Фиделия

Тайлер шел неторопливой походкой по оживленной, сияющей разноцветными огнями Джексон-стрит, по привычке поглядывая на припаркованные вдоль улицы автомобили. Оптические импланты приглушали свет неоновых вывесок, которые вспыхивали вдоль контуров высоких зданий, отражаясь на мокром асфальте под ночным небом. В наушниках играла классическая музыка – любимый плейлист Эмилии. Он слушал его время от времени, пытаясь понять, что она находит в этих пресных, как ему казалось, треках двадцатого века.

Наконец ему надоело, он щелкнул пальцами, выключив плеер, и следом убавил громкость внешних звуков – здесь, на улице, известной своими барами и ночными клубами, отовсюду доносились крики, смех, грохотала музыка, гремели рекламные слоганы. Мимо шли любители ночных развлечений в сверкающих нарядах, у дверей баров переминались с ноги на ногу охранники, куда-то торопились офисные работники в одинаковых деловых костюмах. На углу стояла высокая девушка со светящимися зелеными глазами и хромированной левой половиной лица. Подмигнув Тайлеру, она загадочно улыбнулась и кивком пригласила его зайти в заведение.

– Как-нибудь в другой раз, – сказал Тайлер, проходя мимо. С тех пор как он встретил Эмилию, его перестали интересовать подобные места. Через неделю будет ровно год, как они познакомились, и он собирался заказать столик в ресторане «Гринвич» – на этот ужин уйдет весь заработок с последней разборки, но Тайлер хотел устроить для нее особенный вечер.

Внезапно перед ним выскочил робот-уборщик, взглянул на него снизу вверх и, мигнув красным огоньком, поехал дальше.

– Надо было пнуть этого урода, – раздался хриплый голос. Тайлер обернулся – на углу сидел пожилой попрошайка в засаленном френче. На его изборожденном морщинами лице виднелся старый ожог. – Из-за этих железяк честные люди лишились работы, хотя ты, наверное, слишком молод, чтобы помнить те времена. Не найдется ли на выпивку для старика?

Тайлер презрительно усмехнулся и собрался было пойти дальше. Если давать деньги каждому нищему в этом городе, быстро останешься ни с чем. Он зарабатывал на жизнь, рискуя угодить за решетку, и знал цену каждому полученному кредиту. Попрошайка вдруг резко вскинул руку и схватил его за подол плаща. Тайлер удивленно уставился на руку – дорогой бионический протез.

– Ты чего делаешь, старик? – воскликнул он, имплант на его левом предплечье вспыхнул синим сквозь плотную ткань рукава – Тайлер зарядил электрошок.

– У меня есть наводка для тебя, угонщик, – сказал старик и тут же перебил Тайлера, который собрался ему возразить: – Нет-нет, можешь не отнекиваться. Я таких, как ты, вижу насквозь без всяких имплантов. – Он усмехнулся. – Ты молодой, но смотришь не на женщин вокруг, а на машины, и не просто на красивые, а на те, которые можно отдать на разборку, верно?

– Так ты не попрошайка, – догадался Тайлер. – Ты наводчик.

– Скажем так, я совмещаю профессии, – ответил старик. – Не только молодым нужны деньги. У старика тоже есть, хм, потребности. Нет, не то, что ты подумал, – он улыбнулся, обнажив гнилые зубы, – мне нужно починить печень, а лучше заменить – и ты можешь мне в этом помочь. Так что, нужна информация? Отдаю за бесценок, сорок кредитов. Заработаешь куда больше.

Тайлер подумал, что лишний заработок сейчас бы не помешал, но покупать информацию у незнакомого наводчика – чистой воды лотерея. К тому же он собирался зайти в бар, выпить стаканчик виски, расслабиться. Банк, где работала Эмилия, закрывался через пару часов, – возможно, они бы еще успели встретиться. Нет, сегодня он работать не будет.

– За сорок кредитов можешь подавиться своей наводкой, – сказал Тайлер и, отвернувшись, зашагал прочь.

– Это классическая «фиделия» сто пятого года, – крикнул старик вдогонку. Он широко улыбнулся, увидев, что Тайлер остановился. – Прекрасная ретромодель, довоенная, классика.

Одно дело – угнать «ховер» или «дельэйр», машины средней ценовой категории, которыми обычно занимался Тайлер, но если удастся отвезти на разборку «фиделию», еще и начала века, вместо «Гринвича» можно заказать столик в шикарном «Эклипс Руж», расплатиться со всеми долгами и еще два-три месяца не думать о работе. Если только у машины не установлена защита платиновой категории – такой риск не стоит никаких денег.

– Что у нее с защитой? – спросил Тайлер. – В каком она районе?

– Защита – «бронза», пустяки, любой дурак с улицы справится. Кто-то, видимо, потратил все деньги на тачку, а на защите сэкономил. Район – да буквально за углом. Но самому искать не советую: камеры посчитают твое поведение подозрительным, и тогда прилетит патрульный дрон. До чего жизнь дошла: уже нельзя просто так походить из угла в угол, не привлекая внимание какой-нибудь умной жестянки. – Старик протянул бионическую руку: – Ну так что? Пятьдесят кредитов?

– Ты же сказал «сорок».

– Нужно было соглашаться сразу.

– Черт с тобой, скидывай координаты, – недовольно согласился Тайлер и брезгливо коснулся его руки, переведя нужную сумму.

Место действительно оказалось неподалеку. Тайлер свернул в переулок, чтобы срезать путь, и вскоре шумный квартал, сияющий неоновыми вывесками, сменился безлюдной улицей, мрачной в тусклом свете мерцающих фонарей; однако уже за следующим поворотом он вновь вышел на оживленный перекресток. Старик отметил парковку напротив офисного здания – прохожих немного, но на каждом углу камеры, где-то наверняка кружил полицейский дрон.

Тайлер купил энергетический напиток в автомате через дорогу от парковки, прислонился к стене и, сделав пару глотков, включил сканер, подсоединенный к оптическому импланту умельцем из подпольной киберклиники. За одно только наличие подобной модификации ему грозил тюремный срок. Попадись он на ее использовании, его могли приговорить к «разборке» – под этим словом понимали две вещи. Применительно к машине разборка – это продажа угнанной машины на запчасти. Тайлеру грозила другая разборка: уголовное наказание в виде изъятия органов – товара, ценного как на черном рынке, так и в легальном медицинском бизнесе.