Фрейлина ее высочества - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Оксана Гринберга (самиздат)

Глава 1

- Мама! – раздался испуганный детский голосок, после чего последовал всплеск. А потом снова: – Мама, мама!..

Мое сердце тревожно замерло, а затем заколотилось с бешеной силой. И пусть детьми в свои тридцать с лишним лет я так и не обзавелась, мне стало не по себе.

Потому что был уже поздний вечер, и фонари плохо справлялись с августовскими чернильными сумерками. Городской парк оказался пуст, лишь я по привычке возвращалась с работы затемно, решив прогуляться с парковки до квартиры, где меня никто не ждал.

И вдруг – детский голосок со стороны чернеющего поблизости канала. Снова всплеск и опять тот же голос: «Мама, мама!»

Испугавшись, я кинулась к каналу. На бегу, стоило мне прищурить близорукие глаза, как я разглядела вдали что-то белое.

Так и есть – ребенок в воде! Судя по голосу, девочка, причем на середине канала!..

Но как же так?! Вернее, как она туда попала, если от пешеходного мостика до этого места далеко? И где ее родители, почему не уследили?!

Поблизости никого не наблюдалось – ни матери, ни отца, ни любого другого подходящего на роль спасителя мужчины. Была только я – Регина Тодорова, замученная работой главный менеджер центрального представительства крупной столичной компании.

Но в данный момент моя жизнь и работа потеряли какое-либо значение. Как и то, что вода в канале всегда казалась мне сомнительной чистоты, а сам он напоминал сборище мусора.

И то, что на мне длинная светлая юбка, которую я вряд ли успею снять, потому что молния на боку вечно заедает, – это тоже не имело никакого значения. Я не позволю ребенку утонуть только из-за того, что у меня нелады с одеждой!

Теперь я видела ее вполне отчетливо – светлая головка девочки над водой и ее неуверенные попытки удержаться на поверхности. Отсюда и голосок, молящий о помощи, – похоже, она не могла добраться до берега самостоятельно.

Тут мне показалось, что девочка вот-вот уйдет под воду, и я взвыла. Причем не мысленно, а очень даже вслух. Но уже на лету, потому что прыгнула в темную воду канала, распугав спящих на берегу уток.

Вода была теплой – все же стояла середина августа – и еще какой-то вязкой, наверное, из-за большого количества ила. Плавала я хорошо, так что в три истерических гребка добралась до середины канала.

Но девочки, к моему ужасу, нигде не было видно, хотя до этого она пусть и не очень уверенно, но все-таки держалась на поверхности. В полнейшем отчаянии я нырнула за ней, подумав, что все-таки не успела…

Но я не собиралась сдаваться.

Задержав дыхание, рыскала под водой, судорожно размышляя о том, куда она могла запропаститься. Канал неглубокий – наверное, я бы даже смогла встать на ноги, и макушка высилась бы над водой.

Место я тоже перепутать не могла, но девочки нигде не было.

Тут внутренний голос с ехидцей заявил, что я переработала. Вернее, уработалась до чертиков – аж до детских голосов в своей голове!..

В городском канале этим вечером никто не тонул, потому что никакой девочки не было и в помине. Просто я ни с того ни с сего решила искупаться на ночь глядя.

Но пока не появилась бдительная полиция, мне стоит выбираться на берег. В этом случае я отделаюсь легким испугом, мокрой одеждой и, вполне вероятно, раздражением на коже, потому что канал еще тот…

Той еще чистоты!

Внутренний голос звучал вполне достоверно, но я не спешила к нему прислушиваться. Вместо этого решила еще раз убедиться, что девочка мне почудилась.

Вынырнув, набрала полные легкие воздуха, после чего в очередной раз ушла под воду. Гребла сильно и уверенно, шарила по илистому дну, но мои руки то дело натыкались на пластиковые и жестяные бутылки и непонятный мусор.

Меня это не останавливало – пусть вокруг стояла непроглядная темень, я открыла глаза, пытаясь хоть что-либо разглядеть. Гребок, еще один…

Похоже, девочка и правда мне почудилась, пора выныривать!

Внезапно стало светлее, словно часть воды над моей головой испарилась, а над каналом включили мощные прожекторы. Настолько сильные, что я разглядела дно – увидела его так хорошо, будто бы стоял день.

Удивилась – откуда взялся свет и куда подевался мусор? Я разглядела серо-сизые камни и цеплявшиеся за них длинные зеленые водоросли, да и вода, как мне показалось, стала проточной и холодной.

К тому же я почувствовала, как меня подхватывает и уносит в сторону сильное течение. Удивилась не на шутку – ему-то откуда взяться, если городской канал с самого его основания никуда не течет?!

Решила вынырнуть, мельком подумав, что моя светлая юбка как-то неправильно себя ведет. Стала совсем уж длинной и тяжелой, будто бы несколько раз увеличилась в объеме, а блузка сдавила грудь так, что воздуха почти не осталось.

Босоножки тоже оставили меня самым непонятным образом, хотя я не успела их снять на берегу.

В этот момент я очутилась на поверхности, вдохнула полной грудью, и… мне стало не до проблем с одеждой и обувью.

Потому что я не поверила своим глазам.

Оказалось, давно уже разыгрался день, хотя в канал я нырнула поздним вечером.

И нет, ближайшие ко мне фонари не сошли с ума, став светить ярко-ярко.

Не исключено, что спятила именно я.

Легкими гребками удерживаясь на поверхности, я неверяще заморгала. Затем вытерла лицо рукой и осоловело уставилась в безоблачное небо, в котором полыхал огромный диск солнца.

Судя по его расположению, сейчас было около полудня. Но как это возможно?!

- Что это вообще такое?! – выдохнула я.

Ответов не было, как и времени на долгие размышления. Течение на приличной скорости несло меня к каменным опорам старого моста, и нужно было что-то решать.

В городском парке такого моста отродясь не водилось, как и подступающего с двух сторон к обрывистым берегам соснового леса. Никакого города, конечно же, поблизости не наблюдалось, зато я обнаружила, что оказалась вовсе не в канале, а на середине вполне полноводной реки!

Глава 2

Удача на этот раз была на нашей стороне, правда, не слишком долго.

Но ее как раз хватило на то, чтобы незамеченными добраться до сарая, затем зарыться в сухое, пахнущее летом и лугом сено. Там девочка наконец-таки перестала дрожать и икать.

Наверное, потому что обсохла, так как я заставила ее снять мокрую одежду.

После чего хорошенько ее отжала, с жалостью уставившись на худенькое, посиневшее от долгого пребывания в реке тело. Но мне снова пришлось надеть на нее старую одежду, потому что в голом виде оставаться девочка напрочь отказалась, и никакие уговоры не помогли.

После этого я отжала свой собственный подол, размышляя, как бы поскорее раздобыть сухую одежду.

Ситуация, с какой стороны ни посмотреть, выглядела довольно безнадежной, и единственный из нее выход мне виделся в контакте с аборигенами.

То есть начать общение с местными жителями, понадеявшись на то, что они не на стороне черных или по крайней мере сохраняют нейтралитет.

Но сперва мне не помешало бы расспросить ребенка – аккуратно, чтобы не напугать ее своим незнанием местных реалий, – и вызнать у нее обо всем, что произошло на мосту.

Кто такие Черные Псы? Почему они напали и пытались убить ее и остальных? Кто она сама и где ее родители? Неужели остались на том самом мосту? А тот воин, который ее спас, кем он ей приходился?

И еще – кто такая Райли, за которую она меня приняла?

Судя по всему, у них дружеские и доверительные отношения, но мне нужны были подробности.

Правда, поговорить нам снова не удалось – оказалось, пока я возилась со своей одеждой, девочка заснула, согревшись в пробивающихся сквозь прорехи в стене сарая солнечных лучах, измученная злоключениями этого дня.

Я не стала ее будить. Решила, пусть отдыхает, потому что не знала, как надолго у нас выдались спокойные минуты.

Тут судьба в очередной раз преподнесла нам сюрприз.

Пока я дивилась на свою косу до пояса, в сарай, погромыхивая ведром, вошел вихрастый светловолосый мальчишка лет десяти. Поставив ведро на усыпанный соломой пол, он направился к стене, возле которой стояли вилы, грабли и тяпки, а еще висели устрашающего вида щипцы и клещи.

Выбор сельскохозяйственных инструментов был обширным, я давно его заприметила. Но до стены мальчишка так и не дошел – остановился, уставившись на примятое нами сено.

Я решила помочь ему с разгадкой, а заодно вступить в тот самый контакт.

С аборигеном.

- Не бойся! – произнесла спокойным голосом, выбравшись из своего убежища. – Я тебя не обижу.

Но вместо того, чтобы не бояться, мальчик попятился к выходу, косясь на стену с вилами. Кажется, собирался сбежать, поэтому я принялась действовать активнее:

- Вот! – сняла с пальца самое тонкое колечко и протянула ему. – Смотри, оно золотое и очень-очень дорогое. Возьми его и отдай своему отцу.

- Вы… – наконец, мальчик разлепил губы. – Вы кто такая?! Что вам нужно?

- Мне надо поговорить с кем-то из старших. Твой отец – он дома?

Немного подумав, мальчик кивнул.

- Тогда возьми кольцо и скажи ему, что у меня есть еще много на обмен. Я дам вам золото, но за это мне нужна сухая одежда. Женское платье и… одежда на мальчика. – Для безопасности я решила скрыть, что у меня девочка. – Твоя подойдет. Также нам нужна обувь и еще еда. Мы хотим есть.

Я все-таки всучила ему кольцо, и он убежал. Мне же оставалось только дожидаться, чем все закончится.

Этим я и занималась.

Стояла, посматривая то на дверь, то на вилы с граблями – еще были страшного вида клещи, но я решила, они в моем случае бесполезны. Прикидывала, сколько дырок в человеке оставит каждый из этих инструментов и каким лучше защищаться, если до этого дойдет.

Да, я была готова защищать себя и своего ребенка – пусть девочка не была моей, но я чувствовала за нее ответственность и собиралась заботиться о ней так долго, как только смогу.

Но, конечно же, не хотелось бы доводить до кровопролития, поэтому я пыталась верить в лучшее.

В человеческую жадность, например.

На мое счастье, до кровопролития не дошло. Жадность победила, потому что минут через десять в сарай заглянул рыжебородый щуплый мужичок с вилами в руках, и я подумала: так и знала, что вилы сподручнее!

Я сделала пару шагов навстречу. Подняла руки, попытавшись изобразить самую что ни на есть кроткую улыбку. Решила показать, что я нисколько не опасна, потому что на самом деле я – промокшая, уставшая и могу вызывать только жалость.

Затем повторила то же самое, но уже вслух.

Сказала ему, что я – женщина с ребенком, и мы попали в большую беду. Мне и… моему сыну нужна сухая одежда, обувь, немного еды и полная анонимность.

- Чего-чего? – крестьянин склонил голову, и рыжая козлиная бороденка возмущенно затряслась. – Нету у меня никакой нанимности!..

Я вздохнула.

- Просто молчать о том, что вы нас видели, и я за это щедро заплачу. Вот, – сняла со среднего пальца кольцо с рубином. Массивное кольцо, много золота и рубин тоже впечатляющих размеров. – Я дам вам вот это!

Мне казалось, что двух колец с лихвой должно было хватить не только на одежду с обувью, но еще и на еду в сельском пятизвездочном ресторане, а также на то, чтобы крестьянин все-таки отправился на поиски той самой «нанимности».

- Вы-то сами откуда будете? – поинтересовался он, склонив голову. – Ясное дело, нездешние!

Кольцо брать тоже не спешил, хотя по глазам было видно, что очень хотел. При этом взгляд его был цепким, неприятным.

- Это неважно, – хмуро произнесла я.

- Ну уж нет! – качнул он головой, и бороденка снова затряслась. – Проблемы с законом мне не нужны, даже за такие деньги… – но не договорил, и на его лице промелькнуло жадное выражение.

- Обещаю, у вас не будет никаких проблем с законом, – уверенно произнесла я, не чувствуя ни малейших угрызений совести из-за своего вранья. – Я от мужа сбежала, – вздохнув, призналась ему, – и сына с собой захватила. Пил и зверствовал, изверг проклятый! Поэтому мы убежали так далеко, как только смогли, но заблудились в лесу и упали в реку… В общем, тысяча несчастий на мою бедную голову. Я думала пересидеть эту ночь здесь, а завтра… Завтра уже добираться до города.

Глава 3

С седлом я справилась в два счета и с лошадью тоже, словно внутри меня жил невидимый глазу маленький человечек, который руководил моим телом, отдавая нужные приказы и подсказывая, что делать в том или ином случае.

Как правильно устроиться на рыжей лошаденке, на спину которой меня подсадил недовольный жизнью лорд Хардинг; как держать в руках поводья, наклоняться и покачиваться в седле, приноравливаясь к размеренному ходу коня.

Или же это была память доставшегося мне тела?

Я подозревала, что именно она – эта самая память позволяла мне понимать чужую речь и говорить на языке этого мира, словно на своем родном. При этом я ничего не знала о месте, куда меня занесло.

Сколько бы я ни напрягала ту самую память и ни задавала ей вопросов, в ответ была лишь бесконечная тишина. Но спасибо хотя бы на том, что я понимала местных и уверенно держалась в седле!

Не спешила из него выпадать, несмотря на то, что уже во дворе мы пустили лошадей вскачь. Неслись словно ветер подальше от фермы продажного козлобородого хозяина – через лес в сторону заходившего солнца.

Маленькая принцесса… Признаюсь, я даже не особо и удивилась, приняв это как данность. Принцесса? Почему бы и нет!

Так вот, Аурика Арагосская ехала на лошади вместе с лордом Хардингом, и тот, несмотря на то, что наши лошади вскоре сбавили скорость, а потом и вовсе перешли на размеренный шаг, длительное время хранил неодобрительное молчание.

У меня не было ни малейших сомнений в том, что из сложившейся ситуации он не одобрял именно… меня. Даже во дворе фермы, когда лорд Хардинг подсаживал меня на лошадь, он сделал это как-то особенно недовольно.

Поэтому я тоже молчала, давая ему время успокоиться и свыкнуться с фактом моего существования. С тем, что я не утонула в реке, и мечом меня тоже не проткнули. Хотя пытались, и, судя по брошенному в сарае платью, попытка была очень даже неплохой.

Но решила, что раз уж лорд Хардинг не оставил меня на ферме, то это уже хороший знак. А дальше я уж как-нибудь разберусь.

Заработаю его доверие, и он доставит меня в безопасное место, где за нами с маленькой принцессой больше не будут охотиться с луками, мечами и собаками.

Или не заработаю – посмотрим по обстоятельствам.

Так мы и ехали.

Молчали, поглядывая по сторонам, прислушиваясь к звукам окружающего леса. Уворачивались от разлапистых веток елей и сосен, взбирались на холмы и спускались в низины, сторонясь вырубок, дорог и населенных мест.

Аурика снова заснула, и голова девочки с забавно приоткрытым ртом покоилась на плече у сурового воина. Глупый мальчишеский колпак сполз набок, закрывая ей один глаз. Длинные волосы выбились наружу, лезли в лицо, но лорд Хардинг – интересно, как его зовут? – не торопился поправлять, да и я решила, что мне стоит поменьше подавать признаки жизни.

Наконец, где-то через час принцесса проснулась, поправила прическу и колпак, после чего завела с нашим спасителем пространный разговор. Вскоре они негромко принялись обсуждать то, что произошло на мосту, да и в целом происходило в королевстве, и я навострила уши.

Подъехала поближе, напрягла слух заодно с извилинами, пытаясь сложить одно с другим. Понять, что происходит в этом… сумасшедшем доме, куда меня закинуло самым непостижимым образом.

Кто такие король Идан Броддик и династия Ллиндов, каждому из которых успел поклясться в верности продажный хозяин сарая. И почему ловят с собаками, убив почти всю ее свиту, маленькую принцессу Аурику Арагосскую, которую я так самоотверженно защищала.

Пусть картина так до конца и не сложилась, но через какое-то время я все же начала что-то понимать.

Итак, Нотумбрия – древнее, раскинувшееся чуть ли не на треть обитаемого мира королевство.

Да-да, лорд Хардинг в своей манере изъясняться оказался довольно красноречив и упомянул этот факт.

Долгие столетия Нотумбрией правили короли и королевы династии Ллиндов, и, казалось, ничто не предвещало трагических перемен.

Последние несколько десятилетий прошли для королевства спокойно. Местные Боги хранили Нотумбрию от кровопролитных воин с соседями, а если и приключались заварушки, то победа всегда оказывалась на стороне Ллиндов.

Распри за трон тоже не велись. Что такое гражданские войны Нотумбрия и подавно не знала, и все благодаря тому, что короли династии Ллиндов отличались завидной плодовитостью, а их дети – разумностью.

Но Боги по неизвестной причине отвернулись от Нотумбрии. Сначала на охоте погиб старый и добрый король Дорган. Правда, свой долг перед народом он выполнил, оставив после себя трех сыновей.

Старший, Карлос Ллинд, через месяц после похорон отца сел на трон, получив с одобрения Парламента и с благословения архиепископа корону, до этого украшавшую головы предшественников из его династии.

Ну и скипетр заодно.

Средний, принц Джефри, стал первым его советником, тогда как младший, Кристиан, всегда держался вдали от блеска королевского двора, посвятив свою жизнь живописи и богословию.

Жизнь в Нотумбрии потекла своим чередом, но ровно до тех пор, пока дети короля Доргана не ощутили на себе разрушительное недовольство богов.

Первым узами брака себя связал Кристиан Ллинд, взяв в жены – причем по большой любви – единственную дочь короля Арагоса Сигизмунда Вислобородого.

Но принцесса Лисель оказалась слаба здоровьем, поэтому так и не оправилась после долгих и тяжелых родов. Захворала и слегла, несмотря на то, что за ней ухаживали лучшие королевские маги и лекари.

Вскоре она умерла, а Кристофер Ллинд погрузился в черную пучину отчаяния. Не утешало его и то, что дочь появилась на свет крепкой и здоровой. Девочку назвали Аурикой – имя ей выбрала мать, также пожелавшая, чтобы дочь посвятили ее Богам, – а от деда Аурика получила титул принцессы Арагосской.

Но безутешный отец позволил горю разъесть свою душу. Отказался принимать ребенка, заявив, что дочь убила его любимую жену. Затем приказал убрать Аурику с глаз долой – увезти подальше от него или, еще лучше, за пределы Нотумбрии.

Глава 4

Постоялый двор «Три петуха» стоял на самом краю спящей деревушки, в которой редко в каком доме трепыхался язычок света. Но, к моему удивлению, это не помешало трактиру оказаться переполненным.

Уже на подъезде, стоило нам вывернуть из леса, а лошадям затопать, поднимая ночную пыль, по дороге к деревне, как до моего слуха стали доноситься пьяные выкрики и громогласные раскаты мужского смеха.

- Нам туда, – глубокомысленно заявил Эван Хардинг, и я пробормотала, что кто бы сомневался.

Заодно подумала, что столпотворение в трактире нам будет очень даже на руку. Чем больше народу, тем меньше вероятность того, что обратят внимание на заезжую семью каких-то там Янсенов.

Наконец, добрались, заехали в распахнутые ворота.

Поводья у нас взял замученный парнишка, но заметно повеселел, когда Эван Хардинг кинул ему монетку. Заявил, что позаботится о наших лошадях самым лучшим образом, а на мой вопрос ответил, что свободных комнат на втором этаже осталось мало.

Но если у нас водятся деньжата, то что-нибудь да найдется.

Конец недели, добавил он. В основном собрались деревенские, чтобы выпить и отметить окончание сенокоса, но ночевать они не останутся, хотя будут гулять до утра.

Отпустив мальчишку, Эван Хардинг поманил нас за собой, на что Аурика тотчас же испуганно вцепилась в мою руку. Но мы пошли, что еще оставалось делать?!

Наш спаситель вошел в трактир первым, мы с принцессой переступили порог следом за ним. На меня тотчас же пахнуло подгоревшим маслом, но в этом запахе я все-таки смогла различить ароматы жареного мяса и тушеных овощей.

Желудок издал трагический стон, только вот его никто не услышал. Даже я, потому что обеденный зал оказался переполнен, все лавки и столы заняты. Пировало человек тридцать, а то и больше – и веселье было в самом разгаре.

- Сенокос удался, – пробормотала я, но мой голос заглушил раскат смеха.

Эван Хардинг, кинув на меня быстрый взгляд, приказал нам оставаться на месте, тогда как сам направился к барной стойке в дальнем конце обеденного зала.

Я прижала к себе принцессу; обняла ее, пытаясь согреть, потому что мне показалось, будто бы девочка тряслась.

Нет, не показалось, но вскоре я поняла, что холод тут ни при чем. Аурика отчаянно трусила, несмотря на мои фальшивые заявления, что все-все будет хорошо.

Поэтому я перестала их давать.

Стояла, обнимая ее, и смотрела на то, как ужинали в «Трех Петухах» – громко чавкали, со смаком уплетали жаркое и мясные пироги. Кидали обглоданные кости под стол, икали, рыгали, пили за чье-то здоровье и сенокос, не забывая так сильно бУхать кружками об столы, что я удивлялась, как те еще выдерживают.

И столы, и кружки.

И завсегдатаи кабака.

Ни на меня, стоявшую с принцессой у входной двери и вжавшуюся в стену, ни на лорда Хардинга с мечом на боку, никто не обратил внимания.

Вскоре наш спаситель добрался до барной стойки, затем о чем-то коротко переговорил с хозяином трактира, после чего взглянул на меня и жестом показал, чтобы мы шли к лестнице на второй этаж.

Да поживее!..

И я совершила почти немыслимое – ринулась к ступеням, волоча за собой Аурику, бочком-бочком вдоль стены, как бы невзначай прикрывая лицо принцессы рукавом. За несколько секунд добежала до лестницы, после чего буквально втащила девочку на себе наверх.

Отлично помнила, как нас продавал козлобородый крестьянин, и мне не хотелось, чтобы эта история повторилась еще раз. Но, кажется, в обеденном зале на нас так никто и не обратил внимания, и уже очень скоро мы стояли возле раздобытой лордом Хардингом комнаты.

Деньги сделали свое дело – нам досталась последняя из свободных, с криво нарисованной на дверях цифрой 8. Увидев ее, я обрадовалась – оказалось, я могла различать цифры, а значит, и с буквами этого мира тоже справлюсь!..

К этому моменту Аурика перебралась ко мне на руки и отказывалась их покидать. К Эвану Хардингу тоже не пошла – покачала головой на его вопрос, прижавшись ко мне еще сильнее.

Весила она прилично, но я все же внесла ее в комнату, затем посадила девочку на кровать.

Одну-единственную, накрытую серым шерстяным одеялом, которое никто не озаботился красиво разложить к прибытию новых гостей.

Если честно, понятия о гостеприимстве в «Трех Петухах» показались мне довольно сомнительными. В подтверждение этому говорили и заляпанный пивными пятнами хлипкий деревянный стол, рядом с которым стояла колченогая табуретка, и потеки на кривоватом зеркале с отколотым краем, помятый железный таз с водой и видавшая виды кружка.

Кажется, присутствовала еще и «ночная ваза», притаившаяся в углу за нестиранными шторами – ее местонахождение выдавал тяжелый запах застоялой мочи.

- Простенько, бедненько и грязненько, – прокомментировала я увиденное. – Что может быть лучше этим вечером?

Затем осторожно приподняла край серого одеяла. Ну уж нет, на это постельное белье я раздетого ребенка не положу – мало ли, Аурика покроется лишаями или подхватит какую-нибудь другую гадость!..

Лучше я сниму с нее обувь, после чего накрою сверху краем одеяла, чтобы согрелась. Ничего страшного, поспит и в одежде!

И тут же поморщилась, затылком, а потом и спиной почувствовав тяжелый взгляд лорда Хардинга.

- Ну что опять не так? – повернувшись, негромко спросила у него и сразу же услышала в ответ, что в данный момент он не в состоянии предоставить мне дворец, который я себе возомнила.

- Прошу тебя, Эван! – вздохнув, сказала ему. – Хватит уже видеть то, чего нет на самом деле. Я счастлива, что мы выжили и у нас есть крыша над головой на эту ночь. Поверь, куда лучше ночевать с ребенком в тепле и на кровати, чем в холодном лесу под елкой. Но если ты достанешь нам еду, – я взглянула на согревшуюся и начавшую засыпать девочку, – то моему счастью не будет предела. Я все же разбужу принцессу и ее накормлю, потому что нам понадобятся все силы, чтобы…

Глава 5

Недоброе Эван Хардинг почувствовал примерно через час.

Хотя время я определила навскидку – могло пройти и меньше или же значительно больше, потому что я потеряла ему счет, разморенная мерным покачиванием в седле и однообразными видами на ночной лес.

Всплеск адреналина после бегства из «Трех Петухов» давно сошел на нет, а мы все ехали, ехали и ехали. Вокруг стояли черные деревья и кусты, на небе истерически сияли звезды, луна от них тоже не отставала, но мы упрямо продолжали путь.

Ровно до тех пор, пока Эван не остановил лошадь. Я тоже потянула за поводья, после чего уставилась на то, как он поднял палец к небу, словно просил у меня тишины.

На это я пожала плечами – да пожалуйста!

С момента своего выпадения из окна я не произнесла ни слова. Но если он хочет, то могу молчать еще тише.

Чем и занялась.

Принялась смотреть на то, как сопела укрытая ворованным одеялом Аурика, прислонившись головой к плечу лорда Хардинга. Затем стала прислушиваться к звукам леса, но различила лишь сонное чириканье пичуги и далекое уханье филина. Или же это была другая неведомая мне птица?

Тут она заухала еще раз, но уже значительно ближе, и в голову совсем некстати полезли странные мысли о тайных знаках, которые передают друг другу враги, копируя звериные голоса.

Но я уговорила себя не нервничать раньше времени.

Вместо этого стала смотреть на небо, затем на гриву своей лошади, после чего на замершего в седле, напряженного Эвана Хардинга.

Мне казалось, что он ничего не услышит, потому что лес спал. Даже та странная птица, немного покричав, тоже задремала.

Вот и я, не выдержав, зевнула. По привычке прикрыла рот рукой, из-за чего едва не выпала из седла. Но удержалась, затем спросила:

- Ну и что там? Мы уже можем ехать дальше?

- Они идут, – спокойно произнес лорд Хардинг, и я едва не выпала из седла во второй раз, и эта попытка была куда более убедительной.

- Кто идет?! – тараща на него глаза, поинтересовалась я.

- Гончие Броддика.

- Но как… Откуда ты знаешь?!

- Сперва я почувствовал, затем услышал. Далекие отголоски поисковой магии и лай собак.

Я же услышала только уханье филина и больше ничего, поэтому растерялась окончательно, а сердце застучало быстро-быстро.

- То есть ты хочешь сказать, что они…

- Они идут по нашему следу, – терпеливо произнес лорд Хардинг. – Взяли его в таверне и сейчас уже довольно близко. Поэтому дальше вы поедете сами.

- Что?! – выдохнула я в полнейшем ужасе.

Такого уж точно я не ожидала, потому что совершенно, невероятно расслабилась в его присутствии, твердо уверовав в то, что лорд Хардинг нас защитит, что бы ни случилось. Надо только во всем его слушать и делать так, как он говорит, даже если для этого придется выпрыгивать из окон посреди ночи и тащиться на лошади через черный лес.

А тут он заявляет, что дальше мы сами…

Но как?! И куда, если гончие Броддика уже близко?

- В Берганот, – произнес Эван Хардинг. – Город недалеко отсюда. Возьмешь принцессу, поедете прямо, никуда не сворачивая. Я дам ориентиры, чтобы вы не сбились с пути. Думаю, минут через десять-пятнадцать вы доберетесь до тракта. Я слышу, как по нему едут телеги.

На это я уставилась на него с самым мрачным видом, потому что ничего, вообще ничего не слышала!

- Погоди, а как же ты?

- Догоню вас у въезда в город, – произнес лорд Хардинг, но на этот раз я взяла и… ему не поверила.

- Что ты собираешься делать? Скажи мне честно!

- Поеду им навстречу и запутаю следы. Уведу в сторону магов и собак.

- Но это же… Это опасно!

Он посмотрел на меня так, словно не понимал, что я хотела этим сказать.

- Если я не успею догнать вас до въезда в Берганот, у ворот меня не ждите. Не маячьте у всех на глазах, вместо этого отправляйтесь в город. Найдите храм Богов Арагоса и будьте там.

- Хорошо! – кивнула я, кусая губы. – Но как я узнаю…

Осеклась, едва не произнеся это вслух.

Вряд ли настоящая Райли Ривердел спрашивала бы у лорда Хардинга, как ей найти Храм Богов Арагоса, потому что она понятия не имеет, как отличить его от других.

Или же спрашивала, потому что такое в порядке вещей?

- Будь осторожен, Эван! – сказала ему вместо этого. – Не забывай, ты собирался увидеть восхождение на трон принцессы истинной династии. Так что береги себя, и встретимся уже возле Берганота. Или в храме.

Если, конечно, повезет, и он собьет со следа погоню, и местом нашей встречи не станет жандармерия или плаха в столице, где Броддики казнят мятежников, – стукнула в голову неприятная мысль.

Затем застучала в ней раз за разом, созвучная ударам сердца.

Если повезет, крутилось в голове, если нам повезет.

Тут лорд Хардинг вытащил из-за пазухи небольшой кожаный мешочек и протянул мне. Я сжала его в ладони, ощутив, что он все еще хранит тепло чужого тела.

Похоже, это был местный кошелек – внутри перекатывались кругляшки монет. К тому же он оказался на шнурке, и я повесила его на шею, затем спрятала в лифе платья.

- И что дальше? – спросила у лорда Хардинга. – Что мне делать, если ты, скажем так, немного задержишься?

- Береги принцессу, – произнес он. Затем передал мне еще и спящую девочку, и я прижала ее к себе. – Я вернусь за вами, так что скоро увидимся, Райли!

На этот раз с его стороны не прозвучало ни единого упрека.

Наоборот, мне показалось, что лорд Хардинг наконец-таки смирился с моим существованием. Понял, что другого помощника на данный момент у него нет и не предвидится. Была только Райли Ривердел, которой он доверил самое ценное – жизнь принцессы истинной династии, потому что его собственная, судя по всему, лорда Хардинга не слишком-то волновала.

И я не собиралась его подводить. К тому же мне хотелось еще пожить и отыскать дорогу домой.

Вскоре Эван исчез в лесу, а я немного посмотрела ему вслед, прижимая к себе спящую Аурику – девочка так и не открыла глаза, – после чего, вздохнув, мысленно повторила поставленную передо мной задачу.

Глава 6

Берганот был…

В прошлой жизни – в той самой, которую я вела до вчерашнего дня, – мне доводилось много путешествовать. В основном я ездила по рабочим делам, и в командировки меня иногда заносило в европейские города.

Я любила гулять по узким улочкам исторических центров с их маленькими, лепившимися друг к дружке домиками в два-три этажа, выкрашенными в яркие цвета.

В старой жизни они казались мне милыми и уютными – и дома, и улочки, – но сейчас, стоя в центре Берганота и крепко держа Аурику за руку, я решила, что до уюта здесь далеко.

От ухоженности тоже не было и следа, а красотой и не пахло.

Вместо этого убийственно воняло – преимущественно из сточной канавы, идущей вдоль подобия тротуара.

Но и других запахов было предостаточно, а некоторые из них оказались настолько непривычными, что у меня закружилась голова.

«Ароматы» гниющих помоев смешивались с вонью человеческих испражнений и били прямиком в нос. Кажется, рядом была красильня, напротив – коптильня, все это источало непередаваемые запахи, но поверх них откуда-то неподалеку тянуло свежей выпечкой и цветочными ароматами из горшков на окнах соседних домов.

И тут же – запах конского навоза, в который мы с Аурикой едва не вляпались, покинув повозку Али Насера. Именно так звали купца, который оказался несказанно добр, поэтому мы долго и сердечно благодарили его и двух его жен за помощь и заботу.

Они помогли нам не только преодолеть проверку на въезде в город, но еще и накормили нас с Аурикой лепешками с сыром и овощами, а Али на прощание дал мне мешочек с деньгами.

У меня уже был один, который вручил Эван Хардинг. К тому же в кошелек я припрятала оставшиеся кольца и медальон.

Но когда Али Насер протянул мне еще один мешочек, отказываться я не стала.

И вовсе не потому, что жадная до денег.

Просто у меня ребенок, сказала я самой себе. Нас ищут с собаками и магами, так что в любом случае деньги нам пригодятся.

Поблагодарив Али и пообещав, что Ллинды не забудут его доброты, мы с Аурикой проводили взглядами повозки, которые направлялись к одному из постоялых дворов.

Перед расставанием Али любезно предложил нам остаться вместе с ними, сказав, что после Берганота он планирует вернуться на родину, в Коринф.

На миг мне показалось это хорошей идеей – да-да, взять Аурику и покинуть ставшую для нее слишком опасной Нотумбрию. Но потом я подумала, что у девочки совсем другая судьба.

Ее место – на троне Нотумбрии, потому что она – последняя из истинной династии, и я не вправе принимать решения, влияющие на судьбы этого мира.

Единственный, кто это мог сделать, – Эван Хардинг, наказавший нам ждать его в Храме Арагоса.

Еще немного поколебавшись, я попрощалась с Али Насером, после чего отправилась выполнять приказ нашего спасителя. Вернее, осталась стоять, держа лошадь под уздцы, пытаясь понять, куда двигаться дальше.

Нет, я не боялась быть узнанной в толпе. Берганот к этому времени давно уже проснулся, и горожане спешили по своим делам. Женщины шли на рынок или с него, нагруженные корзинами с продуктами; зазывалы нахваливали свои заведения, приглашая на быстрый завтрак или пропустить по рюмочке-другой, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье.

Слишком много людей – целая толпа, и она давала мне иллюзию защищенности.

К тому же я насчитала с полдюжины женщин с девочками лет десяти-одиннадцати, но никто не хватал их за руки и не тащил в жандармерию выяснять, уж не принцесса ли это Аурика Арагосская с сопровождающей ее фрейлиной.

К тому же у меня был мальчик.

Вернее, девочка в мальчишеской одежде.

Убедив себя, что волноваться не стоит, я зашагала непонятно куда по отсутствующему тротуару – просто пошла вперед, решив, что стоять столбом не самая правильная идея. Потянула за собой Аурику, глазеющую по сторонам, и лошадь, делавшую то же самое, старательно обходя коровьи лепешки.

Свиньи, к сожалению, тоже попадались на нашем пути, так что приходилось обходить еще и их продукты жизнедеятельности.

- И где же нам искать этот храм Богов Арагоса?! – в сердцах выдохнула я.

- Так вот же он! – спокойно отозвалась Аурика, указав рукой куда-то вдаль и немного вверх.

- Где? Я не вижу.

- Луна и меч, – терпеливо произнесла девочка. – Символы Богини Земли Неи и Бога Жизни Агариса. Вон там! – и вновь указала в просвет между домами.

Вернее, это был переулок – настолько узкий, темный и вонючий, что я не рискнула бы туда сунуться с лошадью. Мало ли, еще застрянем, а сверху на нас щедро посыплются помои или прольется содержимое ночных горшков.

Но я все же приметила, что проулок выводил на параллельную нашей улицу, на которой стояло высокое здание с колокольней, а на ней в ярком утреннем солнце золотели те самые луна и меч, о которых говорила Аурика.

- Ты права, нам именно туда! – пробормотала я, не совсем веря в то, что мы доберемся до храма без происшествий.

Это не укладывалось в мой образ жизни в этом мире – добраться из пункта «А» в пункт «Б», не подвергая себя смертельной опасности. Без лучников, собак и приверженцев Броддиков.

Но в этот раз нам удалось сломать систему.

Не прошло и десяти минут, как мы уже стояли возле ступеней, ведущих к крыльцу. Аурика с энтузиазмом тянула меня вверх по ступеням к двустворчатым деревянным дверям храма, словно почувствовала себя дома.

Но я мешкала, размышляя…

Черт побери, мы возле цели, но куда мне девать лошадь?! Не оставлять же ее на улице без присмотра? Украдут, как пить дать!

Я бы взяла ее с собой, но меня терзали смутные подозрения, что в храм с животными вход воспрещен.

Да, лошадь можно было привязать к изгороди возле одного из хлипких деревьев, растущих возле храма, но я серьезно опасалась кражи.

Она была нашим единственным средством передвижения. Не только это – я к ней порядком привыкла и даже стала подумывать, уж не дать ли ей имя. А сейчас – оставить ее одну, просто привязав к забору?

Глава 7

Нужный нам дом оказался высоким по меркам этого мира, аж в целых три этажа. Выглядел он массивным, хотя и довольно уродливым, несмотря на то, что весь первый этаж увивал плющ, протягивая зеленые лапы и усы на второй.

Но вряд ли кто-либо назвал бы жилище лорда Интара Ранье вершиной градостроительного искусства Берганота. Скорее, это была крепкая ее середина.

Каменный, с потрескавшейся и местами обвалившейся штукатуркой и маленькими окнами-бойницами, дом семьи Ранье стоял на краю зажиточного квартала. За ним почти сразу же начинались деревянные лачуги бедняков. Многие из них представляли из себя жалкое зрелище, а коммунальные службы Берганота – если, конечно, здесь такие водились, – явно отчаялись что-либо сделать с подступавшей со всех сторон грязью.

К тому же часть домов в бедном квартале оказалась заброшенной, а от некоторых и вовсе остались лишь заросшие травой развалины, среди которых копошились куры и паслись козы.

А еще свиньи… Здесь повсюду были свиньи – словно мы попали на ферму или же в семейный зоопарк!

Именно поэтому я сделала вывод, что Ранье – из обедневших, хотя все еще державшихся на плаву дворян, но при этом они не оставляли надежды выбиться в люди.

Вполне возможно, с помощью последней из Ллиндов – Аурики Арагосской. Помоги они посадить маленькую принцессу на трон, о них уже не забудут.

По крайней мере, такие мысли крутились у меня в голове, когда мы подъехали к дому лорда Ранье. По дороге Эван клятвенно меня заверил, что он давно с ним знаком, и это честнейший и чистейшей души человек, который не оставит нас без помощи.

- Но если что-то пойдет не так, – добавил лорд Хардинг, взявшись левой рукой за бронзовую и порядком потертую ручку дверного молотка, – то существуют и другие варианты. – И правая его ладонь опустилась на рукоятку меча.

На счастье, другие варианты не понадобились, потому что в дом нас все-таки пустили, и хозяева на первый взгляд приняли вполне приветливо. Эван тотчас же отправился за лордом Ранье – высоким седеющим мужчиной с волевым лицом – беседовать в его кабинет, а мы с Аурикой остались на попечение тучной и низенькой Матильды Ранье.

А еще под оценивающим взглядом ее старшего сына (на вид тому было лет двадцать, не больше). Он тоже явился с нами поздороваться, после чего покивал на слова отца о том, что наше прибытие нужно держать в строжайшей тайне.

У Томаса Ранье оказались смешные темные вихры и длинные девичьи ресницы, оттенявшие взгляд мечтателя, которым он вперился в меня и принялся внимательно рассматривать.

Да так, что я почувствовала себя неудобно. Прижав к себе принцессу, я выдавила из себя нервную улыбку.

Признаться, в доме Ранье, полном домочадцев и слуг, я чувствовала себя не в своей тарелке, хотя встретили нас вполне радушно. Быть может, причина была в том, что за последние пару дней я разучилась доверять людям – лорд Хардинг не в счет?

Но выбирать было не из чего, поэтому, не отпуская от себя принцессу, я последовала за Матильдой Ранье по узкому коридору. Та вела нас на второй этаж, где, по ее словам, располагались гостевые спальни.

Заявила, что нам не помешает вымыться и отдохнуть с дороги, и я не собиралась ей перечить. Наоборот, восприняла ее слова с энтузиазмом.

Пусть наших коней мы оставили на попечение старого слуги, но, судя по идущему от меня запаху, моя лошадь все еще была со мной.

Я шла, спиной чувствуя буравящий взгляд Томаса Ранье и теряясь в догадках, что ему от меня нужно.

Наконец, догадалась.

Ну конечно же, в этом мире мне никакие не тридцать шесть! Судя по тому, что я узнала от лорда Хардинга, Райли Ривердел могло быть около двадцати, и сейчас я выглядела как ровесница Томаса Ранье.

Так что подобные взгляды имели право на жизнь. Хотя ни мне, ни его матери, повернувшейся и уставившейся на сына с недовольной миной на лице, они не пришлись по душе.

Наконец, мы поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж, и я, поглядывая на складки платья на спине Матильды Ранье, принялась размышлять о нашей хозяйке.

Она показалась мне женщиной с волевым характером, ни в чем не знающим преград. Наше появление ей не пришлось по душе, и она не стала делать из этого большого секрета.

Но, скрепя сердце, подчинилась воле мужа, и я не знала, надолго ли хватит ее покорности.

До гостевых спален мы так и не дошли – путь нам преградила пожилая служанка. Вынырнула из полумрака, всплеснула руками, уставившись на Аурику, и запричитала, какой же у меня худой, даже отощавший ребенок и почему я ее не кормлю.

И вообще, что это за блажь, надевать на девочку мальчишеские обноски?

Вела себя так, словно понятия не имела, что перед ней принцесса в бегах, которой мы пытаемся спасти жизнь, и никакая я ей не мать.

На это я в очередной раз выдавила из себя нервную улыбку, заявив, что приложу максимум усилий, чтобы исправиться.

Вот, этим же вечером и начну.

Правда, сперва мне пришлось передать Аурику на ее попечительство – оказалось, мы столкнулись с пожилой гувернанткой семьи Ранье, вырастившей двух их сыновей, и уж она-то позаботится о девочке надлежащим образом!

Сперва накормит, затем выкупает, после чего…

Нет, в доме не было подходящей одежды для девочки ее возраста, но Матильда Ранье пообещала что-то отыскать.

Немного подумав, я дала свое позволение.

Аурика покорно поплелась за гувернанткой, хотя на миг у меня кольнуло в сердце. Но леди Ранье уже распахнула дверь в соседнюю гостевую спальню, заявив, что доверяет своей гувернантке как самой себе.

Я выдавила подобие благодарной улыбки, затем взглянула на свое временное обиталище. Обстановка в комнате показалась мне довольно спартанской, но после «Трех Петухов» она выглядела как номер пятизвездочного отеля.

- Я приказала приготовить вам чистое платье, леди Ривердел, взамен того, в котором вы прибыли, – разжала полные губы Матильда. – Ваше, если честно, никуда не годится!