Жестокие Альфы для Проблемной Ведьмы

Глава 1. Падать — моя суперсила

Талия

Ветви хлестали по лицу, корни пытались ухватить за сапоги, но я неслась дальше, как проклятая. Может, потому что буквально была. Сзади хлопали мантии и звенели стальные подвески — охрана ковена не отставала. И всё из-за какого-то дурацкого стекла! Ну, ладно… может, не совсем дурацкого. И, может, я его немного разбила. Совсем чуть-чуть. Почти незаметно. Особенно если смотреть в темноте. И быть слепым.

Я свернула в сторону, подскользнулась на мху, чертыхнулась — и в следующий миг земля исчезла из-под ног.

— Ай, мать твою за ногу!

Я упала. Прямо на кого-то. Мягким это не назовёшь. Этот кто-то был не просто «не камень» — он был накачанный, тёплый и чертовски живой. Я врезалась в него всем телом, запутавшись в чьём-то плаще, и услышала глухое, звероподобное рычание.

— Что за хрень?! — прорычал мужской голос из-под меня. Грубый. Низкий. Как утренний кофе с гвоздями. — Ты кто такая и почему ты лежишь на моих ребрах?!

— Я… я... — я попыталась встать, но его рука обхватила мою талию, как капкан.

— Если это попытка ограбления, то, девочка, ты выбрала очень глупый способ.

— Это была… незапланированная посадка! — фыркнула я. — Ты спал прямо на тропе! Кто так делает?

Он медленно приподнялся на локтях, глядя на меня с видом мужчины, у которого вот-вот закончится терпение… и чья грудь очень плохо переживает столкновение с ведьминой физиономией.

— Спал?! Да я медитировал! В уединении! С природой! А теперь, видимо, с тобой и твоими коленками у меня на лице! Хорошо что полностью не села на…

— Я извиняюсь! За то что конечно, испортила твое духовное пробуждение, но за мной гонятся вооружённые придурки с фетишем на мантии. Так что если ты, могучий моховой отшельник, не против, я временно воспользуюсь твоим укрытием!

Он моргнул. Потом оглядел меня. Потом — тихо, обречённо вздохнул.

— Ведьма, да?

— Ага.

— Слёгка неадекватная?

— От природы.

— Потрясающе. Просто мечта.

Он опустил голову обратно на землю.

— Если меня убьют из-за тебя, ведьма, я воскресну и оторву тебе уши.

Он поднялся, потянув меня за собой, и я наконец увидела его по-настоящему.

Высокий. Нет — огромный. Не просто “подкачанный”, а будто созданный из стали, греха и густой ночи. Лицо резкое, словно вырезанное ножом, щетина на челюсти, длинные тёмные волосы собраны в небрежный хвост, а глаза… глаза светятся.

Даже в темноте — янтарные. Хищные.

Мужчина прищурился и оскалился — насмешливо. В этой ухмылке я увидела их. Клыки. Мои пальцы вцепились в его грудь, а сердце ухнуло куда-то в живот.

— Ты волк, — прошептала я.

Он вскинул бровь, не отпуская меня.

— Умничка. Угадала с первого раза. Что дальше?

— Я знала, что день не задался, когда уронила бутерброд маслом вниз, — пробормотала я. — Волк. Чёрт.

Волки и ведьмы. Мы не просто не дружили. Мы друг друга исторически не переносили. Они называли нас вонючими крысами, мы их — тупыми собаками. Убийства, проклятия, территориальные споры — и всё это задолго до меня.

Я дёрнулась, пытаясь отстраниться. Он не отпустил.

— Куда собралась, зайка? — его голос стал чуть ниже, насмешливей. — Ты только что была вся на мне. Хотела остаться — скажи честно. Могу лечь обратно. Сверху или снизу — выбирай. Хочешь, опять сядь на л…

— Ты омерзителен! — зашипела я.

— Слушай, я мирно спал под деревом, пока на меня не рухнуло рыжее бедствие с острыми локтями. Теперь, по-моему, я имею право на пару пошлостей.

В лесу, вдалеке, снова залаяли собаки. Я обернулась — на горизонте замелькали фонари. Проклятье. Близко. Слишком близко. Я снова дёрнулась, паника уже сжимала горло.

— Слушай, я не знаю, кто ты и что у тебя за фетиш — держать ведьм в плену, но мне сейчас очень нужно уйти отсюда. И быстро!

Он не сдвинулся ни на миллиметр.

— Так уйди.

— Ты держишь меня!

— Так освободись. — Его голос был ленивым, но глаза светились — он игрался.

— Ты больной, что ли?!

— Нет. Просто скучно. А ты развлекаешь неплохо.

Свет становился всё ближе, уже слышны были голоса охраны, неразборчивые крики. Я знала, ещё пара секунд — и они выйдут прямо на нас. А я всё ещё на руках у проклятого волка, который ведёт себя так, будто я его случайная игрушка, а не беглянка с приговором за спиной.

— Проклятые корешки… — выдохнула я.

Он усмехнулся.

— Точно ведьма. Материшься красиво…

— Ты серьёзно?! — раздался за спиной новый голос. Глухой, раздражённый, как будто кто-то курил гвозди и мылся сарказмом. — Ты опять подобрал себе неприятности, Люциан? Прямо с земли? Как потерянную кошку?

Глава 2. Что значит, я теперь ваша?!

Талия

— Серьёзно?! — заорала я, болтаясь вниз головой. — Ты не можешь вот так просто взять и… и…

— Волки не спрашивают разрешения, ведьма. Мы берём.

Шум шагов позади усилился. Кто-то из охранников закричал:

— Талия! Стой! Ты будешь покарана! Вирель сдерет с тебя кожу живьем!

Люциан не остановился. Райгард прошёл мимо, хмурый, как туча.

— Подбирает всякий мусор постоянно, — буркнул он.

— Не бурчи, у нас тоже не много вариантов.

Я забилась, стуча кулаком по его спине.

— Отпусти, урод! Я в суд подам! В Совет! В Ковен! В... в... в профсоюз ведьм!

Он рассмеялся — громко, глубоко, хрипло.

— Теперь ты — наша проблема, рыжая. Привыкай.

— Не собираюсь! — дернулась опять.

— Ты у нас с характером? Ну, тогда, хорошо, сама иди. Если они, — он кивнул в сторону откуда доносился шум, — тебя догонят, мы тебя спасать не будем.

Он швырнул меня на землю. Не сильно — скорее так, как кидают подушку на диван. Если подушка умеет возмущаться, визжать и материться на древнем языке.

— Эй! У меня там позвоночник вообще-то! Возможно, единственный, кто ещё не сдался в этой жизни!

— Шевели ногами, ведьма. Мы уходим.

Он развернулся и пошёл, как будто только что не похитил женщину. Райгард шагал рядом — молча, грозно и с выражением лица “даже не пытайся со мной заговорить”.

А я…

Я осталась стоять. В кустах. Одна.

Позади меня — ковеновская погоня. Впереди — два хмурых оборотня, один из которых флиртует, а другой, кажется, не против меня сожрать.

Прекрасный выбор.

Я вздохнула. Раз, другой. Потом рванула вперёд, запрыгивая через поваленное бревно, и понеслась за ними.

— Стойте! Подождите! Я вообще-то не согласна идти с вами!

Люциан даже не обернулся.

— Бежишь — значит, согласна.

— А если догоню и укушу?!

— Тогда мы точно подружимся. Хотя кусать, это наша задача.

Я поравнялась с ними, запыхалась, но изобразила, что всё под контролем. Хотя, по факту, я бежала за двумя огромными мужиками, которых видела десять минут, один из которых швырнул меня, как ведьмин мешок с картошкой, а второй до сих пор смотрел так, будто я испачкала его любимую рубашку своей жизнью.

— Уточнение! — выпалила я, вытирая лоб. — Я не иду с вами добровольно. Я… просто… временно спасаюсь от смерти. Это — не соглашение на союз, дружбу, совместную аренду пещеры или, упаси богиня, ночёвку у костра.

— Отдохни, ведьма, — буркнул Райгард. — Мы не собираемся с тобой петь под луной.

— А жаль! — огрызнулась я. — Я, между прочим, умею петь и играть на нервах!

Люциан усмехнулся, не глядя.

— О да. Это мы уже заметили.

Мы шагали вглубь леса. Ковен отстал. Деревья становились гуще, воздух — прохладнее, и у меня возникло стойкое ощущение, что я только что подписала контракт без чтения условий.

Но, знаете что? По сравнению с разъярёнными ведьмами, которые хотят мне сломать все кости — волки казались почти милыми. Ну… почти.

Ветки цеплялись за волосы, ноги болели, а мозг судорожно пытался сообразить, что теперь делать. Пока я не решила, кто опаснее: ковен или эти двое, которые шли вперёд, как два обречённых телохранителя на пенсии.

И тут голос Люциана лениво разрезал тишину:

— Так. А теперь скажи честно, рыжая. За тобой охотится весь ковен, ты бежишь, дышишь, как умирающая белка, и явно что-то скрываешь. Что ты сделала?

Я застыла на секунду. Потом натянула на лицо самую наивную улыбку, какая у меня была в арсенале (а их там много).

— Я? О, ну... это всё недоразумение. Семейные дела. Немного разбитого стекла, немного крика, немного магии. Чисто бытовое. Такое бывает, знаете, в… токсичных сообществах.

— Ты разбила артефакт, да? — буркнул Райгард, не оборачиваясь.

— Возможно. Случайно. Ногой. Или локтем. Или головой одной высокомерной ведьмы, но это уже философия.

— Прекрасно. — протянул он. — Мы втянулись в войну.

— Нет-нет! Это не война. Это... ограниченный конфликт между одной ведьмой и остальными. Очень локальный. С минимальными разрушениями. Пока что.

Мы вышли на узкую тропу, утоптанную и светлую — как на ладони. Я только вдохнула, радуясь, что хоть немного ровной дороги, как Люциан резко поднял руку. Оба остановились.

И я замерла.

Впереди, метрах в пятидесяти, стояли они.

Пять ведьм. В мантиях, масках, с палками, шарами, когтями и всем арсеналом, что обычно используется для праздничных казней. Лица — не видно. Но я узнала походку, силуэты.

Моих. Ну… бывших моих.

Визуал 1. Талия

А вот и наша проблемная ведьма! Талия-беда-не-приходит-одна!

Как вам ведьмочка?

Глава 3. У меня проблемы с контролем, окей?!

Талия

Мир загремел.

Огненный шар пронёсся мимо моего уха и впечатался в дерево, разнеся кору и мою нервную систему к чертям.

— Мать... богиня... святой ландыш!

Я нырнула в куст. Честно. Я — ведьма, не танк. Магия — да, пожалуйста. Фейерверки — на здоровье. Но когда в тебя буквально летит пылающий сгусток ярости с прицелом «в лоб» — рефлекс подсказывает: нырни в кустик и сиди там как мышь.

Пока я судорожно пыталась дышать и не обмочиться, на поляне начался адский балет.

Люциан рванулся вперёд, мгновенно превратившись в нечто между тенью и бурей. Его когти сверкнули в воздухе, а рывок был таким резким, что одна из ведьм не успела даже поднять руку — её посох улетел в кусты рядом со мной. Я чуть не умерла от сердечного приступа.

Райгард двигался иначе — тяжело, как скала с эмоциями. Он вышел прямо на встречу двум заклинаниям, одним движением прикрыл лицо предплечьем, а вторым вышиб ведьму с дороги. Та взвизгнула, пролетела три метра и впечаталась в дерево.

Господи, он только что отбил заклинание рукой?!

— Рыжая! — донеслось из боя. — Ты там в кустах чихаешь или участвуешь?!

— Я… я… обдумываю стратегию!

И паникую. Но это неважно.

Одна из ведьм заметила меня. Моя бывшая соседка по комнате, кстати. Звали её Мора. У неё всегда был нездоровый интерес к ядам и мужьям других женщин. Сейчас она сжимала в руках ледяной клинок, и в её глазах читалось явное желание превратить меня в декор для алтаря.

— О нет-нет-нет…

Я вскочила. Всё тело дрожало. Пальцы еле слушались. Но я собрала в себе всё, что было: страх, адреналин, ярость, отчаяние и… сломала ветку. Просто так. Рефлекторно. А потом вытянула руки вперёд.

— Ты хотела шоу? Лови, ведьма с паршивым вкусом на мужчин!

Из моих ладоней вырвался импульс. Голубой, яркий, как летнее небо в истерике. Он ударил в землю перед Морой, взрывом швырнув её назад. Она закричала, завизжала и исчезла в кустах. Да, моя магия была… странной.

— Охренеть… получилось?!

Сама от себя в шоке, я посмотрела на ладони, потом на поле битвы. Волки дрались как звери из сказок. Люциан — быстрый, как ветер, кружил между ударами, разя когтями и рыча, будто музыка драки была для него родной. Райгард — спокойный, как смерть. Он просто шёл и валил. Громил. Ломал.

И я… Я тоже. Я стояла, с развевающимися волосами, в порванной тунике, с горящими глазами, и думала, вот дерьмо. Я ведь на их стороне.

В этот момент одна из ведьм замахнулась на Люциана со спины.

Я крикнула:

— Сзади!

И, не думая, выстрелила ещё раз. Луч света засиял на всю поляну, и вылетел с такой силой что задел не только ведьму, но и Люциана. Ведьму откинуло в сторону, а оборотень повалился на землю, смачно присевши на пятую точку.

Он посмотрел на меня. На секунду. Взгляд у него был… другой.

— Ты, совсем ку-ку?! Меня чуть не пришибла!

Я задышала глубоко. Руки тряслись.

— Я вообще-то тебя спасла!

Райгард хмыкнул где-то сбоку.

— Бери её. Заканчиваем. Они бегут.

И правда. Оставшиеся ведьмы отступали. Бросая заклинания на бегу, прикрывая друг друга. Видимо, уговаривать нас на переговоры уже никто не собирался.

Я стояла посреди этого разгрома, дышала, как дракон на пенсии, и шептала:

— Святая троица, это же я сделала. Я ведьма. Я волков спасла. И даже заклинание получилось!

Люциан подошёл ближе.

— Давай, героиня, пошли. Пока ты не начала обнимать всех и петь гимн победы.

— Я не такая.

— Ты именно такая.

Он схватил меня за запястье, и мы побежали — туда, где заканчивался лес.

Кусты хлестали по лицу, сердце билось где-то в горле, а ноги еле несли. Но волки — как будто только размялись. Люциан мчался впереди, держа меня за запястье, как ручную метлу, а Райгард замыкал — грозный, невозмутимый, настоящий охранник от всего мира.

— Я не марафонец! Я ведьма, а не копыта с мотором! — прохрипела я.

— Беги молча. — отрезал Люциан. — Ты меня чуть не убила — и теперь ноешь?

— ЧТО?! — я аж закашлялась. — Кого я убила?!

— Меня. — огрызнулся он. — Заклинание в плечо. Ты думаешь, там только ведьму шибануло? Моя задница до сих пор дымится!

— Ты стоял перед ней! Я спасала! Я — герой!

— Ты — катастрофа! — рявкнул он. — Огненная, рыжая, магическая катастрофа!

— Прекрати орать, ты даже не пострадал!

— А ты откуда знаешь?! Может, я просто стойкий!

Мы выскочили из зарослей, и я увидела перед собой скалы. Тёмные, высокие, в них зияли рваные пасти пещер.

Домик в лесу оборотней, значит. Как уютненько.

Визуал 2. Люциан

Хо-хо-хо.... кому оборотня на завтрак?

Глава 4. Холодная водичка

Талия

— А я должна была всё же прибить тебя тем лучом, — огрызнулась я, не думая.

А думать надо было. Особенно возле двоих оборотней. Особенно когда одна — ведьма с нестабильной магией, без поддержки, без плана и без пути назад.

Особенно когда ты заперта с ними в пещере, а выхода нет. Особенно когда ты — я. Тупая. Упрямая. Одинокая дура.

— Ану, повтори! — рыкнул Люциан, надвигаясь на меня, как лавина с клыками и нервами на пределе.

Я инстинктивно отступила назад, прижавшись к каменной стене. Воздух вокруг него будто сгустился — волчий, агрессивный, тяжёлый. Он шёл медленно, с вытянутыми плечами, как хищник, который уже решил, что ты — добыча, но хочет услышать последнее слово перед тем, как сомкнуть челюсти.

— Повтори, сказала! Что ты там сказала про прибить?!

— Люц, остановись, — тихо, но твёрдо сказал Райгард, перехватывая его за руку. Сила в этом движении не показная — но реальная. Люциан дёрнулся, бросил на него злой взгляд, но остановился.

— Она не специально, — добавил Райгард. — У неё мозг отключается вместе с магией. Ты ж уже понял.

— О, спасибо! — я вскинула руки, вместо того чтобы промолчать. — Именно такие комплименты мне и нужны. Если вы закончили обсуждать степень моей неадекватности, дайте мне воды и угол подальше от ваших рыков.

— Может тебе еще и ноги помыть?! — бросил Люциан.

Я выдержала его взгляд. Сколько можно бояться? Я устала.

— Я вообще просила только не убивать меня. Ноги сама помою! Я, видимо, должна извиняться за то, что жива осталась?

Он смотрел на меня. Глубоко. Жёстко. В его янтарных глазах что-то дёрнулось — будто он впервые увидел не просто ведьму, а девушку. Замер, но ничего не сказал.

— Хватит. — Райгард подтолкнул его в сторону. — Иди остыни. Я ей найду воды.

Люциан ещё пару секунд стоял, потом рыкнул тихо, развернулся и ушёл вглубь пещеры, глухо царапнув ногтем по камню.

— Следи за языком, ведьма. — Голос Райгарда был спокойным. Чересчур. Словно обсуждал погоду, а не то, как легко может мне выдрать язык. — Пока он или я не вырвали его.

Я раскрыла рот — инстинкт, не глупость.

— Я…

— Заткнись. — Он не повысил голос, но в нём прозвучало то, от чего кровь в жилах свернулась.

— Сядь там и не двигайся. — Он кивнул на край пещеры, где темно, холодно и совершенно неуютно.

— Будешь рыскать — привяжу. Жёстко. Поняла?

— Да… — выдохнула я. И только потом осознала, насколько слабо прозвучал мой голос.

Он посмотрел на меня ещё секунду — как будто взвешивал, стоит ли что-то добавить. Потом развернулся и пошёл туда же, где исчез Люциан.

А я… просто пошла и села в указанное место. Спина к стене. Колени к груди.

Вот и всё. Герой дня закончился. Теперь я просто ведьма, которая раздражает всех, даже тех, кто ещё вчера не знал о её существовании.

И хуже всего было то, что они… отнеслись ко мне точно так же, как и все остальные. Словно я не человек, не союзник, не бедовая ведьма которая СЛУЧАЙНО (!!!) разбила артефакт — а мозоль, который хочется поскорее срезать и выбросить. Терпят. Пока полезна. Ничего нового, Талия.

Надо было думать. Срочно. Как поступать дальше, куда бежать, кому доверять. Потому что оставаться здесь, с этими двумя — не то чтобы безопасно. Один хотел меня задушить, второй — привязать, и оба вряд ли знали, что такое «деликатность».

Райгард вернулся через несколько минут. Молча поставил передо мной деревянное ведро и… тряпку. Сомнительной свежести. Возможно, ей когда-то вытирали когти. Или... кишки. Я не хотела уточнять.

— Благодарю, — буркнула я, не глядя.

— Не подавись от вежливости. — Он даже не усмехнулся.

Я вздохнула, подняла тряпку двумя пальцами, как нечто радиоактивное.

— Угу. Ммм, аромат хвои, горя и забытых стандартов гигиены... Прелесть.

Вода была ледяной. Я окунула в неё тряпку, стиснув зубы. Ладно. Хоть лицо умою. Хоть чуть-чуть почувствую себя живой. Не ведьмой-ошибкой. Не беглянкой. Просто… собой.

Я уже собиралась, скрипя сердцем и характером, стянуть с себя верхнюю тунику, как вдруг поняла, что Райгард… не ушёл.

Он сел. В двух метрах от меня. Устроился, как в театре. И смотрел. Не в потолок. Не в стену. На меня.

Я застыла.

— Ты чего?.. — выдавила я.

— Я сижу.

— Вижу. А… уйти?

— Нет.

— Почему?

Он чуть склонил голову, как волк, выжидающий — дёрнешься ты или замираешь.

— Потому что ты непредсказуема. Слишком много швыряешься магией. Я должен убедиться, что ты не расплавишь потолок, пока моешься.

— О, спасибо, папочка магического контроля!

— М, меня еще не называли “папочкой” ведьмы, — без тени смущения оскалился наглец.

Визуал 3. Райгард

На сладенькое, конечно же, Райгард!

Глава 5. Последние из рода ищеек

Райгард

Она была странная. Нет, серьёзно. С ума сойти какая странная.

Я видел ведьм. Много. Надменных, злобных, хладнокровных, опасных, скользких, истеричных — и ни одной вот такой. Рыжая вихревая катастрофа, которая сначала кричит, потом кидается магией, потом начинает рыдать внутри — и, на удивление, делает всё это одновременно.

А ещё у неё магия, как у пьяного грифона с расстройством. Огонь, лёд, вспышка — и всё это без плана, без понимания, без цели. Просто по настроению. По настроению её нервной системы.

Я таких не встречал. И не хотел бы. Но вот она — тут. В пещере. В нашей тайной пещере, где, между прочим, должен был быть покой. Ну или хотя бы предсказуемость.

Я смотрел, как она умывается. Как сжимает зубы от ледяной воды. Как отдёргивает мокрые волосы со лба. Как по привычке бурчит себе под нос, даже зная, что я рядом. Она даже не пытается казаться сильной — она просто есть. Такая, какая есть. Живая, как пожар. Красивая, зараза такая.

Чёрт бы её побрал.

Даже грязная. Даже хромая от усталости. Даже с тряпкой в руке, которую приличные люди в руки не брали бы даже в перчатках — всё равно красивая. С этими глазами, в которых огонь, страх и упрямство одновременно. С губами, которыми она так вкусно шипит, когда злится. С кожей, которую хочется потрогать, чтобы убедиться — не воображение.

Я рыкнул себе под нос.

Вот только помимо всего этого… она была занозой в заднице. Потенциальной. Будущей. А скорее — уже существующей. Громкая, взрывоопасная и слишком независимая, чтобы с ней было спокойно. Её бы бросить. Прямо сейчас. Оставить в лесу, вернуться к заданию, забыть. Мы — наёмники, не приют для ведьм с эмоциональной перегрузкой.

Но… Она может пригодиться.

Артефакт, который мы должны украсть, был под защитой. Старой, ведьминской, проклятой. Нам нужен был ключ. Нам нужно было что-то, что обманет охрану. Или кто-то.

И вот этот кто-то, с плавающей магией, может быть именно тем, кто нужен. По крайней мере, пока не рванёт сама от собственных искр.

Я вздохнул, глядя, как она тихо матерится сквозь зубы, когда задевает ссадину на плече. Не надо было смотреть. Не надо было замечать, как у неё дрожат пальцы от холода. Надо было думать — польза или угроза?

Хотя, если быть честным… И то, и другое.

А значит, пока не трогать. Пока пусть живёт. Но глаз с неё не спускать. Потому что ведьма с такими глазами — это всегда беда. В лучшем случае — мы ее трахнем. В худшем — она сведет нас в могилу.

Люциан и я — последние из стаи. Остатки проклятого клана, который боялись звать по имени. Мы — ищейки. Чуём след в любой толпе, слышим ложь в тишине. Можем найти кого угодно. Что угодно. Даже тех, кто хочет быть забытым.

Поэтому нас и вырезали.

Мы были слишком сильными. Слишком неудобными. Слишком... правдивыми.

Остальные волчьи стаи нас сторонились. Остальные расы — ненавидели.

Драконы морщили свои блестящие морды, когда мы появлялись. Хотя, честно, кто этих чешуйчатых выскочек вообще любит? Ходячее самолюбие на крыльях.

Эльфы задирали носы ещё выше обычного, делая вид, что не замечают нас, хотя уши начинали дёргаться — мы их бесили до дрожи.

Вампиры шипели, как кастрюли с кипятком, и прятали своих тень-девочек подальше — не потому что боялись, а потому что мы чувствовали их жажду. И говорили вслух.

Фейри вообще старались исчезнуть — умели, гады. Мило улыбаются, цветочки плетут, а потом выносят полгорода. Но при нас они не пели. Никогда.

Орки, наги, великаны, гномы, другая нечисть, которой было до хрена — все они нас не любили.

С ведьмами же всё всегда было особенно весело. Тут даже причина не важна. Никто уже и не вспомнит, с чего началось. Просто на уровне инстинкта: как только ведьма и ищейка встречаются — считай, полыхнёт. Как кошка и собака. Только одни с магией, другие с зубами и обидами поколений. Не переносим друг друга. Генетически.

И вот теперь мы притащили в пещеру одну такую. Мокрую. Рыжую. Шумную.

И она, чёрт возьми, пахнет как беда. Вкусная, тёплая, раздражающая беда… Та, на которую лезешь, даже зная, что сгорит всё к дьяволу.

А Люц смотрел на неё… не так. Не как обычно. Не с привычной ухмылкой ловеласа, которому просто скучно. Я заметил некую тягу. Сырую, звериную, настоящую.

Он, конечно, всегда любил побегать за юбкой, но к ведьмам у него было ровное, почти научное безразличие. Мы оба держались от них подальше. До этой. До той, что свалилась нам на голову с характером, который хочется одновременно задушить и заткнуть поцелуем.

А теперь он на неё пялится, как будто не видел самку лет десять.

И что хуже всего — у меня внутри тоже что-то зашевелилось. Неловко так, противно. Где-то в груди. Как будто что-то царапается. Или жжёт. Или крутит нутро.

Или... просто жрать хотел?

Глава 6. Добро пожаловать в лагерь дикой романтики

Талия

Блин, как же хотелось есть. Настолько, что я уже готова была грызть собственную тряпку — ну ладно, почти. Я сидела, прижав подёртые колени к подбородку, и изо всех сил старалась не думать о еде.

Не думать о грибной похлёбке с чесноком и зеленью, которая всегда заваривалась в котле у старой Мирины — густой, наваристой, такой, что ложка стояла. Не думать о свежеиспечённом хлебе с хрустящей корочкой, который хрустел под пальцами и обжигал язык. Не думать о сливочном масле. О мёде. О тёплой лепёшке с сыром. Не думать!

Но организм был не в восторге от такой дисциплины.

— Урррррр…

Раздалось это на всю пещеру. Эхо дружелюбно прокатилось по каменным стенам, усилив мой позор раз в пять.

Я застыла. Мгновенно. Даже дышать перестала, надеясь, что, может, никто не заметил. Ну вдруг. Вдруг они глухие. Или в параллельной реальности. Или умерли.

— Это было… ты? — донеслось из глубины, голос Люциана лениво потянулся, как кот на солнце.

— Нет! — ответила я слишком быстро. И слишком громко.

— Это был... камень! Да. Он... сдвинулся.

— И заурчал от голода? — фыркнул Райгард.

Я зажмурилась.

Земля, откройся. Пещера, проглоти. И пусть вместо меня останется только вмятина в грязи и капля ведьминого достоинства.

— Я просто... не ела. Случайно. Несколько часов. Или суток. Или лет.

Никто не ответил. Только где-то в темноте снова раздался еле слышный смешок.

— Её ещё и кормить надо, — буркнул один из них.

Кто именно — я не поняла. Слишком сильно была занята сгоранием от стыда. Внутри всё сжалось. Казалось, даже тряпка в ведре смотрела на меня с осуждением. Мол, не умеешь выживать — не разбивай артефакты.

Я спрятала лицо между колен.

Прекрасно. Теперь я не просто ведьма-неудачница. Я ведьма-нахлебница. Следующий уровень деградации: просить ложку.

Люциан молча поднялся и не глядя на меня направился в сторону выхода из пещеры с той хищной грацией, которой обычно обладают только голодные звери или очень раздражённые мужчины.

Молчание повисло тяжёлым воздухом.

Райгард остался. Он что-то недовольно фыркнул, опустился на корточки у стены и начал укладывать в круге мелкие ветки и щепки. Похоже, решил развести костёр. Или отвлечься, чтобы не прибить меня на фоне общего раздражения.

Я сидела всё так же, обняв колени, пытаясь превратиться в пылинку. Желательно невидимую. Желательно не издающую урчащих звуков. Но мой желудок был против.

Он не просто урчал. Он ревел. Возмущённо, с претензиями. Как голодный демон, которого я случайно призвала, съев когда-то холодную лепёшку и не поблагодарив богов за еду.

Спасибо, живот. Вот теперь все точно знают, что я не питаюсь солнечным светом и гордостью.

Костёр уже горел — Райгард сидел рядом и методично тыкал угли палкой, как будто это была моя судьба. Пещера освещалась рыжеватым светом, в котором хотелось спрятаться. И тут… Вселенная решила, что я ещё недостаточно унижена.

Люциан вернулся. Не прошло и часа, а он уже вошёл так, будто совершил подвиг. И совершил. Только не такой, который я ожидала.

Я подняла взгляд — и едва не откинулась обратно в позу умирающей лани.

— Это что… — прошептала я, чувствуя, как глаза расширяются от ужаса. Или восторга. Или и того, и другого.

— Ужин. — без особых эмоций отозвался он. — Или ты ещё и вегетарианка, не дай бог.

Олень. Мёртвый. Настоящий. Полноразмерный. Он висел у него на плече, как меховое манто у светской дамочки — только вместо блеска и гламура: копыта, кровь и реализм. Много реализма.

— Ты притащил… целого оленя…

— Не целого. Половина осталась волкам.

— Каким волкам?!

— Тем, что в лесу.

Люциан сбросил тушу на землю так буднично, как будто это была сумка с булками. Райгард даже не удивился. Только взглянул на него и фыркнул:

— Мог бы хотя бы почистить.

— Не ной. У нас есть костёр и заноза с руками. — он кивнул на меня.

Я ткнула в себя пальцем.

— Извините, что? Я — заноза? И по совместительству — кто, повар?

— Хоть какая-то польза, — пожал плечами Люциан. — Ты же ведьма. Волшебным образом зажарь его. А не можешь — разделай.

Я моргнула. Разделай. Раз. Де. Лай.

— Как?! — истерично пискнула я, голос мой задребезжал, как плохо настроенная лира. — Ты серьёзно сейчас?!

— Ножом. — Райгард поднялся, подошёл ко мне и, не торопясь, достал из ножен нож. Точнее, НОЖ. Размером с мою руку. С шириной мачете и харизмой топора.

Он протянул его мне рукояткой вперёд.

— Только не махай им как волшебной палочкой, а то нос себе отрежешь. Или нам. Не хотелось бы.

Глава 7. Спокойной ночи

Талия

Конечно. Конечно, у меня ничего не получилось. И конечно я порезалась. Ну а как иначе? Была бы удивлена, если бы всё пошло по плану. Но у меня же даже плана не было, кроме “не умереть”.

Я не успела толком поднести нож к туше, как лезвие соскользнуло, и тонкая полоска крови тут же вздулась на пальце.

— Ай! — взвизгнула я, выронив нож.

Райгард молниеносно подскочил, выхватил оружие, как будто я пыталась зарезать не оленя, а его.

— Дай сюда, ведьма! — рыкнул он. — Ты хочешь распилить его или себя?

А Люциан, не спеша, подошёл сзади и за локоть потянул меня подальше от туши, как капризную девочку, которая собралась приготовить торт, но вместо сахара насыпала взрывчатку.

— Две левые руки, — пробурчал он. — И оба глаза без инструкции. Ты точно не роняла себя в детстве?

— Один раз! Из окна второго этажа, но это не считается! — парировала я, пытаясь вырваться. — Я могла! Почти получилось!

— Ты порезалась через две секунды.

— Это был разведывательный порез!

— Это был позорный порез.

Райгард молча осматривал нож, как будто на нём осталась частица моей глупости. Он только покачал головой и пошёл к туше.

— Отойди. Сейчас покажу, как это делают те, кто вырос не в библиотеке.

Люциан протянул мне, ого, чистую тряпку! Я даже бровь выгнула от удивления, хотя можно было просто поблагодарить. Но нет, это было слишком просто в моем случае.

Я приняла тряпку, и обмотала ее вокруг пальца, тихо шипя как кошка.

— Ты даже исцелить себя не можешь? — Недовольно выгнул бровь Люциан.

— Могу, но не сейчас, — буркнула я. — Знаешь когда мы только встретились, ты был более… Приветлив.

— Я просто не знал, что ты реально бракованная. Думал это у тебя такие шутки.

Меня словно холодной водой окатили. Той самой которой я омывала свое тело. Он же защищал меня от Райгарда, а теперь… и он обозвал бракованной. Хотя сам же и защищал…

Из меня вылетела грустная усмешка. Больше ничего я сделать не смогла, ни ответить, ни ударить его.

Черт. Это было больно. Я думала хоть он будет немного… нежнее.

Оборотень не сильно беспокоился о моем душевном состоянии. Или просто сделал вид, что ему все равно. Отошел от меня, вытер руки, словно к чему-то грязному прикасался, и направился к Райгару, который во всю орудовал клинком.

Спорить я не стала. Они ведь были правы. По-своему. Так всегда бывает — когда всё рушится, кто-то обязательно оказывается “правым”, и это почему-то всегда не ты.

Я просто молча уселась подальше от них. Поближе к костру. Живот продолжал громко и упрямо протестовать, ворча в унисон с огнём. Я прижала колени к груди и уткнулась лбом в них, чтобы случайно не разрыдаться, как сопливая девчонка. Нельзя. Не сейчас. Не при них.

Тем временем они жарили мясо. Без магии, без лишних слов. Только сухие движения, чёткие, как будто делали это сотню раз. Может, и делали. Райгард срезал куски, нанизывал на заточенные ветки, а Люциан крутил над огнём, терпеливо, аккуратно, чтобы не подгорело. Пахло… чудовищно вкусно. Жареная дичь, дым, специи, которых у них откуда-то было впрок — видимо, у оборотней тоже есть кулинарные тайны.

Я украдкой бросала взгляды. Они молчали. Даже переглядываться не стали. Просто работали, как две машины, уставшие от мира.

Один кусок — на ветке — Люциан вдруг протянул мне. Без слов. Без взгляда. Просто положил рядом, на плоский камень.

“Спасибо”, хотела сказать я. Но не сказала. Не смогла.

Я взяла. Осторожно, почти виновато. Обожглась. Шипнула сквозь зубы — снова, как кошка. И начала есть. Медленно. Маленькими кусочками. Как будто кто-то мог отобрать. Или как будто я могла не заслужить.

Мы ели молча. Все трое. Лишь костёр потрескивал, отбрасывая тени на стены пещеры.

Это была самая вкусная и самая горькая еда в моей жизни. Как будто каждое прожёванное волокно мяса напоминало: ты — гость здесь. Чужая. Поломанная. Лишняя. И пусть они тебя не выгнали, не убили, даже накормили — это не значит, что ты здесь нужна.

Когда мы доели, Люциан поднялся. Без спешки, но с тем видом, как будто знал, куда идёт и зачем. Подошёл к Райгарду, наклонился и что-то тихо прошептал ему на ухо. Тот кивнул. Никаких вопросов, никаких «будь осторожен» — просто взгляд, короткий, изучающий, и Люц вышел из пещеры, растворившись в темноте.

И вот мы остались вдвоём.

Атмосфера мгновенно изменилась. Стало... неуютно. Слишком тихо. Слишком тесно. Слишком Райгард.

Он не просто молчал — он громко молчал, как будто этим пытался перекричать мысли в моей голове. А ещё смотрел. Пристально. Жестко. Словно не видел ведьму, а голодного оленёнка, которого можно либо пожалеть, либо приготовить. И я ещё не была уверена, к чему он склоняется.

Я кашлянула.

— Эм… А где вы спите? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку. Или хотя бы узнать, не буду ли ночевать на холодном камне в позе человеческой креветки.

Глава 8. Прекрати нюхать ведьму

Талия

Я спала плохо. Вернее — пыталась. Пещерный пол не самый дружелюбный. Камни впивались в бока, холод лез под тунику, как особенно наглый дух леса. Я то сворачивалась клубком, то растягивалась в позе страдающей звезды, то поджимала ноги к животу, как замёрзший таракан. Ничего не помогало.

Мне снились грибы. Горячая ванна. И плед. С бахромой. И кот, который мурчит у ног. Я уже почти рыдала во сне, когда вдруг… стало тепло. Так приятно, мягко, с двух сторон. Словно меня обняли. И подложили под щёчку печку. Я вздохнула, прижалась щекой к чему-то горячему и твёрдому (но не слишком), и погрузилась в такой глубокий, сладкий сон, что, наверное, мурчала сама.

Я проснулась не сразу. Где-то между сном и явью мой мозг начал включаться. Первым осознанием было: мне удобно. Вторым: я что-то держу. Или кто-то держит меня. Третьим: а почему у меня между ног чьё-то бедро?!

Я открыла глаза. И, о да. О да.

Я была зажата между Люцианом и Райгардом, как вкусная ведьминская начинка в альфа-сэндвиче. Один обнимал меня за талию, прижимая к себе спиной, второй — прижавшись лбом к моим волосам, тёплый, крепкий и… с рукой на моей ноге.

Я замерла. Пауза. Полная. Как перед катастрофой.

Мои мысли заорали хором: ЧТО. ЭТО. ТАКОЕ.

Я пошевелилась. Очень аккуратно. Люциан, не просыпаясь, только сильнее прижал меня к себе. Его дыхание щекотало мне ухо, а бедро... ну, бедро было слишком близко. Стратегически близко.

Райгард что-то пробормотал сквозь сон и сжал моё колено. Я не знала, от шока мне жарко или они просто излучают температуру печки на максимуме. А может, это я поджарилась. От неловкости. Изнутри.

— Так. Спокойно. Без паники. Это просто пещера. Просто ночь. Просто два больших, тёплых оборотня, которые почему-то решили, что я — подушка.

Я пыталась дышать. Тихо. Не шевелясь. А потом Люциан выдохнул мне прямо в ухо:

— Ммм… ты вкусно пахнешь.

Я застыла. Райгард, не отрываясь, буркнул во сне:

— Прекрати нюхать ведьму. Дай поспать.

Я дернулась — ну, попыталась. Просто чтобы встать, с достоинством, уйти и забыть всё это, как страшный (очень тёплый и подозрительно приятный) сон.

— Я… я пойду, а вы тут… полежите… обнимайтесь…

— Не дергайся. — пробурчал Райгард, не открывая глаз.

И как будто назло — его рука медленно скользнула выше, погладив мою коленку. Большим пальцем. Плавно. Медленно. Горячо.

Мурашки побежали по спине, а воображение — в разные стороны. Некоторые очень непристойные.

— Ты вообще-то, трогаешь мою… — я запнулась, потому что фраза «ты трогаешь мою коленку под туникой» почему-то прозвучала в моей голове так, как будто он трогает совсем не коленку.

— Спи. — отрезал он.

— Я не могу! Вы оба… — я зашипела. — Вы оба — слишком… оборотни!

Люциан хмыкнул у меня за спиной, прижал крепче.

— Ты громкая даже во сне. Можешь попробовать молча кайфовать.

— Я хотела встать! И где тут кайф?!

— Будешь тереться задницей об мой пах, я покажу тебе, что сейчас встанет.

Голос Люциана был почти невинным. Почти. Если бы не слова. Если бы не то, где я терлась. Я застыла. Вдохнула. Пискнула. Вдохнула обратно.

— Просто лежи. Дыши. Молча. — добавил он, обняв крепче, как будто я — его плюшевая игрушка с подогревом.

А Райгард, конечно, не мог остаться в стороне.

— Или хочешь, чтобы мы послушали другого рода звуки? — лениво протянул он, даже не открывая глаз. Просто нагло улыбнулся, обнажив клыки, как будто мы обсуждаем погоду, а не… вот это всё.

И, конечно, его нахальная рука поползла выше. Спокойно. Нагло. Точно. И теперь касалась уже не коленки, а моего бедра. Того самого бедра, которое вроде как не подписывалось на контакт первого уровня.

— Нет. Всё. Молчу, — выдохнула я, зажмурившись и сильнее вжимаясь в Люциана, как в скалу. Горячую. Шевелящуюся. Подозрительно напряжённую.

И тут до меня дошло. У него же… там… это же… ААА!

Я судорожно дёрнулась от него. Ну его, с его «встанет»… прямо на Райгарда.

А там — рука. Всё ещё на бедре. Я дёрнулась обратно — в пах Люциана. Он тихо хмыкнул.

И я поняла. Я — в капкане. Жарком. Мускулистом. Возбуждённом. И из него не выбраться без потерь. Репутации. И трусов.

— Вы издеваетесь… — прошептала я трагически.

— Мы отдыхаем. — ответили они хором. Сладко. Угрожающе. И, кажется, немного с предвкушением.

Пришлось притвориться тучкой. Нет, не ведьмой, не девушкой, не разумным существом. Тучкой. Без форм, без мнения, без движений. Просто облачко страха, зажатое между двух хищников.

Лежала, зажмурившись, почти не дыша. Даже вдохи делала через раз — на всякий случай, чтобы, не дай бог, ни одной мышцей не коснуться чего-нибудь подозрительного. А то ещё кто-нибудь из них снова скажет что-то про “встанет”, “шевельнётся” или вообще решит устроить утреннюю проверку на прочность ведьм.

Глава 9. Сначала — поцелуи

Люциан

Я обнимал её. Просто. Тихо. Как будто это ничего не значило. Но, чёрт, реакция была… бесценная.

Она вся напряглась, как натянутая тетива, и пыталась притвориться, что спит. Всё бы ничего, если бы не её дыхание — прерывистое, как у кролика в капкане. И как будто этого было мало — она ещё и дёргалась. То от меня, то к Райгарду, то обратно — как мяч в смертельно неудобной игре. Мне оставалось только сдерживать смешок. Потому что это было восхитительно забавно. И… опасно. Потому что от неё пахло. Слишком приятно.

Не духами, не ведьминскими травами, не снадобьями. А женщиной. Самкой.

Сонной, смущённой, горячей самкой, у которой сердцебиение стучит мне в рёбра.

Я уткнулся носом в её шею. Тепло. Мягко. Сладко. Близко. И — вот опять — этот запах. Не магический. Не чужой. А наш, будто она волчица. Но она не волчица. Ведьма. С хвостом из драмы и крыльями из проклятий.

Так какого чёрта она пахнет, как моя?

Я сжал её крепче, прикрыв глаза. Может, это просто ночь. Просто близость. Просто мои инстинкты шалят. Или она натёрлась чем-то подозрительным. Магическим. С феромонами. Или я просто… тупо хочу ведьму.

Что, впрочем, ничуть не удивительно. Она шумная, острая, огрызается, нюхает всё подряд, ломает артефакты, лечит с помощью истерик и спит, как маленький катастрофический клубок.

Очаровательно. Идеально. Проблемно.

Но если она ещё раз дёрнется пятой точкой — я не ручаюсь, что останусь в режиме «просто обнимашки». Я волк, а не статуя. У нас, в отличие от камней, есть рефлексы. И нервы. И границы терпения.

Чёрт. Она дёрнулась. И сильно.

Прямо в меня. С той самой частью тела, где терпение заканчивалось особенно быстро. И моя рука — ну, конечно, сама по себе, без разрешения, без инструкции — опустилась ей на бедро. Горячее. Держащее в себе какое-то проклятое напряжение. Дрожащая ведьмина кожа под моей ладонью, как будто просила: ну потрогай ещё немного…

Я сжал челюсть.

Райгард, этот наглый ублюдок, лапал её уже минут пятнадцать, и я ещё тогда подумал, что он просто издевается. Теперь понимаю — не издевается. Просто ему, видимо, понравилось. И он был прав. Проклятье, он был чертовски прав.

Кожа у неё такая мягкая, что хочется… Нет, не просто гладить. Целовать. Грызть. Лизать вдоль этих нервных дрожащих линий, пока она не перестанет дышать ровно.

Люциан, соберись. Она ведьма. Ты волк. Вы — анекдот, а не пара. Тем более она ещё и бракованная. Тем более она ни в чём не признаётся. Тем более…

Хватит уже думать, ты жопу ведьмы держишь, а не философский трактат.

Я чуть сжал бедро — не специально. Просто чтобы проверить, что она настоящая, а не плод моего голодного воображения. Она вздрогнула. Молча. Но вздрогнула.

И я услышал, как Райгард ухмыляется, не издавая ни звука. Вот ведь скотина.

Ладно. Моя очередь.

Если уж мы тут все решили не спать, а заниматься ведьмопыткой, то и я отставать не собирался.

Я нарочно вжал её бедрами к себе — плотно, жёстко, по-взрослому — чтобы она прочувствовала всё, что уже давно отреагировало на её извивания. А рука… ну, она выбрала направление. Внутренняя сторона бедра. Самое чувствительное место. Тёплое. Дрожащие мышцы под кожей. Пальцы скользнули туда, медленно, с нажимом, и…

— И-и-и! — выдала она.

Нет, это не было словом. Это был именно писк, истеричный, отчаянный, как у белки, которую застали за воровством орехов.

Она резко схватила меня за запястье, вцепилась — мол, “не смей!” …ну хоть не откусила, уже успех.

И тут, конечно, подключился наш главный стратег по нахальству — Райгард. Он молча перехватил её запястье, спокойно, будто кружку чая подавал, и мягко отвел руку в сторону, освобождая мне доступ, как будто говорит: “проходите, коллега, не стесняйтесь.”

Я чуть не расхохотался.

— Вы… вы… — она пыталась возмущаться, но у неё дрожал голос. И не от страха. А от того, что ей нравилось.

— Мы. — усмехнулся я, скользнув пальцами чуть выше. — Мы, ведьма.

И добавил с насмешкой, склонившись ближе к её уху:

— Ты ещё скажи, что тебе не нравится.

Потому что её дыхание выдавало с головой. Потому что тело прижималось ко мне всё сильнее.

А это, малышка, уже твой выбор. И мы с Райгардом собирались этим выбором насладиться.

Я уже чувствовал, как она начинает теряться. Не сопротивляться — теряться. Её дыхание сбивалось, тело то напрягалось, то таяло, а губы шептали не слова — отговорки, потому что разум ещё боролся, а тело… тело давно сдалось.

И тут Райгард, молча, чуть повернулся к ней. Его рука отпустила её запястье, но не ушла — скользнула по её щеке. Медленно. Уверенно. Почти… нежно.

Ого. Он решил играть в ласкового?

А потом — без предупреждения, без слов — он её поцеловал.

Не резко, не хищно — нет. Наоборот. Губами чуть коснулся её губ, будто проверял, можно ли. И, когда она не отпрянула, не ударила, не закричала — прижался чуть сильнее. Точно. Вкусно. С нажимом.