Жена на день дракона

Глава 1. Неудачная роль

- Мой герой! Ты такой умный, такой смелый, такой красивый!

Я тараторила текст без запинки, с чувством. Вызубрила монолог героини так, что он от зубов отскакивал, и даже уже не ржала над самим текстом роли. Господи, пусть третьесортный пафосный сериал о приключениях дуры и дон-кихота! Пусть через пару лет мне будет стыдно! Пока же очень хочется денег, чтобы заплатить за квартиру и купить себе упаковку трусов-неделек…

- Ты спас меня, теперь я всегда буду с тобой!

- Спасибо, проба снята.

Я выдохнула, выныривая из образа дуры. Схватила бутылку воды, которую мне выдали на входе, и жадно отпила три глотка. Спросила:

- Когда будут известны результаты?

- Вам сообщат, - усталая ассистентка, обмахиваясь папкой, погнала меня на выход. – Спасибо, что заинтересовались нашим приглашением, до свидания.

Выйдя из помещения, где проходили пробы, я оперлась спиной на стену и вздохнула. Конечно, два раза. И сообщат, и лично позвонят, и даже приедут за мной на белом лимузине! Скорее всего, вообще не озаботятся ответом. Я привыкла. Так длится уже четыре месяца. И на кастинги я хожу скорее по привычке, чем с надеждой. Чтобы форму не потерять, ага. А то, работая на рынке с утра, корректором на удалёнке в остальное время, можно и забыть, что ты окончила Иркутское актёрское училище и приехала покорять столицу, как до тебя сделали миллионы девушек и как сделают другие миллионы после тебя…

Ладно, не расклеиваемся. У меня ещё сегодня пробы – на рекламу йогурта, а потом массовка в историческом сериале. Она позволит мне нормально питаться несколько дней. В общем, жить можно, но скромно. А вот жить нескромно я смогу, если снимусь хотя бы в одном сериальчике в нормальной роли, а не в эпизоде в виде прохожей. Тогда и ставка повысится, и приглашать меня будут охотнее…

Выскочив из офиса, я бросилась на маршрутку. Успела, хоть и очень боялась опоздать. Сунула деньги водителю – бородачу из восточных народов – и плюхнулась на сиденье рядом с бабкой божьим одуванчиком. Та заскрипела недовольно:

- Смотри, куда прёшь, недоношенная! Сумку мою толкнула!

- Ну извините, она в проходе стоит, мне же нужно пройти, - ответила я виновато.

- Таскаются всё, таскаются куда-то… - ворчала бабка. – А куда таскаются? Работать надо, пахать! Мы вот отработали своё, теперь можем и поездить на машурутках…

Я сунула в уши наушники, и бабку стало меньше слышно. В голове зазвенел тяжёлый рок из любимого плейлиста, и я отключилась от реальности на четверть часа. Очнулась только когда бабка принялась выползать со своего места, яростно пиная меня по коленям сумкой.

- Вы мне синяков наставили! – возмутилась я.

- А чего ноги раскорячила на всю машурутку?! – обозлилась бабка и напоследок хряснула меня колёсиком по щиколотке перед тем, как выползти из Газели. Я взвыла. А если меня позовут в гламурную рекламку?! Светить кровоподтёками на полноги? Чтоб этой бабке… долго жилось…

С раздражением выдернув наушники, я огляделась. А где это мы? Это не моя остановка! Все уже вышли, я одна осталась в машине! И место какое-то незнакомое… Чёрт, куда меня завёз этот бородатый безнавигаторный водятел?

- Скажите, это какая остановка? - спросила громко у шофёра. Он обернулся на меня с ухмылкой и ничего не сказал. Ударил по газам так, что меня прижало к сиденью. Я заорала: - Вы что, совсем уже?! Остановитесь, я выйду!

Лучше потеряться в Москве пешком, чем быть убитой в маршрутке!

Но шанса выжить мне не дали. Водятел только расхохотался на мой крик и запел что-то гортанное и страшное на своём языке. Ой мамочки! Камикадзе! Конец мне! Боже, спаси и помилуй!

Я никогда не была особо верующей, но, как говорится, в падающем самолёте атеистов нет.

Мою молитву прервал особо высокий ухаб на дороге. Газель подкинуло, меня вместе с ней, а потом я приземлилась слегка неудачно, ударившись головой о поручень, и отрубилась. Последней мыслью была – эх, йогурты отрекламят без меня, а жаль…

Когда я очнулась, вскочила с места, только открыв глаза. Хотела броситься вон из маршрутки, но оказалось, что я вовсе и не в машине. А где?

В домике. Деревянном домике, похожем на сарай. Где-то за его стенами плескалась река – я слышала шум волн. Яуза? Или подальше увезли? Я осторожно подошла к стене, отодвигая ногами разный хлам, и приникла глазами к щели между досок. Взглянула наружу и обалдела.

Никакая это не Яуза. И ни в какой я не в Москве! Передо мной расстилался пляж – дикий, каменистый, забросанный водорослями, но пляж. А за пляжем шумело море. Самое настоящее море, желтовато-зелёное, пенные волны, всё как надо… Но как я могла попасть на море? Ведь я потеряла сознание ненадолго!

Коснулась рукой головы, чтобы проверить, нет ли крови, и зашипела от боли. Да, я ударилась. Шишка будет. Допустим, что я валялась в обмороке час, хотя и это слишком много. А от Москвы до ближайшего моря всё же полторы тысячи километров! Не на частном же самолёте меня сюда привезли! Откуда у бородача-камикадзе частный самолёт?

Но море… Море!

Снаружи послышали голоса – гортанная речь Кавказа. Или похожая на кавказскую. Я не разбиралась во всех этих языках, однако сразу поняла, что говорят на том же языке, что и камикадзе. Я с опаской посмотрела в щель. Двое мужчин. Одного я уже видела, второй – незнакомый, одетый в чёрное. И этот незнакомец в причудливой шапке на башке, в длинном халате и сапогах очень яростно спорил с камикадзе, махал руками и даже ногой топал. Недоволен, поди ж ты…

Камикадзе ткнул несколько раз пальцем в мой сарай и громко крикнул что-то. С таким упрямством, что незнакомец закатил глаза и махнул рукой. Из его рукава в ладонь собеседника перекочевал небольшой мешочек, плотно набитый и завязанный ленточкой. Бородач подбросил его, взвешивая, и довольно улыбнулся, кивнул подбородком в мою сторону.

Мать моя женщина, меня что же – продали?!

Ну вот, пожалуйста! Двадцать первый век на дворе, а у нас ещё процветает рабство. Я никогда не думала об этом, просто не думала, что меня может это коснуться… Как и все, как и всегда. Считаем себя бессмертными, а потом бац и…

Глава 2. А-а-а-а, спасите мой разум!

Сквозь покрывало я видела плохо. Размыто. Это меня бесило всё время, пока Гасспар вёл меня, крепко ухватив за локоть, по какому-то коридору. Коридор был каменным, пол тоже, и наши шаги отдавались гулким эхом впереди. Мы свернули несколько раз в разные стороны. Я подумала, что никогда в жизни не выберусь из этого лабиринта, если решусь бежать.

А мой провожатый цветочек не переставал болтать. У меня даже голова разболелась от его треска!

- Ах, какой пилаф приготовили сегодня на кухне! Ты должна попробовать этот пилаф хоть один раз в своей жизни, чтобы понять, что ты ничего не ела лучше! Наш повар добавляет в него лепестки роз и очень редкую специю из мира голубых птиц. Ты можешь себе представить мир, где живут только голубые птицы? Большие, маленькие, с длинными крыльями, бескрылые, но голубые птицы… Я никогда там не был и не могу представить себе такое. Голубые птицы, подумать только…

Он потянул меня налево и толкнул дверь, которая раскрылась с лёгким скрипом.

- Целительница! Я привёл тебе рабыню на проверку!

И сдёрнул с меня покрывало. Я огляделась. Большая комната, много кроватей, точнее, коек – узких, неудобных, жёстких. Между ними – тонкие полотнища серой ткани, занавески. И женщины в таких же серых балахонах, с шапочками на гладко причёсанных волосах. Одна из целительниц приблизилась, держа руки перед собой спрятанными в рукавах, поклонилась Гасспару:

- Пусть пройдёт за занавеску.

- Иди, - он подтолкнул меня к полотнищу. Я попыталась воспротивиться:

- Я отказываюсь, чтобы меня трогали! Я не хочу никаких проверок!

- Ты не можешь отказаться, - спокойно ответил Гасспар. – Тебя необходимо проверить, чтобы… - и вдруг рассердился: - Впрочем, почему я тебе объясняю?! Женщина! За занавеску!

Целительница вежливо, под локоточек, провела меня к одной из кроватей и сказала, задёрнув шторку:

- Садись.

- Раздеваться? – ехидно спросила я. Она покачала головой. Отвернулась, что-то делая руками. Я пожала плечами и села. Когда женщина снова повернулась ко мне, я испугалась не узнав её. Только рот разинула, глядя на белое, как мел, круглое и шершавое лицо, с совершенно белыми глазами! Мамочки, это что – тоже какая-нибудь пакость из непонятно какого мира? Уж точно не человек, которым казалась несколько секунд назад!

Моим первым рефлексом было перепрыгнуть через кровать и сгруппироваться, чтобы очередной монстрик не слопал меня. Но женщина загробным гулким голосом сказала, не шевеля губами:

- Сиди спокойно, я должна тебя осмотреть.

- Вы кто? Вы что? Вы тоже цветочек? Или кусочек пемзы? – дрожащим голосом откликнулась я, не сделав ни одного движения в её сторону. Нет-нет, я не самоубийца! Женщина нетерпеливо буркнула, как будто кого-то вырвало в жестяное ведро:

- Я целитель! Я тебе не сделаю ничего плохого! Сядь!

- А из какого мира?

- Из морского. Поэтому побыстрее, мне нужно вернуться в воду!

- Так вы ка-амушек… Или ракушка?

- Какая тебе разница, - она вдруг вся поросла тёмно-зелёным мхом, который тут же исчез, и я сделала глубокий вдох, села на кровать. Спокойно, Алина, спокойно. Если тут все такие чудные, то какой из себя правитель? Может, он динозавр с длинной шеей? Или говорящий валун… Чёрт, я всегда знала, что с моим везением обязательно попаду в какую-нибудь историю, но в такую идиотски-ужасающую…

- Как вы собираетесь меня осматривать?

- Замолчи уже, - вздохнула она, что выразилось в каплях воды, которые выступили на всех частях тела, видных из-под одежды.

Я послушно замолчала. Даже не знаю, почему, ведь хотела задать ещё кучу вопросов, а тут просто заткнулась и села, сложив руки на коленях. Целительница подняла каменные руки и взяла меня за уши. Касание холодной пемзы заставило меня вздрогнуть, но не больше. Я не боялась. И это было странно.

От ушей внутри тела потекли ледяные струйки, куда-то по шее в грудь, в живот, в руки и ноги. Когда я вся уже замёрзла и начала меленько дрожать, целительница отняла руки и отвернулась. Потом, не говоря ни слова, отдёрнула занавеску и поклонилась Гасспару:

- Это человек. Раньше я не имела дела с человеками…

- С людьми, - буркнула я.

- Она не была с мужчиной, - сделала заключение целительница. Я только фыркнула. Что камушек может знать об этом? Была, была… Ну, до полноценного секса не дошло, конечно, но… Всякое случилось с тем парнем. А потом мне стало некогда миловаться с мальчиками. Так что можно сказать, что я абсолютно и совершенно невинна.

- Великолепно! – Гасспар воздел руки к потолку и пробормотал: - Слава Великому Дракону и всем святым драконам и драконицам… Алина, теперь в баню и одеваться, ты должна быть готова к вечеру!

- К чему готова-то? – насторожилась я. Из-за всех потрясений как-то выпустила из виду, что меня купили, как заколку или пачку кофе на базаре и хотят подарить кому-то на какой-то день… рождения, что ли?

- О-о-о, ты меня не слушаешь совсем! – укорил Гасспар, снова накидывая мне на голову покрывало и таща за руку в коридор. – Ты подарок нашему правителю! Это великая честь, чтоб ты понимала.

- Чей подарок? – не унималась я. – Ваш? Вы меня купили, чтобы подарить кому-то?

- Я? Великий Дракон, спаси мой разум! Конечно же не я! Как могу я, презренный из презренных, осмелиться сделать правителю подарок?!

- Тогда кто?

- Что даст тебе это знание?

Он начал сердиться. Но я не собиралась отступать. Наверное, в этот момент мне было важно хоть в чём-то взять верх, хоть в чём-то доминировать цветочек и все эти остальные курьёзы.

- Хочу знать, кого благодарить за такое счастье, которое мне привалило, откуда не ждали, - ответила ехидно. Гасспар на секунду остановился, пристально посмотрел на меня и со вздохом потащил дальше, бормоча:

- Ох уж эти мне девушки, ох уж эти мне вопросы вечные… Какая разница к деям? Ну, допустим, я тебе скажу, что это Мать-драконица повелела найти для правителя необычную девушку и доставить её ко Дню Дракона… Что это изменит?

Глава 3. Кастинг

- Курица – очень элегантная птица, - сказала Амина с неудовольствием. – Будь осторожна с такими высказываниями, Мать-драконица не любит языкатых! А ну, повтори файшет.

- Я не стану изображать курицу, - отказалась. – Быть может, у вас она и элегантная, но я не собираюсь оттопыривать жопу даже перед Матерью-драконицей.

- Ша-ас-са! – прошипела Амина, будто выругалась. Упёрла руки в боки и выпрямилась, отчеканила: - Я не для того трачу своё время с тобой, чтобы тебя сослали в прачечную! Сейчас ты выдохнешь, быстренько подумаешь головой и сделаешь мне красивый глубокий файшет. Потому что ты очень красивая девушка, и жаль будет, если такая красота пропадёт на тяжёлой работе через пару лет.

Бла-бла, красивая, красота… Я не только красивая, но и талантливая! Я умная! Я сообразительная! Я… Так, стоп, я оттопырю филей, чтобы стать похожей на курицу, которая ищет червяка, чтобы понравиться матушке правителя, который возьмёт меня триста двадцать восьмой женой?

А у меня есть другой выход?

В принципе, думаю, что нет.

А раз я умная девочка, то попытаюсь подстроиться под образ жизни и дурацкие правила, которые мне навязали, не спросив.

Как она там раскорячивала локти?

- Твой файшет неплох, - задумчиво сказала Амина. – Но нужно постараться и изогнуться ниже. Расставь ноги пошире. Гибучести у тебя не хватает… Нет, не хватает.

- Да ладно! – фыркнула я из позы курицы, которая защищает цыплят. – Нет такого слова – гибучесть.

- Ц-ц-ц, - Амина покачала головой. – Опять твой язык. Закрой рот, - и она провела пальцами по губам, как будто повернула ключ в замке. Закатив глаза, я выпрямилась и снова растопырилась разъярённой курицей.

- Вот так! Очень хорошо, - сказала Амина. – Теперь садись, я сделаю тебе причёску.

Время тянулось так долго, что я заскучала. Ликки вертела мои волосы, как ей хотелось, правда, не дёргала и не тянула, чем часто грешат наши парикмахеры. А, когда закончила, поднесла мне зеркало в красивой тяжёлой бронзовой оправе:

- Посмотри. Тебе очень идёт эта причёска! Она выгодно оправляет твоё лицо. Думаю, ты понравишься правителю!

- Бу-бу-бу, - откликнулась я. – Сколько времени жду, никак не дождусь, чтобы увидеть вашего правителя.

- Он не только наш, а теперь и твой, - поправила меня Амина. – Пора возвращаться к Гасспару, а он представит тебя Матери-драконице.

- Наконец-то, - выдохнула я. – Пусть уж поскорее…

- Не терпится попасть к правителю? – лукаво усмехнулась ликки. – Вижу, ты решила быть покорной! Это хорошо. Покорная рабыня понравится правящей семье!

Я промолчала. Усилием воли. Очень большим усилием! Молчи, не жужжи, делай всё, как надо, как положено, и ты, возможно, понравишься правящей семье! А если вдруг тебе захочется проявить немного индивидуальности, не забывай, что любят только покорных, а непокорных наказывают.

Амина оглядела меня со всех сторон, поправила локон там, складку болеро сям и кивнула сама себе. Набросила мне на голову всё то же неизменное покрывало и велела:

- Следуй за мной по пятам, ни на кого не смотри и не вздумай ни с кем заговорить!

Я только фыркнула. Ей-богу, мне хотелось, чтобы всё закончилось поскорее. Мать-драконица, правитель, постель, отмучиться и жить спокойно целый год.

Гасспар встретил нас в конце длинного коридора. Всплеснув руками, зацокал языком:

- Красавица, ах красавица! Я знал, что не ошибся в тебе, Амина! Посмотри, какая нежная кожа! Какая белая! По моему скромному мнению, ни у одной женщины в гареме нет такой белой кожи!

- Ты прекрасно знаешь, Гасспар, что в гареме нет ни одной человеческой женщины, - Амина покачала головой и сказала тише: - А эта слишком языкатая. Вот уж не знаю, сможет ли она сдержаться и не язвить в присутствии Матери-драконицы…

- Ай-ай, Алина, ты же придержишь свой острый язычок? – спросил подозрительно цветочек. – Ты же не подведёшь меня? Ты же помнишь, что ты специальный подарок для правителя! У меня нет времени искать другой!

Я пожала плечами. Буду молчать. Вообще ничего не скажу, ни слова! Ни полслова, ни буквы, даже если это будет буква «ы».

- Пойдём, Алина, - Гасспар кивнул мне. – Нельзя заставлять Мать-драконицу ждать.

Ну ещё бы, подумала я. Алле, хоп, рысью! И двинулась за ним, разглядывая сквозь полупрозрачную ткань коридор. Двери какие-то, прикрытые строгими занавесями, факелы в железных креплениях на стенах, камень холодный и безразличный. Сколько же километров в этом коридоре? Не меньше пяти, ёлки! Должен же он когда-то закончиться?

Когда я уже устала топать за Гасспаром и молчать (главное – молчать!), коридор неожиданно вывел на большой зал с каменной лестницей, ведущей на второй этаж. Тут уже было больше жизни – сновали девушки и женщины постарше, гладколицые мужчины в смешных шляпах, вероятно, одного вида с главным хранителем покоев. Кто-то где-то напевал незатейливую мелодию, слышались птичьи голоса, звяканье посуды, перестук чего-то деревянного.

Я даже замедлила шаг, чтобы всё рассмотреть, но Гасспар шикнул мне на ухо:

- Не отставай! За мной!

- Иду, иду, - пробурчала я, нащупав ногой первую ступеньку лестницы. Мы поднялись на второй этаж, и там уже оказалось больше воздуха – широкий коридор с частыми маленькими зальчиками, по стенам которых стояли узкие, но мягкие скамеечки, перемежаясь с длиннолистными растениями в кадках. Гасспар вдруг перешёл на коротенький шаг, напомнив мне знаменитый танец «Берёзки» - ног мужчины не было видно, и казалось, что он плывёт над полом. Остановился хранитель покоев только у двери, возле которой стояли, склонив головы, две девушки в платьях из серых и красных перьев. Девушки, не глядя на Гасспара, синхронно открыли обе створки двери, и он кивнул мне:

- Следуй за мной и молчи.

Мы вошли в большую комнату, где каменные полы были застелены пушистыми коврами, круглый камин у стены пожирал огнём два больших полена, а на банкетках возле окна чинно сидели, сложив руки на юбках платьев (без перьев!) три женщины без возраста. Перед ними на столике стоял поднос с тарелочками и пиалами, полными разных вкусностей, которые я никак не могла разглядеть. В комнате витал запах сандала, который я очень любила в мужском парфюме, и ещё что-то неуловимо знакомое, но ускользающее.

Глава 4. Когда надежды и чаянья падают в воду

Поднявшись вслед за хранителем покоев в гарем, я сразу услышала звуки праздника. Где-то глухо играла музыка, вокруг суетились ликки и цветочки, шустря по коридорам с охапками диковинных цветов, с подносами блюд, с какими-то тканями, палками, коробками. Гасспар шипел на них, пытался руководить на ходу, но вскоре отказался от этой идеи и потащил меня быстрее к боковому коридорчику, где впихнул в большую комнату и заторопил ликки:

- Так, девушки, не спите на ходу! Где платье? Где украшения? Где притирания, духи, почему ничего не готово?! Я прикажу вас всех выпороть, если подарок не доставят правителю с двенадцатым криком башенного дракона!

Девушки, которых было пять, забегали по комнате, собирая вышеозначенные вещи, и принялись тормошить меня во все стороны, раздевая, натирая чем-то приятно пахнущим и деловито перебрасываясь словами.

- Волосы!

- Грудь!

- Тут прикрой!

- Нет, эта вуаль не пойдёт… Дай розовую!

- Ноги большие, посмотри туфли другого размера…

Я молчала, изо всех сил стискивая зубы. Хотелось задавать вопросы, любопытничать, протестовать, возмущаться ремарками о моём теле, но я помнила об обещании, данном Гасспару. Только позволила себе легонько притопывать ногой, чтобы отвлечься.

Платье не было платьем в прямом смысле этого слова. Полупрозрачные шаровары с волшебными штанинами, которые держались вокруг щиколоток сами по себе – без резинок и завязок, такая же полупрозрачная кофточка – ничего не скрывающая, но ничего и не выставляющая напоказ, поверх этого – тонкий приталенный кафтан с длинными полами из переливающейся ткани, то красной, то золотой, с пуговичками наверху, с затейливым узором из птиц, цветов и листьев по бортам. А ещё вуаль, закрывающая половину лица, а ещё вуаль, закрывающая голову целиком, а ещё покрывало поплотнее, окутавшее всю меня, от макушки до пяток…

В этом всём я немедленно начала задыхаться, но терпеливо молчала, ожидая, когда попаду наконец к правителю. Вот только попаду… А там… Я всё изменю, я моду эту дурацкую отменю, я вообще ух что сделаю!

- Готово, господин главный хранитель покоев, - смиренно доложила одна из ликки, склонив голову и сложив ручки на животе. Гасспар оглядел меня придирчивым взглядом и расплылся в улыбке:

- О-о-о, прекрасно, великолепно! Вы все заслужили похвалу! Бегите на кухню, скажите Вайе, что Гасспар разрешил съесть по горсти засахаренных орешков. А ты, Алина, следуй за мной, да не скачи, как ты любишь это делать – иди спокойно и степенно, ты не залетевшая в окно испуганная птаха, а драгоценный подарок для нашего правителя!

- Я не скачу, - отозвалась тихо.

- Вот и не скачи. И молчи, ради всех священных драконов, молчи, не говори ничего, пока тебе не дадут на это разрешения!

- Молчу, - уныло согласилась.

- Пошли, пошли, мягенько, плавненько, за мной по пятам.

И Гасспар заскользил по коридору своим обычным неслышным шагом. А я заспешила за ним, пытаясь подладиться под этот шаг. Так мы прошли до широкой лестницы наверх. Опять на второй, наверное, там живёт элита. Мать, сыночек и сёстры. О, нет, мы на третий поднимаемся! Вон как! Самая элитная элита… Дракон драконов. Или как у них тут называется правитель всех и всего?

Музыка стала громче, я услышала шелест платьев, женский смех, голоса. Краем глаза заметила в зале, мимо которого мы прошли, танец без лифчиков и загляделась было, но голос Гасспара призвал меня к порядку:

- Алина, не отставай! Если мне придётся тебя искать по всем залам и комнатам, мы опоздаем, и Мать-драконица никогда нам этого не простит.

- Я ни за что не позволила бы себе опоздать на день дракона нашего правителя! – пропела я сладенько, старательно пряча рвущееся наружу ехидство.

Чтобы попасть в покои правителя, нужно было пересечь несколько галерей, одна из которых оказалась портретной, вторая – выставкой холодного оружия, а третья неожиданно показалась мне зоологическим музеем. В ней были выставлены на специальных подставках… крылья!

Честное слово, крылья громадных летучих мышей, засушенные, превосходно сохранившиеся, очень уродливые и, на мой взгляд, очень старые. Я пялилась на них сквозь замотанные на мне тряпки и силилась понять – это действительно крылья или я брежу потихонечку от духоты? Нет, не брежу. Крылья.

Если принять во внимание многочисленные упоминания драконов в этом мире, то надо признать: это зачем-то обрезанные и поставленные на всеобщее обозрение в галерее драконьи конечности.

Тег «не_спрашивайте».

В конце концов, разве могут какие-то там сушёные крылья переплюнуть человеко-цветок или человеко-камушек? Не могут. И вообще, мне сейчас бояться надо того стопятидесятилетнего деда, к которому меня ведут на заклание… То есть, на брачную ночь. Ему точно сто пятьдесят. Мать-драконица упомянула об этом юбилее. Хотя она выглядит вполне себе на полтинник, но кто их знает, этих драконов, может, у них очень хорошая косметика!

О чём я думаю? Мне бояться надо… А я размышляю о макияже старухи-драконицы… Ну правда, она должна же быть старше сына хотя бы лет на двадцать!

- Алина, выпрямись, смотри в пол. Не забудь: как только я остановлюсь и сделаю тебе знак, ты должна опуститься на колени, сесть и не издавать ни звука, не шевелиться, чтобы правитель не рассердился на тебя! Встанешь, лишь когда он прикажет тебе или же возьмёт тебя за лицо.

- Возьмёт за лицо? – удивилась я. – Что за ужасы ты рассказываешь, Гасспар?

- Ой, женщина, всё! – рассердился он. Махнул двоим своим коллегам-цветочкам (я узнала их по смешным шапкам), стоявшим у высоких дверей с огромными алебардами в руках: - Я привёл подарок для правителя, пропустите.

- Проходи, главный хранитель покоев, - ответил левый, не поднимая глаз. Потом он вместе с правым синхронно толкнул створки дверей, и Гасспар прошёл внутрь. Я думала, мы окажемся уже в спальне, но мы оказались в ещё одном коридоре. Да сколько ж можно, меня сейчас разорвёт от тревоги! Хочу уже наконец увидеть этого старикашку и выдержать все его грязные приставания, чтобы стать любимой женой и призвать тут всех к порядку!

Глава 5. Время работать и время любить

Открыв глаза, я увидела над собой кошмарную морду в форме клюва. Впрочем, это был не настоящий клюв, я осознала уже потом, когда заорала от страха, а существо, пискнув, отскочило от меня метра на два. Я села на матрасе, не сводя взгляда с… крошечного динозавра! Он был размером с карликового бультерьера Васю, который жил в соседней квартире, и смотрел точно так же – исподлобья, наклонив тупую клювастую мордочку к полу. Правда, вместо ушей-локаторов у существа был костистый воротник, как у настоящего динозавра… Вроде, трицератопса, или как его там звали палеонтологи…

- Эй! А ну кыш отсюда! – шёпотом крикнула я динозаврику. Он смешно наклонил голову в сторону и сел на задние лапки, сложив короткие передние на груди. В темноте – Гасспар не разрешил мне оставить зажжённую свечу – его большие круглые глаза светились изнутри. Но уходить он не собирался. Любопытно смотрел на меня и шевелил ноздрями по обе стороны клюва. Длинный хвост подёргивался, как у сердитого кота.

Но он же не собирается наброситься на меня?

- Кыш, кыш, - махнула я рукой, смелея. – Иди, не мешай мне спать!

Существо не послушалось. Оно дёрнулось вперёд и снова село, но уже поближе ко мне. Вытянуло лапку, как будто просило что-то.

- Чего тебе надо?

Я посмотрела по сторонам, но в комнате не было ничего съестного. Поэтому я повторила специально для тупеньких:

- Иди, иди, у меня нет еды.

Существо грустно свесило лапки, раскрыло пасть, которая оказалась маленькой и чёрно-синей, издало тихий свистящий звук. Мне стало его жалко, как всегда было жалко бультерьера Васю. Его все в округе боялись, при его виде мамаши хватали детей и собачонок в охапку и демонстративно уходили. А Вася зевал огромной глоткой и скулил. Но не от того, что жаждал крови младенцев, а от того, что хотел поиграть, но ему не позволяли.

- Ну ладно, чёрт с тобой, - фыркнула я, и зверюшка оживилась, подпрыгнула. Я хлопнула себе по ноге и сказала: - Иди сюда!

В мгновение ока он оказался рядом, ткнулся мордочкой в колени, в живот, в грудь. Я замерла. Динозаврик обнюхал моё лицо и забрался тяжёлыми лапками на ноги, потоптался и улёгся на мне. Я тоже улеглась, подвинув зверюшку к животу, обняла его прохладное тельце и закрыла глаза. С ума сойти, у меня теперь есть собственный питомец! Конечно, тут можно себе позволить, это в моём мире собачку надо выводить и прививки делать…

Зверюшка очень быстро согрелась в моих объятиях и принялась сопеть. Мои глаза тоже закрылись, и я поплыла по реке, качаясь на волнах сна.

Разбудили меня женские голоса. Я подскочила на своём матрасе и первым делом пригладила волосы, которые всегда по утрам торчали во все стороны. Смешки троих девушек привели меня в относительную боеготовность. Все они были одеты, как и я, все, похоже, только встали и теперь убирали постели с диванов. Блондинка с курносым носом хмыкнула:

- Да это же новая жена! Её вчера подарили правителю.

- Как же ты оказалась на этаже ликки? – спросила любопытно брюнетка с очень длинными волосами, которые спускались ниже колен. Она тщательно собрала их в хвост и принялась закручивать, вкалывая короткие изогнутые шпильки в затейливую гульку.

Я поджала губы, раздумывая, что бы ответить. Не говорить же, что правитель даже не захотел распаковать свой подарок! Впрочем… В гареме всё всегда становится явным, значит, врать не стоит. В конце концов, я же не виновата, что дракону взгрустнулось…

- Девочки, ну какая вам разница, - фыркнула третья – рыженькая и кудрявая с веснушками по всему личику. Она повернулась ко мне спиной, и я вытаращилась на…

Крылья! У неё крылья! Настоящие, прозрачные! Как будто стрекозиные, но поменьше. Они подрагивали от каждого движения девушки, и я не мигая смотрела на них, словно зачарованная. Брюнетка вздохнула:

- Ты что, никогда не видела фей?

- Не-а, - ответила я, отмерев. – А они настоящие?

- Феи? – уточнила блондинка.

- Крылья.

- Настоящие, - рассмеялась феечка, обернувшись. – Хочешь потрогать? Но только один раз!

- Н-нет, - с запинкой отказалась я. – Спасибо. А вы все остальные тоже… это… ну, какой расы?

- Так, девочки, - медленно сказала блондинка. – Похоже, у нас тут сюрприз из неприсоединившегося мира.

- Какого мира? – не поняла я, и тут вошла Амина.

Она захлопала в ладоши:

- Эй, быстрее, быстрее! Опоздаете на завтрак! А ты… Что ты тут делаешь?

С удивлением осмотрев меня, покачала головой:

- Я-то думала, что ты окажешься на этаже наложниц, и мы будем тебе прислуживать… С твоим-то апломбом! Ладно, поторопись с умыванием, позавтракаешь, и я покажу тебе твою работу.

Она вышла, и фея усмехнулась:

- Ого, а Амина-то расстроилась. Видно, ты ей понравилась, новенькая. Как тебя зовут? Я Афуше. Это, - она указала на брюнетку, - Летия, а это Пилар.

- Алина, - вздохнула я. – Да я и сама расстроилась. Правитель даже не взглянул на меня.

- Ну всё, будешь работать теперь, как и мы все, - сказала Пилар, заколов последнюю прядку. – Давай, складывай постель в шкаф, у нас на завтрак немного времени.

- Куда меня определят? – спросила я с тревогой. – Я даже не знаю, чем вы занимаетесь.

- Афуше в саду, Летия помогает на кухне, а мне достались бани, - фыркнула Пилар. – Так что молись своему богу, если он у тебя есть, чтобы тебя не поставили ко мне в пару – замучаешься скрести плитку. Ты, видно сразу, не из рукастых.

- Может, ты у себя в мире была принцессой? – мечтательно спросила Афуше. И даже руки сложила на груди в жесте умиления. Но пришлось её разочаровать:

- Нет, не принцессой. Я актриса. Правда, не такая известная, как хотелось бы.

- Актриса? – удивилась Пилар. – Это что такое?

- Бегом, девочки, все разговоры вечером, - Летия распахнула мой шкаф и кивнула: - Кидай постель, я есть хочу, между прочим!

Если бы не девушки, одна я обязательно заблудилась бы в лабиринте коридоров и двориков, по которым мы прошли до общей столовой. По пути к нам присоединились другие ликки, и я с изумлением обнаружила, что среди них есть ещё несколько крылатых. Однако фея была только одна, остальные крылья больше походили на птичьи и летучемышиные. У некоторых сзади из-под юбок выглядывал пушистый хвост, а на голове между волос виднелись острые кошачьи ушки, а у других уши были тоже острые, но длинные, эльфийские. Подивившись этому расовому разнообразию, я практически сразу забыла о нём, потому что говорили все на одном языке, да и разговор вертелся в основном вокруг вчерашнего праздника.