Гавань Кассандры - Закат

Вступление

Глава - Вступление

«Андрей — мой племянник и приёмный сын от моего товарища, Карташева Виктора. Мы с Виктором служили вместе в Крыму. Совершили не один рейс вместе, но жизнь его была короткой. Зловещий шторм в последнее плавание Виктора сгубил.
Помню до сих пор, как обменялись ещё ранее обещаниями, что, коли беда приключится, детям друг друга поддержку окажем любую. Так, Виктор попросил меня помочь позаботиться, чтобы Андрея зачислили в кадетский корпус. И я помог.
До одиннадцати лет Андрей рос в деревне у матери. Мать была бедной женщиной, некогда имевшей связь с моим братом, с которым я связь постепенно утерял из-за его чрезмерной жестокости и нежелании общаться.
Андрей же пошёл в породу Аргамаковых. Такой же кудрявый, черноволосый, с выразительными глазами. Деревня помогала ему отменно! Воля-вольная! Беготня, кулачки, купанье — та самая физическая сила была у него развита как раз так, как надо! Я частенько навещал, говорил с ним, а когда привёз в Петербург, познакомил с некоторыми из ребят корпуса. Те его подготавливали, рассказывая, чего ожидать в самом начале: поскольку он новичок, многие будут приставать да бить. Так ему говорили, мол, надобно обидчику дать кулаком в нос, чтоб кровь пошла, а коли дело дойдёт до вопросов от начальства «кто», «почему» – не выдавать никого и ничего.
Андрей себя в обиду никогда не давал, учился усердно, верно. Когда пришло время выходить на практику, то я был счастлив взять его к себе на корабль. Андрей к тому времени уже стал бравым гардемарином, возмужавшим, взрослым, молодчина!» – читала Катя в записках своего пра-пра-пра... дедушки Михаила Алексеевича Аргамакова, который с тысяча восемьсот тридцать девятого года был уже контр-адмиралом.

Когда Михаил принял к себе на судно Андрея, был уже тысяча восемьсот сорок восьмой год. Год оказался тяжёлым для них, России и для всей Европы, в которой были сплошные революции.
Помимо неурожая, опустошительных пожаров в столь необычайно жаркое лето и ужасной эпидемии холеры, в России усугублялось положение от массового освободительного движения крепостных. Таким образом, экономика России потерпела серьёзные трудности, финансовые затруднения.
Стало ясно, что крепостнический режим должен прекратиться, поскольку является и невыгодным, и опасным: рост городов, развитие промышленности, появление фабрик, заводов — всё требовало больше специалистов, «лиц свободных профессий». Строилось больше учебных заведений, рос спрос на книги, газеты, журналы, а с ними – спрос на сотрудников. А те, кто работал, а это были крепостные «рабочие», выступали против подневольного труда.
То, за что пострадали многие из тех, кто пытался силой изменить положение России еще раньше* (восстание четырнадцатого декабря тысяча восемьсот двадцать пятого года), развилось дальше.
Начальника тайной полиции Николая I, Бенкендорфа, сменил граф Орлов, и тот в своём отчёте за тысяча восемьсот сорок седьмой год подчеркнул: «В течение прошедшего года главным предметом рассуждений во всех обществах была непонятная уверенность, что Вашему Величеству непременно угодно дать полную свободу крепостным людям...»
В кризисном положении Михаил убедился окончательно, когда был в Париже и стал свидетелем расстрела рабочих. А вернувшись домой, он узнал, что в России вновь появляются общества для борьбы с самодержавием.
«Революционные события Европы отражались и в России», – читала Катя записки Михаила дальше. – «Если бы только знать, к чему приведут революции, что люди забудут бога, благодетельность, будут разрушать всё, что дорого, то, может быть, изначально не стали бы насильно стремиться к свободе... Бессмертными будут слова Александра Освободителя – «Государственные реформы должны идти сверху, а не снизу...»

* – роман «Правильный выбор», Татьяна Ренсинк - https://litnet.com/shrt/hceO

1

Глава 1

Корабль еле колыхался на волнах. Взошедшие на борт молодые моряки выстроились перед начальством и внимательно слушали все наставления, зачитывание приказа, распределения... Глаза горели от желания скорее отправиться в первый поход и участвовать в военных действиях на пользу отечеству...
– Наконец-то, – стал шептать один из них товарищу рядом, когда всех отпустили, и можно было отправиться на отдых. – Твоя мечта сбывается, Карташев!
– Да уж точно, – улыбнулся друг. – После двухмесячного плавания между Петербургом и Кронштадтом мы займёмся делом!
– И не матросские работы исполнять уже будем, – присоединился восторгаться другой. – Гардемаринская участь...
Тут он смолк, обратив внимание на взошедших на борт корабля нескольких людей. То был некий статный пожилой господин c пышными кудрями волос, в которых седина чуть проглядывала. Он шёл под руку с юной особой и после рукопожатия с начальством корабля стал что-то с ними обсуждать...
– Ишь, кто пожаловал, – прошептал смолкший гардемарин, а товарищи его оглянулись на прибывших и взглянули на поднявшую к ним взгляд кроткой души девушку.
– Кто эта гостья? – поинтересовался Карташев, не сводя зачарованного взгляда от «гостьи».
– О, Андрей, это – моя гавань, – серьёзно выдал друг, потерев руки. – Собираюсь очаровать. Таковую всё равно никто не собирается сватать, как я слышал. Ни её, ни её сестру!
– Отчего же, Калинин? – удивился другой гардемарин рядом. – Эта княжна вполне мила.
– Дело в прошлом её папеньки, – продолжал тот. – Поговаривают, якобы был в дружбе с предателями России, состоял в тайном обществе и был сослан на каторгу. Это, – кивнул он на спутника девушки. – Он и есть. Князь... Алексей Николаевич Нагимов.
– Нагимов, – прошептал Карташев, не сводя глаз с дочери князя, которая смущённо отворачивалась и не произносила ни слова, смиренно дожидаясь, когда беседа её отца с начальством судна закончится.
– Слушай, – продолжал друг рядом. – А твои, Калинин, намерения князь вряд ли примет. Ты ж против него. И потом, люди и иначе о нём говорят. Говорят, предал восставших, услужив тайной канцелярии, где и служил...
Дальше Карташев слушать товарищей не стал. Он отошёл в сторону и стал ждать, когда князь с дочерью вновь покинут корабль. Как только те направились к спуску в ожидающую лодку, Калинин сделал вид, что проходил мимо и случайно натолкнулся на княжну.

Она вздрогнула от неожиданности, как и её отец рядом.
– Прошу простить, – поклонился Калинин, на что княжна гордо взглянула:
– Не споткнитесь и потом. Берегите своё лицо.
Калинин ещё раз поклонился, провожая удаляющихся, и развернулся, чтобы вернуться к наблюдающим друзьям. Счастливый, что показал себя княжне, что она даже несколько слов «подарила», он чуть ли не летел и споткнулся так, что ещё чуть-чуть и ударился бы лицом о борт.
– Бестия! – воскликнул он и оглянулся на лодку, которая увозила княжну.
– Гляди-ка, – засмеялись некоторые вокруг. – А княжна была права! Споткнулся!
– Вещая Кассандра прям, – с недовольством усмехнулся Калинин, оправив свою форму, и смолк.

– Да нет, случайность! – засмеялись вокруг.
Наблюдая за происходящем, Карташев был тоже удивлён данным «предсказанием», но вернувшийся на борт командир отвлёк от всех мыслей.
– Михаил Алексеевич, – предстал Карташев перед ним. – Позвольте сойти на берег!
– Вы легки на помине, – улыбнулся Михаил Алексеевич, встав прямее и сложив позади руки. – Вас произвели за мичмана*. Довольны ли?
– Нет ничего милее, как произведение в чин и довольство на дорогу! – отрапортовался Карташев.
– Андрей Викторович, – кивнул Михаил Алексеевич. – Батюшка бы гордился вами. Ступайте на берег. Матушка, поди, уж прибыла из деревни. Поведаете ей об успехах ваших. А там, – выдержал он паузу. – Надлежит явиться в канцелярию штаба, сдать рапортом должность, сдать дополнительный экзамен да получить экипировку...
Множество мыслей отрадных и тревожных пронеслось в голове Андрея, пока он слушал своего наставника, учителя, «второго отца», как часто себе говорил, Михаила Алексеевича Аргамакова — командира того брига, на котором сейчас находились.
Сойдя на берег и договорившись с товарищами о встрече в канцелярии штаба, Андрей поспешил к прибывшей в повозке матушке и тут же сообщил:
– Матушка, любезная моя, – обнял он её, уже понимающую, что наступает очередное время расставания. – Нам приказано после экзамена отправляться в датские воды в самоскорейшем времени. Следовательно, прошу благословить и пожелать мне успехов, при которых смогу быть полезным отечеству.
– Страшно мне, Андрюшенька, сердце моё, – заплакала матушка, пытаясь держаться и просушивать упрямые слёзы платочком. – Слухи ходят у нас в деревне о том, якобы Европа бунтует, королей прогоняют, а мужики режут помещиков,... что и у нас не будет ничего доброго, да сие скоро и здесь начнётся.

– Не паникуйте, – строго сказал Андрей и улыбнулся. – Всё сладится. России не позволим пасть! Не слушайте никого. Сами помещики увеличивают эти рассказы, а другие истолковывают по-своему, иначе.
Слёзы горечи от короткой встречи и непроходящей паники, казалось, будет не унять, но... долг звал, и время бежало вперёд, забирая за собой, чтобы... действовать...

2

Глава 2

– Там и слышал слова Балосогло... Пора России понять своё призвание, пора являться в ней людям, а не одним степным лешим, старожилам Русской земли, или заезжим фокусникам просвещения, бродящим по её захолустьям и трущобам, с улыбкою пьяного презрения к человечеству России, – говорил князь Нагимов...
Он сидел на скамье парка вместе с Михаилом Алексеевичем Аргамаковым и ещё двумя господами, а переодевшийся под простого человека Андрей стоял неподалёку с собакой на поводке. Речь беседующих ему была отчётливо слышна. Прогуливаясь по газону, он вслушивался в слова и между делом играл с собакой, чтобы не привлекать особого внимания...
– Я очень рад, что ты вернулся с супругой в Петербург, – сказал один из друзей Аргамакова.
– И я рад, вот только Варя переживает. Настроения ж какие, да холера царствует вокруг. Неудачное время выбрано. Но поскольку мы в Петербург не выезжали ещё, решили оставаться в имении, то, может, беда и пройдёт стороной, – рассказывал Михаил. – В Крыму оставаться больше не могли. По делам службы мне должно теперь находиться здесь.
– Ты сына попроси, чтоб не участвовал в создании остреньких рассказов для журналов. Уже не одного осудили и сослали, – предупреждал другой друг. – Аресты начались, ссылки. Понимаешь?
– Да, Дмитрий, понимаю. Проследить не смогу, выполнит ли он то, что скажу, – кивал Михаил. – Да и беседовали уже не раз.
– Революционные настроения, значит, поддерживает? – спросил Нагимов.
– Да, Лёшка, вот так вот его молодая душа протестует, – признался Михаил. – И товарищи его туда же.
– Кстати, – обратился к нему вновь Дмитрий. – Белинский, с которым твой сын встречался в Москве, Виссарион Григорьевич, скончался от чахотки. Тоже мечтал о социалистическом обществе, в коем бы свободно жили, трудились все наравне... Когда он умирал, к нему явился жандарм с ордером на арест.
– Смерть спасла его от крепости, – усмехнулся друг рядом, глядя в землю. – А он верно стремился, чтоб равенство было, чтоб люди как бы братьями считались. Мы за то тоже боролись.
– Сашка, умоляю, – насторожился Михаил и оглянулся, мельком остановив свой взгляд на побежавшего по тропинке парка молодого человека, играющего со своим спаниелем.
Андрей удалился на более далёкое расстояние, делая вид, что он — иной человек и не видит никого, но Михаил его... узнал... Распрощавшись с друзьями, он незаметно приблизился и строго воскликнул:
– Карташев!
– Михаил Алексеевич?! – сделал удивлённый вид тот, еле удерживая разыгравшегося спаниеля.
– Я вас не выдал, да вряд ли сделаю это, но объяснить придётся, для чего устроили подобную слежку! Я давно приметил вас рядом, знаю, что слышали.
Но Андрей молчал, стараясь найти слова в оправдание.

– Вам не составит труда пояснить? – повторил вопрос Михаил Алексеевич, а глаза его пронизывали насквозь.
– Покорнейше прошу простить, Михаил Алексеевич. Волнение за друга, за вашего сына, не дают мне покоя. Хотел сам всё выяснить.
– Я считал вас умнее. Не проще ли было обратиться напрямую ко мне, а не выяснять всё таким подлым образом? – строжился Михаил Алексеевич, но пыл его быстро остыл. – Ступайте по своим делам и не суйтесь, куда не следует!
Андрей уходил, но Михаил почему-то думал, что всё будет иначе: «Влез уж, поди... Как я за службою своею не углядел, куда и мой сын влез, друзей потащил?»
– Что же так судьба распоряжается? – дома последовал вопрос супруги на его рассказ о случившемся.
Они сидели в беседке сада. Руки их сомкнулись друг с другом, поддерживая и передавая тепло любящих душ, но те переживали, дрожали за то, что неспокойное время перерастает в бедствие...
– Варенька, страшно делается, коль думаю о роке судьбы... Когда стояли в Финляндии, у нас на борту рожала одна дама, – припоминал Михаил событие из прошлого. – Доктором прибыл именно тот Белынский... отец Виссариона Григорьевича. Он сказал мне, что Виссарион родился тоже на борту. Вот совпадение. Виссарион да тот мальчик, что у меня на борту родился, и наш сын потом.
– Что ты, – перекрестилась его супруга. – Что ты хочешь сказать?
– Помню слова его, что верит он, якобы не случайно сие случилось. Редко подобное случается, чтоб на кораблях рожали, а посему будет что-то особенное... И вот,... тот мальчик, да Виссарион — из них вышли яркие революционеры.
– Не пугай меня, – снова перекрестилась Варвара. – Не может нашего сына судьба так покарать, как их. Мы поговорим с ним. Пусть уйдёт из того журнала!
– Постараемся, – только и молвил Михаил в ответ, но тревога не отступала...

3

Глава 3

Только Андрей покинул канцелярию штаба и отправился пешком дальше по практически безлюдной улице, как за ним выбежал кто-то и вдогонку крикнул:
– Карташев!
Андрей оглянулся и узнал своего морского товарища. Это был такой же молодой человек, тоже мичман, с такими же выразительными чертами лица, как у него самого, только волосы были тёмно-рыжего цвета:
– Никита! – улыбнулся он. – Ты, слышал, тоже с нами отправляешься в датские воды?
– Да, – остановился тот перед ним. – Слушай, меня дома вчера ожидал выговор. Ты зачем следил за моим отцом, за его встречею с друзьями?!
Андрей выдержал паузу и признался:
– Я сожалею. О разговоре том и вспоминать не хочу. Вмешиваться не буду. А по чести сказать, я не за твоим отцом следил, а за... князем... Нагимовым.
– Что?! – удивился Никита. – Зачем тебе князь?
– Не хотел никого спрашивать, чтобы пересудов не было. Хотел проследить, где он живёт, чтобы, – Андрей запинался, не зная, как признаться и как взглянуть в глаза: так его душа дрожала, переживала, но рассказать истину следовало, и Андрей это знал. – Чтобы ещё раз увидеть княжну.
– Какую княжну?! – насторожился Никита.
– Ту, что побывала тогда на судне твоего отца, – признался Андрей.
– Да ты что, Карташев, – расплылся в улыбке друг. – Уж не влюблён ли?! – но Андрей молчал, еле натянув улыбку и опустив взгляд. – Ах, ты! А княжну эту зовут, как мою матушку. Варвара.
– Варвара, – повторил еле слышно Андрей и заулыбался другу смелее.
– Слушай, – обнял тот его за плечо, и они побрели по улице вместе. – Давай вместе съездим. Я с последнего визита к ним забыть не могу её младшую сестру. Машеньку. Вот и поглядим!
– Ты только статьи свои больше не пиши в журналы, – решил всё же затронуть и эту волнующую тему Андрей.
– А говорил, не будешь вмешиваться, – усмехнулся Никита, но понимал и успокоил. – Не переживай. Я отцу тоже пояснил... Когда понял, что может случиться со мной и родными в такое смутное время, договорился с Краевским, ну а тот обещал внести в журнал мою статью, где я тоже уточняю, что самодержавие и православие должны быть спасены и почему.
– В таком случае, уверен, государь не обратит гнева на тебя. А я подумываю отписать о том же и в журнал Морской сборник, – вздохнул легче Андрей, и друзья смелее отправились дальше.
Дорога их легла как раз к имению Нагимовых. Примчавшись к раскинутому рядом цветочному лугу, они остановили коней и отправились пешком, ведя их под уздцы.
– Что такое? – остановился Никита по примеру друга и взглянул в сторону, куда тот смотрел.
Там, среди тихо колыхающихся на тонких стеблях цветов, лежала та самая княжна, которую рвался вновь увидеть Андрей... Варвара... Она лежала на боку, увлечённо читала книгу и не знала, что уже не одна. Её белое кружевное платье, русые волосы, ласковые черты лица — всё манило Андрея подойти ближе.

Только лёгшая ему на плечо рука друга отвлекла.
– Машенька вышла, – заметил Никита выбежавшую на двор имения девушку. – Идём, познакомлю.
Но Андрей остался стоять. Мало того, он отошёл к полесью и спрятался за первым попавшимся деревом, продолжая наблюдать за происходящим и за всё ещё читающей на лугу Варварой...
Машенька была не намного моложе сестры. Её волосы были такими же густыми, но тёмными, стан тонким, а глаза полными света доброй души. Завидев приближающегося Никиту, она смущённо заулыбалась и сложила ручки перед собой...

4

Глава 4

Заслышав вдруг чьи-то шаги, Варвара очнулась от чтения и приподнялась. Лёгкий ветер вокруг колыхал луговые цветы и чуть выпавшие из причёски её локоны. Варвара взглянула на полное кучевых облаков небо и вдохнула тёплый воздух...
– Жаль, если будет дождь, – улыбнулась она и взглянула в сторону усадьбы.
Вмиг всё наслаждение природой и тихим временем улетучилось, когда она увидела приближающегося к сестре офицера, ведущего за собой коня. Варвара поднялась, прижала книгу к груди и направилась следом...
– Добрый день,... Мария Алексеевна, – вымолвил Никита, представ перед Марией и поклонившись ей.
– Скоро уже вечер, – смущённо улыбнулась та и добавила. – Никита Михайлович.
– Вы... Вы помните моё имя, – вылетело из обрадовавшейся души Никиты, и он припал к руке княжны, бережно одарив ту прикосновением горячих губ.
– Что здесь происходит? – еле слышно вопросила Варвара, встав рядом с ними и уставившись на опешившего гостя, который тут же отступил на шаг назад и представился:
– Никита Михайлович Аргамаков!
– Да, я помню вас, – кивнула Варвара. – Вы, должно быть, прибыли к нашему папеньке, так он в данный момент не дома.
– Я, – пожал плечами Никита, неудачно пытаясь скрыть волнение. – Нет-нет, – взглянул он и на робкую улыбку Марии. – Мимо проезжал, увидел, думал поздороваться... Я, пожалуй, – оглянулся вдруг он, вспомнив о друге, но сразу понял, что того рядом нет. – Пожалуй, в другой раз прибуду с визитом, если это удобно.
– Конечно же, – ответила Варвара и несмелым шагом направилась к дому. – Машенька, идём!
Но та ещё некоторое время оставалась стоять перед уставившимся на неё Никитой. Их взгляды дрожали, выдавали рвущиеся друг к другу души и заставляли улыбаться...

– Когда и где я смогу увидеть вас? – прошептал Никита.
– Ой, – смущённо опустила взгляд Мария и оглянулась на ожидавшую у дверей дома сестру. – Завтра, если сможете, – зашептала она, вновь взглянув в глаза любующегося ею собеседника. – После полудня сестра каждый день отправляется пешком в деревню, где маменьке в школе помогает, а папенька... Он ещё в отъезде.
– Мария Алексеевна, – припал вновь обрадовавшийся Никита к её ручке и стал покрывать с нарастающей страстью поцелуями. – Молю о встрече, молю.
– Обождите, – взволнованно задышала Мария, отступая и собираясь уйти к ожидавшей сестре.
– Где мне ждать вас завтра после полудня? – еле слышно проговорил Никита ей вслед, надеясь на успех будущего свидания.
– У реки, – шепнула Мария и осторожно, чтоб сестра не заметила, указала пальчиком в нужную сторону.
Никита кивнул. Его глаза, как и её, горели счастьем, которое вот-вот и накроет бережной волной.
Удалившись с сестрой в дом, Мария исчезла за дверями, и Никита выпрямился, взглянув на полесье рядом, куда направил свой шаг. Долго идти не пришлось, как он вышел на небольшой бережок протекающей мирной речки...
– Что ты так долго? Видно было, что сестра её была недовольна сим вниманием, – подошёл Андрей, оставив коня у одной из берёз.

– А ты чего прятался? – улыбнулся Никита. – Я бы тебя Варваре и представил.
– Нет, я сам, – замялся тот.
– Завтра будет самый лучший день, – обнял Никита его за плечо, бросив взгляд на серебристую в лучах чуть проглянувшего из-за облаков солнца реку. – Варвара идёт после полудня в деревню пешком. Я знаю, что они уже давно открыли там школу да обучают деревенских детей бесплатно.
– Какие душевные люди! – удивился Андрей. – А слухи про них такие странные ходят.
– Что нам до слухов, верно? – хихикнул Никита. – Сердцем чувствую, что это одни из лучших людей России! Сколько тех, рождённых во благе, которые вот так могут помогать нуждающимся? Тем более, помочь детям получить образование, достойную жизнь, дать шансы на успех, благо! И ещё важно, Нагимовы — друзья нашему семейству. Редко виделись, поскольку мои родители жили чаще в Крыму, но теперь, надеюсь, встречи будут частыми.
– Ты прав, – согласился Андрей, вздохнув легко и тоже наслаждаясь прекрасным видом у реки.
– Я знал, что найду в тебе поддержку и не только потому, что мы друзья или даже кузены по крови, – похлопал его по плечу Никита. – Завтра я встречаюсь с Машенькой здесь, а ты уж думай, как подступишься к её сестре.
– Уже придумал. Осталось найти повозку... Займу так же, как спаниеля занимал для прогулки, – улыбнулся Андрей.
– Смотри, Калинин заревнует! Хотя, он ведь для забавы хотел приблизиться к Варваре, даже оступился на корабле, так что,... дерзай, – радостно добавил Никита, и они устроились в сёдла, пришпорили коней и оставляли эти места позади...
Оставляя на время, всего на ночь, всего на немного, чтобы вернуться к зовущему счастливому времени...

5

Глава 5

Как же так случается на свете,
Что, увидев вдруг кого-то, сердце запоёт,
Сердце песенно вдруг затрепещет
Да душа, как сад фруктовый, расцветёт.

Не скажу я никому пока ни слова,
Только взгляд мой выдаст чувства все,
Что ни спрятать, ни укрыть не может,
Да улыбка подчиняться просит ей.

Милый, славный, близкий да далёкий
Стал ты мне дороже всех, кто есть.
Интересно, что нас ждёт в дороге
Той судьбы, в которую открылась дверь.

Не пройду я мимо и отвечу,
Если ты меня вдруг позовёшь,
Буду верно дожидаться встречи,
Если и разлука нас найдёт.

(Видеоклип можно посмотреть в блоге, где будут выставлять все песни к этому роману на мою лирику) - https://litnet.com/shrt/h8uo

– Что же ты всё смотришь? – вопросила Варя сестру, которая, как только вошла в дом, сразу прильнула к окну и смотрела вслед удаляющегося от их имения Никиты.
– Ах, Варюшка, – расплылась та в нежную улыбку и села на стул рядом. – Как он мил, – сомкнула она ручки перед собой и пожала плечиками. – Как красивы его глаза, голос. Неужели ты не заметила?! – так и не сходила улыбка с её лица.
– С первого его посещения сюда заметила, что ты летаешь теперь, как соколушка, – улыбнулась сразу и Варя. – Да только, Машенька, нельзя... Коли батюшка с матушкой заметят, гневаться будут. Уж нельзя встречаться тайком-то.
– Ой, – опустила взгляд Машенька. – Ты слышала?
– Не слышала, но видела и всё поняла. Никуда ты не пойдёшь! – строго ответила Варя. – Мало ли что на уме у сего молодца!
– Да ты что, Варя! – поднялась сестра и вновь заулыбалась, веря, что тревогам не должно быть здесь места. – Это же сын Михаила Алексеевича Аргамакова! Не может он быть худым! Да и семьи наши дружны. Уверена я, он замечательный человек.

– Не знаю. Я вот ни в ком сразу не уверена, – высказала своё видение Варя. – Дядюшка-то его иначе знаменит. Строг, зол, кровожаден даже!
– На что мне его дядюшка? Они с ним даже не знаются, – выдала Машенька. – Отец Никитушки – прекрасный человек, значит, и все дети его воспитаны такими же.
– Что-то тревожно мне, – пожала плечами Варя.
– Ай, дорогуша, – махнула рукой Машенька и рассмеялась. – Вот встретишь своего молодца скоро-скоро, тогда и поглядим.
– Да уж, встречу, – хихикнула та, смущённо опустив взгляд. – Прям завтра на дороге и встречу.
– А может быть! – согласилась сестра и с задорным смехом побежала вглубь дома.
– Ах, – вздохнула Варя, глядя ей вслед. – Знать бы, где он... Хоть глазочком бы взглянуть, узнать, где бродит на свете, что делает. Как же пути дорожки наши сойдутся?...

Она встала к окну, где до того стояла сестра. Глаза сразу нашли замысловатые фигуры кучевых облаков и стали искать в них что-то, чтобы подсказало о будущем: «А вон то, может,... может там два лица?... Да, это парень девушку обнимает... Не целует, но... Всё же, может быть. Да, должно быть хорошо. А там?... Там грозное лицо кого-то... Без преград не бывает. Но где же ты?» – размышляла она, а душа ждала и надеялась поскорее найти суженого, дорогого, который вот так вот обнимет, с которым будет так хорошо, как той паре из облаков...

6

Глава 6

Выйдя к полудню из дома, Варя улыбнулась высоко сияющему солнцу: «Ах, как хорошо! Пусть так и будет!»
Пригладив на себе сарафан, ни чем не отличающийся от сарафанов простых деревенских девушек, она вдохнула тёплый воздух разгулявшегося лета и отправилась вдаль от имения, неся платок в руках, но не собираясь надевать его на голову. Выйдя на дорогу, Варя шла по краю, чуть ступая по росистой траве рядом. Она не спешила, оглядывая тихую степь вокруг и виднеющийся лес, и не знала, что позади выехала на дорогу телега, запряжённая одним конём, которым управлял Андрей.
Он тихо следовал позади Вари, любуясь ею, которая, как казалось, была проста не только одеждой, но и душою: «Если бы я не знал, кто это, подумал бы, простая девица из деревни», – улыбнулся Андрей и подъехал:
– Здравствуй, красна девица!
– Здравствуй, – с улыбкой бросила ему взгляд Варя, но продолжала идти, не останавливаясь ни на секунду.
– Садись, подвезу, – предложил Андрей, кивнув на свою телегу.
– Не сажусь к незнакомым, – выдала Варя, вновь одарив его улыбкой, еле сдерживая себя от прокатившегося в ней волнения: «Господи, как красив! Вот это глаза!»
– Неужто боишься, что украду? – робко хихикнул Андрей. – Я в деревню еду, могу подвезти. Ты же туда путь-дорогу держишь?
– Откуда ж тебе-то знать? – улыбнулась Варя и остановилась, оказавшись вновь под властью глаз парня, который показался ей знакомым до боли: «Будто знаю его откуда, но это не так! Как мил...»
Андрей остановил коня, не сводя глаз с очей прекрасной перед ним девушки, в которых отражались весёлые лучики тёплого солнца.
– Коли не по нраву будет, спрыгнуть всегда с телеги можно. Не страшно и ушибиться... Я не Кощей Бессмертный. Девиц не краду, – тихо сказал он, сам не замечая, что голос вдруг пропал, на что Варя тихонько засмеялась и ответила:
– Правда твоя,... добрый молодец.
Она села позади телеги и оглянулась на осчастливленного данным обстоятельством парня:

– Как звать-то тебя?
– Андрей, – взмахнул он легонько вожжами.
Пока их медленная поездка продолжалась, Варя снова наслаждалась ласковыми лучами солнца и касанием ветра, чем время от времени любовался оглядывающийся на неё Андрей.
– А тебя-то как звать? – опомнился он, на что Варя снова засмеялась:
– Варварой... Чудной же ты! Зачем к нам в деревню пожаловал?
– Слышал я, школа там есть. А у меня книги некоторые имеются. Вот, хотел знать, захотят ли, чтоб привёз те книги, – признался Андрей. – Может, какие полезны будут.
– Захотят! – воскликнула Варя, вдруг став серьёзной.
– Откуда знаешь? – удивился Андрей.
– Помогаю я там, – призналась она. – Учу вышивать, читать, рисовать.
– Сколько у тебя талантов, – восхищённо сказал Андрей, стараясь выглядеть удивлённым, но взгляд его с улыбкой заставил Варю гордо выпрямиться:
– Смеёшься?!
– Разорви меня гром! – вырвалось из него, в голосе которого было столько твёрдости, что Варя засыпала его вопросами:
– А откуда ты? Кем служишь, коли книги есть? И что за книги?
– Привезу, почитаешь, – улыбнулся он и кивнул в сторону деревни, к которой подъезжали. – Где школа?
– Прямо у дороги и будет, – сообщила Варя...
Как только они подъехали ближе, Андрей увидел длинную деревянную постройку, окна которой были широкими, без штор, и было видно, что внутри за столами сидят ученики, а перед ними что-то говорит стройная и строго одетая светловолосая женщина, по-видимому, как понял Андрей, учитель.
Женщина бросила мельком взгляд на окно и тот выразил удивление... Что-то, чем она явно стала недовольна...
– Вот, – спрыгнула с телеги Варя и оправила сарафан. – Что ж, Андрей,... прощай, – собралась она идти в школу, как он окликнул:
– Варвара! Я могу вас и домой... отвезти... потом...
– Не стоит, – оглянулась она, удивившись, что он вдруг с ней стал на «вы», и хотела ещё что-то сказать, как из школы вышла женщина, до того стоявшая в классе перед учениками:
– Варвара, что здесь происходит?! – возмутилась она, и Варя виновато опустила взгляд, но молчала. – Кто вы? – обратилась женщина к Андрею, спустившемуся к ним:

– Андрей Викторович Карташев. Прибыл узнать, какие книги требуются школе здесь. Я бы мог привезти их завтра же.
– Откуда сия прыть?! – удивилась женщина.
– А, – замялся Андрей, пытаясь придумать причину, почему он хочет привезти книги, но растерялся от всего настолько, что пауза затянулась. – Дело в том, что имеются книги... Хотелось бы принести... пользу, – пожал он плечами.
– Что ж, привезите, посмотрим, – быстро ответила женщина и вернулась в школу, позвав Варю следовать за собой.
– До завтра, – только и успел сказать Андрей вслед оглянувшейся Варе.
Он с нежеланием уезжал, бросив взгляд на одно из окон школы, откуда выглянула Варя, но... она тут же исчезла, будто не смела смотреть...

7

Глава 7

Как только Мария увидела удаляющуюся от имения сестру, то отошла от окна и скорее выбежала на двор. Она вновь посмотрела в сторону уходящей Вари и побежала дальше, скрываясь к полесью рядом, а там выбежала и к берегу мирно протекающей речки.
Мария остановилась... Стала оглядываться, но вокруг никого не было видно. Вся восторженность, полёт к желанной встрече — тут же улетучились. Мария побродила ещё немного по берегу и села на траву, печально вздохнув и обняв колени: «Неужели не придёт?... А может, и правда,... пошутил?» – сомневалась она, как кто-то позади подкрался и закрыл её глаза нежными ладонями...
– Здравствуйте, княжна Машенька, – прошептал знакомый до глубины души милый голос того, кого сердце, душа, вся она так ждали, и... она повернулась:
– Дождалась, – невольно вырвался из неё вздох, а глаза встретились с тёплым взглядом так близко сидевшего к ней Никиты.
Они ещё некоторое время купались в нежных волнах взглядов и молчали, позабыв, что вокруг жизнь продолжается, время идёт, и даже проплывающая по реке пара уток не подала и звука, как и ветер не беспокоил своим лёгким дуновением...
– Впервые в жизни не знаю,... что и... молвить,... Машенька, – отрывисто заговорил Никита полушёпотом.
– И я, – ласково прозвучал её голос.
– Как же я буду тосковать без вашей улыбки, голоса, глаз,... без вас, – невольно прослезился он.
– Почему? – еле слышно вымолвила начавшая тревожиться Машенька.
– Через несколько дней нам уходить в экспедицию... к датским водам,... а когда вернёмся, неведомо, – признался он и встал, подав ей руку.
Машенька сразу поднялась:
– Ваша служба столь опасна...
– К сожалению или нет, но сие обстоятельство верно пугает такую барышню, как вы. Верно и дожидаться следующей встречи будет невмоготу, – сказал Никита, отпустив её ручку, которая явно не желала терять то тепло, которым была согрета.
– Нет, – шагнула Машенька ближе, но Никита отступил к берегу, достав из кармана, как видимо, недавно спрятанный туда цветок — ромашку, такую аккуратную,... полную белых нежных лепестков, которые чудесным образом никак не были повреждены...
Бережно погладив стебель, Никита протянул цветок Машеньке:
– Пусть будем вспоминать эту встречу всем тем добром, что живёт в сердце.
– Вы говорите с умыслом? – прослезилась Машенька, прижав осторожно ромашку к груди.
– Тоска гложет душу с тех пор, как повстречал вас, – признался Никита, опустив взгляд, а милая душе собеседница ласковой ладонью коснулась его щеки:
– Верно ли, что морякам тяжело без любви в море? Не ищите ли вы её везде?
– Вы сомневаетесь во мне, в чистоте чувств к вам, – стал уверенным в сказанном Никита и взглянул в её удивлённые глаза:

– Никита Михайлович, я верю вам и буду ждать, сколько бы ни пришлось. Только тяжко не подпускать мысли о том, что с вами может там случиться... И меня это уже терзает, – прослезилась Машенька и хотела опустить руку, как Никита взял ту в плен своих и припал осторожными поцелуями к ладони.
«Боже, какое блаженство он дарит мне... Не забирай его от меня,» – взмолилась в себе Машенька, а по щеке потекла одиночная слеза:
– Зачем избрали вы сию службу?
– Наклонности или судьба сыграли своё,... мне не ведомо, – взглянул он вновь, поглаживая её ручку. – Жребий моряка делается в юности... Далее любовь к этой службе растёт. А с первого вступления на корабль очаровываешься и полностью принадлежишь сему дому, – рассказывал Никита. – А там сотни людей... Так корабль кажется целым городом. Мачты — то словно деревья, а верёвки — как ветки — да все перепутаны друг с другом, у каждой имеется своё название, назначение. Паруса сего дома нашего — словно крылья птицы, которая будет вот-вот бороться с волнами, ветрами. Все те стихии, препятствия, которые приходится проходить нам, морякам, – то настолько любопытно, что прежде, чем понять опасности, мы уже привыкли, видим их без боязни. Хладнокровно.
– Мне кажется, я не тем человеком родилась, – вымолвила Машенька, вновь прослезившись от очаровавшего её рассказа, полного любви, тепла, того самого восторга жизни, который искала. – Нет-нет, – помотала она головой, подумав, что Никита не так поймёт, и пояснила. – Как бы мне хотелось быть там с вами. Если бы я только могла родиться мореходцем.
– Я бы проклинал судьбу, – выдал серьёзно Никита. – Ведь в таком случае не повстречал бы вас и не познал бы, что есть земное счастье, к гавани которого хочется вернуться, о котором просит душа, которое сбудется.
– Вы думаете,... сбудется? – смутилась Машенька и опустила взгляд.
– А вы погадайте на ромашке, – улыбнулся Никита, указав на цветок в её руках.
– Погадаю, – хихикнула Машенька.
Взявшись за руки, они побрели вдоль берега, гуляя и наслаждаясь теплом лета, которое показалось невероятно ласковым: как никогда. Никита читал стихи, целовал милой руки, а время неумолимо, незаметно, плыло на всех своих ветрах прочь, словно расправляло паруса корабля-жизни и подгоняло скорее расстаться с этим... берегом...
– Если я буду ждать здесь завтра в то же самое время, вы придёте? – поцеловал Никита вновь ладошку очарованной им спутницы. – Машенька...

Лишь кивнула она, сияя счастливым блеском глаз, и поскорее убежала, чтобы сдержаться,... не кинуться в его объятия, припав к зовущему стуку сердца в его груди...

8

Глава 8

Прижимая к груди ромашку, полученную от дорогого кавалера, Машенька побежала прочь от места встречи с ним. Она остановилась на цветочном лугу и оглянулась, но никого больше вокруг не заметила...
– Ах, – выдохнула счастливой душой она и, закружившись в танце чувств, распустила волосы пасть к плечам.
Она опустилась к высоким цветам ромашек вокруг и тут же принялась от своего цветка отрывать белые лепестки. Они показались ей необычайно шёлковыми. Они падали после лёгкого кружения на её подол и ожидали своих соседок, пока Машенька приговаривала:
– Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт, любит искренне, издевается, ждёт встречи, насмехается...
Она шептала, глаза блестели и улыбались — вся душа трепетала от отрады, которой наполнилась от встречи с милым Никитой, имя чьё и вылетело из уст, вместе с последним упавшим лепестком ромашки:
– Никита... любит... искренне... Ах, – опустилась Машенька нежно в цветы и улыбалась высоким в небе облакам.
– Машенька! – кликнула вдруг бегущая к ней сестра, и та сразу приподнялась:
– Варя! Я здесь! Ты уже вернулась?!
– Да, – села рядом Варя и глубоко вздохнула, чтобы скорее отдышаться от бега. – Папенька за нами приехал, забрал, а я заметила тебя на лугу и тут же прибежала. Ты что здесь гуляешь?
– Дома скучно, – хихикнула Машенька и легла вновь в цветы.
Варя удивлённо смотрела на неё, так сияющую от счастья, и легла рядом, точно так же обратив взгляд к небесам:
– День сегодня самый чудесный.
– Быть может, началась с этого дня чудесная жизнь, – улыбалась Машенька.
– Может, – согласилась Варя, погружаясь в воспоминания о том, как к школе подвёз на телеге Андрей. – Так сладко от голоса да взгляда его.
– Да, а как устами руки коснётся, аж дух захватывает, – вторила следом Машенька. – Так к нему хочется.

– Что? – насторожилась Варя, приподнялась и уставилась с тревогой на сестру. – Он тебя целовал? Он к тебе приезжал?
– Да, встречались мы у реки, – взглянула счастливая та.
– Ты о ком? - встряхнула головой Варя.
– Обожди-ка, милая, – прищурилась Машенька в подозрении. – А ты о ком?
– Ой, – забегал взгляд Вари вокруг.
Она не смела взглянуть в глаза всё уже понимающей сестры и смущалась всё больше...
– Кого ты встретила и где? – стала расспрашивать та.
– По дороге в деревню, парень один предложил подвезти, – призналась Варя и расплылась в улыбку.
Она повернулась на живот и стала поглаживать цветы и траву вокруг:
– Андреем звать... Сказал, завтра книги для нашей школы привезёт.
– Ой, – пискнула довольная случившемся Машенька. – Вот точно, что ни скажешь, случается! Ты же и предсказала это!
– Неправда, – возразила Варя.
– Ну как же, – улыбалась сестра. – Вчера же и сказала, что встретишь прям на дороге, вот и встретила, – стала она заливаться смехом, отчего удивлённая и вспомнившая свои слова Варя тоже засмеялась...
– Ой, – расслабленно выдохнула Машенька, и вновь её улыбка обратилась к небу. – Завтра мы с ним снова встретимся.
– Так с кем же? – снова насторожилась сестра, отчего Машенька вновь засмеялась:
– Так Никита же! Никита Аргамаков!
– Вы всё же встретились сегодня? – поразилась Варя. – Ой, будут наши папенька с маменькой серчать!
– А мы не скажем ни им, ни нашим братьям, никому, – полушёпотом сказала Машенька. – Клянись, что не скажешь никому. Ведь и про Андрея твоего им не понравится!
– Так у меня и нет ничего с Андреем этим, – опустила печальный взгляд Варя. – Мало ли что он мил.
– Ах, – только и вздохнула Машенька и поднялась. – Идём домой. Уж мочи нет ждать завтрашнего дня, – потянулась она, набирая вновь лёгкого воздуха и ощущая себя невероятно счастливой. – Я словно летающая в ясных небесах ласточка! Он так великолепен!
– Мечтательница, – улыбнулась Варя. – Но я верю, что у вас-то всё будет чудесно.
– Благодарю, – выполнила довольная сестра книксен и вприпрыжку помчалась к их виднеющемуся за лугом имению. – Я верю тебе! Так и будет! Всё, что скажешь ты, сбывается!
Варя лишь вздохнула, любуясь счастливой сестрой и медленно отправилась следом...

По росистой траве
Утром босиком пройтись,
Окунуться в реке
Да прогуляться в степи.

Где бы ни была,
Где бы ни ходила,
Ищу и жду тебя,
А время неторопливо.

Мужественен ты, учтив,
Почувствуй пламень сердца.
Любезен, нежен, мил –
Твой образ предо мной навечно.

Где бы ни была,
Где бы ни ходила,
Ищу и жду тебя,
А время так неторопливо...

(Видеоклип смотрите в блоге - Кстати, в видео использовала и свои снимки-видео с балтийских берегов!!!) - https://litnet.com/shrt/h8gl

9

Глава 9

«Без ветра и море не колышется... Чего же бояться?» – погрузилась Варя в свои размышления, когда лежала вечером в постели, чтобы вскоре погрузиться в сон, но тот не приходил.
Воспоминания о прошедшем дне не давали покоя, просто заставляли видеть образ Андрея, затронувшего почему-то, чем-то, как-то непонятно, душу и мысли: «Что же это? Кто же ты? Будто видела тебя уж где-то, но не знаю где», – улыбалась Варя вновь и вдруг услышала через оставленное открытым на ночь окно какой-то стук.
Она немедленно поднялась и облокотилась на подоконник. Ночь была уже тёмной. На дворе никого не было видно: «Всё так славно спит, кроме сверчков, которые где-то в траве напевают свои колыбельные...»
– Ты не спишь? – отвлекла выглянувшая в соседнее окно из своей спальни сестра.
– Ах, Машенька, – вздохнула довольная Варя и на миг закрыла глаза, наслаждаясь тёплым ночным ветерком. – Бессонница нынче.
– И у меня, – хихикнула Машенька. – Хочу, хочу, чтобы завтра скорее наступило, а сна нет. Так ведь долго ждать!
– Наступит, – улыбнулась Варя. – Идём почивать!
Сёстры исчезли вновь в своих спальнях, оставив окна раскрытыми. И как только они улеглись вновь под мягкие одеяла, раздался вновь непонятный стук, а потом звон чего-то, ударившегося в стекло.
Мария приподнялась, видя, что в её окно попал камешек. Она тут же выглянула в ночной сад и быстро всё окинула взглядом: и двор, где никого не было видно, и скамейку под деревом рядом, которая тоже пустовала, и само дерево. Никого.
Только она хотела вновь вернуться в кровать, как услышала на улице лёгкий свист, а потом кто-то полушёпотом кликнул:
– Мари!
– Мари?! – вновь выглянула Машенька в окно и уставилась на силуэт мужчины, который сидел на одной из толстых веток дерева и махал ей рукой. – Кто вы?

– Не смог ждать до завтра! – пытался тихо сообщить Никита, которого она уже узнала и смущённо заулыбалась в ответ. – Хотел пожелать вам доброй ночи!
– И я вам, – нежно вымолвила Машенька.
Они улыбались друг другу, и, казалось, ничто не помешает этой встрече, этому общению.
– Немедленно слезайте! – резко раздался грозный голос, и Мария вздрогнула:
– Папенька!

– На землю! – наставил её отец пистоль на спускающегося ловко по ветвям и спрыгнувшего прямо перед ним. – Никита?! – узнал он его и опустил оружие. – Вы что здесь лазаете по деревьям? Иного места упражняться не нашли?
– Простите, Алексей Николаевич, – выпрямился тот, виновато взглянув исподлобья.
– Пройдёмте в дом, – пригласил тот следовать за ним.
– Папенька, – прошептала взволнованная Машенька, наблюдая за ними, и тут же скорее накинула на своё ночное платье пеньюар.
Она выбежала в коридор и увидела, что отец остановился внизу, прямо у лестницы:

– Итак, Никита, что вы делаете здесь в столь поздний час?
– Папенька! – воскликнула с тревогой Машенька, сбегая по ступенькам к ним.
– Отправляйтесь к себе, сударыня! Нечего разгуливать перед гостями в недостойном виде! – выругался тот, поражаясь поведению дочери.
– Алексей Николаевич, – сделал несмелый шаг Никита, глядя то на застывшую на месте Марию, то на полные гнева глаза её отца. – Прошу милости... Простите за сию дерзость. Больше не повторится... Но я хотел бы просить...
– И? – после затянувшейся паузы вопросил тот, ожидая от него ответа.
– Прошу позволения стать... вашей дочери Марии... женихом, – дрожал его голос.
– Что?! – не смог сдержать свой усмешки Алексей Николаевич и мельком взглянул на дочь, затаившую от счастья дыхание и будто уже не замечавшую никого и ничего кругом, кроме Никиты.
– Отправляйтесь спать! – строго воскликнул на неё отец, и тогда она умчалась наверх к спальне, но осталась стоять у двери.
«Пусть гневается, но узнаю ответ... Не лягу спать! Не лягу!» – приговаривала она в себе и следила за продолжением беседы...

10

Глава 10

– Никита, – вздохнул отец Машеньки. – Вам, если я не ошибаюсь, послезавтра сдавать экзамен. Так?
– Так, Алексей Николаевич, – кивнул тот.
– Так вот, сначала сдайте экзамен, пройдите экспедицию, в которую отправляетесь, а вот потом приходите, поговорим, посмотрим, – пояснял более спокойно Алексей Николаевич. – И не по деревьям лазайте. То вам не ванты*!
– Да, – послушно кивнул вновь Никита.
– Поймите, Мария ещё слишком мала для подобного. А посему, придётся ждать. Долго ждать, – сделал упор на слово «долго» Алексей Николаевич.
– Понимаю, – сглотнул Никита и уверенно добавил. – Время не пугает меня.
– Сначала экзамен, – поднял палец Алексей Николаевич, уже еле сдерживая добродушную улыбку. – Удачи вам!
– Благодарю, Алексей Николаевич! – воскликнул ставший довольным Никита и тут же откланялся, оставив дом в тишине.
Алексей Николаевич оглянулся и взглянул наверх, где в то же мгновение послышался звук закрывшейся двери.
Мария облокотилась спиной на неё, стоя теперь в своей спальне совершенно одна с непонятными чувствами и множеством вопросов, которые путались и никак не укладывались в голове, чтобы понять всего, что можно теперь ожидать.
Снова звук камешка в стекло распахнутого окна заставил её вздрогнуть и невероятно обрадоваться. Мария кинулась туда и выглянула. Никита стоял внизу и любовался милыми её чертами, блеском глаз, который он видел там, на втором этаже её дома, что казался так близко, и он вновь не удержался...
Забравшись по ветвям соседнего дерева, Никита ухватился руками за подоконник. Он улыбался, прикусывая губу, чтобы сдерживать вырывающиеся чувства, но те уже все были наружу, лаская своей аурой душу милой Машеньки.
Смущаясь, не сдерживая и своего трепета, она отвернулась и шагнула к себе в спальню...
– Нет, – шепнул еле слышно Никита, увидев вышедшего из дома её отца, и тут же скорее залез в спальню, чтобы тот его не обнаружил.
– Как?! – удивилась Машенька, повернувшись к нему лицом.
Она кинулась к двери и припала к ней слушать, будто, может, кто стоит там или придёт. Мария опасалась, что обнаружат здесь нежеланного «гостя», но всё было тихо, как и на улице...
– Он на дворе, – шепнул Никита. – Я обожду, когда все лягут спать?

– Вот так вот?! – удивилась снова Машенька, совсем растерявшись и смутившись.
Она повела руками по своему пеньюару и схватила со стула у кровати шаль.
– Мне, право,... неловко, – дышала она взволнованно, оставаясь стоять к Никите спиной.
– Мне тоже, – признался он, встав ближе, но не решаясь коснуться и спрятав руки за спину. – Всего-то хотел увидеть ещё раз... Уж мочи не было ждать до завтра.
– У вас послезавтра экзамен? – спросила Машенька, вспоминая услышанный разговор, и повернулась.
Их глаза встретились и всё рассказали друг другу, без слов. Мысли на миг разбежались. Они забылись и будто утонули в ласке любящих душ...
– Экзамен я выдержу. Звание мичмана будет. А там – долгое плавание, – шептал он. – Но я тешу себя надеждой вернуться скорее... к вам, Машенька...
– Ко мне? – переспросила, тая в нежности его слов и взгляда, она.
– К вам,... душа моя, – шептал он, отступая к креслу у окна. – Я здесь... обожду, – говорил он отрывисто, не находя способа унять своё волнение, переживание, что Машенька, может, обидится. – Не хотелось бы вновь встретить гнев вашего папеньки да пасть в немилость.
– И мне не хочется гнева его, – кивнула та.
– Ложитесь спать, – несмело сел Никита в кресло. – Я прошу простить, – покачал он тут же головой, выдохнув от неудобства. – Никогда так не поступал, но с вами...
Тут Никита смолк, и Мария застыла, вновь припав к двери, в которую постучали.

– Мария? – послышался голос её отца, и она закрыла в испуге рот обеими руками, а Никита вскочил, скорее вылезая за окно к дереву.
Перебравшись по веткам к земле, он побежал к лесу, где так и ждал на привязи его конь...

* – Ванты – снасти судового такелажа из стального или пенькового троса; служат для укрепления мачты, являясь оттяжками к борту.

11

Глава 11

«У Машеньки всё сладится, я уверена», – размышляла, лёжа в своей постели, Варя. – «Ах, сбылось бы и у меня когда... Где же ОН? Кто ОН?... Да, тот Андрей мил, да ОН ли?... Ах, если бы не из-за книг приезжал... Нет, нельзя доверять сразу. Наставления папеньки, маменьки никогда нельзя забывать. Они знают, верю, знают, что такое обман. А как отличить любовь истинную?» – вздыхала она, терялась, как и сестра в соседней спальне...
– Мария? – повторился за дверью той голос отца, и Машенька открыла дверь.
– Одна? – прошёлся он по её спальне и выглянул в раскрытое окно, за которым никого не было видно в эту ночь.
– С кем же? – дрожал голос Машеньки. – Я уже спать ложилась.
– Да,... конечно же, – сложил руки за спину отец и повернулся, медленно к ней подходя.
Его взгляд казался таким пронизывающим, будто исследовал изнутри, словно пытался прочесть мысли, узнать истину. Отец смотрел прямо в глаза. Мария страшилась его гнева. Ей казалось, что он знает, что Никита был здесь, но волнение отступило сразу, как только отец глубоко вздохнул:
– Я не против того, чтобы именно Никита стал тебе супругом, да только, – покачал он головой. – Мала ты ещё. Ребёнок. Разумеешь ли?
– Папенька, – проскулила расстроившаяся Машенька.
– Я же не отказываю, – пояснял он. – Но пока тебе не исполнится восемнадцать, не позволю сему случиться. Прошу уразуметь и ждать покорно. Вот, сдаст экзамены, пройдёт время, а там и поглядим, – как ножом по сердцу были его слова для дочери.
– Так это же ещё два года ждать, – подневольно вырвались её слова, отчего отец удивлённо взглянул:
– И никаких тайных свиданий! – звучал его голос строже, а взгляд становился холоднее, отчего Машенька чувствовала, будто застывает на месте и соглашается со всем, лишь бы не испытывать этого ужасного чувства от столь неприятного разговора. – Иначе придётся переселить тебя в иную спальню, где и окна заколочу!

– Да, папенька, – кивнула Машенька, и отец покинул её комнату, закрыв за собою дверь.
Оставаясь ещё некоторое время смотреть то на дверь, то на окно, Машенька растерянно пожала плечами и всхлипнула, сдерживая подступающие слёзы невероятной обиды, которую ещё никогда не испытывала...
– Варенька, – шепнула она и бросилась прочь из комнаты, постучавшись отчаянно в соседнюю. – Варя, – шёпотом кликнула она, а открывшая дверь сестра скорее пропустила войти.
– Что сказал папенька? – тут же вопросила Варя, на что Машенька, в их секретном шептании, тут же всё поведала...
– Ох, ожидание горько, – согласилась Варя, обняв уже плачущую сестру и сев с нею на краю постели.
– А я никак в толк не возьму, почему мне нельзя... Взрослая ведь уже, достаточно взрослая! Да, тебе скорее разрешат с милым быть, – всхлипнула та. – Ты старше!
– Так милого нет, – с жалостью вымолвила Варя и протянула ей платочек.
– А как же Андрей тот? – стала Машенька вытирать платочком слёзы, которые так и продолжали бежать по её разгорячившимся щекам.
– Так мы же всего один день и виделись... Может, про книги обманул. Откуда ж у деревенского парня книги вдруг да для школы? – рассудила Варя.
– Так, может, он не деревенский? – заставил вопрос сестры её вздёрнуть бровью,... задуматься...
– Ты права, – показалась на лице Вари улыбка. – Наверняка не деревенский! Он и говорил не так!
– Варенька, родненькая, помоги, – снова погружалась в свои переживания Машенька. – Помоги завтра к реке выбраться, скрыться, чтобы папенька не заподозрил. Уговорились мы с Никитой.
– Так, быть может, Никита не придёт после разговора с папенькой-то?! – удивилась Варя.
– Не смогу я сидеть дома. Пойму, если не придёт, но должна увидеть это своими глазами, помоги... Умоляю! – взмолилась сквозь плач Машенька, на что сестра ласково улыбнулась и снова обняла:
– И молить не стоит, милая. Конечно же, помогу. Скажем, что проводить меня в деревню идёшь. Выйдем вместе, и там я пойду дальше, а ты – к реке.
– Спасибо, родненькая! – радостно воскликнула Машенька и поцеловала в щёчку.

Высушивая уже останавливающиеся слёзы, Машенька поскорее покинула спальню тоже успокоившейся сестры. Они обе верили в успех задуманного. Всё должно будет пройти замечательно и без помех... Успокаиваясь и настраиваясь на лучшее, сёстры уже в скорейшем времени легли по кроватям и погрузились в сладость счастливых снов...

12

Глава 12

С раннего утра сёстры не расставались друг с дружкой, надеясь на то, что всё сложится удачно, и им позволено будет покинуть дом вместе. Они специально переговаривались и во время семейного завтрака, чтобы папенька и маменька явно слышали, как им хочется в столь чудесный ясный день прогуляться вместе...
– Ах, да позвольте им вместе пройтись! Недалече! – поддержал их и старший брат, уже уставший от щебетания сестриц, обратившись к переглянувшимся и не очень довольным родителям.
– Проводит пусть до луга, а там и домой скорее, – с вопросом взглянула на супруга мать, и тот строго посмотрел на ожидающих ответа дочерей:
– Благо послезавтра нам уезжать в путешествие! Проводишь Варвару, и быстро домой! А ты, Алексей, – обратился он к старшему сыну. – Проследишь, чтоб вернулась вовремя, да без приключений!
– Разумеется, – кивнул тот...
Радости сестёр не было конца. Родители их в скором времени уехали по направлению к деревне, а к полудню Варя с Марией вышли из имения, чтобы совершить задуманное.
Расставшись за лугом у дороги, сёстры крепко обнялись, и Машенька, подхватив подол лёгкого платья, побежала к лесу, к той реке, где вчера встречалась с Никитой.
«Милый, дорогой, такой родной, будь там, будь!» – звало её сердце, а душа ждала, когда покажется милый человек.
Оглянувшись на убегающую сестру, Варя облегчённо вздохнула. Она была счастлива за неё, как никогда. Подняв глаза к будто улыбающемуся и греющему теплом прекрасного будущего солнцу, Варя шагнула вновь на луг.
Цветы и травы вокруг были высоки, нежно колыхались на лёгком ветру, который казался таким бережным, будто боялся нарушить это хрупкое создание природы. Благоуханье цветов манило к себе, и Варя наклонилась, вдыхая его и наслаждаясь полною душою сим чудесным днём.
Невероятное предчувствие, ожидание чего-то светлого, желанного, поддерживало и отвлекало от времени, а оно неслось незаметно мимо...

Как бы хотелось оказаться
В плену пленительной тоски,
В той неге, том очарованье,
Явью когда будут мечты.

Всё жду, когда твой взор увижу,
Когда с восторгом обниму,
Когда земной я мир забуду,
Угрозы, страхи прогоню.

Сердце зовёт любви паренье,
Живые речи, робость встреч.
Ах, где же ты, мой друг сердечный,
В другой стране, иль рядом, здесь?

Видеоклип в блоге - https://litnet.com/shrt/hM3B

– Добрый день! – послышался вдруг знакомый голос молодого человека.
Варя оглянулась на дорогу и в смущении затаила дыхание. Перед ней, спрыгнув с телеги, предстал Андрей, забыть которого со вчерашнего дня не смогла.
– Как я боялся, что опоздал, – подошёл он.
Сорвав соседний цветок, он протянул его ей, и их взгляды встретились, лаская нежностью души.
– Вы спешили? – еле слышно проговорила Варя, удивляясь его вниманию, и приняла цветок, бережно тот обняв.
– Не смог спать, а под утро задремал, – признавался он. – Боялся, не успею... Я книги захватил с собой.
– Книги? – ещё больше удивилась Варя. – Вы не из деревни, верно?
– Я не из этой деревни, – улыбнулся Андрей. – Из соседней.
– Вот как?! А откуда книги?! – делалась всё более серьёзной и отчего-то печальной его собеседница, чего пока понять он не мог.
– Не буду лгать. Не терплю лжи, – продолжал он признаваться, купаясь и своим теперь печальным взглядом в её. – Не из-за книг я здесь... Из-за вас...

И с последним прозвучавшим словом Варя вновь затаила дыхание. Она никак не ожидала, что он скажет ей всё то, о чём мечтала этой ночью: «...чтобы не из-за книг приезжал»... Не ожидала, не ждала, что так будет, и что заговорит вновь на «вы»...
– Прошу простить, коли это будет в вашей власти, – забегал его взволнованный взгляд и вновь встретился с её.
Варя смотрела, боялась его слов, боялась вдруг всего, что он скажет, но ждала пояснения, и Андрей не стал больше молчать:
– Знаю я, кто вы, Варвара Алексеевна. Не смог забыть, хотел ещё раз увидеть. И книги от всего сердца предложил, когда узнал, что обучаете с матушкой деревенских детей. Сам из деревни. Знаю, как простым людям тяжело.
– Вы меня видели где-то ранее? – удивилась Варя, прижимая цветок крепче к груди, словно боялась потерять всё то наслаждение, ту радость, которыми до этого тешила душу.
– Видел. Я проходил практику на корабле Михаила Алексеевича Аргамакова... А там вы побывали с папенькой, когда мы прибыли в гавань. Вот, с тех пор и не смог...
– Вы, – прервала его речь отступившая Варя. – Вы начали эту непонятную игру... Зачем?
– Я не играл. Я знаю, что у меня нет ни единого шанса подступиться к вам, потому и решил переодеться, явиться не в мундире, – указал он на свою одежду простого парня. – Но раз уж мы заговорили, да вот так,... лгать я не намерен.
– Что ж, – опустила наполнившиеся влагой глаза Варя и поплелась медленно вдоль дороги, чтобы отправиться дальше, к виднеющейся деревне, а цветок так и держала у груди...
– Варвара Алексеевна, – отправился Андрей следом, ведя коня, запряжённого в телегу, в которой лежало несколько стопок книг, но путь их дальше продолжался молча...

13

Глава 13

Выбежав к реке, Машенька остановилась. Радости не было предела: Никита сидел, облокотившись на ствол берёзы, будто спал, а рядом привязанный конь фыркнул и продолжил пощипывать траву — всё радовало глаза и душу Марии. Она стояла ещё некоторое время и любовалась милым Никитой здесь, находящимся так близко, сидевшим, ждавшим её, а рядом журчит такая же весёлая, как этот день, речка, слышатся пения птиц, а лучики солнца играют в рыжих волосах милого...
Машенька сделала шаг, а конь будто понял её намерение подойти и издал довольно громкое ржание, словно позвал хозяина. Никита вздрогнул и тут же оглянулся...
– Вы, – восторженно выдохнул он.
Поднявшись и скорее оправив на себе одежду, Никита поклонился:
– Счастья моего мне не описать, как отрадно вновь от встречи с вами,... Машенька, – звучал его ласковый голос, отчего лицо Машеньки порозовело, и она прикусила губу в улыбке.
– Вас отпустили? – удивился Никита.
– Нет, – покачала она головой. – Я тайком прибежала. Сестра помогла, – признавалась она и, оглядев Никиту, слегка растрёпанного, вопросила. – А вы здесь всю ночь сидели?!
– Поверьте, сидел, – робко хихикнул он. – Право, думал, не стоит возвращаться в корпус или же домой. Иначе не успею или просплю, а это хуже, чем провести ночь здесь. Возможно, вижу вас в последний раз, – сказал последнее предложение он более серьёзным тоном, отчего сердце у Машеньки кольнуло и застучало в тревоге.
– Как в последний?! – не смела она взглянуть в глаза, и видел, понимал он, что ей так же горестно и не хочется прощаться, и в его груди сердце загремело...
– Завтра экзамен, а там отлучаться никуда не позволят. Экспедиция нас ждёт, – пожал плечами он и шагнул ближе. – Вы будете ждать, коли жив буду?
– Жив?! – встретился её встревоженный взгляд с его. – Не пугайте меня смертию. Вы вернётесь!
– Вы, – взял Никита нежно её руку в свою, лаская теплом ладоней, и взглядом. – Вы дали столько сил, что я вынесу любые стихии, любые неприятности.
– Не уходите, – вырвалось из её груди. – Я принесу вам поесть и провожу.
– Ни в коем случае, – замотал он головою и улыбнулся. – У меня был с собою хлеб да вода, так я уж позавтракал. А вам наверняка надолго отлучаться нельзя. Не будем гневить родителей, – подмигнул он, вновь вызвав на её лице кротость улыбки.
– Да, – прошептала Машенька. – И всё же.
– Значит, мы видимся не в последний раз, – поцеловал Никита её ручку. – Я вернусь после экспедиции, и сразу к вам, клянусь! Один или с родителями, но прибуду сразу.
– Я буду ждать, – кивнула Машенька, совсем не желая уже прощаться.
– Я счастлив, что вы всё же пришли сегодня. А теперь, мы расстанемся, – отступил он...

Всё будто смолкло и застыло вокруг, как и они, утонув во взглядах друг друга. Не желая вынырнуть из тепла того океана чувств, который поглотил их, они кинулись в силу объятий друг друга. Никита резко припал к губам Марии. Она обвила его руками. Они прижались телами друг к другу, желая слиться воедино навсегда...
– Машенька, – прошептал он, уткнувшись в локоны милой. – Любимая,... родная,... я вернусь...
– Я уже жду, – не сдерживая слёз, вымолвила она и вновь оказалась во власти его сладкого поцелуя, который длился так же долго, как и их расставание...
Они уходили в разные стороны, не отпуская друг друга из вида... до последнего...

14

Глава 14

Только зоренька поднимается,
Уходит вся сладость ночи прочь.
Только сердце болью заливается,
Коли расставание сулит быть вновь.

С милым другом в слезах прощалась я,
Не уйти, не уйти было никак.
Оседлал же он своего коня,
Целовал, обнимал, да удаляется.

Не смыкаются глаза, нет усталости.
Лишь тревогой наполнилась душа.
Милый, славный, нет во мне слабости:
Я дождусь, верь, дождусь я тебя.

(песня и видеоклип в блоге - https://litnet.com/shrt/hLPr)

Вновь вечером Мария сидела в спальне Вари, когда в доме было уже тихо, а все отправились на покой. Только не обо сне сёстры думали. Рассказав друг дружке о своём дне, о встрече с милыми кавалерами, они сели у закрытого окна и смотрели с печалью на потемневшее в серых облаках небо.
Облака медленно проплывали, словно тоже прощались, заставляя сестёр переглянуться и... прослезиться...
– Так что же дальше было? – спросила Мария у Вари, и та пожала плечами, опустив печальный взгляд:
– Ничего, – вздохнула она. – Дошли до деревни молча. Я скорее скрылась в школе. Он передал книги матушке. Помог их занести и ушёл.
– Даже не взглянул на тебя?! – удивилась Мария.
– Взглянул, – не так смело признавалась Варя. – Да я отвернулась.
– Зачем?!
– Я и сама теперь жалею, – не смогла сдержать слёз сестра и зарыдала в свои прохладные ладони.
– Вот, – прослезилась Мария, обнимая её и поглаживая. – Как же так получается?! Отчего мы не решаемся поступать, как сердце велит?
– Видимо, сердце моё подсказало иное, – взглянула Варя, но Мария удивилась:
– Это всё страх! Затуманил страх сердце да разум!
– Права ты, – вновь уткнулась рыдать в свои ладони Варя.
– Надо что-то придумать, – размышляла сестра, стараясь найти способ помочь, поддержать.
– Что толку? – не унималась та. – Не приедет уже наверно. А из какой он деревни, не знаю!
– Тише, разбудишь всех, – шикнула Мария.
– Да, да, – согласилась та и принялась вытирать слёзы платочком, что сестра ей протянула.
– Итак, – поправила Мария кружева своего ночного платья и улыбнулась. – Коли он тогда на корабле был, помнит тебя, значит, он — мореходец. Так?
– Так, – всхлипнула Варя, начиная успокаиваться и тоже задумываться. – Были там молодые люди. Столкнулся один со мной... Но это было не Андрей, – вспоминала она. – Остальные все стояли чуть в стороне.
– Может, Андрей был среди них? – предположила Мария.
– Возможно, – согласилась Варя.
– Сколько ему лет?
– Не знаю. Молод он, и всё.

– Если гардемарин, как Никита, а Никита тогда тоже был на корабле своего отца, значит..., – размышляла Мария, и улыбка на её лице становилась всё краше.
– Значит,... они служат вместе, – кивнула Варя и ахнула. – Господи, – сложила она руки в молитве. – Так и у него завтра экзамен!
– Всё! Решено! – в восторге шепнула Мария и хлопнула в ладоши. – Мы завтра отправляемся к ним на экзамен!
– Что ты?! Как мы туда попадём?! – поразилась Варя, хотя всей душой мечтала именно о том, чтобы вновь увидеться с Андреем, и сестра это понимала, поскольку и сама рвалась к такой же встрече с милым своим Никитой...
– Скажем папеньке с маменькой, якобы отправляемся поездом в Павловск прогуляться да посетить концертный зал. Всё же они обещали нас однажды отпустить на поезде покататься, – сообразила Мария.
– Ты права! – восхитилась Варя, уже совершенно забыв про слёзы. – Мы так и сделаем! Нам поверят! А сами, – шептала она, загоревшись уже поскорее совершить задумку. – Сами отправимся найти Никиту и Андрея.
– Именно, – хихикала Мария.
Радости теперь не было предела. И всё же, расставшись на ночь, сёстры закрылись в своих спальнях и легли под тепло одеял. Они обе улыбались потолку в темноту тихой ночи, которая через некоторое время и накрыла их волшебством глубокого сна...

15

Глава 15

Тишина царила у дверей, за которыми принимали экзамен у мичманов. Сами они сидели на скамье вдоль стены коридора. Глаза каждого пробегались читающим взглядом уже в который раз по страницам книг, которые они держали в руках...
– И где ты это узнал?! Спасибо, что поделился, – прошептал Андрею сосед.
– Калинин, умоляю, тихо, – недовольно выдал Никита рядом.
– Карташев! – объявил вышедший из экзаменационного зала, и Андрей тут же поднялся.
Он закрыл книгу и прижал её к груди, следуя к залу.
– Удачи! – прокатился шёпот ему вслед...
Андрей вошёл в зал и остановился перед длинным столом, за которым сидели не только преподаватели, но и учёные. Посыпавшиеся друг за другом вопросы долго ответа не ждали. Андрей только успевал отвечать, как и последовавшие к такому же экзамену после него Никита и остальные товарищи.
Отчитавшиеся «от доски до доски», все были выпущены к вечеру, чтобы утром уже прибыли на борт определённого судна...
– С ума посходили. Уже сдавали все эти экзамены в марте, а тут они решили помучить ещё раз, – возмутился Калинин, когда с друзьями остановился на улице и вдохнул свежего воздуха.
– Вот уж верно, – согласился с ним Никита.
– Что ж, теперь они уверены в тех, кого отправляют в эту экспедицию. Мы же настоящие..., – улыбался Андрей, растягивая последнее слово, и хором с товарищами воскликнул:
– Зейманы*!!!
– Да! – ударил кулаком в воздух Калинин, а внимание его обратилось к остановившейся на другой стороне улицы паре девушек.
Он будто не поверил своим глазам, встряхнулся и не сводил с них глаз, что заметили и Никита с Андреем, тут же узнав девушек.
– Вот и явь моих мечтаний, – высказался Калинин. – Услышала мою душу?
– Мечтаний? – насторожился Андрей. – Ты про которую?
– Как про которую? – улыбнулся тот. – Варя, конечно же.
И в душе Андрея, как и Никиты что-то неприятно сжалось. Встрепенувшийся их товарищ не заметил ничего, отправившись прямиком к девушкам. Те с осторожностью взглянули и одарили его удивлённым, недоверчивым взглядом...
– Прошу простить,... помню вас, Варвара Алексеевна, с прошлого вашего визита на корабль к нам, – поклонился Калинин и представился. – Сергей Иванович Калинин!
Только Варя молчала, несмело взглянув на подошедших его друзей: Андрея и Никиту. Внимание последнего и появившаяся улыбка тут же были подарены лишь смутившейся рядом Марии.

Никита протянул ей руку, и они отошли в сторону. Согревая друг друга теплом ладоней, они улыбались и некоторое время молчали, пока осмелевший на действия Никита не одарил её руку ласковым прикосновением губ...
– Вот и ещё одна встреча, – прошептал он.
– Я не одна, – вымолвила Мария, теряясь и не сдерживая счастья, искрившегося в глазах из-под шляпки.
– И больше одной не будете,... Машенька, – прошептал он, вновь и вновь целуя ей ладошку.
Они ласкали друг друга новыми обещаниями ждать и быть вместе, не замечая стоявших в тревоге друзей...
– Вы, – несмело вылетело вдруг из Вари.

Она смотрела в глаза Андрея. Он — в её... Взволнованность, переживания, тревога — всё читал в этой нити взглядов удивившийся тому Сергей Калинин. Он натянул уголок губ в улыбку и вернулся в здание, где только что был экзамен...
– Хочу высказать благодарность за книги, – нашла что сказать Варя и опустила глаза, а сердце бешено билось, дыхание становилось взволнованнее, тело не хотело слушаться, стоя перед привлекающим, так притягивающим человеком...
– Буду рад, коли пригодятся, – сказал Андрей нежно. – Могу ли я тешить себя надеждой, что данная встреча может служить ответом на то, что вы не держите на меня обид?
– Что вы, обид нет, – ласкал вновь её ласковый взгляд, несмело обратившийся в ответ из-под полы шляпки. – Имя ваше полное не помнится...

– Андрей Викторович Карташев, – улыбался Андрей, снова представившись, и выполнил поклон.
– Значит, вы, – хотела продолжить спрашивать Варя, но он продолжил сам, смелея и в душе радуясь взаимной симпатии:
– Тоже мичман, как и мои друзья, – указал он на Никиту, занятого беседой с Марией в стороне, и заметил, что Сергей ушёл. – Зачислены в первую дивизию флота под командованием вице-адмирала Лазарева. Наша эскадра отправляется в датские воды...

* – Зейман — с голландского языка (Zeeman), так назывались со времени Петра лучшие знатоки математики, морских наук, а заслужить это название от товарищей считалось выше получения всякого диплома.