Живой призрак

Живой призрак

Глава первая.
Мы живём тысячи лет, но изначально мертвы.
Мы осязаемы и видимы, но вы не можете
ни прикоснуться, ни увидеть нас.
Хотя иногда находятся те, кто видит нас,
говорит с нами — но не понимает.
Вы зовёте их медиумами, спиритами, экстрасенсами.
Мы же называем их Слышащими.
Наша память о прежней жизни туманна,
но тайны вашего мира лежат перед нами
как открытая книга.
Вы не можете проникнуть к нам,
но мы сами пересекаем границу
по нескольку раз в день.
Мы такие же люди, как вы,
но вы дали нам иное имя.
И имя это — призраки.
Из записок от неизвестного призрака
— Катарина, не отвлекайся! — резкий голос наставницы вырвал меня из раз-мышлений.
Я резко мотнула головой, прогоняя ненужные мысли.
— Где ты витаешь? — Анарисса с досадой покачала головой. — Ты вообще слушала что-нибудь? Как собираешься сдавать экзамен?
- Амира Анарисса, не переживайте, я все сдам, как всегда, - нагло заявила и уже тише добавила. - Тем более что я все помню из своей пусть и короткой, но жизни. А призраком там появляться не хочу.
- Что ты там бормочешь, Катарина?
- Ничего, амира Анарисса, - невинно улыбнулась я. - Ну, так может, я уже пой-ду, а то еще дома дел много?
Наставница подозрительно посмотрела на меня и, ничего не увидев, махнула на меня рукой. А я подхватила свои вещи и рванула из кабинета.
Итак, позвольте представиться: Катарина. Да, просто Катарина, без всяких при-ставок и родовых имен. А все дело в том, что я в этом мире живу только два года и только-только заканчиваю учебу.
Ничего особенного во мне нет: обычная девчонка с огненно-каштановыми во-лосами, ниспадающими до лопаток шёлковой волной. Веснушчатое лицо хранит следы былого солнца, а глаза, словно изменчивый кристалл, переливаются от го-лубого до серого. На вид лет восемнадцать. Роста среднего, с нормальной фигу-рой.
Ничего особенного, верно? Верно, за исключением одного "но": я одна из тех, кого люди обычно называют призраками.
Не знаю почему, но все люди, умершие в обычном мире, всегда становятся при-зраками. Перемещаясь в этот странный Серый мир, они забывают все, кроме сво-его имени.
В Сером мире мы учимся выживать. Два года подготовки, экзамен — и право на Вылазки, без которых мы начинаем растворяться в пустоте. Это не просто пу-тешествия — это наша жизнь, наша сущность.
В отличие от других призраков, я сохранила воспоминания о прошлой жизни — редкий дар, который я вынуждена скрывать. Ведь если правда всплывёт, меня лишат права на Вылазки, а без них я исчезну навсегда.
Здесь, в царстве теней, время течёт иначе. Каждый день кажется вечностью, наполненной однообразием и серой дымкой. Но мысли о доме не дают мне по-коя. Скоро наступит день Вылазки — день, когда я наконец увижу свой мир, пусть и не так, как раньше.
***
— Следующая ты, Катарина, — наставница с тревогой посмотрела на меня. — Не подведи меня, пожалуйста.
— Иначе вас отстранят от преподавания и урежут количество вылазок. Я всё помню, амира Анарисса, — бросила я, не скрывая раздражения в голосе.
Не успела я закончить фразу, как в экзаменационном зале вызвали следующего. Я сделала глубокий вдох и шагнула вперёд. В зале царила гнетущая тишина. Трое экзаменаторов — старейшины нашего мира — восседали за столом, словно судьи судьбы. Их взгляды пронзали насквозь, заставляя сердце биться чаще. Ладони вспотели, а в горле пересохло…
- Назовись, эранга, - с пафосом произнес Валерий.
- Я - Катарина, - так же пафосно ответила я. - А можно один вопрос, уважаемый риман?
Экзаменаторы удивленно переглянулись и после минутного совещания дружно кивнули, разрешая.
- Возможно ли, чтобы человек, оказавшийся в этом мире, помнил всю свою прошлую жизнь в том мире? И что с ним будет в этом случае?
- Нет, это не возможно, - холодно отрезала Анна, а Пелагея добавила:
- А если бы было, то такого человека просто не допустили бы даже до учебы, а не то, что до экзамена и Вылазки. Потому что это значило, что он не совсем...
- Не стоит продолжать, амира, - оборвал ее риман. - Думаю пора начинать эк-замен.
И начались мои полтора часа пыток, наполненные множеством трудных вопро-сов. И я бы на них не ответила, если не помнила своей жизни. После экзамена я вышла, чувствуя себя выпотрошенной, но с торжествующей улыбкой — я справи-лась!
День Вылазки приближался — день, который мог изменить всё. В Сером мире время тянулось бесконечно, каждая минута казалась вечностью. Но я знала: скоро увижу свой мир… пусть и не так, как раньше. И эта мысль не давала мне покоя.
Глава вторая.
Они мертвы, но по‑своему живы.
Знают всё об этом мире — и ничего о себе, кроме имён.
Всегда среди нас… но невидимы. Не слышимы.
Хотя нет — кто‑то способен их видеть и слышать.
Мы называем таких людей спиритами, медиумами, колдунами, экстрасенсами…
Они — Слышащие.
Но даже среди медиумов лишь единицы способны уловить их суть — то, что нельзя облечь в сло-ва.
Нам кажется, мы видим в них себя.
И всё же — в наших глазах они навсегда… призраки.
Из дневника неизвестного Слышащего
Тая следила за моими метаниями с кровати.
— Кать, чего ты так переживаешь? — мягко спросила она. — Это же просто короткая Вылазка. Вы заглянете туда и вернётесь. Ты же сдала экзамен.
Я замерла.
— Ты не сдала?! — воскликнула я. — Но как? Ты же лучшая в группе!
Она пожала плечами:
— Просто не захотела. Поняла, что пришло время раствориться. Здесь я словно тень, а там…там меня ждет новый Путь.
- Но почему? Зачем? - подруга не ответила. - Ладно, не важно. А я нервничаю не из-за Вылазки, а потому что боюсь, что завтра раскроется моя тайна, и тогда мне запретят посещать Землю.
- А что за тайна? - тут же оживилась Тайка.
- Да, ничего особенного, - запоздало прикусила я свой болтливый язык. - Так, ерунда, - и совершенно невинно посмотрела на нее, но не выдержала пристально-го взгляда. - Ладно, только не смотри на меня так. Дело в том, что я помню не только свое имя, но и всю свою жизнь.
- А ты не врешь?
Я покачала головой и.. вдруг разревелась. Таиська, всегда такая сильная и уве-ренная, сейчас дрожала вместе со мной. Она обнимала меня, шепча что-то уте-шительное, хотя в её глазах тоже стояли слезы. Наша дружба была единственным ярким пятном в этом сером мире. Мы проплакали около часа, прижавшись друг к другу. Серая тьма окутала комнату, и мы, обессиленные, уснули.
***
Утром состоялась Вылазка. Всё прошло именно так, как предсказывала Тая — короткий визит и возвращение.
Когда я вернулась, комната встретила меня мёртвой тишиной. Взгляд невольно скользнул к пустой кровати Таи. Исчезновение подруги перед рассветом остави-ло в моей душе зияющую дыру. Её кровать казалась пустой и чужой, словно ни-когда не была занята. Простыни хранили слабый отпечаток её фигуры, а воздух всё ещё хранил едва уловимый аромат её присутствия.
Конечно, приятно было снова окунуться в море красок, почувствовать себя до-ма, но... Невозможность прикоснуться к миру, ощутить его тепло и холод, вдох-нуть запахи, почувствовать даже боль — всё это разрывало душу.
И в то мгновение, когда снова увидела родной мир, я жутко позавидовала всем остальным призракам, которые не помнили ничего, кроме своих имен. Они не страдали от воспоминаний, не тосковали по утраченному, не чувствовали эту не-выносимую боль от осознания того, что никогда больше не смогут прикоснуться к живому теплу.
"И почему я не смогла толком даже умереть как надо?" - подумала я, отвернув-шись к стене. - "Вот так и жизнь вся моя прошла: бестолково и бездарно. Я недо-училась всего два года в колледже, у меня ни разу не было серьезных отношений, даже с сестрой не нашла общего языка, хоть мы никогда и не ссорились с Саб-ринкой. А вот с родителями, я отношения испортила, и это, наверное, единствен-ное, чего я добилась с блеском и легкостью. И почему я должна была умереть именно в восемнадцать?"
И тут меня прорвало, слезы лились безудержно, пока усталость не сморила ме-ня. Когда проснулась, уже была ночь. Серый мир жил по своим законам: здесь не было звёзд, только бесконечные тени танцевали в воздухе, будто исполняя какой-то тайный ритуал. Время текло, словно застывшая ртуть. Холод пробирал до ко-стей, хотя в мертвом мире всегда стояло лето.
Я резко встала, словно пружиной подброшенная отчаянием. Ноги едва держали, но я упрямо направилась к выходу. Холодный ветер Серого мира трепал невесо-мые волосы, а тени следовали за мной, как верные псы.
В коридорах стало тише — будто все знали, что где-то рядом проходят провер-ки старейшин. На стенах появились новые объявления с их печатями.
Проходя мимо группы призраков, я заметила, как они перешёптываются, бросая взгляды в мою сторону. Неужели что-то заподозрили? При моём появлении они замолчали. Их взгляды будто прожигали спину, пока я проходила мимо.
«Что, если они уже знают? Может, поэтому все так тихо в коридорах? Или это просто совпадение?»
Существовала странная закономерность: с Земли можно было попасть в Серый мир откуда угодно, но обратно — только через определённую точку. И это место в призрачном мире было единственным, где присутствовали цвета.
Портал был подобен растянутой в воздухе пленке, за которой открывался вид на город в сиянии ночных огней. Плёнка портала пульсировала в такт невидимо-му сердцу, издавая мелодичный звон колокольчиков. Но сейчас в нём слышалась странная нота — будто кто-то тихонько царапал стекло. Только я это слышу?
Вокруг разливалось мягкое сияние, притягивающее к себе. Тени у портала словно замерли, наблюдая за мной». Прямо под порталом расстилался зеленый круг травы с кроваво-красными цветами. К нему я и направилась.
Тоска и одиночество гнали меня к порталу. Я знала — там, за гранью серого тумана, ждет мой мир, но смогу ли я когда-нибудь снова стать его частью? Этот вопрос терзал душу, пока ноги сами несли меня к единственной цветной точке в мертвом мире. Внезапно звон колокольчиков стал тише, а хруст стекла — отчёт-ливее. Это из-за меня? Тени вокруг зашевелились, словно пытаясь что-то сказать.
Я остановилась у зелёного круга с кроваво-красными цветами. Коло-кольчики портала всё ещё звенели в ушах, но теперь к ним примеши-вался тревожный хруст. Тени у портала словно придвинулись ближе, наблюдая за каждым моим движением.
Глава третья.
Среди нас нет ни детей, ни стариков,
но, несмотря на это среди нас много
и старых, и малых. И никто из них
не помнит ничего о себе, кроме имени.
Но иногда попадаются и такие призраки,
которые помнят всю свою жизнь.
Это те, кто вроде еще живы, но в то же время
уже почти мертвы. Чаще всего это впавшие в кому,
те, кого мы называем Живыми призраками.
Из записок от неизвестного призрака.
Перейдя границу миров, я очутилась на Земле. Только оказалась я не дома, как хотела, но в теле будто что-то дрогнуло — я узнала это ме-сто. Больница… Почему именно здесь? Холодные стены, запах ле-карств и стерильности — всё это ударило по сознанию, словно удар током.
Медленно идя по улице, я всматривалась в знакомые очертания Москвы. В Сером мире время застыло, но здесь оно било ключом, наполняя воздух шумом и движением. Каждый звук, каждый запах ка-зались острыми, почти болезненными.
Улица Грузинский вал встретила меня привычной суетой. Каждый шаг приближал меня к дому, и с каждым шагом сердце билось всё ча-ще, словно пытаясь вырваться из груди.
Метро, душное и многолюдное, казалось живым организмом. Люди толкались, спешили, не замечая меня. Я растворялась в толпе, чув-ствуя себя почти настоящей, но эта иллюзия была хрупкой, как стекло.
***
И вот спустя почти час я стою возле своего дома. Слёзы застилают глаза, когда я смотрю на знакомые места.
Четыре подъезда с облупившейся краской, палисадники, котрые всё так же нуждались в уходе, как и тогда, когда мы с мамой сажали здесь тюльпаны. Я присела около одной группы цветов и попробовала про-полоть сорняки. Но моя рука ожидаемо прошла сквозь растения.
«Что ж, - с горечью и обидой подумала я. – Не очень-то и хотелось».
Продолжила осматриваться. Бабушки сидели на лавочках, словно за-стывшие в своём вечном разговоре, перебирая спицами и обсуждая со-седей.
Прямо перед домом парковка, на обоих краях которой разбиты клумбы. За бордюром парковки растут деревья, среди которых устро-ена детская площадка. Вроде бы и мало всего, и скромненько, но вы-глядит очень уютно и по-домашнему.
Осмотревшись по сторонам, я отправилась на другую сторону дома. Остановилась, не в силах оторвать взгляд от окон своей квартиры. Там, за этими стёклами, шла жизнь без меня — жизнь, в которой меня больше нет. Так и не решившись заглянуть домой, повернулась в сто-рону домов, где жили две мои подруги.
***
Первое, что я услышала, оказавшись в квартире одной из девчонок, был смех на кухне. Он был музыкой для чужих ушей, но для меня — ножом по ранам. Такой живой, настоящий… Но не для меня.
Я ушла с кухни, где и сидели Ритка с Маринкой, в комнату Маринки. И первое же, что я увидела здесь, был включенный компьютер. На мо-ниторе светилась страница в Контакте. Фоторамка с Мариной и каким-то парнем словно ударила по голове. Время действительно лечит.
"Значит, действительно, у девчонок все неплохо", - грустно подума-ла я, но тут мои мысли прервал новый взрыв смеха с кухни. - "Инте-ресно, что это они так веселятся?" - и я отправилась к ним.
— А помнишь, как Катаринка… — начала Марина, и я замерла, зата-ив дыхание.
— …как Катаринка, когда нам было по девять, залезла один раз за яблоком и, чуть-чуть не дотянувшись, слетела с ветки и улетела в кра-пиву, под ней. Смеху тогда было!
Их смех стал тише, глаза повлажнели. Ритка опустила голову:
— Жаль, что с ней это случилось.
— Да, — эхом отозвалась Марина. — Жалко, что она угодила под машину.
Тишина накрыла меня, как тяжёлое одеяло. Я не могла больше этого выносить. Портал манил обратно, в спасительную тишину Серого ми-ра. Я вспомнила как умерла, до самого последнего мгновения. Вспом-нила хруст костей, боль и темноту.
Не в силах больше выносить эту боль, я развернулась и бросилась к выходу. На улице оглянулась назад и подумала:
«Может, это и к лучшему? Здесь я лишь призрак, там — часть си-стемы. Но там я хотя бы существую, а здесь — просто тень, наблюда-ющая за чужой жизнью»
Серый мир распахнул свои объятия, обещая забвение и покой. Я шагнула в него, как в спасительную тьму.
Глава четвертая.
Не все умершие попадают в Серый мир
призраков, но все они обязательно перерождаются
в новом теле. И не все они забывают свою
предыдущую жизнь. Есть среди них те, кто умер
не до конца и помнит все. Их они называют
Живыми призраками, а мы коматозниками.
И эти Живые призраки есть связь
между нашими мирами и барьер, разделяющий их.
Из дневника неизвестного Слышащего.
Очередная Вылазка далась мне с огромным трудом. Страх и неуве-ренность сковывали душу, словно ледяные оковы. Но я заставила себя вернуться — снова Земля, снова знакомая больница. Холодок пробе-жал по спине при мысли о том, что ждёт впереди.
Только теперь, чтобы не потерять решимости, я сразу же перемести-лась домой, прямо в квартиру. Из коридора я заглянула сначала на кухню, где папа, как обычно, что-то кашеварил. В воздухе витали та-кие вкусные ароматы, что у меня защемило в груди — жаль, я больше не чую запахов.
Потом я посмотрела, что происходит в комнате родителей. Мама, как всегда, сидела за своим столом, обложившись бумажками, и писа-ла дневник (имеется в виду почтовый по товарам).
После этого, слегка улыбнувшись, я зашла в мою с сестрой комнату. Сестры не было. Скорее всего, Сабринка сейчас где-нибудь с подруга-ми гуляет, ну, или с другом... Все-таки ей уже должно быть четырна-дцать, а сестренка у меня красотка, что ни в сказке сказать...
Пока я размышляла о сестре, в комнате вспыхнул свет. Сабринка, пошатываясь, вошла в комнату. Её обычно сияющее лицо было серым, глаза — покрасневшими от слёз. Её плечи поникли, словно несла на себе тяжесть всего мира. Сердце сжалось в болезненном спазме. Моя маленькая сестрёнка выглядела такой потерянной…
— Неужели твой избранник посмел тебя обидеть? — мой голос дрогнул от тревоги.
— Да нет у меня никого, Кать. А хреново мне потому, что тебя нет со мною рядом. Ты сейчас так нужна мне, сестрёнка.
Её слова ударили наотмашь. Я застыла, не в силах пошевелиться.
«Моя младшая сестра — Слышащий?!» — эта мысль оглушила меня, словно удар грома. Как такое возможно? Ведь в Сером мире нас учи-ли, что способности Слышащих передаются только по наследству. В нашей семье никогда не было Слышащих!
Я судорожно пыталась вспомнить хоть что-то из уроков, но память отказывалась помогать. Неужели правила могут меняться? Или, может быть, я что-то упустила? Может быть, есть исключения?
Вдруг, сестра резко развернулась ко мне лицом. Лучше бы она этого не делала - ее глаза готовы были вылезти из орбит, брови потеряться в волосах, а нижняя челюсть грозила отвалиться.
- Нннно как это? - еле выдавила она из себя. - Ввведь ты... ты...
- Мертва? - спокойно уточнила я. - Да так и есть. Но, Рин, будьте спокойны все, я в лучшем мире. У меня все окей. А это я просто в гос-ти зашла. Знаешь, как я за два года соскучилась? Ты просто не пред-ставляешь! А...
— Стой, Кать, как мертва? Ты же ещё вчера вечером, пусть не со-всем, но всё же живая ещё была. И какие два года? Ты ведь после ава-рии просто в кому впала. И последние два года не выходишь из неё. И почему тебя вижу только я?
— Видишь только ты, потому что я — призрак, а ты — Слышащий, или медиум, экстрасенс, колдунья, спирит по-человечески. А я, значит, в коме? — я получила утвердительный кивок. — Так это всё объясня-ет, почему я постоянно оказываюсь около больницы. Получается, что я просто переношусь поближе к своему телу!
Я сделала паузу, пытаясь осознать всё услышанное.
— Ладно, сестрёнка, увидимся ещё, а то мне пора, — и я перемести-лась к больнице, оставив Ринку в состоянии шока.
***
Снова оказавшись у своей неизменной точки выхода, я пулей влетела в закрытую дверь. Внутри я начала метаться по коридорам, ища по па-латам свое тело.
И вот в какой-то момент я вдруг оказалась в палате родильного от-деления. И здесь мне вдруг послышался знакомый голос, который звал меня. Я обернулась на него, но увидела только одну из беременных, что-то читавшую сидя на своей кровати. М-да, видать у нее какие-то проблемы, коль она уже на первых неделях лежит в больнице. Но кто же меня позвал?
Внезапно голос прорвался сквозь мои хаотичные мысли, заставив вздрогнуть:
— Катька, хорош тупить! — в его тоне слышалось раздражение, смешанное с тревогой.
Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями:
— Взгляни на всё «Оком души»!
Мир вокруг начал меняться. Цвета стали ярче, словно кто-то выкру-тил яркость до максимума. Контуры размылись, превращая реальность в причудливую акварельную картину. Воздух загустел от энергии, и я почувствовала, как волоски на коже встают дыбом.
Души всех живых существ засветились мягким, призрачным светом. У беременной женщины, сидевшей на кровати, их было две: её соб-ственная — яркая и пульсирующая, и душа её будущего ребёнка — маленькая, но удивительно чистая искра.
- Что-то я ничего не понимаю, - недоуменно буркнула я. - И кому я тут нужна?
- Мне, подруга, мне, - снова проворчал голос. - Я душа не рожденно-го дитя.
- Тайка, ты что ли? – не поверила я.
- Я, я. Послушай внимательно, — голос Таи стал серьёзным. - Как я понимаю ты у нас в коме так?
- Да, - неуверенно протянула я.
- А это значит, что ты - Живой призрак - связующая нить между се-рым и "живым" мирами. При условии, что ты выйдешь из комы, в те-чение двух недель, не больше. Слишком долго ты была в этом состоя-нии.
Она сделала паузу, давая мне осмыслить сказанное.
— По выходу из комы у тебя будет миссия: объяснить призракам, что они не должны бояться растворения. Они не умирают, а перерож-даются. А ещё ты должна уничтожить амир Анну и Пелагею и римана Валерия. Они уже не призраки — они энерговампиры, питающиеся энергией призраков.
Каждое её слово падало тяжёлым камнем на мою душу.
— Именно поэтому ни один призрак вначале не может выжить в Се-ром мире без Вылазки больше двух лет. А участившиеся исчезновения призраков и их несвоевременное перерождение нарушают равновесие Вселенной. Ты должна восстановить его, как связующая.
- Это-то понятно, Тай, но как мне вернуться в свое тело? Ты случаем этого не знаешь?
- Нет, Кать, не знаю. Но прошу, спаси серый мир ради Земли, ведь без него ее не будет.
— Хорошо, подруга, я постараюсь, — прошептала я, чувствуя, как тяжесть ответственности давит на плечи.
Тяжесть ответственности давила на плечи, словно каменная плита. Не дожидаясь ответа, я развернулась и вышла из палаты. Полумрак больничного коридора встретил меня прохладой и тишиной. Тускло горели лампы, отбрасывая причудливые тени на выкрашенные в боль-ничный зелёный стены.
Впереди ждали две недели, которые могли изменить всё — или стать последними в моей призрачной жизни. Время словно замедлилось, а воздух стал густым от напряжения. Я чувствовала, как внутри растёт тревога, смешанная с решимостью. Две недели… Всего две недели, чтобы спасти не только себя, но и целый мир.
Глава пятая.
Мы — люди и призраки одновременно,
Чужаки в обоих мирах.
Вселенский закон нарушаем свои существованием,
Но свято его же храним.
Мы — связь и преграда меж живыми и мертвыми.
Из размышлений Живого призрака.
Две недели… Капля во времени, чтобы спасти два мира. Мысли сту-чали в висках. Промозглый больничный воздух пронизывал до костей. Как попасть в Серый мир? Как справиться с энерговампирами? Они ведь поглотят меня прежде, чем я что-то успею сделать. А моё тело… После двух лет комы оно едва держится. Какая непростая задачка.
Что-то дёрнуло меня к палате. Моё тело, опутанное проводами, каза-лось чужим. Молодой человек, нервно теребящий халат, не решался подойти ближе. Это был тот самый водитель машины, что меня сбила. И как только я его увидела, меня такая злость разобрала, что убила бы, не будь я призраком.
Его лицо, измученное чувством вины, встретилось с моим взглядом. В его глазах читалась такая боль, что на мгновение я забыла о своей злости. Он словно постарел за эти два года, и теперь я видела перед собой не беспечного водителя, а человека, терзаемого угрызениями совести.
А он просто сидел и смотрел на мое лицо, затем встал, подошел к двери, выглянул за нее и вернулся обратно. После этого склонился надо мной, убрал со лба прядку и... поцеловал.
«Тоже мне, - мысленно фыркнула я, - нашел спящую красавицу. Неужели он считает, что он мой прекрасный принц?»
Тело начало растворяться, словно лёд под палящим солнцем. Про-зрачность поднималась от ног к груди, а физическое тело оживало: дыхание становилось глубже, ресницы затрепетали в такт биению сердца. Парень тут же отшатнулся от меня, вскочил на ноги и вылетел из палаты.
Миг — и я жадно втянула воздух, который после двухлетней пусто-ты обжёг лёгкие огнём. Яркий свет ламп вонзился в глаза раскалённы-ми иглами, заставив меня содрогнуться от боли и инстинктивно за-жмуриться.
История словно сошла с экрана какого-то американского фильма — девушка в коме становится призраком, её спасает поцелуй. Только в моём случае всё вышло иначе… И ставки намного выше.
— Ага, значит, ты у нас ожила? — раздался рядом скрипучий голос. — Ну да ладно, я не так уж и опоздал: ты ещё слишком слаба, чтобы сопротивляться, — голос Валерия сочился ядом.
Я с трудом разлепила глаза и увидела над собой полупрозрачное старческое лицо. Его оскал, больше похожий на звериный, выдавал ис-тинное удовольствие от ситуации.
Страх ледяным обручем сдавил сердце. Рискнуть жизнью или погиб-нуть — выбора не было.
Валерий исчез в тот же миг, как парень с врачом вошли в палату.
Врач, с поседевшими висками и трясущимися руками, склонился надо мной.
— Это чудо! — его голос дрожал от волнения. — Все показатели в норме, несмотря на два года комы! Такое бывает только в книгах!
- А когда меня выпишут? - попыталась я спросить, но только сип вы-рвался из моего горла, и я тут же закашлялась.
Молодой человек, мгновенно сориентировавшись, схватил стакан с водой с тумбочки. Его руки слегка дрожали, когда он протягивал его мне, выдавая внутреннее напряжение. Я выпила его почти залпом и повторила попытку:
— Когда выписка? — сипло выдавила я.
— Пока рано говорить о выписке, — сухо ответил врач, проверяя показатели. — Нужно провести полное обследование.
Врач ушёл. Время тикает. Нужно домой.
— Помоги добраться до дома, — прошептала я пересохшими губа-ми.
Он отпрянул, будто я его ударила:
— Не могу. Боюсь снова навредить.
Слезы и отчаяние сковали горло ледяными тисками — передо мной стоял человек, который мог помочь, но боялся взять на себя ответ-ственность.
— Пойми, — мой голос звучал твёрже, чем я ожидала, — здесь я умру, а дома у меня есть шанс.
Уже после этого парень, наконец-таки, вышел из палаты. Вернулся он спустя пятнадцать-двадцать минут уже с моими вещами. Помог встать и одеться (при этом жутко покраснев). А затем вывел из палаты и больницы, довел до своей машины, аккуратно посадил на сиденье. Сел сам, завел двигатель, и спустя какое-то время мы поехали.
С каждым метром к дому силы возвращались, словно невидимая петля ослабевала. Но я знала, что она со мной останется до конца моих дней, потому что я – Живой призрак.
Из машины — в квартиру. Перепрыгивая через ступеньки, я врыва-юсь домой. Пусто. Записка на холодильнике — ДК. Сестра там. Бегу, не разбирая дороги. Через десять минут я уже в здании, ищу Рину. И нашла в зале, где она с подругами репетировала перед концертом свой танец.
— Ринка! — выкрикнула я.
Сестра сорвалась со сцены:
— Катька! Как ты здесь?
— Позже объясню. Нам нужно действовать, — перебила я.
— Что нужно делать? — сразу включилась Сабрина, и я начала свой рассказ.
Каждое слово давалось с трудом, словно я вытаскивала их из глуби-ны души. Рина слушала, не перебивая, и в её глазах я видела не страх, а готовность помочь.
А когда я закончила, сестра просто взяла меня за руку и повела прочь из зала. Мы поднялись по лестнице и прошли по второму этажу в крыло библиотеки. И там, в глубине стеллажей, в полной тишине, она просто произнесла:
- Давай, начнем. Что мне надо делать?
- Возьми меня за руки и закрой глаза. А затем произнеси: «Равнове-сия нет. Проблема - Серый мир. Живой призрак отправься в посмер-тье». Поняла?
Сабринка опять кивнула и выполнила все, что я ей сказала. Послед-ние слова заклинания растворились в воздухе. Мир трескается. Цвета гаснут. Звуки тают. Озон жжёт ноздри. Тело растворяется, оставляя серебристый след.
Серый мир встречает ледяным дыханием. Мерцающий свет застыл. Время остановилось. Но цель ясна — и я иду вперёд.
Эпилог.
Трудно быть иным, но это облегчает работу.
Когда ты иной – ты один, и значит
всегда сосредоточен на своей миссии.
Но вечно быть иным и одиноким невозможно.
Рано или поздно ты влюбишься и
расхочешь быть другим. Как тогда быть
с охраной равновесия? Просто научиться
не показывать любимому, что ты –
Хранитель границ…
Из мыслей Катарины.
В мире посмертья меня уже ждали. У точки выхода стояли все три энерговампира. Их голодные взгляды пригвоздили меня к месту — словно волки, не евшие неделю. Но я была готова.
— А вот и наша дорогая Хранительница границы, — разочарованно всплеснул руками Валерий. — Жаль, что мы опоздали. Ты могла про-сто умереть.
— Зачем ты решила пожить ещё немного? — скорчила рожицу Анна.
— Зато теперь мы можем насытиться тобой, — облизнулась Пелагея.
«Ошибаетесь», — усмехнулась я мысленно. Я знала их тайну…
Эти трое были семьёй. Сибирская деревушка, XVII век. Смерть ро-дителей, ранняя гибель Валерия от болезни, Пелагеи — во время ро-дов… А потом и Анна, впавшая в кому. Она пыталась их спасти, но они… убили её. И стали питаться призраками…
— Ничего у вас не выйдет, — произнесла я вслух. — Это я заберу вашу энергию.
И не добавляя более ни слова, потянула ото всех троих энергию. Они попытались сопротивляться, но я им не дала ни шанса. Я была слиш-ком зла на них, особенно учитывая их историю.
Сегодня их злодеяниям придет конец. Я больше не позволю им нарушать хрупкое равновесие между двух миров, не дам отправлять призраков на перерождение раньше времени. Не позволю уничтожить Вселенную.
Потоки энергии иссякли. Призраки вокруг замерли в молчании.
— Больше вам не нужны Вылазки, — произнесла я. — Перерожде-ние — это шанс исправить ошибки. А тем, кто нарушит равновесие, придётся ответить.
И я через точку выхода вернулась на Землю, в свое тело.
***
Сильные руки несли меня по коридорам ДК. Открыв глаза, я увиде-ла того самого парня из больницы, который меня сбил два года назад. Он направлялся к выходу.
Только сейчас я заметила, как он симпатичен: тёмные каштановые волосы, карие глаза, чуть широкий нос и вечно улыбающиеся губы. Несмотря на небольшой лишний вес, это его не портило.
— Слушай, а как тебя зовут? — спросила я.
Он чуть не уронил меня от неожиданности, но удержал и аккуратно поставил на ноги. Осмотрел с головы до ног, проверяя, всё ли в поряд-ке.
— В-влад, — ответил он, заикаясь. — Ты в порядке? Может, к вра-чу?
— Спасибо, хватит с меня врачей за два года. Со мной всё в полном порядке, — улыбнулась я.
Мы пошли к выходу, держась за руки. И с этого момента началась самая яркая страница моей жизни…