Жесткий рок

Глава 1

– Я подключилась к ее компьютеру, а она переписывается со своей дочерью, которая сидит на ресепшене, – говорит Вика, потягивая коктейль.

– И о чем? – спрашиваю я, пригубив из своей трубочки.

– О-о-о… – тянет она. – О том, как сходила на свидание с начальником финотдела. Он ее всю ночь имел, она прямо от него поехала на работу. Но он, видишь ли, не предложил ей денег. И теперь они с мамой раздумывают, стоит ли ей опять с ним встречаться?

Качаю головой, пораженная. Истории об этой семейке я слушаю больше года. Я слышала о них много чего. Они настоящее порождение ада. Мужикам, попавшим в зону их локации, лучше бежать без оглядки.

Вика – моя подруга. И она айтишник в одной крупной российской компании. Чтобы избежать недопонимания, сразу скажу – она красотка. Она не из тех айтишников, с которых рисуют мемы. Ну, знаете, те, которые никогда не моют волосы и носят дебильные очки и усики.

Сегодня пятница, и мы находимся в бургерной на Новом Арбате, чтобы выпить по коктейлю и, возможно, по текиле.

Меня зовут Алёна. Я в столице уже пару лет. А ещё мне тридцать два, но я предпочитаю об этом не думать.

– Ты поедешь с нами завтра? – спрашивает моя лучшая подруга, параллельно набивая какое-то сообщение в телефоне.

Наверняка пишет своему парню Юрочке. Они еще меньше года вместе, и со стороны это выглядит очень приторно.

– Угу, – отвечаю, жуя сырный шарик.

Завтра мы собираемся совершить выезд на природу. Рыба на гриле и какой-нибудь водоем. За окном – аномально жаркий сентябрь, поэтому нужно ловить момент. В общем-то, я не против. Мой кот Палкан обожает жевать траву. Он, конечно же, поедет с нами.

– Юрочка подъехал. До завтра, – объявляет Вика, вставая.

Я тоже встаю, и мы тепло прощаемся, будто расстаемся навсегда.

Не допив свой коктейль, прошу счет, после чего направляюсь в уборную. Спускаюсь по мрачным ступенькам и толкаю дверь с надписью «Тайная комната». Внутри ряд из трех кабинок и парень, ожидающий своей очереди, опершись на умывальники. Он поворачивает голову на звук, и я понимаю, что передо мной фронтмен одной столичной рок-группы – Антон «Бес» Наумов. Собственной персоной.

Их аудитория – это в основном протестно настроенная молодежь. Они что-то вроде панков-философов, призывающих ломать стереотипы и посылать мир в Ж.

Наумов лениво осматривает меня с ног до головы и на несколько секунд задерживает взгляд на фанатской толстовке, в которую я одета. Да, на мне фанатская толстовка той самой группы, где застывший Бес рвет горло и долбит по струнам электрогитары, напрягая свои впечатляющие бицепсы, покрытые татуировками. Подруга привезла ее мне с какого-то рок-фестиваля.

Бес возвращается к гипнотизированию закрытых кабинок, потеряв ко мне интерес.

Ну, и пожалуйста.

У меня нормальная самооценка. У меня приличная грудь и живот плоский. И я довольно симпатичная брюнетка, к тому же буквально на прошлой неделе сделала цветное омбре. Добавила фиолетовых прядей своим классическим волосам.

Хочу прояснить ситуацию. Я не его личная фанатка. Я даже на концерте у них ни разу не была. Именно поэтому меня не затронуло его равнодушие. Хотя такое прохладное отношение ко мне, как к фанатке, немного удивляет.

Должна заметить, при ближайшем рассмотрении он еще лучше, чем на фото. Высокий и крепкий. Модная стрижка, пряди падают на лоб. Лицо грубоватое, но интересное. Раскосые глаза добавляют изюминку. На нем толстовка и штаны защитного цвета, заправленные в короткие потертые «мартинсы».

Выглядит круто.

Прислоняюсь к умывальнику рядом и складываю руки на груди. Моя голова находится на уровне его плеча, тем не менее из вредности бросаю в пространство:

– В жизни ты ниже.

Он лишь хмыкает в ответ, и мы погружаемся в тишину. Когда дверь одной из кабинок открывается, я справедливо ожидаю, что даму пропустят вперед. Этого не случается. Бес заходит внутрь, захлопнув дверь перед моим носом.

Козел.

Парень, вышедший из кабинки, моет руки и покидает «Тайную комнату».

Жду.

То, что происходит дальше, мягко говоря, полный пздц.

Дверь кабинки напротив с грохотом распахивается, и оттуда вываливается здоровенный мужик. Его чокнутые глаза с расширенными зрачками останавливаются на мне, отчего я, возможно (только возможно!), слегка намочила трусы.

– Ты стучала?! – орет псих и рвет ко мне.

Я успеваю лишь уронить челюсть, прежде чем он хватает меня за ворот толстовки и дергает на себя так, что мои ноги отрываются от пола!

– Ту стучала, сука?! – снова орет он, брызжа слюной в моё лицо.

В душе поднимается первозданный ужас, а все речевые навыки временно потеряны. Ноги отнялись от шока, руки похолодели. Чокнутый наркоман замахивается кулаком, чтобы сломать мне нос, не меньше. Жмурюсь и втягиваю голову в плечи. К счасть в этот момент мои гланды отпускает, и я начинаю кричать.

Да так, что замигали лампочки.

От неожиданности наркоман мешкает несколько секунд, а из крайней кабинки выскакивает Антон Бес Наумов, на ходу застегивая штаны. Сквозь пелену ужаса вижу, как он со всего разбега врезается в моего обидчика, и они вместе падают на пол. Я падаю тоже и отползаю, чтобы не попасть под раздачу. Из соседних кабинок появляются люди. Девушка и еще девушка. Они визжат, как и я, а двое на полу лупят друг друга так, что я слышу хруст костей.

Забегаю в освободившуюся кабинку и закрываю дверь на замок. Быстро сажусь на унитаз, опустив крышку.

У меня шок.

Прижимаю сцепленные в замок руки к груди, молясь Богу. Возможно, я должна была спасти вместе с собой тех девушек, но без обид, каждый сам за себя.

Меня трясет.

Визги и тяжелые удары в дверь заставляют зажмуриться и расплакаться. В своих резюме я всегда обращала внимание работодателя на мою «стрессоустойчивость». Очевидно, я врала нам всем.

Мне не становится лучше. Дрожащими руками ищу в кармане телефон, чтобы позвонить… понятия не имею куда.

Глава 2

Поднимаемся наверх, где по-прежнему полно народу. Люди с любопытством поглядывают на нас. У меня нет опасений по поводу того, что моего напарника кто-то может узнать.

Поверьте, он совершенно неузнаваем.

Администратор семенит следом, принося извинения.

– Пройдите, пожалуйста, за мной. В комнату для персонала, – обгоняет он нас, показывая дорогу.

Мы следуем через темный коридор в самое брюхо бургерной. Бес по-прежнему тянет меня на буксире, словно я сопротивляюсь. Мы заходим в комнату с телевизором и диваном, на который Бес сразу же опускается, откинув голову на спинку и широко разведя колени.

– Принесите лед и полотенце, – обращаюсь к администратору.

– Конечно, минутку, – говорит тот и исчезает.

Не знаю о чем говорить, поэтому молчу, расхаживая по комнате и тщательно протирая руки влажными салфетками.

– Сядь уже, – бросает мой знакомец.

В его голосе чувствуется усталость и напряжение. Вполне возможно у него адски болит лицо. Проникшись жалостью, лезу в свою сумку в поисках обезболивающего. Слава богу, оно у меня с собой. Маленькая бутылка воды тоже. Извлекаю таблетку с характерным звуком и подхожу к Наумову.

– Вот, возьми, – говорю, протягивая руку.

Он слегка приподнимает голову и после секундных раздумий принимает помощь, даже не спросив, что я ему подсовываю. Это делает мне честь, поскольку, очевидно, он доверяет моим умственным способностям. Протягиваю следом бутылку воды, и ее он тоже принимает, после чего мы снова погружаемся в тишину.

Я по-прежнему не настаиваю на разговоре. Он тоже. Слава богу, администратор Дмитрий появляется довольно скоро. Благодарю, забрав у него ведерко со льдом и полотенце. Антон следит за моими действиями одним полуприкрытым глазом, но не возражает, когда набираю льда в полотенце и направляюсь к нему. Он лишь прикрывает глаз полностью и расслабляется.

Мне приходится встать между его разведенных ног, и это… достаточно интимно.

Нависнув над ним, я делаю вывод, что для льда немного поздновато. Но, возможно, это облегчит боль? Глубоко вздохнув, очень и очень осторожно прикладываю холодный куль к его лицу.

– Осторожнее! – шипит он.

Нежно обрабатываю его расквашенное лицо, одновременно рассматривая увитые венами руки с длинными пальцами, покоящиеся на его животе.

Красивые.

Борясь с желанием оценить размер его ноги, замечаю:

– Наверное, тебе нужно в больницу…

Он поднимает веко и сверлит меня голубым прожектором.

– Может быть сотрясение, – поясняю очевидное.

– Права есть? – совершенно невпопад спрашивает он.

– Права? Типа водительские? – уточняю я, приложив полотенце к заплывшему глазу.

– Да. Типа «водительские», – подтверждает грубиян.

– Есть, – сообщаю гордо.

– С собой?

– Да.

Вообще-то, у меня стаж вождения десять лет и льготная страховка. Правда, я так редко сажусь за руль, что не советовала бы страховым компаниям ориентироваться на мой стаж.

Наумов замолкает, оставляя меня в недоумении. Решаю обмануть его ожидания и ни о чем не спрашивать. Наше молчание прерывает появление сотрудника полиции, которому сообщаю свои данные и в красках расписываю произошедшее. Возможно, я сделала свои показания излишне эмоциональными, потому что Антон качает головой и шепчет что-то вроде «Мля…» себе под нос.

Игнорирую это и перехожу к той части, где Бес появляется в образе героя. В этот момент полицейский получает исчерпывающую для себя информацию, поэтому считает нужным прервать меня на середине.

Обиженно замолкаю, а Наумов снова закрывает глаз, будто звук моего голоса мешал ему все это время. Полицейский быстро сворачивается и уходит, так как я не собираюсь предъявлять обвинений. Наумов тоже не собирается. Наверное, у него, как и у меня, нет на это времени.

– Отвезешь меня домой, – заявляет он, продолжая рассматривать обратную сторону своих век.

Что?!

Я понятия не имею о том, где он живет. А ведь мне еще домой возвращаться! Кроме того, я не сажусь в машины к незнакомцам. И хоть технически я знаю о нем много чего, это никак не делает нас друзьями.

– Извини. Но мне еще в Царицыно возвращаться, – сообщаю, одновременно отказывая и ставя его в известность о том, как непроста моя ситуация.

Он вскидывает голову и смотрит с жалостью. Это злит.

– Оттуда мне легче добираться на работу! – пытаюсь оправдаться я.

– Хреновая у тебя работа, – говорит Бес. – Ты сказала, что я «спас твою жизнь», – напоминает он, совсем неправдоподобно имитируя мой голос.

Возможно, я и бросила что-то такое на эмоциях, когда давала показания. Но замечание по поводу моей работы было низким.

– Хорошо, – отвечаю, решая таким образом отплатить ему за помощь, и не обличать благодарности в слова.

Глава 3

На выходе из заведения нас поджидает администратор, вручая двадцатипроцентные скидочные карты. Наумов игнорирует подношение, поэтому я забираю обе себе.

Мы выходим на улицу, где моросит легкий теплый дождик, а воздух как никогда свеж.

Антон закатывает глаз в ответ на мои умиленные глубокие вдохи. Обхватив мое запястье огрубевшими от гитарных струн пальцами, ведет нас на стоянку. Игнорирую приятное покалывание в местах соприкосновения нашей кожи и задаюсь вопросом – почему нужно меня постоянно тащить? Я могу идти за ним сама. Его трудно потерять из вида.

Порывшись в кармане брюк, он извлекает брелок сигнализации, и припаркованный в середине ряда черный BMW пятой серии в новеньком кузове подмигивает габаритными огнями.

О нет! Нет, нет, нет!

Вырываю руку и останавливаюсь. Антон тоже останавливается и смотрит на меня с таким видом, будто спрашивает: «ну что еще?».

Что еще?!

– Ты шутишь? – спрашиваю вслух. – Я не сяду за руль BMW!

Мой обескураженный вид должен дать ему понять, насколько скудны мои навыки вождения.

– Что не так с BMW? – раздраженно спрашивает он.

– Я никогда на нем не ездила, вот что! – сообщаю я.

– Бл*ть, ты сказала, что у тебя есть права, – возмущается Наумов.

Качаю головой, намекая на то, как нелепо его замечание. И еще меня раздражает то, что он разговаривает, будто отсидевший в колонии строго режима.

– Ладно, насрать. Пошли, – говорит Бес и хватает меня за толстовку в районе плеча.

Ну и хам!

И я понимаю это, даже несмотря на то, что задница у него просто отпад. Особенно в этих штанах.

– Я не сяду за руль. Я не хочу убиться. Лучше вызови такси, – бубню всю дорогу до машины.

Он подводит меня к водительской двери и, распахнув ее, заталкивает внутрь. Бросив предупреждающий взгляд, очень неделикатно захлопывает ее и обходит машину. Настороженно слежу за ним через лобовое стекло, чувствуя себя инородным телом в глубоком кожаном сидении. Мне нужны еще одни ноги, чтобы достать до педалей, поэтому просто сижу, не двигаясь. Он садится в машину, мгновенно заполняя собой пространство. В воздухе чувствую запах его туалетной воды, и это грейпфрут, определяю безошибочно.

Очень и очень приятный аромат. Бес весь очень и очень классный, даже с разбитым лицом.

Отвожу глаза, боясь быть пойманной за разглядыванием его коленей. Они у него очень мужские. Такие рельефные и крупные.

Даю себе мысленную пощечину и устремляю независимый взгляд вперед. Прямо на сверкающую витрину огромного торгового центра. Антон нажимает старт-кнопку, и приборная панель оживает.

– Офиге-е-е-еть... – выдаю автоматически, изучая панель.

– Ты еще какие-нибудь слова знаешь? – ворчит Антон, нажимая на кнопки то там, то тут.

Водительское кресло приходит в движение, и я плавно устремляюсь навстречу рулю с фирменной эмблемой. Еще секунда, и я забуду обо всех своих страхах.

С интересом рассматриваю светящееся табло спидометра и тахометра и сучу ногами по коврику, давая понять, что все еще не достаю до педалей. Антон издает какой-то звук, напоминающий смешок, и придвигает кресло еще ближе.

– Ага, достаточно, – сообщаю я, проводя кончиками пальцев по кожаной оплетке руля, на которой по кругу набито название группы.

Наверное, подарок.

– Бл*ть, убери это выражение со своего лица, – вторгается в мой мир глубокий бархатный голос.

Голос у него чарующий, ведь он солист. Солист-сквернослов. Это, кстати, его официальное амплуа.

Поворачиваю голову и смотрю в голубой глаз, внутренне морщась. За эти минуты я позабыла, как плохо он выглядит.

– Можно не материться? – спрашиваю, ведь эта манера изъясняться уже просто достала.

– Нет, – нагло заявляет он, перегнувшись через коробку передач и пристегивая меня ремнем.

Это немного шокирует, потому что его рука задевает мою грудь, а цитрусовый запах сам ломится в ноздри.

– Ты что, думаешь, я не знаю, как пристегиваться? – спрашиваю, надеясь замаскировать трепет за грубостью.

Сама же сижу, не двигаясь, пока он не возвращается на свое место.

– Любой дебил знает, как пристегиваться, – заявляет этот хам, совсем не объясняя, зачем вторгся в мое личное пространство. – Ездила на автомате?

– Нет, – раздраженно бросаю я, на что Наумов в очередной раз закатывает глаз.

– Вот, смотри, – поясняет, указывая на рычаг. – «D» – значит ехать. Пока тебе этого достаточно.

Я больше сосредоточена на виде его жилистых ладоней, чем на коробке передач. Мне нравятся его руки, даже несмотря на ссадины, покрывающие костяшки пальцев.

– Але, ты меня слышишь вообще? – говорит он, легонько толкнув меня в плечо.

– А-а-а? – спрашивая удивленно, потому что слишком сильно погрузилась в тему «рук».

– Пздц! – возмущается он. – Тебя что, космос вызвал?

Глава 4

Соседняя пассажирская дверь распахивается, и этот невозможный человек вытаскивает меня наружу.

– Езжай, – бросает он водителю, таща меня, как куклу.

– Ай-й-й… – хнычу, почти не сопротивляясь.

Я очень устала, именно поэтому утыкаюсь носом в его толстовку и позволяю тащить себя куда угодно. Теперь, когда он пресек все мои сомнения таким решительным образом, я готова сдаться.

А вдруг он маньяк?

Плевать. Ему даже не придется меня насиловать. Уверена, ему никогда не приходилось этого делать, ведь он офигенный, и пахнет он так же.

Молча едем в просторном лифте, и я не пытаюсь отлипнуть он него, а он не пытается выпустить меня из рук.

Квартира оказалась двухкомнатной студией, и если коротко описать дизайнерский подход – это минимализм в черно-серо-белых тонах. Неожиданно робею и мнусь на пороге, пока Антон закрывает дверь и бросает ключи в стеклянную чашу, стоящую на комоде при входе. Подталкивая меня вперед, он говорит:

– Проходи уже, тридцать три несчастья. Разувайся.

В душе моей все восстает против такой характеристики, но я решаю простить ему это, ведь после он сообщает:

– Ляжешь на кровати, а я на диване посплю.

С этими словами он уходит по коридору, крикнув оттуда:

– Туалет и ванная здесь.

Осматриваюсь.

Одна стена комнаты посвящена творчеству группы и коллекции гитар. Я в гитарах не бум-бум, так что сразу перехожу к изучению всевозможных рамок, висящих на стене. Здесь у нас обложки альбомов группы, и их ровно пять, а также фотографии, на которых Антон, группа и разные люди. На одной из них Антон в окружении скандирующих фанатов ЦСКА.

Хм…

– Есть хочешь? – раздается над ухом.

Подпрыгиваю на месте и разворачиваясь на пятках, хлестнув его по лицу синими кончиками своих волос.

– Мать твою! – вопит он и отходит на пару шагов. – Больно!

– Прости! – пищу я.

Как неловко. Мне явно не хватает сегодня очков. А он меж тем снял толстовку, и даже сквозь футболку я вижу, какой фантастический у него пресс. Скольжу взглядом по тату, которыми покрыты его руки. Ничего себе! Отсюда и не разобрать, так много там всего…

Когда возвращаю глаза к его лицу, оно насмешливое.

Но когда человек покрывает себя татуировками с головы до ног (я знаю, что на ногах они у него тоже есть), он не может не ожидать того, что люди будут на него пялиться.

– Больно, наверное, было, – спрашиваю я, имея ввиду его татуировки.

– Не больнее, чем по роже получать, – сообщает Бес.

Я это запомню. Возможно, когда-нибудь я решусь набить себе что-то маленькое и милое, такое девчачье.

– Ну, так… гхм… я пойду спать? – спрашиваю его, сама не знаю на что надеясь.

Вряд ли в таком состоянии он способен домогаться меня. А если бы смог?

Да? Нет?

– Ага, давай. Спокойной ночи, – говорит Антон и направляется к дивану.

Очень тихо сливаюсь, уверенная в том, что смогу найти вторую комнату в двухкомнатной квартире-студии. По дороге заглядываю в ванную. Кровать разобрана для меня, а на подушке лежит аккуратно сложенная футболка.

Кажется, мое сердце подпрыгнуло. Разворачиваю футболку и улыбаюсь. Там Антон рвет горло для огромной толпы анархистов.

Это так мило.

Быстро переодеваюсь и забираюсь под одеяло, которое пахнет им. Как и подушка.

Супер.

То, что надо.

Через тридцать секунд я сплю в доме потрясающего мужика, который спас меня на белом коне и даже не стал домогаться.

Жизнь – боль.

Глава 5

Просыпаюсь под трель будильника. Я предусмотрительно его завела, прежде чем отключиться на пять часов. Даже если Антон еще не проснулся, я вызову такси и уеду домой. У меня были планы на этот день – рыба на гриле, водоем. К тому же не хочу навязываться.

Снимаю футболку и аккуратно кладу ее на заправленную постель. Жаль. Я могла бы носить ее как платье и вспоминать об этой ночи. О том, что я провела ее в постели Антона «Беса» Наумова. Одна. В самом деле, здесь есть что вспомнить.

Кое-как расчесываю волосы пальцами и выглядываю в окно. За ним отличный летний день, если не считать того, что сейчас осень. Взяв свою толстовку, выхожу из комнаты в джинсах и бельевом топе.

К моему удивлению, Антон уже не спит, а сидит на барном стуле в компании какого-то парня и попивает кофе. Собеседник Беса замечает меня первым, и его брови удивленно ползут вверх. Наумов тоже оборачивается. Его глаз по-прежнему работает за двоих, поэтому ему требуется немного больше времени, чтобы хорошенько изучить мою грудь, не скрытую объемной толстовкой.

Я отвечаю тем же.

Изучаю его широкую спину, длинные ноги, в общем, все, до чего могу дотянуться взглядом. Смотреть в его лицо мне физически больно.

Игнорируя гримасу ужаса и сострадания, которая искажает черты моего лица, хозяин спрашивает:

– Голодная?

Отрицательно машу головой. От вида этих кровоподтеков я бы потеряла аппетит, даже если бы он у меня был. В утреннем свете все выглядит еще хуже.

– Я вызову такси, – говорю ему.

– Я сказал, что отвезу, заманала! – рычит Наумов.

– Да у тебя один глаз не работает! – перечу я, махнув в его сторону рукой. – Ты себя в зеркало видел?

– Вадик нас отвезет, – раздраженно поясняет Бес, мотнув головой в сторону гостя. – Садись и пей кофе.

– Я не пью кофе, – сообщаю чинно.

– Бл*дь, а что ты пьешь? Людскую кровь?

Гордо вскидываю голову.

– Я пью чай, грубиян.

– Чая нет, – сообщает мне хозяин и отворачивается.

Хам.

Вадик в восторге от разыгравшейся драмы. Ему не хватает лишь ведерка с попкорном. Прохожу мимо Наумова и сажусь рядом с Вадиком. Он довольно милый паренек, на несколько лет моложе меня.

– Привет, я Алёна, – протягиваю руку для рукопожатия.

Вадик в ответ целует воздух над костяшками моих пальцев. Я обворожительно улыбаюсь, как никогда в жизни. Зачем я это делаю? Понятия не имею. Близость этого неандертальца с разбитым лицом выводит меня из себя и толкает на странные поступки. Если заткнуть ему рот и надеть на голову бумажный пакет, то он выглядит супер-пупер горячо. На нем спортивные штаны и футболка. В комплекте со всеми этими татуировками, этот тривиальный наряд смотрится так, будто он модель спортивной одежды.

– Алён, а как вы с Антоном познакомились? – спрашивает наивный Вадик, посверкивая глазами и отхлебывая кофе из своей кружки.

Я не тружусь смотреть на Наумова и отвечаю без подсказок:

– Я ему цветы на концерте подарила. Гвоздики.

Вадик хихикает, а я смотрю на Антона, который смотрит на меня исподлобья. Прячу руки под стол, чтобы он не видел, как волоски на моих руках встали дыбом.

– Ты не в курсе, кто ему по роже надавал? – интересуется Вадик.

Бес лишь откидывается на спинку стула и кладет руки за голову, упершись одной ногой в пол. Видимо, таким образом он пытается сказать, что готов и дальше выслушивать мои небылицы. Но у меня вдруг появились дела поважнее: мои внутренности скрутило и обдало горячей волной. Боясь, что не удержу свой взгляд от созерцания его паха, опускаю глаза и бубню:

– Пойду, эм-м-м... освежусь…

Спрыгиваю со стула и семеню в уборную. Очевидно, мое неуместное влечение одностороннее. Но, чёрт. Я девушка в расцвете сил, а Антон – идеал молодого человека.

Прыснув от смеха, трясу головой.

Если отбросить его манеру общения, то да, он идеал.

Даже из туалета слышу, как звонит мой телефон. Сильный голос Антона в акустической версии проникновенно орет о том, что никогда не нужно сдаваться.

Это Вика.

Выскакиваю в коридор и иду к своей сумке, игнорируя присутствующих. Даже не оборачиваясь, знаю, что голубой нахальный глаз сверлит мой затылок.

– Ало? – говорю в трубку.

– Мы выезжаем через час. Будь готова, – сообщает подруга в своей излюбленной театральной манере.

– Ладно, – киваю я иотключаюсь.

Повернув голову, смотрю на Антона, сообщая:

– Мне пора домой.

– Зачем? – спрашивает нахал.

– Не твое дело, – беру свою сумку.

Во-первых, рассказывать о том, что дома меня ждет голодный кот не хочется. Это может послужить поводом для всяких шуток, а мне это ни к чему. Я и так взволнована тем, что где-то в мире существует такой мужчина, как Антон «Бес» Наумов.

Глава 6

– В следующий раз купим готовый соус… – говорит Вика.

Сегодня у нас сеанс готовки по скайпу, и сегодня моя очередь выбирать рецепт. Мы делаем так в те пятницы, когда остаемся дома.

– Да. Я думаю, для таких «гурманов», как мы, разницы не будет, – отвечаю, перемешивая продукты в воке.

Я купила себе эту китайскую сковородку на прошлой неделе, когда бесцельно слонялась по торговому центру. На тот момент прошло уже четырнадцать дней после рокового случая в туалете, а Антон так и не позвонил.

Я уверена, ни один мужчина не станет выжидать так долго, чтобы позвонить понравившейся ему девушке. Тогда я решаю жить дальше, и в качестве символа новой жизни выбираю чугунную сковороду Wok за приемлемую цену.

Катализатором послужило то, что я случайно наткнулась на его фото в социальной сети в ленте другого музыканта, на которого была подписана. Бес присутствовал на какой-то рок-тусовке и лицо его выглядело значительно лучше. Заплывший глаз уже не источал кровавые слезы, а был украшен протестным фиолетово-черным синяком. На переносице остался рубец, надеюсь, он вскоре исчезнет.

По-моему, он выглядел потрясающе.

Весь такой стильный и мужественный. Я не могла не порадоваться тому, что он был один. Хотя какая для меня разница?

– Мы идём на концерт в следующую субботу? – спрашивает моя любимая подруга.

Воодушевляюсь. Да, я очень хочу пойти на концерт в следующую субботу и хорошенько оторваться. С ней я могу пойти куда угодно, и мне не будет скучно.

– Да-а-а-а-а! – кричу и размахиваю пластиковой лопаткой.

– Юрочка хочет пойти с нами, ты не против? – смеется Вика.

– Нет!

Меня немного гложет совесть оттого, что я не рассказала ей о событиях судьбоносного пятничного вечера. Но мне почему-то не хочется об этом разговаривать. Совершенно не хочу копаться в причинах своих поступков и не буду. Моя мотивационная литература говорит «если не хотите что-либо делать, просто не делайте этого». По-моему, это отличный совет!

Впервые за три недели меня отпускает. Я совершенно честно больше не жду звонка. Я даже возвращаю Вике ее рингтон, который сменила по известным причинам. Ведь я практически не ассоциирую Антона с его творчеством и теперь я хочу сделать две вещи – напиться и покрутить задницей под хорошую музыку.

Неделя пролетает быстро. В среду «разбиваю копилку» и еду в торговый центр, где устраиваю колоссальный забег по магазинам. Слава богу, я не шопоголик, поэтому подхожу к процессу трезво.

В довершение всего, мой коллега Сергей неожиданно проявил ко мне настойчивый интерес. Вообще-то, мне не нравился его нос, но этот изъян компенсируется неплохим чувство юмора, поэтому я решаю дать ему шанс и приглашаю с нами в бар, где в субботу поет наша с Викой любимая ещё со времён студенчества группа. В пятницу вечером, собираясь на долгожданную тусовку, тщательно подхожу к выбору белья.

Я не собираюсь показывать свое белье «Серёнчику» (так мы с Викой определили его жизненный статус). Просто я, как и любая нормальная женщина, люблю паковать свои прелести во что-нибудь изящное и кружевное. Даже если этого никто не увидит, ведь я не склонна к беспорядочным половым связям. Сегодня я останусь на ночь у Вики и Юры, по этому поводу они надуют роскошный резиновый матрас. Насыпаю Палкану две полные миски корма и прошу у него прощения за то, что бросаю одного до завтрашнего вечера.

Облачаюсь в фисташковые кожаные брюки, которые обтягивают мою задницу, как и положено кожаным брюкам. С ними я надеваю укороченный свободный топ белого цвета и бежевые сникерсы. Черно-синие волосы собираю в пучок, чтобы не портили цветовую гамму. Оставив на носу Палкана красную помаду, убегаю навстречу отличному вечеру.

Очередь в клуб не маленькая, но на мне теплая парка, к тому же мы гоняем по кругу Юрину фамильную фляжку и болтаем. Мой интерес к Сергею стремительно падает, но от него уже не избавиться, ведь он оплатил мой билет.

Войдя, мы сразу направляемся в бар и опрокидываем по текиле. Я сейчас говорю о нас с Викой, потому что Юра сегодня трезвый водитель, а Сергей не привык мешать виски и текилу. Мое настроение достигает пика, когда концерт начинается с любимой песни. К тому моменту, как она заканчивается, я уже люблю весь мир и устремляюсь в фан-зону одна, потому что Вика предпочитает остаться в объятиях своего парня.

Поднимаю руки вверх и закрываю глаза, наслаждаясь звуком. Растворяюсь в толпе таких же, как и я. Неожиданно чувствую, как на мою талию ложатся ладони, большие пальцы которых приподнимают края топа и гладят мой голый живот. Вздрагиваю и поворачиваю голову, чтобы дать наглецу в нос. Но к моему вселенскому изумлению, меня окутывает грейпфрутовый аромат, а два голубых глаза, один из которых подбит, искрятся весельем.

Мне совсем не смешно.

Убираю его руки со своей талии и начинаю выбираться из фан-зоны. Очень надеюсь, что он за мной не пойдет, ведь я вычеркнула его из своей жизни буквально на прошлой неделе. Понятия не имею, как он меня тут нашел, но мне плевать.

Даже не хочу оглядываться и проверять, идет ли он за мной.

Я не мазохистка и не собираюсь страдать по одному и тому же поводу два раза за один месяц. Мне не восемнадцать, и я прекрасно знаю, что, если мужчина тебе не звонит, это не значит, что ему неожиданно пришлось улететь на Марс. Это потому что он не хочет!

Глава 7

– А я думаю, ты должна пойти, – говорит Вика. – Вряд ли он предложит встретиться еще раз.

– Ну и пусть идет в задницу! – обиженно говорю я.

Ей-то я могу выказать все свое разочарование и негодование.

– Но он же тебе нравится, – замечает подруга.

– Но я-то ему – нет.

Затыкаю большим пальцем ноги кран. Просто так, чтобы повеселиться. Я лежу в пенной ванной, и Палкан со мной. Прогуливается по бортику и моим торчащим из воды коленям. Он у меня не из пугливых. Можно даже сказать, экстремальный.

– Не тупи, – раздражается Вика. – Естественно, ты ему интересна.

– Он – странный.

– Ну, он же не менеджер среднего звена. Он пишет крутые песни, которые даже тебе нравятся. Заряжает энергией зал, очевидно, что он неординарный человек…

– И что мне делать?

– Я думаю, ты должна пойти, я уже сказала.

– Я не хочу к нему привязаться. Он такой крутой…

– А ты не привязывайся. Если он не проявит к тебе больше внимания, то ты не сможешь к нему привязаться надолго.

– Не знаю…

– Это мое мнение.

Я не рассказывала ей об экспресс-оргазме в туалете. Собственная сексуальная жизнь обычно не самая распространенная тема наших разговоров. По крайней мере, не во всех ее мельчайших подробностях.

– Я подумаю. Можно я останусь у вас в пятницу?

– Конечно, приезжай. Мы еще с прошлой недели матрас не спускали.

– Отлично.

– В чем пойдешь? – заговорщически спрашивает она.

– Не зна-а-аю…

На самом деле, я уже знаю. Решаю надеть черное платье чуть ниже колен. Оно так меня обтягивает, что для того, чтобы снять его, нужно сбросить семь потов и три килограмма. Поэтому для Антона нет ни единого шанса добраться до моих трусов. Или раздеть меня просто так.

Оставшуюся часть недели я посвящаю спорту. Эта остервенелая самоотдача объясняется тем, что с каждым днем я все больше мандражирую. Хотя Вика и советовала не привязываться, я делаю все наоборот. Выхожу из метро – и думаю о нем, завязываюсь в узел на коврике для йоги – и думаю о нем, вдыхаю свежий осенний воздух – и… да, опять он. Интересно, он обо мне думает?

Судя по радиомолчанию – нет.

Из соцсетей узнаю, что у него концерты за пределами столицы. Народ постит видео, которые я поглощаю, словно чокнутый сталкер. Самое смешное заключается в том, что несколько недель назад мне до него вообще не было никакого дела. Я слушаю его песни в наушниках и пытаюсь понять этого человека.

Ничего не выходит.

Он выплескивает в зал свою энергию, вены на шее вздуваются. Он не выглядит люмпеном или маргиналом. Он выглядит нереально круто. Голос у него чумовой. Обожаю, как он поет. Хочу его. Хочу, хочу, хочу!

Вот и пятница.

Переодеваюсь на работе. К платью добавляю ботинки в стиле милитари, которые очень люблю. Памятуя о том, что мой раздражающий рокер предпочитает видеть меня с распущенными волосами, потакаю ему. Ультрамариновые пряди очень идут моему сдержанному образу. Если его можно считать сдержанным, ведь платье обтягивает меня, как презерватив.

Накидываю на плечи кожаную косуху и отправляюсь в метро. Несмотря на то, что за плечами рабочая неделя, у меня в крови бродит адреналин. Надеюсь, не наделать глупостей. Это маловероятно, учитывая то, что мною овладела некая сумасшедшесть.

Паника наступает, когда оказываюсь на месте. Ведь Антон даже не потрудился сказать, где его искать. И должна ли я его искать?

Зачем я вообще сюда пришла?

Сдаю косуху в гардероб и иду в бар, параллельно оглядываясь по сторонам.

Из программки узнаю, что сегодня выступает какая-то молодая группа с непроизносимым названием. Время на часах – восемь вечера. Лучше сгореть на костре, чем писать ему. С трудом залезаю на барный стул, потому что платье сопротивляется.

Беру «Маргариту», после первого бокала которой время на часах ощущается не так болезненно.

Уже двадцать семнадцать, а я по-прежнему одна на баре.

Решаю, что тут нужно что-то покрепче, и заказываю текилу. Начался концерт, и людей стало значительно больше.

Чувствую движение воздуха и отрываю глаза от телефона.

– Привет, – говорит мой мужчина №1.

Он склоняет голову на бок и скользит по мне взглядом, будто лапает.

– Привет, – сдержанно отвечаю я, умоляя сердце угомониться.

Он выглядит отлично. Уже ничто не напоминает о событиях четырехнедельной давности. Он красив, притягателен и желанен. На нем футболка, джинсы и кеды. Все отлично сидит. Антон кладет татуированную руку на стойку и просит пиво. Я пытаюсь напомнить себе о том, что это именно тот человек, который орудовал своими пальцами у меня в трусах неделю назад. Я спала в его постели и сидела за рулем его машины. Он разговаривает матами и бесит меня, но сейчас Бес выглядит далеким и сдержанным. Я не знаю, о чем с ним говорить, поэтому молчу.

Глава 8

Пока идет совещание, молюсь, чтобы меня ни о чем не спрашивали. Параллельно тезисно набрасываю основные моменты в блокнот. Здесь у меня гитара, символ рок-н-ролла в виде «козы», а также всякое по мелочи: имя Антон в сердечке, перечеркнутое трижды, и варианты моей подписи на замену действующей. Не мешало бы вплести в ее новую концепцию слово «ДУРА».

Уходя, пытаюсь скрыть негодование, ведь нас задержали на пятнадцать минут после окончания рабочего дня. Искренне надеюсь, что о моем отношении к трудовым обязанностям работодатель никогда не узнает.

Когда спускаюсь в метро, на телефон приходит сообщение:

«В субботу выступаю в МТ. Начало в 19, билет заберешь у охраны».

Чуть не падаю с эскалатора и дрожащей рукой удаляю сообщение. В моей памяти ещё свежи воспоминания от позора недельной давности, и вопреки расхожему мнению – я не дура. Выйдя из метро, сразу же записываюсь на педикюр.

В субботу. На девятнадцать ноль-ноль.

Выкуси!

Этот волевой поступок дался мне очень нелегко. Чем ближе подступает суббота, тем слабее моя воля, но она у меня все же есть, поэтому ровно в девятнадцать ноль-ноль я опускаюсь в кресло для педикюра. Обычно, сидя в нем, я просматриваю мировые новости, но не в этот раз. В этот раз я просто пялюсь в одну точку и напряжена так, что мастер ногтевого сервиса посматривает на меня с подозрением. Будто ждет, что я вот-вот залеплю ей ногой по лицу. Это практически происходит, когда телефон в моих руках оповещает о сообщении.

Практически вылетаю из кресла и своей кожи, поднося его к лицу так, словно он Святой Грааль.

«Еду к тебе. Возрадуйся».

Нет, это не Антон. Это Вика. Настроение мое стремительно улучшается.

«Встретимся в парке через двадцать минут. Педикюр, – пишу я в ответ.

Антон и потерянные возможности на время оставляют мои мысли, и я выбегаю из салона окрыленная.

Вика ждет в условленном месте – на нашей скамейке у пруда. Обменявшись чинными поцелуями, бредём по извилистым дорожкам. Парк невероятно хорош в начале октября. Желто-красная листва шелестит под ногами, а воздух наполнен этим пресловутым запахом засыпающей природы. Сердце щемит от непонятных чувств, и я сильнее сжимаю локоть своей подруги. Она оставляет меня в районе одиннадцати. Закрыв за ней дверь, погружаюсь в одиночество. Чтобы скрасить его, хватаю Палкашу и тискаю. Его морда выглядит очень недовольной, словно он терпит мои нежные прикосновения изо всех сил.

В бутылке еще осталось вино, поэтому ложусь в пенную ванну и допиваю его из гигантского выпендрежного бокала, любуясь на свой затейливый педикюр. В наушниках теребит душу Адель, и я подпеваю со слезами на глазах. Телефон гудит, и я лениво обтираю руку о полотенце, чтобы посмотреть, кто там.

«Почему не пришла?»

Утираю скупую слезу и пишу, не кривя душой:

«Не хотелось»

Сердце трепыхается, как флаг по ветру. Посылаю Наумову сигнал через вселенную:

«Пожалуйста, пожалуйста, напиши еще что-нибудь!»

Но он не пишет.

Натягиваю старую застиранную футболку, на которой старичка Фрэдди Меркьюри похищает инопланетная летающая тарелка и выбираю к ней трусики с эмблемой супермена.

Под надежной защитой этих выдающихся парней, забираюсь в постель, заставляя Палкана спать со мной, несмотря на сопротивление. Ведь за этим я его кормлю паштетами по средам и пятницам – за участие.