Гарри Поттер и Святой Грааль. Том I. Перед бурей

Глава 1. Не ваша Жанна

— Браво, жалкая верующая дурочка, ты победила меня! — смеялась Жанна Альтер, лежа на земле и хитро посматривая в лицо победителя.

Она лежала в красивых черных доспехах, поверженная, но духом не сломленная, с лицом решительным, словно у льва. Настоящая Жанна д’Арк смотрела на нее с сочувствием, словно это не ее меч находился у горла побежденной.

Вокруг простиралась пустошь, изрезанная глубокими трещинами и воронками от взрывов яростной битвы. Обломки древних храмов и статуй были разбросаны повсюду, словно они оказались в развалинах древнего города. Небо над головой казалось искаженным, с причудливыми разрывами и всполохами света, будто эта неестественная зона парила между измерениями.

Да Винчи крепко сжимала старинную книгу, в которую запечатала остатки сломанной реликвии. Рицука опирался на меч, тяжело дыша после напряженных схваток.

Вокруг поверженной Жанны Альтер лежали тела побежденных поддельных Героических Духов, почти превратившихся в бесформенную магическую энергию после поражения. Атмосфера была пропитана тяжелым отголоском яростной битвы, но сейчас все затихло в напряженной тишине, когда богоподобные силы столкнулись в последний раз.

Прежде Жанна была обыкновенной пастушкой, пока не услышала во снах удивительные голоса. Они звали ее, они направляли ее и приводили к победам, вписав ее имя навеки в историю Франции. Она даже подумать не могла, сколько зла способна натворить ее искаженная копия. В самом жутком кошмаре ей не снилось то кровавое море с дрейфующими в нем островами из трупов и лиманами слез, страданий и горя, из которого с упоением пила, не в силах напиться, ее зловещая темная копия. Та, чьё сердце стучит под ее ножкой, закованной в блестящий доспех. Та, кого она, может быть, пожалела, не будь за ее спиной столько сотворенного зла.

— Ты знаешь свою судьбу! — со жгучей горечью выплюнула Жанна Альтер. — Сожжена на костре, словно ведьма! Предана друзьями, королем и народом Франции, за который так самоотверженно сражалась!

Ее янтарные глаза полыхали злобой, когда она смотрела прямо в лицо настоящей Жанне. Для святой девы этот взгляд был хуже любого сожжения на костре. Казалось, от одного его прикосновения идеально начищенные доспехи настоящей Жанны потемнеют, волосы поседеют, а ясные глаза изменят цвет. И она оглушительно, безумно рассмеется, готовясь вершить собственное кривое правосудие.

Ужаснувшись этому яростному пламени во взгляде своей Альтер-версии, святая Жанна невольно вздрогнула. Зловещая копия уловила ее крохотную дрожь и издала громкий, жуткий смех — точь-в-точь такой, какой настоящая Жанна представила мгновением ранее в своем воображении. Но на сей раз святая быстро взяла себя в руки.

— Я нужна этому миру, — спокойно отвечала она. — Это мой долг. Скажи мне лучше, зачем ты скопировала столько известных исторических личностей? Что ты хотела этим доказать?

— Я всего лишь хотела показать, кто из нас настоящая Жанна д’Арк! — с вызовом бросила Альтер.

— Вот как? — спросила настоящая Жанна и задумалась.

— Браво! — раздался голос Рицуки, похлопавшего в ладоши. — Браво! Созданные тобой копии Слуг превзошли оригиналов. Но разве тебе их не жаль?

Он с сочувствием смотрел на павшую Жанну Альтер, за маской Мастера скрывая искреннюю печаль о бессмысленном кровопролитии.

Жанна Альтер на секунду моргнула, бросив взгляд туда, где в недавнем бою пала лже-Брунхильда. После короткой паузы она ответила с холодной безразличностью:

— Они все равно не были идеальны. Я не смогла призвать их в надлежащей форме.

Рицука и остальные обменялись озадаченными взглядами. После изнурительной битвы все выглядели так, словно попали под стремительно мчащийся поезд и выжили лишь одним крайне загадочным чудом. Последняя схватка — уже не с подделками, а с самой Жанной Альтер — чуть не стоила Рицуке жизни. Она почти добралась до него окровавленным мечом, но была остановлена настоящей Жанной, с которой и сцепилась в ожесточенной дуэли.

Жанна Альтер с нечеловеческим мастерством сражалась сразу против нескольких Слуг Рицуки, находя в этом садистское удовольствие. Она осыпала их жестокими шутками и безумным хохотом. Теперь уже она лежала на земле, поверженная, но ее дух оставался непоколебим. С лицом, искаженным самодовольной ухмылкой, она наслаждалась своим последним триумфом.

Святая Жанна некоторое время молчала, но наконец собралась с силами и спросила:

— Кто твои родители? Где прошло твое детство?

Жанна Альтер на миг задумалась, но лишь пожала плечами:

— Какая разница? Я навсегда твой аспект, твоя темная сторона! Прими меня! — ее взгляд при этих словах вновь полыхнул убийственной яростью.

— Милая Жанна! — с сочувствием обратилась к ней Леонарда, — Ты окружила себя слугами-мужчинами, ты создала себе даже верную подругу, погибшую за тебя. Что ты знаешь о себе? Ничего.

Жанна Альтер в ответ лишь самодовольно улыбнулась.

— Ты предала свою единственную настоящую подругу, — с грустью продолжила Леонарда.

На это Жанна Альтер лишь поморщилась и опустила взгляд. Все это время ее лицо казалось совершенно бесстрастным, словно высеченным из камня — непроницаемая маска без следа эмоций или мыслей. Даже Рицука, хоть и встречался с ней прежде, теперь гадал о ее помыслах. Он никогда не мог предугадать, какой зверский ход она изберет в следующее мгновение боя. Теперь же выражение ее лица ничего ему не говорило.

Святая Жанна д’Арк смотрела на поверженную Альтер с нарастающим сожалением, пока наконец не опустила свое копье. Она сделала это с таким болезненным вздохом, будто последние силы покинули ее уставшее тело и она предвкушала скорую смерть от множества ран. Но раны эти были вовсе не телесные — от них ее защитили доспехи. Падшая Жанна никак не отреагировала на ее жест, продолжая лежать на том же месте. Она погрузилась в глубокие раздумья, глядя на свою тяжело вздымавшуюся грудь. Постепенно ее взгляд расфокусировался, но выражение сосредоточенной задумчивости не покидало ее лица.

Глава 2. Кошмар на улице Тисов

Гарри проснулся от ночного кошмара. В последние время они особенно участились. Ему во снах являлись образы незнакомых мест и людей, а после некоторых явственно болел шрам. Один из таких снов закончился смертью какого-то магловского сторожа, охранявшего особняк. Он только зашел в одну из комнат, подозревая, что в особняк залезли пронырливые детки, и подслушал разговор взрослых мужчин, одного из которых не видел. Гарри отчетливо видел во сне, как к маглу развернули массивное кресло. Каждый раз, пытаясь вспомнить, видел ли он что-нибудь в глубине кресла, у Гарри шрам раздирала пронзительная боль. Но не это пугало Гарри больше всего. Больше всего его пугало, что шрам раньше никогда не болел. Или…

Гарри вспомнил, как три года назад встретился взглядом с профессором Снейпом. Тогда он испытал схожее ощущение в шраме. Тогда Гарри еще не знал, что на самом деле оно возникло из-за Квиррелла, скрывавшего под своим тюрбаном лицо Волдеморта. Но та боль, которую он чувствовал теперь, не шла с ней ни в какое сравнение.

Поразмыслив, как ему поступить, Гарри написал письмо крестному. Сириус Блэк — самый близкий и родной для него человек на всей планете, единственный родственник. Он обязательно прочитает письмо и подскажет. Гарри писал письмо крестному с надеждой, предвкушая даже не то, что Сириус расскажет, почему может болеть его шрам, нет. Он писал письмо, ожидая получить в ответ хотя бы парочку строк, которые согреют его и помогут одолеть страх.

Вспоминая своих школьных друзей, Гарри думал, что умница Гермиона посоветовала бы написать Дамблдору, пока она покопается в справочнике. Но, едва попытавшись вообразить себе такое письмо, Гарри моментально увял. Как такое письмо может выглядеть и как воспримет его мудрый директор? Здравствуйте, профессор Дамблдор, у меня заболел шрам? Нет, написать Сириусу — самый лучший вариант. Незачем тревожить профессора Дамблдора, у него и без болей в шрамах учеников забот хватает.

Отправив письмо Сириусу с очередной тропической птицей, которых он присылал в последнее время вместо сов, Гарри на секунду лег на кровать. Сна не было ни в одном глазу, поэтому он встал и не спеша начал готовиться к завтраку.

***

В этот день, после скромного завтрака, состоящего из презираемой дядей Верноном «кроличьей еды», но абсолютно спокойно воспринятого Гарри, накануне получившего от друзей четыре торта ко дню рождения, случилось немыслимое: в дверь Дурслей позвонил почтальон.

Дядя Вернон, изучив вопрос, поднятый почтальоном на повестку дня, пришел в состояние, близкое к бешенству. Зная его нрав, глядя на сплошь заклеенный почтовыми марками конверт, кроме одного квадратного дюйма, с ювелирно выведенным на нем крохотным адресом Дурслей, и узнав содержание письма, Гарри отчетливо ощутил, на какой тонкий лед он только что встал. Опасаясь нечаянно испортить настроение дяди, Гарри как никогда аккуратно выбирал выражения в разговоре. Но продолжалось это ровно до одного момента, когда дядя Вернон, не выбиравший выражений, назвал миссис Уизли толстухой. Мягко намекнув, что он прямо сейчас пишет письмо Сириусу, Гарри осадил пылкого дядю и даже получил его согласие на посещение Чемпионата Мира по Квиддичу. Если бы только он мог предугадать, какие события произойдут после этого!

***

Роковым вечером следующего дня Гарри вместе с Дурслями ожидали семейство Уизли в гостиной. Договор был назначен на пять часов вечера. Но вот уже пошел шестой час, а Уизли все нет и нет. Гарри уже было забеспокоился за друзей, как случилось то, о чем мог догадаться только он. Уизли не ездили на автомобиле, а припарковаться придумали под электрокамином в гостиной у Дурслей.

— Летучий порох, — подумал Гарри.

— БАБАХ! — сказал дымоход, прежде чем из него, молодецки взмахнув шнуром, вылетел электрокамин и вышли друзья.

Гарри смотрел на них бесконечно счастливый. Для него не существовало никакого погрома в гостиной и хмурых от беспорядка Дурслей. Он просто наслаждался моментом. Лишь когда пришла пора уходить, когда мистер Уизли зажег огонь в разрушенном камине, а Гарри с ними попрощался, напоследок увидев, как Дадли пал жертвой обжорства, Гарри понял, что что-то не так.

За выскобленным деревянным столом сидели четверо рыжих ребят, а с ними незнакомая девочка. Выйдя из камина, Гарри поправил очки, пытаясь прогнать пелену дыма. В полумраке гостиной он разглядел незнакомку. Её белые, словно снег, волосы резко контрастировали с темным, почти черным, платьем. Но больше всего Гарри поразили её глаза — янтарные, пронзительные, словно видящие его насквозь.

В тот момент, когда их взгляды встретились, Гарри почувствовал резкий укол — не страха, а чего-то непонятного, словно тонкая игла пронзила его сердце и тут же растворилась в тепле. Её янтарные глаза, пронзительные и холодные, смотрели на него, но в глубине их мелькнуло что-то мягкое, почти уязвимое. Девушка моргнула и отвернулась, её пальцы сжались в кулак, будто она сама не поняла, что с ней творится.

Мгновение — и перед его глазами вспыхнуло видение, от которого кровь стыла в жилах. Огненное небо, затянутое багровыми облаками, отбрасывало зловещие тени на поле брани. Сломанные копья торчали из тел павших воинов, искореженный металл доспехов валялся повсюду, словно сброшенная змеиная кожа. По полю метались тени, а в воздухе свистели стрелы и… что-то еще. Что-то, от чего у Гарри перехватило дыхание и желудок сжался в тугой комок.

И посреди этого хаоса стояла она — фигура, вырванная из кошмара, что не принадлежала его миру. Белые волосы, словно вытканные из лунного света, развевались на ветру, а на голове блестел изломанный венец из тёмного металла, будто выкованный из теней. Янтарные глаза, горящие холодным, бесчеловечным пламенем, впились в Гарри, и он почувствовал, как шрам на лбу обожгло болью — знакомой, но чужой, словно эхо чьей-то ненависти. Её взгляд не просто видел его — он звал его, тянул в бездну, где-то на грани памяти и судьбы.

Глава 3. Чемпионат

Сколько мистер Уизли на близнецов не ругался, а эти двое озорников всё равно не расстались со своими замыслами и только сильнее в них утвердились. Но Гарри это сейчас не заботило, важнее всего для него было другое: он дома, в волшебном мире с друзьями. Даже новая девочка Жанна, вызвавшая у него странное чувство поначалу, быстро перестала его настораживать. Ну и что, что у человека волосы и глаза такие необычные? Больно много он встречал юных волшебниц родом из Франции!

— А, кстати, откуда ты? — поинтересовался у нее Гарри за ужином.

На мгновение с ее лица сползла самодовольная ухмылка, сильно напоминавшая Гарри Драко Малфоя. Не знай он, что она француженка, принял бы, возможно, за его сестру. Взгляд Гарри скользнул по ее растрепанным волосам, и передумал — Малфой всегда ходил с идеально прилизанными волосами и не допустил бы на голове такого беспорядка. Секунду посмотрев на Гарри глубоким взглядом своих янтарных глаз, Жанна спросила:

— Que dites-vous?

В разговор моментально включился один из старших братьев Рона Билл.

— Гарри, она не понимает, о чем ты говоришь.

— Можешь спросить у нее, откуда она?

— Из Франции, конечно, — ответил Билл.

— А точнее? Из какого города или провинции?

Билл обменялся с Жанной парой слов, после чего перевел ее ответ:

— Из Арка. Жанна из Арка.

— Ого, так к нашему столу сама Орлеанская Дева пожаловала! — пошутил Фред, — Великая Жанна д’Арк почтила своим присутствием скромных Уизли!

На секунду Гарри почудилось, словно Жанна поняла каждое слово, сказанное Фредом, посмотрела на него взглядом, от которого, словно мороженое, растаял бы даже самый прочный металл. Но стоило Гарри моргнуть, и он услышал ее звонкий раскатистый смех. Она уловила суть шутки и весело рассмеялась. Надо же, какая ерунда. Обыкновенное совпадение. Ну, что, разве во французском Арке не живет в наши дни ни одной Жанны? Пока близнецы дурачились, выплясывая вокруг Жанны и притворяясь то ее верными воинами, то друзьями, то королем, то Жилем Де Ре, Гарри поймал себя на мысли, что все ночные кошмары последних дней не доведут его до добра. Расслабившись, он отпустил свои тревоги, и все свои мысли посвятил беседе и ужину. Он с друзьями, он в безопасности, а в их окружении незачем ему беспокоиться по пустякам.

— А время-то! — неожиданно воскликнула миссис Уизли, — Всем давно пора быть в постели…

***

Гарри показалось, что только он коснулся головой подушки, как его разбудила миссис Уизли. Прекрасная ночь без сновидений. Гораздо лучше так, чем с очередной порцией ужасов.

На заре процессия, возглавляемая мистером Уизли вместе с Гарри, Гермионой и Жанной выдвинулась к порталу на Стотсхед Хилл.

— Как-то я упустил… — поинтересовался Гарри у Рона, — Ведь мистер Уизли говорил, что ему дали билеты на чемпионат за услугу. Где Жанна свой билет получила?

— Нелепая случайность, — хмыкнул Рон, — Один билет к другому приклеился, а никто не заметил, пока папа их пересчитывать не начал.

— Вот так просто? — удивился Гарри.

— Вот я и говорю — нелепая случайность. Папа попробовал позвать на чемпионат маму, так она ни в какую не соглашалась. Говорит — не любит она шум, да и дома дел по горло, и сама настояла на том, чтобы Жанну с нами отправить. Вот же нам повезло, а?

— Действительно, повезло, — ответил Гарри, размышляя о незаметно прилипших друг к другу билетах.

Лишь собравшись всем вместе на вершине холма, на крошечном пятачке вместе с двумя Диггори, Гарри неожиданно для себя увидел почти вплотную лицо Жанны — внимательное, сосредоточенное и решительно непроницаемое. При всем желании он не смог бы понять, думает ли она о том, чтобы прикоснуться к порталу в виде старого башмака, или о том, чтобы взять кого-то поблизости за руку. В момент, когда ноги всей группы оторвались от земли и их понесло куда-то далеко-далеко, Гарри заметил, как изменились лица у всех, кто путешествовал порталом впервые. Только лицо Жанны не изменилось. Оно сохранило свое выражение и в момент приземления. Вопреки ожиданиям взрослых и реальности, настигшей ребят, Жанна приземлилась на обе ноги, а не упала как попало на поляне возле точки приземления, словно раньше уже путешествовала порталом куда-то. Жаль, без образованного Билла ничего у нее он не спросит. Мысли о ее необъяснимом спокойствии, похоже, занимали только его одного, а потому, поднявшись на ноги группа продолжила путь к палаточному лагерю вблизи стадиона. В этом палаточном городке они встретили множество лиц знакомых и чуждых, похожих и разных. Здесь же Гарри впервые увидел иностранных студентов.

— Как, по-твоему, кто это? — спросил он, — Они явно не из Хогвартса.

— Судя по всему, из какой-то иностранной школы, — предположил Рон. — Я знаю, такие есть, но никогда никого оттуда не встречал. Билл переписывался с одним из Бразилии… лет сто назад… Даже хотел ехать туда по об­мену, но у родителей не было такой возможности, и Билл написал, что не может приехать. Бразильский друг очень обиделся и прислал ему шляпу с заклятием — у Билли от нее уши свернулись.

— Но как же Жанна? Она-то где учится?

— Поди спроси у нее сам, где она учится. Все, что нам пока удалось из нее вытянуть — Жанна переходит учиться в нашу школу.

— Ты не находишь странным — идти учиться в иностранную школу, где будут преподавать на языке, которым ты не владеешь?

— Ее, похоже, такие вопросы не занимают, — пожал плечами Рон. — Наверное, на каком-то уровне все у нее схвачено. Может, переводчика к ней наконец-то приставят, или заклятие какое наложат.

Гарри пожал плечами в ответ. Уж если друг-волшебник, который всем этим дышит и живет всю свою жизнь, чего-то не знает, что может знать он?

— Где же вы её нашли?

— Мама с папой поехали в Косой Переулок, когда готовились гостей принимать, и с ней вернулись. Не смогли пройти мимо одинокой девочки и пригласили её пожить у нас.

— Что она делала одна в Косом Переулке?

Глава 4. Под знаком Черной Метки

Гарри перед сном воображал, что летает как Крам, что выходит на стадион и по округе раскатывается голос Людо Бэгмена:

— И вот на поле… По-о-оттер!

То ли он замечтался, то ли его воображение сплелось с настоящими снами. Из плена грёз его вырвал неожиданный крик мистера Уизли:

— Вставайте! Рон, Гарри, подъем, скорее!

Довольно быстро ребята осознали перемену обстановки. Всё веселье и вся радость соревнований утихли, а им на замену пришли крики отчаяния и ужаса. Вокруг бегали люди, выискивая укрытия. В воздухе расплылась тягучей массой и зависла тревога. Происходило что-то ужасное.

Покинув палатку, Рон и Гарри огляделись. Среди общей паники они впервые в своей жизни увидели настоящих Пожирателей Смерти. Пьяные Пожиратели издевались над семьёй мистера Робертса — магловского управляющего лагерем — и от души веселились.

— Это безумие… Это настоящее безумие! — причитал Рон.

Из палатки мальчишек вышли братья Рона и мистер Уизли, из женской выбежали Джинни, Гермиона и Жанна. Последняя хищно воззрилась на Пожирателей, едва их заметив. Выглядело это так, словно неведомый зверь нашёл себе ещё несколько жертв, и Пожиратели Смерти представлялись ей не больше, чем прыткой добычей.

— Мы поможем министерским дежурным! — крикнул мистер Уизли, — Вы все — давайте в лес и держитесь вместе. Я приду за вами, как только мы с этим разберемся.

Взяв с собой Билла, Перси и Чарли, мистер Уизли бросился к наступающей колонне Пожирателей.

— Давайте! — Фред схватил за руку Джинни и потащил ее в лес.

Гарри, Рон, Гермиона и Джордж кинулись за ними. Немного помедлив за ними побежала и Жанна: секунду ещё она стояла на месте, глядя на наступающих Пожирателей, но от новых знакомых решила не отставать. Добежав до деревьев, они оглянулись.

Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; между деревьев ходили темные силуэты; где-то плакали дети; тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе.

Гарри чувствовал, как его толкают со всех сто­рон люди, чьих лиц он даже не мог различить. Тут он услышал, как Рон охнул от боли.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Гермиона, останавливаясь так резко, что Гарри налетел на неё. — Рон, где ты там? Ох, глупость какая.

Она зажгла волшебную палочку и направила узкий луч света через дорогу — Рон лежал, растянувшись на земле.

— Споткнулся о корень, — сердито пробурчал он, вновь поднимаясь на ноги.

— Ну, с ногами такого размера это не мудрено, — произнес голос сзади, манерно растягивая слова.

Малфой стоял в двух шагах от них, прислонясь к дереву с абсолютно безмятежным видом. Скрестив руки на груди, он наблюдал за событиями в лагере сквозь прогалину в деревьях.

Рон отреагировал на неожиданную встречу с Малфоем бурно. Малфой реакции не оценил и посоветовал Рону выбирать выражения.

— Не лучше ли вам убраться отсюда? Тебе ведь не понравится, если ее заметят, верно? — Малфой кивнул в сторону Гермионы.

Со стороны поля раздался оглушительный грохот, и на мгновение все вокруг озарила вспышка зеленого света. Гарри инстинктивно прижался к Рону. Гермиона, наоборот, выпрямилась, её лицо выражало возмущение.

— И что это должно значить? — спросила она резко, глядя в сторону вспышки.

— Грейнджер, они ищут маглов, — растягивая слова, Малфой, его губы искривились в насмешливой улыбке. — Не хочешь похвастаться своими панталонами между небом и землёй? О, так с вами ещё эта француженка… Интересно, она-то, случаем, не из вашего родо-племени?

Гарри увидел, как Жанна напряглась. Она резко повернулась к Малфою, её движения были быстрыми и плавными, словно у хищной кошки. На мгновение она подошла к нему вплотную, её янтарные глаза, словно раскалённые угли, впились в него. Гарри почувствовал, как по спине пробежал холодок. Даже Малфой, казалось, немного сбавил обороты.

— Что бы ты ни задумала — мой отец сотрёт тебя в порошок, девчонка! — выпалил он, пытаясь сохранить напускное спокойствие, но голос его немного дрожал.

— А где твои родители? — гаркнул Гарри, не сдерживая гнева. — Там, в масках, я не ошибаюсь?

Малфой повернулся к Гарри, его улыбка стала вымученной.

— Ну… если бы они там и были, вряд ли бы я тебе сказал, согласись, Поттер.

Жанне снова перевела взгляд на Малфоя. На её лице появилось странное выражение, которое Гарри не мог расшифровать. Это было не сожаление, не презрение, не гнев… что-то другое. Что-то холодное и пугающее. Она взглянула на вспышки зелёного света в дали, а потом снова на Малфоя. Её губы медленно растянулись в ухмылке, от которой у Гарри мурашки по коже. Эта улыбка была хуже, чем любая гримаса, которую он когда-либо видел.

Она резко топнула ножкой. Под её туфелькой с хрустом сломалась ветка. Малфой вздрогнул и чуть не упал, но успел ухватиться за дерево. В его глазах Гарри увидел неподдельный страх.

— Ох, да бросьте, — проговорила Гермиона, с отвращением взглянув на Малфоя. — Пойдем отыщем остальных.

— Не высовывай свою лохматую голову, Грэйнджер, — ухмыльнулся Малфой.

— Пойдём, — повторила Гермиона и потащила Рона и Гарри к дороге.

— Готов поспорить на что угодно, его отец — один из той банды в масках! — с гневом заявил Рон.

— Ну, в любом случае люди из Министерства его схватят! — с неподдельным чувством заметила Гермиона. — Вот только не пойму, куда делись все остальные?

Фреда, Джорджа и Джинни нигде не было видно, хотя на дороге было полным-полно людей — все нервно оглядывались на охваченный смятением лагерь. Неподалеку громко спорила кучка подростков в пижамах. От той группы отделилась одна девушка. Она подошла к ним и заговорила по-французски. Гермиона догадалась — это были студенты из Шармбатона. Подключив к разговору Жанну, удалось выяснить — французские студенты искали директора своей академии. После этого разговора Гермиона поблагодарила Жанну за помощь, но посмотрела на неё с тенью недоверия. Гарри и Рон уловили это во взгляде подруги.

Глава 5. Турнир Трех Волшебников

Остаток каникул пролетел незаметно. Когда они вернулись в Нору, глаза миссис Уизли были на мокром месте из-за случившегося. После завтрака, собравшись вместе в одной комнате с друзьями, Гарри рассказал им о случае со шрамом. Реакция друзей была предсказуемой и целиком соответствовала ожиданиям Гарри.

На следующей неделе в Ежедневном Пророке отгремела сенсационная статья известной журналистки Риты Скитер, в которой автор с упоением перемывала косточки всему министерству, смакуя каждую мелочь. Гарри тогда подумал, что мистеру Краучу повезло вовремя замять историю со своим домовым эльфом, иначе статья Скитер вышла бы ещё более громкой.

В последний день каникул мама Рона снарядила ребятам в дорогу парадные мантии. Мантия Гарри выглядела гораздо приличнее мантии Рона, из-за чего тот повздорил с мамой, наотрез отказываясь её носить из страха опозориться перед всей школой.

Утром следующего дня Гарри слегка загрустил по случаю ушедших каникул. Впереди его ожидало возвращение в Хогвартс, теперь уже с новой знакомой. Он не знал, на какой факультет попадет Жанна, но её глаза горели живым интересом. Ей не терпелось поскорее оказаться в знаменитом «‘Огвартсе», и такая возможность ожидала её уже вечером этого дня.

За столом в этот раз случилось обсуждение неожиданного нападения ночью на Грозного Глаза Грюма. Мистер Уизли срочно отлучился из дома, чтобы помочь старому мракоборцу.

Весь этот день и весь путь в Хогвартс сегодня наполняли удивительные и загадочные намёки на некое событие, которое должно было разгореться в этом году в школе. Даже обычно резкий Малфой, посмеявшись вдоволь над парадной мантией Рона, намекнул о предстоящей возможности заработать.

Прибытие Хогвартс-Экспресса на станцию Хогсмид сопровождалось раскатами грома. На замок надвигалась гроза. Гарри, Рон, Гермиона, Жанна и Невилл с превеликим удовольствием забрались в одну из безлошадных карет, из которой могли с комфортом наблюдать за разыгравшейся непогодой. Внутренне они сочувствовали первогодкам, которых Хагрид должен был перевезти через озеро в лодках, соблюдая давнюю традицию.

***

По прибытии в замок, Жанна встретила профессор МакГонагалл. Строгая ведьма в квадратных очках, её губы плотно сжаты, сразу выделила новую ученицу из толпы промокших студентов. Гарри с друзьями тоже были не в лучшем виде — поездка в безлошадной карете оставила на их одежде следы дождя и грязи. Пивз тоже считал своим долгом «поприветствовать» ребят по прибытии, меткими бросками водяных бомбочек, что нисколько не помогало им обсохнуть.

— Мадемуазель д’Арк, — обратилась к Жанне профессор МакГонагалл, её голос был чётким и немного резким. — Я профессор МакГонагалл. Добро пожаловать в Хогвартс. Вам предстоит пройти церемонию распределения. Пожалуйста, подождите здесь с первокурсниками.

Жанна взглянула на профессора МакГонагалл с лёгкой, почти незаметной улыбкой. В её янтарных глазах плясали искорки веселья.

— Распределенье? — переспросила она, её голос был звонким. — A quoi bon? Я уже знаю, где мое место.

Профессор МакГонагалл недоумённо приподняла брови.

— Простите? — переспросила она. — Что вы сказали?

— Я говорю, — Жанне повторила более медленно, старательно чеканя каждое слово, — зачем мнэ это? Я уже знаю, куда я попаду.

— Это обязательная процедура, мадмуазель, — твёрдо сказала профессор МакГонагалл, её тон не терпел возражений. — Для всех.

Жанна пожала плечами и, ничего не ответив, отвернулась, начав изучать портреты на стенах. В её глазах мелькнул огонёк… не то скуки, не то затаённого веселья. Вдруг раздался грохот, и с потолка обрушился водопад, обдав стоящих внизу студентов с ног до головы. Гарри с друзьями, которые и так были промокшими после поездки с фестралами, тоже досталось. Над ними пронёсся Пивз, злобно хихикая и размахивая огромным ведерком.

— Пивз! — воскликнула профессор МакГонагалл, грозно сдвинув брови. — Немедленно прекрати это безобразие!

Но Пивз только ещё громче рассмеялся и исчез в стене, оставив после себя лужу и кучу возмущённых первокурсников. Жанна наблюдала за этим спектаклем с нескрываемым интересом. Она на мгновение задержала взгляд на месте, где исчез Пивз, и Гарри по её вниманию к полтергейсту догадался, что в её голове только что родился какой-то план. Он даже заметил блеск в её глазах, который мог бы спутать с восхищением.

Профессор МакГонагалл вздохнула и обратилась к Гарри, Рону, Гермионе и Невиллу:

— Мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом, — сказала она строго. — Почему вы до сих пор здесь? Разве вы не знаете, что ужин уже начался? Или… вы сомневаетесь в правильности своего распределения?

Гарри открыл рот, чтобы объяснить про Пивза и его водяные бомбочки, но передумал. Вряд ли профессор МакГонагалл оценит такие объяснения. Они с друзьями поспешили в Большой зал. Проходя мимо Жанны, Гарри невольно замедлил шаг. Их глаза встретились. На долю секунды Гарри потерялся в глубине её янтарных глаз. Он увидел в них не только загадочность и холод, но и… искру. И эта искра, казалось, ответила на что-то внутри него. Жанна едва заметно улыбнулась, и эта улыбка была только для него. Гарри почувствовал, как его щеки покрываются румянцем, и поспешил догнать друзей.

***

Большой Зал был великолепен и богато украшен к началу нового учебного года. Несмотря на непогоду, передавшуюся даже внутреннему небосводу Большого Зала, он был прекрасен. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, висевших над приборами. За столами свои места занимали студенты. Войдя в зал, Гарри, Рон, Гермиона и Невилл сели по обыкновению за гриффиндорским столом.

По удивительному стечению обстоятельств, Гарри прежде присутствовал только на своём собственном распределении, хотя первокурсники поступали каждый год на обучение в Хогвартс. Теперь ему представилась возможность впервые за три года увидеть, как распределяют новых студентов.