Жизнь прекрасна!

Глава 1. ДИНА

У вас когда-нибудь были или до сих пор есть подруги, которые используют вас, в основном, как жилетку?

Они обычно звонят вам исключительно тогда, когда им становится особенно х***во!

Одна такая «подруга» у меня была, но после 6-ти лет интенсивного общения я её от себя успешно отвадила — просто перестала вникать в её нерешаемые проблемы и давать дельные советы.

В конце концов, я — не психотерапевт, а обычная среднестатистическая русская женщина!

Вряд ли бы вспомнила о той любительнице поплакаться, если бы не сегодня.

Сегодня шестнадцатое апреля, я приезжаю с работы домой. Вхожу в красивый новый — собственный! — дом. Подмечаю типичную картину маслом: давно вернувшиеся со школы дочь и сын сидят в эмбриональных позах на диване в зале — режутся на планшетах в Майнкрафт, а муж, только что закончивший хоум офис, уже хозяйничает в огороде...

Я поднимаю рюкзак с лэптопом наверх, в кабинет. Достаю из него смартфон. Сажусь на новый компактный диван со спальной функцией.

Сообщения в чатах ВК, в группах Ватсапп, в пабликах в Телеграм..

О!

Одно НОВОЕ личное?

ОТ АДЕЛЬ???

Одно слово и без точки: «Да».

Что «да»?

Я морщу лоб, лезу в нашу с ней переписку…

В последний раз я, кажется, написала ей десятого февраля этого года:

— У него был менингит?

— Да.

— Бедный. В таком-то возрасте. Слава Богу, он не умер.

И вот два месяца спустя Адель опять отвечает мне универсальным «Да».

Я догадываюсь, зачем она написала мне. Пишу ей обратку, чтобы отвязалась, без ути-пути:

— С днём рождения.

После сорока вы начинаете более-менее ценить своё время и потому пишете максимум два-три слова...

ПО ДЕЛУ!

В ответ звучит тишина.

Я откладываю источник облучения и зависимости в сторону, подключаю его к зарядке и спускаюсь вниз.

— Дети, кушать ЧТО будете?

Мои дети настолько погружены в игры, что не слышат.

— АЛЁ! ЖРАТЬ БУДЕТЕ???

Они даже не вздрагивают, пока дочь не поднимает взгляда:

— Не-а, мы плотно пообедали бургерами.

Отлично, их отец в энный раз сдался и повёз после школы в ТД?!

Мой обед был двенадцать дня, соответственно, я бы хотела съесть чего-то горячего и суперполезного, но мне лень вставать у плиты и начинать готовить даже яичницу. Тем более, что в рамках диеты я завязала с алкоголем во время готовки ужина.

За последние пять лет зелёный змей вошёл в мою постоянную привычку по вечерам!

Бутылка пива для поднятия настроения здесь или пара-тройка бокалов вина с любимой музыкой там…

Вуаля, приготовление ужина становится самой приятным занятием в конце «тяжёлого» рабочего дня!

Я же работаю, ага. И очень неплохо зарабатываю, да. Могу позволить себе пойти в ресторан или заказать на дом еду. Сто лет как не курю и потому... именно ТАК расслабляюсь ДОМА, то есть — ВЫ-ПИ-ВА-Ю!

Алкоголь — это зло... для тех, кто легко вступает в зависимость от него.

Наверное, лично я склонна к зависимостям!

Мимолётная лёгкость в голове казалась мне тогда заветной.

Она же осела лишними килограммами на моих бёдрах, талии, руках и животе…

Цифры на электронных — наших! — весах, к сожалению, не преувеличивают.

Ёксель-моксель их создателя и приложение, показывающее воду, мускулы и даже…

МАССУ ЖИРА!!!

Моя свекровь, чтобы позлить меня, всегда при встречах — особенно за чаепитием с тортами, кофе и вином! — вспоминает, «какая стройная!!!» я до замужества была.

— Хочешь, я достану твоё свадебное платье из чемодана? — каждый раз при встрече «угрожает» она — Хо-шь?

— Семнадцатилетней давности? Нет, не хочу! Твой сын, кстати, тоже не влезет в свой серый свадебный костюм от «Армани»!

Не понимаю, зачем она хранит наши эти наряды... Наша дочь навряд ли захочет сочетаться браком в моём платье! Сам союз, имеющий юридическую силу, скорее всего, вымрет в будущем… Хотя нет, не вымрет, потому что семья — это святое, и я... Я хочу внуков, поэтому пусть моя свекровь Роза хранит чемодан с нашими «реликвиями»! В худшем случае, моё платье станет хрустящим, а там... кто знает, какая будет мода через десять-двадцать лет?

Я БЕЗ сожаления вспоминаю о своих когда-то пятидесяти пяти килограммах...

Мне кажется, в молодости была вовсе не я, а некая другая Дина — та, которая выглядела намного лучше и свежее, чем сейчас, но была гораздо неувереннее в себе и… закомплексованнее!

Я встаю на весы.

Млять, по-прежнему шестьдесят пять?!

Глава 2. АДЕЛЬ

Боже, как же я не люблю, когда мне неожиданно звонят — без вопроса в мессенджере: «можно позвонить?» или «есть минутка для разговора по телефону?».

Такие люди вообще не ценят но своё, ни чужое время!

Ещё эта Дина, с которой я общаюсь раз в сто лет… И каждый раз чувствую себя после этого выжатой, как лимон, и такой несчастной!!!

К тому же, я только малышей в баню, чтобы отмыть после курятника…

Господи, сейчас почти 18:05 вечера, и ей приспичило поговорить, а мне ещё, между прочим, готовить!!!

Дина звонит и в третий раз — я игнорю, в четвёртый — гипнотизирую экран, в пятый — надеваю капюшон худи.

Как будто это спасёт меня!

Блин, зачем я наговорила ей?

Могла бы наговорить самой себе, а после прослушать… Нет, шайтан дёрнул меня набрать Дину!

На шестой настойчивый звонок я выключаю звук.

Да пусть хоть не дозвонится до мозолей в пальцах и лопнет от любопытства!

Всё это время ей по большому счёту было пох@й на меня, а тут, стоило мне упомянуть сплетни, как активизировалась стервятница…

Старая сплетница!!!

Мой айфон в седьмой раз вибрирует на шатающейся тумбочке в предбаннике…

На восьмой вызов я боюсь, что мой «огрызок яблока» упадёт на пол и разобьётся.

А оно мне надо?

Нет, конечно!

— МА-МА! — орёт из бани дочь, сидящая в одном тазике с братом — МАМА, ИЛЬЯ ОБЛИЛ МЕНЯ ШАМПУНЕМ!

— Ты первая плюхнула его на меня! — слышу голос сына.

— ОЛЕГ!!! — ору прямо из предбанника в сторону дома, напрочь забыв, что он не слышит на левое ухо.

Я вхожу в баню и низко, но не агрессивно шиплю, так сказать, не лично одному, а сквозь сжатые зубы:

— Ска-ти-н… Ы-Ы-Ы та-ки-е!!!

Малыши замирают, потом хихикают.

— Ведите себя хорошо, я здесь рядом в предбаннике, скоро подойду и буду мыть вам волосы!

— О нет, только на волосы! — начинает хныкать сын и инстинктивно искать маленькое сухое полотенце для глаз.

Я цыцкаю на них и выхожу. На двенадцатый раз беру трубку:

— Привет, Дина… — сиплю как старый баян — Извини… у меня голос простуженный…

И я вся такая больная, бедная, несчастная… И никто меня не выслушает, не пожалеет, не погладит по голове, не похвалит…

В носу щиплет, слёзы застилают глаза.

Я делаю глубокий вдох-выдох.

РАЗ-ДВА!

Всё… вытираю глаза, выдыхаю и я… снова функционирующая машина… гуманоид без хайтека!!!

— Прости, что-то я совсем расклеилась, — шмыгаю носом и прочищаю горло.

— Адель, расскажи, что и как там с Бойко? Почему она до сих пор живёт в той комнатухе, кажется, около 30 квадратных метров?

Примерно такого же размера и весь наш дом, в который нас заселил хозяин нашей квартиры…

ВРЕМЕННО!

Я честно признаюсь ей, что не заходила к ней внутрь.

— Она сказала мне только то, что после получения диплома поискала съёмные квартиры и… решила остаться в своей дешёвой комнате. Сейчас с ней там живёт её мама.

— Кринж.

— Да.

— Слушай, скажи, а как она сейчас? Кем работает? Как выглядит?

— Ой, в налоговой, в которую устроилась сразв после окончания экономического, — отмахиваюсь и морщусь от неизбежного чиха — Ой, её ТАК разбомбило!!! — вдруг приободряюсь, будто ловлю второе дыхание и начинаю со смаком описывать Алёну, стараясь не опустить ни одной детали — У неё лицо такое КРУГ-ЛОЕ стало!

— Да ты что!?

— Д-А-А-А… — растягиваю удовольствие и слегка покачиваю головой, ощупываю контур своего чуть плоского, но квадратного лица и добавляю вполголоса — Короче, на ней было такое супермодное пальто от Томми Хилфигера, ещё этот пояс… Он только выделил отсутствие её талии! Короче, она превратилась в колобка!!!

— Ужас, — содрогается Дина и, судя по звуку, сплёвывает себе за вырез 3 раза — Ну, а как обстоят дела на личном фронте? Она вообще когда-либо выходила замуж?

— Нет, не думаю. Иначе похвасталась бы! Как жила одна, так и. осталась одна!

— Не понимаю таких людей-эгоистов, живущих только для себя, чесслово! Мы с тобой, значит, повышаем ценой своего здоровья демографию нашей огромной великой страны, рожаем, понимаете ли, будущих должников, пардон, налогоплательщиков, а она? Халявщица??? Кто потом в старости подаст ей стакан воды?

— Точно!

— Не, я всё равно не понимаю, КАК она может прожить вот так ОДНА и счастливо, а?! — не на шутку расходится Дина.

— Ну, как я поняла, у неё там моего знакомых, друзей… Стало ей грустно, она пошла и купила себе дорогую пироженку! Ни в чём себе не отказывает…

— Ну-ну, — усмехается подруга — Экономит на жилье для себя, зато заедает одиночество?!

Глава 3. ЛОЛА

Я сижу в накопителе аэропорта Шереметьево. Не тень, не оболочка самой себя, а… именно я — Лола Иззатовна Кулдашева! — сижу. В тот самый день Икс. В те самые 18:00. У того самого гейта…

ПРАВИЛЬНОГО!!!

Передо мной: чемоданы, рюкзаки, бутылки с водой — в трёхкратном размере! — и девочки — тоже три штуки…

Ой, тьфу ты, две, два… ПУБЕРТЁНКА!!!

— Мадлен, — обращаюсь к старшей, скрюченной, как улитка, сразу на двух сиденьях дочери — Мы только-только дозарядили наши телефоны! Хорош смотреть шортсы! От них ты только тупеешь! Разве не очевидно, что корова, ездящая на велосипеде, сгенерирована ИИ?!

В ответ она лишь убийственно смотрит на меня, всем своим выражением лица говоря: «Оставь. Меня. В покое!».

У моей девочки ПМС, и я её прекрасно понимаю, хотя младшая продолжает доставать её ногами.

— Оливия, прекрати! — устало и потому неавторитетно говорю непоседе в огромных наушниках — Потом не жалуйся, когда, а не если получишь в лоб! Я тебя защищать не буду, поняла?!

Только отворачиваю голову на табло, как слышатся махаловка и пронзительный крик на весь зал ожидания.

Я натягиваю бейсболку пониже на нос и делаю вид, что сплю.

Меня здесь нет — я в домике!

Как называются родители, которые никогда не вмешиваются в конфликты своих детей? Страусы? Рыбы? Коалы?

Я вспоминаю слова Дарвина о том, что в нашем мире выживает не самый сильный и даже не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к любым изменениям. Решаю сберечь свои нервы и вмешиваюсь только тогда, когда… окружающие начинают вмешиваться.

— Вот до чего доводит детей номофобия! — вполголоса шепчет своему спутнику «бизнес-леди» на шпильках, судя по фигуре которой, не скажешь, что она рожала.

Её в буквальном смысле толстопузый папик чуть кивает, и я уже слышу внутренний голос самокритика:

— Вот есть же мамочки, готовые заткнуть своих детей любой ценой — игрушками, едой, зрелищами — лишь бы те оставили их в покое? Есть же, да? Конечно, и я даже знаю одну! Мать-на-беззвучном режиме или фантом-мама. Та, что мелькает между ванной и плитой, как призрак. Вроде бы она есть, но её нет по-настоящему в жизни её детей, потому что она... так вечно занята удовлетворением их основных потребностей, что у неё всегда катастрофически не хватает ни времени, ни сил на общение с ними по душам!

На последнем я чувствую укол в сердце.

Мы проходим в самолёт, садимся на свои места...

Боже мой, неужели я лечу???

На еб@чие Филиппины?

С детьми. С двумя. Сама. Разведённая. Без жилья. Никогда нигде не работавшая.

Я тяжело вздыхаю. Понятия не имею, что будет дальше в чужой стране, и насколько хватит моих сбережений.

Зато я три года не живу с Рустамом, и мне уже легче!

— Ма, а там будет вай-фай? — интересуется Мадлен.

— Будет, но очень медленный.

— Я там сдохну, — закатывает она глаза.

— Нет, там ты сначала будешь плавать, потом загорать и дышать настоящим чистым морским воздухом!

— Ма, я не прошу воздух! Всё, что я прошу, это связь с миром — ИН-ТЕР-НЕТ!!!

Я подкалываю её и заодно малую:

— В вашей новой школе не будет интернета.

— Как это так??? — вылупляются их глаза.

— А вот так. Это элитная англоязычная эко-школа, расположенная в джунглях…

Они переглядываются и, наверное, решают, что я окончательно спятила.

Внезапный звонок портит момент моего смеха.

Я отвечаю, не глядя на экран:

— Алло, да?

— Трубку передай дочерям!

Тяжело вздыхаю и риторически спрашиваю, почему он не позвонил им напрямую.

Рустам перебивает, материт и чуть ли не рычит…

КАК ВСЕГДА.

— С@ка, бл@дь, дай мне моих дочерей, кому сказал!!!

Девочки всё слышат.

Я передаю телефон старшей и отворачиваюсь в иллюминатор.

С этим человеком я прожила двенадцать лет как жена, точнее, как его персональная уборщица, стиралка, повариха, жилетка, мать его детей и… унитаз для опять-таки его же эмоций.

Один раз мы уже расставались на полтора года. Потом снова сошлись.

Я наивно предполагала, что он «исправится».

Ха! Как бы не так! Горбатого могила исправит, а упрямого — то бишь меня — дубина!

Второй заход оказался агонией наших токсичных отношений…

Мы с ним проиграли всю нашу нажитую вдвоём недвижимость — в Питере, в Сочи…

С пустыми глазами и полным холодильником молчания я тупо собрала три больших чемодана, детей и переехала в Москву к родителям…

НА ВРЕМЯ!

Три е#аных года я прожила, скрепя зубами и нервами, у стариков. По ходу, и сама превратилась в нелепую старуху! Никуда не устроилась…

Глава 4. ДИНА

Мой диетический ужин готов. Ну, как диетический… Если считать, что я уже наелась его запахами, облизанной вилкой от перевёрнутого шницеля и четырьмя пробами брокколи — то да, он — диетический!

Я, млять, худею…

АКТИВНО!!!

Минус 0,003 грамма — вау, победа!

Вы можете себе представить: мой Матти сбросил целых пять кило — без спорта, диеты и нытья?! Он просто перестал жрать булки и пить алкоголь... КАК И Я!!!

Я тяжело вздыхаю, потому что минус пять килограмм — это моя заветная мечта пять лет назад.

Каждый год к желанному минусу прибавляются как минимум тысяча граммов, и моя цель вернуться к весу ДО замужества улетает всё дальше и дальше в космос без шанса возвращения на орбиту…

Ёксель-моксель, мне срочно нужно либо похудеть, либо развестись!

Адель вдруг присылает мне фотку Бойко — без комментария.

М-д-а-а-а, она действительно стала намного круглее в лице, но и...

ДОБРЕЕ?!

Господи, Алёнка… до сих пор работает в своей налоговой, живя с мамой в тридцати квадратных метрах в Питере, в комнате с ковром на стене и… покупает себе квартиру в Москве???

Наверняка взяла однокомнатную студию на самом отшибе и за взяточный кэшбэк!!!

А Пашка со своим Абаканом — тоже мне новость года!

Этот придурок ещё тогда мне говорил:

— «Динк, как настоящий сибиряк, я собираюсь вернуться на Родину, потому как там всё гораздо глубже, чем здесь!»

Глубже у тебя, Пашка, всегда были только долги и прыщ — Феникс! — на шее!!!

Я чувствую, что прямо сейчас у меня наступает ломка...

Без алкогольной лёгкости в голове, но с мыслями о предстоящей, более радикальной диете я становлюсь злой…

КАК МЕГЕРА!

— У-Ж-И-И-И-Н!!! — накрыв на стол, раздражённо кричу сквозь шум автогонок, аудиокниги и музыки своего настольного радио.

Матвей и Даниэла выключают всю технику, подходят к столу, а Лука срывается с места и вылетает в гостевой туалет.

Опять двадцать пять!

Каждый раз, как появляется на столе еда, у моего сына начинается мочевая буря.

В ресторанах — даже в нашем постоянном! — к его дурацкой, самовнушённой привычке прибавляется ещё и страх сепарации. Кому-то из нас приходится вставать, идти с ним до туалета и ждать.

Дома мы никуда не встаём. Дома наш Лука ведёт себя как дома… УЖАСНО!

Сегодня я забыла заранее ему сказать сходить в «святое место» и тщательно вымыть после этого руки. Поэтому мы не начинаем есть, а нетерпеливо дожидаемся его возвращения.

— Шницели всё равно горячие! — улыбаюсь мужу и дочери.

Лука садится за стол и просит яблочный сок с минеральной водой.

Матти и Даня, сидящие напротив нас, набрасываются на еду, как голодные с Севера…

Лука и я не спеша наслаждаемся…

— Попробуй брокколи? — не сдаюсь и кладу сыну мягкий кусочек на тарелку.

Он смотрит на него, как на кусок медузы, весь морщится и и-и-и-кает.

— Лука, это не просто брокколи, — уговариваю почти десятилетнего парня, — это сама жизнь! Как твоя — зелёная и невозможная без кетчупа!

— Нет, я это есть не буду, вон Даня их тоже не ест!!!

— Что ж, попытка не пытка, — отмечаю про себя и невольно ностальгирую по временам, когда они оба были бэбиками и не совсем успешно отмахивались.

Тогда я кормила их всем подряд — после блендера и перед планшетом!

В отличие от сына, дочь сейчас ест почти всё и как уборочный комбайн, а он… до сих пор ходит худой и костлявый, как спаржевый Тарзан!

Мой маленький Стручок!!!

Лука даже не может открыть бутылку с минеральной водой САМ!

— Тебе нужны мускулы, сынок, а для мускулов — протеины, — вроде доходчиво объясняю и сую кусочек шницеля ему в рот.

У него желудок, словно у воробья, и очень короткая усидчивость. Он всегда периодически вскакивает со стола, бегает по залу, гоняет футбольный мяч, кривляется, виляет задом, поёт песни, потом возвращается на своё место и немотивированно тычет вилкой в тарелку.

В ресторанах он так не делает! Поэтому не обессудьте: я люблю есть в ресторанах, ДА!!!

К сожалению, что дома, что публичных местах мне приходится защищать тарелку сына от нескончаемого аппетита Дани.

Моя одиннадцатилетняя девочка уже с меня ростом и носит обувь моего размера!!!

Я не хочу, чтобы она стала толстой, и её буллили за это в школе. Однако прививать ей своими строгими замечаниями какие-либо комплексы относительно её внешности тоже не хочу.

Не дай Бог, у неё разовьются булимия или анорексия!

Ах, это вечное хождение по канату!!!

Глава 5. АДЕЛЬ

Мужество покинуло меня перезвонить Дине после ужина. В то время как эгоизм приказал наговорить ей голосовое и вывалить всё — БЕЗ ФИЛЬТРА — как есть.

Видимо, у меня наступила точка невозврата или момент, когда Хиросима встретилась с Нагасаки и не оставила ни одного живого места, раз я добровольно «сняла» перед ней свои «грязные трусы»!

Это как если бы вы сто лет копили и прятали мусор в квартире, пока он сам не вывалился из окон наружу на голову случайного прохожего.

Дина — не «случайная прохожая». Когда-то она подставляла мне ухо и плечо: давала дельные советы, искренне сочувствовала, реально переживала… Раньше у неё всегда находились время и энергия для меня. Но прошли годы, и её оба драгоценных ресурса сошли на нет.

Я СТАЛА ЕЙ НЕИНТЕРЕСНА!

Даже Лолка, с которой я близко общалась в Питере, отдалилась от меня после своих вторых родов. Остальные подруги — одна за другой — тоже отморозились. У каждой из них своя семья, а моя…

В моей семье не принято выметать сор из избы. Но и обсуждать секс, точнее, его полное отсутствие — также немыслимо.

Чёрт, с мамой я никогда в жизни не поделилась бы ЭТИМ!!!

После смерти отца и из-за её больного сердца я берегу её, как могу! Наверное, именно поэтому наговорила, будто на исповеди, Дине…

Дура такая, мало того, что я сдала с потрохами Олега, так ещё и нажала на кнопку бумажного самолётика!!!

— Адель, — тихо зовёт муж из зала — Принеси мне, пожалуйста, термопластырь.

Я тяжело вздыхаю — у него лимбаго!

Не одно, так другое медленно, но верно разрушает его тело…

Олег получает то, что просил, и желает детям спокойной ночи, к которой готовлю их я.

Дочь и сын капризничают, хнычут, плачут…

Я надеваю беспроводные наушники и прослушиваю саму себя в голосовом сообщении Дине первый, второй, третий и...

ПЯТЫЙ РАЗ!

Мой простывший голос звучит ужасно сипло, отталкивающе. А моё перманентное «э-э-э…» между словами, словно я что-то не договариваю?

ФУ!!!

Меня тошнит от Адель, которую слышу.

Бл@дь, в кого я превратилась???

Стою у раковины на кухне с детьми, дочищиваю им зубы, а сама жду как старуха у разбитого корыта…

РЕАКЦИЮ ДИНЫ.

Вижу две галки отмеченные зелёным, под моим голосовым в Телеграм.

Значит, она прослушала.

Коза, могла бы перезвонить или наговорить в ответ?!

Возможно, она просто всё ещё в ахе.

СТОПУДОВО!!!

Я кладу афоню на стол и иду укладывать их спать в надежде, что не усну там в обнимку с ними сама

Олег больше не лежит на диване, а уже идит за компом…

РАБОТАЕТ!

Он — уроженец Выборга, старше меня на 10 лет и айтишник.

По доброте душевной хозяин нашей квартиры в Питере пустил нас пожить в свой загородный дом в Клюковке, пока не начнётся в его съёмных стенах тот самый долгожданный капремонт, после которого «ВСЕМ жить и дышать будет легче». По слухам начнётся он вот-вот в мае, по ощущениям — в следующей жизни, ведь мы живём здесь уже третий месяц!

В этой деревне нет мочёных яблок, зато есть целых 15 коттеджных домов, магазин-стекляшка, лес и запах навоза по утрам — тоже БЕСПЛАТНО.

Первое, что сказал Олег, когда мы въехали в этот старый, разваливающийся дом:

— Тишина!

Ну да, тишина. Он же после менингита оглох на левое ухо и теперь вряд ли услышит, как пёрнула мышь за печкой!

Господи, здесь и рядом с ним я чувствую себя старой бабкой!!!

И дети наши — метисы! — сюда никак не вписываются.

Мы назвали наших детей так, словно заранее знаем, что они вырастут и станут выдающимися. Олегу хотелось пафоса, а мне — звучания…

Получилось двойное комбо!

Каждый раз, когда я зову их на всю улицу, старая соседка баба Маша крестится, думая, что мы сектанты:

— Илья-Лев! Майя-София!

После третьей, выдуманной мной от финта сказки сын и дочь наконец засыпают.

Я лежу между двумя кроватями на гостевом матрасе. Гляжу в тёмный потолок.

Чего я, собственно говоря, хотела своим голосовым? Сочувствия? Пинка под зад? Совета?

Бл@дь, как же я за@балась!!!

Устала от этой бесконечной бытовухи, от детей с их вечными ОРВИ и почти философскими вопросами «мам, а где папа?», хотя, он постоянно дома. Устала как собака от тяжёлых тележек с водой, которые я еженедельно и буквально тащу в гору…

КАК СИЗИФ!

У Динки и у Лолки есть хотя бы мужья, способные их обнять и удовлетворить по полной! А у меня?

У меня есть Олег — мужчина, который даже когда здоров, всё равно выключен из этой реальности. Он всё время где-то там, в серверной — в матрице?! — короче, где угодно, но только не со мной!

Глава 6. ЛОЛА

Мы летим. По-прежнему летим, мать твою, Аллах, Иисус, Будда… и кто бы ни был в будущем?! Тащимся сквозь беспросветные облака — с гулом, с тряской и с воплями чужих детей.

Признаюсь честно: чужие дети бесят меня куда больше собственных, особенно если они неугомонно орут или стучат ногами в сиденье!!!

До приземления в Себу остаётся около двух — нескончаемых! — часов.

Оливия стонет, что ей скучно, я загружаю ей новый фильм.

Мадлен сидит у иллюминатора, уткнувшись в свой телефон, который, к счастью, здесь бесполезен, как зонтик в ураган.

Она играет в свою любимую игру в стилиста.

Её лоб и щёки, покрытые прыщами, а также её вечная насупленность выдают всё, что творится внутри.

Моя первенец — уже не ребёнок, но ещё и не взрослая! — подросток на изломе.

В Москве после нашего с Рустамом развода она угодила в плохую компанию.

Девочка Леся и мальчик Кирилл сначала научили курить мою девочку, а потом… чуть не подсадили на кристаллический мет!

Я вовремя спохватилась, заметив, что с ней творится что-то не то.

Моя Мади вдруг стала воровать у меня деньги!

С угрозами и криками я отправила её пожить к Рустаму.

Мой бывший муж взвыл через неделю и вернул мне её обратно!

Я прошла 7 кругов ада, вместе со своими родителями контролируя её каждый шаг и не допуская к общению с этой дурной компанией.

Полгода спустя её ровесница Леся умерла от передозировки, а Кирилл…

Отморозок вновь полез в нашу жизнь, как таракан под дверь, и доставал Мадлен звонками, чатами, подкарауливаниями даже тогда, когда Рустам опять увёз её жить к себе.

Тогда-то наша Мади впервые сорвалась — решила устроить своим «ужасным родакам», самую настоящую революцию. Засранка попыталась сбежать из дома и жить на улице!

Рустам едва не убил Кирилла, когда тот внезапно появился в его квартире в Питере. К счастью, он разрулил скандал с полицией и… в итоге дал согласие на выезд наших детей за границу.

— Забирай их куда хочешь, только подальше от… — сказал он мне тогда, не гарантируя в следующий раз хладнокровной разумности как родителя.

Ну, он же не мог знать, что мне моча стукнет в голову эмигрировать в Филиппины?!

Я смотрю на свою девочку — угловатую, молчаливую и такую прозрачную в своём равнодушии.

Она, будто чувствуя мой взгляд, вздрагивает и отворачивается к иллюминатору.

Между нами всё чаще баттлы стенки об стенку.

Она — железобетонная стена пассивной агрессии, а я — глиняная крепость. При малейшем столкновении крошусь, но по крупинкам собираюсь обратно, потому что я хоть и взрывная, зато…

ОТХОДЧИВАЯ!

Смотрю на неё и не могу поверить в то, что родила эту дылду.

А ведь когда-то она была моей «фасолечкой», которую я носила под сердцем!

Тишина между нами не про мир. Молчание — это её способ кричать без звука.

Я молча прикасаюсь к её холодной руке, лежащей на подлокотнике.

Дочь слегка дёргается, но не убирает руку.

Где-то внизу, под левым крылом самолёта, тянутся нескончаемые полосы бирюзы и зелени — вода и джунгли, будто перемешанные акварелью…

Острова, как лоскутки старого покрывала, разбросаны по океану.

Может быть, там, среди пальм и крошечных школ, где вай-фай слабее, чем филиппинский кофе, моя старшая дочь снова научится смеяться?

Может быть, в этом чужом жарком раю мы обе начнём новую жизнь или… окончательно поймём, что не сбежать нам от себя даже через полмира?!

Я зажмуриваюсь крепко-крепко и загадываю желание…

— Мам, у меня наушники сдохли! — возвращает меня в реальность Оливия.

Прежде чем она начинает нудеть, я передаю ей свои. С усмешкой наблюдаю за тем, как она вытирает их влажной салфеткой, как если бы я была какая-то заразная.

Мадлен вся морщится, прикладывая руки к животу. У неё месячные, и я вызываю стюардессу, прошу её о грелке.

Пилот объявляет о скорой посадке — Оливия хватается за уши и плачет от резкой боли.

Помимо этого её вдруг тошнит, я представляю ей бумажный пакет, снова вызываю стюардессу.

Последняя приносит сладкую воду с лимоном.

Оливке становится легче…

Только я выдыхаю и прикрываю глаза, как давление ударяет в мои виски, нос и уши…

РЕЗКО.

Я делаю то, что делают все отчаянные домохозяйки, выгоревшие матери и просто узбекские аэрофобки — открываю фотогалерею в своём стареньком телефоне и бессмысленно тычу пальцем в экран.

О, присланные фотки в телегу?!

Я открываю старое — нет, ультрадревнее! — групповое фото, которое зачем-то кинула мне Бойко.

О ГОСПОДИ...

На фото я с Алёнкой, Динкой и Адель!!!

Глава 7. ЛОЛА

Вы никогда не задумывались, почему самолёты взлетают и садятся против ветра? Скорость встречного ветра увеличивает их подъёмную силу во время взлёта и сокращает длину пробега в момент приземления.

Против меня было настроено всё моё близкое окружение!

Родители хоть и были рады отделаться от меня — ещё бы за 3 года совместного проживания! — но не высказали КАКОЙ-ЛИБО эйфории по поводу Филиппин.

— Ты у нас уже давно взрослая женщина, со всеми трудностями справишься сама. Свою голову тебе мы приставить не можем, к сожалению. Однако обязательно дадим тебе совет, если ты сама нас о нём попросишь, — сказала мама.

— Квартиру нашу мы 2-3 месяца сдавать никому не будем, пока ты там не устроишься на все 200 процентов. В случае фиаско тебе будет куда вернуться, — добавил папа — Даём тебе максимум полгода на раздумья!

Старшая сестра настолько скептически расспрашивала меня о деталях, что у меня пропала охота делиться с ней своими планами!

Её свёкры, как она (зачем?) передала мне, не верят в то, что, если человек до 40-ка годиков нигде не проработал, сможет ещё хорошо где-то устроиться, построить карьеру или даже открыть своё дело...

Ну, не верят, пусть не верят!!!

Для них, как и для неё, я — «лоботряска»...

— Да чё ты паришься? Найди себе нормального мужика в Москве или в Питере! — фыркал мой младший брат, много лет сидящий на шее у жены в Балашихе — Чего ты там забыла на этом вонючем Сиаргао? Просрёшь там только все свои сбережения!

Тяжело, когда в тебя не верят даже твои самые близкие люди!

В какой-то момент я перестала им что-либо рассказывать.

Им не нужны были моё видение и моя правда. Им хотелось видеть меня легко удовлетворяемой, прогнозируемой, короче, просто удобной!

По меркам окружающих, я должна была идеально вписаться в схему 08/15: «замужем-воспитываю-детей-работаю-выхожу-в-пятницу-за-пивом».

При всём своём желании — и нежелании! — я не вписывалась!

Я вылетела, как пробка из бутылки шампанского, за пределы их уютного мирка ещё тогда, когда в 10 лет заявила, что буду жить у моря.

Рустам купил мне дом в Сочи, как и пентхаус на Финском заливе…

Господи, какими же богатыми мы были тогда!!!

Я прикусываю губы, жалею, что не выставляла напоказ свою шикарную, холёную жизнь — в Нельзяграме, в Нельзябуке…

В те годы я была всеми уважаемой женщиной, в то время как сейчас…

Подруги отвернулись от меня — 100 лет как не общаются со мной!

Я знаю, что друг познаётся в беде, но… и сама не могу кому-либо помочь.

— Помочь бы сначала себе! — заключаю и смотрю в иллюминатор на безумно синее небо и лазурное море внизу.

Внезапно осознаю, что лечу туда, куда всегда мечтала сбежать ещё в детстве.

Когда-то мама прочитала мне на ночь старую потрёпанную книгу про кругосветное путешествие. Там был один эпизод — про один какой-то далёкий остров, где люди жили в хижинах под пальмами, весь день ловили рыбу и… улыбались незнакомцам…

ПРОСТО ТАК!

Тогда я впервые подумала, что ТАМ точно смогла бы жить счастливо.

С годами воспоминание почти стёрлось, но ощущение ТОЙ решимости осталось.

В одной из долгих бессонных ночей, когда Мадлен опять пропала на несколько часов после ужина, я в отчаянии открыла карту мира в Гугле. Бесцельно водила пальцем по материкам. надеясь, что Бог пошлёт мне знак свыше — подскажет, куда сбежать от всего дерьма…

Палец сам остановился на Сиаргао.

Остров показался маленькой точкой на совершенно другой планете, где никто не знал бы моей боли, и где прошлое не догнало бы меня за углом.

Я наугад открыла фото. Золотистые пляжи, безлюдные лагуны, школы серфинга вместо ночных клубов и... почти полное отсутствие «цивилизации» в её худшем понимании — тусовок, наркоты, круглосуточных магазинов для алкашей…

И мне вдруг ТАК СИЛЬНО захотелось туда!!!

— Если на этом клочке земли люди умеют жить без понтов, гонки и вечной токсичной суеты мегаполиса, значит… И Я СМОГУ! — решил мой внутренний ребёнок и всерьёз стал готовиться к эмиграции.

Я открываю цитату на французском, которую выслала мне Дина.

Выражение «La vie est belle!» или «Жизнь прекрасна!» вполне могло быть стать рекламным слоганом какой-нибудь косметической линии, что-то типа: «Ведь вы этого достойны!».

Знать бы только, бл@дь, ЗАРАНЕЕ, где действительно лучше?!

Милые мои,

со следующей главы открыта подписка.

Вы проголосовали за цену подписки в моём блоге: 149 рублей. Поэтому скидок на эту цену я не сделаю.

Как Вы заметили: я не стремлюсь заработать на своих книгах ;), специально ставлю такие цены на свои книги, чтоб потом не покупали их вообще ;).

Причина дороговизны банальная: как экс-автор и нерезидент РФ, я отдаю 80% прибыли (80% = 20% НДС + 30% комиссия Литнета + 30% подоходного налога в Германии на заработанное в РФ). Звучит абсурдно, но пока так, к сожалению. А ещё до сих пор есть санкции по поводу вывода средств итд, но не будем о грустном, в конце концов: