Пролог
- Рак?!
- Опухоль, к сожалению, неоперабельная на данном этапе. Если начать немедленное лечение, то есть возможность того, что она уменьшится и получится провести операцию.
Все звуки сливаются в какой-то оглушающий гул, запертый в вакуумный шар. Мама рыдает, выкручивает пальцы, кричит, нападает на врача, читает молитвы. А то они хоть раз помогли. Доктор расписывает «позитивные» перспективы в случае химио- и лучевой терапии. Шансы на полное выздоровление, если начать немедленное облучение и поглощение таблеток.
Я же словно в параллельном мире. Ничего не трогает и не волнует. Словно не мне только что подписали смертельный приговор. А какому-то чужому, неизвестному человеку, чьи беды не имеют ко мне никакого отношения.
Чёрт, кто все эти люди и почему они не интересуются моим мнением, составляя план того, каким образом меня лучше добить? Отравить препаратами или дать помереть своей смертью?
Поднявшись со стула, проглатываю тошноту, что упорно лезет в горло. Почему в больницах всё белое? Чёрное тоже может быть стерильным. Особенно тут, в отделении онкологии, откуда здоровыми выходят лишь считанные единицы, он был бы очень уместным. Цвет смерти, траура и дерьмовой реальности. К чему весь этот свет, цветы и картины? Кому от них легче? Будто бы тот, кому ставят диагноз — рак мозга, будет любоваться пейзажами и забудет о том, что ему жить осталось фиг да нифига. Смешно-то как.
И я смеюсь. Ничего не видя и не слыша, хохочу, пока кислород в лёгких не заканчивается. До слёз и икоты смеюсь над своей нелестной судьбой и короткой жизнью. Мне через двенадцать дней исполнится восемнадцать. Я ещё даже не жила, но уже похоронила всех родственников, кроме мамы. Бабушка умерла ещё до моего рождения. Дедушка — когда мне было тринадцать. С папой попрощались в прошлом году. Родственников по маминой линии давно не осталось. А по папиной все с одной загвоздкой в виде смертельной болезни.
Я видела, как страдал дедушка, отказываясь от лечения. И я видела, как мучился папа, согласившись на него. Волосы выпадали целыми клочьями. Они были везде: на кровати, на полу, коврах, диване, в ванне. Везде! Его постоянно тошнило. Он не мог есть. Дёсны были воспалены. Мы с мамой день и ночь выносили тазики, в которые он выворачивал желудок. Тошнотворный, сладковатый запах испражнений и смерти. Он жил в нашей квартире. И он всё ещё там. Только теперь он окутывает меня. Он настойчиво забивает нос и рот.
Тошнить начинает сильнее.
Перед закрытыми глазами на тёмном полотне усыпанная волосами подушка и раковина. В ушах стоят постоянные стоны и крики. Вдруг их сменяет оглушающая тишина и деревянный гроб в гостиной. Тихий, жалобный плач мамы. Бесконечная вереница людей, несущая цветы на кладбище. Ощущения настолько явные, что я чувствую прохладу сырой земли в кулаке до того, как она упала на крышку ящика.
Папа боролся до последнего. Никогда не сдавался. Но он проиграл болезни. Двухметровый ста тридцатикилограммовый кикбоксёр, не знавший поражений, слился нещадной болезни. Я не хочу проходить через то же самое, через что прошёл папа. Тошнота, облысение и в итоге — смерть. Такой расклад меня не устраивает.
Сделав носом глубокий вдох, успокаиваю смех и окидываю весёлым взглядом разбитую маму и растерянного врача. С улыбкой качаю головой и с душевным спокойствием чётко произношу:
- Я отказываюсь от лечения.
- Майя! – воплем бросает мать. – Не дури!
- Нет, мам. Папа не смог. Куда мне? – поворачиваюсь к врачу и всё с той же леденящей душу улыбкой задаю самый важный вопрос: - Сколько у меня времени без лечения?
***
ХОНС
Итак, всем привет. С чего бы начать? Всегда говорят — начни сначала. Не хочу. Лучше представлюсь и начну с сегодняшнего дня. Меня зовут Майя, и сегодня мне исполнилось восемнадцать. Это был отличный день. Настоящий праздник с десятками гостей и кучей подарков, что сейчас бесформенной кучей валяются в углу спальни. Мне не до них. Давно в этом доме не было столько смеха и веселья. Но смерть всё равно притаилась в уголке и несмело выглядывала оттуда своими чёрными пустыми дырами вместо глаз, вытягивая костлявую шею. Сегодня мне подарили байк. Хромовый, с чёрными вставками, крутой и мощный внутри и снаружи. Я его зализать готова.
Зачем я вам всё это рассказываю? Взгляните повнимательнее на название моего блога. Не понимаете, что это значит? Я поясню. Возможно, в будущем кому-то пригодятся Хроники Обречённой На Смерть. Сокращённо — ХОНС. Я покажу вам, как надо прожить жизнь, разделённую на «до» и «после».
Первое правило: не тухните! Смерть — не приговор. Она лишь повод прожить каждый день, что у вас остался, на полную катушку.
Правило номер два: живите каждый день так, как никогда раньше. Любой из них может стать для вас последним. И касается это не только людей, в чьём жизненном досье стоит подпись «труп без вариантов». Болезнь — это отсрочка. Авария, удар тока, неудачное падение — таких шансов вам не дадут. Все мы рано или поздно сыграем в ящик. Просто я об этом знаю. А знаете ли вы?
Думаете, что смерть — это плохо? Оглянитесь вокруг! Жизнь — вот что по-настоящему дерьмово. Убийства, изнасилования, грабежи, избиения, войны. Что это за жизнь, где родители калечат своих детей? Люди сами себя травят алкоголем, никотином и наркотиками? Где приходится учиться, чтобы работать. Работать, чтобы накопить себе на похороны и место в земле. Жить, чтобы умереть. Пф, как глупо. Человеки, не будьте идиотами! Перестаньте влачить жалкое существование, чтобы оказаться в гробу с грыжей и впустую проведёнными годами. Живите, мать вашу! Танцуйте, пойте, пробуйте новое, прыгайте с парашютом, влюбляйтесь, трахайтесь, гоняйте на крутых тачках, смотрите мир! Ведь в конце может оказаться так, что вы всё пропустили.
Я так не хочу. И я так не буду.
Правило третье: есть только вы и ваши желания. Забейте на остальных. Вас не станет. А может быть, не станет их. И останутся только сожаления.
Глава 1
- Мась. Ну-у-у, Ма-а-ась. Зачем тебе сдались эти гонки? Поехали лучше в рестик. На набережной открылся топовый итальянский ресторан. Там та-а-акие виды. Прикинь, какие офигенские фоточки получатся. – сложив руки в умолительный замок под подбородком, Кира делает жалостливую мордашку. Расширяет глаза, часто моргая пушистыми ресницами и выпячивая нижнюю губу. Я не выдаю ровным счётом никакой реакции. Тогда она решает действовать иначе. Виснет на шее. Всасывает в рот мочку уха и треплет её языком. Знает же, сучка, как меня это заводит. Обхватываю лапами её кругленькую задницу и усаживаю верхом на себя. – А потом я тебе отсосу. Так, как ты любишь. Разрешу быть со мной грубым. В самое горло. – шепчет с придыханием, пробираясь кончиком языка в ушную раковину.
В одно резкое движение срываю её с себя и ставлю на ноги. Брезгливо вытираю рукавом мастерки ухо.
- Блять, Кира, сколько раз просил не слюнявить меня? – рявкаю раздражённо. – Терпеть этого не могу. Фу, всё ухо залила.
Никита, подпирая задом свою Ямаху, откровенно ржёт, держась за живот и сгибаясь в три погибели.
- Ты ему сначала отсоси, а потом уже выпрашивай. – стебётся он. – Где такое видано, чтобы без аванса по рестикам водили?
- Пошёл ты на хрен! – огрызается Острова.
- И сразу кусаться. – искусственно сокрушается брат, качая башкой. – А такая милая девочка раньше была.
Ага, была. Тут я с ним полностью согласен. Пока я её не раскупорил и не приучил к байкам, тачкам и жизни, полной кайфа и развлечений. Брал невинную лапочку с огромными глазищами и классной фигуркой, а получил тупую куклу, живущую ради красивых фоточек в Инсте. Она даже с нашей постели всякую хрень постит. То меня спящего, то себя полуголую. Кто бы мог подумать, что за четыре месяца из затюканной мышки превратится в силиконовую крысу. Окей, с силиконом немного перегнул, но губы она перекачала. Вечно худеет и торчит в спортзале.
- Мась, скажи Нику, чтобы он меня не трогал. – ластится к боку, дуя губы.
Поведя головой назад, закатываю глаза и тяну носом воздух.
- Ник, отъебись от неё. Весело тебе, а она потом мне мозг выедает. – бурчу, отстраняя Киру и забирая с сидушки куртку. – Поехали уже. Скоро начнётся первый заезд, а я ещё посмотреть хочу, на чём новенькие гоняют.
Натягиваю кожаную косуху и застёгиваю молнию. Перчатки без пальцев и шлем. Опускаю визор и седлаю свой BMW S 1000 RR. Новёханький чёрный матовый спортивный мотоцикл разрывает рёвом закостенелую ночную тишину. Вибрации проходят по жилам и венам, накачивая кровь адреналином ещё до того, как я с визгом резины срываю его с места. Кира, обижаясь на то, что я не повёз её жрать траву на набережной и даже не надел шлем, как делал в самом начале отношений, сама расправляется с ним и изящно перекидывает длинную ногу через сидение. Плотно прижимается грудью к спине, а вот её пальцы с красным маникюром сползают с грудины на живот и в пах. Член реагирует как надо. А сознание ведёт от неприятия.
Пора с ней заканчивать. Острова зацепила именно своей наивностью и простотой. Хотелось показать ей, какой крутой на вкус может быть жизнь. В итоге её жизнь — интернет и мнение подписчиков.
Равняюсь с братом. Переглядываемся сквозь стёкла шлемов. Едва заметные обоюдные кивки. Плавный газ. А через минуту рёв моторов заполняет собой всё нутро. Адреналин гуляет в крови. Встречный ветер бьёт в грудь. Прижимаюсь грудной клеткой к баку, преодолевая силу инерции. За пять лет, что гоняю, ощущения не приедаются. Каждый раз, разгоняясь до двух сотен, в голову бьёт кайф. Хождение по грани будоражит мужское естество. И я ору, перекрикивая ветер и двигатель. И смеюсь.
С тех пор, как начал гонять профессионально, всерьёз задумываюсь связать с байками жизнь. Институт бросать не стану. Осталось доучиться всего два года. Профессия и вышка ещё никому не мешали. Не такой уж я и балбес, как считают отец и старший брат — Андрюха.
Я забываю даже о том, что сзади сидит Кира. Вспоминаю о ней, только когда под её оглушающий визг поднимаю байк в вертикальное положение на заднее колесо. Громко и яростно матерясь, возвращаюсь в изначальную позицию, но тормозить и не думаю. Резко выкручиваю ручку и срываюсь вперёд.
- Девку посеешь. – разносится в динамике, встроенном в шлем, весёлый голос близнеца.
Оборачиваюсь, отпустив одной рукой руль, и показываю догоняющему брату фак. Он приближается, и дальше мы мчим колесо в колесо.
- Макс, чё ты с ней носишься? – указывает головой на прилипшую к спине девушку. – Втюрился, что ли?
- Долбоёб совсем? Братиш, ты с байка недавно не падал? – не остаюсь в долгу. То, что Острова ни слова не слышит, придаёт разговору изюминки. – Ты хоть знаешь, как она сосёт? И трахается от души. Меня устраивает.
- И место своё знает? – с ухмылкой в интонациях.
- Ага. На коленях. Или раком. А что, запал? Забирай. А то не хочется девчонку на произвол судьбы бросать. Она же комнатно-интернетная.
- Мне твои объедки не нужны. Но раз наигрался, могу разок её таланты проверить.
- Без проблем. Можешь сегодня ночью с ней укатывать.
Если кто-то узнает о наших с братом играх в подмену, назовёт больными извращенцами. Мы периодически прикидываемся друг другом и поёбываем слишком принципиальных цыпочек, считающих, что раздвигать ноги перед двумя близнецами выше их королевского шлюшьего достоинства. Но есть и те, кому интересно, как сильно мы отличаемся внешне и в повадках. И некоторые не гнушаются проверять одновременно с нами обоими. Для нас с Ником мжм уже давно не в новинку. Только с Кирой я заигрался в отношения. Привык к ней, что ли. Всегда доступна и готова.
За территорией города, по дороге на горную мото-трассу оба наслаждаемся адреналиновой свободой. На площадке, где собирается байкерская тусовка, уже человек сорок на мотоциклах и в три раза больше — наблюдателей. Гонка неофициальная, но по чётким правилам. Их нарушение грозит вечным отлучением от гонок и тус. С Никитосом врываемся красиво и с пафосом. Влетаем с двух полос и на резком развороте почти кладём байки на бок, прочесав наколенниками гладкий асфальт. Останавливаемся в полуметре от толпы колесом к колесу. Перегнувшись через рули, бьём затянутыми в перчатки кулаками. Из сборища сразу начинают лететь фразы:
Глава 2
- Твою мать! Ебаный рот! – матерюсь во всю глотку, финишировав позже Ржавой всего на четыре ебаных секунды.
Несмотря на мощностя, я её почти сделал. Но в последний момент Рыжая, якобы потеряв управление, вильнула в мою сторону и пришлось уходить от удара. За счёт этого потерял скорость, а она выровняла байк и преспокойненько помчала дальше.
Кипятясь в вареве из адреналина и бешенства, едва не роняю Бэшку, забыв о подножке. Выплюнув новую партию матов, не разжимая зубов, паркую мотоцикл и стягиваю шлем. Прикладываю нечеловеческие усилия, только бы не слышать, как толпа гудит, что Дикарь проебал первую же гонку сезона. Ржавая тем временем, растянув лыбу на весь конопатый ебальник, принимает поздравления. Сгребаю пальцы в кулаки и запихиваю их в карманы куртки, чтобы не двинуть по её довольной роже. Как ни стараюсь придать походке расслабленности, пру на неё как механизированный кабан. Расталкиваю плечами и торсом всех, кто перекрывает путь к моей цели. Намеренно игнорирую все реплики, в том числе пищащей Киры и матерящегося брата, прилагающего все усилия, чтобы меня тормознуть.
- Отъебись, Ник.
- Мась, ну ты чего? Проиграл и что? В первый раз, что ли? – трещит Острова, цепляясь пальцами обеих рук в моё предплечье.
- Кира, блять! – гаркаю озверело, вперив в неё бешеный, пылающий взгляд. – Съебни, пока я тебя не порвал.
- Макс, серьёзно. Сбавляй обороты. – толкает близнец, но сам шагает рядом.
Он на самом деле никогда станет останавливать, даже если я не прав. Работает у нас это в обе стороны. Если огребали, то всегда вдвоём. Стояли горой друг за друга до самого конца.
Рыжая, подперев задницей Kawasaki, отвечает кому-то, но смотрит исключительно на меня. Прямо, сука, в глаза. Бесстрашная, борзая, прихуевшая блядь. Переломаю на хрен!
- Ты меня подрезала! – высекаю, нависая над ней праведным, блять, гневом.
- Когда? – лупает глазищами, невинно моргая.
- Ты, сука!.. – срываюсь вперёд, схватив сучку за глотку. – Напомнить?
Её моя хватка не пугает совсем. Задрав голову, машет огненной гривой. Дёргается вверх, замирая в сантиметре от моего пылающего огнём лица. Я ощущаю её дыхание на губах и щеке. Оно пахнет чем-то сладким. Карамелью или чем-то похожим. От самой девки исходит только аромат кожи, бензина и масла. Зрение начинает расплываться и смазываться. Слух снова становится избирательным. Я глохну и слепну ко всему окружающему, кроме Ржавой и её размеренного, глубокого, но срывающегося иногда дыхания. Еба-а-ать… Я таращусь на её губы. А сука эта медленно, пошло и сексуально проводит по ним языком. Теперь они ещё и блестят. Ёб вашу мать. Стояк тугой и болезненный. Хочется выть. И засунуть ей в рот.
Не знаю, что происходит за пределами её биополя, в которое я по тупости вляпался. С трудом отрываю взгляд от её рта и вижу затянутые в перчатки кисти, опирающиеся на кожаную сидуху байка. Упакованную в плотный комбез, пляшущую в такт вдохам-выдохам тройку. Или четвёрку. Тонкую длинную шею, к которой прилипли рыжие пряди. Округлые бёдра, утянутые кожей. Талия, сука, тростинка.
Стопарики, Макс, куда тебя несёт? Сучку надо наказать, а не разглядывать и трахать. Хотя… Одно другому разве мешает? Можно отъебать так, что любое наказание покажется лёгкой прогулкой.
- Так когда я тебя подрезала? – сечёт Рыжая на выдохе.
Тряхнув башкой, убираю упавшую на глаза чёлку. Для верности ещё пару раз машу, избавляясь от ведьмовского морока. Пальцы самопроизвольно сдавливают горло. Девка издаёт кряхтящий звук, но продолжает терпеть.
- Дикарь, блять, остановись!
- Ты чё творишь?!
- Удушишь её!
Все слова проходят фоном и сразу теряются. Ослабляю хватку и опускаю руку. На её белой коже остаются красные отметины от моих пальцев. Её кисть взлетает вверх и растирает шею.
- Если ты о том, что меня повело, то я сама обделалась. – хрипит она проседающим голосом и прочищает горло. – Сделала я это неспециально. И согласна на аннуляцию результата.
- Похуй! – бросаю, рывком отворачиваясь и разрывая её колдовство.
- Мась, поехали отсюда. – ёжась и топчась с ноги на ногу, просит Острова.
- Поехали. – соглашаюсь, возвращаясь к своему байку.
Настрой упал под ноль. Вот бы хер последовал его примеру и перестал рвать ткань штанов. Окидываю взглядом Киру. Красивая, яркая, с почти чёрными волосами до талии и немаленькой грудью, практически тройка. Задница подтянутая. Сама фигуристая, спортивная. Что меня в ней не устраивает? Чего не хватает? Того огня, что пылал в глазах Рыжей? А в пожаре у неё черти плясали. Такие, что все мои демоны заткнулись и забились в норы.
- Дикарь! – окликает Аркаша. Мысленно проматерившись, закатываю глаза и прокручиваюсь лицом к нему. – Ты проиграл. Выплачивать долг не собираешься?
Изрыгаю ещё одну волну матов и выбиваю из кармана портмоне из чёрной кожи.
- Сколько? – рыкаю, перелистывая наличку.
- Эээ, нет. – качает головой Ара, как его называют за глаза. – Ставка была другой. Ты сам её поставил.
В толпе слышатся смешки и хохотки. Я зубы в бешенстве крошу. Едва ли не вспарываю кожу ладоней обрезанными под корень ногтями.
- Предлагаешь мне ей отсосать? – толкаю с саркастической усмешкой. Перебрасываю взгляд на ведьму. Она своего не отводит. Снова глаза в глаза. По костному мозгу ебошит молния. Меня парализует на пару секунд. – Вываливай давай, что у тебя там есть! Буду сосать, раз уж проебал!
- Катись уже, Кудряш! – отбивает сучка, выкатывая мне фак. – Не для тебя мама цветочек растила. А лучшей наградой для меня станет твой проёб!
- Сучара. – плюю под ноги вместе с окрашенной в кровь слюной. – В следующий раз ты будешь стоять передо мной на коленях. С моим хуем за щекой.
- Если он до щеки дотянется, то обязательно. – не теряется ведьма.
Я неожиданно улыбаюсь. Искренне, весело, от всей души. Достойный оппонент. Обычно тёлки впадают в ступор или истерику. Но эта нихера. На всё с ответом находится. Безбашенная, конченая, горячая. Огонь. И я планирую его укротить.
Глава 3
Как и предполагал, ненависти Киры хватило всего на три дня. На четвёртый она бросает на меня обиженно-надеющиеся взгляды в институте. Я упорно делаю вид, что не замечаю её. Жаль, но надежда на то, что она правильно интерпретирует мой полный игнор, гаснет уже после второй пары.
Выходим с Ником и одногруппниками покурить. Откинувшись спиной на стену, прикрываю веки и глубоко в лёгкие забиваю дым. Одна рука заложена в карман джинсов. Взгляд немного плывёт и от никотина подташнивает. Вчера с братом тусили до утра в клубе и дружно нажрались в синие сопли. Подцепили каких-то цыпочек. Догонялись уже на хате все вместе. Потом был жаркий секс, а после — провал. На землю приземлил противнейший звонок будильника. Если бы не важный зачёт на первой же паре, хрен бы я с кровати слез. Наверное, нам с братом ещё ни разу не приходилось выставлять девиц за дверь так быстро, что я даже утром их внешности не запомнил. Только то, что одна была рыжей.
Хм, кажется, у меня появилось новое пристрастие. В этом сезоне в моду входят ржавые.
Ухмыльнувшись своим мыслям, качаю головой, отчего мутить начинает сильнее, а в висках неприятно стреляет. Убито морщусь, кривя губы.
- Опять всю ночь квасили? – с понимающей улыбкой сечёт Сева с потока Никитоса.
- Пиздец. – буркает близнец, выпуская дым. – Пора завязывать на буднях бухать.
- Тогда жить скучно станет. – отзываюсь вяло, поймав на себе очередной взгляд зависшей недалеко Киры.
Блять, когда у неё кончится терпение и появится гордость? Я как чмо последнее себя веду, унижаю её, обижаю, изменяю и даже секрета из этого не делаю, а она всё принимает. Давится, но хавает. Неужто вообще нет самолюбия?
Интересно, наскучила бы она мне так быстро, если бы осталась такой, как вначале? Без всего этого сраного внешнего лоска и жизни на публику? Всё то, что она вытворяет ради популярности, стоит мне поперёк горла. Когда впервые попросил отсосать мне, она умудрилась запостить пост с вопросом, стоит ли соглашаться на минет после месяца отношений. А потом ещё долго мусолила эту тему, спрашивая советов, как лучше сделать и с чего начать. Не пиздануться ли? Когда брат показал мне эту дичь, я Островой чуть голову не снёс и запретил тащить в интернет всё, что связано со мной и нашими отношениями. Она три дня со мной не разговаривала из-за этого.
Зато в ту же ночь, как я оттрахал её глотку и бросил, она уже ревела на видео и жаловалась, какой парень у неё мудак. Пила винище и рассказывала, какую ставку я сделал на гонках, как этим её унизил, и что теперь девочка свободна и скоро будет готова к новым отношениям. Я молча проглотил её идиотизм, мысленно молясь, чтобы так оно и было. Но хрен мне на всё ебало.
Стоит и таращится на меня своими влажными карими глазами. Почему-то напоминает мне телёнка. Хочется дать ей травы и погладить. А через несколько месяцев обтекать слюнями на сочный стейк. Ебать я больной.
Отвернувшись от неё, стараюсь вникнуть в разговор, подкурив вторую сигарету. Выходит откровенно паршиво. Мозг пульсирует в черепушке. Уже не просто стреляет, а петардами взрывается в ушах. Зажмурившись, растираю пальцами виски и сдавливаю переносицу, стараясь хоть немного унять боль.
- Макс, не порти своей рожей аппетит. – толкает Серёга, откусывая добрый шмат хот-дога.
Этот вообще на каждой перемене жрёт. Желудок у него, сука, бездонный. Вечно что-то жуёт. А мне от запаха жратвы блевать охота.
- Серый, подавись уже и сдохни, заебал жрать. – рявкаю глухо и отхожу от него подальше.
- Хочешь? – с издёвкой протягивает мне хот-дог.
Я зеленею на глазах, едва сдерживая подкатывающие к глотке остатки выжратого вчера алкоголя.
- Короче, на сегодня моя учёба окончена. Поехал я домой дрыхнуть.
- Пидор. – бросает Никитос, корча гримасу мученика. – У меня на четвёртой паре зачёт.
- Вот к четвёртой и приезжал бы. – огрызаюсь раздражённо, загасив окурок и бросив прямо на землю. – Я вообще не понимаю, нахера ты со мной к первой попёр.
- Группой поддержки. – отбивает агрессивно. – Чтобы ты потом не ныл, как тебе хуёво, а я отсыпался.
- От твоего нытья мне ещё хуже. Всё, я попёр домой. Как будешь возвращаться, жратвы какой-нить захвати.
- Иди на хуй. – рыкает, выкатив мне фак.
- Сам иди. – отвечаю ему тем же жестом.
- Тёплые братские отношения. – жрёт Серый, едва ли не целиком запихивая в рот остатки хот-дога.
- И тебе туда же дорога. – швыряю напоследок и иду к припаркованному на солнце байку.
Только середина апреля, недавно сошёл последний снег, и я готов ездить на мотике даже в состоянии полного неадеквата. Даже вчера после клуба доехали с братом без происшествий. Если об этом узнает Андрюха, весь мозг выебет. Правильный весь такой из себя, что аж тошнит от его правильности. Даже готов был жениться на девке, которая его бросила перед армией, если бы оказалось, что она родила от него. И предки наседают вечно, ставя старшего брата в пример, мол, вон какой он молодец, институт закончил, отслужил, отцовскую фирму вытягивает, а мы с Ником два долбоёба, кайфующие от жизни. Так, блять, молодость, что ли, теперь просирать на работу? Напахаться всегда успеем, а вот на погулять времени мало. Туда-сюда и тридцатка стукнет, а там уже можно будет задумываться о жене и урабатываться до грыжи. А сейчас охота отрываться на всю катушку, кайфовать от жизни, ловить каждый момент. К тому же, через год ординатура, потом практика. Радует, что в прошлом году, пообщавшись с Никитосом, отказались от тупой идеи идти в хирургию. Мы и на медицинский-то поступили, чтобы доказать предкам, что не дебилы. Поступить-то поступили, а душа не лежит. В учёбе преуспеваем, без косяков идём, а заниматься этим всю жизнь не хочется. Ну да хер с ним. Закончу учёбу и займусь тем, чем хочется. А именно — мотоциклами.
Приезжаю на съёмную квартиру и, не раздеваясь, заваливаюсь дрыхнуть. А снится мне, как и в последние дни, одна ржавая дрянь. И в каждом сне она, стоя на коленях в кожаном комбезе, мнёт свои сиськи и сосёт мне. Просыпаюсь с болезненным стояком от звонка в дверь. Ткнувшись мордой в подушку, матерюсь, на чём свет стоит. Башка всё ещё трещит, мозги мутные, зрение расплывается и двоится. Бросаю недовольный взгляд на часы и убито вздыхаю. Походу Никитос опять ключи забыл. Не брат, а сволота. Хер поспать когда даст. Я ему, сука, их пришью.
Глава 4
- Ник, ещё слово, и я тебе челюсть подправлю. – шиплю с ярко выраженным раздражением.
Но брат не унимается. Мстит за то, что я отоспался, а он торчал на парах.
- Ты бы хоть немного помягче с ней. Я заебался ей сопли подтирать.
- Я тебя об этом не просил. – обрубаю, всё жарче накаляясь.
- Надо было, чтобы она своим воем всех соседей на уши поставила? – не унимается, продолжая сверлить меня тяжёлым взглядом.
- Да срать я и на неё хотел, и на соседей, и на то, что ты ей там подтирал! У меня нет ни настроя, ни, блять, желания выслушивать, как ты возился с Островой!
- А на хуй слать её настрой был? – рычит, прежде чем вкинуть шлем и газануть.
Залитым кровью взглядом смотрю, как брат под свист покрышек скрывается в облаке пыли. Бессильно скриплю зубами, сжимая кулаки. Охота крушить, ломать черепа и спалить кое-кого на костре. И нет, я сейчас не о брате и даже не о Кире. Не больше, чем два часа назад я снова проебал Ржавой. И в этот раз целиком и полностью виноват сам. Из-за того, что, блять, следил не за гонкой, а пялился на её задницу. Вот что в ней, мать вашу, такого? Красивая, да. Тут не поспоришь. Фигура пиздатая. Но не больше того. Мерзкая, наглая, борзая сучка, не видящая берегов. С виду ничё такая, но стоит ей открыть рот, как сразу появляется с трудом подавляемое желание втащить. А она, такое чувство, что нарочно провоцирует. Хочет острых ощущений? Она их, блять, получит.
Заполнив лёгкие горьким сигаретным дымом, не спешу избавляться от него, надолго задерживая внутри. Окидываю взглядом собравшихся поглазеть на соревнующихся байкеров людей. Настрой реально упал под ноль. И не спасло его даже то, что остальные четыре гонки я выиграл. Никитос тоже откатал четыре первым. Чем больше побед у тебя на счету, тем выше шанс на участие в завершительной гонке сезона с весьма внушительным денежным призом, который достанется победителю. И дело даже не в деньгах, а в том, что ты получаешь статус самого крутого гонщика сезона и возможность попасть в сборную гонщиков страны. Если смогу добиться этого, то вопрос с моей дальнейшей судьбой отпадёт сам собой. Путешествия по всему миру, мировая известность и возможность заниматься тем, о чём мечтаешь и чего желаешь всем своим естеством.
И у меня есть очень неплохой шанс на победу. Только одна проблема мешает. Ржавая выиграла все пять гонок. Если так пойдёт и дальше, то она уведёт у меня из-под носа мечту. И не видать мне ни славы, ни известности, ни свободы. Если не получится справиться с ней честно, придётся использовать грязные приёмы. Я не могу проиграть. Просто не имею на это права.
Сжав кулаки, до скрежета сцепляю челюсти. Стреляю глазами в толпу, окружившую Рыжую. Она теперь фаворит. Вокруг неё собрались цыпочки, тащащиеся от её, как они сами говорят, смелости. И добрая половина мужской части компании, поверженные её, блять, красотой. Мне, если говорить откровенно, тоже не приходилось встречать таких, как она. Есть в ней какая-то непонятная сила притяжения. Какая-то свежесть, что ли. То ли в глазах её дело, то ли в манере держаться, но что-то нехило так задевает за самые низменные инстинкты. И пробуждает самые что ни на есть ожидаемые желания и реакции.
Сегодня я расцениваю её ни как мишень для развлечения, а как соперника в гонке за своё будущее. Пора отключать одну голову и включать другую.
Выпрямив пальцы, что всё это время держал сжатыми, набрасываю на морду самое пренебрежительное выражение из всех, что есть в моём арсенале. Ленивой походкой направляюсь прямо к Ржавой. И хер с ним, что собираюсь играть грязно. В любви и на войне, как говорится, все способы хороши. А Рыжая сама решила воевать.
Растолкав кого плечами, кого руками, пробираюсь к припарковавшей задницу на байке Майе. Блять, ну что за имя такое дебильное? Что оно вообще значит? Ай, похеру.
- Поздравляю с дебютом. – выбиваю, растягивая рот в улыбке. – Красиво откатала.
Она вскидывает на меня лицо, тряхнув огненным хвостом. Её губы улыбаются, но как-то холодно. Может быть, дело в том, что в глазах у неё не отражается той же эмоции. Сегодня они пустые. Не как в прошлый раз, когда в них пылал пожар.
Протягиваю ей раскрытую ладонь. Ржавая мнётся секунд пять, прежде чем стянуть перчатку и пожать мне руку.
- Спасибо. – сухо отзывается она.
Делает попытку вернуть себе руку, а я неосознанно удерживаю её, сдавив чуть крепче. Она у неё прохладная. Кожа почти белая. Как мрамор. Зачем-то смотрю на наши сцепленные кисти. Так же бездумно поднимаю взгляд к её глазам цвета летнего неба. Кожу начинает жалить иголками. Рывком возвращаю себе кисть и скриплю зубами. Блять, я только что сравнил её глаза с небом, а кожу с мрамором? Это чё за херня ещё такая интересная? Дичь полная. Ёб вашу мать! Сраная ведьма! Незаметно вытираю ладонь об штаны, стараясь стереть ощущение, оставшееся от её касания, словно ожог. Невидимый и достаточно болезненный, чтобы доставлять дискомфорт.
Рыжая выгибает брови, губы кривятся в полной сарказма усмешке. Она показательно трёт руку об свою куртку. Вот так вот значит, ведьма?
- В этот раз не будешь винить меня в проигрыше? – сечёт едко, не меняя выражения лица.
В глазах всё тот же лёд, ни намёка на огонь. Не понимаю, почему подмечаю это. Несмотря на откровенно соблазнительный кожаный комбез, расстёгнутый на груди и открывающий шикарные сиськи, реакция на неё в этот раз гораздо сдержаннее. Нет, стояк на месте. Фантазии тоже. Но мозги не отрубает к чертям.
- Ты победила честно. – безразлично пожимаю плечами. – Это я на повороте затупил и потерял скорость.
Ага, на том самом, где в фокус зрения попала её задница, и возбуждение стрелой пронзило пах.
Она презрительно хмыкает, навесив на себя такое же выражения лица, что и я. Ничего не говорит, но эта её реакция красноречивее любых слов. Она видит, с каким голодом я на неё смотрю. Впрочем, не я один. Тут большинство такие. Их даже не тормозят девушки, а то и жёны. Ржавая — свежее мясо. Да и все давно привыкли, что баба на байке — доступная баба. Но пока я наблюдал за ней, подметил, что ведьма всех на расстоянии держит. Флиртует, лыбу давит, смеётся над шутками, но при этом не выделяет никого из толпы. А возле неё даже Ара змеёй вьётся. Уверен, что ей уже доложили, что он владелец крупнейшего автоконцерна в области. Да и ебало у него ничё, цыпочкам есть на что запасть. Только не эта. Холодно-отстранённая и недоступная. Забавная вырисовывается картина. Что же у неё в башке творится? Несвободна? Или метит куда повыше? На знакомых мне мажорок из ВУЗа и байкерской тусовки она не похожа. Но и наивной простотой язык не поворачивается её назвать.
Глава 5
Устроившись на пятиметровом кожаном диване, маленькими глотками цежу виски. Неотрывно, почти по-сталкерски, слежу за Ржавой в компании Ары. Видать, Саня знал то, чего не знаю я. Аркаша положил на Майю глаз. И она, судя по всему, отвечает ему взаимностью.
Если не быть пиздаболом перед самим собой, то ясно, на что она повелась. Смазливая харя, неплохая физическая форма, куча бабла. Предки Артёма разбились на машине года три назад. Он был их единственным ребёнком и уже в двадцать три вступил в наследство, в которое, помимо двух хат в центре, загородного коттеджа с басиком, внушительных банковских счетов, входил ещё и ведущий автоконцерн. Он не растерялся и быстренько перенял на себя управление, приумножив доход. У него только один недостаток. Если его, канеш, можно так назвать. Он никогда не заводит отношений. Поматросил и бросил — это про него. Цыпочки, жадные до денег, виснут на нём пачками. Он постоянно с новой. Бывает, правда, несколько месяцев с одной светится, а потом всё по кругу. Не знаю, станет ли Рыжая очередным трофеем или на какое-то время займёт Ару, но исход будет один.
Прикрыв веки, оставляю лишь тонкий просвет. Откидываю голову на спинку, продолжая своё наблюдение. Прикладываю стакан к губам, обжигая слизистую ядрёным пойлом. Вот что значит, когда денег куры не клюют. Проставляться на толпу вискарём по пять штук за бутылку.
Аркаша кладёт ладонь на лопатки, всё так же скрытые тканью комбинезона, и неспешно, типа, блять, незаметно ползёт вниз. Притормаживает на пояснице. Ржавая, повернув на него лицо, опирается локтями на барный «остров». Смеётся над чем-то, не делая попыток остановить. По какой-то неведомой причине у меня зубы скрипят и суставы хрустят. Окай, блять, признаюсь — запала она мне. И бесит адски, и заводит так же. Тупо таращусь, а хер стоит так, что даже экипировка не спасает. И спазмы внизу живота болезненные.
Раздражённо морщусь и отрываюсь от созерцания, мать вашу, ведьмы. Пробегаю по окружающим меня людям. Брат сидит рядом с довольной рожей и сисястой блонди на коленях. Она что-то вдалбливает ему в ухо. Чуть дальше Саня с парой девиц глубоко затягивается из кальянной трубки, что одна из них подносит к его рту. А после наклоняется и, вжившись губами, вдыхает дым в себя. Почти все байкеры тусят с разношёрстными цыпочками, а мне неохота. Надраться бы в такой хлам, чтобы до поросячьего визга, но завтра, сука, очередной важный зачёт, который вот вообще никак нельзя просрать. Потому и приходится цедить по одному стакану в час.
Взгляд самопроизвольно тянется обратно в сторону острова. Ебануться, она меня приворожила или чё? Не сказать, что она не в моём вкусе. Я в принципе непривередливый, а у неё есть и на что посмотреть, и за что ухватиться. При уверенной тройке и сочной заднице талия просто миниатюрная. Да и кожа её… В жизни не видел такой светлой, как топлёное молоко. На контрасте с огненной гривой выглядит неебически красиво. Как и чёртов ведьмин бледно-розовый рот. Не знаю даже, что первым делом в ней привлекает: губы или глаза. На чём она привороты свои делает? Да такие действенные, что разок зелья хлебнул, а теперь думать ни о чём другом не в состоянии.
- Братиш, харэ её сверлить. – толкает плечом Ник, указывая взглядом на Ржавую. – Проебал и проебал. Чё теперь придушить её за победу? В этот раз она тебя не подрезала, ты сам скорость какого-то хрена потерял. Кстати, - задирает брови, делая паузу и привлекая, наконец, моё внимание, - как так вышло?
- Отвлёкся. – буркаю, делая большой глоток вискаря.
- На что? – прослеживает траекторию моего взгляда и понимающе кивает. – Ясно. Запал?
- Чё? – рыкаю, вперив в него остекленевший взор. – Ник, серьёзно, башку проверь. – обрубаю, вставая с дивана.
Слегка пошатываясь, топаю на выход. У Ары правила в доме жёсткие: сигареты и траву только на улице курить.
- Не будь дебилом! – кричит мне в спину близнец.
Я на него даже не смотрю. Как не смотрю и на то, как Аркаша скатывает ладонь на задницу Ржавой.
Шлюха. Такая же продажная, самоуверенная шлюха, как и большинство девиц.
Уже толкнув двустворчатую дверь, улавливаю краем уха какую-то движуху за спиной. Прокрутив голову назад, застываю на месте. Видать, Рыжая Артёмке не по зубам оказалась. Он в прямом смысле обтекает, так как Майя вылила ему на голову бутылку пиваса. Не замечаю, как рот растягивает лыба, а мотор постепенно возвращается к нормальной работе. Только когда расслаблено выдыхаю, понимаю, как меня бомбило от того, что Рыжая оказалась такой же, как и все остальные. Всего за несколько часов она в который раз переворачивает моё мнение о ней. А точно, ведьма! Как я мог забыть?
Подперев плечом стену около двери, с удовольствием наблюдаю за театральной сценкой. Майя спрыгивает с высокого стула, хватает со стойки свои вещи и даже делает шаг, как Ара очухивается. Ловит её за предплечье и рывком разворачивает на себя. Девчонка явно не робкого десятка, потому что, не раздумывая ни секунды, заряжает ему по харе рукой, в которой зажаты мобила и ключи. Даже музыка стихает, а все собравшиеся тут, обращаются в слух и зрение. Аркадьев хватается за окровавленную щёку, а Рыжая быстрым, но ровным шагом направляется в мою сторону. Походка уверенная, а подбородок задран вверх. Глаза мечут молнии. Только не такие, какие запускала в меня. Не разбираю, в чём отличие, но оно точно есть. На лице чётко читается злость и раздражение. И ни намёка на страх.
Что же ты за фрукт такой, рыжая ведьма Майя?
Откуда-то из подсознания всплывают её слова, которым изначально не предал значения. Что-то о том, что есть вещи пострашнее, чем мажорики.
Чего же ты боишься, Рыжая? И боишься ли хоть чего-то? Или тебе такое чувство незнакомо?
Всё то время, что она продирается сквозь толпу, держу её на прицеле. Только она и в меня парочку боевых запускает, как только замечает. Приподнимаю уголок рта в ухмылке и открываю перед ней дверь. Рыжие брови подскакивают вверх, выдавая её удивление.
Глава 6
ХОНС
Дорогие мои четыре с половиной подписчика, надеюсь, вы ещё здесь. А если нет, то и ладно. Мне есть что вам рассказать, но скажу только одно: он снова это сделал. Он заставил моё сердце биться чаще.
Несколькими часами ранее.
Едва дыша, смотрю, как кудрявый гад с самодовольной рожей прёт к своему моту. Губы и подбородок в его слюне, но я не стираю её, пока не уезжает. Но стоит ему исчезнуть с глаз долой, напоказ вытягиваю из-под куртки рукав лонгслива и яростно тру им рот, избавляясь от неприятного липкого ощущения. Но только от ощущения. На вкус он не так уж и плох. Никотин и мятная жвачка. Странное, но будоражащее сочетание.
Не знаю, чем он мне понравился, но что-то такое есть в нём, что ускоряет мой пульс. Я сказала, что он не заставит мою кровь кипеть. Несложно такое заявить, когда она и без того бурлит.
Я честна с собой. Пускай для всего мира я бесстрашная и безрассудная. Для тех, кто знает о моём диагнозе — смирилась с ним. Но дело в том, что я не хочу умирать. Я хочу жить. Проблема, что мысленно я себя уже похоронила. Гоняю на байке, участвую в гонках, провоцирую людей, чтобы хоть что-то почувствовать. Ощутить себя живой. Но я не ощущаю. Даже на скорости в триста километров в час моё сердце не набирает оборотов. Когда мама ревёт и умоляет согласиться на лечение, дыхание не сбивается. Когда на меня смотрят откровенно-голодными глазами, пульс не частит. Только Кудряшка заставляет сердце биться быстрее и чаще, гнать по венам желание бороться. Не уверена, что оно мне надо, но и отказаться не могу. Только от него поднимается уровень адреналина. А это — зависимость.
Знаете, почему адреналинщики всегда рискуют жизнью? Забираются всё выше, прыгают с высоток без страховки, постоянно увеличивают скорость на опасных поворотах? Потому что им становится мало. И чем опаснее испытание, тем жарче пылает кровь. Но рано или поздно зависимость доводит всех до двух финалов: смерти или отказа от риска и скучной, бесцветной жизни. Я нашла свой триггер. Тот, что вынуждает инстинкт самосохранения зашкаливать. Если больше ничего не работает, буду терроризировать Масичку. То, что я запала ему в душу, видно невооружённым взглядом. Почему — понять нетрудно. Его немного подразни, и просыпается азарт. Только и я хочу поиграть.
- А ты чего на Дикаря так взъелась? – выбивает мужской голос откуда-то справа.
Моргнув, поворачиваюсь на звук и замечаю знакомое лицо.
- Дикаря? – потерянно хлопаю ресницами.
- Ну на Макса. – поясняет, задорно усмехаясь.
- Даже не буду уточнять, откуда такое прозвище. По его допотопным манерам и так видно. – отмахиваюсь, выдав кривоватую, натянутую улыбку.
- Не хочу тебя растаивать, Лисица, но кликуха у него по фамилии. Дикий.
- Серьёзно? – хихикаю, подняв бровь. – Прямое попадание. Ещё и что-то про моё имя говорил. Упырь исторический.
- Злая ты. – ржёт молодой человек.
Постарше меня и Кучеряшки. Ближе к тридцати, наверное. Как я поняла, он тут главный, и все гонки устраиваются с его подачи.
- А ты?.. – выталкиваю вопросом, глядя в тёмные глаза парня. – Прости, память подводит. – улыбаюсь виновато.
- Аркаша. – отвечает яркой улыбкой. – Так меня обычно зовут. А вообще — я Артём.
- Приятно. – протягиваю ему кисть, и Артём легко пожимает мои пальцы.
- А мне-то как приятно. Давно у нас не было таких привлекательных гонщиков.
Меня не обманывает его лёгкий тон и свободная манера держаться. В глазах ничем не прикрытая похоть. Он то и дело скатывает взгляд то на мои губы, то на равномерно колышущуюся грудь.
Чаще всего красота приносит девушкам куда больше проблем и горя, чем счастья. Она не спасает от страшных диагнозов или неприятных ситуаций. Я выставляю свою напоказ, пусть до дня Х и старалась не выделяться так сильно. Цвет моих волос и глаз, крутая фигура, доставшаяся мне в наследство по женской линии — сами по себе притягивают внимание людей. Зачем ещё больше себя демонстрировать? И так, как диковинная зверушка в зоопарке. Лет в тринадцать обрезала волосы, покрасилась в чёрный и ходила так до похорон дедушки. Потом стало не до этого. Волосы отрасли, цвет вернулся, и я просто с этим смирилась.
Но теперь, когда срок моей жизни обозначен жёсткими рамками, появляется какая-то непримиримость с тем, что на меня смотрят как на кусок мяса. Никого не волнует, что на душе и сердце у Майи Лисовской. Только то, какого размера её сиськи и какая она в постели. Раньше, возможно, это польстило бы самолюбию и внутреннему эгоисту, но сейчас вызывает только глухое раздражение, царапающее нервную систему.
- Не хочешь со мной прокатиться? – предлагает Аркаша, стрельнув глазами на свой мотоцикл. – Можем даже посоревноваться. – подмигивает игриво, а мне отчего-то кажется, что это отсылка к ставке Кудряша.
Перевожу внимание на его байк, неосознанно прикусив уголок губы. Стыдно признаваться, но я ничего не шарю в мотах. В прошлый раз, когда близнецы с таким пафосом прикатили, сначала тихонечко залезла в интернет и нашла технические характеристики их байков, а потом уже рот раскрыла. Поэтому то, что у Артёма Aprilia, мне не говорит ни о его мощности, ни о возможностях. Знаю только, что он дорогой. Когда спорила с Кучерявым, во мне играл азарт, а сейчас его нет, так что, тряхнув растрёпанным лапами Дикаря хвостом, отказываюсь:
- Нагонялась уже. Боюсь концентрацию потерять и упорхать в кювет.
- Понял. Тогда просто прокатимся ко мне. – уловив мой посыл в задницу, поднимает ладони и поясняет: - На дачу. Вечеринка у меня. Там уже всё готово. А ты новенькая, дороги не знаешь.
- Ладно, помчали. – махнув рукой, сажусь на свой мотик.
Пока едем, постоянно мелькают другие байкеры, и рёв моторов не стихает. Скорость набирается приличная, а в груди не ёкает. Холодно там всё. Обледенело и покрылось колючим инеем. Без особого восхищения смотрю на двухэтажный особняк, производящий неизгладимое впечатление на многих, но мне плевать. Я уже знаю, что Артём богатый и перспективный, но всё, что в перспективе — для меня значения не имеет.
Глава 7
Припарковав мотоцикл на стоянке под навесом, бегу домой под начинающим моросить дождём. В квартиру вхожу максимально тихо. Раздеваясь, стараюсь не шуметь, чтобы не разбудить маму. Расстёгиваю комбинезон, морщась от противного запаха пива. Направление держу сразу в ванную, но внезапно замечаю тусклый свет ночника на кухне. Заглядываю внутрь и вижу сидящую за столом расстроенную грустную маму. Перед ней альбом с фотографиями.
- Мамуль, ты чего не спишь? – спрашиваю приглушённо, входя в комнату.
Она поднимает голову, одновременно закрывая альбом. В глазах застыли печаль и тоска.
- Ты поздно. – выдыхает она, поднимаясь.
- Была на вечеринке. – пожимаю плечами. – Сейчас в душ и спать, завтра в институт к первой паре.
- Майя… - начинает мать, но я перебиваю её раньше, чем успеет поднять бесполезную тему.
- Не надо, мам. Я всё решила. Ты сама слышала врача. Даже если химия поможет, опухоль расположена так, что удалить её почти невозможно. Практически нереально найти хирурга, который возьмётся за такую опасную операцию. Всего двадцать процентов на благополучный исход. Остальные восемьдесят занимает риск остаться пускающим слюни овощем. Для меня такая жизнь хуже смерти. Мы обе от этого только дольше мучиться будем. Не расстраивайся только, мамулечка. – шагнув к ней, обнимаю за плечи одной рукой, второй стирая постоянные слёзы. – Если ты будешь грустить, то и я тоже. Ты ещё молодая, у тебя вся жизнь впереди. Пообещай, что когда меня не станет, ты не станешь хоронить и себя. Найдёшь себе достойного мужчину, выйдешь замуж, родишь здорового малыша.
- Майя, как ты можешь спокойно говорить такое? – шепчет, едва удерживая в груди рыдания.
- Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. А теперь ложись спать, тебе тоже на работу утром. И перестань плакать, а то глаза опухнут, и будешь ты у меня некрасивая.
- Спокойной ночи. – выпаливает она, нетвёрдой походкой выходя из кухни.
Поднимаю со стола альбом, чтобы убрать его на место. Но не спешу, открыв на той странице, где лежит закладка. Опускаюсь на стул и касаюсь пальцами улыбающегося лица папы.
В этот день он выиграл свой последний пояс, став чемпионом мира по кикбоксингу. Сразу после этого боя он завершил карьеру и ушёл из спорта, чтобы сдержать данное маме обещание: не заставлять нас переживать за него. Его менеджеры, пиарщики и фанаты были в шоке, когда прямо на ринге, ещё не отдышавшись, Ян Лисовский заявил, что бросает бои. На этом снимке он держит на руках восьмилетнюю меня. Обнимает маму. Я высоко держу над головой его трофей. Тут мы все такие счастливые, улыбаемся, глаза горят.
Теперь же такого никогда не бывает. Мама постоянно печальная с момента, как у папы нашли рак. Её очень сильно подкосила сначала его болезнь, а после и смерть. Она очень много плакала, почти не ела, забросила работу, ходила как сомнамбула. И тогда я выбрала быть сильной за нас обеих. Проревев в комнате два дня, сжала кулаки, зубы и поднялась. Взяла на себя уборку, готовку, заботилась о маме. А однажды, зайдя к ней в тёмную спальню, просто легла рядом и разревелась. Говорила, как сильно она мне нужна. Что кроме неё у меня никого больше не осталось. В тот день мама впервые за почти два месяца улыбнулась, а после тоже взяла себя в руки, посвятив всю себя мне. Но не прошло и года, как смерть опять постучалась в нашу дверь. Явилась по мою душу. Не представляю, как мама справится в этот раз, но верю, что она обязательно сможет. Мне ужасно страшно оставлять её одну, но лучше смерть, чем полный паралич.
Глажу пальцами улыбающееся лицо папы, кусая губы, чтобы не дать слабости прорваться слезами.
- Почему ты не справился, папочка? Почему проиграл? Если бы ты смог победить болезнь, то и у меня была бы надежда. Но ты ушёл, оставил нас с мамой. А скоро она останется совсем одна. – шепчу, сдавив ладонью горло.
В груди разрастается давление. Дышать становится сложнее. Зрение расплывается, заволочённое влагой.
Рывком захлопываю альбом, встаю на ноги и убираю его в шкаф. В ванне скидываю с себя вонючую одежду, ставлю стирку и забираюсь под горячий душ. Промываю волосы и намыливаю кожу.
Я знаю, что мама ищет врача, который возьмётся за операцию. Но пока его нет, я ни за что на свете не соглашусь на лечение. Ведь тогда я снова буду надеяться. Надеяться до последнего. Знаете, нет ничего страшнее и больнее, чем разрушенная надежда. Пока её нет, я смогу держать оборону своего решения.
Смываю пышную пену и выключаю воду. Сооружаю на голове тюрбан и заматываюсь в пушистое мягкое полотенце небесно-голубого цвета. Заваливаюсь на кровать и включаю ноутбук, бездумно глядя в экран.
Я стараюсь как можно меньше думать о своей паршивой судьбе, но иногда накатывает, и тогда от мыслей избавиться почти невозможно. Например, как сегодня. Мама, папа… Кучеряшка. Мне столько в жизни надо ещё успеть, узнать, попробовать, изучить. А времени так мало. Со столькими людьми надо познакомиться, столько гонок выиграть. Влюбиться… Я бы хотела влюбиться, чтобы один раз и на всю жизнь. В такого же, как мой папуля. Чтобы не могла жить без него.
От мыслей меня отвлекает звук прогрузившейся системы. Мотаю головой, разгоняя приступ меланхолии и бессмысленные мечтания. Полотенце спадает с головы. Открываю соцсеть, мессенджер и браузер. Сползаю с кровати, захватив полотенце. Открываю шкаф и вытягиваю из него пижаму. Надеваю трусики, шорты и майку. Развешиваю оба полотенца на змеевике. Захватываю из гостиной вазочку с шоколадными конфетами и плюхаюсь на живот. Разворачиваю этикетку, закидываю в рот первую конфету. Спать совсем не хочется, несмотря на время и ранний подъём. Но я полуночница и привыкла мало спать. Нефиг тратить драгоценное время на сон. Открываю свой блог и пишу:
Дорогие мои четыре с половиной подписчика, надеюсь, вы ещё здесь. А если нет, то и ладно. Мне есть что вам рассказать, но скажу только одно: он снова это сделал. Он заставил моё сердце биться чаще.
Глава 8
- Ой-ой-ой… - тянет Никитос, глядя мне за спину округлившимися глазами. Глубоко затягивается никотином, выдав кривую ухмылку. – Макс, ты только не оборачивайся. И вообще, веди себя прилично, будь паинькой. – бомбит, давя тупорылую лыбу.
Рывком прокручиваю голову назад, и градус бешенства пробивает шкалу.
- Какого хера она тут делает? – шиплю глухо, наблюдая, как Рыжая, качая бёдрами, держит направление в сторону нашей компании.
Нитку я знаю. Тёлка Ванька. Они на каждом перерыве зализываются. А эта что тут забыла?
- Майка, что ли? Вы знакомы? – толкает Ваня.
- Знакомы. – буркаю раздражённо. – А ты её откуда знаешь?
- Так они с Нитой с детства дружат. Учатся вместе. Это я её в байкерский движ втянул.
Ну, блять, спасибо тебе.
Мало того, что она на моте постоянно мелькает, так теперь ещё и в институте будет глаза мозолить? Меня не обманывает то, что Ржавая, даже не глядя на нас, что-то тарахтит подруге. Раньше она никогда не появлялась в нашем корпусе. Сучка хитрожопая. Что же она меня в покое не оставляет?
И пока я стараюсь придать себе беззаботный вид, типа не выворачивает наизнанку и не сбивается дыхание от одного её вида, девчонки всё ближе. Настолько, что я вижу молочные холмики в расстёгнутом воротнике мастерки. Почему в уставе ВУЗа нет правила, запрещающего выставлять сиськи напоказ?
Лёгкий весенний ветерок дует ведьме в спину, перекрывая мне дыхалку запахом карамели. Теперь, когда она не затянута вся в кожу, кажется младше. А судя по тому, что Ваньковская цыпа учится на первом курсе, то и Рыжей лет восемнадцать. Сопля зелёная, а возомнила себя роковой, блять, женщиной.
- О-о-о и вы здесь, красавчики-братья-кудряшки-кучеряшки. – нараспев тянет Рыжая.
Никитос, предатель, рот от удовольствия растягивает. Плывёт под её чарами, как и все остальные. Я только зубами скриплю, но вынуждаю себя вымучать такую же придурошную рожу, как и у брата. Ржавая бросает на Ника короткий взгляд, но через мгновение заостряет своё внимание на мне. Блять, как она нас различает? Шрам у меня на брови совсем маленький и рассмотреть его можно только с очень близкого расстояния. И если вчера вечером у неё была такая возможность, то сейчас дистанция приличная. Или меня всё же выдаёт брезгливо-бешеное выражение лица?
- Здоров, Май.
Ваня касается ртом её щеки и сразу же засасывает свою тёлку. Да так, что их смоктание половина универа слышит.
- Привет. – расплывается Никитос. – Я Ник.
- В курсе. – смеётся Ржавая, тряся огненной гривой, что под солнечными лучами в прямом смысле пылает и светится.
- С Максом вы, как я понял, уже неплохо знакомы.
Она стреляет красноречивым взглядом на меня, подвернув нижнюю губу и закусив её зубами. Сучка! Даже такой обычный жест выглядит как чистый секс и заставляет член недовольно шевелиться в трусах.
- Да уж. – брякает, не переставая смотреть мне в глаза и кусать губу.
Мой взгляд прилипает к её шее, где под белой кожей очень чётко виднеется одичало колотящаяся синяя вена. Именно это и выдаёт, что и Рыжую тоже громыхает на нервах. Не такая она расслабленная, какой пытается казаться.
- Повежливее никак? – рыкаю тихо, неотрывно наблюдая за её губами и пульсом.
- Ты, Кудряш, даже поздороваться не соизволил. – шипит, саркастично вскинув брови.
- Кажется, урок ты не выучила. – бросаю, шагая на неё. Опускаю руки на талию, ощущая, как она мелко, почти неуловимо дёргается, но смело задирает на меня глаза. Проводит языком по губам, но на этот жест у меня уже иммунитет. – Я предупреждал, чтобы запомнила моё имя. – выталкиваю вкрадчиво, но с чёткой угрозой.
- Имя? – невинно хлопает ресницами, принимая задумчивый вид. – А-а-а, вспомнила! Масичка! – выкрикивает победно, сверкая глазищами.
Провокаторша, мать её.
Не тратя времени на лишние раздумья, прокручиваю её на сто восемьдесят градусов, меняя местами с собой, и толкаю, вынуждая шагать назад, пока не упирается спиной в стену. Смотрит ведьма всё так же прямо, не выдавая паники. Только пульс её сильнее дробить начинает. Наклоняю голову к её лицу, почти касаясь губами, и хриплю:
- Не выводи меня, Ржавая. Со мной шутки плохи.
- Ой-ой-ой, какие мы страшные. – хохочет сучка, подаваясь вверх и впечатываясь губами в мой рот. Ёб вашу мать, что она вообще вытворяет? С какой целью провоцирует? Чего добивается? Вогнать меня в ступор пытается? Сбить с орбиты? Хренушки, дорогая моя, не прокатит. – Что замер, Масичка? – шепчет мне в рот. – Не знаешь, как поступить: ударить или поцеловать?
- А может тебя просто трахнуть, раз ты так настойчиво на это напрашиваешься? – сиплю сорвано, потому что сознание, сука, уже рисует яркие картины теоретического секса с Рыжей.
Её пальцы поднимаются по моей груди перебежками, как пауки, и перепрыгивают на её грудь, ныряя в ложбинку.
- Какой ты, Масичка, грубиян. – выдыхает, второй рукой оборачивая мою шею. – Я со всякими хамами не трахаюсь. Брат у тебя помилее будет. Да и симпотяжка.
Последние слова срывают оставшиеся цепи, на которых удерживал своих демонов. Зарычав, сдавливаю пятернёй затылок и тараню языком ведьмин рот. Она задыхается при первой же пробной атаке, но сопротивления не оказывает. Дёргает меня за волосы, прихватив зубами язык и не подпуская к своему. Так и зависаем. Дышим, глотая чужое дыхание. До хруста в пальцах зажимаю в кулаке её гриву. Поднимаю веки, напарываясь на её говорящий взгляд. Испугалась сучка. Шевелю языком, царапаясь об её зубы. Рыжая шумно выдыхает, ослабляя хватку. Я сразу же этим пользуюсь, ныряя глубже и находя её сладкий, блять, язык. Провожу по нему так далеко, как позволяет физиология. И кожей ощущаю её мелкую, но выразительную дрожь. Мои руки, отделившись от общей нервной системы, расслабляются и прибивают ведьму ближе. Поддеваю её язык, принуждая ответить, но она поджимает его и отталкивает меня в плечи. Послушно поддаюсь, отходя на пару шагов назад. Смотрю на неё как на призрака.
Глава 9
Не знаю, с какой целью так усердно учусь, всегда приезжаю к первой паре, внимательно слушаю преподавателей, методично записываю конспекты, делаю рефераты и зубрю материалы. Наверное, мне просто это нужно, чтобы не сойти с ума. За учёбой меньше времени остаётся на меланхолию и негативные размышления.
Вот только уже третий день сосредоточиться и отвлечься не получается. И причина совсем не в ускользающем сквозь пальцы времени. Нита, спасибо тебе, добрая душа, никак не даёт забыть о событиях трёхдневной давности. О тех самых, когда я, вообразив себя бессмертной, решила поиграть с огнём по имени Максим Дикий. А обжигает он, должна признать, неслабо. Но дело было не только в нём, но и в желании проверить собственную реакцию на второго брата.
Допроверялась, чёрт бы их всех побрал. Теперь даже близко подходить боюсь. И нет, не к Нику, там всё ровно. Мы пересеклись с ним вчера утром, он только ухмыльнулся и махнул рукой в приветствии. Но ещё до этого жеста, пока не обозначил себя, уже знала, что это не тот брат, от которого у меня мурашки и тахикардия. Я такими темпами помру раньше срока. Ну или Кудряш меня придушит. Я не дура и отлично понимаю, как сильно он меня хочет. Ещё и наглости хватило заявить, что я буду его. Пф, придурок самонадеянный. Но то, как смело и нагло он это преподнёс, не оставляет сомнений в его намерениях. Не то чтобы я его боялась… Скорее саму себя и неожиданных реакций на него.
Мне нестрашны эти игры. Я с детства была заводилой и ничего не боялась. Ночью на кладбище? Пф, как нефиг делать. Лазить по заброшенным зданиям, прыгать по обрушенным лестницам, рискуя свернуть себе шею или напороться на металлические штыри? Это ко мне. Забраться на крышу высотки и перелезть через ограждение? Я и тут первая. Есть только одна вещь, которой боюсь до дрожи. Привязанности к людям. Мне слишком хорошо знакома боль от потери. Поэтому для меня есть только мама и Нитка. Но то, о чём я думаю и как реагирую на Дикаря, не оставляет шансов на ошибку. Не подумайте, о любви речи не идёт. Но мне совсем не нравится то, что постоянно о нём думаю, вспоминаю его вкус и запах. И очень часто меня заносит не туда. Если не остановлюсь, то мы обязательно окажемся с ним в одной постели. А мне вот совсем не хочется давать этому самовлюблённому козлу то, что он от меня хочет. Чёртова химия!
Тяжело вздыхаю, словно меня обломками привалило. Одновременно с этим кончается последняя пара. Выхожу в коридор и тоскливо выглядываю в окно на заливающий улицы дождь. Весна подразнилась, вильнула хвостом и обрушила на бедный город потоки воды. А это означает только одно: завтра гонка отменяется. И пусть я не участвую — очередной, так сказать, отборочный тур. Кто не вытягивает, за победу уже не поборется. А значит, у меня не будет повода покрасоваться и потрепать кое-кому нервишки, не будем тыкать пальцами и называть имён.
- Где витаешь? – спрашивает вышагивающая рядом Нита.
- Гонки не будет. – вяло отвечаю я, даже не взглянув на неё.
- И что? – небрежно жмёт плечами. Для неё моё увлечение мотоциклами так же непонятно, как и любовь доводить людей до ручки. Вот парень на мотике — это круто. – Зато головой рисковать не будешь. – обиженно стреляет в меня глазами. Я закатываю свои, убито вздохнув. – Но шашлыки никто не отменял. Отдохнём нормально. А то я вечно из-за тебя как на иголках.
- Ну да, ну да. – бормочу, не переставая смотреть на мокрые потёки на стёклах. Рывком поворачиваюсь к ней и шиплю: - Хватит меня жизни учить. То-то ты сама о ней много знаешь. Как начала с Ваней встречаться, так решила, что самая взрослая и можешь меня, как глупого котёнка, мордой во всё тыкать. Не забывай, пожалуйста, что я от жизни уже достаточно нахлебалась.
Нитка обиженно подворачивает нижнюю губу и вот-вот расплачется. Блин! Сама знаю, что после того, как мне поставили диагноз, стала слишком резкой и часто обижаю близких людей, решив, что мне всё можно и терять уже нечего. А Ниту обижать вообще последнее дело. Она с детства всхоленная и взлелеянная. Единственный поздний и долгожданный ребёнок, которого берегли как зеницу ока. Не сосчитать, сколько раз я старалась вытащить её в реальный мир, затянуть на стройку или кладбище. Сделать её немножечко безрассуднее и смелее. Потом за это же и получала по заднице от своих родителей и словесно — от её. И не приведи Господь, она придёт домой с разбитой коленкой или расцарапанными руками — меня готовы были сожрать. Я тоже единственный ребёнок, но папа всегда закалял меня, учил не бояться, всегда идти к цели, если придётся, то кулаками пробивать себе дорогу. Именно его наставления и сделали меня такой, какая я сейчас: решительной, бесстрашной и целеустремлённой. По этой же причине я и не прогибаюсь перед мольбами мамы согласиться на лечение. Если я что-то решила, то не отступлю, пока не добьюсь желаемого.
Перевожу дыхание и принимаю раскаянный вид. На неё он всегда действует, как на кошатниц милый котёнок на улице.
- Нитик, не дуйся только. Я не со зла. – подавшись вперёд, оборачиваю подругу за плечи.
- Ты такой злой стала. – бормочет она, всхлипывая.
- Я всегда была злой. – улыбаюсь, выставив клыки. – Это ты чересчур добренькая и миленькая. Сколько раз я тебе говорила, что надо быть хоть чуточку злее, чтобы остальные не думали, что тебя можно обижать и вытирать о твою доброту ноги. Вот скажи мне, сколько раз тебя уже обманывали, пользовались твоим доверием? – Анита, поджав губы, отводит глаза и молчит. – Вот-вот, я о чём. Начни уже сама защищаться, я не всегда буду рядом.
- В каком смысле? – тихо и с опаской выталкивает подруга, кося на меня подозрительный взгляд.
Ч-ч-чёрт, зачем я вообще об этом заговорила? Приходится выкручиваться быстро и без палева.
Расслабленно засмеявшись, машу рукой, мол, не зацикливайся, и поясняю:
- Вот выскочишь ты за Ваньку замуж, нарожаешь пищащих и воняющих пупсов, и будет тебе не до меня. Будешь с мужем ругаться, плакаться мне, но держать оборону придётся самостоятельно. – подмигиваю, вызывая у Нитки искренний, звонкий смех.
Глава 10
Я теряюсь. Полностью. Просто замираю и не могу пошевельнуться, не говоря уже о том, чтобы оттолкнуть Дикого или сомкнуть зубы. И совсем не из-за того, что он на меня набросился. Я его спровоцировала. А как уже успела понять, на провокации он ведётся за милую душу. Меня сбило с толку то, что вразрез с первой грубостью, целует он нежно, неторопливо, без давления и требовательности. Словно не наказывает, выплёскивая собственное бешенство, а методично лишает меня воли, разума и желания сопротивляться. Ласково касается своим языком моего. Плавно скользит по нему. Переводит руку на шею сзади и забирается под волосы, просто фиксируя. Весь мой азарт тает под этой мягкой, сладкой лаской. Вдоль позвоночника одна за другой схлынывают тёплые приятные волны. Мелкие пупырышки забираются на кожу, щекотно её покалывая. Сердце колотится в пять раз быстрее обычного.
Выдыхаю ему в рот не нарочно, но взамен получаю глухое рычание, что вибрациями скользит по языку в горло и сворачивается внизу живота жарким тугим спазмом. Тело, послав мозг в известном направлении, реагирует на действия Кудряша. Каждой клеточкой отзывается на близость и жар спортивного тела. Его руки настолько горячие, что, кажется, кожа под ними плавится. Веду ладонью выше по его бедру, задев твёрдую эрекцию, отозвавшуюся коротким рывком. В живот бьёт молния. Резко перебрасываю кисть на его рёбра и, наконец, отвечаю на поцелуй. Трогаю его влажный язык своим. Вырисовываю зигзаг. Во рту скапливается слюна в неимоверных количествах, но сглотнуть её не могу.
Я много раз целовалась. Но никогда ещё не загоралась от этого, словно дремлющий тысячелетиями вулкан. По венам растекается отравляющая организм магма. Она нагревает кожу. Сворачивает соски в болезненные узлы. Выталкивает наружу влагу. Заставляет мелко, надеюсь, незаметно дрожать.
Учитывая его не слишком рельефное телосложение, невозможно не ощутить силу. Она в ладонях, пальцах, в твёрдых мышцах на груди.
Дышать становится всё сложнее. От нехватки кислорода начинается мигрень. Но я всё равно не отталкиваю Макса, не делаю ни единой попытки его остановить. Просто потому, что мне очень давно не было так хорошо, как сейчас. С ним. Мне горячо, щекотно и сладко. Мне приятно и чуточку страшно от собственных ощущений и мыслей. И мне очень сильно не хочется, чтобы этот момент заканчивался. Иначе придётся вернуться в реальный мир, где мы провоцируем друг друга на агрессию, больно жалим едкими словами и ненавидим лишь потому…
- Эй, вы двое, не в моей машине! – рычит Ваня, проясняя мою голову и возвращая возможность соображать.
Отталкиваюсь, но Дикарь сильнее смыкает пальцы на шее сзади. Правда, целовать всё же перестаёт. Я судорожно сглатываю и перевожу дыхание, как только освобождает мой рот. Кое-как разлепляю тяжёлые веки, но сразу закрываю глаза, напоровшись на его расширенные зрачки, окружённые тонкой серо-голубой полоской. Его рот всё так же близко.
- Пиздец, ведьма. – хрипит Макс шёпотом, прибивая свой лоб к моему. – Ты чё колдуешь?
Не будь я в полуобморочном состоянии, точно нашлась бы с каким-нибудь остроумным ответом. Но я едва дышу. А от яростного биения сердца все кости болят. Вот и шепчу ему в губы:
- Всего лишь привороты. Боишься?
- Боюсь. – выдавливает и, наконец, отпускает меня.
Враз становится холодно, неуютно и немного стыдно за то, что мы сосались на глазах у всех. Я, конечно, люблю риск. И ни раз бывала героиней пикантных историй. Давала поводы для сплетен. Но всегда с расчётом, никогда не упуская контроль над ситуацией. Только с Кудряшкой всё совсем не так, как я привыкла. Ещё бы понимать, почему. И как этого избежать. Ведь с первого взгляда он заставил мою кровь кипеть. И дело не во внешности. Такие, как он, мне никогда не нравились. Я люблю брутальных, накачанных, уверенных, бритых мужиков. Но с первого мгновения запала на парня, который изо всех сил старался меня унизить и задеть. Блин, где во всём этом логика?
Дикий возвращается в прежнюю позицию, облокотившись на сидение, откинув голову и закрыв глаза. Остальные три пары таращатся на меня, будто я им сейчас всё объясню. Тут бы самой понять, что за фигня со мной творится.
- Что?! – рявкаю, разведя руками и ненароком ударив Кудряша в грудь. Он недовольно мычит, как будто я посмела потревожить его сон. – Я вам ничего не должна.
Нитка обиженно надувает губы и отворачивается. Ванька отводит взгляд от зеркала заднего вида и сосредоточивается на дороге. Ник, прижав кулак ко рту, трясётся от смеха, глядя в окно. Такое чувство, что мы с Максом одни в салоне автомобиля. Убедившись, что на меня никто не палит, особенно Кудряш, внаглую рассматриваю его.
Он так тяжело дышит, что я его свистящее дыхание слышу. Влажные и немного припухшие губы свёрнуты в бледную полоску и почти незаметно блестят. Вроде бы расслабленная поза, но я в прямом смысле ощущаю окутавшее нас двоих напряжение и давление. Да и пальцы свёрнуты в тугие кулаки. Когда смотрю на подрагивающие, тёмные и густые ресницы, поднимается волна зависти. Зачем парням такие шикарные реснички? А если учесть мою генетику, то завидую я ему втройне.
Как бы я себя не отвлекала, его вкус и запах никуда не уходят. Как и горячий узел, в который свернулись мои внутренности. М-да… Возбудиться от одного поцелуя — это что-то новенькое. Так ещё и от поцелуя с парнем, который мне ни капельки не нравится. Ничего в нём. Абсолютно. Ни его причёска, ни манера говорить и держаться, ни хамское поведение, ни милая мордашка. Ни-че-го!!! Но и отрицать какое-то магическое притяжение я тоже не стану.
Дальше мы едем в полной тишине. Только музыка весело тарахтит из динамиков. И без того сильный ливень становится сплошной стеной. Дворники остервенело гоняют по лобовому стеклу воду.
- Майя, ты завтра к Аркаше поедешь? – интересуется Ник, игнорируя раздражённое бурчание Макса, который упорно делает вид, что его здесь нет.
- Не знаю ещё. С такой погодой шашлыки точно отменяются, а торчать в его доме неохота. – отзываюсь сухо, переключив всё внимание на второго близнеца.
Глава 11
- Может, всё же передумаешь? – бомбит Нитка с набитым ртом.
Подруга валяется на моей кровати, поедая мои любимые шоколадные конфеты, и недовольно поглядывает на то, как я перебираю свой гардероб, решая, что лучше надеть, чтобы было достаточно откровенным, но не слишком вызывающим и компрометирующим. Я решила поиграть в пай-девочку. Но не чересчур паиньку. Не хочу переигрывать.
Вытащив очередное платье, критично осматриваю его и отбрасываю в сторону. Оно прилетает прямо Ните на голову. Она раздражённо сбрасывает его и сверлит меня глазами, ожидая хоть какой-то реакции. Закатив глаза, снимаю с вешалки ещё одно платье и отбиваю:
- Не передумаю. Нит, хватит уже меня пилить. Я поеду туда с Никитой.
- Я не понимаю тебя, Май. Зачем ты это делаешь? Только чтобы позлить Макса?
Прикладываю платье к груди, зажав подбородком, и кручусь перед зеркалом, прикидывая, как оно будет смотреться с моими новыми ботфортами-берцами. Прокручиваюсь лицом к Аните.
- Как тебе это? – она корчит кислую мину и разворачивает новую конфету. Вздыхаю и откладываю платье. Сажусь рядом с ней и вытаскиваю из вазочки первую попавшуюся конфету. Закинув в рот, жую, почти не ощущая вкуса. Нащупываю её пальцы и пожимаю. – Нит, перестань за меня переживать. Я бы пошла с Максом, не веди он себя как говнюк. И Никита первый меня позвал. Да и ты говорила, чтобы я была с Максом осторожнее, что он опасен.
- А Ник прям лапочка-душечка? – скептично спрашивает она, не отводя своих глаз от моих.
- Меньшее из двух зол. – улыбаюсь я, забирая платье и вставая с кровати.
Скидываю шорты и майку, поймав своё отражение в зеркале. Красивое тело, идеальные пропорции, молочного оттенка кожа. Всё же сложно смириться с тем, что через какие-то месяцы оно станет всего лишь пустой оболочкой, и его за ненадобностью бросят в ящик и закопают в землю. Запрещаю себе думать о будущем и надеваю лифчик и тёмно-фиолетовое платье на запахе с круглым вырезом, приоткрывающим сверху полушария груди. Юбка складками стекает чуть ниже середины бедра. Под ботфорты будет выглядеть офигенски. И обязательно тёмный макияж с широкими стрелками. И бордовую помаду. Точно, идеально!
- Но тебе нравится не Никита. – вкрадчивым голосом толкает Нита, вышибая из моих лёгких воздух.
Задохнувшись, поднимаю руку и прижимаю к горлу. Медленно, будто меня кто-то держит, поворачиваюсь к ней.
- Он. Мне. НЕ. Нравится. – отсекаю каждое слово. Но сразу сбавляю обороты, беспечно пожав плечами. – Мы просто играем.
- Да ты с ним зажимаешься на каждом углу. То, что в машине устроили, так вообще! – поднимая голос, невозможно краснеет.
Я только смеюсь, спрятав лицо за волосами. Ну окей, перегнула я в тот момент. Но впервые он был таким, которого не хотелось оттолкнуть. И дразнить тоже не хотелось. Мне просто нравилось с ним целоваться, вот и всё. И руки его нравились. И то, как бешено стучало моё сердце. И как откликалось его. Ч-ч-чёрт… Реально, что ли, нравится? Дикарь? Этот женоподобный неандерталец? Причёска у него дурацкая! И характер пришибленный! И вообще — отбитый на всю голову! Придурок! Но подружке, конечно, говорю совсем другое. Стрельнув коварным взглядом, облизываю губы и понизив голос, выбиваю:
- Он офигенно целуется. Дай хоть немного поразвлечься.
- А Ник?
- А что Ник? – неоднозначно махнув рукой, присаживаюсь на край матраса и натягиваю капроновые колготки.
- Тоже офигенно целуется?
- Ещё как. – сощуриваю глаза, заставляя подругу краснеть от стыда за меня и природного смущения. – Но я же тебе не шлюшка, чтобы с обоими братьями мутить.
- Тогда зачем ты к нему целоваться тогда полезла? – сипит, выпучивая глаза.
- Интересно было, кто лучше.
- И это не Никита, да?
- Не-а. – весело мотнув головой, вскакиваю на ноги и высыпаю содержимое косметички на полочку перед зеркалом. Нахожу нужные тени. Пока наношу тон, гляжу на Ниту в отражении зеркала. – Нитик, выдохни ты уже. Сегодня я буду паинькой. Мы с Ником просто пойдём туда вместе и всё.
- А Макс?
Блин, да что же ты ко мне пристала?
- А мне откуда знать?
- Ты можешь поехать со мной и Ваней. – предлагает уже раз двадцатый.
- И всё время наблюдать, как вы друг друга глазами раздеваете? Нет уж, увольте. Нитка, расслабься и отдыхай. Всё будет шикарно!
К тому моменту, как заканчиваю с макияжем, подруге звонит Ванька и говорит, что уже под подъездом. Провожаю её до дверей, поглядывая на время. Никита тоже должен скоро приехать, надо бы ускориться. Чмокаю её в щёку.
- Обещаешь без эксцессов? – с подозрением смотрит на меня.
- Обещаю. – легко заверяю её и выставляю за дверь.
Бегу обратно в спальню и наношу финальные штрихи — последний слой туши и бордовую помаду. Натягиваю ботфорты и накидываю кожаный плащ до колена. Крутанувшись перед зеркалом, остаюсь полностью довольна результатом своего выбора. Выдвигаю нижний ящик комода и достаю несколько коробок с таблетками. Вытягиваю из двух по пластинке и закидываю в сумку. Туда же отправляется набор косметики, телефон и деньги. Выпиваю горсть таблеток и уже подхожу к двери, когда из сумки раздаётся мелодия звонка. Выхожу в подъезд и принимаю вызов от Никиты.
- Я уже на месте.
- Бегу уже. Двери закрываю.
- Давай, я под подъездом.
И он не преувеличивал, припарковав свой внедорожник прямо перед ступеньками. Целую секунду я собираюсь с силами, чтобы выскочить под ливень, способный за мгновение испортить все мои старания. Набрав полные лёгкие воздуха, с разбегу бросаюсь к машине. Дикарь распахивает передо мной переднюю дверь. Запрыгиваю в салон и хлопаю ей, отсекая летящую внутрь воду.
- Прости. – выдыхаю, когда парень морщится от хлопка.
- Ничего. – улыбается он. – Привет, Лиса. – перегибается через консоль и касается губами щеки.
- Привет. – отзываюсь навеселе. – Погода — сказка. – перевожу тему, так как он продолжает смотреть на меня такими глазами, будто раздевает.
Глава 12
Мне очень неприятно видеть Кучеряшку с этой шалавенкой. И нет, обзываю я её не потому, что она так выглядит или ведёт себя, а потому, что такая она и есть. Как только она отлипает от Макса, я узнаю в ней Аньку Манулову — свою одноклассницу. Ещё в школе у неё было хобби — отбивать чужих парней просто из интереса. Она была самой доступной девушкой в школе. И стоит только взглянуть на неё, сразу становится ясно, что такой она и осталась. Только выглядит дороже. Как эта овца вообще тут оказалась? Но самое противное то, что мешает дышать, сдавливая горло — я знаю, где и чем для этих двоих закончится сегодняшний день.
- Просто признайся, что мой брат тебе запал. – вдалбливает Ник мне в ухо, склонившись так близко, что почти касается его губами.
Непроизвольно дёрнувшись, выхожу из ступора и выдавливаю фальшивую улыбку.
- А если и так, избавишься от неё? – киваю подбородком в сторону Мануловой.
- А как же обещанный мне шанс? – лукаво сокрушается Никита, но даже не делает попыток выглядеть расстроенным. – Майя, давай начистоту. – смыкает пальцы на локте и проводит через зал на крытую веранду. Открывает окно и подкуривает сигарету. Я терпеливо жду, чего он от меня хочет. Ник затягивается, но, не выпуская дыма, начинает разговор. – Понятно, что никакого шанса ты мне давать не собиралась.
- Как и то, что он тебе не нужен. – язвительно отсекаю я.
Подхожу с другой стороны окна и выглядываю, как ливень топит землю.
- Согласен. Ты мне симпатична, но идти наперекор брату не стану. Ты согласилась пойти со мной только потому, что Макс психанул, как только я тебе это предложил?
- Да. – подтверждаю, решив, что от правды вреда не будет. – Побежишь ему докладывать?
Парень весело хмыкает, поднося фильтр к губам.
- Мы с братом, конечно, близки, но не докладываем друг другу всего. Этот разговор останется только между нами двоими.
- И с какой целью ты вообще меня позвал?
В ожидании ответа ощущаю какое-то умиротворение и спокойствие. Зелёный газон блестит от дождевых капель. Посредине огромной лужайки стоит большая беседка человек на двадцать. Справа виднеется уголок бассейна. По периметру пустые клумбы, заросшие травой, и плодовые деревья. Наверное, раньше тут было очень красиво и уютно. У нас почти такой же дом. Только там уже полтора года никого не было.
- Никита. – выдыхаю, продолжая бегать глазами по двору. – Не отвечай. Я просто скажу, почему так поступаю. Не могу сказать, что Макс мне нравится, потому что это не так. Но меня очень сильно тянет к нему.
- Так в чём проблема? – растягивает рот в ухмылке. – Его к тебе, если что, тоже.
Возможно, будь у меня больше времени, я бы порадовалась его словам. Может быть, даже попыталась бы изменить что-то между мной и Кудряшом. Но какой смысл заводить отношения, которые продлятся от силы пару месяцев? Если я влюблюсь в него? А если он в меня? Как потом уходить? Я знаю, что на учёбу уже не вернусь. Головные боли в последнее время усилились, головокружения и тошнота участились. Если так будет продолжаться и дальше, то летом мы с мамой уедем в загородный дом и останемся там.
- Проблема в том, Никита, что я боюсь призываться к людям. У меня очень грустный опыт, к чему это может привести. – обернув руками плечи, сдавливаю, пытаясь унять дрожь. Я боюсь, получись у нас что-то, я изменю своё решение. И если всё будет серьёзно, не хочу, чтобы страдал ещё один человек. – Лучше просто доиграться до того, что мы переспим, а потом разбежимся.
- Охуеть! – давится дымом Дикий и, прокашлявшись, кряхтит: - Не думал, что существуют такие честные девушки в наше время.
- Я просто не люблю ложь. – приподнимаю плечи, мельком задев его взглядом. – Видимо, я слишком старомодная.
- Старомодная на байке? – выдавливает со смехом. – Не-е-е, ты просто восьмое чудо света.
В эту секунду он невозможно напоминает Макса. Не знаю, чем именно.
- Короче, забей. Что-то я разговорилась. – улыбаюсь, пряча тоску. – В любом случае, это изначально глупая затея. Никаких больше игр. Давай просто повеселимся. – подмигиваю, стукнув его локтем по рёбрам. – И если хоть слово ляпнешь братику… - не договариваю фразу, оставив ему варианты.
- Я понял. – ржёт, выставив ладони. – Ни слова Максу. – возвращаемся обратно в гостиную, но он задерживает меня в дверях. Смотрит прямым суровым взглядом в глаза и серьёзно спрашивает: - Так мне отвадить ту девицу?
- Не надо. Знаешь, вот поговорила с тобой и поняла, как ужасно это всё выглядит со стороны. Все эти наши перепалки, взаимные оскорбления, ни к чему не обязывающие поцелуйчики. Да и, если честно, одноразовый секс не для меня. А большего я дать не могу.
- Бля, так мне и надеяться не стоит? – подкалывает, заливаясь смехом. Только я замечаю, что мои последние слова заставили его о чём-то задуматься. – Ладно уже, избавляемся от плохого настроения и идём развлекаться.
С Никитой реально весело. Он прикольный, у него отличное чувство юмора. С ним легко общаться и дурачиться, подкалывать друг друга. В очередной раз подмечаю, как сильно могут различаться два брата, внешне похожие как две капли воды.
Мы танцуем под громкую музыку так много, что не успевает на улице стемнеть, а ноги уже отваливаются. Падаю на ближайший свободный диван, а Дикий вызывается принести нам попить.
- Без алкоголя! – кричу ему в спину.
Он оборачивается и показывает пальцами «ок». Вытягиваю ноги и закрываю глаза, только бы не начать выискивать второго Дикаря. В последний раз я замечала его минут тридцать назад зажимающим Аньку на таком же диване, а после этого они оба пропали. Я не обманываюсь, прекрасно понимая, что это не просто дача, а целый притон, куда приезжают побухать, повеселиться и почпокаться. Интересно, кто здесь убирает и меняет постельное бельё. И меняют ли вообще? А если нет? Фу! До какой степени надо быть небрезгливыми, чтобы ложиться в постель, в которой неизвестно, кто побывал и чем там занимался. Мерзость!
Глава 13
Смотрю на Рыжую в компании близнеца и понимаю — всё, влип. Меня сжирает изнутри то, что она с ним, а не со мной. Цыпочка, вьющаяся рядом, только раздражает, в то время как одного присутствия ведьмы в одном со мной помещении, коротких зрительных сцепок, ощущения тактильных взглядов достаточно, чтобы сгорать от похоти и ревности. Ни алкоголь, ни никотин не могут вытравить загоревшиеся чувства к этой вредной, бесящей стерве.
Четыре месяца с Кирой и её поведение после разрыва дали полную уверенность в том, что для нормальных отношений я ещё не созрел. Но та химия, что травит кровь и растворяет кровеносные сосуды, ударяя в голову, даёт понять, что с Майей один раз трахнуться и разбежаться не получится. А на хрена мне это надо? Особенно при тех обстоятельствах, с чего мы начали и как она надо мной измывается.
Делаю большой глоток очень сильно разбавленного колой вискаря. Сохраняю трезвый рассудок только для того, чтобы не натворить по пьяни чего-то, о чём потом сто процентов буду жалеть.
Занимаю удобный наблюдательный пункт у стены и захлёбываюсь слюной и завистью к тому, что Ник беспрепятственно лапает тело Рыжей. Хоть и исключительно ради танца. А она змеёй извивается. Изгибы у неё красивые. Пластика на высоте. Движения настолько плавные, будто она растекающаяся вода. Юбка колышется при движениях, то приоткрывая длинные ноги почти до ягодиц, то пряча едва не до коленей, заставляя мою фантазию активно шалить. Теперь уже представляю её не в комбезе и на коленях, а полностью голую, тяжело дышащую, вспотевшую, прямо как во время танцев, распластанную подо мной. Сладко, хрипло стонущую. С распахнутыми губами. Жадно впитывающую насыщенный безумием возбуждения кислород. Огненные волосы, рассыпанные по подушке и мраморной коже. И затуманенные, подёрнутые дымкой небесные глаза с расширенными на всю радужку зрачками.
- Макс, не хочешь уединиться? – сипит на ухо Аня.
- Не хочу. – огрызаюсь, не упуская из виду ведьму, скользящую ладонями по плечам довольного брата.
Скотина!
Вижу, как он на неё смотрит. А говорил, что ничего такого. Убью.
- Тогда потанцуем? – толкает новое предложения цыпа.
- Я только в хламину таким занимаюсь. – рыкаю, скатив на неё взгляд.
Симпотная. Яркая и смелая. Но, несмотря на возраст, далеко не первой свежести. Прилично так потасканная. Но именно по этой причине я сейчас с ней — ни в чём не откажет.
- Я пошла танцевать. – обрубает, тряхнув волосами и вильнув хвостом, и сваливает в толпу.
- Пиздуй. – брякаю себе под нос, не переставая вести наблюдение за предателем и Рыжей.
Допиваю стакан одним глотком и иду за новым. Хотелось бы, канеш, надраться в зюзю, но снова в стакане алкоголя, только для запаха и вкуса. Паркуюсь у стены, сразу выхватив огненную гриву, мелькающую в толпе. Майя выделяется среди этих размалёванных, обесцвеченных и безликих личностей, как сошедший на землю ангел. Или падший. Но, скорее всего, выбравшаяся из адского пекла бестия. Так ещё и весёлых чертей с собой захватила. Они рядом с ней выплясывают, охраняя её личное пространство.
Хмыкаю, заломив бровь. Чёт меня на поэзию и метафоры от неё выносит. И даже начинаю понимать Гору — бывшего друга, в итоге разъебавшего Даньке сердце. Иногда притягивает к кому-то настолько сильно, что сопротивление бесполезно, сколько не брыкайся. Но я ещё повоюю.
Возвращается тяжело дышащая, растрёпанная и раскрасневшаяся Аня. Забирает у меня стакан и смачно отхлёбывает. Опускаю лапу ей на поясницу и, наклонившись, пихаю язык в рот. Отвечает она очень активно, потираясь об меня и прогибаясь в спине. А мне не в кайф. Встаёт, конечно. С физическими реакциями порядок. А вот все остальные барахлят. И совсем от этого не прёт. Отпускаю её и поворачиваюсь обратно к толпе. Вытираю обслюнявленные губы ладонью.
Сразу выискиваю Рыжую, сидящую на диване. Одну. Ухмыляюсь, максимально откровенно пялясь на неё, всю такую разгорячённую и мгновенно становящуюся злой, стоит ей перехватить мой взгляд. Она подаётся вперёд и вызывающе принимает мой вызов. Ментально в задницу меня посылает, но глаз не отводит. Не знаю, что я ей в ответку отправляю, но даже по моей спине сползает лавина дрожи, заряженная электрическими импульсами. Вернувшийся с двумя стаканами Ник прерывает наш безмолвный диалог. Он падает на диван и забрасывает свою лапу на плечи Рыжей. Лапу, которую я обязательно сломаю. Это становится последней каплей в чаше моих тупорылых поступков.
Прокручиваюсь на пятках, одновременно схватив Аньку за задницу. Впечатываю её в стену и зализываю так, что уже через две минуты мы поднимаемся на третий этаж. Таща её за руку, толкаю одну дверь за другой, пока одна из них не поддаётся. Затягиваю её в тёмную комнату, в которой вообще ни хрена нет, и ещё раз одичало засасываю. Стаскиваю с неё майку и расстёгиваю бюст. Сминаю сиськи и сдавливаю соски, заставляю шлюшку дрожать и стонать. Она лезет мне в штаны обеими руками. Расстёгивает молнию и стаскивает вниз джинсы и боксеры. Взглянув мне в глаза, опускается на колени. Люблю понятливых. Обхватывает своими накачанными губами головку и сразу заглатывает до самой глотки. Собираю в кулаки её волосы, но мне и делать ничего не надо. Она быстро и глубоко сосёт, доводя меня до исступления. Но как не стараюсь представить на её месте ведьму — ни хрена не получается. Не вижу я её в роли девки, что в первый же день знакомства обсасывает член. Чересчур гордая она для такого. Откуда знаю? Ха, ни одной догадки. Аня тем временем выкладывается на полную, даже почти не давится, когда шляпой в стенку гортани упираюсь. Показывает все свои умения и опыт. Кончая, вдавливаю её мордой в пах. Не даю дышать и глотать, пока не затихает последняя судорога и спазм. Отпускаю и сразу натягиваю штаны. Цыпа, давясь, проглатывает. Растирает по лицу чёрные потёки туши, слюни и не буду перечислять, что ещё у неё там намешано. Иду сразу к двери, желая поскорее вернуться в зал и отыскать взглядом Майю. Хочу без слов ей сказать, что зря она решила с братом моим поехать. Что мне и без её великой, блять, благосклонности шикарно живётся.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги