Герои на всю голову. Полный переворот

Глава 1 - Жизнь без надежды

Таверна, в которой отдыхали Избранные была удивительно тихой для такого заведения. Зал был битком набит, но все посетители либо переговаривались вполголоса, либо в большинстве своем просто таращились на именитых гостей.

— За счет заведения, — к столу подошла уже третья официантка с полным подносом копченой колбасы и тремя кружками пива. Пробежавшись глубокими карими глазами по лицам героев, она кокетливо улыбнулась Дэймону. Но в ответ получила лишь презрительно холодный взгляд.

— А с вами выгодно ходить, — довольно потер громадные ладони Хэл, который составил компанию Даниэлю и Дэймону.

Даниэль устало подпер рукой, голову равнодушно глядя на угощение. В бою, при защите этого города он настолько вымотался, что едва сдерживался, чтобы не сползти со стула на пол.

— Хоть какие-то плюсы.

И снова наступило молчание. Разговор не клеился, но никого из парней это не волновало. Общение между Избранными, ранее живое и веселое теперь сводилось в основном к обсуждению грядущих битв.

Когда Хэл присоединился к Избранным, то просто не узнал их. Подавленные, с одинаково пустыми взглядами, теперь герои Ландории были похожи на размытые тени, медленно умирающий организм. Они потеряли свою энергию, свою Силу.

Молчаливое почтение царящее в таверне неожиданно разорвали веселые звуки лютней и барабанов.

— Хоть какое-то развлечение в этом приюте тоски и занудства, — Хэл развернулся в сторону удивительно хмурого уставшего барда. Подавленное выражение, застывшее на лице музыканта мало вязалось с энергичной мелодией, которую извлекали из лютни его пальцы.

Давайте поднимем все наши бокалы

И здравницы тост пропоем

Героям Ландории — защитникам нашим,

Что бьются и ночью, и днем.

Ведет всех к победе сам истинный разум —

— великий маг Даниэль.

Подвластны ему ледяные морозы и пламя,

И вихрь, и метель.

Прекрасная дева — «Воплощение сердца»

Всегда к нам на помощь придет.

Излечит солдатам кровавые раны

И молнией тьму разорвет.

Вселяет всем ужас Воплощение Воли

В глазах его плещется тьма.

Разит он клинком уродливых троллей и смерть поет как стрела.

Внезапно вдохновляющий ритм баллады замедлился, обратив на себя внимание даже посетителей увлеченных беседой.

А где же скажите Воплощение Силы?

Где славный граф Кристэриан?

Купился душою своею наивной

На предателя подлый обман.

И в сердце рыцаря ночью холодной,

Гадюкою впился кинжал.

Так выпьем…

Что за змей подколодный

Стащил со стола мой бокал?

— Отличная песенка, — Хэл продолжая сидеть в пол оборота, пристально следил за тем как с каждой новой строкой, лицо Дэймона становится все отчуждённее. — Особенно предпоследние строки. Вся правда о смерти непобедимого Кристэриана Грандеса.

— Закрой свой гномий рот, — Дэймон даже не поднял головы, но гнев, исходящий от него угадывался даже в голосе.

— Везде болтают, что вы — Избранные, — К их столику подошло несколько сильно выпивших здоровяков с не самой харизматичной наружностью прервав назревающий конфликт. — А где еще один? Где девчонка? — один из мужчин оперся двумя ладонями на крышку стола, чуть не задев кружку с пивом темного эльфа.

— Мы тебе еще не отчитывались — процедил сквозь зубы Дэймон, отодвигая свой напиток на более безопасное расстояние

— Если вы — Избранные, то докажите. Покажите медальончики.

— Да чего ты к ним прицепился? — разволновался хозяин таверны, боясь рассердить знаменитых посетителей. — Сядь. Давай, я лучше тебе налью.

Но здоровяк, все не унимался.

— Нет уж, пусть докажут! — пьяно выкрикнул он — А то Избранных сейчас, как собак нерезаных и главное — у всех медальоны.

Даниэль раздраженно закатил глаза.

— Что ты несешь? Пойди, проспись и не действуй мне на нервы.

— Не веришь?! — гаркнул мужчина ему прямо в лицо, всего его обплевав. — Теперь времена такие. Каждый выдает себя за Избранного. То в трактире, то в лесу.

— Где-где? В лесу?! — Хэл зашелся от хохота — Тебе уже явно пора завязывать с выпивкой.

— Да в лесу — еще больше разгорячился здоровяк — Я рубил дрова зимой, когда смотрю — идет ко мне какой-то голодранец. Сам еле ногами передвигает, а все туда же — Избранный и медальон мне в лицо сует.

— Даже медальон был? — пораженно поднял брови Даниэль, попутно вытирая лицо платком — М-да, наглость нашего народа не имеет границ. Уже священные талисманы подделывают.

— Вот и я, о том же — подхватил мужчина радуясь, что ему наконец удалось донести свою мысль до собеседников — Вы б его видели: весь ободранный, жалкий и главное — худющий как скелет. Да еще и с головой явно не в порядке. Говорит: «Я — Избранный», тычет мне железячку свою. Но у меня-то с мозгами все нормально, я ему и говорю:

— Вообще-то все четверо на войне сражаются, а потеряйся кто-то из них, так они бы всю Ландорию на уши поставили.

Этот ненормальный сначала посмотрел на меня, как будто у меня вторая голова выросла. А потом как швырянет медальон в снег. Ну, я не будь дураком стегнул лошадь, да бегом оттуда. Кто его знает, что у него на уме, дикий какой-то.

— Обалдеть как познавательно, — демонстративно зевнул Дэймон. Его уже начал порядком раздражать этот пьяный субъект. А тема, которую он поднял, была и вовсе невыносима.

Будь хоть малейшая надежда на то, что Кристэриан выжил, Дэймон лично заглянул бы под каждый камень в королевстве, обошел его вдоль и поперек, и ни успокоился бы, пока не отыскал своего лучшего друга. Но это было невозможно. Темный эльф сам видел ужасающие раны Кристэриана. После таких повреждений не выжил бы никто, даже «Воплощение силы».

Эта картина, наряду с днем убийства его невесты стали для Дэймона бессменными кошмарами, посещающими его каждую ночь. Каждый раз он старался, бежал изо всех сил и каждый раз его скорости не хватало. Единственное, что ему оставалось — это беспомощно наблюдать как убивают его возлюбленную и лучшего друга, неизменно ощущая заживо пожирающее чувство вины.

Глава 2 - Слабонервным вход воспрещен

Ричард неловко топтался у двери комнаты Аннабель. Он знал, что в его обществе она не нуждается. Более того, знал, что Аннабель выводит из себя даже его присутствие рядом, но иначе не мог. Видеть, как она затухает на глазах, теряет любовь к жизни было просто невыносимо.

Глубоко вздохнув, он постучал. Ответа не последовала, но незапертая дверь приоткрылась сама собой.

Неосвещенная комната, плотно задернутые шторы и сидящая прямо на полу Аннабель с закрытыми глазами.

Ричард знал, что увидит именно такую картину, но все равно ощутил боль при виде мученической гримасы застывшей на бледном, сосредоточенном лице любимой.

«Где же ты? Где же ты? Вернись. Вернись, умоляю» — словно в бреду шептали ее губы.

— Аннабель, — голос Ричарда прозвучал слишком громко в этой застывшей во времени комнате. — Сколько можно над собой издеваться? Ты прекрасно знаешь, что поиск не даст результата. Как не давал день назад, неделю, месяц. Вы с Даниэлем перепробовали все и натыкались на пустоту. Сама понимаешь, что это значит — сердце Кристэриана не бьется. Он мертв.

— Тебе какая разница? — Аннабель, открыв глаза раздраженно обернулась.

— Большая, — Ричард присел рядом , но ей все равно приходилось поднимать голову при разговоре из-за разницы в росте. — Мне больно видеть, как ты угасаешь. Я понимаю насколько сильно ты страдаешь. Позволь помочь, оказать хотя бы дружескую поддержку.

— Я в этом не нуждаюсь, — Аннабель раздраженно махнула рукой. — В любом случае, с дружеской поддержкой у меня проблем нет.

— Ты сейчас об остальных Избранных? — Ричард еле сдержал ироничный смешок. — Да им самим нужна помощь. Дэймон нормально общается только с тобой и Даниэлем. С остальными он говорит лишь для того, чтобы унизить и втоптать в грязь. А просто за упоминание имени Кристэриана он готов снести голову даже пятилетнему ребенку. Ты посмотри как он в Вызове бьется — бездумно атакует и все. Дэймон мечтает о смерти, потому что жить с таким чувством вины не сможет никто, даже Воплощение Воли. А Даниэль просто все делает «потому что надо» — просыпается, ест, борется со злом — заметь, он все это делает с одинаковым выражением лица. Он думает о чем угодно, занимает свою голову все новыми и новыми проблемами лишь бы отгородиться от мыслей о смерти друга.

Никто из вас за целый год так и не смог принять случившиеся, а без этого двигаться вперед невозможно.

Аннабель молчала. Просто сидела и устало смотрела на Ричарда. Он не знал, согласна ли она с его словами и слушает ли вообще, но все же продолжил говорить.

— Вот скажи, кроме того чтобы просто выслеживать особо опасные отряды неприятеля и сокрушать их в Вызове, как еще вы принимаете участие в войне? Как, в конце концов, вы собираетесь победить Ашандара?

— К чему этот вопрос? — Аннабель нервно сглотнула. — Сам знаешь, что никак. Для победы над ним нужно четверо Избранных. А нас только трое. Навсегда трое.

— Но вы даже не пытались искать, — Ричард отвел взгляд от любимой, чтобы не видеть как в ее глазах снова появляются слезы. — Я уверен, что есть способ закончить эту войну. Может для этого и необязательно лишать Ашандара сил или сражаться.

— С каких это пор ты в оптимисты записался? — Аннабель удивленно улыбнулась, украдкой смахнув слезы с ресниц. — Впрочем, нужно же хоть кому-то верить в лучшее. Я вот кажется, разучилась.

— Ну, такой талант потерять невозможно, — услышав в голосе любимой слабые, но все же нотки веселья, Ричард немедленно начал развивать успех. — Необходимо просто провести пару напоминающих уроков.

— Есть идеи? — вопросительно приподняла брови Анны.

— Как насчет того, чтобы прогуляться?

Аннабель медленно огляделась по сторонам.

«Откажется. Наверняка откажется. Даже сам не знаю, зачем предложил. Понятно ведь. только в темноте она может спрятаться от реальности. Считать, что ее героический безбашенный дружок еще жив. Но разве может свет вечно существовать во мраке?»

Ричард с тоской посмотрел на едва уловимое сияние исходящее от любимой и в который раз заметил, что оно еще больше ослабло. Сердце мучительно защемило.

«Я не дам тебе погаснуть. Приложу все силы для этого».

— Наверное, я все-таки откажусь.

— Что ж, предсказуемо. Вот только это был риторический вопрос. Ты уже записана в добровольцы, — Ричард по мальчишечьи открыто улыбнулся и суровые, даже отталкивающие черты разом преобразились. Стали мягкими и в чем-то даже беззащитными. — А если откажешься, буду тащить на руках, рискуя получить удар молнией.

— А ты смельчак, — Аннабель рассмеялась и о, чудо! Встала на ноги. — Что ж, подобную отвагу обязательно нужно поощрить. Тем более сам сказал — выхода у меня все равно нет.

Как, оказалось, просто гулять и Аннабель и Ричард совершенно не умели. Оба неслись с такой скоростью, будто безнадежно опаздывали на встречу государственной важности. Едва не сбивая с ног встречающихся по дороге в прохожих

— Чудесный вечер, — заметила Аннабель, даже не поворачивая головы к собеседнику и прибавляя шагу.

— Да, очень чудесный, — поспешил согласиться Ричард, радуясь, что приевшаяся игра в молчанку на сегодня отменена.

— Ух ты, глянь на это здание! — Аннабель с неожиданным восхищением застыла перед напоминающим гигантскую кость домом и Ричард едва не врезался в нее. — Как ты думаешь, что здесь находиться? Может, приют для бездомных животных? Вот было бы замечательно.

— Определенно, так и есть, — кивнул он и взял за руку, невольно принуждая идти дальше. Ричарду очень не хотелось, чтобы добросердечная Аннабель увидела на этом «приюте» вывеску «Скотобойня».

— Я всегда радуюсь, когда люди заботятся не только друг о друге, но и о братьях наших меньших, — поделилась Аннабель своими мыслями, но играющая музыка, к источнику которой они приближались, не дала ее спутнику нормально расслышать окончание.

— Женщин? — переспросил Ричард. — Да, конечно, нужно заботиться и братьях, и о женщинах. Вот только некоторые прекрасные дамы, — бросил он быстрый взгляд на шагающую рядом хранительницу, — категорически не желают, чтобы о них заботились.