Жена для Повелителя воды

1

Маршрутка остановилась на узкой улочке. Я вылезла, огляделась. Невысокие домики по левую сторону и ажурный заборчик, прикрывающий высокие деревья по другую. Парк «Одиночества» сегодня как никогда подходил моему настроению. Хотя это очень странное название для парка, но кому-то же захотелось его так назвать.

На самом деле в этот парк можно было войти и со стороны моего дома, что я часто и делала. Но там он был уж слишком облагорожен: молодые деревья рядочками, лавочки через каждые десять метров и мамочки с колясками. Я ничего не имею против мамочек с колясками. Но не сегодня. Сегодня хотелось погулять именно по этой части, старой и заросшей. Среди поросших мхом деревьев. По тенистым, довольно мрачным аллеям. Среди таких же задумчивых одиночек, хмуро изучающих тротуарную плитку под ногами. Как раз пока дойду домой, передумаю все свалившиеся на меня проблемы.

Я нырнула в высокие, распахнутые ворота и углубилась во мрак парка. Старалась выбирать самые тихие и безлюдные дорожки. Избегала встречи с людьми, меняя направление, подобно капле на стекле.

Проблемы на меня свалились серьезные и даже пугающие.

Я аиту – водяной человек. Когда-то мы жили в океане, в подводном городе. Но уже очень давно переселились ближе к людям. В колонии. Наша была рядом с этим городом. В скалах. Точнее, в многочисленных естественных и искусственных пещерах внутри них.

Восемнадцать лет я жила со сбежавшей мамой на поверхности, среди людей. А завтра мой двадцатый день рождения. День становления аиту, вхождения во взрослую жизнь.

У нас очень забавные, с человеческой точки зрения, обычаи. В двадцать мы выходим замуж и до рождения дочери живем с мужчиной. Мальчиков те воспитывают сами. А вот девочка дает нам право сбежать, чтобы вырастить ее самостоятельно. Право на свободу, как называет это мама. Ведь замуж мы выходим не по своей воле. Когда дочь подрастает, все повторяется вновь.

На самом деле наших мужчин мне жалко намного больше, чем женщин. Ведь у них права на свободу нет. Они обязаны жить в колонии. До самой свадьбы. Только что имеют право жениться не в двадцать, а когда понадобится наследник.

Неделю назад маме пришло письмо. Мне выбрали жениха. И все бы ничего, но им оказался Райн ен Ноель, Повелитель воды и наш правитель. По слухам, наимерзейший человек… мужчина то есть.

«Вспыльчивый, несдержанный и холодный аиту, тридцати лет», – как описала его мама.

И с таким мне предстояло жить, пока не родится дочь? А если не родится вовсе? И это все под толщей камня, без возможности выйти на свет солнца!

Настроение все больше опускалось. С ним мрачнела и я.

Можно было сбежать. Оттянуть свою участь. Но разве это выход? Во-первых, все равно ведь найдет. Во-вторых, нас и так слишком мало. Сызмальства мама вкладывала в мою голову, что предназначение нужно исполнить, как бы ни хотелось отказаться от такой «чести».

На самом деле больше всего меня расстраивало, что придется расстаться с подругой. Да и с вузом тоже. Навряд ли новоиспеченный муж согласится отпускать меня на поверхность. Побоится, что сбегу, не дожидаясь появления девочки.

Я хмуро повернула голову, искоса рассматривая идущего следом мужчину. Он шел за мной уже достаточно давно. Не отставал, но и не пытался обогнать, раздражая своим присутствием.

На самом деле шанс избавиться от такого влиятельного жениха у меня был. Я, можно сказать, калека по меркам аиту. Меня не слушает вода. Для нашего народа это не просто минус – это уродство. И если обычный мужчина может такое стерпеть, то правитель никогда. Если наследник Повелителя воды не сможет ей управлять, то как он сможет править? Эта лазейка немного утешала меня, но не слишком. Кто знает, что в голове у правителя.

Пока я перебирала невеселые мысли, со мной поравнялся давешний мужчина. Сначала развернулся, легко шагая задом наперед. А потом и вовсе склонился, заглядывая в лицо. Я невольно вздрогнула, останавливаясь

– Что-то хотели?

Я не смогла сдержать улыбку. Игра незнакомца выглядела забавно.

– Вы очень красивая! – понимая, что наконец привлек мое внимание, выпалил он. – Можно, я проведу вас немного?

Я удивленно вскинула брови. Такая непосредственность выглядела мило. Не скрою, не маячь передо мной образ неизвестного жениха, не удержалась бы. Познакомилась бы с ним тесно. Сейчас же только вздохнула.

– Если только проводить, без претензий на что-то большее.

Он несколько нахмурился, но тут же вновь просиял. Мои шаги невольно замедлились, подстраиваясь под шаг незнакомца. Красивый, кстати, мужчина. Высокий и довольно худой, но чувствуется сила. Волосы, как я люблю, длинные, темно-русые, собраны в хвост и несколько неопрятно разлеглись на плечах. Лицо узкое, доброе и веселое. И в глазах запрятанные смешинки. Цвет их, правда, рассмотреть не удавалось. В подступающей темноте они казались то зелеными, то серыми.

– Меня Реген зовут, а тебя?

– Алия.

– Алия, – задумчиво повторил он и вздохнул. – Тебе не говорили, что гулять так поздно, по таким темным местам, в одиночку! Не стоит?

– Знаешь, если меня тут пристукнут, думаю, это будет не самый плохой исход, – внезапно честно призналась я.

2

На этот раз он посмотрел на меня по-настоящему хмуро и осуждающе. Изучил с ног до головы и словно мысли прочитал, поморщился понятливо.

– Проблемы?

– Да, – не стала отпираться я. – Замуж выхожу.

– О-о, – Реген хохотнул понимающе. – Не можешь решить, правильно ли поступаешь?

– Нет. Меня не спрашивают. Я из довольно богатой семьи, – слова получалось подбирать с трудом. Не стоило признаваться первому встречному, что ты не человек. Да и не первому тоже. – Династический брак и все такое.

– Вот как, – выдохнул он и внезапно признался. – Я ведь тоже из таких. Тоже скоро женюсь.

Теперь я изучала его с искренним интересом. Даже попыталась найти признаки аиту в его лице. Не нашла, хотя это ничего и не значило. Я не умела видеть потоки, а вода могла искажать черты.

– И как невеста? Хорошая?

– Я ее еще не видел, – признался он с затаенной грустью. – Но уже ненавижу.

– Знаешь, а мне моего жениха даже жалко.

Реген посмотрел на меня с насмешливым вопросом.

– Он ведь меня тоже не видел еще. Мне-то что, я с детства привыкла к мысли, что выйду за того, на кого укажут. Что рожу ему ребенка. Что меня будет содержать муж. А он ведь рос свободным.

– Да уж. – Согласно кивнул он. – Нам повторяют, что жена - это как породистая зверюшка. Ты ее завел и только деньги давай. А сам живи как хочешь. Но вера-то в… да хотя бы взаимоуважение, если уж не в любовь, остается даже у таких, как я. А сегодня я вдруг понял, что она и правда есть, – тихо договорил он, глядя себе под ноги.

– Она?

– Любовь, – он вновь улыбался, лукаво поглядывая на меня. Горячие пальцы сомкнулись на моих, совсем остывших.

Я стиснула зубы, тоскливо подвывая внутри. Ну вот, разбудил тщательно запрятанные мысли. Нельзя, нельзя мне. Больше нельзя. Свадьба через день.

– Нельзя мне, – тихо проговорила, вторя мыслям. – Теперь нельзя.

– Я понимаю, – улыбка не сползала с его губ, только голос стал серьезным. – Позволь просто побыть счастливым хотя бы один вечер.

Мы гуляли по парку, не замечая времени. Прошли запущенную, заболоченную часть. Старую, имевшую статус памятника природы. Часть, где организованы спортивные площадки и где стояли аттракционы. Там задержались надолго, кушая разноцветное мороженое. Я пряталась от Регена, он пытался накормить меня даже на вид ужасно сладким лакомством с клубничным вареньем и потеками карамели. При этом мое, с шоколадной крошкой, он попробовал с удовольствием признавшись:

– Люблю сладкое!

С Регеном было легко. Словно мы старые друзья… или больше. Он шутил и сам смеялся над собственными шутками, заставляя и меня улыбаться. Легким касанием стирал с губ мороженое. Обнимал за плечи, спасая от прохлады ночи. А я все больше поддавалась его очарованию и силе. На первый взгляд обычный парень оказался внезапно тем, за чьей спиной не пропадешь. Сама не знаю, откуда появилась такая уверенность. Но, когда его руки сжимали меня, весь мир словно исчезал. Казалось, в кольце этих рук меня не найдет даже совет и сам Повелитель. Что именно вот так, упершись лбом в мощную грудь, можно прожить всю жизнь. Что, пусть ты и маленькая глупая девочка, но это не важно, потому что рядом сильный мужчина, которого испугается даже судьба.

Но все это исчезало, стоило ему отпустить. В какой-то момент я едва не попросила Регена больше никогда не размыкать рук. Удержалась только чудом и проснувшимся разумом.

Наконец мы вышли в чистую, высаженную рядками часть парка. Побрели совсем медленно, стараясь оттянуть момент расставания.

К этому времени от солнца не осталось и намека. В небе едва заметной полоской сверкал молодой месяц. По улицам вместе с туманом полз совсем ночной холод. Далекий гул машин и мотоциклов стал нестерпимо громким и пугающе одиноким.

Мы остановились уже на улице, у самых ворот. С этой стороны они были коваными, неприятно острыми сверху.

– Прощай, Реген, – печально изучив далекий, ожидающий меня дом, шепнула я.

Сейчас мне хотелось ругать судьбу, подкинувшую такое знакомство лишь в последний день моей свободы. Хотелось остаться здесь, рядом с едва знакомым мужчиной. Под холодными взглядами звезд. Да, я знала его всего несколько часов, но ведь своего будущего мужа я не знала вовсе.

– Прощай, Алия, – его шепот был другим.

Надежда слишком явно сквозила в нем. Да и крепкие пальцы, вместо того, чтобы отпустить мою ладонь, впились в нее сильнее. Потянули. Я сделала невольный шаг, оказавшись в крепких мужских объятьях. Сердце затрепетало, подгоняемое надеждой. По телу прошла приятная, горячая волна предвкушения. Только разум обдавал холодом, позволяя держать себя в руках.

– Пожалуйста, не надо, – шепнула я куда-то в грудь Регену. – Уже поздно. Я невеста. А врать жениху, обманывать, я не буду.

– Я не заставляю, – мягко оборвал он. – Всего один поцелуй. Прощание.

И он осторожно приподнял мое лицо за подбородок. Всмотрелся в глаза, не позволяя отвести взгляд. Склонился и мягко коснулся губ. Длился такой нежный поцелуй недолго, сменившись яростным, жадным. Прощальным.

Я шла, старательно глядя в плитку тротуара. Взгляд Регена буравил спину. Вопил – обернись! Но я не поддавалась. Стискивала зубы, глотая невидимые слезы, и шла вперед. К предопределенной судьбе.

3

День рождения ожидал тихий, семейный. Друзей я старалась не заводить, прекрасно понимая, что ждет впереди. Даже в универе держалась отчужденно, заработав звание странной. Только одна девушка старательно игнорировала все мои странности. Не обращала внимания на холод и недовольство и стала для меня почти родной.

Я сидела в кресле, старательно отгоняя мысли о завтрашнем дне. Те так же старательно лезли обратно в голову.

– Айка, привет!

Крик от входа все же заставил меня улыбнуться. Так что повернулась я почти с искренним весельем. Подруга трясла зажатыми в одной руке бутылкой, а во второй — подарочным пакетом. Заодно махала и ногой, в попытке скинуть туфлю. Завитые кучеряшки каштановых волос весело подпрыгивали, а глаза сверкали искренним весельем. Ника дрыгнула ногой в последний раз, отправляя туфлю в короткий полет, и, наконец, ворвалась в комнату. Сграбастала меня в объятья, ничуть не заботясь о собственном изумрудно-зеленом платье.

Мама с печальной улыбкой заглянула, но мешать нам не стала и скрылась на кухне.

– Держи! – вручила Ника мне подарки. – Расти большая и красивая. И жениха найди богатого! – и тут же осеклась.

Я не смогла сдержаться, зажмурилась, втягивая воздух носом. Прижала к груди бутылку и придавила пакетом и невольно затряслась, сдерживая рвущиеся наружу слезы.

– Та-ак, – грозно и в то же время настороженно протянула она. – Это что за изюм вместо лица?

Ника знала обо мне все… кроме последних новостей. Мы не виделись почти неделю, я после письма от аиту занятия не посещала. Не до того было. А проблемы предпочитала держать при себе.

– Я замуж выхожу, – не стала я молчать.

Ника прикусила губу и не глядя рухнула в старенькое кресло.

– За?..

– За мужчину из своего народа, – улыбнулась я ее недовольству.

– И что это значит для меня конкретно?

– Это значит, что мы можем больше не увидеться никогда.

Я села напротив. На такой же старенький, продавленный диван. Эту квартирку мы с мамой снимали недавно. Ма слишком привыкла часто менять жилье, спасаясь от возможного поиска. Не помогло.

– Ну просто огонь, огнище! – возмущенно возопила подруга. – А универ?!

Я покачала головой.

– Лития, – возопила Ника, пытаясь призвать мою мать.

Та призвалась. Вошла с подносом, заставленным чашками – бокалов в этом доме не было – и села рядом со мной.

– Мы еще ничего не знаем, Ника, – с тоской заговорила она. – Райн своенравный и пугающий мужчина, но женщина-аиту смеет требовать, не просить. Так что, посмотрим, что будет дальше. Но наверх он ее вряд ли отпустит. Зато созваниваться вы сможете. По расписанию… внизу телефон не ловит.

– Ну просто замечательно!

Ника зло взялась раздевать бутылку. Только я-то видела, как непривычно блестят ее глаза.

– Я проем ему плешь, – так у вас говорят? – но заставлю разрешить мне с тобой встречаться! – пообещала я, прижав подругу к себе, стоило той опустить бутылку.

– Проешь, обязательно проешь! – велела она, шмыгая носом.

В такой похоронной обстановке и прошел мой двадцатый день рождения.

***

Утро наступило задолго до рассвета. Мне предстояло умыться, очистить тело от человеческих страстей и ждать провожатых.

Мама выдала мне тонкое платьице, похожее на весьма нескромную комбинацию.

– Я в этом перед ним буду? – испуганно прошептала я, растягивая черную ткань перед глазами.

– Что ты, – поспешила утешить меня мать. – Это лишь прикрытие от глаз. Платье принесут тебе советники.

– Ага, а на кого оно шито? – буркнула я, но с комбинацией смирилась.

Быстро натянула ее поверх нового, специально приобретенного белья. Думать, что снимать это все будет незнакомый мужчина, мне не понравилось. Как-то привыкла я сама выбирать себе партнеров.

– Не волнуйся, – мягко улыбнулась мама. – Платье создано потоками океана, оно будет сидеть идеально.

Взяв за руку, она усадила меня на стул и осторожно коснулась волос расческой. Расчесала длинные, светло-русые пряди, уложив их водопадом по плечам. Лишь несколько прядей от висков заплела косичками и связала на затылке в узел-восьмерку – от дурного глаза.

На шею легло, обдав холодом, жемчужное колье.

– Еще моей прабабушки украшение, – шепнула она мне на ухо. – Мама говорила, что оно дарит удачу невесте.

– Помогло?

Мама задумалась, а после, с легкой грустью, призналась.

– Нам всегда везло на девочек, так что, думаю, да. Пусть оно и тебе подарит дочь и вернет ко мне как можно скорее.

– Ты не останешься? – прошептала я.

– Повелитель воды не позволит.

Погладила она меня по голове и, наконец, показала зеркальце. Но вместо своего привычного лица, овального, с серо-зелеными глазами и маленькими губами я увидела его. Острый подбородок узкого лица, теплую, чуть лукавую улыбку и синие, теперь я была уверена в этом, глаза. Реген.

Застонав, я отстранила зеркало и отвернулась.

– Зеркало может показать то, что не замечаешь ты. Как вода, – шепнула мать грустно.

Вновь погладила по голове и плечам, словно я еще маленькая девочка и готовлюсь к какому-то важному выступлению в школе, а не к свадьбе с неизвестным Повелителем. Я и чувствовала себя так. Маленькая потерянная девочка, а не взрослая женщина аиту.

– Я заметила, только слишком поздно, – призналась я тоскливо и подскочила на ноги, повернувшись к темному коридору.

Звонок пропел электронной птичкой.

4

В доме резко стало шумно и тесно.

Двое мужчин стали у дивана и держали в руках длинную коробку. Меня они изучали холодными, подозрительными взглядами. Третья и последняя, пожилая женщина, смотрела, как на мясо в магазине. Будто именно ей в жены я достанусь, а не ее начальнику.

Я села в кресло и старалась держать лицо. Получалось вроде неплохо, хотя пальцы почти прорвали потрепанную обивку. Мало того что перед этими советниками я предстала в тонком подобии одежды, так еще и обида затопила с головой. Хоть бы один пожалел. Вот эта женщина, высокая, статная. Ведь должна понимать! Ведь сама такая!

– Церемониальное платье! – холодно проговорила женщина, прерывая мои мысли, и указала рукой на коробку.

Мужчины откинули крышку, открывая взгляду бело-голубое нечто, жесткое даже на вид.

Одевали меня в четыре руки. Мужчины стояли столбами и злорадствовали. По крайней мере, мне так казалось. Мама и женщина заковывали меня в церемониальный доспех. Платье действительно оказалось жестким.

На мне оно сидело мешком.

«Скорее своеобразным гробом» – подумалось мне, а в следующий миг оно сжалось.

Разом сдавило все тело. Ребра затрещали так, что казалось, из меня выдавит что-нибудь не слишком нужное. Зато спину выровняло, как я сама бы не смогла. Прошло еще мгновение, и хватка платья-монстра расслабилась. Дыхание ко мне вернулось. Жесткая ткань словно стала мягче, нежнее. Она почти ничего не весила и обнимала тело ласковым шелком.

Я удивленно оглядела себя. Вскинула недоуменный взгляд на маму. Получила от нее подбадривающую улыбку и, наконец, замерла, сосредоточившись на советниках.

– Ая ен Сиен, – заговорил пожилой мужчина, вытянув бумажку из рукава, словно фокусник голубя. – С этого момента и до признания Повелителя вы переходите под руку совета. Ваша мать, Лития ен Сиен, может сопровождать вас, но не имеет права вмешиваться, просить и приказывать.

Старикашка говорил еще много церемонных, абсолютно пустых фраз. Я стояла и пустым взглядом изучала строгие лица. Если и остальные аиту похожи на них, если мой жених хоть чуть-чуть подобен своим советникам, я не хочу жить с ним рядом. Не хочу!

– Идем! – коротко велел старик, скрутив бумагу.

Я вздрогнула и кивнула. Но никто уже не смотрел, советники первыми вышли из квартиры.

У подъезда нас ждал темно-синий внедорожник. Второй, молодой мужчина из совета учтиво открыл мне дверь. Мама села с другой стороны, заставив меня облегченно выдохнуть. Я боялась, что ей не позволят находиться рядом.

Старикашка и женщина сели в легковушку, до того не замеченную мной. Небогатую – серебристая рабочая лошадка. Никогда не догадаешься, что там внутри советники Повелителя воды.

Восход медленно окрашивал высотки в розовые тона. Над городом парили птицы. Я завидовала им. Слишком свободными казались мне эти яркие росчерки над головой. Особенно когда сама я была заперта в шумной коробке, пропахшей бензином.

По улицам мы блуждали довольно долго. Наконец, выехали за город, тут же свернув на узкую дорогу к морю. Шлагбаум, перекрывавший ее до того, поднялся раньше, чем мы успели до него добраться. Замелькали по сторонам вытянувшиеся к солнцу тонкие стволы. Постепенно яркая зелень трав сменилась чуть пожелтевшей, пожухлой. А лес заменила бетонная громада впереди. Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее она давила. Высокая, квадратная, несуразно-громоздкая. Со ржавым пятном в центре – воротами. За ней, словно издеваясь над моими чувствами, ярко горело небо. Этот берег скалистый. Море билось о камни далеко внизу. Оттого и рождался неприятный контраст чудовищного бетона и бескрайнего неба.

Металлическая пасть распахнулась и поглотила наш небольшой картеж. Внутри, под бетонной крышей, оказалось примерно так, как я и представляла: серо, уныло, темно. Чуть подрагивал оранжевый свет лишь в конце своеобразного тоннеля. Но доехать до него нам не удалось. Машина остановилась, а следом распахнулась дверца. Все тот же неприятный голос младшего советника велел:

– Выходите.

Дальше по коридорам мы шли пешком. Я искренне проклинала и аиту, забравшихся в этот погреб. И своего жениха, не потрудившегося встретить невесту. И туфли, еще недавно удобные, и так внезапно оказавшиеся со слишком высоким каблуком.

К счастью, чем дальше мы шли, тем ровнее становился пол. Да и общий вид этих казематов стал меняться. Появились аккуратные потолочные светильники с ровным белым светом. Исчезла паутина и пыль. Стены из грязно серых стали приятно-бежевыми. Прибавилось и жизни. На равном удалении друг от друга стояли патрули. По два аиту в черной, блестящей форме. Меня они провожали заинтересованными взглядами. А вот я их рассмотреть толком не успевала. Советники шли хоть и не слишком быстро, но и недостаточно медленно для девушки на каблуках и в платье.

Наконец, нашелся и лифт.

В кабину поместилась вся наша процессия, еще и двое охранников влезли.

Взглянув на количество кнопок, я мысленно присвистнула: не думала, что наша колония может находиться настолько глубоко под землей. Или под водой?

И снова коридоры. На этом этаже поражающие высотой и природностью. Словно в натуральной пещере оказались. Стены блестели от влаги и прожилок каких-то ярких камней. Светились потусторонним, непонятно откуда бравшимся, светом. Еще ворота, огромные и тяжелые на вид. Распахнулись они неожиданно тихо и легко, пропуская нас в огромный зал.

5

Я охнула пораженно.

Это было невероятно. Огромное помещение с каменно-серыми стенами. Высоченный потолок, под которым притаилась огромная люстра в виде медузы с тонкими, длинными, светящимися усиками. У стен толпа народа, в таком помещении кажущихся муравьями. Впереди, на высоте этажа четвертого, балкон с резными перилами. Лестницы к нему шли вдоль дальней стены, справа и слева.

– Сера Ая ен Сиен с матерью, – громогласно объявил невидимый голос.

Мы с мамой замерли в алом рисунке на полу: место встреч. Советники задерживаться не стали, так и побрели к левой лестнице, а после медленно поднялись по ней на балкон. Там и притаились, почти невидимые, только головы торчали.

В зале повисла тишина. Даже шелест одежд не прерывал ее. Слишком хорошо разносятся по таким залам любые звуки, и аиту это прекрасно знали.

– Серен Райн ен Ноель, – наконец объявил все тот же бесплотный голос.

Я подняла взгляд к балкончику и обомлела. Повелитель воды впечатлял. Рассмотреть черты лица с такого расстояния я не могла. Но тонкое и при этом мощное тело оценила. Как оценила и длину волос.

Повелитель окинул взглядом расположившихся у его ног подданных и пошел к правой лестнице. Совет спускался по левой. Несмотря на то что мужчина шел неторопливо, его движения казались стремительными и плавными, как и положено воплощению стихии.

Я не смогла проследить весь его путь. Напряжение взяло верх, и я опустила глаза в пол, умоляя мироздание пощадить меня. Стихию не молила, она была глуха ко мне. Так и стояла, пока перед глазами не появились черные сапоги. Следом рассмотрела черные, словно из рыбьей кожи, узкие штаны. Черный же, кожаный жилет, из-под которого виднелась неожиданно белая рубашка. Наконец, подняла взгляд и к лицу, едва не задохнувшись от представшего зрелища.

Райн ен Ноель был как две капли похож на встреченного в парке Регена. Острое лицо, синие глаза, длинные волосы. Только их цвет не темно-русый, а черный, с блеском птичьих перьев. И выражение лица не добродушно-ласковое, а высокомерно-холодное.

Меня мужчина изучил с ног до головы. Как до того его советница, даже похож был на нее чем-то. Даже морщился так же брезгливо, рассмотрев какие-то недостатки. На моем лице взгляд так же задержал. Ухмыльнулся криво. Презрительно как-то. Но руку протянул.

Я послушно потянула к нему свою. Вложила пальцы в широкую ладонь. Теплая, сухая, неожиданно приятная.

Или это мои руки настолько остыли, что даже ледяное касание Повелителя воды казалось мне теплым?

Повелитель потянул меня к левой лестнице, замыкая круг. Признал.

Мы поднялись на балкон. Остановились у перил. Повелитель вновь окинул холодным взглядом собравшихся. Кивнул и потянул меня за собой, к двери за спиной.

Я бросила быстрый взгляд назад. Наткнулась на подбадривающий взгляд мамы и успокоилась. Отчего-то показалось, что ей не позволят сюда подняться.

Как же много здесь коридоров. Узкие, широкие, богатые и словно вырезанные в самой толще камня. Я не ожидала, что закончатся они современной, весьма уютной комнатой. Только окон не было, но это и понятно.

– Церемония состоится через час.

Отпустив меня, Райн шагнул спиной вперед, к двери. Голос его был жесткий, чуть хриплый, словно до того ему пришлось долго кричать.

Я смотрела на своего жениха и мялась неуверенно. Несколько раз набрала в грудь воздуха, собираясь признаться, и тут же вновь сдувалась. Разум отказывался видеть вместо теплого Регена, почудившегося мне в первый момент, холодного Повелителя. Казалось, еще мгновение, и он улыбнется. Прижмет к себе и признается. Но время шло, а холодный Райн не превращался. Но и из комнаты не выходил, словно заметил мою неуверенность и ждал.

Наконец, отвернулся, взялся за ручку, собираясь выйти.

– У меня нет связи со стихией, – выпалила, беря верх над собственным разумом.

От того взгляда, каким меня одарил Повелитель, хотелось закопаться. Спрятаться в разветвленных тоннелях колонии и никогда больше не показываться на глаза этому мужчине.

– Что?! – прорычал он, глядя уже на мать.

– Это правда, Ая не смогла связаться со стихией, – спокойно пояснила она.

Следующая реплика явно не предназначалась для женских ушей.

– Почему вы не сказали совету? – вновь зарычал он.

– А меня кто-то спрашивал? – холодно поинтересовалась мать. – Меня лишь уведомили, что заберут моего ребенка сразу по достижении двадцати.

Райн опять выругался и застыл статуей, сверля взглядом потолок.

– Проверка через два часа! – зло выплюнул он, вновь собираясь оставить нас наедине.

– Ей нужно отдохнуть! – хлыстом ударил его голос мамы.

– И когда же она успела устать?

Ух ты, а он не только ругаться умеет. Какой ядовитый голос, того и гляди отравит Повелитель яда.

– Вам не понять. Еще вчера она была свободной женщиной.

Райн перевел взгляд на меня. Изучил недовольно.

– Нет, – прежде чем он успел согласиться и выдвинуть новые сроки, проговорила я и виновато посмотрела на мать. – Хочу побыстрее с этим покончить.

– Ая, ты не понимаешь. Стихия и так тебя не любит. Уставшая, ты не сможешь с ней говорить, – попыталась воззвать мать к моему благоразумию.

Нет уж. Не в этот раз. Мне ведь и нужно, чтобы стихия от меня отказалась. Тогда этот ледышка останется с носом.

– А ты пойдешь какому-нибудь вторичному аиту, – словно прочитала мои мысли мама.

Но Райн усмехнулся и кивнул.

– Через час, – бросил он перед тем, как вышел вон.

6

– Дурочка, – покачала мама головой. – Тебя не выпустят отсюда. Слишком ценен каждый из нас. Даже с такой кровью.

Оставалось только вздохнуть тяжело. Надежда на вдруг, все равно не желала покидать.

К счастью, топить меня в платье никто не собирался, и совсем скоро мне принесли облегающий костюм из гладкой, тонкой ткани. Мама помогла мне переодеться, оглядела и, кивнув своим мыслям, отошла, так и не проронив больше ни слова.

Лучше бы он сразу повел меня к воде. Сидеть в комнате, ожидая невесть чего, было очень скучно и нервно. Мама устроилась в глубоком кресле и прикрыла глаза, словно отрешившись от всех проблем. Мне же не сиделось. Сначала я осмотрела все углы и полки мебели. Ничего не нашла, до нас в комнате, похоже, никто не жил. Затем принялась мерить пол шагами. Мысли отпускать не желали. Мамины слова породили неуверенность. Что, если испытание я не пройду, но и отпустить меня не захотят? Тут же передадут следующему жениху? Или я буду жить в колонии, пока такой не нарисуется? Первый вариант предпочтительнее. С простым аиту можно договориться на учебу и встречи с друзьями. А если он окажется хорошим, то, может, и правда что-нибудь получится. Прогулки на поверхности под луной. Отдых у моря? Кафе и рестораны. Мозг быстро подставил под образ неизвестного мужчины Регена. Тот улыбался, пододвигая мне свое мороженое. Я даже замерла, занеся ногу над полом и глупо улыбаясь.

Прекрасный морок разбили безжалостным стуком в дверь. Ждать разрешения не стали, тут же распахнув дверь.

– Идем, – глухо бросил явившийся Райн, даже не входя в комнату. Советников рядом не маячило, что искренне радовало.

Стражи, оказывается, стоявшие у нашей двери, лишь проводили нас взглядом. Райн пытался отделаться и от мамы, но та молча глянула на него волком и пошла следом.

Опять бесконечные коридоры. Исключительно «природные». Ни тебе лифта, ни даже лестницы. Карабкались по камням, словно и правда в пещерах. Спускались по скользкой, покрытой бегущей водой тропке и, наконец, вошли в размокшую, поросшую плесенью дверь. За ней оказался очередной огромный зал. На этот раз для разнообразия заполненный водой почти до порога. До свода-потолка оставалось примерно на мой рост свободного пространства. Стены, точно так же, как в коридорах, светились ровным голубым светом. Из-за этого помещение выглядело сказочно, но при этом очень пугающе. Такая вот личная страшилка.

– Ты обучала ее? – игнорируя меня, Райн прикрыл дверь и обратился к матери. Та стала у каменных перил и глядела в пугающе черную глубину, подчеркнутую призрачным свечением.

– Да, с детства. Пока она была совсем крохой, что-то проскальзывало, но лет в пять, как отрезало. Она тогда чуть не утонула.

– Где учила?

– В море и в ванной.

– Плохо. Нужно было выбрать пресный, но живой водоем. Желательно озеро. В реке детям делать нечего.

– Спасибо, Повелитель, за совет. Я вырастила не одного ребенка и знаю, как с ними обращаться.

Райн окинул ее холодным взглядом, но промолчал. Перевел взгляд на меня. Изучил с ног до головы и тяжело вздохнул, покачав головой.

– Прыгай, – кивнул на безмятежную, но при этом хищную воду.

– Я не… я боюсь, – попятившись, едва не соскользнула с этого маленького балкончика туда, куда не хотела.

Райн поддержал, поймав за руку, и без предупреждения за нее же и швырнул вниз. Я успела только пискнуть, когда вода сомкнулась над головой. Хлынула в глаза, нос и рот. Разодрала горло ядовитыми прикосновениями. Панически молотя руками и ногами, я все же выплыла на поверхность. Закашлялась, судорожно обтирая рукой лицо и волосы.

– Успокойся! – прорычал в ухо грозный голос.

Ага, уже. Пробовал успокоиться перед смертью? Я только загребла руками, стараясь убраться от мучителя подальше. К счастью, тонуть мне что-то не позволяло, скорее всего, женишок поддерживал, не желая заранее лишиться невесты.

– Успокойся! – рявкнул он и рванул за руку, не позволяя в очередной раз убрать влагу с лица.

Я вытаращила глаза на абсолютно сухого мужчину, возвышавшегося надо мной в вихре воды.

Мама рядом словно стояла на чем-то скрытом водой. Такая же сухая, но испуганная.

– Повелитель, она не…

Тот только зыркнул на нее зло. Сузившимися глазами изучил барахтающуюся меня и прикусил губу. Взгляд его стал задумчивым и каким-то нехорошим, разом пробудив внутри подозрения. Я вновь загребла воду руками, постаравшись отплыть хоть немного.

– Пробовала под водой дышать? – Райн смотрел на меня, но вопрос явно задал маме.

Та занервничала. Я не видела ее лица, но голос ее точно наполнился паникой.

– Повелитель, прошу, она погибнет!

От этих слов стало только хуже. Я почувствовала усталость и холод. Вода была ледяной! Ноги тут же заныли. Мышцы рук наполнились свинцовой тяжестью. Еще чуть-чуть, и пойду ко дну, невзирая на силы Повелителя.

Дожидаться моего потопления Райн не стал. Вскинул руку и самостоятельно засунул под воду на добрых несколько метров.

Паника накрыла с головой. Где-то на краю сознания я видела, как бросилась мама к Повелителю и как застыла, замурованная в водную капсулу. Затем я увидела его лицо совсем близко от своего и услышала спокойный голос:

– Не бойся. Пожалуйста. Вода не причинит тебя вреда. Поверь. Дыши!

Я знала, что плачу. Но в этом проклятом бездонном ничто слезы растворялись еще до того, как оказывались в глазах. Крохотный глоток воздуха, схваченный мной перед погружением, заканчивался. Грудь жгло. В глазах полетели черные пятна, но вода не отпускала. Райн не отпускал.

– Дыши! – прорычал он мне в лицо.

И я вдохнула. Вода рванула по трахее, заполнила легкие, обжигая их льдом. На мгновение я подумала, что умираю. Но затем вдохнула еще раз, и еще. Все неприятные ощущения исчезли, сменившись невероятной легкостью и счастьем. Я чувствовала окружающую меня силу. Попыталась потянуться, взять немного и себе, но та растаяла дымкой.

7

Я сидел в кабинете, устало распластавшись в кресле. Последнее время дела в колонии шли не очень хорошо. Люди наглели и все настойчивее пытались на меня давить. В самой колонии зрела смута. Повелителем воды может стать не каждый. Сейчас таким уровнем дара обладали пять фамилий. Две из них не имели отпрысков мужского пола. В наших реалиях это ни о чем не говорит, но женщины меньше тянулись править аиту самостоятельно, предпочитали стоять за троном. Но даже оставшиеся три фамилии — слишком много. Это двенадцать «наследников». И кто-то из них явно нацелил свой зад на мой трон.

– Люди требуют убрать половину пирамид, – пробился сквозь мрачные мысли сухой голос Тавра, младшего советника.

– Требуют? – недобро хохотнул я. Вот и подтверждение мыслям. Есть же старый договор. Заключен был после войны, разгромной для людей. Но нет, требуют.

Пирамиды стояли вдоль всего побережья. По нашим заверениям, они служили защитой от хищников и других опасных морских существ. Это на самом деле было так. Но была и вторая цель: они ловили волны. Маленькие электростанции нашего производства. И что-то подсказывало, правителю людей об этом сказали. Иначе, зачем требовать убрать то, что тебя защищает?

– Да, Повелитель, – с кривой ухмылкой подтвердил советник.

– Поставьте еще парочку!

– Но, Повелитель, разумно ли? Подала голос самая осторожная из нас. Потому что женщина!

– Это будет намеком. Не поймет, его проблема. Поймет, поговорим наконец нормально, – раздраженно вскинул руку, останавливая ее доводы. – Еще что-то?

– Да, – со вздохом заговорила она же. – Повелитель, вы ведь понимаете проблему внутри колонии?

Ну спасибо! Вот и второе подтверждение.

– Да.

– У вас нет наследника, вот противники и активировались.

Я зарычал, устало прикрыв глаза. Честное слово, я надеялся, что этот разговор подождет еще лет пять.

– Кто? – устало выдохнул, но глаза так и не открыл. Так приятно было отрешиться от проблем, спрятавшись хотя бы за веками.

– Ая ен Сиен. Ее семья имеет сильный дар.

– И наверняка так же подкрадывается к трону? – хмыкнул я.

– Возможно. Но, возможно, это охладит их. Хотя бы их. Ведь доступ к трону они получат совершенно легально.

– Когда? – обреченно уточнил, выпрямляясь в кресле. Потянул к себе бутыль, от таких приятных новостей в горле пересохло, и жадно сделал несколько глотков, едва не закашлявшись, когда озвучили ответ.

– Завтра ей двадцать. Послезавтра можно играть свадьбу.

На мой возмущенный стон советники только виновато потупились.

– Я не помню… – начал тоскливо. Знать в лицо всех обитателей колонии я не обязан. Да и невозможно это. Но одаренные фамилии выучил неплохо. А вот Аю среди них не припомню.

– Она из ушедших, – перебила Даная.

Казалось, от моего стона вскипела вода на стенах. Все же, я надеялся на снисхождение совета. Девушка из местных позволила бы забыть о ней, отвлекаясь лишь на наследника. Женщина, которую воспитывала сбежавшая мать, не позволит расслабиться. Такие обычно знали все законы, малейшие и никчемнейшие поправки. И самое неприятное, пользовались ими. Держали мужа в сети, требуя и запрещая.

– Спасибо, вы облегчили мое положение, – зло процедил я, укладывая в голове новую информацию и заранее пугаясь проблем, что она принесет.

Советники молчали, но и жалеть меня не спешили, явно чувствуя свою правоту.

В покои удалось сбежать только к вечеру. Хотя какой к морским глубинам вечер под землей? Иногда мне хотелось плюнуть на предостережения предков и вернуться жить в океан. Возможно, если над головой будут тонны воды, а не камня, станет легче?

Я бесцеремонно стянул с себя наряд Повелителя. Бросил прямо на пол, ну его во тьму глубин. Надел обычную, легкую рубашку и человеческие штаны. Тоже узкие, но не такие мучительные. Стянул волосы в хвост и уставился в собственное отражение на стене. Вода услужливо изобразила зеркало, отзываясь нежной щекоткой на малейшую просьбу.

Сегодня я собирался погулять, так что нужно было слегка подправить себя. Нельзя, чтобы кто-то увидел Повелителя воды на поверхности.

На самом деле никаких правил, ограничивающих меня, не было. Я ведь Повелитель. Но именно по этой причине на поверхности я бывал редко. Первое, узнай меня кто-нибудь, могли возникнуть проблемы. Второе, на поверхности я уязвимее. Между людей тяжело заметить подкрадывающегося к спине врага. Ну и третье: неприятности в колонии словно всегда поджидали, когда я уберусь. Но сегодня мой последний свободный вечер, так что пусть даже неприятности подождут. Мне нужен глоток свободы.

Лицо сильно менять не стал. Лишь сгладил немного, сделав будто бы добрее. Цвет глаз «поплыл», покрывшись подвижным мороком. Сменить цвет нельзя, но можно немного скрыть, чтобы никто не разглядел настоящего. Волосы побледнели, сделавшись темно-русыми. А улыбку я уже сам натянул. Теперь в зеркале отражался мой двойник, брат-близнец. Только приятный. Не обремененный властью и соответствующим взглядом на жизнь. Насмешливый и даже добрый. Сойдет.

Пещерами незаметно поднялся на поверхность, к обрыву. Прыгнул в бьющие о скалы волны. Вода взметнулась вверх, подхватила тело в мягкие объятья. Понесла осторожно и опустила на дальнем пирсе, подальше от глаз.

Гулять вдоль моря быстро надоело. Вода звала. Ее сила окутывала осознанием собственной мощи. Но я хотел другого. Забыться. Немного подумав, отправился в большой парк. Парк «Одиночества». Кто дает местам встреч и отдыха такие неприятные названия?

Под деревьями забытье, наконец, настигло меня. Вода была и здесь: билась в нередких прохожих, бежала по стволам деревьев, отзывалась далеким гулом из-под земли. Да и где-то в стороне был ее открытый источник. Но по сравнению с безбрежным морем это крохи.

Я уже собирался уходить. Почти дошел до ворот, когда увидел ее. Никогда бы не подумал, что такое может со мной случиться. Я застыл посреди дорожки с открытым ртом, провожая тонкую фигурку взглядом. Опомнившись, тряхнул головой и пошел следом. Не знаю, как это выглядит со стороны, и знать не хочу. Не хочу выпускать ее из виду. Какое-то время шел за ней, словно привязанный нитью. Она все чаще стала оглядываться, будто боялась, и тогда я решился. Поравнялся и заглянул в глаза, изображая какого-то шута.

8

Утро было паршивым. Вчерашняя эйфория сменилась раздражением и даже, пожалуй, страхом. Советники убрались из Аудара с самого утра, не успев сообщить мне такую важную информацию о чужой невесте. Так что неудивительно, что любая попытка обратиться ко мне оканчивалась злобной руганью.

Церемониальный костюм вернулся на место, то есть на меня. Это еще больше добавило раздражения. В таком состоянии мне только преступников судить… или с людьми политические дрязги утрясать.

По коридору пронесся горным потоком, остановившись лишь у двери. Выдохнул резко, возвращая самообладание. Натянул на лицо высокомерную маску и толкнул створки. Проплыл мимо советников гордым кораблем.

– Ну? – прошипел, лишь чуть шевельнув губами. Вода на стенах чуть дрогнула, поглощая мой голос и ответ советника.

– Мы не нашли такую невесту, повелитель, – тихий шелест вонзился в спину кинжалом. Как же так? Обманула? Назвалась не своим именем? Проклятье! Зло перебирая мысли, направился к лестнице. Не видя ступенек, стек вниз. Невесту даже не заметил, погрузившись в раздумья. Расплывчатое белое пятно, что на него силы тратить. Остановился скорее по какой-то внутренней программе, потому что сам даже не понял, когда подошел к ней вплотную. Сфокусировал взгляд и едва удержался, чтобы не схватить девушку в объятья.

Соврала! Назвалась не своим именем. Не Алия, а Ая. Моя невеста.

Голова зазвенела пустым сосудом. И хорошо. Благодаря этому удалось оставаться собой. Осмотрел ее с ног до головы. Красивая. Тонкая, маленькая, моя!

К покоям шел таким же пустым автоматом. Мысленно я уже не только женился, но и прижал Аю к себе. Снял проклятое платье и блуждал руками по ее телу.

Оттого заявление невесты не сразу дошло до моего сознания.

Кажется, Ая испугалась. Но мне было плевать. Я только обрел желаемое и не собирался сдаваться, но… кто меня спрашивал? Словно отражением моих мыслей прозвучал и голос ее матери. Действительно, кто будет спрашивать. Кровь подходящая, а личную проверку при таком делают редко.

– Проверка через два часа, – словно со стороны услышал я свой голос. Мне было плевать на голос разума. На ее мать, взывающую ко мне. Единственная мысль, что меня волновала, как удержать эту информацию. Как не открыть совету проблему.

Церемонию откладывать не стал. Плевать на проверку. Что-нибудь придумаю. Только перенес действие на вечер. Невеста устала. Все! Все вон! Сам же заперся в кабинете, покрыл стены водой и диким зверем заметался из угла в угол. Не хочу! Не отпущу! Если понадобится, наследника родит подставная женщина… да хоть ее мать! Думаю, для счастья дочери она и на такое согласится.

Я едва дождался времени.

По коридорам хотелось лететь водяным паром, но приходилось подстраиваться под шаги невесты. Церемониться и уговаривать не стал, попросту швырнул ее в воду. Потом извинюсь, сейчас не хватит терпения.

Ее сила билась внутри, словно поток по весне в русле. Рвалась наружу, но что-то не пускало. Я никогда еще не имел дела с пустыми так близко. Меня мало касалось, если кто-то решился связать свою судьбу с таким. А уж пробуждать каждого, кому отказала стихия, и вовсе не собирался. Но теперь я не знал, что делать. Ведь она должна чувствовать. Я ведь ее ощущаю? Но Ая смотрела на меня испуганным ребенком. Отчаяние затапливало, отключало благоразумие.

«Вдохни, вдохни» – прошептал в голове зов воды. А ведь правда. Пусть стихия ей не отвечает, но ведь она должна хотя бы дышать под водой. Она не может не дышать! Но мать ее сказала: чуть не утонула. Отчего же? Мысленно моля простить меня, приказал воде забрать ее.

Нырнул следом, чтобы наткнуться на полные ужаса глаза. Она не дышала. Набрала в легкие воздуха и сопротивлялась собственной сути. Может, это и есть причина?

– Дыши! – шептал я сразу в ее разум. Вкладывал все то, что успел почувствовать к ней. Умолял довериться. И она согласилась. Губы разомкнулись, втягивая воду. Ая дернулась, выгнулась, схватившись руками за грудь.

Не знаю, чего мне стоило удержаться и не вытолкнуть ее на поверхность. Ее страх словно сковал и меня. Сжал в ледяных объятьях.

Еще вдох — и серо-зеленые глаза внезапно обрели смысл. Округлились удивленно. Губы растянулись в улыбке. На мелькнувших ладошках, между пальцами, растянулась пленка перепонок.

Получилось!

Я почувствовал, как Ая потянулась к воде. Но коснуться сил не смогла. Те, словно живые, таяли при ее прикосновениях. Странно. Но плевать, главное, теперь от совета можно скрыть ее неполноценность. А наследник? Может, еще и не принять от матери уродства.

У озера Первоотцов стоял, чувствуя себя мальчишкой. Причем нашкодившим. Надеюсь, советники воспринимали мои короткие, быстрые взгляды, как нетерпение, а не попытку что-то утаить.

Глупые мысли улетучились, стоило Ае ступить под своды свадебной пещеры.

Кажется, я и правда самый счастливый аиту в мире. Тем более, правитель аиту.

9

На свадьбу меня вели под конвоем. Советница явилась, чтобы помочь маме вновь облачить меня в платье, и тут же увела ее прочь. За мной же пришли лишь минут через пятнадцать. Четверо вооруженных охранников стали клеточкой, заключив меня в середину, и повели по мрачным коридорам. Шли долго, я даже успела вновь проклясть каблуки. Большой зал, где нас встречали, давно остался позади, а мы все спускались. Наконец, вошли в грот.
Огромная пещера поражала красотой. Черно-синие стены мягко светились нежным голубым светом. Белый пол. А в дальнем конце — небольшое лазурное озеро. Аиту было немного. Только местная знать. Женщины справа, слева мужчины. У озера совет в полном составе и Повелитель. Мрачный, величественный, в черном костюме какого-то старомодного кроя. Узкие штаны, заправленные в высокие сапоги. А сверху что-то вроде камзола.
Там же, у самого озера, из толпы женщин выдвинулась вперед худенькая фигурка мамы. С другой стороны так же вперед вышли двое мужчин. Хмурый, но какой-то уставший худощавый мужчина. Русые волосы его, собранные в небрежный хвост, залепили плечи, словно были мокрыми. Мужчина смотрел себе под ноги и шевелил губами. А вот второй, копия его, только очень молодая, изучал меня холодным, чуть насмешливым взглядом. Догадаться, что это мои отец и брат, не составило труда.
Стражи остались у входа, позволив мне самостоятельно убиться на неровном полу. Что я самоотверженно и сделала. Хорошо, что споткнулась уже в самом конце, и Райн успел подхватить под руку, не позволяя упасть.
– Спасибо, – смущенно буркнула я, оправляя платье.
Райн только головой качнул. Перехватил мою руку за ладонь и развернулся к озеру, заставляя сделать то же самое.
Советники тут же встрепенулись и стали за нашими спинами. Заговорил самый старший. Бормотал что-то о стихии и служении, но я не слушала. Погрузилась в невеселые мысли. Слишком резко поменялась моя жизнь.
Украдкой бросила взгляд на стоявшего рядом мужчину. Красивый, не поспоришь. Только застыл статуей. Лицо недвижное, безэмоциональное. Взгляд острый, настороженный. Что он видит там, в воде, в которую так вглядывается?
Пока думала, старик, похоже, закончил. Потому как Райн шагнул вперед и раздраженно глянул на меня, понимая, что я шевелиться не думаю.
Я быстро шагнула следом, глотая рвущееся наружу извинение.
Райн вытянул над водой левую руку, не выпуская моей ладони. Я чуть не скользнула в озеро, все же я чуть-чуть короче. Высокомерный Повелитель на долю мгновения обернулся виноватым, но тут же вернул на лицо скучающую маску.
– Так пусть стихия закрепит союз!
Рявкнул за спиной старик, заставив вздрогнуть.
Вода не шевелилась, словно и правда думала, стоит ли нам быть вместе, а после ленивыми щупальцами поднялась и потянулась к нашим рукам. Огладила предплечья ледяным прикосновением и осыпалась мириадами искр.
На моей правой руке сиял золотом уже виденный у мамы браслет. Тонкие линии оплетали узором предплечье и спускались на кисть. У Райна, на левой руке соответственно, блестел точно такой же, только зеркально отраженный.
– Приветствуйте новую пару! – взревел старик.
Райн, словно робот, повернулся к озеру спиной. Постоял мгновение, принимая поздравления, и повел меня прочь из зала. Даже под шаг подстроился, терпеливо поддерживая, когда я спотыкалась. Но хватило его только до тоннелей. Стоило в них выйти, и он, так ни слова и не сказав, подхватил меня на руки и метеором полетел сквозь тьму подземелья.
Опустил на пол только перед комнатой, да и то, только чтобы руки освободить. А стоило войти, сухо проинформировал:
– Жить будешь здесь. Мои покои слева, твои справа. Сегодня не выйдешь. Я запру. Завтра подберу охрану. Буду скоро, дождись.
И вышел вон, правда щелкнув замком. Я проверила. Два раза. Потом еще постучала и даже повозмущалась, требуя обещанного разговора. Но никто мне не ответил, пришлось выдохнуть и идти изучать новое жилье.
Ну что ж. Явно богаче нашей комнатушки и места побольше. Только моя спальня была в два раза больше квартиры. А еще был гардероб, пока удручающе пустой. Не считать же нарядом мешковатое платье цвета болота? Кабинет. Кто его знает, зачем. И гостиная. Шикарная, огромная, с мягким диваном и аж четырьмя удобными креслами. Жаль только, кроме мебели здесь не было ничего. Никаких милых вещей: статуэток, книг, жизненно важных мелочей. Словно Райн в этих покоях даже не появляется. Может он, конечно, все нужное у себя хранит: его часть была заперта. Но что-то ведь должно остаться. Расческа. Стакан. Носок, в конце концов!
Вернулся Повелитель и правда быстро. Усталость не успела взять верх и отправить меня в кровать.
Райн вошел, закрыл дверь и замер, изучая меня темными глазами. Прочитать, что в них прячется, не представлялось возможным. Но вид Повелителя был довольно грозный и мрачный. Словно он примеряется, как ловчее придушить навязанную жену и главное, как скрыть это от советников. Так что когда Райн внезапно сделал шаг в мою сторону, я не выдержала. Отступила, испуганно сжавшись. Повелитель нахмурился, но сделал еще одну попытку приблизиться. Я с готовностью отступила за кресло, отгородившись им от мужа.
Внезапное осознание родило в голове целую бурю мыслей. Я замужем! Это мой муж! И хочет он, наверное, не совсем придушить меня. Он ждет нормальной, логичной встречи и продолжения свадебной церемонии.
– Нет уж! – мотнула я головой, отвечая собственным мыслям. Полюбовалась немного растерянным видом Повелителя, тут же вернувшемуся к мрачному созерцанию, и все же решила продолжить, – сначала обещанный разговор.
Повелитель поморщился и резко выдохнул. Подошел ближе, став вплотную к креслу. Выглядели мы теперь странно. Словно заключенный и его посетитель, разведенные по разные стороны невидимой преграды. Невесело подумала о том, что, по сути, так и есть.
– Говори, – нехотя выдавил Райн, глядя мне в глаза.
– Я требую позволения на выход под небо!
– Нет.
Я зло стиснула зубы. Конечно, Повелитель однозначно высказал свое мнение еще в пещерах, но не попытаться я не могла.
– Я хочу видеть маму и друзей, – предприняла новую попытку, прикрыв основное требование за более скромным.
– Нет.
Вот же заладил! Сухарь бесчувственный. Я с тоской и болью вспомнила его копию, поманившую меня миражом. Лучше бы я не встречала Регена, было бы намного проще смириться с тем, что досталось мне в роли мужа. Но Повелитель, несмотря на свое положение, был в проигрышной позиции. Я женщина. Я имею право требовать. А вот такие договоры после обряда могли длиться едва ли не годами. Если попадались особо упертые супруги. Пока женщина не получала все, что пожелает, муж не мог к ней подступиться.
– Что ж, – зло, но со слишком яркой болью прошипела я. – Значит, и мой ответ нет! Вы не имеете права входить в мои покои, пока мы не договоримся!
И, развернувшись, гордо выпрямилась и скрылась в своей комнате. Заперла дверь, прислушалась к тишине по ту сторону и неожиданно для себя всхлипнула. Слишком отчетливо ощущалось одиночество, когда совсем рядом был настолько неприятный человек, с которым мне предстояло жить долго и «счастливо». Мелькнула даже мысль прямо сейчас позволить ему зачать дочь и скорее сбежать. Но здравый смысл победил. Во-первых, не факт, что родится дочь. Во-вторых, я лучше похороню себя в этих тоннелях, чем позволю этой ледышке прикоснуться к себе.
Все еще лежащее на тумбочке у кровати жемчужное ожерелье бабушки удостоилось злобного взгляда. Быстро подскочив к нему, я дернула ящик и смахнула украшение туда. Может, оно и приносило удачу в замужестве, но явно не мне.