Феномен

Глава 1. Видение.

У каждого человека есть свои секреты.

Чьи-то, совершенно безобидные, например, любовь к ароматным пончикам перед сном. Кто-то, не может не украсть что-то в магазине, буквально испытывая от этого настоящую зависимость. Чьи-то секреты ещё ужаснее. Например, жажда убивать.

Я не исключение из этого чертового правила. У меня тоже есть тайна... И я приложу все усилия, чтобы о ней никто и никогда не узнал. Для моей же безопасности.

Майами, США.

Дождь...

Холодный дождь равнодушно хлещет по безлюдным улицам города, опустевшим из-за непогоды и позднего времени суток.

Сейчас мне кажется, что больше никого не существует в целом мире, кроме меня одной, застрявшей в разгул стихии в салоне автомобиля, неспешно скользящего по пустой дороге.

Капли бешено, остервенело бьют по лобовому стеклу, словно желая пробить его и добраться до меня, окончательно испортив этот вечер.
Дворники не справляются с напором, безрезультатно гоняя воду по стеклу.

Звуки ударов капель о крышу автомобиля оглушают в тихом салоне. Но, не смотря на это, глаза всё равно сонно моргают, теряя концентрацию внимания.

Чтобы не уснуть за рулём, открываю окно на всю, впускаю бодрящий промозглый влажный ветер в салон старенькой машины, жалобно поскрипывающей при каждом повороте. Это срабатывает. Почувствовав свежий воздух, сонливость слегка отступает, позволяя мне ненадолго сосредоточится на дороге.

Она абсолютно пуста. Похоже, только я одна такая, кто в непогоду не сидит дома под мягким тёплым пледом с кружечкой горячего какао, бездумно щёлкая кнопками пульта телевизора.

Ещё двадцать минут медленной езды по улицам родного города, утопающего в лужах, и я сворачиваю на закрытую парковку многоквартирного дома. Нахожу свободное место, втискиваю на него свою металлическую старушку и зеваю.

Спотыкаюсь при входе в лифт, чудом удерживаюсь на ногах, нажимаю заветную кнопку с цифрой своего этажа. Пока механизм элеватора поднимает меня вверх, я отчаянно сражаюсь с желанием уснуть прямо здесь, в этой самой кабине, прислонившись к стене.

Наконец, издав тихий писк, лифт останавливается на нужном этаже, выпускает меня из своих недр разьезжающимися дверцами. Бреду по длинному коридору, на ходу устало нащупываю рукой замок на сумке, открываю его. Не глядя роюсь в ней в поисках ключей. Сжимаю пальцами холодный металл, не с первого раза попадаю в замок.

Наконец, эти мытарства заканчиваются, я распахиваю дверь и вхожу в квартиру, щёлкаю выключателем. Рассеянный свет освещает маленький коридор. Скидываю ботинки, иду в ванную и открываю воду. Пока она набирается, захожу в кухню, беру бутылку вина и бокал.

Как бы сильно я не хотела спать, желание понежиться в ванной перевешивает все разумные доводы. Раздеваюсь на ходу, скидываю одежду там, где она упадет. Включаю тихую музыку на телефоне.

Опускаюсь в ванную, погружаюсь в тёплую воду с пеной, нежно пахнущей сладкой ванилью. Делаю небольшой глоток рубинового полусухого вина из бокала на высокой тонкой ножке. Отставляю его на ровный бортик. Достаю сигарету из пачки, закуриваю, выпускаю сизый дым из легких, наблюдаю как он плавно поднимается к потолку и рассеивается.

Откидываю голову назад, блаженно прикрываю глаза, наслаждаясь приятным терпким послевкусием вина и таким вожделенным покоем.

Сегодня я закрыла дело, которое не давало мне покоя несколько месяцев, заставляя мозг лихорадочно работать, искать всё новые и новые улики, подскакивать с кровати посреди ночи и бежать проверять очередную зацепку.

"Молодец, Эйслин, - победно и криво усмехаюсь, - Как там говорится, не похвалишь себя, никто не похвалит? Так и есть…"

И похоже, что теперь, скинув это чертово дельце, мой организм требует своё, а именно отдых, так безжалостно отнятый у него. Прибавляю громкость музыки, чтобы не уснуть в ванной.

"Десять минут и спать..." - думаю, выпуская клубы сигаретного дыма.

Ещё глоток вина. На губах мелькает улыбка. Я так давно не расслаблялась, находилась всё время в напряжении.

Спустя пару мгновений медленно открываю глаза и замираю, уставившись в одну точку...

Всё вокруг стремительно погружается во тьму, пока я окончательно не перестаю видеть. Моргаю, но ничего не меняется.

И вот, появляется какое-то мутное пятно перед глазами, которое приближается, постепенно увеличивается в размерах и приобретает новый окрас.

Я вижу... Даже не знаю, что именно. Ночной лес или парк? Скорее, второе. Потому что среди тёмных деревьев, чьи листья шелестят от лёгкого ветерка, замечаю тусклое свечение редких уличных фонарей. Вокруг царит тишина, словно здесь никого нет.

Но, я то знаю, что этого просто не может быть. Не припомню ни единого видения, в котором не было бы никого и не произошло бы убийство...

Точно в подтверждение этого нерушимого постулата, недалеко раздаётся тихий хруст веток. Определив направление, из которого донёсся подозрительный звук, перевожу туда свой взгляд, изо всех сил стараюсь рассмотреть, кто же там есть. И мне удаётся уловить едва заметное движение у ствола одного из деревьев, в паре метров от меня. Там стоит человек, явно наблюдая за кем-то, потому что он выглядывает из своего укрытия.

Просто, прогуливаясь по парку и не ставя себе целью следить за кем-то, никто не будет прятаться, выглядывать из-за дерева и пытаться быть незаметным.

Присматриваюсь внимательнее, насколько позволяет темнота вокруг, понимаю, что это высокий мужчина крепкого телосложения. Ведомая любопытством, перевожу взгляд туда, куда он смотрит.

По плохо освещаемой дорожке идет человек в яркой желтой куртке. Разглядеть его не представляется возможным, как бы я не напрягала зрение.

Обращаю всё своё внимание на ближайшего мужчину, гадаю, какого же чёрта здесь происходит?

Внезапно, точно в замедленной съёмке, он поворачивает голову в мою сторону. Сотни ополоумевших мурашек проносятся по моей коже, от шеи до пальцев на ногах. Я чувствую на себе тяжёлый взгляд.

Глава 2. Напарник.

Диего Гарсия. Пожалуй, нет другого такого человека в нашем следственном отделе, с которым бы мне настолько сильно не хотелось работать вместе.

Было бы глупо отрицать то, что он симпатичен... Этот испанец даже красавчик, высокого роста, точно на голову выше меня, крепкого телосложением. Наверняка с таких людей в античные времена делали скульптуры легионеров. По крайней мере, мне так кажется.

Мощные плечи Гарсия могли бы любую свести с ума и, я уверена, что под строгим темно-синим костюмом в тонкую полоску, скрываются рельефные кубики пресса. Аккуратная стрижка на чёрных, как смоль, волосах и лёгкая щетина на бронзовой коже, делают его мечтой подавляющего большинства женщин в нашем офисе.

Но, на этом все достоинства мужчины, на мой взгляд, резко заканчиваются.

Гарсия перевёлся в мой отдел два месяца назад. Каковы причины? Мне они неизвестны.

Обычно, человека переводят потому что он не справляется со своими обязанностями. Что же произошло в данном случае, я не знаю. Мне не раз хотелось залезть в его личное дело, но такой возможности ни разу не представилось.

Я наблюдала за ним всё это время. Нет, не потому, что он интересен мне, как мужчина. Я лишь присматривалась к новому сотруднику.

Я подозрительна? Естественно! Работа накладывает свой ощутимый отпечаток, вынуждая всегда быть бдительной, внимательно прислушиваться к любым услышанным разговорам и анализировать каждую мелочь, прокручивая её в голове снова и снова, рассматривать, словно сквозь лупу, под всеми возможными углами.

Мои наблюдения привели к безапелляционному выводу: Диего Гарсия - бабник до мозга костей и отличный следователь.

Да-да, он ухлестывал за всеми представительницами женского пола, подкатывая к каждой свои причиндалы.

Но, за эти самые два месяца работы в отделе, он смог расследовать одно дело, следствие по которому зашло в тупик и, буквально, буксовало на месте.

То ли у него был какой-то нестандартный подход в работе, то ли свежий взгляд… Но, Гарсия быстро схватил преступника и доказал его вину по всем совершенным эпизодам.

В общем, новый следователь снискал себе славу во всех областях за довольно короткий срок.

Я игнорировала все его попытки завязать со мной более-менее дружеское общение, будь то случайная встреча у кофе машины или в курилке. Что же, это принесло свои результаты, Гарсия отстал от меня, оставил попытки наладить общение. Чему, честно говоря, я обрадовалась.

Ведь, бабник не может в одночасье исправиться и стать другим человеком, да и заводить служебный роман крайне непрофессионально.

Но теперь, нам предстоит работать вместе. Рада ли я этому обстоятельству? Разумеется, нет.

Опускаюсь в кресло за своим рабочим столом, не свожу взгляд с листа бумаги, который вручил мне начальник.

На фотографии был мужчина, со светлыми волосами, лет двадцати пяти, глаза открыты, рот искривлен в гримасе предсмертной боли, желтая куртка забрызгана кровью.

То, что это тот самый человек, которого я видела в своем видении, сомнений нет.

"Какого черта ты оказался на севере города?" - вопрошаю мысленно, словно он может ответить, дать мне какую-то подсказку. Тяжелый вздох вырывается из груди.

"Надо ехать на место," - решительно поднимаюсь на ноги, убираю листок в сумку и закидываю ее на плечо, иду на выход.

Выскальзываю из кабинета и осматриваюсь по сторонам. Навязанного мне напарника нигде не было видно. Криво усмехаюсь, быстро пересекаю офис и покидаю здание, решив ничего не сообщать Гарсия.

Вредность? Вовсе нет! Когда я только устроилась на работу, меня сразу кинули в гущу событий одну и наблюдали, справлюсь я с работой или нет. Конечно же был человек, которому я могла задать вопросы, что я активно и делала. Но, за пять лет службы в следствии, я так привыкла трудиться одной, что теперь совершенно не представляю работу в команде.

Теплый ветерок пробегает по щекам, щекочет шею. Проверяю время на наручных часах. Сейчас 9.30 утра.

"Отлично, меньше будет зевак."

Сажусь в свой старенький автомобиль, завожу двигатель. Мысли возвращаются к видению…

Я никогда прежде не задумывалась о том, что кто-то может обладать такой же способностью, наблюдать видения. По правде говоря, я ни с кем это и не обсуждала. Даже мои приемные родители не знали об этом феномене. Они считали меня странной, но относились к этому снисходительно, ведь государство приплачивало за усыновленного ребенка неплохие деньги.

"А деньги в нашем мире решают все," - усмехаюсь мысленно, но без сожаления, все это давно в прошлом.

Когда же я стала совершеннолетней, мне помогли найти маленькую квартирку, выдали денег на первое время, часть которых пошла на оплату учебы в колледже и, похлопав по плечу, пожелали всего доброго.

Естественно, что у меня возникал вопрос, какого чёрта со мной происходит? Перечитав гору книг по психологии и психиатрии, я поняла, что это не описано нигде в хорошем ключе. Иными словами, возможность что-то видеть, рассматривалась исключительно как заболевание. Но, эта способность существенно помогала мне в работе, поэтому я мирилась с ней.

И лишь сейчас я вдруг понимаю, что возможно, я не одна такая. Тот человек... Мужчина, скрывавшийся за деревом, может быть таким же. А это весьма опасно.

"Если он видел меня, рассмотрел моё лицо... - от осознания того, в какой переплёт я, возможно влетела, нервная дрожь пробегает по рукам, задевает плечи и проносится по телу. - Он может найти меня."

Провожу кончиками похолодевших пальцев по гладкому пластику руля, крепко сжимаю его.

"Даже если всё так, я не сдамся без боя. Ему придётся постараться, чтобы добраться до меня."

Медленно надавливаю на педаль газа, трогаюсь с парковки и потихоньку разгоняю свою старушку.

Север города представляет из себя район, застроенный высотками с дешевым жильём, маргинальными личностями, а следовательно, высоким уровнем преступности. Среди этих каменных джунглей находится небольшой парк. Черт знает, как его впихнули в проект застройки этой части города.

Глава 3. Версия.

Какие обычно возникают ассоциации, когда слышишь слово «морг»? До смерти пугающие помещение, трупы, сваленные где-то кучей на полу, всюду грязь, кровь и едкий смрад разложения, отравляющий воздух. Разве не так? Ах да, еще внезапно ожившие мертвецы, очнувшиеся после вскрытия.

Но правда в том, что морг едва ли не самое чистое место во всём госпитале, в котором он расположен. А воскресающие покойники, это всего лишь страшилка, результат искусного и кропотливого труда киношников, хоть и хорошо укоренившийся в умах впечатлительных людей.

Стоит мне переступить порог медицинского учреждения и свернуть в нужный коридор, как нос неприятно щекочет запах дезинфицирующих средств, оседает на кончике языка отвратительным привкусом. Кажется, что я прополоскала рот одной из этих ядреных штук.

Длинный коридор, выложенный белоснежным кафелем, мог бы привести в экстаз любого перфекциониста своей стерильной чистотой. Неторопливо шагаю по нему, испытываю некую неловкость за то, что оставляю на чистом полу следы грязи, принесённой на ботинках с улицы. Отбрасываю эти ощущения в сторону, приближаюсь к нужным двойным дверям. Беззвучно толкаю их вперед, прохожу внутрь.

В просторном помещении прохладно. В дальнем углу, под яркими люминесцентными лампами, установлен металлический стол с желобами и мойкой. На нем лежит большой плотный черный полиэтиленовый пакет. Склонившись над ним, мужчина в белом халате и медицинской маске неспешно открывает молнию, постепенно освобождает тело Дина Колмана от упаковки, в которой его доставили сюда на вскрытие.

В центре помещения, засунув руки в карманы брюк, стоит Гарсия, запрокинув голову назад и устремив свой взгляд в потолок. Наткнувшись глазами на его широкую расслабленную спину, облаченную в пиджак, замираю на месте.

"Как он еще не разошелся по швам на таком громиле?" - тяжело сглатываю вязкую слюну, по телу быстро пробегают мурашки, сердце начинает громко стучать в груди. Делаю глубокий рваный вдох.

"Что за…"

Взгляд задерживается на напарнике, медленно скользит по широким плечам, крепким рукам, останавливается на узких бедрах, обтянутых брюками.

Он не видит меня и продолжает вести беседу с патологоанатом, в разгар которой я пришла:

-…мне нужны анализы крови. Смерть наступила сразу или он еще находился в сознании, после нанесенных ножевых ранений? – Гарсия делает паузу, переводит дыхание и что-то прикидывает в уме. – Так… Еще мне нужны размеры, конфигурация ножа, которым он убит.

Мужчина в белом халате делает запись в планшете, затем начинает удалять одежду с тела жертвы. Не поднимая головы, он сухо отвечает:

-Я только приступаю к вскрытию, мне нужно время. От того, что ты стоишь над душой, дело не пойдет быстрее, – затем, кидает взгляд на моего напарника и замечает меня. – Привет, Белл. Я сообщу вам, как будут готовы результаты.

Диего поворачивает голову в мою сторону, его губы тут же кривятся в ухмылке, больше походящей на оскал и, вероятно, призванной заставить мои коленки подкоситься от такого пристального внимания.

-Вот и ты, Эйс-лин, - Гарсия медленно произносит мое имя, словно пробует его на вкус. За два месяца вынужденного терпения этого нахала в отделе, у меня сложилось ощущение, что он всегда усмехается.

"Может, лицевой нерв свело?" - проносится мысль, заставляющая меня мысленно злорадно улыбнуться.

-Что-то выяснила? – интересуется смуглое исчадие ада, слегка наклонив голову и вздернув смоляную бровь.

То ли его напор оказывает влияние, то ли слишком много встреч с ним за сегодня, но мое дыхание резко сбивается, я делаю судорожный вдох. Стараюсь не показать эмоций, перевожу взгляд на металлический стол, на котором лежит обнаженный Дин Колман, с гематомами на исколотой груди. Делаю несколько спокойных медленных вдохов. Это помогает отвлечься от пытливых, пылающих непонятным огнем, глаз Гарсия.

Работа в команде подразумевает разумное распределение заданий и обмен информацией, совместное построение причинно-следственных связей и поиска мотивов убийства, а главное, самого убийцы.

Но, хрен там, я не командный игрок. Да и этот напыщенный засранец, так называемый напарник, не спешит что-либо сообщать мне. Поэтому, с чистой совестью спокойно произношу:

-Ничего существенного.

"Пусть сам шевелится и ищет информацию."

Гарсия одаривает меня непонятным взглядом, словно он точно знает, что я вру. Затем, мужчина вновь усмехается и проходит мимо меня. Звук его шагов доносится из-за закрывающихся дверей. Даже знать не хочу, что у него на уме и отчего в его глазах вспыхивает необъяснимое пламя.

Едва в коридоре становится тихо, я подхожу к стулу, опускаюсь на кожаное сидение. Взгляд направлен на тонкий скальпель, рассекающий плоть покойного и поблескивающий в свете люминесцентной лампы.

Я прекрасно помню, как впервые пришла сюда, как сознание едва держалось во мне от зрелища, представшего моему взору в виде тела, когда-то бывшего человеком. Несчастного переехал пикап, раз пять или шесть и скрылся с места преступления. Это было моё самое первое дело. Ревнивый муж застал свою жену в постели с любовником. Он убил женщину на месте, а потом гнался за мужчиной на автомобиле, пока не догнал и не превратил его в кровавое прессованное месиво. Я помню, как позже выворачивала содержимое своего пустого желудка на кафельный пол в углу этого самого помещения.

Захотелось поежиться от этих воспоминаний, стереть их из памяти навсегда. Но, это невозможно. Как бы всё это не шокировало в самом начале моего пути в качестве следователя, ко всему привыкаешь со временем, становишься терпимее или черствее, если угодно. Сейчас меня мало чем можно удивить. Моя работа связана со смертью, я сама ее выбрала.

-Что скажешь, док? – задаю вопрос, остро нуждаясь в ответах.

-Ну... – не отрываясь, протянул мужчина в белом халате. - Следы побоев присутствуют, что подтверждается гематомами на груди и затылочной части головы. Очевидно, сначала нанесли удар по голове, позже по грудной клетке. После, пустили нож в ход. Семь ножевых ранений, два из которых угодили в сердце. От этого и умер… Это предварительная версия, позже предоставлю полный отчет о вскрытии.