Фиалка с шипами для дракона

Глава 1. Тарвен Мелгарн.

Холодный ветер гнал клочья Эфирного тумана через старые рвы, цеплялся за темные шлемы часовых, шелестел по темным доскам укреплений. Запах пыли, сырости и чуть уловимой Эфирной горечи висел над заставой, как напоминание: здесь кончалась цивилизованная Энария, а дальше начиналась только неизвестность.

Тарвен Мелгарн шагал вдоль насыпи, не спеша, но и не давая себе замедлить шаг. На нем был черный мундир Главнокомандующего, слегка потертый, но безупречно чистый. Золотая эмблема армии сверкала на груди, а светлые волосы лишь подчеркивали резкие черты лица и ледяные голубые глаза.

За его спиной сдержанно, но быстро шел капитан Варен – молодой, темноволосый дракон с едва заметными следами зеленых чешуек на висках. Взгляд его бегал по укреплениям, по солдатам, по небу, будто он старался угадать, что именно могло бы не понравиться командующему.

– Построить караул, – коротко бросил Тарвен.

Варен рванулся выполнять приказ. Через пару минут драконы в человеческом облике выстроились у стены. Их мундиры выцвели, рукава заштопаны, но спины прямые, а взгляды твердые. Старшие по званию вытянулись, едва сдерживая смешение почтения и нервного напряжения. Легенда войны за Энарию стояла перед ними – тот, кто сражался наравне с нынешним Главой Совета Раэльгаром Миреном, кто собственноручно покончил с ученым-предателем Дэлиором, кто управлял армией лучше, чем кто бы то ни было.

Тарвен окинул их взглядом.

– Доклад, старший, – бросил он мужчине с коротко остриженной бородой и шрамом на шее.

– Господин Главнокомандующий, – старший шагнул вперед, сцепив руки за спиной. – За последние двое суток – три попытки пересечения границы мелкими бродячими эфироедами, отбиты без потерь. Эфирная активность в Полях остается повышенной, но стабильной. Дежурные посты комплектованы, патрули выходят по расписанию. Потерь и происшествий – не было.

Тарвен нахмурился, вслушиваясь в каждое слово. Его взгляд задержался на северо-западной башне, где знамя Энарии трепетало на ветру. Сердце едва заметно сжалось от воспоминания: Дэлиор, стоящий над созданными им же чудовищами, ярость и страх в глазах, а затем – легкий толчок от Тарвена, и те самые чудовища уже пожирают своего творца. Тарв знал, что поступил так, как должен был, он сам чуть не погиб в той схватке… но крики Дэлиора все равно уже который год преследовали его по ночам, и не было от этого спасения.

– Патрули усилили в районе старых рудников? – спросил он.

– Да, господин. С третьего дня туда ходят двойные наряды.

Тарвен медленно кивнул. Он чувствовал: этого все равно мало. На границе всегда не хватает драконов. А за спиной – столица с ее политикой, сомнениями и воспоминаниями о прошлых ошибках.

Он обернулся, глядя на строй. Молодые лица, исцарапанные доспехи, усталые глаза, которые все равно смотрят прямо. Его солдаты.

– Служите так, чтобы не пришлось оправдываться, – сказал он сухо, но твердо. – Здесь граница не только между землями. Здесь граница между порядком и хаосом. Кто сдастся – проиграет. Мы не имеем права сдаваться.

В строю кто-то едва заметно выпрямился, стиснул челюсти. Варен стоял за спиной, опустив глаза, но с легкой тенью одобрения на лице.

– Свободны. Старшим остаться.

Солдаты разошлись, кое-кто выдохнул, скрывая облегчение. Тарвен повернулся к Варену:

– Обойдем периметр. Хочу видеть северный ров.

– Есть, господин Главнокомандующий.

Они двинулись по узкой деревянной дорожке вдоль вала. Под ногами скрипели доски, а внизу медленно клубился Эфирный туман, и время от времени в нем пробегал бледный синий свет.

– Как дисциплина? – спросил Тарвен без обиняков.

– В целом, крепкая, – ответил Варен. – Два драчуна из второго звена, но быстро уняли. Усталость, господин… долго сидим без ротации.

– Усталость – это нормально, – отрезал Тарвен. – Дезертирство или паника – не нормально.

– Их нет, господин. – Варен сделал паузу. – Все знают, кто тут командует.

Тарвен не ответил, только сжал зубы. Ему льстило бы это раньше. Но теперь – лишь напоминало об ответственности.

На мгновение он остановился, посмотрел на кромку тумана. Тот слегка дрогнул, и там, в глубине, на миг показалось что-то черное, скользнувшее и исчезнувшее.

– Видел? – спросил он тихо.

– Н-нет, господин, – смутился Варен. – Только туман.

– Запомни: туман здесь никогда не бывает пустым, – сказал Тарвен. – И научи этому своих.

– Понял.

Дальше они шли молча. Мелькали костры патрулей, редкие фигуры драконов, одетых в мундиры. При их появлении драконы вскидывали головы, вытягивались, кивали с уважением. Легенда войны шла мимо них – и каждый чувствовал это кожей.

И все же, несмотря на железную выправку, Тарвен видел: глаза у многих тревожные. Что-то менялось. Эфир дрожал иначе, чем год назад.

Тарвен остановился у крайней башни. Сквозь полуразрушенные стены виднелось черное поле, над которым поднимался тусклый свет Эфира.

– Порядок – это все, что у нас есть, – пробормотал он сам себе.

– Простите? – переспросил Варен.

– Ничего. Пойдем дальше, капитан. У нас впереди долгая ночь.

Ветер трепал его плащ, а где-то в глубине тумана, как казалось, шевельнулось прошлое.

Вечер принес на заставу тревожность. Туман за пределами лагеря густел, напитывался Эфиром, медленно стирая очертания башен и рвов. Ветер стих, и от этого становилось только тише, только страшнее – как будто весь мир затаил дыхание перед чем-то, чего сам еще не понимал.

Тарвен Мелгарн вернулся в свою временную палатку – просторную, но холодную, с тусклым светом фонаря, натянутыми полотнами и запахом гари. Он снял перчатки, бросил их на стол, рядом с развернутой картой границы, на которой были проставлены отметки патрулей. Руки слегка дрожали от долгого напряжения.

Глава 2. Тиэрра Саэрин.

Академия Аэсторский Очаг никогда не спала по-настоящему. В огромном северном крыле, где стены были украшены нитями кристаллов, даже в полдень царила сумеречная полутьма: свет ламп и пульсация Эфира придавали коридорам мистический, почти священный оттенок. Там, за толстыми дверями с резным гербом факультета, находилась аудитория, в которой на лекции, затаив дыхание, сидели старшекурсники.

За кафедрой стояла Тиэрра Саэрин – в длинном темно-фиолетовом одеянии преподавателя, украшенном тонкой вышивкой по вороту. Светлые волосы, схваченные у висков, спадали мягкими волнами, несколько прядей выделялись ярко-фиолетовым цветом – таким же, как чешуя ее драконицы. Редчайший вид. Но сейчас она была в человеческом облике, и глаза ее – глубокие, фиалковые – смотрели на студентов холодно и немного нетерпеливо.

Перед ней, паря в воздухе благодаря Эфирному гравитационному полю, вращалась прозрачная сфера, наполненная бледно-голубым светом. Внутри пульсировала живая энергия – концентрат Эфира, собранный из полевых кристаллов на границе. Такое можно было найти только здесь, в Академии.

– Напомню еще раз, – голос Тиэрры был ровный, но в нем слышалось раздражение, – что при взаимодействии с сырой Эфирной эссенцией вы обязаны удерживать двойной контур стабилизации. Обязаны, – она подчеркнула это слово. – Одной лишь начальной связки недостаточно, если вы не хотите, чтобы у вас в руках вспыхнул неконтролируемый выброс.

Студенты сидели молча, словно боясь лишним шорохом спровоцировать этот самый выброс. У Тиэрры была репутация не только гениального алхимика, но и самой строгой преподавательницы Академии.

– Госпожа Саэрин… – осторожно поднял руку один из учеников, юноша с рыжеватыми волосами, – но разве при температуре выше двухсот двадцати градусов Эфир сам не стабилизируется?

Тиэрра чуть заметно прищурилась.

– Стабилизируется? – переспросила она холодно. – Если тебе хочется взорвать лабораторию и сжечь свои крылья, можешь проверить это на практике. А пока – нет. При повышении температуры возрастает скорость колебаний Эфирного ядра, и связка рвется раньше, чем происходит стабилизация. В результате – выброс.

Она провела рукой над сферой, и голубой свет в ней стал пульсировать чаще.

– Запомните, – ее голос стал тише, но от этого еще более напряженным, – Эфир не прощает беспечности. Ни одной. Даже самой малой.

Она сделала паузу, давая словам осесть в их умах. В аудитории было слышно только мягкое шипение артефактов.

Тиэрра опустила руку, и сфера медленно затихла, снова став ровно светящейся.

– Продолжим. – Она выпрямилась. – Следующий раздел – искусственная регенерация разрушенного Эфирного контура. Откройте пятую страницу своих манускриптов.

Страницы зашелестели. Несколько студентов все еще смотрели на нее со смесью страха и восхищения. В этих взглядах всегда было что-то, от чего Тиэрра хотела отгородиться: то ли преклонение перед ее талантом, то ли восхищение ее красотой. Особенно преподаватели мужского пола: она чувствовала их взгляды спиной, скользящие по шее и плечам. Некоторые из них пытались начать разговоры вне лекций, кто-то даже приглашал на закрытые советы или обеды…

Но у нее не было ни малейшего желания играть в эти игры. Она знала, что половина этих людей видит в ней лишь «дочь Дэлиора» – великого предателя и безумца, чьи эксперименты едва не погубили Энарию. А другая половина – видит лишь женщину, которой хотелось бы обладать, чтобы возвысить собственное имя.

Ей не нужен был никто из них. У нее были цели куда выше и важнее.

Она продолжала лекцию, проводя пальцами в воздухе, создавая линии и символы: светлые Эфирные нити складывались в сложные схемы, пульсировали под ее рукой.

– Так… при разрыве первичной связки мы восстанавливаем контур с опорой на ядро. – Она провела полукруг, и студенты с благоговейным вниманием следили, как сияющая линия сомкнулась в ровный узор. – Иначе – Эфир начнет расходиться по каналам, и…

– Вспышка, разряд, ожоги до кости, – хором пробормотал первый ряд.

– Верно. – Она едва заметно улыбнулась. – Но только если успеете отбежать.

Один из студентов нервно сглотнул.

Тиэрра остановилась, давая группе несколько мгновений, чтобы записать схему. И только тогда позволила себе перевести дух.

За всеми этими словами, цифрами, терминами скрывалось то, что знала только она. Сырой Эфир вел себя странно уже несколько недель: время стабилизации увеличилось, отклик изменился, а в одной пробе кристаллов, добытых на границе, она заметила мельчайшие трещины в структуре. Это не было нормой.

Она встряхнула головой, отгоняя мрачные мысли.

– Достаточно на сегодня, – сказала она, хлопнув ладонью по кафедре. – Завтра продолжим. И, – ее взгляд стал еще более холодным, – я ожидаю, что вы не забудете домашнее задание.

Студенты зашумели, задвигали стулья, поспешно набрасывали последние заметки. Тиэрра смотрела, как они собирают вещи, как украдкой бросают взгляды на нее – с тем самым опасливым уважением, что всегда следовало за ней.

Она знала, что ее считают холодной, жесткой, даже жестокой. Но так было безопаснее – и для нее, и для них.

В дверях аудитории остановился довольно молодой доцент кафедры управления Эфиром – высокий, темноволосый, с чересчур самоуверенной улыбкой. Он прислонился к косяку, явно дожидаясь ее.

– Госпожа Саэрин, – протянул он со льстивым восхищением, – как всегда блистательно. Ваш разбор регенерации Эфира… я бы хотел обсудить это подробнее. Может, за ужином?

– Спасибо, Элдрин, – ее голос был вежлив и холоден. – Но у меня уже назначены опыты.

Он не отступил. Напротив, сделал шаг ближе, наклонился, заглянув ей в глаза:

– Вы слишком много работаете, Тиэрра. Иногда стоит позволить себе немного… – он сделал паузу, чуть улыбнувшись, – человечности.

Глава 3. Совет теней.

Зал Совета Двенадцати хранил древнюю торжественность, словно сам воздух здесь был напитан Эфиром столетий, голосами решений, менявших судьбу Аэстора. Высокие арочные окна пропускали лишь холодный вечерний свет, в котором золотые гербы казались выцветшими тенями.

Тарвен вошел твердым шагом, мундир Главнокомандующего делал его еще более статным, а взгляд голубых глаз был холоден и прям. У подножия полукруглого стола, за которым восседали двенадцать членов Совета, он на миг задержался, чувствуя, как годы дисциплины ложатся на плечи грузом.

В центральном кресле – Раэльгар Мирен, друг и боевой товарищ, но сейчас – Глава Совета, воплощение власти и сдержанности. Их взгляды встретились, и едва уловимое движение уголков губ Раэльгара напомнило о радости встречи, но сразу исчезло, уступив место официальной строгости.

Тарвен вытянулся:

– Господа.

Его голос, низкий и ровный, эхом разнесся по залу.

– Некроз распространяется. Первая смерть на пограничном посту произошла двое суток назад. Симптомы: резкая потеря способности поглощать Эфир, быстро нарастающая слабость, кожные проявления в виде сероватых пятен там, где проходят основные Эфирные потоки. Болезнь развивается стремительно – иногда достаточно нескольких часов. Иногда – дней.

Он сделал короткую паузу, взгляд скользнул по лицам членов Совета. Их выражения колебались между тревогой и ужасом, но дисциплина и статус удерживали их от панических возгласов.

– Мы зафиксировали новые случаи в приграничных деревнях драконов. Пока речь идет о единичных зараженных, но скорость, с которой проявляются симптомы, и тот факт, что Эфир не поддается стабилизации, указывает на серьезную угрозу. Неизвестно, как именно передается болезнь, и есть ли вообще путь заражения привычного нам типа.

– Потери? – раздался резкий голос одного из членов Совета, сухого сереброволосого дракона в строгом темном плаще.

– Один погибший. Еще пятеро в критическом состоянии. Мы держим их в изоляции. – Голос Тарвена оставался таким же ровным, но напряжение чувствовалось в каждом слове. – Лагерь переведен на военный карантин, патрули удвоены.

– Паника? – осторожно спросила драконица в черном бархатном платье.

– Ее рост уже заметен. Первые слухи дошли даже до центральных кварталов Аэстора. Драконы опасаются всего, что связано с нарушением работы Эфирных потоков. Если не принять меры, ситуация выйдет из-под контроля.

Зал наполнился едва заметным движением: перешептывались, переглядывались, нервно теребили рукава мантий.

Раэльгар слегка наклонился вперед, сложив руки перед собой. Его взгляд оставался спокоен, но в голосе звучала тяжесть, когда он задал первый вопрос:

– Ты сказал – полная утрата способности поглощать Эфир? Даже у драконов старшей линии?

– Да. – Тарвен кивнул. – В том и опасность. Это не похоже ни на отравление, ни на раны, ни на известные виды порчи Эфира. Болезнь действует быстро и одинаково на всех, вне зависимости от возраста и силы.

Раэльгар чуть опустил веки, и на миг показалось, что в его лице проступила усталость – тяжесть ответственности, знакомая только тем, кто держит в руках целый мир.

– Ты чувствуешь что-то… иное? – спросил он тихо, почти шепотом, но в зале это прозвучало особенно отчетливо. – Дисбаланс? Перелив Эфирных течений?

Тарвен медлил, потом качнул головой:

– Лишь напряженность в потоках вокруг границы, но не более. Я не могу сказать, связано ли это напрямую с некрозом или это лишь мое воображение.

Раэльгар кивнул, задумчиво проведя пальцем по позолоченному краю стола.

– Я сам чувствую нечто странное… – проговорил он, почти себе под нос, но этого хватило, чтобы в зале повисло еще большее напряжение. – Как будто само сердце Эфира дрогнуло.

Эта фраза заставила нескольких членов Совета нервно вцепиться в край стола. Шепот вновь поднялся, обрывки фраз: «…если Глава чувствует…», «…это хуже, чем мы думали…».

Но Раэльгар поднял ладонь, и тишина вернулась мгновенно.

– Продолжай наблюдать, Тарвен. Но… будь готов действовать. Нам нужно больше сведений, чтобы понять природу этого проклятия.

Тарвен коротко склонил голову. Его лицо оставалось непроницаемым, но внутри уже шевелилось мрачное предчувствие: скоро им придется столкнуться с куда большей тьмой.

Тяжесть зала Совета ощущалась физически, будто колонны и свод давили на плечи. Тарвен стоял прямо, выслушивая шепот и редкие короткие реплики драконов, которые спорили между собой, перебрасываясь взглядами.

Раэльгар поднял ладонь – и мгновение спустя в зале снова воцарилась тишина. Его голос прозвучал низко, властно:

– Совет Двенадцати поручает тебе, Тарвен Мелгарн, полномочия Верховного Распорядителя в борьбе с надвигающейся смутой.

Тарвен чуть наклонил голову, принимая вес этих слов, но не меняя выражения лица.

– Ты возглавляешь карантины на границе и в деревнях, – продолжил Раэльгар. – Руководишь всеми войсковыми подразделениями, докладываешь напрямую Совету и мне. Академия Аэсторский Очаг обязана сотрудничать с тобой без ограничений. Все ресурсы, какие потребуются – материалы, люди, техника – ты получаешь без промедления.

Слова Раэльгара звучали официально, размеренно, но за ними стояло гораздо больше: поддержка, доверие и вместе с тем огромная ответственность, которую нельзя разделить с кем-то еще.

Один из старейшин Совета, дракон с былыми волосами и морщинистым лицом, добавил:

– Паника в городе – это отдельная угроза. Нам нужно действовать быстро и бесшумно. Если придется изолировать целую деревню – делай. Если потребуется закрыть дороги – делай. У нас нет права ждать.

Тарвен сцепил руки за спиной, сдерживая тяжелый вздох.

– Я понимаю, – сказал он твердо. – Будет исполнено.

Совет удовлетворенно кивнул. Взгляды скользнули дальше, к следующему докладчику… но Раэльгар не отрывал глаз от друга. Он молчал еще мгновение, а потом, словно вспомнив что-то важное, наклонился чуть вперед и тихо, но ясно произнес так, чтобы никто, кроме них двоих, этого не услышал:

Глава 4. Роковая встреча.

Каменный двор Академии Аэсторский Очаг встретил Тарвена холодным колючим ветром, что врывался между арками, шумел в сводах и рвал знамена с гербом Совета. Стража в серебристых латах шагала за ним, отбивая размеренный ритм по плитам двора – всем было ясно, что прибыл важный гость. Над головой вставали величественные башни, шпили, резные балконы.

В Академии всегда царил особый дух – строгий, аскетичный. Даже теперь, когда тревога ползла по улицам Аэстора, здесь старались держаться за порядок: студенты с книгами подмышкой торопливо расступались перед Тарвеном и его отрядом, преподаватели лишь бросали быстрый взгляд и плотнее кутались в мантии, а затем снова склонялись над пергаментами.

«Сдержанность – щит ученого» – так можно было сказать о цитадели знаний. Но под этой сдержанностью он чувствовал напряжение. Слухи о некрозе, первый страх перед чем-то, что не остановить ни клинком, ни даже драконьим пламенем.

У входа в ректорские покои его уже ждал Аргелон. Высокий статный дракон в человеческом облике, с темными волосами, затянутыми в тугой хвост и удивительно глубоким взглядом, который пробирал насквозь. Лицо каменное, но глаза выдавали тревогу.

– Главнокомандующий Мелгарн, – голос Аргелона прозвучал ровно, почти холодно. – Академия к вашим услугам.

– Ректор Аргелон, – коротко кивнул Тарвен. – Нам нужно обсудить меры предосторожности и участие ваших специалистов в изучении причин болезни.

Они прошли в приемную, где запах старого пергамента и пыли смешивался с едва уловимой горечью. По пути Тарвен замечал: библиотекари шепчутся, алхимики поспешно сворачивают опыты, запирают двери, а по коридорам разносится эхо тревожных разговоров.

Страх перед неизвестностью пробрался даже в эти стены.

В кабинете, за массивным столом, Аргелон выслушал его план: изоляция зараженных, закрытие части лабораторий, формирование исследовательской группы из приказа Раэльгара.

– Я располагаю списком имен, – добавил Тарвен, доставая свиток. – Академия обязана сотрудничать. Времени у нас нет. Я рассчитываю на вашу всестороннюю поддержку и помощь, господин ректор.

Лицо Аргелона дрогнуло лишь на миг, когда взгляд его упал на свиток.

– Конечно, мне об этом известно, – ответил он ровно. – Но… надеюсь, вы понимаете: наши люди – ученые, а не солдаты. Их труд не терпит давления. С ними нельзя обращаться так, как вы, вероятно, привыкли по долгу своей службы.

– А смерть не ждет, – отрезал Тарвен. – Некроз уже убивает. Если не найти причину, погибнут тысячи. Сейчас не время для сантиментов. Ваши… ученые обязаны подчиниться, я не потерплю возражений.

Они обменялись взглядами: рассудительность ректора и холодная решимость воина. Между ними будто выросла стена недоверия, старая, как мир.

А где-то за пределами кабинета звенел особый ритм Академии: шепот книг, мерное дыхание Эфира, и тревога, которая медленно, но верно становилась страхом. Практически неконтролируемым.

– Разумеется, я вас понимаю, соберу для вас лучших, – проговорил Аргелон, перехватив свиток из рук Тарвена. Его взгляд на мгновение смягчился. – И настоятельно рекомендую сделать руководителем группы доцента Саэрин. У нее больше всего практического опыта работы с Эфирными аномалиями. Она лучшая из лучших, без преувеличений. Несмотря на довольно юный возраст…

– Саэрин? – хмуро переспросил Тарвен, уголок рта дернулся. – Дочь предателя?

– Дочь, которая посвятила свою жизнь тому, чтобы искупить ошибки отца, – холодно парировал Аргелон. – Сейчас не время для старых счетов, господин Мелгарн.

Тарв глубоко вдохнул, пробормотав себе под нос едва слышно:

– Ладно. Пусть будет так. Посмотрим на вашу «лучшую из лучших». Меня не интересуют льстивые титулы, меня интересует только результат.

Аргелон, казалось, пропустил мимо ушей последнюю фразу.

– Отлично. Идемте, я сам вас провожу, – сказал ректор и сделал приглашающий жест.

Они шли по коридору Академии, своды которой уходили ввысь – потолки казались такими высокими, что кружилась голова. Запах чернил и расплавленного воска, приглушенный звон каких-то колокольчиков вдалеке – все напоминало, что это был иной мир, чуждый для воина. Хотя Мелгарн и сам студентом корпел над свитками в местных библиотеках и устраивал с Раэльгаром такие дебоши, что на ушах стояли все – от профессоров до первокурсниц. Эх, были времена. Сколько же изменилось с тех пор…

Тарвен шагал, сдерживая нетерпение, скользя взглядом по фигурам учеников, спешащих по делам, и стенам, расписанным символами Эфира. Сердце билось ровно – пока.

На полпути к лестнице в западное крыло к ним подошел молодой дракон в темной мантии, торопливо что-то зашептал Аргелону. Лоб ректора нахмурился.

– Простите, господин Мелгарн, придется на минуту отлучиться. Идите прямо по коридору, вторая дверь слева – кабинет Саэрин. Я догоню.

Тарвен кивнул без слов и пошел. Шаги отдавались гулко. В груди ощущалась странная предвкушающая тяжесть.

Какая она – дочь Дэлиора? Похожа ли на отца? Ее глаза светятся таким же безумным огнем, она также планирует поработить мир? Скрывается под маской невинности? Как говорится, из хребта отцов растут крылья детей. Вряд ли она исключение.

Подойдя к двери, он коротко постучал и, не дожидаясь ответа, открыл.

В нос сразу ударил запах Эфира, горячего металла и пергамента. За высоким окном золотился дневной свет, откидывая блики на стены.

Она стояла лицом к окну. Невысокая, прямая, будто проглотила шпагу, с напряженными плечами. В светлых и фиолетовых локонах скользили отблески солнца. Длинное платье того же фиолетового оттенка подчеркивало стройность фигуры.

Она резко обернулась на стук.

Взгляд.

Взгляд.

Взгляд.

Глаза в глаза. Ярко-фиалковые: холодные, искристые – голубые: пронзительные, колючие.

Имя ударило Тарвена в голову, как кувалда.

Тиэрра Саэрин.

И в этот миг на его запястье, под перчаткой, Знак Истинности вспыхнул так ярко, что казалось, кожа загорелась. Свет прорвался сквозь ткань, вырываясь наружу. Боль обрушилась с оглушающей силой.

Глава 5. Друг.

Аэстор раскинулся внизу ночным ковром света и теней. Узкие улицы, мощеные площади, резные башни и артефактные фонари, отражающие звезды. Но для Тарвена все это было размытым пятном.

Он летел над городом – огромный силуэт чешуйчатых крыльев, в которых мерцал багровый отлив. Воздух рвал легкие, встречный ветер жег глаза, но боль была нужна – только в ней можно было хоть на миг заглушить жгучее пламя под кожей. Знак пульсировал на лапе, словно пытался пробиться сквозь чешую, пробиться к сердцу. И его дракон совершенно не слушал хозяина – он уже рвался к своей единственной, уже желал ее. Одной встречи оказалось достаточно, чтобы зверь признал: «Навсегда моя».

Мысли хаотично метались, не давая сосредоточиться. Он снова и снова видел то, что долгие годы не давал себе вспоминать: последний миг жизни Дэлиора. Их бой рядом со скалами, запах крови и раскаленного Эфира, ужас на лице блистательного архимагистра, когда его собственные творения – ЛжеВрассанны – обернулись против него. И Тарвен, тяжело дышащий, раненый, но стоящий над ним.

– Ты что творишь, старый урод?! … ты просто сумасшедший ученый с манией величия! – кричал тогда он.

Но Дэлиор сжимал в руках контролирующие артефакты, и твари быстро окружали кольцом Тарва, еще миг – и он был бы мертв. Тарвен шагнул вперед, выхватил из рук Дэлиора артефакты и бросил их монстрам – те растоптали, даже не заметив, но все равно приближались. Затем… один толчок… и Дэлиор летит прямо к ним в лапы. А чудовища, повинуясь уже бесконтрольному инстинкту, разорвали своего создателя.

– Ты заслужил это, тварь. Познакомься с теми, кого растил, поближе, – его собственный голос в омуте воспоминаний.

Затем – крик, искаженное страхом и болью лицо. Кровь, брызнувшая на мундир, на мантию. Затухающий Эфир Дэлиора... И то, что от него осталось.

Тарвен тогда думал, что прав, что спасает тысячи. Что нельзя было иначе… Но чем дольше он жил, чем больше видел, как гибнут те, кого он защищал, тем глубже поднимался вопрос: а не мог ли он остановить Дэлиора иначе? Обезвредить. Судить. Дать ответить перед новым Советом. В тот миг – герой, а сейчас он себя не считал таковым. Скорее, вспыльчивым трусом.

Он резко взмыл вверх, разрывая крыльями небо, сделал несколько опаснейших пике, едва не расшибся.

И тут перед взором – ее лицо. Лицо Тиэрры. Фиалковые глаза, распахнутые от ненависти, так похожие на его собственные, когда-то, в ту ночь. Жгучая боль от Знака пронзала его насквозь. Он был чужим, не его… Фиолетовым. Он ненавидит фиолетовый до зубовного скрежета!

Гнев вскипал в груди: «Проклятье! Почему именно она?! Это наказание?! Точно наказание!»

Отвращение к судьбе, пославшей ему весь этот ужас – Истинные, которые ненавидят друг друга. Да, прекрасный дар! Заберите обратно!

И вместе с этим, хуже всего – панический ужас. Ему казалось, что Связь стянула внутри что-то жизненно важное, оставив пустоту и раздражение.

Крылья дрогнули, ветер рванул в сторону, но он удержал равновесие. «Нет! Не приму. Никогда! Эта Связь – проклятие! Я выдержу все, кроме этого…»

Дракон резко сложил крылья, спикировал к огромному мраморному зданию – резиденции Главы Совета. Башни и арки вспыхнули в лунном свете. У центрального входа дежурили гвардейцы в черно-золотых доспехах. Увидев его, они бросились было к оружию, но узнали, отступили.

Скрежет когтей о камень, короткий выдох – и там, где мгновение назад был дракон, снова стоял человек. Тарвен едва держался на ногах, сердце колотилось, руки сжимались в кулаки. Он шел, почти падая, не замечая взглядов стражи.

Массивные дубовые двери открылись без стука – охрана знала: Главнокомандующий вправе войти к Главе в любое время. Без доклада и объяснений своего присутствия.

В коридорах тихо, только свет артефактных кристаллов тепло мерцал на каменных стенах. Ветер врывался в распахнутые окна, но Тарв не чувствовал холода – только жгучий огонь под кожей и нарастающую боль в висках.

Он почти ввалился в приемный зал, пересек его в несколько шагов и без промедления толкнул дверь в кабинет.

В комнате царил полумрак, как всегда. За тяжелым столом из черного дерева сидел Раэльгар, склонившись над картой границ, где аккуратными знаками были отмечены новые случаи некроза. Артефакты отбрасывали мягкий свет на его темные чуть растрепанные волосы, глаза были устало сощурены.

Он резко поднял голову. И увидел лицо друга.

Бледное, как пепел. Перекошенное, будто ему было мучительно больно. Глаза, в которых бушевал дикий, почти безумный огонь. Его грудь тяжело вздымалась, а рука судорожно прижималась к запястью – там, где жег Знак Истинности.

Раэльгар отшатнулся от стола, мгновенно встал. Он был готов принять любой удар, сделать что угодно.

– Тарв?.. – только успел вымолвить он.

В комнате на секунду повисла тишина, натянутая, как тетива.

– Раэль… – Тарвен перевел дух, – Я нашел. Свою Истинную. Дочь Дэлиора! Это Тиэрра! Это Тиэрра…

Голос сорвался. Он подошел вплотную к столу, оперся на него, силы разом покинули его. В глазах читалось безумное отчаяние. Раэльгар впился в него взглядом, но не сказал ни слова – просто замер, пытаясь осмыслить услышанное.

– Это пытка… кощунство… – выдохнул Тарвен, голос сорвался на хрип. – Я не могу… я не вынесу этой Связи с ней!.. Это жестокая шутка Энарии!

Раэльгар попытался поднять руку, словно хотел успокоить его, но Тарвен резко перехватил инициативу: шагнул еще ближе, глаза горели лихорадочным огнем.

– Раэль… Брат! – он схватился за предплечья Раэльгара через стол, вцепившись так, что суставы побелели. – Ты сильнейший из нас всех. Ты связан с Эфиром как никто. Эллира тоже… Ты Глава Совета! Помоги уничтожить это, помоги мне! Разорви эту нить! Сделай что-нибудь! Хоть что-то… Я умоляю тебя! Я не пойду этим путем, не смогу!

Раэльгар все молчал, смотрел ему в глаза, пытаясь увидеть там хоть что-то благоразумное, но нет… Похоже, друг был совершенно не в себе.