Жена из трущоб, или Наследство в придачу

Пролог

Из величественной церкви, с высокими шпилями и изящными, неповторимыми витражами, на которую я позволила себе с искренним удовольствием залюбоваться, выскочил великолепный, поистине красивый мужчина, злой, как тысяча гоблинов из самых страшных сказок, и, словно ветряная мельница, перегородил мне дорогу, отчего я едва не выронила свою аккуратную корзинку с яркими, свежими овощами, которые только что купила на небольшом рынке неподалеку.

— Вы что здесь делаете? — с легкой настороженностью спросил у меня, хватая за руку с неожиданной силой.

— Мимо прохожу, — немного растерялась я, вот и ляпнула первое, что пришло в голову, словно это была единственная возможная реакция в данной ситуации. Вот зря остановилась, дел ещё невпроворот, как будто занятая пчела в разгар сбора нектара. Ещё малышей забрать из садика, и повторно сбегать на рынок за мясом к своему наивкуснейшему супу, и непременно забежать к госпоже Гадсон, чтобы прибраться за её славной сворой, да сад прополоть — работы было хоть отбавляй!

— Замуж за меня пойдёте, — не спросил, а утвердительно заявил он, и, вдруг, начал тащить меня в глухую и таинственную церковь.

Я оказалась в замешательстве и с недоумением заупиралась. Только мужа мне в этом хаосе жизни ещё не хватало, будто его присутствие могло добавить ещё больше неразберихи в мой ежедневный круговорот забот.

— Не пойду! — фыркнула я, как будто меня спрашивали о чем-то совершенно неуместном и несоответствующем.

— Уже замужем? — меня окинули скептическим взглядом темно-зеленых, проницательных глаз, похожих на непролазную лесную чащу, в которой можно заблудиться.

— Нет.

— Тогда что нам мешает просто расписаться?

— Например, мы не знакомы.

— Когда это и кому мешало? — искренне удивился мужчина, так и позабыв представиться. По богато сшитому, безупречно модному костюму, по случайным движениям, по гордому профилю с явными чертами аристократии… По всем этим микро-признакам я поняла, что передо мной действительно стоит представитель высшей аристократии, в лучах которых мы, простые смертные, не грели своих душ, а жарились на сковороде жизни. Столько всяких бесполезных и запутанных законов с их барского плеча было придумано, не счесть.

— Никуда я не пойду! — с решимостью отрезала я, словно мечом.

Тем временем мои потрепанные, но всё ещё не лишенные стиля туфли соприкоснулись с порогом величественной, намоленной церкви, и возмущенное моё состояние словно утонуло под бесконечно высокими сводами этого священного места. Пахло так сильно благовониями, что глаза слезились. Теперь понятно, почему даже сильные мира сего рыдают после церкви — здесь, даже если хотел бы сдержаться, не получится по определению.

— Вы уже пришли, — на мужественном, уверенном лице расцвела наглая улыбочка, которую мне от всей души захотелось оттереть абразивной губкой, ведь это было совершенно неуместно. Потому что эти пухлые губы, до ужаса привлекательные, обнажают игривые ямочки, и будь я наивной девушкой, влюбилась бы с первого взгляда и хранила бы верность до последнего своего вздоха.

Но я не такая. Меня зовут Сайфер Орлиз, и это имя, превосходящее все ожидания, никогда не было запачкано в случайных связях или иных порочащих репутацию происшествиях, которые могли бы подорвать мою моральную целостность.

— Послушайте, я готов дать вам денег за ваше искреннее согласие, — вкрадчиво и заманчиво прошептали эти губы. Идеальной формы, обрамленные трёхдневной чёрной щетиной, что придавали их владельцу особую мужественность. Поскольку мужчина был выше, мой взгляд невольно упирался именно в его губы, а суть его слов вылетала в трубу, как возмущения госпожи Гадсон, разрывающей тишину вдруг вспыхнувшей ярости. Однако на слове «деньги» пришлось срочно вслушаться в суть.

— Сколько? — спросила я чересчур громко, ещё сама от неожиданности испугалась.

В случайных связях я обнаружена не была, а вот для коммерческих предложений всегда открыта, если они не подразумевают интим и какую-либо преступную деятельность, которую я всегда отвергала. Фиктивный брак — это в нашем мире точно не представление, а скорее сделка. Вся верхушка сочетается договорными отношениями, и здесь деньги правят балом.

— Достаточно, чтобы ваша большая и шумная семья ни в чем не нуждалась, — с уверенностью произнёс он, как будто уже предвкушая своё триумфальное соглашение.

— Это хорошо, быстренько составим договор, и вы его подпишите магией, — согласилась я, немного успокоившись.

А сама в глубине души подумала: «Хорошо, что вы не в курсе, господин, что у меня целых десять братьев и сестёр, и это будет настоящим испытанием!»

Глава 1

Динэн Форстерс

— Ваше Сиятельство, я все прекрасно понимаю, но и вы, пожалуйста, поймите меня, — настойчиво произнёс распорядитель, с выражением глубокого уважения и некоторым, как бы это сказать, смущением на лице. — Я, увы, не в силах изменить завещание вашего покойного прадеда. Вы и сами, как никто другой, знаете, что у графа Мортера Форстерса был весьма специфический характер, который выделялся своей своеобразной сложностью и причудами, — замялся распорядитель, явно затрудняясь подобрать нужные слова.

— Скорее не специфический, а, мягко говоря, придурковатый, — сказал я недовольно, дернув плечами, и, не удержавшись, засунув руки в карманы своих брюк, подошел к окну, чтобы взглянуть на ту неподвижную, унылую картину за стеклом. — И почему, скажите на милость, именно я должен выполнять его волю, если это так уж тяжело и обременительно?

За стеклом завывал промозглый сырой ветер, с таким трудом теребя чёрные ветви голых деревьев, словно пытаясь создать хоть какую-то жизнь в этой жалкой картине. Грязный снег, смешанный с проглядывающей сквозь сугробы землей, добавлял общей атмосфере ещё больше уныния и серости. Глядя на эту печальную картину, и не скажешь, что на самом деле пришла весна, с её обещанием новых начинаний и обновления.

— Увы, господин Форстерс, но мне это совершенно неведомо, к сожалению, — произнёс он, с сожалением качая головой. — Ваш прадед лишь назначил меня распорядителем его имущества до тех пор, пока его воля не будет исполнена, и я ничего не могу с этим поделать.

— А если я откажусь? — спросил я, надеясь на то, что мне удастся обойти причуду почившего родственничка, внутри у меня всё ещё теплилась надежда.

— Разумеется, вы в праве сделать это, — в голосе хитрого Фабиуса Морзайса проскользнули довольные нотки, а его глаза алчно блеснули, словно он предчувствовал удачу. — В этом случае все средства, которыми владел граф Форстерс, безусловно, перейдут в фонд «Сердца Хельвиуса».

— То есть вам? — хмыкнул я на его заявление, хотя прекрасно знал, кто на самом деле стоит за Морзайсом и от кого идут все эти финансовые потоки.

— Ну что вы, Ваше Сиятельство?! Я лишь скромный управляющий фонда, — с улыбкой на лице произнёс распорядитель, будто бы пытаясь скрыть свою истинную натуру. — Все блага пойдут непосредственно на благотворительность, — продолжал он, начиная заламывать руки, как будто это могло хоть как-то изменить положение вещей. — К тому же… — замялся он, явно собираясь сообщить нечто очень важное.

— Что ещё?! — рявкнул я так, что оконные стекла, казалось, звякнули от моего желания услышать правду.

— Есть ещё кое-что… — произнёс он, заставляя меня замереть в ожидании.

— Фабиус, мне клещами из вас каждое слово вытягивать? Говорите уже все, как есть, без всяких задержек!

— В случае, если условия не будут выполнены, вы лишаетесь и «глаза дракона», — произнёс он, явно понизив голос, чтобы добавить весомости своим словам.

— Это ещё почему? «Глаз дракона» — это семейная реликвия, которая безусловно есть в каждом роду драконов. её просто нельзя забрать, это нечто священное!

— Увы, можно, — якобы сочувственно добавил распорядитель, с абсолютно непроницаемым лицом. — А без нее, как вы прекрасно знаете, вы не сможете обрести истинной сущности. Без неё ваш дракон не проснется, а это, согласитесь, весьма печально.

— Сколько у меня времени? — деловым тоном уточнил я у Морзайса, потерев от усталости переносицу, чувствуя, как груз ответственности давит на мои плечи.

Фабиус наигранно зашуршал бумагами в своей папке, явно пытаясь подчеркнуть, насколько это важно.

— У вас есть лишь месяц. Если до своего тридцатилетия вы не женитесь… — он не стал продолжать, оставив меня в ожидании.

Проводив распорядителя, я заперся в кабинете, пройдя через тот порог, за которым скрывались мысли о моём будущем. Я прекрасно понимал, что этот благотворительный фонд лишь прикрытие — за ним прятались реальные цели, а главный там совсем не Морзайс. Каэль Форстерс — мой «горячо любимый» дядюшка — вот кто на самом деле заправляет «Сердцем Хельвиуса», и его цели, как мне казалось, вовсе не были благими.

Дядя всегда отличался своим тщеславием и жадностью, которые, казалось, никогда не оставляли его. Ради денег он когда-то предал собственную семью, отчего и был изгнан. Его сын и вовсе имел проблемы с законом. В подробности я не вникал, но слуги шептались, что Николас то ли ограбил кого-то, то ли убил, за что и попал в темницу, а затем и на каторгу. Мне не было дела до этого.

Однако, несмотря на все это, дядя всячески пытался вернуть было положение и доброе имя, а вместе с ними и немалое состояние. Буквально незадолго до смерти прадеда он явился к нему, пытаясь надавить на жалость, ровно так, как это делал всегда. И, видимо, это у него каким-то образом получилось. Не зря же почивший родственник в случае моей оплошности решил передать все состояние в фонд Каэля.

Это обстоятельство подстегивало ещё сильнее, как будто внутренний голос говорил мне, что я не мог просто так отдать наше фамильное состояние дяде. Нет, бедность меня не пугала. А вот доброе имя, которое непременно будут полоскать в грязи, заставляло пойти на любые меры, чтобы выполнить условия.

Плеснув себе в стакан янтарной жидкости, я сделал щедрый глоток, ощущая, как теплая волна проникает в каждую клеточку моего тела. Мысли постепенно выстраивались в логические ряды, как песчинки в песочных часах. И чего я вдруг запаниковал? Чего мне переживать? Женитьба так женитьба, подумал я. Да, я не собирался с этим торопиться, мечтая отложить на годик-другой. Но раз так складываются обстоятельства, чего тянуть?

У меня есть Элора Бейтервуд — достойная, умная и талантливая девушка, которая вполне сможет разделить со мной не только блага, но и все испытания и трудности, которые могут встретиться на нашем пути. Вместе мы уже два года, и эта связь была ещё очень крепкой. Элора, будучи деликатной и понимающей, не торопила меня, полностью осознавая, что для вступления в брак нужно все хорошенько взвесить.

Глава 2

Сайфер Орлиз

Устало размяла затекшую шею, вытирая руки старой ветошью. В последнее время чувствовала себя настоящей лошадью, которая работает без устали. Но деваться мне некуда.

— Ты закончила? — в подсобку загляну Галайя, раскрасневшаяся от долгого стояния над исполинскими чанами с едой. В них бы поместилось несколько меня.

Наверное, повариха в этом заведения была единственной, кто хоть как-то интересовался мной.

— Ещё немного осталось. Сейчас эти тарелки перемою и пойду домой, — кивнула на гору посуды рядом с мойкой, которая возвышалась неровными вершинами. Нет, это все таки не гора, а целая гряда, уныло подумалось мне.

— Нет, это уже никуда не годится! Браейс совсем тебя загонял, а платит гроши. Завтра же с ним поговорю о прибавке! — она зло хлестнула белым в пятнах полотенцем, всегда перекинутом через лямку на её посеревшем от времени фартуке.

— Не надо, Галайя! Только хуже этим сделаешь. Ты же знаешь его, — взмолилась я.

— Да знаю… — вздохнула повариха. — Этот жлоб за лишний золотой удавиться готов.

Женщина цокнула языком и неодобрительно свела кустистые брови на переносице, размышляя над чем-то. Она сама работала в этом заведении с утра до ночи и, как я неоднократно замечала, бережно откладывала каждую копейку, которую ей просили передать в качестве чаевых.

— Вот именно! Ещё уволит, а мне работу терять нельзя, — я взялась за очередную тарелку. Сама себя посуда не вымотает.

— Эх… Жалко мне тебя. Молодая совсем, а прозябаешь в этой забегаловке, — Галайя по-матерински тепло улыбнулась. Она знала, что жалей не жалей, я все равно никуда отсюда не денусь.

— Так куда мне деваться? Ты же знаешь, как сейчас нелегко нашей семье.

— Все равно судьба не справедлива к тебе, — вздохнула с сочувствием Галайя.

Я была с ней полностью согласна.

Выросла я в приёмной семье, родных родителей даже не помню. Как рассказывала мне приёмная мама, меня нашли на улице грязную, голодную и практически умирающую от неизвестной болезни. Чтобы привести меня в порядок, приёмные родители выделили солидную сумму с трудом накопленных денег за несколько лет работы.

Не сказать, что у меня было счастливое детство. Так случилось, что до моего появления, других детей у родителей не было, лишь спустя десять лет мама смогла родить, причем сразу двойню, потом шли погодки как благословение свыше за доброе дело. И так восемь лет подряд.

А месяц назад трагически не стало моего приёмного отца. Так как я оказалась старшим ребенком, забота о семье легла на мои хрупкие плечи, потому что отвернуться я от них никак не могла. Если бы не они, я бы давно покоилась в земле.

Но я не жалуюсь — хоть так я могу отблагодарить их за то, что не оставили меня на улице. Да и вообще я всегда считаю, что за добро нужно возвращать добро сполна.

Из тяжких раздумий меня вновь вырвала Галайя. Взяв одну из тарелок, она ловко оттеснила меня в сторону выхода.

— Собирайся домой, а посуду я сама домою, — командно заявила женщина.

Я ухватила её за руку, уже щедро намыливающую жирный ковш из-под сливочного рагу с некрасивыми жёлтыми разводами. Так просто подобная грязь не сводилась. Надо было тщательно отмывать её вонючей старыми носками жидкостью, от которой потом зудели и опухали руки.

— Не стоит! Я и сама справлюсь.

— Кто ж сомневается, что справишь? — усмехнулась повариха. — Только ты вон уже едва на ногах стоишь.

Мне стало перед ней стыдно. Она всегда слишком добра ко мне, а я ничем не могла ей помочь. Чувство долга так и кричало во мне отобрать посуду и самой с ней возиться, несмотря ни на какие последствия.

— Но и ты тоже устала за день, да и дома тебя ждут, — я попробовала оттеснить Галайю так же, как она меня, но повариха была низкорослой и сбитой, как пень. Она очень крепко стояла на ногах, а ещё больно хлопала своим полотенцем всех неугодных.

— Подождут ещё немного, — проворчала Галайя, вытирая руки о знаменитый кусок ткани. — А ты ступай и отдохни. Завтра опять весь день на ногах. Вайсара заболела, так хозяин распорядился, чтобы ты и в зал выходила.

— В зал? Так что ж мне об этом никто не сказал? — удивилась я. Уж лучше посуду мыть, чем в зале с подносами бегать да улыбаться тем, кто заинтересованно окидывает меня сальными взглядами и пытается облапать.

— Видимо, забыл. А может и не посчитал нужным предупредить заранее. Ему-то на нас все равно, главное, чтобы работали.

— Это точно. Спасибо, Галайя.

— Не благодари. Уверена, что, если и мне понадобится помощь, ты уж точно не откажешь. Ты ещё здесь? — повариха громко поставила чистую тарелку в сушилку и вытащила таки полотенце.

Всё же я не смогла стоять в стороне и принялась натирать мытую посуду. Повариха лишь осуждающе покачала головой. Как только с работой было покончено, мы вместе вышли из таверны и разошлись по домам.

На улице начинало смеркаться. Мелкий холодный дождик начинал заунывно накрапывать, навевая ещё большую тоску. Пронизывающий ветер пробирался под одежду, заставляя поежиться. Это вам не Южное королевство, где всегда солнце.

Подняв повыше ворот старенького пальтишка, ускорила шаг, стараясь как можно скорее добраться домой, где царило спасительно тепло. Вот только стоило мне свернуть на улице, где я жила, тут же заметила стоящую у изгороди карету.

Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри, заставляя меня прибавить шаг. Сама не заметила, как уже через мгновение была у калитки. Гнедая холеная кобылка, запряженная в карету, нервно постукивала копытом о мокрую землю, отчего на него налипала грязь. Тряся головой, животина старалась убрать холодные капли с гривы. Извозчик, поправляя ворот старенького тулупчика, сидел на облучке, надвинув шапку на лицо едва ли не до подбородка, чтобы дождь не попадал ему в лицо.

В окнах дома горел свет. Дрожащей рукой дёрнула дверную ручку на себя, боясь услышать в очередной раз какие-нибудь дурные вести, которые не спешили покидать мой дом.

Глава 3

Сайфер Орлиз

До работы дошла озябшая, продрогшая и проклинающая всех извозчиков мира, которые в такую погоду гоняют как умалишенные и обливают прохожих. Хорошо, что на работе у меня лежит отдельная форма, чистенькая и сухая. Галайя ещё по доброте душевной нальет мне терпкого бодрящего чаю…

Дверь для сотрудников, покосившаяся от старости, опять не хотела открываться, только скрипела жалобно. Я потратила лишние три минуты, чтобы распахнуть её, и потому влетела на кухню, когда Галайя уже варила пшеничную кашу с салом.

— Привет, — махнув ей, убегая в подсобку.

— Сайфер, ты слышала, какой сегодня день? — басисто крикнула с кухни повариха. Я со скоростью света завязывала передник в расхлябанный бантик.

— Нет, а что? — я выглянула из подсобки.

— Сегодня праздник. Ба, а ты чего в форме посудомойки? Тебя ждёт работа в зале. Я тебе платье подготовила, висит рядом с твоей формой.

Настроение мгновенно слетело в пропасть, и я вяло поплелась переодеваться. С домашними проблемами я забыла, какая участь мне предстоит: целый день бегать между столами, как призрак от некромантов, и таскать тяжелые блюда с едой. Вот что примечательно в нашей таверне. Посуда у нас тяжелая, чтобы тарелка весомее казалась, вот такая, которой убить можно, она и не разобьется. Зато еды кладут туда полтора плевка. С моей точки зрения, мир заслужил, чтобы Галайену еду попробовали как можно больше людей, потому что она готовит невероятно вкусно.

Привычное горячо любимое платье серой мышки пришлось сменить на вычурное подавальщицы. Кроме яркого зеленого цвета — ведь в маленькой таверне я иначе потеряюсь — меня особенно злит наличие жёсткого корсета времен прошлого века. Он заставляет держать спину так ровно, что её сводит уже через пару часов работы. У военных выправка хуже, чем у подавальщиц таверны «Сказочный хмель».

— Другое дело, — одобрительно хмыкает Галайя, увидев меня. Я себя тоже увидела, в зеркале, и чуть не подавилась слюной от ужаса. Из-за корсета, который завязывается спереди, моя небольшая грудь вот-вот выпадет из добротного декольте.

— Что это за ужас? Было же не так похабно!

— Это в честь праздника, новая форма, так Брайерс сказал. Мол, мы же не на окраине, а в других тавернах девчонки выглядят презентабельно. Что мы, хуже, что ли? Тем более скоро Мировые игры, нужно уже поднимать престиж заведения.

— А зарплату никто поднимать не хочет? — проворчала я и взяла круглый поднос со стола. Теперь мы с ним не расстанемся до глубокой ночи.

— Надеюсь, в честь праздника у тебя будут хорошие чаевые! — искренне пожелала Галайя.

Я взглянула в своё декольте. Скорее всего, причиной чаевых станет другое…

Первый час после открытия привлекал в нашу таверну только одну клиентуру: проснувшихся пьянчуг, которым нужно опохмелиться. К счастью, наша охрана таких внутрь не пускала. Не из-за вопросов безопасности, а просто потому что, у них элементарно закончились деньги после вечерней попойки. Так что первый час я натирала столы и тщетно искала булавку.

Зато потом понеслась.

Я почти смирилась с декольте, и даже вяло отгоняла крамольную мысль им пользоваться ради выручки, когда меня настиг праздник в виде его непосредственных участников. В таверну ввалилась толпа гномов.

— Выпить нам! — заголосил главный из них, в шапке-ушанке.

В нашей стране учредили праздник карликов, дабы поддержать меньшинства и показать всем, что мы очень лояльны ко всем расам. А всем известно, что гномы до ужаса скупы и буянят с раннего утра, если им дать выпить алкоголя.

В общем, через два часа я поругалась с главарем этой шайки, поскольку он попытался меня облапать по пьяни, за что была вызвана Брайерсом на ковер.

И вот я стояла, вся раскрасневшаяся и усталая, перед хозяином таверны. Да, плохо, зато подальше от несносных гномов.

Брайерс, в отличии от карликов, отличался огромным ростом. Кто-то говорил, что его мать орк, а отец великан. Или наоборот. Не важно. Его длинные худые ноги держали округлое бочкообразное тело и маленькую голову с зелеными глазками и носом-картошкой. А ещё, в отличии от клиентов, Брайерс нагло мог заглядывать в моё декольте.

— О! — радостно воскликнула я, запахнув посильнее расходящиеся куски ткани, и стремительно побежала к столу великана. Он даже опешил от такой наглости, а я, воспользовавшись моментов, схватила вожделенную булавку и ловко заколола ей декольте. Теперь я чувствовала себя непобедимой!

Брайерс поднялся с угрюмым выражением лица и, обойдя стол, поравнялся со мной. Я заметила на его мясистом носу и щеках сетку капилляров, как будто он беспробудно пил несколько дней.

— Я должен поговорить с тобой о твоем поведение, Сайфер. Ты опоздала на работу на три минуты и поцапалась с нашими много уважаемыми гостями.

Я скривилась. Мною гости уважаемы тогда, когда они ведут себя прилично.

— Хотят ночных бабочек, пусть идут в другое заведение, — парировала я.

— За такое тебе полагается штраф, Сайфер, — отчеканил Брайерс и удовлетворенно улыбнулся, заметив мою реакцию. А меня обдало лютой стужей.

— Вы не можете! — пролепетала я, подрастеряв браваду. — Я работаю в этой таверне уже несколько лет, на меня никогда не было жалоб!

— Только ради твоей репутации, девочка, я предлагаю тебе выход. Не все могут меня задобрить, а вот тебе разрешаю. Ты же придумаешь, как меня порадовать, моя дневная бабочка? — произнёс Брайерс и жадно прижал меня к себе длинной ручищей. Мой нос угораздил удариться в плотное пузо, обтянутое зеленой рубахой.

Когда тебя прижимает существо в два раза крупнее, выход остается только один.

Я со всей скопившейся злостью зарядила Брайерсу между ног и бросилась вниз по лестнице. Осознание, что теперь у меня нет работы, как и денег, настигло только тогда, когда глухо стукнулась о стену дверь подсобки.

Таверна содрогнулась от великаньего рева, подобного человеческому, но я уже была на половине пути к искомой свободе и нищете, причем нищете не от хорошей жизни. Убежав на достаточное расстояние, подобно подбитой лани, что чуть ли не ускользает от своих преследователей, я только тогда разрешила себе остановиться. Легкие мои хотелось выплюнуть через рот, в боку кололо, как будто ножом прошлись.

Глава 4

Тем временем в доме Каэля Форстерса…

— Господин Форстерс, я старательно и с максимальным усердием сделал все, как вы велели, — лебезил перед Каэлем распорядитель в своей привычной манере. — Я абсолютно и без тени сомнения уверен, что ваш племянник ни при каких обстоятельствах не успеет ничего сделать в этом деле.

— В наше время, в эпоху неопределенности и нестабильности, нельзя быть ни в чем уверенным на сто процентов, тем более, когда речь идёт о таких значительных и крупных суммах. Нужно все держать под тщательным контролем и вниманием. Я слышал, что у Динэна роман с Элорой Бейтервуд. Что, если она, в самый неподходящий момент, согласится на поспешный брак с ним?

— Не стоит беспокоиться, — все так же слащаво, как будто в этом была его профессиональная обязанность, пропел Морзайс, стараясь унять напряжение. — Мисс Бейтервуд не из тех барышень, кто согласится на брак с нищим, пусть даже и с таким обольстительным, как ваш племянник. А на сегодняшний момент ваш племянник уже признан банкротом.

— Но кто ему мешает рассказать о своих истинных намерениях? — недовольно бросил Каэль, явно недолюбливающий столь самоуверенного племянника.

— Он не из тех, кто, увы, будет признавать столь постыдный для себя факт, чтобы не подвергать себя позору. Брак из-за денег ниже его достоинства, — ответил распорядитель, пытаясь аргументировать свою позицию.

— Всё же я предпочитаю все проконтролировать и тщательно организовать.

— Вы что-то придумали, господин Форстерс? — глаза распорядителя, как будто полные жадности и надежды, алчно блеснули, ведь он надеялся, что и ему перепадет приличный куш от наследия графа Мортера Форстерса.

— Не суй свой нос куда не надо! Твоё дело — управление фондом, — жёстко произнёс Каэль, — а решения здесь принимаю я. Ты лишь исполнитель, и не забывай об этом! — повысил голос Каэль, ставя на место чересчур любопытного Фабиуса.

Морзайс с трудом сдержал рвущееся наружу недовольство, прекрасно понимая, что при желании хозяин раздавит его как мелкую букашку, оставив от Фабиуса лишь мокрое место.

Входная дверь с грохотом ударилась об косяк, и в комнате тут же появился сын хозяина, словно буря, готовая разразиться в любой момент.

— Где ты шлялся, Николас? — отрывисто и грубо спросил Каэль, мгновенно накидываясь на него.

— Тебе-то какое дело? — не менее резко ответил тот отцу, вызвав целую бурю его негодования. — Я уже давно не ребенок, чтобы отчитываться перед тобой за каждый шаг и поступок.

— Пока ты живешь в моём доме, будешь отчитываться! Иначе можешь убираться отсюда вон! — он, казалось, пронзил сына своим суровым взглядом.

От накала эмоций Морзайс сжался, буквально втянув голову в плечи. От этого он, казалось, даже уменьшился в росте, как будто становился невидимым на фоне накалившейся обстановки.

— Это и мой дом тоже, — хмыкнул Николас, проходя на кухню, где целый океан недовольства уже разрастался.

Отец, не намереваясь сдаваться, направился вслед за ним. На ходу бросив Фабиусу:

— Свободен! Увидимся завтра в фонде, — он хотел завершить этот разговор.

Распорядитель попятился к двери, в то время как на кухне нарастал скандал, как ураган, готовый обрушиться.

— Я не для того тебя вытащил раньше окончания срока, чтобы ты в очередной раз нашел повод угодить за решетку, — с яростью вскрикнул Каэль, не унимаясь.

— Я сам разберусь, что мне делать. Не лезь в мои дела и не будь таким навязчивым! — внезапно, словно огонь, ответил Николас, чувствуя давление родительской строгости.

— Где ты был? — не унимался Каэль, словно этот вопрос был единственным, что его волновало. — Только не говори, что ходил в дом Динэна.

— Даже если так, то что? — с поджатым настроением угрюмо ответил Николас, его самоуверенность начала постепенно отступать.

— Не смей там появляться! — рявкнул отец, его голос напоминал гром среди ясного неба. — Я запрещаю тебе!

— Я и так долго ждал, пока был в заключении. Динэн многое мне задолжал. Пока я терпел лишения, он жил, ни в чем себе не отказывая, как король на троне. Теперь и наследство старика плывет ему в руки, как река. Я не позволю ему завладеть ещё и «Глазом дракона», эта ситуация должна измениться.

— Что?! — взревел Каэль, теряя терпение. — Так ты решил выкрасть артефакт? Где он, черт побери?!

— Не знаю, — недовольно буркнул Николас, его уверенность начала немного шататься. — Я не успел его найти. Но ничего, я вернусь туда ещё раз.

— Нет! — отрезал отец, его голос стал неожиданно твердым. — Скоро камень и так будет у нас, — наконец он сбавил тон и расплылся в довольной улыбке, словно план уже сработал.

— О чем ты, отец? — спросил Николас с явным недоумением.

— Я же говорил тебе сидеть тихо и не высовываться. Дождался бы спокойно и все бы узнал. А теперь собирайся. Мы едем в поместье Бейтервуд.

— Что я забыл у этих заносчивых снобов, на что мне туда ехать? — с явной досадой произнёс молодой мужчина, осознавая, что все складывается не в его пользу.

— Жениться будешь! — ухмыльнулся Каэль, выходя с кухни и не обращая внимания на протест сына.

— Ты не понимаешь, — накинулся он на отца, — я не готов играть в твою игру. У меня есть свои планы.

— Какие планы? — Каэль остановился на месте, одна бровь поднята с осуждением. — Ты ведь уже успел нажить себе проблемы. Хочешь снова оказаться в тюрьме?

Николас помотал головой и скрестил руки на груди. Его злость переросла в чувство безысходности. Внутри боролись две противоречащие силы — жажда к свободе и осознание, что он не может уйти от своего отца. Всё-таки именно Каэль Форстерс в данный момент был для сына единственным источником дохода. Работать Николас не привык, а вот красиво жить… Именно это и играло против него. Отец четко знал, как надавить на сына.

— У Элоры есть наследство. Она может стать твоей путеводной звездой, — произнёс Каэль, приободряя своего нерадивого отпрыска. — Умей использовать то, что подносит тебе судьба, — поучительно добавил он.

Глава 5

Динэн Форстерс

С самого утра головная боль одолевала меня с такой невообразимой силой, что никакое радостное событие, даже самое удивительное и захватывающее, не могло её заглушить. Если бы не предстоящее сегодня бракосочетание с Элорой — такой чудесной и неповторимой девушкой, то я бы, возможно, и вовсе не вышел из дома, предпочтя остаться в своём уютном пространстве, где тишина и покой затмевали бы все ужасы реальности.

— Ваш фрак, — на пороге комнаты неожиданно появился Райнер, держа в руках вешалку с тщательно подобранной одеждой. — Карета уже у входа, — сообщил он мне размеренным и совершенно уверенным тоном.

Я торопился, прямо стремглав мчался. Не хотелось, чтобы моя будущая супруга, моя дорогая Элора, прибыла первой и ожидала меня. Изящные витражи храма, словно дюжина зорких глаз, внимательно и пристально наблюдали за тем, как я поднимаюсь по мраморным ступеням, богато украшенным шедеврам человеческой мысли. Вот-вот и вся моя жизнь изменится, надеюсь, к лучшему и счастью, которого я так жаждал. Однако, внутри, где-то в глубине души, что-то свербело, не давая покоя. Непонятное тревожное предчувствие, словно мрачная тень, засело в груди жгучем камнем, не позволяя мне вздохнуть свободно.

Если бы я только знал, что ждёт меня внутри…

Распахнув двери храма с их великолепной отделкой, я уже было вознамерился найти служителя, как вдруг увидел у алтаря знакомую фигуру. Видимо, он тоже услышал мои шаги. Резко развернувшись, Николас расплылся в самодовольной улыбке, как будто ждал этого момента целую вечность.

— Дорогой братец, — развел кузен руки в стороны, будто собирался заключить меня в крепкие родственные объятия, которые я никак не желал. — А я уже тебя заждался, словно пекарь свежий хлеб. До меня дошли слухи, что ты сегодня собрался жениться.

— Что ты здесь делаешь?! Живо проваливай! — процедил я сквозь зубы, со всех сил сдерживаясь, чтобы не врезать этому нахалу прямо в храме.

— Ну что ты?! Как же я могу пропустить такое событие? Я просто обязан поздравить любимого братца, — нагло улыбнулся он.

— Мне твои поздравления не нужны! Лучший подарок для меня в такой важный день — не видеть твоей физиономии.

— Как грубо, Динэн, — скривился кузен, как будто моими словами его кто-то ударил. — Но я на тебя не обижаюсь. Тем более, что настроение у меня просто прекрасное, и даже ты, со всеми твоими неприятными истериками, не в силах его испортить. Кстати, раз ты не хочешь принимать поздравления, то тогда поздравь меня, — Николас расправил плечи, будто птица крылья. — Вчера я женился, — огорошил он меня неожиданной новостью, как гроза в ясный день.

— Ты? Женился? — едва ли не рассмеялся ему в лицо, полное удивления. — Это кто ж согласился выйти за тебя?

— Элора Бейтервуд.

От его слов внутри все похолодело, словно зима пришла неожиданно.

— Неуместная шутка, — пробормотал я.

— Какие шутки, Дин? Моя милая избранница с радостью приняла предложение, даже попросила не тянуть со свадьбой. Ну как я мог ей отказать, если она восхитительна? Ну а где же твоя невеста? — явно издевался кузен, его глаза светились дерзкой игривостью. — Неужели передумала?

— Пошёл вон! — прорычал я на весь храм.

Из-за угла показался служитель храма, как будто почувствовал, что атмосфера накаляется.

— Молодые люди, будьте потише. Не забывайте где вы находитесь, уважаемые.

Николас не прекращал улыбаться, как будто радовался чьему-то несчастью.

— Ну что ж, — наигранно вздохнул он. — Прости, но мне пора. Не хочу надолго оставлять одну молодую супругу.

Я ещё долго не мог прийти в себя. Как в тумане я смотрел, как из храма удалялся кузен, оставляя за собой запах своей дерзости. Будто сквозь воду до меня донеслись слова священника:

— Молодой человек, так где же ваша невеста? Пора начинать. Или вы передумали, неужели все пропало?

— Нет… — растерянно пробормотал я, торопливо, с внутренним смятением, обдумывая, что мне делать. — Мы сейчас…

Сам не понял зачем выскочил на улицу, как будто в поисках потерянного утра. Моё внимание привлекла какая-то замухрышка, которая проходила мимо. Ну а что? Жених есть, храм имеется. Дело осталось за малым — найти невесту. И эта вполне сойдет за нее… если, конечно, её хорошенько отмыть и привести в порядок. Но уступать Николасу я не намерен, даже если придётся делать что-то безумное.

— Вы что здесь делаете? — буквально подбежав к замухрышке, схватил её крепко за руку, чтобы она ненароком не убежала со страха.

— Мимо прохожу, — явно растерялась я, но мне было на это плевать.

— Замуж за меня пойдёте, — постановил я.

— Не пойду! — заупиралась незнакомка.

— Уже замужем? — знатно поник от её слов.

— Нет.

— Тогда что нам мешает просто расписаться?

— Например, мы не знакомы.

— Когда это и кому мешало?

— Никуда я не пойду! — с решимостью отрезала она, словно мечом.

— Вы уже пришли. Послушайте, я готов дать вам денег за ваше искреннее согласие, — решил дать ей то, чего явно не хватало этой нищенке.

— Сколько?

Моё предложение попало точно в цель.

— Достаточно, чтобы ваша большая и шумная семья ни в чем не нуждалась.

— Это хорошо, быстренько составим договор, и вы его подпишите магией, — согласилась девушка, немного успокоившись.

***

Сайфер Орлиз

Как любая девушка, я бы хотела красивую пышную свадьбу, влюбленно смотреть на жениха и томиться в ожидании первой брачной ночи.

Я бы многое, что хотела…

— Договор составляем сейчас же, — заявила я шепотом, пока мы укромно стояли в сторонке, а впереди недоуменно топчется в ожидании толстый священник в роскошной пурпурной рясе.

— Без проблем, — сухо ответил мужчина. Он махнул рукой, и в воздухе появилось самописное перо и свиток. Со вздохом побитого жизнью человека, он процедил: — Я, Динэн Фостерс, беру в жены…

Глава 6

Динэн Форстерс

Запоздалое осознание, что у моей жены нечистое прошлое и могут быть внебрачные дети, пришло только сейчас, когда мы ехали в бедный район. Карету жутко трясло по ухабистой дороге, даже щебенкой не покрытой. Лошади то и дело шарахались в сторону, отчего сильно укачивало, а кучер глухо бранился себе под нос. По-хорошему надо бы устроить ему выволочку, только самому хотелось выразиться ещё хлеще.

Зато жена нетерпеливо елозила на сиденье, заламывала пальцы и нетерпеливо выглядывала из окна, как будто ей нравилось смотреть на окружающий унылый пейзаж.

Жена. Смешно.

Самый завидный холостяк королевства теперь женат, и на ком!

Ещё вчера утром я был уверен, что моей супругой станет красавица Элора, с утонченными манерами, тихая и задумчивая, с белой матовой кожей и шоколадно-каштановыми прямыми волосами, всегда уложенными в строгую прическу. Я думал, она моя муза, её нежно-голубые глаза способны разбудить во мне страсть…

А вместо неё рядом сидит первая встречная оборванка в старом платье, которое она не поменяет ни за какие уговоры!

Я думал, что убью её прямо в магазине.

Вдовец тоже способен обрести дракона и вступить в наследство.

Даже ухмыльнулся от этой мысли, за что получил косой подозрительный взгляд темно-зеленых глаз. Сайфер только делала вид, что меня не замечает, а сама наблюдает за мной цербером.

Кольцо с фамильным бриллиантом жгло карман. Я должен одеть драгоценность на её длинный палец с загрубевшей кожей до того, как мы явимся домой и все узнают о моей оплошности.

Более того, мы должны сделать вид, что без ума друг от друга, и это стало причиной скоропалительного замужества. И никакого подлога, иначе благословения родни мне не видать.

Как и поместья.

Как и дракона.

Но сложно делать вид, что ты восхищаешься девушкой совсем не своего круга, в которой нет ни стати, ни манер, ни изящества. Просто рабочая лошадка с симпатичным личиком, упрямым взглядом и гривой светлых кудрявых волос.

Я не привык жалеть о том, что сделал, поэтому и теперь не буду. Пока мы были в салоне, я послал приглашение на семейный обед тётушке Тейле, чтобы представить свою супругу. Она осталась одной представительницей старшей родни и потому обязана быть на важных семейных мероприятиях. Во всех других случаях я просто не в состоянии выносить её присутствие в трезвом уме.

— Здесь? — раздался удивленный голос кучера, который крайне редко подавал голос.

Я выглянул в окно. Среди всех убогих домов мы стояли возле самого старого, чудом ещё стоящего на фундаменте, и я нутром понял: здесь.

Сайфер уже выскочила на улицу и понеслась к покосившемуся крыльцу, над которым красовалась табличка с частично выцветшими буквами, отчего получалось «Детки ад».

Дверь распахнулась и сильно ударилось о стену, наружу вырвались детские крики и визги. Дом вздрогнул. Крыльцо заскрипело.

Потом все затихло.

Из домишки вышла Сайфер с гордо поднятой головой, утонченно держа за кончики ушей двух грязных пацанов лет около пяти. За ними плелась девочка, такая же чумазая, в темно-синем платье, перетянутым ярко-розовой лентой и с огромной дырой на подоле.

На личиках детей сквозил протест, бунт и категорическое несогласие с происходящим. Желание буянить, устроить анархию так и читалось в их глазах.

Зато — ни звука.

Сайфер шла как королева, завоевавшая новые земли.

Кучер, впечатлившись картиной, отворил перед процессией дверцу. Сайфер властно кивнула, и дети, не издав ни звука, только девчонка нахмурилась, запрыгнули в карету. Пацаны плюхнулись на бархатные кресла и сразу же смирно сложили испачканные руки на коленки.

Девочка же приземлилась рядом со мной, сменила гнев на милость и во все глаза рассматривала карету.

— Вы принц?! — восхищенно произнесла она, отчего её темно-карие глаза казались кошачьими.

— Стейси! Я же просила, — шикнула Сайфер и поправила платье сперва малышке, потом себе. Ей стало легче от того, что между нами сидит ребенок, что меня позабавило.

— На каретах ездят не только принцы, — заметил я и подмигнул девочке. Она, зардевшись, отвернулась.

— Можно теперь по этому адресу? — со вздохом попросила Сайфер кучера, превратившись в привычную простушку. Тот вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Быть извозчиком мне довелось впервые.

Не прошло и пяти минут дороги, как мальчики пришли в движение, а с ними оживилась и Стейси. Зато Сайфер задремала, оперевшись головой о стойку. её лицо расслабилось и стало по-настоящему юным. Если до этого момента мне думалось, что ей около двадцати пяти, то теперь не дал бы ей больше двадцати.

— Сейчас всегда засыпает, когда только можно, — пожаловалась Стейси шепотом, хотя парни расшумелись.

— Тогда, может, не будете визжать? — предложил я. Стало почему-то приятно, что малышня не дети Сайфер.

— А, её все равно так просто не разбудить, — отмахнулась девочка, перегнулась через меня и выглянула в окно. — Ваш слуга сейчас наш дом проедет. Эй! — она внаглую залезла мне на колени и постучала по крыше на манер знатной дамы. Карета остановилась. — Извиняйте, — пробормотала она, слезая. — Мальчики, на выход.

Не успел кучер повернуться, как Стейси сама распахнула дверь, словно делала это каждый день, и спрыгнула на землю. Уверенной походкой она направилась к дому, который, с виду, пережил все мировые катаклизмы и с трудом выстоял, за ней побежали наперегонки пацаны.

Дал задание кучеру ехать к одному знакомому магу, кое-что смыслящему в хитросплетениях семейной магии: татуировка уже не казалась настолько чёрной, как час назад.

— А что ты хотел, Динэн, от меня услышать? Выход только один, как мужчина и женщина могут узаконить брак, — прокряхтел мистер Норрис, бледный мужчина неопределенного возраста из-за колоссального объемного тела. Он даже говорил с одышкой. — Кон-су-ма-ция! — проговорил маг по слогам и потряс в воздухе толстым пальцем.