Герцогство для попаданки

Глава 1

Рука сама взметнулась вверх, и моя ладошка чётко припечаталась к смуглой скуластой щеке незнакомца. Надо отдать ему должное, хоть он и не ожидал такого ответа на своё предложение, но руки с моей талии не убрал, продолжая держать меня на весу. Его гнев выдали только глаза, сверкнувшие каким-то странным отблеском, и на секунду сузившиеся в тонкую вертикальную полоску зрачки.

А может, мне это лишь показалось. Ну да, галлюцинации на фоне только что пережитого стресса и выброса адреналина в кровь. Я ведь чуть не убилась, летя несколько метров вниз и уже готовилась встретиться с каменным полом. Дурацкая верхняя ступенька привычно скрипнула, когда я поднималась на чердак, служивший кабинетом-мастерской для сына местного кузнеца. Я забрала у Ганса свой заказ и уже собиралась уходить, но стоило мне встать на эту ступеньку, как она проломилась подо мной. И, потеряв равновесие, я полетела вниз. А перил на лестнице не было.

За доли секунды перед глазами пронеслись обе мои жизни (прежняя, закончившаяся в упавшем в море самолете, и нынешняя, только-только начавшаяся), и я уже готовилась к худшему. Но меня поймали чьи-то сильные руки. Это было против всех законов физики – я же летела вниз головой, а меня поймали прямо в воздухе за плечи и под коленками, а потом так ловко подкинули и снова поймали, но в этот раз уже за талию.

И пока я прокручивала в голове свой полёт и спасение, случайный спаситель уже сделал мне неприличное предложение. Должно быть, он принял меня за служанку.

В тишине, воцарившейся в этот момент в кузнице, было хорошо слышно каждое слово, произнесённое низким голосом незнакомца. Уверена, это слышала не только я, но и все присутствующие. А у меня мурашки побежали по позвоночнику, но не от слов, а от голоса.

Но когда до мозга наконец-то дошёл смысл его оскорбительных слов, я повела себя совсем не как благородная леди.

И хлёсткий звук пощёчины тоже услышали все.

- Да вожжа под хвост дракона вам, а не моё общество! – выругалась я на местный лад и начала вырываться из железной хватки незнакомца. – Руки прочь! Продажным девкам в приграничных трактирах будете такое предлагать! Уверена, там очередь выстроится из желающих!

Мужчина не спешил убрать руки, он собирался мне что-то ответить, но тут вмешался кузнец. А следом и его старший сын подоспел, спустившись по той самой лестнице, но уже кубарем. И незнакомец отошёл в сторону и поставил, наконец, меня на каменный пол.

Стоило мне почувствовать опору под ногами, как меня и след простыл. По-быстрому слинять из кузницы мне не помешали ни длинные юбки, ни округлости тела, так заинтересовавшие незнакомца.

Мои щёки пылали, ноздри раздувались, а ладонь болела, так будто я не пощёчину влепила одному нахалу, а голыми руками била о наковальню.

- Нет, ну ты представь, каков нахал! – пыхтела я себе под нос, пытаясь управлять бричкой одной рукой.

Благо моя кобылка, запряжённая в одноместное гужевое средство передвижения, не отличалась резвостью ввиду уже преклонного возраста. Да и дорогу от ближайшего городка до нашего поместья она знала наизусть. Так что я вообще могла отпустить вожжи. Но по привычке держала их в руках. Точнее в одной руке. Вторая, правая, болела неимоверно.

- Солдафон! Бугай неотёсанный! – продолжала я ругаться на смуглого незнакомца, которого повстречала на пути с рынка.

Заехала к местному кузнецу, а там ОН!

Стоило вспомнить, как пульс снова зашкалил.

Да какой же он был большой! Черноволосый, с такими ручищами, что даже мою талию смог обхватить ладонями. А ведь я была отнюдь не худышкой!

– Бэтти, ты представляешь, что он предложил мне? Мне, благородной леди!

Тут я оборвала свою пламенную речь, потому что Бэтти громко заржала. От этого стало обидно вдвойне. Получалось, что даже лошадь не видела во мне благородную леди, старшую дочь барона Розенкрафта.

Хотя как раз старушка Бэтти и была единственной, кто знал, кто я такая на самом деле. Лошадь с первого дня это поняла. Благо, говорить она не умела. Поэтому-то она и стала хранителем моих тайн, кем-то вроде психоаналитика. Выслушивала все мои стенания, давала возможность выпустить пар, иногда вот так, как сейчас, ржала невпопад. И плату за это брала вполне приемлемую: пару морковок и кусочек сахара.

- И нечего ржать! – осадила я кобылу. – Вот лишу тебя сладкого, будешь знать.

Остаток пути до поместья мы провели в молчании. Видать, каждая думала о своём: я о смуглом двухметровом нахале, а Бэтти о куске сахара.

Мечты Бэтти были легко исполнимы. Своё лакомство она получила, а я не успела и покупки достать, как за мной прибежал Лени, правнук нашей старой няни. Он, его сестра, их прабабушка да старый конюх – вот и всё, что осталось от большого штата слуг, которые служили в нашем доме, пока барон Розенкрафт был жив. После его смерти его вторая жена растратила почти всё состояние, и от слуг пришлось отказаться.

- Госпожа Дарина! - запыхался парнишка. - Скорее, пойдёмте! Баронесса велела позвать вас, как только вы приедете. Сегодня гонец был. Привёз письмо с королевской печатью! Пойдёмте!

«Это точно не к добру!» - подумала я, и, подобрав юбки своего простенького домашнего платья, поспешила за парнишкой.

Относительно спокойная жизнь в новом теле и в новом для меня мире подходила к концу. Но я пока об этом и не догадывалась. А следовало бы!

Глава 2. Шестью месяцами ранее

– Даша, ну что ты как маленькая? – Лиза Зайцева – моя коллега и лучшая подруга – посмотрела на меня с сочувствием. – Неужели ты не понимаешь, что на такие должности так просто не назначают?

– Так просто? – ахнула я. – А моих заслуг перед фирмой, по-твоему, мало?

Должность заместителя директора по стратегическому развитию освободилась месяц назад. И я подходила на нее как нельзя лучше. Все самые сложные проекты за последние пару лет поручали именно мне. И дипломы у меня были подходящие, и образование, и опыт. Я начала работать еще в универе и к его окончанию уже собрала солидное портфолио.

Подруга закатила глаза и хмыкнула:

– Тут, Дашуля, совсем другие заслуги нужны. И не перед фирмой, а перед директором лично. Ты видела, как выглядит новая заместительница? Девяносто-шестьдесят-девяносто. Шеф, как только увидел ее, так и растаял.

Да, в резюме моей новой начальницы было особо отмечено, что она была победительницей конкурса красоты в какой-то Тьмутаракани.

– Не думала, что это важно для такой должности, – возразила я. – Она же не в секретарши нанимается. Для разработки стратегий и управления проектами иметь модельную внешность вовсе не обязательно. Тут мозги нужны.

– Ты это директору еще скажи! – подивилась моей наивности Лиза. – Для руководства проектами у него есть ты. Ты продолжишь пахать как лошадь, а она будет выполнять представительские функции и осуществлять контакты с руководством. Неужели ты еще не поняла? Карьеру в нашей фирме можно построить исключительно через постель. И если ты хотела занять эту должность, то тебе следовало намекнуть на это директору.

Меня передернуло от отвращения. Наш шеф отнюдь не выглядел как мужчина хоть чьей-то мечты.

– Да ты что? – возмутилась я. – У меня же есть Паша!

– И в любом случае наш директор предпочитает девушек худеньких. Так что занять эту должность – и заместителя, и любовницы – у тебя не было ни малейшего шанса.

На стене напротив меня висело большое зеркало, которое только подтверждало Лизину мысль. Да, тростинкой я не была. Но я никогда не считала своих лишних килограммов. Сколько бы их ни было – все мои. И моему жениху Паше я нравилась именно такой, какой я была. Он был из тех, кто ценит естественность, а не накачанные силиконом губы.

– Дашуля, ну не расстраивайся ты так! – Лиза погладила меня по плечу. – Хочешь на шоколадный массаж? Он как раз антистрессовый. Я на сегодняшний вечер в «Орхидею» записана. Но тебе это сейчас нужней. Поверь, эффект потрясающий!

И она протянула мне карточку салона красоты.

Салон был недалеко от офиса нашей фирмы, и я решила прогуляться туда пешком. Свежий воздух сразу взбодрил меня. И чего я расстраиваюсь? Если директор не способен оценить мои профессиональные качества, то, может быть, мне стоит сменить место работы?

И эта мысль так понравилась мне, что я сначала остановилась, а потом повернула в другую сторону – к метро. Тратить пару часов на салон красоты мне уже не хотелось. Мне нужно было посоветоваться с Павлом! Срочно! Вот прямо сейчас! И завтра же написать заявление «по собственному желанию». Я представила, как вытянется лицо директора, когда я положу заявление ему на стол, и улыбнулась. И улыбалась все время, пока ехала в метро.

Мы с женихом снимали квартиру на конечной станции. Пока однокомнатную, но после свадьбы собирались замахнуться на «двушку». Я забежала в магазин, который находился прямо в нашем доме, и купила тортик. Мое увольнение следовало отметить.

И пока я поднималась в лифте на седьмой этаж, я подбирала слова, чтобы сообщить Павлу о своем решении. Конечно, он одобрит – в этом я не сомневалась ни секунды. Он давно говорил, что я слишком много работаю.

Я открыла дверь своим ключом. Увидела в прихожей женские туфли ярко-розового цвета на высоченном каблуке. Я такие сроду не носила. А вот Лиза сегодня была как раз в таких.

Но с чего бы ей оказаться здесь, если она знала, что я до позднего вечера буду в салоне красоты? Пришла поговорить с Павлом? Рассказать ему о моих проблемах на работе и попросить его меня поддержать?

– Даша??? – дверь ванной распахнулась, и Лиза вышла оттуда завернутой в полотенце.

В мое полотенце! А следом за ней из ванной вышел и Пашка.

Я переводила взгляд с одного на другую и не знала, что сказать. Зайцева подобрала слова первой.

– Ты почему не пошла на массаж?

Глупее вопроса было и не придумать. И какого ответа она от меня ждала?

– Даша, я тебе сейчас всё объясню! – Павел тоже, наконец, обрел дар речи.

– Спасибо, – сказала я, – Я и сама уже всё поняла.

– Да что ты перед ней оправдываешься, Паша? – Лиза уже оправилась от шока и теперь чувствовала себя гораздо увереннее. – Даже хорошо, что она всё узнала. А то ты еще долго не решился бы ей сказать.

– И давно у вас это? И на море ты собирался ехать с ней или со мной?

Мы жили с Павлом вместе уже полтора года. Летом собирались пожениться и отправиться в свадебное путешествие в Сочи. Уже даже заявление в ЗАГС подали. Я никогда еще не была на море и ждала этой поездки как какого-то чуда.

– Надеюсь, ты не собираешься закатывать истерику? – осторожно поинтересовалась Зайцева. – В конце концов ты сама во всём виновата.

Глава 3

Самолет уже несколько минут летел над морем, и я, не отрываясь, смотрела в иллюминатор. Казалось, что водная гладь была бескрайней. Завораживающее зрелище! И почему я так долго отказывала себе в этом путешествии?

Родители всегда предпочитали проводить отпуск в деревне у бабушки с дедушкой. Ни мама, ни папа загорать не любили. И меня с младшим братом в летний оздоровительный лагерь тоже не отправляли. Зачем, если в деревне и свежий воздух, и парное молоко, и речка под угором?

И даже когда я выросла и стала учиться в университете, то все каникулы по привычке проводила в Борисовке — нужно было помогать родным с грядками и сенокосом. Да и стипендия не позволяла шиковать.

А потом, уже получив диплом и устроившись в солидную фирму, я познакомилась с Пашкой. И мы сначала копили на новый компьютер, потом на стиральную машину, потом на старенькую «Ниву». Поездка на море в наш бюджет не вписывалась никак.

– После свадьбы непременно поедем, Дашенька! – успокаивал он меня.

Но свадьба так и не случилась.

Я усмехнулась, снова вспомнив ту нелепую сцену с тортом. Ох, как Лиза тогда визжала и требовала от Паши, чтобы он «поставил меня на место». А он только блеял что-то в ответ. И как я могла любить такого слюнтяя?

Я выставила его за дверь с вещами в тот же вечер. Хотя он снова и снова просил меня «подумать». Но о чём тут было думать? Пускай идет к своей мечте с осиной талией и ногами от ушей.

Самолет тряхнуло, и я мигом забыла и о Пашке, и о своей обиде.

— Уважаемые пассажиры, просим вас пристегнуть ремни и оставаться на своих местах! – раздался голос командира корабля.

Зона турбулентности? Но даже если и так, то нас затрясло слишком сильно.

А потом мы начали терять высоту, и море – такое красивое, синее – стало приближаться с пугающей скоростью. Пассажиры в панике закричали. И я тоже закричала и не узнала своего голоса. И я закрыла глаза.

А когда я открыла их снова, то подумала, что я сошла с ума. Рядом не было ни других пассажиров, ни самолёта.

А вот море было – теплое, шумное. И я сама стояла по колено в воде. И одежда на мне была странная – белая рубашка с пышными рукавами и длинная – до пят! – юбка, которая уже промокла насквозь и прильнула к моим ногам.

Я испуганно огляделась. Местность была мне совершенно незнакома. Песчаный берег, деревья, названия которых я не знала, и странное строение на высоком берегу, похожее на старинный замок.

Если я не лишилась рассудка, то, значит, спала. А чем еще всё это можно было объяснить. И я ущипнула себя и вскрикнула от боли. Нет, кажется, это был не сон.

– Госпожа Дарина! Госпожа Дарина! – по узкой тропинке спускался ко мне незнакомый парнишка.

Я вышла на берег, не понимая, что делать. Отжала подол юбки. Он называл меня Дариной! Должна ли я сказать, что он ошибся? Что никакая я не Дарина, а Даша. И подумав, решила промолчать.

– Нэн послала меня за вами! – тяжело дыша, сказал мальчишка. – Она испугалась, что вы могли утонуть! Волны вон как разыгрались!

Я посмотрела на него с удивлением. Ну, должен же он был понять, что я совсем не тот человек, за которым его послали. Но нет, он смотрел на меня и улыбался.

У меня не было зеркала, чтобы проверить, была ли я сама собой. Но я поглядела на свои руки – на них не было привычного мне маникюра. И кольца с маленьким бриллиантом тоже не было.

– Мадам Розенкрафт вас, должно быть, уже хватилась, – снова заговорил парнишка. – Лютовать опять станет, коли вы обед вовремя не подадите.

Что-то в его словах показалось мне нелогичным. Он назвал меня госпожой и при этом говорил о том, что я должна подавать кому-то обед. И кем приходилась мне эта мадам Розенкрафт?

– Пойдемте уже домой! – поскольку я продолжала стоять на месте, он взял меня за руку и потянул за собой. – А то, что она высечь вас грозилась, так пустое это всё. И пусть она вам не матушка, а мачеха, всё же должна понимать, что вы не служанка какая, а баронская дочь. Ох, – спохватился он, – Нэнни опять ругаться станет, что я слишком много болтаю.

Но я уже уловила основную мысль. Кажется, Дарина, за которую он меня принимал, жила в этом замке с мачехой. И мачеха, судя по всему, была той еще штучкой. И хотя я не знала эту бедняжку Дарину, мне уже было ее жаль.

Глава 4. Генерал Блэккорд

Замок герцога Кэррола

- Ваше величество, я прибыл по вашему указанию! – я склонил голову, войдя в просторную комнату, где меня уже ждала венценосная чета.

- Рады видеть нашего бравого генерала! - не поднимаясь с кресла, протянула мне руку для поцелуя королева и с укоризной в голосе добавила. – Вы так давно не появлялись в столице, граф.

Она специально напомнила мне о том, что, помимо военного звания, у меня есть и дворянский титул, а в месте с ним и обязанности. За время служения на границе я основательно об этом позабыл.

Я сделал вид, что не понял намека. Поцеловал нежную, пахнущую лавандой руку ее величества и застыл в ожидании воли моего владыки. Я до сих пор не знал, по какому срочному делу меня вызвали из пограничного гарнизона, потребовав прибыть во владения недавно почившего герцога Кэррола. Но государь молчал, перебирая документы на столе. Зато его молодая жена сегодня была расположена к светским беседам.

- Вы знаете, ваше сиятельство, что герцог Кэррол недавно скончался? – осведомилась королева.

- Да, ваше величество! Земли его светлости как раз граничат с Цырской пустошью и землями моего графства. И по долгу службы я знаю всё, что происходит на границах нашего государства. Ведь мой долг их защищать.

- Вы хорошо справляетесь со своими обязанностями, генерал! – отвлёкся от документов его величество.

- Всё верно! – снова заговорила королева. – Вот поэтому мой венценосный супруг и решил вас наградить за ваши труды.

Я перевёл взгляд с её величества на короля. Что-то в поведении владыки подсказывало мне, что милость эта придётся мне не по нраву. У меня было вдоволь всего. Я был богат, молод, имел графский титул и земли, так что никогда не гонялся ни за почестями, ни за славой, а просто верно служил своему королю.

- Мне не требуются никакие награды, ваше величество! – я попытался заранее отказаться от излишней милости короля, нутром чуя какой-то подвох.

- Но ваш государь настаивает! – не выдержала королева и даже встала со своего кресла и подошла к супругу, неосознанно ища его поддержки. Она тоже взяла какой-то документ со стола и, сменив тему, сказала. – Герцог Кэррол не оставил прямых наследников.

Это было действительно так. Старый герцог был известен своими похождениями и дважды был женат, но ни один из его законных сыновей не дожил до совершеннолетия.

- Думаю, если хорошо поискать, то можно найти его бастардов. – выдохнул я, сожалея, что пришлось обсуждать столь деликатную тему в присутствии женщины. Дела отошедшего в мир иной герцога меня не касались, да, наши земли граничили, но, но сами мы редко общались. Кэррол всегда предпочитал светское общество военной службе, и в этом вопросе мы с ним решительно не сходились. – Уверен уже объявились немало претендентов. Так что буду рад познакомиться с новым владельцем герцогства и отбыть обратно на границу. Кочевники что-то разбуянились, видать, тоже узнали, что герцог почил и думают, что могут поживиться, пока наследник не вступил в права.

- Именно об этом мы и хотели поговорить с вами, граф Блэккорд. – сказала королева и выжидающе посмотрела на супруга.

Пауза затянулась, но в итоге король отложил исписанные листы в сторону и подошёл к другому краю большого стола. Выбрав одну из нескольких книг, он раскрыл ее, а затем перелистнул несколько страниц старой церковной книги. Такие книги сложно было спутать с чем-то другим, они были огромными, с плотными листами, в кожаном переплете. В них записывали важные даты: рождения, смерти, заключения брака.

- Все претенденты на наследство герцога не смогли пройти проверку. – начал издалека свою речь король. – Они представили документы, но те при проверке оказались подделкой. Да и магическую проверку двое из трёх претендентов не прошли. Третий же отказался от проверки сам, равно как и от претензий на наследство.

Я усмехнулся. Магическая проверка могла закончиться смертью. Так что этого третьего я вполне понимал. Никакое наследство не стоило такого риска.

- Уверен, что найдутся ещё наследники. Герцог Кэррол прожил долгую жизнь, так что, если поглубже копнуть, там могут и правнуки найтись. – предположил я, еще сам не зная, что оказался прав.

- Это именно так, ваше сиятельство! Один такой наследник как раз нашелся! – радостно заявила королева и ткнула тонким пальчиком в страницу церковной книги. – Вот тут сказано, что это вы и есть, дорогой наш генерал!

Мне захотелось достать из кармана платок и промокнуть им вспотевший лоб, но сделать это в присутствии монарших особ было невозможно.

Я знал про наше дальнее родство. Но это была десятая вода на киселе, и ни я сам, ни герцог Кэррол никогда не придавали этому особого значения. Трудно было не доводиться родственником тому, чьи владения находились поблизости.

И сейчас я никак не мог понять той радости, что сияла на лице королевы.

– Потом вы всё прочитаете и убедитесь в этом сами! – так и не дождавшись от меня реакции, продолжила ее величество. – А пока мы хотим поздравить вас с тем, генерал, что отныне именно вы будете носить титул герцога Кэррола!

Она произнесла это так торжественно и наверняка ожидала, что я рассыплюсь в благодарностях от такого подарка. Но эта новость скорее обеспокоила, чем обрадовала меня.

Старик Кэррол в силу преклонного возраста давно уже не занимался делами своего герцогства, отдав всё на откуп не слишком честным управляющим. Да и сам он жил не по средствам, привычно шикуя в столице. Поместье беднело, дворец приходил в упадок, и теперь это наследство сулило новому владельцу куда больше проблем, чем привилегий. И никакой титул не мог их окупить.

Глава 5 Граф Блэккод (теперь уже герцог Кэррол)

До следующего дня я был свободен. Что ждало меня завтра, даже думать не хотел. Сейчас мне нужно было срочно выпустить пар.

Старый друг Вильям уже поджидал меня у герцогских конюшен. Ведь я и не думал задерживаться. Но свалившееся мне на голову наследство и титул резко изменили мои планы. Друг пока об этом не знал.

- Ну что, возвращаемся на границу или всё же заедем в Блэккорд, погостим там пару денёчков, а уже потом обратно степняков усмирять?

Вильям был не только моим другом, но и верным соратником по службе, да и родом мы были из одних мест, так что знали друг друга с детства. Неудивительно, что он был не прочь погостить какое-то время в родных краях, прежде чем вернуться на службу.

- Нет! Его величество велит задержаться. – скрипя зубами, ответил я. – Поэтому придётся остаться тут.

- Надолго? – разочарованно спросил Вильям и осмотрелся. – Как-то не нравится мне этот замок. Герцог Кэррол свихнулся на старости лет. Куда ни глянь то его статуи, то портреты.

Отвечать на слова друга я не стал. Дворец и вправду был уставлен каменными и металлическими статуями старого герцога.

«Вот их выкину в первую очередь!» - решил я и резво вскочил в седло.

Здесь, в старом замке, мне было душно. Но миновав кованые, покрытые позолотой ворота, я свернул не направо, в сторону знакомых мне земель, и не налево, на юг, к границе, а выбрал прямую дорогу в городок Вечезбург. В городок, в котором волею судьбы до сегодняшнего утра я не бывал и где ещё не знали, что милостью нашего короля теперь я новый герцог Кэррол, хозяин этих земель.

- Так надолго ли задержимся? – догнав меня и придержав коня, чтобы двигаться в одном ритме с моим, повторил свой вопрос Вильям. – И раз уж мы пока остаемся в этом болоте, то куда ты сейчас так спешишь?

- Вступлю в права наследства, выберу герцогиню, наследника ей заделаю, а потом можно будет и обратно на границу. – выдал я план действий на ближайшее время. – Ну а сегодня, пока я ещё граф, а не герцог, и не обременен заботами об этих землях и поисками невесты, предлагаю найти достойную таверну и отпраздновать это!

- А может, ты просто хочешь снова увидеть ту блондинку, которая утром влепила тебе пощёчину за то, что ты ей предложил? – усмехнулся друг.

Он слишком хорошо меня знал. Но выслушивать его предположения я не стал, пришпорил коня и пустил его галопом. Глотая пыль, Вилья поспешил за мной вслед.

Признаваться другу, что я выбрал это направление именно из-за той пышной малышки, я не собирался. Думал, что после визита к королю и на обратном пути из графства Блэккорд заеду в этот городок и снова встречусь со строптивой блондинкой. За ней должок, а я, хоть и богат, но должникам не прощаю.

Кто она такая, чтобы безнаказанно отвешивать пощёчины мне, генералу, графу, Дракону?! Что б её!

А теперь я ещё и герцог, хозяину этих земель!

Простая служанка. А оскорбилась так будто леди благородных кровей. Если бы не офицер, посланный королём мне навстречу с приказом срочно сопроводить меня к его величеству в замок Кэррол, то так просто я бы её не отпустил. Уверен, она ещё до полудня поняла бы, что явно поспешила отказаться от моего общества.

Но раз я вынужден был задержаться здесь, то не было причин откладывать важные дела на потом. Пусть щека и не болела, но справедливость должна восторжествовать. Никто не может хлестать меня по щекам безнаказанно. А как стребовать долг с этой недотроги, я уже знал. У этой малышки есть чем со мной расплатиться. И получить плату нужно было именно сегодня – с отбором, который затеяла королева, потом у меня навряд ли найдётся время на это.

До маленького городка на границе теперь уже моего герцогства мы добрались уже через час. При мысли о красавице-блондинке дракон внутри меня ещё сильнее стал рваться наружу. Но до встречи с ней я решил подбодрить себя старым добрым элем. Да и у друга было много вопросов, на которые он имел право получить ответ.

Поэтому сначала мы отыскали трактир который как раз находился недалеко от кузницы и заказали по паре кружек тёмного эля и обед. Стол я выбрал подальше от входа в углу. С этого места был особенно хороший обзор..

- Ты не шутил насчёт герцогини? – спросил Вильям после второй кружки.

Он отвлёк меня от наблюдения за кузницей, и я повернулся к нему с неохотой.

- Нет. Чтобы помочь мне с выбором, её величество даже устраивает отбор. Но я знать не хочу, что прекрасная Августа там придумала.

- Отбор? Её величество?! – присвистнул Вильям. - И ты с этим согласился?

- А что мне оставалось делать? – честно ответил я и махнул рукой, подзывая мальчишку-разносчика. – Ещё два эля!

Мальчишка убежал, и я вернулся к непростому для меня вопросу.

- Королева решила, и король с ней согласен, так что, боюсь, мне придётся выбрать себе жену. Кто-то должен родить наследников. Да и в мое отсутствие кто-то должен присматривать за герцогским дворцом. А это бабское дело – детей рожать и за слугами следить.

Вильям не спешил ни возражать, ни соглашаться. И походу его тревожило что-то другое. Он дождался, когда принесут заказ, а потом всё же не выдержал и тихо, подбирая слова, изумился:

- Всё понимаю, но отбор невест? Генрих, ты представляешь, что это такое? Десятки девиц, готовых на всё ради победы! А тот факт, что его организацией решила заняться сама ее величество, добавляет этой ситуации пикантности. Ведь ходят слухи, что ты влюблён в королеву Августу по уши.

Глава 6

– Ты заставила себя ждать, Элоиза! – такими словами встретила меня баронесса Розенкрафт.

Это имя было вторым у той девушки, в тело которой я попала. Все остальные называли ее Дариной, но ее мачехе это имя казалось недостаточно благородным, и она не желала его произносить.

Сама баронесса звалась Пенелопой, и это всякий раз вызывало у меня улыбку. На жену Одиссея она была похожа примерно так же, как я — на балерину. И если бы барону Розенкрафту, будь он еще жив, вздумалось отправиться в многолетнее путешествие, то я ничуть не сомневалась, что баронесса бы его не дождалась.

– Простите, матушка! – откликнулась я. – Я задержалась в городе на кузнице.

При этом заявлении тонкие губы баронессы дернулись в презрительной усмешке.

– Тебе не следует бывать в таких местах. Если кто-нибудь увидит дочь барона Розенкрафта в таком виде, – тут она скользнула взглядом по моему полинялому платью, – то это вызовет ненужные пересуды и повредит не только твоей репутации, но и репутации твоей сестры.

Нет, эти слова были вызваны вовсе не заботой обо мне. И она совсем не собиралась предложить мне обзавестись новым платьем. Ее смущало только то, что в этом наряде меня мог увидеть кто-то чужой. А до тех пор, пока я щеголяла в нём дома, всё было в порядке.

– Вы же знаете, матушка, что, кроме меня, поехать в Вечезбург было некому. Лени и Джаспер заняты на сенокосе, Нэнни на кухне, а Бекки еще слишком юна для того, чтобы можно было поручать ей делать покупки.

Я уже знала, что когда-то в поместье Розенкрафтов было много слуг, но сейчас рабочих рук едва хватало на то, чтобы поддерживать хотя бы видимость порядка в доме. Хозяйство давно пришло в упадок, а баронесса не хотела этого понимать.

А сама Дарина в общем-то была не сильно старше той же Бекки, но именно на ее плечи легла забота о поместье. И швец, и жнец, и на дуде игрец – это как раз про ту девушку, место которой я заняла. А ведь ее к этому тоже никто не готовил. Она родилась в семье барона, и ее в детстве учили именно тому, что надлежало знать благородной барышне – музыке, живописи, танцам. А остальное ей после смерти родной матери пришлось постигать самой.

Барона Розенкрафта в живых я уже не застала. И мне трудно было сказать, как он позволить своей второй супруге так поступать с его дочерью. С тех пор, как он вступил во второй брак, всё лучшее доставалось дочери Пенелопы. У Патрисии были красивые игрушки, новые платья и дорогие украшения. У Дарины не было ничего.

И как-то постепенно получилось так, что бедняжка Дарина Элоиза Розенкрафт словно перестала быть дочерью хозяина и превратилась в служанку. Визиты соседям баронесса наносила только с Патрисией, на балах бывала тоже только с ей. И со временем даже самые близкие друзья семьи позабыли о том, что у Розенкрафтов были две дочери, а не одна.

Объяснить это я могла только слабохарактерностью барона, но даже это ничуть не оправдывало его. Он не должен был позволять Пенелопе так обращаться со своей дочерью. И будь он сейчас жив, я сказала бы ему это прямо в лицо. При мысли о том, что бедная девушка половину своей жизни провела в поношенном платье среди грязной посуды на кухне, у меня сжимались кулаки. Интересно, где она была сейчас? Попала ли она в моё тело или просто исчезла в лабиринтах времени и пространства?

– Ты слушаешь меня, Элоиза? – отвлек меня от размышлений громкий голос мачехи.

– Разумеется, матушка!

– Я говорю тебе о том, что нам с Патрисией понадобятся новые платья. Бальные платья! Понимаешь?

Нет, она решительно сошла с ума! О каких платьях могла идти речь, если мы были должны половине лавочников города? Кто из них согласится отпустить нам в долг ткани и кружево?

Но я не успела ей об этом сказать, потому что дверь в комнату, где мы сидели, распахнулась, и на пороге предстала моя сводная сестра Патрисия.

– О, матушка, ты уже всё ей рассказала? – воскликнула она, сияя как начищенный самовар. – Надеюсь, Дарина, ты за меня рада?

Я переводила взгляд с одной на другую и ничего не понимала.

– Я еще не успела ей рассказать, дорогая! – проворковала Пенелопа, а потом снова повернулась ко мне. – Элоиза, твоя сестра, твоя сестра получила приглашение на отбор невест для герцога Кэррола!

Она произнесла это с необычайной торжественностью. А я посмотрела на нее с изумлением.

– Но разве старый герцог не того… не скончался недавно?

– Да речь вовсе не о нём! – с досадой сказала баронесса. – Я говорю о новом герцоге Кэрроле, который вот-вот вступит в свои права. Говорят, он молод, красив и богат. А еще – он настоящий дракон!

Я хмыкнула. Представить, что всё это могло соединиться в одном человеке, было решительно невозможно.

– Даже если и так, матушка, то я не понимаю, чему вы радуетесь. Старый герцог, кажется, был тем еще мотом, и принадлежавшие ему земли тоже пришли в упадок.

– Глупая девчонка! – возмутилась Пенелопа. – Как ты можешь так говорить? Этот отбор проводится под попечением самой королевы. А его величество, как говорят, весьма благоволит к новому герцогу, который несмотря на молодой возраст уже покрыл себя славой на поле боя и дослужился до чина генерала. Вот, полюбуйся!

И она торжествующе продемонстрировала мне конверт с приглашением, на котором сиял герб королевской семьи.

– Да она просто завидует мне, матушка! – заявила Патрисия.

– Завидую? – оскорбилась я. – Да чему тут завидовать? Разве ты уже выиграла отбор?

– Пока еще нет, – согласилась со мной баронесса. – Но непременно выиграет. И ты, Элоиза, должна нам в этом помочь!

Глава 7

– Нет, ну вы подумайте только – герцогиня! – возмущалась я, перебирая горох для вечерней похлебки.

Мы сидели на кухне. Бабушка Нэнни – старушка, которая нянчила не только саму Дарину, но и ее отца – замешивала тесто для пирогов. А ее правнучка Ребекка чистила потемневший медный чайник.

– И новых платьев ей для отбора нужно не одно и не два, а целых три! Одно для бала, другое для верховой езды, третье для всяких там обедов и ужинов. И это при том, что у нее и так целая комната нарядов, и некоторые из них были сшиты только к этому сезону.

Нэнни промолчала, не в ее правилах было обсуждать хозяев. А Бекки сказала:

– Она же барышня, ей надо.

Про то, что Дарина тоже была барышней, никто уже, похоже, и не вспоминал.

Наши слуги уже давно не получали жалованья – работали за кров и еду. Но даже это не казалось им основанием для того, чтобы пороптать. И баронесса этим нещадно пользовалась. И хорошо, что нам не приходилось покупать хотя бы овощи и фрукты, а то нам давно бы уже было нечего есть.

– Ну, скажите на милость, где мы возьмем на платья материал? И ведь не абы какая ткань нужна, а только красивая да дорогая.

Я высыпала горох в деревянную миску, залила водой.

– Лавочники, поди, отпустят в долг, коли узнают, что мадемуазель Патрисия вот-вот станет женой герцога, – подала от печки голос Нэнни. – Тогда-то ее милость сможет заплатить им с процентами.

Я гневно фыркнула:

– На отбор наверняка съедутся самые красивые девушки со всей провинции. А то и из столицы приедут. С чего вдруг баронесса решила, что герцог остановит свой выбор именно на Пат?

– Наша барышня и рисует, и музицирует, и поёт, – не без гордости сказала Бекки. – Так почему бы его светлости ее и не приметить?

Я фыркнула еще раз – вряд ли эти умения чем-то выделят ее среди остальных. Наверняка все барышни, что туда приедут, умеют делать то же самое. А тягаться с ними туалетами и приданым Патрисия не могла.

– И они хотят, чтобы я поехала в дом герцога вместе с Пат как ее служанка! На случай, если ей потребуется помощь. Матушка боится, что на одних изящных искусствах отбор не выиграть. Она где-то услыхала, что на одном таком отборе жених потребовал от барышень, чтобы те за ночь вышили на подушке портрет его любимой лошади! А наша Пат отродясь иголку в руках не держала.

На лице старой няни, наконец, тоже промелькнула улыбка.

– Но я не собираюсь ехать ни к какому герцогу, – продолжала я. – Чего я там не видала?

Тут я говорила неправду. На самом деле я еще никогда не была в настоящем дворце. Пусть и не королевском, а всего лишь герцогском. И посмотреть на него изнутри было бы любопытно. Да и на сам отбор поглядеть тоже было интересно. Но ехать туда в качестве служанки, чтобы исполнять капризы взбалмошной сестрицы? Не уж, увольте.

Я искренне надеялась, что на этом отборе Патрисию поставят на место, и она вернется домой с поджатым хвостом. Может быть, хоть тогда она начнет осознавать, что мир не крутится вокруг нее.

Впрочем, следовало признать, что Пат могла привлечь внимание герцога. Пусть не умом, так хотя бы красотой. Худенькая, изящная как статуэтка, она была красивая именно той благородной красотой, которой так не хватало мне самой. Тонкая бледная кожа, которую она тщательно оберегала от солнца, сразу выдавала в ней дворянское происхождение. И она обладала хорошими манерами и прекрасно знала светский этикет. И если его светлость сможет закрыть глаза на ее тщеславие, эгоизм и транжирство, то они и впрямь могут стать прекрасной парой.

Но подумав об этом, я почему-то искренне пожалела незнакомого мне герцога.

– А почему бы вам и не помочь вашей сестре, мадемуазель? – вдруг спросила Нэнни.

Я посмотрела на нее с удивлением. Кому, как не ей было знать, что Патрисия никогда не заботилась о Дарине, предпочитая делать вид, что у барона Розенкрафта вовсе не было настоящей дочери. Сама я была знакома с Пенелопой и Пат всего полгода, но за это время ни одна из них ни разу не спросила меня, не жестко ли мне спать на моей старой кровати? Не хочу ли я отдохнуть воскресным днем? И не нужно ли мне хотя бы самое простое новое платье?

Так с чего бы мне им помогать?

– Если мадемуазель Патрисия станет женой богатого герцога, она уедет отсюда, – сказала няня. – А вместе с ней наверняка уедет и баронесса. С чего бы мадам оставаться тут?

Она посмотрела на меня с подслеповатым прищуром, а я в очередной раз подивилась ее мудрости. Она совершенно права! И если для того, чтобы выдворить их из нашего поместья, Патрисия должна выиграть отбор, то она его выиграет! Я всучу ее герцогу, даже если он будет сопротивляться.

Но сначала мне следовало подумать о том, где раздобыть денег на наряды. Будущей герцогине нужны новые платья!

Глава 8. Герцог Кэррол

В отличие от Вильяма, меня не веселила перспектива стать не только свидетелем, но и призом предстоящего отбора. Но увы, приказы короля не обсуждаются, и как военный я знал это лучше всех. Скоро новость о том, что я - новый герцог, разлетится во все края, а вместе с ней и приглашения для претенденток.

Её величество перед прощанием упоминала, что её секретарь уже составил списки и, вероятнее всего, некоторые из юных леди уже получили заветные конверты с королевской печатью. Так что через неделю или максимум полторы герцогский дворец будет переполнен манерными девицами.

- Генерал, можете быть спокойны, в нашем королевстве много благородных девушек на выданье. И я уверена, одна из них станет достойной герцогиней, вашей супругой и матерью ваших детей. – увещевала королева меня, оправдывя свою блажь благими намерениями. – Вы ещё будете благодарить меня, герцог! Обещаю стать крёстной матерью вашего первенца.

Вслух я заранее поблагодарил её величество за заботу обо мне и моём будущем наследнике. Но даже свыкнувшись с мыслью, что теперь я герцог, и неважно, хочу я этого или нет, о скорой женитьбе я думал с неприязнью.

Друг же вместо того, чтобы поддержать меня, не упустил случая пошутить.

- Послушай, Генрих! Ну раз тебе всё равно придётся выбрать одну из девиц, то, может, не будешь мучиться и возьмёшь в жёны одну из моих сестёр? А что? – усмехнулся Вильям и начал расписывать своих сестёр, с которыми я и так был знаком. – Гертруда, Валентина и Джозелла ещё свободны. Пусть они и не так красивы, как их старшая сестра или королева Августа, но они получили должное воспитание и даже были представлены ко двору. Музицирование, танцы и прочие изящные искусства – это они умеют! Ну ты же был со мной в прошлом году в столице, на том званом вечере.

Тут и я прыснул со смеху, вспомнив торжество, устроенное по случаю помолвки старшей из сестёр друга.

- О, Вильям, я это помню! Но старшая из твоих сестёр уже помолвлена. А если из трех твоих младших сестер я выберу одну, боюсь, это внесет разлад в вашу семью, ибо двое оставшихся будут завидовать счастливице. Или ты предлагаешь мне что-то неприличное? Я же не степняк, чтобы заводить сразу трёх жён.

- Ну да, точно! Ты же слышал, как поёт Гертруда. Да ей, наверное, медведь на ухо наступил. – театрально вздохнул Вильям и тут же нашёл, чем меня умаслить. – Но зато она хорошо рисует. Портреты у неё пока выходят плохо, зато пейзажи получаются отменные. Особенно вечерние, когда всё темно и не разберёшь, что изображено на картине. Но она тебе всё объяснит, если попросишь. И если включить воображение, то можно что-то разглядеть.

Как брат он любил своих сестёр, но прекрасно знал все их достоинства и недостатки. И всегда относился к этому с юмором, надеясь, что когда-нибудь и для них найдутся женихи.

Не задумываясь, я подхватил эту тему.

- Ага! А Джозелла оттоптала мне обе ноги в танце! И музицирование тоже не её конёк, но она много читает. Напомни мне, я забыл, как имя того поэта, стихи которого она нам декламировала.

- Да я не помню. – отмахнулся друг. – знаешь, сколько этих стихоплётов развелось. Ну раз Гера и Джо не подходят, тогда остаётся Валентина, вот она неплохо играет на арфе.

Я улыбнулся.

- Поэтому-то её арфу и потеряли по дороге в столицу, а новую до сих пор не купили? – сказал я, вспоминая шутки друга про многострадальный музыкальный инструмент одной из его сестёр. – Спасибо, за предложение, Вильям. Но давай мы останемся с тобой друзьями.

Девиц, на которых я мог жениться, было полным-полно, а вот настоящий друг был у меня один, и мне совсем не хотелось терять его. А как изливать Вильяму душу, жалуясь на супругу, если та будет его сестрой? И во время семейных неурядиц (которых, как я был уверен, в браке не избежать) он вынужден будет выбирать, на чью сторону встать. А выбирать между другом и сестрой - то еще удовольствие.

- Ну как хочешь. Я для тебя, как для друга, самое ценное готов был отдать. – понуро пожал плечами Вильям и поднял очередную кружку, произнося новый тост. – Ладно, давай выпьем за дружбу! Буду надеяться, что какую бы из девиц ты не выбрал себе в жёны, она не изменит тебя, друг мой.

Наши кружки стукнулись в воздухе.

- За генерала Блэккорда! – громко выкрикнул Вильям. - Надеюсь, ты не собираешься оставлять службу?

- За это можешь не переживать. – ответил я.

Оставить службу ради женщины? Да ни за что на свете!

И не успел поднести кружку ко рту, как с разных сторон таверны послышалось:

- За генерала!

- За Блэккорда!

- За дракона!

- За грозу степняков!

- За спокойствие на наших границах!

- За короля Карла, королеву Августу и генерала Блэккорда!

Народ в таверне загудел, и тосты повторялись. Мальчишка-разносчик метался от стола к столу. Эль тёмный и светлый лился рекой.

- Ты, походу, тут популярен, Генрих. – осмотревшись, констатировал друг и подмигнул мне. – И это они ещё не знают, кто теперь их светлость.

- Вот пусть пока и не знают. – ответил я другу и тоже повернулся посмотреть на народ, наполнивший таверну.

В этот момент я увидел её. Мою должницу-недотрогу. Она вышла из кузни и довольно быстро куда-то пошла. При этом уже знакомый мне парень, сын кузнеца, спешил за ней.

Дракон внутри рыкнул, когда блондинка оступилась и парень быстро подхватил ее под локоть. Он помог ей устоять на ногах, и в ответ она повернулась к нему и улыбнулась.

Глава 9

«А вместе с ней наверняка уедет и баронесса.»

Эти слова Нэнни запали мне в душу. Выходило что полученный сегодня конверт с королевской гербовой печатью становился моим билетом к свободе. Да это была самая лучшая новость за последние полгода!

Но на приготовления к отбору давалось слишком мало времени. Поэтому нужно было спешить. Наряды сами собой не сошьются, да и деньги, чтобы за них расплатиться, тоже не свалятся на меня с неба.

Эх, если бы действительно можно было бы купить ткани и пошить наряды сейчас, а расплатиться за них уже после того, как я сделаю Пат герцогиней. Тогда всё было бы намного проще. Но, увы, баронесса уже считалась некредитоспособной, наши долги лишь росли и будь я на месте лавочников, я бы давно перестала отпускать нам товар и потребовала выплатить долг полностью, а не увеличивать его день ото дня.

Лишь титул спасал нас от долговой ямы да надежда на то, что по осени наши арендаторы смогут заплатить нам. Главное не дать баронессе сразу потратить эти деньги, а иначе мы просто не переживём зиму.

Попав в тело Дарины, я сразу заподозрила, что не всё так благополучно в моей новой жизни. А копнув чуть поглубже, просмотрев домовую книгу, проведя расчёты и сведя дебет с кредитом, я столкнулась с грустной реальностью – ещё немного и мы банкроты. Нужно было срочно что-то придумать, а не ждать осени и не надеяться на лучшее. Ведь в этом году, как и в прошлом, снова может случиться неурожай.

Вот так, попав в новый мир, я заняла желаемую должность заместителя директора по стратегическому развитию. Хотя нет, я и стала этим самым директором, ведь замещать мне было некого, потому что никто, кроме меня, не хотел видеть правду. Ни баронессу, ни ее дочь дела нашего хозяйства ничуть не интересовали. Они любили тратить деньги, но даже не задумывались, откуда они берутся. Нужно было срочно искать дополнительный способ дохода и желательно стабильный, не зависящий от погоды и прочих внешних факторов.

Когда я оказалась в новом мире и оправилась от первого шока, то стала присматриваться к тому, что меня окружало. Мне хотелось понять, смогу ли я найти здесь какое-то применение своим знаниям из двадцать первого века. Ведь здесь не было многого того, что в нашем мире давно стало привычным и полезным.

Я долго думала об этом и, кажется, нашла выход. Ну, а дальше я занялась тем, чем и занималась после универа – разработала стратегию и начала ее реализовывать. Сначала я не хотела торопиться, была готова двигаться маленькими шажками. Но теперь из-за грядущего отбора придётся ускорить процесс и внести кое-какие корректировки в мой первоначальный план.

Поэтому, оставив Нэнни и Бекки на кухне, я поспешила в свою комнату, взяла только сегодня полученный от Ганса заказ и снова собралась в город. Спустилась по лестнице и, подобрав юбки, попыталась незамеченной пройти мимо приоткрытых дверей большой гостиной, где сейчас шёл урок музыки.

- Матушка, а Дарина снова куда-то собралась, вместо того чтобы готовить ужин. – капризно заявила Пат, прервав игру на пианино.

Думаю, все в доме в этот момент вздохнули с облегчением.

Музицирование явно не было лучшим умением, которым она могла похвастаться. Но все об этом молчали, а учитель исправно получал жалование. Вот на это баронесса не жалела денег. Но справедливости ради стоило признать, что я сама в той, прежней, жизни вообще ни разу не играла на пианино, а проверять способности, доставшиеся мне вместе с телом Дорины, у меня пока не было возможности. Инструмент был доступен только Пат, моё же место было на кухне.

- Элоиза?! – строго позвала меня мачеха.

К этому моменту я была уже у выхода, пришлось вернуться, открыть двери и присесть в реверансе, приветствуя учителя музыки господина Вичиго. Правила поведения требовалось соблюсти и нельзя было проигнорировать гостя.

Молодой столичный щёголь бросил на меня презрительный взгляд и развернулся к Пат. Думаю, он не забыл, как я ответила на его непристойное предложение при первой встрече. Ещё тогда мне стало интересно, почему некоторые мужчины думают, что могут позволить себе такое поведение? Принимают меня за служанку из-за старенького платья и пышных форм и думают, что мне нужно их внимание.

Не придав значения реакции учителя, я обратилась к баронессе.

- Да, матушка?

- Элоиза, ты далеко собралась? Разве ты не должна быть сейчас занята на кухне?

- Господин Вичиго согласился отужинать с нами, – лучезарно улыбаясь учителю, влезла в наш разговор Пат. – А ты прохлаждаешься. Кто тогда готовит ужин?

- Нэнни и Ребекка, – ответила я ей и добавила, расправляя несуществующие складки на чистой, но уже порядком заношенной юбке старенько платья. –А мне нужно в город. Кто-то же должен договориться с модисткой и выторговать у продавца тканей еще один кредит. Или тебе не нужны новые платья? Если не нужны, то я пойду на кухню и займусь ужином.

- Что значит выторговать, Элоиза? – всполошилась мачеха. - Ты говоришь так, будто мы торгаши? Не забывайся! Я баронесса Розенкрафт и эти лавочники должны быть благодарны, что мы покупаем их товар!

Так и подмывало исправить её: “не покупаем, а берём в долг, под честное слово и баронское имя”. Но гневить мачеху и снова ссориться с ней мне было просто некогда. Рабочий день градоначальника Вечезбурга вот-вот должен был закончиться, а мне нужно было успеть забрать у него патент.

- Конечно, вы правы, матушка. Они и благодарны, но и эта благодарность имеет пределы. Так что пока она не закончилась, я поспешу.

- Да, ступай, - дала позволение мачеха, не став развивать эту тему при постороннем.

Вечезбург находился недалеко от нашего поместья, как раз на границе владений барона Розенкрафт и земель герцога Кэррола. Так что будущий муж Пат, можно сказать, был нашим соседом. Неудивительно, что приглашение на отбор пришло к нам так быстро. Каких-то два часа пути от герцогского дворца и гонец у нас. Перспектива соседства с сестрицей и мачехой и после того, как Пат станет герцогиней, не очень радовала, но пока другого герцога не предлагали, приходилось брать то что дают.

Глава 10

Если бы Бэтти была помоложе и ехала побыстрее, то дорога до Вечезбурга заняла бы не более получаса. Но ввиду того, что мой личный психоаналитик никуда по этой жизни уже не спешила, время в пути увеличивалось почти до часу.

Зато за это время я успевала высказаться, выпустить пар и определиться с дальнейшими планами. Вот и в этот раз в город я прибыла в превосходном настроении. Жизнь налаживалась, теоретически у меня был лимон, и я собиралась сделать из него лимонад.

Визиты в магазин тканей, а затем и к модистке прошли успешно. Всё же я не зря когда-то прошла курсы маркетинга. Немного изменив тактику и зная психологию продавцов, я получила ещё два беспроцентный кредита на доверии. Но я не стала ничего говорить о предстоящем замужестве Пат. Всё же это пока была недостоверная информация, а в деловых переговорах лучше не опираться на такие факты. Спасало доброе имя барона и менталитет здешних людей. Они просто не могли подумать, что благородные Розенкрафты их обманут и не выплатят долги. Но боюсь, что в итоге так и случится, если мачеха-баронесса не умерит свой аппетит.

После визита к модистке, я заехала к кузнецу. Ганс был на месте и помогал отцу. Старший сын кузнеца уже не был подмастерьем, у него были золотые руки, и если его отец был просто хорошим кузнецом, то Ганс был местным Левшой. Уверена, если бы понадобилось, он смог бы подковать и блоху. Но у нас с ним были дела поважнее подкованных блох.

Ганс заверил меня, что справится с новым заказом в срок и я могу быть спокойной, и к тому времени, как мы с Пат должны будем прибыть в герцогский дворец на отбор, я получу свой заказ.

- Госпожа Дарина, я тут брата младшего попросил сделать коробочку для ваших инструментов. Он сделал, а я забыл утром отдать.

- Точно! Футляр! И как я сама об этом не подумала? - рассматривая плоскую деревянную коробочку под мое ноу-хау для этого мира, воскликнула я. - На дно и верх можно приклеить бархат. Погоди!

У меня как раз были с собой образцы тканей. А в мастерской Ганса на чердаке кузни нашлось всё, что мне ещё было нужно. Тут же принялась за работу и сделала задуманное. Уже через пару минут мы любовались результатом наших совместных трудов.

- Вот! И красиво, и практично. Спасибо Ганс. Пусть твой брат сделает ещё. А я у продавца тканей возьму короткие отрезы бархата. Ему они не нужны, а нам в самый раз подойдут.

Теперь мой товар имел презентационный вид и можно было представить его первому потенциальному продавцу.

Ганс вызвался проводить меня до брички. По дороге он рассказывал, как ему пришла идея сделать коробочку.

- Если хотите госпожа Дарина, Гастон может и ваш баронский герб на крышке вырезать, ну или ещё какой узор?

Тут я аж оступилась. Очень мало кто в разговорах со мной вспоминал о моём благородном происхождении. Стало и приятно, и обидно одновременно.

- Про узор я подумаю, а герб точно не нужно. На первых порах мы не будем афишировать это. А вот товарный знак придумать стоит и запатентовать его тоже.

- Да, с патентом вы это хорошо придумали, госпожа Дарина. Всё же магическая защита прав - это вам не просто так. Пятьдесят лет никто не посмеет копировать наш товар и продавать его.

О том, что забрать патент я сегодня не успела, я не стала говорить Гансу. Градоначальник устроил себе короткий рабочий день, так что завтра придётся снова ехать в город. За ночь как раз придумаю товарный знак и отправлю ещё один запрос в Королевское Патентное Бюро. Увы простой почтой отправлять запросы в КПБ было нельзя, поэтому меня ждала очередная встреча с градоначальником Вечезбурга.

Я распрощалась с Гансом и поехала к выезду из городка, но не привычной дорогой на восток, а на юг. Там в одном из домов на окраине города держал лавку господин Морган. Вот через него, а точнее его сына, столичного цирюльника, я и собирался рекламировать свой товар.

Спустя пять минут, покупки (опять же в долг) каких-то мелочей для кухни главное, за чем я приехала – обещание мистера Моргана в помощи в теперь уже нашем общем деле – было мною получено.

Счастливая я возвращалась домой. И пусть я опоздаю на ужин, я была довольна этим днём.

Жизнь точно налаживалась!

Осталось лишь выдать Пат замуж за герцога и заработать свой личный миллион золотых! Тогда можно будет уже не жалеть о том, что мой самолёт рухнул в море и я оказалась в этом мире.

Даже воспоминания об утреннем инциденте в кузне не могли испортить моё настроение. Думать о черноволосом нахале не хотелось, но он словно нарочно лез мне на ум.

А, как говорится, мысли материализуются. Не успела я доехать до развилки дорог, где мне нужно было свернуть, как услышала, что меня кто-то догоняет. А развернувшись, я увидела его!

Черноволосый нахал скакал по дороге на вороном жеребце, и оба они выглядели устрашающе. И почему-то мне и в голову не пришла мысль, что он тут случайно мимо проезжал.

Выследил меня, гад, на безлюдной дороге! И что теперь? Будет требовать сатисфакцию за пощёчину?

Глава 11

Шансов сбежать в этот раз у меня не было!

Увы старушка Бэтти даже в молодые годы не смогла бы соперничать в скорости с черным жеребцом незнакомца. Это и так было понятно. Достаточно было лишь кинуть взгляд назад и начать отсчёт не минут, а секунд до неизбежной встречи.

Развернулась лицом к дороге, заправила выбившиеся прядки в то, что утром было элегантным французским пучком, расправила юбки, положив на колени кнут, которым почти никогда не пользовалась. И продолжила свой путь так, будто никто не гнался за мной, поднимая дорожную пыль столбом.

Он же реально может и мимо пролетит, и не заметит меня, чего паниковать раньше времени?

К тому же, в этом мире законы были чётко прописаны и по большей части они защищались магией, а порядок поддерживался королевской властью. Это я поняла сразу и пусть черноволосый нахал был не из местных, я решила, что и он не выше законов. Тем более, если он военный, над ним точно есть кто-то постарше и поглавнее.

Успокоила себя ещё тем, что я благородная девушка, и кем бы ни был этот незнакомец, он не сможет причинить мне вред. Нужно лишь сразу поставить его на место. Конечно, я не собиралась с ходу заявлять ему что я дочь барона. Оценив мой наряд, он лишь поднимет меня на смех. Да и утром я повела себя не как благородная девица. Если бы Пат получила такое непристойное предложение, она шмякнулась бы в обморок прямо там в кузне.

Хотя о чем это я? Ни Патрисия, ни даже прежняя Дарина никогда бы не оказались бы в кузнице одни без сопровождения. Если нужно было обратиться к кузнецу по каким-то житейским нуждам, этим занимался либо Джаспер, либо Лени.

Знала бы баронесса, что я посещаю кузню одна, она бы слегла с мигренью или какой-то другой благородной болезнью на неделю, а то и больше. А потом она бы до конца дней моих попинала меня тем, что я не чту память покойного барона Розенкрафта. Поэтому-то я и старалась не привлекать внимание окружающих к этим визитам, оставляла бричку не прямо перед кузней, а чуть дальше по улице и старалась не задерживаться там надолго.

Принесла же нелёгкая этого военного в кузню в то же время, что и меня. Каких-то пять минут, и мы бы разминулись и вообще никогда бы не встретились.

Тут же заныла ладонь, напоминая мне, чем закончилась наша утренняя встреча. И ведь пощечина была им абсолютно заслужена! Эта мысль заставила меня расправить плечи и выпрямить спину.

Когда же незнакомец на вороном жеребце поравнялся со мной, я даже не посмотрела в его сторону. Сидела прямо и неспешно управляла повозкой, чуть уводя Бэтти к обочине, чтобы ненароком не перекрыть дорогу и дать всаднику проехать мимо, не сбавляя скорость.

Но он придержал коня и продолжил путь параллельно мне.

Меня одолевало желание повернуть голову и убедиться, что я не ошиблась и это тот самый черноволосый наглец. Но я стойко держалась, а этот нахал напирал сбоку, вынуждая всё больше и больше съезжать на обочину.

В итоге пришлось придержать поводья и остановиться.

- Месье, вам мало дороги? Если так, то вы проезжайте, а я постою подожду. Вы же наверняка спешите куда-то, а иначе бы не гнали так своего коня. – сказала я, повернувшись лицом к всаднику и делая вид, что не узнала его.

Это был он! Наша утренняя встреча продлилась минуту, от силы две, а я вряд ли забуду его лицо. Несмотря на то, что я сидела в бричке, он всё равно смотрел на меня сверху вниз. Его рост и габариты коня позволяли незнакомцу и сейчас демонстрировать своё превосходство и дурное воспитание.

Это нервировало! Ведь я знала, видела, куда устремился его взгляд, после того, как скользнул по моему лицу. Приготовилась к очередному пошлому предложение. Ноющая ладонь легла на рукоятку кнута. Пусть я и не имела ещё опыта бить им людей, но могу и попробовать, если понадобится.

Мужчина оценил и мою внешнюю невозмутимость, и движение руки, но в сторону не отъехал. Наоборот, он спешился, легко спрыгнув с коня, и приблизился к моей лошади, видать оценивая её. Осмотр был быстрым. Бэтти начала нервничать и переступать с ноги на ногу. А незнакомец пару раз хлопнул её по крупу и развернулся ко мне.

- Конечно, я спешил, – усмехнулся он. – Предпочитаю сразу собирать долги с должников. А то проценты капают, долг растёт!

- Вы ростовщик?

– предположила я, и тут же в мозгу всплыли имена из домой книги, в которой прежняя Дарина записала всех, кто кредитовал баронессу.

Пусть на имена память у меня была и не очень хорошая, зато цифры я запомнила и уже успела лично познакомиться со всеми из того списка. Так что незнакомых имён там не осталось. А стало быть, этот нахал сейчас реально спешил не по нашу душу. Да и дорога эта вела не в поместье барона, а к нашему соседу господину Лорье, недавно купившему соседнее поместье как раз за долги предыдущего владельца.

Впрочем, куда бы не спешил незнакомец, мне это было не интересно.

- Не смею вас задерживать. Дорога свободна. Можете ехать. Уверена, ваш должник тоже хочет побыстрее расплатиться с вами, – как можно более вежливо ответила я и взялась двумя руками за поводья, намекая на то, что и мне пора ехать.

Мне и вправду стоило поторопиться. Уже вечерело. На ужин я точно опоздала. Но у меня всё ещё была надежда на то что Нэнни подумала обо мне, и я не лягу сегодня спать голодной.

- А вот это мы сейчас и проверим! – сказал мужчина и снова ухмыльнулся.

Он был высоким и широкоплечим, но двигался слишком быстро. Я не успела понять, что произошло, но уже в следующий момент он одним движением сгрёб меня в охапку и, подняв в воздух, вытянул из брички.

Глава 12. Герцог Кэррол

– Это месье Джулс, генерал! – королева указала на невысокого полноватого мужчину, который низко поклонился мне. – Он лучший распорядитель балов и отборов в нашем королевстве. Если вы доверитесь именно ему, то всё будет устроено самым превосходным образом. Вы можете в этом даже не сомневаться.

Я с трудом понимал, что она говорила. Со вчерашнего вечера голова болела так, словно на нее надели котел, и теперь каждое слово стучало по этому котлу как железный молот, отдаваясь ужасно громким звуком.

– Благодарю вас, ваше величество! – ответил я. – После такой аттестации я готов доверить ему что угодно!

Королевская чета должна была вот-вот отбыть в столицу, и меня это несказанно радовало. Конечно, принимать их величеств у себя было большой честью, но связанные с этим хлопоты и ответственность делали этот визит весьма обременительным. И я опасался, что оставшись здесь, королева устроит отбор исключительно по своему вкусу и лично выберет ту девицу, на которой я должен буду жениться. А зная королеву, можно было не сомневаться, что эта мамзель окажется анемичной барышней с самыми превосходными манерами, от разговора с которой скулы будет сводить от зевоты.

Другой повод для сегодняшней радости был связан с этим самым распорядителем, которого ее величество вызвала из столицы. Мне совсем не хотелось забивать себе голову всеми премудростями отбора, и я был счастлив переложить всё это на чужие плечи.

– Мы с его величеством прибудем к окончанию отбора, – продолжила королева, – чтобы поздравить ту счастливицу, что станет его победительницей. Надеюсь, ваша светлость, что девушки порадуют вас и своей красотой, и своими талантами.

Я заверил ее, что ничуть в этом не сомневаюсь, а потом проводил ее до кареты.

Наконец-то я мог вздохнуть с облегчением. Мне было решительно необходимо подкрепить силы тем славным элем, что подавали в таверне. Может быть тогда я, наконец, смогу прийти в себя.

Но едва королевский кортеж выехал за ворота, как месье Джулс проявил чрезмерное рвение.

– Ваша светлость, я хотел бы ознакомить вас со списком конкурсов, в которых будут принимать участие претендентки, – сказал он, когда мы еще стояли на крыльце. – Полагаю, нам следует начать с музицирования и пения, дабы девушки сразу могли усладить ваш тонкий слух.

Стоявший неподалеку Вильям бесцеремонно хмыкнул. Да я и сам посмотрел на распорядителя с подозрением – не издевается ли он? Назвать мой слух тонким мог разве что тот, кто был со мной не знаком. Хотя если бы он имел в виду охоту на степняков, то точно бы не ошибся – их вылазки я засекал издалека, иногда по одному звуку хрустнувшей ветки.

– Пусть будет музицирование, – без особого энтузиазма кивнул я.

– И танцы! – воодушевился месье Джулс. – Непременно должны быть танцы!

Я не был силен и в этом искусстве. Да и сами балы посещал нечасто – все эти дрыганья ножками на паркете нагоняли на меня тоску.

– Послушайте, месье, – Вильям не выдержал первым, – а кроме всех этих тру-ля-ля эти барышни ничего не умеют?

– Что вы имеете в виду, сударь? – тут же оскорбился распорядитель. – На отбор приедут девушки из самых благородных семейств. Что, по-вашему, еще они должны уметь? Впрочем, если его светлости будет угодно, мы можем включить в список конкурсов, скажем, вышивание (это весьма достойной для барышень занятие).

— Да, – подтвердил я, – пусть будет вышивание. А еще я хотел бы убедиться, что барышня знает цену деньгам и не станет транжирить их направо и налево. Есть у вас хоть какой-нибудь способ это проверить?

Я видал немало примеров того, как неразумность жен приводила достойных мужчин к весьма удручающему результату, а учитывая, что я намерен был много времени проводить на службе на границе, я хотел быть уверен, что в супруги мне не достанется какая-нибудь вертихвостка, которая пустит нас по миру.

Месье Джулс задумался, а потом кивнул:

– Я непременно что-нибудь придумаю, месье! Желание заказчика для меня закон. Полагаю, мы можем попросить барышень распределить какую-нибудь сумму дохода, что приносит поместье, скажем, за месяц. И вы сами сможете увидеть, на что они захотят потратить эти деньги.

– Прекрасный план, месье! – восхитился Вильям. – Эдак, пожалуй, я присмотрю жену и себе! Такую, которая знает, как держать в узде слуг, и умеет варить превосходный эль!

А месье Джулс, меж тем, предложил мне пройтись по списку претенденток, что получили приглашение на отбор. Но от этого я решительно отказался, предпочтя перенести это утомительное занятие на послеобеденное время.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил меня Вильям, как только мы остались одни. – Может быть, тебе всё-таки обратиться к лекарю?

Но я покачал гудящей головой.

– Еще чего не хватало! Ты хочешь, чтобы меня подняли на смех? Бравого генерала, грозу степняков, приложила какая-то девица!

– Ты говорил, что не девица, а ее лошадь, – с трудом сдерживая смех, поправил друг.

– Это еще хуже! – раздраженно откликнулся я.

И твердо решил, что уж в следующий раз эта барышня от меня не сбежит. Довольно разговоров! Меньше слов, больше дела – таков девиз генерала Блэккорда!

Глава 13. Герцог Кэррол

Эль не помог – не вылечил ни головную боль. ни душевные терзания.

– А чего ты хотел? – удивился Вильям. – Когда я нашел тебя на дороге, ты даже встать не мог. Лежал под кустом да мотал головой из стороны в сторону. После такого удара сразу не оправишься.

– А ее? Ее ты видел? – спросил я. – Мне показалось, что когда я упал, она подошла ко мне и попыталась меня поднять. От нее еще так сладко пахло ванилью – как от сдобной пышки.

– Нет, не видел. Должно быть, она предпочла ретироваться, когда услышала стук копыт моего коня. Шустрая девица. А вот от ее старой клячи трудно было ожидать такой прыти. Но, может, даже и к лучшему, что всё случилось именно так. Тебе сейчас следует думать не о дочери какого-то лавочника или крестьянина, а о барышнях совсем другого сорта.

– Одно другому мешает, – усмехнулся я. – Не родилась еще та барышня, что сможет держать меня в узде. И даже когда я свяжу себя узами брака, я не намерен отказываться от маленьких удовольствий на стороне.

– Ну, еще бы! – поддержал меня друг. – Твоя супруга наверняка будет иметь самое чопорное воспитание и не позволит себе в постели всяких милых штучек. Да у вас и спальни всенепременно будут раздельные, и жена разрешит тебе приходить к себе не чаще раза в месяц.

Тут он заржал, а я поморщился. Всё могло оказаться именно таким.

После обеда я вознамерился отдохнуть, но не тут-то было! Месье Джулс не дал о себе забыть.

– Вы собирались, ваша светлость, ознакомиться со списком приглашенных на отбор невест, – сказал он и развернул длинный лист, в котором в столбик были написаны имена и титулы девушек.

Я вздохнул, но долее откладывать это дело не стал. Им всё равно рано или поздно придется заняться.

Мы прошли в огромный кабинет, в котором старый герцог, судя по всему, появлялся нечасто, ибо стоявшие там в шкафах книги были по большей части девственно новы, а на отдельных предметах лежал толстый слой пыли.

Я сел в кресло по одну сторону массивного дубового стола, а Вильям и распорядитель разместились по другую. Кресло показалось мне довольно хлипким, и я мысленно пометил себе обновить кресла и стулья, чтобы они соответствовали моим габаритам.

– Дафна Форестер, дочь герцога Форестера, – зачитал первое имя из списка месье Джулс.

– Дочь герцога? – удивился Вильям. – Я всегда думал, что такие персоны, чтобы выйти замуж, не нуждаются ни в каких отборах.

Распорядитель замялся, и за него ответил я. Я был знаком со стариком Форестером лично.

– У его светлости сейчас не лучшее финансовое положение, а дочерей на выданье у него шестеро.

Месье Джулс сочувственно вздохнул, но не стал на этом задерживаться и продолжил:

– Азера Хауард, дочь маркиза. Предвосхищая ваши вопросы, господа, скажу, что ее отец несколько лет назад потерял пост в министерстве финансов, но сейчас, поговаривают, может вновь занять высокую должность. Так что эта партия может оказаться весьма выгодной для обеих сторон. Вирджиния Нельсон, дочь графа…

– Не тот ли это Нельсон, – прервал его Вильям, – который был удостоен ордена Доблести за битву при Фарлоу?

– Именно он, сударь, – подтвердил Джулс,. – Граф Нельсон дает за своей старшей дочерью хорошее приданое. Элоиза Розенкрафт, дочь барона…

Я не сдержался и зевнул. Это занятие не имело никакого смысла. Приглашения уже были разосланы, и состав претенденток я не мог изменить. Так стоило ли тратить время на этот список? Тем более, что всё то, что говорил распорядитель, влетало у меня в одно ухо и тут же вылетало из другого.

– Полагаю, будет лучше, месье, если всё это вы расскажете мне, когда девушки уже прибудут во дворец, – заявил я и решительно поднялся, давая понять, что разговор окончен.

Джулс обиженно поджал губы, но не посмел мне возразить.

– Как вам будет угодно, ваша светлость! Тогда я займусь проверкой гостевых комнат – нужно убедиться, что слуги подготовили их к приезду барышень.

Список был свернут, и распорядитель удалился из кабинета.

– Хватит ли во дворце слуг, чтобы обеспечить девушкам надлежащий комфорт? – спросил Вильям.

– Уверен, что каждая из них прибудет со своими слугами, – отмахнулся я. – А вот о том, чтобы на кухне хватило продуктов, нам следует позаботиться. У старого герцога в кладовых было пусто. А тут потребуется накормить такую прорву народа.

– За барышень можешь не беспокоиться, – рассмеялся Вильям. – Им за столом положено клевать как птичкам. Ни одна приличная девица не должна показывать, что она голодна.

В ответ я только укоризненно покачал головой. Это казалось мне неразумным. Признаться, я предпочел бы, чтобы у моей супруги был хороший аппетит.

– Кстати, Генрих, в этом списке есть и одна из моих сестер, – не удержался от улыбки Вильям. – И раз уж ее величество сочла ее достойной твоего внимания, то, надеюсь, ты не выгонишь ее после первого же конкурса? Позволь ей хоть немного потешить свое самолюбие.

– О которой сестре ты говоришь? – полюбопытствовал я.

– О Валентине.

В ответ на это я только вздохнул. Похоже, музыкальный конкурс будет громким.

Глава 14

- Боженьки мои?! – с ужасом смотрела я в лицо мужчины, лежавшего передо мной на земле без чувств.

Падая, он утянул меня за собой, и я шмякнулась на него сверху.

«Жёсткий! Будто каменный!» - успела подумать я и поспешила скатиться с тела незнакомца. Встала, отряхнула юбку и снова посмотрела на черноволосого наглеца. Мужчина лежал и не подавал признаков жизни.

– Бэтти! Мы его убили!

В ответ кобыла лишь громко фыркнула. Будто знала, что такого буйвола ударом одной левой не убить. А я же опустилась на колени и начала осматривать его. Открытых ран не нашла, только шишку на голове. Прямо на затылке, которым он так удачно приложился к единственному большому булыжнику на обочине. Как будто этот камень специально тут положили.

Меня напугало, что незнакомец всё никак не приходил в себя.

Присела рядом, приложилась ухом и щекой к мощной груди и прислушалась. Военного покроя камзол был полностью расстёгнут, ворот белой рубахи был распахнут.

Взгляд зацепился за татуировку. Дракон! Сраспахнутыми крыльями и щитом впереди. А на щите был какой-то знакомый цветок. Но сразу я не смогла вспомнить название. Да и не до того мне сейчас было. Бэтти громко заржала, напоминая мне, что не время тут сидеть и вспоминать название цветочков. И она была права. Поднявшись на ноги, я поправила юбку.

- Дышит! – громко, будто отчитываясь перед кобылой, сказала я. – Голову не прошиб, крови нет. Значит жить будет!

На этом можно было успокоиться и продолжить путь домой. Но бросить его тут, на дороге, в таком состоянии я не могла. Не знаю, как бы я решила эту дилемму, если бы не услышала вдалеке топот копыт и чей-то голос:

- Генрих! Генерал!

Сложив два и два, я решила, что кто-то ищет именно моего незнакомца. Недаром я пришла к выводу, что он военный.

Топот копыт раздавался всё ближе, значит, скоро генерал будет не один. О нём будет кому позаботиться. А вот мне лучше было не задерживаться тут. До развилки дорог было ещё далековато, и я могла не успеть скрыться из виду.

Пришлось отвести Бэтти в пролесок. Благо, моя бричка была небольшой, и мы смогли спрятаться за высоким раскидистым кустарником, что рос вдоль дороги. Солнце почти село, и если тот, кто спешил вслед за незнакомцем, не будет приглядываться, то может и не заметить нас.

Мне повезло – нас не искали. Брюнет уже пришёл в себя к этому времени, как к нему подоспели ещё трое всадников. Двое из них были в форме королевских гвардейцев. Он осмотрелся и не так резво, как раньше, но всё же сам сел на своего коня.

Мне не было слышно, о чём они говорили. Но задерживаться они не стали и все вчетвером ускакали в сторону Вечезбурга.

Я же вернулась домой очень поздно и, если были бы силы, то обязательно помолилась бы всем богам всех миров, чтобы наши пути больше не пересекались. Ну, уже даже жалко было мужика: сначала я пощёчину влепила, потом Бэтти его пнула. Страшно предположить, чем может закончиться для него третья встреча. Или же наоборот, это нам перестанет улыбаться удача, и тогда пиши пропало.

Но боги на меня обиделись, наверное, из-за того, что я так и не помолилась перед сном. И наша следующая встреча случилась раньше, чем я могла предположить. И это произошло там, где я совсем не ожидала встретить наглого генерала.

А этой ночью я была занята тем, что на голодный желудок придумывала товарный знак для своего изобретения. Несмотря на то, что первоочередной задачей было выдать Пат за герцога, у меня были и свои планы. И откладывать их на потом не хотелось. Идея с футляром мне очень понравилось, и чтобы отвлечься от мыслей о генерале, по приезду домой я занялась рисованием. Всё необходимое я нашла в малой гостиной. Я и раньше брала альбом и карандаши Патрисии. Сестра этого и не замечала. А мне они были нужны.

Сегодня решила соединить приятное с полезным. Поужинать и порисовать. Но в итоге мой ужин съел Лени. Парнишка всегда был голодным. Баронесса не баловала слуг шикарными обедами и ужинами, как своих гостей. А растущий организм Лени сжигал много калорий. Мальчишка сначала просто сидел и молча смотрел то на меня с альбомом, то на мою нетронутую тарелку с ужином.

А у меня, как всегда, в моменты мозгового штурма пропадал аппетит. Это уже потом, после решения задачи, я любила отпраздновать победу тортиками или пироженками со сливочно-ванильным кремом или…

Мысли о торте навеяли воспоминание о том дне, когда я узнала об измене жениха и предательстве подруги. Вот, вроде бы, уже и не так важно, что тогда случилось. У меня новая жизнь и вообще новый мир, но всё же шрам остался, и теперь уже я не та наивная дурочка. И не важно какой мир, я всего добьюсь сама!

Голова есть, руки-ноги тоже. Так что вперёд! И я, как и раньше, забыв обо всём, углубилась в работу. Не скажу, что я хороший художник. Портреты – это точно не моё. Но вот просто рисование по памяти, срисовывание того, что уже видела, и потом уже добавление чего-то своего – это один из моих маленьких талантов. Всё же я не чисто математик, я специалист по стратегическому развитию. А это и маркетолог, и пиарщик, и художник, и финансист в одном лице.

Рисовала полночи. Всё что приходило на ум или всплывало в памяти, тут же оказывалось на бумаге. Так я искала вдохновение. Знала, что гениальная идея где-то рядом, нужно её лишь поймать. Лени только успевал точить мне карандаши.

Глава 15. Герцог Кэррол

Отбор должен был начаться через несколько дней, но прибытия некоторых девушек можно было ожидать и ранее. О чем и известил меня любезный Джулс.

— Некоторые приезжают из самой столицы, ваша светлость! Они наверняка побоятся опоздать и предпочтут приехать чуть раньше. А кто-то сделает это не из-за боязни, а из желания появиться тут прежде конкуренток.

— Вот как? — удивился я. — Это почти военная тактика. Прийти на поле боя раньше неприятеля и занять более выгодные позиции.

— Именно так, ваша светлость! — подтвердил распорядитель. — Вы удивитесь, если узнаете, какие нешуточные бои разворачиваются иногда на подобных отборах. Каждая претендентка будет готова на всё, чтобы выйти победительницей.

Я покачал головой. Столь яростное желание стать женой человека, с которым они еще даже не знакомы, ставило меня в тупик. Ведь я мог решительно им не понравиться. А как же все эти чувства, которыми были полны дамские журналы, что продавались на бульварах по медяку за штуку? Все эти охи-вздохи под луной? Или богатство и титул мужчины делали остальные его качества совершенно неважными?

Признаться, я предпочел бы отправиться на охоту (я еще не изведал герцогские угодья), но месье Джулс хотел, чтобы я лично убедился, что к отбору всё подготовлено надлежащим образом, и я со вздохом отправился по дворцу вслед за ним.

— Всё это крыло дворца, ваша светлость, будет отдано девушкам и их прислуге, — сообщил мне распорядитель. — Горничные разместятся на первом этаже, а сами барышни — на втором. Из окон открывается чудесный вид на парк. В некоторых апартаментах пришлось заменить гардины и ковры, потому что старые не выдерживали никакой критики.

Я одобрительно кивнул. Мне не хотелось бы ударить в грязь лицом перед всеми этими мамзелями. Да, старый герцог Кэррол был не слишком рачительным хозяином, но поскольку теперь этот дворец принадлежит мне, в нём должен быть наведен порядок.

— Кстати, месье, — спохватился я, — надеюсь, все эти статуи старика-герцога…

— Не извольте беспокоиться, ваша светлость! Я велел сгрузить их в сенной сарай. Признаться, это оказалось не так просто.

Еще один кивок с моей стороны. Мне совсем не хотелось пугать девушек теми ужасными чучелами, которыми прежний герцог себя окружил. По моему разумению такая мания величия характеризовала бывшего хозяина не с самой лучшей стороны. Даже наш славный король не позволял себе ничего подобного.

— Достаточно ли продуктов на кухне? — осведомился я.

Как опытный военачальник я не привык недооценивать значимость провианта. И мне не хотелось бы, чтобы девушки думали, что я слишком скуп.

— О да, ваша светлость! — заверил меня Джулс. — И я лично составил меню на каждый день отбора. Позволю обратить ваше внимание на такие изысканные блюда, как улитки по-карледонски, баранина в белом соусе и ягодное суфле. Их рецепты я раздобыл на королевской кухне.

Эти названия мне ни о чем не говорили. Сам я предпочитал простую, но сытную пищу, но прекрасно понимал, что у барышень на этот счет наверняка другое мнение.

От продолжения экскурсии меня избавил Вильям. Он сообщил нам, что во дворец прибыла его сестра Валентина. При этой новости месье Джулс бросил на меня выразительный взгляд, подчеркивая, что в своих предположениях он оказался прав. Он первым поспешил ко крыльцу, дабы представиться первой участнице отбора. И когда я сам спустился на первый этаж, сестра моего друга уже была ознакомлена с основными правилами.

— Счастлив приветствовать вас в моем доме, мадемуазель Месанж! — я поцеловал ее руку. — Надеюсь, дорога вас не сильно утомила?

— Нет, благодарю вас, — откликнулась она тихим тонким голоском. — Хотя в дороге на каждом ухабе моя бедная арфа издавала странные звуки. Надеюсь, я правильно сделала, что привезла ее с собой?

Ее брат закатил глаза, но воздержался от комментариев. А месье Джулс заверил ее, что она всё сделала верно.

— Для меня было большой честью получить это приглашение, ваша светлость! И я рада поздравить вас с новым титулом, который вы заслужили как никто другой.

Валентина Месанж была невысокого роста, худенькая. Ожерелье, что было сейчас на ней, казалось слишком массивным для такой тонкой шеи. А в огромных глазах ее всегда было какое-то испуганное выражение, отчего мне всегда хотелось подбодрить ее и приласкать, но не как возможную невесту, а скорее как младшую сестру. И уже само по себе такое мое отношение к ней делало ее участие в отборе совершенно бессмысленным. Но в одном Вильям был прав — тут его сестра хоть немного развлечется. Она, бедняжка, редко выезжала из дома. Да и я надеялся, что за время отбора она хоть немного откормится на здешних харчах. Месанжи были бедны, и именно это побудило их единственного сына Вильяма поступить на военную службу.

Я поручил ее заботам Джулся, а сам с ее братом отправился в Вечезбург, дабы подкрепить себя кружкой-другой доброго эля.

Глава 16

О поездке в город на следующий день можно было забыть. И всё потому, что я проспала. Банально проспала. Первый раз за полгода пребывания в этом мире я не проснулась с петухами. Оправдать меня могла лишь страшная болезнь.

Пришлось сказаться больной. Но это была не моя идея. Узнав, что я не появилась утром на кухне, баронесса сначала отправила за мной Ребекку. Но стеснительная девушка-подросток так меня и не добудилась. Мачеха была в таком гневе из-за этого, что не поленилась и сама подняться в мою комнату в мансарде. А увидев меня, мачеха заявила, что я больна.

И всё из-за огромных чёрных кругов под глазами. Грифельные карандаши в этом мире были слишком мягкими, а под утро я уже клевала носом и тёрла глаза. Вот, наверное, и испачкалась. Поднявшись в свою комнату руки-то я помыла, практически засыпая на ходу, а вот лицо нет.

- Пошлю за доктором, не хватало ещё чтобы ты Пат заразила, – всполошилась мачеха и поспешила удалиться из моей комнатки.

Вот так я получила первый выходной за полгода. Обидно было, что именно на сегодня у меня был целый список дел в городе, а пришлось провести весь день дома.

За доктором в город, конечно же, никого не отправили. Доктор нынче дорогое удовольствие и мачеха решила не тратиться на моё здоровье. Баронесса заставила старую Нэнни заняться моим лечением, при этом приказ был прост.

- Мне всё равно, чем она там решила заболеть, но чтобы к завтрашнему утру она была здорова! Патрисии нужно готовится к отбору! Каждый день на счету! Если моя дочь не станет герцогиней, в этом будет виновата лишь Элоиза.

Для старой няни посещение моей комнатушки под самой крышей было сравнимо с покорением Эвереста, и когда она поднялась ко мне, мне пришлось приводить ее в чувство.

И всё же было грех жаловаться на этот день. Баронесса укатила с дочкой в гости. Ещё вчера они не собирались никуда ехать, хотя приглашение от соседей получали регулярно. Но мачеха кичилась баронским титулом и старалась минимизировать общение с нетитулованными знакомыми. А вот сегодня баронесса решила изменить своим привычкам и осчастливить соседей.

Видать, и вправду боялись подхватить от меня какую-то заразу или же поняла, что если меня не будет на кухне, то ждать изысков на обед не стоит. Нэнни готовила отменно, но уже была не столь расторопна, а Бекки пока была не сильна в кулинарии.

Впрочем, чем бы ни руководствовалась мачеха, принимая приглашение на обед к соседям, всем нам это было только на пользу. Баронесса узнала все местные сплетни от супруги господина Лорье, бывшего торговца шерстью, а ныне уважаемого финансиста. Нэнни отдохнула на моей кровати перед тем, как совершить второй подвиг за день и спуститься вниз. Бекки с братом сходили на море, обидно было жить на берегу моря и не иметь возможности купаться в нём из-за каждодневной работы. Моя бы воля, и я пошла бы с ними. Но пришлось остаться. Дел по дому всегда было невпроворот и поэтому скучать мне в свой выходной-больничный не пришлось. Радовало лишь то, что никто не указывал, что делать и как.

Лишь Джасперу и Бэтти не повезло, они как раз отвозили мачеху с сестрой в гости. Так что и в город мне сегодня было не вырваться.

День уже клонился к вечеру. Вот-вот должны были вернуться из гостей мачеха и сестра. Бекки и Лени уже занимались привычными делами, я что хотела переделала, пора было помочь Нэнни спуститься вниз.

Когда пришла в свою комнатушку, няня уже не спала, она сидела на широком подоконнике, служившим мне и стулом и столом и рассматривала старую деревянную шкатулку. Это вещь была единственным, что досталось Дарине в наследство после смерти отца. Увы, она была пуста, но ценность её была не том, что можно было бы положить внутрь, а в том, что на внутренней стороне крышки был портрет молодых родителей Дарины. Барон Розенкрафт и его супруга на миниатюре были такими счастливыми.

- Эту шкатулку ваш отец подарил вашей матушке в тот день, когда вы появились на свет. – сказала Нэнни, увидев меня.

- Очень красивая вещь. – кивнула я.

- О! Тогда она была полна драгоценностей! – с гордостью за своего бывшего хозяина сказала старушка. – Так барон выразил свою любовь к жене.

- Жаль, что осталась лишь шкатулка! Драгоценности нам бы сейчас не помешали. Красовалась бы в них на кухне перед тобой и Ребеккой, а ещё Бэтти бы их оценила! – усмехнулась я и спародировала баронессу, приподняв чуток подол двумя руками прошлась по комнате как венценосная особа. – Потом бы поехала на отбор и утёрла бы нос всем этим богачкам.

- Стали бы герцогиней Кэррол? – предложила Нэнни.

- А почему бы и нет? – я гордо расправила плечи. – Только я бы ещё посмотрела, что из себя герцог представляет!

- Вон оно как? – оживилась няня. – И какой вам по нраву был бы?

Тут я задумалась. В памяти всплыло лицо черноволосого наглеца. Но я тут же тряхнула головой, отгоняя эти мысли, и решила закрыть эту тему.

- Шутки шутками, но будь у меня драгоценности, их можно было бы продать и раздать долги. Но их нет, мне досталась пустая шкатулка. Так что пойдём вниз, няня, скоро баронесса вернётся.

Шкатулку мы оставили на подоконнике. Обычно она хранилась в маленьком чуланчике, служившим для меня бельевым шкафом. Но красть её всё равно было некому, так что убирать ее на сей раз я не стала.

Глава 17

С замиранием сердца я поставила шкатулку на подоконник, подвинула поближе масляную лампу, положила портрет барона с первой супругой рядом. Только после этого я решилась снова открыть крышку шкатулки и узнать, что же за секрет хранило в себе наследство Дарины.

Неглубокая полость имела почти прямоугольную форму. Сначала я подумала, что это тайник. Ведь няня рассказывала, что когда-то эта шкатулка была полна драгоценностей. Вдруг боги услышали наш сегодняшний разговор и решили порадовать меня. В надежде найти там что-то ценное, я внимательно осмотрела и даже ощупала бархатные стеночки тайника. Но увы ни одного бриллианта или хотя бы золотой булавки я так и не нашла.

Конечно же надеяться на чудо было глупо, и всё же я надеялась. Поэтому разочарование было ощутимым. Ещё раз ощупав бархат пальчиками, я вернула портрет на место. Миниатюра легко вошла в пазы, как будто и не выпадала. Убедившись, что чуда не случилось и сама шкатулка всё так же пуста, я положила в неё гребень и маленькое зеркальце и собиралась уже переодеваться ко сну. Но тут услышала голоса Лени и Джаспера. Они договаривались о чём-то на завтра, выходя из конюшни. Тут-то я и вспомнила, что так и не навестила старушку Бэтти.

Сегодня был мой черёд быть её психоаналитиком. Всё же общество баронессы моя старушка переносила с трудом. Мачеха считала, что Бэтти не статусная кобыла. Будь у баронессы свободные деньги, она бы давно обновила конюшни и обзавелась достойным выездом. То есть новым экипажем и как минимум двумя молодыми жеребцами какой-нибудь известной породы.

Прихватив лампу, я быстро спустилась вниз по лестнице для слуг, заглянула в пустую кухню и взяла парочку кусочком сахара и уже меньше, чем через минуту, была в конюшне.

- Ну здравствуй, моя хорошая, – поздоровалась я с кобылкой.

В ответ Бэтти тихо заржала, приветствуя меня и, кажется, высказывая мне за то, что бросила её на целый день.

- Ну прости, – гладя лошадиную морду, извинилась я. – Да, да, бросила тебя. Нехорошая я. Прости. Вот смотри, что у меня для тебя есть.

Бэтти так щекотно забирала у меня с ладони сахар, что я не удержалась и тихо засмеялась. Раньше, до знакомства с ней, я вообще боялась подходить к лошадям. А теперь я понимала, что прав тот, кто считает, что животные лучше некоторых людей.

Лакомство Бэтти съела быстро, но продолжала вылизывать мою ладошку, и особенно пальцы.

- Ну хватит, хватит! Больше у меня нет, – попыталась я отвести руку.

Бэтти укоризненно посмотрела на меня и демонстративно попыталась цапнуть меня зубами. Так она намекала, что я говорю неправду. Даже стало обидно, я шмыгнула носом, сделала вид, что обиделась и утёрла нос рукой.

И тут же поняла, что не так. Мои пальцы пахли ванилью. Это было странно, я ведь и правду сегодня не прикасалась к этой пряности. Ваниль была дорогим удовольствием, но я любила её использовать. Вот вчера пекла круасаны на завтрак и добавляла ваниль, а сегодня не трогала заветную баночку.

По дороге обратно в дом, а потом по крутой лестнице на мансарду мне не давал покоя аромат ванили на пальцах. И как только я вошла в комнату, тут же решила проверить кое-что. Открыла шкатулку, открыла тайничок и провела пальцами по бархату, а потом поднесла к носу.

Ну так и есть! Ткань впитала запах. Посветив лампой, я внимательно осмотрела пол и нашла то, что много лет хранилось в тайнике за портретом.

Три засохшие палочки ванили. Каким-то чудом я не раздавила их. Но вот подняла с полу и положила в углубление в крышке шкатулки, а потом поставила портрет на место. И как будто всё так и было. Палочки ванили по размеру чётко входили в тайник. Так что, скорее всего, это был не тайник для драгоценностей, а здешний заменитель ароматизатора. В этом мире использовали натуральные ароматизаторы. В комоды с бельём клали маленькие мешочки с разными пахучими травами и цветами. Или вешали веточки в углах платяных шкафов. Наверное, мама Дарины когда-то давно положила ваниль в шкатулку, а так как это не драгоценность, то никто и не подумал достать оттуда эти три палочки.

Убрав шкатулку обратно в чуланчик, я и думать забыла про сегодняшнюю находку. У меня и вправду было много дел.

Следующие несколько дней я металась как угорелая между городом и поместьем. За эти дни я успела, кажется, всё, что можно и нельзя. Бедняжка Бэтти высказывала мне своё недовольство, столь частыми поездками в город, а я успокаивала её.

- Вот погоди, скоро жизнь наладится и будет у тебя много сахара и мало работы, – умасливала я Бэтти, снова балуя сахаром, и тут же сообщая планы на день. – А пока нужно снова в город. Сегодня должны прийти документы на новый патент, вчера градоначальник был слишком занят, чтобы принять меня. С этим строительством нового моста он забыл сразу отправить мои документы на товарный знак. Потом у Ганса нужно забрать заказ и передать его господину Моргану. А после обеда нужно будет отвезти Пат и баронессу в город. Модистка вчера сказала, что платья почти готовы. Но, прежде чем их забрать, нужна последняя примерка.

Бэтти зафырчала, а я не выдержала и высказала ей.

- Тебе вообще грех жаловаться. Ты почти всю неделю в городе отдыхала. Я же оставляла тебя в конюшне господина Сэнтара при въезде в город. А сама пешком всюду ходила. И всё из-за того, что кое-кому какой-то генерал обещался подковы поотрывать! Но хорошо, Ганс сказал, что уже несколько дней не видел того нахала. Так что будем надеяться, что он уехал далеко и мы его больше не встретим.

Глава 18. Герцог Кэррол

Мое намерение еще раз встретить светловолосую красотку в Вечезбурге не увенчалось успехом. Мы с Вильямом ездили в город на обед и не меньше двух часов просидели в уже знакомой таверне. Но сколько я ни буравил взглядом и улицу в целом, и кузницу в частности, девушка там так и не появилась.

Наконец, я не выдержал и сам отправился в кузницу, чтобы хоть что-то узнать об интересующей меня особе. Но и сам кузнец, и оба его сына оказались не слишком разговорчивыми.

– Простите, сударь, но я не знаю, о ком вы ведете речь, – покачал головой кузнец. – К нам за день заходит много народа – то лошадь подковать, то купить что, то в ремонт принести. И сами понимаете, по таким делам сами хозяева не ходят, слуг посылают. Так что, может, и была тут та девица, о которой вы изволите говорить, но разве же всех упомнишь?

Сыновья согласно закивали головами. В том числе и тот молокосос, что провожал мою прелестницу до экипажа. И даже монета, которую я предложил им за информацию, не развязала им языки. Дружно стояли на своём – знать не знают никакой служанки.

Не силой же было вытрясать из них нужное мне имя. Сильный не должен обижать слабого – это я впитал с молоком кормилицы. И дело тут было вовсе не в комплекции (хотя я и в этом мог заткнуть их за пояс), а в моем титуле и звании. Человек благородного происхождения не должен опускаться до недостойных поступков – так любил говаривать мой отец. И в этом я был с ним согласен.

– Нам пора возвращаться в поместье, Генрих, – напомнил мне Вильям. – Туда наверняка уже приехал кто-то еще из барышень. Будет невежливо оставить их за ужином одних.

Он оказался прав. Когда мы вернулись во дворец, Джулс, подпрыгивая от нетерпения, с придыханием сообщил мне, что полчаса назад прибыла мадемуазель Дафна, дочь герцога Форестера. Он полагал, что мне необходимо поприветствовать ее, и я согласился с ним, решив не манкировать обязанностями хозяина.

Мадемуазель Форестер отыскалась в саду, которым она любовалась, сидя на одной из скамеек. Она оказалась красивой девушкой с золотистыми волосами и голубыми глазами. Тонкие черты лица, нежная кожа с милым румянцем на щеках, соблазнительно-алые губы. Такая красавица могла стать украшением любого, даже королевского бала.

Я поцеловал ей руку и сказал, что счастлив приветствовать ее в своем дворце. Она, как и положено барышне, засмущалась.

– А я счастлива быть в числе тех девушек, которых вы посчитали достойными того, чтобы стать вашей женой.

И голос у нее тоже был красивым. На ней было розовое платье, и сама она была похожа на роскошную розу.

Не меньше четверти часа мы провели в саду за ни к чему не обязывающей беседой, пока лакей не сообщил, что стол накрыт к ужину.

– О, ваша светлость, полагаю, я должна переодеться, – спохватилась моя гостья.

Но я заверил ее, что это совершенно ни к чему.

– Вы превосходно выглядите, мадемуазель. И мы здесь привыкли обходиться по простому, так что вовсе не обязательно менять наряды по несколько раз в день.

Я сказал это, помня о том, что ее отец находился в затруднительном финансовом положении. Вряд ли она привезла с собой много платьев, и мне совсем не хотелось, чтобы из-за этого она чувствовала себя неловко.

Она всё же ненадолго отлучилась в свою комнату. Должно быть, для того, чтобы припудрить носик. И в столовой зале она и Валентина Месанж появились одновременно.

В этот день я еще не видел сестру Вильяма, а потому поприветствовал ее самой дружелюбной улыбкой, какую только сумел изобразить. И та робко улыбнулась мне в ответ.

– Прошу всех к столу!

Девушки двинулись в указанном направлении, но уже через пару мгновений Валентина вдруг споткнулась и едва не упала. С трудом сохранив равновесие, она покраснела и бросила в мою сторону виноватый взгляд, будто стыдясь своей неуклюжести.

Но на самом деле извиняться ей было совершенно не за что. От меня не ускользнуло, что споткнулась она отнюдь не случайно – мадемуазель Форестер подставила ей подножку. Я нахмурился. Если бы речь шла о мужчинах, я бы быстро поставил наглеца на место. Но вот что я должен был делать в подобном случае, я решительно не понимал. Возможно, Дафна сделала это вовсе не нарочно и вслух упрекнуть ее за это было бы невежливо. И на первый раз я решил ей это спустить.

За ужином говорили почти исключительно я и мадемуазель Форестер. Вильям лишь изредка что-то произносил. А Валентина и вовсе участия в разговоре принять не решалась. И только когда Дафна обратилась непосредственно к ней, она вынуждена была ответить.

– Вы ведь уже были представлены ко двору, мадемуазель Месанж? Учитывая ваш возраст, это событие наверняка уже должно было состояться.

Это прозвучало почти грубо, и щеки Валентины полыхнули густым румянцем.

– Нет, ваша светлость, я еще не имела такой чести. Я должна была быть представлена ко двору в прошлом году, но, к сожалению, приболела по дороге в столицу.

После ужина, когда мы с Вильямом остались одни, друг покачал головой:

– Это ведь только начала отбора, Генрих. Мне страшно представить, что будет потом. Как бы они не перегрызли друг друга раньше, чем ты выберешь кого-то из них.

Глава 19

Наконец, платья Патрисии были готовы, и откладывать отъезд и долее было уже нельзя. Признаться, мне совсем не хотелось ехать с сестрой в дом незнакомого мне герцога и выступать там в качестве ее служанки. Здесь, дома, оставались люди, к которым за несколько месяцев пребывания в новом мире я уже успела привыкнуть.

А герцог наверняка окажется спесивым высокомерным индюком, и порядки у него во дворце уж точно будут отличаться от наших не в лучшую сторону. Все слуги, должно быть, вышколены, и мне тоже придется ходить там по струнке. Подумав об этом, я прыснула, хотя в самой ситуации на самом деле ничего забавного не было.

Я искренне не понимала, как старый барон мог допустить, чтобы его родная дочь оказалась в таком незавидном положении. Даже если он любил свою вторую жену и приемную дочь, то что мешало ему выделить какую-то часть имущества и Дарине? Хотя бы некоторую сумму, которая позволила бы девушке (а теперь и мне) поселиться в уютном домике в Вечезбурге и не зависеть от прихотей мачехи. Надеялся на то, что Пенелопа не обидит его дочь? В таком случае он был самым настоящим дураком.

И как он мог назначить своим душеприказчиком брата Пенелопы, а не какого-нибудь по-настоящему независимого человека?

Этот самый брат – шевалье Бенсон – сидел сейчас в столовой и попивал чай вместе с сестрой и племянницей. И я, проходя по коридору, не сдержалась и остановилась в паре шагов от неплотно прикрытых дверей. Учитывая то, как они относились к бедной Дарине, я не видела ничего зазорного в том, чтобы немного подслушать.

– Мне удалось получить приглашение в поместье его светлости, дорогая сестрица, – не без самодовольства заявил шевалье.

Я не видела его лица, но не сомневалась, что он улыбался. И Пенелопа, как он наверняка и ожидал, тут же рассыпалась в восторгах.

– Да-да, – подтвердил он, – я буду находиться в имении герцога Кэррола как раз в то время, когда там будет проходить отбор, и надеюсь, что смогу замолвить там словечко за нашу Патрисию. Правда, я поеду туда по совсем другому делу. Как вы знаете, наши земли граничат с землями его светлости, и у нас есть спорный кусок. Старый герцог категорически отказывался обсуждать этот вопрос, а вот новый владелец сразу же пригласил меня на переговоры.

– Надеюсь, ты не собираешься ссориться с герцогом из-за заросшего сорного кустами оврага? – забеспокоилась баронесса. – Как бы это не повлияло на его мнение о нашей девочке.

– Разумеется, нет, сестра, – заверил ее Бенсон. – Этот вопрос можно решить ко взаимному удовольствию обеих сторон. И ты же знаешь, как я умею вести переговоры. Кстати, раз уж об этом зашел разговор, я надеюсь, когда Пат станет женой его светлости, ты, дорогая сестра, наконец, выполнишь свое обещание?

Я не знала, о каком обещании шла речь, но задал он свой вопрос таким тоном, что мне это решительно не понравилось.

– Конечно, Джейкоб! Если наша малышка станет герцогиней, я отдам тебе то, что тебе причитается.

Судя по скрипу стульев, чаепитие подходило к завершению, и если я не хотела, чтобы меня обнаружили у дверей, мне следовало поскорее сбежать из коридора. Что я и сделала, с удовольствием выскочив на улицу.

Брат Пенелопы был таким же неприятным человеком, как и она сама. А еще он иногда бросал на меня такие странные взгляды, что мне становилось не по себе. Может быть, настоящая Дарина и знала, чем они объяснялись, но я не имела об этом ни малейшего представления.

Джейкоб Бенсон был младше своей сестры, внешность у него была не самая примечательная, а его главным достоинством было умение говорить именно то, что ожидали от него его собеседники, и это весьма располагало к нему людей. У него было много полезных связей, чем он весьма кичился, и каждый раз приезжая в наш дом, он с удовольствием рассказывал о том, какие приемы он посетил в столице и какими новыми знакомствами обзавелся. И он, как и баронесса, не обладал ни добротой, ни искренностью.

В том числе и поэтому мне так хотелось получить патент на мое маленькое, но очень полезное изобретение. Собственно, изобретением оно было только для этого мира. И заветный патент уже был у меня. Он был выдан именно на мое имя, и ни мачеха, ни Пат не имели к нему никакого отношения.

Я надеялась, что со временем, когда я начну продавать товары со своим знаком (который уже тоже был внесен в королевский реестр), я смогу заработать достаточно денег для того, чтобы купить маленький домик с мансардой в Вечезбурге, а то и в самой столице, в котором мы сможем поселиться вместе с Нэнни, Лени и Бекки. И уж, конечно, я хотела выкупить у баронессы старушку Бэтти.

Предаваясь таким мечтам, я просидела на крыльце ровно до той поры, пока не услышала из окна голос баронессы:

– Элоиза!!! Да где опять носится эта девчонка?

Я поднялась, отряхнула платье и пошла в дом.

Глава 20. Герцог Кэррол

В этот день должны были прибыть остальные участницы отбора, и я с самого утра пребывал в дурном настроении. Присутствие всего только двух девушек уже сильно накалило обстановку во дворец. Что же будет, когда их станет гораздо больше?

– Генрих, ты не похож сам на себя, – сказал мне Вильям за завтраком.

Мы оба по армейской привычке встали рано, и это дало нам возможность хотя бы на утренней трапезе обойтись без женского общества.

– А ты был бы похож сам на себя, если бы тебе нужно было иметь дело с десятком барышень, которые пойдут на всё, чтобы тебя захомутать? – хмуро откликнулся я. – И мне же еще нужно будет запомнить все их титулы и имена. И любезно шаркать ножкой, когда я стану с ними разговаривать. А ты же знаешь, я к этому не привык. Дайте мне десяток вооруженных до зубов степняков, и я сумею с ними справиться. А тут – благородные девицы, которые, наверняка, грохнутся в обморок от одного грубого слова.

Друг сочувственно вздохнул. Его присутствие весьма подбадривало меня. Втайне я надеялся, что на этом отборе невестой обзаведусь не только я, но и он. И пусть он не мог похвастаться богатством или громким титулом, он был молод, красив и отважен. Так почему бы какой-нибудь барышне и не предпочесть его мне?

– Ваша светлость! – прервал наш завтрак Джулс. – Ко крыльцу подъехала карета дочери маркиза Хауарда Азеры. Вы пожелаете поприветствовать ее сиятельство сейчас или отложите это на более поздний час?

Я промокнул губы салфеткой и поднялся из-за стола. Ничего не поделаешь, обязанности хозяина. И лучше уж я стану знакомиться с ними поодиночке, чем тогда, когда их соберется целая толпа.

Мадемуазель Азера оказалась брюнеткой. Карие глаза, яркие губы и приятный румянец на бархатистых щеках. А аккуратный, чуть вздернутый носик выдавал в ней особу капризную и своевольную. Уж она-то точно не оставит без внимания подножку мадемуазель Форестер, вздумай та ей ее подставить. Такая сама подставит подножку кому угодно.

И я снова пожалел сестру Вильяма, которая оказалась на отборе среди таких хищниц. Бедняжка Валентина наверняка надеялась, что приятно проведет здесь время и заведёт полезные знакомства. Ну, ничего, если она хочет стать светской дамой, ей пригодится этот опыт. На войне как на войне.

– Какой показалась тебе новая барышня? – спросил меня Вильям, когда мы вернулись в столовую. – По моему мнению, они все тут красотки как на подбор. Ее величество, отбирая их, постаралась на славу. Ох, и приятный же бал нас ожидает! Если ты не станешь возражать, я намерен потанцевать с каждой из них.

Я молча кивнул. Сам я был не особо искусен в танцах, всегда предпочитая им фехтование и верховую езду. Так что пусть Вильям развлекается сколько хочет.

Перед обедом прибыла еще одна барышня – Вирджиния Нельсон. Зеленоглазая, рыжеволосая, она тоже была очень красива. Причем красота ее показалась мне более мягкой и приятной, чем у мадемуазель Хауард. Но первое впечатление оказалось обманчивым.

Мои слуги замешкались и не успели встретить ее у крыльца. Но барышню это ничуть не смутило. Она сама подхватила свой дорожный саквояж и стала подниматься по ступенькам.

– Позвольте мне вам, помочь, мадемуазель, – я сам устремился ей навстречу. – Простите нас за эту досадную оплошность.

Я взял саквояж в свою руку – он оказался довольно увесистым. Но, кажется, ее это совсем не смущало.

– О, всё в порядке, ваша светлость! – улыбнулась она. – Мой отец приучил меня к походам, и я привыкла обходиться без помощи слуг.

Разумеется, она прибыла не с одним саквояжем, но, думаю, если бы она была в состоянии поднять свой сундук с нарядами, она бы сделала и это. И такое поведение ничуть не шокировало нас с Вильямом. Напротив, оно пришлось нам по душе.

Я надеялся, что тот факт, что девушки не были до это дня знакомы друг с другом, заставит их вести себя более спокойно и благоразумно. Но нет, ничуть. Они вцепились друг в друга сразу же, как только мы сели за обеденный стол.

– О, ваша светлость, какое у вас милое платье, – улыбнулась Азера, обращаясь к Дафне Форестер. – Пару лет назад у меня было почти такое же. Но поскольку этот фасон вышел из моды еще в прошлом сезоне, я отдала его своей горничной. А вы, как я вижу, не любите обновлять гардероб.

Щеки Дафны стали пунцовыми. Думаю, она прекрасно поняла, что ее соперница завела этот разговор отнюдь не случайно, а потому, что знала о финансовых затруднениях ее отца. Но в долгу ее светлость не осталась.

– Кажется, вы не имеете склонности к бережливости, мадемуазель Хауард. Должно быть, вы научились этому у своего отца, которого, как я слышала, отправили в отставку с поста в министерстве финансов как раз из-за излишней расточительности?

Они буравили друг друга враждебными взглядами в течение всего обеда.

Зато это дало возможность Валентине Месанж дышать спокойно. Кажется, остальные участницы отбора не считали ее достойной соперницей и не намерены были тратить на нее свое время и нервы.

Изрядно утомившись во время обеда, я благоразумно предложил барышням поужинать в своих комнатах, ссылаясь на то, что они, должно быть, устали в дороге.

А когда я вышел из столовой залы, мне потребовалось достать платок и вытереть пот со лба. Честное слово, даже фехтовальный поединок отнимал у меня куда меньше сил. Мне было решительно необходимо прогуляться.

Глава 21

Патрисии не терпелось побыстрее отбыть из родового имения. Сестрица строила далекоидущие планы и, воодушевленная матушкой, она уже видела себя будущей герцогиней Кэррол.

Меня же поражало, что ей в принципе было всё равно, как выглядит герцог, как он воспитан и вообще, что он за человек. Пат готова была хоть завтра выйти замуж за мужчину, которого не то, что не любила, а даже в глаза не видела. В этом плане её не оправдывали даже хвалебные оды, которые успел выдать шевалье Бенсон, или, как называла его Пат, любимый дядюшка Джейкоб. Брат мачехи однозначно одобрил кандидатуру герцога в мужья своей племянницы. Накануне вечером шевалье так и сказал, прощаясь с баронессой и её дочерью.

- Новый герцог Кэррол молод и богат. На данный момент он самый завидный жених королевства! Если бы не воля короля, то новоиспечённый герцог не спешил бы с выбором жены. Но тебе, Патрисия, повезло в этом плане. По итогам отбора он в любом случае женится на одной из кандидаток из списка, составленного самой королевой Августой. Так что у тебя есть все шансы стать герцогиней. И я постараюсь тебе в этом помочь.

Мачеха в который раз благодарила брата за доброту, а он раскланивался и, прежде чем отбыть, снова задержал на мне какой-то странный взгляд. Нет, я точно никогда бы не назвала его любимым дядюшкой Джейкобом и лишь могла надеяться, что герцогский дворец будет большим, и мы с родственничком вряд ли пересечёмся.

В моих мыслях дворец представлялся большим старинным домом. Ну раза в два или в три больше, чем дом барона. Но ещё даже не подъехав к воротам, я поняла, что это не дом, а настоящий мини-город с одним величественным строением и множеством крыльев и дополнительных строений.

Времени на то, чтобы полюбоваться дворцом издалека, у меня было предостаточно. Для поездки на отбор Джаспер подготовил старую, но ещё приличную на вид карету с баронским гербом на дверцах.

Поняв, что ей предстоит, старушка Бэтти отказывалась впрягаться, даже укусила Джаспера. Пришлось мне уговаривать её и пообещать сладости. Но мои уговоры не повлияли на скорость Бэтти. Гружённая карета раза в три или четыре была тяжелее моей брички, и поэтому к обеду мы опоздали.

Пат всю дорогу нервничала и поторапливала кучера. Только это никак не повлияло на время нашего прибытия. Лишь помешало мне насладиться видами на герцогский дворец.

- Не забудь, ты здесь как моя служанка. Помнишь, что мама сказала? – в десятый раз обратилась ко мне сестра, когда карета миновала кованые ворота и медленно приближалась к широкой лестнице, на которой кто-то уже встречал гостей.

- Да, я помню! – в десятый раз ответила я Пат и переключила её внимание на мужчину на лестнице. – А это что и есть герцог?

Что-то он не показался мне молодым. Хотя шевалье и себя считает молодым и красивым, так что сложно было понять, герцог вышел встречать Пат или нет.

- Тебе ли не всё равно? – отозвалась сестричка. – Приглашение же не на твоё имя. Так что не оценивай чужих женихов! Сиди в карете и жди. Как сказал дядя, за тобой придет кто-то из слуг герцога и всё покажет и расскажет.

Лично я и не спешила. Кивнула в ответ сестре. А после того, как она покинул карету, выпорхнув как птичка, я приготовилась играть роль служанки. И не зря приготовилась. Карета подъехала в боковому входу, у которого нас уже ждали, и тут началось. Кто-то громогласный отдавал приказы, но их никто не исполнял. Каждый делал, что хотел. Слуги-мужчины шныряли туда-сюда и лишь создавали видимость бурной деятельности. Так мы чуть не лишились одного из сундуков с бальными платьями Пат. Пришлось в итоге взять всё в свои руки.

С горем пополам и, стараясь соблюсти субординацию, я добилась чтобы багаж Патрисии доставили в отведенные ей покои. Потом-то я поняла, что расторопность слуг зависит от титула гостьи, а судя потому, что дочь барона — это не дочь герцога, то и отношение соответственное. Служанка одной из приглашённых на отбор особ, как раз дочери герцога, похвасталась тем, что ей отвели комнатку прямо рядом с гостевыми покоями, в которых расположилась её госпожа. А мне вот не повезло. Гостевая спальня, доставшаяся Патрисии, тоже была большой, с высокими потолками и красивым видом из окна. Но вот комнатки для служанки не было. Так что мне снова приходилось подниматься чуть ли не под самую крышу, чтобы посмотреть на своё временное жилище.

Вот тут-то я пожалела, что дворец такой большой. Лестница для слуг казалась бесконечной! Как представила себе, что мне придётся бегать туда-сюда по несколько раз на дню, то аж плохо стало. Но выбора не было.

Пат не могла приехать без служанки, да и отбор она сама вряд ли пройдёт. На этой неделю, будучи в городе, я случайно услышала разговор двух кумушек. Одна из них была женой молочника, а вторая работала на герцогской кухне. Кухарка поделилась с сестрой секретом, мол, в этом отборе невест всё будет не как обычно.

- Распорядитель отбора в шоке. Бедный месье Джулс. Новый герцог велел устроить кулинарный бой. Плюс что-то, связанное с арифметикой, а ещё…

Вот что там было ещё, я не расслышала. Но уже этих двух этапов хватило бы, чтобы Пат вылетела с треском из турнирной таблицы. В случае с сестрой я была уверена лишь в танцах. Вот это Пат любила и умела.

Радовало, что это как раз был один из первых этапов отбора.

После приезда всех кандидаток должен был состояться бал.

Ну, а пока Пат отдыхала с дороги, я разобрала её багаж и поспешила проведать верную подругу. Мне срочно требовался сеанс у моего личного психоаналитика, а иначе бы я сорвалась на ком-то.

Глава 22

Я ответила не сразу, и Пат занервничала еще больше.

– Как ты не понимаешь, Дарина, что это очень важно? Без маски на бал меня просто не пустят! А на этот бал съедется весь цвет этой части страны! Столько важных гостей, с которыми можно свести полезное знакомство!

– Как ты собираешься заводить полезные знакомства на балу-маскараде? – удивилась я. – Ты же сама говоришь – там все будут в масках. И ты не отличишь самого короля от простого шевалье.

– Что ты такое говоришь? – высказанная мною мысль привела сестру в негодование. – Поверь мне, уж важную особу можно узнать под любой маской. И вместо того, чтобы рассуждать о том, чего ты не понимаешь, лучше делом займись.

Патрисия привыкла обращаться со сводной сестрой как со служанкой, и когда я только попало в тело родной дочери барона Розенкрафта, это вызвало у меня непонимание. Должно быть, Дарина была по характеру слабой и неуверенной в себе, если не нашла сил противостоять такой несправедливости.

Меня такое положение вещей совсем не устраивало, и я спустя несколько дней после того, как я оказалась в новом мире, я попыталась показать зубки. Сначала я грубо ответила мачехе, потом проигнорировала очередное задание, которое мне выдала сестра. Но в тот же день я услышала их разговор в гостиной. Пенелопа сказала, что Элоиза не похожа на саму себя, и дочь с ней в этом согласилась.

И вот тогда я испугалась. Испугалась того, что могу невольно выдать себя, если стану вести себя так, как никогда не вела Дарина. Я еще ничего не знала об этом мире. Что, если я по неосторожности выдам себя чем-то? И они поймут, что на самом деле я – вовсе не дочь барона Розенкрафта. Что они сделают сделают со мной, если решат, что я вселилась в тело бедняжки Дарины по своей воле? Сожгут на костре? Сбросят в море? Заточат в тюрьму?

И я решила пока не рисковать и вести себя так, как вела бы себя настоящая Дарина – не противоречить мачехе и Пат, но постараться собрать достаточно средств, чтобы стать от них независимой. И вот тогда-то я скажу всё, что я про них думаю!

– Ты меня слушаешь, Дарина? – отвлек меня от размышлений голос сестры. – От этого бала многое зависит. Если я покажу себя не в лучшем свете, меня отправят домой прежде, чем дядюшка сможет за меня похлопотать.

– Ничуть не сомневаюсь, сестрица, что уж на балу-то ты сумеешь себя показать, – фыркнула я и отправилась добывать маску.

Я ничуть не сомневалась, что раз девушкам заранее не сообщили о том, что они должны привезти с собой маски, то значит, о масках должны позаботиться сами хозяева. Разве не так?

Здешние слуги подсказали мне, что всем на отборе ведает некий месье Джулс, который в этот момент должен был находиться в бальной зале. Туда я и пошла, стребовать у него нужный мне реквизит. А по пути я с большим любопытством разглядывала лепнину на высоких потолках, висевшие на стенах картины в золоченых рамах и хрустальные люстры, в подвесках которых отражалось пламя свечей.

Дворец был красив не только снаружи, но и изнутри. А бальная зала и вовсе поразила мое воображение. Она была огромной, со множеством окон и расписным потолком.

Когда я вошла, несколько слуг натирали идеально ровный паркетный пол воском, а их действиями руководил тот самый немолодой полноватый мужчина, который встречал Пат на крыльце и которого я едва не приняла за здешнего хозяина.

– Не вы ли, сударь, месье Джулс? – грозно спросила я, подойдя к нему вплотную.

Он вздрогнул от неожиданности, посмотрел на меня с удивлением и лишь потом кивнул.

– Что вам угодно, мадемуазель? – спросил он.

– Мне угодно узнать, месье, где моя хозяйка, Патрисия Розенкрафт, должна взять бальную маску, о которой вы нас не сочли нужным заранее предупредить?

– О, мадемуазель, в этом нет никакой проблемы! – воскликнул он. – Мы заранее подобрали маску для каждой девушки! И не только маску! Этот бал будет балом цветов! И каждая участница отбора получит вдобавок к маске еще и бутоньерку с тем цветком, который будет ей соответствовать. Поскольку его светлость не будет видеть лиц девушек под маской, он же должен их хоть как-то различать, дабы составить свое мнение о каждой из них. И о том, какой девушке какой цветок соответствовал, он узнает только после бала.

– То есть, если он будет танцевать на балу с барышней под розовой маской и с бутоньеркой, в которой будет цветок розы, он не будет знать, кто это? – подивилась я.

– Именно так, мадемуазель! – кивнул месье Джулс. – Это позволит его светлости составить о девушках собственное мнение, не основанное на их титулах и богатстве. Он будет знать только, что ему понравилась, скажем, девушка-лилия и не понравилась девушка-роза.

Я похвалила его за изобретательность, и мне показалось, что он слегка покраснел. А потом я полюбопытствовала, какой цветок достался моей хозяйке.

– А вот это, мадемуазель, она узнает только перед самым балом! – таинственно ответил распорядитель. – Но пусть она не беспокоится – и маску, и бутоньерку доставят в ее апартаменты точно в срок.

Глава 23. Герцог Кэррол

Подготовка к балу сделала дворец похожим на муравейник. Слуги сновали по дому с подносами, платьями, горячими щипцами для завивки волос. Хорошо, что за ними присматривал Джулс, и я мог не думать хотя бы об этом.

Девушки от беспокойства были бледными и особенно нервными, так что обед прошел почти при полном молчании. Повара постарались на славу, но даже самые аппетитные из поданных блюд не удостоились внимания барышень, и еда осталась на тарелках.

– Ты заметил, что они клевали как птички? – покачал головой Вильям, когда гостьи удалились в свои апартаменты. – Должно быть, боятся, что если съедят хоть что-то, то не влезут в свои наряды.

– Если они упадут на балу в голодный обморок, то будут сами виноваты, – заметил я. – Я тут же исключу их из списка конкурсанток.

Мне такая умеренность в еде была совсем не по нраву. В бальной зале у них и помимо голода будет немало причин для того, чтобы лишиться чувств – и волнение, и жара, и духота. Впрочем, это было их дело.

Меня же куда больше тревожил бал сам по себе. Я не был особым мастаком танцевать, и все эти шарканья ножками по паркету наводили на меня тоску. А танцев будет много, и все они требуют знания особых па и фигур, которые никак не укладывались в моей памяти. Я куда больше времени провел в седле, чем в бальной зале. Будет неловко, если я при таком большом скоплении людей наступлю барышне на подол платья или оттопчу ей ноги. Мне-то было всё равно, что скажут обо мне гости, но я понимал, насколько расстроится из-за этого любая девушка.

– Тебе бы следовало хоть денек позаниматься с учителем танцев, – вздохнул друг, правильно истолковав мою задумчивость.

Но говорить теперь об этом было уже поздно. Столько разных танцев за один день освоить было невозможно.

– Я скажу барышням, что подвернул нынче вечером ногу! – сказал я. – Поторопился спешиться с лошади и оступился.

– Но как же конкурс, Генрих? – изумился Вильям. – Каждая из девушек желает себя показать!

– Они и покажут, – усмехнулся я. – Только танцевать с ними будешь ты. Я объявлю, что этот конкурс станешь оценивать ты. Тебе я доверяю как самому себе. И в танцах ты разбираешься куда как лучше. И ты не такой неуклюжий медведь, как я.

Этим решением я убивал сразу двух зайцев – избавлял себя от необходимости танцевать и позволял своему старому другу присмотреться к девушкам. Я всё ещё не оставлял мысли женить и его.

– Ты с ума сошел? – охнул Вильям. – Да я еще не запомнил их имена!

– Имена тебе не понадобятся, – усмехнулся я. – Тебе достаточно будет запомнить цветок, который будет у девушки в приколотой к платью бутоньерке. После окончания бала ты скажешь, какие цветы произвели на тебя особое впечатление, и месье Джулс отметит это в турнирной таблице. А я буду наблюдать за вами со стороны и внесу в оценку и свою лепту.

Друг вышел из столовой залы в большой задумчивости. Это поручение оказалось для него слишком непривычным, но я не сомневался, что он выполнит его блестяще.

За легким ужином, который предварял бал (и на котором девушки вновь предпочли остаться голодными) я объявил о том, что оценивать их танцевальное мастерство буду не я, а шевалье Месанж. Я видел, что многие из них были этим весьма разочарованы. Но мои слова о том, что со стороны их умения мне будут видны еще лучше, были восприняты ими вполне благосклонно.

После этого мы все разошлись по своим апартаментам, дабы как следует подготовиться к балу.

Глава 24

Патрисии досталась маргаритка. Как и сказал месье Джулс, перед самым балом слуга принес на подносе бело-розовую маску, украшенную серебристой вышивкой, и бутоньерку из пяти таких же бело-розовых цветов.

– Но почему именно маргаритка? – едва не плакала Пат. – Это слишком простые цветы! Они растут даже вдоль дорог. Это всё чьи-то злые промыслы! Не удивлюсь, если мне должен был достаться совсем другой цветок, но кто-то из конкурсанток подкупил распорядителя.

– Разве дело в цветке? – удивилась я. – Мнение его светлости будет зависеть не от того, что именно будет у тебя в бутоньерке, а от того, как хорошо ты будешь танцевать.

Я же, напротив, была рада, что ей принесли именно маргаритку, потому что платье у Патрисии тоже было нежно-розового цвета, и составные части этого ансамбля прекрасно сочетались друг с другом.

Я уложила ее волосы в красивую прическу, зашнуровала корсет ее платья и выдала должную порцию восторгов, которые весьма подбодрили сестру, поэтому из комнаты она вышла с гордо поднятой головой.

Пойти вместе с ней а бальную залу я не могла, хотя мне ужасно хотелось поглядеть и на других конкурсанток, чтобы составить о них собственное мнение. Но пока мы шли по коридору, я всё-таки увидела еще двух участниц. Одна из них была алой розой, другая фиолетовой астрой. Их лица были скрыты масками, но я видела, какими недружелюбными взглядами они обменивались.

Патрисия пошла на звуки музыки, что неслись из бальной залы, а я отправилась на конюшню. Из-за всей этой суеты я за целый день так и не смогла вырваться к Бэтти и не сомневалась, что она уже скучала по мне.

– Эх, мадемуазель Дарина, – сказал мне Лени, который как из выходил из стойла нашей лошади, – вам бы тоже нужно было быть на этом балу. Уж вы-то достойны этого ничуть не меньше, чем мадемуазель Патрисия. Видали, сколько карет выстроилось на подъездной аллее? Должно быть, всё герцогство соберется сегодня у его светлости.

– Что мне там делать, Лени? – рассмеялась я. – Да и в чём бы я смогла туда пойти? – и я оглядела свое простое и отнюдь не новое платье.

Я не стала говорить о том, что и танцевать я в общем-то не умела. Может быть, Дарина и училась этому когда-то, но быть уверенной в ее умениях я не могла.

Лени ушел на сеновал, чтобы хорошенько выспаться, а я полезла в карман, чтобы достать яблоко, которое сберегла с обеда для Бэтти. Когда я доставала его, из кармана на пол упала палочка ванили. Одна из тех трех засушенных палочек, что я нашла в шкатулке матушки Дарины. Тогда я сунула их в карман, намереваясь выкинуть, но совсем позабыла об этом.

Бэтти довольно заржала и потянулась губами к лакомству на моей ладони. А потом принялась бить копытом об пол.

– Ты намекаешь на то, что устала стоять в этой душной конюшне? – предположила я. – Ну, прости, здесь мы не дома, и я не могу сводить тебя на луг погулять. Ты думаешь, мне нравится та каморка, в которой меня разместили? Она находится под самой крышей, и после того, как прошлым вечером я набегалась по лестницам вверх и вниз, у меня гудят ноги.

Но старушка продолжала стучать подковой о дощатый пол. А я, наконец, смогла излить ей то, что не могла рассказать никому другому.

– Признаюсь честно, мне хотелось бы попасть на бал. Ненадолышко. Только посмотреть на то, как оно там всё происходит. Я никогда еще не была на балу. Там, откуда я родом, не принято ходить на бал. Особенно в таких красивых платьях. Мне любопытно посмотреть на здешние танцы. Должно быть, они ужасно забавные. Сама бы я, конечно, танцевать не стала.

Я старалась говорить бодро, но в моем голосе нет-нет да и проскальзывала грустинка, и Бэтти почувствовала это и уткнулась носом мне в плечо.

– Если бы у меня были бальные платья и маска, я бы прошла в бальную залу – пусть и всего на полчаса. Сегодня там столько гостей, что меня бы никто и не заметил. Ну, когда еще выпадет такая возможность побывать на настоящем балу? – тут я вспомнила известную киносказку и улыбнулась: – А правда, было бы здорово, если бы у нас с тобой были волшебные орешки? Открываешь такой орешек, загадываешь желание и вуаля – оно сбылось! А знаешь, что я пожелала бы именно сейчас? Да-да – красивое бальное платье! Только безо всяких тугих корсетов и кринолинов. И туфельки на каблучках! Но не хрустальные, конечно – в тех, наверно, ужасно неудобно танцевать. А еще – маскарадную маску!

Когда я это говорила, Бэтти особенно настойчиво заколотила копытом. Она попала им и по сухой палочке ванили, и та переломилась с каким-то странным громким звуком. Словно хрустнула не веточка, а разбилась хрустальная ваза.

А в следующее мгновение случилось то, что повергло меня в шок. На сваленной в углу стойла куче соломы появилось самое настоящее платье.

Я охнула и попятилась, решив, что я сошла с ума. Протерла глаза. Наряд не исчез. И тогда я, чуть осмелев, сделала шаг вперед и дотронулась до ткани.

Платье вовсе не привиделось мне. Оно было реальным! Сшитое из тонкой и явно очень дорогой ткани, оно казалось воздушным облаком. Белое вверху, оно плавно меняло цвет на нежно-нежно желтый к подолу и было украшено изящной вышивкой по вороту и рукавам.

Всё это было невероятно удивительным, но раз я сама когда-то переместилась сюда, то почему бы тому же самому не произойти и с платьем?

Я посмотрела на пол, потом осмотрела копыта Бэтти. Нет, палочки ванили не было нигде. И не она ли столь волшебно превратилась в этот наряд, исполнив мое желание? Старая нянюшка говорила, что та шкатулка, в которой я нашла ваниль, когда-то принадлежала матушке Дарины. И может быть, именно потому, что палочки ванили имели куда большую ценность, чем любые драгоценности, они и были спрятаны в тайник?

Глава 25

А Бэтти смотрела на меня с недоумением. Словно спрашивала: “Ну, что же ты медлишь?”

А я всё никак не могла решиться. Одно дело представлять свое появление на балу в мечтах и совсем другое – осмелиться пойти туда на самом деле. Да и это красивое платье могло вовсе мне не подойти.

– Ты думаешь, оно придется мне впору? – спросила я Бэтти, и та часто-часто закивала головой. – Может быть, оно пошито на такую девицу, как Пат? Все девушки, которых пригласили на отбор, худы как тростинки, и если оно пошито по тем же лекалам, то на мне затрещит по швам. Хорошо-хорошо, я его примерю!

Понадеявшись на то, что никому в столь позднее время не придет в голову появиться в конюшне, я сбросила свое старое платье и стала надевать бальное. Оно село на меня как влитое! И я чувствовала себя в нём на удивление комфортно. Под платьем на соломе были и маска (того же восхитительного бело-лимонного цвета, что и платье), и бархатные туфельки на невысоком каблучке.

В конюшне, разумеется, не было зеркала, но даже не видя своего отражения, я была почти уверена, что выгляжу великолепно. В таком наряде принцессой стала бы любая Золушка. И в этом Бэтти была со мной полностью согласна.

Тут я заметила приколотую к платью на левом плече бутоньерку с цветком ванили и покачала головой. А вот это было ни к чему. Не хватало еще, чтобы кто-то подумал, что я пытаюсь быть похожей на участницу отбора. Нет, среди них нет ни одной с моей комплекцией, и во мне сразу распознают фальшивку. То-то будет скандал!

Я попыталась открепить бутоньерку, но у меня ничего не получилось. Она была пришита к ткани. Оставалось лишь надеяться, что на нее никто не обратит внимания. Я вовсе не собиралась приближаться ни к герцогу Кэрролу, ни к месье Джулсу. Я только постою в зале у одной из колонн, полюбуюсь танцами, послушаю музыку и вернусь на конюшню.

Я погладила Бэтти и вышла на улицу. Никакой кареты к платью, судя по всему, не полагалось, и я затопала ко дворцу пешком, аккуратно приподняв подол платья, чтобы светлая ткань не испачкалась о траву.

Конечно, подойти к парадному крыльцу я не могла. И я попала внутрь через боковой вход, которым пользовалась прислуга. Прошла по одному коридору, свернула в другой. Я еще плохо тут ориентировалась.

– Должно быть, вы заблудились, госпожа, – почтительно склонился передо мной лакей.

Он вывел меня в коридор, который был уже ярко освещен, и указал дорогу к бальной зале. Там играла музыка и слышен был многоголосый шум. Я проскользнула в распахнутые двери и встала возле одной из колонн.

Ах, сколько народа тут было! Из-за такого количества гостей даже огромная зала уже не казалась огромной. И напрасно я волновалась из-за своей бутоньерки – они были на всех без исключения дамах, а не только на участницах отбора. Наверно, это было одним из обязательных условий появления на балу. Интересно, как герцог будет отличать своих избранниц от прочих приглашенных дам? Но это была вовсе не моя забота. Как минимум месье Джулс должен был знать, какие цветы были в бутоньерках конкурсанток.

Начался новый танец (совершенно мне незнакомый), и я стала наблюдать за тем, что происходило в центре зала. Я поискала взглядом Патрисию и обнаружила ее в стайке из десятка барышень, что обособленно стояли у мозаичного панно, которое украшало одну из стен. Наверно, это и были участницы отбора. Я видела, как они замерли, когда в центр зала вышел статный мужчина в черной маске.

Даже я ощутила то волнение, что охватило девушек в этот момент. Герцог вот-вот должен был пригласить на танец одну из них. Нет, это оказалась не Патрисия, и мне показалось, что я расслышала разочарованный вздох, что сорвался с ее губ.

Его светлость со своей дамой занял нужную для танца позицию, и следом за ними в ряд стали выстраиваться и другие пары. Но от этого впечатляющего зрелища меня отвлекла совсем другая картина.

В залу вошел могучий мужчина в военном мундире. Моё сердце задрожало и ухнуло куда-то в пятки. На лице мужчины тоже была маска, но даже под ней я узнала его! Во всём герцогстве, наверняка, не сыскать других таких широких плеч и иссиня-черных волос.

Ох, как некстати он тут оказался! Хотя на самом деле это было вовсе не удивительно. Здесь собралась вся знать провинции, а он явно был родовит.

Вот только теперь мне нужно было как можно скорее удалиться из залы. Но подумав об этом, я почему-то продолжила стоять на месте.

А он, должно быть, почувствовав мой взгляд, обернулся. Рядом со мной было много народа, но посмотрел он почему-то именно на меня! И не просто посмотрел, а пошел в мою сторону! И чем ближе он подходил, тем в большую панику я впадала.

Еще пара его широких шагов, и он остановился прямо передо мной.

Мне стало трудно дышать. От волнения я даже позабыла о том, что мое лицо скрывала маска. Мне казалось, что его взгляд пронзал меня насквозь.

– Сударыня, – голос его звучал чуть хрипло, – разрешите пригласить вас на танец?

Глава 26

Он стоял передо мной – огромный как скала – и ждал ответа. А я не могла произнести ни слова. Звуки словно застыли у меня на губах. Я боялась не то, чтобы что-то сказать. Я боялась даже шелохнуться.

Зачем я вообще сюда пришла? И что мне теперь делать? Ответа на эти вопросы у меня не было.

А на нас уже стали оборачиваться другие гости. Наверно, они удивлялись тому, что я проглотила язык. А если мое поведение покажется кому-то странным, то рано или поздно кто-нибудь захочет узнать, кто я такая. Попросят предъявить приглашение на бал (которого у меня не было), заставят снять маску.

Я представила себе, как вытянется лицо дорогой сестрицы Патрисии, когда она увидит меня здесь. А ведь если во мне признают ее якобы служанку, вместе со мной из дворца могут выгнать и ее саму. Страшно было подумать о том, какую истерику закатит Пенелопа, когда узнает, из-за кого ее дочь провалила отбор.

А черноволосый офицер кашлянул, напоминая мне о себе.

И что я должна была ему ответить? Что не умею танцевать? Да такой ответ повергнет в шок половину зала. Здешние барышни умение танцевать, должно быть, впитывают с молоком матери. Оно является неотъемлемым признаком девушки из благородной семьи. Конечно, кто-то танцует лучше, кто-то хуже, но не уметь танцевать вообще – это нонсенс. И если я заявлю об этом во всеуслышание, то привлеку к себе всеобщее внимание. А именно этого мне и хотелось избежать.

Да с чего вообще он решил пригласить именно меня? В зале полно девиц, подходящих для этого куда больше. Не мог же он меня узнать под этой маской?

– Простите, сударь, – наконец, выдавила я из себя, – но в зале ужасно душно, и я предпочла бы выйти на свежий воздух.

Эта причина показалась мне достаточно убедительной. И она позволяла мне ретироваться отсюда. Даже если он решит меня сопровождать, оказавшись на улице, я попрошу его принести мне лимонаду. И когда он отправится за напитком, я сбегу от него в конюшню. Уж там-то он точно не станет меня искать.

А потом я вернусь в дом в своей старой одежде и затаюсь в своей каморке под крышей до тех пор, пока не разъедутся гости. Другие испытания на отборе будут проходить уже в куда более тесном кругу, и мы с темноволосым генералом во дворце уже не встретимся.

– Тогда, может быть, мы пройдем на террасу? – спросил он и предложил мне свою руку.

Я не стала разыгрывать из себя недотрогу и, коснувшись ладонью его руки, позволила вывести себя из зала.

Свежий воздух сдул жар с моего лица, но не избавил меня от головокружения. Терраса была длинной, и мы отошли подальше от дверей, что вели из бальной залы. Здесь было спокойно.

Я уже открыла рот, собираясь сказать про лимонад, но мужчина меня опередил.

– Как хорошо, что вы не согласились пойти со мной танцевать, – вдруг сказал он.

– Хорошо? – изумилась я. – Признаться, это звучит несколько обидно.

Я настолько опешила от его заявления, что совсем забыла о том, что не собиралась с ним разговаривать.

– О, простите! – тут же воскликнул он. – Я не очень силен во всех этих политесах и не умею складно излагать свои мысли. Я вовсе не хотел вас обидеть! Я всего лишь обрадовался тому, что мне не пришлось признаваться при всем честном народе, что я не умею танцевать.

– Не умеете танцевать? – растерялась я. – Тогда зачем же вы пригласили меня на танец?

– Это был самый лучший повод к вам подойти, – сказал он, а на губах его при этом к еще большему моему удивлению появилась робкая улыбка.

Нет, это решительно не мог быть тот темноволосый нахал, с которым я уже дважды встречалась в Вечезбурге. И тем не менее, это был именно он! Я узнала его не только по фигуре, которую трудно было с кем-то спутать, но и по голосу!

А в зале, кажется, один танец уже сменился другим, потому что до нас донеслась совсем иная музыка.

– Меня пытались учить танцевать, – продолжил он свой рассказ, – но только из этого мало что вышло. Но поскольку я всё-таки пригласил вас на танец, то не могли бы мы потанцевать прямо здесь? Тут нет никого, кроме нас, и никто не заметит, если я сделаю неверное па.

Я знала, что я должна была сделать. Я должна была отправить его за лимонадом! Но делать в этот момент именно это мне почему-то совсем не хотелось. Этот могучий великан показался мне сейчас удивительно трогательным. И я подумала – а почему бы нет?

Когда еще мне доведется станцевать на балу с самим генералом?

– Но музыка здесь совсем не слышна, – сказала я. – Как же мы будем танцевать?

– Может быть, вы напоёте какую-нибудь мелодию и покажете мне несколько шагов под нее?

На мгновение я ощутила легкую тревогу. А может быть, это всего лишь повод облапать понравившуюся девушку? И я уже не первая, кто попадается на такую уловку? Тем более, что я слишком хорошо помнила, чего он хотел от меня в наши прошлые встречи.

Но я отогнала эти мысли. Неподалеку было полно народа, и вряд ли этот красавец забылся бы настолько, что осмелился бы оскорбить одну из гостий герцога Кэррола. Вольности он мог позволить себе только со служанками.

На самом деле я неплохо пела. Но что именно я могла ему напеть? Я не знала ни одной здешней песни.

Глава 27

Ночь коротка,

Спят облака,

И лежит у меня на ладони

Незнакомая ваша рука.

“Случайный вальс” композитора Марка Фрадкина на стихи Евгения Долматовского оказался единственным, что я смогла вспомнить в этот момент. Да и какой еще танец, как не вальс, я могла показать дворянину? Про полонез, мазурку и менуэт я не знала ничего, кроме названий. А то, подо что мы танцевали в клубах на дискотеках, боюсь, привело бы бравого генерала к инфаркту. И я решила не рисковать его здоровьем и репутацией.

– Дайте мне правую руку, сударь, – сказала я. – А левую положите вот сюда.

При этом свою левую руку я положила ему на плечо.

– Здесь, сударь, важен счет. Раз, два, три. Раз, два, три. Позвольте я буду вести.

Мне показалось, он немного ошалел от тесноты позиции. Насколько я поняла, здесь такая близость партнеров в танце была в диковинку. На тот танец, начало которого я успела увидеть в бальной зале, дамы и кавалеры выстраивались в шеренги на большом расстоянии друг от друга. Возможно, в процессе танца они и сблизятся, но вряд ли настолько, как мы с генералом.

Наверняка светские кумушки посчитали бы это неприличным, но мне не было до их мнения никакого дела. Какая разница, что станут они про меня говорить, если никто не знает моего имени? И если обо мне и станут судачить, то лишь как о девушке в платье бело-ванильного цвета.

Рука генерала была крепка, а тело мускулисто. Я и сама была отнюдь не Дюймовочкой, но чтобы дотянуться до его плеча, мне пришлось привстать на цыпочки. Это было новое и удивительно приятное ощущение – чувствовать себя легкой и слабой в его руках.

Будем кружить,

Петь и дружить.

Я совсем танцевать разучился

И прошу вас меня извинить.

Я пела и осторожно, боясь запутаться в длинном платье, показывала ему шаги. Скользящий шаг вперед правой ногой, приставить левую. Подъем на полупальцы. И снова шаг – теперь уже левой ногой, приставить правую. Шаги с носка, сударь! И плавно, плавно!

Надо признать, он схватывал всё на лету. И скоро вела уже не я, а он. А я даже не смогла заметить, в какой момент он перехватил инициативу.

Должно быть, он привык держать всё в своих руках – начиная с армии и заканчивая простым танцем. На ладно сидевшем на нём мундире из плотной синей шерсти с золотыми позументами был приколот какой-то орден в форме восьмиконечной звезды, усыпанной крохотными кристалликами (неужели, бриллиантами?) Он явно одержал немало побед на всех фронтах и никогда не отступал.

Наверно, со стороны это выглядело ужасно глупо. Два человека танцевали без музыки на просторной и пустой террасе. Да еще и танец, невиданный в здешних местах. Но к счастью, никто, кроме нас, не вышел сюда из бальной залы. Все были слишком увлечены тем, что происходило внутри. И моя дорогая сестрица сейчас наверняка отвоевывала себе частичку внимания хозяина дома.

Не знаю, лукавил ли мой кавалер, когда говорил, что не умеет танцевать, или просто оказался способным учеником, но двигался он весьма неплохо и всего лишь пару раз едва не наступил мне на ногу.

– Вы прекрасный ученик, сударь, – сказала я, перестав петь и пытаясь унять сбившееся дыхание.

– Это потому, сударыня, что вы прекрасная учительница, – он не остался в долгу. – Но что это за танец? Я еще не встречал его на балах.

Я закусила губу. Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу! Но с ответом всё-таки нашлась.

– Он называется вальс. Он моден за границей, сударь. Я провела там долгое время и успела его полюбить.

Я надеялась, что ему не придет в голову спросить, о какой именно стране идет речь. Потому что в здешней зарубежной географии я была не сильна.

– Вальс? – повторил он задумчиво. – Значит, вы прибыли сюда недавно? Знаете, а ведь и я тоже! И я, признаться, не сильно искушен во всех этих светских этикетах. А этот цветок у вас в бутоньерке – ваниль? И он же есть на гербе моего рода! Удивительное совпадение, не правда ли? И раз у нас с вами так много общего, то, полагаю, нам следует познакомиться поближе.

Мы уже стояли на расстоянии друг от друга, но своей могучей лапищей он по-прежнему сжимал мою руку. И это лишало меня возможности всяческого маневра.

Мне было интересно, что именно он понимал под этим “поближе”. В наши с ним первые встречи, когда он принимал меня за служанку, это слово означало нечто весьма конкретное и неприличное, за что он даже готов был заплатить.

Но сейчас ситуация была совсем другая. Речь шла уже о девушке благородной, равной ему по статусу, и его обращение тоже стало другим. Признаться, это показалось мне обидным. Неважно, кто ты есть, важно, что на тебе надето? Пока что выходило именно так.

Я сделала маленький шажок назад и осторожно переспросила:

– Поближе?

– Да! – решительно подтвердил он и тоже сделал шаг, словно мы всё ещё продолжали танцевать. – Может быть, мы для начала снимем маски?