Жестокая. Прости меня

Пролог

Саша Лисовая (Лиса)

Полтора года спустя

– Нет, не нужно, Лёня... Мы вернулись, здесь не нужно. Артемий Николаевич обещал мне, что всё кончилось... Сказал, что я могу ничего не бояться...

– Александра Викторовна, я просто оказываю помощь. Мне велели. Потому что Катюшка ещё крошка совсем, а Вы не обустроились до конца, – настаивает грозный бас, перехватывая из моих рук коляску.

– Я справлюсь, поверь. Не разбуди... – шикаю на Мельникова, хотя он хороший.

Почти полтора года мы провели вместе в Испании, куда Нику был закрыт всяческий доступ. Им ведь запрещено покидать границы страны, а я не могла поступить иначе... Он бы искал, и знаю, что искал... Но выхода не было. Мне угрожали… И вот теперь... У нас есть дочь. Маленькая черноглазая Катюша.

Спустя полтора года я вернулась в родной город. Подальше от того района, где нас хоть что-то связывало, но всё же... Воспоминания порой жестоки.

Не знаю уж, что творится с самим Ником... Надеюсь, он смирился…Или хотя бы немного отошёл от всей этой ситуации, потому что внутри меня как была катастрофа, так и продолжается. Только малышка и моё привыкание к роли мамы отвлекает от всего остального…От ужаса, что я пережила, будучи беременной ею.

Когда мне поступает звонок с известного номера, я сразу же поднимаю. Ведь мы столько общались, пока я была за рубежом... Что уже на самом деле стали родными людьми…А ведь когда-то это казалось мне невозможным. Да и сам Ник вряд ли бы поверил в то, что это правда.

– Да, я звонила... Артемий Николаевич, скажите пожалуйста Лëне, что мне не нужна нянька. Он может быть свободен... – кошусь на Мельникова, пока он идёт рядом и недовольно фыркает.

– Саша, он ведь не просто так с тобой ходит. С внучкой помогает. Это даже не обсуждается... Вы вещи распаковали? – спрашивает меня мужской баритон, и я вздыхаю.

– Частично. Пошли прогуляться. Сегодня погода хорошая, а Кате надо дышать свежим воздухом, – пока болтаю со свекром, Лёня заботливо катит коляску. – Ещё я хочу навестить родителей, но пока не знаю, когда поеду туда…

– Хорошо, будь на связи... Кристальников младший наконец выслан по этапу в Копейск...Будем надеяться, там и подохнет…

К моему горлу подкрадывается ком, когда вспоминаю последний мой вечер перед исчезновением. Как было больно писать то прощальное письмо...

Как было страшно, когда меня подкараулили после учёбы в подъезде…

Как я приехала вся в синяках к отцу Матвея... Рассказывала про угрозы…

Как меня положили в клинику на сохранение в Испании...

Всю избитую и... Совершенно дезориентированную.

Только Лёня был рядом всё время. Парень, которого ко мне приставили родители моего несостоявшегося мужа...

– Как он? – спрашиваю, а внутри всё болит. Ни на секунду не забывала. Даже зная, какую боль причинила своим уходом, но я не могла ему рассказать... Я бы его только подставила... Его отец предупреждал, что делать всё придётся тихо, иначе Матвей, как всегда, сорвётся, узнав о том, что произошло и о моей беременности… Что те люди опасны. Они ведь угрожали мне нашими жизнями…

– Нормально, Саш... Говорил с ним вчера. Должен заехать в выходные. Что-то срочное у него... Может, там и встретитесь... – предполагает он, а у меня внутри всё взрывается, когда представляю это…Как бы я хотела увидеть его чёрные глаза…Рассказать ему о малышке…Обо всём, что случилось.

О моих к нему чувствах, которые ни на секунду не отпускали. Держали. Не позволяли сломаться. О том, как бы мне хотелось, чтобы он взял её на руки…

Думаю об этом и снова плачу…

– Да, было бы хорошо, – признаюсь, вспоминая наши с ним клятвы о том, что мы навсегда будем принадлежать друг другу, что бы ни случилось. – До встречи, Артемий Николаевич и спасибо Вам за всё.

– Не за что, Саша. Поцелуй внучку, встретимся на днях, – он сбрасывает, а я смотрю вперёд на спину Леонида.

– Лёня, жди меня! – ускоряю шаг, нагоняя его, и гляжу на свою спящую малышку. – Правда красавица?

– Конечно, вся в маму, – Лёнька играет бровями, а я стукаю его по руке.

– Дурак! Она вся в папу! – ругаюсь и ворчу, словно старая бабка, а потом...

Взгляд мой натыкается на идущего впереди Никитина... Идущего за руку с другой девушкой. Что-то ей напевающего и довольного. Светящегося, словно яркое солнце в самый промозглый день.

И мою душу не просто разрывает на части, она словно покидает тело... Болезненным спазмом прошивает всё нутро, когда я ловлю его глаза своими…

Он смотрит на коляску, на меня, на Лёню, и, кажется, что та нить, что держала нас всё это время в одночасье рвётся прямо на моих глазах, а где-то глубоко внутри меня в смертельной агонии бьётся и воет обезумевшее сердце…

Глава 1.

Саша Лисовая (Лиса)

– Артемий Николаевич, я не смогу приехать к Вам... Просто... Не смогу. Видела Матвея. Он с другой девушкой. Он... – тараторю, пока Мельников стоит рядом и катает коляску на месте, чтобы малышка не проснулась. Хмурясь, рассматривает меня сердитым отрешённым взглядом.

– Девушка? Да брось ты. Даже если и девушка. Он ведь не знал ничего. И про ребёнка не знает. Успокойся, Саша. Не хватало, чтобы у тебя еще молоко пропало, – успокаивает меня его отец, а у меня всё равно везде болит. Внутренности жгучими спазмами скручивает. Не могу терпеть…

Хоть и знаю, что не имею права жаловаться!

Это я уехала и ничего ему не объяснила, он не обязан был хранить верность невидимке…

– Вы правы, но... Я не смогу поехать... Не смогу...

– Мы сами приедем к вам. Поговорим. Успокойся сейчас...Дай трубку Лëне.

Пока реву передаю телефон моему охраннику и он, услышав несколько фраз, молчит, а потом бросая короткое "понял", сбрасывает.

– Приказано проводить до дома и помочь разгрузить вещи, – проговаривает он вслух, и я согласно киваю.

– Хорошо...

По пути домой Катерина всё же просыпается. Я беру её на руки и показываю улицу, на которой мы теперь будет жить. Только это способно хоть немного привести меня в чувства. Только её улыбка и интерес в карих угольках.

– Ей, кажется, нравится, – делаю я заключение, глядя на Мельникова, и тот кивает, улыбаясь. Он всегда так тепло относится к нам. Всегда старается проявлять заботу и внимание, как бы грубо я порой себя с ним не вела. А на меня, бывает, находит…

– Александра Викторовна, заходи уже в дом, чай пить будем, – гонит он меня, и я вынуждена согласиться... С ним мне куда спокойнее и легче, чем без него...

***

К вечеру часть коробок разобраны. Лёня ложится в гостиной, а я с малышкой в спальне, пока не готова детская для неё. Но он обещает помочь…

А я всё думаю... Кто эта девушка? Как давно они вместе? Она подходит ему…Очень симпатичная. И снова блондинка, словно он намеренно обходит стороной шатенок…Или я уже надумываю?

Усталость рубит. Даже несмотря на мысли о Нике на этот раз, поглощённая тревогой и отчаянием, я очень быстро засыпаю...

***

– Кто здесь? Эй?!

– Саша, верно? Не двигайся... – чувствую что-то острое в районе спины и не могу пошевелиться.

– Кто ты? Что всё это значит???

– Твой парень... Никитин Матвей Артемиевич... Я его друг, – цедит сквозь сжатые зубы мужчина, сильнее надавив, и я четко ощущаю, что это металл. Возле меня держат лезвие ножа.

– Заходи. Поболтаем, – говорит он, затыкая мой рот, и рядом вдруг возникает еще две огромные мужские фигуры. Я трясусь, мне страшно. Телефон далеко, никого из соседей, как назло, нет. А Ник вернётся только ночью.

Когда открываю квартиру, меня проталкивают внутрь, и я падаю, сбиваясь с ног.

– Слушай сюда, шкура. Твой парень сильно попал. Залез туда, откуда живыми не вылезают. Его спасет разве что чудо. Мне нужны бабки, которых он меня лишил. Десятки лет схема работала, а тут он...

– От меня вы что хотите?! – спрашиваю, перебивая, испытывая и страх, и злость к этому человеку. И тут понимаю, что зря столь борзо себя веду, потому что меня тут же больно бьют по лицу наотмашь.

– Заткнись нахрен! Не учили, что баба молчит, когда мужик вещает?! – надрывается он, пока у меня кружится голова от такой мощной оплеухи.

– Если не отдаст нам деньги сегодня же, и тебе пиздец, и ему. Даже погоны его не спасут, ты не представляешь, какие у меня связи. Живьём закопаю обоих, усекла меня?!

Я молчу, а меня вдруг остервенело хватают за волосы.

– Что за баба такая... Спрашивают – не отвечает. Не спрашивают – пиздит без умолку. Усекла, спрашиваю? – пока меня трясут в разные стороны, удерживая за голову, я только и успеваю, что рыдать и скулить. С самого начала я знала, что эти погоны до добра не доведут. С самого начала, и вот...

– Вас посадят... Когда Ник узнает... Вас посадят...

Мне бы замолчать, но я не могу. Защитная реакция выдает хоть какую-то броню, и тогда, когда главный даёт отмашку, его прихвостни несколько раз беспощадно пинают меня по спине и животу. От острой боли я скручиваюсь. Всё внутри болезненно и истошно ноет.

– Лучше думай, где найти бабло. Пока я тебя с собой не забрал... Идём. Времени вам до завтра.

Эти твари уходят, а меня окутывает дикий неконтролируемый страх…

Вдруг они и вправду что-то сделают моему Нику?

И после случившегося у меня нет выбора кроме как найти единственного человека, у которого целый океан связей в полиции. Я ведь знаю, где они живут. Помню ещё со школы…

И уже у них дома, Артемий Николаевич и Елизавета Юрьевна помогают мне прийти в себя. Вызывают скорую, где до меня начинает доходить, что я беременна. Тогда и созревает весь этот план с перелетом в другую страну и запиской.