Живая игрушка

Глава 1

— И почем эта кобыла сидит дома? Она уже закончила учебу, пусть идет работает.

— Дорогой, ты же знаешь она комплексует из-за своей руки. Куда ее возьмут?

— Пусть идет к нам в бар, там как раз нужны официантки, из -за большого количества дальнобойщиков, девки не задерживаются, их увозят.

— Куда?

— Я откуда могу знать куда увозят этих блядей, может под венец, а может на панель, мне они не докладывают.

— А если и с Мариночкой также сделают? Я боюсь…

— Да кому она с такой культяпкой нужна будет?

— Дорогой, пожалуйста не говори про нее такое, она же моя дочь. Ее отец наверно в гробу переворачивается, когда слышит как с его принцессой разговаривает мой мужчина.

— Так ты ее пиздец как разбаловала. Сидит в телефоне сутками, нехуя не хочет делать. Нет что-бы благодарить меня за крышу над головой, за полный холодильник. Она еще морды строит обиженные и двери блядь закрывает в моем же доме, хлопает ими. И нахуя я притащил бабу с выебком к себе в дом. Друзья отговаривали, что мне это аукнется в будущем, а я не слушал.

— Коленька, что произошло у тебя? Ты такой нервный.

— Будешь тут нервный, ебашу без выходных, работаю один в этой поганой семье, ладно ты болячка ходячая, а дочь твоя? Совесть должна быть.

— Хорошо я поговорю с ней, не сердись, ты же знаешь я не могу, когда ты в таком состоянии.

В дверь постучали Марина улыбнулась, она знала, что так делает только ее мама.

— Войдите

— Привет доченька, как спалось?

— Не очень, кошмары всякие снились.

— Я принесла тебе завтрак, все как ты любишь.

— Ты самая замечательная мама на свете.

Женщина тяжело вздохнула и нежно улыбнулась.

— Мама у тебя что то случилось?

— Мне кажется Коля завел себе женщину.

— Кому он нахрен сдался? Я до сих пор в шоке как ты могла в него влюбиться, на него без слез не взглянешь.

— Мамрина, мужчину любят не за внешнии данные, а за его поступки. Он помог нам в самый трудный момент жизни. Приютил, одевает кормит, лекарства покупает.

Женщина опять тяжело вздохнула.

— Лекарства подорожали опять, боюсь, что он выгонит нас и приведет здоровую женщину.

— Мама не думай о таком, ты же с ним не один день в месте, а уже десять лет. Он покричит и успокоится как всегда.

— Марина ты могла бы ему помогать иногда и работать в баре? Там катастрофически не хватает официантов. Так можно будет откладывать деньги на съем квартиры, если он нас выгонит отсюда.

— Что вообще за мысли такие, выгонит, выгонит. Ну и пусть выгоняет…

Закричала девушка.

— Тише тише услышит же.

— Пусть слышит, он мне никто! А на работу я устроюсь, не ради него, а ради тебя и сама буду покупать тебе лекарства и уж точно не буду покупать аналоги и экономить на тебе.

— Доченька спасибо я очень тебе благодарна.

Девушка открыла дверь в свою комнату и крикнула.

— Коля, как там устроится к тебе на работу?

— Надумала? Наконец- то. Совесть проснулась?

— Щас психану и никуда не пойду.

— Любимые мои не ссорьтесь пожалуйста. Коленька ну ты же взрослый, не обращай внимание она же еще ребенок.

Коля лишь кряхтел и злобно смотрел на дочь жены.

— Че зыришь глаза пузыришь? Выпадут.

Мужчина рассвирепел и хотел схватить девчонку, ну та проскользнула к себе в комнату и закрыла двери.

Довольная собой, она медленно опустилась на стул, аккуратно расправила складки на юбке и взяла в руки ложку. Её лицо светилось едва заметной, самодовольной улыбкой — словно она только что одержала маленькую, но важную победу. Тёплый свет из окна мягко ложился на её щёки, подчёркивая озорной блеск в глазах. Она принялась есть, но движения были нарочито неторопливыми, почти театральными — будто она хотела продлить этот момент триумфа.

За дверью, в соседней комнате, разгоралась буря. Отчим, не сдерживаясь, обрушивал на нее поток бранных ругательств. Его голос, резкий и хриплый, то поднимался до крика, то обрывался на угрожающем шёпоте. Слова хлестали, как удары хлыста, — грубые, язвительные, полные скрытой злобы. Мама девушки отвечала сдержанно, почти шёпотом, старалась его успокоить, но в её интонации угадывалась стальная твёрдость, которая только подливала масла в огонь.

Девочка прислушивалась к этим звукам с каким-то странным наслаждением. Каждый выкрик отчима, и каждое её материнское «не надо» отзывались в её душе ликованием.

Она знала: стоит только маме выйти из себя, и скандал разгорится с новой силой. А это значило, что вечер будет наполнен эмоциями, что привычный порядок будет нарушен. И пусть внешне всё выглядело как обычная ссора — для неё это была маленькая война, в которой она чувствовала себя союзником матери.

Ревность терзала её сердце острыми иглами. Она не могла, не желала признавать, что этот мужчина теперь часть их жизни. Каждый его взгляд в сторону мамы, каждое прикосновение, даже случайное, вызывали в ней волну глухой ярости. «Он не достоин, — мысленно повторяла она, методично отправляя в рот кусочки еды. — Не достоин занимать место моего отца».

Образ родного отца, расплывчатый и почти забытый, всплывал в её памяти, как призрак из прошлого. Высокий, улыбчивый, с тёплыми руками — он казался ей воплощением всего, чем отчим не являлся. Сравнивать было бессмысленно, но она всё равно сравнивала, выискивая недостатки в каждом жесте, каждом слове мужчины, который поселился в сердце ее матери.

Дверь открылась и в комнату вошла мама, она выглядела уставшей.

— Марина не делай так больше, ты же знаешь как его это бесит?

— Переживет

— Он сказал, что приступить можно сегодня же, поедешь с ним вечером. Он все расскажет по дороге. И обучит.

— Ладно, так уж и быть помогу ему, и как его забегаловка еще не закрылась. Там же полная антисанитария, тараканы и крысы наверно.