Жестокий квест

1

Цикл детективов «ПЕТЛЯ»:

1. ТАЙНАЯ МИШЕНЬ

2. ОПАСНАЯ УЛИКА

3. БУМЕРАНГ МЕСТИ

4. ПОХИЩЕНИЕ СО МНОГИМИ НЕИЗВЕСТНЫМИ

5. НЕУЛОВИМЫЕ ТЕНИ

6. ЧУЖИМИ РУКАМИ

7. В ЖИВЫХ НЕ ОСТАВЛЯТЬ

8. ИЗНАНКА ПРАВДЫ

9. КАЗНЬ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ

10. ЖЕСТОКИЙ КВЕСТ

11. ТЫСЯЧА ПОРЕЗОВ

1

Палец в одноразовой полиэтиленовой перчатке вдавил кнопку звонка. Долгая трель за дверью квартиры сменилась тишиной – ни голоса, ни шагов. Незваный гость на это и рассчитывал. Дубликаты ключей подошли к обоим замкам. Человек в камуфляжной куртке с капюшоном поверх бейсболки проник в чужую квартиру, прикрыл за собой дверь и замер.

Внутри было сумрачно и тихо. Никого. Свет ему был не нужен, а вот тишина мешала. В левом кармане его курки лежал старый японский аудиоплеер, в правом – ручная граната, а под курткой в особом чехле длинный нож.

Человек опустил левую руку в карман, привычно нажал кнопку воспроизведения и почувствовал подушечками пальцев, как под пластиковой крышкой плейера завращались колесики компакт-кассеты – всё той же, единственной и любимой. Разнообразие ему не требовалось, кассета служила годами. Он менял ее на точно такую же, когда магнитная пленка приходила в негодность.

Пальцы вытянули из кармана проводок с наушниками, заткнули гладкими кружками ушные раковины, и в голове зазвучала желанная песня. «Я буду жить теперь по-новому. Мы будем жить теперь по-новому. А Любе-Любе, Любе. А Любе-Любе, Любе. А Любе-Люберцы мои-и-и!» Мелодия была бодрой, а голос певца немного гнусавым. То ли пленка растянута, то ли батарейки подсели, от этого песня звучала для слушателя наилучшим образом.

Особенная песня мобилизовала скрытые силы тайного гостя. Он достал нож, который стал продолжением его руки, и превратился в воина. Все ощущения обострились. Он чуть сжался, словно хищник для прыжка, и прошел в комнату, заглядывая за каждую дверь. В таком воинственном состоянии он был готов к любой опасности, но притаившихся врагов в доме не оказалось. Для верности он раскрыл шкаф, потревожил острием клинка женскую одежду и убрал нож за ненадобностью.

Можно было приступать к главной цели визита.

Воин прощупал взглядом интерьер квартиры. Коробка в подарочной обертке нашлась на тумбочке рядом с телевизором. Он рассмотрел ее, отлепил липкую ленту на дне коробки и аккуратно снял футляр из яркой бумаги. Перед глазами предстал подарочный набор с бутылкой элитного арманьяка и пузатым бокалом. Форма бокала была подходящей.

Воин извлек из кармана боевую гранату оливково-серого цвета, обернул ее бумажной салфеткой и опустил в бокал – граната плотно вошла в сосуд. Он потянул за кольцо на гранате и вынул предохранительную чеку. Бережно рассмотрел бокал со смертельной начинкой. Теперь спусковая скоба гранаты упиралась в тонкое стекло бокала и блокировала боек. Если граната вывалится или бокал разобьется, до взрыва останется три-четыре секунды. Несколько мгновений между жизнью и смертью, которые парализуют слабых и дают шанс смелым.

Единственная песня на кассете повторялась многократно. Слова припева звучали как девиз: я буду жить теперь по-новому, мы будем жить теперь по-новому... Ритмичная музыка отдавалась в душе воина набатом одобрения. Он много лет жил по-новому, не так, как сытые или спившиеся слабаки, в одного из которых он мог превратиться.

Воин вернул коробке с арманьяком прежний вид, проверил сохранность подарочной упаковки и невольно рассмотрел рисунок – розовые сердечки, белые цветочки, переплетенные кольца. Стало ясно, что это свадебный подарок.

Поверх бумаги имелась наклейка с красивой надписью: «Тайный заряд молодости жениха». Губы воина растянулись в презрительной улыбке. Теперь содержимое подарка больше соответствовало обещанию.

Гость убедился, что не оставил следов, и покинул квартиру. Он удалялся без спешки, потому что прихрамывал на правую ногу. И мысленно подпевал любимой песне – я буду жить теперь по-новому.

2

– Массовое убийство – и за что такое счастье, – пробормотал эксперт-криминалист Михаил Устинов, известный среди коллег по прозвищу Головастик за буйную шевелюру и неординарный ум.

– Сто пятая часть первая тебе милее? – с иронией спросила старший следователь Елена Павловна Петелина.

Речь шла о статье уголовного кодекса об умышленном убийстве одного человека. Следователь и криминалист спешили на место преступления в черном автомобиле с символикой Следственного комитета под мигание синих проблесковых маячков на крыше.

– Если не расчлененка, – поразмыслив, кивнул эксперт.

– И не ребенок, – добавила Петелина, вспомнив о семнадцатилетней дочери и годовалом сынишке.

Утром, как только Елена Павловна вошла в служебный кабинет, ей позвонил полковник Юрий Григорьевич Харченко и приказал:

– С недобрым утром, Петелина. Срочно на выезд! Четыре трупа на стройке. Твой Валеев уже там.

Старший оперуполномоченный Марат Валеев являлся гражданским мужем Петелиной. Ей было удобно подключать его к расследованиям. Все сильные и слабые стороны Марата она прекрасно знала. Упоминание начальника о Валееве означало, что подробности происшествия Елена узнает от мужа.

– Не даете соскучиться, – грустно пошутила следователь.

Она подразумевала как сложное задание, так и встречу с Маратом, с которым менее часа назад вышла из квартиры, оставив малыша на попечение бабушки.

– Подключай Устинова. Машина вас ждет, – поторопил начальник.

– Может, несчастный случай? Стройка все-таки, – предположила следователь.

– Для легких дел есть молодые сотрудники. Разберешься и доложишь, – проворчал Харченко и закончил разговор.

– Спасибо, за напоминание о возрасте, – ответила сорокалетняя женщина погасшему телефону.

Перед уходом она остановилась у настенного зеркала в половину роста, этим предметом ее кабинет отличался от комнат коллег мужчин, и приободрила себя, поправляя прическу:

– Я молодая мама. А в магазине меня девушкой называют.

Водитель служебного автомобиля для проезда через загруженный перекресток включил «крякалку» в дополнение к световым сигналам. Когда противная сирена затихла, Головастик продолжил рассуждение:

– С другой стороны при нескольких убийствах преступник оставит больше улик.

– На этот раз вчетверо больше, – откликнулась следователь и с укором посмотрела на криминалиста. – Какими же мы стали циниками, Миша.

– Елена Павловна, а как еще защитить нервную систему. Не бухать же.

– Ты знаешь, роды помогают отвлечься.

– В вашем случае ненадолго, – отметил Устинов и указал на забор, за которым торчали бетонные коробки строящихся многоквартирных домов. – Почти на месте.

Черный седан Следственного комитета проехал мимо рекламного стенда с надписью: «Венский квартал – жилой комплекс европейского класса», свернул в распахнутые ворота и остановился на грязных бетонных плитах, где около строительных бытовок приткнулось несколько полицейских автомобилей, среди которых Елена узнала служебную «шкоду» Марата.

Петелина вышла из машины. При виде известного следователя по прозвищу Петля озабоченные лица рядовых полицейских расслабились – Петля знает, что делать. Хмурые рабочие из Средней Азии сгрудились в тесную толпу и с удивлением взирали на женщину в недлинной юбке и чистых туфельках, выбиравшую путь среди строительного мусора.

К Елене поспешил оперативник Марат Валеев, показывая:

– Все трупы там, в бытовке.

– Убийство или несчастный случай? – спросила следователь.

– Сама увидишь. Дерьмовая картинка.

Около строительного вагончика, огороженного полицейской лентой, дежурила напарница Валеева, Татьяна Токарева, которая не возражала, если ее называли ТТ. Молодая женщина с дерзким взглядом слыла решительной и пробивной, как знаменитый пистолет. Она предпочитала плотные джинсы и куртки, обтягивающие ее стройную фигуру и скрытый пистолет. А также яркие кеды, которые меняла как носки.

– Четырех таджиков порешили, – сообщила Токарева. Скривила губы и добавила: – Как на бойне зарезали.

– Откуда знаешь, что убитые таджики? – спросила следователь, любившая точность.

– Насмотрелась, – уклончиво ответила ТТ и кивнула на рабочих, перешептывающихся между собой на непонятном языке: – Таджики, кто же еще.

Петелина заглянула в бытовку. В узком помещении, пропахшем грязной одеждой, между двуярусными нарами покоились четыре тела. Все мужчины азиатской внешности от двадцати до тридцати пяти лет. Их позы, изрезанные лица и лужи крови на полу развеяли надежды на несчастный случай.

Преодолев позыв дурноты, следователь профессиональным взглядом оценила жуткую картину. Она попыталась представить произошедшее. Напрашивалось следующее.

Рабочие еще спали, когда убийца с ножом вошел в бытовку. Его услышали. Первый поднявшийся шагнул навстречу и получил удар ножом в горло. Убийца оттолкнул жертву с прохода, и несчастный привалился к стенке, зажимая рукой рану на шее. Судя по обилию крови, удар пришелся в сонную артерию, и обреченный на смерть беспомощно наблюдал, как расправляются с его соседями.

3

Максим Миронов студент третьего курса МГУ в расслабленной позе ехал на электрическом самокате по тротуару. Он проспал половину лекций, но не печалился. Наоборот, на его красивом одухотворенном лице блуждала улыбка победителя, глаза сияли. Прохожих было немного, но парень не разгонялся, потому что болтал с приятелем по телефону через наушники.

– Никита, привет! Я сделал это! – со сдержанной гордостью сообщил Максим.

– Круто, Макс! Теперь всё норм? – приободрился его сокурсник Никита Березин.

– Скоро прикачу в универ, расскажу.

– Я на встречу с предком отвалил. Он в чайхане назначил. Там зависнуть можно надолго, не фаст-фуд. Сейчас выкладывай!

– Вчера напрягся и закончил сценарий квеста. Полный фарш: загадки, этапы, схемы тайников, ловушек, а главное – бомбический сюрприз в финале. Ночью отослал заказчику

– И? – поторопил замолчавшего приятеля Никита.

– Сегодня утром мамаше того пацана упали денежки. Триста тысяч!

– Гуд! – облегченно выдохнул Никита. – Мне не придется вытягивать бабки у отца. Это такой зашквар, он ни в какую.

– Мы откупились. Жизнь налаживается! – подтвердил Макс.

– Супер!

– Мы должны первыми протестировать квест. Это условие заказчика.

– Я не против развлечься, девчонок позовем.

– Пусть прокладками запасутся, ведь я придумал «Самый страшный квест»! – похвастался Максим.

– Самый-самый? – усмехнулся однокурсник. – Название для прикола?

– Содержание еще круче, – заверил приятель и перешел на пугающее шипение: – Начало в темном подвале и путь наверх от жути к жути через ловушки.

– Супер! Когда тестируем?

– В следующую пятницу. К этому времени на строке всё наладят.

– На реальной стройке? – удивился Никита.

– Ну да.

– Заметано!

– Пока-пока!

Максим нажал на беспроводной наушник и отключил связь. Он вытянул шею навстречу свежему воздуху, придав фигуре гордую осанку.

Впереди был пустой участок с одиноким пешеходом, и студент увеличил скорость самоката. Встречный прохожий прихрамывал и не спешил уступать дорогу. Упертый болван, противник всего нового, убедился Макс. Одет в бесформенный камуфляж, на голову поверх бейсболки натянул дурацкий капюшон, а в ушах допотопные наушники с проводом.

«Безнадежный лузер, застрявший в прошлом веке», – нашел удачное определение студент, и решил проскочить невзрачную личность в опасной близости. Пусть почувствует дуновение прогресса.

Студент не придал значения, что пешеход сунул руку за пазуху. Вытянутая шея и отстраненный вид парня только облегчили тайный замысел прохожего. В решающий момент хромой человек принял устойчивую позу, резко взмахнул рукой, и длинный нож, как сабля, перерезал тонкую шею студента. Безжизненное тело проехало на самокате еще десяток метров и грохнулось на тротуар. Голова парня стукнулась о каменную плитку, отскочила и практически отделилась от перевернувшегося тела. Теплая кровь хлынула из перерезанных артерий, и алый поток сдвинул горошины выпавших наушников, словно они спешили отползти от мертвого хозяина. В остекленевшем взгляде студента застыло недоумение.

Электрический самокат по инерции промчался вперед, свалился, закрутился на тротуаре и врезался под ноги девушки, тыкавшей пальцем в телефон. Жужжание моторчика прекратилось. Девушка заскулила от боли, ища глазами виновника. И увидела.

В следующее мгновение тишину прорезал истошный женский визг.

После удара ножом по движущейся цели невзрачного прохожего чуть качнуло, но он устоял и невозмутимо похромал дальше. Хлесткое движение рукой было настолько быстрым, что крови на остром лезвии почти не осталось. Убийца аккуратно убрал нож в пакет и сунул сверток под куртку – еще пригодится. А одноразовые перчатки решил сбросить в урну подальше отсюда.

Задуманное прошло гладко. Единственное, что беспокоило хромого, был женский крик. Почему он его слышит? Это неправильно!

Причина досадной неприятности обнаружилась быстро. Один из его наушников вывалился из уха и висел на проводке. Убийца порадовался – это не новомодные беспроводные микро-наушники, которые легко потерять. Проверенная годами техника лучше сиюминутных новинок.

Он на ходу вставил выпавший наушник и отгородился от внешнего крика. Старенький японский плеер в его кармане продолжал крутить растянувшуюся пленку. Он самозабвенно погрузился в любимую песню с правильными словами: я буду жить теперь по-новому…

По-новому! Он давно так живет.

4

На пыльной стройплощадке с обещающим названием «Венский квартал» Елена Петелина с трудом вытягивала слова из напуганных рабочих. Следователь по нескольку раз повторяла вопросы, но чаще всего слышала в ответ одно и то же:

– Не видел, начальник. Не слышал, начальник. Не знаю.

С записью необычных имен и фамилий была вообще беда, пока она не додумалась фотографировать документы телефоном. Постепенно следователь выяснила, что накануне, когда стемнело около злополучной бытовки кто-то ругался. Саидовы вернулись спать злыми.

При повторном допросе братья Саидовы вынужденно признались, что заходили к земляку, чтобы напомнить о долге. Да, разговор получился громким, соглашались они. Потому что земляк спорил, что на родине его семья помогает их семье, и еще неизвестно кто кому должен.

К этому времени обыск принес первый результат. Валеев предъявил старшему из братьев Саидовых строительную куртку, изъятую из его бытовки, со следами крови на рукавах:

– Азис Саидов, узнаете свою куртку?

– Моя, начальник.

– Зачем снял? Хотел спрятать?

– Нет, не прятать. Меня начальник туда послал, наш начальник. – Саидов указал руками на бытовку с трупами и жестами объяснял, как было дело: – Я один трогал – он мертвый. Другой – тоже мертвый. Я всех трогал. Видишь, куртка кровь, надо мыть.

– Признаешься, что всех трогал. Тогда говори, где нож? – наседал оперативник, чувствуя испуг рабочего.

Петелиной снова позвонил Харченко. Она отошла в сторону, решив перевести дух. Но не тут-то было. Полковник без предисловий ошарашил:

– Лена, только что поступило сообщение: убийство студента около университета. Срочно выезжай туда!

– Юрий Григорьевич, я нахожусь на стройке. Приступила к расследованию. Четыре трупа. Массовое убийство! – напомнила следователь.

– Да знаю! У тебя мигранты, а там зарезан студент МГУ! Чувствуешь разницу?

– Не понимаю. Мне что, разорваться?

– Петелина, с разборками среди мигрантов и без тебя разберутся. Я пришлю Железного Феликса. Смерть студента важнее. Исполняй приказ!

Железным Феликсом в Следственном комитете называли энергичного молодого следователя Феликса Эдуардовича Дорецкого, чьи инициалы совпадали с именем пламенного революционера Дзержинского. Дорецкий гордился созвучностью имен со знаменитым чекистом и вел расследования с жесткой прямолинейностью, быстро добиваясь результата.

Тон полковника не предполагал дальнейших споров, и Петелиной пришлось подчиниться.

– Есть, товарищ полковник. Выезжаю.

Она вернулась к оперативникам и дала указания:

– Марат, часть рабочих я опросила, поговори с остальными.

– Бесполезно, – вмешалась Токарева. – Их надо до вечера в обезьяннике подержать, припугнуть депортацией. Тогда расколются, кто кого замочил.

– Думаешь, бытовая ссора?

– К гадалке не ходи, – поддержал напарницу Валеев. – Вечером повздорили из-за долга. Обиженный Саидов ушел, а под утро вернулся с ножом и всех почикал.

– Вот и ищете нож. А я с Устиновым уезжаю.

– Куда? – озадачился Марат.

– По более важному делу, как считает начальство.

– У нас четверо холодных. Там еще больше?

– Там труп другого сорта. Сюда вместо меня Феликса пришлют. – Петелина позвала Устинова. – Миша собирайся. У нас новое задание.

– Железного Феликса? – приятно удивилась ТТ и хлопнула Валеева по плечу: – За сутки дело раскроем.

Скрытый намек на свою мягкотелость в расследовании Петелина пропустила мимо ушей. Шустрая напарница Марата не раз подвергала сомнению ее щепетильные методы. Следователь отстаивала свою позицию, Токарева молча кивала, но было заметно, что убеждения на оперативницу не действовали. А сейчас и времени не разговоры было.

Следователь и криминалист сели в служебную машину и покинули стройку. Петелина не успела рассказать о новом задании, как у Миши Устинова зазвонил телефон.

– Маша, – виновато объяснил он.

Елена понимающе посмотрела на его серое худи с хитрой надписью на груди: «Маиша», которую можно было прочитать двояко, как Маша, так и Миша.

– Идея Маши? – спросила она.

– Заказали две одинаковые, – подтвердил эксперт.

Журналистка Маша Луганцева была близкой подругой Михаила Устинова. Девушка специализировалась на криминальной хронике, в последнее время работала на телевидении и вела репортажи с мест преступлений. Сейчас журналистка была возбуждена более обычного и говорила так громко, что ее голос из трубки слышала даже Петелина.

– Миша, расскажи об убийстве? – требовала девушка.

– Каком?

– Не увиливай. Убийство студента в твоем округе!

– Вообще-то, я занимаюсь убийствами на стройке.

– А там кого?

– Зарезали рабочих из Средней Азии. Четыре трупа.

5

​​​​​​

Служебный автомобиль со спецсигналами быстро доставил старшего следователя на место убийства. К черной машине Следственного комитета расторопно шагнул полицейский в чине полковника, представившийся начальником районного отделения полиции. Растянутые на коленях брюки и плотный живот говорили о том, что лишь неординарное происшествие заставило полковника покинуть уютный кабинет.

Петелина поздоровалась и спросила:

– Что удалось установить в ходе осмотра?

Полицейский начальник забубнил:

– Тело мы убрали в фургон «скорой», чтобы не пугать зевак. Предварительно сфотографировали, как полагается. Обыскали карманы, забрали документы, нашли разбитый телефон. Жертва – студент МГУ Максим Миронов, двадцать лет. Все его вещи: рюкзак, самокат – в моей машине. И вот еще что.

Опытный полицейский, немало повидавший за время службы, протер испарину под фуражкой и смущенно скривился:

– Когда поднимали парня, его голова отделилась. Полностью. Наши растерялись, и многие увидели этот кошмар. Пойдемте, покажу.

Елена робко шагнула вслед за полицейским, думая, что ее ведут смотреть на отрезанную голову. Но полковник прошел за ограждающую ленту. На месте убийства Петелина увидела силуэт, нарисованный мелом на тротуарной плитке, и кровавое пятно с неровными краями, расплывшееся за очерченные границы тела. Кровь почернела, но ее было так много, что полностью она не успела свернуться.

За лентой оцепления перешептывались любопытные и настороженно наблюдали за действиями полиции. Некоторые с ужасом смотрели в телефоны и показывали изображение заинтересовавшимся прохожим.

– Успели снять жертву? – спросила следователь, кивая на зевак.

– Да будь они неладны эти телефоны.

Полицейский пробормотал невнятные ругательства и шумно выдохнул. Его лицо расслабилось, груз ответственности полковник перевалил на женские плечи майора юстиции.

Петелина осмотрела место убийства и подошла к фургону «скорой помощи». Ее встретил недовольный врач:

– Вы здесь старшая? Послушайте, нам надо ехать. Не наше дело возить трупы. И ждать перевозку нам некогда. Примите меры.

Следователь взглянула на врача, как на рецидивиста на допросе:

– Предлагаете выгрузить обезглавленного студента на тротуар на всеобщее обозрение? Действуйте, а голову положите в руки трупу да так, чтобы лицо было видно. Вот и телевидение прикатило.

Из автомобиля с логотипом телекомпании выскочила хрупкая девушка в высоких ботинках на толстой подошве. На ней была распахнутая кожаная курточка, под которой виднелось серое худи со знакомой надписью: «Маиша». Петелина узнала Машу Луганцеву.

На этот раз у девушки, любившей экспериментировать с прической, один висок был фигурно выбрит, а на другую сторону свешивалась длинная черная челка с осветленными кончиками. Неформальные прически репортера Луганцевой притягивали взгляды зрителей. Странная девица с резкими замашками естественно смотрелась на месте жутких преступлений.

Журналистка с ходу дала указание оператору снять общий план и нацелить камеру на кровавое пятно за ограждением. Сама что-то комментировала в микрофон.

Врач замялся. Петелина продолжила общение миролюбивым тоном:

– Мы действуем по ситуации. Поступим так. Криминалист закончит осмотр жертвы, и вы отвезете тело в наш центр судебно-медицинской экспертизы. Договорились?

Врач нехотя кивнул. Петелина заглянула в фургон, где возился Михаил Устинов, облаченный в защитный костюм. Криминалист рассматривал тело и бубнил под нос:

– Накаркал с дуру про расчлененку.

Он приподнял голову убитого студента, и Петелина увидела бледное красивое лицо с удивленно раскрытыми глазами. Ей подумалось, что такой парень не одной девчонке мог вскружить голову. Невольная ассоциация, когда голова воспринималась отдельно от личности, вызвала дыхательный спазм и заставила женщину помассировать шею.

Криминалист убрал голову в желтый пакет для медицинских отходов, прикрыл тело другим пакетом и вылез из фургона. Он стянул маску под подбородок и печально посмотрел куда-то вверх.

Следователь дала эксперту прийти в себя и коротко спросила:

– Как его убили?

– Один смертельный удар поперек шеи. Срез ровный, глубокий, будто саблей рубанули. Голова отделилась при падении из-за перелома шейных позвонков.

– Ты уверен про саблю?

– Скорее всего нож, длинный и острый.

– Как на стройке?

Головастик пожал плечами:

– Патологоанатом в характере ран лучше разберется.

– День длинных ножей какой-то, – посетовала следователь.

Она разрешила врачу «скорой» увезти тело и попросила эксперта:

– Миша, у полицейских разбитый телефон студента. Забирай в лабораторию, посмотри, что можно извлечь. А я займусь свидетелями.

– Главная свидетельница тоже в нашем автомобиле, – откликнулся полковник полиции и пояснил: – Она единственная, кто был здесь в момент убийства. Врач дал ей успокоительное, а мы разрешили в машине отсидеться.

6

Вернувшись вечером домой, Елена Петелина услышала озорной голос сынишки и назидательное бурчание бабушки. Маленький Саша начал уверенно ходить, с любопытством осваивал закоулки квартиры и изучал содержимое выдвижных ящиков методом выбрасывания предметов на пол.

Измотанная Ольга Ивановна, мама Елены, вывела ребенка в коридор и упрекнула дочку:

– Пока мама ловит Бармалеев, Сашенька словил шишку. Полюбуйся!

Елена подхватила ребенка на руки и с ужасом рассмотрела припухлый ушиб на лбу малыша.

– Ну как же так, мама? – возмутилась она.

– А у меня не десять рук и не сто глаз! И то надо, и это, а Саша как заводной вертится, не углядишь.

Малыш радостно улыбался маме, полностью игнорировал шишку, и материнское сердце оттаяло. Ее упрек был несправедливым. Ольга Ивановна взвалила на себя заботу о ребенке, что позволило Елене раньше положенного срока вернуться к любимой работе, а по вечерам не бежать домой сломя голову.

Она поцеловала сынишку в лоб со словами:

– Настоящему мужчине шишки не страшны, – и поблагодарила маму: – Спасибо, мама. Ты можешь идти.

Ольга Ивановна возразила:

– Пусть Марат сначала явится, одна ты не справишься. Пока поужинай и голову переключи. Настя показала, каким кошмаром ты занимаешься.

День и правда выдался тяжелым. Следственные действия шли своим чередом. Опросы свидетелей и знакомых Максима Миронова, изучение записей уличных камер, назначение экспертиз, обыск на квартире студента – формировали информационный лабиринт, в котором пока плутало следствие.

Репортаж Луганцевой на телевидении о жестоком убийстве светлого, умного, обаятельного студента подлил масла в огонь общественного интереса. Блогеры тиражировали слухи, постили ужасные фотографии, зачастую не имевшие отношения к происшествию, и не скупились на безумные версии. Вслед за прессой активизировались начальники всех уровней. Они звонили Петелиной, требовали отчета, немедленного результата и мешали сосредоточиться на расследовании.

Из комнаты вышла дочка Настя, поступившая в этом году в Московский государственный университет. Девушка держала в руке планшет и ошарашенным взглядом смотрела на маму.

– Я видела тебя там, где кровь. За что Максима убили? – спросила она.

Елена передала малыша бабушке и отвела Настю на кухню. Погибший студент третьего курса МГУ Максим Миронов учился на том же факультете, что и Настя. Имя жертвы быстро просочилось в интернет и взбудоражило молодежь.

– Ты знала его? – спросила Елена.

– Теперь Макса знают все. В сети только и обсуждают убийство студента. Посмотри.

Настя протянула включенный планшет. Петелина без энтузиазма посмотрела ленту сообщений. Она уже проверяла, что на запрос «убийство студента в Москве» открывается масса активных ссылок, а убийство четырех рабочих на стройке прошло для общества незамеченным. «Как в пророческой сказке», – подумалось следователю.

– Ему правда голову отрезали? – со страхом спросила Настя.

– Ножевое ранение в горло, – после некоторого раздумья ответила Елена.

– За что? Неужели из-за самоката? – Настя озвучила одну из гулявших в интернете версий.

– Сейчас трудно сказать.

– Пожилым не нравятся самокаты, но на них удобно. Максим сбил кого-то? Почему его зарезали?

– Хуже всего, если убили просто так, – вырвалось у следователя.

– Почему хуже?

– Иногда убивают ради самого процесса. Так поступают маньяки.

Елена обняла дочь, умолчав, что в этом случае убийства обязательно продолжатся. И если первой жертвой стал студент, то велика вероятность, что и последующие будут из студенческой среды.

Она отбросила нехорошие мысли и спросила:

– Если хочешь помочь мне, скажи, чем занимался Миронов помимо учебы?

– Максим придумывал квесты.

Елена вопросительно посмотрела на дочь. Настя пояснила:

– Это такая игра, где надо разгадать логические загадки, чтобы преодолеть препятствия. Но мешают всякие страшилки типа скелетов, жутких хрипов или отрезанных рук.

– Отрезанных?

– Не по-настоящему. Короче, надо думать головой и быть смелым, тогда пройдешь весь путь и в конце получишь какой-нибудь приз.

– И где происходят такие игры?

– В специально оборудованных помещениях. Но иногда в заброшенных зданиях или подвале, чтобы пощекотать нервы. Мы ходили на квест-проект по сценарию Максима. Он придумывал страшные. Прикольно.

– Кто это мы?

– Да так, компания.

Елена присмотрелась к смутившейся дочери и спросила:

– Никиту Березина ты случайно не знаешь?

– Зачем тебе Никита? – в свою очередь удивилась Настя.

– Выходит, знаешь, – оценила реакцию дочери следователь.

Она решила не скрывать информацию, которую ей сообщил Головастик, сумевший скопировать данные из разбитого телефона убитого студента.

7

Людмила Владимировна Астаховская уже много лет возглавляла архив в Следственном комитете. Когда-то она была следователем, ее несправедливо отстранили от любимой работы, сослали в архив, но женщина сохранила интерес к профессии и, как могла, помогала Петелиной. Несмотря на возраст, за шестьдесят, Людмила Владимировна оставалась образцом элегантной женщины и добрым советчиком для Елены по многим жизненным вопросам.

Утром в кабинет Петелиной наведалась Астаховская и сразу перешла к делу:

– Привет, подруга! Ты, правда, думаешь, что убийство студента и четырех мигрантов связаны?

Накануне Елена созванивалась с Людмилой Владимировной, делилась сомнениями и просила о помощи.

– На данном этапе любые версии нельзя исключать, – призналась она. – Тем более, после странной сказки.

– «Кровавый труп птенца каждый заприметил, а мертвых мышек никто не заметил», – процитировала Астаховская и осудила неведомого автора: – Цинизм Сказочника зашкаливает.

– Так и оказалось, к сожалению.

– Тогда слушай. – Начальница архива села напротив следователя и разложила перед ней несколько листков. – По твоей просьбе я изучила старые дела, где фигурирует убийство ножами мигрантов из Средней Азии. За последние десять лет тридцать шесть эпизодов, в четырех случаях по двое зарезанных. Итого имеем сорок убийств.

– Ничего себе! – удивилась Петелина. – И ни одно не на слуху.

– Жизнь и смерть мигрантов не интересны обществу. И то и другое стараются не замечать.

– Зато сколько шума, когда мигрант нападет на москвича.

– Сама знаешь инструкции. Не озвучивать национальность преступников. Подсудимый для нас лицо без рода и племени.

Петелина, любившая писать во время раздумий, вывела на листке карандашом числа 36 и 40, пробормотала «четыре в год» и спросила:

– Среди данных эпизодов серия где-нибудь просматривается?

– Нет, – мотнула головой Астаховская. – Большинство убийств раскрыты. Чаще всего это разборки между мигрантами.

– А по нераскрытым какие версии?

– Несколько нераскрытых убийств приписывают радикальным группировкам националистов. Недавно задержали главаря по кличке Резак.

– Слышала. Резак с соратниками снимал избиение мигрантов из Средней Азии и выкладывал видео в сеть?

– Да. Начали с малого и не смогли остановиться. Наш Железный Феликс ведет его дело.

– Дорецкому поручили и вчерашнее массовое убийство на стройке. Мне оставили студента.

– А ты не согласна?

Петелина зачеркнула нарисованные цифры, вывела новые – 37 и 44 – и обвела их. Она посмотрела на часы:

– Мне пора. Меня Харченко вызвал вместе с Дорецким. Там и поговорим. Я возьму твои копии?

– А для кого же я их готовила, Лена. Если что-то еще понадобится, обращайся.

Петелина поднялась на этаж выше в кабинет полковника Харченко. Капитан юстиции Феликс Дорецкий уже находился у начальника. Железный Феликс предпочитал всегда носить форму, имел небольшую бородку и черные, зализанные назад волосы.

Полковник по-свойски качнул ладонью, указывая Петелиной место напротив Дорецкого:

– Присаживайся, Елена Павловна.

Феликс встретил коллегу самоуверенным взглядом всезнайки.

Петелина решила начать разговор с атаки на начальника:

– Юрий Григорьевич, я считаю, что в сложившейся ситуации дело о массовом убийстве рабочих на стройке должно остаться у меня.

Харченко дружелюбно попытался объяснить:

– Феликс отлично справляется с делами, где фигурируют мигранты. Это его конек.

Петелина перевела взгляд на Дорецкого:

– Тогда ты должен знать, что за десять лет в городе зафиксировано сорок убийств мигрантов из Средней Азии. Я говорю о тех случаях, где применялся нож.

– Дикий народ. Чуть что – за нож, – с легкой усмешкой кивнул Феликс. – Виновных находим и сажаем.

– Остались и нераскрытые убийства, в том числе двойные. Надо заново проверить, есть ли общие признаки у прежних случаев со вчерашним убийством на стройке.

– Елена Павловна, по нераскрытым – всё просто. Были подозреваемые, но они бежали к себе на родину. Там меняли имя, получали новый паспорт и возвращались под видом другого человека. Но на их хитрость, у меня есть своя.

– Какая?

Дорецкий вопросительно посмотрел на полковника, получил молчаливое согласие и не без гордости продолжил:

– Сама знаешь. Если есть убийца по одному эпизоду, то ему не сложно добавить второй аналогичный.

– Первый раз слышу. Поделишься подробностями? – с наигранным обожанием подалась вперед Елена.

– Петелина, не строй из себя ангела во плоти! – возмутился Дорецкий. – Психологическое давление – часть нашей профессии. Помимо кнута, у меня всегда есть пряник. Подозреваемые сознавались в убийствах и шли на сделку со следствием, чтобы не депортировали их родственников.

8

Из кабинета начальника Петелина решила направиться в криминалистическую лабораторию. Так как убийствами на стройке официально занимается Дорецкий все результаты экспертиз отправят ему, а ей тоже не помешает знать, что да как. От версии, что два вчерашних преступления взаимосвязаны, она не отказывалась. Глупая сказочка не так уж и глупа по своей сути, а ведь это только присказка.

В лаборатории три фигуры в белых халатах склонились над приборами. По вихрастому затылку легко было узнать Михаила Устинова, хвостик крашеных волос подрагивал на плечах Светланы Масловой, и лишь матово-желтый череп, лишенный не только растительности, но и кожи, неподвижно уставился в монитор. Это был знаменитый Василич – учебный скелет с настоящим черепом, давно прописавшийся в лаборатории.

Василич мотивировал криминалистов на шутки, ему было дозволено выражать скрытые эмоции сотрудников. Сейчас костлявые пальцы Василича лежали на клавиатуре, будто он только что набрал плавающую на дисплее фразу: «Будь со мной, будь со мной, только старым и с головой».

Маслова первой обернулась к Петелиной, заметила ее реакцию на «выходку» Василича и объяснила:

– Жалко студента. Такой молодой и такая смерть.

Елена смирилась, что всех трогало только убийство студента, но все-таки спросила:

– А четверых таджиков со стройки не жалко?

– Они сами виноваты.

– В каком смысле?

– С дружками что-то не поделили, – холодно ответила Светлана и указала на ботинки, которые исследовала: – Вот, работаю.

– И что ты наработала?

– Рисунок протектора правых ботинок подозреваемых полностью соответствует отпечатку подошвы на песке в том месте, где был найден нож.

Длинный нож с резной наборной рукоятью лежал в пакете на столе перед Устиновым. Головастик перехватил вопросительный взгляд следователя и ответил на очевидный вопрос:

– Кровь на ноже совпадает с кровью убитых рабочих.

– Всех четверых? – уточнила Петелина.

Криминалист подтвердил:

– Я нашел на клике и в пазах рукояти образец крови каждой жертвы. А вот своих пальчиков убийца не оставил.

– Железному Феликсу для обвинения будет достаточно отпечатка ботинка, – заверила Маслова.

– Без признания подозреваемого и показаний свидетелей этого мало. Ботинок две пары. А вдруг, у половины рабочих такие же. Хороший адвокат сможет убедить суд… – Петелина натолкнулась на скептический взгляд экспертов и умолкла.

Каждый знал, что авторитетного адвоката бедные мигранты не получат, даже если бы у них имелись средства. Мэтры адвокатуры избегают дел, к которым равнодушно общество. Ни сочувствия к потерпевшим, ни ненависти к убийце здесь не просматривается. Шумихи в прессе тоже не будет – зачем браться? Назначенный адвокат станет также, как следователь, убеждать подозреваемого признать свою вину и получить снисхождение. Именно поэтому Дорецкий быстро завершает подобные расследования.

Петелина узнала, что хотела, и похвалила экспертов:

– Быстро справились. Железного Феликса вам есть чем порадовать. А для меня нашли что-нибудь полезное?

– Были бы улики, мы бы постарались, – замялась Маслова.

– Телефон! – вспомнил Устинов. – Я скачал файлы из телефона Максима Миронова в папку с общим доступом. Не всё удалось восстановить, но фото и видео за последнюю неделю имеются.

– Хорошо. Скинь ссылку, – попросила следователь и напомнила: – Про аудиофайл, который получила твоя Маша, что скажешь? По ее версии это след к убийце.

– Уж лучше следы на песке. Но я попробую, – без энтузиазма пообещал Головастик.

Когда Петелина поднялась в свой кабинет, ей позвонил судмедэксперт Иван Иванович Лопахин. Невзирая на почтенный возраст, патологоанатом говорил бодро и энергично.

Он начал с необычного приветствия:

– Елена Павловна, спасибо, что заботитесь о моем здоровье.

– Да я, собственно… – Следователь растерялась. – Вы о чем, Иван Иванович?

– Любимая работа – лучшее средство от болячек. А вы подкинули мне сразу пять тел для исследования. Я же и головой работаю, и руками. Очень гармоничная профессия.

– Рада за вас, но впредь такого подарка не обещаю. Уж лучше вы судоку разгадывайте и с гантелями упражняйтесь. – Петелина перешла к делу: – Иван Иванович, вы по всем пятерым заключение подготовили?

– В который раз убеждаюсь, что смерть всех уравнивает. Христиане-мусульмане, бедные-богатые, ученые-рабочие, а попадают на прозекторский стол, эх, – одна и та же плоть и кровь.

– Я бы согласилась с вами, но общество смерть разных людей оценивает по-разному.

– Вы про шумиху в интернете? Сочувствую. Хорошо, что мои пациенты не шумят. Хотя, был случай, выходили газы…

– Иван Иванович, меня другие подробности интересуют.

– Так, с кого начнем? – перешел к делу патологоанатом. – С забывчивого студента?

– Почему забывчивого? – опешила следователь.

– Помню, как нас в школе отчитывали: ты бы еще голову дома забыл.

9

В следственный изолятор Петелина явилась в форме майора юстиции, предъявила служебное удостоверение, расписалась в журнале посещений, и ее проводили в комнату для допросов. Вскоре туда привели скованного наручниками Семена Белькевича по кличке Резак. Рослый лысый мужчина с усами в виде подковы и развитыми мышцами возглавлял праворадикальное объединение «Набат». Белькевич обвинялся в совершении убийств мигрантов на почве национальной ненависти и вражды в составе организованной группы.

Резак пребывал за решеткой уже четвертый месяц. Его соратники по «Набату» находились на свободе. По версии Петелиной дружки Резака могли убить студента Миронова, как опасного свидетеля бойни на стройке.

Увидев привлекательную женщину в форме, Белькевич приободрился:

– У меня новый следователь? Наконец-то!

– А чем прежний плох? Возможно, я еще хуже, – решила подыграть Петелина.

– Ха! Женщины слушают, а не диктуют условия. Надеюсь, меня, наконец, выслушают и поймут.

Желание выговориться надо поощрять, решила следователь и задала общий вопрос:

– Гражданин Белькевич, как, по-вашему, за что вы арестованы?

– За стремление сделать Родину чище и лучше. Мы боремся за чистоту расы, чтобы на наших улицах были славянские лица и православные храмы.

– Какие методы борьбы вы используете?

– Болтовня и митинги не помогают, власть нас не слушает. Сами видите, на наших улицах всё больше чужаков. Поэтому мы вынуждены прибегать к радикальным мерам. Запугать и выгнать мигрантов – вот наша задача.

– Мигранты понятие широкое. Кого именно надо выгнать?

– Всех без разбора: таджиков, узбеков, киргизов и кавказцев заодно! – запальчиво ответил Резак.

– Как вы определяете, кто неугодный мигрант, а кто наш родной россиянин?

– Ха! По морде, по языку. Меня тошнит, когда слышу на улице тарабарскую речь.

– А если они сопротивляются?

Белькевич посерьезнел:

– В этом-то и проблема. Пока враги разрозненны, с ними можно справиться. Но если они объединятся, нам будет туго. Надо гнать чурок пока не поздно!

Петелина не стала спорить. Она пыталась выглядеть понимающим собеседником, провоцируя Резака на откровенность. Следователь выложила перед Белькевичем снимки убитых в бытовке рабочих.

– Позавчера на стройке в Москве убили четырех граждан Таджикистана. Если рассматривать массовую резню как акцию устрашения, то это сильный ход. Это сделали ваши единомышленники?

Белькевич внимательно рассмотрел снимки и остался доволен:

– Мир не без добрых людей. Но мои парни из «Набата» так не поступают.

– Только что вы заявляли обратное.

– Вы не читали мой манифест, – насупился Резак.

– Много дел. Просветите, – попросила следователь.

– Мы не лезем на стройки и грязные производства. Пусть чурки там вкалывают. Но если они вышли в наш мир, на наши улицы, в наши кафе, клубы, подкатывают к нашим девушкам – тогда держитесь!

– Белькевич, вы четыре месяца в заключении. Кто-то из ваших соратников мог проявить инициативу, отступить от принципов.

– Да уж, слишком долго я здесь. Но ножи не наш метод, – покачал головой Белькевич. – Достаточно биты.

– А как же прозвище – Резак? Такое впечатление, что вы им гордитесь.

Радикал нехотя признался:

– Хотелось выглядеть крутым, а то в школе Семой звали. Мы подлавливали мигрантов на улицах, запугивали, избивали, снимали на видео. Я, по сути, видеоблогер, нужна была подпись под роликами. А Резак – звучит круто!

– Видеоблогер? – усомнилась майор юстиции. – Вы признались, где закопали тело дворника из Узбекистана. Там его и нашли.

– Ребята перестарались. Дворник дохляком оказался, помер. Пришлось спрятать тело. Но я заявляю, что пальцем его не трогал, просто снимал.

– Другие тоже пальцем не трогали – только дубинками и ногами. А вы руководили.

– Сдался вам этот дворник! – разозлился Резак. – Приехал в столицу на всё готовенькое. Гнать таких надо, пусть наши люди работают.

– Курьера и продавца вы тоже убили, чтобы освободить место для безработных соотечественников?

– А вам глаза не мозолят сотни курьеров-азиатов? Шныряют туда-сюда, на наших девушек пялятся, шлюхами их считают. Может, они наркоту развозят.

– Мотив понятен – ненависть по национальному признаку, – спокойно констатировала Петелина. – Значит, вы не отрицаете убийства мигрантов из Средней Азии?

– Нет, я ни при чем! – спохватился Белькевич.

– В уголовном деле есть ваше признание.

Резак провел ладонью по железному столу, посмотрел на серые бетонные стены, окно с решеткой и с горечью в голосе произнес:

– Это тюрьма, тут свои законы.

Он подался вперед к Петелиной. В глазах появилась мольба и надежда. Резак сменил бахвальство на откровенность:

10

По пути к дому Астаховской Петелина позвонила свидетельнице Марине Локтевой. Хотя она оставила девушке визитку, но надежды на ее звонок было мало. По опыту следователь знала, свидетели, пережившие шок, часто вспоминают подробности происшествий, но не горят желанием связываться с полицией.

Так и оказалось. Девушка уже спокойно говорила об убийстве студента, а на вопрос о подозреваемом сообщила:

– Я вспомнила, почему назвала его инвалидом

– Почему?

– Он хромал.

– На прохожего налетел студент на самокате? – уточнила Петелина.

Снующие по тротуарам электросамокаты раздражали многих, и вспышка ярости после столкновения могла стать мотивом убийства.

– Я не слышала крика или ругани, – уверенно ответила Марина. – Тогда бы я подняла взгляд раньше и отскочила от упавшего самоката.

Петелина согласилась с доводом девушки и задала новый вопрос:

– Марина, вы заметили нож в руке этого человека?

– Я не видела его рук. Только спину. Он ушел, хромая.

– То есть, человек, который хромал, даже не обернулся на ваш крик и не посмотрел на упавшего студента.

– Кажется, так.

Последовали обычные вопросы. В чем он был одет? Какого роста? Цвет волос? Ответы Марины были малоинформативными. Среднего роста, не худой – не толстый, одежда какая-то невзрачная темных тонов, а на голове капюшон. В одном девушка была уверена на сто процентов – человек, удалявшийся от убитого студента, хромал.

На хромого убийцу указал и Белькевич. Но тот случай с убийством курьера таджика произошел год назад. И даже если человек хромал тогда, это не означает, что он хромает до сих пор. Хотя способ убийства и типаж подозреваемого совпадают, выводы делать рано. Сколько таких средних по росту и телосложению. А главное – выбор жертв совершенно разный.

С этими мыслями Елена Петелина пришла на квартиру Астаховской.

Людмила Владимировна встретила гостью немного смущенно. На ее лбу и уголках губ были наклеены полоски пластыря телесного цвета.

– Фейс-фитнесом только что занималась, – объяснила Астаховская и перешла на шепот: – Такова наша женская доля, в тонусе надо держать не только ягодицы, но и мышцы лица.

Елена недоуменно наморщила лоб. Старшая подруга тут же ей указала:

– Вот с этим я и борюсь. Ты морщишь лоб, когда думаешь, а тейпы помогают избавиться от вредной привычки. Разглаживаешь лоб, наклеиваешь и привыкаешь не морщиться понапрасну.

– Так просто?

– Что ты! Приходится постоянно работать с мышцами лица. Язык к нёбу – подтягиваешь подбородок. Лоб в окно – против вертикальных морщин. Лошадь – упражнение для губ.

– Лоб в окно? – удивилась Елена и постаралась не морщить лоб.

– Такое название. Потом объясню. – Людмила Владимировна громко позвала мужа: – Ваня, у нас гостья. Через пятнадцать минут время раздачи вечерних калорий закончится.

Елена впервые была у старшей подруги после того, как Астаховская объединилась в семью с Лопахиным. По работе бывший следователь и судмедэксперт были знакомы много лет, поэтому быстро притерлись друг к другу, зарегистрировали брак и, кажется, были счастливы.

– Идем на кухню, Лена. Поделюсь своим ужином: салат из свежих овощей и ряженка.

– И всё?

– А как иначе сохранить фигуру. Тридцать лет один и тот же размер, – похвасталась шестидесятилетняя женщина.

Елена невольно оценила себя в зеркало, пройдя мимо шкафа-купе. После родов она вернула прежний вес и фигуру, но любое излишество по вечерам тут же прилипало к бокам.

Из комнаты появился Иван Иванович, всю жизнь работавший патологоанатомом. Он с хитринкой посетовал:

– Сейчас многие работают удаленно. Я бы тоже работу на дом взял, но Мила не в восторге от моих тишайших клиентов.

– Не порти аппетит дамам, хирург без обезболки. Для тебя приготовлена куриная грудка. Мужчина все-таки.

– Только ряженку не предлагай. Раз у нас гость, откроем вино, – бодрился Иван Иванович.

– Вино у нас по субботам. А Лена за рулем. Ведь так? – Людмила Владимировна многозначительно посмотрела на подругу.

У Астаховской порядок в семье, как в архиве, поняла Петелина. Семейный быт разложен по полочкам и подчинен строгим правилам.

– Мне чай, – ответила она.

– Стать фуа-гра моей печени не грозит, – посетовал Лопахин, намекая на печень перекормленных французских гусей.

– Лучше скальпель в руке, чем в животе, – парировала Астаховская и пресекла дальнейшие шуточки: – Лена пришла к нам по делу, а не на батл престарелых юмористов.

– У вас мило, – только и оставалось сказать Петелиной.

За чаем Астаховская разложила на столе листки с записями и поделилась выводами:

– Я проанализировала убийства мигрантов из Средней Азии и выделила те случаи, которые совпадают со способом убийства на стройке.

– Там было два типа удара: боковой режущий по шее и удар под ребра в печень, – напомнила Петелина.

11

Прибыв утром в Следственный комитет, Петелина первым делом зашла в лабораторию, которая находилась на первом этаже. Эксперты-криминалисты уже были на месте. Головастик подпитывал нейроны мозга плиткой горького шоколада и предлагал лакомство коллеге.

Светлана Маслова пила зеленый чай и отворачивалась от угощения:

– Не искушай, змей. Там калорий на полдня вперед.

Старший следователь поздоровалась и обратилась к Устинову:

– Миша, мне не дает покоя сказка. Удалось выйти на отправителя?

– По электронному адресу автора не определишь. Послание пришло с временного ящика, на вопросы редакции Сказочник не отреагировал.

– Твоя подруга, Маша Луганцева, заявила, что запись прислал убийца. Это для шумихи или она действительно так думает?

– По ее словам, все репортеры падкие на славу. Ни журналист, ни блогер не стал бы шифроваться под вымышленного Сказочника.

Петелина отломила кусочек шоколада, задумчиво пожевала и сказала:

– Если сказку прислал убийца, то преступления на строке и со студентом задуманы специально. И тогда это открытый вызов для нас.

– Идейный противник? – вскинул брови Устинов.

– Кто-то хочет обратить внимание на пренебрежительное отношение к мигрантам. Эта тема замалчивается. Но от пяти убийств – четыре против одного – не отмахнешься.

– Блогеры уже подхватили горячую тему о людях второго сорта, – подтвердила Маслова.

– Варварский метод самый действенный мог бы сказать наш Василич, – кивнул Головастик.

– Для блогеров убийство – болтовня, для родных – горе, а для нас – работа, – сделала вывод следователь.

Петелина покинула лабораторию и направилась в свой кабинет на третий этаж. На широкой центральной лестнице ее догнал Железный Феликс и грубо схватил за руку:

– Петелина, какого черта ты допрашиваешь Резака без моего ведома?

– Белькевич мог дать сведения об убийстве студента.

– И что, дал?

– Я не думаю, что Резак так крут, как его кличка. Больше показухи и желания прославиться, чем реальных действий. Типичный блогер.

– Белькевич сознался в трех убийствах.

– Поздравляю! Прекрасная работа. – Петелина выдернула руку и потерла место захвата: – А что так мало? Вытряси больше, ты же Железный Феликс.

Глаза Дорецкого сузились. Он процедил:

– Ты на что намекаешь, Петля?

– Разуй глаза, Дорецкий! – не сдержалась Елена. – Радикалы из «Набата» снимали избиения мигрантов и выкладывали в сеть для собственного пиара. Когда забили одного несчастного до смерти, то испугались и спрятали тело.

– И что?

– Остальные жертвы, которых ты приписываешь Белькевичу, убиты не битой, а ножом. Их трупы никто не прятал.

– Резак действовал не один. Я объявил в розыск его подельников. Кто-то из них мог использовать холодное оружие.

– Главное отличие в том, что убитых ножом не избивали. Сразу резали, и никаких съемок. Таких убийств десятки! Белькевич прямо указал на прихрамывающего убийцу. Ты отработал версию с хромым?

– Мало ли что он сочиняет.

– Кто из вас больше сочиняет еще надо разобраться. Схватил самовлюбленного националиста и давай на него висяки вещать.

– Ну, знаешь, Петля!

На лестнице появился полковник Харченко. Елена смутилась, а Дорецкий продолжил повышенным голосом:

– Резак сознался – это главное! А ты мне не мешай. Я знаю, что делать!

Харченко нахмурился:

– Что за шум? Служебные дискуссии надо вести в служебных кабинетах. И повежливее.

– Петелина за Резака моего вступилась. Оправдать хочет, – пожаловался Феликс.

– В обвинении есть нестыковки, – отметила Елена.

Харченко перевел на нее недовольный взгляд:

– Елена Павловна, ты оправдываешь межнациональную резню?

– Ничего подобного.

– Тогда ты, конечно, согласна, что чем дольше Резак и такие как он будут сидеть за решеткой, тем лучше для общества.

– Я над этим работаю, – поддержал тезис начальника Феликс.

– Всем нам пора работать, – приказным тоном изрек полковник, одарил недовольным взглядом каждого из подчиненных и ушел.

Петелина направилась к себе. Кабинет Дорецкого располагался в том же крыле здания. Он не отставал. Елена раздраженно бросила через плечо:

– Феликс, тебе обязательно ругаться при начальстве?

– Чтобы ты на меня потом не пожаловалась.

– А что, за мной подобное замечалось?

– Ты любимица Харченко. Тебе громкие дела, а мне разборки мигрантов достаются, – с обидой признался Дорецкий.

Елена сунула ключ в дверь кабинета и обернулась к коллеге:

12

На рабочем столе Петелиной лежали материалы, собранные в ходе расследования убийства Максима Миронова. Здесь же находился ноутбук студента, изъятый при обыске в его квартире. Головастику удалось получить доступ к содержимому компьютера. Последние файлы, с которыми работал студент, располагались в папке с названием «Самый страшный квест», о котором упоминал Никита Березин.

Следователь убедилась, что все задания квеста напрямую связаны со стройкой жилого комплекса «Венский квартал». Миронов был там несколько раз и изучил обстановку. В его комнате была найдена белая строительная каска. Оранжевыми касками пользовались строители, а в белых касках на стройку приходили менеджеры из отдела продаж и потенциальные покупатели квартир. Молодой самоуверенный Миронов вполне мог сойти за менеджера.

Квест-проект состоял из загадок с пугающими названиями: мрачный подвал, жуткий шифр, послание мертвеца, страшная тайна, адская комната, танцующие скелеты, загадка смерти, дьявольская ассоциация, чумовой фонтан. Разгадав одну загадку, можно было двигаться к следующей. По сути, это была щекочущая нервы игра для подростков в необычном месте. Однако реальные трупы на стройке и смерть создателя заставляли взглянуть на игру иначе.

Анализ телефонных звонков показывал, что чаще всего Максим Миронов общался с Никитой Березиным. Последний разговор между ними состоялся буквально за минуту до убийства.

Друзья пробовали организовать совместный бизнес. Неудачный. Это, как не крути, денежные вопросы и повод для споров. Насколько ожесточенных? Миллион рублей немалая сумма для студентов. Не мог ли спор о деньгах привести к смертельному конфликту? Так или иначе, Никита Березин попадает в круг подозреваемых.

С его слов, во время убийства друга Никита встречался в чайхане с отцом Виталием Викторовичем Березиным крупным бизнесменом. Чтобы проверить алиби студента Петелина позвонила Березину-старшему и попросила о встрече в том же заведении.

Виталий Викторович согласился:

– С детства приучили к восточной кухне. Это чайхана рядом с моим домом. Сегодня мы там ужинаем с невестой. Подходите к семи.

Войдя в чайхану, Петелина передала менеджеру заведения постановление об изъятии видеозаписей с камер наблюдения, оплатила фруктовый чай и указала за какой столик его принести.

За указанным столиком ужинали двое. Найти фотографию пятидесятилетнего бизнесмена Березина в интернете не составило труда. С ним была симпатичная ухоженная женщина лет на пятнадцать моложе.

– Познакомьтесь, это Лариса Окулова. У нас скоро свадьба, – представил даму Березин.

– Я пришла поговорить о вашем сыне Никите, – сразу перешла к делу следователь, усаживаясь за стол.

– Никита сын Виталия Викторовича от первого брака, – пояснила Лариса, мягко улыбнулась и тронула мужчину за плечо. – Я настояла, чтобы Виталий пригласил его на нашу свадьбу. Бывшая жена неуместна, а сын – нормально. Никита обещал.

«Кто про что, а невеста про свадьбу, – чуть не ляпнула Елена и тут же внутренне усмехнулась: – А следователь про убийство».

Она сосредоточила взгляд на Березине и спросила:

– Виталий Викторович, вы знали, что Максим Миронов партнер вашего сына по бизнесу?

– Я был в курсе, что Никита с приятелем решили сделать квест-проект. Никита упоминал имя Максима, но я с этим парнем никогда не встречался.

– Вы выделили сыну деньги на бизнес, не интересуясь его партнером?

– Символическую сумму – один миллион рублей. Сначала не хотел, потому что не понимаю такого бизнеса. Но Лариса вступилась за молодежь. – Березин подмигнул подруге.

Окулова охотно объяснила:

– Никита наследник. Пусть попробует себя в малом. Нужно проверить его способности, как бизнесмена.

– Да уж, проверил. Прогорели студенты. Сын просил еще денег, но я решил, что хватит.

– Это урок, пусть теперь сам находит средства, – поддержала Лариса.

Официантка с восточным разрезом глаз принесла Петелиной чай и теплую лепешку, сказав, что лепешка подарок от заведения. Девушка подлила Березину и Окуловой вино, спросила, когда подавать горячее.

Пока пара управлялась с закусками, Петелина пила чай, отщипывала лепешку и невольно бросала оценивающие взгляды на Ларису. Стареющие мужчины с деньгами выбирают себе новых молодых спутниц, это считается нормальным. А что делать брошенным женам?

Лариса перехватила ее взгляд и продемонстрировала женскую проницательность:

– Я не разлучница. Мы с Виталием знаем друг друга почти тридцать лет. Оба из Душанбе, вместе в Москву приехали. Только я пигалицей тогда была.

– Вот как? – удивилась Петелина.

Березин нежно коснулся руки невесты:

– Лариса закончила университет, я взял ее в компанию юристом. Она оправдала мои надежды как в бизнесе, так и в личной жизни.

Та же официантка принесла дымящееся мясо на большом блюде, установила его в центр стола и спросила Петелину: принести ли еще лепешку? Елена с сожалением посмотрела на опустевшее блюдце из-под вкусного хлеба, но отказалась.

– Чайхана узбекская, а девушка таджичка, – отметил Березин, когда официантка ушла.

13

Марат зашел в спальню, увидел Елену в постели с ноутбуком, скинул одежду и юркнул под одеяло. Он прижался к женщине, обхватил рукой за талию, поцеловал в щеку, взглянул на дисплей и расстроился:

– Опять работа. В постели надо смотреть другое. Давай я найду.

Елена двинул плечом, не выпуская из рук ноутбук:

– Это записи из чайханы. Никита Березин был там в момент убийства Миронова. У него алиби.

Марат заметил, что напряженное лицо жены разгладилось.

– Версия не сработала, а ты довольна? – удивился он.

– Слава богу, что Настя не встречается с убийцей, – выдохнула Елена.

– А я сейчас завидую ноутбуку, – проворчал Марат и предпринял новую попытку убрать технику.

На этот раз женщина позволила ему добиться желаемого. Вместо ноутбука на ее животе оказались жадные мужские руки, которые метались под сорочкой и не ограничивались этой частью тела. Его пальцы были нежными и одновременно требовательными. Они были везде, казалось, что их много, им помогали губы, щеки, нос и другие органы возбужденного мужского тела. Она обняла его, прижала к себе, прикрыла глаза и раскрылась.

В середине следующего рабочего дня Петелиной позвонила Астаховская и предложила:

– Давай встретимся в нашей столовой. Есть кое-что любопытное.

За обедом заведующая архивом рассказала следователю о новых находках.

– По твоей просьбе я копнула глубже и нашла два эпизода с мигрантами, которые выбиваются из общей серии.

– Чем же?

– В обоих случаях было нападение на выходцев из Средней Азии. Им порезали лица, но смертельного удара в печень не наносилось.

– Они оказали сопротивление? – предположила Петелина.

– Нет. Наоборот, закричали и впали в ступор.

Перед Еленой был овощной салат. Он подцепила вилкой ломтик помидора, задумчиво посмотрела на нож в другой руке.

– Если это тот же убийца, почему он не завершил начатое?

– Я долго ломала голову пока не обратила внимание, что пострадавшие узбеки.

– А остальные? – напряглась Петелина.

– Одиннадцать человек, убитых таким способом, были мигрантами из Таджикистана. И одиннадцать с разрезанной шеей тоже.

– Совпадение? – вырвалось у следователя.

– Двадцать два человека, Лена. Двадцать два таджика! А двух узбеков убийца отпустил.

Петелина отложила приборы.

– Что же получается? Кто-то в течение долгих лет целенаправленно убивает таджиков.

– Да! Те двое закричали по-узбекски, и он их отпустил, – подтвердила Астаховская. В запале беседы она и не думала приступать к еде.

– Странно. – Петелина вспомнила откровения националиста Белькевича. – Радикалам без разницы на кого нападать. Чужак – этого достаточно. Для них все азиаты на одно лицо.

– Вот я и подумала: как убийца отличает таджиков от других азиатов? Он их соотечественник! – поделилась догадкой Астаховская.

– Или долго жил в Таджикистане, – предположила Петелина. Она вспомнила, как бизнесмен Березин легко узнал официантку из Таджикистана.

– Лена, если националисты Резака ни при чем, то в городе орудует серийный маньяк.

Следователь вынуждена была согласиться:

– Маньяк не остановится, пока его не поймают.

За столик к Петелиной и Астаховской неожиданно подсел Феликс Дорецкий. В отличие от малокалорийного женского обеда из супчика и салата у него был полный поднос.

Людмила Владимировна хмыкнула:

– Хорошо, что мне не пришлось кормить молодого мужчину. Кроме плиты бы ничего не видела.

– А я бы и от рюмочки не отказался. Есть повод.

– Тебя включили в приказ на очередное звание? – ехидно спросила Петелина.

От нее не укрылось, что Железный Феликс подсел к ней не просто так. Его распирала скрытая гордыня.

– Майорские погоны не за горами, сегодня я за общество радуюсь. В нашей стране одним убийцей стало меньше, – напыщенно поведал Дорецкий, расправляясь с салатом оливье.

– Ты о ком?

– Семен Белькевич, он же Резак, покончил с собой в следственном изоляторе. Перерезал артерию на шее лезвием бритвы.

Женщины переглянулись. Смерть подозреваемого в камере всегда порождала массу вопросов. Тем более речь шла о заключенном, с кем Петелина накануне встречалась. За бравадой Белькевича и вспышкой злости она не разглядела подавленного состояния.

– Не сомневайтесь, – махнул рукой Дорецкий. – Резак оставил предсмертную записку. Полюбуйтесь!

Феликс включил свой смартфон и подвинул его к Петелиной. Елена внимательно рассмотрела сфотографированную записку без подписи. «Умирать не больно. Я готов ко всему».

– Текст неоднозначный, – прокомментировала она. – Да и бумага чистая без крови, а должен быть фонтан брызг, любой эксперт скажет.

14

Еженедельная планерка у полковника Харченко завершилась для Петелиной не начавшись. Она зашла в кабинет, где пред начальственным взором собрались коллеги следователи, а полковник словно ее и ждал.

Поманив Елену к себе, он прочел сообщение из дежурной части:

– Сегодня утром в нашем округе зафиксировано убийство. Во дворе жилого комплекса «Дружба», проспект Космонавтов 24, зарезан директор управляющей компании Эдуард Барановский. – Харченко протянул листок Елене. – Петелина, я поручаю расследование тебе. Тут подробности.

– А почему не мне? – заворчал Дорецкий. – Я только что раскрыл массовое убийство.

Харченко терпеливо разъяснил:

– Феликс, ты специализируешься на преступлениях в среде мигрантов. Убийство в жилом секторе иное дело. Тут нельзя действовать с наскока. Надо общаться с жильцами, отрабатывать версии. Разные версии!

– Я готова выехать, – сказала Петелина, чтобы погасить спор.

– Тогда для тебя планерка закончена, – кивнул начальник.

Жилой комплекс «Дружба» представлял собой два многоквартирных П-образных дома, образующих общий двор. Рядом располагался небольшой сквер с тротуаром и скамейками. Там на одной из скамеек и нашли убитого Эдуарда Барановского. Полицейские огородили сквер лентой, а тело оставили в неприкосновенности до приезда следственно-оперативной группы.

Петелина в сопровождении криминалиста Устинова прошла за ограждающую ленту. Там уже находились Валеев с Токаревой. Со стороны казалось, что человек на скамейке задремал. И только приглядевшись следователь заметила пятно в правой нижней части живота жертвы.

Участковый Карпин, первым прибывший на место происшествия, охотно объяснял Петелиной:

– Утром гражданин Барановский вышел из дома, чтобы выгулять собаку. У него боксер.

– Бойцовая порода, – отметила следователь. – Не защитил?

– Обратите внимание сюда. – Карпин указал на предмет, валявшийся в трех мерах от скамейки. – Это перцовый баллончик. Я обнаружил, но ничего не трогал.

– Все бы так, – пробормотал Валеев.

Он сфотографировал баллончик с разных ракурсов, и Токарева убрала улику в пакет.

– Вы действовали правильно, – похвалила участкового следователь.

Карпин приободрился и изложил свою версию:

– Я думаю в боксера прыснули из перцового баллончика, и пес убежал. Затем Барановского ударили ножом в живот и оставили на скамейке в сидячем положении. Рана небольшая, люди проходили мимо и не обращали внимание. Потом к хозяину вернулась собака, стала скулить, и только тогда подняли панику.

– Кто опознал убитого?

– Жена, Галина Ивановна. Ее увели домой вместе с собакой. И я подтверждаю. Барановского многие знают, он глава управляющей компании, которая обслуживает жилой комплекс «Дружба».

Головастик закончил осмотр тела и доложил Петелиной:

– Пока я вижу один удар ножом под ребра в область печени.

– Как на стройке? – спросила следователь.

– Там предварительно был режущий по лицу. Чтобы найти другие повреждения, надо раздевать.

– Разденете в фургоне. С телом Лопахин разберется, а ты одежду в лабораторию забери.

Токарева, внимательно разглядывавшая убитого, указала:

– На его куртке есть пятнышки на плече и груди.

– Я заметил. Скорее всего это кровь, – подтвердил эксперт.

Петелина оценила положение тела и сделала вывод:

– Он умер, зажимая рану внизу живота. Вряд ли кровь брызнула на плечо.

– Барановский мог оказать сопротивление, – предположил Валеев. – Тогда это кровь убийцы.

– Миша, эти пятна надо проверить в первую очередь, – попросила следователь.

– А второй у нас не бывает, – ответил эксперт.

– Завершайте осмотр, и пусть санитары увозят тело. – Приказала Петелина и обратилась к участковому: – Проводите меня к жене погибшего.

Карпин привел следователя в квартиру семьи Барановских. Там две сердобольные соседки ухаживали за хозяйкой, которая с потерянным видом полулежала в кресле. Боксер виновато выглядывал из-за дивана. Судя по унылой морде, пес понимал, что в дом пришла беда.

Следователь попросила вывести собаку и оставить ее вдвоем с хозяйкой.

– Галина Ивановна, примите мои соболезнования. Вы можете говорить? – Спросила Елена, стоя напротив вдовы.

– Кто? За что? – пробормотала женщина.

– Чем быстрее мы узнаем, с кем конфликтовал ваш муж, тем быстрее найдем убийцу.

– Эдик честный и строгий.

– Строгий, значит, требовательный. Не всем это нравится.

– Да, с некоторыми он спорил, общался на повышенных тонах, – подтвердила Барановская.

– Вы имеете в виду жильцов вашего дома?

– А как иначе, если квартплату не платят. Но нельзя же за это убивать.

15

Черный внедорожник «Форд эксплорер» въехал во двор жилого комплекса «Дружба» через пять часов после убийства Барановского. Всё это время его поджидали оперативники Валеев и Токарева вместе с участковым Карпиным. «Форд» припарковался на так и незанятом пятаке асфальта, за который Сафаров ранее не на шутку сцепился с Барановским. Из автомобиля вышел круглолицый полный мужчина азиатской внешности.

– Ваш клиент, – шепнул участковый Валееву.

Марат ринулся к «Форду», пока водитель забирал пакет с заднего сиденья.

– Старший оперуполномоченный майор Валеев, – представился оперативник. – Гражданин Сафаров, где вы были сегодня с семи до восьми утра?

– Вы из-за убийства? Я ничего не видел. Мне жена об этом по телефону рассказала.

– Отвечайте на вопрос! – подчеркнуто строго потребовал Валеев.

– Я был дома. Уехал около восьми на продуктовую базу за товаром.

– Кто может это подтвердить?

– Моя жена.

– Близкие родственники не в счет. Во дворе вас кто-нибудь видел?

– В подъезде никого не встретил. Подходил к машине, боксер тупой залаял… – стал вспоминать Сафаров и осекся, осознав оплошность.

Валеев не дал подозреваемому опомниться:

– Вы встретились утром с Эдуардом Барановским. Где это произошло?

– Мы не встречались, – спохватился Сафаров. – Он гулял с собакой, а я шел к машине.

– На вас залаял пес, и вы пошли разбираться, – продолжал наседать оперативник.

– Нет.

– Боксер зарычал, Барановский вас заметил и вряд ли поздоровался. Вы его тоже терпеть не можете. Что было дальше?

– Ничего. Я сел в машину и уехал.

– Барановский натравил на вас собаку. Это оправдание, – подсказал оперативник.

В разговор вмешалась Токарева. Она обратила внимание на ссадину на лице Сафарова.

– А что у вас с носом, гражданин? С кем и где дрались?

Сафаров потрогал нос, поморщился:

– Разбил случайно.

– Дверь не заметили?

– Я остановился около магазина, взял коробку с фундук, понес в свой отдел, а тут она.

– Кто она?

– Женщина сумкой ударила, – выдавил Сафаров.

– Незнакомая женщина ни с того ни с сего ударила сумочкой? – усомнился Валеев.

– Она сумасшедшая.

– Так себе отмазка, – прокомментировала Токарева. – Признавайтесь, Сафаров, вас ударил Барановский?

– Нет! Это не я!

– Что, не я? Не вы били его ножом? Я пока спрашиваю про драку.

– Не я, – растерянно повторил Сафаров. – Я сказал про намордник.

– Ах, все-таки вы поругались с Барановским! – ухватился за слова Валеев. – А заявили, что просто уехали.

– Уехал. Про намордник сказал, чтобы на собаку одел, и уехал.

Сафаров явно нервничал и путался в показаниях. Валеев решил действовать официально:

– Гражданин Сафаров, вы задержаны по подозрению в убийстве Эдуарда Барановского.

Из подъезда выбежала женщина в длинной зеленой юбке с покрытой платком головой. Она ринулась к Валееву:

– Оставьте его! Мой муж утром был дома. Тимур уехал на работу полдевятого.

Токарева оттеснила разбушевавшуюся женщину, приговаривая:

– А нам заявил, что до восьми. Как раз в это время был убит Барановский.

– Дура! – обругал жену Сафаров и попытался объяснить оперативнику: – Женщина весь день дома. На часы не смотрит.

Валеев приготовил наручники и приказал:

– Сафаров, вытяни руки.

Тот попытался протянуть барсетку жене, но оперативник его остановил:

– Вещи и автомобиль мы осмотрим.

– У меня там деньги, выручка.

– Всё будет зафиксировано в протоколе, – пообещал Валеев, застегнул наручники на запястьях подозреваемого и забрал у него барсетку.

– Не смейте! Отпустите! Отпустите его! – визжала жена Сафарова.

Женский крик заглушил зычный лай собаки. Жена Барановского вышла во двор вместе с разъяренным боксером и отпустила поводок. Подбежавший пес, захлебываясь злобой, стал облаивать перепуганного Сафарова.

Тот пытался прятаться за Валеева и умолял:

– Уберите пса. Перцовым баллончиком его!

– А боксер вам хочет отомстить. Сегодня вы его траванули?

– Отгоните его. Он бешенный!

– Если бы собаки умели говорить, – пожалел Валеев.

Говорить умели женщины, причем громко и агрессивно. Барановская вцепилась в Сафарову, та отбивалась. Женщины ругались, рвали одежду и обвиняли друг друга во всех смертных грехах.