Гавань Кассандры - Заря

Вступление

«Продолжая читать записки моего пра-пра-пра... дедушки М. А. Аргамакова, я изучала и происходящие в то время события», – записала Катя дальше в своём дневнике. – «Продолжая же перечитывать оставленные моим предком записи, я ещё больше узнала об истории, о нём самом и его судьбе.
Главное, чем особенно горжусь, Михаил никогда не любил влезать в интриги и, тем более, выяснять что-либо, полагаясь на то, что «интриганы» однажды утонут в своём болоте сами: «без его участия». Тому же Михаил старался научить и своих детей, и Андрея Карташева, за судьбу которого тоже считал себя в ответе.
Не потому, что Андрей был другом его сына Никиты или же кровным сыном брата, с которым отношения так и не сложились. Нет. Андрей, по его мнению, был одним из тех людей, которые бы могли дать миру то самое недостающее — любовь к Отчизне, любовь к миру и стремление всё это сохранить да распространить: «Трудно людскому роду прозябать в плену злобы, гнева. В каком бы веке ни оказался. Любовь — вот, что залечит раны души и мира...»
И любовь имеется в виду именно та, которая не идеализирует, иначе она приведёт к разочарованию. И то, как по цепочке, принесёт такую боль, создаст такую пропасть пробитой раны, насколько сильно было, как казалось, возвышенное чувство.
Гнев да злоба же, почему-то управляющие многими из нас, привыкли вонзать свои стрелы. Да, люди не настолько мудры, как оказалось, следя за событиями истории человеческой: «направляя стрелы в кого-то, многие позабыли, что стрелы те обладают неведомой людскому уму силою — возвращаются они с целым ворохом проблем да невыносимой болью, губительной болью...»
Так, попавшие в неприятности Никита Аргамаков и Андрей Карташев, испытали подобное на себе. Как бы ни был добр их порыв призвать к улучшению ситуации на Родине, рядом оказались и те, кто увидел из всего свою выгоду: у каждого — свои планы жизни, своё негодование. И раз уж иногда случаются пересечения путей да такие, когда одно мешает другому, то и выходят неприятности,... если не трагедии... А всё это помимо того, что есть рядом и завистники-интриганы...
Но по закону жизненному, когда стрела зла возвращается, некоторые неприятели получили всё же «своё» быстрее, чем думалось...
Так, пока Никита и Андрей тайком отправились на одном из кораблей в экспедицию, уже в конце тысяча восемьсот сорок восьмого года, журнал «Отечественные записки» чуть не закрыли.
Издателя сего журнала, Краевского Андрея Александровича, вызывали тогда на допрос в Третье отделение, где и поставили точку в том, чтобы журнал не принимал революционный характер.
О подмене некоторых статей, об интриге вокруг Никиты, Краевский уверял, что не знает, и всё же, обвинения что с Никиты, что с Андрея Карташева, были сняты на основании некоторых расследований, которые провёл служащий отделения — Тихонов Дмитрий Васильевич.

Отыскать да тут же вернуть ребят домой, к родным рукам, не удалось, поскольку их исчезновение так и содержалось в строгой тайне среди флотских товарищей по многому ряду причин, среди которых было и недоверие к доброму разрешению дел.
Так, все ждали, когда корабль с Никитой да Андреем войдёт вновь в воды Кронштадтской гавани — гавани Кассандры...»

Я видел девушку всю в белом
В той гавани, к которой так спешил.
Она ждала меня с душевным светом,
Что и за сотнями морей я видел да хранил.

Врагу случайно беды предсказала,
Как дочь последнего троянского царя,
Судьбою той Кассандры обрекаясь,
Любви моей желанна лишь она.

Пройдёт беда, как верит наше сердце,
Пройдёт, да ослабеет и всё зло.
Жизнь с ним не делится энергией.
Дары свои раздаст вновь всем добро.

Видеоклип в блоге - https://litnet.com/shrt/ScxA (Далее песни будут в новом блоге, спецаильно для этой части романа)

1

Глава 1

«Чем же не угодил... и кому? Богданову ли? Калинину?» – в который раз задавался вопросом Андрей, стоя вечером на палубе корабля, вошедшего в пролив Зунд...
Была осень всё того же, тысяча восемьсот сорок восьмого года.
Только недавно закончились шторма, во время которых не только сил у моряков поубавилось и многие заболели, но и питаться приходилось лишь сухарями со стаканом вина или рюмкой водки. Прошли и дожди вперемежку со снегом, которые теперь сменились туманом., а тот оказался настолько непроходимым, что корабль, потеряв счисление, сел тут же на мель на Датском берегу...
– Верповать! – прозвучал приказ, и верп* был выброшен на канате за борт.
Выполняя ответственно обязанности гардемаринов, под которых были переодеты, и Андрей, и Никита усердно помогали во всём, что нужно было и что могли сделать. Они немедленно приняли приказ помогать снимать судно с мели.
С первого раза подтянуть выброшенным якорем корабль не удалось. Якорь пополз, и канат треснул. Выбросив дополнительный якорь точно так же, всё повторилось, и стало ясно, что сойти с мели своими силами не удастся.
Благо погода стала более благоприятной. Как только туман рассеялся, их заметили с проходящего неподалёку судна...
– Веснин, – обратился к Андрею подошедший Терехов Василий, бросая взгляд то на приближающийся корабль, то на него, и улыбнулся. – Ты на каких судах уже бывал?
– На различных, – пожал плечами тот, не совсем понимая, к чему вопрос. – На кораблях «Не тронь меня», «Вера», бриге «Агамемнон»... То были незначительные береговые переходы.
– Как видно, приближается американский бриг, – кивнул Василий Никите подойти и продолжил, когда тот встал с ними в стороне. – Предлагаю участвовать в важном предприятии, – стал он говорить тише. – У них явно будет золото.
– Что?! – поразился Никита. – Что задумал?!
– Не только я, многие здесь, – шепнул Василий, уверенный в успехе.
– Зачем? – вопросил Андрей, так же, как и его друг, не желающий принимать подобного:
– Что это за интрига такая?
– Вам выгодно участвовать с нами в этом... И обогатимся, и Отчизне угодим. Это судно наверняка держит курс к Японии. Мне нужна будет помощь, когда наш корабль помогут доставить в док. Капитан сказал, что в любом случае надо будет проверить исправность, прежде чем отправляться дальше в экспедицию.
– Судьба нас продолжает испытывать, – усмехнулся Андрей.
– Придётся всё пояснить, Терехов, – предупредил Никита, но тот лишь кивнул и довольный ушёл скорее прочь с палубы...

Вскоре их судно, и правда, помогли снять с мели и провожали в док, где оставили на осмотр. Пока американский корабль находился поблизости, Никита и Андрей, сойдя на берег в компании с Василием Тереховым, выследили удалившихся в трактир американских моряков...
– Терехов, – схватил крепкой рукой Василия за плечо Никита. – А ну, признавайся теперь уж, как на духу, что происходит!
– Идём, – отошёл Василий с ним и Андреем в сторону и тихо стал рассказывать. – Помимо торговых планов нашей экспедиции, хотелось бы услужить России в чём. Лейтенант наш поговаривает, что из САСШ** могут везти и важные документы, кроме золота. Слышали ведь, что они плывут в Азию! А там и до Японии недалеко... Может у них есть что в планах, так стоит помешать.
– Да, Российская империя с Америкой в этом вопросе соперники, – усмехнулся Никита. – Да только зря сия боязнь. Япония уже пару веков закрыта для иностранцев, а явка карается смертию.
– Я выполняю, а вы как хотите. Только учтите, вряд ли все будут довольны, – махнул рукой Василий и отправился в трактир.
– Это что, угроза?! – переглянулся с Никитой Андрей.
Недовольные новыми нежданными, а главное — нежеланными, приключениями, они последовали за Василием. Что теперь будет, как — чувство чести не давало отступить...

* – Верп – вспомогательный якорь, который служит для снятия судна с мели.
** – САСШ – Северо-Американские Соединенные Штаты – такое название США было в русском языке до середины 20 века.

2

Глава 2

Снова день начался, как положено.
Было тихо без страха, без гонора,
Только стоит мне вновь глаза закрыть,
Вижу грозные сны...

Ни понять, ни простить не по силам нам,
Доверять и любить — это всё в мечтах.
Но, быть может надежду ещё храня,
Встречу вновь я тебя?

Не хочу видеть сны, где ты так строга,
Не могу помнить день, где разлука та,
Попроси ветер мне принести слова,
Что ты ждёшь лишь меня!

Может ветер и будет сильнее, чем был,
Может быть и погубит, так ты прости,
Ты прости, что ушёл, что не дал понять,
Что не жить без тебя...

Видеоклип в блоге - https://litnet.com/shrt/ScC6

Сев за один из столиков, Никита и Андрей следили за происходящим вокруг. Василий же устроился за столик к другим товарищам. Всё выглядело совершенно обычно. Ни люди из команды их корабля, ни люди с других не показались странными, хотя Андрей и продолжал большую часть времени посматривать на стоящего в стороне с несколькими из товарищей Грачёва.
– Ты всё за ним смотришь, – улыбнулся Никита.
– Странный тип. У него явный интерес,... и если не к нам, то ко мне точно. До сих пор влезает не в свои дела, странные вопросы задаёт, следит будто, – тихо ответил Андрей, не сводя глаз с мельком взглянувшего на них Грачёва.
– Да, я заметил, – согласился Никита и рукой сделал знак служащему принести напитки.
– Ну что, – заставил друзей обратить внимание на себя севший к ним за столик Василий и продолжил шептать. – Самое время пробраться на корабль и обследовать его.
– Как чёрт, не уймётся, – проворчал Андрей, и Никита добавил:
– Мы же отказались участвовать в этом предприятии.
Василий с сожалением опустил взгляд и больше ничего не сказал. Он тут же оставил Никиту с Андреем и вернулся за столик к своим, где сразу что-то тихо стал обсуждать и в чём-то будто оправдываться...
– Странно теперь всё, – следил за ним Никита, пока Андрей вновь обратил внимание на Грачёва, похлопавшего одного из служащих трактира по плечу.
Служащий тут же взял две кружки, наполненные пенистым пивом, и принёс их на стол Никиты и Андрея...
– Наконец-то, – выдохнул довольный Никита и собрался отпить долгожданного напитка, как Андрей накрыл кружку рукой:
– Обожди.
Почувствовав тут же неладное, Андрей взглянул на друга, который всё так и упирался пронзительным взглядом на смотревшего в ответ Грачёва. Тот стоял с усмешкой на лице, как и те двое, до того беседовавшие с ним...

– Да, – протянул еле слышно Никита, всё понимая. – Если мы доберёмся до дома живыми, это будет чудо.
– У меня есть идея, – наклонился поближе Андрей. – Мы согласимся помочь Василию.
– Ты думаешь, если на том судне есть золото, так оно нас спасёт? – удивился Никита. – Сразу говорю, я не одобряю сие дело, не соглашусь ни за что.
– Нет, – улыбнулся Андрей. – Мы не уйдём с того судна.
– Это как? – не понимал всё равно друг, пока не услышал пояснение:
– Мы не дадим Василию совершить грех, и свою шкуру спасём, оставшись на том судне. Меня не прельщает проходить практику за иного и быть притом убитым, да к тому же, чтобы после смерти нас считали предателями, трусами да врагами России.
– Нас и так считают за врагов России, но... ты прав, – согласился Никита, недолго подумав, и друзья подошли к столу, где сидел Василий в компании с несколькими их моряками.
– У нас готов ответ, – сказал Андрей, на что взбодрившийся Василий кивнул:
– Здесь все свои. Каков ваш ответ?
– Согласны, – переглянулись и хором сказали Андрей с Никитой...

3

Глава 3

Наступивший вечер принёс не только кромешную темноту, но и сильный дождь. Однако ничто не мешало запланированному, и Никита с Андреем переоделись в старую одежду моряков, которую им, как и Василию, принесли в комнату трактира.
В скором времени все они, промокшие до нитки, подплывали на лодке к американскому бригу с одной стороны, пока с другой приближалась такая же лодка тех, кто был в сговоре с Василием. Кто-то с корабля им уже что-то кричал, но тут же последовал ответ иных товарищей...
– Ну вот, а вы переживали, как и что, да почему, – улыбнулся Василий Никите с Андреем. – Так просто всё, когда есть те, кто может провести вот так на свой корабль.
– Это что, был сговор заранее? – перестал грести веслом Никита, и его примеру последовал Андрей.
– Некоторые умеют сговариваться сразу,... по ситуации, – пожал плечами Василий и отвёл взгляд на бриг.
Что-то было в его взгляде: заставляющее молчать, попытаться погрузиться в размышления и понять суть; заставляющее дальше действовать и ни о чём больше не спрашивать...
Вскоре поднявшись на борт, Андрей и Никита последовали за Василием в трюм, где обнаружили ящики с товарами и золотом. Золото тут же принялись все вокруг переправлять на лодки, сколько могли унести...
– Шевелитесь, – толкали Андрея с Никитой действовать вместе, но они, прислушавшись к грохоту из одного из ящиков, кинулись туда.
Поняв, что в ящике кто-то находится, а сам ящик заперт на замок, друзья оглянулись...
– Ключ! – заметил на стене рядом связку ключей Никита и тут же принялся подбирать к замку нужный.
Открыв, наконец-то, крышку ящика, друзья уставились на лежащего там связанного по рукам и ногам пленника. Это был низкорослый молодой мужчина. Глаза его были узкими, волосы на лбу выбриты, а остальные – затянуты на макушке в пучок...
– Кто здесь? – встали рядом и вернувшиеся с лодок товарищи, и помогавшие им несколько американских моряков.
– Кто это? Пленник? – вопросил в недоумении Андрей.
– Японец, – только и смог произнести Василий, как его тут же двое схватили, приставив к горлу нож.
– Все покинули судно, немедля, – сказал один из их товарищей, державший Василия.
– Это как понимать? – насторожился Андрей. – Что происходит, в конце концов?!
– Это уже не ваше дело, сопляки, – усмехнулся тот, кто наставлял нож, но один из американцев не растерялся и наставил свой нож на него.
– Тааак, – протянул Никита и усмехнулся. – Значит, по-хорошему не будет?

– Сей пленник не ваш, – огрызнулся тот, кто наставлял на Василия нож. – Золота того, что погрузили в лодки, вам хватит, так что проваливайте и молчите.
– Значит, вы решили предательством нажиться? – кивнул Андрей. – Отпустите Василия, и мы тихо уйдём.
– Сказано убираться! – последовал упрямый ответ, но друзья сдаваться не собирались и оставлять Василия позади в явной опасности — тем более.
Завязалась борьба, в которую без раздумья вступились и американцы, встав на сторону Андрея с Никитой. Не собираясь щадить ни себя, ни противников, они бились и отбивались, пока в Василия всё же не вонзился нож...
– Нет! – вскрикнул Андрей, схватив того в свои объятия и помогая опуститься к полу.
Все застыли на месте, как и следивший за всем происходящим связанный японец. Тишина оказалась продолжительной.
– Василий, родной, нет, – опустился рядом и Никита, но тот уже не слышал их.
Его глаза медленно закрылись и тело... расслабилось...
Тихо... Так тихо не было, казалось, ещё никогда...
– Подлецы, – прошептал Андрей и вскочил с ярым желанием отомстить за смерть товарища.
Снова завязавшаяся борьба мешала править разуму и не позволила заметить, как освободившийся японец схватил лежащий в углу меч. Взмахнув им пару раз, он вскрикнул и... тому, кто убил Василия,... отрубил руку...
Завязавшаяся не на шутку битва не прекращалась и когда в трюм вбежали явившиеся американские моряки, видимо прознавшие о вторжении чужестранцев на их судно.
Помогая выйти на палубу, японец звал Андрея с Никитой за собой. Совершенно ему доверяя, поскольку тот боролся вместе, а не против, они уже вскоре удалялись от злосчастного корабля...

4

Глава 4

Разбросало солнце блёстки лучей в океане,
Но от них веселее мне не станет:
Горизонт опустел и тебя нет.

Проклинаю свои мысли, слова, что сказала
В день, когда поняла, что пропала,
Что тебя навсегда потеряла.

Отпустить то счастье, что быть могло,
И забыть любви нежное крыло
Так легко, но как жить теперь одной
Без тебя. Я так жду тебя, родной...

Разлетаясь, листья кружатся в вальсе печали.
Они со мной твой корабль провожали,
Но вернёшься ты вновь, я то знаю.

Расставаться с верой, мечтою не надо.
Я, себя в том опять уверяя,
Жду тебя каждый день у причала.

Отпустить то счастье, что быть могло,
И забыть любви нежное крыло
Так легко, но как жить теперь одной
Без тебя. Я так жду тебя, родной...

Видеоклип в блоге - https://litnet.com/shrt/noDI

После того как поговорила с сестрой обо всём случившемся, Варя решила ждать возвращения любимого именно в той гавани, куда должен будет вернуться корабль, на котором он покинул родные берега.
Отец, прознав, что она каждый раз рвётся узнать, какие суда пришли, нет ли среди прибывших или Андрея Карташева, или Никиты Аргамакова, снял для неё квартиру в Кронштадте. Он приставил несколько слуг для охраны и сам с супругой каждый день навещал.
С тех пор Варя домой не возвращалась...
Она с утра до вечера проводила в порту, прогуливаясь там, без устали следя за кораблями, за горизонтом. Не пропускала Варя ни один корабль с Андреевским флагом, пока не слышала вновь в ответ, что нет среди прибывших того, кого ждёт...
И новый день начался уже привычно. Варя с раннего утра прогуливалась в гавани Кронштадта. Перед взором стояло несколько кораблей, которые были здесь ещё вчера. Она взглянула на них, и снова пронзал холод. Холодный осенний ветер колыхал спускающиеся на плечи из-под белой шляпки кудри волос, будто нашёптывая: «Жди... Надейся... Вернётся... Обязательно вернётся...»
– Я дождусь, – шепнула Варя в ответ, как часто и шептала в последние дни, стараясь тем самым уверить себя в том, что это ожидание не напрасно.
– Доброе утро, – заставил вздрогнуть мужской голос позади.
Оглянувшись и тут же разочаровавшись в том, что не тот стоит перед ней, Варя опустила взгляд.

– Жаль, что вы не рады мне, а всё ждёте возвращения того, кто недостоин счастья власти над чистым сердцем, – вздохнул взволнованно Калинин Сергей.
– Зачем вы стремитесь заполучить в жёны одну из нас? Выгоды не будет никакой. В свете не примут всё равно, – взглянула Варя так спокойно, что во взгляде считалось полное равнодушие к нему.
Не чувствовалось никакой злобы, обиды, никакого презрения. Всё, что Сергей прочувствовал, — вину за сломанную жизнь её, её сестры и бывших товарищей, с которыми в своё время и не было желания ссориться, а теперь сложилось такое впечатление, что они — враги.
Отойдя в сторону от Вари, Сергей уставился на корабли. О чём он думал, Варе было уже всё равно. Она таким же плавным шагом отправилась дальше, удаляясь от него и не заботясь больше о том, какие будут его действия.
Оглянувшись вскоре ей вслед, Сергей опустил взгляд и пошёл в другую сторону. Выйдя на тропу, ведущую от порта, он шёл мимо прохожих и совершенно не замечал их, углубившись в свои размышления, в тот холод, который не отпускал...
– Чёрт возьми, – выругался он, когда споткнулся о появившуюся у его ноги трость кого-то, кто стоял у дороги и будто ждал, что он пройдёт мимо.
Пав от неожиданности, Сергей взглянул на возвышающегося перед ним господина и остался сидеть, поскольку тот взмахнул тростью и угрожающе зашептал:

– Почему до сих пор тебя не считают женихом одной из княжён Нагимовых?
– Отказывают опять, да и мне уже осточертело, Илья Иванович, – усмехнулся Сергей, отползая спиной к обочине.
– Стервятник, – наставляя трость на него, делал шаг за шагом Илья Иванович Богданов. – Забываешься... Ты теперь просто обязан жениться и портить Нагимовым жизнь, иначе именно твоя жизнь превратится в ад. Сведу в могилу и твоего старика-папашу. Предупреждать больше не буду, – ткнул он его тростью в грудь. – Чтобы через неделю уже весь Петербург шептался о том, что князья Нагимовы породнятся с простолюдином, оборванцем, как прелюбодействуют обе княжны, как ужасны эти люди. Ясно?
Сергей сглотнул, не находя слов в ответ, и молчал. Понимая свою победу над ним, Богданов лишь усмехнулся и довольный удалялся медленно прочь...
– Сам виноват, – прошептал ему вслед Сергей и закрыл глаза со всей силы, так и оставаясь сидеть ещё некоторое время...

5

Глава 5

Прячась от дождя и ветра, куталась Мария в плащ и старалась прикрыть широким капюшоном лицо, на которое капли дождя упрямо падали. Промокшая до нитки, она всё же дошла до дома, в квартире которого пока жила сестра.
Только вошла в тёмный подъезд, Мария тут же сняла плащ. Поднявшись к нужной двери по белокаменным ступеням, она постучалась...
– Машенька! – открыв ей, воскликнула радостно Варя и скорее пропустила войти. – В такой-то ливень!
– Не могла больше ждать. Дожди каждый день. Как тут угадать? А мне надобно было видеть тебя. Нет мочи сидеть дома, – тут же говорила Мария. – Еле уехала оттуда. Папенька заругает, но что уж... Я ж к тебе вырвалась тайком, без сопровождения, а не к кому-то ещё. Извозчик только наш подвёз, приедет позже.
Повесив плащ на вешалку, Варя обняла сестру за плечи и уединилась с ней в гостиной...
– А где горничная-то? Куда слуги делись? – заметила Мария.
– Отпустить пришлось. Умер там кто-то. Да и без них до вечера обойдусь, – улыбнулась Варя. – Сейчас сама самовар поставлю!
– Да, всё ты сама любишь делать, – вздохнула Мария и села на диван, устало уставившись в пол, отчего сестра насторожилась и села рядом:
– Что-то случилось? Неужто папенька серчает вновь?
– Нет, – улыбнулась Мария. – Славный он у нас. Свободы сколько позволяется... Вот, победила его любовь к нам, не выдаст он тебя за Калинина. Уж так ты его тогда уговорила ждать возвращения Андрея, что своего мнения уж не переменит.
– Отчего же ты так печальна? Вижу я, что есть что-то, что терзает тебя, – не переставала волноваться Варя.
– Всё ты чувствуешь, – улыбнулась сквозь навернувшиеся слёзы Мария. – А если скажу, что ношу под сердцем ребёночка Никиты, что предскажешь?
От услышанной новости Варя не смогла вымолвить и слова. Широко раскрыв глаза, она поднялась и встала к окну. По телу её, как и по телу тихо заплакавшей сестры, пробежала дрожь, чувствовался давящий страх...

– Видать, Калинин добьётся своего, – пытаясь сдерживать себя, чтобы не разрыдаться, молвила Мария.
– Кто-нибудь ещё знает о ребёночке? – так и не поворачиваясь от окна, спросила сестра.
– Нет, но ждать дольше уже не смогу. Дурно стало, да и живот же ждать не будет. Заметят...
– И не заметят, – повернулась лицом Варя, перебив речь сестры и внеся ей в душу ещё больше тревоги.
– Не заставишь убить его! – вскочила Мария и тут же оказалась в успокаивающих объятиях:
– Что ты! Никогда! Бежим мы скорее, чем заставят пойти под венец с нелюбимым.
– Конечно, – оттолкнулась плачущая Мария и восклицала в отчаянии. – Так, как ты пугала отца с матерью, что в монастырь уйдёшь, я не смогу! С животом-то не возьмут никуда да никто, кроме этого интригана Калинина!
– Добрый день, – прокашлявшись, сказал стоявший на пороге молодой мужчина.
Сёстры взглянули на него и застыли на некоторое время. Они видели знакомого человека, добродушно улыбающегося, но понимали, что он довольно многое услышал...
– Дмитрий Алексеевич, – прошептала потерявшая от неожиданности голос Варя. – Вы?!
И она, и Мария вспомнили его... Дмитрий Алексеевич был некогда усыновлён супругами Аргамаковыми — Алексеем Алексеевичем и Анной Сергеевной. Историю того трагичного усыновления помнили до сих пор многие и порой так и называли этого человека Митенькой.

Он же, сохранив в себе всё самое светлое, что досталось от погибшей матери, с любовью относился к Аргамаковым и считал их, как и они его, своей семьёй. Почему же матушка была внешне так похожа на молодую Варвару Игоревну Аргамакову в то время, до сих пор оставалось загадкой, но, благодаря этому, Дмитрий чувствовал себя близко к родной матери, о которой всегда помнил и ради которой стремился нести в мир только добро...
Сёстры Нагимовы, зная, кто стоит сейчас перед ними, зная о его добродушии и благородстве, несмотря на то, что сам он родом из деревенской семьи, были безмерно рады встрече. Однако множество вопросов тут же появилось, а в душе поселилось непонятное волнение...
– Рад, что помните меня. Столько лет прошло, – улыбался он и выполнил поклон. – Простите за вторжение, но дверь была открыта, слышались крики, плач, и я не смог оставаться в стороне.
– Конечно же, – растерянно повела руками Варя, пока опомнившаяся Мария отвернулась и платочком из своей маленькой сумочки принялась высушивать слёзы...

6

Глава 6

Пока пили чай в гостиной в компании Дмитрия Алексеевича, сёстры узнали от него, что всё это время он жил в Крыму в доме Аргамаковых. После того, как выучился, стал заниматься торговой деятельностью, а теперь у него имеется несколько предприятий и завод, приносящие постоянные доходы...
– Значит, вы прибыли в Петербург по делам? – поинтересовалась Варя, никак не находя в себе силы улыбнуться в ответ, как бы Дмитрий Алексеевич ни улыбался и ни был учтив.
– Вовсе нет, – последовал его ответ.
Он взглянул на ожидающих ответа сестёр и вновь одарил теплом улыбки:
– Дошли до меня рассказы о судьбе Никиты. Потому сразу, как смог, прибыл сюда, поговорил с Михаилом Алексеевичем, всё узнал про Никиту, Андрея и вас.
– Вот как?! – удивилась Мария. – Вы ждёте от нас ещё рассказов?! Что вы слышали, когда стояли здесь?
– Мария Алексеевна, – с великим удивлением и вдруг будто появившейся строгостью взглянул он. – Я слышал всё, скрывать не буду. Я даже знаю больше, чем вы обе думаете. После беседы с Михаилом Алексеевичем, которого считаю своим вторым отцом, я говорил с ещё несколькими людьми. В том числе, и с человеком, который так стремился спасти и Никиту, и Андрея, и всю вашу семью просто так. Просто потому, чтобы оставить о себе добрый след. Без всяких дурных помыслов, надежд на вознаграждение или что-либо. Герцог Армоур.
– Что за тон?! – поднялась поражённая Варя и хотела было проверить закрыты ли двери, не слышит ли их кто ещё, как Дмитрий Алексеевич поднялся:
– Не стоит так волноваться, сударыня. Дверь заперта. Я, к сведению, человек осмотрительный. Надеюсь, что вы, – взглянул он и на вставшую рядом с сестрой Марию. – Догадываетесь о том человеке, о котором я рассказал, который и сейчас продолжает вам помогать, сообщив мне о многом и даже подсказав дальнейшие действия.
– Нет, – помотала головой взволнованная Мария.
– Что ж, в таком случае, полагаю, что однажды он сам представится, – кивнул Дмитрий Алексеевич. – А я, как человек, которому тоже небезразлична судьба Никиты и Андрея, в данной ситуации, Мария Алексеевна, предложу вам невероятно выгодную партию в мужья.
– Что?! – поразилась Мария, и её сестра возмутилась:
– Уж не себя ли смеете предлагать?!
– Нет, – улыбнулся он. – У меня есть невеста. Итак, я предлагаю вам, Мария Алексеевна, вернуться домой. Скоро приедет барон фон Хофманн с предложением обвенчаться.
– Вы не понимаете, Дмитрий Алексеевич, – встала к нему ближе Мария. – Я не пойду ни за кого, ни при каких обстоятельствах, кроме как за Никиту... Если он, – тут Мария смолкла и опустила взгляд. – Если он этого захочет.
– Захочет, уверяю. Я знаю, какой он человек, – ответил уверенно тот. – Но пока он вернётся, может пройти ни один год, к сожалению... А то, что случилось с вами, ждать не может. И... если Никита и узнает о том, то вернуться так скоро не сможет, как бы ни рвался, а ребёнку рождаться вне брака никак нельзя. Ради его же будущего блага, не говоря уже и о вашем.

– Я, – взглянула Мария в его глаза, во взгляде которых читалось тепло, спокойствие, но никак оно не передавалось ей. – Я не верю вам, не верю никому... Простите, не смогу поверить.
– Понимаю, – вздохнул Дмитрий, предчувствуя подобное и до её ответа. – Поговорите с Михаилом Алексеевичем. Уверен, он пояснит всё более понятно, и, может быть, ему будет легче поверить.
Дмитрий Алексеевич поклонился и хотел уйти, но на пороге оглянулся:
– От себя же могу лишь одно добавить. Барон фон Хофманн — человек благородный. Я его лично не знаю, слышал много лестного. Он согласен на подобную интригу, и потом всё дело будет разрешено в вашу пользу. Я, увы, не знаю, как, но уверен, что так и будет. Вы будете с Никитой вместе.
Сёстры Нагимовы ничего не успели ответить, как их гость поспешно покинул квартиру.
– Что же это? – застыла на месте Мария. – Неужели так богу угодно, чтобы мы проходили через столь серьёзные, столь неприятные...
– Не знаю, – перебила Варя и села в кресло рядом. – Да только вряд ли Дмитрий Алексеевич желал бы нам несчастья. Ты же знаешь, какой он, что воспитан в семье Аргамаковых по тем же принципам, примерам.
– Да, да, – махнула рукой Мария. – Но мне от этого не легче! Давай бежим как хотели?
Взглянув на сестру, Варя пока не нашлась что ответить. Двойственное чувство мешало и ей, и самой Марии принимать решение...

7

Глава 7

«И в этот полдень невероятно холодно, сыро. На улице не переставая льёт дождь и кажется, будто солнца никогда не будет видно», – глядя на страницы книги, которую не читала, а лишь делала вид, печалилась Мария. – «Проклят и этот дом, и мы все... Не вернуться любимым, не дождаться их. Всё не так. И теперь явится с минуты на минуту этот жених. Он мне заранее неприятен. Но есть ещё время, чтобы собрать силы да стать гостеприимной. Нельзя показаться невежей, что бы ни происходило... Интересно» – взглянула она на стоящего у огня камина отца, потом перевела взгляд на вышивающую напротив в кресле матушку. – «Если бы маменька оказалась крепостной, женился бы мой отец на ней? Наверное нет... И что бы было? Совершенно иная судьба... Вряд ли бы была я, Варенька, наши братья...»
– Мария Алексеевна? – прервал её мысли старший брат Алексей, сидевший на диване чуть поодаль, и она оглянулась, а книга, про которую совершенно забыла, пала на пол.
– Вы уснули? – удивилась матушка.
– Нет-нет, что вы, – заулыбалась Мария. – Просто задумалась.
– Волнением полны от предстоящей встречи с бароном фон Хофманн? – вопросил брат.
– Да, Алексей Алексеевич, – гордо взглянула Мария. – Не стремитесь причинить мне сим вниманием боль.
– Я всего лишь поражён подобной легкомысленностью, – усмехнулся он. – Верности принципам, идеалам я не замечаю.
– У людей не бывает одинаковых взглядов на жизнь, ситуации, – не сдавалась Мария явному недовольству брату, пряча в себе желание сорваться, рассказать, как ждёт Никиту.
«Что рассказывать? Зачем? Чтобы выслушивать вновь упрёки, чтобы переживать их ярость?» – села Мария вновь прямо, подняв книгу и раскрыв на одной из страниц.
– Да вы же не читаете, – поднялся брат, словно уголёк, что вот-вот вспыхнет и разгорится обжигающее пламя, от которого только и захочется кричать.
Только будто дождь потушил все попытки того огня разгореться: вошёл дворецкий, а за ним и долгожданный гость — барон фон Хофманн... Это был статный, стройный, очень привлекательный мужчина лет сорока. Его большие глаза, сияющие добродушием и теплом — было первое, что увидела Мария.
Он выполнил поклон её родителям, брату, ей, представился и протянул руку. Невольно подчиняясь, Мария подала руку в ответ, и та оказалась одаренной лёгким поцелуем, который был нежен, но стало будто ещё холоднее...

Поплывший, как в тумане, день, другой, третий, не позволяли Марии ни сказать что, ни выразить свои чувства, которые растеряла настолько, что казалось, они летают вокруг неё, закрытой за стеклянными непробиваемыми стенами...
Вновь сидела она в гостиной у камина, как часто и делала после того, как их дом посетил барон фон Хофманн. Всем понравившийся, он был приглашён погостить некоторое время здесь, отчего Мария чувствовала себя ещё более одинокой. Она словно закрылась в себе и на любые вопросы отвечала лишь несмелой улыбкой. Что же все вокруг считывали с её поведения – Марию совершенно не волновало. Сейчас она пыталась найти силы сделать тот самый шаг, который спасёт, а не погубит её жизнь.
Сидя сейчас перед теплом огня, она смотрела на танцующее пламя и вспоминала слова Дмитрий Алексеевича. Желание послушаться и поговорить обо всём с самим Михаилом Аргамаковым, а потом и вновь навестить сестру — только усиливалось...
– Добрый день, Мария Алексеевна, – встал на пороге гостиной барон фон Хофманн и с тёплой улыбкой поклонился, когда Мария оказалась там одна. – Разрешите?
– Вы гость, конечно же, – пожала плечами она.
– У вас красивый голос...
Барон медленно подошёл к камину, погрел у огня руки и сел в кресло напротив:
– Скажите, если бы я пригласил вас прогуляться в саду или в окрестностях верхом, вы бы отказали? Я просил разрешения у ваших родителей...
– Разумеется, не отказала бы, – сделала Мария удивлённый вид и вскоре следовала за бароном на свежий воздух.
Дождя уже не было, а выглядывающее время от времени из-за облаков солнце успело просушить траву и дороги. Отправившись в медленную прогулку по саду, Мария не смела взглянуть на идущего возле барона, хотя чувствовала его внимательный взгляд на себе...

– Я не буду лгать, что не знаю о вашем положении, – тихо начал говорить он, и пока он говорил, Мария невольно замедляла шаг, а подступивший к горлу ком невероятного волнения заставлял молчать и слушать. – Моя матушка была некогда в таком же, оттого и пришлось так же обвенчаться с богатым человеком, спасшим её репутацию. Видимо, такова участь баронов фон Хофманн, – усмехнулся он и остановился перед уставившейся на него испуганными глазами спутницей. – Я напугал вас.
– Нет, – еле слышно вымолвила она.
– Я жизнью обязан одному человеку, который попросил меня об одолжении. Герцогу Армоур. И в виду тех обстоятельств, что сложились у меня, ждать я долго не смогу. Вы знаете, – поднял барон глаза к небу и будто стал наслаждаться каждым глотком воздуха, будто всё вокруг приносит ему невероятное наслаждение, что мир кажется самым красивым на свете, терять который из вида совершенно не хочется...
Мария смотрела на него и завидовала, что есть люди, как он, которые видят красоты жизни, ловят их, дышат, чуть ли ни питаются ими, несмотря на то, что вокруг столько зла и бед: «И где он берёт эти силы? Неужели его заставляют венчаться на мне, носящей чужого ребёнка под сердцем? Что за таинственность вокруг этого человека? Он кажется очень интересным. И мои родные его, даже осмелюсь сказать, полюбили... Что же это? Что мне делать? Поверить? Но я не смогу отдать себя ему, как бы он ни был замечателен. Я уже предавала, и тот урок запомнила навсегда. Нет... Я знаю, что такое верность, преданность и стойкость. Я жду тебя, Никитушка, чтобы всё наладить, вернуть», – кружились мысли в ней.

8

Глава 8

Корабль, на котором Никита и Андрей продолжали путь, через штили, шторма и жару от островов Зелёного мыса до Зондского пролива, прибыл теперь в Сингапур: остров, который всего в несколько миль величиной и лежит у Малаккского полуострова, у самого экватора.
Сингапур — это и один из всемирных рынков. Сюда съезжаются все, здесь продают всё, что нужно и не нужно: от тонких ядов и пряностей до домов, куда перебираются некоторые, чтобы остаться здесь, в этой стороне, где даже одежды много не надо, жить дёшево, тепло и уютно...
Оставшись в кают-компании, Андрей сел над повторением наук. Чувствуя себя ответственным за прохождение практики вместо Веснина Андрея, он усердно трудился и знал, что повторение лишним не будет никогда.
Как стало темнеть, Андрей зажёг на столе масляную лампу. Он вышел на палубу, и один из моряков доложил, что почти все отправились в город. Подумав, что туда же отбыл и Никита, Андрей вернулся в каюту и сел вновь над книгами. Только читать не получалось. Уносясь в свои воспоминания, он стал думать о том, что знал:
«Сингапур... Как Михаил Алексеевич рассказывал?... Этот остров малаккский султан уступил в тысяча восемьсот девятнадцатом году англичанам, тогда как соседнее торговое поселение у другого султана, противника, выхлопотали себе голландцы. Те владения были в проливе Рио. Только тактика правления англичан и голландцев отличалась. Англичане являются везде, где кто устраивает торговлю, а голландцы не пускают никого туда, где торгуют сами. Именно потому Сингапур стал процветать, а голландское поселение пало...»
– Этот чёрт всё следит, – вошёл в каюту Никита. – Ребята узнали, что он планирует сдать японца, как только прибудем в порт Нагасаки, и тем самым получит славу да, может, какое вознаграждение. Подлец,... всем говорит, что мы хотели убить японца, а не спасти, – с порога говорил он и сел за стол перед другом.
– И капитан молчит, будто поддерживает ложь, – кивнул Андрей. – Все восемь месяцев терпеть этого Грачёва, не знаю, где у меня берутся силы.
– Что до меня, так больше вытерпеть не смогу,... убью. Он стольких против нас настроил!
– Они же не знают, кто мы на самом деле.
– Чует моё сердце, неспроста он против нас, – не успокаивался Никита. – Руки чешутся у меня проучить его, понимаешь?
– Понимаю, у меня тоже чешутся. Дак ведь правды из него силой не выудишь. И, кстати, – хотел Андрей ещё что-то добавить, но в кают-компанию вошёл лейтенант.
– Так и будете здесь сидеть?! Уж стемнело, – улыбнулся он. – Вокруг красота такая, стоит её хоть раз в жизни да лицезреть! Скорее на палубу!

Не имея желания оставлять каюту, но и не находя сил отказать такому воодушевлению лейтенанта, друзья последовали за ним наверх.
Вокруг стояла полнейшая тишина. Корабль отдыхал на спокойных волнах, которые всей массой отражали огоньки звёздных глаз с ясного ночного неба. Только внезапный всплеск одной из волн был словно шёпотом, нарушающим это тихое сонное царство...
– Посмотрите, небо будто чище,... яснее, чем у нас, – произнёс наслаждающийся этой таинственностью ночи лейтенант. – Оно будто книга, которую никогда не устанешь перечитывать вновь и вновь, сверкающие страницы которой уносят во что-то невообразимое, во что-то, отчего хочется летать!
– Смотрите! – указал Никита на пролетающую в небе полосу огоньков. – Метеоры?!
– Да, я ещё в прошлый раз, когда здесь был, любовался, как они бороздят небо, – подтвердил лейтенант.
Снова смолкнув, они втроём стояли некоторое время и смотрели на чудеса ночи, которую, казалось, ничто не нарушит. Просвистевшее неожиданно что-то позади заставило немедленно оглянуться, а стоявший рядом лейтенант пал перед ногами.
Он лежал неподвижно лицом вниз, а из спины его торчала стрела. Склонившись, проверив лейтенанта и уставившись на стрелу, Андрей прошептал:
– Убили...
Никита оглянулся, но никого и ничего не было видно. Молча вытащив стрелу, он схватил Андрея за рукав и дёрнул скорее скрыться с палубы.

Вернувшись в кают-компанию, к лампе на столе, Никита и Андрей немедленно стали осматривать стрелу. На конце её виднелся обмотанный листик какого-то растения, а на пятнах крови – что-то белое, будто крошки...
– И здесь стрела... Однако меня не насмерть тогда пронзили, – насторожился Андрей.
Растворившаяся дверь заставила их обернуться. Стоявший на пороге японец махал им рукой скорее следовать за собой.
– Как ты освободился?! Тебя же держали, как в плену! – поразился Никита, но вместе с Андреем отправился следом.
Японец тихо, со всей осторожностью, привёл их к трюму, где хранились ящики товаров и золота. Доносившиеся оттуда голоса заставили спрятаться в одном из углов и прислушаться, но... понять что из столь тихой речи нескольких человек было трудно.
Вдруг, явившиеся в трюм ещё человек десять, принялись выносить ящики золота, предварительно их проверив и отдав в руки одного из моряков мешок со стрелами...
– Обмен? – удивился еле слышно Андрей.
– Тсс, – шикнул Никита, и снова они стали наблюдать вместе с насторожившимся японцем за происходящим.
Как только большинство покинуло трюм, оставив позади двух моряков, японец вышел и указал на угол, где стояли Никита с Андреем.
– Выходите! – быстро прозвучала им команда.
– Скорее! – подгонял другой из моряков Никиту с Андреем и указывал пистолетом в руке следовать за ним.
Оглядываясь на удаляющиеся от корабля три лодки, те спустились следом за японцем и двумя моряками в ожидавшую на воде шлюпку...

9

Глава 9

Совсем скоро Никита с Андреем оказались на ином судне.
Оно стояло поодаль от остальных, расположившихся у берега Сингапура. Словно лес тянулись мачты кораблей, за которыми виднелись среди множества зелени белокаменные здания города. Различные лодки, джонки*, на которых китайцы, индийцы переезжают с берега на суда и обратно.
Всё вокруг казалось диким... Позади море, а вокруг – суша с непроходимым кокосовым лесом, который смотрит в залив и приветствует корабли.
Только солнце вновь стало выходить на небосвод, нагонять жару, как серые тучи закрыли его и со шквалом начался освежающий дождь. По градуснику Реомюра температура опустилась до двадцати трёх градусов в тени.
Укрывшись от дождя в каюте, Никита и Андрей ждали возвращения тех моряков, с которыми прибыли...
– Итак, – вернулся через некоторое время один и сел к ним за стол. – На тот корабль дороги обратной нет. По счастливому случаю мы обогнали Грачёва и его шайку, чтобы не успели вас обоих уничтожить.
– Что? – усмехнулся Никита. – Что происходит? Вы кто такие? И почему убили нашего лейтенанта?
– Не мы убили. Мы помогаем нашему общему другу, Фредерику Армоур. Как только вы покинули Россию, Веснин Андрей был убит и последовал приказ убрать тихонько с лица земли и вас обоих. Только Грачёв уже был на вашем корабле и добраться до него с сим приказом заняло много времени, – продолжал пояснять моряк. – На суше помощников хватает, а вот на море вам грозила опасность. Грачёву вот-вот передадут послание убрать вас и тех, кто про всё это знал. Так что... А тут ещё и японец, нам наудачу. Мы его освободили и сказали найти вас.
– Да что вы говорите, – усмехнулся Никита с недоверием.
– А то Грачёв не мечтал нас убрать и без приказа, – добавил и Андрей. – И это по приказу сего господина Армоур пускали стрелы и убили нашего лейтенанта?
– Вы, голубчики, всё не так видите, – покачал головой моряк. – Не к месту ярость. Стрелы пускают враги. Вот, кто и зачем, я не знаю. До истины ещё доберётесь. Суть дела в том, что вы теперь должны возвращаться домой.
– Нас там не ждут, – усмехнулся Никита.
– Не знаю большего. Сказано вернуть домой, – развёл руками моряк и встал, как только к ним вошёл другой с докладом о прибытии на корабль малайцев.
Все тут же последовали на палубу, как бы Никиту и Андрея ни просили оставаться в каюте. Однако друзья остались за дверью наблюдать через щель за происходящим...
Дождя уже не было, но то тепло, что было, оказалось довольно слабым для малайцев. Прибывшие, а их было четверо, выглядели озябшими. Один из них был одет в ситцевую юбку, красную рубаху и платок на голове:
«Так носят платки наши бабушки», – промелькнуло в голове Андрея и он, как и Никита, обратил внимание, что малайцы, к тому же, и босые. Кроме того, одет в рубаху был лишь один, остальные стояли подле только в юбках.
Малайцы добродушно преподнесли несколько ананасов и ещё пару неизвестных фруктов, предложив свои услуги лоцмана**. Приняв ананасы и какие-то новые фрукты, моряк, который до этого беседовал с Никитой и Андреем, вернулся к ним...
– Вот и чудеса Азии! – воскликнул он радостно и протянул тёмно-красный фрукт, немного похожий на яблоко.
– Благодарю, но я откажусь, – гордо сказал Никита. – Задабривать нас фруктами или ещё чем не получится.
– Такого же мнения и я, – кивнул Андрей следом.
– Как угодно, – усмехнулся моряк.
Он достал нож, которым разрезал этот фрукт. Под красной мякотью того была белая сердцевина с несколькими отделениями, в каждом из которых по большому зерну...
– Ммм, – наслаждаясь вкусом кусочка фрукта, протянул моряк. – Освежает, чуть кисловато, чуть сладко, самое то. Это мангустан***. Знаком?
– Нет, – ответил Никита и направил свой шаг на палубу, куда последовал и Андрей.
Только вышли они туда, прибывшая толпа индийцев и китайцев с аттестатами от разных кораблей принялись показывать и предлагать свои товары... Обезьяны, диковинные птицы, кораллы, необычные морские раковины, материалы — всё вокруг было разложено. Продавцы говорили каждый на своём языке... Шум, гам, теснота... Кто-то из продавцов стал указывать на одну из лодок внизу.

Заглянув за борт, друзья увидели флотилию лодок, наполненных разными фруктами...
– А ананасов-то,... как у нас картошки, – улыбнулся Андрей и засмеялся вместе с Никитой, удивляясь подобному факту. – И огромные такие!
Некоторые из команды корабля стали пробовать фрукты. Наслаждаясь невероятным вкусом, они и не замечали, как сок тёк по их рукам, тарелкам и капал на пол. Согласившись всё же взять кусочек фрукта, Андрей попробовал его и закивал:
– Да, вкус божественный, отменный!
Довольный малаец рядом протянул такой же кусочек фрукта Никите, но тот отказался и повернулся лицом к солнцу, которое показалось, наконец-то, из-за туч.
– Зря не попробовал. Вкусно, – встал рядом Андрей.
– Ещё будет время. Меня интересует вся эта канитель, – серьёзно стал говорить Никита. – Куда нас снова занесёт ветер судьбы, и как долго мы будем ему подчиняться?
– Зависит от нас, – пожал плечами Андрей.
– Ты думаешь? - взглянул Никита.
Но день продолжался, а после обеда все торговцы покинули корабль, испарился шум и... стало вновь спокойно...

* – Джонка – китайское и японское парусное судно.
** – Лоцман – человек, хорошо знакомый с опасными местами в море или реке и проводящий через них корабли.
*** – Мангостан или мангустин (лат. Garcinia mangostana), также мангостин, гарциния, мангкут — плоды дерева семейства Клузиевых.

10

Глава 10

Ближе к вечеру Андрей получил приказ вместе с несколькими моряками поправить парус. Взобравшись наверх, через некоторое время он стал замечать, как один за другим моряки внизу и те, кто вместе с ним поправляли паруса, стали жаловаться на боли в животе. Андрей чувствовал, что и его живот стало сводить, покалывать.
Взглянув на моряков, продолжающих через боль работать рядом, Андрей не успел что сказать, как один из них ослаб совсем, потеряв сознание, а тело в краткое мгновение оказалось на палубе, где ещё несколько уже лежали без сознания...
– Что происходит?! – послышались выкрики от паники, но Андрей, понимая, что вот-вот и с ним произойдёт то же самое, обвязал свою ногу верёвкой от паруса.
Не слыша вскоре ничего, видя туман перед глазами, Андрей вскоре тоже пал, оказавшись подвешенным. Взобравшийся скорее к нему Никита и ещё двое тянули верёвку наверх, помогая его поднять.
Начавшийся переполох на корабле заставил обратить на себя внимание...
– Нападение?! – удивился Никита, видя, как на борту вдруг оказалась толпа чужестранных моряков.
– Это здешние пираты, – кто-то прошептал ему на ухо, и в считаные минуты судно оказалось захваченным.
Понимая, что те, кто пробовали фрукты, оказались отравленными, Никита только привязал к себе бессознательного Андрея и оказался вскоре спущенным вниз. Его с Андреем, как и тех, кто ещё шевелился, отвели в трюм.
Совсем скоро корабль покидал берег Сингапура, прибыв к одному из Зондских островов...
– Держись, – шёпотом приговаривал Никита, поддерживая ослабевшего Андрея и помогая ему продвигаться следом за остальными пленниками.
Их высадили на острове и повели в глушь леса. Осматривая странные деревья и пальмы вокруг, Никита старался увидеть хоть что-нибудь, что бы дало знак, что остров обитаем... Стояла совершенная тишина... Не было видно никаких следов человеческой жизни...
– Я их знаю... Пираты, – сказал вполголоса один из пожилых моряков, когда его с остальными привязали к рядом растущим деревьям.
Никита с вопросом взглянул на него, а потом и на удаляющихся пиратов. Оставшиеся несколько из них сели у деревьев напротив и принялись чистить ножами фрукты, есть их и бросать насмешливые взгляды пленникам...

– И я слышал про них, – кивнул сосед Никиты. – Злодействуют частенько в этих краях.
– Пираты, – сглотнул другой рядом. – Похоже, подосланы были своею шайкою несколько из них к нам, дабы выведать, сколько людей и оружия, отравить фруктами и напасть.
– Да, – подтвердил первый. – Это обыкновенная тактика здешних пиратов. Они так же напали некогда всей ватагой* и на голландское судно.
– Diam**! – выкрик одного из пиратов заставил всех замолчать, пока его товарищ поднял с земли кокосовый орех и стал ковырять в нём дыру.
Дав пленникам из него попить, пираты вновь сели напротив. Воцарившаяся тишина позволяла слышать их речь на совершенно ином, незнакомом языке...
– О чём они говорят? – прошептал Никита соседу.
– О каком-то цветке, – пожал плечами тот.
– Болван, – зашипел другой рядом. – Слышал я, что золото они прячут под одним из таких цветков.
– Ты уверен? – удивился другой моряк рядом и вздрогнул.
Пролетевший нож промелькнул и вонзился в ствол у его глаз. Пираты очень быстро приблизились, что-то выкрикивая на своём языке и наставляя ножи.
Никита с Андреем переглянулись и опустили взгляды, дабы не вызывать к себе внимания, понимая, что стоит молчать и по возможности даже не шевелиться... Дождавшись, когда стемнеет, друзья вздохнули спокойнее. Бросая взгляды на пиратов, которые вместе с остальными, вернувшимися, расселись у костра, Андрей еле слышно спросил соседа:

– Что за цветок?
– Где-то в глуши. Говорят, необычайно большой, красный и с белыми бородавками, – пожал плечами тот.
Ничего не отвечая, Андрей вновь обратил взгляд на пиратов, будто их и не замечающих... Потрескивание костра, летящие от огня искры, словно светлячки, действовали успокаивающе... Стараясь не засыпать, Андрей начал размышлять: «Что в их головах?... Что будут они с нами делать?... Что за судьба такая? Кем-то подстроена, иль всё это испытания от бога?...»
– Андрей, – звал уже не в первый раз Никита друга, но тот не отвечал, находясь уже во власти крепкого сна...

* – Ватага – шайка, группа людей.
** – Diam! – Тишина! (перевод с малайского)

11

Глава 11

Стараясь не засыпать в эту не на шутку тревожную ночь, Никита переглядывался то с остальными пленниками, как и он, то наблюдал за находящимися рядом пиратами. Проводя у костра и без того тёплую ночь, те разделились на группы: половина села напротив пленников, чтобы охранять, а другая половина — легла спать.
Светившая на небе круглолицая луна казалась ярче костра. Слыша через его потрескивание шум океана неподалёку, Никита глубоко вздохнул, вместе с тем наполнившись надеждою, что ещё вернётся к родным берегам...
Заря, оставляя на небе удивительно-неповторимые краски, не заставила себя ждать. Никита невольно полюбовался свечением неба и продолжал наблюдать вокруг, как и ещё несколько из пленников, пока его взгляд не пал на показавшиеся среди густых зарослей леса тени.
Осторожное движение теней не прекращалось. С шумом и криками выбежала многочисленная группа людей в коротких штанах и распахнутых рубахах. Они в ту же минуту напали на не ожидавших того пиратов.
Завязавшаяся среди вдруг начавшегося дождя, словно какой знак, борьба была беспощадной, кровавой, как показалось Никите. Он вместе с пленниками оказался вскоре окружённым частью из напавших, которые взмахнули сверкнувшими длинными ножами и вмиг перерезали все верёвки.
Оказавшись освобождённым, Никита тут же подхватил слабого Андрея и побрёл с ним скорее прочь. Оглядываясь на распластанных пиратов и нескольких захваченных в плен, Никита был кем-то остановлен.
Его плеча коснулась рука того самого японца, которого они пытались вернуть к берегам Японии. Узнав его, Никита и Андрей на какое-то время застыли, не понимая, как тот выжил, освободился и каким образом оказался здесь. Множество вопросов и растерянность овладели ими, а толпа узкоглазых, выглядевших совсем иначе, чем японец, спасителей суетилась вокруг, подгоняя пленных пиратов скорее двигаться...
– Жаль, не поговорить с этим японцем, – проворчал Никита.
– Это китайцы, – подошёл к ним один из освобождённых моряков. – Знаю я ихний язык.
Все подчинённо последовали дальше, куда подталкивали пиратов те китайцы, а японец следовал рядом с Никитой и Андреем, время от времени кивая с добродушной улыбкой на лице...
– Да, – улыбнулся ему в ответ Никита. – Это вселяет надежду на лучшее.
– Вот уж верно, – кивнул и Андрей. – Куда только нас ведут? Океан позади.
– Эй, – кивнул одному из своих моряков Никита. – Ты сказал язык их знаешь. О чём они говорят?
– Ищут золото пиратов, – стал рассказывать моряк. – Японец попал к китайцам в руки, когда сбежал с нашего корабля, и пообещал, что золото будет, коли его отпустят, а нас освободят.
– Идём, наверное, к тем красным цветам, – добавил другой моряк и сморщился. – А они так воняют.
– Не преувеличивай, – огрызнулся ещё один. – Нюхать цветочки тебя не заставят, поди.
– Вот тебе на, – послушав дальше речь китайцев, моряк покачал недовольно головой. – Это триады*, оказывается.
– Что?! – удивился Никита, стараясь говорить тихо. – Теперь мы у них в плену?
– Нет, – махнул рукой моряк. – Говорят, мы им не нужны. Самое смешное, пираты предлагают сделку. Сказали, мол, купим у вас опиум на то золото.
– И что дальше? – интересовался Никита в сложившуюся паузу.
– Не расслышал ответ, – пожал плечами моряк и остановился, как и остальные. – Пришли...
Перед глазами всех среди лесных зарослей на небольшой поляне предстали три огромных цветка, размером около метра в диаметре. Один рос будто из той небольшой каменной горы, что стояла тут же, другой высоко на стволе одного из деревьев, а третий на земле на лежащих ветках.

Солнечные лучи нежно пробирались сквозь лес и касались крупных лепестков этих красных цветов. Лепестки блинообразные, мясистые и с белыми наростами вроде бородавок...
– Говорят, надеялись оставить золото пока что здесь, поскольку цветы эти распускаются всего на несколько дней, – тихо сказал один из моряков рядом с Никитой. – Цветок называют цветком лотоса... Bunga patma.
– Ясно, – кивнул тот. – Чтоб никто, кроме них, это место не нашёл потом.
Но дальше разговор прекратился, поскольку на них оглянулись с вопросом в глазах несколько из китайцев. Не желая вызывать беспокойства или недовольства, все стали наблюдать, как те из пиратов, которые были меньше всего ранены, принялись отрывать цветок от земли.
Корней у цветка не было, как и зелёных листьев. На вес он был довольно тяжёлым. Его положили на землю рядом и стали снимать первый слой земли, под которым вскоре откопали лопату. Далее пираты вырыли ящик и поставили его к ногам китайцев.
Ящик был не такой большой, но в нём лежало несколько слитков золота, довольно большой мешок с украшениями и пара черепов...
– Изверги, – шепнул Андрей. – Если мы им не нужны, нас уберут с лица земли... Будут и наши черепа продавать.
– Как я рад, что не ты Вещая Кассандра, – шепнул в ответ Никита с улыбкой на лице.
Не теряя больше времени, китайцы приказали пиратам нести ящик назад к берегу. Наставляя свои оружия на них и остальных пленников, китайцы подгоняли двигаться быстрее по направлению к берегу.

Вновь предстояло перебираться через лес, вновь японец шёл рядом и улыбался, но от его улыбки и поддерживающих кивков Никите с Андреем не делалось легче...

12

Глава 12

Волны океана сверкали от солнечных лучей и с нежной пеной будто звали к себе, радуя душу каждому. Ступив в лодку, пираты поставили ящик на дно и сели под указами китайцев грести. Те наставляли свои мечи и поторапливали плыть к своему кораблю.
Корабль пиратов же одиноко стоял в стороне, ждал своих, а те, кто там были, смотрели в подзорную трубу по-очереди. Они растерянно переглядывались и понимали: случилась беда. Ничего не предпринимая, они всё же продолжали наблюдать и ждать.
Как только ящик с добычей пиратов оказался на борту китайского корабля, китайцы поспешили вернуть тех обратно на берег, где были оставлены остальные пленники под присмотром японца и ещё нескольких китайцев.
Перевозя пиратов, один из китайцев вёз с собой и небольшой мешок, содержимое которого было пока никому не известно. Мешок же был отдан японцу, которому китаец ещё что-то прошептал и вернулся в лодку к своим.
Оставшись вновь перед глазами пиратов, пленники молчали и некоторое время переглядывались с ними. Те, без оружия, махнули рукой следовать на свои лодки...
– Что ж, они даже не представляют, кто сильнее, – тихо проговорил Никита и подмигнул Андрею.
– Мы русские и потому победим*, как говорил Суворов! – улыбнулся тот, взбодрившись с надеждами на лучшее, а японец в поддержку кивнул.
– Да, его словами! Мы русские — какой восторг*! – добавил и Никита.
Такие же довольные, как и они, русские моряки послушно отправились с пиратами в лодки. Скоро они, словно так и были пленники, стояли на борту корабля, где их встретили ещё человек десять малайских пиратов и капитан.
«Вот же», – усмехнулся внутри себя Андрей. – «И эти, босоногие. Проще нет. Одежда – всего лишь кусок полотна иль бумажной материи вокруг поясницы, и всё. Лишь капитан одет в рубаху. Сразу видно, где оружие и какое», – отметил он торчащие у них в ножнах у живота ножи.
Обратив внимание и на виднеющийся у капитана длинный коричневый пистоль с блестящими золотыми узорам по бокам, Андрей вздёрнул бровью. Он тут же, неожиданно для капитана и всех остальных, выхватил тот пистоль и схватил капитана, приставив оружие к его виску.
Ничего говорить Андрей не стал. Засмеявшиеся от радости Никита и остальные пленники вместе с японцем стали отнимать ножи у пиратов, но те не стали сдаваться так просто.
Завязавшаяся битва не позволила русским морякам так скоро захватить власть над судном. Капитан долго стоял схваченным Андреем, но, не вынося угрозы смерти над собой и видя неизбежную гибель команды, стал выкрикивать что-то на своём языке.
Сдавшиеся пираты вместе с капитаном были в тот же час спущены в лодку и высажены на берег, где их и оставили. Отобрав вполне приличное судно от малайских пиратов, русская команда, пусть и в малом количестве, покидала теперь берег злосчастного острова...

– А в мешке у японца что? – поинтересовался Андрей, когда паруса распрямили, и корабль отправился в путь.
Он кивнул в сторону, где японец стоял с мешком в руках и смотрел куда-то на горизонт. Туда, где солнечные лучи отражались на волнах ещё ярче. Казалось, японца ничто не тревожит. Он выглядел довольным, словно все битвы жизни остались позади.
Никита решительно подошёл к нему и встал рядом, указав взглядом на мешок. Японец кивнул в ответ и достал из мешка те два черепа, которые все не так давно видели в ящике пиратов...
– Вот и сокровище, – усмехнулся один из моряков.
– И на что они ему? – пожал плечами другой, и его товарищ рядом засмеялся:
– Видать, предки это его. Кровь зовёт!
– Не молите чепухи, – улыбнулся Никита и взял один из черепов в руки, начав с интересом его разглядывать. – Не знаю, но это череп явно какого-то животного... И крупного.
В тот же момент японец достал из мешка ещё и несколько бутылочек.
– О, – подошли моряки ближе, разглядывая бутылочки.
– Опиумная настойка! Точно! Ну,... теперь боли при болезнях не будет! А курить нет? – стали раздаваться голоса вокруг, и японец достал порошок и для курения.
– Вот, народ, – отошли в сторону Никита с Андреем.
Японец потряс мешком, куда все послушно вернули бутылочки, и подошёл к Никите...
– Raffles Library and Museum, – сказал он и указал на черепа в мешке.
– Что? – удивился Андрей и переспросил Никиту. – Какой музей? Он хочет это отдать в музей?

– Да, я так понимаю. Но где этот музей? – пожал плечами Никита и спросил японца. – Do you speak English? Where is that museum?**
– Singapore, – ответил японец и улыбнулся.
– Сингапур, – улыбнулся в ответ Никита и выкрикнул морякам вокруг. – Японцу надо в Сингапур!
– А нам домой! – воскликнул недовольно один из них, и остальные поддержали желание японца:
– Он нам помог! Мы обязаны ему и жизнью! Путь в Сингапур!
Набрав полную грудь воздуха, друзья расслабленно выдохнули и засмеялись.
– Что нас ещё ждёт? – покачал головой Никита и засмеялся.
– Вот, что значит попасть в водоворот событий и плыть в плену их волн. Всё по цепочке, – положил ему руку на плечо Андрей, и они снова залились смехом...

* – слова Александра Васильевича Суворова
** – Do you speak English? Where is that museum? – Ты говоришь по-английски? Где этот музей?

13

Глава 13

Вернувшись вновь в Сингапур, первым делом Никита и Андрей последовали вместе с японцем в город. Проходя по каменным мостовым, они любовались белокаменными зданиями, красиво рассаженными цветами и всякими-разными деревьями: пальмами, тутовыми, мускатными, померанцами, и многими другими...
Остановившись у одного из обычных домов, японец позвал вновь следовать за ним и постучал в дверь.
– Разве здесь музей? – только успел удивиться Андрей, как из дома вышел мужчина средних лет в строгой европейской одежде.
Японец показал ему черепа, достав те из своего мешка, и что-то тихо, практически на ухо, довольно долго рассказывал.
Ожидая, когда он всё скажет, Никита и Андрей поглядывали то на него с этим неизвестным господином, то на людей вокруг, среди которых был замечен ещё один господин в европейской одежде, но тот стоял боком и из-за полов широкополой шляпы не было отчётливо видно его лица.
Когда же собеседник японца всё выслушал, то на его лице появилась добродушная улыбка, и он с открытостью души пригласил и японца, и Никиту с Андреем пройти в дом. В самом скором времени их оставили втроём в отведённой им комнате, где были три отдельные кровати, стол и небольшой шкаф для одежды...
– Так, – сел на краю постели Никита и усмехнулся. – В благодарность за черепа для будущего музея нам можно жить здесь бесплатно, пока не будет корабля, чтоб отплыть в Японию?
– Да, именно так и я понял, – вспоминая разъяснения на английском хозяина дома, подтвердил Андрей и подошёл к окну. – Главное, в Японию... А там нас будто ждут. Насколько я помню, появись там американцы или русские, считай, что угодил под самурайский меч.
Друзья взглянули на устроившегося на кровати в углу японца. Тот с улыбкой им кивнул и будто лёг спать. Таким спокойным, как он, друзья никак не могли быть...
– Что теперь делать будем? – поинтересовался Андрей. – Как домой вернёмся?
– Домой? – удивился Никита. – На каторгу, ты хочешь сказать, иль в крепость? Где уютнее? У нас ни корабля, ни оружия, ни денег.
– Не ёрничай, – улыбнулся Андрей. – Отпиши отцу, сообщи, где мы, пусть пришлют хоть денег.
– Перехватят письмо, узнают, где мы, и примчатся, чтоб не домой вернуть, неужто не понимаешь? – поднялся Никита.
Он прошёлся по комнате, не зная, куда деваться, и сел к столу:
– Поживём пока здесь, раз позволяют... А деньги... На что они здесь? Повяжем материю вокруг поясницы, будем, как все. Панталоны не надо будет носить. Европейцы только о том и мечтают!
– Да что ж ты говоришь, – засмеялся Андрей. – Будем плыть по течению? Без парусов?
– Да, – кивнул с улыбкой Никита. – Питаться будем если не рисом, как все его тут уплетают, да раз денег не будет его покупать, так бананами. Пить будем кокос. А спать... Ну, коль выгонят, что ж,... спать в этом краю можно где угодно. Тепло и сухо, куда ни ляг!
Засмеявшись вместе, друзья скорее покинули комнату, чтобы не мешать японцу отдыхать. Они отправились на прогулку по городу, только душа всё равно неприятно сжималась и плакала по родным местам...

Время шло, а переживания, когда появится возможность вернуться домой, только усиливались. Без денег, без корабля, друзья не знали, куда податься. Протянувшиеся вот так несколько лет никаких надежд не принесли...
Жить хозяин дома им позволял у себя, добродушно приглашая к своему столу и дав даже новую одежду. Только друзья рвались скорее попасть на корабль и продолжить свой путь.
Шёл уже тысяча восемьсот пятьдесят первый год, но каждый раз, когда обращались с вопросами, когда прибудет нужное судно, слышали, что корабля подходящего нет,... либо заявляли, что русских не возьмут, поскольку в Японию разрешено приплывать лишь китайским и голландским кораблям. Даже попытки отправить только японца на каком-либо судне домой не увенчались успехом...
– Письма от отца нет? – поинтересовался вновь Андрей, когда в очередной вечер с Никитой сидел на берегу и смотрел, как на волнах перед портом Сингапура качаются различные судна.
– Нет пока. Матушка написала, что он ещё в плавании, – вздохнул Никита в не меньшем разочаровании. – Успокаивают, что послали помощь к нам... Дождаться надо. А ты так и не нашёл свой лист с сочинённым стихотворением?
– Нет, и чёрт с ним, – махнул рукой Андрей и улыбнулся. – Раньше надо было рискнуть письмо отцу написать.

– Так кто знал, что там против нас замышляют? Суд, оказывается, был уже давно, вина с нас снята. Подробности ещё узнаем, как матушка написала. Знать бы заранее, что да как, так и домой бы раньше вернулись,... к нормальной жизни, – говорил Никита.
– Теперь вернётесь, – послышался ровный мужской голос позади, прозвучавший родным, на русском языке.
От неожиданности друзья резко оглянулись...

14

Глава 14

Там снова май, сирени цвет,
Но только лишь меня там нет.
Только во сне в родном краю
По росам трав я вновь бегу.

Там чистая река бежит,
Там за полями нежной ржи,
Я погулять мечтаю вновь
К рощи берёзовой с тобой.

Ты где-то там, где нет меня,
Помнишь, как там любовь цвела?
И не узнать ответа мне,
Пока дороги нет к тебе...

Видеоклип в блоге - https://litnet.com/shrt/nqPq

– Наконец-то встреча случилась вновь, – кивнул в приветствие Никита, как и Андрей, с недовольством выговорив имя. – Господин Армоур.
– Вижу, что радости сия встреча не принесла, – сдерживая появившуюся на лице улыбку, прошёл между ними Фредерик Армоур и взглянул на отдыхающие у Сингапура корабли.
Напряжённое молчание заставило его тоже на какое-то время замолчать, но, глубоко вздохнув, он продолжил:
– Когда-то принц Сангу Нила Утама повстречал льва. Они посмотрели друг на друга, как противники. Долго смотрели. Однако после общения взглядами, разошлись мирно. После этого принц назвал свой город «Город Льва». Синга, в переводе с санскрита, означает лев, а пура – город. Сингапур...
– Меня ваши познания просто удивляют, – съязвил Андрей. – Признаться, такой легенды будто не слышали.
– Не показывайте своей злобы, – всё так же глядя в даль, сказал Фредерик. – Я не для познаний сию легенду напомнил. Этот город, город мира, а не войны, не злобы или того подобного.
Он снова замолчал, но Никита с Андреем молчали и продолжали на него гордо взирать.

– Предлагаю возвращаться домой, – продолжил Фредерик вновь и взглянул в ответ.
– Где Ваш корабль? – вопросил Никита.
– К сожалению, я прибыл по суше.
– Я отказываюсь, – сразу сообщил Андрей. – Мы обещались помочь нашему общему другу, Кимадзу Тенсин, вернуться домой. Без нас он возвращаться не желает.
– Эка загадка, – удивился Фредерик.
Никита с Андреем вновь молчали и смотрели на него, ещё более, как казалось, постаревшего, совсем седого и с полными морщин лицом.
– Что ж, будем искать подходящее судно, – сказал Фредерик.
– Голландское прибыть должно через несколько дней, как мы знаем уже. Мы планировали проситься к ним, – сказал Никита.
– Отлично! – хлопнул Фредерик в ладоши, сияя довольством и верою на успех. – Голландское, как нельзя, кстати... Я посетил сегодня утром сэра Брингза, – продолжал он воодушевлённо рассказывать. – У которого вы живёте всё это время. Мы довольно долго говорили. Оказывается, вы помогли вернуть украденные черепа неких древних животных. Это история Южной Азии. Это гордость их.
– Да, – подтвердил Андрей. – Эти черепа наряду с другими находками сейчас в музее, который, кстати, в недавно открыли в честь сэра Раффлза.
– Вот, голубчик, – ещё больше стал улыбаться Фредерик. – Посмотрите, как судьба вами играет, управляет. Да так, что всё не случайным кажется.
– К чему загадочные речи? – недовольно высказал Никита.
– Прошу, – пригласил идти вместе вдоль берега Фредерик и продолжил рассказывать им, послушно следующим рядом. – Сэр Раффлз очень почитаем здесь. Именно он положил начало развития Сингапура. Мать его была, к случаю, голландкой. Он был рождён на борту. Это знание может нам помочь.

– Я, признаться, устал от подобного рода игр, – с недоверием взглянул Андрей. – Давайте просто дождёмся голландского судна, а там и посмотрим, что скажут.
– Как угодно, – улыбнулся Фредерик. – Будем плыть по течению. Но теперь вам помогает и попутный ветер.
– Может, если бы ветер не вмешивался, всё бы случилось куда лучше, – взглянул с намёком Никита, но Фредерик, понимая их недоверие, обиды и намёки, только кивнул...