Генерал-легенда и его маленькая слабость

Пролог

...

— Я запомнил тебя… — сказал он и ушёл.

* * *

Предлагаю прояснить всё с самого начала.

Магия реальна.

Потрясающая новость?

Ох, нет, нет и нет.

Магия – это сплошные неприятности.

Ещё кое-что проясним: мой новый мир оказался капитально патриархальным.

Жить здесь без титула, больших денег и покровительства тяжело.

Но!

Если ты магически одарена, то кое-какие привилегии у женщины будут.

Например, ты имеешь право работать, даже не спрашивая разрешения у главы семейства.

Или дело своё можно начать.

И даже дозволено открыть свой собственный счёт в банке!

А это вообще из области фантастики, так как все финансовые движения производятся исключительно через мужчин.

Захотела новую заколку или серёжки?

Нужно идти на поклон к мужу, папе, дяде, брату или опекуну и попросить разрешения.

А он подумает, посчитает, задумчиво яйки почешет.

Быть может и сделает одолжение, позволит тебе что-нибудь купить.

Мужики подгребли под себя всё!

Мне, даме из прогрессивного мира двадцать первого века, где женщина может стать, кем пожелает, радикальные ограничения в правах слабого пола показались дикостью, и чертовски захотелось домой. Увы, мне никак не вернуться.

Женщинам остаётся принимать дурацкие правила и в своих чайных кружках изливать друг другу душу, какие мужики козлы.

Но у меня есть небольшая привилегия, ведь я владею магической силой.

У меня редкая для этого мира магия земли.

Да ещё уровень крутой. Ага, круче только яйца.

Но пользоваться силой могу лишь тайно. Поэтому всем сочиняю, что я слабый нейтральный маг.

Если быть с вами предельно честной, то на самом деле я сгущаю краски и ехидничаю.

Не всё так плохо.

Это мне в моей новой жизни не повезло с семьёй, точнее, с одним её членом – отчимом.

Вот он реальный ка-азззёл.

Из-за него я скрываю свои способности.

Из-за него на тот свет ушла матушка Лидии.

Из-за него я осталась без титула и своих денег.

Все эти мысли пронеслись в моей голове не просто так.

Я стояла за прилавком аптеки и пристально смотрела в тёмные, мрачные глаза мужчины.

Он в ответ смотрел на меня своим жутким немигающим взглядом.

Меня пробирала дрожь от его глаз – в них плескалась самая настоящая тьма.

Холодная, жадная, вечно голодная.

Складывалось ощущение, что его сила, его магия – это чистый хаос, из которого рождаются и умирают миры.

Баснословная сила, которую сдержать, усмирить и укротить практически невозможно.

Глядеть в его глаза – то же самое, что глядеть в дуло пистолета. Заряженного.

И я ощутила отчётливое желание сбежать.

А когда опустила глаза и увидела генеральский орден на правой стороне его широкой и могучей груди, то вдобавок к побегу добавилось настойчивое желание заорать благим матом и унестись так далеко, чтобы он никогда меня не нашёл.

Потому что я поняла, кто передо мной.

Генералов с подобной силой во всём мире насчитывается … одна штука.

Его прислали за мной.

Другого варианта просто нет!

Ну, никак не может генерал-легенда прогуливаться по маленькому ничем непримечательному городку.

И уж точно он никак не может заявиться в маленькую аптеку.

Такие, как он, маги уровня Бог, — никогда и ничем не болеют.

Никакие инфекции им не страшны.

Вирусы, если и подлетают к ним в надежде атаковать и сожрать, с криками улетают туда, откуда явились и срочно организовывают свои похороны.

И уж точно подобные генералу не нуждаются в зельях от похмелья или повышении потенции.

Значит, на мои поиски притянули целого генерала.

Походу отчим расстался со всем своим состоянием, распродал всё имущество и заодно продал обе почки, печень, сердце, мозг и ещё должен остался.

Что ж, бежать нет смысла.

Генерал поймает меня сразу, едва сделаю шаг в сторону двери.

Остаётся одно – сделать морду кирпичом и играть роль «а я не я, и хата не моя! Что я тут ходить не могу, что ли?»

— Ты новый зельевар? — вдруг спросил генерал.

Его голос прозвучал как гром среди ясного неба. Низкий, глубокий, неожиданно приятный голос.

Глава 1

* * *

— ЛИДИЯ —

Ох, моя голова головушка. Она сейчас взорвётся.

Ничего не помню.

Что со мной приключилось?

Вроде я вчера не гуляла и чёрте чем не занималась.

Постаралась отлепить голову от подушки, но не смогла.

Похоже, у меня капитальное похмелье.

А который сейчас час?

Надо бы пошарить ладонью по тумбочке в поисках телефона, но мне настолько плохо, что даже рукой пошевелить сложно.

— Что теперь? Да, твоя дочь жива, но она сможет понести и родить? — услышала незнакомый мужской голос.

Откуда в моей спальне мужчина?

Я что, не дома?

И какие роды?

Я упустила свой шанс стать матерью, мой поезд ушёл. Увы.

— Не волнуйся. Лекарь проверил её. Магические потоки не нарушены. Сила не тронута и её чрево готово принять твоё семя, — уверенно произнёс другой мужской голос.

Так, стоп.

Я даже о головной боли забыла.

Какой к чёрту лекарь в двадцать первом веке?!

Магические потоки?!

Чрево готово принять семя?!

Погодите, я у сектантов что ли?!

— Хорошо. Но нужно торопиться, пока месяц растущий и пока она не в крови, — проворчал противный голос.

В какой ещё крови?!

Ах, пока месячные не начались?

Слушайте, я не желаю становиться жертвой психопатов.

Пора бы и посмотреть, что происходит.

Распахнула глаза и…

Тут же закрыла их.

Зажмурилась. Дыхание затаила. Мысленно сосчитала до десяти и приоткрыла глаза.

ЁПРСТ!

Где это я?!

Меблировка и убранство спальни было роскошным, но совершенно несовременным.

Тяжёлые тёмные шторы были раздвинуты, впускали свет.

Мельком мой мозг отметил старинную мебель, люстру из хрусталя. Ей точно место не в спальне, а как минимум в оперном театре.

Ко мне с двух сторон приблизились двое мужчин.

Одному лет так сто.

Лысый.

Хотя нет, есть по две волосинки на висках.

По выражению лица старика понятно, что жил он на широкую ногу, ни в чём себе не отказывал.

И к концу жизни все пороки отразились на его лице и сгорбленном, каком-то скукоженном теле.

Другому мужчине на вид было лет пятьдесят, может шестьдесят.

Седой.

Зато все волосы на месте. Шевелюра буйная, но тщательно уложена.

Были эти незнакомцы одеты в шелка и бархат. Рубашки в кружевах.

Ещё нацепили на себя висюльки какие-то, броши.

Так одевались в семнадцатом веке. Или в восемнадцатом.

Ох, я совершенно не сильна в истории.

Одно точно могу сказать… Какого чёрта?!

Что за спектакль?

Это какой-то дурацкий розыгрыш?

Как раз хотела об этом спросить, причём в грубой форме, но приоткрыв рот, поняла, что до невозможности слаба.

С моих губ сорвался лишь полувздох, полустон.

Что со мной сотворили?

— Вот видишь! — обрадовался тот, что помоложе. — Она пришла в себя. Жива и здорова.

Эй! Какое там здорова?

Вы что со мной сделали, мерзавцы?

Я даже пошевелиться толком не могла.

Точнее, могла, но тогда тело взрывалось дикой болью, будто тысячи иголок впивались под кожу.

И кожа горит, будто на меня раскаленные утюги ставили.

— Тогда план не меняем, — прокряхтел старик и протянул ко мне свою отвратительную руку.

Попыталась отодвинуться и вжаться в подушку, чтобы эта конечность меня не коснулась, но гад склонился и придвинулся ближе.

При близком рассмотрении поняла, что старик-то уже одной ногой в могиле.

Это уже не жилец, это ходячий скелет, обтянутый желтоватой и в трупных пятнах кожей.

Он погладил меня по щеке, и меня от отвращения передёрнуло и сразу затошнило.

Судя по моей скривившейся роже, старику не понравилась моя реакция.

А ты как хотел, дядя?

Ты себя в зеркале вообще видел? Сходи, полюбуйся.

Погодите, они хотят, чтобы я стала женой вот этого?!

И легла с ним в одну постель? Фу-у-у!

Не смешите меня, в этом возрасте он уже ничего не сможет. Там стабильно на полшестого.

Глава 2

* * *

— ЛИДИЯ —

Меня отмыли, расчесали, косы заплели, переодели, обедом пресным накормили, снова в кровать уложили.

Почувствовала себя фарфоровой куклой.

Хотя, в какой-то мере мне даже понравилось.

Раз в жизни можно устраивать себе такой релакс.

Но когда подобное происходит изо дня в день, то можно превратиться в беспомощную квашню.

Не-не, я всё же за самостоятельность.

Уложили меня на подушки. Накрыли меня тяжёлым одеялом. Потом служанки ушли.

Полежала, слушая звуки треска горящийх поленьев, потом хотела встать и осмотреться. Да поискать хоть что-нибудь, что прояснило бы ситуацию, но силы меня покинули.

Да-а-а, так сильно себя опустошить и надорвать – это надо постараться.

С такими мыслями я и провалилась в тревожный сон.

Снились мне всякие бредовые кошмары.

Будто я горела заживо; кричала, как потерпевшая; были летающие ножи; а потом появился чёрный дым, почему-то густой, как кисель. И этот сволочной дым поганый, будто он чёртова кишка для глотания ФГДС начал заползать мне в глотку, далее в пищевод, затем в желудок и дальше, дальше, дальше... Я задыхалась, умирала.

Короче, мерзость. И было больно, жутко и больше не хочу таких снов.

Проснулась в холодном поту. И то, пробудилась не сама.

Служанки теребили меня за плечо и приговаривали, что мне надобно скорее вставать, снова переодеваться и топать в столовую на торжественный ужин!

Приподнялась на локтях и уставилась на служанок. Долго фокусировала на них взгляд.

К слову сказать, чувствовала я себя лучше. Не так, как было в первое пробуждение. Даже голова не болела.

Если сначала были ощущения, будто меня пожевали и выплюнули, то сейчас казалось, что меня просто сбросили с высоты девятиэтажки, а потом ещё переехали.

Поверьте, первое пробуждение было капитально хуже.

Но для торжественного ужина я точно не готова. Вот вообще.

— Нет, — просипела сонно, — не пойду. Передайте, что мне жаль. Пусть ужинают без меня.

И завалилась обратно на подушки.

Вытерла дрожащей ладошкой потный лоб и тяжко вздохнула.

Глаза прикрыла, подумала, что просплю до самого утра.

Силы нужно восстанавливать исключительно во сне.

Но не тут-то было.

Меня снова затеребили за плечо.

Заразы!

Даже поболеть не дают.

Воспалённое сознание было не готово принимать новую информацию.

Мне нужны сон и абсолютный покой. Потом соберу мысли в кучу, подумаю, как быть, пореву от души и начну что-то делать... Но не сейчас.

Девушка, которая рассказала мне о ритуале, опустилась на колени у моей кровати, ладошки сложила в молитвенном жесте и, сделав страшные глаза, зашептала:

— Леди! Леди! Но так нельзя! Вас ждут ваш папа́ и ваш жених. Нужно подчиниться их приказу и спуститься…

— Да пошли они на х… — сорвалось с моего языка как-то само собой.

Служанка даже закашлялась, подавившись следующими словами.

Другие девушки побледнели и переглянулись.

Всё, спалилась.

Нужно срочно спасать ситуацию!

И похоже, поболеть не получится. Придётся тащиться на ужин к долбанному папаше и не менее долбанному жениху-старикану.

Ладонями протёрла лицо, будто умылась и хрипло произнесла:

— Девочки, простите за грубость. Просто я… Я… Просто мне очень плохо.

Похоже, говорила я всё неправильно.

Леди, наверное, не просят прощения перед слугами, а я тут распинаюсь.

Чёрт.

Так, нужно помолчать.

Спустила ноги с кровати и подождала, пока пройдёт головокружение и перед глазами перестанет сверкать фейерверк из разноцветных кругов.

Проглотила горькую тошноту и проговорила:

— Давайте, соберите меня к ужину.

Служанки облегчённо выдохнули и засуетились вокруг меня, как рой трудолюбивых пчёлок.

А голова снова начала болеть.

Кажется, Лидия страдала мигренью.

Или это следствие ритуала?

Пока меня снаряжали, я нагло дрыхла.

И как-то я не сообразила, что нужно подумать, как буду вести себя за ужином и что говорить.

Я вообще находилась в состоянии шока.

Пока ещё не верила, что всё по-настоящему.

Казалось, что это всё какая-то игра воображения.

Наверное, так всегда бывает в стрессовой ситуации, мозг нас уберегает, чтобы человек не спятил.

Глава 3

* * *

— ЛИДИЯ —

Никто не спешил привести меня в чувство.

— Хендрик, что с ней? Ты убеждал, что твоя дочь в порядке, но это не так, — проскрипел голос старика.

Ага, папашку зовут Хендрик. Я запомнила.

— Это всё притворство, так ведь, Лидия? — прошипел Хендрик.

А я что? А я тихонечко по стулу растеклась и не подаю признаков сознания.

— Она дышит? — в голосе старика прозвучало беспокойство.

Вот же гадство! Этот тип так отчаянно хочет жениться на Лидии?

Уверена, в этом мире найдутся девушки, готовые выйти за него замуж ради его богатств.

Если конечно он богат.

— Конечно, дышит, — процедил барон.

— Ваша милость, быть может, за лекарем послать? — прозвучал подобострастный голос кого-то из слуг.

— Пустое, — небрежно ответил барон. Сволочь. О дочери вообще не печётся.

Послышалось какое-то вошканье и ко мне кто-то приблизился.

— Хватит притворяться, — раздался голос папани прямо надо мной.

Я едва не выдала себя.

Не передать, каким усилием сдержала своё дыхание, чтобы оно не сбилось.

— Лидия, — с угрозой произнёс барон.

Потом он схватил меня за плечо, довольно больно и потряс, как тряпичную куклу.

Я не издала ни звука.

Зато как та тряпичная кукла свалилась со стула прямо на ноги барона.

Судя по мужскому шипению, ноги я ему отдавила. Да-а-а! Так тебе, гад!

Развалилась я как надо, будто реально в глубоком обмороке.

Нет, ну а что? Если играть, то правдоподобно.

Жаль, не додумалась рот намылить, а то бы сейчас пену пустила и конвульсии изобразила.

Может, увидев припадок, жених тогда сам бы и отвалился?

Барон присел на корточки и снова меня потормошил за плечи.

— Лидия, хватит! — он уже не просто злился, его охватила ярость.

Но я была «в отключке».

— Хендрик, мы не можем упустить её… — проскрипел голос старика.

— Умолкни! — вдруг рявкнул на него барон. И добавил: — Вышли все вон! Живо!

Он слуг прогнал.

Оу, дело плохо.

— Никогда не говори о наших делах в присутствии прислуги и этой идиотки, — прошипел барон.

Это я-то идиотка?

Что ж, я тебе всё припомню, гадёныш.

Это какой надо быть бесчувственной сволочью, чтобы так сильно ненавидеть собственную дочь?

— Все ушли, — вздохнул старик. — И не повышай на меня голос, Хендрик.

Хендрик ничего не сказал, он просто взял и залепил мне пощёчину!

Ма-а-ать!

У меня в голове загудело, левая сторона лица в тот же миг онемела.

И больно так стало. Вот же урод.

Я издала слабый стон и… глаза не стала открывать. Фиг вам!

Осталась «в обмороке».

Хочу, чтобы меня вернули в кровать и оставили в покое.

— Что с ней? Почему не приходит в себя? — заволновался старик и потыкал меня в бок своей тросточкой.

В одно место себе засунь эту трость!

— Конрад, не наводи панику, — прорычал Хендрик.

Так, старика зовут Конрад.

Продолжаем собирать информацию по крупицам.

Снова какое-то движение, шелест ткани, звуки наливаемой воды…

Я уже догадываюсь, что бу… Плюх!

Эта сволочь вылила мне на лицо воду! Холодную!

А я и бровью не повела, хотя вода попала в нос, и как бы не чихнуть.

Капли скатывались по лицу, вызывали щекотку и стойкое желание взять полотенце и вытереться.

Так, мне положена награда Оскар.

Определённо, я заслуживаю звания гениальная актриса всех миров и народов.

— Нужен лекарь, — произнёс Кондрад. — Пусть сделает новый эликсир подчинения, и скорее сыграем свадьбу.

Эликсир подчинения? Уж не этот ли мутно-розовый компот?

— Всё будет, только не занудствуй, — шикнул на него барон.

— Не занудствовать? Не паниковать? — не на шутку рассердился старикашка.

И голос его стал ещё более противным – скрипел, как проржавевшие дверные петли.

— У меня нет времени, ты это знаешь. Я должен успеть зачать с ней дитя. Должен родиться мальчик, Хендрик. Посмотри на меня, я уже на самом краю…

Воцарилось тяжёлое молчание.

Густое, неприятное, со стойким привкусом тотальной подставы.

Глава 4

* * *

— ЛИДИЯ —

— Так-так-так… — прошептал лекарь.

Моего носа достиг «аромат» зелья, которое на коленке сварганил этот жуткий тип.

Я тут же распахнула глаза и изобразила удивление со смесью страха, даже ужаса на лице и проворила, прижав руки к груди:

— Что вы здесь делаете?

Лекарь не растерялся.

— Ох, леди, как хорошо, что вы пришли в себя, — растянул он свои потрескавшиеся губы в подобие улыбки, хотя скорее это был оскал. — Я ваш лекарь, голубушка. Неужели вы меня позабыли?

Ага, такого забудешь.

Один раз увидишь и навсегда заикой останешься.

Я приподняла подушку, села. Он поднёс пиалу прямо к моим губам и наиграно ласково протянул:

— Выпейте снадобье и сразу слабость вся пройдёт. Один глоток, леди, и никакие хвори тебя больше не побеспокоят.

«Один укус, и все твои мечты сбудутся, Белоснежка. Загадай желание и откуси кусочек от этого яблока», — вспомнила я из сказки.

И внутри меня всё воспротивилось. Нельзя пить эту мерзость. Ни в коем случае.

Интуиция у девочки преотличная и я ей доверяю.

Не удержалась и скривила губы, а протянутую лекарем руку с пиалой демонстративно отодвинула от себя и холодным тоном произнесла:

— Я не спросила, кто вы. Я спросила, что вы здесь забыли? И пить вашу бурду я не собираюсь.

В глазах лекаря промелькнула злобная ярость, но всего на миг. Или мне показалось?

Вряд ли.

— Голубушка, о вашем состоянии волнуются ваш отец и ваш жених, — залебезил этот гадкий человек. — Больная женщина не сможет сама выносить ребёнка, а вам нужно быть сильной. Поэтому не нужно противиться, выпейте сие лекарство и сразу почувствуете бодрость и силу.

Сколько патоки и мёда в голосе, как бы диабет не развился.

А про «выносить ребёнка» это он зря. Лидия здоровая молодая женщина, кровь с молоком.

Это я профукала свой шанс, о чём жалела, а у девочки всё впереди было. Пока некоторые личности не вмешались в её жизнь. И теперь я вместо неё.

Конечно, я согласна начать всё сначала, имея за душой жизненный опыт, циничный взгляд на многие вещи, да и лапшу на уши навесить мне сложно, точнее, нереально. Так что… Но Лидию мне чисто по человечески жаль. А чисто по-женски хочется удавить всех тех, кто довёл её до крайней меры.

Я сложила руки на груди и ответила на его уговоры:

— Голубчик, открою вам одну истину: все лекарства помогают только тем, кто их продаёт и выдаёт. Мне не нужна ваша жижа.

Лекарь удивлённо вылупил на меня свои страшные глаза и нахмурил лоб.

А мне пришла в голову одна идея.

Щёлкнула пальцами, лекарь вздрогнул и сильнее нахмурился.

— Раз ваше лекарство такое чудесное, предложите его Конраду. Ему точно нужнее, а то старый скоро развалится на составные части, вот неловко будет.

Лекарь после моих слов отшатнулся, пиалу к себе прижал и сощурил глаза.

Носом своим подёргал, будто принюхивался и проговорил задумчиво:

— Странно…

Я вздёрнула одну бровь.

— Что именно странно?

— Вы… Леди, вы изменились.

Что он там унюхал, гад?

Но я виду не подала, лишь ехидно усмехнулась и сказала:

— Нет, не изменилась. Я такая, какая была всегда.

Между прочим, чистейшая правда.

— Но почему тогда вы противитесь и не хотите пить моё снадобье? Вы должны слушаться своего лекаря, то есть меня, ведь всё во благо.

Во благо кого? Отчима и старого козла?

Я раздражённо вздохнула и на выдохе совершенно спокойно, но с лёгким налётом угрозы в голосе сказала:

— Пошёл вон.

Он оскалился, демонстрируя мне свои кривые и серые зубы.

Неужели в этом мире стоматология на уровне дикого средневековья? Бли-и-ин.

Ладно, буду тщательно за зубками следить.

Это если я всё-таки не вернусь домой, и Лидия не вернётся на своё место. В таком случае придётся на самом деле начинать жизнь с нуля.

— Вы не можете меня прогнать, — угрожающим тоном проговорил лекарь. — Ваш отец…

— Отчим, — поправила его. — Хендрик мне не отец.

— Ваш отчим пожелал, чтобы вы поправились незамедлительно. Пока этого не произойдёт, я не уйду. Пейте, голубушка!

Он снова протянул мне под нос свою гадость.

Я снова отодвинула от себя его грабли и произнесла:

— Значит, не уйдёшь, пока не поправлюсь?

— Именно так! — хохотнул он довольно и головой своей уродской кивнул.

Глава 5

* * *

— ЛИДИЯ —

Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Именно так решила моя реципиентка, когда поганый отчим решил выдать её замуж за старого козла.

И правильно сделала.

Но дело не только в невыгодном для Лидии замужестве.

После прочитанного меня охватил лютый гнев.

Не-е-ет, одних насекомых-паразитов для «папаши» мало будет.

Такого удавить надо.

Не стану вам пересказывать подробно весь дневник, расскажу вкратце, и вы тоже возмутитесь положением дел.

Лидия подозревала Хендрика в гибели Джонатана Раджески, её отца – это раз.

По его вине ушла из жизни её матушка. Гадёныш извёл Катарину своими изощрёнными придирками к мелочам, кричал на неё и не гнушался рукоприкладством – это два.

И три – у моей предшественницы был любимый молодой человек.

Его звали Хит.

Не аристократ, но и не под забором себя нашёл, сын успешного торговца.

Одним роковым днём совершенно случайно парень оказался ночью на реке, да ёще отчего-то один.

И в этой реке он благополучно утонул.

Надо ли говорить, что Лидия погрузилась в пучину горя и ненависти к своему отчиму?

Руки Хендрика запачканы в крови как минимум трёх невинных людей.

Если считать Лидию, настоящую Лидию, а не мою персону в её теле, то уже четверо.

Потому Лидия и решилась на ритуал, к которому по-хорошему нужно было готовиться за три-четыре месяца.

Она всё сделала без подготовки, практически подписала себе смертный приговор.

И знаете, что?

Она знала, что погибнет.

Смотрите, какие строчки она оставила в своём дневнике. Вот её последние слова…

«Надеюсь, что, то существо, которое я вызову совершит акт мести за меня, моего отца, матушку и моего любимого Хита.

Я не знаю, кого призову, мне всё равно.

Желаю одного – пусть виновные понесут страшное наказание за свои преступления. И пусть моя магия земли им не достанется.

Если ритуал сработал и ты, существо, которое я вызвала сейчас читаешь эти строчки, знай, я не жалею о содеянном.

Надеюсь, моя душа уйдёт к моим любимым, и я обрету покой, ибо здесь для меня всё умерло.

…

Постскриптум: в моей спальне есть тайный ход – под кроватью. Он ведёт в кабинет моего отца.

В кабинете за книжным шкафом есть тайник, в нём спрятана книга с заклинаниями и ритуалами, которым меня обучал отец. Быть может, она тебе пригодится».

Мне очень и очень жаль Лидию и её любимых.

Подобной участи не пожелаешь никому.

Пока я читала, по моим щекам текли слёзы, тело трясло от сильных эмоций.

Закончив читать дневник, закрыла его и прижала к груди.

И меня накрыло.

Пришла боль за Лидию и за себя.

А ещё это осознание, что, скорее всего я не вернусь домой пронзило острой иглой, да в самое сердце.

До сих пор мне всё казалось каким-то ненастоящим, будто я в театральной постановке и просто надела маску.

Но всё не так.

Всё здесь настоящее.

И боль. Она никак не похожа на игрушечную.

В груди заныло, заболело.

Тело отреагировало на воспоминания Лидии и на мои тяжёлые мысли о доме.

И меня охватила невыносимая, ломающая, уничтожающая тоска.

Вдох и выдох.

Тоска носилась и металась внутри меня.

Злые слёзы текли и текли.

Ни одно несчастье не было решено слезами. Нужно брать себя в руки и что-то делать.

Не хочу стать «счастливицей», которая позволила потрясению захватить себя в плен.

Если поддамся хандре и отчаянию, то всё мне будет казаться чужим, нереальным и я могу сойти с ума, не найду утешения. Хотя оно так и есть, — для меня здесь всё чужое.

— Так, Лидия, шшш… Всё будет хорошо, — прошептала вслух.

Представила, что я главная героиня приключенческого фильма или романа, и меня обязательно ждёт хэппи энд.

Да, так намного лучше.

Жаль, что свою память моя предшественница утащила за собой. Мне бы сейчас сильно пригодились её знания и воспоминания.

Я ведь даже понятия не имела, куда мне бежать!

Но то, что надо бежать – это и ежу понятно. Главное не угодить из огня да в полымя.

Вдруг за стенами этого дома всё ещё хуже.

Глава 6

* * *

— ЛИДИЯ —

— Ещё кое-что… — проговорил Хендрик, продолжая весьма занимательную беседу. — Во время церемонии не пей из пиалы.

— Что там будет? — засмеялся Конрад. Его смех напоминал то ли кашель, то ли лай.

— Зелье покорности, — усмехнулся отчим. — Для твоей невесты. Я подумал, что будет не лишним усмирить её.

— Не повлияет оно на зачатие? — забеспокоился старикашка.

— Будь уверен, всё пройдёт по плану, — заверил его Хендрик.

Вот же сволочи!

Бедная-несчастная Лидия!

Эти монстры заслуживают сто тысяч самых ужасных несчастий…

Ладно, начнём с малого… Обчистим сейф и сбежим.

Язык меня куда-нибудь и доведёт.

Быть может, людей хороших встречу. И смогу выйти на тех, кто с законами работает? Было бы неплохо.

Уверена, в этом мире есть соответствующие законы.

Интересно, что этой сладкой парочке будет за их злодеяния?

Повешенье? Гильотина? Сожжение? Колесование? Или быть может четвертование?

Надеюсь, просто в тюрьму не посадят?

А то корми их, пои на налоги добропорядочных граждан. Не заслуживают подобной чести.

— Я так взволнован, брат, — прокряхтел старый и снова зашёлся в кашле, точнее, это был смех. — Скорее бы начать всё заново.

— Скоро, брат. Скоро, — уверенно произнёс Хендрик и похлопал старикана по плечу.

После такого хлопанья, Херли должен был рассыпаться на запчасти. Крепкий, гад.

— У меня к тебе будет просьба. Исполни её, молю, — с каким-то священным требованием произнёс старикан.

— Говори, что ты хочешь? — вздохнул Хендрик.

Старик постучал тростью и мечтательно проговорил:

— Хочу как можно дольше побыть ребёнком. Верни мне мою память и все знания не как всегда. В этот раз прошу в пятнадцать лет…

— Да ты никак спятил! — разозлился Хендрик и ударил кулаком по стене. — В пять лет ты уже будешь всё помнить и знать.

— Пожа-а-алуйста… — захныкал Конрад.

Отчим склонился к нему и прошипел в старое, сморщенное лицо:

— Чем старше ты будешь, тем тяжелее память и знания вернутся. Ты это знаешь, брат. А потому, какого рожна ты тут ноешь?

— Я просто… Хорошо, да-да, ты прав. Как всегда, — вздохнул старик и тяжело поднялся с кресла. — Пожалуй, я пойду отдыхать. Завтра сложный день.

— Ступай, Конрад и ни о чём не волнуйся, — напутствовал ему отчим.

Когда старикан очистил кабинет от своего присутствия, Хендрик некоторое время просто стоял у окна и смотрел в темноту.

Он сложил руки на груди и о чём-то думал.

Потом резко развернулся и тоже очистил помещение. В этот раз от себя.

Я выждала долгих десять или пятнадцать минут, надеясь, что никто из этой парочки сюда не войдёт и лишь тогда, набравшись храбрости, выползла из своего укрытия.

Сбросила с нижней полки книги и улеглась навзничь. Помогая себе руками и ногами, пролезла через полку и оказалась на территории кабинета.

Терять драгоценные минуты не стала.

Подошла к картине, за которой был спрятан сейф, осторожно сняла её и приставила к стене.

А потом… зависла в недоумении.

— И как тебя открыть? — прошептала, удивлённо.

Сейф представлял собой просто чёрный квадрат. Без ручек, кнопок, замочных скважин и вообще без каких-либо опознавательных знаков.

Просто чёрный ящик.

Квадрат Малевича, блин.

Может, он сенсорный?

Хотела уже прикоснуться к поверхности и застыла.

А вдруг сигнализация сработает, если она вдруг есть?

Закусила губу и решила рискнуть. Была не была.

И приложила ладонь к чёрному ящику и…

И ничего не произошло.

Я не вспыхнула пламенем. Меня не расстреляли спрятанные в стены стрелы, не свалилась на голову коробка с кирпичами. Не завыла сирена. В том числе, на чёрной поверхности не появилось никаких предложений и вариантов, чтобы открыть этот чёртов сейф.

Я его простучала, погладила, потыкала…

Сразу вспомнила советский фильм «Иван Васильевич меняет профессию», когда Жорж Милославский пытался открыть тайник в квартире Шпака. На деле там вообще не тайник оказался, а бар.

Быть может, нужно что-то подвигать? На камине, например? Какой-нибудь вензель? Или ещё что?

В итоге я потратила ещё уйму времени на поиски чего-то, что могло оказаться ключом к сейфу.

Не нашла.

И начинала злиться на себя.

Встала напротив сейфа и сложила руки на груди. Задумалась.

Глава 7

* * *

— ЛИДИЯ —

Я оказалась в дремучем лесу – грандиозном, диком, угрюмом.

А быть может, это всё темнота ночи.

Тени сгустились, и всё выглядело таким страшным, могучим.

Но стать женой старика, который желает переродиться ещё страшнее.

Так что прибавляем скорости, Лида!

Только это оказалось сложно.

Побегайте по лесу с буреломом, торчащими из земли толстыми корнями деревьев и крутыми оврагами.

Благо хоть местная луна взошла, и её свет пролился сквозь густые кроны высоких деревьев.

Я дышала так часто, будто от самого демона уносила ноги. Хотя, кто знает, быть может, Херли и Эндон давно уже не люди. Тогда сравнение точное.

Холодный воздух обжигал мне лёгкие, но я всё равно продолжала двигаться вперёд и не оглядывалась.

Между высоких стволов деревьев поплыл густой белесый туман.

Стелился он тяжёлым одеялом и как назло скрывал путь-дорогу.

Пару раз споткнулась о корни или выемки и прочувствовала на себе, как это больно, когда всякие палки, да кочки впиваются в коленки, рёбра, ладони.

Если сейчас побегу, то буду исполосована ветвями, как хлыстами. Ещё и следы оставлю, как обычно в таких случаях бывает.

Знаю, читала книги, смотрела фильмы, как придурочные героини бегут, сломя голову, от их одежды лоскуты отрываются и остаются на кустах. Или клочья волос.

Я никуда уже не бежала, а просто шла уверенным шагом. Как мне казалось, улитка и то быстрее меня.

По лицу текли капельки пота.

По спине тоже. И это бесило. Ненавижу, когда я потная.

Ещё я тяжело дышала.

Волосы из косы выбились, в беспорядке рассыпались по спине, противно липли к лицу, шее, лезли в рот и глаза.

Как же хорошо с короткой стрижкой! А это просто какой-то атас!

Ноги то и дело проваливались в мягкий мох, это замедляло и без того медленный шаг.

В голове гудело. И вообще, состояние напоминало простудное.

Захотелось упасть где-нибудь под деревом и тупо разреветься. Но нельзя. Никак нельзя давать волю слабости, иначе вся моя диверсия окажется напрасной.

Но проклятые слёзы всё равно прорываются и катятся по щекам, заставляя меня злиться на саму себя.

В этот самый момент ощутила себя такой потерянной, одинокой.

И так отчаянно захотелось, чтобы вдруг появился кто-то сильный, надёжный…

Обнял бы меня крепко, да сказал бы: «Не реви, Лида! Я со всем разберусь…»

И спрятал бы меня за своей широкой и сильной спиной. А я бы так робко прижалась к этому кому-то сильному и вздохнула бы с облегчением.

Но я одна. Совершенно одна. В незнакомом мире. Где есть магия, но толку от неё, когда не знаешь, как пользоваться. Это как ребёнку вручить коробок со спичками. Так и я…

И в этот момент, судьбе нужно было залепить мне оплеуху, будто до этого мало получила…

Короче, моя нога за что-то зацепилась, думаю, это был выступающий корень дерева, и я упала, прорыв собой несколько метров влажной земли. Даже в рот и нос земля попала. Бе-е-э-э…

Села прямо там, где свалилась, оттряхнула землю и начала подниматься… чтобы тут же упасть обратно.

— Нет-нет-нет-нет! Только не это! — воскликнула в ужасе, даже про конспирацию забыла и тот факт, что я вообще-то удираю подальше.

Просто я «везунчик». Я потянула ногу.

— Зараза… — прошипела в ярости и ударила руками по мховой земле.

Но сидеть нельзя.

Поднялась и попробовала ступить на поврежденную ногу.

Нога взорвалась дикой болью.

— А-а-у-уй… — захныкала я.

Огляделась и с ужасом поняла, что теперь не знаю, в какую сторону идти! Пока я крутилась с ногой, потеряла ориентиры. Я теперь понятия не имела, откуда вообще шла, с какой стороны!

Сейчас вот пойду и окажусь снова на поляне, где стоит дом Раджески.

— Эт пистец… — выдохнула сокрушённо и схватилась за голову.

Нет, не тому нас в школе и институте учили.

Надо было учить, как в лесу выживать.

Как по звёздам читать, где Юг, Север, Запад, Восток.

Как спрятаться от преследования…

Я вот знаю, как шину сделать, но у меня даже ножа с собой нет и верёвки нет.

Идиотки кусок, а ведь на чайном столике был небольшой ножик для фруктов.

Нет, ну что я за балда, а?

Зато подушку прихватила.

Внезапно откуда-то послышались странные звуки…

Я вся подобралась, напряглась, прислушалась

Глава 8

* * *

— ЛИДИЯ —

Буду с вами откровенна, природа не одарила меня ни талантами, ни красотой, ни харизмой.

Подростком я сокрушалась на сей счёт. Но уже после ВУЗа забила на всё и решила просто жить и делать то, что умею, точнее, чему меня научили.

Ну, и своей головой, конечно, думать.

Короче, я не питала иллюзий, что моя жизнь резко сменит курс и что-то в ней поменяется.

Я знала, что всё у меня будет как всегда – бесконечный день сурка.

Даже новогодние, мартовские праздники и мои дни рождения проходили по одному сценарию.

Если кратко, то скукотища смертная.

Но я смирилась и просто плыла по течению.

Да, вы уже поняли, что я не была одной из тех, кто в силах бросить вызов судьбе, устроить бунт самой себе, рискнуть и перевернуть свою жизнь вверх дном.

Но мне сказочно повезло.

От судьбы я получила второй шанс.

Теперь я красотка, каких ещё поискать. Молода, свежа, здорова.

У меня просто фантастический дар. МАГИЯ!

А я никогда не верила в магию.

Знание, что мир другой, отчим с его брательником, — козлы последние, уже не так сильно меня беспокоило и нервировало.

Теперь я была полна решимости не плыть по течению, а взять свою жизнь в свои руки и жить так, как я действительно хочу, а не так, как будто черновик пишу.

Нет-нет-нет, я ни в коем случае не собираюсь менять этот мир.

Даже когда хорошо его изучу, когда найду своё место в нём, просто буду жить.

По возможности честно и достойно.

И обязательно встречу своего единственного и неповторимого мужчину.

Раз в прошлом мире не повезло мне в любви, значит, повезёт в этом.

Я запрокинула голову, закрыла глаза и подставила солнцу лицо. В моём новом мире оно тоже было ярким, тёплым и дарило ощущение чуда.

Лес, который я преодолела совершенно легко (не без помощи магии земли) закончился и мне открылся вид на очаровательную деревню.

Она выглядела как уютный посёлок со сказочными домиками, узкими улочками и… не поверите, кучерявыми овечками на зелёных лужайках.

Я села на валун и не могла наглядеться. Отсюда открывался потрясающий вид на деревню, которая буквально утопала в зелени.

— Вы заблудились? — услышала позади себя мужской голос и вздрогнула. — Вам нужна помощь?

Очарование этого места в тот же миг исчезло.

Я вскочила на ноги и готова была драпать, высоко задирая коленки.

Обернулась с открытым ртом, из которого готовы были сорваться ругательства и пожелания, куда бы пойти этому незнакомцу с его вопросами.

И захлопнула рот, чтобы подавиться собственной желчью.

На меня ясными очами глядел… старец в сером балахоне.

Удивительное сочетание молодого голоса и внешности старика.

Худой, но жилистый.

Совершенно седой.

Волосы заплетены в косу, которая была переброшена через плечо.

Длинная и густая борода была ухоженной и украшена мелкими цветными бусинами.

Глаза ясные, они были цвета неба и глядели на меня совершенно спокойно.

В руке держал он длинную витую палку. Сверху синий шарик.

Прямо посох деда Мороза.

В другой руке у него был мешок. Нет, не красный. А самый обычный серый мешок, из которого торчала какая-то трава.

Я моргнула раз, другой, прокашлялась и выдавила из себя:

— Э-э-м… Я просто…

А-а-а-а! Засада!

Я совершенно не знала, что сказать.

Не подготовилась к общению с местными аборигенами.

А вдруг меня сочтут злодейкой и на костёр отправят?

Вспомнила, что я вообще-то уже не сороколетняя тётка, а милая юная девушка.

А что непростительно взрослым женщинам, легко сходит с рук юным дарованиям, особенно, когда глупо ресничками похлопаешь и капризно губки надуешь.

— Заблудилась, да. А ещё я работу ищу, — и ведь почти не соврала.

Мне ведь нужно как-то осваиваться в новом мире.

Работа нужна, чтобы подстроиться под местные реалии и влиться в новую жизнь.

Ну, уж точно не замуж выскакивать за старых козлов!

— А где же твои родные? Разве можно отпускать юную деву одну? Не сбежала ли ты из дому? — спросил он и склонил голову набок, внимательно рассматривая меня.

Ох, чую, прозорливый мужик.

Расколет меня как орех.

Надеюсь, он никакой-то там представитель местной инквизиции?

Глава 9

* * *

— ЛИДИЯ —

Лопату для печи не нашла, зато увидела ухват.

Нет, я точно балда.

Именно ухватом из горнила печи чугунок и вытащила.

Тяжёлый, зараза. Удержать бы.

Старик на столе уже подставку для чугунка приготовил.

Улыбаясь так, будто выиграла миллиард, водрузила котелок на подставку и облегчёно выдохнула. Даже несуществующий пот со лба вытерла.

Старец бороду погладил, хмыкнул, но ничего не сказал. Он лишь жестом указал, что могу садиться.

Опустилась на скамью напротив своего странного знакомого.

Он, тем временем молоко по кружкам разлил, потом крышку с чугунка снял и потянулся из котелка потрясающий запах наваристой каши с мясом, щекоча ноздри и разжигая аппетит.

Я только фруктами и водичкой родниковой с утра завтракала.

Старец разложил кашу по глубоким тарелкам, мне и себе масла сливочного добавил и первым есть начал.

Каша оказалась перловкой обыкновенной. Только с мясом.

От неё пар шёл душистый. И зерно – к зерну.

Вязала ломоть хлеба…

Через минуту я уже наворачивала очень вкусную кашу.

Не думала, что когда-то буду восхищаться перловкой. Очевидно, её просто нужно уметь правильно готовить.

Странный у нас получился завтрак.

Имён друг друга не знаем.

А вдруг я злодейка? Или сам старик злой колдун?

На секунду я в ужасе застыла, проглотила кусок хлеба, который зажевала и подумала, что я очень доверчивая. Это плохо. Нужно быть более подозрительной к окружающим. Я тут чужая.

Покосилась на молча жующего старца и поразмыслила, что он совсем не похож на злодея.

Вот Хендрик с Конрадом те да, у парочки чуть ли не неоновая вывеска над головой, что от них нужно держаться как можно дальше. Этим я и займусь.

Каша съедена, молоко выпито, живот сыт и доволен. Ещё бы завалиться куда, да подремать часок.

Старец склонил голову на один бок, затем на другой и наконец, заговорил:

— Имя моё Арман Гор. Я зельевар. Тебя как звать, дитя?

В голове моей тотчас закрутились винтики с шестерёнками, и я поняла, что этот господин очень уж не прост.

Меня, незнакомку в гости пригласил, поглядел, что я ни шиша в кухне не смыслю. Накормил досыта, что мне аж спать захотелось, и начал допрос.

Аплодисменты! Браво!

Теперь бы не ляпнуть чего-то не того.

Убрала руки под стол, а то увидит, что нервничаю и задумчиво уставилась на мудрое, совершенно спокойное лицо Армана Гора.

— Моё имя Лия, — соврала и скрестила пальцы.

Настоящее имя решила приберечь и не разглашать.

Мало ли, вдруг тут Лидия всего одна и господин Гор сразу смекнёт, ху из ху.

— Просто Лия? — поднял он брови.

Я кивнула и натянуто улыбнулась, пробормотала:

— Да, просто Лия, господин.

Он снова хмыкнул, отодвинул от себя пустую посуду и вдруг произнёс:

— Хорошо, Лия. Тогда рассказывай, откуда и куда путь держишь, что за работу ищешь.

Засада.

— Думаю, — начала осторожно и стиснула собственные коленки, — нет смысла рассказывать, откуда я.

Он нахмурил белые брови, и я начала сильнее нервничать.

Нужно что-то такое сказать, чтобы он отстал.

— Просто, то место, откуда я путь держу, оно… Э-э-эм… нехорошее, — проговорила медленно, быстро соображая, что говорить дальше. — Злые люди творили злые вещи, господин Гор. Моих добрых родителей больше нет в этом мире, я совершенно одна и некому меня защитить, потому я взяла судьбу в собственные руки и отправилась… Куда глаза глядят.

Я умолкла и закусила нижнюю губу.

Старец открыл рот, явно собираясь задать ещё пару-тройку десятков наводящих вопросов, и… тут же закрыл его.

— Ты сбежала, — сказал он совершенно спокойно. И спросил, глядя на меня в упор и чуть прищурившись: — Тебя ищут?

Если скажу, что нет, сразу почует ложь.

— Не знаю… Наверное… А может и нет, — ответила специально разными вариантами.

— Ты из непростой семьи, Лия, — заговорил Арман, и у меня по спине пополз холодок.

Очевидно, моё выражение лица стало красноречивым, точнее, перепуганным, так как старец поспешил объяснить:

— Тебя выдала твоя одежда, обувь и заплечный мешок с пространственным карманом. Все вещи очень дорогие и простой человек будет годами работать, чтобы купить хоть одну вещь.

Всё, мне хана.

Я откровенно скисла и начала размышлять, как быстро смогу слинять.

Глава 10

* * *

— НАДАР —

Тёмная, зловещая ночь.

Ливень лил стеной.

Вода смывала грязь и ядовитый смрад с улиц проклятого всеми покинутого и забытого города.

Вкус этой вони я ощущал на языке.

Казалось, весь воздух пропитался ядовитыми парами.

Я всматривался в темноту и знал, что тварь близко.

Её присутствие будоражило мой хаос.

Все инстинкты были обострены.

Я ждал момента, когда можно нанести один скупой, но точный удар.

И тогда можно будет вернуться через тень в тепло своего дома.

Представил, как смою с себя запахи смерти, и согреюсь в горячей ванне.

Убитая тварь будет добавлена в список моих заслуг.

И вновь меня назовут легендой.

Сухо улыбнулся своим мыслям.

Быть легендой — значит быть бесконечно одиноким, потому что ты никому не доверяешь.

Шшшшшуууух! Шшшшссссшшшууусссххх!

Звук, разорвавший шум ливня заставил меня оскалиться и я крепче сжал свой абсолютно чёрный меч.

Сила хаоса напитала лезвие. Оружие жаждало получить свою порцию крови.

Наконец, тварь появилась передо мной.

Больная фантазия одного сильного мага, у которого мания величия перешла все границы дозволенного, скрестила скорпиона со змеем и игольчатым червём.

Длинное и чёрное хитиновое тело твари блестело, как начищенная кожа новых сапог.

Хвост со смертоносным жалом был высоко поднят и готов нанести удар.

Размашистые клешни разорвут в считанные мгновения.

Раззявленная смрадная пасть демонстрировала миллион острых, как лезвие бритвы зубов, которые выстроились по кругу в несколько рядов.

С длинного чёрного раздвоенного языка стекала ядовитая слюна.

Попадая на мокрую раскисшую землю, слюна выжигала в ней ямы, которые тотчас наполнялись дождевой водой.

Тварь была слепой, но ей и не нужны глаза.

Все органы чувств гигантского монстра так обострены, что даже самый матёрый маг позавидовал бы её «зрению».

Мага, который выдернул тёмную сущность из мира теней и создал этого монстра, ждёт страшная смерть.

Несостоявшийся маг-революционер был пойман и уже испытал на себе лишение магии и прочие изощрённые пытки императорского дознавателя.

Признался он быстро и выдал все точки, где разместил своё «оружие».

Глупец возомнил себя злым гением, который при помощи магии и созданных монстров может диктовать условия императору.

Разместил самую сильную, самую опасную тварь в заброшенном проклятом городе, где один такой же дурной маг взорвал лабораторию.

Ядовитые пары попали в почву, осели на городских стенах, отравили воздух.

Город был законсервирован магическим куполом и каждый год место это пытаются очистить, избавить от яда и скверны. Пока безуспешно.

Сколько таких глупцов уже было. Сколько таких идиотов ещё будет. И ведь не учит их ничему ни история, ни показательная казнь «вершителей» судеб.

Сильная магия пьянит и дарит ощущение вседозволенности, всемогущества и магам кажется, что их никто и ничто не сокрушит, что не найдётся кто-то хитрее и сильнее.

А потом появляюсь я со своей ненормальной силой хаоса, которую по всем законам и правилам любого магического строения невозможно приручить.

Тварь без труда нашла моё местоположение и расщеперила клешни, чтобы разорвать меня.

Отработанные навыки воина не позволили мне стать ужином этой ошибки горе-мага.

Тварь перемещалась быстро – восемь ног как-никак, две клешни, хвост с жалом и зубастая пасть с ядом.

Только и я в своей боевой трансформации могу быть не менее ужасным и не менее опасным, чем эта членистоногая тварь.

Вихрем я закружил вокруг монстра, мечом нанёс ему несколько ран, вызвав у твари рёв боли и огонь бешенства.

Чудовище принялось бить жалом в пустые места, надеясь пригвоздить меня к мокрой земле. Но я уходил прежде, чем он ударит.

Правда, не успел избежать подножки.

Всё из-за ливня, мрак сожри этих погодников.

Они никогда не дают точные данные о погоде.

Обещали сухую и безветренную ночь, только не сознались, где именно.

Не успел вскочить на ноги, скорпион уже занёс жало.

Я оскалился, приготовив меч, но тварь отвлекло белое пятно и пронзительное шипение-рычание.

— Бродяга! Брысь! — рявкнул, разозлившись на друга.

Просил же его, сиди в укрытии.

Ещё не хватало, чтобы монстр убил моего товарища.

Глава 11

* * *

— ЛИДИЯ —

— Лия, милушка, — улыбнулась мне Поппи, замешивая тесто, — в мои молодые годы, когда я была красавицей и той ещё сердцеедкой, моя мать дала мне мудрый совет. И я им с тобой поделюсь.

Я уже почти допила свою кружку молока, которое с утра принёс весьма и весьма симпатичный молочник и кивнула:

— С удовольствием внемлю мудрости вашей матушки, Поппи.

Кухарка зычно рассмеялась, отчего на её морщинистом лице морщинок, будто больше стало, но и внутреннего света тоже.

— Ах, как заливаешь… Ну так вот, запомни, голубушка, когда дело касается любви, тут нужно поступать как с яйцами для болтуньи – брать только отборные, да от хороших кур. Тогда получишь поистине вкусное блюдо, насладишься им, и весь день у тебя будет прекрасное настроение. Понимаешь меня?

Вытерла ладонью белые «усы» и с улыбкой проговорила:

— Вы сравниваете яйца с мужчинами, верно?

— Верно-верно, — улыбнулась она, как Чеширский кот и высыпала муку на стол, сделала посередине горки углубление и разбила в него три наисвежайших яйца. — А ещё я тебе скажу, что будущий избранник должен быть с тобой всегда заодно, Лия, который пойдёт с тобой и в самую роскошную ресторацию, и воровать яблоки у соседей. И ни в жизнь не сдаст и не осудит тебя.

Затем взяла деревянную лопатку и ловко смешала яйца с мукой.

У Поппи почти мгновенно получилось гладкое ярко-жёлтое тесто.

Из меня пекуха, как из зельевара танцор балета. Но если быть более честной, то я в принципе не люблю готовить.

А может не люблю, потому что не для кого было. А себе обычно делала нехитрые завтраки. Да и с обедом-ужином сильно не заморачивалась. А вот мужчину нужно три раза в день кормить. Да ещё качественно.

— Если так рассуждать и бесконечно выбирать, то можно никого и не выбрать, — произнесла я с улыбкой. — Но я и не стремлюсь кого-то искать. Я вот учиться у господина Гора буду.

— Да-да-да, — она хитро взглянула на меня. — То-то я видела, как ты на молочника глядела, ай-яй-я-ай.

И улыбнулась широко и понимающе.

— Да только парень он простой, Лия. Не такой как ты.

Я тут же перестала улыбаться и насторожилась.

— В каком смысле «не такой, как я»? — спросила по возможности беспечным тоном, а внутри всё замерло.

Неужели Поппи что-то прознала?

Она пожала плечами и объяснила тоном, будто чего тут непонятного-то?

— Ты благородная, хоть и не называешься. А ещё магичка. У простого люда маги редко рождаются. А вот у благородных кровь сильная, и магия хорошая.

Я потёрла лоб и вздохнула тяжко, потом спросила:

— С чего вы вообще взяли, что я благородная? Я простая, Поппи.

Женщина махнула на меня рукой и сказала:

— Можешь моему благоверному это рассказывать, он слепой и не увидит. А я вижу. Стать у тебя особая. Голову не клонишь, взгляд дерзкий. Ну-ка, натри мелко…

Она протянула мне тёрку, деревянную миску и огромную половинку колобка твёрдого сыра.

Сама кухарка начала творить что-то нереально волшебное с тестом.

Я следила за её движениями и вскоре поняла, что она делает отдельные листы теста – тонкие, идеальной прямоугольной формы.

Стоп, так это что, лазанья?

Обожаю лазанью, если это она.

Я принялась тереть сыр и ждать, что ещё скажет прозорливая Поппи.

— Ещё вижу, что у тебя принципы жизненные имеются. У простых девок одно на уме – мужа работящего найти, деток хороших наплодить, и на том Богинечка спасибо. А ты не-е-ет, у тебя цели есть. Верно говорю?

— Угу, — буркнула я.

— Во-о-от. А ещё ты ни под чью волынку танцевать не станешь. Сама себе хозяйка, хоть и пытаешься выглядеть простой, но не вышло, Лия. Да ты не переживай, а то в глазках уже страх поселился. Я не болтлива. Просто поделилась с тобой наблюдениями.

Чересчур умная женщина.

Ладно, буду надеяться, что она и правда болтать не станет.

А если станет, то я дальше в путь отправлюсь. У меня как-никак золотые рудники есть. И там хозяин нужен, точнее, хозяйка.

Но пока совсем не хотелось бы с места трогаться, не узнав правил этого мира. А я должна знать, как и чем живёт мой новый дом.

Да и научиться зелья варить не лишним будет.

— Всё равно вы неправы, — произнесла с улыбкой, сама мысленно старалась уговорить сердце не биться так быстро. Всё хорошо. — Я ведь и правда простая, Поппи.

— Простая девушка быть благородной не может по определению. И не спорь, я жизнь видела, Лия. Знаю, о чём говорю.

Я решила, что будет лучше уйти с кухни.

Дотёрла сыр и собралась уже свалить отсюда.

Приняла к сведению, что вставать на заре не стоит.

Глава 12

* * *

— ЛИДИЯ —

— Итак, моя дорогая, начнём твоё обучение, — с хитрым блеском в глазах произнёс зельевар.

Я кивнула, а сама крутила головой, рассматривая потрясающее место!

Знаете, я, будто в лабораторию волшебника попала.

Винтовая лестница уходила на полукруглый балкон, где стояли стеллажи с книгами и всевозможными фигурками. Думаю, это магические предметы.

Посреди комнаты длинный прямоугольный стол, заваленный змеевиками, колбами, пузырьками.

Была тут спиртовка и ещё какие-то приспособления по типу астролябии… Опознала я бюретки, мензурки, мерные цилиндры, пипетки…

Глаза у меня разбегались, не могла сосредоточиться на чём-то одном.

Стол ещё был завален блокнотами и вырванными из него скомканными листами.

По краям стола были приклеены криво и косо оторванные куски листочков, исписанные напоминаниями.

Справа от стола стоял огромный… мать моя женщина! Глобус этого мира! Да!

Прошлась взглядом и по стеллажам.

Чего там только не было: часы, магические шары, склянки с разными жидкостями, сушёными измельчёнными травами.

Отдельно был стеллаж, на котором висели сушёные травы.

Среди этого волшебства письменный стол и кресло хозяина сразу было и не заметить. Письменный стол тоже был завален кипами бумаг, и заставлен колбами.

Да, уборка тут не помешала бы.

Но не уверена, что в таком случае он найдёт что-либо необходимое. А так он знает, что такая-то писулька у него под правой ножкой стула.

Или что записи нового гениального зелья лежат на чайном столике в тарелке, где были бутерброды.

А уберись тут и его приступ хватит.

Но вообще, я не думала, что у зельевара в лаборатории настолько… творческий беспорядок.

Хотя… что-то в этом есть.

Короче, это было просторное помещение, с высоким потолком, большими окнами в пол и удивительным видом на… океан?

Откуда здесь океан?

Из окон других комнат никакого океана нет! Да и выходила я из дома, тут не океана.

И ещё… помещение как-то слишком большое для дома зельевара.

Что происходит?

— Океан? — спросила максимально спокойно, хотя хотелось вскрикнуть «Что происходит?»

Арман улыбнулся и удовлетворил моё любопытство.

— Пространственная магия со сдвигом.

«С каким ещё сдвигом?» — хотела спросить, но вовремя прикусила язык.

Зельевар сам объяснил.

— Моя лаборатория находится в другом месте. Это остров, Лия. По закону запрещено хаотично использовать портальную магию, но это не она. Моя лаборатория на этом острове магией связана с домом. Между ними небольшой коридор, но он не рвёт пространство, как это делают хаотичные порталы. И здесь нет точки входа и выхода, как в стационарных порталах. Вижу, тебе сложно понять, я потом покажу чертежи, как это устроено. Мой друг гениальный изобретатель выдумал такую штуку… А сейчас хватит болтать. Давай, за дело.

У меня начала кружиться голова. Я словно эйфорию словила.

Я сейчас или в обморок свалюсь, или полечу, окрылённая.

Между тем, Арман взял с полки какую-то баночку, кубок из меди и наполнил его этой жидкостью.

Я фиксировала его действия вскользь, всё ещё рассматривала лабораторию и вид за окном.

Тут был пляж… белый-белый песок, вода ярко бирюзовая так и манила к себе… Редкие пальмы… Смешные крабы бегали по берегу… Ох, я хочу купаться! И загорать!

— Выпей, Лия, — произнёс зельевар, протягивая высокий медный кубок.

Я взяла и принюхалась.

— Ммм… Пахнет клубникой, — улыбнулась ему и сделала глоток.

Было вкусно, но…

Что-то какое-то странное послевкусие, слишком приторное и химозное, я бы сказала.

Но желудок не взбунтовался.

Арман довольно оскалился, щёлкнул пальцами и незамедлительно потребовал:

— А теперь назови состав этого зелья!

Уставилась на него в изумлении и пробормотала:

— Э-э-э… понятия не имею. Но пахнет клубникой. На вкус… так себе, уж простите…

— Ещё пей, — потребовал он властно и даже взял мою руку с кубком в свою и поднёс к моим губам, чтобы скорее пила.

Что за ерунда?

Но не стала спорить, сделала маленький глоток и решила сделать так, как делают дегустаторы вина. Покатала напиток по нёбу и медленно проглотила.

Появились новые нотки.

— Что скажешь? — усмехнулся Арман.

— Ну-у-у… Сейчас немного по-другому… ощущаются ещё нотки, похожие на персик, но всё равно как-то слишком сладко. Как морс из очень сладкого и перебродившего варенья.