Жестокий бывший

- 1 Сабрина -

Возвращаться в родной город после жестокого предательства любимого мужчины все равно что идти босиком по стеклам. Это больно, но, к сожалению, другого выхода у меня нет.

- Сабрина, ты как? Готова? - спрашивает ба, заглядывая ко мне в комнату. Вслед за ней прибегает и Ясмин - моя любимая звездочка. Та, ради кого я смогла выжить в самый ужасный период жизни.

- Ма-ма! - протягивает она, и я невольно улыбаюсь.

Для моей крошки даже это простое слово в ее четыре с лишним года - настоящее достижение.

Подхватываю дочь на руки и звонко целую в обе щеки.

- Кто это сегодня так рано проснулся? - воркую с малышкой.

Яся смущенно улыбается. Моргает, а ее пушистые ресницы часто порхают словно крылья бабочки. И опять внутри противно тянет от воспоминаний - каждый раз, когда я смотрю на дочь, то вижу его глаза.

Глаза мужчины, который унизил, растоптал и уничтожил меня. Использовал, а затем выбросил на обочину.

- Ма-ма, - вытворяет дочь.

Ба вздыхает и пытается забрать у меня ее, но малышка крепко вцепляется в мою шею.

- Не надо, - шепчу я, укачивая ребенка.

Знаю, что порой ей очень нужен тактильный контакт. Из-за особенностей в развитии и некоторой задержки Ясмин куда больше нуждается в подобном, чем обычный здоровый ребенок.

К сожалению, подлость, которую сотворили со мной, не прошла бесследно, и это отразилось на здоровье Яси. Еще один мой крест. Моя вина.

Что не догадалась. Недосмотрела. Доверилась мужчине, которому было плевать. Влюбилась, рискнув броситься в омут с головой.

- Ну, все-все, - говорит ба. - Маме надо пойти в магазин, но она обязательно тебе принесет что-то вкусное.

Яся недоверчиво смотрит на меня, чуть отстраняясь. С ней бывает непросто, но я бы ни за что не отказался от нее. Никогда.

А вот Айдар… Мысленно обрываю себя, запрещая думать о нем. Нельзя. У меня новая жизнь, и предателям в нем нет места.

Я вернулась в родной город всего на пару недель, но даже этого хватает, чтобы призраки прошлого начали терзать меня.

- Ма? - дочь вопросительно тянет, вырывая меня из тяжелых мыслей.

- Конечно, родная. Принесу. А ты пока побудешь с ба, хорошо?

В целом Ясмин тихий ребенок. Порой мне так хочется, чтобы она хулиганила и бегала как другие дети, добавляла мне седых волос - только бы была полностью здоровой. Я готова отдать ради этого все, что у меня есть - всю себя. Но к сожалению, чудес не бывает.

- Да, - тихо соглашается дочь, и это тоже хороший знак.

Снова целую ее и, посадив на диванчик, быстро выхожу в коридор съемной квартиры, в которой мы остановились.

Мне каждый раз невероятно тяжело оставлять малышку. Но я должна поехать к брату в больницу, а после узнать, что с похоронами отца.

Если бы не авария, которая унесла жизнь одного и, вероятно, оставит инвалидом другого, я бы ни за что не вернулась сюда.

После того, как семья отвернулась от меня, я имею полное право проигнорировать их беду, но, наверное, тогда я сама себя морально засужу.

А я не готова нести груз вины еще и за это.

На улице накрапывает мелкий дождь. Погода вообще не летняя, хотя до осени еще далеко. Кутаюсь в плащ, поднимая высокий воротник, чтобы спрятаться от хлесткого порыва ветра, и переступаю с ноги на ногу в ожидании такси.

Кажется, здесь даже воздух более густой и тяжелый. Каждый вдох дается тяжело, точно я дышу ядом, который незаметно осаждается в крови.

Родной город еще никогда не казался мне настолько мрачным, как сейчас - свинцовые тучи, как темный купол накрывают все пространство. А резкие порывы ветра обжигают кожу и срывают с деревьев еще зеленые листья.

Пока еду в больницу, отстраненно смотрю в окно. Столько воспоминаний связано с местами, которые я вижу.

Я знала, что так будет, что все от чего бежала, меня догонит.

И все равно приехала.

Единственное, что меня успокаивает - в этом городе больше нет Айдара. Вдвоем нам здесь было бы слишком тесно. За те пару недель, что мы с дочерью пробудем тут, у нас нет ни единого шанса встретиться - это еще одна причина, по которой я согласилась приехать.

И все равно образы прошлого так и мелькают у меня перед глазами, пробуждая забытое ощущение тоски.

На территорию больницы машины пускают только по заранее заказанному пропуску. Поэтому от ворот приходится идти пешком. Дождь усиливается, и я едва ли не бегом добираюсь до главного здания. Второпях напрочь забыла про зонт, и теперь мой плащ превратился в пятнистое нечто.

Раздраженно выдохнув, захожу в здание. На меня практически сразу обрушивается стоящий в холле гул. Посетители то и дело куда-то снуют, толкаются в очередях, ругаясь на медперсонал и ссорятся из-за того, кто кого толкнул.

Охранник лишь лениво смотрит на спор, разыгравшийся в одной из очередей у ресепшн.

Я застываю на пару минут, недоуменно глядя на все это. Я точно знаю, что у отца и брата всегда была хорошая медицинская страховка в дорогой клинике. Тогда почему Марат оказался здесь?

Городская больница, может, и не хуже, но мой старший брат всегда был заносчивым в этом плане и считал, что Сафины должны получать только лучшее.

А еще хотелось бы узнать, как так вышло, что машина отца вылетела на встречную полосу посреди ночи, если у него всегда был надежный водитель.

На то, чтобы выяснить, в какой палате находится Марат, уходит почти полчаса. Отзывчивость персонала тут практически на нуле, поэтому приходится не только дождаться своей очереди, но и момента, пока одна из девушек за стойкой ресепшн соблаговолит, наконец, оторваться от своего очень важного дела в мобильном.

Когда я все же получаю ответ и довольно хлесткое “к нему все равно нельзя, а его врач сегодня не принимает родственников для беседы”, я почти готова взорваться.

- А как зовут его врача?

- Томский Олег Павлович. Но вам это…

Я не жду окончания фразы и резко разворачиваюсь. Теперь главное найти врача, и все у него…

- 2 Сабрина -

Паника мгновенно стягивается тугой петлей вокруг моего горла. Я не могу не то что пошевелиться - даже просто вдохнуть. Легкие жжет от недостатка кислорода, а в голове заполошно бьется только одна мысль - он здесь.

Он рядом…

Мужчина, который стал моим первым и единственным. Тот, кто подарил мне самые счастливые минуты моей жизни, и кто заставил повзрослеть буквально за считанные часы.

- Сабрина…

Мое имя его голосом - это что-то на запрещенном. Боль растекается ядом, запуская память в новом витке.

Цепким холодным взглядом Тарханов скользит по моему лицу. Мне надо отойти, сбросить его руки, но вместо этого я позволяю ему разглядывать меня.

А сама смотрю в темно-карие глаза, которые раньше мне казались теплыми и наполненными любовью.

Но все это было фальшью, обманом. Тарханов умело пользовался моей влюбленностью, извлекая из этого пользу.

Рядом раздается громкий крик одной из недовольных посетительниц, и это приводит меня в чувство. Дергаюсь в сторону, чтобы обойти мужчину, разбившего мне сердце. Однако Айдар не позволяет - успевает сделать шаг в сторону и практически утаскивает за собою, продолжая при этом удерживать за плечи.

- Давно вернулась в город? - спрашивает, а сам впивается в меня темным, острым взглядом.

Когда-то я таяла перед ним, верила каждому слову. Я дышала им одним. Ради него я была готова пройти по углям, а он…

Он не оценил, дав понять, что в его системе ценностей я где-то между одноразовой посудой и новыми перчатками.

Я повзрослела и обросла броней. Мне пришлось сделать это, чтобы вывезти, чтобы справиться ради дочери.

Пусть я пропустила первый удар, но мне все же удается взять себя в руки. И то, как полосует меня его взгляд, сейчас не причиняет столько боли. Я умело закрываюсь на все замки, надевая безупречную защитную маску, с которой сроднилась за эти пять лет.

- Приехала по делам, - скупо отвечаю, веду плечами, давая понять, что его руки стоит убрать.

Что странно, Тарханов, и правда, отпускает меня. То ли почувствовав изменения в моем взгляде, то ли решив не накалять обстановку. Когда-то я считала, что знаю этого мужчину. Теперь же я прекрасно понимаю - что у него там в мыслях, никто не разберет.

- Из-за отца? - он прицельно бьет по фактам.

- Из-за отца, - киваю, не видя причины отнекиваться.

К тому же реши я уходить ответа, Айдар может захотеть докопаться до сути.

Один шанс из ста, но я не имею права рисковать спокойствием Ясмин. Я все еще помню, каким непредсказуемым может быть Тарханов. Не хочу, чтобы у него появился рычаг давления - ему ни к чему знать больше того, что и так очевидно.

Мой отец - не последний человек в городе. Естественно, многие в курсе его смерти. К тому же Марат с Айдаром были партнером. Именно брат и познакомил нас тогда, пять долгих лет назад.

- Соболезную, - сухо произносит он, все еще сканируя меня взглядом, будто ища какие-то изменения.

Сам он, к сожалению, не стал выглядеть хуже. Я бы хотела, чтобы это было так, но себе врать нет смысла - внешне Айдар по-прежнему очень привлекательный мужчина. Настолько, что после всего внутри на краткий миг вспыхивает трепет под ребрами.

Он даже в простом свитере и джинсах выглядит мужественно и сурово. Брутально.

Судя по тому, что вижу, спортзал Айдар все еще посещает регулярно - он в отличной форме. Разве что морщинок вокруг глаз чуть прибавилось, да между густыми темными бровями залом стал более четким. И все такая же легкая щина, от которой я когда- то сходила с ума.

Хотела бы я это забыть, но..

Я ведь так и не смогла стереть себе память. Как ни старалась, изредка в моих снах мелькали образы прошлого - как Айдар целовал меня, как шептал слова любви, уверяя, что я - цветок его души.

Единственная. Родная. Любимая…

- Благодарю, - отвечаю в тон и, сделав шаг в сторону, собираюсь обойти Тарханова, чтобы закончить эту нелепую встречу, однако тот снова удерживает меня. Теперь уже за локоть.

- Ты к Марату?

Глухое раздражение поднимается к горлу. Мне приходится сдерживаться, чтобы не наломать дров. Напоминаю себе, что я не должна привлекать внимание к себе. Всего пара недель, и мы с ба и дочерью уедем. Но эти дни надо как-то продержаться.

- Да, и у меня не так много времени, так что… - замолкаю, не договорив, но выразительно смотрю на мужчину, затем на его руку на моем локте.

- К нему не пускают.

- Потому что ты не член семьи, - мстительно бросаю в ответ.

- Ты тоже, Сабрина, - звучат жестокие слова.

На короткий миг боль вспыхивает с новой силой. Кажется, я словно возвращаюсь в тот самый день, когда разбилась, упав с высоты своей глупой влюбленности.

- Он мой брат.

- Насколько я знаю, по бумагам - нет, - цинично добавляет Айдар.

Прикрываю глаза на пару секунд, чтобы удержать то спокойствие, которому училась все это время.

К сожалению, отчасти Тарханов прав - когда я уехала из родного города, мне пришлось сделать новые документы. Человек, который мне помог, объяснил это тем, что иначе скрыться будет сложно.

Почти год я прожила по ним в другом городе, но когда стало ясно, что ни я, ни моя Ясмин не нужна Тарханову, я попросила вернуть свое имя.

Правда, к этому моменту отец и брат вычеркнули меня из своей жизни, скупо передав, что не желают обо мне ничего знать.

Я свыклась с этим, приняв их решение. Ба, за то, что она последовала за мной, тоже посчитали предательницей.

И я научилась жить вот так - с дочкой и ба, пока два дня назад мне не позвонил Рамиль - помощник отца - и не сообщил новости о смерти отца. А так же настоятельно попросил приехать, как единственного родственника, способного принимать решения, пока Марат находится без сознания.

- Я больше не член семьи, - возразила я тогда, убитая тем, что узнала.

- Все не так просто, Сабрина, - туманно ответил Рамиль. - Приезжайте.

Одним из моих условием было - отдельное жилье. Ба мое решение поехать поддержала. Так мы опять оказались в родном городе.

- 3 Сабрина -

Его слова выбивают почву из-под ног. Меня так сильно штормит, что я едва успеваю ловить ощущение равновесия.

Я слишком долго жила в относительном спокойствии, и сейчас не успеваю держать удар. Эти годы я была полностью занята дочерью и не испытывала тех эмоций, которые против воли вызывает во мне Айдар.

Он словно ураган снова ворвался в мою жизнь, хотя я была уверена, что мы больше не встретимся.

Я оказываюсь не готова к этому и сейчас хватаюсь за остатки своей выдержки из последних сил.

- Не тебе решать, что и как мне делать, - чеканю максимально твердо.

Раньше Тарханову ничего не стоило сломать мою волю - он знал, на какие кнопки давить, чтобы я стала послушной и ласковой. Для него я всегда была готова на все.

Но теперь все изменилось - в моей системе приоритетов первое место отдано другому человеку.

Ясмин.

Ради нее я должна быть сильной и удержать оборону перед ее жестоким отцом.

- Не слышала, что я сказал? - чувствую, как Тарханов начинается злиться. Внешне это не проявляется, но тон голоса становится иным.

Надо же, прошло пять лет, а я до сих пор помню все оттенки его эмоций. Зачем? Зачем мне это в голове?!

- Ты потенциальная жертва.

- Кажется, ты сам сказал - я не часть семьи. Так что отпусти и не приближайся ко мне больше.

- Или что?

На губах Айдара появляется циничная ухмылка. Он стоит очень близко, непозволительно и недопустимо. Так еще и пальцами берет прядь волос и медленно пропускает ее между ними.

- Рассчитываешь меня запугать? - с вызовом спрашиваю, стараясь не реагировать и не вспоминать прошлое.

Это сложно - перед глазами так и пляшут образы нашей близости, как Айдар мог часами ласкать меня, заставляя изнывать от желания к нему.

- Всего лишь озвучиваю факты, - небрежно роняет он. - Кто-то пытается свести счеты с твоей семьей, Сабрина. Ты можешь оказаться на месте отца. Или на месте Марата.

Страшно ли мне от такой перспективы? Безусловно. Но я ни за что не покажу этого Тарханову. Не подставлю ему свои слабые места, чтобы он ударил побольнее.

- Окей, спасибо за информацию, - сухо отвечаю. - А теперь отойди и прекрати меня преследовать.

Естественно, он и не думает отстраняться, а я начинаю задыхаться от нашей близости. Держусь из последних сил, запрещая себе думать о том, что я слишком слаба.

В голове мелькает малодушная мысль сбежать. Не из больницы, из города.

Эти пять лет отец и брат отлично жили и справлялись без меня. Уверена, и дальше тоже смогут.

- Ты изменилась, - вдруг произносит Айдар.

В его темных глазах я вижу то, что поначалу пугало меня.

Тьма. Он бывал разным - умел быть нежным и чутким любовником, но иногда показывал и другую свою сторону. В такие моменты наша близость превращалась в дикий, необузданный животный секс. Я так любила Тарханова, что готова была идти за ним куда угодно. Я отдавала себя полностью и принимала его любым.

За что и поплатилась.

Я была уверена, что он не причинит мне боли, но убедилась, что это не так и заплатила высокую цену.

Больше я не позволю ему подобного.

- Отпусти, - повторяю, игнорируя его замечание.

Айдар, наконец, прислушивается ко мне и действительно отступает на шаг. Даже этого уже достаточно, чтобы дышать стало гораздо легче.

- Ты уже встречалась с Рамилем?

Он задает этот вопрос так, словно вправе. Точно я - его зона ответственности, которую он держит под контролем. И это становится последней каплей.

Я и так вся словно струна. Только тронь, и взорвусь. Бывший как будто специально провоцирует меня, и к сожалению, я не успеваю удержаться от того, чтобы бросить:

- Вопросы задавай своей жене и детям.

Айдар тут же мрачнеет, хмурится ,и между темными бровями залегает жесткая складка. От него мгновенно веет холодом - совсем как в тот день, когда я узнала правду и разбилась. Как дурочка до последнего хваталась за глупую надежду, что все не так, что мой любимый все объяснит, и наше счастье будет в безопасности.

- Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь, - чеканит Тарханов.

- И не желаю понимаю, - жестко отрезаю. - Мне плевать, ясно? У каждого из нас своя жизнь и своя дорога.

Я делаю шаг в сторону, собираясь проскользнуть мимо мужчины, но тот резко дергает меня обратно и буквально рычит мне в губы:

- Не так быстро, Сабрина!

Я не успеваю придумать достойный ответ, как Тарханов затыкает меня поцелуем.

Жестким. Властным. Подавляющим.

Он не ласкает, а наказывает. Его ярость выплескивается в резкость и болезненный укус. Я пытаюсь сопротивляться, но силы неравны, и тогда я что есть силы кусаю его за губу.

Настолько сильно, что тут же чувствую металлический привкус на языке.

- Чертовка! - рявкает он, а я на автомате замахиваюсь, и лишь когда ладонь начинает гореть, осознаю, что, и правда, ударила Тарханова.

Он мгновенно перехватывает мою руку.

- Еще раз ты…

А потом он резко осекается, замечая на безымянном пальце кольцо.

Ну вот и все.

- 4 Сабрина -

- Ты замужем? - рыкает Тарханов, продолжая сверлить ненавидящим взглядом мою ладонь.

Дергаю ее, не без труда освобождаясь от хватки бывшего.

- Тебя это не касается, - максимально сухо отвечаю, мысленно радуясь, что все же согласилась на предложение Руслана Молотова.

Именно он помог не только сбежать от отца с братом, но и сделал мне новые документы. Этот мужчина был единственным, кто оказал мне поддержку в самый трудный момент моей жизни.

Пять лет назад ни отец, ни брат не поверили моим словам. Они оба сразу решили, что в случившемся в том проклятом клубе виновата только я. В итоге меня заперли в доме, решив насильно выдать замуж за одного из партнеров отца.

В тот момент я была одна против всего мира. Напуганная, растерянная и преданная Айдаром.

А еще с ребенком под сердцем.

На моей стороне была только ба, но и ее отец посадил под замок за то, что она пыталась меня защитить.

Только благодаря Руслану я смогла вырваться и сбежать. До сих пор не представляю, как он умудрился пробраться к нам в дом и вывести оттуда меня вместе с ба.

Если бы не Молотов, моя малышка вряд ли бы родилась - скорее всего, отец силой отправил бы меня на аборт.

Раньше мне казалось, что он меня любил, пусть и скупо, по-мужски. Но после того, как они с Маратом поступили, я усвоила одну простую вещь - для них я была просто активом. Не более.

- Ошибаешься, - цедит Тарханов, снова перехватывая мою руку.

Холодная ярость в его глазах должна обжигать, пугать и подавлять. Но та часть меня, что окрепла и закалилась после предательства, выдерживает без труда.

Наша встреча слишком неожиданно случилась. Знай я заранее, подготовилась бы.

К сожалению, взять себя в руки мне удалось не сразу, но больше я не позволю эмоциям выйти наружу.

- Отпусти, - требовательно произношу и дергаю рукой. Айдар злится - это видно в том, как он смотрит на меня, как стискивает зубы.

В прошлом я всего пару раз видела его в таком состоянии, но мне хватило на всю жизнь.

Наконец, бывший все-таки убирает руку, а у меня кожу до сих пор жжет там, где он прикасался. Демонстративно растираю запястье, на что Тарханов лишь вопросительно выгибает бровь.

- Дай пройти.

Сердце гулко отбивает ритм, который затем пульсирующим танцем отдается в висках. Но я держусь, пусть и из последних сил. Айдар делает шаг назад, продолжая при этом сверлить взглядом.

Вопреки моим ожиданиям, он больше ничего не говорит. Я уже почти дохожу до лестницы, когда мне в спину прилетает:

- Будь осторожна, Сабрина. Твой отец не просто так попал в аварию.

Замедляюсь всего на пару секунд, а затем продолжаю свою путь.

К черту. Не хочу ничего слышать, не хочу. Знаю, что Тарханов таким вот незатейливым способом дает понять, что предлагает помощь. Но на самом деле это очередная манипуляция. Это раньше я поверила бы. Теперь - нет.

Он вообще часто делал вот так - ненавязчиво мог решить все за тебя. И раньше это меня очаровывало. Но сейчас между нами огромная пропасть, и я не имею права рисковать безопасностью и спокойствием дочери.

Олега Павловича нахожу на третьем этаже. Приходится, конечно, побегать, но мне нужно как можно скорее решить все вопросы и покинуть этот ненавистный город.

- Пока нечем вас обрадовать, - вздыхает он, после моих объяснений из-за чего я не числюсь среди родственников Марата. - К сожалению, состояние стабильно тяжелое.

- То есть прогнозов никаких?

- Пока прогнозы таковы - хуже вашему брату не становится. В его ситуации это уже победа. Авария была сильная, и водителю повезло куда меньше.

- Да, я понимаю, - сдержанно киваю. - Я могу его увидеть?

Олег Павлович задумчиво трет лоб.

- Вообще-то не положено, но…

- Я прошу, пожалуйста. Недолго.

Если учесть, как мы расстались, и что наговорил мне Марат в последний наш разговор, то это вообще лишнее. Правильнее было бы уйти, но…

Но, наверное, мне это нужно - снова увидеть брата, прежде чем окончательно попрощаться.

Мой побег случился внезапно. Практически сразу, как только я оказалась в другом городе, токсикоз стал слишком сильным. И в тот момент было плевать на все, что происходило где-то там. Плюс морально я была раздавлена поступком Айдара, так что далеко не сразу захотелось узнать, как отец и брат. Обида на них была сильна, но я все еще на что-то надеялась.

Только на шестом месяце моей беременности Марат сообщил мне, что они оба в порядке. А еще что для всех у них больше нет дочери и сестры.

Это стало еще одним ударом, который привел к тому, что я опять оказалась в больнице с угрозой преждевременных родов.

В палате интенсивной терапии мне разрешено пробыть не дольше пяти минут, но мне хватает и двух. Марат бледный, в бинтах и трубках. Сейчас он не производит того пугающего впечатления, как пять лет назад.

В тот вечер, накануне моего побега, он меня ударил. Не просто замахнулся и припугнул, а ударил так, что я отлетела к стене и в ужасе прикрыла руками живот. Судя по тому, как тогда Марат на меня посмотрел, он догадался.

Той же ночью Руслан вывел меня из отцовского дома, чем, вероятно, спас не только меня, но и Ясмин.

Сейчас глядя на брата, я не чувствую злости или ненависти. Нет и злорадства, что бумеранг судьбы вернулся к нему.

У меня вообще ничего к нему нет. Словно все выгорело за эти годы.

- Поправляйся, - сухо бросаю напоследок и, развернувшись, покидаю палату.

Спускаюсь по лестнице, а сама гадаю - мог ли Тарханов остаться дождаться меня на первом этаже?

На короткое мгновение в голове мелькает мысль, что в прошлом все могло сложиться иначе. Но я буквально с корнем вырываю ее, напоминая себе, что Айдар - предатель, для которого нет ничего святого.

Однажды он меня унизил, растоптал и выбросил. Больше я на такое не подпишусь. Так что лучше нам больше не встречаться.

К счастью, на первом этаже бывшего действительно нет. Только в этот момент я задаюсь логичным вопросом - а что, собственно, здесь делал Тарханов?

- 5 Сабрина -

Внутри все жгутом стягивает от холодного липкого страха. Естественно, вспоминаются слова Тарханова. Я не воспринимала их всерьез, решив, что он просто манипулирует.

Но что если нет?

Про аварию, в которую попали отец и брат, я знаю довольно мало - в новостях это событие осветили на удивление мало. Рамиль по телефону отказался давать хоть какие-то комментарии. Теперь уже и тот факт, что мы встречаемся в ресторане, а не офисе, тоже начинает выглядеть странновато.

- Может быть совпадение? - нервно спрашиваю, поворачиваясь к водителю.

- Вам лучше знать, - туманно отвечает тот.

Сглатываю и достаю мобильник из сумочки. Судорожно ищу номер Руслана, как вдруг тот самый внедорожник резко обгоняет нас справа и уезжает вперед. Замираю, испуганно глядя ему вслед. Таксист тихо хмыкает.

- Адрес все тот же? - уточняет он.

- Ага, - растерянно отвечаю, гадая, что же это такое было.

Ощущение, что нужно уезжать из города как можно скорее, становится практически осязаемым. Мысленно обещаю себе пару дней, и все. Беру билеты обратно.

Выходя возле ресторана, я невольно оглядываюсь по сторонам, ища тот самый внедорожник, но ничего такого не наблюдаю. Я всерьез задумываюсь над тем, чтобы все же позвонить Молотову, но меня окликает Рамиль, который как раз приехал. Приходится отложить звонок на потом.

- Вы вовремя, - скупо говорит помощник отца и первым направляется к ресторану.

Я нечасто с ним общалась раньше, и, честно говоря, Рамиль не вызывал у меня приятных эмоций - слишком резкий, мрачный. Этот мужчина всегда смущал меня, и я всячески избегала с ним встреч.

Столик наш расположен возле окна, практически в центре зала. Это немного успокаивает. Я заказываю только кофе, давая понять, что не собираюсь задерживаться.

- Итак, о чем вы хотели поговорить? - спрашиваю едва официант оставляет нас.

Рамиль недовольно поджимает губы, а затем выкладывает на стол синюю папку и пододвигает ко мне.

- Здесь некоторые документы для вас. Отец оставил.

- Мне?

Он сухо кивает.

- Что там? - спрашиваю, даже не прикоснувшись к папке. - Что? Мне не нужны деньги или активы семьи.

На лице мужчины появляется усмешка.

- Пять лет назад Тагир Ахметович приказал вычеркнуть вас из завещания, а так же перевести все, что было на вас записано, обратно на Марата.

Я догадывалась об этом, не дура. И все-таки это больно. Не потому что мне нужны были эти деньги - к счастью, благодаря Руслану я смогла получить профессию, которая позволяла обеспечивать Ясмин, ба и меня саму. Но понимание, что папа настолько кардинально решил поступить, вызывает тупую застарелую боль.

Они отказались от меня. Оба.

- Тогда что это?

- Скажем так, некоторые материалы о том, что случилось с вашим отцом и братом.

- Как это касается меня? Зачем вы вообще меня вызвали, если от меня не требуется никаких подписей?

- Завтра похороны, - весомо роняет Рамиль.

Отвожу взгляд в окно и долго молчу.

Наверное, я плохая дочь, но внутри я не чувствую скорби по родному человеку. Нет ее. Конечно, ужасен сам факт аварии, что пострадали люди, но…

Но ведь это не то же самое.

- Давайте вы просто скажете, что от меня требуется, и закончим на этом.

- Торопитесь? - пожалуй, слишком резко спрашивает Рамиль.

- У меня всего пара дней, - намеренно называю другой срок.

- А как же Марат?

Цепкий взгляд помощника отца буквально ввинчивается в меня. И пять лет назад я бы поддалась, стушевалась и начала бы нервничать и заикаться.

Но не теперь.

- Марату предстоит долгая реабилитация. Полагаю, за ним будет кому присмотреть.

- И вы готовы просто так уехать?

В его голосе мне чудится осуждение. Понимание этого вызывает злость - едкую, ядовитую. Она разъедает все, мешая дышать.

Пусть прошло пять лет, и я, казалось бы, оправилась, смогла пойти дальше и стала сильной, но я все еще помню, как это было.

- У меня своя жизнь, - сухо отвечаю, тщательно контролируя голос.

Повисает звенящая тишина. Возможно, Рамиль рассчитывал на другой ответ, а может, на такой вариант у него не было распоряжений - я не знаю. Но и знать не хочу. Единственное мое желание - просто сбежать. Вернуться в свою жизнь и забыть про эту поездку как страшный сон.

- Если это все, то…

- Завтра похороны, - повторяет он.

Как бы я ни пыталась отстраниться от этого, понятно, что это мероприятие я не пропущу.

- Я приеду, - отвечаю не сразу.

На лице Рамиля проступает едва заметное облегчение. Словно он всерьез полагал иное.

- Но после этого я уеду. Если есть какие-то документы, которые необходимо подписать, то завтра последний день, когда я смогу это сделать.

- Даже не спросите, все ли готово к погребению?

- Думаю, вы получаете достаточно, чтобы исполнить последнюю волю моего отца, - отрезаю, собираясь уйти, не дождавшись кофе.

- Последнюю волю… - задумчиво повторяет Рамиль, постукивая пальцами по столу. - Да, Сабрина, его последняя воля имеет место быть.

Я все больше жалею, что поддалась на уговоры и пришла на встречу.

- Будет оглашение завещания. До этого момента вам не стоит покидать город, - внезапно добавляет помощник отца.

- Что? - удивленно смотрю на него. - А при чем тут я? Вы только что сказали, что меня из него вычеркнули.

- Это было раньше. Пять лет назад, - уклончиво возражает Рамиль. - Ситуация изменилась, и вы должны присутствовать.

- Знаете что? - раздражаюсь все сильнее. - Мне не нужно ничего из отцовского наследства! - резко заявляю, поднимаясь из-за стола. - Можете делать, что хотите, а у меня своя жизнь!

Бросив это, быстро выхожу покидаю ресторан. Ощущение, что меня вот-вот поймают, заставляет едва ли не бежать.

Только в такси я перевожу дыхание. Звонит телефон, и первая мысль - Рамиль решил продолжить разговор. Однако это оказывается Молотов.

- 6 Сабрина -

Свинцовые тучи, холодный ветер и кладбище. Такой вот набор для нового дня в ненавистном городе.

Глядя на то, как гроб с телом отца медленно опускают в землю, я испытываю лишь жуткую усталость и желание уехать. Даже Руслан, стоящий рядом, больше не помогает.

После его предложения сделать наш брак настоящим, его присутствие меня тяготит. В тот момент мне сильно повезло - от необходимости отвечать меня спасло появление ба и Ясмин.

Тогда я уже была готова биться в истерике - оставалось всего чуть-чуть. Слова Молотова, его прикосновения - все это вызывало только отторжение.

И это жутко угнетало - иногда мне просто из чувства протеста хотелось стать полноценной. Влюбиться и увлечься другим мужчиной! Но к сожалению после первой же попытки года три назад я поняла, что Тарханову удалось сделать мне стойкую прививку от отношений.

Я бы и хотела ответить Руслану взаимностью, но не могла. Слишком глубока моя рана, несмотря на прошедшее время.

Теперь же в наши с Молотовым отношения добавилась эта жуткая неловкость, которая незримо повисла тогда на кухне. И кажется, ее почувствовала не только я.

Дочка у меня в принципе немногословна, но в присутствии Руслана Яся еще больше замыкалась, хотя он всегда относился к ней теплом и с вниманием.

Ни разу я не видела, чтобы он посмотрел на нее косо или позволил себе интонацию, давшую понять, что с моими ребенком что-то не так.

Нет, наоборот. Руслан всячески старался наладить контакт в те редкие моменты, когда приезжал к нам в гости. Но в тот день Ясмин как будто полностью отгородилась от моего фиктивного мужа - словно почувствовала, что между нами появилось недопонимание.

Все эти годы Руслан помогал и поддерживал меня, но сам оставался в моем родном городе. Лишь в последние полгода он стал приезжать куда чаще. Ба намекала, что это может быть не просто так, но я лишь отмахивалась. Теперь же передо мной встает очень непростой выбор, который однозначно усложнит жизнь не только мне.

- Замерзла? - заботливо спрашивает муж, заметив, что я ежусь от очередного порыва ветра.

- Немного, - вздыхаю, глядя на часы.

Мы стоим в стороне, но все равно я ощущаю концентрированнее внимание. Еще бы - блудная дочь самого Сафина заявилась на его похороны. Я приехала почтить память отца, но так и не набралась смелости подойти к могиле.

Ближе всех к происходящему находится Рамиль. Он вообще ведет себя так, словно главный здесь. Впрочем по большому счету так и есть - Марат до сих пор в коме, а я тут никто.

Возможно, стоило бы узнать у того же Рамиля - почему Марат оказался в городской больинце, а не в дорогостоящей клинике. Но это означает дать согласие на участие во всем этом, погрузиться в проблемы, стать частью этого.

А я не хочу.

Ясмин здесь не нравится - она более молчаливая, потому что новое место для нее чужое. Она не закатывает истерики - у нее вообще подобное случается редко. Но я замечаю, что Яся меньше улыбается, часто подолгу стоит и просто смотрит в окно. А еще рисует дом.

И ее состояние для меня в приоритете.

- Сабрина, позвольте выразить соболезнования, - произноси невысокий седовласый мужчина лет шестидесяти.

Замечаю, как помимо него в нашу сторону направляется еще пара мужчин. Ну, конечно - тело погребено, можно использовать время с пользой.

- Спасибо, - сухо благодарю, даже не пытаясь узнать, кто он. Лицо смутно знакомо, но что я знала про дела отца? Будучи молодой девятнадцатилетней девчонкой, я едва ли вникала в то, что ловила за столом. Да отец с братом особо и не обсуждали в моем присутствии свой бизнес.

- Раз уж вы в городе, то мы могли бы…

- Не могли, - вежливо но вместе с тем жестко пресекает Молотов.

Мужчина недовольно хмурится.

- Руслан, если ты не заметил, то я говорю не с тобой, - высокомерно заявляет он.

- А я не позволю пытаться использовать мою жену, Анатолий. Так что разговор окончен.

На лице мужчины отражается неподдельное изумление. Его взгляд быстро падает на мою руку.

- Вот оно что, - бормочет он. Затем косится на Молотова. - Хорошего дня, - добавляет и отходит в сторону.

- Сейчас все потянутся к тебе, уверена, что хочешь остаться? - тихо спрашивает Руслан.

- Конечно, нет, - отвечаю, уже предвкушая, как выслушаю кучу фальшивых слов. - Думаю, можно уезжать.

Где-то там я видела Тарханова, который мелькал среди тех, кто решил почтить память моего отца. И откровенно говоря я боялась, что он снова подойдет ко мне.

- Согласен.

Однако словно из ниоткуда появляется рядом Рамиль и, придержав меня за локоть, заявляет:

- Сабрина, на пару слов.

Я раздраженно мотаю головой, а Молотов встает так, чтобы оттеснить от меня помощника отца.

- Наедине, - добавляет тот. - Сейчас. Если вы так торопитесь покинуть город.

Вздохнув, киваю и мягко удерживаю Руслана. Тот недовольно хмурится. В его взгляде откровенное неодобрение, но, к счастью, муж не пытается меня остановить. И мы с Рамилем отходим на несколько шагов, оставаясь наедине.

- Что такого срочного? Вы говорили никаких документов на подписание нет.

- Обстоятельства изменились, - заявляет он, а я чувствую, как мне начинает печь в спину. И так как я вижу Руслана, стоящего чуть поодаль, это точно не он. Остается только один мужчина, который может производить на меня такой эффект. - Вам стоит кое-что узнать.

- Если это очередная манипуляция, то лучше даже не начинайте, - сразу выставлю условие.

Желание сбежать становится навязчивым. У меня потеют ладони, а пульс подскакивает до отметки максимум. Мне срочно нужно уйти и спрятаться.

Нам с Айдаром слишком тесно в этом городе, на этом кладбище.

Рамиль недовольно хмурится и, поджав губы, качает головой.

- Отец не одобрил бы ваш брак.

- Он много чего не одобрил бы, но если вы заметили, отца тут больше нет, - резко возражаю на его выпад. - Если это все, то…

- Вы не забрали папку, а там есть интересная информация про Молотова.

- 7 Сабрина -

- Ну и зачем было это делать? - устало спрашиваю, когда мы с Русланом, наконец, выезжаем с парковки кладбища.

Губы до сих пор горят после поцелуя, но я не чувствую трепета или эйфории. Наоборот - только усталость и апатию. Очень хочется забраться в кровать и укрыться теплым пледом. Уснуть, а проснуться уже дома, подальше от всех проблем.

- Ты о чем? - абсолютно невозмутимо спрашивает Молотов.

Меня даже его непробиваемость не раздражает - потому что банально нет сил. Даже не знаю, что больше меня истощило - сам факт поездки на кладбище или то, что после погребения я попала между жерновами мужских разборок?

Отстраненно смотрю в окно и понимаю, что машина свернула не в ту сторону.

- Куда мы едем?

- Пообедаем.

- Я хочу домой.

- Ясмин сейчас спит. Тамила Багратовна сказала, что у них все в порядке.

Недовольно поджимая губы. Вот теперь раздражение вспыхивает во мне, пусть и не в полную силу.

- Зачем ты всем объявил, что я твоя жена? - возвращаюсь к теме, которая меня интересует.

- А почему нет? - улыбается Молотов, покосившись на меня. - Не собираюсь прятать красавицу жену.

- Фиктивную, - напоминаю ему. Однако мое возражение не вызывает у него протеста. Напротив, Руслан невозмутимо произносит:

- Что мешает стать настоящей?

Это вопрос ставит меня в тупик. Соглашаясь на фиктивный брак с Молотовым, я рассчитывала, что это будет носить краткосрочный характер.

Он попросил меня о помощи три месяца назад. Сказал, что у него появилась возможность заключить контракт, способный вывести его компанию на новый уровень. Проблема была в том, что его потенциальный партнер - мужчина, как говорится, семейных ценностей. Есть у него пунктик, что он готов работать только с теми, кто глубоко и счастливо женат.

Насколько я знала, Руслан не был отягощен моралью в этом смысле - у него были кратковременные связи, и жениться он не собирался. А контракт был нужен.

Поэтому он попросил меня заключить с ним брак. Даже придумал красивую историю о том, что Ясмин - его дочь, о которой он не знал, потому что мы потеряли связь пять лет назад.

Я согласилась помочь, но с условием, что дочку это никак не коснется. Меньше всего я хотела втягивать ребенка в это. Молотову я была обязана спасением, да и жизнью дочери отчасти. Уверена, Марат сделал бы все, чтобы она не родилась. Поэтому не посмела отказаться, хотя идея в целом мне не нравилась. Наш уговор о фиктивном браке предполагал год якобы семейных отношений. После Руслан придумает красивую легенду, которая удовлетворит его партнера. Таким образом все должны были бы остаться в выигрыше.

И до вчерашнего вечера Молотов держал дистанцию, хотя ба неоднократно намекала мне про его взгляд и мужской интерес.

Мы тормозим на светофоре, и мой фиктивный муж поворачивается ко мне, глядя очень серьезно.

- Малыш, я не настаиваю, но не перестану надеяться. Ты же понимаешь?

- У нас был другой уговор, - бормочу, не зная, как правильно себя вести.

Руслан смотрит цепко, держит взглядом, не позволяя соскочить с темы разговора.

- Все меняется, Сабрина.

- Я не готова к отношениям, и ты зря ждешь, что я передумаю.

На его лице появляется загадочное выражение.

- Поверь, я терпеливый.

- Наше соглашение действует год, - напоминаю ему. - Потом я хочу развод.

Молотов прищуривается, и в его глазах появляется опасный блеск.

- Если это из-за Тарханова, то тебе стоит кое-что знать о нем.

У меня глаз едва не дергается от ощущения, что все повторяется.

Только недавно нечто подобное я слышала от Рамиля, но в сторону Молотова.

- При чем тут Айдар? - горю резче, чем стоило бы. Тут же отворачиваюсь к окну, окончательно выдавая себя с головой.

- А он не при чем? - совершенно невозмутимо спрашивает Руслан, мягко трогаясь с места, как только светофор меняет цвет.

Долгая пауза становится вязкой и тягостной. Мне нечего ответить. Потому что, откровенно говоря, дело, и правда, в Тарханове. Но не потому что я надеюсь, что он вдруг бросит все и прискачет ко мне, чтобы заверить в большой и чистой любви.

Просто с ним я так обожглась, что больше не готова рисковать и пробовать строить отношения. В моей жизни есть Ясмин, и хватит.

Правда, несмотря ни на что меня точит любопытство - Руслан не стал бы бросать эту фразу просто так. Значит, он что-то знает про Тарханова.

Но что? Может, за эти пять лет его жена родила третьего? Или беременна сейчас? А может, он повязан деловым договором и никогда не разведется?

Я даже не могу ответить, зачем извожу себя этими дурацкими вопросами. Но упрямо молчу, кусая губы едва ли не до крови и сдерживая порыв спросить, о чем же идет речь.

Ресторан Молотов выбирает не шумный и пафосный, а как раз наоборот. Такой как я люблю. Однако когда выясняется, что наш столик расположен в дальнем углу, мне становится не по себе. Место получается довольно уединенное, а после нашего поцелуя мне до сих пор неловко.

Первый поцелуй за пять лет… И с кем? С фиктивным мужем, который для меня просто друг.

- Ты все еще ждешь Тарханова? - спрашивает он меня прямо в лоб, едва официант уходит с нашим заказом.

Я молчу, разглядывая узор на скатерти и стараясь удержаться на плаву.

- Конечно, нет, - наконец, устало выдыхаю. - Я не хочу его видеть. Ты ведь говорил, что его не будет в городе - я только поэтому и согласилась приехать!

- Он уезжал и не должен был так рано вернуться, - с явной досадой отвечает Молотов.

Это немного успокаивает. Значит, для него это тоже неожиданность. - Но я прослежу, чтобы он тебя больше не беспокоил.

Мы встречаемся взглядами. Что-то в Руслане сейчас настораживает. Он как будто становится более опасным в этот момент и неожиданно меняет тему:

- О чем с тобой говорил Рамиль?

- Все то же самое, - вздыхаю, отвечая не сразу. Не знаю, что именно удерживает, но я не говорю Руслану правду. - Говорил про завещание. Через две недели будет собрание по этому поводу.

- 8 Сабрина -

Я словно проваливаюсь под воду - ухожу с головой в прошлое. В тот самый день, когда мы впервые увиделись, и я узнала правду про любимого мужчину.

Тогда, в кафе, куда Айдар позвал меня и не пришел, Рената с жалостью смотрела на меня, рассказывая, что с пониманием относится к любовницам мужа. А я медленно умирала, глядя на фото и видео Айдара с сыновьями. Как они улыбались ему, как кричали “папа”.

В тот день я собиралась ему рассказать, что у нас будет ребенок.

Я ждала, готовилась. Придумала целую церемонию, как сообщу любимому такую важную новость. Но вместо этого узнала, что Айдар меня обманывал.

- Думала, у тебя больше гордости, - усмехается Рената с видом победительницы.

Она по-прежнему красива. Наверное, часть меня, не самая праведная, хочет, чтобы жена Тарханова превратилась в невзрачную мышь. Но я вынуждена признать, что она все еще очень привлекательная женщина, несмотря на то, что у них двое детей подростков.

- Гордости для чего? - уточняю, из последних сил держа лицо. - Чтобы не приехать на похороны отца?

Рената смотрит на меня со смесью жалости и снисхождения.

- Думаешь, я не понимаю, что это для тебя лишь повод? Только вот Айдар не поведется на тебя второй раз. Так что не тешь себя иллюзиями.

Чувствую, как ногти впиваются в ладонь. Боль отрезвляет и одновременно придает силы, чтобы улыбнуться и демонстративно показать правую ладонь. Совсем как ее супругу буквально вчера.

- Я давно замужем, и мне нет необходимости искать внимания женатого мужчины.

Во взгляде Ренаты появляется недоумение и шок. А еще недоверие. Часть меня ликует от того, что удалось сбить самоуверенность этой мерзкой женщины.

- Тогда тем более держись от Айдара подальше, - выплевывает она, а я впервые вижу ее не как уверенную в себе женщину.

Если она вынуждена выслеживать бывших любовниц своего мужа и устраивать им разборки, чтобы удержать мужа, то… То остается ее только пожалеть.

Возможно, я бы так и сделала, если бы не та низость, на которую жена Айдара пошла пять лет назад.

- Меня не интересует твой муж, Рената, - намеренно обращаюсь к ней без какого-либо уважения. - Я правильно выбрала мужа, от которого не нужно отгонять поклонниц и терпеть его любовниц. А вот тебе можно только посочувствовать. Должно быть это нелегко - столько лет быть на страже собственного супруга.

Ее лицо мгновенно искажается злобой, а в глазах вспыхивает не просто гнев, а лютая ярость. Вероятно, я попала своими словами в точку. Что ж, значит, Айдар не меняется и ни в чем себя не ограничивает. Все так же заводит интрижки на стороне.

Горечь во рту отравляет чувство победы над Ренатой. Мерзко и гадко. Я до сих пор ругаю себя за то, что оказалась такой доверчивой дурочкой и влюбилась в мужчину, от которого надо было бежать.

Если бы я только знала, чем это обернется!

Развернувшись, шагаю к двери, решив уйти, чтобы не продолжать бессмысленную перепалку, но в спину мне летит:

- Только попробуй повесить свою девку на Айдара, и пожалеешь!

Еще один удар. Жмурюсь и медленно выдыхаю. Лишь после этого оборачиваюсь и смотрю на Ренату. Та буквально расстреливает меня взглядом. Для нее я враг номер один, и это пугает до дрожи в коленках. Я ведь помню, на что она способна.

Однажды я уже столкнулась с ее пошлостью и цинизмом. Мне хватило.

- Себя пожалей, - бросаю и быстро выхожу в коридор.

Руки дрожат, а ноги плохо слушаются, но я упрямо иду обратно в зал, к Руслану. Мне кажется, что если я хоть немного задержусь, то яд этой страшной женщины отравит меня.

Меня и мою дочь.

Каждый вдох дается с трудом, перед глазами пляшут цветный пятна. Уговарию себя сделать шаг, затем еще один. Не оборачиваюсь, боясь снова увидеть жену Айдара.

- Сабрина? - Руслан замечает меня и тут же поднимается на встречу. Помогает сесть на стул и встревоженно вглядывается в мое лицо.

Только рядом с ним меня отпускает тот вакуум, в который засасывает все сильнее.

- Что случилось? Тебя кто-то обидел?

- Я… - прикрываю глаза, собираясь с мыслями. - Мы можем уйти прямо сейчас?

- Сначала ответь - что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

Пульсирующая головная боль в превращается в обруч, сдавливающий все сильнее.

Сильный стресс снова провоцирует приступ. Тру виски, надеясь немного облегчить боль.

- Голова?

- Да.

- Ты упала? Ударилась?

- Я видела жену Тарханова, - сознаюсь, устав придумывать причины. - Пожалуйста, давай уйдем. Она… Руслан, она знает про Ясмин!

В моем голосе паника, и я даже не пытаюсь ее скрывать.

Молотов чертыхается.

- Две минуты, - бросает и уходит, чтобы оплатить счет.

Я нахожу в сумочке обезболивающие - единственное средство, которое мне помогает. Замечаю, что в коробке таблеток осталось очень мало. Я не часто прибегаю к ним, но только они могут справиться с болями, от которых иногда буквально схожу с ума.

Мне очень повезло, что когда случился первый приступ, Руслан смог найти грамотного специалиста. Только он выписывает рецепт на это дорогостоящее и редкое лекарство. Чтобы максимально быстро избавиться от боли, пью сразу две капсулы и жду, когда подействует, чтобы почувствовать себя живой.

- Можем ехать, - тихо произносит Молотов.

Киваю и, подняв глаза, сталкиваюсь с его пристальным взглядом.

- Помогает? - спрашивает Руслан. кивая на таблетки.

- Только выпила. Отвезешь меня домой?

- Естественно.

Когда проходим по залу, он обнимает меня так, как будто мы, и правда, семейная пара. Мне на только нехорошо, что я даже не пытаюсь сопротивляться и отстаивать свои границы. Сейчас я очень хочу домой, к дочери. Для начала просто обнять ее, а затем - начать собирать вещи.

Хватит. Мы уезжаем.

Руслан помогает мне сесть в машину. Понемногу боль отступает и накатывает слабость. Это практически всегда бывает после этих таблеток, но в этот раз эффект куда сильнее. Мне даже руку поднять кажется невыносимо сложной задачей.

- 9 Сабина -

Незнакомая спальня - первое, что я вижу, когда открываю глаза.

Поворачиваю голову и тут же морщусь от слишком яркого света. Шторы раздвинуты, хотя я почему-то помню, что они были плотно закрыты.

Откуда такие мысли?

Я же здесь впервые. Или… нет?

Приподнявшись на постели, медленно оглядываюсь по сторонам. Комната выполнена в сдержанной темно-серой цветовой гамме. Ничего необычного - шкаф во всю стену, прикроватная утма, даже кресло в углу стоит.

В висках стучат отголоски головной боли, а в мыслях настоящий хаос. Никак не отпускает чувство, что я забыла что-то очень важное. Как будто держалась за какую-то фразу, но никак не могу вспомнить ее.

Растираю лицо руками, пыталась вспомнить хоть что-то. Но как только закрываю глаза, наваливается темнота, переходящая в приятный полумрак.

Чувствую словно наяву прикосновения к плечам, к шее. Кажется, чьи-то губы скользят по моему лицу.

А еще силуэт. Я вспоминаю, как увидела мужчину, из-за которого мое сердце до сих пор разбито.

Айдар…

Неужели он был здесь?

Испуганно открываю глаза и озираюсь по сторонам уже совершенно иначе. Как я тут оказалась? Получается, Тарханов как-то заманил меня? Или…

Или может Руслан с ним заодно?

СОбытия пятилетней давности тут же встаю перед глазами. Я итогда оказалась в незнакомом месте вот так. Получается, все повторилось!?

Эта странная дикая мысль проносится в голове, словно сшивая кадры того, что я помню последним - мы сидим с Молотовым в ресторане. А затем я вижу бывшего в дверях этой спальни.

Вскакиваю с кровати и только в этот момент до меня доходит, что я в одном только белье.

Удушающий ледяной страх коркой покрывает все тело, когда дверь в комнату открывается.

Я замираю, испуганно глядя на Молотова. Тот медленно скользит по мне взглядом, а затем неторопливо приближается.

- Что ты здесь делаешь? - сиплю, прячась за пледом, которым торопливо прикрываюсь.

Руслан тормозит всего в паре шагов от меня, и я впервые ощущаю, насколько давящая энергетика от него исходит. В его взгляде нет привычной мягкости, скорее, наоборот - бескомпромиссность и недовольство.

- Ты ждала кого-то другого? - тихо спрашивает он. Смотрит мне прямо в глаза, и с одной стороны это меня радует - пусть лучше так, чем раздевающие взгляды на мое тело. Но с другой не покидает ощущение, что Молотов меня будто препарирует сейчас.

- Я думала… - осекаюсь, не договорив - ощущения скользящих губ по коже возвращается и лишает меня возможности дышать.

Кто это сделал? Руслан? Или же здесь был Айдар?

В теле еще слабость, меня снова начинает трясти, но теперь не от боли, а от страха.

- Ждала его? - ледяным тоном спрашивает Молотов. Подходит ближе и уже практически нависает надо мной.

В голове взрывается сиреной предупреждение об опасности. Ни разу я не чувствовала подобного от Руслана. Наоборот - он всегда был рядом, помогал и поддерживал.

Так что изменилось?

- Сабрина… - выдыхает он со странной горечью в голосе, наклоняется ниже и проводит кончиками пальцев по моей щеке.

- Что между нами было? - выпаливаю, отшатываясь в сторону, от чего во взгялде Руслана вспыхивает тщательно скрываемое раздражение. - Как я здесь оказалась?!

На губах Молотова появляется едкая усмешка. Он отстраняется и даже руки в карманы убирает.

- Боишься? Серьезно? После всего, что я сделал для тебя?

Нервно сглатываю. Я слишком растеряна и не понимаю, что происходит.

- Как я здесь оказалась? - повторяю вопрос. Мой голос дрожит, и это понятно даже мне. - Мы здесь одни?

Руслан раздраженно фыркает и разочарованно качает головой.

- Все-таки ждешь его, да? Почему? Почему, Сабрина? Он же использовал тебя!

- Я не понимаю тебя, - бормочу. - Руслан, я правда ничего не помню. Мы были в ресторане, я встретила жену Айдара, а потом разболелась голова и…

- И я привез тебя к себе, чтобы не пугать твою дочь, - устало заканчивает за меня Молотов.

- Боже, - выдыхаю, оглядываясь по сторонам. Часов на руке нет - я оставила их дома, собираясь в спешке на кладбище. - Ясмин! Где мои вещи?

- Тише! - шикает Руслан, подходя к постели и присаживаясь на край. Ловит мои руки и удерживает, не давая дернуться. - Я все решил, малыш. Позвонил Тамиле Багратовне и предупредил, что ты плохо себя почувствовала. Решил, что лучше Ясмин не пугать.

- К-когда это было?

- Вчера.

- Погоди, то есть прошло сколько? День?

- Почти сутки, - подтверждает он мое предположение. - Ты перенервничала из-за встречи с женой Тарханова. Помнишь?

Медленно киваю - в ушах звучат слова Ренаты с угрозами. Жмурюсь, стараясь прогнать наваждение, и чувствую, как Руслан обнимает меня, закутанную в плед.

Впервые его близость не дает мне поддержки. Напротив, я не понимаю почему, но ощущаю сильное желание отгородиться и отстраниться от него.

- Мне надо домой.

- Я заказал нам завтрак. Хотя это уже, скорее, обед.

Молотов, наконец, отпускает меня и даже с постели встает. А я стараюсь не показывать, насколько рада тому, что между нами снова есть дистанция.

- Спасибо, но я хочу к дочери.

- Малыш, тебе надо перекусить хотя бы. В ресторане не поела, потом этот приступ твой.

Поднимаю на него взгляд. Вопрос о том, что между нами было, так и остается не озвученным повторно.

Неужели я могла поддаться и позволить Руслану что-то? Он мягко улыбается, словно между нами не фиктивный брак, а вполне себе настоящий.

- Обязательно, - киваю. - Но сначала я хочу увидеть Ясмин.

Мне становится не по себе от взгляда моего фиктивного мужа, однако тот кивает, пусть и неохотно.

- Может, хоть кофе?

- Все дома, - возражаю, твердо решив не задерживаться здесь.

В памяти понемногу проясняется, и еще одна важная мысль формулируется четко и ясно - мне надо уезжать. И словно почувствовав мой настрой, Руслан добавляет:

- 10 Сабрина -

- Ты как?

Тихий шепот ба вынуждает вздрогнуть и быстро засунуть флешку обратно в карман. Не хочу ее волновать лишний раз, и так сердце стало шалить последние пару лет.

Оборачиваюсь и максимально естественно улыбаюсь.

- В порядке, ба.

Она явно не верит, вглядывается в мое лицо, ища ответы на незаданные вопросы. А у меня даже ладони потеют от волнения.

- Как Ясмин? Она сильно расстроилась, что я не вернулась?

Выражение ее лица смягчается, и тяжесть, давящая на плечи, понемногу исчезает.

- Она умная девочка и все поняла правильно. Но, конечно, с утра ждала тебя.

Киваю и тут же слышу:

- Что на самом деле произошло?

Конечно, ба не обманешь. Она такая, что если захочет, из кого хочешь душу вытрясет. Вторая моя бабушка - по отцу - была совсем другой. Тихой и ко всему безразличной. Она бы никогда не поддержала меня в моем выборе.

Оглядываюсь на дверь спальни, и мы обе молчаливо принимаем решение уйти на кухню.

Сажусь за стол, ба - напротив. Собираюсь с мыслями, оценивая, стоит ли рассказывать все как есть? Пять лет назад, когда Рената подставила меня не только перед Айдаром, но и перед отцом, я пыталась рассказать правду. Но поверила мне только ба. А потом и Руслан.

- На похоронах что-то случилось? - задает ба наводящий вопрос.

Вздыхаю, собираясь с мыслями. Хотя там тоже был неприятный разговор, но это так, мелочи.

- После мы поехали в ресторан с Русланом. И там я встретила жену Айдара.

- Поцапались?

Качаю головой, а у самой мурашки по коже, едва только вспоминаю жестокие слова этой мерзкой женщины.

- Она угрожала. Мне и Ясмин. Она знает про нее.

Ба молчит, задумчиво водит пальцем по столу. Когда десять лет назад мама умерла, она стала единственным по-настоящему близким мне человеком. С отцом отношения всегда были прохладными, а брат… Чем старше он становился, тем больше отдалялся. А уж когда стал работать с отцом, так и подавно.

- У меня случился приступ, и я выпила таблетки, но в итоге мне стало плохо, - продолжаю чуть погодя. - Проснулась я уже у Руслана дома.

Ба поднимает на меня взгляд, а я невольно краснею. Она ничего не спрашивает, но ощущение, что я и без слов понимаю ее вопрос.

- Между нами ничего нет и не будет, - торопливо добавляю. - Он же позвонил и предупредил, да?

Она не торопится отвечать, и в нашем общем молчании так и витает некая недосказанность.

- Руслан купил нам билеты, - решаю озвучить все свои сомнения. - Но оказывается через два дня прилетает его партнер - тот самый Воропаев, ради которого он и попросил заключить фиктивный брак. И я… - замолкаю, подбирая слова. Знаю, что ба меня не осудит. Она вообще очень понимающая. Если бы не ба, наверное, я бы сломалась еще во время беременности.

Мне иногда было так больно и тяжело, что я тихо плакала в подушку и малодушно хотела, чтобы все закончилось.

Мое сердце кровоточило, а страх за ребенка душил порой до панических атак. Врачи только разводили руками, объясняя все психологическими блоками.

Тогда мне частенько снилось, как Рената находила меня и снова опаивала, но теперь это заканчивалось смертью моей малышки. И только ба раз за разом находила нужные слова, чтобы успокоить и поддержать.

Она тяжело вздыхает и качает головой.

- Неужели ты настолько наивная, Рина? Думаешь, дело, и правда, в партнере?

- Конечно! - уверенно киваю. - Мы с Русланом сразу договорились, что… - не договариваю, заметив, как смотрит ба, и меня посещает простая и понятная мысль. - Ты что-то знаешь, да?

- Да и ты могла бы, - вздыхает ба. - Или скажешь, мне показалось, что в прошлый раз Руслан тебя практически поцеловал?

Краснею и смущенно опускаю взгляд. Я-то надеялась, что это осталось между нами.

- Это случайность, - бормочу откровенную глупость. - Просто...

- А я ведь предупреждала тебя, Рина. Руслан терпеливый, но рано или поздно и ему надоест ждать.

- Так и пусть! - запальчиво отвечаю. - Пусть не ждет! Я и ему сказала, что не готова к отношениям.

- А он?

Пожимаю плечами и неохотно сознаюсь:

- Говорит, что не собирается сдаваться.

- И что будешь делать?

Я молчу. Ответа у меня нет. Вспоминаю, как поначалу ба относилась к Руслану с большим недоверием. Постоянно держалась так, словно ждала от него какого-то подвоха. Наверное, оно и понятно - главный конкурент отца и вдруг решает не просто помочь сбежать, но и несколько месяцев поддерживает деньгами и связями.

Молотову удалось сделать так, что меня не искали - он подделал документы со словами, что если я захочу вернуться, то всегда можно отыграть назад.

Потепление между Русланом и ба случилось внезапно - когда Ясмин было три месяца, и у нее случилась сильная аллергическая реакция, едва не стоившая ей жизни.

Тогда она впервые посмотрела на него иначе. Но поняла я это куда позже - в тот момент была полностью сосредоточена на дочке.

- Я не знаю, - тихо признаюсь в собственной беспомощности. - С одной стороны, я понимаю, что многим ему обязана, и правильно было бы помочь с этим контрактом, сыграв его жену, а с другой… Я боюсь Ренату.

Ба чуть приподнимает брови, и я понимаю, что она спрашивала о другом. Невольно краснею, вспоминая, как Руслан попытался меня поцеловать в машине. Да и к тому, что мне приходилось, тоже есть вопросы. Мог ли он воспользоваться моим состоянием, чтобы… Что?

От этих мыслей становится не по себе.

- А что говорит сам Руслан про эту мерзавку?

- Обещает защитить.

- Ты не веришь? - проницательно спрашивает ба.

- Мне страшно. Я так жалею, что согласилась приехать. Зачем? Зачем мне это все? Рамиль вчера на кладбище снова говорил про завещание. В прошлый раз тоже намекал, что я что-то там должна получить, что у отца осталась какая-то последняя воля.

Во взгляде ба появляется понимание. Она встает из-за стола и, обойдя тот, обнимает меня со спины.

- 11 Сабрина -

Два дня до встречи с Воропаевым проходят спокойно - помощник отца меня больше не терроризирует звонками. Из дома я практически не выхожу, чтобы не рисковать и не нарваться на встречу с кем-то из знакомых. Пусть Руслан и обронил в одном из разговоров, что Тарханов уехал в командировку, я все же решаю перестраховаться.

Заодно готовлюсь к разговору с Молотовым, подбирая слова благодарности, чтобы сделать свой отказ максимально мягким. Мне не хотелось бы портить с ним отношения - я многим обязана этому мужчине. Но и давать надежду на то, чего точно не будет, не хочу.

Ба словно чувствует мой настрой, порой задумчиво смотрит на меня, но советов больше не дает. Только Ясмин не подозревает о том, что творится у меня внутри.

В назначенный день я достаю черное платье, которое заказала с доставкой на дом. Отправляясь сюда, я не рассчитывала посещают какие-то деловые встречи или благотворительные вечера. Поэтому ничего подходящего под дресс код у меня не было. Пришлось наскоро выбирать из того, что есть на сайте магазина - выбираться в большой торговый центр я не рискнула.

Как результат - мне привезли вечернее платье, которое в целом очень даже ничего. Кроме одного - на спине просто невозможно большой вырез. Все, что надо, конечно, прикрыто, но мне жутко некомфортно от того, как я в нем выгляжу.

К сожалению, понимаю я это слишком поздно - когда менять на что-то другое уже поздно.

- Потрясающе выглядишь, - говорит Руслан, когда заезжает за мной. - Уже начинаю ревновать свою красавицу жену.

Он так легко выдает эту фразу, что у меня мурашки по телу. Натянуто улыбаюсь, стараясь не думать о том, какой непростой разговор нам предстоит чуть позже.

- Надеюсь, твой партнер будет в настроении, и вы сможете договориться.

Что-то такое мелькает во взгляде Молотова, когда он слегка приобнимает меня за плечи, что внутри поселяется смутное подозрение.

- Не сомневайся, малыш. Все будет на высоте, - уверенно говорит Руслан,

Чувствую, что он вот-вот наклонится и поцелует меня, и потому осторожно отстраняюсь:

- Пойду проверю дочь, и можем ехать.

Развернувшись в сторону спальни, я слышу выразительное покашливание. Ну да, спина. Вздыхаю и иду к Ясмин.

- Ма-ма! - улыбается она и тянет ко мне ручки.

Присаживаюсь рядом и обнимаю свою звездочку. Будь моя воля, я бы осталась с ней.

Зацеловываю малышку - она заливисто смеется. Такое бывает редко - значит, сегодня она в хорошем настроении. Смотрю на ее улыбку и снова думаю о том, что ради ее счастья и безопасности я готова отдать все. Всю себя.

- Слушайся бабушку, а я скоро вернусь.

Почему-то именно сегодня мне особенно тяжело уходить из квартиры. Внутри так и зудит странное ощущение, что я совершаю ошибку.

- Малыш, все в порядке? - спрашивает Руслан, когда я надеваю плащ. Несмотря на то, что погода стала лучше, в моем платье все равно будет прохладно. Даже просто дойти до машины. Впрочем, дело не только в этом - так я прячусь от пристального мужского внимания, которым щедро одаривает меня фиктивный муж.

- Да, конечно, - старательно отыгрываю роль.

Мне стыдно за то, как сильно меня тяготит забота Молотова. Он так помог мне с дочкой, что чувство вины за свое равнодушие крепнет с каждым днем. Но я точно знаю, что не смогу быть с ним как женщина. Увы.

Первое знакомство с Геннадием Воропаевым должно случиться в непринужденной обстановке - так мне объяснил Руслан. Поэтому мы едем в галерею на открытие выставки античного искусства.

Несмотря на то, что сами экспонаты обещают быть интересными, я все больше нервничаю. Оглядываюсь по сторонам, пока идем по парковке. И, конечно, Молотов это замечает.

- Ты в безопасности, - слишком уж уверенно произносит он, обнимая куда более интимно, чем я готова вытерпеть.

С трудом выдавливаю улыбку, помня, что если я начну выставлять границы, то возможно Воропаев нас увидит и не так поймет.

К счастью в галерее практически сразу Руслана отвлекает незнакомый мужчина лет шестидесяти. Я киваю, давая понять, что дождусь его в главном зале.

Однако я не успеваю пройти и пары метров, как слышу:

- Сабрина!

Оглядываюсь и, увидев девушку, спешащую ко мне, обреченно прикрываю глаза. Вот только этого мне не хватало сейчас.

Алиса Петровская когда-то была невестой моего брата. Дело шло к свадьбе, и я была уверена, что они вскоре поженились. Однако насколько я поняла Марат до сих пор холост.

- Как хорошо, что я тебя встретила! - заявляет Алиса, подходя чуть ли не вплотную.

- Не могу ответить тем же, - сухо произношу, ненавязчиво делая шаг в сторону.

Она непонимающе хмурится. Наверное, не в курсе, что я слышала, как она поддерживала моего брата, готового отправить меня на аборт.

- Рада, что слухи про твою смерть оказались просто слухами.

- Да неужели, - не могу удержаться от замечания. - Что ты хочешь?

- Ты ведь была у Марата?

- Допустим.

- Как он? Видела? Какие прогнозы врачей? Насколько все плохо?

Она продолжает засыпать меня вопросами одним за другим, а я даже не успеваю их запоминать.

- Что тебе мешает тоже его навестить.

- К нему пускают только родных, - неохотно отвечает Алиса.

- Так ведь ты невеста.

На ее лицо набегает тень, и Петровская, закусив губу, отводит взгляд.

- Мы расстались с Маратом. По его инициативе.

Ну вот теперь картинка проясняется. Хотя это очень странно, конечно. Алиса - дочь одного из главных партнеров отца. Ее брак с Маратом был вопросом времени, насколько я помню. Она всегда смотрела на моего брата как на бога, и хотя у нас в доме тоже царил патриархат, мне это казалось странным и ненормальным.

- Пожалуйста, ответь - насколько все плохо?

- Прошу прощения, - неожиданно вклинивается Руслан, оказываясь слишком близко и приобнимая так, словно имеет на это право.

Алиса ошарашенно хлопает глазами, периода взгляд c меня на Молотова и обратно.

- 12 Сабрина -

Из ступора меня выводит Руслан - наверняка замечает, куда я смотрю, но виду не подает. Подводит меня к Воропаевым и знакомит с потенциальным партнером.

Я вежливо улыбаюсь, даже что-то отвечаю в тему, а у самой мороз по коже.

- Вы очень красивая пара, - говорит супруга Геннадия. Кажется, ее зовут Анна Николаевна, но я не уверена.

Улыбаюсь в ответ и стараюсь ничем себя не выдать.

- Это точно, - поддакивает ее муж. Окидывает нас с Русланом оценивающим взглядом. - Бизнесмен с крепким тылом куда более надежный капитан корабля, - пафосно добавляет он, явно довольный своей оригинальностью.

У меня скулы сводит от того, как широко я улыбаюсь. Больше отмалчиваюсь, отвечая исключительно если меня спрашивают.

Когда мой взгляд все же соскальзывает в ту сторону, где я видел Айдара, понимаю, что никого уже нет. Только незнакомые гости галереи.

Казалось бы, это должно успокоить меня, но увы.

- Расслабься, - шепчет мне Молотов, когда Геннадия отвлекает только что подошедший мужчина.

Для меня все один незнакомцы. Отец никогда не брал меня ни на какие мероприятия, считая, что незамужним девушкам там делать нечего. Возможно, окажись я хотя бы на одном таком вечер, я бы узнала, что Тарханов женат, и не попала бы в его ловушку. Разговор затягивается, а я не могу отделаться от ощущения, что за мной наблюдают. Догадываюсь, кто это может быть, но от этого не легче.

- Кстати, Анюта на днях собирается устраивать благотворительный вечер, - заявляет Воропаев, пристально глядя на меня. - И мы будем рады видеть вашу семью.

- Мы постараемся скорректировать свои планы, - отвечает Молотов, прижимая меня к себе поближе, а я в очередной раз растягиваю губы в пластмассовой улыбке.

Не думала, что играть фиктивную жену окажется так сложно.

Мало того, что мне кажется, что где-то здесь Тарханов, который за мной следит, еще и этот оценивающий взгляд Геннадия не дает расслабиться ни на мгновение.

- Обязательно, - поддакиваю, а сама понимаю, что никуда я не поеду. Надеюсь, что Руслан сможет меня понять и придумать достойное оправдание, почему приедет один.

Когда, наконец, получается улучить момент и под предлогом покинуть собравшуюся компанию, я едва ли не бегом иду к выходу из зала. Знаю, что для Руслана это мероприятие крайне важно, но мне нужно всего несколько минут, чтобы успокоиться и прийти в себя.

Едва я сворачиваю за угол, чтобы переждать в уборной, как меня кто-то дергает за руку, и я оказываюсь прижатой к стене, а надо мной возвышается Тарханов собственной пресной.

Спину неприятно царапает грубая отделка стены, усугубляя ощущение падения в бездну его потемневших глаз.

Чувство дежавю мгновенно кристаллизуется у груди. От взгляда Айдара, который наполнен яростью, тело немеет, а воздух в легких быстро заканчивается.

Тарханов смотрит на меня так, что все мысли увязают в нашем общем моменте.

Однажды он вот точно так же поймал меня, приревновав к кому-то из знакомых.

Тогда мне показалось это таким романтичным - ведь настолько сильные эмоции говорили о том, что я ему дорога. Я была польщена, что такой серьезный взрослый мужчина реагировал на меня таким образом.

Сейчас же меня пробирает страх и желание сбежать как можно дальше.

Айдар не произносит ни слова, но кажется, что это лишнее. Воздух так и звенит от напряжения. Мне нужно что-то сказать, возмутиться, но я способна лишь коротко дышать, рвано хватая кислород.

В висках бахает привычно пульсирующая боль - мой вечный спутник при сильных стрессах. Уже ясно, что снова придется прибегать к таблеткам.

Когда Тарханов поднимает ладонь к моему лицу, я почти отмираю и уже готова дать отпор, но в этот момент мой мобильный взрывается настойчивым звонком. Я дергаюсь, чтобы достать его из сумочки, но Айдар не позволяет. Перехватывает мою руку, заводя ту мне за голову и прижимая к стене.

- Отпусти! - шиплю, пытаясь вырваться. Знаю, что эта мелодия установлена у меня только на ба, а значит, что-то случилось. Просто так она бы не стала звонить. - Пусти!

Тарханов подается ко мне, практически впечатывая своим телом в стену, и вгрызается в губы жестким поцелуем.

Страх за Ясмин провоцирует, и я что есть силы кусаю его. Привкус крови отрезвляет бывшего.

Он отстраняется и ослабляет хватку, а я использую этот момент и тут же отступаю, нащупывая телефон в сумочке.

- Алло? - отвечаю, пока мое бедное сердце колотится практически где-то в горле.

- Дочка, прости бога ради, - причитает ба. - Ясмин, она…

А дальше связь обрывается.

В этот момент я напрочь забываю про Айдара. Опускаю руку с телефоном и беспомощно смотрю на экран. Рвано выдохнув, тут же перезваниваю ба.

Гудок, еще один. Срывается.

Чувствую, что Тарханов все еще здесь. И, наконец, слышу:

- Рина, дочка, мы в больнице.

Поднимаю взгляд на Айдара, тот цепко смотрит на меня. В голове мелькает мысль, что я не должна ничем себя выдать.

Однако по выражению его лица понимаю, что это будет крайне сложно.

- Дорогой, я не опоздала? - раздается рядом довольный голос Ренаты, и она с победным видом едва ли не виснет на шее своего мужа.

Наверное, никогда я не была так рада ее видеть - Тарханову приходится переключиться на супругу, а я, использовав эту возможность, сбегаю. Пробираюсь к выходу и на ходу продолжаю разговор:

- В какой? Что случилось?

- У Яси случился аллергический приступ. Я даже подумать не могла…

- Ба, адрес!

Она диктует, а я как раз выхожу на улицу и оглядываюсь по сторонам в поисках такси.

- Мы в приемном отделение, - доносится до меня голос ба. - Позвоню, как врач осмотрит…

Не описать словами, что я испытываю в те долгие минуты, пока жду несчастное такси. Кажется, вся Вселенная против меня - как назло сплошные пробки!

Ругаю себя за то, что я такая ничтожная мать - оставила ребенка, хотя должна была увезти ее из этого ненавистного города.