Жизненные шрамы

Восемнадцатый

***

Сорока двух летняя Мэгги Логен встречала теплый, сентябрьский вечер, сидя на скамейке осеннего парка. Женщина только что закончила работать над своим романом, который не давал ей покоя около двух с половиной месяцев. Теперь, когда страницы книги полностью дописаны, она имела возможность отдохнуть от надоедливых мыслей о завершении любовной истории. Мэгги растянула роман на шестьсот четыре страницы, и данная книга оказалась величайшим произведением в ее писательской карьере.

Женщина сняла очки с лица и запихнула их в нагрудный карман осенней куртки, обтерев перед этим линзы специальной салфеткой. Кусочек ткани снова напомнил женщине о ее бывшем, который и подарил ей эти очки с салфеткой в ​​комплекте. Марк, так звали парня, всячески пытался угодить женщине, делая маленькие подарки, прекрасно вписывавшиеся в ее образ писательницы современных любовных романов. Но мужчина выдержал всего-навсего один месяц такую "персону" как Мэгги, бесследно исчезнув, оставив по себе только воспоминания. С женщиной такой случай случался не впервые. Многие другие мужчины долго не выдерживали, писательское рвение Мэгги и вскоре рвали отношения, так и не дойдя до следующей стадии.

Из другого кармана куртки женщина достала пачку "Керсин-Коннел" и тоненькая сигарета оказалась между губ Мэгги.

- Вот черт, - выругалась женщина, когда поняла, что зажигалка осталась дома в других штанах. Мэгги воткнула сигарету обратно в пачку и уже собиралась подняться со скамейки для того, чтобы уйти. Как вдруг...

– Добрый вечер! Возьмите мою зажигалку. Вот! - молодой человек протянул женщине такую ​​желанную сейчас вещь.

– Вы ко всем так подкрадываетесь? – нахмурив тоненькие брови, проговорила женщина. – Из-за спины, – добавила.

– Простите! Я не собирался к вам подкрадываться. И тем более пугать. Я просто услышал вашу брань, которая касалась...

- Ну ладно, ладно, - женщина протянула руку в ответ и взяла зажигалку. Механизм пьеза щелкнул и в воздухе закружил дым с ароматом арбуза.

- У вас что-нибудь случилось?– произнес парень, который выглядел лет на десять младше женщины.

– Так со мной еще ни один мужчина не знакомился, – сказала Мэгги, жадно втягивая сигаретный дым.

– Я сижу позади вас уже минут двадцать, – уверенно сказал парень.

- Так ты следил за мной? - произнесла женщина, сбивая пепел на четверть выкуренной сигареты, резко перейдя на "Ты".

- А вам действительно очень была нужна зажигалка, - сказал мужчина, внимательно наблюдая за тем, как женщина курит.

– Ты…, я так понимаю, не куришь и вряд ли…

– Бросаю, – перебил женщину незнакомец. – Я извиняюсь, меня зовут Стэнли, – парень протянул свою руку в сторону женщины.

– Мэгги, – ответила, оставляя свои руки возле себя.

– Я знаю то, как вас зовут, – сказал мужчина, смущаясь от того, что его жест рукой остался проигнорированным.

– Откуда тебе известно мое имя? - женщина могла предположить, что мужчина читал ее книги. Вот только свои произведения она распространяла под псевдонимом.

– Я живу на восемьдесят четвертой, – мужчина показал в сторону улицы с новостройками. – Недавно переехал в этот район, – добавил.– Мне здесь очень нравится! Здесь даже воздух кажется приятнее того, каким мне приходилось дышать раньше, - сказал и присел на стоящую напротив скамью по ту сторону асфальтированной дорожки для велосипедистов. – Мое детство и юность проходила в неблагоприятном районе "Брувлис-Берр". Если вы здешняя, то обязательно слышали о "месте дьявола"? (так привыкли называть этот район жители города)

- Тебе не кажется, что мы немного отклонились от темы? – сказала Мэгги и достала из пачки еще одну сигарету.

- А, да... Простите! Я много раз видел вас здесь с вашим мужем или парнем, - сказал Стэнли, очертив рукой территорию парка.

– И что дальше? – сигаретный дым снова закружился в воздухе.

Бетон

Лето 1977 года, жители городка Морес, находящегося на юго-востоке страны, вспоминают и в настоящее время.

Кто-то провел свою жизнь, будучи богатым, ни в чем себе не отказывая, а кто-то с трудом сводил концы с концами и, смерть становилась для таких вот людей, в какой-то мере, возможностью освободиться от мира сего.

Да! В районе города, где именно и проживал Сайман Гелс, жили разные версты населения. Бедные, богатые, люди в изобилии. Именно к последней категории принадлежали супруги Гелсов и даже пользовались некоторым авторитетом среди горожан.

Но не важно, кем тебя считали в городе, и к какой категории населения ты относился. Главное то, что историю семьи Гелс, пересказывают по сегодняшний день. Люди считают ее визитной карточкой города Морес.

* * *

На улице стояло – жаркое, июльское утро. Несмотря на то, что было всего за четверть девятого, столбик термометра застыл на делении - двадцать восемь градусов по "Цельсию".

Миссис Кэтрин Гелс уже сидела на своем раскладном шезлонге под лучами палящего солнца. Женщина никогда не упускала возможности позагорать, когда на это было время и соответствующие условия. Погода в последние несколько недель, была именно такой как надо, да и со временем в домохозяйки было все в порядке.

Женщине перевалило за сорок, но выглядела Кэтрин лет так... на добрый десяток младше своего возраста. Купальник белого цвета, который в это утро был на женщине, хорошо подчеркивал ее утонченную фигуру. Солнцезащитные очки были хорошо подобраны и гармонично вписывались в сексуальный образ миссис Кэтрин Гелс.

Женщина сидела на заднем дворе, недалеко от бассейна, с высоко поднятой головой. Было похоже на то, что она вроде бы пытается принять на себя каждый люмен, излучаемый жарким солнцем, чтобы тот не прошел мимо ее послушно-расслабленного тела.

Бассейн на их дворе еще не был пригоден для плавания и Саймон упорно работал над тем, чтобы его Кэтрин смогла поплавать после жаркого дня. Прошло несколько месяцев, как супруги купили данный земельный участок, на котором располагался недостроенный дом и окружавшие его недостроенные сооружения.

Среди таких вот разрух был, собственно, и бассейн. Саймон работал на строительстве, поэтому мужчину не пугало то, что возле данного дома придется изрядно повозиться и вложить в него немалую сумму денег. В свои тридцать восемь лет Саймон занимал руководящую должность в фирме своего двоюродного дяди Эндрю. Так что трудности, связанные со строительством его отнюдь не пугали. Саймон пользовался своим положением в фирме. Вот почему на его дворе почти каждый день можно было увидеть подрядчиков из строительной компании дяди! Но мужчина и сам был не прочь взяться за работу и постоянно помогал своим подчиненным. У Саймона был немалый опыт в сфере строительства, так что к такой работе ему не привыкать.

Вот и сегодня солнечным, субботним утром, мужчина взялся за бассейн на заднем дворе.

Длина данного бассейна составляла примерно семь метров, а ширина – четыре. Этого было вполне достаточно для того, чтобы остыть после тяжелого рабочего дня с бокалом красного вина или стаканом виски. Вот только глубина не устраивала новоиспеченного хозяина и тот самостоятельно, без чьей-либо помощи, принялся исправлять ошибки, допущенные в строительстве бывшими домовладельцами. Возможно, кого-то все устраивало, и исправлять "что-то и где-то" было бы лишними хлопотами? Но только не Саймона! Он любил, чтобы все было так, как требовали от него когда-то его боссы и что именно теперь требует он от своих подчиненных.

По линии бассейна были разложены мешки с цементом, которые мужчина приготовил для изготовления бетона. Жидкостью он планировал заполнить всю плоскость бассейна, дно которого было устелено мелкими трещинами. Сначала мужчина хотел другим способом провести реставрационные работы данного сооружения, но вскоре изменил свое решение, даже не посоветовавшись со своей женой. Кэтрин привыкла к тому, что мужчина редко совещался с ней на счет вопросов строительства. Наверное, именно поэтому и не была против его страсти сделать все по-своему.

Бетономешалка загрохотала. Но это никак не повлияло на звук из радиоприемника, стоявшего на небольшом столике у шезлонга Кэтрин.

Саймон повернул голову, смотря на жену, словно ожидая, критики в свою сторону. Что-то из ряда:

- "Саймон! Дорогой! Звуки твоей бетономешалки утруждают слушать любимую музыку. Ты не мог бы сделать радиоприемник громче!?"

Конечно мужчина исполнял прихоть Кэтрин, когда возникала такая ситуация и накручивал колесико громкости почти на максимум.

Без раннего пробуждения

Принято считать, что автором страшных историй должен быть человек с большим багажом прожитых лет. За спиной которого случились какие-то события, которые он начинает превращать в сказки для взрослых. У кого-то эти сказки действительно получаются очень убедительными и такими, что человек читая их, верит в написанное. По мотивам таких сказкок снято большое количество кинолент. Честно говоря, я и сам люблю посмотреть такой фильм, или прочесть похожую книгу. Правда, отхожу я после таких историй долго, ну скажем, трое-четверо суток. Но, это в том случае, когда страшилка действительно стоит внимания.

Лично моим идолом и покровителем данного жанра есть никто, иной, как Стивен Кинг. Его книги знакомы мне с юности, а многие истории до сих пор живут в моем сердце. Бессонной ночью, старые, потрепанные страницы будто оживают и становятся источником рассуждения до самого утра.

Я человек верующий и даже в моем авто нашла свое место крошечная Библия с тоненькими страницами. Которую я время от времени перечитываю, находясь в длинной пробке на дороге, или просто перекладывая вещи в бардачке авто внезапно наткнувшись на святую книгу. Дома, в моем потайном ящике присутствует привычная для каждого толстая Библия, также со страницами, пожалуй, тоньше лезвия. Ее я читаю реже, ведь за рулем своего семейного пикапа нахожусь чаще, чем в своем собственном доме.

Вот так: книги, книги, книги. Разного характера, разной толщины. Они преследуют нас всех еще с малых лет. По истечению времени, написанное в них меняется, и мы уже сами выбираем то, какую книгу нам взять с собой в завтра, а какую навсегда оставить на жизненной полочке, где книга начнет пылится и возможно когда-то, какой-то ценитель данного жанра сдует с переплета защитный слой. А может быть, книга так и останется там навсегда.

Таким вот образом, чтения научило нас верить в то, что мы сами выбрали для себя. Для своего существования, для жизни. Не редко случается так, что написанное в данной книге, противоречит написанному в другой, тоже не менее важной. Диалог самим с собой перерастает в спор, и мы отсеиваем одну из этих книг.

А если вы не можете отказаться, не готовы попрощаться с такими родными и теплыми страницами, к которым так привыкли? Вот я о чем! Вот к чему я веду! Что хочу услышать от Вас, мои дорогие читатели!

Именно такая ситуация случилась в моей жизни, со мной лично. Когда писание в Святой Книге противоречит событиям, которые происходят здесь и сейчас. Когда тоненькие страницы никак не могут объяснить это... И наоборот... Когда сам начинаешь верить и строить в своей голове другой сценарий. Вам это знакомо??? Вы боролись с этим???
Вы победили???

В двухтысячном году я женился, и мы с моей супругой покупаем дом, который был построен в послевоенное время. Я имею в виду вторую мировую. Так вот...! Мы счастливы и жизнерадостны, переезжаем в наше новое жилище, отнюдь не задумываясь над тем, кто жил здесь ранее и какую историю скрывают толстые стены...

Без раннего пробуждения. Глава 2

Ну, конечно, мы не могли не знать того, что дом пережил не одного владельца и того, что в его стенах происходили как радостные, так и грустные события. Но был один огромный аргумент в упрек всем несогласиям и спорам на счет дома. ОН НАМ ПОНРАВИЛСЯ!!! ОЧЕНЬ!!!

Само место, где был построен дом, вызвало лично у меня, еще тот восторг. Прежний владелец построил его вблизи местного парка. Точнее сказать, посреди него. Ибо перейдя столетнюю, каменную дорогу вы сразу оказываетесь посреди высоких деревьев, вдыхая лесные ароматы и слушая пение птиц. Территория парка занимала примерно полтора гектара земли, и этого вдоволь хватало для того, чтобы насладиться прогулкой по нему. За сам парк, точнее за землю, на которой он был размещен, шла никому не заметная война на бумагах, которую никак не могли закончить чиновники соседних городов. Одни документы свидетельствовали о том, что парк полностью принадлежит городку Говтас, а другие бумаги четко указывали на то, что земля, на которой растет парк, принадлежит городку Хериш. Этим можно было объяснить то, что парк был частично в запущенном состоянии. Службы пренебрегали бумагами и спихивали работу по уборке местности друг на друга. Местные жители, которые проживали возле этого замечательного места, сами научились ухаживать за парковой территорией. Речь идет о тех жителях, которые проживали прямо возле него. Таким обитателем оказался и я.

Сначала жилье не вызывало любопытства у нас с Кристи, так зовут мою жену, но уже потом мы были просто в восторге от этого старого дома. Пришлось хорошенько поработать, чтобы открыть всю красоту двора, но мы справились. И уже через некоторое время мы стали полноценной семьей с собственным очагом. Конечно, работы еще оставалось много, но мы так этого хотели! И делали это с удовольствием. Каждый мусоровоз, заполненный хламом из нашего нового двора, делал нас счастливее и приближался к цели.

– Макс! Это все теперь принадлежит нам! - радостно говорила Кристи, глядя на очищенный двор.

– Да, да, – повторял я, всматриваясь в такое желанное мне лицо любимого человека.
Сейчас многое можно было бы рассказывать о нашем желаемом переезде в собственное гнездышко и речь сейчас не о том, как и по каким особенностям, выбирался дом. У каждого в жизни разные взгляды на это. Кому-то нравится скромное жилище, а кто-то довольствуется особняком.

*

– Макс! Зачем ты оставил этот старый хлам? – спросила в тот день моя жена, глядя при этом на старую картину, которую я с интересом разглядывал.

Она была действительно старая. Нарисованная кто знает, какими красками и кто знает на какой поверхности. То ли кусок ДСП, то ли ДВП... Короче нормальным полотном там и не пахло.

– Посмотри, какая старая вещь! Жаль выбрасывать такое произведение искусства, – с улыбкой на лице ответил я своей жене и положил картину к тем вещам, которые не собираюсь выбросить. Среди них была старая гитара шести струнка и, конечно, струн на ней давно уже не было. А вместо червячного механизма натяжения светились шесть отверстий в грифе. Был в той куче и старый проигрыватель для пластинок, который оказался расколотым на две части. Но я все равно решил зачем-то его оставить. Может, хотел починить. Может быть! Уже не вспомню… Валялись там даже старые боксерские перчатки, которые были настолько повреждены временем, что даже кожа лопалась от легонького прикосновения к ним. Кстати, о перчатках! Они до сих пор украшают мой рабочий кабинет. Я заменил старую кожу, на новую.
- "А может быть когда-то в этих перчатках начинал свои тренировки сам Рокки Марчиано! " - эта мысль до сих пор живет в моей голове.

Без раннего пробуждения. Глава 3

Но вернемся к картине!
Нашел я ее, перебирая старый хлам на чердаке. Меня еще со школьных лет интересовали такие вот вещи. От них веяло неизведанным. Вот и от картины я почувствовал кое-что подобное. Точно не могу описать свои ощущения в тот момент, но когда впервые увидел ее, то решил непременно оставить. Человек, нарисовавший эту картину, полностью передал эмоции и события, которые на ней происходили. С первого взгляда не было ничего такого, что могло бы привлечь внимание. Краски с годами потеряли свои свойства, а над оправой хорошо постаралась моль. Да…,сам не знаю почему! Я почувствовал от нее что-то такое, что перевернуло, залегло глубоко в душу. И даже сейчас, смотря на нее, чувствуется что-то далекое, что-то потустороннее.

*

– И куда ты повесишь такую красоту? – с улыбкой спросила меня Кристи. Она до последнего думала, что я никак не оставлю дома этот хлам.

– Ты только посмотри! Кто-то, когда-то хорошо постарался! А может, эта картина стоит больших денег, и через несколько лет мы продадим ее и разбогатеем, - пытался уговорить я тогда жену оставить старую находку. По правде говоря, я уже тогда знал, что она останется.

- Ну ладно. Вижу тебя не переубедить. Можешь оставить картину, но... В доме ей не место. Сам понимаешь. Если она так пришлась тебе по душе, оставь ее на чердаке. И гостям на глаза не будет попадаться и тебе самому полегчает, – предложила условия Кристи.

- Спасибо любимая. Да... На чердаке...?! Давай лучше я заберу картину к себе в гараж, - сказал я. И так оно и случилось.

Гараж был построен так, что прилегал к дому. В те времена многие здания были именно с такой планировкой. Я до этого только начинал дело по ремонту автотранспорта, так что места для новых инструментов и механизмов хватало. Мы с женой всегда мечтали открыть свое дело, которое бы приносило нам не только прибыль, но и удовольствие. А я любил копаться в тачках.

Так старая картина очутилась на дальней стене гаража. Сразу не заметна постороннему глазу. Она до сих пор там висит. В гараже менялась обстановка, менялись с годами семейные автомобили, а она оставалась на своем месте. И даже события, происшедшие между нами, между мной и куском окрашенной фанеры, не заставили меня снять картину со стены.

*

- "Это просто чье-то произведение искусства, прямоугольной формы", - которую ночь подряд повторял я себе, крепко сжимая в своих руках маленькую Библию. Я никак не мог понять, насколько это возможно. Как вообще я стал свидетелем и одновременно соучастником всего этого, что произошло.
Читая книги, или смотря фильмы на основе реальных событий, мы еще больше погружаемся в ситуацию. И я сейчас говорю именно о фильмах на подобия "СЕМЬ ДЕМОНОВ ЭМИЛИ РОУЗ", "БРОС" и так далее. Кровь стынет в венах. Правда? Правда! Тот, кто читал, или видел что-то подобное, поймет меня несомненно. Объяснить это невозможно. Высказать свои предположения? Да! Объяснить? Нет! Но я еще раз повторюсь – это мое личное мнение.

Теперь человек, заходивший в мой гараж, мог видеть что-то невероятно загадочное и даже не догадывался об этом.

*

Картина на первый взгляд отнюдь не вызывала восторга. Я сейчас как можно точно постараюсь описать вам этот шедевр.
Она размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров, этакий себе квадрат! Как я уже говорил, выполнена она была на куске фанеры. Аккуратно оправлена каймой ручной роботы, из дерева. Почему я решил, что вручную? Когда присмотреться виднелись неровности и задиры, но это даже не портило эстетический вид. Рамка покрыта полупрозрачным лаком, который с годами, проведенными на чердаке, потемнел. Сама картина была без подписи создавшего ее художника. Которым, обычно, они клеймят свою работу.

На куске фанеры был изображен зимний вечер. Небо было пасмурным, затянутым черными тучами. Где-то далеко виднелся лес, деревья были посыпаны снегом. Над лесом из-под черных туч выглядывал крошечный кусочек солнца. Но он был таким маленьким, что я и сам не сразу его заметил. Меня лично очаровало это зимнее небо. А вот мужчина, которого изобразил художник, был совсем не заинтересован вечерним небом и закатом. Он держал руки у подбородка и пытался подкурить сигарету, самокрутку. Такие сигареты курили мужчины раньше, в сельской местности. Они собственноручно выращивали табак для своих сигарет, а заворачивали его в бумагу, которая была под рукой. Лучше всего для таких сигарет подходили страницы из утренних газет, которые приносил почтальон. Многие мужчины даже не читали напечатанного в них, а сразу выкуривали.

Вот именно такую самокрутку подкуривал не молодой мужичок. Одет тот был в коричневую, потрепанную куртку, которая сантиметров на десять была ниже его колен. Обут человек был в старенькие битые валенки тех времен. Что такое битые валенки рассказывать я не буду. Для многих не секрет, как их изготовляли. Голову мужчине согревала шапка-ушанка, а черный ворот хорошо гармонировал с ней. Стоял не молодой человек у себя во дворе, у ворот, сплетенных из лозы. Таким образом, люди ранее ограждали свои владения. Не высокий забор, который изобразил художник на своей картине, разделялся деревянными опорам. Врата он открыл для того, чтобы его гуси вернулись во двор.
Зимним вечером мужчина просто встречает своих птиц, вернувшихся с прогулки. При этом курит самокрутку и, видимо, пересчитывает птиц, все ли они вернулись.

Подведем итог.

Мрачный, зимний вечер. Все вокруг покрыто снегом. У себя во дворе стоит мужчина и встречает у ворот своих птиц. Вдали виднеется уже почти ночной лес, над которым ложится солнце.
Странные ощущения внушил мне этот крестьянин. Переживание и страх, которому не было объяснения.

Это только с годами я понял, что это за человек и что пытался передать художник, изобразивший картину.

Я не могу описать сейчас тех ощущений и эмоций, которое испытал. Мой мозг четко понимал, что это только краски нанесены на кусок потрепанной фанеры. Но маленькие нотки сомнений уже тогда стали вырисовываться в моей голове. И эти нотки впоследствии переросли в так называемую музыку. В песню моей подсознательности, которая была и без того окутана тьмой. Тьмой, которую я начерпал из романов моего любимого автора. Тьмой, которая пришла ко мне в самые отдаленные уголки моего ума из любимых фильмов. Поначалу я так и считал. Возлагал все на мою слишком развитую фантазию, которая присутствовала во мне благодаря любимому жанру.

Без раннего пробуждения. Глава 4

Только старый Дженкинс мог рассказать мне так много о бывшем владельце и его случайном товарище. Только старый Дженкинс помнил историю, в которой идет речь о так называемом Алане. Больше никто в городке не мог упомянуть такие подробности из жизни Генри Сванса. А может быть, Дженкинс все выдумал? Возможно, это выходки его старого мозга, пропитанного сигаретным дымом? Может быть! Но вот у него самого спросить я уже ничего не мог. Дженкинс умер той же зимой, так и нет дождавшись своего девяносто трех лития, и унес с собой в могилу ответы на мои вопросы.

"Только когда гвозди вколотят в гроб" - вспоминал я слова старика, когда люди занимающиеся похоронами, забивали гроб Дженкинса.

-"Вот и лишился ты своего надоедливого кашля" - думал я, стоя напротив свежевырытой могилы.

Птиц на картине стало еще меньше. Двадцать второго февраля, две тысячи третьего года оставалась только одна птица. Она была изображена, на картине ближе всего к хозяину и стояла почти у его ног. Я не мог поверить в то, что происходило прямо перед моим носом. Почему? Как? Когда? Голова кругом.

– Где твоя картина? Ты что лишился ее? Она тебе так нравилась, - спросила меня Кристи, когда однажды решила посетить мое рабочее место.

- Яяя... уже давно отнес ее на чердак. Надоела. Да и грусть внушает, - пытался найти как можно четкое оправдание тому, что картина исчезла из моего гаража.
Да, конечно, на чердак картину я не отнес, а просто опустил ее в смотровую яму, установив ту в самом конце. Прикрыл старыми тряпками, и надежно скрывая от человеческого глаза. Зачем? Спросите Вы! Да я и сам не могу ответить на этот вопрос.

Возможно, потому, что картина пугала меня, и я не хотел так же напугать своих близких. Но какая уже разница! Что сделано, то сделано и ничего не повернуть вспять. Корил я себя также за то, что в тот раз не договорил со стариком Дженкинсом. Знал бы я, что бедный вскоре умрет, так вытащил бы из него тогда еще немного информации. А он все знал! Я в этом уверен!

На картине художник изобразил Генри.

Сны!

Я начал видеть странные сны в конце двух тысяча четвертого. Моя Кристи, тогда уже была беременна моим старшим сыном Саймоном. Находясь в семейных хлопотах, я на какое-то время перестал думать о вещи, которая находилась в моей смотровой яме. Несколько месяцев я не сбрасывал с нее старое тряпки, да и надоело оно мне, находиться в постоянных раздумьях о картине. Держать себя в напряжении изо дня в день. Нет! Надоело! К тому же, мы с моей любимой ждали появления нашего первенца и были с головой погружены в приятные хлопоты.

Зимней, декабрьской ночью Генри впервые пришел ко мне. Это был короткий сон, но в этом видении точно был он, Генри Сванс. Мужчина повторял точную копию старика с картины. Я даже почувствовал на мгновение запах табачного дыма от его самокрутки.
*
- Убей лиса. Убей хитрого лиса. Пристрели его. Пристрели, слышишь меня! Пристрели его Макс, а иначе... Он не ограничится моими гусями. Не ограничится! Сколько у тебя осталось? Сколько? Верно! Никого! – и я проснулся.
*
Вот так и началось мое, так сказать, знакомство со старым Генри. В ту ночь, не дождавшись утра, я словно обожженный побежал в сторону своего рабочего места. Сразу даже не заметив то, что шагаю босиком по свежевыпавшему снегу. Крепкий замок, висевший на входной двери в гараж поддался и я очутился в холодном помещении. Быстро спустился в смотровую яму, на мгновение замер перед старым лохмотьям, скрывавшим до боли знакомую вещь. Руки дрожали от холода, а пальцы ног сводила судорога. Осторожно сбросив камуфляж со старой картины, я заметил, что... Заметил то, что мне приснился вещий сон. Или это был не сон?

2006 год.
Кристи работала на втором этаже, в своем кабинете, над окончанием своего романа. Это был ее второй роман, и она возлагала на него большие надежды. С годами нам удалось немного перепланировать дом и вот уже у Кристи есть свой взлелеянный в мечтах уголок автора, где она выплескивала на экран своего компьютера истории с пометкой восемнадцать плюс. Честно говоря, мне не очень нравится литература такого характера, но происходящее в женской голове критиковать никому не под силу. Так и я лично был вынужден смириться с пометкой для взрослых.

На улице шел первый снег. Хотя в декабре месяце это немного, по моему мнению, было поздновато. Я играл в детской комнате с нашим сыном Саймоном, которому уже исполнилось два года. Солнце за окном уверенно падало за горизонт, а мороз на улице усиливался с наступлением темноты. Это было видно по узорам, которые начали появляться на окнах дома. Я принял решение быстро спуститься в подвал для того, чтобы сделать пламя в котле посильнее. Оставив Саймона со своими игрушками, я так и сделал. При этом дверь в детскую комнату я оставил открытой.

- "А вдруг я захочу заскочить на верх к любимой жене, чтобы пожелать ей желаемого завершения очередного романа, а Саймон в этот момент позовет отца. Услышав его зов через открытую дверь, я быстренько вернусь назад", - подумал тогда я.

Прогулка в подвал не заняла много времени, и я все же решил подняться на второй этаж к Кристи. К тому же проходя мимо сыновой комнаты, я заметил то, что Саймон был озабочен, играя своими игрушками. На пути к Кристи я посетил холодильник, стоявший в конце кухни. Достал оттуда начатую в минувшие выходные бутылку красного вина и прихватил из настольного шкафа два бокала и снова вернулся к детской, чтобы убедиться в беззаботности Саймона. Но малыша не отвлек даже звон бокалов, которым я нечаянно ударил о бутылку, когда подошел к двери комнаты.

- Ну хорошо малыш! Я скоро вернусь! – прошептал я еле слышно и уже хотел уйти.
В глаза попала занавеска в комнате мальчика. Она была не до конца задвинута, и через небольшую щель я видел уличную тьму.

- "Парень так хорошо играет. Не хочется ему мешать" - подумал я. Но... Еще бабушка учила меня всегда на ночь закрывать окна занавесками и никогда не оставлять их голыми.

Без раннего пробуждения. Глава 5

Эти несколько секунд, в течение которых мы с лисом смотрели друг на друга, показались мне вечностью. Он мало-помалу сунул на меня, а я был готов встретить его горячими кулаками. Не знаю, о чем я тогда думал, но инстинкт самосохранения отошел на задний план. Наверное, Кристи, оказавшись в опасности, подтолкнула меня к таким решительным действиям, и я забыл о страхе.

Но к счастью, кровопролитие не произошло. В какой-то момент лис остановился, медленно повернув голову. Его огромное тело начало двигаться назад в сторону ворот.

- Что, испугался, сукин сын!,- бесстрашно прокричал я, чувствуя глубоко в душе какое-то превосходство над зверем. Адреналин просто переполнял мое тело, а кости на кулаках, казалось, вот-вот треснут.
– Не подходи к нему, – снова я услышал голос жены. Но теперь она была так близко, что также могла наблюдать за смертельной схваткой взглядов.

– Я тебя Господом Богом молю! Не подходи! Не подходи!, – прошептал я себе под нос. И Кристи поняв то, что я хочу от нее, молча принялась отходить назад. В тот момент я не видел лицо жены. Картина разорванного Шейха, которую наблюдала Кристи, останется в ее голове навсегда. Так же как и в моей.
Лис повернулся рыжим хвостом в мою сторону и быстро, не прикладывая больших усилий, перемахнул через полтора метровый забор.

- Я тебя сейчас пристрелю сволочь!!! - это вернулась Кристи, держа в руках старое, охотничье ружье.
- Что ты делаешь? – сказал я, выхватив оружие из ее холодных как лед рук. – Как ты его нашла? – прибавил я удивленно. – Мне казалось, что даже я не знал точного места, куда сам и скрыл оружие.

Старое, ружье я нашел много лет назад, наводя порядок в доме после переезда. Это было двуствольное, охотничье оружие со сломанным прикладом. В один из стволов был заряжен патрон, второй был пуст. Название, год изготовления и серийный оружейный номер разобрать было невозможно. Ржавчина слишком усердно повредила всю важную информацию. Словно кто намеренно решил стереть ее таким образом!? А вот сам ствол ружья! Он отличался от общего вида оружия тем, что был тщательно отполирован. Как это правильно называют оружейники? И, кажется, был покрыт какой-то специальной смазкой. Патрон, заряженный в один из стволов, также не выглядел старым. Решив, что это просто оружие в нерабочем состоянии, я, решил его выбросить. Но в какой-то миг передумал и оставил его у себя.

«А вдруг пригодится!»
Вот так завернув ружье в старое тряпье, я запрятал его где-то на чердаке. Еще какое-то время я помнил о нем и однажды даже пытался починить! А потом... С годами... Забыл! Честно говоря, я даже не помню того дня, когда показал находку своей жене. Наверное, в тот момент моя голова была занята чем-то другим, вот и все! А Кристи не забыла! Возможно, даже посещала чердак, вдохновляясь видом оружия на свой новый криминальный роман с элементами эротики.

*

Прошло уже двадцать лет после той встречи с лисом, а я до сих пор чувствую запах рванного тела моего любимца. Долгими, зимними вечерами мы с женой частенько вспоминаем тот вечер. Вечер, сблизивший и без того дружескую семью. Мы с моей Кристи любим, вспомнить прошлое и что нам пришлось пережить вместе. За чашкой кофе, в уютной комнате нашего уже полностью достроенного дома, мы, вместе погрузившись в воспоминания, созерцаем через окно на морозный вечер. Ее и мой взгляд останавливается на бетонной статуе Шейха, расположенной посреди заднего двора. Почти на том же месте, где он был разорван большим, рыжим чудовищем. Статую Шейха окружали разные фигурки животных и не только. С годами Кристи научилась изготавливать украшения для нашего двора и увенчала своими работами пустые, унылые места.
С каждым годом наш дом обрастал новыми постройками, которые будто бы брали его в кольцо. Беседка, бассейн, летний душ и двухэтажная зимняя парилка, которая встречала наших близких друзей и родственников. А еще: молодой сад, с множеством фруктовых деревьев. О цветах, которые украшали наш двор, я вообще молчу. Кристи умело ухаживала за своими растениями и всегда вовремя облагораживала их. Вот, например, розы разных цветов удачно переплетались, и их рост достигал второго этажа дома. В летнее время такую красоту было бы проще описать, но...

Я вспомнил время, когда долбил мерзлую землю. Слезы падали на снег и я никак не мог остановить водоворот эмоций. Прокопав сантиметров двадцать вглубь, я все же наткнулся на мягкую почву. Почву, которой и прикидывал разорванное тело собаки. Я знаю…! Кристи думала о том, что и я. Я точно знаю. Мы хорошо чувствуем друг друга. Научились!

– Сегодня ровно двадцать лет, – произнес я, а Кристи в ответ едва заметно кивнула.

– А что там с картиной? – спросила она.
– Уже никого не осталось, – спокойно ответил я.

– Ясно! – сказала Кристи и повернула свои большие, зеленые глаза в мою сторону.

– Сегодня я все сделаю быстро. Не волнуйся любимая! – пытался я успокоить жену, но сам заметно нервничал.

– Оружие в порядке? – спросила Кристи.

– Да, ответил я и поставил кофе на стол перед собой.

– Солнце уже село, – добавила женщина и тем самым дала мне понять, что уже пора. - Лис скоро вернется и тогда... Стреляй ему прямо между глаз, как в тот раз, - сказала она, а в ее голосе отчетливо прослушивались нотки ненависти к этому созданию.

Я медленно поднялся со стула и пошел в спальню. Где в верхнем ящике, над столом, взял ключи от подвала.

– Ты не забыл? – кричала мне жена, но я ничего не слышал.
Уже через мгновение мои руки держали старое, охотничье ружье. Переломив ее пополам, я вставил в ствол патрон.

– Двадцать лет промелькнули как-то быстро, - прошипел я.

Рядом с ружьем, в картонном ящичке, лежала маленькая книга и Библия. О библии я рассказывал Вам ранее. Речь идет о той Святой книге, которую я хранил в автомобиле. Даже не помню, когда переместил ее в подвал! Да и это не имеет большого значения. Главное, что она здесь. Целая и не вередимая. Библия была скреплена кожаным переплетом с не менее интересной книгой. Они на много лет словно срослись в одно целое и терпеливо ждали момента, когда я наведаюсь сюда.

Без раннего пробуждения. Глава 6

И я снова начал читать:

«Как только все птицы исчезнут с картины, он придет к твоему жилищу. Он не ограничится птичьим мясом и ему придется полакомиться свежей плотью. Лис растерзает и погрызет конечности тем, кто станет для него помехой. Он перекусит вашу шею и будет наблюдать, как вы истекаете кровью. Это еще та потусторонняя тварь. Так что…! Засуньте ствол ружья ему глубже в пасть и нажмите на спусковой крючок, пока... пока еще целы... Пусть его мозги разлетятся вокруг, украшая собой зимний пейзаж. После того, как все сделаете правильно, сожгите его останки. Сожгите!!! Сожгите и спокойно ложитесь в тепленькую кровать. Зная то, что целых двадцать лет он не потревожит вас и ваших близких. Хочу сказать вам еще одну не менее важную вещь! Алан ни в чем не виноват!»

- «Ах, бедный Алан!» – подумал я в тот момент.

- Если все это, правда, лис явится в мое жилище сегодня! Я буду ждать его с нетерпением, - сказал я, заряжая при этом старое ружье.

– В прошлый раз я сделал все то, что написано тобой сумасшедший старик. Я сделал все! Разнес его мозг по всему двору, сжег его рыжее тело в костре. И в этот раз повторю все это. За моего Шейха! За мою левую руку, которую тот оторвал по запястье, - произнеся эти слова, я взглянул на свою конечность и в моей голове промелькнули кадры из нашей последней встречи.

– Это ничего. Протезирование сейчас преуспевает, - добавил я с улыбкой сумасшедшего.

Так же, как двадцать лет назад, на улице падал легкий снежок. Ветер вообще не дул. Поэтому во дворе было слышно, по меньшей мере, шорох и брань собак на другом углу городка Хериш.
Я, молча, стоял на пороге дома и вслушивался в темноту. Потом, повесив ружье на правое плечо, двинулся вперед. Именно на то место, где и должен появиться нежеланный гость. Лунный свет ярко падал на землю и полностью озарял мои владения.

– Ну! Где тебя носит? – сказал я и осторожно снял ружье с плеча. – Это все нервы! – успокоил я себя. И вот...

Фонарь, висевший на дальнем углу дома, загорелся. Он был настроен так, что срабатывал на чьи-то движения. Движения человека, собаки, кошки и никак не движения потусторонней сволочи. Еще мгновение и я увидел большой силуэт лиса, медленно двигавшийся в мою сторону. Мне казалось, что лис был размера больше, чем в прошлый раз. Раза так в два, как минимум. Я достал фонарик из кармана куртки и навел луч прямо в его рыжую морду.

- Вот ты какой! Я ждал тебя много лет и сейчас ты ответишь мне за все, что мне пришлось пережить после встречи с тобой. Плохо!!! Прошло много времени с тех событий, но я ничего не забыл. Слышишь сволочь рыжая!!! Ничего не забыл! - кричал я лису как сумасшедший. Во мне было столько злобы, что, даже оставшись без ружья, собственными зубами разорвал бы его. Правду говорю! Я готов был его разорвать голыми руками!

В пяти футах от меня лис остановился. Его большие клыки обнажились и готовы были рвать на мелкие кусочки мое тело. Его глаза сияли так, что совсем не уступали сегодняшнему полнолунию.

– Ну, почему остановился? Почему остановился? – кричал я.

*

– Я слышала выстрел! До последнего сомневалась, но... Что там? Он, он... он мертв? – не успел я пройти в дом, как Кристи засыпала меня вопросами.

- Попал ему точно в глотку, - спокойно произнес я.

Конец.

Эта история была пересказана мне стариком, который когда-то встретился на моем жизненном пути. Вспоминая о нем, сразу вижу его сильные, натруженные руки. Седые волосы, неаккуратно разбросанные на полулысой голове. Морщины, что паутиной просекли старую кожу на пожелтелом лице. Но больше всего мне запомнились его глаза. Да! Именно глаза. В них было что-то такое, что-то необъяснимое. Держа самокрутку пластмассовыми пальцами левой руки, он неспешно затягивался едким дымом, прожигая меня насквозь своим испепеляющим взором.

Мальчик, который никогда не спит.

Глава 1

Попробуйте бодрствовать несколько дней! А как на счет нескольких десятков дней? Недели, месяцы? Не пробовали? Да и не советую рисковать здоровьем! Продержитесь максимум четыре дня, а потом «отключка». Однажды я даже проверил на себе. Зря! Вскоре пожалел! Такая попытка стоила мне не однонедельный прием таблеток, для успокоения нервной системы. Капельницы, в состав которых входили витамины и еще многие другие лекарственные препараты.

Хорошо помню то, из-за чего именно решился на такой шаг, будучи подростком. В таком возрасте мы уверены в том, что способны свернуть горы! Голыми руками преодолеть стаю голодных волков. Без капельки воды прожить в жгучей пустыне. А что касательно сна!? Так это попросту!

Найдя старую записную книгу, которая находилась в подвале нашего дома, я решил, что тоже смогу. Смогу как Стивен. Так называл себя парнишка, заполнивший страницы блокнота неровным подчерком. По стечению обстоятельств он оказался моим тезкой.

* * *

Этот дом мои родители приобрели полгода назад. Фирма отца, в которой он работал много лет, открыла филиал в этом городке. И решением директора, отец был переведен на новое место работы. Конечно, папа потащил нас с мамой за собой, хотя..., мама была, от этого не в восторге, мягко говоря. Но – семья, прежде всего. Вот так папа нашел объявление покупке данного дома. И таким вот образом, странная записная книга оказалась в моих руках.

* * *

Стивен со своей семьей проживал в доме по адресу: Хорстон, улица Кленорга, дом 22. Мать мальчика Энни и отец Ричард воспитывали Стивена в религиозных традициях, потому как сами были глубоко верующими людьми. В воскресенье семья посещала местную церковь, которая была в паре кварталов от них. Отмечали вместе праздники, молились за ужином, и конечно изучали святое писание. Казалось, все было хорошо у Стива, но... - это только первые строчки дневника мальчика.

* * *

Тот день. Вернее, ночь, когда Стив впервые не смог сомкнуть глаза, он не помнил.
- "Возможно, пять. Возможно шесть, семь лет назад". - Часто старался вспомнить юноша, но это было ему не под силу.
Стивен в этом году отпраздновал свой четырнадцатый день рождения, из которых он не спал почти половину своей жизни.

*

- Ричард, я думаю, что ваш мальчик спокойно себе спит! Просто не помнит! Его мозг не воспринимает этого как сон. Поверьте мне, - это вполне возможно! - уверял родителей врач Морган, сидя в роскошном кабинете частной клиники. - Я могу предложить вам услуги квалифицированного психиатра.

- Думаете, что за последние несколько лет вы первый кто нам такое говорит? Многие хорошие психиатры упорно работали над проблемой нашего сына. Они уверяли нас в том, что найдут решение проблемы через несколько недель, максимум месяцев. И что? Где они сейчас со своими прогнозами? Честно сказать, я никому уже не верю, – отчаявшимся голосом говорила Энни, мать мальчика.

*

Мальчик, который никогда не спит. Глава 2.

- Если вы уверены в том, что именно доктор Логан поможет нашему сыну... Пусть так и будет. Мы с женой согласны. Хочет попробовать? Мы не возражаем, если бы только его методы были действенны. Мы с женой уже точно не помним, сколько хороших специалистов брались за проблему Стивена. Итак, если у вашего высокочтимого врача есть какие-то сомнения, пусть лучше не берется, - сказал Ричард, выдвигая свои условия.

– Я сочувствую вам и вашему ребенку. Искренне сочувствую! Могу только представить, что пришлось пережить вашей семье. И я бы никогда не предлагал вам помощь, будучи не уверенным. Я много лет знаю мистера Логана, когда тот только начинал практиковать.
– Простите! возможно, мой муж был резок с вами. Это просто нервы. Мы не сомневаемся в вашем профессионализме и в компетентности вашего знакомого, доктора Логана, но ведь… Сколько мы с мужем слышали таких обещаний. Поймите нас правильно, доктор Морган. Поймите правильно, – сказала Энни, опустив свои большие, синие глаза в пол.

- Не будем тратить драгоценное время на бессмысленные разговоры. Я сейчас же назначу вам встречу с мистером Логаном и вы непосредственно с ним обсудите проблему вашего Стивена, – уверенно сказал врач.
Морган провел взглядом к двери супругов, которые с очередной надеждой оставляли врачебный кабинет. Он еще долго смотрел на закрытую дверь и думал. Все думал, правильно ли поступил. Случай мальчика довольно интересен со стороны психологии и Морган не мог упустить такую возможность. Он почему-то был уверен, что передать дело Стивена необходимо именно Максу Логану. Оторвавшись от надоедливых мыслей, Морган поднял трубку телефона и набрал знакомый номер.

*

- Стивен? Ты в своей комнате? – прокричала Энни, закрывая входную дверь дома на ключ. Мы уже вернулись, - женщина прислушалась в ожидании ответа сына.
– Да мама, я у себя! Как все прошло? – поинтересовался юноша.
– Все хорошо. Даже есть хорошие новости. Врач Морган посоветовал нам замечательного специалиста и назначил встречу с ним. В понедельник, в десять утра, мы должны прибыть на осмотр в клинику Логана. Клиника находится примерно в ста тридцати милях отсюда. Адрес и телефон мистер Морган оставил нам, - сказала женщина сыну в надежде, что тот порадуется услышанному.

– Опять психиатр? – совсем не радостным голосом произнес парнишка. Вы обещали мне, что больше не будет психиатров! Мама! Вы мне обещали! – возмутился Стивен.
– Откуда ты взял, что Морган посоветовал нам психиатра? Это просто его хороший знакомый, также врач, специализирующийся на таких проблемах как твоя, – спокойным голосом ответила женщина.

- То есть ты хочешь сказать, что введя в поисковике "Google" слова, ... как ты там говорила,... клиника Логана? Ничего подобного с психиатрией я не увижу? Что-то мне не очень в это верится,… мама, – недовольно произнес юноша. - Я понимаю, что моя болезнь никак не поддается лечению. Понимаю, сколько сил вы потратили в надежде, на мое выздоровление. Но, мама! Я не псих! То, что я говорил и говорю – правда. Почему мне никто не верит? Даже вы. Папа! Скажи что-нибудь, не молчи!
– Сынок,… мы с мамой не сомневаемся в твоих словах. Но есть врачи, которые немного подвергают сомнению твою правду. Вот и все! Не буду отрицать то, что доктор Логан психиатр, но отличный специалист! Мистер Морган заверил нас в этом, – подключился к разговору отец мальчика. - Стив! Я тебе обещаю! Это последний наш врач психиатр, обещаю! – обнимая сына, старался успокоить его Ричард.

- Теперь поднимайся на второй этаж в свою комнату и постарайся успокоиться. Через минуту мы с мамой поднимемся к тебе. И ты расскажешь нам, что делал в течение дня, пока нас не было. Хорошо? – произнес Ричард, ослабляя объятия.

Комната Стивена находилась на втором этаже дома. Она казалась уютной и просторной. В комнате было много игрушек. Парень уделял им большое внимание, особенно ночью. Особую роль в его коллекции занимали не большие фигурки солдатиков, которые всегда были в полной боевой готовности. Стив, размещал их по всей комнате и устраивал ночные бои. Не один раз мешая этим родителям видеть сны. В комнате стоял стол, на котором он делал домашние задания. Роскошный стул, который вращался на сто восемьдесят градусов вокруг своей оси, и ездил на колесиках по всей комнате. Парень часто представлял себя директором какой-нибудь фирмы, при этом закинув ноги на стол. Все в этой комнате получало достаточно внимания от хозяина, кроме...

В дальнем углу. Справа от окна стояла большая кровать. На первый взгляд она казалась очень удобной. Но, к сожалению, парню ни разу не приходилось насладиться сновидениями на ней. Над кроватью висело Распятие. Старое, потертое Распятие, оставленное здесь еще со времен бывших хозяев.