Фиктивная невеста - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Валентина Зайцева (самиздат)

Авторские права

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена, распространена или передана в любой форме и любыми средствами, включая фотокопирование, запись, сканирование или иные электронные либо механические методы, без предварительного письменного разрешения правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Данная книга является произведением художественной литературы. Имена, персонажи, места и события являются плодом воображения автора или используются в вымышленном контексте. Любое сходство с реальными лицами, живыми или умершими, организациями, событиями или местами является случайным и не подразумевается.

Глава 1

Кира

Сердитый баритон Олега доносится через полированную деревянную дверь, отделяющую его величественный кабинет от скромного мира нормальных людей.

Я внутренне вздрагиваю. Я могу разобрать только отдельные слова, но ясно, что он одновременно ошеломлён и разгневан некомпетентностью простых смертных, которые его окружают.

Глаза Сони расширяются.

— Может, сегодня неподходящий день, может, мне не стоит туда сегодня идти? — пищит она.

Я пытаюсь беззаботно улыбнуться.

— Всё будет хорошо, — говорю я. — Все раздражают и расстраивают Олега. Когда ты узнаешь его поближе, ты поймёшь, какой он на самом деле.

Ещё больше криков.

Соня выглядит так, будто хочет провалиться под землю. Она крепче сжимает ручку моего передвижного салонного чемодана блестящего розового цвета с полированными серебряными петлями и фурнитурой. Я позволяю ей катить его в офисы моих клиентов в качестве наглядного пособия, чтобы помочь им подготовиться к моему отсутствию, — способ передать им свой факел мобильного стилиста. Во всяком случае, всего на несколько недель.

Надеюсь, всего несколько недель.

Ещё больше гневных возгласов.

Я улыбаюсь, как будто это так забавно.

— Ох, Олег! — шепчу я.

Она изучает моё лицо. Шучу ли я?

Я надеялась, что она сможет нормально с ним познакомиться, прежде чем подвергнется его ужасающему, мечущему молнии стилю управления.

Теперь уже слишком поздно.

Едва я успеваю отвести её подальше в сторону, как двое мужчин в костюмах выскакивают из его офиса и направляются по роскошно устланному ковром коридору, мимо рядов офисов — маленьких стеклянных комнат, где Олег держит своих помощников. Так как сейчас пятница, семь вечера, большинство офисов уже затемнены.

Мы наблюдаем, как они быстро направляются по коридору к пустой зоне, где каждый день трудятся всё больше помощников Олега. Вероятно, где-то за ней есть подземелье, где работают помощники помощников, и для меня не будет шоком, если под ним будет камера пыток.

Ещё больше ворчания изнутри.

— Он не плохой человек, — шепчу я. — Это просто его стиль.

Олег Власов — невероятно красивый мужчина с крупным телосложением и чёрными ресницами, но он определённо страшен в каком-то готическом смысле, как мне нравится думать. Он какой-то финансовый воротила, глава ВласИнвест.

— Ну да, — говорит она, не убеждённая.

Моя улыбка не дрогнула. Я ни в коем случае не позволю ей ускользнуть от этого.

У меня работают два стилиста, и Соня — одна из лучших. Для Олега нужен только лучший специалист, потому что есть очень специфические способы придать форму его короткой бороде и подстричь волосы, и мне не нравится думать, что кто-то ошибётся в этом. Стилисту придётся оценить красивую форму его лица, а также он должен принять во внимание привычку Олега запускать руки в волосы, когда он раздражён, а он раздражён всегда, и это приводит к драматически зачёсанным назад волосам.

Мне нравится, когда он раздражённо проводит руками по волосам, а его красивые губы хмурятся, его жёсткая энергия наполняет комнату, и люди буквально прячутся по углам, как ящерицы, предчувствуя приближающуюся бурю.

Я знаю, что его суровый вид не должен казаться мне забавным, и я определённо не должна представлять, как прижимаю руки к бархатисто-гладкой щетине на щеках Олега и целую его большой хмурый лоб.

Тем не менее.

Думаю, я всегда была немного влюблена в него. Больше чем влюблена. Олегу нравится вести себя так, будто я самый раздражающий человек во вселенной, но сердце хочет того, чего хочет.

Несмотря на кажущееся раздражение Олега в мою сторону, я чувствую, что у нас есть определённая связь, не то чтобы он когда-либо признавал это больше, чем рычащий, разгневанный лев признал бы, что лёгкий ветерок приятен.

Нет, Олег существует в исключительном мире знаменитостей и миллиардеров, в сверкающей стратосфере, где вам никогда не придётся стоять в очередях на почте или отрывать ценники от вещей, он вертится в тех кругах, где попытки добиться мирового господства действительно могут увенчаться успехом.

Я стригу его каждую пятницу в десять минут восьмого, когда закрывается биржевая сессия, что бы это ни было. До этого времени его не беспокоят. Если я что-то о нём и узнала, так это то, что мировое господство — это единственное, что его волнует.

Снова крики. На этот раз женщина выбегает из офиса. За ней следует мужчина, затем ещё один. Что-то, должно быть, произошло, потому что обычно в это время довольно тихо. Мне нравится думать об этом как о нашем времени, как бы глупо это ни звучало.

Мой взгляд падает на побелевшие костяшки пальцев Сони. Если её руки будут трястись, она наверняка испортит стрижку Олегу.

Я бы подстригла его сегодня вечером, но моё запястье обездвижено бандажом из-за повторяющейся стрессовой травмы, которая вот-вот разрушит мою жизнь. Мне нужно взять месячный отпуск. Если к тому времени не станет лучше, то ещё месяц. Не знаю, как я буду платить аренду. У меня едва хватает денег на аренду в этом месяце.

Я не могу думать об этом.

Соня напрягается, когда сквозь частично открытую дверь раздаётся рычание Олега. Рычание его слов. Ещё один несчастный подчинённый всё ещё там.

— Суть работы с Олегом в том, чтобы относиться к нему с чувством юмора, — шепчу я. — Юмор — это твоя защита. И никогда не позволяй ему видеть, как ты потеешь. Никогда не позволяй ему чувствовать запах крови в воде.

Она крепче сжимает чемодан.

— Х-хорошо.

— Я серьёзно, несмотря ни на что, всегда показывай, что тебе весело, — говорю я.

— Но я не такая весёлая от природы, как ты, — говорит она.

Я хочу сказать ей, что я тоже не весёлый от природы человек, но она не поверит. Я научилась быть весёлой. Быть самым весёлым человеком на свете и никогда не позволять людям видеть, как я потею, — моя жизненная стратегия, и она мне хорошо послужила. Особенно с Олегом.

Глава 2

Олег

Сейчас вечер понедельника, или, точнее, около десяти часов вечера. Гонконгская фондовая биржа вот-вот закроется, и я со своей командой толпимся вокруг стола, заполненного контейнерами с едой на вынос, перед стеной мониторов. Наши глаза устремлены на пару графиков в центре — расходящиеся линии, которые говорят, что наша новая стратегия имела успех.

Алгоритм, который мы разработали на основе нашей новой стратегии, перемещает циферблат всего на долю десятичной дроби. Но когда вы имеете дело с числами, с которыми мы имеем дело, этого достаточно, чтобы создать или разрушить небольшую экономику, и при тестировании вживую тенденция сохраняется уже пятый день подряд, а это значит, что я дам каждому из них ту премию, на которую они смогут уйти на пенсию.

Тенденция сохраняется. Я чувствую, как их волнение нарастает. Кто-то позади меня вздыхает. Это единственный звук, который я слышу. Скоро они будут кричать, танцевать и обниматься, но это произойдёт, как только я окажусь вне зоны слышимости, но пока я здесь, они ведут себя тихо. Яркие проявления эмоций раздражают меня до чертиков.

— Вот и всё, — говорю я. — Хорошая работа. Продолжайте в том же духе.

Не говоря больше ни слова, я ухожу оттуда к себе в офис. Я не поехал домой, проработал до трёх часов утра, а потом быстро вздремнул на диване, а затем проснулся сразу после шести до начала предпродажной торговли.

Вадим заходит в мой офис около девяти часов утра с двумя кружками кофе в руках.

— Ты только что пришёл или не уходил домой? — спрашивает он.

— Не уходил домой, — отвечаю я.

Он останавливается передо мной, смотрит на моё лицо, оценивает моё настроение. Он был со мной с самого начала, и он может читать меня, как никто другой.

— Что? — говорю я, беря у него кружку с кофе.

— Это Силантьевы.

— А что с ними? — спрашиваю я.

Силантьевы — это семейство брендов, контролирующее огромный портфель фондов, включая несколько крупных инвестиционных фондов, над которыми я неустанно трудился, чтобы начать с ними работать.

У нас есть небольшая часть их бизнеса, и мы принесли им невероятную прибыль. Я чувствую, что нахожусь на грани того, чтобы взять под управление все их активы. Если бы я мог это сделать, я бы не просто играл на рынках, я бы контролировал рынки.

— Я говорил с Ольгой Петровной, — говорит Вадим.

— Хорошо. — Ольга Петровна Силантьева, глава семейства брендов Силантьевых. — Она готова? — То есть готова отдать мне всё.

Тишина.

— Что? — кричу я.

— Она рассматривает других претендентов.

— Что?

— Её совет директоров вовлечён, и они сейчас проводят своего рода проверку. Это касается только тебя и Соболева.

Я чуть не выплюнул свой кофе.

— Ты шутишь?

Но выражение его лица непреклонно. Он бы так не шутил. По крайней мере, не со мной.

— Это сказала сама Ольга Петровна?

Вадим кивает.

— Она что, сошла с ума?

Молчание.

Ольга Петровна известна своими правильными решениями. Она женщина семидесяти лет, с острым умом и стальным хребтом. Проницательная и жёсткая в бизнесе, она родом из семьи фермеров из небольшого села в Краснодарском крае. Я всегда уважал её, несмотря на её смехотворно высоконравственные манеры.

И тут до меня дошло.

— Господи. Это что, та воскресная статья?

Вадим поднимает брови над своими очками в чёрной оправе. Ему не обязательно это говорить. Он думает, что это может быть и так.

— Она конкретно сказала, что дело было в статье?

— Она не должна была этого делать, — говорит Вадим. — Теперь все думают, что ты помешан на распутном образе жизни. Ты здесь как Распутин, устраиваешь оргии и купаешься в слезах девственниц. Ольге Петровне не может нравиться этот образ. Ты же знаешь, как она относится к имиджу. Она осторожна с тем, с кем связывает свой бренд.

Статья в воскресенье, опубликованная несколько недель назад, была настолько далека от правды, что это просто безумие. Да, я никогда не сплю с одной и той же женщиной дважды. Но я всегда говорю открыто о том, кто я, и предупреждаю открыто, что я не позвоню, не напишу и не приду на второе свидание. Никогда. Я делаю всё возможное, чтобы сделать это прямолинейным с женщинами.

— Какая чушь, — рычу я. — С этим новым алгоритмом я почти не выходил из этого офиса два месяца подряд. Теперь я ещё и Распутин?

Вадим отпивает свой кофе.

Я хочу кого-нибудь убить. Я нанял команду людей, чьей особой задачей было сдерживать подобные статьи. Само собой разумеется, я уволил их, когда статья попала в печать.

— Заставляет нас конкурировать с Соболевым, — говорю я. — О чём она думает?

Вадим ждёт.

Анатолий Соболев является владельцем компании по управлению активами — наш самый большой конкурент. Он мошенник и лжец, но, в отличие от меня, он из семьи крупного олигарха 1990-х годов, что, похоже, обеспечивает ему безупречный имидж, что бы он ни делал.

Вадим садится на кресло и скрещивает ноги. У него короткие, вьющиеся волосы и тело бегуна. Он умён, интуитивен, и клиенты его любят.

— Готов к хорошим новостям? Я водил Ольгу Петровну позавтракать.

— Хорошо. — Вадим хорошо ладит с Ольгой Петровной. Он хорошо ладит со всеми клиентами. — И?

— Я рассказал ей о новом алгоритме. Она очень заинтересована. Очень позитивно настроена. — Затем он замолкает, и в этой паузе есть что-то, что мне не нравится.

— Что?

— Я сказал ей, как сильно ты хочешь обсудить это с ней. На яхте, на следующей неделе.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Что?

— Знаешь, в этом году тебе придётся сказать «да», — говорит он. — Конечно, если ты хочешь получить её активы в управление.

Он говорит о двухнедельном путешествии на мегаяхте, на которое меня всегда приглашают. Ежегодное мероприятие в Сочи с большой семьёй, друзьями и воротилами бизнеса. Я отклонял приглашения последние три года. Эта мегаяхта, длиннее футбольного поля, и на ней есть всё — танцевальный пол, бассейн, роскошный ресторан и бар, кинотеатр, кабинки для переодевания, игры, музыкальные шоу. По сути, это маленький кусочек ада.

Глава 3

Кира

Правая рука Олега, Вадим, прислонился к нашей закрытой двери, скрестив руки, рядом с оранжевой фарфоровой миской, где мы храним ключи. Гладкая ткань его серого костюма контрастирует с пятнистой белой поверхностью двери, краска которой скрывает десятилетия трещин и шелушения. И хотя он среднего роста, он кажется каким-то сверхбольшим и нереальным среди наших винтажных и подержанных вещей.

Но самое нереальное — это конверт, который он мне только что вручил. Я смотрю на него, чувствуя себя взволнованной, счастливой и немного настороженной.

— Что ты думаешь? — спрашивает он.

Я думаю, это не может быть правдой.

Думаю, пять минут назад я прокручивала в голове мрачные сценарии того, что случится, если мое запястье не заживет. А именно — я потеряю клиентов навсегда. И что тогда? Как человек вообще может зарабатывать на жизнь, не используя правое запястье и руку? Вам нужны обе руки для работы в ресторанах, салонах и на самых высокооплачиваемых работах. Я думала, что окажусь на улице.

Но теперь я держу в руках конверт, в котором денег столько, что хватит мне прожить целых два года без работы. Это так много денег! И это, со слов Вадима, только аванс.

Но это не самое удивительное. Настоящий шок в том, что Вадим хочет нанять меня на роль невесты Олега Власова. На две недели. На яхте. Не просто на какой-то яхте, а на мегаяхте «Сияние», сказал он мне, которая больше суперяхты.

Он также добавил, что я буду играть роль невесты только в общественных местах. Не за закрытыми дверями. Как будто я не могла понять эту часть.

Перед тем как рассказать мне о своем предложении, он заставил меня подписать документ о конфиденциальности прямо в дверях. Мне хочется закричать и обнять его, но он из мира Олега Власова, где объятия и крики — это дьявольщина.

— Вопросы? — говорит он.

— Слишком много... надо все переварить.

— Какая часть непонятна? Мне повторить еще раз?

— Нет, — говорю я. — Ты очень хорошо объяснил.

— Ну, и что ты решила?

— Наверное, мне интересно, почему я?

Потому что никто никогда не выбирает меня для чего-то.

Вадим делает это странное выражение лица, а затем скрывает его за улыбкой.

— Ты идеально подходишь для этой роли. Ты идеально соответствуешь критериям Олега.

— Но Олегу я даже не нравлюсь. Мне кажется, я его раздражаю.

Возможно, он меня даже ненавидит, но я этого не говорю.

— Я полагаю, ты свободна...

Его взгляд падает на мой наручный бандаж. Он что, понял, что я не собираюсь в отпуск?

— Но прежде всего ты идеально подходишь для этой роли, — говорит он еще раз.

— Но разве он обычно не с моделями и светскими львицами, и ты знаешь...

Вадим пожимает плечами.

— Может быть, это не те девушки, на которых он женится, — загадочно говорит он.

— А я? Ты уверен, что это не какая-то тщательно продуманная шутка? — спрашиваю я.

Фильм «Кэрри» проносится в моей голове. Никто и никогда не выбирал Кэрри ни для чего, а потом ее злые одноклассники выбрали ее королевой выпускного бала, и она была так счастлива — пока они не облили ее кровью свиньи.

— Как долго ты стрижешь Олега? — спрашивает Вадим.

— Три года и два месяца, — говорю я.

— И за это время у тебя хоть раз возникало ощущение, что Олегу нравятся шутки?

Я фыркаю.

— Намек понят!

Шутки определенно злят Олега. Даже позитивные высказывания, кажется, злят его.

Но мне все еще трудно поверить, что Олег посчитал, что я идеально подхожу для этого, и выбрал меня среди всех этих стройных блондинок. Я скорее крепкая, чем стройная. Скорее рабочая лошадь, чем стройная березка.

Олег Власов с его миллиардами и прекрасной копной волос, которая спадает со лба и, как темное пламя, вырывается из его раздраженного ума. Он выбрал меня.

Мой пульс учащается, когда я вспоминаю обо всех этих пятничных вечерах, когда я делаю ему стрижку. То, как его плечи расслабляются всего на чуть-чуть, когда я делаю ему массаж головы.

Этот соблазнительный хмурый взгляд, которым он на меня смотрит, когда я рассказываю ему новости о сериале или дразню его сварливость. Ощущение его короткой блестящей бороды. Гладкое тепло его затылка под моим большим пальцем, когда я совершенствую его стрижку. Сомневаюсь, что он что-то чувствует ко мне. Но ведь это должно что-то значить, раз он думает, что я буду хорошим партнером для этого дела?

Это значит очень много, на самом деле, и это больше, чем деньги.

— И ты знаешь, я не актриса, — говорю я.

Инна выскакивает из двери своей спальни.

— Кира, если ты не хочешь, я сделаю это. Я Инна Игнатьева, профессиональная актриса. Сколько за это платят? Я могу быть фиктивной невестой для командира, я имею в виду Олега Власова.

Вадим хмурится.

— Я не знал, что у нас есть зрители.

— Ну...

Я протягиваю руки и опускаю их.

Инна выхватывает конверт из моей руки и таращится внутрь него. Конверт толстый, набит пятитысячными купюрами.

— О боже! Кира!

Она снова смотрит на меня со смесью ужаса и шока.

— О боже!

— Кира! — снова восклицает она.

Я забираю конверт обратно.

— Он предложил эту роль мне.

И на самом деле я чувствую, что блестяще справлюсь с ней.

— И может быть, я подхожу по параметрам, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Ну... — говорит она сквозь стиснутые зубы.

Она расширяет глаза. На ее веках блестящие тени. Блеск — это то, что нас объединяет.

— Может быть, подходить по параметрам — это еще не быть актрисой?

Вадим прочищает горло.

— А теперь мне придется попросить и тебя подписать соглашение о неразглашении, Инна, — говорит он.

А затем он бросает на меня тяжелый взгляд, словно это моя вина, что я делю крошечную квартиру со своей подругой, чья комната в двух метрах от моей.

— Здесь никто не проболтается, не волнуйся, — говорю я.

Глава 4

Кира

Когда я впервые пошла стричь Олега Власова, я очень боялась встретиться с пугалом финансового мира, очень боялась, что всё испорчу. После рассказов, которые я слышала о нём от его предыдущего стилиста, который переехал из Москвы в Санкт-Петербург, меня буквально трясло в моих розовых ботинках.

Я приехала пораньше, и его помощник с рыжими волосами и суровым взглядом провёл меня через лабиринт стеклянных офисов, мимо арочных окон от пола до потолка и мигающих мониторов. Наконец мы направились по коридору его трудящихся приспешников и прибыли в его офис.

Помощник толкнул дверь, и вот он — Олег Власов, галстук развязан, рукава рубашки закатаны, окружённый людьми, похожими на технарей. Все они смотрели на монитор с полной интенсивностью, но никто — с такой напряжённостью, как Олег Власов. Казалось, он хочет расплавить монитор силой своего разума.

Затем на экране что-то произошло, и все наклонились, а Олег положил свои мясистые кулаки на стол. Будто хотел вонзить стол в землю и расплавить монитор.

— Пятничная стрижка здесь, — крикнул им рыжий помощник. — Я покажу ей всё.

В этот момент Олег посмотрел на нас.

И наши глаза встретились. Что-то в нём глубоко поразило меня — что именно, я не могу объяснить. Его чёрные волосы мерцали, его ресницы светились чернотой ночи. И, боже, этот взгляд!

Он казался таким всемогущим, но в то же время крайне изолированным. Одинокий мужчина в группе. Мужчина со своим собственным багажом и титановым панцирем черепахи.

А потом кто-то что-то сказал, и его взгляд снова опустился, приклеился к монитору, отгородившись от всего мира.

Я распаковала свои вещи в дальнем углу офиса, который указал мне милый рыжий помощник Олега, и начала раскладывать их на полотенце, молча наблюдая, как Олег хмурится. А потом на мониторе, казалось, произошло что-то важное, и приспешники Олега выпрямились, словно невидимые кукловоды внезапно натянули свои верёвочки.

Кроме Олега. Он всё ещё был согнут, костяшки пальцев упёрлись в дерево, взгляд, который мог расплавить металл.

— Вот оно, — прорычал он.

Затем прозвенел какой-то звонок, и все расслабились. Все люди ушли, кроме моего гида. Олег наконец подошёл к нам, и рыжий помощник представил меня как Киру, нового парикмахера.

— Добрый вечер, — сказала я.

— Стрижка, — сказал он и выглядел крайне недовольным. Это было его приветствие. Он сел на мой мобильный табурет, рявкнул что-то своему рыжему помощнику, и тот начал называть цифры с планшета — как странное инопланетное общение.

— Извините, я откину вам голову назад и положу на минутку это расслабляющее тёплое полотенце с ароматом жасмина на ваше лицо, — сказала я.

Ткань на лице — это то, что я делаю, чтобы мои клиенты чувствовали себя избалованными и особенными.

Олег пристально посмотрел на меня.

— Если ты положишь эту штуку мне на лицо, — прорычал он, — я её порву и выброшу за дверь, а тебя вместе с ней.

Его помощник напрягся и нервно посмотрел на меня, словно я испугаюсь и убегу.

Я просто улыбнулась, потому что... О боже, серьёзно? Кто доходит до такой крайности?

Но, конечно, я этого не сказала.

— Полотенце мы пропустим, — сказала я. Хотя мне это не нравилось. Это было частью моего дела, а Олег всё портил. Кто не любит расслабляться? Через минуту он чуть не сошёл с ума, когда я попыталась сделать ему специальный расслабляющий массаж головы.

— Эй! — Он отстранился и развернулся. — Что ты делаешь?

— Расслабляющий массаж кожи головы? — ответила я вопросительно.

— Никаких массажей! — прорычал он. — Никаких. Массажей. Никогда. Поняла? — прорычал он с ещё большим рыком.

И я не знаю, что на меня нашло — какое-то врождённое чувство, что ему нужен отпор. Даже не задумываясь, я посмотрела ему в глаза, улыбнулась и прошептала:

— Рррр!

Но своей собственной забавной версией этого звука.

Я почувствовала, как его помощник напрягся ещё больше.

А взгляд Олега стал ярче — как если бы я подула на раскалённые угли. Моё сердце забилось как сумасшедшее. Я знала, что он может меня уволить, но я всегда доверяю своей интуиции, когда дело касается людей.

— Что это было? — прорычал он.

Он бросал мне вызов, чтобы я повторила забавный «рррр», но я знала, что это будет слишком. Я хорошо нахожу грани людей. Может, я не гениальна, не красива, не подтянута, но я хорошо разбираюсь в людях.

— У вас слишком напряжённая кожа головы, — сказала я ему. — Я не могу работать с такой напряжённой кожей головы. Стрижка будет неправильной.

Хотя, честно говоря, я никогда не встречала человека, которому массаж головы был бы нужен больше, чем Олегу. Ему нужен был полный массаж тела и души. Да, просто прекрасно, что он ненавидит массаж. Из всех подробностей о нём эта больше всего мне понравилась.

— Я имел в виду другое, — сказал он.

— А, это, — прошептала я.

Его хмурый взгляд усилился. Возможно, мне следовало испугаться, но я почувствовала внутри себя это странное счастье, когда он нахмурился.

— Сделаешь этот звук ещё раз, и ты вылетишь отсюда, — сказал он. А затем махнул двумя пальцами. — Просто продолжай.

Я продолжила. Я сделала массаж. Я подстригла его волосы так красиво, что была очень довольна собой. Они идеально лежали на его безумной, злой, красивой голове. И я укоротила и придала форму его бороде таким образом, чтобы идеально подчеркнуть его тёмную элегантность.

Я схватила зеркало, радуясь, что он увидит мою работу, но помощник поймал меня за руку.

— Он не смотрит... — Он покачал головой.

Не смотрит в зеркала? Никаких шуток про вампиров. Никаких шуток про вампиров, твердила я себе мысленно.

Однако я не собиралась оставлять свою стрижку без внимания, поэтому я обошла его и сложила пальцы в квадрат, как это делаем я и мои подружки, когда видим что-то достойное кадра.

— Так здорово получилось, — сказала я.

Глава 5

Олег

Вадим подходит к тому месту, где я стою у подножия трапа, прямо за ангаром. Прохладный, свежий, солнечный день — идеальный для полёта в Сочи, где мы отправимся на двухнедельную прогулку на яхте Ольги Петровны Силантьевой.

— Всё загружено, — говорит он.

— Где моя невеста? — спрашиваю я.

Он смотрит на свой телефон, затем убирает его в карман.

— Подъезжает.

— Она подходит под пункты из моего списка? — интересуюсь я.

— Определённо. — Он нервно поглядывает на меня. — Может, тебе стоило самому принять окончательное решение по поводу твоей невесты?

— У меня едва хватает времени, чтобы принимать решения по поводу каждого случайного человека, который играет незначительную роль в моей организации. Моя невеста — не более чем оплачиваемый реквизит. Эта поездка и так отнимает у меня достаточно времени.

— Она будет изображать твою вторую половинку, — возражает он. — Это не так уж и незначительно. С точки зрения роли.

— Она будет моим партнёром все те две минуты, которые я планирую проводить на палубе в день.

И тут в поле зрения появляется чёрная машина. Автомобиль заезжает в ангар и останавливается позади нашей машины. Водитель обходит её и распахивает дверь.

Из машины выбирается Кира.

Я выпрямляюсь. Моргаю.

— Подожди минутку, — говорю я, не в силах понять, что вижу. — Подожди минутку. Что?

Кира машет нам рукой с другого конца ангара.

Я втягиваю воздух, когда она приближается. Мой разум кружится от её преображения. Она в сером лёгком пиджаке и юбке. Её густые рыжие кудри уложены гладко и блестят, а высокие каблуки делают её загорелые ноги... очень длинными.

— Нет, — выдыхаю я.

— Она соответствует твоему списку, — говорит Вадим. — Идеально.

— Кира. Парикмахер. Является ли она краеугольным камнем спасения нашего миллиардного счёта?

Вадим хмурится.

— Она хорошо справится. Ольга Петровна её полюбит. Ты же знаешь, что Кира ей понравится. Ты сказал — кто-то, кто тебя раздражает. Она тебя раздражает.

— О чём ты думал? — бросаю я. — Господи Иисусе.

— Не «Господи Иисусе», — шепчет Вадим себе под нос. — Она подходит под все пункты твоего списка.

— Может быть, и так, — говорю я, пытаясь всё это переварить. — Но я не хотел... на самом деле нанимать Киру.

— Почему, чёрт возьми, нет? — спрашивает Вадим.

Я не знаю, почему, чёрт возьми, нет. По правде говоря, она убедительна, когда вытаскиваешь её из розовых ботинок, браслетов и разноцветных футболок.

Более чем убедительна.

Она скорее красивая девушка, чем классически хорошенькая, с сильными чертами лица и крепким телосложением. Но в такой совокупности она выглядит... убедительно. Возможно, даже неотразимо. Или что-то в этом роде.

— Выбрать её было гениальным решением, и ты это знаешь, — говорит Вадим.

— Я думал, она едет в Индию, — бормочу я.

Когда она оказывается в нескольких метрах от нас, то ставит свой маленький чемоданчик и сумочку на асфальт, кладёт одну руку на бедро, а другую вскидывает в воздух. И вот она стоит перед нами — в её глазах весёлый блеск, на щеках ямочки, и она вся сияет.

— Итак, мы делаем это! — объявляет она.

Вадим смеётся. Что-то бурлит у меня в животе. Конечно, он находит её забавной.

— Уморительно, — бормочу я себе под нос.

Она берёт свои вещи и подходит к нам.

— Привет, Кира, — говорит Вадим, когда она приближается.

— Привет, Вадим, — отвечает она, заговорщически улыбаясь, а затем поворачивается ко мне. — Привет, жених! — Глаза её искрятся. — Нам нужны прозвища. Например, «детка» или что-то в этом роде. Но не «детка», потому что это совершенно лишено воображения.

— Зови меня Олегом, — отрезаю я.

— Можешь звать меня котёнком.

Я бросаю на неё суровый взгляд.

— Я буду звать тебя Кирой. — Она из тех женщин, которые возьмут руль в свои руки, если их не остановить.

Она вздыхает.

— Ладно... Олллег.

Вадим фыркает и берёт её маленький чемодан, который совпадает по цвету и типу с тем огромным чемоданом, который мой водитель достаёт из багажника моей машины.

Она улыбается Вадиму.

— Спасибо.

— Подожди-ка, — говорю я, уже раздражённый.

Они оба поворачиваются.

Я выдёргиваю чемодан из рук Вадима.

— Она моя невеста, — говорю я тихим голосом, — не твоя. Давай попробуем быть в образе, хорошо? Обслуживающий персонал также должен поверить в нашу помолвку. А ты... — обращаюсь я к ней, и мой пульс учащается.

Её красивые брови хмурятся.

— Что?

— Просто... — Я не знаю, что хочу сказать. Веди себя хорошо, веди себя нормально.

— Я поняла, Олег, — говорит она так, что у меня закипает кровь.

Я машу ей рукой, чтобы она поднялась по лестнице передо мной, и поднимаюсь за ней, волнуясь от того, как её юбка облегает и подчёркивает изгибы.

Я напоминаю себе, что хорошо, что у меня такая возбуждённая реакция на неё. Не будет никаких искушений, никаких отвлечений и, следовательно, никаких эмоциональных требований. Никаких обязательств на следующее утро. Никаких сцен, когда я буду просить её оставить меня в покое. Никакого заточения в замкнутом пространстве с кем-то, с кем я не хочу быть.

Я не для того заработал миллиарды, чтобы оказаться половинкой несчастной пары, зажатой в четырёх стенах среди слезливых требований. Я работал как собака, чтобы получить полную противоположность этому.

Она останавливается наверху воздушных ступенек. Я кладу руку ей на поясницу, осознавая ощущение её тела под моим прикосновением. На ней какая-то сверхмягкая ткань?

Я ни разу в жизни не думал о тканях на женщинах.

— Представление началось, — бормочу я себе под нос, заводя её в самолёт.

— Ух ты, — говорит она, впечатляюще оглядываясь по сторонам, её глаза похожи на блюдца. Она уже провалилась со своей ролью.

Я наклоняюсь.

— Постарайся не выглядеть так изумлённо. Как моя невеста, ты должна уже привыкнуть к такой роскоши.

Глава 6

Кира

Я наклонилась над ним достаточно близко, чтобы почувствовать лёгкое, словно перышко, прикосновение его взволнованного дыхания на своём лице. Определённо достаточно близко, чтобы поцеловать его. Неужели я зашла слишком далеко?

Его взгляд тёмный и зловещий. Он пронизывает меня дрожью.

Но нам действительно нужно поцеловаться. Мужчина живёт в облаках, если думает, что люди не распознают первый поцелуй. Это профессиональное дело.

Не то чтобы я не задавалась вопросом, как бы он целовался... в мельчайших подробностях. Не то чтобы я иногда не вдыхала его резкий, пряный аромат, когда стригла ему волосы, позволяя ему наполнять и опьянять меня.

— Очень странное ощущение в животе... — шепчу я.

— Ради всего святого! — Он резко встаёт со своего места и хватает меня за плечи, удерживая перед собой всего в нескольких сантиметрах, словно я могу внезапно улететь, если он не будет крепко держать меня на месте.

У меня перехватывает дыхание, когда он смотрит на меня сверху вниз. Его губы нависают над моими на расстоянии одного крошечного, электрически заряженного миллиметра.

А затем он касается губами моих губ.

Моё тело гудит в ответ. Я — задыхающаяся тряпичная кукла в его руках.

Он смотрит на меня сверху вниз своими тёмными глазами. Уверенные руки притягивают меня ближе, теперь уже достаточно близко, чтобы моя грудь прижалась к его груди.

Это невыносимо интимно.

Мы идеально подходим друг другу.

— Т-так вот как ты целуешься в первый раз? — говорю я. — Почти поцелуй?

Выражение его лица становится напряжённым. Его ноздри раздуваются. Словно он даже не слышит меня из-за собственного прерывистого дыхания.

Напряжение между нами нарастает. Определённая область между моих ног села на сумасшедший поезд в щекотливый город. Излишне говорить, что я действительно хочу прижаться к нему — сильно.

Его взгляд опускается на наши почти соприкасающиеся губы настолько, что я вижу только взмах его тёмных ресниц.

Мучительно восхитительно быть рядом с ним, дышать вместе с ним, наслаждаться его сексуальными мужскими ресницами. Я плавно провожу жадными ладонями по его бороде.

Я опускаю руки ему на плечи. Мне никогда не удавалось прикоснуться к нему там, где я хочу. Мне нравится прикасаться к нему вот так.

Он отпускает мои плечи и бережно баюкает мои щёки, словно двух хрупких птичек.

— Ты пытаешься решить, как держать меня и в какую сторону наклонить голову? — спрашиваю я.

— Помолчи немного. — С этими словами он прижимает свои губы к моим, целуя меня пылко. Он прижимает меня к стене своим телом. Воздух со свистом вырывается из моей груди. Мне нравится это. Мои руки хватают его за рубашку, жадно прижимая его к себе.

Он рычит, и дрожь, которую он вызывает у меня, — это просто рай.

Нам действительно стоит остановиться, но теперь его руки бродят по моей пояснице, а затем его большие пальцы скользят по бокам моих бёдер, побуждая меня приблизиться.

Он издаёт рычание, и у меня создаётся впечатление, что Олег потерял контроль. И это так потрясающе, потому что Олег никогда, никогда не теряет контроль. Он всегда всё контролирует. Я целую его сильнее, и мне всё труднее становится мыслить.

Внезапно одна рука скользит под мой пояс, прижимая к себе, а другая лезет мне в волосы, обхватывает затылок.

Меня охватывает волна тепла.

Я провожу пальцами по его бороде, обхватываю и поглаживаю, и, будем честны, я фактически терзаю его лицо.

И я издаю тихий звук «мм».

— Господи, — стонет он, целуя меня с ещё более дикой страстью.

Через мгновение его дыхание меняется. Он замирает. И одним, казалось бы, напряжённым движением он отстраняет свои губы и руки от моего тела.

Меня немного шатает, и я убираю волосы за уши, пытаясь собраться с мыслями.

Олег выглядит ошеломлённым.

— Ну... это научит их произносить тост с шампанским перед детьми, — говорю я.

Его взгляд становится острым. Может, шутка была неуместной, но если он так целуется в первый раз, то я бы не хотела знать, каков его второй поцелуй. Но я ненавижу, что всё-таки хочу узнать.

Он хватает свой телефон и несколько раз нажимает на него.

— Могу ли я теперь приступить к работе? — спрашивает он, и мне кажется, что он крайне раздражён. — Или у мудрецов мыльных опер есть более мудрые учения, которым мы должны следовать?

Казалось, это был хороший поцелуй, даже захватывающий поцелуй, но холодный, жёсткий взгляд, которым он на меня смотрит, заставляет меня думать, что весь этот жар был с моей стороны. Судя по всему, ничто не соответствует стандартам Олега. Даже я.

— Конечно, ты можешь вернуться к работе, — говорю я плавно, подражая моей любимой злодейке из мыльной оперы, и машу рукой в сторону двери.

Не говоря ни слова, он открывает дверь и исчезает, закрыв её за собой.

Как хочешь, Олег, думаю я, но меня всё ещё трясёт от поцелуя. Хотелось бы, чтобы ему также это понравилось, как и мне. Но ведь это я безумно влюблена в него, а не наоборот. И он всё время целует женщин, в основном известных красавиц. Статные блондинки и всё такое. Может, он привык к чему-то большему.

Я сижу на диване и чувствую себя странно из-за того, как меня возбудил поцелуй. Это было больше, чем я когда-либо могла себе представить.

Я смотрю на своё новое кольцо. Мы не должны были целоваться — это ухудшило ситуацию для меня.

Но это было правильным решением для работы. Олег выбрал меня, потому что он потрясающий руководитель, и каким-то образом, в глубине души, он знал, что я могу справиться с такими вещами. И я чувствую, что у нас есть связь, я действительно чувствую. Олег может не чувствовать эту связь, но она есть, и она поможет нам убедить людей, что мы помолвлены.

И мы определённо можем поцеловаться. Я должна быть счастлива уже от этого. Я счастлива.

Через несколько минут ко мне подходит Вадим и спрашивает, не хочу ли я посмотреть фильм, и я глупо ему благодарна. Да, я хочу посмотреть фильм.