Жестокий развод. Дракона (не) предлагать!

Глава 1

Паулина

— Вот, милый! Я же тебе говорила, что она недоженщина! — ворковал чей-то писклявый голос на границе моего сознания.

Меня словно окатили ведром ледяной воды.

— Кто недоженщина? — возмутилась я, с трудом пытаясь вернуть себя в реальность.

В голове лопнула до предела натянутая струна и боль от удара распространилась по всему организму. Господи, как же больно!

— Что, мать вашу, здесь происходит? — прохрипела я, попытавшись приподняться, но тело не слушалось.

— Милый, ты слышал? — продолжала науськивать какого-то милого все та же пискля. — Еще и разумом тронулась!

Ее слова, как плевок в лицо. Я чувствовала, как закипает злость.

— Я вижу, — подал голос тот самый "милый". Голос... Сердце пропустило удар.

"Стойте! — мысленно остановила я сама себя, хотя никто никуда и не шел. — Какой-то до боли знакомый голос. Борюсик? Неужто этот подонок приперся? И что надо?"

Мои мысли метались, пытаясь зацепиться за реальность. Что происходит?

Я усилием воли постаралась открыть глаза, когда почувствовала рядом со своим лицом чье-то горячее дыхание. Мое сердце заколотилось с бешеной скоростью.

— Воу! — опешила я от увиденного. С силой зажмурилась, открыла снова — картина та же. Два ярко-зеленых, почти светящихся, вертикальных зрачка смотрели на меня со смесью ярости и презрения. Не Борюсик. Определенно не Борюсик.

— Ты не Борюсик! — констатировала я очевидное, в ответ на что получила зловещий утробный рык, призванный видимо, меня напугать, но почему-то было не страшно. Скорее любопытно. — Кто ты, воин?

В глазах незнакомого мне мужчины с длинными черными волосами, такими же ресницами и голосом, как у Борюсика, мелькнул целый коктейль чувств, от удивления до отвращения, но он очень быстро взял себя в руки и проговорил:

— И правда, умом тронулась.

Я опешила. Умом тронулась? Это он мне? В этот момент в голове что-то щелкнуло. Боль вернулась, но теперь уже жгло не только тело, но и душу.

Не мои воспоминания, чужие, накрыли с головой и мешали мыслить рационально.

Роскошный особняк, прислуга, шелковые платья, радость от долгожданного замужества, сменились бесконечной чередой попыток выносить ребенка… и каждая заканчивалась выкидышем. Болезненным отторжением моего организма новой жизни.

И Тристан. Да, его так звали. Который с каждым новым случаем потери ребенка становился все злее и безжалостнее.

— Бракованная ты мне больше не нужна, — отрезал он холодно. Зеленые глаза потемнели, в них плескалась неприязнь.

Я задохнулась от возмущения и от сочувствия к той, чьи воспоминания сейчас почему-то роились в моей голове. Этот коктейль чувств поднял с глубин души давно спящую злость и я, собрав последние силы в кулак, посмотрела на мужчину взглядом, полным ненависти.

— Ну, ты и мразь! — выплюнула я в него. Молчание никогда не было моей добродетелью.

Сколько себя помню, я всегда сначала говорила, а потом... Потом никогда не жалела о том, что не была бедной, покорной овечкой, даже если мне потом было больно и плохо.

— Милый, что она себе позволяет? — округлив глаза, пропищала, судя по всему, любовница этого самого Тристана.

Вместо ответа Тристан обернулся к писклявой особе, прятавшейся за его спиной. У девушки было кукольное личико и крысиные глазки. Она бесстыдно висла у него на шее. Тристан обнял ее в ответ, демонстративно испепеляя меня взглядом.

— Жози, подожди меня за дверью, — наигранно спокойно попросил он писклю, но я услышала скрытую угрозу в его голосе. Она капризно надула губки, но перечить не посмела.

Быстро чмокнув в щеку зеленоглазого, она выпорхнула за дверь, а этот изверг наклонился ко мне и прошипел.

— У тебя есть сутки, чтобы собрать вещи и свалить из моего дома, Паулина, — сквозь зубы процедил он, продолжая разглядывать меня злыми вертикальными зрачками. Господи, он что — кот? — И не вздумай выкинуть какой-нибудь сюрприз или я сделаю так, что ни один мужчина в Вальдхейме даже не взглянет в твою сторону! Поняла?

“Ну, это мы еще посмотрим!” — подумала я про себя, оставляя последнее слово за этим му…судаком и делая вид, что послушалась.

С этими словами Тристан, даже не взглянув больше в мою сторону, развернулся и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась, оставив меня в полном одиночестве, в чужом теле, с чужими проблемами и чужим разбитым сердцем.

Я была в шоке. И куда меня занесло? Что это за место? Почему этот Тристан такой жестокий? И как мне из всего этого выкручиваться?

Договориться с бандитами, которых на меня натравил Борюсик, было проще, честное слово.

Вопросы роились в голове, словно взбесившиеся пчелы. Нужно время, чтобы все обдумать. Нужно встать, собраться с силами и понять, как выбраться из этого кошмара. Но, прежде всего, нужно было понять, что за "вещи" мне вообще собирать. Ведь все вокруг было чужим, включая и меня саму.

Я закрыла глаза. Сутки. У меня есть всего сутки на то, чтобы придумать, что делать дальше.

Глава 2

Паулина

Когда я наконец смогла подняться с кровати, ноги подкашивались, словно я месяц пролежала в коме. Чужие воспоминания все еще роились в голове, накладываясь на мои собственные, создавая невыносимую какофонию.

Я была Паулиной, женой этого зеленоглазого чудовища, но в то же время оставалась собой — расчетливой (ну, почти) бизнесвумен из двадцать первого века, которая попала из одной дикой передряги в другую.

— Ладно, — пробормотала я, осматривая роскошную спальню. — Если у меня сутки, то нужно торопиться.

Первым делом я подошла к огромному зеркалу в позолоченной раме. Отражение заставило меня вздрогнуть. На меня смотрела красивая женщина с кудрявыми русыми волосами и темными, как ночь, глазами, но в этих глазах читалась такая усталость, такая боль, что сердце сжалось.

— Бедняжка, — прошептала я, касаясь холодного стекла. — Что же с тобой произошло?

Внезапно дверь открылась и в комнату вошла горничная — миловидная девушка с добрыми глазами.

— Миледи, — она присела в реверансе. — Господин велел помочь вам собрать вещи.

— Спасибо, — я улыбнулась ей. Из воспоминаний Паулины я смогла вычленить ее имя. Марта.

— Марта, скажи честно, — внимательно посмотрела я на девушку, присев обратно на кровать, потому что ноги все еще отказывались твердо стоять на земле. — Неужели, я, действительно, раньше была такой слепой идиоткой, что не видела жестокости этого…

Приличных слов для него у меня не находилось, поэтому я решила просто многозначительно промолчать.

Марта метнула взгляд к двери и понизила голос:

— Когда вы только поженились, он был другим, — поведала служанка. — Нежным, заботливым. Но после... после того, как вы стали терять детей... он словно озверел.

— И поэтому притащил в дом другую бабу, — закончила я за нее.

— Леди Жозефина появилась месяца три назад, — пояснила Марта. — Сразу после... после прошлого раза.

Сердце болезненно сжалось. Прошлый выкидыш случился всего три месяца назад и она снова оказалась беременной. Неужели она настолько сильно хотела родить ему ребенка? Но это же идиотизм — так издеваться над своим организмом.

Я мысленно отругала эту, неизвестную мне, Паулину за беспечность. Она чем-то напомнила мне мою мать-алкоголичку своим поведением, которая беременела от каждого встречного-поперечного, а когда они ее бросали через пару месяцев — бежала делать аборт.

От воспоминаний о матери меня даже передернуло.

— Пакуй вещи, Марта, — твердым уверенным голосом попросила я. — Только самое необходимое. Больше унижаться я не планирую.

Марта покорно кивнула вышла из комнаты. Я нашла в себе силы, чтобы умыться и привести себя в порядок. Выбрала неброское темно-зеленое платье с миллионом пуговиц и уже приводила в порядок волосы, стоя у зеркала, когда дверь в спальню с треском распахнулась, заставила меня вздрогнуть от неожиданности и обернуться. Тристан стоял на пороге, его зеленые глаза сверкали злобой.

— Ты что, глухая? Я же сказал — сутки! — рявкнул он. — А ты тут красуешься перед зеркалом!

— А ты что, воспитания не получал? — огрызнулась я, чувствуя, как внутри закипает знакомая злость. — Стучаться не учили?

Он сделал шаг ко мне и я увидела, как напряглись мышцы его челюсти.

— Это мой дом и я хожу где хочу, — процедил он сквозь зубы. — И не смей мне указывать!

— Твой дом? — я захохотала, но смех получился горьким. — А кто его покупал? На чьи деньги? На приданое твоей "бракованной" жены?

Лицо Тристана исказилось от ярости. Он схватил меня за плечи и притянул к себе так резко, что я едва не упала.

— Ты точно умом тронулась! — прошипел он, его дыхание обжигало мое лицо. — Твоя семейка разорилась еще до свадьбы и ты это прекрасно знаешь!

"Ах вот оно что," — мелькнуло в голове.

Чужие воспоминания услужливо подсказали картинку: отец Паулины, проигравший все в карты, умоляющий Тристана не расторгать помолвку.

— Тогда почему ты на мне женился, если я такая никчемная, да еще и бедная? — выплюнула я. — По любви, что ли? Или решил себе завести игрушку для битья?

Что-то мелькнуло в его глазах. Боль? Сожаление? Но он быстро спрятал это за маской презрения.

— По глупости, — бросил он и, оттолкнув меня, развернулся и пошел прочь. — Больше не повторю.

Когда дверь захлопнулась за ним, я рухнула в кресло. Руки дрожали, сердце колотилось. От моей клокочущей ярости, от ее, еще не ушедшей, любви и благоговения перед зеленоглазым чудовищем.

"Что же происходило между ними?" — думала я, массируя виски. Воспоминания Паулины были отрывочными, словно кто-то вырвал из книги половину страниц.

Более менее отойдя от эмоциональных качель, я встала и подошла к окну. Внизу раскинулся сад, а за ним виднелся лес.

— Куда мне идти? — спросила я вслух у самой себя. — У Паулины не осталось семьи, не было друзей, денег этот жлоб тоже вряд ли пожертвует…

"Стоп, — остановила я себя. — Что за упаднические настроения, Саня?”

Глава 3

Паулина

На пороге стояла Жозефина — кукольное личико исказилось от злости, крысиные глазки засверкали молниями.

— Что ты тут делаешь? — завизжала она.

Я медленно сложила завещание и сунула его под корсет.

— Прощаюсь с домом, дорогая, — сладко улыбнулась я, уж кто-кто, а ни одна молодая простигосподи не сможет вывести меня из себя. — А ты что, следишь за мной?

— Тристан мой! — топнула она ножкой. — И этот дом тоже мой! А ты... ты никто!

— Жозефина, милая, — я встала и подошла к ней вплотную. Она была немного ниже меня и сейчас выглядела как разъяренная Моська. — Да, забирай ты его себе на здоровье! Вот, еще я мужика не делила? Хотя, какой из него мужик? Так…

— Что-о-о? — не дала мне договорить Жози, возмущенно побледнев.

— Не буду раскрывать интригу, — заговорчески подмигнула я ей. — Скоро сама все узнаешь.

Жозефина стояла передо мной, трясясь от злости, как чихуахуа в холодную погоду. Я видела, как в ее крысиных глазках загорелся опасный огонек мести.

— Ты еще пожалеешь об этом! — прошипела она и, развернувшись, выбежала из кабинета.

— Конечно, беги жаловаться папочке, — пробормотала я ей вслед, поправляя завещание под корсетом.

Документ жег кожу, словно раскаленный уголек. Теперь я знала правду. Тристану нужен был наследник любой ценой, иначе он лишался всего состояния отца.

А значит, дело не только в моей «бракованности». Проблема могла быть и в нем самом. Мужики такие уязвимые, когда дело касается всего, что ниже пояса.

Остаток дня я провела в своей комнате, обдумывая стратегию дальнейшей жизни. Надо было каким-то образом обернуть ситуацию в свою пользу. Вот только каким?

Марта принесла ужин, но я только ковыряла вилкой в еде — желудок сводило от нервного напряжения. Дурацкая привычка с детства, внешне я сама невозмутимость, а внутри водоворот эмоций, который не дает перевариваться пище.

— Миледи, может, все-таки поедите что-нибудь? — заботливо спросила служанка.

— Спасибо, Марта, но аппетита нет, — честно ответила я. — Лучше скажи, Тристан вернулся?

— Час назад, миледи. И... — она замялась, — и леди Жозефина долго с ним разговаривала в кабинете.

— Понятно, — кивнула я. — Тогда готовься к фейерверку.

Марта непонимающе моргнула, но я объяснять не стала. Скоро все станет ясно.

Я не ошиблась. Едва за Мартой закрылась дверь, как в комнату ворвался разъяренный Тристан. Его обычно безупречно уложенные черные волосы были взъерошены, зеленые глаза сверкали яростью.

— Что ты себе позволяешь?! — рявкнул он, хлопнув дверью с такой силой, что затряслись стекла в окнах.

Я сидела в кресле у камина и спокойно листала какую-то книгу, изображая невозмутимость, хотя сердце бешено колотилось.

— Добрый вечер и тебе, дорогой муж, — невинно улыбнулась я, не поднимая глаз от страницы. — Что-то случилось?

— Не прикидывайся дурочкой! — он подошел ближе, нависая надо мной. — Жози рассказала, что ты рылась в моем кабинете!

— Жози? — я наконец подняла взгляд и встретилась с его пылающими зрачками. — Какое милое домашнее прозвище. Очень... интимно звучит.

Тристан сжал кулаки, я видела, как напряглись жилы на его шее.

— Отвечай на вопрос! Что ты там искала?

— А что я могла там искать? — пожала я плечами, закрывая книгу. — Просто ностальгировала по временам, когда была хозяйкой в этом доме.

— Больше не смей туда соваться! — прорычал он. — Иначе…

— Иначе что? — я встала, подходя к нему вплотную. — Прибьешь меня? Или просто выкинешь на улицу прямо сейчас, не дожидаясь утра?

Что-то дрогнуло в выражении его лица. На секунду я увидела не злобного тирана, а растерянного мужчину. Но он быстро взял себя в руки.

— Не испытывай мое терпение, Паулина. Ты и так слишком много себе позволяешь.

— А ты знаешь, Тристан, — я подошла к окну, поворачиваясь к нему спиной. — Я тут подумала... А что, если дело, действительно, не во мне?

— О чем ты? — в его голосе прозвучала осторожность.

— О детях, конечно, — я обернулась, наблюдая за его реакцией. — Что, если проблема в том, что ты просто не способен стать отцом? Что, если твои сперматозоиды, Тристан, не способны сформировать из себя полноценное дитя?

Его лицо побагровело от поднимающейся ярости.

— Следи за тем, что говоришь, Паулина, — процедил он, сжимая руки в кулаки. Слава Богу, что не на моей шее.

— Я и так слишком долго берегла твою неокрепшую детскую психику от правды, — подняв руки в протестующем жести, ответила я. — За что, собственно, и поплатилась.

— Я — дракон! Я не могу быть бесплодным! — взревел он, схватив меня за плечи.

“Кто? Дракон? — удивленно вскинула брови я. — И это я то умом тронулась? Ладно, я обдумаю это позже”.

— В первую очередь, ты — мужчина, Тристан, — демонстрируя показное спокойствие, ответила я, хотя внутри меня всю перекосило от того, что я назвала его мужчиной. — А у мужчин иногда бывают сбои.

Визуалы

Дорогие друзья!

Я рада приветствовать вас в новой, хватающей за душу, истории не сдающейся Паулины-Александры.

Эта история будет нас качать на грани любви и ненависти, поэтому предлагаю вам пристегнуться, мы начинаем!

И первый вопрос, что же выберет Тристан: развод или позор?

Отвечайте на него в комментария, пишите свое впечатление от начала новой истории и всегда будьте активными, ведь ваша активность прямо пропорциональна активности моего муза.

А пока, предлагаю на ваш справедливый суд визуалы наших героев.

Паулина Хантингтон, 28 лет, отдавшая всю себя любви дракону и в которую и вселилась непокорная душа нашей Сани Соколовской

Глава 4

Паулина

Вера в то, что я переживу эту ночь, оказалась столь же наивной, как вера в единорогов, танцующих под луной. Но вопреки моим планам бдительности, коварный сон, подкупленный дневным стрессом и усталостью чужого тела, все же утащил меня в свои цепкие объятия.

Проснулась я от удушающей боли. Кто-то с остервенением давил на мое лицо подушкой, лишая воздуха. Паника взметнулась в груди, как стая перепуганных птиц, но быстро уступила место злости. Я отчаянно брыкнулась, царапая воздух в попытках зацепиться хоть за что-то. Адреналин взвился, давая силу, которой я не ожидала. Наконец, с диким рыком, я вывернулась и оттолкнула нападавшего.

Он (или она?), свалился с кровати, но тут же вскочил и снова бросился на меня. Завязалась отчаянная борьба. В полумраке комнаты мелькали лишь силуэты, сливаясь в единое, хаотичное движение.

Мои пальцы впивались в мягкую ткань накидки, пытаясь оттолкнуть нападавшего. Он был сильнее, тяжелее, но отчаяние давало мне силы.

С молчаливым упорством я собрала остатки воли и толкнула его изо всех сил. На этот раз ему не удалось удержаться. Он рухнул на пол, раздался глухой удар. В темноте я не разглядела, обо что он ударился, но этот звук дал мне надежду на спасение.

Не раздумывая ни секунды, я схватила саквояж, собранный Мартой, и бросилась к окну. С трудом распахнув тяжелую раму, я выглянула наружу и быстро оценила обстановку.

Второй этаж — высоко, но не смертельно. Было дело я и с третьего по водосточной трубе спускалась.

Подобрала юбки платья, чтобы не зацепиться, перелезла через оконный проем и прыгнула вниз, больно ударившись коленями о землю. Не обращая внимания на боль, я вскочила и понеслась прочь, в сторону леса, надеясь, что его мрачные дебри станут моим спасением.

Лес встретил меня запахом прелой листвы и сырой земли. Луна едва пробивалась сквозь плотные кроны деревьев, рисуя на земле причудливые тени. Я быстро шла, то и дело оглядываясь и молясь о том, чтобы ночного гостя вырубило тем глухим ударом до утра, а может и на всю жизнь.

Спотыкаясь о корни и отмахиваясь от веток, я вслушивалась в каждый шорох, потому что диких зверей тоже никто не отменял.

— Ну что, белки, привет, — прошептала я, увидев двух маленьких зверьков, наблюдавших за мной с небольшого пенька. — Не ждали гостью в столь поздний час? Надеюсь, тут у вас не так опасно, как в том проклятом доме.

Животные, казалось, в ответ забавно пискнули и припустили бежать прочь.

— И правда, чего вам бояться, — продолжала я, подбадривая себя. — Вас-то никто подушкой не душил. Хотя, может, вы друг друга орехами до смерти забиваете? Кто ж знает ваши лесные забавы…

К рассвету я вышла к небольшой деревушке. Домики были слегка покосившиеся, но вполне добротные. Чувствовалось, что здесь есть жизнь. На веревках сушилось белье, из пары дворов доносились звуки различной домашней скотины.

Я присела недалеко от входа в деревню на небольшой пенек, чтобы перевести дыхание и очень бы, конечно, хотелось съесть пирожок, но его у меня, к сожалению, не было, поэтому я просто стала ждать, когда запоют первые петухи, если они тут есть, конечно.

Ждать пришлось недолго и когда на крыльцах ближайших домов показались люди, я зашла в деревню и попыталась найти того, кто мог бы приютить меня на ночь, предложить работу, но все мои поиски были тщетны.

"Да уж, не густо", - вздохнула я про себя, погладив, вальяжно прошедшего мимо, упитанного кота, который судя по важному виду был старостой этой деревни, не меньше.

Наконец, одна старушка, сидевшая на лавочке у своего дома, смерив меня подозрительным взглядом, спросила:

— Работу ищешь?

Я кивнула в ответ.

— В поместье Блэкторн управляющая требуется, — кашлянув, проскрипела она. — Да только туда никто не идет. Говорят, хозяин там — зверь, а не человек. Мрачный, суровый, всех держит в страхе.

— Знаешь, бабуля, вряд ли я встречу кого-то зверее, чем мой муж, — хмыкнув, заметила я.

Старушка посмотрела на меня с каким-то глубоким пониманием проблемы, кивнула чему-то в своей голове и сказала:

— Оно вон за тем холмом. Сразу найдешь, не ошибешься.

— Блэкторн, значит... — повторила я, мысленно взвешивая все "за" и "против". Вариантов у меня все равно не было. Рискнуть стоило.

Я поблагодарила ее и отправилась за холм.

Поместье возвышалось над округой, словно мрачный замок из сказки. Высокие стены, узкие окна, заросший плющом фасад — все говорило о запустении и унынии. Ворота были распахнуты настежь, словно приглашая войти.

Никого не встретив, я вошла во двор и направилась к главному входу. Постучалась. Но дверь оказалась не заперта и отворилась от моего прикосновения. Толкнув ее, я оказалась в огромном, темном холле. Пыль лежала толстым слоем на мебели, паутина свисала с потолка.

— Да-а-а у-у-уж! — протянула я вслух, оглядываясь по сторонам. — Этому дому требуется не управляющая, а ремонт и бригад десять клининга. Это ж как надо не любить свой дом, чтобы так его запустить?

Внезапно, тишину разорвал ужасный, пробирающий до костей рык. Звук донесся откуда-то из глубины поместья. Это не был обычный рык. В нем слышалась ярость, боль, и что-то… звериное. И, самое страшное, он приближался.



***
Съест или просто попугает? Ваши предположения, мои дорогие?

Глава 5

Паулина

Я инстинктивно сделала несколько шагов назад к двери и хотела уже было выбежать наружу, но она волшебным образом захлопнулась и открываться не хотела.

Снова и снова я дергала ручку, пытаясь открыть дверь, но та словно прилипла к косяку. Паника закипала внутри, но я заставила себя дышать ровно, вспомнив, что паникующие дуры долго не живут.

И тут я ощутила на своей спине пристальный взгляд. Тяжелый. Все мое тело покрылось мурашками внутрь, потому что даже они боялись показаться на глаза обладателю этого взгляда.

— Что тебе надо? — прозвучал хриплый, будто проржавевший от времени бас, раздавшийся откуда-то сверху, с лестницы.

Я вздрогнула от неожиданности и медленно обернулась. Этот мир меня точно заикой сделает.

На верхней ступени лестницы, ведущей на второй этаж, стоял огромный хотелось бы думать, что человек, но это было неточно.

Расстояние не позволяло разглядеть его полностью, но даже то, что я видела, впечатляло. Высокий, широкоплечий, закутанный в тень, он казался воплощением самой тьмы.

Я прокашлялась, пытаясь вернуть себе голос.

— Я… я по поводу работы управляющей, — выпалила я, стараясь говорить как можно увереннее. — Говорят, вам требуется.

Бас надменно хмыкнул.

— Управляющей? И ты думаешь, что подходишь?

— Что-то я не увидела за дверью очереди из желающих занять эту должность, — огрызнулась я, не выдержав. — Работа управляющей требует не только умения вести хозяйство, но и смелости. Я рискнула прийти, в отличие от остальных. Поэтому ваш скептицизм и надменность в голосе не уместны. Если мне дали неверную информацию и управляющая вам не требуется, то я пойду. Извините за беспокойство!

Уж что-что, а вести переговоры за годы работы в строительном бизнесе, я умела великолепно.

— Информация верная, — пробасил силуэт сквозь зубы, а я улыбнулась про себя, внешне оставаясь невозмутимой.

Первое правило любых переговоров — никогда не показывай оппоненту свои истинные эмоции.

— Когда готова приступить? — задал новый вопрос басистый.

— Смотря какие условия предлагаете? — задала я встречный вопрос, а то кто-то решил быть хитреньким.

— Живешь здесь, — начал перечислять очень надеюсь, что мужчина. — Занимаешься домом, гостей не водишь. Плачу десять дхамов…

— Пятнадцать, — перебила я его, не дослушав. Нужно было не продешевить, но как это сделать, если не знаешь ценности местных денег?

Но тут очень удачно воспоминания Паулицы подкинули мне знания по местной финансовой грамотности и я примерно прикинула, что условно, один их дхам должен быть равен тысячи земных рублей.

Бас хмыкнул и продолжил:

— Пятнадцать, — согласился он, — дхамов в день.

Я аж поперхнулась. В день? Серьезно?

— Это что, интересно знать за услуги нужно оказывать за такие деньги? — возмущенно спросила я. — Имейте в ввиду, кроме обязанностей управляющей я больше ничего делать не буду.

Ответом мне был раскат басистого смеха.

— Поверь, ты больше ничего и не сможешь делать, — этот комментарий, конечно лучше было бы уточнить, но я почему-то не стала. — Так когда готова начать, смелая?

Наверху воцарилась тишина. Я чувствовала, как взгляд этого существа прожигает меня насквозь, изучает, оценивает. Ждет, когда я сбегу испуганно сверкая пятками.

— Вы гарантируете мне физическую и моральную безопасность и выплату жалования без задержек? — я вновь ответила вопросом на вопрос.

Неожиданно рядом со мной вспыхнуло пространство и в воздухе возник свиток пергамента.

— Читай, — лаконично проговорило Его Темнейшество. — Если все устраивает — подписывай, нет — дверь знаешь где.

Я взяла пергамент в руки и с удивлением для себя обнаружила, что знаю местный язык и могу прочитать.

Ключевыми пунктами было: не водить гостей, не посещать левое крыло ни под каким предлогом и привести поместье в порядок за месяц.

“Сказка “Красавица и чудовище” какая-то”, — подумала я про себя и уже было собралась подписать договор, но обнаружила, что мне банально нечем это сделать.

— Извинит, эм-м…— немного замялась я, не зная, как обратиться к басистому. — А у вас пера не найдется?

В тишине заброшенного поместья раздался громкий щелчок, я слегка дернулась от неожиданности и порезалась об край бумаги, да так глубоко, что капля крови мгновенно упала на лист.

— Ай, — прошипела я, облизывая палец, а пергамент исчез так же, как и появился.

— Твоя комната в правом крыле на втором этаже, — все так же сухо пояснил хриплый бас. — Третья от входа. Со всем остальным разберешься сама.

Тень шевельнулась. Он стал уходить, давая понять, что диалог окончен.

— Как я могу к вам обращаться? — спросила я ему вслед чуть повысив голос. — И где вас искать, если что-то понадобится?

— Обращаться ко мне не надо, — чуть обернувшись, ответил мужчина. — Искать тоже. Я сам найду тебя, смелая, если потребуется. У тебя месяц.

Глава 6

Паулина

Я думала, что меня в этой жизни уже ничто не удивит, но говорящая метла оказалась вишенкой на торте.

Я смотрела на говорящую метлу, выпучив глаза от удивления и не знала, что сказать.

— Хм, — наконец нашлась я, — а почему бы и нет. Лучше говорящая метла, чем полная тишина и мрачные размышления о том, во что я вляпалась.

Метла радостно подпрыгнула и залетела в комнату через открытое окно.

— Превосходно! — воскликнула она тонким, но удивительно приятным голосом. — Позвольте представиться: Азалия-Корделия-Эсмеральда-Беатрис-Виктория де ла Круа Третья. Но можете звать меня просто Корди, так привычнее.

Я моргнула несколько раз, переваривая услышанное.

— Корди, значит, — медленно повторила я. — И на том спасибо. И давно ты тут... эм... живешь?

— О, милая леди, уже лет сто как! — радостно защебетала метла, кружась по комнате. — И должна сказать, вы первая управляющая за все это время, которая не упала в обморок при виде меня!

— День был богат на потрясения, — сухо заметила я. — Говорящая метла уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим. А что случилось с предыдущими управляющими?

Корди замерла в воздухе, словно задумавшись, стоит ли говорить правду или все-таки поберечь мою психику. Она как будто прислушивалась к чему-то внутри себя.

— Ну, одни сбегали сразу, другие — продерживались день-два, а потом тоже сбегали. Хозяин у нас... специфический.

— Это я уже поняла, — буркнула я. — А он действительно платит столько, сколько обещал?

— О да! Хозяин честен в финансовых вопросах. Но вот в остальном... — метла многозначительно замолчала.

— Что значит "в остальном"? — насторожилась я, вопросительно подняв бровь.

— Увидите, леди, — затараторила метла, словно пытаясь сменить тему. — Увидите. А сейчас лучше отдохните. Завтра у вас будет много работы.

С этими словами Корди выпорхнула за дверь, оставив меня наедине с ворохом вопросов и ощущением неминуемой катастрофы. Я тяжело вздохнула, потерла переносицу и покачала головой.

"Ладно, Саня, — сказала я себе, — ты сильная. Ты справишься. Ты и не из таких передряг выбиралась."

Что же меня ждет завтра? И что это за "остальное", о котором так уклончиво говорила Корди? С этими вопросами я и уснула.

Утро встретило меня настойчивым урчанием в животе, требующим немедленной подзарядки. Зря я не послушала Марту и не заставила себя поужинать вчера. Теперь вот расплачиваюсь. Я скатилась с кровати, привела себя в порядок и, спустившись на первый этаж, решительно двинулась на поиски кухни.

Найти ее оказалось несложно – большое помещение с массивным очагом располагалось в самой дальней части дома. Предвкушая хоть какой-то перекус, я толкнула дверь и… застыла в изумлении.

Кухня была пуста. Совершенно. Ни намека на жизнь, ни запаха еды. Только паутина, словно искусная вышивка, украшала углы, на полках не было ни крошки, а посуда покрылась таким толстым слоем пыли, что можно было смело рисовать на ней картины.

"Даже мыши сюда не заглядывают," – подумала я с невеселой иронией.

На большом деревянном столе, лежала горстка серебряных монет и записка, написанная аккуратным, витиеватым почерком: "Купи еды".

— Лаконично, — пробормотала я, поджав губы и закатив глаза. — И как это понимать? Я что, еще и повар? И снабженец в одном лице?

Желудок снова отреагировал на мои мысли грозным урчанием, словно напоминая, что философствовать сейчас – непозволительная роскошь. Я вздохнула, пересчитала монеты (мда, не густо) и решила действовать.

Взяв деньги, я отправилась на базар.

На голодный желудок делать покупки – это была моя первая ошибка. Я поняла это уже через полчаса бесцельного блуждания между рядами, когда все подряд казалось невероятно аппетитным и манило ароматами.

Сочные фрукты, свежий хлеб, копченое мясо... Слюнки текли, а желудок исполнял целую симфонию голодных стонов. Я уже готова была купить все подряд, когда вдруг один из торговцев газетами привлек мое внимание громким криком:

— Трагическая смерть молодой леди! Читайте подробности!

Любопытство, а скорее, какое-то нехорошее предчувствие, взяло верх. Забыв про голод, я подошла к газетчику и увидела на первой странице фотографию до боли знакомого лица.

Тристан! Смотрел с обложки, изображая безутешное горе так натурально, что хоть Оскар ему давай!

— Паршивый лицемер, – прошипела я сквозь зубы.

Схватив газету дрожащими руками, я пробежала глазами заголовок:

"Паулина Хантингтон скончалась от потери крови при попытке избавиться от ребенка, которого носила под сердцем."

— Что?! — вырвалось у меня так громко, что несколько покупателей обернулись и уставились на меня с любопытством. Меня передернуло от отвращения.

— Вот, подонок!

Мой якобы любящий муженек не только объявил меня мертвой, но еще и обвинил в попытке детоубийства! А про то, что он сам пытался меня убить, естественно, ни слова. Моя рука невольно сжалась в кулак.

Глава 7

Паулина

— Где обед? — приглушенно прорычала тень из угла. Голос был низким, утробным, и от него по спине побежали мурашки. Каждая клеточка моего тела напряглась, словно натянутая струна.

— Где? — эхом отозвалась я, чувствуя себя забитым работником на одной из своих строек, родом откуда-нибудь из солнечного Таджикистана.

"Господи, ну это надо было так…? — ругала я себя на чем свет стоит, мысленно разбегаясь и ударяясь головой об стену. — Стоило предположить, что сбитый гормональный фон тела, которое только что пережило выкидыш, еще даст о себе знать. Но кто ж знал, что именно так?"

Сейчас, как никогда, нужно было сохранять спокойствие и трезвость ума, но я чувствовала, как паника медленно, но верно подступает к горлу.

Воздух в кухне стал вязким от напряжения. Казалось, его можно потрогать руками. Запах пыли и сырости стал еще более ощутимым, давящим. В полумраке каждый предмет казался зловещим и угрожающим.

Из угла послышался вновь нарастающий рык. Я ощутила такую дикую усталость от всего происходящего, такую обреченность, что неосознанно скрестила руки на груди, пытаясь хоть как-то защититься от нависшей угрозы, и шикнула:

— А ну не рычи…те там! — возмутилась я, стараясь придать голосу твердость, хотя внутри все дрожало от переполняющих меня эмоций.

Я с прищуром глядела в сторону красных огоньков, стараясь разглядеть хоть что-то в этой кромешной тьме.

— Ты напросилась на должность управляющей, смелая, — раздался хриплый бас, словно из самой преисподней, а красные огоньки, казалось, замерцали, на мгновение поменяв цвет на зловещий зеленый. — Вот и управляй!

— Управлять и готовить — это разные вещи, господин Как-вас-там!? — фыркнула я в ответ, стараясь скрыть дрожь в голосе. Я сжала кулаки, пытаясь взять себя в руки.

"Саня, соберись!” — твердила я себе мысленно.

Неожиданно на столе, который занимал большую часть кухни, появился свиток, свернутый пергамент, перевязанный черной лентой. От него исходило слабое, зловещее свечение. Басистый голос прохрипел:

— Ознакомься на досуге. А сейчас приготовь обед, — отдал новый приказ таинственный хозяин поместья Блэкторн и растворился в воздухе. Кухня наполнилась светом из окна, а после у меня над самым ухом пробасило угрожающее: — Пока я не сожрал тебя!

Я вздрогнула от этих фокусов, мое сердце бешено заколотилось в груди. Я резко обернулась, но рядом никого не было. Только тишина и ощущение чьего-то пристального взгляда пронизывало меня насквозь.

— Колдун чертов! — прошипела я, чувствуя, как гнев постепенно вытесняет страх. — Что я должна ему приготовить? А главное, из чего? Что тут вообще можно найти съестного, кроме паутины?

Я вышла обратно на улицу через заднюю дверь кухни, в надежде, что вокруг растет что-нибудь более съестное, чем сорняки. Немного побродила по округе и так ничего не найдя уже хотела было вернуться, чтобы собрать свои вещи и покинуть это странное место, как меня окликнул незнакомый мужской голос:

— Хозяйка, принимай продукты!

— Это вы мне? — не поняла, обернувшись и увидев невысокого коренастого мужичка, рядом с которым стояла повозка и на ней в корзинах лежало продовольствие.

— Вам-вам, — кивнул он, махая рукой в приглашающем жесте. — А кому же еще то?

— А откуда вам обо мне известно? — задала я встречный вопрос, подозрительно глядя на мужика.

— Местный граф в этом плане дотошный, — откровенно стал рассказывать поставщик продуктов. — Обо всех изменениях сообщает мгновенно.

Он достал из кармана жилетки слегка потрепанный листок и протянул мне. На нем, уже знакомым мне витиеватым почерком было написано, что количество привозимых продуктов надо увеличить вдвое и всем в поместье теперь заправляет управляющая.

“И зачем тогда он отправил меня за продуктами? — возмущенно вскинув брови, подумала я. — Проверял? Или просто поиздеваться хотел?”

— Вот, так что я не обманываю, хозяйка! — поспешил заверить меня в своей честности мужичок. — Принимай продукты, да я поехал.

— А до меня кто продукты получал? — задала я логичный вопрос.

— Так никто не получал, — развел руками поставщик и понизив голос до полушепота, добавил: — Граф крайне специфический. Никто у него особо не хотел работать. Да, и боятся его. Его если разозлить, то поговаривают, что в деревнях скот пропадает.

— Да ты что? — округлив глаза, тоже шепотом, спросила я. — Жуть какая! Ты тоже его боишься?

— Так, я его ни разу не видел, — честно признался мужик. — Чего мне его бояться? Платит он всегда вовремя. Продукты только свежие у меня. Я их в дом заносил раньше, раз получать было некому.

— Во-о-от! — обрадовалась я. — Не стоит изменять своим привычкам — хватай корзину и пошли.

— Так, как же ж… — хотел возмутиться торговец, но я его перебила:

— Тебя как зовут?

Второе правило переговоров — не давай собеседнику времени на обдумывание информации.

— Берт, — растерянно хлопая глазами, ответил мужик.

Глава 8

Паулина

— Почему не сказала, что ты мертвая жена Тристана? — прозвучал хрипло-недовольный вопрос из темноты кабинета.

Голос был пропитан раздражением и угрозой. Казалось, сам воздух вокруг меня загустел от напряжения.

— Занята была’с, — съязвила я, стараясь скрыть нервозность за бравадой. — Обед готовила, чтобы господин кушать’с изволили и не рычали.

— Смелая, ты перегибаешь, — нарочито спокойно предупредил хозяин. Но я отчетливо слышала ледяные нотки в его голосе, заставившие меня невольно поежиться и ощутить предательский холодок, пробежавший по спине.

— Ну, начнем с того, что вы особо и не спрашивали, — стараясь сохранять ровный голос и избегая зрительного контакта с темной глубиной кабинета, сказала я, все же решив не играть сегодня больше с огнем.

"Хватит с меня приключений на сегодня," — подумала я, мысленно вытирая пот со лба.

— И потом, о том, что я мертвая, я сама узнала только сегодня утром. Так что не обессудьте, господин, сразу не поделилась этой радостной новостью с вами.

В кабинете повисла давящая тишина, казалось, даже время замерло в ожидании, словно прислушиваясь к нашим словам. Наконец, из темноты раздался медленный вздох, казалось хозяин пытался успокоиться или сдержать гнев.

— Иди, поешь, — хрипло бросил он. — И ознакомься уже, наконец, со своими обязанностями.

Я не стала спорить и поспешила покинуть кабинет, чувствуя, как груз напряжения спадает с плеч. Выйдя из кабинета, я направилась в кухню, где меня ждал долгожданный обед. Ароматы наваристого супа и печеной курицы заново разбудили мой аппетит.

За обеденным столом я развернула свиток, оставленный хозяином. Витиеватый почерк был красивым, но вот содержание...

Читая, мои брови ползли вверх от удивления и возмущения. В обязанности управляющей входило абсолютно все: от ведения хозяйства и закупки продуктов, до ухода за садом и присмотра за домашними животными (которых, правда, пока не было). Служанка, повар, уборщица — все в одном лице. И это еще не все!

Оказывается, я должна была не только привести в порядок поместье и следить за его состоянием, но и… барабанная дробь… выполнять любой приказ хозяина, в том числе и развлекать, если прикажет! Вот только каким образом — в свитке скромно умолчали.

— Да он издевается! — возмущенно произнесла я, отбросив бумагу на стол. — Сама дура! Надо было сначала обязанности прочитать, а потом уже договор подписывать. Господи, когда я уже перестану быть этим гормонально неустойчивым существом?!

Я была в ярости. Да он просто решил получить себе в распоряжение рабыню, а не управляющую!

— Черта с два! — твердо решила я. — Я на это не подписывалась!

Подскочив со стула, я чуть не перевернула стол и направилась в кабинет этого заносчивого индюка, полная решимости высказать ему все, что я о нем думаю.

— Милая леди, стойте! — зашелестела Корди, выпорхнув мне навстречу и тревожно кружась вокруг меня. — Не стоит злить хозяина. Это может плохо кончиться! Он очень сильный и… непредсказуемый!

— Если он сейчас же не объяснится, что это за самоуправство — выпалила я, не слушая метлу и чувствуя, как гнев закипает во мне с новой силой. — Непредсказуемой стану я! Я не собираюсь быть его девочкой на побегушках и исполнять все его прихоти!

Не обращая внимания на уговоры Корди, я решительно направилась в кабинет. Но, ворвавшись внутрь, обнаружила, что он пуст.

— Ну, конечно! — проворчала я с раздражением. — Сбежал, гад!

Выйдя в холл, я встала посредине и, сложив руки на груди, громко заявила:

— Господин Как-Вас-Там! Я требую объяснений! — крикнула я в пустоту поместья и мой голос отразился эхом от голых стен. — Я не нанималась быть вашей служанкой. Разрываем договор и я по…

Не успела я договорить, как вдруг почувствовала, что не могу произнести ни слова. Мой рот открывался и закрывался, но из него не вылетало ни звука. Я попыталась закричать, но все было тщетно. Он лишил меня голоса! В ярости я топнула ногой.

"Вот же колдун проклятый!" — зарычала я, но этого никто не услышал.

— Смелая, — раздался рокочущий голос у меня над ухом, заставив меня вздрогнуть. Я резко обернулась, намереваясь врезать этому наглому типу, но, как и следовало ожидать, рядом никого не было. Голос словно исходил из самой тьмы, окружающей меня. — Ты подписала договор, который может быть расторгнут только в том случае, если ты не выполнишь его условия.

Краем глаза я заметила какое-то движение на лестнице и повернулась туда. Он как и в прошлый раз стоял в тени так, чтобы я могла видеть лишь очертания его огромной фигуры.

Передо мной возник лист договора. На нем было все так же, как и в первый раз, кроме последних пары строчек, гласивших, что в случае нарушения мной условий договора, я должна буду выплатить ему огромную неустойку или же отработать в его поместье на протяжении пяти лет без выплаты мне жалования.

“Пять лет? Без жалования? — как же предусмотрительно он лишил меня голоса. — Да он совсем спятил!”

Клянусь, их не было в прошлый раз! За свою жизнь я составила и подписала тысячи договоров и всегда читала их внимательно.

Визуалы 1

Дорогие читатели!

Спешу немного порадовать вас визуалами и пожелать крепкого иммунитета, который меня, к сожалению, решил покинуть)))


Паулина-Александра
Платье на ней там немного другое, без такого говорящего выреза, но мне очень нравится взгляд на этом визуале, как будто бы она смотрит на него и думает крылатую фразу Ларисы Гузеивой….надеюсь, что все поняли, какую именно, поэтому оставляю его

Глава 9

Паулина

Ее появление было похоже на гром среди ясного неба. Все напряжение, которое только что висело в воздухе, словно испарилось, сменившись каким-то новым, еще более зловещим предчувствием. Господин Как-Вас-Там, которого я, наконец, разглядела при свете, замер на лестнице. По нему было видно, что эту гостью он не ждал.

Я, если честно, представляла его себе совсем не таким. Мне казалось, что он не показывается мне на глаза, потому что его не устраивает его внешность. Но сейчас, я, откровенно говоря, терялась в причинах этого поступка.

Черты его лица были словно высечены из камня, резкие и властные. Длинные, черные как вороново крыло, волосы обрамляли лицо, ниспадая волнами на широкие плечи. В них чувствовалась какая-то дикая сила, неприрученная и опасная.

Его взгляд… О, этот взгляд пронзал насквозь. Зеленые, словно изумруды, глаза смотрели с таким презрением и холодом, что по спине пробегали мурашки.

Поджатые губы говорили о твердом и упрямом характере, каким он, собственно говоря, и обладал, а легкая щетина на волевом подбородке придавала ему какой-то звериной привлекательности.

Но больше всего меня поразили его руки. Огромные, мускулистые, с переплетающимися венами. Руки, способные как созидать, так и разрушать.

Он стоял, скрестив их на груди, словно неприступная скала, излучая вокруг себя ауру власти и опасности. В нем чувствовалась какая-то темная, завораживающая сила, которая одновременно притягивала и отталкивала. Он был воплощением греха и искушения. И я мозжечком чувствовала, что этот мужчина принесет в мою жизнь только беды.

— Кристина, — произнес он с явной неохотой и в его голосе не было ни капли тепла. На лице читалось отнюдь не ликование, скорее, глубочайшее раздражение.— Что ты здесь делаешь?

— Как что, малыш? — расхохоталась Кристина, сверкая своими белыми зубами. Она прошла в холл, оглядывая все вокруг с презрительным видом. — Я вернулась домой! Неужели ты не рад?

Рад? Да у него чуть ли не молнии из глаз сверкают! Я наблюдала за всем этим, как за представлением в цирке, честное слово. Ярость, беспомощность, любопытство — в моей груди бушевал настоящий ураган эмоций. А сказать я не могла ничего.

“Проклятый колдун!” — выругалась я про себя и отметила едва заметную ухмылку на лице хозяина поместья, будто он услышал мои мысли.

Но ведь этого не может быть? Или может?

— Что-то ты совсем запустил наше поместье, малыш, — продолжала щебетать блонда, проводя пальчиком по пыльной поверхности перил. — Здесь паутины больше, чем в склепе моего покойного дедушки!

Она вдруг обратила внимание на меня, стоящую в холле, всклокоченную и злую, потому что ровно до ее появления я намеревалась драться с тем, кто в миллион раз сильнее меня.

— А это что за мышь? — спросила Кристина, окидывая меня надменным взглядом. — Новенькая служанка?

“Как же тебе повезло, что я не бью женщин!” — чуть ли не скрипнув зубами от злости, подумала я про себя, прожигая блонду гневным взглядом.

— Это моя управляющая, — отрезал господин Как-Вас-Там, резко беря блондинку под руку и направляясь прочь из холла. — Пошли!

— Разбери мои вещи, мышь, — кинула мне через плечо эта хамка.

Я осталась стоять одна посреди холла, чувствуя, как во мне закипает ярость. “Верни мне голос, козел!” — мысленно я его почти задушила.

— Пока нет, — раздалось хриплое у меня над ухом и в этот раз я не вздрогнула, потому что была чересчур зла. — Ты очень привлекательно молчишь. Обед был великолепен. Приготовь такой же ужин.

Голос стих, а я сжав до боли кулаки, отправилась на кухню. Там я начала крушить все, что попадалось под руку. Сковородки летели в стену, тарелки разбивались вдребезги. Корди, как всегда, появилась вовремя. Она подлетела ко мне и попыталась остановить мой гневный порыв.

— Успокойтесь, милая леди! — запричитала метла, цепляясь за подол моего платья. — Не стоит так расстраиваться!

“Как не стоит?! — зарычала я про себя, вырываясь из ее хватки. — Этот подонок подделал договор! Да, за такое в тюрьму сажают! А еще эта Кристина… Кто она вообще такая?! Бывшая жена? Любовница?”

Моя гневная бравада осела внутри меня свинцовым камнем обиды и горечи, потому что высказать все, что я думала в тот момент вслух — у меня не было физической возможности. Был риск задохнуться от переполняющих меня чувств, поэтому резко остановившись посреди кухни, я сделала глубокий вдох и медленно выдула из наполненных легких все, что я думала о происходящем.

— Вы так из-за Кристины расстроились? — догадалась Корди, тяжело вздохнув.

Я неопределенно пожала плечами, оглядывая весь тот бардак, что я только что учинила своими руками. Сказать точно из-за чего я расстроилась было сложно, потому что это был целый букет слов и действий.

— Он жил с ней некоторое время, — стала рассказывать метла. — Довольно продолжительное, если так задуматься. Но особо теплых чувств к ней не испытывал. Она дочка близкого друга его покойного отца и последней его волей было, чтобы хозяин женился на Кристине. Но ей надоело ждать, пока хозяин выполнит волю отца и она ушла. Чего сейчас вернулась, ума не приложу.

Визуалы 2

Дорогие читатели!

Большое спасибо вам за добрые слова и поддержку! Мне очень это ценно и дает силы, продолжать писать!

Если вдруг в тексте вы обнаружите нестыковки — это не я, это мой сопливый мозг все наделал и трое детей, которые постоянно приходят с просьбами, жалобами и предложениями.

Минутка нытья окончена))) Люблю вас!

Наш таинственный Мистер Х показал личико и выглядит он вот так

Глава 10

Паулина

Гадюка зашлась в непроходящем лающем кашле, а я молча развернулась и отправилась на кухню пить свой законный кофе.

В душе разливалось чувство удовлетворения. Да, возможно, это было не слишком умно, но как же приятно было поставить эту надменную особу на место.

— А у тебя, смелая, оказывается, остренькие зубки, — раздался уже такой привычный хриплый бас у меня над ухом. — Не поможешь ей?

— В том кабальном договоре, что вы, господин Как-Вас-Там…, — будучи уверенной в своей немоте, начала я, но неожиданно для самой себя, услышала свой голос.

Это было удивительно. Казалось, что я молчала целую вечность, хотя на самом деле всего пару часов, а я уже успела забыть, как звучит мой собственный голос. И этой паузой воспользовался лживый негодяй.

— Блэкторн, — поправил меня начальник, и в его голосе проскользнуло что-то похожее на… веселье?

— Премного благодарю, — съязвила я, наливая себе в кружку кофе. Руки немного дрожали от стресса, переполняющих меня эмоций и от непривычной физической работы, но я старалась этого не показывать. — Но уже не актуально. Так вот, в том договоре, который вы обманным путем переделали — нет ни слова о том, чтобы я ухаживала и помогала каким-то там Кристинам. Она вообще никак не заявлена в наших с вами договорных отношениях, поэтому выполнять ее поручения я не собираюсь и помогать ей тем более.

Закончив свою гневную тираду, я громко отхлебнула из кружки и, пристально глядя в темноту, спросила:

— Еще вопросы будут?

Голос гортанно рассмеялся, чем ввел меня в замешательство, но я уверенно пряталась за кружкой, словно за щитом.

“Что его так развеселило? — задумчиво приподняв бровь, задалась я вопросом. — Или он просто издевался?

— А не боишься, что я снова поменяю условия договора? — сквозь смех, спросил Как-Вас-Там и от этого вопроса по спине пробежали мурашки.

— Хозяин-самодур — горе в семье, — тяжело вздохнув и потерев переносицу, пробормотала я себе под нос.

— Я вообще-то все слышу, — сообщил мой начальник с ноткой укоризны в голосе.

— Да, пожалуйста, — отмахнулась я и собралась уже выйти с кружкой на улицу, потому что мне стало нестерпимо душно в его отсутствии. — Можете хоть вдоль треснуть, а поперек срастись вместе со своим лживым договором, а выполнять указания вашей крали — я-не-бу-ду!

— Даже если я попрошу? — раздалось наигранно-удивленное мне вслед и я остановилась, прищурившись.

— Даже если вы будете угрожать мне смертельной расправой, — хмыкнула я и вышла на улицу, захлопнув за собой дверь.

Свежий осенний воздух придавал сил и трезвости ума. Было ли мне жаль гадюку? Абсолютно нет.

Такие как она понимают только категоричные методы. Возможно, мне стоит теперь опасаться ее ответного шага, но вряд ли он случится раньше, чем сегодняшний ужин внутри ее организма дойдет до своего логического завершения.

“И все же, что меня ждет дальше?” — возник в моей голове очередной риторический вопрос.

Я облокотилась на перила террасы, греясь ладонями о кружку с горячим ароматным напитком и всматриваясь в даль, где небо сливалось с лесом.

С одной стороны, хорошо, что я оказалась в другом мире, в чужом теле. Скорее всего, в моем мире меня бы уже давно отправили на корм рыбам дружки Борюсика.

А здесь… Здесь у меня хотя бы есть шанс. Пусть и призрачный.

Что делать с этим Как-Вас-Тамом, его гадюкой, говорящей метлой и абсолютно заросшим мхом поместьем — в голову не приходило. Воспоминания Паулины тоже мне никак в этом не помогали. Складывалось ощущение, что последние десять лет вся ее жизнь вертелась вокруг этого урода Тристана.

От мысли о нем, меня начинало мутить и откуда-то из глубин души поднималась дикая злость, отвращение и тоска. От этого противного коктейля хотелось пить вовсе не кофе, но я решила просто об этом больше не думать. Это было похоже на дурной сон, из которого я никак не могла проснуться.

Но к чему жалеть и причитать о неудавшемся прошлом, если у меня тут рискует не удастся настоящее?

Следующие пару дней пролетели незаметно в трудах и заботах. Я решила не сдаваться и постепенно приводить поместье в порядок.

Начала со столовой. Вымыла окна, отчистила пыль с мебели, расставила цветы в вазах. Комната преобразилась, став светлой и уютной.

Потом взялась за гостиную. Это была задача куда более сложная, чем столовая. Пыли было столько, что казалось, ее тут не убирали со времен мамонтов. Шторы висели, словно траурные флаги, а обивка на диванах и креслах давно потеряла свой первоначальный цвет.

— Ну что, Корди, — вздохнула я, осматривая поле предстоящей битвы, — в бой?

— В бой! — радостно завизжала метла, подлетая к ближайшему креслу. — Сейчас мы этой пыли покажем, кто в доме хозяин!

И мы принялись за дело. Я вытащила на улицу ковры, сначала старательно выбила из них пыль, а потом от души залила шампунем и оставила отмокать, а Корди усердно подметала пол и вытирала пыль с мебели. Работа кипела.

— Эх, милая леди, — вдруг вздохнула Корди, перелетая от одного стола к другому.

Глава 11

Паулина

Хоть падать было и не очень высоко, я все равно уже морально приготовилась к тому, что в скором времени к моему букету “радостей” добавятся еще отбитые внутренние органы и, возможно, парочка сломанных внешних конечностей.

Веры в то, что я упаду со второго этажа и останусь цела и невредима — у меня не было, потому что удача не мой конек.

“Мой конёк — Горбунёк!” — это была моя последняя мысль, после которой я зажмурилась и приготовилась к удару, но его почему-то не произошло.

Вместо этого я почувствовала, как чьи-то сильные руки подхватили меня в полете и я, словно пушинка, приземлилась в надежные объятия.

Почему-то воображение предательски нарисовало руки Блэкторна, которые я нагло разглядывала тогда на лестнице. Но я тут же отмела от себя эту дурную мысль.

“Еще чего не хватало? — отругала я себя мысленно, прежде чем разжмуриться. — Нам таких фантазий не надо!”

Открыв глаза, я увидела перед собой круглое, румяное лицо, густые, закрученные кверху усы и облегченно выдохнула.

— Берт?! — обняв мужчину за шею в радостном порыве, воскликнула я. — Боги, какое счастье!

— Александра?! — удивился Берт, прижимая меня к себе. — Хозяйка, ты чего летать тут удумала?

Я попыталась высвободиться из его объятий, но он держал меня крепко, словно боялся, что я исчезну.

— Спасибо, Берт, — проговорила я, чувствуя, себя немного неловко. — Ты меня спас.

— Да что ты, милочка, — засмеялся Берт и все его тело заходило ходуном и я вместе с ним. — Это скорее боги мне тебя свыше послали! Не каждый день на меня с неба такие красавицы падают. Это знак судьбы, не иначе!

Берт был на редкость жизнерадостным и оптимистичным человеком и его серьезный настрой на флирт заставил меня невольно улыбнуться.

— Не преувеличивай, Берт, — ответила я, стараясь говорить с иронией. — Я просто не очень удачно помыла окно.

Я взглянула наверх, надеясь увидеть того, кто помог мне спуститься на землю, но там было лишь настежь распахнутые створки и больше ничего. И никого.

— Ерунда, хозяйка! — отмахнулся Берт. — Плохо, когда у женщины нет сильного плеча, которое может сделать за нее такую работу. Но ничего, теперь я буду охранять тебя от всех бед и ты всегда можешь просить меня о помощи!

Честно говоря, я не поняла, в какой момент дала повод так откровенно с собой заигрывать и уже собиралась ответить что-то остроумное, как вдруг услышала за спиной громкий, угрожающий голос.

— Что здесь происходит?

Я обернулась и увидела господина Как-Вас-Тама. Его лицо было мрачнее тучи, а глаза метали молнии. Он смотрел на нас с таким видом, словно хотел разорвать Берта на мелкие кусочки. И меня с ним заодно.

Берт, видимо, тоже почувствовал неладное, потому что сразу же отпустил меня и, поклонившись Блэкторну, промямлил:

— Господин Блэкторн, я просто… Я тут… Госпожа управляющая…

— Я вижу, — перебил его Как-Вас-Там и его голос был полон яда. — И что же вы тут делаете, господин торговец?

— Так я продукты привез, — сразу же нашелся Берт. — Каждый понедельник, как и договаривались. Вот уже шел обратно, а тут у вас управляющие с неба падают, ну я и поймал. Спас ее, получается.

— Да, Берт меня спас, — подтвердила я слова торговца, сама не понимая, какого черта я вообще оправдываюсь.

— Спас — это хорошо, — прорычал Блэкторн, приближаясь ко мне. — А вот нарушать условия договора — это плохо. Вы, кажется, забыли, госпожа управляющая, что в моем доме не место гостям?

Его слова прозвучали как скрытая угроза. Я почувствовала, как по спине пробегают мурашки.

— Так он и не в доме, — едва поведя бровью, заметила я.

Что-то мне подсказывало, что за это замечание я еще поплачусь, но я до ужаса не люблю, когда на меня необоснованно рычат.

— Ты, — Блэкторн указал пальцем на Берта, — свободен. А ты, смелая, — усмехнулся хозяин. — За мной в кабинет. У нас будет серьезный разговор.

Я повернулась к Берту.

— Еще раз спасибо, Берт, — сказала я, стараясь улыбнуться. — Ты меня очень выручили.

— Не за что, хозяйка, — ответил Берт, смущенно опуская глаза и осторожно косясь в сторону Как-Вас-Тама. — Я всегда рад помочь.

Я пошла следом за Блэкторном, стараясь не отставать от него. Я чувствовала, как он злится, и мне было очень любопытно, чем закончится этот разговор.

Войдя в кабинет, я увидела Кристину. Она сидела в кресле и смотрела на Как-Вас-Тама с щенячьим восторгом.

Я была больше, чем уверена, что мое падение — это ее рук дело, но доказательств у меня не было, кроме ее откровенно ненавидяще-разочарованного взгляда, которым она одарила меня, переведя на меня взгляд.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Блэкторн, обращаясь к Кристине.

— Малыш, тебя так долго не… — начала гадюка, но запнулась под его гневным взглядом.

— Вон из моего кабинета! — рявкнул Блэкторн, чеканя каждый шаг на пути к столу.

Глава 12

Господин Как-Вас-Там

Кабинет, как всегда, утопал в полумраке, хищно выхватывая из темноты позолоченные переплеты книг. Я откинулся на спинку кресла, размышляя, по привычке подняв руки вверх, закинув их за голову и сплетая пальцы в замок.

Паулина… Эта женщина ворвалась в мою жизнь, словно ураган, перевернув все с ног на голову, внеся хаос в тщательно выстроенный порядок.

“Да, — горько усмехнувшись, подумал я. — Возможно, мой порядок и был несколько… специфическим, но это был мой порядок! Мой личный ад, живущий по моим правилам.”

А она — словно яркая, кричащая заплатка на старом, дорогом гобелене. Вроде бы и функцию свою выполняет, но категорически не вписывается в общую картину.

Слишком импульсивная, слишком невинная, слишком… живая. Слишком сильно выделяется на фоне этого прогнившего болота.

Закованный в броню расчетливости и привыкший к беспрекословному повиновению, я вдруг обнаружил, что её дерзость меня забавляет. В её глазах плещется огонь, готовый испепелить все на своем пути, и этот огонь, кажется, способен растопить даже ту ледяную глыбу, что поселилась вместо моего сердца.

Она… вызывает у меня любопытство. Любопытство, которое я считал давно похороненным под толщей цинизма и безразличия.

Глупая, наивная девчонка. Она ведь совершенно не представляет, во что ввязалась. Но что-то в её бунтарском духе, в её откровенной язвительности, в её абсолютной незащищенности, заставляет меня… испытывать странное, почти забытое чувство – изумление. Удивление тем, что в этом мире еще остались такие наивные души.

Я понимал, что это глупо. Опасно. Она – всего лишь мимолетное влечение, способ хоть ненадолго отвлечься от тошнотворной рутины. Я не могу позволить себе привязаться. Слишком много сил и времени было потрачено на достижение цели, чтобы какая-то женщина могла сбить меня с пути.

Но, признаюсь, меня терзало любопытство: что же она выкинет дальше? Как будет выкручиваться из той паутины, в которую попала? Как будет злиться и огрызаться, пытаясь меня перехитрить? Игра началась. И эта игра не на шутку взбудоражила то, что я так усердно подавлял годами.

Тяжелые двери кабинета распахнулись, вырывая меня из этих неуместных, но таких привлекательных размышлений, впуская волну приторных духов и… Кристину.

— Малыш, — проворковала она фальшиво-покладистым голоском, вязко растягивая слова. — Ты ведь уже успокоился? Зачем ты так громко на меня кричал еще и при этой…? Извиниться не хочешь?

Я скривился, передернув плечами, словно от прикосновения к чему-то гадкому. Кристина. Назойливая, как муха, прилипшая к меду. Предсказуемая до тошноты.

Её настойчивое желание затащить меня под венец было настолько очевидным, что вызывало лишь отвращение. Я видел её насквозь. Видел её амбиции, её жажду власти, её умело скрываемую ледяную душу.

Как только её предыдущая партия перестала быть выгодной, она тут же прискакала обратно. Я всегда поражался таким женщинам, как она — расчетливым, беспринципным.

Уверен, это она помогла Паулине вылететь в окно. У Кристины никогда не хватало сил и терпения выдерживать конкуренцию честно.

— Нет, — отрезал я, не удостоив её и взглядом. — Уходи.

Лицо Кристины исказилось от целой гаммы чувств: обида, злость из-за того, что её план трещит по швам, раздражение от необходимости унижаться ради достижения цели, отвращение ко мне, который до сих пор не пал к её ногам, и зависть. Зависть из-за того, что мое внимание приковано не к ней.

— Да как ты смеешь?! — взвизгнула она, чуть ли не подпрыгивая от возмущения. — Я — твоя будущая жена! Мы столько пережили вместе! Помнишь, как мы тайком сбегали из поместья на танцы в город? Как ты подарил мне то изумрудное колье на годовщину нашего знакомства? Или ты уже все забыл, малыш?!

Я устало вздохнул и потер переносицу. Изумрудное колье… То, которое я подарил ей, чтобы она перестала ныть о том, что я совсем не уделяю ей внимания. Танцы… На которые я пошел, только чтобы избежать скандала с отцом. Эти воспоминания вызывали у меня лишь желание поскорее выпить чего-нибудь крепкого.

— Видят боги, я так сильно не грешил! — ехидно отозвался я, демонстративно разведя руки в стороны. — Уйди, Кристина. Ты мне мешаешь. И перестань говорить о том, чего никогда не было. Не было никаких “мы”! Был мой отец, желающий меня поскорее пристроить, ты и твоя навязчивая идея выйти за меня замуж. Меня из этого уравнения вычти, пожалуйста, и больше не приставай ко мне с этим!

— Так вот ты как заговорил? — зашипела Крис, наконец-то, показывая свое истинное лицо. — Это все из-за нее, да? Из-за этой серой мыши, непонятно откуда взявшейся в твоем доме?

— Я сказал оставить меня в покое, — угрожающе поднимаясь из-за стола, начал я. — А не строить своих дурацких предположений. В этих предложениях даже буквы разные, поэтому ступай, Кристина, не доводи до греха.

— Я это так не оставлю! — Кристина сжала кулаки, её глаза метали молнии. Но меня это не тронуло. Я отвернулся, давая ей понять, что разговор окончен. — Ты еще пожалеешь об этом!

— Вон! — рыкнул я и она пулей вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что содрогнулись стекла в окнах. И я снова остался в одиночестве. — Сразу надо было так сделать.

Время тянулось мучительно медленно. Я просматривал отчеты, отдавал распоряжения, но мысли неумолимо возвращались к Паулине.

Что она сейчас делает? Какие нелепые идеи у неё в голове? Как она собирается меня развлекать? Уголки моих губ приподнялись в усмешке. Мне было интересно.

Искренне интересно. И это пугало больше всего. Вот уж не думал,что когда-нибудь заново испытаю это чувство. Она ведьма — не иначе, раз смогла так быстро завладеть моими мыслями.

Эти рассуждения одновременно злили и будоражили и чтобы хоть как-то отвлечься, я решил проверить почту.

То, что я там нашел, привело меня в еще больший восторг. Письмо с до боли знакомой гербовой печатью.

Глава 13

Паулина

Не спрашивайте, как эта поистине гениальная идея возникла в моей голове. Серьезно, иногда я сама удивляюсь своим спонтанным выходкам.

— Саня, ты уверена, что нам действительно стоит это делать? — взволнованно прошептала Корди, когда мы с ней рылись в кладовке за кухней, выискивая реквизит для моего "выступления".

Метла, конечно, существо мало артистичное, но в роли моральной поддержки вполне себе годилась.

— Барин не уточняли'с, как именно его следует развлекать, — неопределенно пожала плечами я, примеряя найденную в груде хлама старую шляпу с перьями.

В зеркале отражалась та еще клоунесса.

— Боюсь, он нас за такое четвертует, — продолжала причитать Корделия, занудно поскрипывая прутьями.

— С тобой он точно ничего не сделает, — отмахнулась я, закатывая глаза. — А мне, если честно, терять уже нечего. Если не хочешь участвовать, я все пойму.

Корделия немного помолчала, будто взвешивая все "за" и "против". Но, видимо, искушение нарушить правила пересилило её природную трусость.

— Я слишком долго существую в этом доме, чтобы отказывать себе в подобном зрелище, — наверняка гордо вскинув несуществующую голову, решительно ответила Корделия, размашисто взмахнув своими прутьями. Кажется, метла даже расправила плечи.

Приготовив ужин, я отнесла его Как-Вас-Таму в кабинет, стараясь сохранять невозмутимый вид. Дождавшись, когда он начнет есть, я сделала глубокий вдох и громко объявила о начале представления.

— Песня! — проорала я на все поместье и, схватив гитару, которую неизвестно откуда добыла Корди, разразилась громким "вжжжжжжжжж!".

Хотя, если быть честной, до гитарного рифа там было, как до Луны пешком.

Мы с Корди начали исполнять песню "Уно Моменто" из старого советского фильма "Формула любви". Пели громко, фальшиво, абсолютно не попадая ни в одну ноту, но зато вкладывая в происходящее всю свою и чужую душу. Серьезно, Корделия орала так, что, казалось, сейчас развалится на щепки.

Моей целью было сделать так, чтобы у этого самодовольного типа раз и навсегда отпало желание давать мне подобные поручения. И, судя по его желвакам, яростно ходившим ходуном на челюсти, моя цель была почти достигнута. Он перестал есть, нахмурился, словно проглотил кактус, и прожигал меня таким взглядом, что мне захотелось спрятаться под стол.

Песня закончилась, но триумфа я не почувствовала. Наоборот, стало как-то не по себе. Как-Вас-Там молчал. И это было куда страшнее, чем любые крики.

— Что это сейчас было? — процедил он сквозь зубы, наконец нарушив тягостное молчание.

Голос звучал так, словно он сдерживал в себе целую армию демонов.

— Развлечение, — невинно захлопала я ресницами. — Вы же сами просили, господин.

— Это… это издевательство! — рявкнул он, вскакивая из-за стола. — Ты думаешь, это смешно?!

— А разве нет? — огрызнулась я в ответ, скрещивая руки на груди. – Мы старались, между прочим.

— Ты надо мной издеваешься? — удивленно вскинув брови, спросил господин Как-Вас-Там.

— А ты надо мной нет, да?! — вскипела я, незаметно для самой себя, перейдя на “ты”. — Или ты думаешь, что я спала и видела, как бы мне исполнять приказы самодура-отшельника?

— Ты должна быть благодарна, что я не выкинул тебя на улицу, особенно после того, что ты мне соврала о том, кто ты! — парировал Блэкторн, грозовой тучей надвигаясь на меня.

— Благодарна?! — разразилась я праведным гневом. — Да я бы свалила из этой дыры на следующий же день, если бы не ты со своим кабальным договором. Тебе одному тут видимо скучно было и ты решил таким образом скрасить свои отшельнические будни. Вот только ты меня управляющей нанял, а не клоунессой и развлекать тебя я больше не собираюсь, а будешь настаивать — все твои развлечения будут подобны тому, что ты только что видел и слышал.

— Для той, кому некуда идти и нечем выплачивать неустойку, ты слишком дерзко себя ведешь! – прорычал он, делая шаг в мою сторону. В его глазах плескалась такая ярость, что я невольно отшатнулась назад, но не отступила.

— Лучше быть отчаянной и дерзкой, – выплюнула я в ответ, тыча указательным пальцем в грудь этому чудовищу. — Чем позволить таким самовлюбленным и эгоистичным тиранам, как ты, вытирать об себя ноги! Ты думаешь только о себе! Тебе плевать на чувства других людей!

— Что-то я упустил тот момент, когда должен начать учитывать чувства своих подчиненных в работе, за которую плачу не маленькие деньги! – прошипел он.

— Можешь засунуть свои деньги себе в… — я не нашла приличных слов, чтобы выразить, куда именно, он может их засунуть. — Хорошее отношение к себе ты не купишь ни за какие деньги! А козлом можно быть и бесплатно.

В его глазах мелькнула какая-то странная тень, но он тут же взял себя в руки.

— Выйди! — прошипел он, махнув рукой в сторону двери. — И чтобы я тебя больше не видел!

— С превеликим удовольствием! — фыркнула я, развернулась, дала Корди знак, что пора валить, и, забрав реквизит, вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Глава 14

Паулина

Утром следующего дня, выйдя из ванной, я замерла на пороге.

На моей кровати лежало платье. Невероятной красоты. Насыщенного черного цвета, с тончайшим кружевом и вышивкой серебряными нитями. Оно было таким роскошным, что мне показалось, будто я попала в сказку.

Я медленно подошла к нему и осторожно коснулась шелковой ткани. От прикосновения по коже побежали мурашки.

— Какая красота… — в тихом восторге прошептала я, разглядывая платье, словно зачарованная.

Во мне проснулась та часть, которую я так старательно прятала за сотнями строгих деловых костюмов, за бесконечными переговорами и бизнес-встречами.

Та часть, которая еще помнила, как это — быть просто женщиной, а не акулой бизнеса. Как-то так вышло, что даже на вечерние мероприятия, куда другие дамы приходили в роскошных платьях, я появлялась в строгом костюме, лишь разбавляя образ тщательно подобранными аксессуарами.

А сейчас, глядя на это произведение искусства, расшитое явно не стекляшками, а настоящими драгоценными камнями, у меня просто захватывало дух.

Господин Как-Вас-Там определенно знал, как произвести впечатление на женщину. Знал, куда бить, чтобы точно поразить цель. Но это вовсе не означало, что я вот так сразу растаю от его щедрости. По крайней мере, внешне этого точно не покажу. Слишком уж он хитер и коварен, чтобы я могла ему полностью доверять.

Подняв платье за вешалку, я приставила его к себе, заглянула в зеркало и ахнула. Мое отражение словно преобразилось. На меня смотрела не уставшая от жизни бизнес-леди, а настоящая королева.

— Господи! — прошептала я, не отрывая взгляда от своего отражения. — Если у меня когда-нибудь появится возможность вернуться в свой мир, я украду это платье без малейших угрызений совести. Оно того стоит.

К сожалению, сказка не длилась вечно. Нужно было возвращаться в реальность и идти готовить завтрак, потому что пригласили меня только на ужин. Да и платье, похоже, было лишь способом выманить мое согласие. Вот же хитрый манипулятор.

Я бережно положила платье обратно на кровать и уже собиралась переодеваться в свою рабочую одежду, как вдруг заметила на полу еще и туфли в цвет платья, а рядом с ними небольшой прямоугольный клочок бумаги.

Наклонилась, подняла его и увидела до боли знакомый мне витиеватый почерк:

“Даже если ты откажешься ужинать со мной, это платье останется твоим…”

Я усмехнулась, глядя на эту записку. Кажется, он думал, что сможет меня купить.

— Ты опоздал, — вслух ответила я бумажке. — Я уже и без тебя это решила…

В приподнятом настроении я спустилась вниз и уже на подходе к кухне почувствовала неладное. В воздухе отчетливо пахло Кристиной.

Зашла внутрь и не ошиблась. За кухонным разделочным столом, держа в руках нож, сидела гадюка и пристально следила за дверью. Взгляд озлобленный, как у загнанного зверя.

— Ну, здравствуй, мышь! — прошипела она, с презрением глядя на меня.

Я закатила глаза, проклиная тот день, когда вообще оказалась в этом проклятом поместье. Как же Кристина умела испортить даже самое прекрасное утро своим появлением.

— И тебе не хворать, — буркнула я в ответ и, стараясь не обращать на нее внимания, прошла мимо к холодильному шкафу. — Сразу меня зарежешь или кофе сначала попьем?

Кристина резко обернулась, явно удивленная моей реакцией. Похоже, она ожидала, как минимум, испуга.

“Обломитес’, барышня!” — ехидно подумала я про себя.

— Так уж и быть, на тебя тоже сварю, — делая вид, что мне абсолютно все равно на ее присутствие, сказала я и, подумав, добавила: — И даже в кружку плевать не буду. М?

Гадюка ошарашенно уставилась на меня расширенными глазами и молчала, словно потеряв дар речи.

— Ну, — я сделала вывод, что кофе она не хочет. — Не хочешь, как хочешь. Мне больше достанется.

Я поставила на огонь небольшую турку, в которую предварительно насыпала кофе и налила воды, а затем достала из холодильного шкафа молоко и яйца и начала неспешно готовить омлет, краем глаза наблюдая за Кристиной. Она продолжала сидеть, как статуя, сжимая в руке холодное оружие. Напряжение в воздухе сгущалось с каждой секундой.

— Ты ведь понимаешь, что он просто играет с тобой? — вдруг нарушила тишину Кристина, её голос был полон яда.

Я пожала плечами, не переставая помешивать яйца в миске. Не знаю, в какой момент ее больное воображение нарисовало картины наших с Как-Вас-Тамом совместных игр, но разубеждать я ее не стала. Играть, так играть со всеми!

— А может, это я с ним играю? — невинно улыбнулась я. — Знаешь, иногда люди, когда им скучно, играют в различные игры, чтобы хоть как-то разнообразить свои серые будни.

— Не строй из себя дурочку! — прошипела Кристина. — Ты ведь уже прочувствовала на себе, какой он подонок. Для него нет людей — только средства достижения цели.

Я остановилась и посмотрела на нее с интересом.

— Я вот только не пойму, чего ты так бесишься? — с насмешкой спросила я. — Ревнуешь?