Глава 1
Запиликал будильник. В их дружной семье старший Тимофей исполнял почётную обязанность и пользовался привилегией командовать «мелкими» Жекой и Тошкой. Неважно, что спит он в одной с братьями комнате, и будильник орал для всех: младшие и не подумали просыпаться.
- Подъём! – раздался басок Тима.
Жека досмотрел последние кадры сна, перелистнул титры пробуждения и открыл глаза. Тимоха как всегда улыбался.
«Встречай каждый день улыбкой», - часто говорит мама, а папа иногда добавляет:
«И провожай тоже».
Правда, последнее время всё реже. Зачем встречать и провожать дни, Жека не задумывался, не считал нужным – их ведь впереди так много! И не очень-то они отличаются. Жека сел на кровати, улыбнулся в ответ Тиму, Антоше, сунул ступни в тапочки.
- Койки! – Тим сделал уставную паузу и дал команду. - Заправить!
Говорить, что время пошло, давно уже не требовалось, ребята уложились в две минуты. Жека с Антоном уставились на старшего в ожидании продолжения.
- Становись на зарядку! – перешёл он к следующему пункту. – Разомнёмся. Повторяйте за мной.
«Кажется, в школе это называется испортить ребёнку детство», - рассеянно размышлял Жека, выполняя упражнения. – «Моё-то детство почти закончилось, а Тохе ещё два года «мучиться» до выпуска. Хотя с этими борцами за права детей, может, и быстрей повзрослеет. Интересно, кто так говорит, делают зарядку или ползают целыми днями как сонные мухи?»
Пацаны с удовольствием выполнили комплекс и синхронно вздохнули – за хорошим неизбежно идёт что-нибудь не такое приятное.
- А теперь что? – делано задумался Тим. – Кто-нибудь помнит?
- Завтракать? - купился Антоша.
- Вспомнил! – обрадовался Тимофей. - В ванную за мной, шагом марш.
Старший первым полез под душ, младшие с особым тщанием чистили зубы. Обоим казалось, что тем самым они отодвигают наступление неизбежного момента…
- Следующий, - пробасил Тим, выходя из кабинки.
Жека сполоснул рот, горестно вздохнул и принялся стаскивать с себя пижаму.
- Сразу приготовиться не догадался? – задал Тим традиционный вопрос.
- Я зубы чистил, - пробубнил Жека, направляясь в кабинку.
Встал в жёлтый круг. Краны вертеть не требовалось, автомат его узнал, сверился по времени с программой, подстроил манипуляторы под фигуру и радостно проговорил:
«Доброе утро! Начало процедуры, пожалуйста, не покидайте активную зону».
Парню под бьющими тугими струями оставалось лишь ждать окончания, грустно размышляя, что так за грехи отцов приходится страдать детям – папа служит в полиции, и само собой поставил сыновьям программы закаливания. Мама служит там же, апеллировать к ней никому из братьев не могло и в голову прийти. Наконец, потоки воды иссякли.
Аппарат прогудел специально для тупых или впавших с непривычки в ступор пользователей:
«Процедура окончена, вы можете покинуть зону активации. Хорошего дня»!
- И вам того же, - проворчал Жека, отодвигая створку кабины.
Улыбнулся младшему.
- Давай, Тоха, а то бивни сотрёшь!
Антон торопливо сунулся под кран споласкивать рот, жалобно поглядывая на старших. Те молча стояли, не отводя неумолимых взоров. В очередной раз осознав обречённость попыток разжалобить этих двоих, пацан постарался принять лихой и независимый вид – подумаешь! Когда младший скрылся в кабинке, братья обменялись улыбками – малого просто обожали, впрочем, стараясь никоим образом это не показывать.
Тим за время купания Жеки вычистил зубы и, пока закалялся младший, побрился. Вместе отправились одеваться, к завтраку полагается выходить полностью готовыми. Повседневной одеждой семьи являлась форма. Младшие носили школьные костюмы, старший мундир своего колледжа, а про папу с мамой и речи нет. Тим придирчиво осмотрел Антона и Жеку, не нашёл, к чему придраться, и повёл братьев в столовую.
- Привет, мам! Привет, пап! – они дружно приветствовали родителей.
Мама и папа в передниках поверх мундиров заканчивали накрывать на стол, улыбнулись отпрыскам. Мама сказала:
- Привет, парни!
Папа пробасил:
- Бодрячком?
- Так точно, сэр! – За всех ответил Тим, занимая место за столом.
Расселись и молча приступили к завтраку. Жека принялся намазывать маслом тост, поглядывая на головизор. Само появление этого агрегата у них в квартире связано с последними изменениями, раньше вполне обходились. Сравнительно недавно к ним заявились мистер и две мисс или миссис из комитета по надзору за чем-то там и просто ужаснулись за будущих членов общества, от живительного источника информации о жизни этого самого общества отрезанных. То, что у братьев, кроме обязательных школьных коммуникаторов, имеются ещё и продвинутые игровые девайсы, всерьёз рассматриваться не могло – они же в сети не станут добровольно смотреть весь этот бред! Вот по настоятельной рекомендации этого комитета по тому и сему установили аппарат, который сам фиксирует и доносит куда следует, какие программы смотрела семья, сколько времени, и кто при этом присутствовал.
То, что батя с мамой не послали этот комитет куда-нибудь в муниципалитет, Жека для себя объяснил их службой в полиции – ну, не к лицу защитникам закона, гражданам, посылать общественность. Родители ведь граждане, то есть урождённые подданные, добровольно отслужившие в силах самообороны, других в полицию не берут. А представители комитета именно общественность – Жека с трудом представлял на этих трёх обезьянах даже полевую форму, и лезут все эти просто подданные как раз в общественные комитеты, государственные должности не про них.
Спорить с ними было бы глупо ещё и потому, что почти всё, что показывали по головизору, младшие видели из окон школьного автобуса, а родители занимались этим по работе. В трёх крупных городах Сайори не прекращались акции протеста за права подданных и всех прочих понаехавших.
Сайори это их маленькая страна, заодно целая планета, колония, которую основала в древности фирма под тем же названием. Об истории мира рассказывали в школе, однако информацию по существу Жека почерпнул из подслушанных споров Тима с родителями.
Глава 2
Братья вышли на опоясывающий этаж балкон, он же общий коридор. Будь в квартире настоящие окна, в них из коридора могли бы заглядывать все, кто ни попади, а им с двадцать третьего этажа смотреть почти что и не на что. Жильцам окна заменяли голопректоры, Жеке хватало девайсов. Ребята дождались лифта, спустились на отдельную площадку остановки школьных автобусов, станция городского транспорта располагалась ниже.
На застеклённой площадке уже собралась разновозрастная ребятня. Антон коротко бросил Жеке:
- Увидимся.
С независимым видом направился к кучке сверстников. Он не мог допустить возникновения у кого-нибудь мысли, что его провожает брат! Жека про себя снисходительно улыбнулся – совсем недавно, ещё в позапрошлом году их обоих так же «не провожал» Тим. Старшему брату совсем необязательно маячить на виду, ему достаточно просто быть – просто быть старшим братом.
И не так это легко! Жека хмуро оглядел пёструю толпу школяров. Фигурок в школьной форме раз-два и обчёлся. В прошлом году общественность вдруг обнаружила у детей право на индивидуальность, ношение формы сделали необязательным. Хорошо хоть у общественности пока нет власти её запретить. Форма стала непременным признаком независимости, смелости, способности за себя постоять. У кого не хватает духу на форму, выражают индивидуальность весьма своеобразно – таскают джинсу, футболки, кеды, как мигрантская шпана.
С этой публикой Жека не раз уже сталкивался, выручало воспитание, гордость урождённого колониста и, само собой, физическая подготовка. Здесь откровенной враждебности не проявлялось, в их громадном роботизированном доме такие ещё не завелись. Мигрантских отпрысков из лагерей возят в школу отдельно, но возят-то именно в их школу! Жека э…, скажем так, не раз демонстрировал форму и ради Антоши, ради его гордости. Неудивительно, что детки «просто подданных» демонстративно сторонятся «ортодоксов», опасаются подозрений в симпатиях или хуже того – в подлизывании.
Впрочем, Жеку давно не волновало отношение «всех этих всяких разных». Сам-то он всегда мог пообщаться с каждым из них, неизменно проявляя на их уважительность подчёркнуто-снисходительную вежливость. Его вполне устраивала установившаяся дистанция, у парня есть свой круг общения.
Проследил тишком, как Антоша сядет в автобус, подмигнули задние фонари отходящего транспортного робота, и только тогда он обратил внимание на обращённый к нему насмешливый взгляд.
Он подошёл к девушке в строгом форменном платье.
– Привет, Лен.
- Привет, Старый, - сказала она.
Жека слегка поморщился, он редко кому позволял так к себе обращаться. Пусть он сделал старое школьное прозвище по фамилии Старкин своим сетевым ником, так его называть вне игровых чатов по сию пору означает сильно рисковать физиономией. Ленка это знает, конечно, значит отчего-то не в духе.
- Что стряслось, Лен?
Да ничего особенного! – сказала она немного нервно. – Предки разводятся.
- Так передумали же! Ты сама говорила! – удивился Жека.
- Передумали, ага, - скривилась Лена. - Чтобы убраться отсюда в русские миры! Они пускали к себе только полные семьи.
- Вы тоже?! – вырвалось у парня.
Она очень внимательно на него посмотрела, горько усмехнулась.
– Не тоже. Пришёл отказ – ужесточили правила. Теперь принимают, только если есть близкие родственники. Мы для них все предатели! Лена понурилась.
- А вы когда уезжаете?
Женя смешался. Это была их детская тайна, внезапно ставшая слишком больной темой. Случилось всё в пятом классе, когда ребят приняли в скауты. Перед первым походом всем в отряде раздали жетоны с полной о них информацией, как солдатам. Ленка сразу похвасталась приятелю, но оказалось, что у Жеки такой уже есть. Чёрт! Он понятия тогда не имел, что у других ребят ничего не болтается на шее с рождения! Инструктор взял его жетон и вернул через час, строго наказав, никому об этом не рассказывать. Дотошная Ленка вскоре докопалась до природы этого явления.
Такие жетоны полагаются усыновлённым сиротам. На Сайори детей, оставшихся без родителей, разбирают без особых церемоний, однако существует ещё и инопланетное усыновление. Космонавтам попросту некогда воспитывать детей, да и требует это дело особых условий, а на боевых станциях всё заточено под другие задачи. На момент рождения Жеки Сайори находилась под протекторатом Русской тирании, усыновлять таких детей разрешалось только гражданам с полными семьями и, как минимум, одним ребёнком. Все эти данные Лена легко нашла в свободном доступе, сопоставили факты. Что на жетоне записана информация о биологических родителях, додумали сами – иначе, зачем, спрашивается, он вообще нужен?
Раньше его «тайна личности» казалась интересным секретом, особенно забавляли вызовы-приглашения к психологу, потом в какой-то пришкольный комитет, осторожные расспросы, добрые беседы. Жеку просто распирало от пикантности ситуации, как эти серьёзные взрослые люди неуклюже пытаются представить свой интерес обычным делом, чтоб он, боже упаси, не насторожился! Они с Ленкой потом с удовольствием смаковали подробности.
Он никогда не относился к своей тайне серьёзно, всегда был уверен, что никакое родство не поможет ему попасть в космос. Только так, чисто теоретически, может быть когда-нибудь... а сейчас его жетон стал пропуском в русские миры для родителей, для Антоши! Он не может остаться здесь с Тимом, с Леной, попытаться спасти. У неё разваливается семья, разваливается родина, и её единственный друг улетает навсегда – у него точно есть в русских мирах близкие родственники.
- Может… поженимся? – спросил он потерянно.
- Псих!
Лена отвернулась.
К счастью подошёл очередной автобус. Жека поплёлся за Леной, уселись на одно сиденье. Она отвернулась к окну, не желая разговаривать, Жека уткнулся в коммуникатор. Это детское убожество он таскал потому, что положено и чтобы при случае убить лишние минуты жизни, которая иногда становится скучной. Вот как сейчас, он бы с гораздо большим удовольствием болтал с Леной, но она не в духе и… вообще, сам виноват – действительно псих! Ничего ж страшного ещё не произошло, и как ему такое могло прийти в голову?!
Глава 3
В план Лена на ходу внесла поправку:
- Нужно будет направить кого-нибудь к автобусу.
Жека посмотрел на мёртвый коммуникатор у неё в руках, кивком выразил согласие. Ясно, что сеть пропала у всех. Побежали по обочине, обходили вылетевшие с дороги машины, людей в них быть не могло.
- Лен, а что, все киберы управляются через сеть? – задал Жека мучивший его вопрос, Ленка разбирается в жизни намного лучше.
- Только чуть-чуть, – равнодушно ответила она. – При отключении сети роботы должны плавно съехать на обочину и остановиться.
- Вот это плавно?! – Жека резко обернулся к подруге.
- А вот это – атака, – чётко проговорила Лена, с вызовом глядя ему в глаза. – Ты ещё не понял?!
В подтверждение её слов снова раздался шум винтов. Ребята задрали лица к небу, новая тройка вертолётов выпустила ракеты по наземным целям.
- Они бьют по жилому комплексу! – ужаснулся Жека.
Вертолёты отстрелялись ракетами, заложили вираж…
- Атас! – крикнула Ленка, дёрнув его за руку.
Успели укрыться за перевёрнутой фурой и проследить, как вертолёты развернулись и один за другим пошли над шоссе. Механический визг высверлил душу, смешался с грохотом, дорогу плотно покрыли султаны разрывов. Пыльная сплошная лента взрывов накрывала дорогу и обе обочины, она быстро приближалась. Ребята вжались в землю, вокруг вдруг обрушился ад, мир переполнило грохотом, телесным ужасом.
Это длилось одно лишь мгновенье, ушло дальше, затихло, оставив по себе удаляющийся шум вертолётных винтов. Жека ощутил странную радость, облегчение – они же прямо сейчас чуть не погибли?!
Оглянулся на Лену, она пошевелила губами, сквозь звон в сознании не сразу проникли её слова.
– За помощью уже можно не спешить.
- Но зачем это всё!? – Жека сорвался на крик.
Лена села, обхватила колени. Что-то заговорила, глядя в сторону. Жека подскочил на корточки, взял её за плечи.
- Ну, что ты бормочешь?
Она повернула к нему лицо, заговорила устало:
- Это атака. По электронным системам нанесли ЭМИ удар или сработали вирусы. Скоро включатся дублирующие схемы, киберы начнут оживать…
- Они начали бы оживать, - уточнила она, взглянув на дорогу. – Но это не входит в чьи-то планы. Кому-то нужно надолго парализовать город, устроить панику. Как думаешь, зачем это нужно?
- Вторжение?! – Жека диковато улыбнулся. – Но с какой целью? Захватить нас нет шансов, да и смысла никакого – мигранты скоро всё захватят без войны!
Лена решительно поднялась.
- А об этом мы узнаем в следующих передачах. Давай срочно в школу!
Жека сразу взял себя в руки, у него есть простая цель – найти и спасти Антошку. Он отвечает за младшего перед родителями, что им сказать, когда они их найдут? А что ищут, можно не сомневаться.
Ребята без опаски побежали по шоссе, сменяя бег быстрым шагом, когда приходилось обходить изуродованные машины. Повторные налёты уже ни к чему. Над головой то и дело шумели винтами вертолёты, вдали раздавались взрывы. Наконец, послышался первый вой сирен, город начал реагировать. С неба донёсся гул авиации, ребята обернулись в сторону нового звука. Высоко в поднебесье образовалось облачко, к земле от него протянулись странные щупальца.
- Воздушный бой! – воскликнул Жека. – К нам идёт армия!
- Пытается прорваться, - сказала Лена, щурясь испод ладошки в небеса. – Пока что неведомый враг утюжит город.
- Но придёт же! – воодушевился Жека. – Нужно только продержаться! Побежали быстрей!
Сорваться в галоп ему не позволила Лена.
- Смотрим по сторонам! Считай, что мы в разведке.
Так им в скаутских походах говорили инструкторы. Жека про себя улыбнулся, но фраза подействовала – вернулся тот особый скаутский настрой. Прикинул маршрут, напрямки опасно – слишком близко к муниципалитету, а там эти протестующие. Неизвестно, как они себя поведут в данной ситуации. Мысленно наметил дугу, в удобном месте сошли с дороги. Жека уже по привычке определял ориентиры, задавал цели, - сейчас к трансформатору, за него не суёмся, сразу к окраине сквера…
Лена так же привычно держала позицию «второго номера» - Молча подчинялась и сканировала окрестности, первому всего попросту не заметить. Предосторожности вскоре перестали казаться игрой, недалеко затрещали выстрелы. Ребята из-за кустов наблюдали, как некие люди, по виду мигранты, весёлой толпой выкатывают из автоматического супермаркета полные тележки с едой и одеждой.
- Хорошо, хоть банк не ограбить, - зло прокомментировала Лена. - Киберов не запугать, да и в отключке киберы.
- Вот тебе беспокоиться больше не о чем! А госпиталь?! Там же больные! – возразил Жека.
- И наркотики, - добавила Лена. – Полиция, скорей всего там…
- Я иду в школу! – Жека упрямо поджал губы.
- Мы идём, - устало сказала Лена и зашипела зло. - Ну, идём! Шевелись!
Наконец-то подошли к границе пришкольной территории. Огляделись, прислушались – вроде, ничего необычного. Идти через центральный вход не возникло и мысли. Перелезли через забор, под прикрытием деревьев школьного сквера подбежали к служебному входу. Проникли в коридор хозблока, по нему на кухню доставляют продукты. Заглянули на кухню, из людей никого. Вообще-то люди тут только таскали продукты, да загружали в автоматы, уже на раздаче справлялись сами школяры – дежурные следили за чистотой рук и чтоб грязную посуду на столах не оставляли.
Ну, ещё полы мыли традиционным способом те же грузчики. Однако, сегодня они, видимо, дружно взяли отгулы. Жека открыл хозяйственный шкаф, взял швабру и, прислонив к стене, сломал ударом ноги. Обломки удачно легли в ладони. Лена, хмыкнув, взяла другую швабру, повторила за ним. Пробормотала. – Купим потом школе новые. Если всё обойдётся.
Прошли через пустую столовую, осторожно выглянули в коридор…
Жека сорвался с места. Пока есть возможность для замаха, удар в прыжке самому крупному по шее. Сменил эшелон, в полу-приседе левой по чьей-то пинающей голени, обломок в правой воткнул в пузо. Лена исправно исполняет роль второго номера, гасит угрозы. Поменялись, она атакует вдоль стены, Жека страхует с правого фланга. Какой-то патлатый тянет руку – по локтю, по роже… блин, извини, руки заняты – другому пыром в промежность…
Глава 4
Жека проснулся свободным от лент, крышка открыта, ему улыбалась милая русоволосая девушка.
Сказала по-английски:
– Выспался? Давай руку.
Он сел в ячейке, выглянул – невысоко. Схватился за край, опёрся, ловко перебросил ноги через борт, спрыгнул.
- Молодец, – одобрила девушка, представилась. – Я Кэт.
- Жека.
- Очень приятно, – Кэт указала рукой вдоль коридора. - Идём.
Парень неуверенно потоптался, была же невесомость! Коридор с ячейками, вроде бы, тот же, прямоугольный, стальной. Уверенно утверждать нельзя – неизвестно, сколько он проспал, и что в это время происходило. А то, что происходило до его засыпания, хоть и помнилось чётко, произошло будто с кем-то другим… только родители, Антошка!
Эта девушка по идее враг, солдат врага, почему она одна? Почему именно она? Жека не псих и не самоубийца, но в шоковом состоянии вполне может свернуть ей голову! Впрочем, состояния обычное, а девушка… кстати!
- Со мной была девушка, где она? – сказал Жека.
- Лена? Её проводили до тебя, – благодушно ответила Кэт. – Ты идёшь?
- Да, конечно, веди, куда тут, - смутился он.
Девушка пошла по коридору, не оглядываясь. Жека залюбовался её грациозной фигуркой в светло-сером комбинезоне, заслушался её голосом.
- Ты, наверное, удивляешься, почему здесь нормальная тяжесть? Знаешь, я и сама не понимаю, как это делается, может, расскажешь?
Она вдруг обернулась к Жеке.
- Смотря где, - пожал он плечами. – Если в шатле или даже на большом транспорте, то никак, а на станциях или дорогих лайнерах другое дело.
- А как на станции? - спросила Кэт.
- Ну, - серьёзно начал отвечать Жека. - Я читал, что есть особые гравитационные установки. Они очень дорогие, но частая смена персонала дороже, а невесомость людям вредно, если долго.
- И как они работают?! – спросила Кэт с искренним интересом.
- Создают гравитацию, - объяснил он.
Кэт наморщила чистый лоб, не отрывая от него внимательного взгляда чудных серых глаз под длинными ресницами.
- Ты спрашиваешь, как создают? – переспросил Жека.
Она кивнула.
- А там не написали, ну, где я про них читал, - он развёл руками.
- Жаль, - грустно вздохнула девушка, отвернулась и пошла дальше. – В общем, мы на станции, то есть шатл пристыкован к станции, и мы на неё сейчас идём. Тебе, конечно, интересно, чья станция. Можешь не бояться, что попал в лапы Русской тирании.
Взяв паузу, она произнесла радостно-торжественно:
- Повстанцам предоставил убежище Союз Европейских Миров.
Жеку её известие не обрадовало, отчётливо захотелось обратно в ячейку. Мало того, что большинство мигрантов прибывали на Сайори из СЕМа, о политике и нравах сего объединения даже общественность говорила в крайне нецензурных выражениях, самыми литературными из которых были «публичный дом» и «женщина с низкой социальной ответственностью». Видимо, он помрачнел, Кэт поняла его по-своему. Взяла за руку, ласково заговорила:
- Жека, я понимаю, ты пережил такой ужас! Пожалуйста, держись, парень!
Он подобрался, с показным безразличием уточнил, - повстанцам?
- Да, тем людям, что спасли вас, - искренне заявила она.
- Спасли?!
Жека не мог поверить, что правильно понял её.
Кэт печально вздохнула.
– Я понимаю, ты потерял родину, друзей, родных… поверь, Жека, это ещё не конец жизни, как бы горько тебе ни было сейчас. Тебе помогут!
Жека смотрел в её чудные серые глаза и с весёлым ужасом всё больше убеждался, что она говорит искренне – она в это верит!
Жека постарался взять себя в руки, ведь эта девушка действительно его жалеет, сочувствует! Она ни в чём перед ним лично не виновата! Нужно сохранять спокойствие, а для этого, чтоб снова не возникало желание выбить её добрую душу из прекрасного тела, просто не давать ей поводов означенное сочувствие проявлять.
Сказал сухо:
- Хорошо. Куда теперь?
Кэт поджала губки, развернулась по коридору далее. Заговорила официальным тоном:
- На станцию. Вы только что с планеты, побудете пару дней в карантине…
- А как же ты не боишься? – удивился Жека.
- А я с вами пройду курс биоблокады, - ответила она охотно. - Мне тоже проколют антибиотики.Неприятно, но что поделать – работа такая.
- Извини, - буркнул Жека.
- За что? – удивилась Кэт. – Я сама выбрала эту работу, и она мне в целом нравится. Вот только…
Она виновато улыбнулась и добавила заговорщическим тоном:
- Только от уколов и правда очень болит!
Жека улыбнулся и сказал:
- Придётся потерпеть.
- Вот и молодец, ничего страшного, быстро пройдёт, а я тут всё покажу, – проговорила она, приложив ладонь у дверей в конце коридора.
Створки разошлись, они вышли в другой коридор в поперечном разрезе эллиптической формы, отделанный пластиком бежевым с белым.
- Мы на станции, - пояснила Кэт. – Это ваш карантинный отсек.
Немного прошли, она приложила руку к белому прямоугольнику с циферкой «3», открылся овальный люк.
- Это твоя каюта. Номер три, запомни. Лишнее из карманов выложи в тумбочку.
Жека прошёл в каюту, огляделся. Такой же точно коридор, короткий и глухой.
– Спать на полу?
Она поглядывала за ним из прохода, указала на белый прямоугольник на бежевой стене.
– Приложишь ладонь, откроется ячейка.
- А тумбочка?
Кэт показала на другой прямоугольник, что белел на поперечной переборке. Жека приложил ладонь, неразличимая ранее заслонка отъехала в сторону, открыв взгляду три отделения, разделённых полочками. Жека вытащил из карманов игровой девайс и обязательный коммуникатор, пришлось нагнуться, чтобы уложить их в тумбочку.
- Что у тебя на шее? – вдруг спросила Кэт.
- Скаутский жетон, - нехотя ответил Жека.
- Ты с ним моешься? – зачем-то спросила она.
- А что? – он насторожился.
- Ничего, - усмехнулась девушка. - Сейчас поведу тебя в душ и переодеваться.
Глава 5
Кэт привела Жеку в довольно просторное помещение традиционных для данной локации закруглённых форм и бело-бежевых тонов. На одной переборке висел включённый головизор, в другой видно довольно широкое неожиданно прямоугольное отверстие. За пятью столиками уже сидел с десяток незнакомых ребят примерно одного с Жекой возраста. Одна девочка в местной пижаме помахала ему рукой, Жека узнал Ленку. Кэт подошла к окошку в переборке, обернулась, спросив:
- Ты с Леной сядешь? Тогда бери первый свой завтрак.
Он подошёл к окну, странно знакомый пожилой мужик поставил на край поднос с тарелкой манной на вид кашей, ложкой, блюдцем с двумя кусками хлеба с маслом, большим варёным яйцом, кружку с какао и двумя яркими бумажными с виду полосками. Жека взял поднос и направился к столику Лены. Поставил поднос на стол, оглянулся на Кэт, она с таким же подносом усаживалась за столик черноволосого паренька, что-то ему сказала, тот пробурчал неразборчиво.
- Привет, - услышал Ленин голос.
Жека поспешил к ней повернуться.
– Привет. Ты как?
- В порядке, - ответила ровно. – Садись уже, ешь.
Жека уселся на лёгкий стульчик, сразу взял яркую полоску, прочитал. Жвачка! Припомнилась реклама на европейских каналах. Вообще, эта пакость, и европейские каналы, и жвачка появились на Сайори сравнительно недавно. На него она не действовала, точно, а вот с Тошкой у Тима был на эту тему серьёзный разговор. Малого больше с этой дрянью не видели.
Не снимая тарелки с подноса, всё равно потом относить, попробовал кашу. Пожал плечами, каша как каша. Взял бутерброд, он на вкус тоже ничем космическим не отличался.
Лена угрюмо проговорила, кивнув на стенку:
- Головизор посмотрим. Не подавись только.
Жека принялся чистить яйцо, поглядывая на экран, попытался вникнуть в смысл передачи. Сначала обратил внимание на логотип компании, в нижнем левом углу к пространству в глубине приклеили буквы «GNN», galaxy news net, что у них традиционно расшифровывалось «гнойно–навозное недоразумение». Новостной канал, вещающий на Союз Европейских Миров и Американскую демократию. Он бы вещал и на миры Русской тирании, да там после очередной передачи физически страдал персонал представительств, выходило из строя оборудование фирм, сдуру подписавших с ним договоры, а представляться журналистом GNN где-нибудь вне государственных учреждений попросту опасно для здоровья. Жека был в курсе положения потому, что с недавних пор GNN появился на Сайори, в программах канала это называлось варварским преследованием свободомыслия.
Шёл репортаж с Сайори, закадровый голос несколько раз упоминал название. Он узнал родной город, хотя съёмки в основном велись с высоты птичьего полёта… или вертолётного. Горящие здания, на дорогах свалки покорёженных киберов, дым пожаров сливается в пелену над городом. Вертолёты бьют по жилым кварталам, диктор говорит, что это армия так запугивает повстанцев. Вертолёты расстреливают машины на дороге, крупным планом школьный автобус, детские тела, фрагменты тел – армия парализовала движение, чтобы разделить повстанцев. Их школа, полицейские для спасения своих шкур взяли заложников, чтобы дождаться подавления мятежа, повстанцы спасают детей. Показали ту самую машину, на которой увезли их с Ленкой. Прёт, попирая огромными колёсами препятствия, стреляет скорострельная пушка на башне, стреляют из бойниц – диктор объясняет, что это армия входит в город, невиновных для военных нет, все по умолчанию мятежники…
- Говорила же, осторожней! – донёсся Ленкин голос.
Жека оглянулся, опустил взгляд на собственные руки с раздавленным варёным яйцом.
- Высыпь в кашу, - ровным тоном посоветовала Лена.
Жека сосредоточился на еде. Этого не может быть! Родители их защищали! Но откуда тогда вертолёты? А откуда шатл? Ну, шатл могли захватить. Зачем было загонять учеников под парты? Проще выгнать, чтоб прятались… ага, полицейские! Выгонят детей в горящий город под обстрел! И они точно видели то облачко в небе, там шёл воздушный бой! А о чём говорили солдаты? Что их щемят военные! Всё это ложь, фабрикация!
- Ну, вот и встретились, полицейский ублюдок! – раздался резкий ломкий голос.
Жека поднял глаза на рыженького паренька, что подошёл к их столику. Вгляделся в конопатую востроносую личность…
- Не помнишь меня, Старый? – ехидно спросил пацан. – Из-за тебя меня выгнали из скаутов! И мне пришлось перейти в другую школу!
- А! Джонни! – делано обрадовался Жека. – Как в другой школе? Поумнел или всё ещё подглядываешь за девчонками и обижаешь маленьких?
- Ну-ну, - усмехнулся парень. - Поговори! Недолго тебе здесь кудахтать, полицейский сыночек!
Он харкнул Жеке в тарелку.
- Приятного аппетита!
За другими столиками разразились гоготом. Джонни смотрел с вызовом, Жека в душе окаменел от бешенства. Плавно текли странные мысли:
«За это следует убивать… не здесь… не сейчас… пусть думает, что его боятся…»
Жека спокойно отодвинул тарелку, взялся за кружку, ответил:
- Спасибо, я уже сыт.
Пацан торжествующе усмехнулся, бросил небрежно:
- Здесь тебя никто не защитит! Понял?!
Жека молча смотрел мимо. Джонни, наконец, с видом победителя удалился к своим за аплодисментами. В столовой громко смеялись, обсуждая сцену. Вдруг шум утих, словно кто-то повернул ручку громкости. Встала Кэт, внимательно разглядывая притихших деток.
Она подошла к Жеке, положила руку на плечо, очень отчётливо в наступившей тишине проговорила:
– Молодец, умеешь держать себя в руках. Пока ты здесь, никто не посмеет тебя пальцем тронуть. А потом…
Она взяла короткую паузу и, взглянув на Джонни, насмешливо сказала:
- А потом, когда я за вас не буду уже отвечать, пожалуйста, грохни этого засранца!
Жека сдержанно кивнул и продолжил пить какао. Кэт улыбнулась ему.
- Я к тебе зайду за коммуникатором, лады? Через четверть часика?
- Лады, - нейтрально улыбнулся он и вернулся к напитку.
Глава 6
Из кают выходили унылые ребята. Парни и девушки повлеклись в сторону столовки, большинство прихрамывали. Ленка его подождала у своей двери.
«Седьмая», - отметил Жека про себя так… на всякий случай.
- А ты бодрячком, - одобрила Лена. – Был на уколах?
- А! – Жека небрежно махнул рукой. - Ерунда! Ничего особенного.
На него оглянулись, он демонстративно «не заметил».
Ленка смущённо улыбнулась.
- Да? Тогда я на тебя обопрусь, можно?
- Валяй, - разрешил Жека.
Лена вцепилась в его плечо, прошептала:
- Только не беги!
В столовой Лена сразу заняла столик, подносы носил Жека под восхищёнными или злыми взглядами. Так же непринуждённо двигался только рыжий Джон, вёл себя, будто ничего не случилось, Жеку совершенно не замечал.
Когда все расселись и приступили к трапезе, в столовую пришла Кэт. С порога сделала короткое объявление – попросила после обеда сразу не расходиться. Ребята обратили внимание на папку у неё под мышкой, покивали и принялись за еду с удвоенной старательностью. В результате все ждали, пока пообедает Кэт. Собрание внимательно следило, как она невозмутимо допила компот, отнесла поднос с грязной посудой, наконец, перешла к делу. Обернулась от окошка раздачи, заговорила нейтральным официальным тоном:
- Ребята. Внимание! Предупреждаю, что сейчас вас снимают с пяти камер одновременно. Кто знает, зачем так много?
Незнакомая девочка, подняв руку, уверенно сказала:
– Это называется протоколированием. Пять синхронизированных треков фактически невозможно подделать.
- Да, - кивнула Кэт. – Я надеюсь на вашу искренность, но, пожалуйста, думайте, что говорите. Все ваши слова в дальнейшем могут быть использованы против вас в возможных судах.
Она виновато улыбнулась, разведя руками.
- Вы уже взрослые.
От этих её слов все непроизвольно подобрались, Лена многозначительно взглянула на Жеку.
Кэт, покончив с формальностями, перешла к существу тем же безэмоциональным тоном:
- Как вы могли видеть собственными глазами и по головизору, на вашей родине произошло восстание, мятеж, революция – называйте, как нравится. Все со мной согласны?
Она пристально уставилась на Жеку, тот безразлично пожал плечами. Кэт перевела взгляд на Лену, та сказала невинным тоном:
- Не исключаю, что произошли беспорядки.
Кэт посмотрела на Джона, он буркнул:
- Да какое восстание?
Кэт обратила внимание на следующего. Пацан проворчал:
- Ну, был мятеж, и что?
Добрая красивая девушка дождалась ответа от каждого и перешла к следующему пункту:
- Вы могли видеть своими глазами и по головизору, как силы самообороны карали повстанцев. Вертолёты и бронетехника били по гражданским объектам. Да или нет?
Снова пристальный взгляд на Жеку, он пожал плечами.
- Может быть.
Ленка отшатнулась от него, как от привидения! Джон, наконец, заметил его, воскликнул:
– Я всегда знал, что ты такое же дерьмо, как твой мелкий!
Кэт повысила голос:
– Ребята! Пожалуйста, отвечайте только на заданные вопросы! Джонни, что ты хотел сказать?
Лицо Джона неравномерно покраснело, он заговорил сдавленным тоном:
– Военные пилоты расстреливали, да? Я школу проспал, ждал на станции автобус, когда в наш дом ударили ракеты! Прямо в нашу квартиру! И убили моих родителей!
Кэт заговорила сочувствующе:
- Джонни, это очень грустно, но пойми…
Джон продолжил злым, странно спокойным голосом:
– В ближайшем к городу полку двенадцать боевых машин, летают на тренировки всего три.
- Но, Джонни! Мало ли, что тебе говорили военные раньше! – мягко возразила Кэт.
Джон скривился, едва не заплакал, но смог сказать:
- Мой отец пилот вертолёта сил самообороны. У него был выходной. Тревога не объявлялась…
Кэт поспешила о нём забыть, обратила взор на другого парнишку. Тот неуверенно посмотрел на Джонни.
- Извини, бро, я ничего такого не знаю. Ну, я тоже в школу опоздал, пошёл в Детский мир, думал, всё ж равно прогуливаю уже, вот. В кино сидели, когда началось. Кино закончилось сразу, вышел на сцену мужик и сказал, что эвакуация. Дети и подростки первые. Отвезли на космодром, посадили в шатл…
Жека, сохраняя на лице невозмутимость, холодно любовался простецким малым. Как с такими легко! Сидели в кино, сказали, отвезли, посадили…
Кэт обернулась к Лене.
Она начала тоном автомата:
– Это была спланированная атака. Сначала отказали электронные приборы, потом вертолёты нападающих расстреляли дороги. Они расстреливали автобусы! Мы вот с этим, - она небрежно кивнула на Жеку, - видели воздушный бой – армия воевала сама с собой? Вы говорите, полицейские взяли нас в заложники? Его родители служили в полиции, они были в нашей школе – родители взяли в заложники собственного ребёнка? Его мать дала мне пистолет-пулемёт для защиты! Заложнице?! Её убили из пушек вертолёта, армия стреляла в полицию?! Да он сам! Сам!
Лена наставила на Жеку палец.
- Взял винтовку матери и стрелял в этих освободителей!
- Жека! – Кэт строго смотрела на него. – Твои родители служили в полиции?
- Да, мэм.
- Они были в вашей школе?
- Нет, мэм.
Жека спокойно смотрел Кэт в глаза.
- Ты стрелял в тех, кто освобождал детей?
- Нет, мэм.
Кэт перевела взгляд на следующего, Жека опустил глаза. Он физически ощущал омерзение Ленки от его присутствия.
Получив внятные ответы у последнего, Кэт сменила тон на обычный, доброжелательный.
– Вот и всё. Теперь, кто хочет остаться в Союзе Европейских Миров, прошу получить анкеты.
- А кто не хочет? – пробурчал Джонни.
- Остальных не задерживаю, - улыбнулась Кэт. – Вас вернут на вашу погрязшую в гражданской войне родину, как только появится возможность.
Кэт прошла к своему столику, открыла папку.
- Итак, кто хочет быть европейцем?
Жека, не глядя на Лену, встал. Подумал, что спрашивать её, не помочь ли дойти до каюты, явно не стоит. Сидела же как-то за обедом на э… стульчике, значит, и дальше сама справится. В числе ещё девяти подростков подошёл к Кэт. Простецкий паренёк умудрился и тут найти сложности, спросил:
Глава 7
У себя Жека завалился в ячейку и приступил к изучению анкеты. Документ назывался «Прошением о предоставлении убежища». В самом конце имелось поле, куда следует приложить палец после заполнения всех пунктов и грозное предупреждение о том, что после прикладывания внести изменения будет уже нельзя. Жека для эксперимента, не вникая, отметил пальцем один из ответов на первый вопрос, рядом с вопросом появилось поле «отмена».
Сосредоточился на смысле. Непонятное начиналось уже с понятных вроде бы вопросов «пол» и «возраст». Вдобавок к традиционным «м» и «ж» имелись «мм», «мж», «жж» и «жм». Далее дата рождения, Жека не сразу сообразил, как написать пальцем нужные цифры в крохотных полях. Заметил над и под клеточками стрелки, приложил палец, в поле умной бумаги побежали циферки, сменяясь в сторону возрастания. Когда проставил таким образом дату, появилось поле «утвердить». Тем же макаром отметил «уровень образования», состоит ли в браке, если состоит, с гражданином какого мира или союза миров, есть ли дети, и где они. Непонятное и просто необычное сменилось загадочным. СЕМ интересовали его «сексуальные предпочтения» с ещё более забавными вариантами ответов. Наконец составителей заинтересовало, почему Жеке не живётся на милой родине. Среди довольно логичных вариантов его позабавили ответы:
«Преследования из-за сексуальных предпочтений.
Возможность подвергнуться сексуальному насилию.
Невозможность реализовать сексуальные предпочтения.
Отсутствие возможности для ненасильственного воспитания детей в духе терпимости…»
Жека представил, что получится, если отметить все эти пункты, захихикал. Впрочем, были и несмешные версии, вроде расовой или религиозной ненависти, высокого уровня преступности, нехватки еды, активных боевых действий. Жека по диагонали просмотрел остальное и нашёл всё-таки главное, где спрашивали о его планах на будущее. Работа в космосе упоминалась, но лишь один раз. Ещё его озадачило, что о желании получить образование тоже спрашивали слишком вообще, в смысле желания повышать его уровень, и без видимой связи с космосом.
Он напомнил себе, что формально ему предоставляется убежище, а не гражданство, наверное, образование доступно только гражданам. Спросить об этом Кэт? Ему отчего-то казалось, что для неё он уже сделал выбор, она ждёт заполненную анкету, без этого разговаривать не станет. Тогда что получается по факту? Он должен предать родителей, родину, соврать, чтобы получить шанс воплотить некую ему одному известную мечту стать пилотом?
Посоветоваться бы с кем-нибудь! Кэт говорила, что подключила коммуникатор к местной сети – Жека вынул прибор. Отметка о сети светилась! Нажал на список абонентов, доступно полтора десятка. Опознал троих: Куратор Кэт, Джон Стоун, Елен Ривз. Выбрал Ленку, долго слушал длинные гудки.
Ясно, о чём говорить с предателем? Она не подошла за анкетой, значит, хочет вернуться на Сайори. Проклятье! Они даже не попрощаются?! Застать бы её в коридоре, только зачем ей выходить? В столовку, на уколы, помыться… стоп!
Если эта чистюля купалась здесь первый раз так же, как он, точно должна записаться на ближайшее время. Кстати, а который час? Коммуникатор показывал корабельное время, три после полудня. Допустим, утро здесь начинается в семь, прибавляем десять часов. Да что думать-то, надо попробовать записаться. Жека быстро нашёл нужное приложение с расписанием, и о чудо! Жилец каюты номер семь зарезервировал услуги на семнадцать!
Чёрт, чем бы убить четыре часа? Так ведь Кэт звала посмотреть головизор, а чем ещё может заниматься будущий законопослушный гражданин СЕМа? Только проникаться культурой и толерантностью. Впрочем, в последнем пункте Жека не был уверен, это слово на Сайори считалось неприличным.
В столовке за просмотром головизора он застал ещё пятерых ребят и девчат. Сидели в свободных, развязных позах, демонстративно жевали жвачку, что-то обсуждали нарочито взрослыми громкими голосами. Жека уселся за пустой столик, разговаривать ни с кем из присутствующих не хотелось. Пультом завладел простецкий любитель кино, выискивал музыкальные каналы. Клипы вызывали интерес и кое-что ещё – на Сайори ничего такого бы никогда не показали. Или показали бы один раз. В жизни. И демонстрацию любого из этих клипов номинировали бы на премию за самое глупое самоубийство. В общем, не приходится удивляться, что из СЕМа едут столько мигрантов, в смысле, откуда их там столько. С другой стороны неясно, как они там завелись, даже Жека понял, что больше половины из видеоряда никак не связано с самой возможностью деторождения.
Сначала он с трудом подавлял возникшее сразу желание уйти. Решил считать это тренировкой своей легендарной среди одноклассников невозмутимости. Стал доноситься смысл реплик других ребят, они тоже не совсем понимали, как к этому относиться. Под их комментарии, порой весьма остроумные, восприятие прогрессивной культуры пошло легче, Жеке даже пришлось временами поглядывать на коммуникатор, чтобы не пропустить время.
Несмотря на всю легендарную невозмутимость, в нужное время Жека вышел в коридор в необычном душевном состоянии. Оставалось три минуты. Навалился плечом на переборку у входа в санблок и принялся лихорадочно соображать, что он хочет сказать Лене на прощанье. Или сделать…
Она, наконец, вышла в коридор с полотенцем и бутылочкой жидкого мыла. Заметила его, отвела взгляд, пошла, ровно глядя перед собой.
- Лена, - сказал просительно Жека.
- Нам не о чем разговаривать, - холодно ответила Лена. - И мне некогда. Я помыться.
Она приложила ладонь к прямоугольнику, двери начали открываться.
- Я тоже, - сказал Жека, схватил девушку за плечи, втолкнул её и сам вошёл следом.
Прижал к стене, неуклюже поцеловал в губы, ладонями сжал грудь.
Лена попыталась освободиться, но лишь смогла отвернуться.
- Сволочь!
- Надо же нам попрощаться, - просипел Жека, запуская руку ей под пижаму.
- Дай хоть на вызов ответить, - попросила она.
Глава 8
Жеке приснилась Кэт. Во сне он думал, что не виноват - она сама ему приснилась! Но он ведь совсем не протестовал против того, что она ему снилась, ему откровенно нравилось видеть её во сне даже полностью одетой, раздевать девушек даже во сне он ещё не решался. Тем более Кэт! Она же старше его, сама так сказала. И вообще она такая… такая… в любом случае ей не следовало ему сниться. Кэт с ним согласилась, улыбнулась ласково и рявкнула грубым мужским голосом:
- Подъём!
«Сон кончился», - догадался Жека и открыл глаза.
Поле зрения занимала мужская широкоплечая фигура в сером мундире, с чёрным пистолетом в волосатой ручище, бритую челюсть, видимо, носить можно только высоко задранной, чтоб туловище вперёд не кренило. Сразу над ней начинался серый берет, всё, что между ними, не просматривалось, да по существу и не заслуживало внимания. Жека огляделся в помещении, мысленно усмехнулся:
«Попытка номер два».
Комната того же стального, прямоугольного типа, что и коридор, где он очнулся в первый раз. Так же лежит в капсуле. О том, что приключения на станции ему не приснились, свидетельствовала лишь его бежево-белая пижама вместо школьной формы.
Снова схватился руками за край ячейки, ловко перебросил ноги, спрыгнул. Тренированное восприятие зафиксировало движение слева и справа. С одной стороны на него таращилась Ленка, с другого Джонни, оба в сильном удивлении. Конечно, их же Кэт не удостоила прощальными речами, ребята сразу после уколов. Интересно, хоть в плане болючести сделали для них скидку, или воткнули по полной в виде «прости-прощай» на долгую память?
Челюсть пришла в движение, что сопровождалось грубым голосом:
- Задержанные! Стоять ровно! Ласты за спину!
«Статус поменялся», - сообразил Жека, выполнив команду. – «Хорошо хоть не на затылок. Или на затылок только лёжа? Да какая разница»!
Жека вопросительно посмотрел на говорящую челюсть, она продолжила издавать звуки:
– Налево! По одному в коридор, встать рожами к переборке! Выполнять!
Жека потопал за Ленкой, машинально отметив, что девушка не хромает – хоть здесь слава богу. Лена, как только вышла в коридор, усложнять не стала, уткнулась в переборку, Жека взял левее, Джон соответственно правее.
- Налево! – рявкнул конвоир. – Шагом марш!
Добавил спокойнее:
– Только не бегите. Парализатор-то остановит, да таскать вас потом…
Жека повёл колонну прогулочным шагом. В конце коридора разглядел двери, подумал, что туда, наверное. И точно, при их приближении створки разошлись в стороны. За спиной послышался тот же голос:
- Дети, входите, пожалуйста.
Голос точно не мог принадлежать обладателю челюсти и пистолета, Жека аж обернулся. Испод берета лучилось добротой пухлощёкое лицо, а челюсть совсем потерялась за блеском радушной улыбки. Пистолет тоже исчез. Ленка легонько толкнула его в плечо.
- Дети, - ворковал конвоир. - Присаживайтесь на лавочку, пожалуйста.
Ребята уселись на лавочку перед длинным столом, за ним виднелись спинки трёх кресел, далее переборка, задрапированная голубеньким полотнищем с кругом из белых звёзд. Жека узнал заставку GNN, сообразил, что изображение должно значить что-нибудь ещё. Ну, не на ток-шоу же их привели!
Через минуту из боковой дверцы вышли гуськом трое в мантиях со странными одинаковыми причёсками. Белые букли особенно забавно смотрелись на голове полной женщины с лицом явно негроидной расы. Другой отличался необычным разрезом глаз, третий тоже не относился к привычному типу людей – слишком смуглый, хоть и не чёрный, карие глаза навыкат. Что эти двое мужики, Жека решил по впалым грудкам под мантиями, особенно на контрасте с выдающимися формами чёрной.
- Встать, суд идёт, – спокойно проговорил провожатый.
Ребята поднялись. Судьи расселись, полная негритянка в центре, мужички по бокам, узкоглазый произнёс:
- Прошу садиться.
Жека, конечно, слышал, и по головизору показывали, что в европейских мирах не все европейцы, однако таких он не видел даже среди европейских мигрантов, или они не выделялись на общем фоне. В школе точно не было! Думалась какая-то чушь – что их в космос притащили ради равноправия и справедливости, чтобы судить их, русских американцев, или наоборот, американских русских по европейским законам!
«Ну, они нам сейчас насудят»! – весело думал Жека практически в полном спокойствии.
Кэт он верил больше, чем любым ряженым, а она ясно сказала – направят в учебку какой-то ЧВК. Немного беспокоила непонятность терминов, однако и это узнается со временем. Он ободряюще улыбнулся Лене, та сразу насторожилась.
Тем временем судья бубнил что-то о правах, спрашивал, всё ли им понятно. Ребята не отвечали, судьи делали вид, что услышали «да» и продолжали по плану. Наконец, перешли к разговору по существу. Другой боковой арбитр заявил, что перед ним прошения о предоставлении убежища от несовершеннолетних неграждан Евгения Старкина, Джона Стоуна и Елен Ривз. Жека усмехнулся, Ленка замерла, Джонни вякнул противным голосом:
- Чиво-чиво?!
Судья буркнул, не поднимая головы от бумаг:
- Сержант.
Амбал в сером мундире положил лапу Джону на плечо, сжал, пацан тихонько ойкнул. Сержант остался стоять, руку с плеча не убрал. До пацана сразу дошло, что они здесь зрители, или их роли без слов.
Судья бубнил:
- Кто за то, чтобы принять несовершеннолетних Евгения Старкина, Джона Стоуна и Елен Ривз под юрисдикцию Союза Европейских Миров?
Все трое придали верхним конечностям вертикальное положение. Судья буркнул:
- Единогласно, - и закрыл папку.
Очередь подавать реплики перешла к узкоглазому. Он тем же монотонным бубнежом озвучил, что Евгений Старкин, Джон Стоун и Елен Ривз вооружённым путём препятствовали представителям неправительственных организаций СЕМа в осуществлении гуманитарной миссии, чему в деле имеются документальные свидетельства. Так же означенные несовершеннолетние подданные СЕМа не выказали ни малейшего раскаяния, напротив, совершенно отвергают принципы свободного общества и на этом уже основании представляют для общества опасность. В купе с совершением ими тяжких преступлений против свободы личности это даёт ему основания требовать для всех троих смертной казни.
Глава 9
Пьер показался Жеке свойским парнем. Разговаривал нормально, улыбался, иногда хмурился. Со скамьи подсудимых повёл домой. Просто провожал, ничего из себя не корчил. По пути объяснил, что звать тюрьму домом древняя традиция арестантов, да и зависит-то всё только от отношения. Ну, принято называть их отсеки огромной станции тюрьмой для малолеток, так это же глупость! Во-первых, какие они в чёрную дыру малолетки? Во-вторых, сектор отделён условно, если ребята с ошейниками попробуют выйти за его границы, их просто вырубит разряд боли. И это только до отмены финального приговора, потом смогут гулять, где вздумается.
- А как же посторонние в тюрьму не ходят? – удивилась Лена.
- Автоматика не пускает, - сказал Пьер, нахмурился. - И что они не видели? Приговорённых за убийства малолетних психов? Вам же по идее нечего терять – до совершеннолетия не казнят, пережить его очень непросто…
- Каких психов?! – воскликнул Джонни.
- Это и вправду тюрьма, ребята, - нахмурился Пьер. – И детки тут очень разные. Привозят с окрестных миров Союза приговорённых. Ваш случай довольно редкий, хотя и не уникальный, конечно. Маньяков не возят, но, думаю, если б возили, никто б не почувствовал разницы.
Жека поймал себя на мысли, что, если такие ошейники тут у всех, это в определённом смысле очень полезное изобретение. Пришли на довольно обширную площадку, заполненную космонавтами. Одеты все в основном в комбинезоны разных цветов и фасонов, ошейников ни у кого не было. Люди поглядывали на них, кто жалостливо, кто брезгливо. Пьер пояснил, что это станция местного транспорта. У Жеки мелькнула мысль, что здесь бы им и удрать… да только прав сержант – на огромной чужой станции у них единственное прибежище там, где все носят обручи, их дом на долгое время тюрьма.
Вошли за Пьером в вагон. Проехали пару остановок, пересели, вышли на третьей. Жека начал немного понимать, насколько огромна станция. Пошли бесконечными коридорами, проходили через автоматические двери, цвета стен, пола и потолка менялись, что должно, наверно, означать смену сектора или отсека.
После прохождения очередных автоматических дверей сержант сообщил, что почти пришли. Ребята оглядывали серо-белые стены новых коридоров.
- До столовки два шага, - улыбнулся Пьер. - Вы же голодные.
Наконец, подошли к автоматическим дверям, Пьер сказал:
- Сюда.
Створки раскрылись, они вошли в зальчик, уставленный высокими столиками без стульев, слева уютно поблескивала сенсорами автоматика.
Пьер поздоровался с роботом:
- Привет, Жадина! Покорми новеньких.
Аппарат раздачи прогудел:
- Сначала оформить опять не судьба? У меня же программа!
Пьер принялся умолять оборудование:
- Ну, Жадина! Будь человеком! Дай ребятам поесть!
- Дам бутербродов по твоему офицерскому довольствию, – сжалилась аппаратура. – А то нахватаете детей, а как кормить, пусть Жадина думает? Всё, достал, до оформления котлет не будет.
Из глубин агрегата в окошко раздачи приехал поднос с тарелками, на которых заботливыми манипуляторами со вкусом разложили сэндвичи. Жека покрутил головой – да какие ещё котлеты?! Запивать эти сложные сооружения из овощей, разной колбасы и сыра предлагалось некими витаминными напитками фруктовых вкусов, что наливались в стаканы просто из торчащих в стене кранов с табличками. Жека выбрал вишнёвый, заодно понял, что означало таинственное древнее изречение «открыть кран» - ничего особенного. Впрочем, как и все эти таинственные древности.
Расположились вчетвером за одним столиком стоя. Сержант особо подчеркнул, что идея прислонить к чему-либо пятую точку от подъёма до отбоя без особого разрешения автоматически влечёт за собой болевой импульс, так что лучше даже случайно не падать. Джон потрогал ошейник и спросил, как шею мыть.
- Никак, сама моется, пока вы таскаете обручи. Вот только… - он задумчиво поскрёб собственную молочно-белую шею, что особо диссонировала с загорелым лицом, - только после долгого ношения этих штук загар к коже не пристаёт. Совершенно.
- Так ты тоже?! – удивилась Лена.
- А что в этом удивительного? – улыбнулся сержант. – Говорю ж вам, что не все здесь погибают.
Джонни пробурчал недовольно:
- Если ты тоже, чего сразу начал орать?
- Ну, извини, - Пьер смущённо улыбнулся. – Я ж тогда вас конвоировал, и надо было задать вам настрой, чтоб не шалили. Я ведь действительно сержант и орать буду ещё и похуже. Будешь хамить, могу и в рожу подать, должна быть дисциплина!
Подобрался, построжел, сказал другим тоном:
- И не в этом дело, вообще!
- А в чём? – Жека перешёл к конкретике. – Мне говорили, что это учебка. Чему здесь учат?
- Говорили?! – воскликнули хором Джон и Лена.
Сержант удивлённо помотал головой.
– Кто говорил? Впрочем, неважно, да, учебка. Учат космонавтов. Настоящих. Кто-нибудь слышал о малых платформах?
Ребята воззрились на него со всей серьёзностью, Жека отметил острый интерес рыжего Джона.
- То есть все слышали? – переспросил очень довольный Пьер, осторожно уточнил. - А о боевых малых платформах имеете представление?
Ребята синхронно уверенно кивнули.
- Замечательно, это сэкономит нам много слов, - Пьер стал очень серьёзным. – В ближайшее время вы пройдёте начальный курс. Вскоре после вашего совершеннолетия состоится экзамен, заключается он в выполнении настоящей боевой миссии. Против настоящих боевых кораблей. Кто вернётся, будет помилован, обручи снимут, предложат контракты.
Он смотрел на них грустными, серьёзными глазами, его голос дрогнул:
– В моём потоке сдали экзамены семеро. Из восьмидесяти.
- Мы тоже сдадим, Пьер, - заверил его Жека и со вкусом занялся сэндвичем.
Ребята без эмоций сосредоточились на еде. Пьер грустно смотрел на эти юные лица. Он сделает всё возможное, чтоб они сдали… и заставит их сделать то, что они считают сейчас для себя невозможным. Даже если придётся убить в процессе – в конце концов, ему самому вести их на экзамен, буквально. На данном этапе это просто его работа.
Глава 10
Из операционки, как Пьер назвал кишку с экранами и кнопками, повёл получать вещевое довольствие. По пути Жека прикинул, как будет смотреться на нём такая же серо-белая форма. В целом одобрил. По инерции попробовал представить сержанта на байке. Если вместо серого кителя надеть кожанку с клёпками, располагающую к себе физиономию скрыть шлемом, вложить в руки дробовик или на бедро прицепить кобуру, получалось весьма гармоничненько.
Почти как в кино. Родители не одобряли фильмы, где убивали полицейских, вообще недолюбливали кино и прочую масс-культуру, дескать, всё там врут, только мозги детям плющат. Есть же развивающие исторические фильмо-книги о первых годах освоения Сайори, великих космографических открытиях, далёких походах и дерзких экспериментах! И вообще, в школе стали мало задавать? Так папа или мама или оба сразу помогут найти занятие.
Просто по опыту попыток что-то возражать Жека в целом с родителями соглашался, но уж культовых «Повелителей каменных стрел» и «Пересечение параллельных» посмотрел все сезоны. Там как раз было про войну байкерских банд в каких-то особенно диких мирах. Если их не придумали, по логике получались непринятые ни в какие альянсы колонии, что не дотягивали даже до соблюдения Хартии свободных миров.
Если поверить Пьеру, в мирах Европейского Союза байкеры тоже есть, только их там, видимо, не любят, и даже по кино понятно, почему. Им Пьера любить тоже не за что, не верить ему оснований не просматривается, так что лучше попробовать пока дожить хотя бы до экзаменов. То есть не надо задирать Джона, если не получится его грохнуть, как просила Кэт.
За такими размышлениями Жека со всеми вместе дошёл до каптёрки, где другой автомат выдал им вещи. Сразу переоделись в форму, смотрелась она и впрямь неплохо, особенно берет, что прикрыл пламенную растительность на голове Джона. Китель, брюки, а в Ленкином случае юбка, тоже сидели, как пошитые специально для них.
Сержант сказал, что так оно и есть, автомат подогнал мундиры стандартных размеров по их биометрическим показателям. Впрочем, общего впечатления ему испортить не удалось. Ленка всегда с особым шиком умела носить школьную форму, а после карантинной пижамы совершенно преобразилась. Даже глядя на Джонни, Жека слегка засомневался, так ли ему хочется убивать этого ладного конопатого паренька? Только за то, что он плюнул ему в тарелку? В принципе этого достаточно, но… чёрт побери, как он умудрился сбить вертолёт?
Вопрос этот пришлось временно отложить. Сержант выдал, кроме мундира, по комплекту на смену, бельё, пижамы, туалетные принадлежности и зачем-то по две наклейки с их именами. Повёл показывать казарму. Прошли немного по коридору, зашли через автоматические двери и замерли со стопками вещей в руках поражённые. Огромное помещение напоминало камеру хранения или депозитарий, разве что дверцы ячеек побольше. Располагались они в три яруса, наверх вели лесенки. Два блока слева и справа упирались в переборки, дверцы центрального выходили в два коридорчика.
- Девяносто девять спальных мест, - глухо произнёс сержант. - Занимайте любые. Только выбирайте ячейки подряд.
Жека быстро сосчитал дверцы, получалось, что ячейки центрального блока имеют по два выхода. Это может быть плюсом, но и соседей получается вдвое больше. Парни разом оглянулись на Ленку, предлагая выбирать, она задумалась.
– Спальных? Как туда ложиться?
- Головой вперёд, – ответил Пьер без улыбки.
- А если клаустрофобия? – буркнул Джон.
- Такие сюда не попадают, – пожал плечами сержант. – Привыкайте, это на всю жизнь. В машины запрыгивают так же.
Жека подумал, что это логично – для человека со временем пропадает разница, спать он собирается или воевать, великое дело привычка.
- А тумбочки? – продолжала сомневаться Лена.
Пьер указал на узенькие дверцы в основании блоков, на нулевом ярусе. Пояснил, - ячейки и кабинки запоминают владельца, открыть сможет только он или сержант.
- Так мне одетой спать?! – возмутилась Лена. – Где переодеваться?!
- Для девочек нет особого отделения, - развёл руками Пьер. - Пока стесняешься, проси мальчишек отворачиваться. Спать в форме не советую, - он значительно глянул на её обруч. - Будет больно.
Лена презрительно скривила губы, после недолгого раздумья решительно указала налево.
- Берём вон те три крайние. Моя чур верхняя!
- Тогда моя средняя, - не терпящим возражений тоном заявил Жека.
- Подряд надо, да? – Джонни почесал затылок под беретом и спросил вдруг с тревогой:
- Старый, а ты не ссышься?
«И вот эту неблагодарную тварь я почти передумал убивать»! – подумал Жека, с трудом сохраняя на лице невозмутимость.
- Ячейки непроницаемые, - успокоил всех сержант.
- А! – преувеличенно обрадовался Джон и сказал со всей отпущенной свыше благожелательностью. - Тогда ссысь на здоровье, Старый!
Жека, не реагируя, двинулся к ячейкам на нулевом ярусе. Первая же дверца легко открылась, он уложил туда стопку с вещами, закрыл. Запоры или замки отсутствовали. Прилепил одну наклейку со своим именем. Рядом тем же занималась Ленка. Переглянулись и, как всегда поняв друг друга без слов, проверили – Ленка подёргала за ручку дверцу ячейки Жеки, а он её. Как и сказал сержант, дверцы не поддались.
Джонни тем временем осмотрел спальное место и прилепил на дверцу наклейку. Жека поднялся на второй ярус, заглянул вовнутрь. Пожал плечами – ничего особенного, вполне хватает места, чтоб проползти и случайно не разбить во сне голову об потолок. Спрыгнул, по лестнице забралась Ленка.
Принялась с верхотуры капризничать:
- А чем застелить? И где подушка?
Пьер спокойно объяснил:
– От подушки шея кривая. Укрываться незачем, в ячейках хорошая терморегуляция. Простыни менять тоже не требуется, там особые матрацы с той же функцией, что у ваших обручей, не засалятся.
- Везде что ли загар перестанет липнуть?! - возмутилась Лена.
- Хм, - помотал головой Пьер. - А ведь и вправду! Я на боку сплю, значит, и морда должна была только наполовину загореть. Наверное, у обручей ещё что-то есть.
Глава 11
Вызов сержанта принял Джонни и быстро понял, что не тянет. Громадный по сравнению с ним Пьер двигался удивительно легко, бил точно, запросто «раскидал» рыжего тонким слоем по объёму – иначе бедняге было бы не успеть за коварными ударами. Жека, засмотревшись, навалился на бильярдный стол и сразу получил такой разряд в позвоночник, что у него подкосились ноги.
- Совсем Старый изнемог, - посочувствовал Джон.
Жека не сразу смог подняться, пришлось постоять на четвереньках. Приходя в себя, пошевелил вдруг одеревеневшей шеей. Лена не шевельнулась даже, чтобы помочь, это бы значило не только его обидеть, но и дать рыжему повод для новых подначек.
Она попросила невинным тоном:
- Пьер, пожалей маленького. Дай мальчику кого-нибудь победить.
Сержант ловко поймал шарик, улыбнулся.
- Только ты продержись подольше!
Лена со своей ракеткой в отставленной руке приблизилась к столу игривой походочкой. Сержант отошёл на шаг, через плечо бросил ей шарик, она в одно касание выполнила подачу. Джонни не понял, что это было, шарик, задорно цокая, ускакал по полу. Парень уставился на Ленку.
- Шарик там, - показала Лена пальцем. - Беги, рыжий!
До Джона дошло, явно преодолевая себя, развернулся, сходил за шариком. Небрежно перебросил Ленке.
Он, конечно, приготовился к новой «неожиданной» подаче, но Лена, ехидно улыбаясь, спросила ласково:
- Готов?
Джон кивнул, Лена «не поняла».
- Готов, спрашиваю?
- Да, - выдавил из себя Джонни.
Лена выполнила простую подачу, Джон врезал по шарику со всей силы, попал в сетку. Сердито перебросил шарик Ленке, та снова подала мяч в игру. Джонни постарался успокоиться, нормально ударил, но тут Ленка сыграла всерьёз. Снова неожиданно.
- Беги, рыжий, - звонкой оплеухой прозвучал её голосок.
Джон угрюмо повлёкся вслед за шариком. Не спешил, видимо, собрался. Ленкина «серьёзная» подача, удачно парировал, короткий розыгрыш и его коронка! Чёрт! Её там просто не могло быть! Она не могла там оказаться! Она что, мысли читает?!
- Беги, рыжий, и дай уже другим поиграть, - благодушно проговорил Жека. - Четыре – ноль.
Джон огрызнулся:
- Сам тогда и беги, Старый!
Бедняга рухнул на колени, схватился за шею, мотая головой.
Сержант жёстко проговорил:
- Беги, рыжий!
Джон покраснел, собрался сказать что-то резкое… но перспектива получить второй разряд заставила его передумать. Поднялся, сходил за шариком.
Бросил Жеке.
- Лови, Старый.
Жека перебросил шарик Ленке. Им обоим нужно показать, на что они способны. Почему – неважно, нужно и всё. Ленкина «неберучка», просто подставим ракетку – свеча. Её удар, как приглашение, Жека начинает обычный розыгрыш. Снова предсказуемый финт, скука. А если так? Ух-ты, как мы умеем! А быстрее? Та-а-ак… есть контакт!
Ленка побежала за шариком. Откуда-то донеслись голоса, с задержкой стал доходить смысл.
- …он много гордый? – Пьер пытается говорить по-русски!
- Да не! – горячо растолковывает Джон. – Фамилия у него Старкин, вот и прозвище дали «Старый»!
- А! Олд?
- Не! Старый! – по слогам повторил Джон.
- Ха-ра-шьё, - старательно выговорил сержант. – Стар – ий?
- Слитно надо, – настаивал Джон. - Старый.
Жека с удивлением отметил, что его забавляет этот разговор. Ну, в самом деле, он сам взял этот ник в игре, пусть будет боевой позывной…
Пьер ему улыбнулся, перешёл на английский.
- Хорошо играешь, Стар.
- Да не! Правильно Старый! – вмешался Джон.
Пьер холодно на него посмотрел.
– Ещё не хватало ломать язык из-за клички кадета! Здесь я решаю, как правильно. Понял?
- Так точно, сэр, - потерянно проворчал Джонни.
- О ваших позывных поговорим позже, - улыбнулся ему Пьер, перевёл взгляд на Жеку.
- Сыграем, Стар?
- Есть, сэр! – весело отчеканил Жека.
На рожу Джона стоило посмотреть! Ради такого зрелища можно немного побыть звездой.
Пьер попросил у Лены ракетку, Жека озадачился – он двумя собрался играть? Таки да! Ему о таком даже читать не доводилось – сержант играл «за двоих»! Мало того, что одинаково хорошо владел обеими руками, оказался быстрее, хитрее любой самой слаженной пары!
«Почувствуй себя Дон Кихотом», - подумал Жека, в очередной раз возвращаясь с шариком к столу, к этой «ветряной мельнице».
И Жека почувствовал – именно с этим чувством ходят рыцари на драконов. Пусть он знает, что дракон ненастоящий, вернее, пока не собирается его убивать, для него это просто игра… для Жеки всё стало непросто. Он должен стоять. Держать удары и бить без малейшей надежды…
Дракон поймал шарик лапищей, хмыкнул.
- Молодец. Отдохни пока.
Пьер обернулся к Лене и Джону.
- Теперь вы против меня в паре.
Они переглянулись, обоим идея не нравилась, но тон сержанта не допускал возражений. Ленка подошла к Жеке, протянула руку, он заторможено отдал ей ракетку, отошёл от стола. Полностью вернулся в обыденность ещё через минуту. Вокруг теннисного стола творилось что-то неправильное.
Джонни как джентльмен сбегал за шариками… всего пару раз! Игра продолжалась! И о чудо! За шариком пошёл Пьер. Вернулся очень довольный, проурчал:
- Поздравляю! Вы победили. Всё, складываем ракетки, пора на обед.
Даже Жека испытал разочарование. Как?! Так быстро?! Ребята с недовольным видом понесли в шкафчик ракетки и шарик.
- Поиграем ещё потом, обязательно поиграем, - благодушно проговорил Пьер и перешёл на официальный тон. – На обед. В столовку. За мной. Шагом… марш!
В столовой Жека ради эксперимента ещё раз сказал «привет, Жадина», на что получил «виделись уже, Стар, не подлизывайся».
Жека озадаченно оглянулся на Пьера, он пояснил с усмешкой:
- Для Жадины вы существуете как явление лишь с момента получения позывных.
- А откуда он знает? – воскликнул Жека.
- Я сказал, он услышал, он всё слышит. Да, Жадина?
Глава 12
Жеке казалась бредовой идея заниматься в космосе шагистикой, тем более не где-нибудь на поверхности астероида, а в специально для неё отведённом драгоценном пространстве станции. Драгоценность внутреннего защищённого от излучения, наполненного атмосферой пространства от огромности размеров зависеть не должна, хотя… в большом строительстве не избежать ошибок. Помещение для строевой подготовки явно было такой ошибкой – иначе, чем дуростью, это изуверство не объяснить. Даже подумать тошно, что кто-то этот вид истязания разумных… да просто живых пока ещё существ мог планировать осознанно! В чём бы они ни провинились! А тут практически на ровном месте! Жека с грустной усмешкой отметил, что осознал, наконец, истинный смысл этой приговорки.
Началось всё как глуповатая шутка, Жека до самого начала не верил, что обещанная строевая будет настолько буквальной.
Пьер привёл их «на плац», в небольшой зальчик, представил инструктору.
- Это Дитрих, вы его видели. Ведите себя хорошо и не рехнитесь сразу, пожалуйста.
Пьер вышел, ребята вспомнили того дядьку, что надевал им обручи после «суда». Подтянутый, даже молодцеватый парень с правильными чертами лица холодно разглядывал их серыми глазами. Пауза, видимо, должна была дать ребятам возможность осознать собственную ничтожность.
Дитрих сказал вполголоса:
- Становитесь здесь
Указал стеком.
Ребята стали в шеренгу.
Инструктор тем же бесцветным тоном продолжил:
– Вы первые, вам так и быть для начала кое-что объясню. Надсаживать из-за вас глотку не собираюсь, слушайте внимательно. Не понял – будет так!
Он щёлкнул пальцами, Жека получил разряд боли. Лена, чтоб не упасть, схватила его за руку, Джонни простонал.
- Заткнуться там, – Дитрих обратил на него взгляд. Посмотрел на Ленку.
– Не падать.
- Так точно, сэр! – пролепетала девочка и слабо ойкнула, Жека с Джоном успели подхватить её за плечи, помогли встать ровно.
- Пасти без разрешения не открывать, – тоном автомата пояснил Дитрих.
Сказал, как попросил:
– Смирно.
Ребята подтянулись.
Инструктор спросил строго:
– Жвачка есть?
- Никак нет, сэр!
- Сэр? – ухмыльнулся Дитрих. – Ладно, пусть сэр. Обращайтесь тогда ко мне «сэр инструктор». Ясно?
- Так точно, сэр, инструктор, сэр, - ответили ребята.
– Тогда выше головы, смотрите на потолок. Открыть клювы. Шире.
Пошёл вдоль строя, заглядывая в открытые рты.
Хлестнул Жеку по животу, - втяни кишки.
У Жеки вспыхнуло лицо, он был уверен, что всё втянуто, к нему придираются! Так, спокойно, вопрос зачем? Он бесстрастно опустил взор долу.
Губы Дитриха слегка изогнулись в улыбке.
– Не тупые, это хорошо. Да, пасти пока закройте. Запоминайте: строевая стойка это – стоять ровно, пятки вместе, носки врозь, руки по швам, подбородок приподнят, честный взгляд устремлён на командира. Итак. Внимание. Смирно!
Жека постарался исполнить всё в точности.
Дитрих усмехнулся.
- Ну и рожи! Честный взгляд! Ещё честнее! Ладно… - он вздохнул, - успеете ещё меня полюбить.
Сказал он это серьёзным тоном, обстановка в целом к веселью не располагала, Жеке без особого труда удалось подавить усмешку.
Дитрих продолжил инструктаж:
– По команде «вольно» полагается отставить левую ногу на ширину плеч. Своих плеч, а не инструктора. Руки обхватить за спиной за локти. Рожи можно не задирать, держать ровно, смотреть на командира просто влюблено. Зубы не скалить. Ясно? Можете отвечать.
- Так точно, сэр, - проговорили хором курсанты.
- Теперь потренируемся, – благодушно молвил Дитрих и приступил:
- Смирно. Вольно. Смирно. Вольно. Смирно. Вольно…
Жека перестал считать итерации, когда Дитриху самому надоело.
– Устали стоять? Погуляем. Смотрим на тот плакат, - он указал стеком на изображение атлетически сложенного бойца с высоко задранной прямой ногой. – Ходить по команде на раз-два. На раз поднять ногу, на два поставить. Нале-во.
Ребята синхронно повернулись посмотреть, что там слева, всех пронзили разряды.
Дитрих начал снова:
– Отставить. Смирно. Нале-во!
Ребята сообразили, что нужно повернуться.
- Отставить. Смирно. Смотрим на меня и запоминаем. Налево это вот так.
Инструктор чётко выполнил поворот.
– Внимание. Нале-во. Отставить. Нале-во. Отставить…
Жека понял, что это тоже надолго. Он ждал команду и не пропустил, как Дитрих тем же монотонным тоном сказал:
- Шагом. Марш. Раз…
Жека получил довольно увесистого пенделя от Ленки.
- Отставить, – сказал Дитрих. – Движение начинаем, отпустив впередистоящего на шаг. Ещё раз. Шагом… Марш. Раз…
Жека задрал правую ногу.
- Тяни носок! – потребовал Дитрих. – Ещё… ещё! Ладно, два.
Жека поставил ногу на пол.
Дитрих обратился к Лене:
- Теперь ты тоже – раз. Два. Рыжий, тебя касается. Раз… два.
Жека дошёл до угла и получил лёгкий разряд, Дитрих пояснил:
- Чётче поворот!
До ребят постепенно стало доходить, насколько всё серьёзно, круге на третьем. На четвёртом Жека спросил себя, что тут делает инструктор? Подавать разряды в обручи и командовать вполне смог бы и Жадина. На пятом отстранённо удивился, что вот, вроде бы, голова свободна, думай, о чём хочешь. Он, например, толком ещё родителей не вспоминал, а они же погибли! Но всё это случилось в другой жизни на Сайори, где были мама и папа, братья, нормальная школа, а сейчас есть только «раз-два» и разряды в обруч. На шестом круге он потерял им счёт…
Клаус привёл своё звено. После проверки на жвачку парни пристроились в колонну. Кроме разрядов Дитрих добавил индивидуальный подход.
Говорил то одному, то другому:
- Выйти из строя, в квадрат, - взмах стеком на окрашенный оранжевым пятачок. - Маршируй на месте.
Ребятам там явно становилось худо. Ноги вскоре просто не хотели подниматься.
Дитрих командовал таким:
Глава 13
Предложение Пьера поиграть после ужина восторгов не вызвало, однако его тон не предполагал возражений. Не то, что Жека боялся разрядов боли, просто тон был командирский. Он же скаут, боец «Космофлота», понимает, что в любой игре командира нужно слушать только потому, что командир и всё. Происходящее представлялось ему игрой, квестом, который нужно пройти во что бы то ни стало.
Юное сознание отказывалось верить в реальность происходящего, так много невероятных чудес за столь короткое время не может, не должно случаться с нормальным парнем! Он ничем этого не заслужил! Значит, всё это понарошку, искать логику бессмысленно, просто решаем задачи и преодолеваем препятствия. Что командир сказал? В теннис – значит, в теннис.
Пьер снова играл двумя руками, ставил ребят парами вперемешку до первого гола. Жека сразу нащупал смысл – им же вместе драться, даже с рыжим. С Джоном, как это ни странно, легко сложилось взаимодействие – то ли Жека угадывал, что должен сделать напарник, то ли контуженный каким-то образом читал мысли. И ведь действительно как контуженный, Джон играл нестандартно, смело рисковал, часто сам задавал игру на короткий момент и тут же уходил в тень.
Даже с Ленкой, которую знает с первого класса, фактически вместе учились играть, у Жеки не получалось такой слаженности. И вот что удивительно, Джонни с ней в паре демонстрировал те же результаты. То есть играл-то он совсем иначе, легко примеряясь к другим особенностям, привычкам, но по сути оставался собой – едким, обезбашенно рисковым, неожиданным.
Жека ощутил к нему странную симпатию, переходящую в восхищение его неожиданными даже для сержанта решениями. Он словно издевался над шаблонами! У Жеки крутилось в голове сравнение, ускользало, ну не мог же он сравнить Джона с авторами нудной рифмованной ахинеи ни о чём, что заставляли учить наизусть в школе. Просто не мог назвать его поэтом.
Даже наблюдать за игрой Джонни со стороны было очень интересно. Жека пытался угадывать его ходы и каждый раз с удовольствием отмечал, что ошибся. Вскоре зрителей прибавилось, Клаус привёл своё звено. Его парни с интересом наблюдали за игрой.
Клаус сказал Пьеру:
- Старина, может, поимеем совесть?
Сержант поймал шарик и насмешливо спросил:
- Кто-то из твоих думает, что умеет играть?
- Ну, пожалей уже Брута! - проговорил Клаус. – Парень еле на ногах стоит!
Жека, Ленка и Джон растерянно обернулись к чужому сержанту. Немая сцена говорила:
Кого пожалел этот добрый человек? Какого Брута?
- Жадина ему сказал ваши позывные, - пояснил Пьер. – Жадина слышит всё.
- Пьер, - задушевно продолжил уговаривать Клаус. - Пожалуйста, уступи моим мальчикам столик. Они тоже очень хотят поиграть.
- Ладно, валяйте, - Пьер положил на стол ракетки, обратился к своим. - Пойдём в бильярд.
Ребята из другого отделения уже играли, но при их приближении сразу поставили кии на подставку, отошли от стола.
- Что это они? – тихонько спросила Лена.
- У первого звена во всём преимущество перед всеми, у второго перед всеми, кроме первого, ну и далее по порядку, - охотно объяснил сержант. - С Клаусом не забалуешь, довёл до звена правила.
- А мы в бильярд не умеем, - признался Жека.
- Ну, что, Брут, поучим? – улыбнулся Пьер.
Тот пожал плечами.
- Попробуем.
Обучение началось с постановки рук и ног, решения стандартных ситуаций. Всё это сопровождалось забавными казусами и весёлыми комментариями, скучно не было. Жеке даже начало казаться, что у него что-то получается, когда Пьер объявил об окончании «личного времени». Оказывается, так называется всё время от ужина до отбоя, им следует дорожить, ибо лишиться его очень просто. А теперь всё, скоро отбой. Так закончился первый, наверное, самый счастливый день Жеки в учебке.
Жека проснулся сам. Просто открыл глаза, по привычке попробовал припомнить сны и удивился, что снов не было! Или он ничего не помнит.
- Доброе утро, – раздался бархатный мужской голос. – Выходи на зарядку.
Жека увидел, что дверца ячейки открыта, и решил не усложнять, вылезать вслепую на лестницу. Поджал ноги в коленях и с плеч просто выпрыгнул ногами вперёд. Ноги коснулись чего-то гораздо раньше предполагаемого времени контакта с поверхностью и не обрели на ней опоры.
Неоднородная по ощущениям поверхность, под левой ногой мягкая, под правой лохматая, подалась вниз и в сторону, сдавленно пискнула:
– Сволочь!
Жека грохнулся на спину, увидел, как Джонни упал на задницу, получив болевой разряд, подскочил… и тут ему на плечи приземляется Ленка.
Новый писк рыжего:
- Вторая сволочь!
Жека перекатом через голову встал на корточки, поднялся и поприветствовал товарищей по отделению:
– С добрым утром!
Ленка обратным кувырком встала на корточки, поднялась и помогла Жеке поднять рыжего.
По казарме понёсся властный голос:
– Курсанты! Доброе утро! На зарядку становись!
В начале прохода появилось голографическое изображение рослого подтянутого молодого человека в трусах и майке. Изображение просто стояло и бездумно таращилось в пространство, акустическое сопровождение тем временем сменилось:
- Ровно стоять! Не вертеться! Пасти захлопнуть!
Раздались сдавленные стоны, проклятья. Видимо, сработали ошейники, Жека запретил себе оглядываться. Звуки умолкли, кто-то поставил бравурный маршик, диктор радостным тоном возвестил:
- Первое упражнение! Повторяем за образцом! И-раз! И-два! И-раз! И-два! Веселее!
«Куда ещё веселее»?! – думал Жека, выполняя упражнения.
Ничего нового он не увидел, тот же домашний комплекс, что начинал делать ещё под папиным или маминым руководством. По мере его взросления упражнения усложнялись, конечно, но всё-таки Жека мог сказать, что знаком с ними с раннего детства.
Наконец, диктор объявил:
– Зарядка окончена. Первое звено! Достать туалетные принадлежности!
Жека кинулся к шкафчику, хорошо, ума хватило положить нужное с краю. Ленка тоже справилась быстро, а Джону пришлось всё вытряхнуть из шкафчика.
Глава 14
На плацу ребят душевно приветствовал Дитрих, взмах стеком, - становись. Налево. Шагом. Марш. Раз-два. Раз-два.
- «Точно чужой», - думалось Жеке.
То ли у Дитриха с утра было хорошее настроение, то ли у бойцов что-то стало получаться, обручи почти не посылали болевых импульсов. Приходили на занятия другие звенья, присоединялись к процессии. Жека принялся настраиваться на бесконечное терпение, внушал себе, что это навсегда, надеяться не на что. Самовнушение помогло, шагистика уже не вызывала внутреннего протеста, не напрягала.
Для развлечения принялся тайком разглядывать ребят из других отделений. Бойцы корчили уморительно серьёзные, отчаянные рожицы. С удивлением открыл для себя присутствие ещё четырёх девчонок! От пацанов они отличались только юбками – те же злые мордашки, короткие стрижки.
Дитрих неожиданно разнообразил процесс, взмах стека налево от себя.
– Первое, второе звенья. В одну шеренгу. Становись.
Ребята поспешно построились.
- Теперь я буду называть ваши позывные, вы должны отвечать «да, сэр инструктор, сэр». По команде «выйти из строя» сказать «так точно, сэр инструктор, сэр», сделать два шага вперёд и встать смирно. Внимание!
Жека напрягся, ждал услышать свой позывной, но Дитрих скомандовал:
- Ганс!
- Йа, гер официр! – отозвался паренёк далеко справа от Жеки.
- Не говоришь по-английски? – уточнил Дитрих.
- Плохо, унд алес понимать, гер официр! - ответил парень.
- Тогда пока постой, - проговорил инструктор. Скомандовал:
– Первое звено. Выйти из строя.
Ребята отрубили два шага и замерли смирно. Дитрих продолжил:
– Кругом.
Они повернулись к строю и замерли. Инструктор немного возвысил голос:
– Полюбуйтесь на этих красавцев. Это ваше первое звено. Их родные языки английский и русский. Русским я не владею, можете радоваться – командовать буду только по-английски. Кому что-то неясно, вы знаете, кого за это благодарить. Спросите у них разъяснений… в свободное время.
«Которого нет», - грустно усмехнулся про себя Жека.
Он прекрасно понял, что прямо сейчас против них настраивают бойцов. Интересно, зачем? Личные мотивы исключены, он сам не мог злиться на Дитриха. Вообще не считал его человеком. Это что-то вроде Жадины… чужой.
- Первое звено. Встать в строй, – после многозначительной паузы скомандовал инструктор.
Продолжил:
– Блюм. Выйти из строя… Кто-нибудь, дайте ему пинка…
Ребята за непонятливость отправлялись маршировать в квадрат, вскоре потащили в медблок первого. Жеке легче вчерашнего удавалось не заострять внимания. Лениво думалось, что главное просто перетерпеть, и терпеть тут особенно нечего, не так уж и трудно ходить и ни о чём не думать. Смотреть на Дитриха честными глазами и совершенно не желать сделать ему больно… очень-при-очень больно!
Злость забирает силы, он прав, что необходимо его полюбить. Что бы он ни говорил, как бы ни было больно и обидно ни за что, просто по его приказу стоять коленями на рифлёной стали. Хотя бы не пришлось уродоваться в квадрате, это своего рода отличие!
Злость, эмоции вызывают мысли, мысли скупо отсчитывают время, оно тянется бесконечно. Ничего никогда не кончится, нет смысла его отсчитывать, нет смысла о чём-то думать, без мыслей время останавливается и умирает…
Вспышки боли, гаснет свет. Снова участливое лицо медицинского работника.
- Очухался? Бегом на плац.
Взмах стека – встать в строй. «Раз-два, раз-два». В середине новенькие отрабатывают «выйти из строя». Удивительно – разряды, потеря сознания должны по идее портить здоровье, ослаблять, а тут словно выспался! Походу, что-то колют в медблоке… но боли от инъекций нет совершенно. Жеке припомнились уколы в карантине – вот бы им тогда устроили строевую подготовку! Интересно, что стало с другими ребятами? Хотя без разницы, оттого что прибавилось сил, вовсе не следует, что их можно расходовать на размышления о всякой ерунде.
«Что, сэр инструктор? В квадрат? С удовольствием, сэр инструктор! И раз-два, раз-два… Снова зовёт, что тебе ещё?»
- Первое звено. На обед. Шагом. Марш.
«Как скажешь, родненький. Раз-два, раз-два…»
- Жека! – Ленка в коридоре дёрнула его за рукав. - Хватит придуриваться!
Взгляд Джонни – не может понять, ржать или бежать за доктором.
Жека сменил аллюр, пробурчал:
- Люди вон всегда так ходят и ничего.
- Заело, - прокомментировал рыжий. - Скоро пройдёт.
На обеде Пьера снова не было.
Ребята хмуро хлебали суп, Ленка проговорила:
- У нас отделение, нужен заместитель командира. Предлагаю Жеку.
Жека сказал:
- Поддерживаю.
- Я тогда воздержался, - пробурчал Джонни. - Предложение принято. Поздравляю.
- Спасибо, - холодно ответил Жека и вернулся к еде.
После обеда спросил Жадину:
- Опять?
- Да, веди звено на плац, заместитель командира Стар, - прогудел аппарат.
В коридоре Ленка сказала в пространство:
- Жадина слышит всё.
- Обручи, - коротко пояснил Джонни.
Дитрих ждал их на месте, Жека удивился, - «он-то успел поесть?»
- Становись. Смирно. Налево. Шагом. Марш. И раз-два. Раз-два…
Время истаяло, остались лишь возвращения в сознание.
- Ты опять здесь! Самому не надоело? Пошёл вон!
- Сам пошёл, - принял Жека новые правила.
Ну, что ему сделает этот медик? За спиной хмыкнули, разряда не последовало. Медик такая же мебель, как Дитрих, как Жадина.
Ужин, Пьера нет. Отнесли тарелки и, не задавая вопросов на плац. Встать в строй. Шагом марш…
Судя по народу, под лишение свободного времени за день умудрились попасть все. Два возвращения из медблока, три рейса туда с потерявшими сознание мальчишками. Чистить зубы, отбой. Жека хотел о многом подумать, даже беспокоился, что не сможет выспаться из-за гудения в ногах и ломоты повсюду. Однако сон забрал сразу и без остатка, закончился ещё один день, просто ещё один…
Глава 15
Сразу заняли теннисный стол. Немного постучали, игра не клеилась. Рыжий, взятый в отдельности, ничего выдающегося из себя не представлял, устоять против пары Жека даже пробовать не стал. Отчаянно не хватало Пьера, вот где его черти носят?!
Тем временем каюта наполнялась, пришли ребята второго и третьего отделений. Парни Клауса степенно обступили теннисный стол, третьи толпились у бильярда, частью играли в дротики. Под говорящими взглядами вторых в теннис совсем расхотелось.
Жека положил ракетку на стол, небрежно сказал:
- Пойдём, Брут, поучишь на бильярде.
Тот криво усмехнулся, но промолчал, что поделать, если такой позывной? Остаётся привыкать. Спокойно подошли к бильярду, их приближения, казалось, никто не заметил. Даже голов не повернули. Рослый парень ударил по шару, промазал, другой принялся невозмутимо примеряться. Жека шагнул к столу, взял ладонью шар, в который тот метил, хотел уже как-то объяснить правила…
Они хорошо знали правила, и, видимо, были не согласны.
Рослый сделал резкий выпад кием в горло Жеки. В позвоночник ударил разряд.
«Ошейник»! – мелькнула ненужная мысль.
Один сзади схватил Ленку в захват на удушающий, локтем запрокинул ей голову, другой без предупреждения пыром врезал Джону в промежность.
Тело Жеки сорвалось в движение, шар уже в ладони, кинул в рожу того, что сдуру пытался через ошейник придушить Ленку. Удачно. Продолжая маневр, схватить кий, удар ногой назад во что-то мягкое.
Захват на Ленкиной шее ослаб, немедленные последствия – локоть девушки вонзается в диафрагму, пяткой по ступне. Враг наносит Джону с размаху удар в лицо. Кий уже в руках Жеки, шаг вперёд и тоже со всего маху кием поперёк морды. Деревянный треск, брызги крови.
Запоздалые разряды в обруч, сцена обретает мирный вид.
Голос администрации:
– За драку и порчу имущества первое и третье звенья лишаются свободного времени на сегодня.
- Пся крев, - процедил парень с разбитой мордой.
- Вацлав, в медблок, – продолжила отдавать акустика приказания. – Первое звено. На занятия по строевой подготовке. Шагом. Марш. Третье звено…
- Джонни, ты как? Маршировать сможешь? – по дороге спросила Ленка с тревогой.
- Нормально, - прохрипел он. - Кажись, уже ничего не мешает.
Жека не смог сдержать улыбку, но сразу взял самый серьёзный тон.
– Это было нападение. Нас ждали. Надо иметь ввиду.
- Само собой, - согласилась Ленка.
Дитрих взмахом стека приказал занять место в строю. Обсуждать или комментировать что-то счёл лишним. Да и что такого произошло? О драке напоминали лишь здоровенная шишка на лбу парня, получившего бильярдным шаром, стремительно наливающийся чернотой фингал под левым глазом Джонни. Да вскоре на плац явился Вацлав с пластырем на сломанном носу и словно удивлённо приподнятой тоже заклеенной бровью на угрюмой роже.
- И раз-два, раз-два… чётче повороты! Первое звено, в квадрат… И раз-два, раз-два… Ты и ты, отнести деточку к доктору… И раз-два, раз-два…
Закончился и этот день. После драки Жека внове оценил изолированные капсулы, хоть спать здесь можно спокойно. Уснул с улыбкой – завтра вернётся Пьер, наконец-то начнутся занятия.
Старт нового дня, пять минут полёт нормальный. Бегом в душ, бегом одеваться, на завтрак команда «шагом марш», всё равно бегом…
Пьера нет.
После завтрака Жадина сказал:
- Веди звено на плац, заместитель командира Стар.
«И раз-два, раз-два… чётче повороты! Не проснулись или обожрались?! И раз-два, раз-два…»
Жека погряз в философии.
«Почему? Ну, почему же!? Ведь сказали, два проклятых дня! Их обманули?! Это всё навсегда?! Зачем это всё?!»
- Стар, в квадрат! И раз-два, раз-два…
«Дурацкий вопрос, зачем. Патамушта! Ладно, допустим, обманули. Если это навсегда, то всё… всё равно что убили. Зачем обманывать мертвецов?»
- Стар, упор лёжа! Отжимания на раз-два!
«Здесь ничего не происходит просто так. Им предоставили дорогущие помещения станции, оборудование, то есть ячейки и обручи, накачивают какой-то химией…»
- Стар, на колени!
«Так кто и когда нас обманывал? Но Пьер же сказал, два дня! А кто такой Пьер? Сержант? К тому же…»
- Во! Соскучился что ли? – улыбается доктор.
- Настроения нет, - хмуро ответил Жека, вставая с кушетки.
- Бывает, - посочувствовал док и дал совет. - Тогда служи пока без настроения.
- Ага. Увидимся, - Жека срочно засобирался обратно на плац, надо додумать всё в спокойной обстановке.
Дитрих тянет свою монотонную песенку:
- И раз-два, раз-два… чётче шаг!
«Так кто их обманывал и когда? Да они сами! Всё это время! Надеялись просто потому…»
Дитрих бормочет фоном, но иногда по делу:
- Чётче повороты! Стар, в квадрат! И раз-два, раз-два…
«Просто потому, что привыкли на что-то надеяться! С детства же говорили, что всё будет хорошо и ещё лучше... Вот это лучше?! Кончилось детство…»
Дитрих всё не может о нём забыть.
- Стар, уснул? А, отупел просто. Встать в строй.
«Два дня, три дня, да хоть четыре… Это навсегда… Наплевать…»
Странный взгляд Дитриха… в смысле для Дитриха странный, так-то обыкновенный, человеческий…
- Первое звено. В одну шеренгу становись. На обед. Шагом. Марш.
Пьера нет… ну и хрен с ним, есть дела поважнее.
Ленка будто продолжила старый разговор:
– Он хотел тебя убить.
Джонни, не задавая уточняющих вопросов, сразу перешёл к сути:
– То есть ты думаешь, что тот урод бил насмерть?
- Да, - подтвердила Ленка. – Причём, это не спонтанная реакция. Я видела, он был совершенно спокоен. Он был уверен, что убьёт. Специально метил в шею.
- И что? – удивился Джон. – Наоборот же! Горло прикрыто!
- Я читала о таких штуках… - нехотя начала Лена.
Всякий раз, когда она говорила, что о чём-то читала, на неё смотрели, кто с сочувствием, как Жека, кто, как рыжий, ухмылялся. Оттого и не нравилось ей такое говорить, но иногда приходится.
Глава 16
Жека проснулся и подумал с досадой, что это всё-таки несправедливо, лишать человека снов. Похоже на грубое вторжение в личную жизнь! Пусть у человека этой самой личной жизни почти что и нет, сны могли оставить?! Может же человеку что-то или кто-то приснится?
Жека выпрыгнул из ячейки. Пора просыпаться и вообще всё равно ему Ленка нравится. Шаг в сторону, уступим леди посадку.
- Доброе утро, парни! – приветствовала их Лена, выпрямляясь после приземления.
- Привет, - улыбнулись ей Жека и Джон.
Теперь налево, повторяем за голограммой. Бегом в душевую… на завтрак шагом марш. Жека отстранённо размышлял, как же быстро любые чудеса в жизни становятся привычными. Привыкаем и опять ждём новых чудес или возвращения хорошо забытых старых. Кстати!
- Привет, Пьер! – радостно воскликнула Лена.
Пьер уже стоял за «их» столиком со своим завтраком. Приветствовал спокойным тоном, будто вчера расстались:
– Здра-вьЯ джи-лай-Йю.
Ребята поздоровались с Жадиной и с полными подносами присоединились к сержанту. Пьер усмехнулся в их серьёзные лица, перешёл на английский:
- Ну что уставились? Ешьте давайте.
Бойцы дружно обратились к завтраку, сержант проговорил с полувопросительной интонацией:
– Вы уже догадались, что это всё было первым испытанием?
Ребята синхронно кивнули.
- По вам было заметно, - сообщил Пьер. - Я за вами поглядывал. В целом держались хорошо, только…
Он скривился.
- Только, пожалуйста, не связывайтесь с десятым звеном.
Ребята, не поднимая голов, ждали продолжения.
- Это мошенницы, – попытался обосновать Пьер. – Химичили с соцобеспечением. Их удочеряли родственники. И получали единовременные пособия. Слишком часто удочеряли и умирали.
- Они их всех убили из-за пособия?! – весело ужаснулась Лена.
- Не, - Пьер смутился. - Часть родственников оказалась давно умершей, часть вообще им не родственники, часть никогда не существовала в природе – на этом они и погорели.
Звено старательно не поднимали лиц от тарелок, только всхрюкивания рыжего выдавали общий настрой.
Жека преувеличенно спокойным тоном задал вопрос:
– В СЕМе за мошенничество приговаривают к смерти?
- Нет, они добровольцы, - смутился Пьер. – Сюда можно попасть по собственному желанию, если компания сочтёт годными по возрасту и уровню образования.
- Точно маньячки! – воскликнул Джон. - Вот сюда добровольно?!
Пьер потупился.
- Видите ли, в СЕМе нет отдельных тюрем для женщин… девочки к такому не привыкли…
- Так почему нам с ними не связываться? – спросила Лена по существу.
Пьер попробовал объяснить:
- Переводя на язык карт, вы – туз. Они – шестёрка. Слабая, но хитрая шестёрка бьёт туза.
- Стрит с шестёркой называется «нога», он сильнее, - задумчиво проговорил Джон.
Жека не любил карт, перевёл разговор на понятные вещи:
- А что с третьим звеном? Тоже не связываться?
- С ними вы как раз стрит, - сказал сержант. – На экзамене выживают три первых звена. Первое обычно полностью, второе больше половины, третье меньше, намного меньше… остальные, как повезёт. В звене минимум три курсанта. Они напали на вас только для того, чтобы стать вторыми…
- Поляки, - напомнил Жека.
- Да, поляки, и что? Вам-то какая разница? – Пьер отринул лирику. – Сразу после завтрака начинается учебная программа. Поток делится на классы до тридцати трёх курсантов, причём звенья не дробятся. По традиции первое звено учится со вторым. Ещё одно звено выбираю я, это будет третье.
- Итого двадцать три человека. До тридцати трёх можем выбрать мы? – спросил Жека.
Сержант кивнул.
- Десятое, - сказал Жека спокойно.
- Но я же просил! – сержант слегка повысил голос.
Жека посмотрел Пьеру в глаза.
– Пойми, мы пообещали.
- Вы ничего им не должны, – сурово сказал сержант.
- Десятое, – повторил Жека. – Мы не предатели, как…
- Как поляки, - усмехнулась Лена.
Пьер отвернулся, угрюмо проворчал:
– Выдрать бы вас… да всё равно бесполезно!
Джон о чём-то напряжённо задумался, спросил вдруг:
- А если нас станет меньше, что будет с оставшимися?
- Включат в десятое… - ответил Пьер и спохватился. – Эй! Ты это чего?!
- Да спросил просто, - проворчал Джон.
- Я тебе спрошу! – прорычал сержант. – Допивайте компот и на выход! На учёбу! Совсем тут охренели от безделья!
Ленка закашлялась, Жека принялся участливо хлопать её по спинке, Пьер смилостивился:
– Ладно, не спешите.
Взглянул зачем-то на стену.
- Ещё пятнадцать минут.
Ребята проследили за его взглядом и увидели большие часы со стрелками.
Джонни заметил:
– Этого раньше не было. Точно.
Спросил Пьера:
– Ты повесил?
- Не, Жадина, - улыбнулся Пьер. - Это голограмма. Здесь и в игровой каюте теперь всегда будет показывать. Теперь всё по расписанию.
Отнесли грязные тарелки, поблагодарили Жадину, тот пожелал им хороших отметок и не опаздывать на обед. Пьер, добродушно сказал, что всё, лафа кончилась. До этого дня ритм школы задавали биологические часы учащихся. Помимо прочего за четыре дня их привычки подвели к часам станции. Теперь обед будет начинаться, не когда явится первое звено, и закончится вне зависимости от того, когда пообедает последнее.
- А где посмотреть расписание? – спросила Лена.
- В операционке, – безразлично ответил Пьер. – В свободное время новые подружки вам всё покажут.
- Ну, Пьер! Ты обиделся что ли? – воскликнул Джонни.
Пьер рассмеялся.
– Что?! Сержант на кадетов?! Обиделся?!
Помотал головой.
– Это надо же! Вы, наверное, решили, что мне нечем заняться, только водить вас повсюду за ручки?
Ребята смутились, Жека подумал, что действительно, это было бы очень странно.
- Это же учебка! Я тоже на учёбе, только, скажем, на старшем курсе, - уже спокойнее сказал Пьер и, упреждая вопросы, обнадёжил. – Вам обо всём расскажут на занятиях.
Глава 17
Дитрих вернулся за кафедру, продолжил вводную:
– Барабан с монетами будет стоять здесь… до вашего возвращения с экзамена. Теперь немного о технических вопросах…
Жека спросил себя, какой у него может быть по счёту этот барабан…
Дитрих достал из ящика стола коробку, взял что-то двумя пальцами, показал устройство, похожее на таблетку или пуговицу.
- Эти штуки вставите в уши, оно скажет вам код, введёте его на ваших сенсорных терминалах. Это индивидуальные подсказчики. Говорить мы будем только по-французски. Если захотите задать вопрос, наберёте его по-своему на экране, увидите перевод, приборчик озвучит.
Дитрих взял доверительный тон:
– Устройства эти простые, не как ваши обручи, пожалуйста, не забывайте мыть уши.
Скомандовал:
- Стар! Ко мне, получить приборы.
- Слушаю, сэр.
Жека подошёл к кафедре, протянул ладонь. Дитрих отсчитал три штуки. Жека пошёл на место, Дитрих вызвал следующего:
– Олаф! Ко мне, получить приборы…
Жека, раздавая таблетки, успел отметить, что у заместителя командира третьего звена, того, что ударил его кием, позывной Янек, а десятого Энн. Просто Энн, не придумали ещё позывные, или сочли лишним.
Курсанты быстро разобрались с устройствами, Дитрих резюмировал, глядя в стол:
- Ага, подключились все.
Заговорил по-французски:
– Читайте перевод. Как прочитаете, жмите в правом нижнем углу поле «прочитано». Прочитали?
- Да, сэр, - закивали ребята.
- Ну, так жмите, пока поле не покраснело, – велел Дитрих и добавил, указав на оранжевый участок пола. - Кто не успеет, дальше будет слушать здесь.
Не прошло и секунды, Дитрих ехидно улыбнулся.
– Какие понятливые! Это хорошо. Я буду читать теоретический курс и французский. Разницы почти не заметите, можете считать, что вам повезло. Начнём с теории.
Он сделал паузу, заговорил серьёзно:
– Начнём с самого главного вопроса – почему мы здесь? Я вас, понятно, несильно интересую, почему здесь вы? Можете не отвечать пока, я попробую сделать это за вас. Вы хотите сказать, потому, что нарушили закон?
Он обратил внимание на первое звено.
- Ах! Кто-то считает, что никаких законов не нарушал! Но вы же не станете спорить, что оказались здесь в силу законов? Чужих, несправедливых или неверных, но законов?
Жека растерянно переглянулся с Ленкой, оглянулся на Джонни.
- Отставить вертеться! – прикрикнул Дитрих.
Заговорил спокойнее:
– Так я скажу вам, что это чушь. Вы здесь только потому, что вас притащили силой. На планетах говорят о хорошей, цивилизованной силе права и тут же противопоставляют ей право силы, прям кошмар какой-то. Это же логично. Как бы ни был силён человек, найдётся кто-то сильнее. Двое сильней одного, пистолет сильнее лома. Люди придумали самого сильного, государство, которое должно по закону ограничивать свободное применение силы индивидуумами. Так обстоят дела на самом деле! Вернее, так они должны обстоять в идеале. Но даже если бы всё было именно так, причём здесь сила права? Это всего лишь идея, слова. Сами слова не имеют никакой силы, в них нужно верить, а вот у веры уже есть сила. Понимаете? Обыватели верят, что их защищает закон, полицейские верят, что служат закону, и даже вы, уже оказавшись здесь, продолжаете верить в силу закона! А на самом деле вас всех притащили сюда силой! Просто потому, что сильнее вас!
Дитрих подвёл промежуточный итог:
- Как нет у права никакой силы, так и силе нет нужды в праве.
Жека читал строчки перевода, жал на поле «прочитано» и поднимал глаза на Дитриха.
«Эх, не услышат тебя мои папа и мама»! – Думал Жека, ласково глядя на преподавателя. – «Оторвали бы они тебе ручки-ножки и головёнку ещё».
Дитрих продолжил лекцию:
– Да, сила не нуждается в праве. Она либо есть, либо её нет. Её можно использовать, можно скрывать, чтобы всё-таки использовать, но уже неожиданно. Сила бывает грубой, тупой, гибкой, мягкой… Главное поймите, её применение определятся исключительно целесообразностью. Цена любой цели – сумма усилий, потребных для её достижения.
Он улыбнулся.
– Банально? Вы всё это слышали в разных вариациях много раз? Уверены? Может, вам всегда на разные лады повторяли, что сила это неправильно? Не по правилам! Не по праву! Ведь так?
Ему не ответили, впрочем, он не сомневался в возможных ответах. Сказал весело:
– Так и я не сказал вам ничего нового! Сила действительно всегда неправа с точки зрения потерпевшего, она может быть только оправданной после...
Дитрих выговорил с выражением:
– Оправданной победителем после достижения цели.
Он снова взял доверительный тон.
– Но мы же понимаем, что проигравшие и победители обманывают себя. Зачем они это делают, отдельный вопрос, запомним вывод: сила всегда неправа, сила вне права, сила в праве не нуждается. Вот зачем я вам всё это говорю? Вы главное поймите – вас уже незачем обманывать. В обычное общество, где верят в право, вы никогда не вернётесь. Поэтому вам не позволят врать себе самим!
Он заговорил жёстче, циничнее:
– Преступив законы, вы сами поставили себя вне общества. Здесь никто не собирается заталкивать вас обратно, наоборот. Вас силой поставили перед выбором - жить наёмниками или погибнуть. Делайте выбор быстрее! Чем раньше выберете жизнь, тем лучше усвоите программу - тем больше шансов пережить экзамен!
Дитрих немного сбавил тон:
- Вернёмся к программе, попробуем разобраться, что есть общество. Не пугайтесь так, разбираться во всём не будем, только в тех вопросах, что касаются нас. Начнём, как водится, с глубокой древности. Тогда люди не летали в космос, и не было никаких законов. Разводили скот, отнимали друг у друга баранов, жили, в общем, нескучно, но беспокойно. Они придумали бога, или он всегда был, для нас это пока неважно.
Жека нажал «прочитано» и, вновь тепло вспоминая родителей, додумал:
«Всё оторвали бы и сожгли на костре».
Глава 18
На ходу намахались руками-ногами и навертелись корпусом, меняли походку с приставного шага до утиного, опробовали разнообразную припрыжку, от легкомысленных скачков на одной-двух ногах, до серьёзных вдумчивых прыжков из глубокого приседа. Наконец, Луи разрешил просто бежать. Жеку забавляла мысль, что от школы и в космосе не убежать, от физкультуры точно.
С десяток кругов по залу пробежали в молчании, инструктор сказал:
– Если скучно, можете что-нибудь спеть.
Последовать совету охотников не нашлось. Ещё через кругов десять-двадцать, Жека сбился со счёту, Луи развил предложение:
– Ну, скучно же! Повторяйте за мной. Вот сорок шиллингов с лихвой на барабан легли тугой. Повторяйте хором, это приказ!
Ребята вразнобой простонали строчку.
Луи продолжил:
- Для добровольца на войну вдали за синею грядой.
До курсантов стало доходить, что это всерьёз.
Инструктор одобрил:
– Молодцы! А теперь припев полностью! Через холмы и в шум морской, фламандский дождь, испанский зной король Георг нас шлет в пожар вдали за синею грядой.
Это испытание оказалось серьёзней, однако общими усилиями справились и с ним. Луи не собирался на этом останавливаться:
- Пусть орудийною зарей нас встретит ад пороховой, но не уступим мы полей вдали за синею грядой!
Жека предположил, что синяя гряда это граница ионосферы или даже вход в атмосферу планеты, поскольку ад упоминался пороховой. Это соображение подтверждалось указанием на некие силовые поля. Но прочее… особенно фламандский дождь, испанский зной и король Георг оставались туманными – о таких поражающих или защитных эффектах или системах оружия ему слышать не доводилось. Есть, правда, в тексте смутное указание на морской шум, видимо, радиопомехи, и холмы - эти преграды следует преодолевать по нелинейным траекториям. Но, скорей всего, он пытается понять слишком буквально, это же стихи – они не обязаны содержать какой-то смысл. На этом Жека решил далее голову не ломать и повторял строчки за инструктором бездумно.
Вскоре все курсанты прочувствовали, насколько всё серьёзно. Даже тренированные бойцы первого звена ощутили дискомфорт, а бегущих следом англичанок просто шатало, они хрипели практически на последнем издыхании. Песня оказалась по-настоящему длинной. Не всем хватило сил улыбнуться, когда Луи спросил серьёзным тоном:
– Слова запомнили?
Добавил вполголоса:
– Кстати, можете перейти на шаг.
Класс с облегчением сразу же и перешёл, инструктор подбодрил:
– Если не запомнили, не расстраивайтесь. Скоро эта песенка будет вам сниться.
Через два круга Луи остановил ребят, скомандовал «налево» и «вольно». Перешёл к следующему этапу занятий. Заговорил задушевно:
– У кого-то из вас, должно быть, есть обиды на других курсантов. Вспомните их и простите. Разве сейчас вам уже не кажутся смешными и детскими эти обиды?
Сказал резким приказным тоном:
– Первое звено. Выйти из строя. Кругом.
Снова душевно обратился к классу:
– У первого звена привилегия, им первым должно доставаться всё. Есть ли в классе, кому они нанесли нестерпимые обиды? У вас есть возможность расквитаться – прямо здесь и сейчас набить эти наглые морды. Итак, у кого есть к ним претензии?
Вопрос повис в угрюмом молчании. Жека спокойно встретил оценивающие взгляды второго звена, недобрые прищуры третьего… и с лёгким волнением открытые взгляды англичанок, особенно восторг в глазках Юли… то есть Джулии…
- Сэр, разрешите вопрос, сэр? - раздался голос Джона.
- Спрашивай, - разрешил Луи.
- А ваше предложение касается всех? То есть и нас тоже? – спокойно уточнил Джонни.
Жека поднял глаза к потолку, он понял, что услышит дальше.
- Да, конечно, - согласился Луи.
- Тогда разрешите набить морду Старому? – очень вежливо спросил этот контуженный.
- Пожалуйста, - легко согласился инструктор. Сразу перешёл к практическим вопросам:
– Стар, ты хочешь сделать ему просто больно или очень больно? Тебе решать, в перчатках вы будете драться или голыми руками.
- Без перчаток, сэр, - тоже очень вежливо ответил Жека.
Луи будто обрадовался.
- Очень хорошо! Лён, встать в строй. А у вас две минуты. Можете начинать.
Последние слова ещё не отзвучали, Джон уже атаковал. Двойка – в корпус и в голову. Жека ушёл в уклон, не поднимая рук. Смотреть в глаза детский приём, но перед ним же пацан. Жекино лицо скривилось в насмешке. Новая атака, уклон с шагом и та же насмешка. Джонни не может знать, чему полицейские учат своих детей. Третья атака, азартный паренёк слегка заваливается, увлёкся. Захват и Жека просто использовал его кинетическую энергию. Джон кувыркнулся в воздухе и грохнулся спиной об пол. Задницей тоже приложился, его бьёт конвульсией.
Жека поспешно помог ему встать, объяснив себе:
«А то не хватало ещё тащить это в медблок».
- Время, – сказал Луи. Обратился к Жеке. – Он хотел тебя ударить. Ты этого не позволил, но и не наказал. Жди новой попытки.
Обернулся к Джону.
– До следующей попытки у тебя четыре дня. Завтра очередь второго звена, послезавтра третьего, потом десятого, в общем, тренируйся. Становитесь в строй.
Скомандовал классу:
– Смирно! Кто-нибудь ещё хочет подраться? Прошу, без церемоний! Выходите из строя и называйте, кому вы хотите сделать больно! Пользуйтесь предложением, ведь в прочее время занятий за драку я вас сам изобью. Или совсем убью. Поверьте, я умею это делать. Итак, ещё желающие есть?
Он взял полуминутную паузу и продолжил серьёзно:
– Ну, было бы предложено. Я вас предупреждал. Хорошо, будем считать, что на данный момент вы все друг дружке не желаете зла. Ведь мы приступаем к тренировкам с оружием.
Луи звонко щёлкнул пальцами, в стенах открылись ниши, в подставках ребята увидели ряды длинных прутов с ручками. Ребята потерянно заозирались, у Жеки на языке вертелось слово…
- Это шпаги, – просто сказал Луи. – Ими очень несложно проткнуть человеческое тело, отчего человек, как правило, умирает. Они все стандартные, вес и длинна у каждой одинаковые, но…
Глава 19
Луи провёл ребят вдаль по коридору, у новых дверей приказал «стой», «налево» и «постойте пока». Зашёл в помещение, через минуту вышел во главе колонны третьего класса. Невозмутимо прошёл мимо, первый класс растерянно проводил глазами странно счастливых бойцов. На лицах блуждали улыбки явного облегчения, Жека заметил несколько брошенных на них откровенно злорадных или притворно сочувствующих взглядов.
Раздался незнакомый мужской голос:
- Привет, заходите.
Жека обернулся, у дверей стоял невысокий мужчина азиатской наружности в форме инструктора и делал приглашающие жесты. Как правофланговый Жека решительно повёл колонну в проход. Помещение размерами к построениям не располагало и являло собой подобие стоматологического отделения конвейерного типа. Или скорее не конвейерного, а поточного, где каждый мастер лечил строго один какой-то конкретный зуб, и пациенты, чтобы вылечить все зубы, должны посидеть в каждом кресле. Никакой зубоврачебной техники, вроде бы, не наблюдалось, только чуть позади и сбоку от спинок стояли очень подозрительные тумбочки. Кресел Жека насчитал как раз 33.
«Хотя зубов, кажется, 32? Да и причём тут зубы?» - размышлял он, вспоминая загадочные морды ребят, только что покинувших эту юдоль очередного страдания.
Тем временем за ним столпился весь первый класс, разглядывая помещение. Нехорошие предчувствия обуревали всех, боясь накаркать или усугубить, народ безмолвствовал. Азиат вышел на первый план. Представился:
– Я инструктор Сузуки. Вообще-то, не то, чтобы инструктор, и знать моё имя вам не обязательно, но такая в школе традиция, называть меня инструктором, к тому же имя ненастоящее.
Жека почувствовал легкое головокружение.
«Как Алиса в стране чудес! Грибов, вроде бы, не ел».
- Вам же неможется, если что-то непонятно! – продолжил условный Сузуки обвиняющим тоном. – Непонятное у вас свербит и сбивает настройки! Так вот, третий класс дожидался здесь Луи, чтобы он увёл их вместо вас махать вашими смешными шпажонками!
Новый инструктор всё больше увлекался крикливыми обвинениями:
- Да, смешными! Я могу так говорить потому, что я не наёмник! Я специалист! Гражданин Союза Европейских Миров! Вам меня на дуэль не вызвать, даже если сдадите экзамены! Мне, вообще, на вас наплевать!
Он с вызовом оглядел ребят и сказал неожиданно спокойно, даже просительно:
– Только ничего тут не ломайте, пожалуйста. Хорошо?
Жека со всеми вместе улыбнулся, кивнул и проговорил:
- Хорошо.
- Тогда занимайте ложементы, - велел инструктор.
Никто из ребят не шелохнулся, Сузуки изобразил скупую улыбку.
- Занимайте спокойно, разрядов не будет.
Повысил голос:
– Это приказ! Вам что, нравится, когда на вас орут?!
Жека кожей почувствовал на себе множество взглядов. Первое звено всё получает прежде других. Он заместитель командира. Пьера здесь нет, значит… Преодолевая себя, сделал шаг к ближайшему креслу. Следующий шаг дался легче, внутренне готовый к разряду Жека присел на краешек кресла. Осторожно расслабил ноги, перенося вес на пятую точку. Разряда нет. Жека разжмурился в душе, принялся устраиваться с удобством. Господи! Какое же это счастье просто сидеть в кресле! Что бы с ним после этого ни сделали!
Класс скептически следил за его эмоциями. Джонни вздохнул и шагнул к ложементу. Ленка, задорно тряхнув чёлкой, уверенно двинулась к креслу слева. Десятое звено полным составом поспешили занять позиции неподалёку. На сей раз Олаф не потерпел нарушения субординации и потребовал у Энн освободить кресло.
«Рядом с Ленкой»! – отметил Жека и задумался, почему его это не огорчает?
Вернее, робко себя спросил, то есть перед самим собой изобразил недоумение. И не то, что он не хочет об этом думать, просто для углублённого самокопания не оставалось времени. Класс словно прорвало, все спешили испытать это забытое за целую вечность героического стояния удовольствие – хоть на что-нибудь присесть.
- Устроились? – обратился инструктор к классу. – Удобно? Расслабьтесь, не ёрзайте.
Ложемент плавно принял почти горизонтальное положение. У головы оказалась тумбочка, створка немного отошла вниз.
- Возьмите из шкафчиков тактические дисплеи, наденьте, - выдал Сузуки новые инструкции.
Жеке самому стало интересно, что это за штука такая. Неужели настоящий тактик?! Он надел обруч на голову, тот сам под него подстроился, плотно обхватил.
- Поправьте наушники, - продолжил инструктор монотонно.
Жека нащупал на обруче уши, опустил, звуки отрезало.
Из наушников прозвучал голос Сузуки:
- Положите ладони на сенсоры.
Из боков ложемента на уровне рук выдвинулись подставки. Это сенсоры? Жека положил на них ладони. На глаза опустился экран. Сознание озарила вспышка, выключили свет. Будто с того света донёсся голос инструктора:
– Можете дёргаться, сколько угодно, вы обездвижены. Но лучше не тратьте силы, они вам понадобятся. Эти кресла – универсальные тренажёры. В первую очередь, они позволят вам привыкнуть к перегрузкам. Терять время на то, чтобы просто терпеть боль, вам не позволят. Вы пройдёте тесты на реакцию, сообразительность, эмоциональную устойчивость. Данные с того, что вы называете своими мозгами, считают, оценят, сделают выводы. Не бойтесь, боли будет не больше того, что вы можете выдержать, не теряя сознание. Предупреждаю, это надолго. Удачи не желаю, она вам не понадобится. До встречи в следующей жизни…
Этот нехороший гражданин СЕМа, наконец, умолк, экран засветился. Перед Жекиным взором появилась оранжевая клякса, стала расползаться, пока не затопила всё. Сквозь оранжевый фон проросли чёрные точки, сложились в контуры древнего «калаша» и буквы «ARMUS».
«Заставка»! – подумал Жека весело. – «Это всего лишь игра с дополнительными ощущениями, Сузуки просто гонит»!
Его плавно вдавило в кресло, заставка исчезла, появилось первое задание. Продолжите ряд чисел, выберите правильный ответ.
Глава 20
После предупреждения Сузуки класс сдуло с ложементов, завихрило в дверях и выплеснуло в коридор. Жека ощутил лёгкую растерянность. Впервые в школе им не велели идти строем за сержантом или инструктором, просто послали по назначению. Сначала двинулись по коридору в привычном порядке: первое звено, десятое, Олаф, и за ним все остальные. Однако вскоре вожак вторых нагнал Ленку, что-то спросил, она обернулась, улыбнулась, ответила, и вот они уже идут, чуть ли не держась за ручки, и о чём-то болтают! Да о чём разговаривать с этим накаченным бандитом? О его татуировках?!
Так! С этим нужно что-то делать! Жеке казалось, что по идее он должен набить Олафу морду! Он же сказал Ленке, что она ему нравится, даже пытался щупать, девушка может обидеться, если не набьёт. А они со школы дружат. С другой стороны это может подождать следующего урока физкультуры, ну не устраивать же сцены в коридоре! Да и зачем самому стараться, когда где-то тут неподалёку ошивается крупный специалист по неловким сценам? Жека решил натравить на парочку рыжее бедствие.
Огляделся и увидел Джонни в окружении ребят второго звена. Рассказывает что-то, показывает руками, а они его внимательно слушают.
« Ну, конечно! Крутой ведь, из первого»! – раздражённо подумал Жека. - «Никто ж его ещё толком не знает, вот и корчит из себя»!
Компания разразилась дружным смехом. Жека скривился.
«Анекдоты им рассказывает! А в своём звене только и способен нести всякие гадости»!
- Жека, можно тебя спросить? – услышал он голос Джулии.
Обернулся, девушка шла с ним рядом. Улыбнулся.
– Конечно, можешь, не нужно спрашивать у меня разрешения.
- Спасибо! Скажи, пожалуйста, у меня появились мешки под глазами? – тревожно спросила она.
Жека вгляделся в милое девичье личико, чудные глазки…
- Э... гм. Нет, всё хорошо, а почему ты спрашиваешь?
- Перегрузка же была! – поведала она трагическим тоном, смутилась. - Извини. У девчонок не спросишь, соврут, ещё и посмеются, а ты честный.
«Честный»?! – Жека покраснел.
Сказал небрежно:
- Да какая там перегрузка! Ерунда.
- Правда?! – изумилась Джулия, протянула руку к его лицу, потрогала пальцем. - А у тебя появились. Тебе, наверно, здорово досталось. Ты сильный.
«Ну, с этим не поспоришь», - согласился внутренне Жека, взял её ладошку, опустил руку.
Отпускать не спешил, будто забыл, так и шёл с Джулией за ручку. Размышлял, о чём бы ещё поговорить, ведь с ней непременно нужно говорить! Сообразил, наконец.
- Джулия. Сузуки говорил, что можно записаться ещё, ты знаешь, где записывают?
Она подарила ему такой долгий взгляд! Отвернулась и, грустно вздохнув, сказала:
– Псих!
Помолчали. Жека спросил:
– Ну, правда, знаешь? И только к нему можно или ещё куда-нибудь…
- Куда ещё? – Джулия обратила на него чудные, весёлые, немного удивлённые глазки.
- На шпаги, - пояснил Жека, смутившись, сам не понимая, почему.
Джулия снова печально вздохнула.
– А я думала, после ужина поиграем в бильярд.
Жека хотел успокоить её, мол, обязательно поиграет с ней, но вспомнил, что он «честный» и промолчал, краснея.
- Конечно, знаю. – печально сказала Джулия. – Покажу после обеда в операционке.
Ребята неспешно дошли до космической лестницы. Джулия удивилась:
– Снова вниз! Мы же сюда вниз шли, я точно помню! Значит, возвращаться должны вверх!
- Вам разве сержант не рассказывал? – не поверил Джон.
- Она. Мария. А что тут рассказывать? Вроде, обычная лестница. – настороженно проговорила Джулия.
Жека взялся объяснять, как умеет:
– Понимаешь, это особая лестница, космическая. Космические лестницы всегда ведут только вверх или только вниз.
- Гонишь? – спросила девушка.
Жека решил сначала, что гонит именно Джулия, разыгрывает, заглянул ей в глаза… и поверил. Столько недоверия подделать просто невозможно. Ласково на неё глядя, заверил:
– Не гоню.
Джулия с серьёзным лицом молча пошла за Жекой, но вдруг вырвала ладошку, развернулась и сделала пару шагов в обратном направлении. Замерла на целую секунду, обернулась и сообщила потрясённым шёпотом:
– Точно не гонишь!
Жека протянул ей руку.
– Ты ж сказала, что я честный.
Джулия приняла руку, спустилась к нему, сказала искренне:
– Я тебе верю!
Ребята успели уйти дальше, они остались на лестнице вдвоём. Джулия взяла Жеку за вторую руку, заглянула в глаза, чуть подалась к нему. Жека напряжённо замер…
Джулия сказала, таинственно понизив голос:
– Только честные как раз и гонят больше всего.
Мило ему улыбнулась.
– Пойдём тогда быстрей, есть хочется.
В столовке Жадина развёл демократию, кормил всех подряд без какого-либо порядка, только гудел, чтоб не задерживались за столиками, места на всех сразу не хватает, а обед не резиновый. Жека и Джулия со своими подносами примостились с краешку соответственно пятой и шестым номерами за столиком ребят из пятого звена. Благо, они уже доедали второе, а двое даже пили компот.
Один паренёк на дрянном английском успокоил:
– Час иметь обед. Половина больше будет.
Это следовало понимать, как «на обед даётся час, осталось ещё больше половины».
Наконец, прибавилось пространства, удалось расположиться с комфортом, немного отвлечься от подноса и не следить, чтобы в тарелку не погрузился посторонний локоть, или его вообще на пол не смахнули. Жека огляделся. Ленка с Олафом рядышком чинно принимают пищу в компании бойцов второго звена, за другим столиком Джонни с набитым ртом что-то рассказывает Джоан, Энн и Эмме.
« Ага. Тех успел достать», – усмехнулся про себя Жека довольно.
Оба звена, его и подшефное, в зоне прямой видимости, можно спокойно заняться собой. Хотя какая ему разница? Особенно когда и вправду аппетит разыгрался не на шутку. Сосредоточился на еде, за компотом только спросил Джулию:
Глава 21
Вышли по субординации, за сержантом первое звено, следом десятое, и так как Пьер шёл, не оглядываясь, Джулия снова оказалась рядом. Спустились по лестнице, за ними закрылись автоматические двери.
Подёргала Жеку за рукав и сказала шёпотом:
– Спроси его про лестницу ещё раз, пожалуйста.
Жека обратил на девушку взор особой ласковости, ответил:
– Сама спроси.
- А можно? – прошептала Джулия.
- Если что скажешь, что я разрешил. – успокоил он девушку. – Не убьёт.
- А… господин Пьер, скажите, пожалуйста, - решилась всё-таки Джулия.
Сержант слегка повернулся ухом в её сторону, ожидая на ходу продолжения.
- Вот мы спустились по ступенькам. Я понимаю, что это особая космическая лестница, но ступеньки! Они тоже ведут вниз в обе стороны! Этого не может быть!
Пьер принялся серьёзно отвечать:
– Там вообще нет никаких ступенек, нарисованные. Поверхность меняет форму, когда на неё наступают, для нашего удобства.
- Но их же видно, как они всегда ведут вниз! – воскликнула Джулия. – В обе стороны видно!
- В вашем мире были открытки «переливайки»? Когда изображение меняется от угла зрения? – улыбнулся Пьер.
- Нет, только голограммы, - призналась Джулия.
«И кто тут такой умный рассуждал, какие должны быть ступени»?
Жека заметил смущение Джона.
«Да я и сам хорош. Однако «переливайки»! Надо же! У мамы хранились парочка таких новогодних открыток в память о бабушке. И даже на Сайори они считались древностью и реликвией. Интересно, из какого Пьер мира»?
- Пьер, - начал Жека издалека. - А что ты писал в блокноте? И почему так прямо ручкой по бумаге?
Пьер удостоил его понимающего взгляда.
– Ну, хоть вы оценили! А то ж здесь никто и не задумывается, что это такое. Понятия не имеют о бумаге и ручках! Кстати, если ручка у вас, верните, пожалуйста, их трудно достать. Привык.
- Давно привык? – серьёзно уточнила Лена.
- Давно, - грустно признался Пьер. – Мой мир похож на ваш, тоже довольно молодая колония, технологии неразвиты, и в новые колонии в основном едут ортодоксы. Всё, как у вас, только…
Он замолк на целую секунду, видимо, колебался, стоит ли говорить. Первое звено не отрывали от него внимательных взглядов.
Пьер продолжил:
– На нас тоже напали или не напали… что случилось толком неясно и неважно уже. Вас после подобного сюда привезли сразу, а я примерно год ещё на мотоцикле катался… с другими ребятами.
« И другие ребята погибли», - додумал Жека.
Он догадывался, что в его случае может означать «катался на мотоцикле». С оружием в руках. На дорогах родного, захваченного, убитого врагами мира. Стало предельно ясно, почему их выбрал этот сержант. Почему выбрал только их. Растерянно подумал:
«И какая зараза стибрила у него ручку? Надо обязательно вернуть».
Англичанки шли с равнодушным видом, Джулия старательно хлопала ресницами, выражая непонимание и намекая на крайнюю желательность скорейших разъяснений.
«Нефиг тут объяснять, облезет», - сразу решил для себя Жека. Угрюмо смотрел строго перед собой, ничего не замечая.
- Пришли, - сказал Пьер перед автоматическими дверьми. – У вас, то есть у первого звена приоритет, поэтому очень прошу – не увлекайтесь полной симуляцией. Дайте и другим насладиться. Стар, особенно тебя касается!
«Вот он сам понял, что сказал, и что после этого просит?» - сокрушённо подумал Жека, смиренно опустив взор долу под пристальным взглядом сержанта.
Пусть думает, что хочет, Жека категорически не собирался давать определённых обещаний.
Джонни вздохнул, Лена паинькой пропела:
– Мы не будем.
Пьер сделал вид, будто поверил, и приложил ладонь к сенсору.
Пояснил:
– Сюда вас тоже будут пускать только в присутствии и с разрешения сержантов, но это формальности – я здесь почти всегда. Или другие сержанты.
После такого вступления Жека ожидал увидеть пещеру сокровищ, стены, увешанные оружием, доспехами, скальпами и другими трофеями, хотя бы парочку настоящих перехватчиков, штурмовик дальнего радиуса и какую-нибудь древнюю ядерную боеголовку, к которой настрого запретят прикасаться. В действительности обнаружился гибрид класса теории и казармы. На прямой переборке имелись только двери и часы над ними. Всю площадь полуовального помещения занимали столики, обращённые к округлой стене, в которой Жека насчитал двенадцать люков спальных ячеек.
Невесело подумалось:
«Спальня, как в продлёнке для малышни».
- Вообще, это класс самоподготовки, – улыбнулся Пьер разочарованию на ребячьих лицах. – Но учиться здесь вы будете под моим руководством. Дали вам пару часиков на усвоение обеда, так чтоб мне тут без фанатизма!
Пьер подошёл к ближайшему столику, провёл ладонью, экран ожил.
– Здесь вы найдёте сведения о нашей компании, её истории, вообще, истории ЧВК СЕМа. Много интересного из истории первого мира, развитых колоний, о колонизации, о космических альянсах, их политике. Вооружение, само собой, научные принципы… ну и многое другое, всего не перечислишь. Эти данные можно считывать с экрана, а чтобы посмотреть боевые отчёты, выдам тактики.
- Какие отчёты? – вкрадчиво переспросила Лена.
- Главное достояние компании – опыт, – холодно проговорил Пьер. – Все машины снабжаются так называемыми чёрными ящиками. На эти устройства записываются данные с приборов и камер, за ними ведётся настоящая охота. Не только за ящиками компании. Лишь большинство записей Русской Тирании и часть ящиков Американской Демократии не удаётся декодировать. Очень сложная кодировка, попадается слишком мало ящиков, и они часто обновляются. Зато других навалом – будете погибать с их пилотами, сколько душе угодно.
- А пострелять?! – возмутился Жека.
Пьер усмехнулся.
– За столиками пострелять не выйдет, специально не подключили сенсоры, чтоб не игрались всё время. Стрелять пока только там, - он указал на ячейки, - всё, как в настоящей боевой машине. Полное погружение со всеми перегрузками.
Глава 22
Сделали ещё пару вылетов, причём, один раз Пьер поставил старшей Ленку, в другой Джонни, оба вполне справились. По независящим от них причинам ребята последние дни не играли в «Космофлоте», однако после первых неудач всё отлично вспомнилось, ведь ничего нового почти не добавилось, только перегрузки, разряды боли и выдумщик Пьер.
На третий вылет он сам нарушил запрет на общение в эфире, бойцы сразу втянулись в трёп. Вывалили на сержанта мешок игрового сленга и с детской непосредственностью принялись его жалеть, нуба несчастного, совершенно не принимая во внимание тот факт, что сержант на Сайори в жизни не бывал и ни коим образом не мог проявить себя в «Космофлоте».
Пьер добродушно посмеивался, переспрашивал значение загадочных «наездов» и «заходов» с разного рода «оттяжками», «вторыми сбоку» и «протаскиваниями» множества сортов и видов. Понимал он всё быстро, но в его версиях как-то обидно просто.
Ребята увлеклись сравнениями, и Лена в запале позволила себе дерзость:
– Ну, что ты с нами, как с десятыми их бедная Маша!
Пьер выразил крайнее удивление:
– Ты сказала, бедная?! Мария?! Сержант Мария, по-вашему, бедная?!
- Ну, да, - простодушно поддержал Ленку Джон. – Ей же досталось последнее звено, теперь идти с ними на смерть…
Сержант разразился злым смехом.
– Обязательно расскажу Марии, что её пожалели мои кадеты! Лопнет со смеху!
- А… - Жека, решивший вначале промолчать от греха, не удержался от любимого вопроса. – А почему?
- На смерть идти, скажете тоже! – продолжил Пьер веселиться. – Вы всё-таки совсем не понимаете, где оказались и с кем имеете дело.
- Да когда б успели понять? – пробурчал Джон. – Отвлекают постоянно.
- Ладно, - перешёл Пьер на спокойный тон. – Запомните для начала: сержанты практически никогда не гибнут на экзаменах. Догадываетесь, почему?
Никто не решился нарушить тишину в эфире.
Пьер ледяным тоном сказал:
– Потому что стреляют в того, в кого могут прицелиться. Противникам хватает кадетов. Пока они убивают кадетов, их расстреливают сержанты. Ваша задача – просто не дать себя убить.
Он процедил:
– Дети! Марию они пожалели! Она вошла в десятку лучших из двух с половиной тысяч бойцов. Настоящих бойцов, ребятки, не виртуальных. Прикиньте-ка, сколько она для этого сожгла не виртуальных противников?
- И теперь поведёт на смерть девочек, - сорвался Жека. – Ведь на смерть?!
- А что, от самих девочек уже ничего не зависит? – снова удивился Пьер. – У них, как у вас, все условия, та же задача – не дать себя убить…
Он замолк ненадолго и заговорил решительным тоном:
– Так. Вы мне тут зубы заговариваете? Хорош без толку занимать ячейки, давайте на выход.
Звёзды погасли, перед Жекой засветилась оболочка симулятора с извещением:
«Решением вашего сержанта сеанс завершён. До новых встреч».
В капсуле загорелся свет, обруч на голове ослаб, уполз вверх, гибкие ленты отпустили, попрятались, матрац под Жекой принял обычное горизонтальное положение, дверца ячейки открылась. Выпрыгивать Жека счёл не лучшей идеей, спокойно выполз, в ячейку сразу полез боец второго звена. Пьер дождался, когда вылезут все, повёл к столикам.
Велел:
– Активируйте поиск. Набирайте «Василий Ошибков». Или Ощипкин… подождите…
Вынул из кармана блокнот, принялся листать, бормоча:
- Где-то Дитрих мне записал… А! Набирайте «Василий Ощепков». Основатель Самбо.
- Танец придумал? – удивился Джон.
- Борьба такая, - Жека нехотя разгласил информацию, крайне не рекомендованную папой к разглашению.
Так условно назывался полицейский комплекс рукопашного боя. Однако то, что у него есть или был основатель, стало для Жеки новостью.
- Борьба? – переспросил Пьер. - Надо записать.
Похлопал себя по карманам.
– Ручку мои не видели?
«Ага, в виртуале», - зло подумал Жека, помотав головой. - «Достал уже со своей ручкой».
- Да, я ж недавно спрашивал! – вспомнил Пьер. – Читайте тогда, расскажете мне потом – Дитрих плохого не посоветует.
«Что хорошего мог посоветовать Дитрих»? – угрюмо размышлял Жека, уныло вглядываясь в буквы. – «Фамилия русская. Что Дитрих может знать о русских?»
«Та-а-ак. Российская империя, значит, древлянин с первой планеты. Остров Сахалин! Хоть бы карту нарисовали, что это за остров. Каторга…»
«Ну, ясно теперь. Аналогичный, походу, случай».
Жека криво усмехнулся и принялся читать дальше. Пьер же просил рассказать – самому прочитать некогда. Ладно бы по-русски, по-английски ему лень! Ага, снова в ячейку полез, вместо кадетов, им же больше делать нечего, читать только!
Что тут дальше?
«Ух-ты! Парня не посадили, он на каторге просто родился! И сам убежал в Японию…
Ну, про Японские миры в составе СЕМа кое-что слышали. Правда, как и о всём СЕМе, не слышали ничего хорошего, но и не было особенно интересно. Единственное можно уверенно сказать, что Сузуки японец, а вот, что все японцы такие же, как Сузуки, только предположим… жуткая получается картина! И вот в такое место убежал Вася. Что он там потерял? Изучал язык и культуру при православной миссии. Красивая на Сайори церковь православная, мама водила. А в этой Японии Вася достиг значительных успехов, особенно в единоборствах.
Далее… ничего себе! Служба в разведке империи, работал против этой Японии. В империи случилась революция… что-то проходили в школе… или это про другую революцию? На первой планете только ими и занимались, вроде бы были: научная, техническая, промышленная, сексуальная, буржуазная, генетическая, социалистическая или социологическая… и ещё много всяких. Неважно, главное, тут написано, что империи не стало, и Вася пошёл служить новой Российской власти тоже в разведку. Основал Самбо. Потом его новая Российская власть убила…
Да как так? Парень всю жизнь служил Родине! Столько для Родины сделал! Хотя что ему Родина? Он родился на каторге! И убежал в Японию изучать чужой язык, культуру, единоборства, чтобы служить Родине! И служил ей так, что его даже героем назвать мало, это же… легенда какая-то? Нет, вот ссылка на Энциклопедию Русской Тирании. Данные давно общеизвестны… да почему ж у нас в школе этого не проходили?! Впрочем, главное – почему Дитрих именно их сержанту назвал это имя? Не сержанту второго звена, тем более третьего или десятого, а Пьеру? На что это он намекает? Что вот парень сам убежал в Японию, учился и служил Родине, а нам даже ехать не надо, доставили на шатле как маленьких. Учат, нянчатся, а нам всё игрушечки…
Глава 23
За тяжёлыми дверями увидели лестницу, ведущую «вниз».
- Там внешний уровень, дальше пустота, - сказал Пьер в конце спуска перед вторыми дверями.
Через несколько секунд они открылись, но никакой пустоты не увидели, пошли обычным прямоугольным коридором со стальными стенами. Проходили мимо дверей слева и справа.
- А где пустота? – тихонько спросила Энн.
- Там, - показал Пьер пальцем вверх. - А здесь ангары. Внешний слой, защитный демпфер, двойная обшивка – называйте, как нравится. Здесь нет атмосферы, нет главного поражающего эффекта взрывов. Кто скажет, какого?
- Ударной волны, - ответила Ленка. - А если насквозь прошьёт и взорвётся ниже?
- Тогда поубивает всех в отсеке, его изолируют, – спокойно сказал сержант. – Только это должно быть что-то очень серьёзное, чтобы пройти через огонь систем ближней защиты, ионосферу станции, так называемое защитное поле. Далее бронеплиты внешней обшивки установлены под углом. Пробить их очень непросто, а пробив, снаряд ни за что не упадёт тут на пол вертикально. Пол тоже композитная броня. А под полом у нас что?
- Наша школа, – угрюмо сообщил Жека. – На нашем уровне только тюрьмы?
- Не только, - охотно ответил Пьер. – Просто всё, что можно быстро восстановить или не жалко потерять.
- И часто э… приходится терять? – осведомился Джонни.
- Бывает, - как о чём-то обыденном ответил Пьер. – Кстати, ваши спальные ячейки ниже, а под нами учебные классы. И ячейки не только спальные, они ещё и спасательные. Вас терять никто не собирается… э… пока.
- Ну, хватит о грустном! – капризно воскликнула Эмма. – А здесь что? Зачем мы сюда пришли?
- Посмотреть, - благодушно ответил Пьер и остановился у очередных дверей.
Проговорил словно в раздумье:
– Так, здесь, вроде бы, ключами кидаться в нас ещё не должны.
Он приложил ладонь к сенсору, створки разошлись.
- Какими ключами? – опасливо спросила Джулия.
- Гаечными, - пояснил Пьер. – Это ремонтный ангар, пожалуйста, не трогайте тут ничего и не отходите далеко.
Какое отходите?! Жека будто врос в палубу! Прямо перед ними стояла настоящая «Оса»! Громадная, она не помещалась с такого расстояния в поле зрения целиком. Жека в мистическом трансе вертел головой, разглядывая титанические двигатели на выносных кронштейнах, раскрашенные чёрно-оранжевыми полосами грудь силового отделения, брюшко топливного бака, голову с кабиной, усики антенн. От живой осы платформа отличалась отсутствием лапок, их заменили шасси тележек под брюшком и грудью.
Гигантское насекомое обволакивала паутинка лесов, по ним мурашами ползали люди в скафандрах. Ярко вспыхивали огоньки сварки. Рабочие что-то тащили, прилаживали, движения их отличались точностью, лаконизмом роботов. В космическом беззвучии ремонтники казались сказочными гномами в волшебной мастерской, исполняющими сложный ритуальный танец во славу их жестокого божества…
- Это что? Корабль? Мы на таких полетим? – нарушила Эмма потрясённое молчание. – А зачем он такой большой?
- Затем, что маленькие дороже, - ответил Пьер. – Всем задание: разобраться, почему дороже, и объяснить мне. Предупреждаю сразу – я тупой. И злой. Работы отправить мне на почту до завтрашнего отбоя. Не успеете – сгною на плацу.
- А если я и так знаю? – возмутился Джонни.
- Я не знаю! – повысил голос Пьер. – Стар, Лён, вы тоже умные?
- Да, сэр, - не стали скромничать Лена и Жека.
- Тогда будете отвечать на вопросы за меня! – обрадовался Пьер и обратился к англичанкам:
– Спрашивайте, девочки!
Девочки смутились, помолчали. Энн робко подала голос:
– Правда, можно?
- Конечно! – подтвердил Пьер. - Я ведь для этого вас сюда и привёл. На экскурсию.
- Вы только не смейтесь, пожалуйста, - стеснительно продолжила Энн. – Ну, действительно непонятно, из чего оно стреляет. Всё округлое такое, пушки спрятаны?
- Не зачем что-то прятать в вакууме, - серьёзно ответил Джон. - Их просто нет. «Осы» самая простая модель, стреляют двигателями. Это плазменные движки, у них внутри плазма летит в одну сторону, корабль соответственно в другую. Видите, сигары двигателей с обеих сторон одинаковые? Тягу можно дать и вперёд, и назад.
- А как стреляют? – уточнила Эмма.
- В режиме двигателя плазма остаётся внутри, а в роли пушки установка выплёвывает её с огромной скоростью, – пояснил Жека. – Для таких же малых платформ обычно хватает одного прямого попадания. Это перехватчики, оружие защиты.
- Для нападения к ним можно подвесить ракеты, - добавил Джонни.
- Молодцы, - похвалил Пьер. - Поможете девочкам написать работы по принципам действия и устройству двигателей.
- А зачем это нам? – возмущённо удивилась Джулия. – Мы ведь пилоты, а не ремонтники!
- Пригодится после экзаменов, – спокойно начал Пьер и вдруг заговорил очень зло:
– Вы поймите – из вас не делают смертников! Вас готовят для успешной и долгой боевой жизни! Смертниками себя делаете вы сами! Разгильдяйством и малодушием! Хотите подохнуть – подыхайте! Но знайте, что подохнете только по собственному выбору, никто в этом не виноват, кроме вас самих!
Долгую паузу прервала Лена:
- Так что нам даст знание устройства корабля?
Сержант сменил тон на обычный:
– Во-первых, корабли из ремонта принимают пилоты и берут на себя всю ответственность. Без знания матчасти вы попросту движки потеряете на развороте, или бак отвалится. Во-вторых, стандартные узлы и целые системы можно улучшить, если разбираться в технике и найти подход к техникам. Недёшево, но жизнь дороже. В-третьих, корабли строятся поколениями. Не изучив «осы», вы ничего не поймёте в других моделях, значит, и карьерного роста не будет. В-четвёртых и далее я сразу вспомнить не могу, но будьте спокойны – жизнь напомнит.
- А когда уроки по технике? – спросил Джонни.
- Никогда, - тут же отозвался Пьер. - Изучайте сами. Где искать информацию, я показывал. Ещё вопросы? Тогда давайте обойдём его и пойдём гулять дальше.
Глава 24
Добрались до «раздевалки» без приключений. Едва вышли из шлюза, сразу сняли шлемы, так с касками под мышками прошли к большому шкафу. Чтобы снять ранцы, оказалось достаточно отключить шланг, хорошенько за него дёрнув, и скинуть с плеч лямки, умные крепления сами разомкнулись. Только снимая скафандры, поняли, сколько сил потратили на прогулке. От изнанки скафандров резко пахло потом.
Лена вяло спросила:
- А как же наши матрацы даже так не воняют?
- Ваши матрацы – часть ваших капсул, эти устройства намного сложнее скафандров. Хотите таскать в космосе на себе ячейки? Нет? Тогда пойдём в душ.
Закрепив скафандр в нише, голый сержант направился в двери, что ребята принимали за ещё один шкаф. Душевных сил на смущение уже не хватало, направились следом без эмоций. Водные процедуры слегка взбодрили. Пока одевались, Пьер рассказал, что скафандры очистятся в нишах, а каким образом, кому сильно интересно, знают, где посмотреть.
Упругим кадетским шагом пошли с Пьером на ужин. Оказывается, они действительно «проползали» довольно много времени. В столовке сержант напомнил первому звену о задании. Джонни принялся, было, рассказывать о Васе Ощепкове, но сержант имел в виду несколько другое – написать в свободное время работы по теме на тысячу слов, минимум, и послать ему на почту. Первое звено пригорюнились, ведь они ещё и записались на дополнительные занятия.
Жека с весёлым ужасом припомнил весь этот бесконечный день, самый длинный в его жизни, длиннее самого счастливого дня рождения! А восхищение в глазах Джулии! Десятое звено выразили твёрдое намерение дождаться героев в игровой комнате, шагу оттуда не сделают, что бы им там ни грозило, тем более Пьер тоже туда собрался. Вот когда герои вернутся, они так и быть, составят им компанию в операционке, ведь кто-то сильно умный обещал помочь разобраться с кораблями и двигателями.
Ободрённые таким образом Ленка, Жека и Джон отправились к Луи, по дороге выяснилось, что все трое записались к нему независимо друг от друга. Жека подозревал, зачем это рыжему, самому Жеке казалось, что фехтование ему потребовалось именно в силу этих подозрений, но вот зачем шпаги Ленке?
- А кто меня защитит, когда вы друг дружку поубиваете? – сказала она насмешливо.
Парни смутились, Джонни ещё сильней укрепил подозрения Жеки:
– Тогда тренируйся, конечно.
Ленка снова попросила не шутить так, ей в очередной раз не сказали, что никто и не шутит. Поэтому в зал Луи они явились настроенными очень серьёзно. Сначала решили, что опоздали, третье звено уже стояли у зеркал и плавно махали шпагами. Жека вспомнил, как Пьер сказал, что после обеда уроки на усмотрение сержантов, в душе зашевелились нехорошие подозрения – вот ещё одна причина заниматься фехтованием.
Луи велел самостоятельно размяться и с клинками становиться к свободным зеркалам. Немного разогнали кровь, пошли за шпагами. Жека сразу нашёл свой клинок, Ленке пришлось напрягать память, а Джонни без её помощи искал бы шпагу до отбоя. Нашли три зеркала подряд, рыжего поставили посерёдке, встали в позицию. Из зеркала на Жеку смотрел очень недобрый парень, направив на него смертоносное железо. Жуткая картина! Перевёл взгляд на отражение кончика шпаги, и по часовой… против…
Подошёл Луи, похвалил, что приятно иметь дело с подготовленными кадетами, у которых хотя бы ручки с коленками не трясутся. Показал шаги в стойке вперёд и назад, приказал повторять, держа клинок неподвижно перед собой. Вперёд раз-два, назад раз-два, вперёд…
«Хотя бы петь не заставляет», – мелькнула пустая мысль, Жека её сразу прогнал, чтоб не накаркать.
Инструктор грозно приказал не застаиваться, разминаться. Через пять минут погнал Жеку, Янека и ребят из второго звена по кругу с песней. Бежали, пока не пропели «Вдали за синею грядой…» до конца. Когда Луи отпустил по местам, Жека поймал взгляд Янека. Обаятельный, в общем, парень виновато ему улыбнулся…
Жека ощутил непонятную злость, подумал:
«Той училке на суде, наверно, так же улыбался».
Сделал вид, что не заметил, отвернулся с каменным лицом. Решил про себя ещё раз подробно посмотреть его данные без посторонних комментариев и забыл обо всём на время занятий. Зачем человеку со шпагой о чём-то думать? Просто и раз-два, раз-два…
Луи за успехи придумал игровое развлечение. Выдал небольшие пластиковые кольца, чтоб первый номер кидал второму, а тот ловил на шпагу. Поставил Жеку в пару с Янеком. Поляк продолжал улыбаться, Жека невозмутимо вытерпел игру, не проявляя никаких эмоций. С облегчением занял позицию у зеркала. Поймал в отражении насмешливый взгляд рыжего.
- Ну, у тебя и рожа была! – проговорил Джонни вполголоса. – Ты с ним не спеши, пожалуйста, у нас кое-какие дела.
Жека обозначил кивок и сосредоточился на движении. И раз-два, раз-два…
В конце занятия Луи приказал построиться.
– Ребята, пожалуйста, не повторяйте то, что я вам сейчас скажу, кадетам, которые предпочли отдых. Вы здесь сейчас по разным причинам, но главное вы скоро поймёте – шпага это страсть, это душа. Люди делятся на тех, кто живёт со шпагой, и остальных. Остальные не стоят слов.
Он усмехнулся, покачал головой.
– Смешно! Когда-то давно фехтование включили в программу подготовки потому, что, с точки зрения пилотов, схватки в космосе по духу близки с поединками на шпагах. Так же каждый выпад смертелен, и практически нет шанса сделать второй. Не спорю, ведь я не пилот. Да, я скромный учитель фехтования и немного поэт. И я уверен, что вы сдадите экзамены, станете настоящими космическими бойцами… и ещё много раз придёте сюда к старому Луи. А теперь прощайте до завтра. Свободны!
- До завтра, Луи, - проговорили кадеты в лёгком смущении.
К Сузуки Жека шёл с мрачной решимостью, пройти хоть один уровень без штрафов, и одновременно с тайной задумкой. Он не понимал, почему им в школе боевых пилотов ещё не говорили о «изнанке сознания», «условной смерти». Неужели парень в школьной секции кибернетики придумывал? Или это секретная методика государственного университета Сайори? Скорее, даже Русской тирании, ведь университет готовил космических специалистов по русским программам. Интересно, как готовит пилотов тирания? И как отбирают кандидатов? Возможно, такие секции и являются частью системы отбора.
Глава 25
Снова ничего не снилось – наплевать, ночь уже в прошлом. Жека проснулся с новым чувством злой жадности к новому дню. Этот должен стать длинней, интересней вчерашнего! Рывок с плеч наружу, «и вам здрассти», зарядка… но без неё не обойтись… душ, одевание, чёртова рутина! Всё проделать чётко, без эмоций, их пока не на что тратить. Завтрак дело ответственное – отставить болтовню! Шагом марш в класс теории, ждать Дитриха со спокойной серьёзностью сжатой в душе стальной пружины. Ленка болтает с Олафом, Джонни что-то растолковывает Энн, Жека с отсутствующей миной ждёт.
Упругой походкой военного Дитрих прошёл за кафедру. Заговорил сразу по-французски:
– Салют, кадеты. Надеюсь, все готовы? У всех в ушах подсказчики? Не у всех! Блюм, Хигг, Тод, в квадрат, на колени.
Парни понуро прошли на оранжевый пятачок.
Дитрих начал урок:
- Итак, продолжим. Вчера мы говорили о том, почему вы здесь. Стар, повтори вкратце.
Жека набрал по-русски ответ и повторил за подсказчиком:
– Нас притащили сюда силой, сэр.
- Правильно, - кивнул Дитрих. – Теперь о том, зачем притащили. Вы уже догадались, что это школа… все догадались?
Кивнули даже стоящие на коленях мальчишки.
- Умнички, - улыбнулся преподаватель. – Энн, кого из вас готовят?
- Пилотов, сэр, - ответила девушка почти без задержки.
- Правда?! – удивился Дитрих. – Вы станете пилотами грузовозов или лайнеров? Олаф!
- Нет, сэр. Мы будем пилотами боевых малых платформ, сэр, - верзила старательно исковеркал французский.
- И куда вы будете на них летать? – уточнил учитель.
- Сражаться, сэр! – горделиво ответил Олаф.
- А зачем? – спросил Дитрих.
- Э… - парень не сразу начал набирать ответ, наконец, воспроизвёл. - Наш сержант сказал, что нам за это будут платить, сэр.
- Значит, из вас готовят наёмников, - подытожил учитель. – Я вижу, тут многие не понимают этого слова, большинство считают его стыдным.
- Дети! – Дитрих горько усмехнулся, заговорил едко. – Воевать – это профессия. Да-да. Вы, конечно, слышали о профессиональной армии, в СЕМе это сборище извращенцев считают профессионалами. Только их профессия не воевать, а чпокать друг дружку за деньги налогоплательщиков. Воевать они не собираются – эти дегенераты много говорят о своей готовности погибнуть во имя идеалов, на самом же деле они неспособны даже на это. Им крупно насрать на всё, кроме собственных задниц! Это единственные их идеалы и ценности.
Он сменил тон:
– Вы, наверное, удивляетесь, почему я, гражданин СЕМа, так говорю. Имею право – я отслужил в профессиональной армии двадцатилетний контракт, прошёл через четыре планетарные компании.
Жека отметил «прочитано», вспомнил слова Кэт «не суди о возрасте космонавток по внешности», подумал:
«Походу, и космонавтов тоже».
- Я видел победы и поражения, – продолжал Дитрих. – Так вот, только наёмники позволили СЕМу более-менее вывезти одну компанию, а с трёх планет только благодаря им СЕМу удалось вытащить драгоценные задницы своих профессионалов. Там не могли победить даже наёмники, однако они сумели не проиграть. Запомните – наёмники не проигрывают никогда. Кто скажет, почему?
Жека прочитал, заранее набрал ответ и неуверенно поднял руку. Дитрих кивнул ему, он сказал:
- Наверное, потому что наёмники не берут контракты, которые не могут выполнить?
- Молодец, – похвалил учитель. – Мы очень дорого ценим наше слово и не даём опрометчивых обещаний. Но уж если берёмся…
Он невесело усмехнулся.
- Я часто жалею, что наша компания не берёт контракты против структур, что защищают официальные вояки СЕМа – так до сих пор хочется кое-что предметно объяснить бывшим своим начальничкам!
- Знаете, ради этого я бы прямо сейчас отправился на любую самую дикую планету, - он немного смутился. - Я, вообще-то, офицер планетарных сил самообороны одного неизвестного вам мирка.
Он понизил голос до конфиденциального уровня:
– Руководство компании считает, что вам для правильного воспитания необходимо видеть в этом дурдоме хотя бы одного кадрового офицера!
Он покачал головой и проговорил, как будто про себя:
– Вот придурки, правда?
По мере считывания с экранов по классу распространялась тихая истерика.
Дитрих дождался, когда она успокоится и заговорил лекторским тоном:
– Я не исключаю, что когда-нибудь Армус возьмёт контракт против СЕМа, в этом не будет ничего удивительного. В истории подобных поворотов множество. Именно об истории наёмников на первой планете мы сейчас поговорим.
Дитрих начал с Франции. Чего только стоит прогремевшее в веках «Общество по совместному извлечению прибыли»! Миленькие подробности о войнах, учиняемых королями Франции для того только, чтобы наёмникам было, чем заняться! В те времена как-то успокоить этих вооружённых мерзавцев мог только новый контракт. После череды войн наёмников, ремесленников войны, развелось столько, что страна оказалась фактически оккупирована ими, даже после всеобщей мобилизации военного сословия короли ничего бы с ними не поделали!
Жека жадно считывал с экрана буквы и взирал на учителя, требуя новых сведений, и Дитрих давал. Рассказал о швейцарцах, горцах, закалённых суровыми условиями жизни, ещё больше закалившимися в войнах за свою независимость от королей – в сражениях с наёмниками, которых нанимали по большей части для того, чтобы они не занимались грабежами на родине. В результате швейцарцы стали на долгие века лучшими наёмными солдатами первого мира.
Времена менялись, но война оставалась любимым занятием человечества, и всегда требовались истинные профессионалы. Дитрих поведал о ландскнехтах, их бродячей республике.
Уточнил с усмешкой, что в те времена частенько вспыхивали крестьянские бунты. То есть что получалось? В наёмники уходили те из крестьян, что предпочитали гибель или увечье скотскому недосуществованию. Большинство гибли и калечились в первых же боях, но тех, кто становился солдатами, бароны нанимали для усмирения доведённых до потери чувства самосохранения терпеливых крестьян! Дитрих смеялся!
Глава 26
В зал Луи Жека пришёл без радости. К самим по себе занятиям физкультурой даже в изощрённой космической форме он отвращения не испытывал. Скорее, ему нравились упражнения, включая громкое хоровое пение на бегу - в тот день он с особой выразительностью выводил каждую строчку, пытался запомнить, проникнуть в смысл. Однако слова запомнились ещё со вчерашнего дня, смысл, видимо, отсутствовал как явление, мозг отказывался разбираться в поэтическом бреде и упрямо возвращался к неприятным размышлениям.
Ситуация получалась пакостная. Он должен вызвать Олафа и набить ему морду. С технической стороны Жеку это не волновало, габаритистость парня не вызывала никаких эмоций – большие шкафы для него просто громче падали. В таком ерундовом, почти детском деле имелся непростой моральный аспект.
Что, казалось бы, тут думать? Он просто должен набить Олафу морду, чтоб не клеился к Ленке. Потому что она ему нравится. Он ей сказал, что нравится, даже щупал и не извинился – забыл как-то. Он это знает, Ленка это знает, Олаф это знает, ёлки-палки, кажется, даже рыжий это знает!
Но Жеке откровенно не хотелось бить морду Олафу. Он же ничего такого ещё не сделал, только разговаривал. Да и что тут можно сделать, скажите, пожалуйста?! Целоваться разве… да и пусть бы целовались. Он Ленке ещё на Сайори предлагал пожениться, а она его назвала психом. А он не псих! У него нет ни малейшего желании бить морду Олафу!
Однако в этой запутанной жизни приходит считаться с мнением окружающих. Если он не вызовет Олафа… ну, мнение самого Олафа безразлично, пускай считает его трусом. Но Ленка же обидится! Или может обидеться… Возможно, это тоже не очень важно, но рыжий точно будет ржать! Набить морду Олафу, чтоб не целовался с Ленкой, и чтобы не ржал рыжий? Как-то не вдохновляет, главное… как на это посмотрит Юля? То есть Джулия.
Неприятный момент наступил с роковой неизбежностью. Жека бы с удовольствием пропел эту замечательную песенку ещё пару раз или кругов 20-30, но понимал, что народ его в этом не поддержит, и Луи не одобрит.
Пара кругов шагом, восстановить дыхание, инструктор остановил строй, скомандовал:
- Нале-во. Второе звено. Выйти из строя. Кругом.
Радушно улыбнулся строю.
– Как я вижу, вступления не нужны. Посмотрите на эти добрые лица и простите им всё, пожалуйста!
Жека с тягостным вздохом посмотрел на Олафа, встретил его спокойный открытый взгляд. Парень без страха или вины честно смотрел ему в глаза…
- Получается? – спросил Луи заботливым тоном.
Жека понял, что Олаф со спокойной душой ждёт вызова от него лично, заранее его простил, примет любое его решение. В душе шевельнулось что-то…
- Получается, спрашиваю? – повысил инструктор голос.
Жека вспомнил, как называется это чувство. Чёрт его побери, уважение! Этого не может быть здесь! Ладно Пьер, Дитрих, Луи, конечно, достойны уважения, но… Олаф?
- Да, сэр, - ответили ребята вразнобой.
Жека смог только кивнуть. Он заставил себя кивнуть Олафу. Парень опустил лицо… возможно, пряча улыбку… но ведь Жека сам повёл себя как дитё… и не было же ничего, что он себе выдумывает?
- Замечательно! – обрадовался Луи. – Переходим к тренировкам с оружием.
Он поднял руки в приглашающем жесте.
– Рыцари! Разбирайте шпаги!
Примерно треть кадетов, тех, что были вчера на дополнительных, Луи отправил к зеркалам повторять шаги в стойке, остальных собрал в круг и принялся эти самые шаги показывать. Когда у ребят стало правильно получаться, расставил их у зеркал, а первой трети выдал кольца – развлекайтесь, мол, заслужили.
Хорошо, хоть пары не назначил, Жека, Ленка и Джонни занимались только в своём звене.Может быть, Ленка охотнее поиграла бы с Олафом, а Жека бы предпочёл компанию Джулии, но на кого бросить контуженного? Тем более десятое звено не ходили вчера на дополнительные.
Сначала ловили кольцо на шпагу, снимали левой рукой и бросали следующему. Джонни попробовал раскрутить кольцо на шпаге, покрутил и со шпаги послал его Жеке. Кольцо Джон послал кривовато, но несильно, Жека справился. Он тут же решил, во что бы то ни стало повторить трюк.Так же раскрутив на клинке, уже точнее отправил Лене, она приняла подачу, словно так и надо.
Темп игры постепенно ускорялся, Джонни добавил неопределённости – трудно было сказать, когда и кому он сделает пас. Луи прикрикнул, чтоб не застаивались, ребята внесли поправки в правила: за потерю кольца круг по залу бегом или десять отжиманий, с каждой потерей штраф удваивается. Дело тут же окрасилось непростыми личными счётами и приняло нешуточный оборот.
Кадеты ревниво поглядывали друг за другом, забава, изобретённая Джоном, быстро приобрела массовый характер, и через четверть часа он никому не смог бы доказать свой приоритет. Тем более что его на самом деле и не было вовсе. Подошёл Луи, похвалил и заметил, что ребятам не хватает колец – тут же подбросил ещё одно. Забава резко усложнилась, стала заметно утомлять.
Впрочем, урок близился к завершению. Под конец Луи показал трюк. Собрал вокруг себя самых успешных и старательных кадетов, поймал и раскрутил на шпаге десять колец подряд, а затем по одному с невероятной силой посылал их в ребят. Условно принять его подачу удалось лишь Ленке, она сумела сбить кольцо в полёте кончиком шпаги.
На этом Луи велел поставить шпаги в ниши и отпустил в душевую. Потеряв новизну, совместные водные процедуры не вызвали вчерашних эмоций, и – вот гадство – Джулия не попросила намылить ей спинку. Это обстоятельство окончательно превратили мероприятие в рутинное дело, Жека споро с ним покончил и быстро оделся – его ждал зловещий Сузуки в зале испытания… э… испытания всего.
Сразу улечься в ложементы у первого класса не вышло – слишком быстро пришли. Хоть урок и закончился, третий класс не спешил покидать это сосредоточение визга и зубовного скрежета, видимо, пудрили японцу мозги вопросами, стараясь продлить время отдыха.
Что ж, имеют право, инструктор по идее может немного продлить урок за счёт перемены между парами. В результате первый класс скоротал большую часть этого времени за светскими разговорами у дверей лаборатории.
Глава 27
Джулия убежала вперёд, попросив его не идти за ней сразу, чтоб другие ничего такого не думали.
«Ага, кому тут надо думать, когда всё утыкано камерами», - про себя усмехнулся Жека, покладисто кивнув.
Целоваться ведь не запрещали, обруч на шее болью не бился, пусть себе смотрят. Выждав минуту, он в рассеянно-мечтательном настроении направился в столовку. Рядом с Джулией уже не было места воткнуть вилку, сама еле как втиснулась за девчоночий столик. Жеку приютили свои. Ленка, Джонни и Пьер при этакой всеобщей стеснённости занимали столик всего лишь втроём, сержант будто специально для него держал место.
Жека приветствовал командира и занялся первым, не поднимая высоко лица от тарелки. Он ждал Ленкиных расспросов, возможно, упрёков, подначек контуженного, однако Джонни в большей степени интересовала другая, практическая тема. Он спросил Пьера, правда ли, что после экзаменов они смогут поубивать шпагами инструкторов.
Пьер снисходительно отвечал, что его и других сержантов кадетам поубивать будет весьма затруднительно ещё пару лет, а их ещё как-то нужно прожить. Дитриха и Луи честно убить на дуэли вообще никому не светит. Ленка тут же спросила, как молодой на вид Дитрих умудрился так хорошо сохраниться за двадцатилетний контракт, и почему совсем нестарый Луи называет себя старым?
Пьер сказал, что у служивых год непосредственно войны засчитывается за три года обычного ковыряния в носу, так что Дитриху нет ещё и тридцати. А Луи просто очень богатый человек, за деньги современные технологии позволяют почти до ста лет сохранять молодость. Сколько ему лет никто не знает, Пьеру известно только, что он владелец и основатель их компании. У ребят упали челюсти.
Пьер внёс поправку:
– Вернее, один из известных совладельцев и основателей. Отпрыск какого-то аристократического рода ещё с первой планеты, у его семьи там даже замок есть.
После понятной паузы Джонни вернулся к основному вопросу:
– А как же Сузуки и его помощник? Они говорят, что мы не можем вызвать их на дуэль, и всё равно боятся, что потом убьём!
- Правильно боятся, - добродушно улыбнулся сержант. – Вообще-то, в космосе на подобных станциях действуют законы СЕМа, но за порядком следит администрация компаний силами наёмников, а для нас закон – наши шпаги и честь. За что угодно наёмника могут только выгнать из компании, или другой наёмник вызовет его на дуэль. Да уже сейчас этих специалистов защищают лишь ошейники на ваших шеях, а когда их снимут… ну, осудят за ещё одно убийство в таком же суде, что судил вас. Заочно осудят, ходить туда необязательно, разве что поржать…
Он добавил строго:
- Сразу предупреждаю, судей убивать нельзя! Они официальные представители наших нанимателей, за них точно придётся отвечать, администрация найдёт способы.
Снова улыбнулся.
– Да и не за что убивать судей. Они от бессилия специально назначают отсроченные приговоры – исполнение после возвращения в миры СЕМа. Луи за Сузуки, возможно, лично вызовет на дуэль… но и это вряд ли. Скорей всего, вас даже не поругают, каждый сдавший экзамен кадет во много раз дороже любого самого дорогого специалиста.
Он криво усмехнулся.
- Поэтому здесь с нами все так вежливы, - вздохнул, - и компании эта вежливость влетает в копеечку. Сюда идут работать не самые лучшие специалисты за очень большие деньги.
- Но как же тогда компании ещё не разорились? – удивился Жека.
- Сами стараемся справляться. Боевой век пилотов недолог, даже если они не гибнут. Ребята с хорошим уровнем образования легко переучиваются. Да вам же Дитрих должен был объяснить, что никого не заставляют воевать...
Он грустно усмехнулся.
- Скорее наоборот.
- Это как наоборот? – подозрительно прищурилась Лена.
- Скоро поймёте, - обнадёжил Пьер и заверил, - вы точно поймёте.
За интересным разговором слопали обед и сразу направились в операционку. Дитрих дал задания и не факт, что получится выполнить их на «практике», стоило хотя бы ознакомиться с материалом. Жека и Лена к тому же собирались написать на Сайори, он Тиму, она родителям.
Одному Джонни ничего не задали, и писать бедняге стало некому, так он сразу пристал к сержанту, что это тот вчера выписывал в блокнотик. Пьер послал его, было, но рыжему везло, как всегда. Джулия попросила его не пихаться, он галантно отодвинулся, едва не смахнув на пол клавиатуру сержантского терминала. За ней обнаружилась потерянная вчера ручка.
- Гелевая! – важно пояснил Пьер, любуясь находкой. - И как я мог её просмотреть?
- Заработался, - посочувствовал Джонни. - Даже на обеде писал! Так что, говоришь, ты выписывал?
Пьер за очевидные его заслуги снизошёл до объяснений. Общедоступной быстрой связи на межзвёздные расстояния ещё не придумали. Или придумали, но не спешат осчастливить ею человечество – давно ходят слухи, что какая-то связь разрабатывается русскими и американцами независимо друг от друга.
Причём, обе стороны в этом официально не признаются, на всю человеческую галактику друг друга обвиняют в таких разработках, особенно в сокрытии результатов, и через разную общественность требуют ими поделиться. В общем, те и другие общепризнанные сволочи, никто им не верит, и по сию пору почту возят почтовые звездолёты, матерясь, как древние извозчики медведей в Сибири.
Джон заметил, что в Сибирь извозчики с медведями почту не возили, а матерились сапожники, и попросил переходить поближе к записям. Пьер поблагодарил за интересные сведения, что-то с умным видом отметил вновь обретённой ручкой в блокнотике и перешёл к теме вопроса. Вчера с почтой прибыли данные прохождения этапа гонок космической Формулы X.
Естественно, гонка космическая – кто ж в здравом уме положится на честность планетарных заправил? Только несчастные граждане этих миров, а крутой сержант наёмников Пьер изволит делать ставки на честной космической Формуле. Тотализатор на каждой станции свой, но кто ж ставит вслепую? Умный Пьер предпочитает проигрывать деньги, тщательно проанализировав статистику.
Глава 28
Занятые очень интересными вопросами ребята почти не обратили внимания, как в операционку заглянула сержант Мария и увела своё звено. В отсеке самоподготовки девчонок тоже сразу не обнаружили. Пьер угадал, отчего озираются его бойцы.
– В капсулах ваши англичанки, нужно же хоть чему-нибудь их научить. А вы пока подойдите и послушайте.
Ребята обступили Пьера у плоской переборки. Жека ждал новой порции теории, однако сержант занялся практической стороной подготовки. Начал он с короткого вступления:
- Вам никто не запрещает думать, что часть кадетов изначально назначают в жертвы. Пусть это не так, я не стану вас переубеждать.
Он повторил со значением:
– Я не стану.
Усмехнулся.
- Зачем слова, когда есть статистика? 90% погибших выпускников школы стали погибшими вследствие всего 10% стандартных ошибок. Вот именно их предметным изучением вы и займётесь.
Жека хотел спросить, каков процент потерь просто от всех выпускников, но воздержался – Пьер ещё подумает, что он трусит.
Сержант обернулся к переборке, приложил ладонь к сенсору, открылся не замечаемый до этого люк.
– Разбирайте тактики и за столики – учиться на чужих ошибках.
Кадеты встали на свободные места, надели на головы обручи, на глаза опустились полупрозрачные экраны.
Появилась надпись:
"Скажи свой позывной вслух и набери его на сенсорном экране".
Жека выполнил команду, надпись сменилась:
"Твой сержант назначил просмотр фатальных ошибок. Предупреждение! Сенсорное управление отключено, за попытку снять тактик получишь разряд от обруча".
«Зачем тогда было писать позывной на сенсорном экране?» - раздражённо подумал Жека. – «Правильно говорила Джулия, всё через традицию».
Экран утратил прозрачность, потемнел, выплыла заставка «ARMUS», плавно растаяла. Наконец, началось.
«Эпизод 1. Ричи. Попытка катапультироваться».
Фотография какого-то паренька. Улыбается, на щеке ямочка. Перед Жекой появилась картинка с одной из внешних камер «осы». От кабины отделяется фигурка в скафандре, скафандр раскрывается лепестками, его содержимое расплёскивается вакуумом на атомы космической пыли.
Сопровождающий текст:
«На экзаменах возможность катапультирования исключена. После потери связи с управлением корабля срабатывает взрывное устройство. Помни об этом – удрать не получится».
Жека ощутил неприятный привкус во рту, пришлось напомнить себе, что они всё-таки заключённые. Ничего удивительного.
Экран потемнел, новая надпись:
«Эпизод 2. Шарк. Опасное маневрирование, неподчинение».
Фотография. Улыбается, передние зубы чуть выступают… Просто короткая едва заметная вспышка в космическом мраке.
Пояснение:
«Ликвидация по решению сержанта. Взрывное устройство заложено в корабль. Помни об этом – удрать не получится».
Внутри разлилась едкая горечь.
«Пьер зараза – смотреть такое сразу после обеда»!
Следующий заголовок:
«Эпизод 3. Роше. Прямолинейная атака».
«Господи, мне что, покажут всех дебилов и самоубийц»?! – взмолился Жека в душе.
Вздохнул грустно, смиряясь.
«Но их ведь и в обычной жизни большинство»…
Наконец, на экране появилась надпись:
«На этот раз хватит. Свободен».
За час Жека посмотрел пятнадцать эпизодов продолжительностью не более пяти минут каждый. Двенадцать мальчишек и три девочки улыбались или хмурились ему с фотографий. Они в своё время тоже смотрели похожие ролики, о чём-то думали, надеялись целую вечность ада в учебке. Кем бы они ни были в школе, разгильдяями или фанатиками – пять минут, экзамен не сдан, пересдачи не будет.
Жека снял тактик, оглядел класс – ребята за столиками улыбались, хмурились… Он понял, что не сможет смотреть на них по-прежнему. Фотографии их потока скоро пополнят базу компании. После бесконечной учёбы им всем нужно прожить какие-то сраные пять минут! И с них снимут ошейники! А потом… а потом Жеке снова предстоит пережить эти несчастные пять минут, и ещё…
« А учёт чистого боевого времени ведётся»? – задумался Жека, - «Интересно, сколько у Пьера»?
Ленка и Джон тоже сняли тактики, стояли необычно задумчивые, не по-детски серьёзные.
Пьер оторвался от сенсорного экрана, спросил без улыбки:
– Ну как, впечатляет?
Жека решил не откладывать свой вопрос:
- Сколько у тебя чистого времени боёв?
- Немного, десять часов с хвостиком, - небрежно ответил Пьер.
- С хвостиком? – переспросила Лена. – Точнее узнать не мог что ли?
- После десятки перестал интересоваться, - пожал сержант могучими плечами. - Мне это уже неважно.
- Давно стало неважно? – тут же уточнил Джонни.
- Да года не прошло, – улыбнулся Пьер. - Я ещё молодой. Вы у Сузуки не устали? Полетаем в капсулах?
- Не устали, - за всех ответил Джон. - Старый даже выспался.
Пьер серьёзно посмотрел на Жеку, он точно не принял это за шутку.
– Славно. Сейчас капсулы освободятся, и начнём, покажу вам, как стрелять.
Грустно улыбнулся.
- Вдруг когда-нибудь пригодится.
В виртуале Жека снова ничего нового не встретил. Даже стало интересно, отчего симулятор космической ЧВК практически дублирует подготовительный курс «Космофлота». Или наоборот.
Упражнение начального уровня. Система докладывают о захвате радаром цели. Мишени двигаются на встречных курсах без рывков и маневров, просто появляются неожиданно, чем дальше, тем чаще, и с определённой дистанции условно открывают огонь. На самом деле ответной стрельбы не было, просто, если цель приблизится на критическую дистанцию, игрока объявят «убитым».
Корабль шёл, не меняя курса, по инерции, двигатели, они же плазменные пушки, вертелись на кронштейнах в двух плоскостях, точное наведение осуществлялось по радару бортовым вычислителем, Жеке оставалось лишь задавать очерёдность поражения. От обруча временами прилетало за перерасход топлива при неверном определении режима огня – постоянно тянуло врезать с запасом, как в «Космофлоте», бить длинной очередью до визуального разрушения мишени.
Глава 29
Проснулся Жека с удивительнейшим открытием – ему всё это время, оказывается, что-то снилось! Все ночи в учебке! Этой ночью он заново пересмотрел все забытые сны… ну… скорее, пролистал. Смотреть там действительно особо нечего, права система, что подавляла такое. Родители, братья, детская школа, одноклассники и… одноклассницы. Потом Кэт, Ленка и Юля всё последнее время.
Ещё во сне решил для себя, что сниться ему что-либо должно строго по пройденному материалу. Это ж какая прорвища сэкономленных на осмысление сил и времени! Ведь от того, что понимает он какие-то вещи или не понимает, сами вещи не меняются, но и не пытаться всё понять он не может по своей природе. Значит, нужно всё понимать во сне, в виде отдыха, а в рабочем процессе не парить мозг, просто решать одну единственную текущую задачу. Забыть, что она текущая, не помнить прошлых, не ждать будущих, всё вспомнится во сне. В принципе во сне он всего лишь решил перенести в практическую жизнь опыт, полученный в лаборатории Сузуки.
«Только б на ходу не рубануло», - подумал Жека, выпрыгивая из ячейки, и… думать действительно надолго стало не о чем…
- Что, Лен? – переспросил он за завтраком.
- Говорю, чудной ты какой-то, - проговорила она.
- Ага, - заметил Джон. - И этот человек ещё кого-то называет контуженным!
Жека улыбнулся им без слов.
Класс теории, Дитрих начинает урок с докладов. Не всем докладчикам хватило ума сразу перевести работы с родных языков на французский. Вернее, догадалась только Ленка, а Янек просто достаточно владеет французским, на нём сразу и писал. Остальные докладчики слушали лекцию на коленях в оранжевом квадрате.
Ленка и поляк по очереди сухо изложили факты по своим темам, дискуссии не возникло. По правам человека все согласились, что им они надолго фиолетовы в крапинку, а «Общество по взаимному извлечению прибыли» можно считать праобразом нынешних ЧВК.
Дитрих перешёл к следующим темам. Фактически пересказал работу Жеки и подтвердил его догадки. Естественно, в его подаче всё зазвучало по-настоящему – парадоксально, интригующе и очень познавательно. Он добавил красок, разобрав несколько примеров «региональных» конфликтов от пика противостояния, войны в Сирии, до фазы «расплаты», участи Польши и других «стран-предателей» по определению русских. Их не уничтожили совершенно, а именно, как выразился Пьер, за лапки и об стенку.
Русские пинали несчастных, пока самим не стало смешно и чуточку жалко. Лишили значительной части территории, санкциями разрушили экономику, население целыми поколениями третировали ограничениями. Таким образом Русская Тирания демонстрировала миру, что отношения с ней – не напор из водопроводного крана. Однажды испортив, их нельзя по своему желанию «урегулировать», наладить, восстановить.
В среде наёмников такая позиция считается идеалом, сообщество ЧВК в отношениях с мирами Европейского союза к нему усиленно стремится. Со структурами СЕМа у официально не существующих ЧВК нет, и не может быть официальных отношений, хотя все контракты заключаются при их посредничестве. Однако негласно существует список или рейтинг миров по их надёжности и ответственности.
Самому богатому, респектабельному нанимателю достаточно единственного прецедента, намёка на попытку подставить или кинуть наёмников, и мир получает чёрную метку. На планетах потом могут избираться любые правительства, дело в принципе – все должны понимать, что чёрная метка навсегда. Ни одна ЧВК не возьмёт у них контракт за любые деньги просто потому, что за отступничество их при первой же возможности уничтожат всех до единого другие наёмники. После получения чёрной метки обычно взлетают ставки по страховкам и кредитам, экономика мира начинает медленно умирать.
И это ещё не самое худшее положение, самое дно, когда мир объявляется враждебным наёмникам. Тогда туда прекращают полёты даже почтовики, их тупо прекращают страховать из-за запредельных рисков. Это крайняя мера, к ней прибегали всего два раза, и космическим силам СЕМа один раз пришлось проводить интервенцию для «умиротворения», а другой мир, по мнению заправил СЕМа, не стоил усилий, его прибрало одно из объединений исламских миров самого экстремистского толка. Каково там стало жителям, достоверно неизвестно, и это страшнее всего.
Дитрих стал печален.
– Да, ребята, всё, что вы слышали о наёмниках, по большей части страшная правда. Олаф здесь говорил о космических викингах… есть среди ЧВК и такие. Они грабят планеты, не входящие в список. На них регулярно нападают или, если появляется возможность, бандиты устанавливают там свои правила.
- Понятно, что миры Русской тирании или Американской демократии в список вносить нет смысла, наёмники не самоубийцы, однако мирам просто под их защитой уже никто не даст никаких гарантий. Желающих связываться с русскими находится крайне мало, они и требуют за протекторат самую высокую цену, а уже американская защита часто не останавливает налётчиков. Я не говорю о мирах Китая, Индии, Бразилии, всевозможных арабских союзах – кое-как справляются только китайцы.
- И знаете, почему я о них не говорю? – спросил он с загадочным видом.
Ребята опустили носы, они догадались верно.
- Завтра нам о китайцах расскажет Стар, о Бразилии Олаф, об арабах пишет Янек, а об Индии Энн.
- А как же свободные миры, сэр? – спросил Джонни.
- Свободные миры защищает, во-первых, тайна, их координаты секрет, – Дитрих как ждал вопроса. – Во-вторых, хартия, заключённая Американской Демократией и Русской Тиранией. Мир, доросший до условий хартии, сто лет находится под её защитой. Американцы и русские вместе попросту уничтожат каждого, кто только попытается туда сунуться. Это очень подозрительные парни, на отношения с наёмниками и на весь СЕМ им плевать, и никакого удержу они не знают. Ну, а об их могуществе, думаю, рассказывать не нужно…
Он улыбнулся Джону.
- Потому что о нём нам завтра расскажет Брут.
- Ну, хватит о грустном, - произнёс Дитрих ритуальную фразу. - Наказанные, по местам. Обсудим лекцию. Кто хочет высказаться?
Глава 30
Жеке приснилась справедливость. Он и не предполагал, что его замысел обдумывать события во сне воплотится настолько буквально. Только смежил веки, провалился в сон, из глубин сознания всплыл афоризм Дитриха. Видимо, не особенно глубоко он там плавал. Мысль постояла в полный рост и отошла на задний план, включился поиск самого в её контексте важного за день.
Мозг осчастливил Жеку красочными воспоминаниями о бездумно просмотренных на практике примерах фатальных ошибок. Во сне думать не требовалось, мозг уже сделал это за него и выдавал результаты. Классифицировал эпизоды по ряду параметров, подробно воспроизводил события, которые послужили обоснованием. Пересмотр занял весь сон и закончился общим практическим выводом: недостаток информации. Жека решил на практике посмотреть побольше эпизодов и, наконец, смог уснуть по-настоящему, без сновидений.
Почти без перехода начался новый день. Привычная рутина скользит мимо, ненужные слова заменяют скупые улыбки. Первый урок, Дитрих начинает с проверки заданий. Ребята по очереди делают свои маленькие доклады, повторяют за подсказчиками. Учитель иногда прерывает вопросами, кадеты пытаются говорить своими словами на чужом языке.
Жеке повезло вникнуть в смысл сдираемых кусков, и он многое переписал от себя, Дитриху не удалось заставить его мычать. Олаф отправился в оранжевый квадрат после второго уточняющего вопроса. Янек понадеялся на полученное в родном мире образование и выдал официальную версию. Дитрих поставил его на колени после первого же упоминания «главного спонсора терроризма в космосе» Русской Тирании. Энн справилась лучше всех, Индию в мирах Объединённого Королевства хорошо преподают в школах, и девушка не поленилась изучить в операционке современный взгляд наемников на Индийские миры.
Джонни заинтриговал с первых же слов. Заявил, что Американская Демократия круче всех потому, что самые крутые во всех мирах именно американцы. Просто потому, что самые крутые всегда стремились в Америку. Её создал дух свободы, неограниченных возможностей, этот дух привлекает самых сильных и смелых, они сделали Америку великой, и Американская Демократия всюду в космосе несёт этот дух.
- А демократию? – уточнил Дитрих.
- И её, конечно! – по инерции выпалил Джон, и справедливости ради уточнил на полтона тише. - Иногда.
- Хорошо, что не всегда, - согласился учитель, мягко спросил. – Я задал тебе доклад о могуществе Американской Демократии и…
Он сделал паузу, вопросительно глядя на Джона.
– И Русской Тирании, - продолжил Дитрих. – Что тебе известно о русских, Брут?
- Ну… - Джонни смущённо оглянулся на Ленку. - Я просто не хотел никого обидеть…
Ленка считала с экрана его слова, её губы тронула усмешка. Джонни заговорил решительней:
– Но раз вы настаиваете, хорошо. Причина очевидна из названия. Тирания не выпускает своих сильных, смелых и свободных духом граждан…
- Поэтому они вынуждены делать великой Россию? – переспросил учитель.
- Да, - замялся Джон. – Ещё там одни фанатики, их с рождения обрабатывает пропаганда, и они стремятся распространить свою тиранию повсюду!
- А как же Америка с духом свободы? – не понял Дитрих.
- Америка ещё сдерживает русских! – вспомнил Джонни. – Да-да! Повсюду сдерживает Тиранию, ещё с первой планеты!
- Ну, там-то у неё не особенно получилось, - заметил учитель.
- Ещё как получилось! Америка вынудила русских отдать миру секрет путешествия к звёздам! – запальчиво возразил Джон.
- Вынудила? – задумчиво переспросил Дитрих. – Возможно. Всё равно что-то у тебя не так с логикой. Америка изо всех сил сдерживала русских. В результате этого сдерживания они открыли секрет межзвёздных переходов. И что сделали? Отдали его всем, американцам первым, чтоб улетели от них подальше. Однако и в космосе Американская Демократия не нашла себе лучшего занятия, так им понравилось сдерживать русских.
- Но Тирания же распространяется, сэр! Повсюду, сэр! – воскликнул Джон.
- Да на здоровье! – благодушно ответил Дитрих. – Надеюсь, ты уже сам понял, какой здесь нагородил ахинеи. Мне лень с тобой спорить, я лучше сам расскажу об истинном положении дел с начала.
Джонни вскинулся было возражать, сразу получил от ошейника.
- Как видишь, у тирании есть свои преимущества, – холодно заметил Дитрих. – Без шуток, вы наблюдали сейчас одно из её реальных преимуществ в действии. Русские не спорят ни с кем – они попросту никого не слушают. Более того, об их решениях большей частью становится известно только после их воплощения в жизнь.
Он обернулся к Джону.
- Вам повезло – с вами разговаривают. Цените это! Я сказал уже, что о могуществе и противостоянии Русской Тирании и Американской Демократии расскажу сам. Но завтра. А сегодня поговорим о колонизации космоса. Сначала задания. Стар, пишешь об освоении русскими Сибири и Дальнего Востока. Янек, с тебя вывоз негров из Африки. Олаф, эпоха Великого переселения народов, возьми пример одного народа по своему вкусу. Энн, колонизация Австралии. Брут, тебе твоя обожаемая Америка, миграция в конце 20-го, начале 21-го веков из Латинской Америки. Напиши о духе свободы в стенке Трампа, дружок.
- Итак, вчера мы остановились на том, что русские подарили человечеству секрет полётов к звёздам. Это было немного не так. Самостоятельно воспроизвести установки не мог никто в мире. Россия сама и добивалась такого положения – полного технологического господства. Обладая военной мощью, энергетической и ресурсной независимостью, она не мытьём, так катаньем замкнула всё высокотехнологическое производство первой планеты на себя. Россия владела всей космической инфраструктурой, без её согласия в космосе вообще ничего не летало.
- Сейчас можно уверенно утверждать, что русские разработали план колонизации, но как всегда забыли о нём рассказать. Тогда всем казалось, что началась эпоха космической щедрости. Россия предоставила свою инфраструктуру, установки на условиях льготного, практически неограниченного кредитования…
Глава 31
После разминки Луи пригласил из строя третье звено. Янек снова виновато улыбался, глядя в пол. Бить или не бить, такой вопрос перед Жекой даже не стоял, он и взглядом его не удостоил, просто с безучастной миной дожидался начала тренировок с оружием.
Получив от кадетов дружное заверение в братской и сестринской любви к третьему звену, Луи перешёл к обещанным сюрпризам. В стенах плавно отворились зеркальные дверцы, что ребята принимали просто за зеркала, в скрытых нишах ребята увидели маски и защитные жилеты. Инструктор предложил выбирать любые.
Жилеты правильнее было бы назвать роботизированными комбинезонами без штанин и рукавов. Сначала нужно натянуть их, как трусы, потом продеть руки, после этого они сами закрывались, подгонялись по фигурам. Так же и маски крепились на обручи, надетые на головы снять их самостоятельно уже не получалось, не то чтобы потерять. Только маска поднималась или опускалась, в крайних положениях фиксировалась с лёгким щелком.
Луи успокоил, что амуниция в конце занятия по его команде просто свалится. Снова поднял руки.
Ребята ждали его обычное приглашение, но он умел удивлять.
– Кадеты! С Новым годом!
Кадеты зависли, припоминая, какое нынче должно быть число. Радостно ужаснулись, что вообще фигню только отучились, всё ещё впереди, и завтра точно начинается новый 2321-й год!
- Новый год вы встретите во всеоружии! – возвестил Луи торжественно. – Рыцари! Разбирайте шпаги!
Он собрал ребят со шпагами вокруг, подозвал Жеку поближе, скомандовал:
- В стойку. Атакуй со всей силы.
На Луи был просто инструкторский мундир. Жека понимал, что инструктора ему даже не поцарапать, но заставить себя всерьёз атаковать человека без защиты, бить насмерть не смог. Бить понарошку он считал оскорбительным для своей шпаги. Пробурчал:
- Нет. Или надевайте жилет, сэр.
Луи удивлённо вздёрнул брови.
- Вот как? Ты за меня боишься?
- Вы сказали, что шпага – оружие убийства, сэр. Я не хочу вас убивать, сэр.
Луи хмыкнул:
- Трудный случай. Тогда ступай в круг.
Огляделся.
- Янек, ко мне. В стойку. Попробуй меня убить.
Повысил голос:
- А вы смотрите, как отражать уколы.
Янек честно выполнял приказ. Пару раз Луи выбивал из его руки шпагу. Янек стал злиться, Луи показал отвод и встречный укол с обводом гарды.
Наконец, Луи отпустил парня и снова обратился к классу:
– Надеюсь, вы всё разглядели верно. Копировать мои движения не нужно, уловите их смысл и постарайтесь сделать то же по-своему, как вам удобней. Пожалуйста! Не цельте в руки и ноги! Вас, конечно, вылечат, но вы потеряете много времени. Запомните, пока пострадавший не вернётся к тренировкам, кадёт, нанёсший ему травму, отстраняется от занятий. Ну, хватит на меня смотреть, разбейтесь на пары и приступайте!
Внезапно обнаружилось, что в первом звене нечётное число бойцов. После короткого обсуждения решили, что тот, кого уколют, бегает по залу или отжимается на своё усмотрение, пока не уколют следующего.
Жеке вскоре стало жаль Ленку, и очень ему не нравились взгляды рыжего, специально пропустил укол. Пробежаться пришлось всего кружок, Ленка без хлопот отправила Джона в забег. Настал черёд Жеки атаковать. Лена непростой противник, да и не было острого желания заставлять её бегать.
После десятого круга по залу Джонни решил развлечься отжиманиями. Судя по его краснеющим ушам, в защитном жилете это оказалось ещё неприятнее бега. Жека, глядя на него, подумал, что это всё-таки тренировка фехтования, так несправедливо… и почти сразу выбил Ленку из игры.
«Нет, ну, опять, поддаваться»?! – Недоумевал он, отбиваясь от Джонни.
Выручил Луи, подозвал Жеку:
- Давай-ка я тебя потренирую.
Жека встал в стойку и лишь со значительной задержкой понял, что его только что убили.
- Так обычно и происходит, - пояснил учитель. – Ты ничего не успеешь понять. Теперь ещё раз медленнее.
Жеке удалось увидеть укол и осознать, что снова не успевает!
- Детский сад какой-то! – воскликнул Луи. – Ладно, представим, что меня парализовало. Эй, дубина! Тебя сейчас убьёт инвалид!
Жека оскорбился. Он бы никогда не стал так бахвалиться перед новичком! Это несправедливо… Стало получаться, из десяти выпадов удалось отбить целых четыре!
Учитель улыбнулся.
- Возможно, ты проживёшь наёмником какое-то время после экзаменов.
Занятия в лаборатории Сузуки, как сон без сновидений. Сладко тянет мышцы, в голове уютная опустошённость. Поморщился - не дело бездумно проводить время. Спросил инструктора, где посмотреть статистику.
- Ты что же, не считал пройденные уровни?! – удивился Сузуки. – Ну, хотя бы читал, какие уровни проходишь?! Там вначале всегда пишут!
Жека ласково воззрился на него без слов.
- Странно, аппаратура фиксировала мозговую активность, - пробормотал учёный, по дороге к своему терминалу, что-то набрал. – Ну, полюбуйся…
«Пройдено уровней – 8; эффективность – 82%; суммарная тяжесть за час - 37 тонн; порог боли -134%»
Жека подумал с досадой:
«Эффективность ни в дугу! Надо что-то делать».
Долгий поцелуй на космической лестнице, такой долгожданный и снова неожиданный – неожиданно волшебный!
По дороге в столовку Жеку кольнул страх, что это когда-нибудь может закончиться. Он решил, что не допустит, не отпустит – Юля будет всегда!
В столовке Жадина всех поздравлял с новым годом, к обеду добавили по здоровенному куску торта с кремом! М-м-м – счастье опять где-то рядом!
После обеда привычным маршрутом. Операционка, зарегаться, ввести запрос:
«Освоение русскими Сибири и Дальнего Востока».
Та-а-ак… даты географических экспедиций, имена исследователей отдельно. «Бла-бла» выборочно переписать своими словами, основной вывод… э… какой же вывод?
« Во»! – его осенило.
Набрал:
«Русские задолго до начала полётов к звёздам начали готовиться к колонизации планет с трудными климатическими условиями».
Глава 32
Утро первого дня нового 2321-го года началось как обычно. Зарядка, в душ, завтрак, шагом марш на уроки.
Дитрих начал с допроса докладчиков. К заданиям все отнеслись ответственно. Жека с его «личным мнением» не вызвал особого оживления, настолько поразительными сведениями порадовали остальные.
Янек начал доклад с сухих цифр. Сколько выплатила компания Ллойда по страховкам погибших кораблей работорговцев? Сколько погибло людей вместе с застрахованными кораблями!? И сколько было не застрахованных! А сколько на Ямайке стоил молодой здоровый негр? Как три ирландца! Белые торговали белыми дешевле! Специально скрещивали с чёрными, чтобы получать мулатов! И самый шик – первая официальная финансовая пирамида первого мира занималась работорговлей. На ней разорились известные деятели мировой науки и культуры – Иссак Ньютон и Джонатан Свифт.
Энн заявила, что колонизация Австралии из той же серии хорошо забытых анекдотов. После поражения в войне за независимость США Британии стало некуда вывозить бродяг и карманников. Россия отказалась заселять ими новозавоёваные территории Крыма и Северного Причерноморья даже за хорошую плату, пришлось возить негодяев через три океана в Австралию.
Олаф в свою очередь повеселил историей вандалов, давших название одной из испанских провинций. Их имя стало нарицательным, в уголовных уложениях всех миров есть статьи за вандализм. А их просто наняли охранять границы Рима как государства и кинули с оплатой! Они всего лишь сходили в город Рим спросить, в чём дело, и как не стыдно так поступать!
Джонни всех добил сообщением, что Трамп был неправильный президент и русский шпион, или друг русских, поэтому его стенка ничего не значит. А латиносы просто тупые и ленивые, никакие идеалы им не нужны, зря только старались их чему-то научить! И вообще стенка была временная, вынужденная, так эти мигранты себя ведут – он хорошо помнит по своему родному миру! И нечего тут ржать, он тогда ничего не будет рассказывать!
Дитрих ласково ему сказал, что больше и не требуется, ему большое спасибо…
- Нечасто удаётся поговорить с американцем, - сказал он, вытирая глаза. - Обычно мы друг в друга только стреляем. Мы в смысле наёмники, так-то у СЕМа с ними мир и сотрудничество.
Немного успокоившись, перешёл к лекции:
– В отличие от русских – их американцы сдерживают, обвиняют во всех грехах, оказывают на них влияние, но… стрелять в них не спешат. Русские на все обвинения никак не реагируют, не сдерживаются, и влияние на них не действует – чуть что, сразу бьют на поражение без объяснения причин.
- Тоже анекдот, но тем не менее – русское долготерпение когда-то вошло в поговорки! В это невозможно сейчас поверить, но русские действительно очень долго сами сдерживались, терпели и часто извинялись за нанесённые им оскорбления. Весело дразнить медведя в клетке! Но оказалось, что клетка не заперта, медведь сидел там по привычке, и однажды он оттуда вышел. Если сейчас вам кажется абсурдным понятие «русское долготерпение», представьте, каково было тогда поверить, что его больше нет?
- Русские как-то внезапно-неожиданно стали просто убивать врагов – граждан стран, объявивших Россию «враждебной». Преимущественно военных, но если попадало гражданским – они не извинялись. На каждый выпад немедленно следовал взмах медвежьей лапы, силы и когтей всегда оказывалось сильно больше, чем достаточно. Сбивали самолёты и топили корабли у своих границ, даже не объясняя это ошибкой, а уж в случае нарушения границы...
- Показателен случай с американской субмариной, что потерпела аварию в их территориальных водах. Вероятнее всего её неприятности происходили из факта обнаружения в границах России, но никаких доказательств нет – русские не стали спасать моряков и не позволили это сделать американцам. Их главком тех времён ответил просто: «Они знали, на что идут. Пусть подыхают». Через четыре дня русские официально сообщили, что сигналы бедствия с пострадавшей субмарины более не поступают. Ребята! Они поступали четыре чёртовых дня!
В классе почти физически сгустился траур, кадеты по юности лет всё очень живо себе представляли. Жека почувствовал, каково это – умирать и надеяться до последнего… Стыд обжёг душу. Лично он не виноват, он повторял, что не виноват… возможно, никто не виноват – все выполняли приказы, защищали родину… но жжение в груди от таких мыслей становилось сильнее…
- После такого казалось, что с русскими никто не будет разговаривать, - глухо продолжил Дитрих. - Но русские этим совершенно не тяготились и продолжали в том же духе – выходили из соглашений задним числом, арестовывали имущество, похищали людей по всему миру, наносили карательные удары, вводили односторонние санкции - плевали на чужой суверенитет, традиции, пренебрегали человеческим достоинством…
Он вдруг обратился к классу:
– Ужас, правда? За такое нужно судить, да? Россию действительно попытались заочно осудить в Гааге, даже прислали вызов главе государства. На оглашение приговора он прислал в суд пятьдесят килотонн. Запросто так!
- И знаете, как он это объяснил? Напомнил, что на Хиросиму и Нагасаки США сбросили примерно столько же, и японцы были так же виноваты, как эти несчастные голландцы. Что всё, в чём обвиняют Россию, США делает уже около ста лет, начиная с атомной бомбардировки. Самое смешное в этой истории – он был прав. Ещё смешнее – это признали в мире! Совсем уржаться – президент США первый заявил, что он прав!
Говоря это, Дитрих был совсем невесел. Печально помолчал и, наконец, грустно улыбнулся.
– Это послужило сигналом о готовности США к переговорам с русскими. Они осознали, что медведь вышел из клетки, никакими уговорами не заставить его залезть обратно… и теперь есть смысл с ним договариваться.
- Россия пошла на диалог, она этого и добивалась. Русские всегда понимали, что мир не просто так разделился на два полюса могущества, что оба полюса силы – это две руки человечества. Америка создана авантюристами, их богиня – Фортуна, удача. Их путь – агрессия, обман, грабёж, принуждение. Всякое жизненное явление для них – добыча или угроза.
Глава 33
Очнулся Жека, лёжа в постели, головой на подушке, на настоящей кровати. Сам в пижаме, по ощущениям, вроде бы, полностью… заглянул под одеяло – в штанах, только правая нога голая, а на бедре какая-то светло-серая медицинская ерунда с кнопочками и даже есть маленький экранчик. Под ерундой зудит, тянет и немного болит. Да! Его же туда проткнул шпагой этот псих! Интересно, где он? Жека огляделся в помещении. Небольшая каюта, две кровати, вторая стоит пустая, между ними тумбочка. Две двери, одна напротив, другая сбоку.
Та, что напротив, открылась, медик вкатил каталку вперёд рыжими вихрами над изголовьем. Остальное получилось разглядеть, когда доктор подкатил это к пустующей кровати, перекантовал.
Жека сказал:
- Здравствуйте.
Медик, не оборачиваясь, ответил:
- И тебе того же.
Показал на двери сбоку.
- Умывальник и туалет там. Тапочки под кроватью.
- А как же я на больной ноге? – возмутился Жека.
Доктор от каталки отстегнул некое приспособление, поставил у Жекиной кровати.
- Это костыль. Настроится сам, разберёшься. Только этого, - он кивнул на рыжее недоразумение, - пока им не бей, пожалуйста. Прибор дорогой, и давай я его сначала вылечу, хорошо?
- Да ладно, - ответил Жека солидно и перешёл к другому вопросу. - А есть дадут?
Доктор сказал:
- Жадина, дай парням перекусить.
В стенке над тумбочкой разошлись створки, в ячейке стояли два стакана с чем-то белым и тарелка с бутербродами.
Жадина тилинькнул и прогудел:
– Привет, Стар. Это вам с Брутом на двоих. До обеда чтоб не канючили!
Жека сел на кровати, вынул угощение, поставил на тумбочку, сказал:
- Хорошо, Жадина, спасибо. А когда обед?
- Когда я скажу, - ответил робот. - Далеко не отходите.
Снова тилинькнуло, створки сошлись.
Доктор сказал:
- У вас два дня пастельный режим, балдейте, а мне некогда.
И покатил тележку на выход.
Жека занялся детальным разглядыванием Джона. Он тоже в пижаме, такая же медицинская фигня с кнопочками и экранчиком на левом плече. Спит или делает вид.
В животе заурчало, Жека взял стакан, бутерброд. Белое оказалось чем-то молочным и фруктовым, со вкусом закусил белого хлеба с ветчиной…
- Вот обязательно так чавкать?! – возмутился Джонни, не открывая глаз.
Жека не удостоил его ответом, есть занятие получше бесед с ушибленными и проколотыми кадетами.
Джон не выдержал.
- Нет, это невозможно! – сел на кровати, взял стакан, потянулся за бутербродом… ойкнул и принялся орудовать одной рукой. Проворчал с набитым ртом:
- Хорошо, хоть не правую…
Жека помотал физиономией.
– Да ты спасибо скажи, что вообще ещё живой!
- Не буду я тебе говорить спасибо, - буркнул Джон.
- Скажи хоть, нафига… - Жека положил бутерброд на тарелку, поставил стакан и, потрясая растопыренными пальцами, прохрипел. – Нахрена вообще ты это устроил?!!!
- А вот ты не понимаешь! – зло проговорил Джон. – Кто меня бил из-за своего мелкого?! И наговорил, что я подглядывал за девочками, а меня потом за это выгнали из скаутов?! И мне пришлось перейти в другую школу!
- А ты разве не подглядывал? – переспросил Жека. – Ну, сам же был виноват!
- Вот! – Джон показал на него пальцем. – Тебя же убить мало! Ты всё равно не слушаешь никого!
- Ну и кого там было слушать? – скривился Жека. - Ясно же…
- Это твой Тоша подглядывал за теми дурами – вздумалось идиоткам недалеко от лагеря искупаться в речке голышом… - глухо заговорил Джон.
Жека вскинулся возражать, Джон остановил его взглядом… столько в нём было горечи!
- Они сами попросили меня покараулить, и я согласился... дебил! Смотрю, мелкий какой-то шасть в кусты, вытащил его за ухо. Он орать начал, тут ты с Ленкой идёшь. Я слова не успел сказать! Ты же крутой, сволочь! Защитник идиоток и мелких уродов!
- Антоша мой братик! – сердито сказал Жека.
- Вот именно! Плевать тебе было на меня, кто там виноват! – проговорил Джон глухо.
Лёг на койку, отвернулся к стене, плечи задрожали, голос сорвался:
– Тебе и сейчас наплевать… Мне оставалось только тебя убить… за всё! Попытаться… Или самому погибнуть… чем постоянно видеть твою рожу… и не знать, что с тобой делать…
Жека подумал, что бы он сделал, если бы разобрался тогда? Опозорил бы брата?! Ну… хотя бы не стал избивать рыжего… гадство какое! А Джонни… тут Жека вдруг понял, что впервые мысленно назвал его по имени. Как он терпел это всё?
- Как хоть в другой школе, нормально? – сам не понял, зачем спросил Жека.
- Нормально, - ответил Джон, всхлипнув. - Придурков везде хватает.
Жека смотрел на его несчастную фигуру, перехватило горло. Джонни поступил правильно, ему действительно ничего другого не оставалось. А он требует от него благодарности за то, что не убил!
Жека проговорил с натугой:
- Джон, прости, если можешь, меня… и брата.
Плечи его затряслись сильнее, Джонни проговорил сквозь всхлипы:
– Какая же ты сволочь! Ну что тебе стоило сказать это раньше! Я же тебя чуть не убил!
Жека с опорой на одну ногу пересел на его кровать, положил ладонь на плечо.
– Ладно тебе, всё же кончилось. Ты молодец, Джонни, правильно меня вызвал. Не плачь, всё хорошо…
Джон просипел:
- Угу, всё просто чудесно! Лежим тут, а время идёт!
Немного успокоившись, сказал:
- Вали на свою кровать, давай хоть поедим.
Жека не мог не улыбнуться, пересел обратно, взял бутерброд со стаканом. Джон уселся напротив, в знак полного успокоения шмыгнул носом, сделал заплаканную конопатую рожицу кирпичом и потянулся за бутербродом. В чинном молчании принялись за еду.
Покончив, завалились на койки в размышлении, чем бы ещё занять время выздоровления. Тилинькнуло, раздался раздражённый гудёж:
– Посуду убрать у вас руки отвалятся?
Жека приподнялся на локте, в стене распахнулись створки. Снова сел, убирая стаканы и тарелку в нишу.
Глава 34
После обеда никуда идти не пришлось. Сам обед начался после того, как ребята закончили работы, отправили на почту, и Жадина прогудел:
– Ну, вы всё? Подавать что ли?
Парни переглянулись, Джонни молвил:
- Подавай.
- Тогда сложите на место тактики и экраны, разложите столик, - сказал аппарат. - А то тарелки не поместятся. Крышка тумбочки раскладывается, подёргайте просто.
Парни навели порядок, Жека двумя здоровыми руками справился со столиком без дальнейших подсказок. Створки над тумбочкой раскрылись, Жадина скомандовал:
- Забирайте первое.
Жека вынул тарелки с супом, створки закрылись и снова открылись, аппарат озвучил:
- Второе.
На столик поставили блюда с картошкой и ёжиками, на третье по стакану компота и блюдце с хлебом. Жадина пожелал приятного аппетита, тилинькнул и закрылся.
Пообедали в молчании. Позвали Жадину, отдали посуду, протёрли столик специально для этого выданной роботом тряпкой, сложили, аппарат, наконец, мелодично прозвенел и захлопнулся.
Парни улеглись для вдумчивого переваривания, однако через несколько минут в двери постучали. Жека громко сказал, - входите, - прикидывая, кого могло к ним принести.
Принесло Ленку. Она с порога сказала:
– Привет.
Прошла, Джонни подвинулся на койке.
- Присаживайся.
- По голове, вроде, не били, - заметила она, с сомнением разглядывая его рыжую шевелюру.
– Куда садиться с обручем на шее?
Жека поморщился – как они быстро забыли про свои обручи. Достаточно было полдня проваляться в кроватях!
- Ладно. Что вы два дебила, вам говорить не надо? – спросила Лена деловым тоном.
Джон помотал головой, Жека покраснел.
- Отношения хоть выяснили? – продолжила Лена допрос. – Помирились?
- Так ты знала, что Джонни… э…?! – выразил крайнее удивление Жека. – И не говорила?!
- О Джоне догадывалась, а что твой Антошенька редкий пакостник, знала всегда, - пояснила Лена. - Ну, сказала бы я тебе это, и что?
- Он нормальный пацан! Каждый может ошибиться! – взвился Жека.
- Ну и ошибайся на здоровье, - ухмыльнулась Лена и процедила зло. - Только дома! А пока мы в космосе…
Снова раздался стук в двери. Ребята недоумённо переглянулись, вошёл подтянутый светловолосый парень в сержантском мундире. Обаятельно улыбнулся.
– Не помешал?
- Проходи… те… пожалуйста, - ответил Жека.
- Давайте лучше на «ты», - улыбаясь, сказал парень, представился. – Я сержант третьего звена Валера, а вас я знаю.
Жека только сейчас сообразил, что они всё время разговаривали по-русски! Валера говорил практически без акцента, скорее, как-то непривычно.
- Хоть с вами поболтаю, - признался гость. - А то с моими полякам и другими чехами одна морока. Учим вместе французский!
- А что же не русский? – удивилась Лена.
- В СЕМе изучение всего русского, включая язык, не является свидетельством перевоспитания или просто лояльности, - пояснил Валера. - Имейте это в виду.
- Спасибо, - за всех поблагодарила Лена.
- Позвольте ещё один совет, - Валера стал серьёзен, заговорил вкрадчиво. – Вы тут размахались шпагами. Это очень больно и совершенно ни к чему. Не делайте так больше…
Он сделал многозначительную паузу. Жеку кольнул жёсткий взгляд сквозь недобрый прищур. Он вдруг рассмотрел этого сержанта, как говорил Пьер, хорошенько рассмотрел. На фоне белоснежного подворотничка чернела космическим загаром его шея.
«Чужой», - щёлкнуло в сознании, Жека собрался.
Валера же отчеканил жёстко:
– Если из-за вас пострадает хоть один мой боец, можете совсем не готовиться к экзамену – всё равно после экзамена я вас убью, лично.
Он холодно улыбнулся.
– Можете жаловаться своему франку, вернее, обязательно пожалуйтесь. Он вытрет вам слёзки и скажет слушаться дядю Валеру.
Снова пауза и вопрос:
– Уяснили? Ладно, Пьер поможет если что. Выздоравливайте и больше не шалите.
Сержант Валера развернулся и вышел из палаты.
После долгого молчания Жека спросил:
- Так что ты хотела сказать?
- Уже ничего, - прошептала Лена, тряхнула чёлкой, сказала громче. – Выздоравливайте. Пьер сказал, что здесь это быстро, скоро будете в строю.
- Ну, пока! – сделала она ручкой и немного поспешно удалилась.
Ребята посидели в раздумьях, переглянулись, пожали плечами и полезли за сенсорными экранами и тактиками.
- Ты свой запомнил? – серьёзно спросил Джонни.
- Да говорю же, что прикололись разрабы! – ответил Жека раздражённо.
- Как с тупыми непросто! - вздохнул Джон, напяливая тактик.
Жека недоумённо взглянул, тот огрызнулся:
- Ну, что тебе непонятно? Я тоже прикалываюсь.
Жека посмотрел на него с ласковой грустью, удивляясь в душе.
«Как ты прожил-то столько такой»?
Опустил взгляд на экран, его ждал ещё один пропущенный сегодня урок, оказывается, они сутки пролежали где-то без сознания.
Через час Жека перевёл доклад на французский, сохранил на почте и задумался, когда Дитрих даст доступ к чему-нибудь ещё, кроме своей зауми. Стало вдруг очень интересно, когда он проверяет задания и проверяет ли вообще. От размышлений его отвлекло новое сообщение:
«Молодец, что сделал уроки, проверю позже, не скучай, Дитрих».
За ним пришло уведомление:
«За выполнение работ по заданиям тебе условно открыт доступ к практике. Полный доступ утвердит Дитрих после проверки работ».
Жека сразу полез проверять, что ему стало доступно из общей базы. Оказалось, что только просмотр примеров фатальных ошибок.
- Вот как их назвать?! – воскликнул Джон, читая, видимо, похожие сообщения. – Вынуждают больных детей такое смотреть!
- Никто ж не заставляет, - справедливости ради заметил Жека, запуская просмотр. – Не смотри.
- Ага! Когда смотреть больше нечего! – проворчал Джон.
Жека его больше не слушал, всплыла заставка нового эпизода. Фотография крупно. Девочка, чем-то похожа на Юлю. Текст, пошла запись…
Глава 35
Ребята действительно, как пришли, почистили зубы, умылись и легли спать, свет в палате мягко померк. Жеку обуревали эмоции, казалось, что не уснуть, но юность не ведает бессонницы. Уснул, как в капсуле. Всё по программе: афоризм Дитриха, события дня… торжество Янека, побои на Юлином лице, её покорный вид – это тоже справедливость, не самый худший её вариант. Разбор фатальных её примеров, систематизация, традиционный вывод: нехватка информации. Сон без сновидений.
Разбудил врач, снял с ребят медицинские приборы, велел идти в казарму. У них целых пять минут до начала нового радостного дня. Кстати, пусть не забудут найти время и сдать больничные пижамы и тапочки в каптёрку. Парни поспешили на выход. В казарме оба со стороны восхищённо наблюдали, как синхронно открылись ячейки и разом посыпались кадеты, настоящий кадетопад – завораживающая картина!
Приземлилась Ленка, Жека сказал:
- Привет.
- Приве-е-ет, – пропела она удивлённо. - А вы что тут делаете?
- Живём мы тут, - буркнул Джонни.
- А! – только и сказала Лена.
Скомандовали на зарядку...
В столовке поели, нарочито не замечая удивлённых или ироничных взглядов. Третье звено продолжало праздновать некую победу, громко обмениваясь мнениями и гогоча. Жека не прислушивался, это неважно. Главное, что он не смотрел на англичанок, их просто нет больше. Он повторял себе, что их нет, Джулия всё равно на него не смотрит, это же просто девчонка…
- Стар! – позвал Джонни. - Ты какао будешь допивать или пойдём уже?
- А? - спохватился Жека. - Да, сейчас.
На теории он с трудом следил за нитью лекции. Дитрих рассказывал о вспомогательных судах. Плавно перешёл к вопросу, в чём именно вспомогательных, к типичным задачам наёмников. В космосе это обычно охрана транспортов, объектов инфраструктуры, обеспечение полицейских функций, или наоборот, нападение на всё вышеназванное, включая силы охраны. Особо он выделил нападения на планеты.
- Ребята, представьте только, что для этого требуется! Сначала нейтрализация обороны на орбите. Если защитники обладают воздушными силами, их необходимо подавить или дезорганизовать, иначе десант попросту сожгут в атмосфере. Далее, сколько бы вы ни привезли с собой солдат и техники, у защитников их рано или поздно окажется больше - они у себя дома. Поэтому нападение должно быть внезапным и преследовать чёткую цель. Обычно это свержение существующего режима и грабёж. Догадываетесь, почему свержение режима, а не просто грабёж?
Лена подняла руку.
– Для того, чтобы обеспечить внезапность, собрать разведданные и в нужный момент дезорганизовать силы обороны, нужна помощь местных. Нужны предатели, сэр.
- В целом верно, только не будем столь категоричны, - мягко сказал Дитрих. – В СЕМе их называют борцами за свободу или повстанцами. У кого ещё есть соображения?
Руку поднял Янек, Жека перестал вслушиваться. Его не интересовало мнение людей, которых приказали забыть. Он стоял с отсутствующим видом и ждал окончания этого урока.
- … Стар? – Дитрих что-то ему сказал.
- Да, сэр, - ответил Жека.
- Что да? – переспросил учитель.
- Всё, сэр.
- В квадрат, на колени, – грустно велел Дитрих.
- Слушаю, сэр, – Жеке и там неплохо.
Долгожданная физкультура. Англичанки переоделись у своих кабинок. Жека приказал себе не думать о пустяках. Разминка, бег, удивительно – нога совершенно не болит. О ране напоминает лишь маленький белёсый треугольный шрам. Луи остановил кадетов, вызвал третье звено. Жека поднял глаза на Янека, тот смотрел торжествующе, презрительно ухмылялся.
Луи предложил всем желающим высказать обиды.
«Ленку жалко», - вздохнул Жека в душе.
Сделал паузу, открыл, было, рот, его опередила Лена.
- Сэр инструктор, сэр. Я хочу вызвать на дуэль Янека, сэр, – сказала она таким тоном, словно рассуждала о погоде.
- Я не ослышался? – уточнил Луи. – Ты сказала «дуэль»? Может, просто хочешь набить ему морду?
- Вы не ослышались, сэр. Я хочу его убить, сэр, - заявила она.
Янек обрёл вид озадаченный, но не встревоженный.
- Берите шпаги, рыцари, - печально сказал Луи.
Возвращаются с клинками, бесстрастное лицо Лены, Янек оглянулся к своим, кому-то улыбнулся…
– В позицию! Начали!
Янек не был готов убивать, он защищался. Пытался подловить, уколоть в руку или ногу, отбиваясь, тянул время, рвал дистанцию – противники сближались почти вплотную, скрестив шпаги. Минута практически на исходе, Ленка атакует, Янек снова идёт на сближение. Глаза в глаза, его торжествующая усмешка. Она бросает шпагу эфесом вниз и влево, перехватывает клинок левой рукой посредине прямо за лезвие и снизу вверх вбивает остриё противнику под подбородком. Две фигуры застывают на мгновенье. Ленка разжала окровавленную ладонь, Янек валится навзничь.
- Доктор не нужен, - резюмировал Луи.
Третье звено уставилось на труп лидера.
- Я руку порезала, сэр, - возразила Лена.
Третьи синхронно подняли ошарашенные рожи на неё.
- Да! Сейчас перевяжем, и беги к доктору! – спохватился инструктор.
Кивнул на тело.
- И его тоже в мед-блок пока.
Улеглась суета, Луи, покачав головой, сказал:
- На этом, надеюсь, всё. Итак, рыцари!
Он поднял руки…
Джон, учтиво кашлянув, сказал:
- Сэр, разрешите…
- Что!? Опять?! – воскликнул Луи.
- Но вы же сами сказали, что тот раз дуэлью не считается, сэр! – решительно возразил Джонни. – Это было нарушением техники безопасности, сэр!
- Э… я действительно так сказал? – удивился Луи.
- Да, сэр. Вы так сказали, сэр, – серьёзно подтвердил Джон.
Луи насмешливо задрал брови.
- И ты опять хочешь попытаться убить Стара?
- Нет, сэр, - Джон указал пальцем на Вацлава. – Вот его, сэр.
Луи тяжело вздохнул.
- Ну идите за шпагами, рыцари.
Вацлав со шпагой угрюмо зыркает на Джона, тот с виду благодушен, кончик шпаги снова позади волочится по полу.
Глава 36
После обеда заскочили с Джоном в казарму, отнесли в каптёрку больничные пижамы и тапочки. Пришли в операционку, и только там Жека сообразил, что не помнит, о чём говорилось на теории. Помнит, что наказали, а что задавали? Может, забыл Дитрих дать задание? Зарегистрировался, увидел оповещение о личном сообщении. Открыл почту – письмо от Дитриха.
«Стар, привет. Я понимаю, что перед намеченным убийством ты толком не мог сосредоточиться на уроке, поэтому теперь это тема твоего задания. Напоминаю тему: «Роль СЕМа в русско-американской программе развития свободных миров».
P.S. Больничные задания проверил - зачёт. У тебя допуск к практике в обычном режиме».
Жека озадаченно поскрёб под беретом. Такая постановка вопроса казалась ему, мягко говоря, странной. Этот поганый СЕМ фактически убил Сайори! Какое развитие?! Комитеты эти убогие и вонючие мигранты?! С другой стороны трудно понять русских с американцами. Они нашли планету, изучали, организовали освоение, поддерживали пионеров, защищали. И вдруг из-за каких-то общественников русские уходят, фактически бросают! Вроде бы, защиту обещали американцы, но… либо русские поспешили уйти, либо не торопились американцы. Как-то слишком для них глупо! Нарочито глупо! Объяснения всему чисто идеологические, но Дитрих хорошо объяснил, что пропагандистская шумиха лишь завеса, истинные причины не обсуждаются.
Так, ещё раз – почему не обсуждаются? Допустим, потому что всё давным-давно порешали, и действуют по накатанной схеме. Тогда должны быть прецеденты! Жека набрал поиск миров, уже вышедших из-под защиты Хартии. Присвистнул – ничего себе сколько!
Выделил первый, вчитался. Ух-ты, как интересно! Срок действия Хартии здесь почему-то называется «карантинным». А запись-то не обновлялась почти сто лет! Что-что? Какая передача СЕМу? Нет, но тут так и написано, - «передача СЕМу для дальнейшего развития и адаптации». Более того «согласно заключённому ранее соглашению»! Как он называется-то? «Канди», смешное название. Запись обрывается на факте передачи, что с ним стало дальше?
Наберём запрос. Упс! А нет сейчас мира с таким названием! Но планета должна оставаться, как бы посмотреть? Вчитался внимательнее, ага, планета называется иначе - «Кан». Редкий случай, но бывает, так что сейчас на этой планете?
А сейчас там мир «Дилборг», получил название по имени какого-то великого их политикана. Это неважно, интересно, что он уже не ассоциированный, а полноправный мир СЕМа с населением в полтора ярда! Более двадцати мегаполисов, развитое то, да сё, и почему-то особенно упоминается животноводство.
Жека ухмыльнулся.
«Кто составлял эти базы»?
Посмотрел данные по другим мирам из списка. Везде одно в разных вариациях, вернее, вариаций всего две: просто успешное «восстание», поддержанное межпланетными гуманитарными организациями, или восстание, более или менее успешная попытка его подавить, гражданская война, интервенция СЕМа.
Во втором варианте, видимо, действительно приходится организовывать мятеж, из-за эффективности власти обычный налёт может слишком дорого стоить. Ну а далее известной дорожкой прогресса – взрывной рост населения, рынков, экономики…
Зачем же восстания, перевороты? Жека вспомнил родителей – они погибли, защищая свой мир. Только такие люди могут освоить дикую планету, создать этот «свой мир», чтобы… чтобы в итоге за него погибнуть. Герои должны погибать, чтобы в их миры понаехала и расплодилась общественность, чтобы её же детям стало от неё тошно, чтобы учебка «ARMUS» не знала недостатка в кадетах!
«Но это, конечно, лирика», - осадил Жека эмоции. - «Вывод: если русские и американцы руки человечества, условно бьющая и загребущая, то СЕМ – задница… вернее, задница – это Бразильский альянс с исламистами, как раз две половинки, а СЕМ брюхо. Так, а с чем сравнить Индию и Китай? А они альтернатива! Основной путь в своеобразной специализации альянсов, а запасной – в универсализме. Китай более жёсткая структура, Индия более закрытая. Американцы с русскими наверняка за ними заинтересованно следят, возможно, даже прикрывают, поддерживают, пытаются расположить к себе».
Жека опять не сдержал усмешки.
«Почёсывают»!
Картина, таким образом, получалась логичная, стройная, а люди… конкретным людям нужно просто по-человечески прожить свои конкретные жизни. Папа с мамой сделали это в высшей степени по-человечески, теперь его очередь делать выбор, принимать решения, а остальное зола… теория. Жека принялся морщить лоб, подбирая нужные слова – требуется свои домыслы грамотно изложить, а это не сочинение о летних скаутских походах написать.
На практике обычным порядком ни о чём не думалось, вернее, мысли непроизвольно съезжали на «после отбоя». С этим приходилось что-то делать, бороться как-то, вот на борьбу почти все силы и уходили.
Просмотр фатальных ошибок, таким образом, прошёл совершенно бездумно, полёты в виртуале в тот раз сами по себе стали одной сплошной ошибкой, в результате сержант дал Жеке индивидуальное задание гробиться в задумчивости одному на симуляторе «биатлона» - те же гонки, только с расстрелом радиобуев.
В космосе задумчивость временно отступила, жить всё-таки хочется больше, чем размножаться. Пьер предложил «немного погоняться». Для облегчения задачи дал угловые координаты пяти контрольных точек относительно оси «магнитная ловушка – первый радиобуй» и плоскости «первый радиобуй – магнитная ловушка – второй радиобуй».
Это, конечно же, зна-а-ачительно всё упростило, ребята всё разом подсчитали, прикинули что, да где, и очень старались всю дорогу от машины Пьера не отставать – он, зараза такая, вдобавок веселья ради отключил им пеленгаторы.
Немного уверенности внушала мысль, что сержант заинтересован в каждом своём кадете, но во вменяемости самого Пьера полной уверенности не было, это нервировало. Покатушки и в этот раз удались на славу, в раздевалку ребята вернулись радостно-возбуждённые. Однако к ужину эмоции улеглись, и к его завершению Жекой вновь овладели мысли о прекрасном.
Глава 37
Авторитет Жеки и первого звена в целом взлетел до небес и не падал, оспаривать его желающих более не находилось. Быстро наладились отношения со всеми кадетами. Особенно тёплыми они сложились у Ленки и Олафа. Даже стало известно, что звать его Гансом, и называли его Жека и Джонни только по имени.
Хотя авторитет сомнениям не подвергался, лидерство совсем другое дело, второе звено дружно тяжело дышали в затылки этим «возомнившим о себе американцам» или того хуже – «обнаглевшим русским». И те, и другие не расслаблялись, отдавая все силы учёбе и тренировкам.
Англичанки перестали «ходить рядом», всё равно за этими психами не угонишься, да и пропала угроза хамских приставаний. Пусть бойцы первого звена выбрали лимиты на дуэли, вторые держали свои попытки в запасе.
Хоть и предпочитают они в силу природных кондиций простой, по правилам школы безлимитный, мордобой, изначально чисто теоретическая, ставшая вдруг наглядно практической возможность оказаться проткнутыми насмерть страшным железом охлаждала самые пылкие натуры.
Жека с Джулией ещё пару раз целовались на лестнице, да забросили – ему нравилось просто бывать с ней вместе, встречаться взглядами, касаться ладонями. Жеке снова стала сниться справедливость во всевозможных воплощениях от обязательного разбора фатальных ошибок до теоретического курса Дитриха на французском.
На его уроках кадеты всё реже пользовались переводчиком и подсказчиками, живое обсуждение стало основной формой занятий. С первыми заметными успехами ребят в изучении французского Пьер настоял на «космическом формате» общения, они по-французски, он по-русски, и тоже стал прогрессировать.
С бойцами третьего звена окончательно помирились, хотя и не ругались особенно. Парней было откровенно жаль, сержант Валера не уделял им ни минуты больше, чем это обусловлено контрактом. Пьер, как и другие сержанты, почти ничем помочь не мог – никто не возьмёт на себя в пространстве ответственность за «чужого кадета».
Только в каюте практики, благо, что первых и третьих стало ровно десять, оба звена вместе занимались на симуляторе. Жека, Джонни и Ленка избивали третьих, изображая из себя взрослых злодеев, а третьи с Пьером во главе в стопитсотый раз проваливали виртуальный экзамен. Кому-то везло «остаться в живых» с Пьером, но никому не везло два раза подряд, и всё чаще не везло даже Пьеру. Первые, обучая, тоже обучались.
На самой настоящей практике в пространстве кадеты, наконец-то, оседлали боевые «осы». Повторили весь курс, пройденный на «гончих» и перешли к боевым тренировкам. Выражались они обычно в сведении личных счётов Пьера и Клауса, в чём оба их звена принимали самое деятельное участие.
Мощность плазменных орудий фиксировалась на минимуме с максимальным интервалом в очереди, самое страшное, что грозило в случае такого попадания, - отказ одного из двигателей. Это некритично даже для атмосферных аппаратов, зато заметно добавляло остроты тренировочным схваткам.
Тем более что вторые далеко не третьи, и Клаус как пилот не уступал Пьеру, плюс численное превосходство – четыре машины против одиннадцати… хотя обычно оно нивелировалось через пять минут боя, сержанты оставались вдвоём. Как в дуэли на шпагах, они установили себе лимит в одну минуту, а в это время кадеты азартно обсуждали в эфире, что у них получилось на этот раз.
Однако космос сам по себе дорогая штука, особенно не разгуляешься, даже в ячейки симулятора очередь. Другое дело у Луи – вот где раздолье! Тренируйся, пока ноги держат, и руки не отваливаются. Бегать и петь тоже стали немного чаще, после каждого поражения в учебной схватке кадеты отправляются в бесконечный забег, песня не смолкает, начинается снова и снова. А в центре зала звенят шпаги.
Луи жестом отправляет неудачников бегать и вызывает счастливчиков:
- Блюм, против Стара. Лён, проткни Ярика. В позицию! Начали!
Когда учёба потеряла новизну, и даже шпаги покрылись налётом обыденности, Пьер поведал о баллах успешности. Они начисляются за часы просмотренных эпизодов, занятий на симуляторе, за пройденные уровни в лаборатории Сузуки, за каждого «сбитого» на практике в пространстве, даже за убитых на дуэлях… Жеке и Джону дали по триста, а Ленке за лидера звена пятьсот.
Ребята изначально стали первыми условно, просто по выбору лучшего сержанта, дальнейшее положение звена зависит лишь от их успехов. Сержанты ошибаются очень редко, кадеты обычно подтверждают их выбор. Однако оставаться первыми намного труднее, чем стать. Для всех остальных их результаты рубеж, который нужно преодолеть, у них же нет понятия «достаточно».
Вот чтобы дать ребятам цель, задачу, Пьер рассказал о том, какие их ждут контракты после возвращения с экзаменов. Сначала предложат подписать договоры, и только после этого уголовные дела отправят на повторное рассмотрение. Это в переводе с юридического языка на человеческий означало, что они или согласятся на все условия, или их признают неисправимыми и приведут приговоры в исполнение.
Условия совсем нестрашные, вполне справедливые, кадеты просто обязуются оплатить своё обучение. С маленьким уточнением: сдавшие экзамен кадеты оплачивают обучение всех, включая не сдавших. Стоимость курса пятьдесят тысяч кредиток. На экзаменах обычно выживает один из восьми. Пилот малых платформ в среднем по разовому контракту зарабатывает от двух до пяти тысяч. Поначалу они редко будут получать больше трёх, но пусть им станет везти. И сколько контрактов они должны будут закрыть, чтобы только рассчитаться за обучение?
Так вот у компании для них есть морковка. Если сумма баллов выживших кадетов превысит рекордную, то есть они установят новый рекорд, то им зачтут половину стоимости - на весь их поток примерно два миллиона сто тысяч.
- Нам не хватило каких-то семьсот очков! – грустно вздохнул Пьер. – Рекорд одиннадцать тысяч двести.
- Погоди, только половину? А на сколько очков побьём рекорд, что ли неважно? - возмутился Жека.
- Важно, - улыбнулся ему Пьер. - За каждый балл сверх рекорда вам простят по пятьсот кредиток. Побейте прошлое достижение на четыре тысячи, и вы с компанией в расчёте.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги