Феномено-2. Разрушитель душ

Часть 1. Убийство под дроном. Глава 1.1

«Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик — кто падал и вставал!» Конфуций.

Последний день декабря, и с неба валил густой лапатый снег, такой долгожданный. Многие уже и не ждали его сегодня, полагая, что Новый год они встретят без снега, но природа будто сжалилась и преподнесла сюрприз, чтобы ощущение праздника у людей было полным.

Журналист Георгий Савин в сопровождении своего верного пса-проводника овчарки Азора зашёл в ювелирный магазин. Родное зрение Савин потерял ещё весной этого года, и сейчас он видел мир при помощи гаджета-помощника: очков с маленькой камерой, соединённых с внутричерепным имплантатом. Изображение было размытое, мелких деталей Георгий не видел, но это было в миллион раз лучше, чем полная темнота.

Месяц назад Катерина Вербицкая, возлюбленная Савина, а по совместительству оперуполномоченная МВД, уговорила Георгия пойти на специальные курсы, и теперь журналист не только постепенно осваивал алфавит Брайля, но и вообще тренировал остальные органы чувств, то есть учился обходиться без зрения. Савин с самого начала знал, что имплантат будет стоять у него только год, но на курсы он решился только недавно.

Георгий подошёл к витринам и попросил продавца выбрать золотое колечко с камешком и серебряный браслет. Журналист внимательно осмотрел, а вернее, ощупал предложенные изделия и подтвердил покупку. Украшения элегантно упаковали, и Савин расплатился картой. Всё-таки, современные технологии намного облегчали жизнь людям со слепотой. Телефон озвучил снятую сумму, и вполне удовлетворённый Георгий вышел на улицу.

Савину тяжело далось то самое решение. Вот то самое, которое ждёт почти каждая женщина. Он сам до конца не понимал, почему. Видимо, после гибели родителей в его душе что-то надломилось, он потерял частичку себя, и только понимание того, что Георгий нужен своей меньшей сестре Людмиле, не дало ему тогда спиться от горя.

И вот теперь в жизни Савина появился светлый лучик, лучик тепла для его души. Журналисту понадобилось много времени, чтобы понять, что он любит Вербицкую. Сегодня тридцать первое декабря, наступает новый год: самое время признаться в своих чувствах и начать новый этап отношений.

Георгий остановился у цветочного киоска. Его и глазами искать не нужно было, аромат цветов заполонил всё небольшое пространство. Георгий протянул руку к одному из букетов и осторожно дотронулся до бархатных лепестков роз. Интересно, какого они цвета? Красные? Жёлтые? На любезный вопрос продавщицы, Савин попросил составить букет из красных роз. Журналист безошибочно нащупал нужную купюру в кошельке, ориентируясь по рельефному спецзнаку, отдал её продавщице взамен букета и счастливый сказал:

— Сдачи не надо.

Савин добрался до дома пешком. Освободившийся от шлейки Азор резво рванул по двору обнюхивая свои владения, а Георгий зашёл в дом и сразу включил освещение, так он лучше различал предметы. Из кухни доносился весёлый щебет двух самых любимых женщин Георгия: Люды и Кати. Девочки отлично ладили между собой, и сейчас сообща готовили праздничный ужин.

Катерина, услышав, что пришёл Георгий, выбежала в коридор и обомлела. Хоть она и была одета в домашний костюм, прикрытый фартуком, а вместо причёски — скрученные «в гульку» каштановые волосы, даже такой небрежный вид Вербицкой не мог испортить её естественную красоту. Улыбающийся Савин стоял на пороге с цветами в руке. К слову, это был первый букет от Жоры.

— Привет, — сказал Георгий. — Это тебе.

Журналист протянул Вербицкой розы, притянул к себе девушку и поцеловал в губы.

— Не хочу ждать двенадцати о-о, — продолжил Жора, — поэтому хочу сделать подарок прямо сейчас.

Савин достал из пакетика коробочек и открыл его. Сейчас он особенно жалел, что не мог видеть округлившиеся глаза Катерины, но вполне отчётливо видел голубой цвет, переходящий в салатовый, исходящий из Вербицкой. Умение видеть настроения людей в виде цвета было приятным бонусом к имплантату. По крайней мере, сам Савин так объяснял свою феноменальную способность читать таким образом окружающих.

Георгий достал колечко, взял Катерину за руку и уверенно надел украшение на безымянный палец. Вербицкая подпрыгнула и повисла у Георгия на шее, а он нежно её обнял, прошептав на ушко:

— Ты согласна?

— Да, — ответила Катерина и поцеловала любимого в губы.

Людмила, опершись на дверной косяк, наблюдала всю эту радостную картину. Она была искренне рада за брата, наконец-то он обретёт душевное спокойствие. Георгий, заметив Люду, поспешил объявить:

— Для тебя у меня тоже есть подарок.

Савин достал из пакетика второй коробок и протянул сестре. Люда, заметно прихрамывая, подошла к брату. В коробочке лежал изящный серебряный браслет.

— Спасибо, — поблагодарила Люда, крепко обняв Жору.

Савин подхватил сестру под руку и помог вернуться на кухню.

Ещё осенью Люду сбила машина, раздробив коленный сустав, и теперь Савина, вне дома, передвигалась только с костылями, что, впрочем, не мешало ей продолжать учиться, подрабатывать на маникюре и потихоньку управляться по дому.

— М-м-м, — довольно потянул носом Георгий. — У вас тут вкусно пахнет.

— Да, — подтвердила Катерина. — У нас сегодня будет много гостей, нельзя упасть лицом в грязь.

Глава 1.2

Георгий вслед за всеми перешёл в гостиную, которая уже была украшена по всем канонам Нового года: резные снежинки на окнах, блестящие гирлянды, свисавшие от люстры к углам потолка, на полу была установлена живая ёлка, которая ярко мигала разноцветными огнями и неустанно наполняла комнату хвойным ароматом. Стол поставили у дивана, и через десять минут на нем появились разнообразные яства: салатики, бутербродики, гуляш, холодец. Впрочем, всё было достаточно традиционно для Нового года. И да, оливье тоже было.

— Всё, гости дорогие, — воскликнула Катерина, — рассаживаемся по местам и начинаем провожать этот сложный для многих год.

— Мне нравится ход ваших мыслей, — проговорила Маргарита. — По обычаю, все ждут до полуночи, а потом наедаются. А в результате несварение желудка и испорченный первый день нового года.

— Есть ночью — вредно, — согласилась Люда. — Мы всегда так ужинаем на Новый год.

— Подтверждаю, — поддержал Андрей. — Сейчас наедимся от пуза, а в двенадцать напьёмся до окосения и пойдём на улицу салюты пускать и песни орать.

Все засмеялись от шутки Шаповалова и расселись за столом. Савин сел с краю дивана, и так получилось, что Крылову усадили прямо напротив него, и психолог снова вспыхнула фиолетовым оттенком. Катерина наполнила Георгию тарелку, затем дала Андрею бутылку вина и попросила:

— Открывай.

Шаповалов ловко справился со штопором, разлил вино по бокалам, и, взяв свой в руки, приподнялся.

— На правах главного гостя и близкого друга хозяина дома разрешите первому толкнуть речь.

— Только короче, не как поздравление Президента, — поддёрнул его Жора.

— Савин, твою дивизию, не перебивай. — Андрей глубоко вдохнул и продолжил. — Под Новый год принято провожать всё плохое, а потому, вы уж простите, начну с него же. Жора, тебе больше всего досталось в этом году. Тебе пришлось попереживать и за себя, и за своих близких. Был на грани жизни и смерти, и по итогу… — замялся Шаповалов.

— Нормально всё, — подбодрил друга журналист, — продолжай.

— Да, ты потерял зрение, но ты не сломался.

— Я приобрёл больше, чем потерял.

— Я восхищаюсь тобой, честно. Ты приобрёл феноменальное чутье и встретил верную подругу. — Шаповалов перевёл взгляд на племянницу. — Катя. Тебе тоже пришлось кое-что пережить. Тот день ты точно никогда не забудешь, знаю по себе, но такова у нас работа. Не каждый день нам приходится убивать преступников ради спасения чей-то жизни. Тебе пришлось спасать своего любимого человека.

— И дядю, — напомнила Катя.

— Ну да. Мне тоже пришлось потоптаться у небесных врат, но Боженька вытолкал меня обратно, на землю.

— С такими грехами, Шаповалов, в рай не впускают, — пошутил Георгий.

Андрей улыбнулся в ответ и продолжил:

— Люда. Ты у нас пострадала от идиота-водителя, и, слава богу, всё обошлось, а что не обошлось — есть шанс исправить. При этом у тебя появился близкий друг. Сашка. Вот что я о тебе знаю, только то, что ты отца нашёл.

— В этом году у меня тоже были огорчения, — сказал Сашка Белоконь. — Я чуть не потерял главное — свою жизнь. И Георгий меня спас.

— На тебя тоже кто-то покушался? — спросила заинтересованная Маргарита.

— Да. Сам на себя, — не скрываясь, ответил парень. — Девушка обломала, и я, как говорится, потерял голову. К счастью, на моем пути появился странный человек в очках.

— Странный? — по-доброму хмыкнул Савин. — В принципе, можно согласится.

— В любом случае, ― покачал головой Александр, ― нас свела судьба. И вот теперь я с Людой.

— Так вот, — продолжил Шаповалов. — О чём я хочу сказать. Как бы ни было тяжело, какие бы беды не сваливались, всегда всё налаживается, и чаще в лучшую сторону. Так давайте выпьем за то лучшее, что будет в следующем году.

Бокалы сошлись в весёлом звоне и Шаповалов сел, но продолжил:

— Чуть не забыл. Ритуля, ты подумай, пока не поздно. У тебя ещё есть шанс сбежать от нашей весёлой компании, — рассмеялся Андрей.

— Уймись, Шаповалов, ты от меня так легко не отделаешься.

— А вы поделитесь своей самой грустной историей уходящего года? — спросила Люда.

— Так, во-первых, никаких «вы», — твёрдо сказала Маргарита, — а во-вторых… Ну, не знаю. У меня год как-то размеренно прошёл. Буднично, что ли.

— Ничего, теперь всё будет по-другому, — заверил Шаповалов. — В МВД всегда весело. Слушайте, а я рассказывал, как в далёком прошлом в патруле ходил под новый год?

— Погоди, мне очки надо снять, — выдал смешок Савин, снимая с глаз гаджет.

— Чего это вдруг? — не понял следователь.

— Ты когда истории рассказываешь, врёшь много. Я не тебя буду видеть, а сплошное зелёное пятно.

— А можешь, наконец, объяснить, как это? — поинтересовалась Маргарита.

— Понимаешь, — объяснял Савин, вновь натянув гаджет на глаза, — я вижу яркие эмоции людей. Я не знаю, почему это происходит, но знаю что. Тёмно-зелёные вспышки — это ложь, злость — она синяя, радость — розовая.

Глава 2

Друзья, разбившись по парам, под покровом ночи да под десятки салютных выстрелов вышли прогуляться к городской ёлке. Под ногами скрипел недавно выпавший снег, небольшой морозец пощипывал нос, а полная луна стыдливо выглядывала из пробелов в густых тучах. Савин шёл под руку с Вербицкой, держась за её локоть, Сашка придерживал прихрамывающую Людмилу, опирающуюся на трость, а Крылова с Шаповаловым держались за ручки, будто влюблённые подростки.

Люда, очарованная редким за последние годы явлением, как снег на первое января, вспомнила свой давний стих:

—Тяжёлые шапочки снега

На черных промёрзлых ветвях.

И черные прописи следа

На белых и ярких листах.

Вчера было тёмным, угрюмым,

Сегодня — всё белым белО.

Вчера было чёрным и хмурым,

Сегодня — всё ярко, снежнО.

И вновь повторится: на белом

Упрямо прочертит толпа

Своим многочисленным следом.

И станет всё, как и вчера.

Вчера было тёмным, угрюмым,

Сегодня — всё белым бело.

Вчера было чёрным и хмурым,

Сегодня — всё ярко, снежно.

Лишь за ночь укрыло всё белым,

Но снова следы зачеркнут

Всю девственность первого снега,

Всё дальше и дальше пойдут…

А завтра засыплет всё белым,

И будто воротится в снах

Нетронутость первого снега

На белых и ярких листах.

— Красиво! — по достоинству оценил стих Александр.

— На улице красиво. Что ты загадал? — спросила Люда.

— То, чего и хочу достичь, — ответил студент. — В мае у меня защита дипломной. И я очень надеюсь найти хорошую работу.

— Тебе отец обязательно поможет.

— Вот именно этого я и не хочу, мне хватило практики под его руководством. Ладно дорогие подарки, но в остальном я хочу всего добиться сам. Я сам себя перестану уважать, понимаешь?

— Понимаю. У тебя всё получится.

— У нас всё получится. Люд, я хочу связать свою дальнейшую жизнь с тобой. Ты вот в январе защитишься, и… лучший вариант для нас двоих — переехать в столицу. Там больше возможностей.

— Ну, я не знаю, — замялась Люда.

— Я понимаю. Это сложное решение. Поэтому после окончания вузов мы сядем и всё тщательно обдумаем. Хорошо?

— Хорошо.

Катерина с Георгием шли впереди студентов. Савин угрюмо понурил голову, а Вербицкая зарылась к нему под руку, придерживая за талию.

— О чём молчишь? — спросила она любимого.

— Да так, ― отмахнулся Георгий, ― Грустные мысли накатили.

— Новый год. Праздник. Сейчас веселиться надо.

— Не получается.

— Жора, всё будет хорошо.

— Сомнения закрались.

— Почему?

— Маньяка мы ещё не нашли.

— Угу, — согласилась Катерина. — Жора, давай хоть на сегодня забудем про работу.

— Предчувствие у меня дурное.

Шаповалов с Крыловой шли впереди всех.

— Ты мне скажи, — попросил Андрей. — Как тебя мама с дочкой отпустили?

— Дочка спит сейчас, — пояснила Маргарита, — ей всё равно, а мама буквально вытолкала меня.

— Серьёзно?

— Да. Сказала, что берёт внучку на себя и вручила мне шубу.

— Классная у тебя мама.

— А твоя что? Бросил одну?

— Кого? Маму? Она ещё часов в шесть умотала к подруге. Та сама живёт, вот мама и пошла к ней в гости Новый год встречать.

Крылова оглянулась вокруг, рассматривая постоянно вспыхивающие салюты и проговорила.

— Люди веселятся на полную калитку.

До Савина долетела последняя фраза Крыловой, и его будто током ударило. Георгий резко остановился, переваривая внезапное воспоминание. «На полную калитку». Он слышал эту фразу только от одного человека. Почему он не вспомнил её раньше? Почему она всё это время молчала?

Маргарита, Мэри… Она тогда представилась именем Мэри. Да, их знакомство было очень коротким. Да, он даже не знал её настоящего имени. Да, это было ещё восемь лет назад. Да, он был молод и горяч. Но их совместную бурную ночь он запомнил навсегда.

Савин познакомился с Маргаритой на свой двадцатый день рождения. Он со своими друзьями, среди которых ещё не было Шаповалова, веселился в клубе в центре города. Женщина, на несколько лет старше Георгия, сидела за стойкой бара, постоянно посматривая на веселящихся парней. С первого взгляда было заметно, что Маргарита искала себе партнёра на вечер, но, что странно, уже не одного послала подальше. Савин принял это как некий вызов. Женщина ему внешне понравилась, а он сейчас был один. Почему бы не попробовать познакомиться? Тем более, ему всегда нравились зрелые и опытные.

Глава 3

Десять утра. Шаповалов с Крыловой еле проснулись. Ох уж эта новогодняя ночь.

— Пошли пить кофе, — пробурчал Андрей, потягиваясь на диване.

— Отличное предложение, — согласилась Маргарита.

Помятые влюблённые, как домашние ленивые котики, скатились с ложа и с трудом переместились на кухню. Шаповалов быстро приготовил в кофемашине две чашечки бодрящего напитка и сел за стол. Кухонька была небольшая. Сам дом был построен ещё в советские времена, и планировка в таких домах была не очень. Главное, что многие квартиры выдавались бесплатно. Отцу Андрея квартира досталась как работнику МВД. Да, отец Шаповалова тоже работал милиционером, правда, большую часть службы как охранник, и Андрей ещё в детстве решил пойти по его стопам, но уже в более серьёзном качестве. Умер отец три с половиной года назад от болезни сердца. Осталась только мама. И сестра, с которой он сейчас не общался. Вернее, она не хотела общаться с братом.

Полусонная пара молча пила кофе, постепенно возвращаясь в реальный мир. Мобильный Шаповалова, вероятно, решил приблизить пробуждение и настойчиво зазвонил где-то в коридоре. Пришлось идти на звуки. Не без труда Андрей сориентировался в карманах куртки, висевшей на вешалке у входной двери, нашёл телефон и ответил на звонок.

— Ну что? Поспал? — послышался в трубку бодрый голос подполковника Семашко, начальника Андрея. — Собирайся, у нас труп.

— Бытовуха?

— Да нет. Поинтереснее будет. Тебе понравится.

Шаповалов стоял в квартире, где был обнаружено тело, и постепенно приходил к мысли, что история прошлогодних самоубийств продолжилась. В новом формате. Мужчина, за сорок, вероятно, одинок, сидел на полу. Тонкий мужской шарф был перекинут через ручку двери и стянут на шее жертвы, да так, что длины его хватило для удушения. В правую руку был вставлен белый лист с цифрой четыре.

В комнате был накрыт скромный новогодний стол с двумя наборами столовых предметов.

Криминалисты уже завершили свою работу и сворачивались, а к Андрею подошёл эксперт Константин Ершов.

— Самоубийство из разряда «найди десять отличий»? — спросил майор эксперта.

— Что-то вроде того, — горько улыбнулся Константин. — Время смерти около часа ночи. Видимых следов убийства нет. Жертва всё так же не сопротивлялась, но теперь есть явные признаки присутствия второго человека. Лист с цифрой, второй столовый набор, который тщательно вытерт.

Странные самоубийства начались ещё весной прошлого года. Мужчин находили в разных посадках в необычных позах, почти сидя, без видимых признаков насилия. Четвёртого мужчину чудом успел спасти Савин, но тот ничего не смог объяснить. Единственным общим признаком было то, что все они перед смертью принимали некий наркотик.

Теперь остаётся понять, связано ли это типа самоубийство к прошлогодней серии.

— Костя, — обратил внимание Шаповалов, — внимательно проверь его кровь на наличие наркотиков.

— Естественно, майор.

Шаповалов достал телефон и сфотографировал труп.

— Четыре, — задумался Андрей. — К чему это четыре?

— Четвёртый? — предположил Костя.

— Четвёртый остался жив. Это, по идее, пятый. И почему он вдруг начал их нумеровать?

— Потому что четвёртый остался жив.

— Бред какой-то.

— Ну, действия маньяков в нормальную логику не вкладываются.

— Ладно, Костя, жду результатов экспертизы.

Шаповалов вышел из здания и сразу же, сев в своё темно-зелёное «Рено», поехал прямо к Савиным.

Уже сидя на кухне с Жорой и Катей за чашкой чая, он протянул телефон с фотографией трупа.

Катерина с Георгием выглядели довольно бодро как для первого января, правда, и время-то перевалило далеко за два часа дня. Вербицкая взяла в руки смартфон дяди и всмотрелась в фотографию.

— Четыре? — спросила она. — На листке цифра. К чему это четыре?

— Четыре? — в свою очередь спросил Савин, и сразу всё понял. — Четыре, — прорычал он и выскочил из-за стола.

— Ты что-то знаешь? — уточнил Шаповалов.

Савин резко вернулся к столу и, громко хлопнув по нему ладонями, пояснил:

— Это он. И он запустил обратный отсчёт.

Савин достал свой гаджет и подал Шаповалову.

— Прочти сообщения от неизвестного номера.

Следователю понадобилось некоторое время, чтобы понять, что вообще происходит. Он прочёл оба сообщения, и теперь стало всё на свои места. Кроме одного.

— А где пятый? — резонно спросил майор.

Чуйка редко когда подводила Андрея, и сейчас, собрав все пазлы воедино, понимал, что должен был быть пятый. Ещё два месяца назад. По крайней мере, Шаповалов уже знал, что сегодняшний труп ― дело рук того же маньяка. Правда, от этого легче особо не становилось. Они до сих пор к нему не приблизились. Ни на шаг.

— Пятый, пятый…— проворчал Георгий. — Может, ещё не нашли. А может он начал с того, которого я спас. Да кто ж его знает? Самый главный вопрос: что случится, когда он досчитает до единицы?

Глава 4.1

Трое друзей-подростков, накинув куртки, выбежали на улицу. Мишка Попов был несказанно рад подаренному небольшому квадрокоптеру, или попросту дрону.

— Запускай быстрей, — не терпелось Юрке, другу Михаила.

— Да погоди, дай смарт подключить, — ответил Мишка.

— Блин, круто! — огляделся по сторонам Денис. — Погода как раз в тему. Снежок, красиво. Дашь порулить?

— Чтобы ты мне его сразу расфигачил? — возразил Михаил. — Знаешь, сколько я тренировался?

— Ой, ладно. Давай запускай.

Мишка поставил дрон на снег, подключил смартфон к джойстику и запустил моторчики. Квадрокоптер, громко жужжа, поднялся в небо.

— Сколько у него радиус действия? — спросил Юрка.

— Приличный. До трёх километров.

— Вау!

— Да, это тебе не дешёвая игрушка.

Дрон полетел по заданному маршруту, а друзья увлечённо смотрели вид с его камеры, чуть-чуть представляя себя пилотами. На экране смартфона мелькали снежные пейзажи, кусты и деревья сменялись ровными полями, и вдруг среди белой глади мелькнуло тёмное пятно. Мишка сделал круг, удобнее для обзора притормозил квадрокоптер и приблизил камеру. Теперь пацан чётко видел, как один мужчина остервенело бьёт ножом другого. Убийца замер и посмотрел прямо в камеру. Мишка ещё немного приблизил изображение и увидел эти безумные глаза. Хоть это и было далеко, Мишке стало очень страшно, и пацан, нажатием нужной клавиши, приказал квадрокоптеру немедленно возвращаться.

А на месте преступления Тимур Корнилов, услышав шум моторчиков игрушки, поднял голову. Дрон завис прямо над ним. Мужчина никогда бы не подумал, что даже в такой глуши найдутся свидетели. Игрушка повисела секунд десять и резко улетела в сторону посёлка. Мда, интересно, там была камера? Естественно. А успел ли кто чего заметить? Возможно. Как найти оператора? А никак. Весело.

Тимур вытер нож о куртку своей жертвы и зашагал вглубь леса.

Квадрокоптер вернулся к хозяину, и ошеломлённые друзья почти хором спросили:

— А что это было?

— Это? — трясущимися губами произнёс Мишка. — Убийство.

— И ты записал? — спросил Юрка.

— Ну да.

— И что делать?

— В полицию, наверное, идти.

— Да зачем это тебе? — заволновался Денис. — Сотри, блин! И всё. А вдруг убийца нас вычислит?

— Да ну, — не согласился Мишка. — В километровом радиусе? Не думаю. Ладно, подождём новостей. Вдруг найдут тело, тогда подумаю.

— Ты дурак или такой смелый? — не очень уважительно вспыхнул Денис. — Сотри!

— Так, всё, ничего я стирать не буду. Пошли домой. Игры на сегодня закончились.

Мишка забрал дрон и задумчиво пошагал по белоснежной глади. Друзья поспешили за ним.

* * *

Юлия Манилова сидела в отделе Шаповалова за центральным столом. Выглядела она, мягко говоря, не очень: под глазами мешки, косметики уже не осталось, а на голове растрёпанный стог сена. Её можно понять. Сегодня она обнаружила тело своего любимого человека, Сергея Величко.

В кабинете на своих рабочих местах оставались Петров и Вербицкая, а Савин подпирал свободную стенку. Шаповалов сел напротив и включил видеозапись. Не смотря на всю историю бывшего опера, Андрею было жаль девушку. Не каждый день натыкаешься на труп.

— Давайте с самого начала, — произнёс Шаповалов. — Как вы обнаружили тело?

Юлия на пару секунд замерла, вспоминая отнюдь нелицеприятную картину в квартире Величко, но смогла взять себя в руки и ответила.

— Я пришла к нему утром, около девяти. Не знаю точно, не смотрела. Мы договорились встретиться и поехать в центр погулять.

— Вы не ночевали у него?

— Нет. Дома я была.

— А Новый год встречали вместе?

— Ну да. Гудели с друзьями всю ночь и решили вчера отоспаться. Отдельно.

— Вы живете одна?

— С родителями.

— То есть, они могут подтвердить, что вы ночевали дома?

— Да, — девушка подняла глаза и посмотрела на следователя. — Вы меня подозреваете?

— Успокойтесь. Выяснение алиби — это стандартная процедура для всех близких к потерпевшему. А с какими друзьями Новый год встречали?

— Светка с Вадиком и Машка с Сергеем.

— Я прошу прощения, полные имена и их адреса, если знаете.

Шаповалов подвинул к Маниловой лист бумаги с ручкой. Девушка понимающе кивнула и записала все данные.

— Вот, — вернула она лист.

Шаповалов внимательно просмотрел записи и удовлетворённо кивнул.

— Как прошёл праздник? — продолжил он. — Может, поссорился кто-то?

— Нет, всё культурно было. Мы даже пили мало.

— А где гуляли?

— Встретили сначала у Сергея.

Глава 4.2

До отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков они добрались быстро. Хачатрян с улыбкой встретил коллег в своём кабинете.

— Андрей, рад видеть.

Мужчины пожали друг другу руки, и Анатолий сел за рабочий стол, жестом приглашая сесть и товарищам. — По делу?

— А как иначе?

— Слушай, когда уже не по делу? Да с шашлычками и под коньячок?

— Армянский?

— Я другого не пью.

— Эх, Толя, Толя. Наша служба и опасна, и трудна, — горько улыбнулся Андрей, вспоминая известную по фильму песню.

— Часто слышим мы упрёки от родных, что работаем почти без выходных, — пропел красивым голосом Хачатрян и вздохнул. — Так что привело тебя ко мне?

— Гитарист, — развёл руками Шаповалов, присаживаясь в кресло напротив Анатолия.

— М-м-м, — неоднозначно промычал Хачатрян и поник.

— Что? — заметил Шаповалов? — Совсем дела плохи?

— Не то слово, Андрей, не то слово.

— Есть подозрения, что либо он сам убил Сергея Величко, нашего бывшего опера, либо по его указке

— Почему бывшего?

— Уволили. Он работал на Гитариста. Мне нужна вся информация о нём.

— Андрей, нет у нас ничего на него. Вернее, есть, но это всё рушится первым грамотным адвокатом.

— Да как так? — не понимал Андрей.

— А вот так. Помнишь нашу последнюю встречу?

— Помню. Ты тогда рассказывал о готовящейся операции.

— Так вот, провалилась она, с треском, — хмыкнул Хачатрян.

— Знаешь почему? — спросил Шаповалов.

— Догадываюсь. Кто-то из своих же и предал. Кто — пока не вычислили. Вот такие пироги, Андрей.

— Мне можно ознакомиться с его делом? Может, что-то я для себя выужу свежим взглядом, как говорится. Или он до сих пор под запретом? — вспомнил Шаповалов о той самой последней встрече с Хачатряном.

— Как раз наоборот, — задумался Анатолий. — С делом, говоришь? В принципе, можно. Дай-ка телефон.

Андрей посмотрел на коллегу с немым вопросом во взгляде.

— Я всё переснял на камеру.

— О как, — улыбнулся Шаповалов.

— Угу. Не люблю в бумажках ковыряться. И дело всегда под рукой.

Шаповалов разблокировал свой смартфон и передал его Хачатряну. Тот уже воткнул в свой смарт флешку, поколдовал недолго и переподключил флешку к смартфону Андрея. Через минуту телефон вернулся к владельцу.

— Всё, изучай. Одна просьба, — уточнил Хачатрян. — Если что придёт в голову, поделись.

— Да без разговоров, конечно, — радостно согласился Шаповалов, убирая телефон.

— И да, я тебе материалов дела не давал. Это только по дружбе.

— Ну, конечно. Всё только между нами.

Уже выходя из кабинета Хачатряна, Шаповалов с Петровым встретились с Борисом Новодворцевым, бывшим психологом их отдела.

— Андрей? — удивился Борис. — Какими судьбами?

Шаповалов пожал протянутую руку Новодворцеву и ответил:

— Да по делам всё, по делам.

— Я слышал, у нас в городе маньяк завёлся.

— Ну да, раздули куда некуда, — хмыкнул Шаповалов.

— Есть предположения? Психологический портрет уже составили? Кто там сейчас у вас?

— Очень толковый психолог Маргарита. Она нормально разложила так по полочкам. Он стал оставлять подсказки, представляешь?

— М-м, — понимающе кивнул Борис. — Играется.

— Да уж.

— А почему такая уверенность, что это «он»?

— То есть? — не понял следователь.

— А если «она»?

— Ну, — протянул Шаповалов, и вдруг понял, что такой вариант они даже не рассматривали. — Савин его видел, — оправдывался Андрей.

— Подожди, — прищурился Новодворцев. — Савин же слепой.

— Ну, не совсем.

— Как «не совсем»? — удивился психолог.

— Имплантат у него стоит. Он видит силуэты. А ещё он стал хорошо чувствовать настроение людей. Особенно ложь, представляешь?

— Да? Как интересно.

— Ага. Маргарита объясняет это… этой… синестезией! — вспомнил Шаповалов.

— Синестезией? А, понимаю, — кивнул Новодворцев. — Ладно, мне пора бежать, а ты подумай о том, что это может быть и «она», угу?

— Угу.

Борис махнул рукой и хотел убежать, но Шаповалов его окликнул.

— Боря!

— А, — затормозил психолог.

— Так, а ты же, вроде, у нас по маньякам?

— Типа того, — ухмыльнулся Новодворцев.

Глава 5.1

Савельев Максим вместе со своим верным псом Монькой породы джек-рассел пробирался по зимнему лесу. Вернее, назвать его лесом было бы не совсем правильно. Это скорее посадка, высаженная в относительно далёком прошлом, только на большой территории. Летом Максим собирал здесь грибы, а зимой любил поохотиться на зайцев и перепелов. Нечасто, для отвода души, как говорится. Мужчина любил ещё ворон попугать, поупражняться в стрельбе. Одним словом, охотник. Охотник-любитель.

Пёс Монька летал по округе, ловко огибая деревья и кустарники, Савельев всматривался в белизну снега, в надежде увидеть движущуюся цель. Пёс вдруг разлаялся и рванул вперёд, настороженный хозяин поспешил следом, приготовив ружье для выстрела. Максим вышел на поляну и увидел несущегося пса к какому-то чёрному валуну.

— Монька! — крикнул Максим. — Монька, что там?

Такое смешное имя Савельев дал своей собаке через неуёмный аппетит в щенячьем возрасте. Моня — это пузо. И вот как наестся бывало этот Моня, ляжет, а пузико прямо торчит. Пёс довольный, отдыхает, даже улыбку можно было рассмотреть. Вот так и прилипла такая несуразная кличка породистому псу.

Савельев присмотрелся к валуну, да так ничего и не понял, почему Монька на него лает. Максим быстро подошёл, как ему казалось, к камню и замер. «Валун» был одет в пальто, и снег вокруг него алый, будто бутылку вина разлили. Савельев, конечно, сразу сообразил, что это ни какое не вино, а кровь. Охотник осторожно пролез за воротник и попробовал нащупать пульс. Его не было. И тело было ледяным. Максим достал телефон. Сигнал был слабым, но всё же достаточным для звонка. Не ожидал Савельев, что когда-нибудь в своей жизни наткнётся на труп.

Максим успел изрядно продрогнуть, пока на место убийства приехали из полиции. Савельев встречал их на окраине леса. Бусик остановился на обочине, и Савельев объяснил Шаповалову, выглянувшему из окошка, что дальше придётся идти пешком. По-другому до тела добраться было нельзя. Благо, не далеко идти: пять минут всего.

Савельев повёл следственную группу к месту убийства, а конкретно трёх криминалистов во главе с Константином Ершовым, следователя Шаповалова и опера Петрова. Андрей с оперативником буквально только вошли в отдел, как поступило сообщение о трупе. Пришлось опять выезжать на дело. При этом не понятно куда. Лес находился в стороне от коттеджного городка.

Когда группа добралась до тела, Шаповалов всех попросил остановиться неподалёку.

—Позвольте осмотреть труп первым, — улыбнулся Андрей, обращаясь к Ершову.

—Ох, если вы так желаете, сударь, прошу, только не задерживайтесь.

Савельев не совсем понял шуточного настроения полиции, там, как бы, человека убили, хотя всё вполне закономерно: человек ко всему привыкает, так и Шаповалов с криминалистами уже привыкли видеть трупы за свой немалый срок работы. Сочувствие давно притупилось.

Андрей аккуратно подошёл к убитому и осмотрел следы. Следы убийцы, слава богу, никто не успел затоптать, Савельев подходил к трупу с другой стороны. Андрей достал смартфон и сделал несколько снимков. Вполне так чётко получилось. Одно «но». Таких подошв — в каждом магазине дешёвой обуви. Шаповалов сфотографировал положение трупа и затем аккуратно начал проверять содержимое карманов. Телефона нет, бумажника нет, документов нет.

Шаповалов сделал ещё пару снимков лица убитого, вернулся к криминалистам и дал команду на начало работы. Следователь же принялся за допрос свидетеля.

— Как вы обнаружили труп? — спросил он у Савельева.

— Это Монька нашёл, пёс мой. Смотрю, побежал куда-то. Думал, валун лежит, а подошёл ближе — человек убитый. Вот я вас и вызвал.

— А в лесу чего делаете?

— На зайцев охочусь. Все разрешения у меня есть, могу показать.

— Хорошо, допустим. Вы его знаете? — указал Шаповалов на труп.

— Я не присматривался к лицу. Только пульс попробовал нащупать. Хотя сразу было понятно, что уже всё. В снегу и луже крови.

— Посмотрите сюда.

Андрей открыл сделанную фотографию убитого и показал свидетелю.

— Погодите, — вспомнил Максим. — Это Димка что ли?

— Какой такой Димка? — уцепился Шаповалов за возможную помощь следствию.

— Дмитрий Сомов.

— Это хозяин поросячьей фермы, что ли? — вспомнил фамилию следователь.

— Он самый. Он от меня за пять домов живёт. А погодите, сейчас попробую его набрать. Надеюсь, что я обознался.

Максим Савельев набрал номер, но в ответ была лишь речь оператора об отключённом телефоне.

— Ладно, попробую набрать жену, — не унимался Максим и набрал другой номер.

В этот раз ему ответили.

— Риточка, привет. Димка дома?

— Димы нет, — ответили в трубку. — И телефон отключён. Максим, я волнуюсь. Это не похоже на него.

— А… ладно. Я скоро вернусь, зайду к тебе.

Савельев отключил телефон и растерянно посмотрел на Шаповалова. Совсем не хотелось верить, что убитым был его сосед и хороший знакомый. И если это действительно Сомов, то кто хотел его убить? Этого Максим даже предположить не мог.

Глава 5.2

— Уйдите, ― прорычал Корнилов.

— Нам нужно допросить, — возразил Шаповалов, но Тимур его перебил.

— Какой «допросить»? — возмутился мужчина. — Вы видите, что ей плохо? Что она сможет вам рассказать? Уходите!

— Лучше всего убийства раскрываются по горячим следам, но вы правы. Вдова нам ничем не сможет помочь. Может вы сможете?

— Я тоже не собираюсь разговаривать с вами без адвоката. Вам лишь бы дело на кого попало повесить.

— А вот свою неприязнь к правоохранительным органам я попрошу оставить при себе. Завтра. Завтра приезжайте в отдел в десять утра, вдвоём. Тогда и поговорим. Не забудьте перед этим заехать в морг на стандартную процедуру опознания.

Шаповалов быстро настрочил повестку и вручил Корнилову.

— Если не явитесь до обеда, вас доставят принудительно. До свиданья.

Шаповалов, Петров и Савельев вышли из дома.

— Андрей Иванович, — осторожно проговорил Петров. — Вы действительно как-то не очень тактично сообщили. Муж всё-таки.

— Враги человеку — домашние его, — процитировал следователь библию.

— Чего? — не понял лейтенант.

— Мне нужно было увидеть реакцию. Большинство убийств совершаются близкими, Петров. Это статистика.

— И всё же, — пожал плечами Петров.

— Вас это тоже касается, — неожиданно проговорил Шаповалов, похлопав по плечу Максима, обращая на себя внимание.

— Чего? — не понял Савельев.

— Придёте завтра в отдел. Нужно задокументировать ваши показания.

― Завтра не могу.

― Хорошо, послезавтра.

Савельев согласно кивнул и побрёл в сторону своего дома. Да уж. Запоминающаяся охотка вышла. На всю жизнь.

Минут через десять Савельев входил в свой дом. Его встретила жена Алёна и сын Денис.

— Привет! — обрадовался сын.

— Привет, наконец-то. Что так долго? — спросила жена.

— Да…— неопределённо махнул рукой глава семейства.

— Пап, — перебил отца Денис, — а мы с ребятами сегодня дрон запускали. Мишке подарили. Обалденная вещь. Я тоже такой хочу.

Савельев кивнул и обратился к жене.

— Димку убили.

— Какого Димку? — испугалась Алёна.

— Сомова. Соседа нашего. В лесу нашли.

Как только Денис услышал об убийстве в лесу, он сразу замер. А не это ли они сняли?

— Жесть, — вырвалось у Дениса, и мальчик сразу же убежал.

— Это точно, — вздохнул Максим.

— Пошли… выпьем за упокой, — предложила Алёна.

Савельев был готов не просто выпить, а конкретно напиться. После всего увиденного, на трезвую голову он вряд ли заснёт.

***

Ещё за ужином Георгий Савин заметил вялость своей невесты. Странно, но он реально почувствовал, что с ней что-то не то: в её слова прокрались серые оттенки. Катерина, почти ничего не съев, ушла в комнату. Савин поспешил доесть свою порцию и пошёл посмотреть, в чем дело. Вербицкая лежала на кровати, закутавшись в одеяло.

Георгий наклонился к Кате и пощупал лоб.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил он.

— Морозит чего-то. И горло першит.

— Ну вот, приехали.

Савин развернулся и пошёл в ванную.

За все полгода проживания в этом доме, Георгий успел запомнить все закутки. Он часто ходил по дому без помощи очков. Было трудно, но больше психологически, чем физически. Трудно было принять то, что ты ослеп. И хоть пока он имел возможность наблюдать окружающий мир, осенью эта привилегия будет для него закрыта, имплантат извлекут, и останется два варианта: жить в полной темноте, либо найти огромную сумму денег на новый имплантат. Второй вариант не казался ему реальным, поэтому Савин, превозмогая горькую обиду, учился жить без солнечного света и чёрно-белых образов.

Поначалу было трудно, но оказалось, его мозг способен на большее, чем думал журналист, а в мире развитых технологий нашлась масса умных гаджетов для слабовидящих. Одним из таких помощников был электронный градусник, который оповещал об измеренной температуре не только сигналом, но и словами.

Савин нашёл градусник в аптечке и вернулся в спальную. Там уже сидела Люда. Она тоже заметила, что с Вербицкой не всё в порядке.

— Можно не мерять, тридцать восемь и четыре-пять, — смело произнесла Людмила, оторвав запястье от шеи подруги.

Савин всегда поражался умением сестры определять температуру с точностью до двух десятых. Да уж, развитая интуиция — это у них семейное.

Георгий отдал градусник Кате, а Люда продолжила:

— Я сейчас принесу травяной чай и жаропонижающее. Пить, пить и пить. Больше жидкости. Жор, я окошко приоткрыла, пусть проветривается. Не хватало, чтобы и ты подхватил вирус.

Жора снял очки, лёг рядом с Катей и взялся за её горячую ладонь.

Глава 5.3

— В странной позе? — подался вперёд Шаповалов, выстраивая в мыслях догадку.

— Ну да. Мне всё не давала покоя та поза. Вроде и висит, но почти сидит. А в крови обнаружен был наркотик.

— Да твою ж дивизию! — заорал Шаповалов и стукнул по столу так, что Петров подпрыгнул на месте.

— Я буквально вчера свёл концы с концами, — продолжал Берсенин, — и обнаружил, что похожие случаи фигурируют у вас.

— Когда его убили?

— В конце октября. Сейчас… уточню… Двадцать третьего. Я хотел определить дело как самоубийство, но мне не давал покоя листок в руке.

— Какой листок? — напрягся Шаповалов.

— С цифрой пять.

Вот тут следователя и накрыло. Вот и пятый нарисовался. Та самая «пятая» жертва, с которой этот сумасшедший начал отсчёт.

— Ты можешь скинуть фото жертвы? — еле сдерживаясь от крика проговорил Андрей.

— Да, конечно.

— На месенджер. А также всю имеющуюся информацию о жертве.

— Хорошо.

— Извини, капитан, мне надо переварить информацию. Свяжемся позже.

— Я понял. На связи.

Максимум через минуту Шаповалов рассматривал «потерявшуюся» жертву. Всё точь-в-точь, как первые три. Посадка, дерево, верёвка, нестандартная поза. И листок с цифрой пять.

На глаза следователю попалась та самая папка с делом маньяка, и он взял её в трясущиеся руки. Шаповалова буквально разрывало от злости. И от бессилия. Андрей с диким криком швырнул дело в направлении двери.

В ту же секунду дверь открылась, а папка пролетела в пяти сантиметрах от головы женщины. Та испуганно вскрикнула и снова исчезла за дверью. Шаповалов даже не обратил на это внимания, сильно ударив пару раз по столу кулаками.

В кабинет влетел подполковник Семашко.

— Майор Шаповалов! Это что за фокусы?

— Виноват, — вяло подымаясь со стула, прорычал Андрей.

— Ты чуть своего нового подчинённого не покалечил.

— В смысле? — удивлённо спросил следователь.

— В коромысле. Знакомьтесь. Майор Полищук. Лилия Эдуардовна.

— Лилия? Какая ещё Лилия? — не сдержался Шаповалов. — Мне опера нужны! Какая Лилия!

— Майор Шаповалов, отставить! — выкрикнул подполковник.

— Виноват, — процедил следователь.

В кабинет несмело зашла невысокого роста женщина тридцати с копейками лет, одетая в длинную шубу. Короткие волосы Лилии были выкрашены в чёрный цвет, на лице косметики был минимум. В руках женщина держала небольшую дамскую сумочку, и тогда Андрей заметил ухоженные ногти с ярким маникюром. Взгляд Шаповалова упал на высокие каблуки, и следователь снова взорвался:

— У нас тут оперотдел, а не показ мод! Мне мужики нужны, понимаете? Мне бандитов ловить надо, а не красоваться в отделе!

— А вы, получается, сексист? — прищурилась женщина, оценивая своего нового начальника.

— Андрей, нет мужиков! — пресёк Семашко выпад Шаповалова в сторону новой сотрудницы. — Не-ту. Летом будет. После выпуска. Может быть. Скажи спасибо и за это. Между прочим, Лилия Эдуардовна довольно-таки успешный сыщик.

— А чего тогда её к нам прислали?

— По моему запросу. И по причине смены места жительства. Так что прошу любить и жаловать. Всё, Лиля, ознакамливайтесь, ваше рабочее место возле лейтенанта Петрова. А ты, Андрей, вводи майора в курс наших дел. Кстати, о делах. Зачем ты так с ним?

Семашко вопросительно указал на вывалившуюся кипу бумаги из папки у двери.

— Пятая жертва нашлась, — ответил Шаповалов.

— То есть? — прищурился Семашко.

Естественно, что мог понять подполковник? Шаповалов тяжело выдохнул и продолжил:

— В Покровском был повешен мужчина. Полусидя. Тем самым способом. С листком в руке с цифрой пять.

— Маньяк? — понимающе вздохнул Тарас Иванович.

— Сто процентово.

— Да уж, дела. Вот как раз и расскажи всё Лилии Эдуардовне. Может чего дельное подскажет.

Майор Полищук подошла ближе к Семашко и тихонько сказала:

— Вы не предупреждали, что моим непосредственным начальником будет нервнобольной.

— Лилечка, Шаповалов хороший. И добрый. Но справедливый.

— И нервный, ― фыркнула Полищук.

— А кто с нашей жизнью не нервный? Всё, Лилечка. За работу.

Семашко вышел из кабинета, а Лилия вопросительно уставилась на Шаповалова.

Андрей долго сверлил новую сотрудницу взглядом и вдруг кинул:

— Можете брать дело и ознакамливаться, — указал он на раскиданные по полу листки.

— Да я не гордая, подыму.

Лилия скинула шубу, которая открыла спортивную фигуру, обтянутую в узкий гольф и такие же узкие брюки. Майор уловила любопытный взгляд Шаповалова и ухмыльнулась.

Глава 6

Водитель Сергея Зорина, местного бизнесмена, владельца компании «Scopum-international», доставил своего шефа к клубу «Moon-Street»: чёрный фольксваген подъехал прямо ко входу в здание. Из авто сначала вышли два охранника, осмотрели местность, и затем сам Зорин вышел из автомобиля с черным чемоданчиком в руке. Они подошли к двери, и бизнесмен нажал на кнопку домофона. Почти сразу щёлкнул замок, и мужчины вошли в здание.

Зорин, следуя за одним из охранников, сразу прошёл к дальнему углу клуба. Там уже сидел Юрий Орлянский, владелец клуба. Орлянский привстал в знак приветствия, протянув ладонь. Зорин пожал руку и сел напротив.

— Приветствую тебя, Сергей Владимирович, в моем клубе.

— Ой как пафосно, Юрий Петрович, — улыбнулся Зорин.

— Я просто рад, что мы-таки пришли к некоему консенсусу.

— Только долго мы к нему шли. Ладно, что было — то было. Твои клубы — это твои клубы. — Зорин окинул взглядом помещение и продолжил: — Ты сюда немало вложил, в молодёжных тенденциях разбираешься лучше. Да и весь этот шум меня уже раздражает. Постарел, наверное. То ли дело — бильярдный клуб. Что-то я отошёл от темы. Сейчас речь о другом. Есть у нас один общий знакомый.

— Кто именно?

— Гитарист. Он же Дмитрий Сологуб.

Орлянский немного занервничал, передёрнул плечами, и потянулся к бутылке виски, стоящей на столе. Он наполнил два снифтера и один взял в руку. Расколотив в посудине коньяк, Юрий Петрович вдохнул аромат элитного напитка и сделал небольшой глоток.

— Эта мразь погубила моего сына и сына моего партнёра.

— Да, я в курсе. Дело в том, что он осмелел. Я бы сказал, обнаглел. Он перешёл дорогу серьёзным людям, а потому пришла команда его закопать.

— Вокруг него тоже крутятся серьёзные люди. И я не горю желанием становится поперёк дороги Гитариста. Ну, толкает он свою дрянь в клубах, но я особо воспрепятствовать не могу. А менты, которые сейчас понты, вообще не шевелятся в этом направлении.

— Кто ж будет сам против себя бороться?

— Ну да.

— Речь идёт о том, что одни хотят закопать Гитариста в землю, а другие хотят действовать законно.

— Ты в своём уме, Сергей Владимирович? Кто ж его посадит?

— Посадят, он же не памятник.

— Смешно, — горько произнёс Орлянский, вспоминая знаменитую фразу из советского фильма.

— Юрий Петрович, — поднял свой снифтер Зорин и всмотрелся в янтарный окрас напитка, — я тебе скажу сейчас одну вещь, и ты сразу поймёшь, что его посадят. При чём хотят именно посадить, чтобы он заживо гнил на нарах.

— И? — вопросил Орлянский.

Зорин не спешил с ответом. Он сделал медленный глоток виски, и затем произнёс:

— Он убил сына полковника.

— Ого! — воскликнул Юрий.

― Да. Как ты понимаешь, в прямом смысле слова «закопать» его хочет полковник, но он на «тёмной стороне».

Орлянский коротко засмеялся и вопросительно взглянул на Зорина.

— Так, а я чем могу помочь?

— Нужна помощь «светлой стороне», посадить Гитариста по закону.

— Что-то ты загадками вещаешь.

— Да никаких загадок, просто нужен надёжный честный мент. Именно мент, старой закалки, законник, не эти нынешние беспредельщики. Я подозреваю, что на него будет огромное давление со стороны Гитариста, и мент не должен сломаться или продаться.

— А теперь я задам вопрос ещё раз, — прищурился Орлянский. — Я здесь при чём? Каким боком?

— Знаешь ты такого, а потому сможешь ему подкинуть нужную информацию от «светлой стороны».

— Мне кажется, ты знаешь больше, чем я.

— Шаповалов.

— Шаповалов? — задумался Юрий Петрович. — Возможно, но есть одна неувязочка. Он работает по криминалу, а не наркотикам.

— Будет тебе криминал, не беспокойся.

— Это что ты такое задумал в моем клубе? — прищурился Орлянский.

— Твою ж мать, Юрий Петрович! — рассмеялся Зорин. — Я смотрю, слабенько у тебя с логикой.

— Знаешь что, попрошу без оскорблений.

— Гитарист убил сына полковника. Криминал уже есть. И Шаповалов уже занимается этим делом. Так что, под каким соусом будут грести Гитариста — это уже не важно.

— Вот чего ты мне голову морочишь? Заводишь разговор о честном менте, когда он уже вами назначен. Повторю в третий раз: я здесь при чём? Я не состою в дружеских отношениях с Шаповаловым. Более того, у них у обоих на меня зуб.

— Это ты про его верного друга и товарища Савина?

— Ага.

Горькие воспоминания нахлынули на Орлянского. В тот вечер он в хлам напился и сел за руль. По трагическому стечению обстоятельств, бизнесмен сбил на дороге девушку, которая оказалась Людмилой Савиной, сестрой местного журналиста. Юрий до сих пор не понимал, почему Савины отказались от претензий.

— Кстати, — вспомнил Зорин, — а что там за байки пошли, что у него проявились какие-то супер-способности?