Жена олигарха

Глава 1

Я должна его убить. Лихорадочно перерываю каюту, в которой меня заперли, чтобы найти хоть что-то годное для нападения. Или самозащиты.

Это роскошное место, все сплошь отделано красным деревом. Похоже на кабинет: письменный стол, мягкое кресло, большой диван, на полу ковер с толстым ворсом.

Открываю ящики стола, не все поддаются, некоторые заперты. У меня дрожат руки.

С горечью вспоминаю самый страшный, как я раньше думала, день в своей жизни. Проведенный в тюрьме. Там одна женщина вложила мне в руку заточку. Я не верила, что смогу, и все же у меня получилось ею воспользоваться.

Так странно – моя жизнь сделала новый виток, и вот я снова должна бороться за свою жизнь.

Звук открывающейся двери заставляет отскочить от стола. Замираю посреди помещения.

На меня смотрит незнакомая женщина. Приятная внешность, брюнетка, на вид ей около тридцати. Оглядывает меня с приветливой улыбкой. Вот только я знаю, что она тоже враг. Ей нельзя доверять. Никому нельзя доверять…

– Добрый вечер, Станислава.

– Кто ты такая? – спрашиваю грубо.

В этот момент появляется мой похититель.

– Хм, я смотрю ты времени даром не теряла, – поизносит насмешливо Ериханов.

– Давид, у нее в руках… – испуганно восклицает женщина, прячась за спину моего похитителя.

– Я вижу, Марин. Не бойся. Станислава, пожалуйста, будь разумной. Положи нож…

У меня в руках слабое оружие против огромного мужика – всего лишь нож для бумаг. Легкий, не сильно острый, покрытый серебром.

– Зачем ты меня похитил, подонок? Я никогда не буду с тобой. Лучше выброшусь в море! – выкрикиваю с яростью. Но разве его этим напугаешь? В ответ лишь усмешка. Он не боится. Выглядит довольным котярой, поймавшим глупую мышь.

– Очень пафосно, Станислава. Значит, решила хранить верность своему мужу-убийце?

– Влад никого не убивал!

– Ну, это точно ложь. Ты не можешь быть настолько глупа, чтобы верить, что твой Огнев невинен как ребенок. Олигархом не стать, если не запачкать руки.

– Моего брата он не убивал, – произношу глухо.

– Спорно, но вполне может быть.

– Его подставили.

– Мне жаль твоего брата, девочка. Я не хочу причинять тебе вред. Я хочу помочь.

– Это твоя помощь? – усмехаюсь горько. – Ты меня похитил.

– Именно.

– Твои люди преследовали меня!

– Нет, Станислава. Это были не мои люди. Я следил за тобой, это правда. Чувствовал, что после смерти Влада ты в опасности. Ты унаследуешь огромное состояние, девочка. Это многим не понравится.

– Я должна поверить, что ты… защищаешь меня? – перед глазами начинают плясать черные мушки. Два месяца прошло с момента моей свадьбы. Нашего с Владом такого короткого безоблачного счастья, обернувшегося полным кошмаром. В тот день, когда умер мой брат, весь мир будто замер. Для меня. Для моей мамы…

Почему все стало таким беспросветным? Почему я никак не могу избавиться от проклятого Ериханова? Это он во всем виноват! Возможно, и Сашу тоже он…

Ярость накатывает сильнейшей волной, и я бросаюсь в атаку. Не размышляю, я абсолютно обезумела. Последнее что слышу – крик Ериханова. А потом все темнеет перед глазами, и я падаю на пушистый ковер.

***

Прихожу в себя, в голове шум и сильная тяжесть. Наверное, приложилась при падении нехило. Оглядываю помещение – совсем другая комната. Я лежу на огромной кровати, застеленной мягким пушистым покрывалом. На меня набросили маленький теплый плед. Откидываю его с отвращением. Мне не нужна забота этих людей. Так я их еще сильнее ненавижу. Почему проклятый Давид не оставит меня в покое? С трудом принимаю сидячее положение, оглядываюсь внимательнее.

Сильно ли пострадал Ериханов? Не могу вспомнить, удалось ли ранить его. Хотя бы попыталась! Мне больше нечего терять. Мой брат мертв, и муж тоже. Мысль о том, что Влада больше нет разливается ледяной глыбой, я будто стыну изнутри.

Мы должны были встретиться во Франции, в том доме, где были счастливы, у матери Влада. С него еще не сняли обвинения. Продолжали копать, фабриковали улики. Моя мама была убеждена в том, что Влад убил Сашу. Ее невозможно было переубедить. Потому что больше у моего брата не было врагов.

Вот только не верю, что Огнев настолько злился на брата.

Было тяжело, и все же я не переставала верить в то, что мой муж невиновен. Адвокаты вытащили его. Мама запретила мне с ним встречаться. Шантажировала, рыдала. Я не ожидала что на следующий день после выхода из СИЗО Огнев улетит во Францию. Это было похоже на побег. Но он позвал меня. Попросил приехать, пообещал, что все объяснит…

Я безумно ждала нашей встречи. В СИЗО не пускали. Никаких свиданий. Да и сам Огнев, скорее всего, не хотел, чтобы видела его за решеткой.

Месяцы черноты и боли, я почти ничего не помню. Похороны. Мама, бесконечно обвиняющая во всем меня. Боль потери. Отупение, безразличие.

И все же я ждала. Верила. Безумно скучала по мужу.

Но когда я добралась до Франции, начался кошмар.

В особняке, где мы провели самую чудесную неделю каникул с Владом, меня встречает Виолетта. Женщина не скрывает свою неприязнь и открыто показывает, что совсем не рада меня видеть.

– Что ты здесь делаешь? – кричит неприязненно. – Ты моему сыну одни несчастья приносишь! На кой ему сдался твой брат? Зачем Владу убивать его?

Со свекровью я виделась пару раз после ареста Огнева. Все эти вопросы она уже озвучивала, яд выливала. Но тогда я была слишком ошарашена и подавлена. Хотя и сейчас до сих пор я не пришла в себя, не осознала потерю.

– Прошу, не говорите так про Сашу, – произношу тихо. Ставлю сумку, с которой приехала, на пол в коридоре. Много вещей не стала брать. Слишком волнуюсь за маму, надолго не смогу остаться. Хотя, когда я уезжала, она кричала мне вслед, чтобы не возвращалась. Мама переполнена ненавистью к моему мужу и не хочет слышать разумных доводов.

Как же я устала от окружающей меня ненависти. Она бьет пощечинами со всех сторон.

Глава 2

– Наконец-то ты пришла в себя, я очень рада, – в комнату заходит женщина, которую Ериханов назвал Мариной.

Моя сиделка? Моя тюремщица?

– Мы переживали за тебя.

– Спасибо за волнение. Если вам правда не все равно, помогите бежать отсюда, – внимательно слежу за реакцией на свои слова.

– Ты не пленница, Стася, – мягко говорит женщина. – Поверь, Давид помогает тебе. Тебе грозит опасность.

– Откуда вы знаете Давида? Почему так уверены в его добрых намерениях? Моя история знакомства с ним говорит об обратном.

– Давид мой брат, Стася. И поверь, если бы он замышлял что-то плохое, тем более в отношении хрупкой девушки, я бы первая встала на твою защиту. Сделала бы все, чтобы помочь тебе вырваться. И прошу, не выкай мне, у нас не такая огромная разница в возрасте.

– Сестра? – переспрашиваю с удивлением.

– Двоюродная, но мы очень близки. Выросли вместе. Уверяю тебя, на этой яхте тебе никто не желает вреда. Давид влюблён в тебя и хочет помочь.

– Давид влюблён в меня? – криво усмехаюсь.

Это лишь похоть. Я не буду произносить это вслух, но наивность этой женщины зашкаливает.

– Я, конечно, зря это сказала. Но, надеюсь брат меня простит, потому что иначе объяснить его поступки довольно-таки сложно. К тому же, он не любит признаваться в чувствах и ждать, когда он сам об этом скажет можно до бесконечности.

Мне не хочется все это слушать. Мне абсолютно наплевать на чувства Ериханова. Сейчас самое главное узнать про Влада. Удалось ли ему спастись?

И куда плывёт яхта Ериханова?

– Если я не пленница, значит Давид меня отпустит? – спрашиваю, не особо надеясь на положительный ответ.

– Это опасно, как же ты не поймешь. Тем более, у тебя шок, Стася. Иначе и быть не может. На твоих глазах взорвалась яхта, на которой был твой муж.

– Откуда вы знаете?! Почему уверены, что он там был? – в эту минуту я ненавижу свою собеседницу, за то что отнимает у меня надежду.  

– Потому что это его яхта, – Марина выглядит удивленной. – И кто-то явно хотел, чтобы ты была там тоже. Ты ведь сама все бормотала, что Влад позвал тебя, что ты должна быть с ним…

– А вы просто оказались там рядом, случайно. Проплывали мимо?

– У Давида дом неподалеку. Мы правда случайно тебя увидели. Ты бежала к пирсу. Мой брат развернул машину и поехал следом.

– И отсюда вывод, что он меня любит?

– Нет. Прошу, давай не будем больше говорить о моих выводах.

Эта женщина, несмотря на несусветные вещи, которые рассказывает, вызывает у меня доверие. Может я непроходимая дура, но почему-то верю ей. Чувствую искренность. Пусть даже она говорит несуразные вещи, например, что Давид Ериханов влюблён в меня. Защищает непонятно от кого… Это же глупость несусветная. Такие как Ериханов умеют только преследовать! Что если он в сговоре с Миленой? Кто-то ведь помог ей скрыться… Это определенно очень влиятельный человек.

– Тебе нужно поесть, – меняет тему Марина.

Она права. Аппетита нет, но я киваю, и когда в каюту приносят ужин, заставляю себя подкрепиться. Мне нужны силы, иначе не выжить в этом бассейне с акулами.

***

– Ты имеешь право полное право мне не верить, но ты здесь только по одной причине, Станислава. Я хочу загладить свою вину.

– Вашу вину? И в чем же? – впиваюсь взглядом в лицо Ериханова. Я почти не спала ночью, все думала, анализировала. И утром сама отправилась на поиски хозяина яхты. Мне нужны ответы на вопросы. И если эти люди хотят убедить меня в своем дружелюбии, значит ответят на них сразу, без подготовки. Давид настоял на том, чтобы я сначала позавтракала с ним, выпила кофе. Сцепив зубы, я выдержала трапезу с врагом, затем сразу приступила к вопросам.

– К взрыву яхты Влада я не имею никакого отношения, поверь, – разводит руками Ериханов. – Наоборот, сейчас по всем каналам я пытаюсь узнать правду, что произошло, кто был на борту. К сожалению, по последним данным Огнев действительно находился на этой яхте и ждал тебя.

– Кто-нибудь спасся?

– Да, несколько человек из его обслуги. И один из них рассказал, что хозяин ждал свою жену на этой яхте. Большего сказать я пока не могу, мне очень жаль. Прошу, Станислава, не обращайся ко мне на «вы». Мне кажется, мы давно перешагнули эту планку.

– Хорошо. Тогда расскажи, какую вину ты решил загладить?

– То, как мы познакомились. Я привык покупать женщин, это не оправдание, а факт. Я привык обращаться с ними как с вещью, это правда. Но когда я встретил тебя, и ты мало того, что меня послала. Тебя даже не напугало то, что ты будешь должна крупную сумму денег за неустойку. Ты заставила меня крепко задуматься, что я возможно не прав. Не все женщины продажные.

– Ты правда считаешь, что мне это интересно? Что мне от этого легче? Мне абсолютно мне абсолютно наплевать, что ты там почувствовал! – почти кричу. Наглый и самовлюбленный тип, считает, что мне сейчас важны его признания? Я только про Влада думать могу, сердце кровоточит от мысли что он мог погибнуть. Не хочу верить в это. Если кто-то спасся после взрыва, то и Влад мог. Он сильный… Я знаю, что он жив. Чувствую! Кто бы что ни говорил!

– Я хочу убраться отсюда. С этой посудины. Из этой страны. Вернуться к своим родным, – произношу глухо.  

– То есть, тебе не интересно выяснить, что случилось с твоим мужем? – спрашивает Ериханов с недоверием. – Я помогу тебе разыскать его, если он выжил. Также я поручил своим людям провести расследование о гибели твоего брата. Доказательства против Влада серьезные. Александр был застрелен из оружия, зарегистрированного на Огнева. Твоего брата нашли в доме, который должен был стать вашим семейным гнездышком. Это серьезные улики. В доме в тот день никого не было, всем рабочим дали выходной. Мне жаль, но все указывает на твоего мужа. Один только вопрос – зачем. Зачем делать это самому, в своем же доме. Но кому еще мог помешать твой брат?

Глава 3

Он не мог этого сделать.

Это какое-то безумие, чудовищная ошибка. Мой муж не мог убить моего брата. От одной этой мысли у меня снова начинают пульсировать виски. Давид перечислял доказательства против моего мужа холодно, отстраненно. Почему это красивый, богатый мужчина пристал ко мне? Я задавала себе эти вопросы тысячи раз, и так до сих пор не нашла ответа. Но если Ериханов и правда хочет помочь, узнать, что с Владом, я должна это использовать. Любой шанс.

С этим скребущим предчувствием просыпаюсь утром. Долго лежу в постели, анализируя ситуацию, в которой оказалась. Ощущение, что я заболела. Наверное, адреналин схлынул и теперь пожинаю последствия шока. Ничего не болит, но все тело ломит. Потерев ноющие виски, кое как встаю с постели.

В это сложно поверить, и все же мне удается убедить Ериханова отпустить меня, яхта меняет курс и возвращается к берегу. Изо всех сил скрываю свое самочувствие. Давид соглашается, хотя видно, что ему это не нравится.

– Но я приставлю к тебе охрану, это не обсуждается, – заявляет твердо.

– Я не пробуду здесь долго. Куплю билет и улечу обратно в Россию. Спасибо за помощь…

На этом мы расстаемся у особняка свекрови.

**

В дом Виолетты прихожу только для того, чтобы забрать сумку, которую там оставила. Мне дали сменные вещи на яхте, Марина была очень любезной и щедрой, но все же я хотела переодеться в свои вещи. Я записала номер телефона Марины, ну и Ериханов, конечно же, заставил меня внести в телефон его номер, и пообещать, что позвоню, какая бы помощь мне не понадобилось.

Но я не ожидала, что мама Влада встретит меня совершенно разбитой и зареванной. Я об этом просто не подумала...

– Мой сын, мой мальчик, – рыдает женщина. – Я не верю, не хочу верить, что он погиб! У меня больше никого нет.

– Не верьте. Я тоже не верю в это, – чувствую, как боль разливается по телу, мне нечем дышать. Но сейчас не время думать о своем самочувствии. Передо мной убитая горем мать.  

– Ты же поехала к нему! Как ты выбралась? Если ты жива, значит и он… Немедленно расскажи мне!

– Я не успела добраться до яхты. Успокойтесь пожалуйста. Если вам станет от этого легче, могу извиниться, за то что жива. Простите, что побеспокоила вас. Я зашла только за сумкой.

Чувствую себя ужасной стервой, произнося все это.

– Нет, пожалуйста, останься, – моментально меняет тон женщина. – Не оставляй меня одну.

– Может быть позвонить кому-нибудь? Подруге?

– Пожалуйста, расскажи мне, что ты видела? Как же ты не добралась до яхты, если тебя целые сутки не было? – заваливает меня вопросами.

– Я встретила друзей, – отвечаю нехотя.

Мне совсем не хочется признаваться в том, что это совсем не друзья, а мужчина, который хочет со мной отношений. Это не то что нужно рассказывать своей свекрови, хотя у нее сейчас есть проблемы поважнее чем заподозрить меня в распутстве.

– Мой сын погиб, а ты тусила с друзьями? – округляет глаза, чувствуется что Виолетта снова готова спустить на меня всех собак. Вряд ли я смогу ее убедить в том, что не погибла по счастливому стечению обстоятельств. Наверное, свекровь предпочла бы чтобы в этот момент я была рядом с Владом. Могу ли винить ее за это?

Я сочувствую ее состоянию всех душой, но измываться над собой не позволю.

– Виолетта, если вы хотите выместить свою боль на мне, то я против, – отвечаю резко. – Я хочу вернуться в Россию. Не буду вам здесь мешать, – снова беру сумку, собираясь уйти.

Женщина снова начинает плакать, причитать, у нее начинается истерика и мне приходится остаться. Полдня вожусь с Виолеттой, отпаиваю её успокоительными, меняю влажные полотенца на лоб. У свекрови раскалывается голова и поднимается температура. Ей действительно очень плохо. Уговариваю её вызвать врача, наверняка если она здесь долго живёт, у неё есть знакомый доктор. Но упрямица отказывается даже говорить на эту тему, продолжает причитать, бесконечно стонет. Но хотя бы уже не оскорбляет меня. Наоборот, благодарит, говорит что не представляет что бы делала, если бы я не приехала.

– Ты любила моего сына, я это знаю. Пожалуйста, Стася, не уезжай, останься со мной.

Эта женщина как маленький ребёнок. Манипулирует, ведёт себя так, как ей удобно, не задумываясь о чувствах других. И все же не могу противостоять и ведусь на свою вечную привычку жалеть людей. Решаю остаться на несколько дней, пока свекрови не станет лучше.

Ну и за свою маму я сильно волнуюсь, мы расстались очень плохо и это гложет меня. Когда набираю её номер, отвечает отчим.

– Мне очень жаль, что не могу приехать прямо сейчас, – объясняю ситуацию.

– Мы видели новость, – говорит отчим. – Твоя мама радуется, что твой муж погиб, говорит, что в этом есть высшая справедливость.

– Мой муж ни в чем не виноват. Я вернусь как только смогу, и постараюсь убедить маму в этом. Я встретила здесь людей, которые собирают доказательства его невиновности, – все это не совсем правда, но все же произношу это, сама не знаю зачем. Допустить хотя бы на секунду что Влад действительно убил моего брата, я не могу. Иначе просто умру, сойду с ума от боли.

– Дорогая, я понимаю в какой ситуации ты оказалась. Ты любила мужа. Но и ты пойми, твоя мама очень плоха. Она потеряла сына и не может с этим смириться. В твоем муже она видит врага. Если это не дает ей сойти с ума, то это благо. Для нее, понимаешь? Если ты приедешь с такими разговорами, пусть даже у тебя будут какие-то доказательства, ты сделаешь только хуже.

– Что ты предлагаешь? Соврать? Я не смогу согласиться с этим… Или может не видеться с мамой?

– Сейчас она не хочет тебя видеть, пойми. Твое появление причинит ей боль. Как и тебе. Конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что сейчас самый лучший вариант это вам побыть отдельно. Потом вы сможете поговорить, когда боль утихнет.

Глава 4

– Стася, попей. Дорогая, как ты меня напугала.

Голос Виолетты. Открываю глаза.

– Нас похитили? – спрашиваю слабым голосом.

– Типун тебе на язык, девочка, – шипит в ответ.

– Где мы? – продолжаю допытываться.

– Дома.

– Марина…

– Она сейчас подойдет. Провожает доктора.

– Меня отравили…

– Не говори ерунды!

– Мне так плохо…

– Ничего, все пройдет. Ты меня очень порадовала. Я немного воспряла от новости, – говорит странные вещи Виолетта.

– Я не понимаю…

– О, а вот и суп. Врач сказал тебе надо хорошо питаться. Ты слишком худенькая. Спасибо, Вера.

Подходит экономка, я помню ее по первому визиту сюда. Теперь почти верю, что нахожусь все в том же доме. Перед моим лицом появляется ложка с ароматным супом пюре.

– Тебе нужно железо. Суп из брокколи – то что надо. Мигом на ноги встанешь.

– Меня не отравили?

– Нет, конечно. Тебе стало плохо, но причина тому – радость.

– Виолетта, когда вы говорите загадками, мне кажется, что я нахожусь в дурдоме, – обрываю ее резко.

– Ну и капризная же ты пациентка, – фыркает недовольно женщина. – Ты беременна. Не больна. Просто сильный токсикоз на фоне истощения. Мы над тобой третий день хлопочем. Я уже сама на грани потери сил. Но как же я рада. Это ведь ребенок Влада? Я верю, верю, не отвечай. Сын так обрадуется, когда вернется! Я стану бабушкой! Немного волнительно, но я правда очень хочу внука… Ну вот, и суп весь съела, умничка.

– И правда идем на поправку, – раздается голос Марины. – Виолетта, может немного отдохнете? Я посижу со Стасей.

– Хорошо, я не против.

Свекровь уходит, за ней и Вера Федоровна с подносом. Мы остаемся наедине.

– Марин, это правда? Все то, что мне наговорила свекровь…

– То, что ты ждешь ребенка? Да, чистая правда. Понимаю, трудно все осознать, когда вот так, со стрессом и болезнью. Но тебе гораздо лучше, чему я очень рада.

– Спасибо, что ты была рядом. Прости меня…

– За то что подумала, что я тебя отравила? – выдает короткий смешок. – Проехали. Я все понимаю. Ты многое пережила.

– Ты даже не представляешь… Кажется, я совсем перестала доверять людям. Мне очень жаль, что обидела тебя незаслуженно.

– Слушай, я сама жутко перепугалась. Ты упала мне на руки, как неживая. Я подняла крик, еле дотащила тебя до дивана. Прибежала твоя свекровь, мы вызвали врача. Три дня тебе было так плохо. Просили его госпитализировать, но упрямый француз сказал, что ничего нет страшного. Привез капельницы. Они помогли. А то ты могла потерять ребенка, ох, даже подумать страшно. Но все позади, это главное.

– Еще раз спасибо.

– Стась, успокойся. Я сделала что требовалось, не больше. Я очень рада, что с малышом все хорошо.

– Какой… Какой срок?

– Двенадцать недель. Такой большой уже, – улыбается Марина.

– Я не потеряю его? – кладу руку на свой абсолютно плоский живот.

Все еще не могу осознать, что беременна. Но меня постепенно начинает затапливать горячая волна всеобъемлющей любви и нежности. Я об этом мечтала. Только так давно, что кажется – в прошлой жизни.

– Все будет хорошо, просто нужно получше питаться и больше отдыхать. Не нервничать.

– Я тебе так благодарна… Что бы я делала…

– Стась, хватит. Я рада, что оказалась рядом и ты не упала на пол. Все будет замечательно. Теперь отдыхай, поправляйся. Набирайся сил.

***

Снова моя жизнь круто перевернулась. Мир наполнился смыслом, радостью. Удивительно, но Виолетта была тоже очень довольной и счастливой. Заботилась обо мне, больше я не слышала от нее ни грубостей, ни укоров. Я не стала сообщать Виолетте о том, что отказалась от наследства. Марина отвезла меня на фирму к Давиду, его французский офис находится в небольшом городке по соседству. Юристы оформили все бумаги.

Я переживала. Не выглядит ли это так, словно отказываюсь от мужа? Что если это повредит ему? Но Ериханов заверил, что так я спасаю свою жизнь. И жизнь своего ребенка. От больших денег одни проблемы.

Вот только сейчас у меня не было никаких.
Это тяготило. Сейчас я осталась без копейки. Полностью на попечении свекрови. У меня не было сбережений. Как и работы. Токсикоз через месяц прошел бесследно. Я была полна сил, поправилась на пару килограмм. Много гуляла вдоль моря, но по настоянию Ериханова меня сопровождал его телохранитель. Огромная глыба в черном костюме следовала за мной, слава богу, на расстоянии десятка метров. Это давило, но в то же время внушало чувство защищенности.

Влад не объявлялся. Я пыталась понять, что заставляет его оставаться в тени? Желание вычислить своих врагов?

Виолетта начала терять веру в то что сын вернется, это погрузило ее в депрессию. Но она продолжала очень ждать появления на свет внука.

Я не могла больше выносить ситуацию с безденежьем. Питаться за счет свекрови, не иметь возможность купить что-то элементарное. Поделилась с Мариной мыслью, что начну искать работу.

– Только как быть с Луи? Он будет ходить на работу со мной? – добавляю иронично. Луи – тот самый двухметровый громила, нанятый Давидом.

– Мой брат даст тебе работу, – удивляет меня ответом подруга.

– Ты серьезно? Я не могу…

– Почему? Мой брат бизнесмен. На него работает тьма народу. Чем ты отличаешься?

– Я очень благодарна вам обоим за все что вы делаете… Но я не могу.

– Стаська, ну ты что? Я же не говорю пойти к нему в секретарши, чтобы с утра до вечера нос к носу. Слушай, я тоже хочу занятие, пока застряла тут. Поговорю с братом и что-нибудь придумаем. Что-то классное!

***

Марина – упрямица каких поискать. Так что спустя пару недель мы открываем в нашем поселке на берегу моря художественную галерею. Давид обожает искусство, у него целая сеть галерей, по всему миру. Оказалось, что как раз в планах было открытие еще одной, искалось место. Конечно, наша французская деревня – не самый лучший вариант, трафик тут не особо плотный. Разве что летом, в разгар туристического сезона. Но хозяин-барин, олигарх может позволить себе и неприбыльное предприятие.

Глава 5

– Ты сама не своя, что-то случилось?

Сегодня Марина ведет себя странно, и я не могу не отметить это. Она страшно нервничает, невпопад отвечает посетителям галереи. Сейчас про картину несла несусветную чушь. Я уже немного понимаю французский, ощущение что Марина, наоборот, стала его забывать.

– Да… Прости, не могу никак сосредоточиться, – отвечает рассеянно.

– Все хорошо? – продолжаю настаивать. – Может тебе домой поехать? Отдохнуть? Прости что лезу с такой настойчивостью, но ты была так заботлива со мной, что я просто не могу иначе.

– Все очень сложно, Стась. Все ужасно, – признается подруга. – Я думала, что увижу Егора совсем скоро… Люди, нанятые Давидом, нашли его. Готовы были передать сумму выкупа людям, которые держат его у себя. Деньги, которые Егор задолжал за игры. Но кто-то его перекупил. В последний момент! И мы понятия не имеем кто. Я не понимаю! Ничего не понимаю… Кому может понадобиться простой парень из России? Мне так страшно… Я чувствую вину, что привезла его во Францию, потакала его слабостям. Не замечала, насколько сильно он увяз в этом. Меня убивает этот груз. Я так переживаю за него…

Марина начинает плакать, как могу утешаю ее, хотя сама нуждаюсь в утешении. Каждый день без Влада – пытка. Только мысль о ребенке дает сил, иначе, наверное, я бы не справилась.

**

Идут дни, от Егора и правда никаких вестей, как и от моего мужа. Мы с Мариной обе разбиты и подавлены. Только беременность удерживает меня от черной депрессии. Витамины, правильное питание, жизнь по строгому режиму. И все равно ощущаю, как сгущаются тучи над головой. Только вот ничего не могу сделать. Зло. Незримое, непонятное, я могу пока его только осязать. Меня это сильно пугает, некий невидимый враг, который притаился до поры.

Виолетта тоже ведет себя странно. Постоянно с кем-то общается по телефону, строчит СМС-ки. Ругается тихо себе под нос. Не знаю что и думать. Доктор, который меня навещает, семейный врач, очень плохо говорит по-английски. Пытаюсь объяснить ему, что беспокоюсь за душевное здоровье свекрови, но он, увы, совсем не понимает меня. Или не хочет понять. Конечно, не мне ставить диагнозы. Кто знает, может это со мной что-то не так?

Я начала учить французский, в конце концов, похоже я нескоро попаду на родину. Маме лучше без меня. Учеба потеряна. Наверное, надо строить жизнь здесь… Это последнее место, где находился мой любимый… Но я все еще запрещаю себе думать, что Влада не увижу больше никогда.

Очень скучаю по Лене, переписываюсь с ней, зову в гости. Она обещает приехать на роды, что меня очень радует. Мне нужна поддержка. Общения немного, в галерее клиенты редки. Совсем не прибыльное дело. Подозреваю, что Ериханов платит нам обеим зарплату из жалости. Но я все равно стараюсь изо всех сил.

Французский я тренирую на Луи. Он неразговорчив, чаще произносит отдельные слова. Возможно, это и не его родной язык. Расспрашиваю его, но пока успехов мало.

Он просто выполняет свою работу. Охраняет меня. Вот только от чего?

Я отказалась от наследства. Странно, но Виолетта поддержала меня в этом вопросе. Объяснила свою точку зрения довольно разумно:

– От больших денег одни проблемы. Влад вернется и все разрулит. Такое состояние только мужчине под силу держать, тебя бы сразу сожрали, девочка.

Мне спокойнее от ее одобрения, хотя мало доверяю этой женщине. Мне кажется, она все-таки не в себе.

Но мне нравится ее вера в то, что Влад жив. Она придает мне сил.

***

– У меня билет, я купила, купила, – радуется Лена как ребенок.

Приближается время родов, совсем немного осталось, пара недель. И я счастлива, что подружка решила навестить меня.  

– Я страшно рада. Сколько стоит? Я пришлю тебе на карту деньги, – говорю радостно.

– Перестань, миллионерша… – отнекивается подруга.

– Ты не должна тратиться…

– Недорого, я с пересадкой взяла.

– Долго лететь придется?

– Это неважно! Главное, что скоро увидимся!

Меня прерывает клиент, просит показать ему картину. Извиняюсь перед подругой, прошу подождать минутку, и начинаю объясняться на английском.

– Ты сейчас на работе? – удивленно спрашивает Лена.

– Да, в галерее.

– Решила до самых родов пахать? Ты ведь наследница миллионов!

– Нет, никакая я не наследница, – смеюсь в ответ.

Подружку такая лаконичность не устраивает, приходится пообещать, что при встрече расскажу все подробнее.

***

– Почему ты дома? – недовольно спрашивает свекровь, сильно удивляя этим вопросом.

– Я выходная.

– Почему сегодня?

– Виолетта, я не понимаю вопроса. Я вам мешаю? Именно сегодня?

Она выглядит бледной, явно нервничает. Что же с ней такое? Решила устроить свидание? С мужчиной? За эти месяцы и намека на такое не было, но я ведь и не следила. Жила своей жизнью. Иногда свекровь была странной, иногда наоборот мы прекрасно ладили.

– Мне уйти? Я могу прогуляться, на пару часов…

– Да, отличная идея.

Значит, скорее всего, все-таки мужчина.

**

А вдруг она узнала что-то про Влада? И не хочет говорить?

Эта мысль приходит уже на прогулке. Но зачем скрывать от меня такое? Тем более перед родами, когда он нужен мне как воздух! Его сила, его поддержка…

Никак не могу избавиться от навязчивой идеи, пришедшей в голову. Поэтому, возвращаюсь к дому. Прошел час как я ушла. Если спугну немолодых любовников – извинюсь, попрошу прощения. Пусть Виолетта меня покроет хоть матом. Но я буду знать. Я должна убедиться…

Дом очень тихий, не похоже, что здесь гости. Свекровь, похоже, и Веру Федоровну отослала.

Захожу тихонечко, чувствуя себя заправской шпионкой. В гостиной горит свет. Виолетта и правда не одна. Но когда вижу, кто ее гость…

Первый порыв – закричать, осыпать ругательствами, покрыть матом. Но я буквально превращаюсь в статую. Они меня не видят, заняты разговором. Как я могла так сильно ошибиться в Виолетте? Как могла снова поверить этой женщине? Как же сильно я об этом сейчас жалею!

Глава 6

Год спустя

Оценивающе смотрю на себя в зеркало, чувствуя, как внутри разрастается ледяной ком. Идеальный, изысканный макияж «смоки». Глаза, полные дикой, животной тоски.

Это мой первый выход в свет. После месяцев беспросветной депрессии, желания умереть. До сих пор не понимаю, что вытянуло меня наружу.

После того как у меня отобрали новорожденного сына, мир потерял краски. Я вижу все в сером цвете. Я осталась абсолютно одна. Хоть в петлю лезь. Днем еще как-то умудряюсь создавать видимость жизни, заниматься повседневными делами. Ночью же накрывает так, что приходится стискивать челюсти до боли, скрежетать зубами, потому что слез не осталось. Постоянно чувствую себя выпотрошенной оболочкой.

Я жива только потому что рядом оказались люди, которые не дали сорваться в пропасть.

Лена. Марина. Ериханов.

Они заставляют меня жить дальше и надеяться на чудо. Я больше никогда не увижу мужа, в тот день, когда я увидела в доме свекрови Милену, я окончательно убедилась в этом. По реакции Виолетты. По плещущейся в ее глазах безнадежности. Милена обманула ее. Это не отменяет предательства свекрови, которая вскоре тоже пропала, испарилась. Возможно, от нее избавились как от ненужного свидетеля. Мне на это плевать. Я никогда не прощу ее.

У меня только одна цель, ради которой живу. Найти и вернуть сына.

На днях моему малышу исполнится годик … Ребенок, которого я ни разу не держала на руках…

Что дает мне силы жить?

Ненависть. Жгучая, отчаянная.

И надежда, что найду своего малыша. Цепляюсь за эту надежду, нанизываюсь как рыба, заглотившая наживку, на крючок. Постоянная боль, отчаяние. Я привыкла жить в ощущении постоянной боли.

Ериханов пообещал, что сделает все, чтобы найти ребенка. Есть ли мать, которая не ухватится за эту соломинку?

За это обещание я готова на все. Даже на секс, если Ериханов пожелает. И я знаю, что скоро его терпению и джентельменскому поведению придет конец. Все чаще ловлю на себе его взгляды, которые становятся вся более пристальными, оценивающими.

Я не была ему нужна зареванной, разбитой, жалкой. Об этом он сказал мне в довольно грубой форме. Ему интересны сильные женщины. Я должна стать такой.

В последнее время нас все чаще называют парой. Ериханов вытаскивает меня на разные мероприятия. Заставляет повышать свой профессионализм в деле, которое я выбрала для себя не по своей воле. Просто ухватилась за соломинку.

Теперь я эксперт в искусстве. Выучила столько всего. Чтобы хоть немного отвлечься, не сдохнуть от тоски по сыну.

*********

– Это бал-маскарад, Станислава. Ты уже бывала на таких мероприятиях в прошлом. Закрытый аукцион, где можно купить интересные вещи. Ты знаешь, что я одержимый коллекционер и не упущу такую возможность, – холодно отметает мои возражения Давид.

– Ты знаешь, что я ненавижу публичность, – отвечаю ему в тон.

– Это место, где люди предпочитают оставаться инкогнито. Тебя никто не узнает.

– Почему ты не можешь взять кого-нибудь другого? – спрашиваю устало. – У тебя полно любовниц. Я работаю на тебя. Но мы договаривались, что ты не будешь таскать меня за собой как очередную…

– Хм, это ревность? – сдвигает брови мой собеседник.

– Ты знаешь, что нет. Я разучилась чувствовать, Давид. Кому как не тебе знать, насколько я опустошена. Зачем продолжаешь возиться со мной? Почему не оставишь?

– Я дал слово. Тебе. Марине. Мне жаль, что я не смог защитить тебя однажды…

– Мы давно в расчете, Давид…

Трясу головой, усилием воли отгоняю воспоминания. Раз уж мне предстоит выход в свет, пусть и под маской, нужно снова сохранять ледяное спокойствие. Собрать себя из осколков и выглядеть идеально. Я в долгу перед Ерихановым. Он идет по следу Вишневской и Расула. Эти люди – страшные чудовища. Вместе с ними пропала и свекровь. Они, можно сказать, полностью уничтожили Влада Огнева. Его словно и не существовало никогда. Нет его матери, нет его сына. И сами пропали. Какое-то время был след, но он полностью оборвался.

Зачем Милене мой ребенок? Наш с Владом ребенок? Я задавала себе этот вопрос миллион раз и не находила ответа. Только бы с Робертом все было хорошо. Я решила назвать сына в честь своего отца. До сих пор для меня это страшная потеря, папа ушел очень внезапно… Я решила дать сыну это имя почти сразу как узнала, что беременна.

Даже за это корю себя. Может быть другое имя было бы более счастливым?

Нет. Нельзя погружаться в ненужное самобичевание.

Мои враги обязательно объявятся. Слишком много активов. Слишком огромная корпорация… Они не справятся удаленно.

Только бы они ничего не сделали моему малышу. Думаю об этом и сразу ледяная рука сжимает горло, душит.

Я готова на все что угодно. Даже на убийство. Вот только добраться до хитрых, изворотливых тварей, слишком сложно...

***

– Тебе знаком хозяин виллы. Глеб Орехов, – нехотя предупреждает Ериханов.

Сначала удивляюсь, и только хорошо подумав вспоминаю, откуда мне знакомо это имя. Вечеринка на яхте, я была там с Владом. Кажется, что все происходило в другой жизни, не со мной. Так много событий произошло с тех пор…

– Это твой друг? – спрашиваю скорее из вежливости, мне это не особенно интересно.

– Скорее давний партнер, мы безоговорочно доверяем друг другу.

Сразу видно, что на прием выделены огромные деньги. Очень много обслуживающего персонала. Вилла на берегу Средиземного моря, огромная, роскошная, окруженная соснами. Огромный понтон дает возможность выхода прямо с веранды дома к морю. Повсюду гости в масках и полумасках – мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях, все при драгоценностях, переливающихся в свете огней.

Нас приветствует Глеб Орехов, сразу узнаю его, несмотря на полумаску. Среднего роста, коренастый, густые аккуратно подстриженные темные волосы, тонкие губы, крупный нос.

Глава 7

– Вы уже уезжаете? – к нам подходит Орехов, и он выглядит очень недовольным. – Мы еще не все обсудили, Давид.

– Знаю. Я вернусь, только провожу свою спутницу.

– Хорошо, – Глеб кивает, но все равно ему явно не нравится такой скорый уход. Которого я и вовсе не понимаю.

– Ты уверен, что мне грозит опасность? – не могу не задать вопрос. – Ты можешь объяснить, что происходит?

Давид находит мою ладонь, сжимает. Затем поднимает и подносит к губам. Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не выдернуть руку.

– Я бы очень хотел, чтобы ты мне доверяла. Разве я хоть раз подвел тебя?

Вглядываюсь в его лицо, но за маской ничего нельзя прочесть. Бросив еще один взгляд назад, убедившись, что ни Ники, ни ее спутника уже нет в поле зрения, киваю.

По-прежнему держа меня за руку, Ериханов идет к выходу.

Наверное, так и правда будет лучше. Но в то же время, почему-то все внутри сопротивляется такому раскладу. Совершенно иррациональные ощущения.

Я должна обмануть Ериханова. Не знаю откуда берется эта мысль, но я полна решимости что-то сделать. Все неспроста. Старые надежды, которые давно похоронила внутри, будто ожили разом. Еще не оформившиеся, смутные. Я поверила, что Влада больше нет, когда это вслух произнесла его мать. Ее горе, мука, были неподдельными. Это было последним что запомнила, перед тем как меня накачали лекарствами.

Но сейчас безумная, дикая надежда вспыхнула внутри, и я ничего не могу с этим поделать. Я должна разыскать спутника Ники, еще раз посмотреть на него... Эта мысль захватила целиком и полностью.

Давид подводит меня к входной двери.

– Ты не поедешь со мной? – спрашиваю дрожащим голосом, останавливаясь.

– Прости, но ты слышала, у меня еще есть тут дела. Я приеду сразу, как смогу.

– Хорошо…

– Ты расстроена?

– Нет, ты же знаешь, я не люблю светские тусовки.

Кажется, я тоже становлюсь заправской лгуньей. Хотя неудивительно, слишком часто меня обманывали, подставляли.

– Я дойду до машины. Не провожай. Вернись к делам, – говорю как можно увереннее и Ериханов кивает.

Выхожу из дома. Я хорошо знакома с его водителем. Выбегаю, нахожу нужную машину.

– Я забыла накидку, – говорю водителю. Это правда. На заднем сидении я оставила легкое пальто, которое взяла на всякий случай.

– Вы бы позвонили... Я мог принести, – говорит он смущенно.

– Спасибо большое. Мне нужен твой телефон. Можешь одолжить?

– Да, конечно.

– Давид попросил тебя поехать домой. Пожалуйста, не задавай вопросов.

– Но как вы…

– Нас подвезут друзья.

Парень работает у Ериханова недавно, он не особо умен, и главное его достоинство – беспрекословное выполнение любых поручений. Он ни на секунду не задумывается, что все это выглядит странно.

Я нагромоздила столько лжи… И все ради чего? Лишь призрачной надежды. Или помутнения рассудка. Надеваю пальто. Возвращаюсь в холл, захожу в первую попавшуюся уборную. Закалываю волосы меняя прическу. Так Ериханову будет сложнее вычислить меня. Он не видел меня в пальто ни разу, я недавно купила его и взяла с собой в последнюю минуту.  

Возвращаюсь, внимательно оглядываюсь среди гостей. Вычисляю где стоит Орехов, с ним и Ериханов, они направляются к понтону. Значит, главное – держаться подальше. Надеюсь, этих двоих задержат «деловые вопросы». Как буду выкручиваться дальше – даже не думаю. Действую только на интуиции. Двигаюсь медленно среди гостей, беру бокал с подноса официанта. Несколько глотков ледяного шампанского придают сил.

Я должна осуществить задуманное. Стараясь делать беспечный вид, оглядываюсь по сторонам, рассматриваю гостей.

Внутри дома много разных длинных коридоров. Гости уже снуют повсюду. Некоторые даже поднимаются на верхние этажи, в обнимку, не скрывая намерений. Кто-то обжимается напоказ, возле стены. Прохожу зимний сад, выхожу на веранду. Уже почти готова признать поражение – так сильно заинтересовавшего меня мужчины нигде нет…

Это глупо. И некрасиво. Вдруг в лицо бьет сильнейший обжигающий поток жара. Потому что я вижу его. Замираю на пороге. Мне как будто нож в сердце всадили.

Чувствую, как кровь отхлынула от лица. Время остановилось.

Картина, представшая передо мной, дико порочна.

Незнакомец не один, его пассия, Ника, с ним. Перед ним. На коленях. Ее голова, плечи, двигаются. Руки лежат на талии мужчины.

«Ты просто чудовищная дура, – шепчет разум. – Этого искала? Получи…»

Ощущение, что все мое тело охватывает ядовитое пламя. Горит горло, грудь, глаза разъедает щелочью. А самое паршивое, что я не могу пошевелиться. Замерла как статуя.

Надо убраться как можно дальше… Взять такси. Многие гости в этот вечер предпочтут оставить свои средства передвижения. Это не проблема… Может даже, Давид не узнает… Попрошу водителя сохранить секрет. Все это проносится в голове машинально, не особо тревожит. Потому что тону в глазах, сверкающих сквозь прорези полумаски.  

Мужчина смотрит на меня, в то время как его спутница, ничего не подозревая, продолжает делать ему минет.

Мои щеки пылают. Хочу сквозь землю провалиться.

Глаза мужчины, смотрящие на меня пристально, обжигают так сильно, что кажется я сейчас вспыхну. Буду гореть, пока не оставлю вместо себя горсть пепла.

Взгляд темнеет все сильнее. Спутник Ники снова кажется мне знакомым… Сердце колотится так, словно вот-вот вырвется из груди. В живот словно длиннющую иглу вонзили, колет все сильнее. Моргаю, потом еще раз.

Он кладет руку на голову Ники, толкая к себе, спокойно, бесцеремонно.

Ему плевать, что появился наблюдатель.

Пячусь назад. Сначала медленно, а потом нахожу каким-то чудом силы развернуться и несусь прочь, врезаюсь в какую-то пару, тоже ищущую укромный уголок, и даже не извинившись, бегу дальше.

Замираю только добежав до понтона. Вспоминаю, что сюда пошел Ериханов. Но сейчас тут никого, и меня это радует. Потому что, когда подбегаю к правому краю, хватаюсь за перила и меня выворачивает наизнанку.