Жизнь в режиме отладки

Глава 1: Будни

Трель будильника на телефоне — настырная, как продавец гербалайфа из девяностых — вырвала меня из какого-то смутного, но определенно более приятного мира, чем тот, что ожидал за порогом сна.

Первой мыслью было, как обычно, что неплохо бы этому самому продавцу гербалайфа, то есть будильнику, свернуть его электронную шею. Но работа, эта неумолимая госпожа с графиком с девяти до шести, таких вольностей не прощала. Пришлось разлепить глаза и с тоской воззриться в знакомый до последней трещинки потолок. Бабушкина квартира. Двушка в старом фонде, недалеко от «Техноложки». Стены помнили еще, наверное, как дед рассказывал про первый спутник, а скрипучий паркет под ногами — мои первые неуверенные шаги. Уютно, спору нет. Родное. Но иногда это «родное» давило своей предсказуемостью, как слишком теплое одеяло в душную летнюю ночь.

Кое-как сполз с дивана, который служил мне одновременно и кроватью, и рабочим местом для вечерних бдений над кодом или очередной книгой по квантовой запутанности.

Ноги сами нащупали тапки — смешные, с ушами какого-то неопознанного зверя, подарок Маши на прошлый Новый год. Кажется, она тогда сказала, что они «миленькие» и «подчеркивают мою скрытую игривость». Ну, если многочасовое сидение за отладкой чужих баз данных считается игривостью, то я, видимо, просто король вечеринок.

Ванная встретила привычным холодом кафеля и запотевшим зеркалом.

Быстрый душ, попытка изобразить на лице что-то осмысленное, кофе — растворимый, горький, как осознание того, что до выходных еще четыре таких же утра. Завтракать не хотелось, да и некогда было. На кухне, среди бабушкиных фиалок и старенького, но исправно работающего холодильника «ЗиЛ», пахло вчерашней Машиной затеей — кажется, она пыталась испечь шарлотку. Судя по тонкому аромату подгоревших яблок, затея удалась не полностью. Впрочем, это было уже неважно — Маша ночевала сегодня у своих, так что дегустация отменялась. Или переносилась на неопределенный срок, как и многие наши «серьезные разговоры о будущем».

За окном привычно хмурился Питер.

Небо было затянуто плотной серой ватой, из которой время от времени принимался накрапывать мелкий, нудный дождь. «Город-герой борется с хорошим настроением своих жителей», — хмыкнул я про себя, натягивая джинсы и старый, но любимый свитер. Классика жанра. Если бы в Питере вдруг выглянуло солнце на целый день, это, наверное, вызвало бы массовые беспорядки или как минимум всеобщий выходной.

Дорога на работу — это отдельный ритуал, ежедневная медитация под стук колес и объявления остановок.

Сначала — дворами, мимо обшарпанных стен с граффити разной степени художественности, мимо вечно забитых парковок и сонных дворников, лениво метущих вчерашние листья. Потом — метро. «Технологический институт», переход на «синюю» ветку, и дальше, в сторону «Невского проспекта». В ушах — старый добрый Шевчук, надрывающийся про «осеннюю Родину». Идеальный саундтрек для утренней поездки в офис. Вокруг — такие же, как я, «скованные» необходимостью зарабатывать на жизнь. Кто-то уткнулся в телефон, кто-то дремал, прислонившись к стеклу, кто-то просто смотрел в никуда отсутствующим взглядом. Я разглядывал лица, пытаясь угадать, о чем думают эти люди. Наверное, о том же, о чем и я — как бы пережить этот понедельник… или вторник, или какая там сегодня по счету реинкарнация Дня Сурка.

Офис «ДатаСтрим Солюшнс» располагался в одном из многочисленных бизнес-центров класса «Бэ с минусом» недалеко от «Гостиного двора».

Небольшое помещение на третьем этаже, десяток столов, гул компьютеров и неизменный запах кофе. На входе меня перехватила Катя, наш офис-менеджер и по совместительству главный источник сплетен.

— Привет, Стаханов! Влад тебя уже искал. Говорит, есть какая-то срочная задачка, — сообщила она.

— Привет, Кать. Срочная — это мой любимый тип задач, особенно с утра, — буркнул я, направляясь к своему рабочему месту.

Мой стол — это такой упорядоченный хаос из монитора, клавиатуры, кружки с недопитым вчерашним чаем и стопки книг, которые я периодически притаскиваю на работу в надежде урвать минутку для чтения. Не урвал еще ни разу.

Влад, наш начальник, он же владелец «ДатаСтрим», уже маячил у моего стола.

Мужик он, в общем-то, неплохой, лет сорока пяти, сам бывший айтишник, но теперь больше управленец. Понимающий. Иногда даже слишком.

— Лёш, привет, — начал Влад. — Тут клиент один… ну, ты помнишь, «ПромТехСнаб»? У них опять база легла. Говорят, отчеты не формируются, все стоит, конец света локального масштаба. Посмотришь?

Я вздохнул. «ПромТехСнаб». Ну конечно. Эти ребята умудрялись ронять свою базу с завидной регулярностью, как будто это их национальный вид спорта.

— Посмотрю, — ответил я. — Куда ж я денусь.

— Вот и отлично, — Влад хлопнул меня по плечу, — я в тебя верю. Ты у нас спец по таким апокалипсисам.

Спец по апокалипсисам. Звучит гордо. Жаль, что апокалипсисы эти обычно заключаются в криво написанном SQL-запросе или отвалившемся индексе. Не совсем то, о чем я мечтал, когда поступал в ИТМО на прикладную математику.

Глава 2: Работа

Утро следующего дня не принесло никаких откровений.

Все та же серая пелена за окном, все тот же настырный будильник, все то же нежелание вылезать из-под одеяла навстречу новому дню, который обещал быть точной копией вчерашнего. Маша уже ушла — кажется, она упоминала что-то про утреннюю йогу или встречу с очередной «коучем по личностному росту». Иногда ее активность меня поражала. Откуда столько энергии на все эти бесконечные поиски себя и «новых возможностей»? Я же, напротив, чувствовал себя старым, разряженным аккумулятором, которому для полной зарядки требовался как минимум годовой отпуск где-нибудь на необитаемом острове, без интернета и людей.

Кое-как приведя себя в более-менее вертикальное положение и проглотив дежурную чашку кофе, я направился к выходу.

Маша, уходя, оставила на кухонном столе записку: «Уехала к маме. Буду вечером. Не скучай. P. S. Купи молока». «Не скучай». Легко сказать. Я и не скучал. Скорее, привык к этому состоянию перманентного одиночества вдвоем. Молоко я, конечно, куплю. Это хотя бы была конкретная и выполнимая задача, в отличие от многих других, которые ставила передо мной жизнь.

На лестничной площадке, как по расписанию, меня уже поджидала первая порция утреннего «социального взаимодействия».

Татьяна Павловна, наша соседка, божий одуванчик лет шестидесяти с неизменным карликовым пуделем по кличке Артемон на поводке, как раз выводила своего питомца на утренний променад. Артемон, несмотря на свои игрушечные размеры, обладал на редкость громким и пронзительным голосом, которым он и оповестил весь подъезд о моем появлении.

— Ой, Лёшенька, доброе утро! — просияла Татьяна Павловна, придерживая рвущегося с поводка Артемона. — А мы вот гулять собрались. Погодка сегодня, конечно, не очень, но Артемону все нипочем, ему лишь бы побегать.

— Доброе утро, Татьяна Павловна, — кивнул я, стараясь не наступить на вездесущего пуделя. — Вам тоже хорошей прогулки.

— Спасибо, Лёшенька, спасибо, — закивала она. — А Машенька где? Что-то я ее сегодня не видела.

— Маша по делам уехала, — уклончиво ответил я. Рассказывать Татьяне Павловне о наших с Машей «сложностях в отношениях» совершенно не хотелось. Она была женщиной доброй, но уж очень любопытной, и любая информация, попавшая к ней, имела свойство быстро распространяться по всему дому со скоростью лесного пожара.

Не успел я распрощаться с Татьяной Павловной, как из лифта, громыхнув дверями, вывалился Петрович — еще один мой сосед по этажу.

Петрович был полной противоположностью Татьяны Павловны. Мужик лет пятидесяти, крепкий, кряжистый, работал на каком-то заводе и олицетворял собой все то, что принято называть «простым русским народом». Футбол, пиво, рыбалка по выходным — вот его незамысловатые радости жизни. Меня он, кажется, не очень понимал. Как можно «работать, не отходя от компьютера», «не любить футбол» и «не пить пиво каждый вечер после работы» — это было за гранью его мировосприятия. Но при этом относился ко мне беззлобно, признавая во мне «нормального парня, хоть и со странностями».

— О, Стахановец! — громыхнул Петрович, по-свойски хлопнув меня по плечу так, что я едва не выронил сумку с ноутбуком. — Опять в свою контору, штаны просиживать?

— И вам не хворать, — усмехнулся я. — Работа у меня такая, сидячая.

— Да знаю я вашу работу, — махнул он рукой. — Кнопки нажимать — невелика премудрость. Вот у нас на заводе — это да, это работа! Там силушка нужна, смекалка!

Он перевел взгляд на удаляющуюся фигуру Татьяны Павловны с Артемоном, потом снова на меня.

— А Маруська-то твоя где? — понизив голос, спросил он. — Что-то не видать ее сегодня. Красивая девка, ничего не скажешь. Норовистая только, видать.

Я почувствовал, как внутри начинает закипать раздражение.

Петрович имел привычку «слабенько подкатывать» к Маше, как он сам это называл. Делал он это беззлобно, по-простецки, но меня это все равно коробило.

— Маша уехала, — стараясь сохранять спокойствие, ответил я. — Дела у нее.

— Дела, это хорошо, — понимающе кивнул Петрович. — Ну, ты это, держи ее крепче, Стахановец. А то уведут такую кралю, и не заметишь. Ладно, бывай, мне на смену пора.

Он снова хлопнул меня по плечу и, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, зашагал к выходу из подъезда.

Я проводил его взглядом, чувствуя, как утреннее настроение, и без того не самое радужное, окончательно испортилось.

«Стахановец», «кнопки нажимать», «держи ее крепче». Иногда мне казалось, что я живу в каком-то дурацком ситкоме, где каждый персонаж играет свою, давно заученную роль, а я — главный герой, который никак не может понять, по какому сценарию развивается действие.

Нужно было срочно выпить еще одну чашку кофе. А лучше — сразу две. И желательно, чтобы этот день поскорее закончился, не успев подкинуть мне еще каких-нибудь «приятных» сюрпризов. Но что-то подсказывало, что это были слишком оптимистичные ожидания.

***

Кофе в офисе оказался на удивление сносным.

Катя, наш офис-менеджер, видимо, в приступе энтузиазма или по случаю какой-нибудь акции, закупила новую партию зерен, и теперь из кофемашины лилась не привычная горько-кислая бурда, а нечто, отдаленно напоминающее настоящий кофе. Это был маленький, но приятный бонус к началу рабочего дня. Я сделал большой глоток, чувствуя, как горячая жидкость растекается по телу, прогоняя остатки утренней хандры. Может, день все-таки будет не таким уж и паршивым?

Глава 3: Заказ

Утро после Машиного ухода выдалось на редкость тихим.

Обычно, даже если она ночевала у меня, квартира к этому времени уже наполнялась звуками — ее возней в ванной, шуршанием фена, тихой музыкой из ее телефона. Сегодня же тишина была почти абсолютной, нарушаемая лишь привычным гудением холодильника «ЗиЛ» да отдаленным шумом просыпающегося города за окном. Я лежал на диване, глядя в потолок, и чувствовал какую-то странную смесь опустошенности и… свободы. Да, пожалуй, именно свободы. Не нужно было больше подбирать слова, взвешивать каждое свое действие, пытаться соответствовать чьим-то ожиданиям или угадывать настроение. Можно было просто быть собой. Правда, кто такой этот «собой» без Маши, я пока не очень понимал. Мы были вместе почти с института, и эта связка, пусть и неидеальная, успела стать частью моей идентичности.

Вставать не хотелось.

Мысли вяло текли, возвращаясь к вчерашнему разговору, к этому неловкому «взять паузу». Было ли мне жаль? Наверное, да. Жаль потраченного времени, несбывшихся надежд, той иллюзии «нас», которую мы так долго пытались поддерживать. Но была ли это трагедия? Вряд ли. Скорее, логическое завершение того, что давно уже шло к своему финалу. Как программа, которая отработала свой цикл и теперь должна быть закрыта, чтобы освободить ресурсы для чего-то нового.

Я помотал головой, отгоняя эти непродуктивные рефлексии.

Хватит самокопания. Нужно было чем-то занять голову, переключиться. И лучшим способом для этого всегда была работа. Особенно если работа интересная.

На совещании в «ДатаСтрим Солюшнс» Влад выглядел сегодня особенно оживленным.

Он потирал руки и светился, как начищенный пятак. Такое выражение лица у него бывало только в двух случаях: либо он удачно продал очередной «воздух» какому-нибудь доверчивому клиенту, либо на горизонте действительно маячил крупный и выгодный заказ.

— Коллеги, всем доброе утро! — провозгласил он, когда все собрались в переговорке. — У меня для вас отличные новости! Помните, я говорил про тендер от одной солидной государственной структуры? Так вот, мы его выиграли!

Он сделал театральную паузу, ожидая аплодисментов. Аплодисментов не последовало — мы все были слишком заняты перевариванием утреннего кофе и мыслями о предстоящем рабочем дне.

— Ну, не суть, — Влад не обиделся. — Главное, что заказ у нас в кармане. И заказ, я вам скажу, очень интересный. И, что немаловажно, очень хорошо оплачиваемый.

Тут мы все немного оживились. «Хорошо оплачиваемый» — это были ключевые слова.

— Заказчик — некая «Государственная Геофизическая Экспедиция Северо-Запада», — продолжал Влад, явно наслаждаясь произведенным эффектом. — Контора серьезная, с большими… э-э-э… ресурсами. И задача у них для нас — соответствующая. Нужно будет обработать и проанализировать огромный массив данных, собранных с их… ну, скажем так, наблюдательных постов. Данные геофизические — сейсмическая активность, электромагнитные поля, состав атмосферы и все такое прочее. Хотят, чтобы мы выявили там всякие тренды, аномалии, ну, вы понимаете.

Я почувствовал, как внутри что-то дрогнуло.

Анализ больших данных. Геофизика. Аномалии. Это звучало… это звучало именно так, как я всегда хотел. Не очередная база для «КанцПарка», а что-то действительно масштабное, наукоемкое.

— Объем данных там, я вам скажу, — Влад покачал головой, — просто колоссальный. Несколько петабайт, собранных за последние лет двадцать. Так что работы хватит всем. Но основную скрипку, я думаю, будет играть наш Алексей. Лёш, ты же у нас спец по большим данным и всяким там… нейросетям? Вот тебе и карты в руки. Нужно будет все это структурировать, почистить, найти какие-то закономерности. В общем, показать класс. Справишься?

Он посмотрел на меня с надеждой.

И я понял, что это мой шанс. Шанс наконец-то заняться тем, что мне действительно интересно. Отвлечься от личных проблем, от Маши, от этой давящей рутины. Погрузиться с головой в сложную, но увлекательную задачу.

— Справлюсь, конечно, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Когда приступать?

— Да хоть прямо сейчас! — обрадовался Влад. — Данные они нам уже передали — на нескольких внешних дисках. Катя сейчас все подготовит, создаст тебе отдельную папку на сервере. Так что, как говорится, вперед, на покорение геофизических вершин! Я в тебя верю, Стаханов! Не подведи!

Он снова хлопнул меня по плечу, и на этот раз я даже не поморщился.

Наоборот, я почувствовал какой-то давно забытый прилив энтузиазма. Как будто мне снова было восемнадцать, и я только что поступил в ИТМО, полный радужных надежд и веры в безграничные возможности науки.

«Государственная Геофизическая Экспедиция Северо-Запада». Звучит солидно. И загадочно.

Ну что ж, посмотрим, какие тайны скрываются в их «аномальных данных».

По крайней мере, это точно будет интереснее, чем оптимизировать логистику для продажи скрепок.

И уж точно поможет мне не думать о Маше.

Хотя бы на какое-то время.

***

Доступ к данным от «ГГЭСЗ» я получил ближе к обеду.

Катя, наша незаменимая офис-менеджер, притащила мне стопку внешних жестких дисков, общим объемом действительно внушающим уважение. Несколько петабайт — это вам не шуточки. Это как если бы каждый житель Санкт-Петербурга решил написать по паре увесистых романов и сдать их все мне на рецензию. Я присвистнул.

— Удачи, Стаханов, — хихикнула Катя, водружая последний диск на мой стол. — Если что, зови. Принесу еще кофе. Или валерьянки.

— Катюш, спасибо! — усмехнулся я. — Но постараюсь обойтись кофе. Хотя… кто знает, что там внутри этих «геофизических» сокровищ.

Первые несколько часов ушли на то, чтобы просто разобраться, что к чему.

Данные были представлены в самых разных форматах — от бинарных файлов с непонятной структурой до гигантских текстовых логов, которые, казалось, не имели ни начала, ни конца. Все это было свалено в одну кучу, без какой-либо внятной документации или описания. Как будто кто-то просто скопировал содержимое всех своих компьютеров за последние двадцать лет и отправил нам со словами: «Ну, вы там сами разберитесь».

Глава 4: Ответ

Голова была тяжелой, как будто ее набили мокрым песком, а под глазами залегли такие тени, что я мог бы смело играть роль панды в детском утреннике без грима. Кофе казался особенно горьким, а вид за окном — еще более серым и унылым, чем обычно. Даже Шевчук в наушниках не спасал — его надрывный вокал сегодня только усиливал общее ощущение вселенской тоски.

В офисе Влад встретил меня с какой-то неестественной бодростью.

Он, видимо, решил, что раз у нас на горизонте маячит новый клиент в лице «КанцПарка», то нужно демонстрировать чудеса энтузиазма, даже если этот энтузиазм приходится выдавливать из себя, как последнюю каплю зубной пасты из тюбика.

— Лёха, привет! Ну что, готов к труду и обороне? — он хлопнул меня по плечу, отчего моя и без того раскалывающаяся голова едва не отвалилась. — Сегодня у нас с тобой важный день — встреча с «КанцПарком». Надо их обаять и подписать на все наши услуги. Ты же помнишь про «оптимистичный настрой»?

— Помню, помню, — проворчал я, плюхаясь на свое рабочее место. — Обаяю, подпишу, сделаю им базу данных, которая будет сама продавать скрепки и улыбаться клиентам. Только дайте мне сначала пару литров кофе и таблетку от головной боли.

Влад, однако, не унимался.

Он подошел ко мне и понизил голос, как будто собирался сообщить государственную тайну.

— Слушай, Лёш, тут такое дело… Помнишь тот заказ от «ГГЭСЗ»? Ну, где ты еще этот свой… э-э-э… дополнительный анализ делал?

Я напрягся. После вчерашних ночных бдений, любое упоминание этого заказа вызывало у меня какую-то нервную дрожь.

— Помню. А что?

— Так вот, — Влад замялся на секунду, как будто сам не очень верил в то, что собирался сказать. — Они сегодня прислали официальный ответ. Представляешь? На твой этот… отчет.

Я уставился на него. Официальный ответ? На мою самодеятельность? Это было что-то новенькое. Обычно такие «непрошеные» дополнения к работе либо игнорировались, либо вызывали глухое раздражение у заказчика.

— И что они там пишут? — спросил я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Наверное, похвалили за инициативу и попросили больше так не делать?

— Да нет, как раз наоборот! — Влад расплылся в довольной улыбке. — Они там, короче, в полном восторге! Пишут, что твой анализ «представляет значительный научный интерес» и «открывает новые перспективы для дальнейших исследований». И еще… — он сделал многозначительную паузу, — они хотят с тобой встретиться. Лично. Обсудить, так сказать, «возможности для дальнейшего сотрудничества».

Я почувствовал, как у меня перехватило дыхание.

«Значительный научный интерес»? «Новые перспективы»? Встретиться лично? Это что, шутка такая? Или Влад просто решил меня разыграть, чтобы поднять мне настроение перед встречей с «КанцПарком»?

— Ты серьезно, без шуток? — переспросил я. — Они действительно так написали?

— Серьезнее не бывает! — он протянул мне распечатку официального письма на бланке «Государственной Геофизической Экспедиции Северо-Запада», с подписями и печатями. — Вот, сам почитай. Я сначала тоже подумал, что это какой-то розыгрыш. Но нет, все официально. Они даже телефон оставили для связи, просили, чтобы ты сам им позвонил, как будет удобно.

Я взял письмо дрожащими руками.

Там действительно было все то, о чем говорил Влад. Сухие, канцелярские формулировки, но смысл был ясен: мой «несанкционированный» отчет произвел на них впечатление. И они хотели продолжения.

Голова, которая еще пять минут назад раскалывалась от боли, вдруг прояснилась.

Усталость как рукой сняло. Вместо этого появилось какое-то лихорадочное возбуждение, смесь недоверия и надежды. Неужели… неужели это тот самый «входной сигнал», которого я так долго ждал?

— И что… что мне делать? — спросил я Влада, все еще не веря своим глазам.

— Ну, как что? — пожал он плечами. — Звони, конечно! Договаривайся о встрече. Может, из этого действительно что-то толковое выйдет. Глядишь, и нам какой-нибудь крупный контракт перепадет на «дальнейшие исследования». Главное, не ударь там в грязь лицом. Ты у нас парень умный, покажи им, на что способны в «ДатаСтрим Солюшнс».

Он снова хлопнул меня по плечу и, довольный произведенным эффектом, удалился в свой кабинет.

Я остался один, сжимая в руках это невероятное письмо.

«Государственная Геофизическая Экспедиция Северо-Запада». Кто они такие? Чем они на самом деле занимаются, если обычный анализ данных, который я провел, вызвал у них такой интерес? И что это за «дальнейшие исследования», о которых они пишут?

Мысли роились в голове, как пчелы в потревоженном улье.

Я посмотрел на телефонный номер, указанный в письме. Набрать? Прямо сейчас? А что я им скажу? «Здравствуйте, это Леша Стаханов, тот самый, который нашел в ваших данных то, не знаю что, и теперь вы хотите со мной встретиться, чтобы обсудить то, не знаю зачем?»

Но отступать было поздно. Да и не хотелось.

Впервые за долгое время я почувствовал, что стою на пороге чего-то действительно важного. Чего-то, что могло выдернуть меня из этой унылой рутины и дать шанс заняться тем, о чем я всегда мечтал.

Глава 5: Последствия

Человек, стоявший у двери, был невысокого роста, плотного телосложения, одет в строгий, но какой-то безликий темный костюм, который мог бы принадлежать как мелкому чиновнику, так и сотруднику охранного предприятия.

Лицо у него было совершенно невыразительное, как будто стертое ластиком — ни одной запоминающейся черты. Такие лица часто встречаются у людей, чья работа — оставаться незамеченными. Он молча кивнул мне, когда я подошел, и указал на дверь. Ни слова, ни улыбки. Просто жест. Я почувствовал себя как на приеме у зубного врача, который вот-вот приступит к удалению самого больного зуба без анестезии.

Я неуверенно взялся за ручку двери.

Она поддалась легко, без скрипа. За дверью оказалась небольшая приемная, обставленная казенной мебелью — пара стульев, стол с телефоном старого образца, на стене — выцветшая карта Советского Союза. За столом сидела женщина лет пятидесяти, с высокой прической «улей» и строгим выражением лица. Она оторвалась от каких-то бумаг и посмотрела на меня поверх очков в роговой оправе.

— Алексей Стаханов? — спросила она голосом, который мог бы заморозить стакан воды на расстоянии.

— Да, это я, — подтвердил я.

— Игорь Валентинович вас ждет, — сообщила женщина, не меняя выражения лица. — Проходите, пожалуйста. Вторая дверь направо.

«Вторая дверь направо». Как в каком-нибудь квесте. Осталось только найти ключ от следующей комнаты и разгадать пару головоломок.

Я прошел по короткому коридору и остановился перед указанной дверью.

Она была точно такой же, как и предыдущая — обитая темным дерматином, без каких-либо табличек или опознавательных знаков. Я постучал.

— Войдите, — донесся из-за двери знакомый спокойный голос Игоря Валентиновича.

Я толкнул дверь и вошел.

Кабинет оказался на удивление просторным, но таким же безликим, как и приемная. Большой письменный стол из темного дерева, несколько стульев, книжный шкаф, забитый какими-то толстыми томами в одинаковых переплетах. На стенах — ни картин, ни фотографий. Только голые, выкрашенные в казенный бежевый цвет стены. Единственным ярким пятном был вид из окна — оно выходило во внутренний двор, засаженный какими-то чахлыми кустами, и сейчас за этим окном снова лил дождь.

За столом сидел он — Игорь Валентинович.

Вживую он выглядел немного старше, чем я его себе представлял по голосу. Лет пятидесяти, может, чуть больше. Среднего роста, с залысинами, в очках с тонкой металлической оправой. Одет он был в простой темный костюм, такой же, как у того человека, что встретил меня у двери. Но в отличие от того, у Игоря Валентиновича было лицо. Умное, внимательное, с проницательным взглядом, который, казалось, видел меня насквозь. Он поднялся мне навстречу, когда я вошел.

— Алексей? Проходите, присаживайтесь, — он указал на стул перед столом. Голос его был таким же спокойным и ровным, как и по телефону. — Рад наконец-то познакомиться с вами лично. Я — Игорь Валентинович Орлов.

Орлов. Значит, тот, кто встретил меня в коридоре, был не он. Это немного успокаивало.

— Очень приятно, Алексей Стаханов, — я пожал протянутую мне руку. Рукопожатие у него было крепкое, уверенное.

Я сел на предложенный стул, стараясь выглядеть как можно более непринужденно, хотя внутри все сжималось от напряжения.

— Чаю? Кофе? — предложил Орлов, садясь на свое место.

— Нет, спасибо, ничего не нужно, — отказался я. Пить сейчас совершенно не хотелось.

— Как скажете, — он кивнул. — Ну что ж, Алексей, давайте перейдем к делу. Ваш отчет, который вы прислали в «ГГЭСЗ»… он, без преувеличения, стал для нас небольшим открытием. Мы, признаться, не ожидали такого глубокого и нестандартного анализа от стороннего специалиста, работающего, скажем так, с «адаптированной» версией данных.

«Адаптированной версией данных». Значит, я был прав. То, что они мне подсунули под видом геофизики, было чем-то другим.

— Я просто применил стандартные методы, — сказал я, стараясь не выдать своего волнения. — Статистика, машинное обучение… Ничего сверхъестественного.

— Возможно, для вас это и стандартные методы, — усмехнулся Орлов. — Но для многих, даже в нашей… э-э-э… специфической области, это все еще темный лес. Вы смогли увидеть в этих данных то, что ускользало от внимания наших штатных аналитиков на протяжении довольно долгого времени. И это говорит о многом. В первую очередь, о вашем образе мышления, о вашей способности видеть неявные связи и закономерности.

Он помолчал, внимательно глядя на меня.

Я чувствовал себя как под микроскопом.

— Скажите, Алексей, — продолжил он после паузы. — А что вы сами думаете об этих данных? Что это, по-вашему, было? Какие у вас возникли гипотезы, предположения, когда вы работали над этим анализом? Меня интересует ваше личное, неформальное мнение. Можете говорить откровенно. Мы здесь не на экзамене.

Вот это был вопрос. Что я думаю? Да я понятия не имею, что это было! Какие-то аномалии, какие-то всплески…

Глава 6: Собеседование

Возвращение в офис «ДатаСтрим Солюшнс» после визита в НИИ НАЧЯ было похоже на возвращение из космоса на Землю.

После той атмосферы тайны, значимости и почти фантастических перспектив, которые обрисовал Орлов, привычная офисная обстановка — гул компьютеров, запах кофе, деловитая суета коллег — казалась какой-то ненастоящей, почти картонной. Как будто я смотрел на все это со стороны, через толстое стекло.

Влад встретил меня у входа в свой кабинет с нетерпеливым выражением на лице.

— Ну что, Стаханов? — спросил он, едва я переступил порог. — Докладывай. Что там за «государственная важность»? Удалось обаять своих «геофизиков»? Контракт будет?

Я на секунду замялся.

Что ему сказать? Правду? Мол, Влад, извини, но я, кажется, нашел работу своей мечты в секретном НИИ, которое изучает аномальные явления, и через пару дней собираюсь взять «отпуск за свой счет», чтобы пройти там неофициальный испытательный срок? Думаю, после такого заявления Влад бы просто покрутил пальцем у виска и вызвал бы санитаров.

— Ну, в общем, да, — начал я уклончиво, стараясь придать голосу как можно больше деловитости. — Встреча прошла… конструктивно. Они действительно очень заинтересовались нашими возможностями в плане анализа больших данных. Есть перспектива долгосрочного сотрудничества. Но…

— Но что? — нетерпеливо перебил Влад. — Не тяни кота за хвост! Деньги-то будут?

— Деньги, возможно, и будут, — продолжал я осторожно. — Но там все очень непросто. Структура у них государственная, бюрократия, сами понимаете. Прежде чем подписывать какие-то контракты, им нужно провести… э-э-э… ряд внутренних согласований и экспертиз. И они попросили меня… ну, как бы это сказать… помочь им с этим. В качестве консультанта. На ближайшие пару недель. Чтобы я, так сказать, изнутри посмотрел на их проблемы и помог сформулировать техническое задание для нашего будущего сотрудничества.

Я говорил и сам удивлялся, как складно у меня получается врать.

Видимо, общение с Орловым и атмосфера НИИ НАЧЯ уже начали оказывать на меня свое «развивающее» влияние.

Влад слушал меня, нахмурив брови.

Видно было, что моя история не очень-то его впечатлила.

— Консультантом? — переспросил он. — На две недели? А платить за эту твою «консультацию» они собираются? Или это так, «за идею»?

— Ну, по поводу оплаты мы пока конкретно не договаривались, — я постарался выглядеть как можно более невинно. — Но они намекнули, что если все пройдет успешно, то и контракт будет хороший, и мои услуги они как-нибудь… отметят.

— «Отметят», — хмыкнул Влад. — Знаем мы эти их «отметят». Ладно, Стаханов. Допустим, я тебе верю. Хотя, если честно, вся эта история попахивает какой-то авантюрой. Но если ты говоришь, что есть шанс на крупный заказ… Две недели, говоришь?

— Да, примерно так, — кивнул я. — Может, чуть больше, может, чуть меньше. Я буду на связи, если что.

Влад потер подбородок, размышляя.

— Ладно, — сказал он наконец. — Две недели. Но не больше. И чтобы через две недели у меня на столе лежал либо подписанный контракт, либо внятное объяснение, почему его нет. Иначе… иначе будем разговаривать по-другому. Можешь считать это… неоплачиваемым отпуском за свой счет. Но с условием, что ты принесешь нам этого жирного гуся на блюдечке с голубой каемочкой. Идет?

— Идет, — с облегчением выдохнул я. Кажется, пронесло. По крайней мере, на ближайшие две недели.

— Вот и договорились, — Влад снова попытался изобразить на лице энтузиазм, но получилось не очень убедительно. — Тогда давай, не теряй времени. Завершай свои текущие дела, передавай все, что нужно, коллегам, и можешь быть свободен. Удачи тебе там, с твоими «геофизиками». Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Я тоже на это надеюсь, — сказал я совершенно искренне.

Остаток рабочего дня я провел, разгребая свои текущие задачи и готовя дела к передаче.

Нужно было закончить пару мелких проектов, написать инструкции для коллег, чтобы они могли подхватить мои «хвосты». Работы было довольно много, но я справлялся с ней на удивление быстро и легко. Предвкушение чего-то нового, неизвестного, придавало сил и энергии.

Я чувствовал себя как школьник перед летними каникулами.

Впереди — целых две недели (а может, и больше, если все пойдет хорошо) совершенно другой жизни. Без унылых баз данных, без скучных отчетов, без Влада с его «КанцПарками». Вместо этого — НИИ НАЧЯ, Орлов, «аномальные явления» и задачи, от которых захватывало дух.

Коллеги, конечно, заметили мое приподнятое настроение и то, с какой скоростью я пытаюсь разделаться со всеми делами.

— Ты чего это, Стаханов, такой резвый сегодня? — спросил меня Пашка, один из наших программистов, когда я в очередной раз пробегал мимо его стола с пачкой распечаток. — В отпуск собрался, что ли?

— Можно и так сказать, — усмехнулся я. — В очень необычный отпуск.

— На Мальдивы? — с завистью протянул он. — Или на Бали, как эти… блогеры?

Глава 7: Экскурсия

Я вышел из кабинета Орлова с ощущением, будто прошел собеседование не просто на новую работу, а на участие в какой-то секретной миссии.

В голове все еще крутились обрывки фраз про «аномальные явления» и «сущностей класса Эпсилон». За дверью меня, как и ожидалось, поджидал тот самый безликий сопровождающий в темном костюме. Сегодня на его пиджаке я заметил крошечный, едва различимый значок — какой-то стилизованный щит с непонятным символом внутри. Мелочь, но она добавляла его образу толику официальности, если так можно выразиться.

Он молча кивнул и жестом указал следовать за ним. Мы прошли в самый конец коридора, мимо таких же безликих дверей, и остановились у одной, ничем не примечательной, без единой таблички или номера. Мой провожатый открыл ее и посторонился, пропуская меня внутрь.

Кабинет оказался небольшим, даже тесным, и производил гнетущее впечатление. Одно окно, забранное матовым стеклом, сквозь которое едва пробивался дневной свет. Стены выкрашены в тот же казенный бежевый цвет, что и у Орлова, но здесь он казался еще более унылым. Из мебели — массивный деревянный стол, два таких же стула, обитых потрескавшимся кожзаменителем, и огромный стальной сейф в углу. Никаких личных вещей, никаких украшений. Голая функция. На столе стоял компьютер с плоским монитором, но какой-то устаревшей модели, и несколько странных приборов, назначения которых я не мог даже предположить. Пахло пылью и чем-то неуловимо металлическим.

Человек, который меня привел, обошел стол и сел в кресло. Только теперь он, кажется, решил нарушить молчание.

— Присаживайтесь, Алексей, — его голос был таким же ровным и невыразительным, как и его внешность. Он указал на стул напротив.

Я сел, стараясь не выдать своего любопытства, смешанного с легкой тревогой.

— Меня зовут Стригунов, Семен Игнатьевич, — представился он, глядя на меня своими бесцветными, но на удивление цепкими глазами. — Я начальник отдела безопасности этого учреждения.

Ну вот, теперь понятно, почему у него такой кабинет и такой вид. Начальник СБ. Классика жанра.

— Игорь Валентинович предупредил, что вы ознакомились с нашими внутренними документами, — продолжил Стригунов. — Все ли вам понятно? Есть какие-то вопросы по режиму, технике безопасности или вашим обязательствам? Со всем ли изложенным вы согласны?

Я кивнул.

— Да, Семен Игнатьевич, я все прочел. Вопросов пока нет. И да, я со всем согласен.

Хотя, если честно, после раздела про «сущностей класса Эпсилон» вопросов у меня было больше, чем ответов. Но задавать их начальнику СБ казалось не самой лучшей идеей.

— Хорошо, — Стригунов пододвинул ко мне толстую, почти амбарную книгу в кожаном переплете и открыл ее на последней заполненной странице. — Тогда распишитесь здесь. О том, что вводный инструктаж вами получен, с содержанием ознакомлены, об ответственности предупреждены. Дата, подпись, расшифровка.

Я взял предложенную им шариковую ручку — обычную, синюю, ничего примечательного — и расписался под каким-то стандартным текстом. В графе «должность инструктирующего» стояла фамилия Стригунова. Похоже, он тут не только начальник, но и главный по инструктажам для новичков. Я было подумал упомянуть про Орлова, но решил не встревать во внутренние дела.

— Теперь процедура получения временного пропуска, — объявил Стригунов, когда я вернул ему книгу. Он отодвинул ее в сторону и указал на один из приборов на своем столе. Это была небольшая камера, похожая на те, что используют для веб-конференций, но какая-то более основательная, на массивной подставке. — Посмотрите, пожалуйста, прямо в объектив. Не моргайте несколько секунд.

Я послушно уставился в темный глазок камеры. Внутри что-то тихо щелкнуло.

— Готово, — сказал Стригунов, поворачивая монитор компьютера немного ко мне. На экране появилось мое лицо — четкое, почти студийного качества фото.

«Оперативно», — подумал я.

— Теперь отпечатки пальцев, — он указал на другой прибор, небольшую стеклянную панель рядом с клавиатурой. — Правая рука, все пять пальцев, по очереди, начиная с большого. Затем левая.

Процедура была знакомой, почти как при получении загранпаспорта. Я прикладывал пальцы к панели, на экране тут же появлялись их детальные изображения. Все стандартно.

— А теперь, Алексей, небольшая формальность, — Стригунов взял со стола еще один прибор, самый странный из всех. Он был похож на толстую авторучку или небольшой медицинский анализатор, с коротким тонким носиком на конце. — Нам необходим ваш биоматериал для полной синхронизации с системами безопасности института. Небольшой укол в палец. Это не больно.

Укол в палец? «Синхронизация с системами безопасности»? Это уже было что-то новенькое. Я слегка напрягся.

— Что за… синхронизация? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Стандартная процедура, — невозмутимо ответил Стригунов. — Идентификация по уникальному биометрическому коду. Плюс, некоторые наши системы требуют… специфической настройки под оператора. Это для вашей же безопасности. Протяните, пожалуйста, указательный палец левой руки.

Я немного помедлил, но потом протянул палец. Терять уже, кажется, было нечего. Стригунов поднес прибор к моей подушечке пальца. Я заметил, как изнутри корпуса этого «анализатора» исходит едва заметное, пульсирующее голубоватое свечение. Секундное, почти неощутимое жжение — и все. Он отнял прибор. На пальце осталась крошечная красная точка. Иглы я не заметил.

Глава 8: Коллеги

Наконец, после довольно долгой, но невероятно насыщенной «экскурсии», мы подошли к двери с простой, почти незаметной табличкой: «СИАП». Сектор Интеллектуального Анализа и Прогнозирования.

Мое будущее место работы.

Орлов открыл дверь и пропустил меня вперед.

Я оказался в довольно просторном общем кабинете, рассчитанном, на мой взгляд, максимум на десять рабочих мест. Сейчас было занято всего три или четыре. Обстановка была типичной для многих НИИ «старой закалки»: столы, заваленные бумагами и какими-то приборами, компьютеры, которые выглядели так, будто застали еще времена перфокарт, стеллажи с пыльными папками и книгами.

В дальнем конце комнаты виднелась стеклянная дверь, за которой угадывались ряды серверных стоек, мерцающих светодиодами — это, очевидно, была серверная. Рядом с ней была еще одна дверь, на этот раз обычная, деревянная, но с приколотой к ней весьма недвусмысленной табличкой, написанной от руки корявым почерком на листе бумаги в клеточку: «НЕ ВХОДИТЬ! УБЬЕТ!!!». Три восклицательных знака придавали особую убедительность.

— Ну вот, Алексей, мы и на месте, — сказал Орлов, входя следом за мной. — Располагайтесь пока, сейчас я вас познакомлю с вашими будущими коллегами.

При нашем появлении немногочисленные обитатели СИАП оторвались от своих дел и с любопытством уставились на меня. Первым к нам подошел мужчина лет сорока, с седеющими, собранными в небольшой хвостик волосами, в очках в толстой оправе и неизменном, слегка помятом свитере. Взгляд у него был немного ворчливый, но с искоркой живого ума.

— Анатолий Борисович, познакомьтесь, это Алексей Стаханов, наш новый… скажем так, стажер, — представил меня Орлов. — Алексей, это Анатолий Борисович Зайцев, наш главный специалист по базам данных. Держит на своих плечах всю информационную структуру НИИ, без преувеличения.

Анатолий Борисович смерил меня скептическим взглядом с головы до ног.

— М-да, — вполне дружелюбно пробормотал он себе под нос, но так, чтобы я услышал. — Еще один теоретик на нашу голову. Надеюсь, хоть с SQL-запросами знаком, а то предыдущий «стажер» пытался с базой через паскаль общаться.

— Приятно познакомиться, — сказал я, стараясь не обращать внимания на его ворчание. — С SQL знаком, не беспокойтесь. И не только с ним.

Анатолий Борисович хмыкнул, но руку мне все же пожал. Рукопожатие у него было крепкое, как у человека, привыкшего работать не только головой, но и руками.

Следующим к нам приблизился мужчина чуть постарше, лет пятидесяти пяти, более «академичного» вида, в аккуратной рубашке и жилетке. Он двигался медленно, обстоятельно, и смотрел на меня с не меньшим скепсисом, чем Анатолий Борисович, только его скепсис был каким-то более… профессорским.

— Степан Игнатьевич Крылов, — представил его Орлов. — Наш гуру по части интерфейсов, прикладного программирования и визуализации данных. Если нужно сделать так, чтобы сложная информация выглядела понятно и красиво — это к нему. Степан Игнатьевич, это Алексей.

— Очень приятно, — Степан Игнатьевич тоже удостоил меня оценивающим взглядом, задержавшись на моих джинсах и свитере. В его глазах читалось явное сомнение в моей компетентности, основанное, видимо, на моем «неакадемическом» внешнем виде. — Надеюсь, молодой человек, вы понимаете, что хороший интерфейс — это не только красивые кнопочки, но и строгая логика, и эргономика, и соответствие ГОСТам?

— Понимаю, Степан Игнатьевич, — кивнул я. — Приходилось сталкиваться.

Он хмыкнул не менее выразительно, чем его коллега, но тоже пожал мне руку. Его рукопожатие было сухим и формальным.

Да уж, атмосфера «старой школы» здесь чувствовалась во всем.

Последней, с кем меня познакомил Орлов, была женщина примерно того же возраста, что и ее коллеги-мужчины. Аккуратная стрижка, строгий деловой костюм, очки для чтения на цепочке. Она сидела за столом, заваленным идеальными стопками папок, и при нашем приближении оторвалась от какого-то документа.

— А это Людмила Аркадьевна Сомова, наш незаменимый специалист по работе с текстами, электронному документообороту и, не побоюсь этого слова, хранительница всех наших инструкций и регламентов, — с улыбкой представил ее Орлов. — Без нее мы бы давно утонули в бумагах. Людмила Аркадьевна, это Алексей Стаханов.Людмила Аркадьевна одарила меня вежливой, но совершенно отстраненной улыбкой.

— Очень приятно, Алексей, — ее голос был спокойным и немного монотонным. — Надеюсь, вы быстро освоитесь с нашими правилами оформления отчетности. У нас с этим строго.

— Постараюсь, Людмила Аркадьевна, — заверил я ее. Взгляд ее упал на мою флешку, которую я все еще держал в руке, и в нем промелькнуло что-то вроде неодобрения. Видимо, несогласованное использование внешних носителей информации здесь тоже не приветствовалось.

— А где же наш Геннадий? — Орлов обвел взглядом кабинет. — Опять в своей берлоге засел?

— Да нет, Игорь Валентинович, — отозвался Анатолий Борисович, не отрываясь от монитора. — Удивительное дело, но он сегодня сам из нее выбрался. Сказал, что-то там в серверной «флуктуации энергетического поля повышенной интенсивности», пошел проверять.

— А, ну тогда понятно, — кивнул Орлов. — Значит, познакомитесь позже. Геннадий у нас парень специфический, но без него здесь бы давно все рухнуло. Талантливый сисадмин, с сетью и ее… особенностями на «ты».

Глава 9: Аномалия

Утро следующего дня встретило меня на удивление ясной головой и ощущением бодрости, которое редко посещало меня в последнее время.

Несмотря на вчерашнюю перегрузку информацией и впечатлениями, я, кажется, действительно хорошо выспался. Хотя сны были под стать прошедшему дню — сумбурные, яркие и немного тревожные. Мне снились бесконечные коридоры НИИ НАЧЯ, по которым меня водил Орлов, без умолку сыплющий какими-то совершенно невероятными, но звучащими до ужаса убедительно научными терминами, явно им же и выдуманными на ходу: «квантовая запутанность квазичастиц в условиях антигравитационного коллапса», «сингулярность реликтового эхо-сигнала первичной инфляции Вселенной», «фрактальная энтропия ноосферных резонансов». А за нами по пятам неотступно следовал Стригунов, сурово качая головой и указывая на каждую дверь: «Сюда нельзя! Опасно! Аномальная активность! Несанкционированный доступ карается немедленной аннигиляцией!»

Я проснулся с легкой улыбкой — мозг, похоже, пытался таким образом переварить вчерашний информационный шквал.

За окном, как по заказу, снова лил дождь.

Мелкий, нудный, типично питерский. Перспектива мокнуть под ним по дороге до метро, а потом еще и пешком до НИИ, совершенно не радовала. Учитывая, что сегодня мне предстояло погрузиться в анализ тех самых загадочных данных с флешки, хотелось сохранить максимум свежести и концентрации. Поэтому я, недолго думая, решил вызвать такси. Роскошь, конечно, по моим обычным меркам, но сегодня был особый случай.

Машина приехала на удивление быстро.

Водителем оказался пожилой, интеллигентного вида мужчина, с аккуратно подстриженной седой бородкой, в старомодном, но чистом берете. Типичный коренной петербуржец старой закалки. Узнав, что мне нужно на Черную речку, он как-то сразу оживился.

— А, Черная речка! — произнес он с легкой ностальгической улыбкой. — Знаете, молодой человек, я ведь помню, как этот район еще только начинал застраиваться, лет эдак пятьдесят назад, еще при коммунизме. Тогда здесь были пустыри да бараки, а теперь вон какие дома понастроили, предприятия разные. Я тогда еще мальчишкой был, мы с ребятами сюда на велосипедах гоняли, через болота. А теперь… теперь все по-другому. Город меняется, да. И не всегда, знаете ли, в лучшую сторону. Раньше как-то душевнее было, что ли…

Он говорил неторопливо, с характерными питерскими интонациями, и его рассказ был полон каких-то мелких, но интересных деталей из прошлого — про первый трамвай, пущенный по новому мосту, про парк, который заложили на месте бывшей свалки, про знаменитую кондитерскую, где пекли самые вкусные в городе пирожные «Север».

Я слушал его вполуха, вежливо кивая и вставляя иногда какие-то общие фразы. Мысли мои были далеко от рассказов таксиста о коммунистическом прошлом Черной речки. Они снова и снова возвращались к заданию Орлова, к этим загадочным всплескам неизвестной энергии. Что это за данные? Какая аномальная зона? И смогу ли я действительно найти в этом хаосе какую-то систему, какую-то закономерность? Вчерашняя первая попытка анализа, хоть и была поверхностной, показала, что задача будет не из легких. Данные вели себя странно, как будто обладали собственным характером, не желая подчиняться стандартным алгоритмам.

Я вспоминал графики, которые успел построить, эти резкие, почти вертикальные пики, возникающие как будто из ниоткуда и так же внезапно исчезающие. Что могло вызывать такие всплески? Какая энергия? И почему Орлов так уверен, что я смогу с этим разобраться? Неужели мои скромные навыки в анализе данных и машинном обучении действительно так ценны для НИИ НАЧЯ?

Пока таксист рассуждал о том, что «раньше и трава была зеленее, и вода мокрее», я мысленно уже перебирал возможные подходы к анализу. Нужно было попробовать более сложные методы фильтрации, возможно, использовать какие-то алгоритмы распознавания образов, чтобы выявить скрытые паттерны в этих «шумных» данных. Может быть, стоит поискать корреляции не только с теми параметрами, которые были явно указаны в логах, но и с какими-то внешними факторами — солнечной активностью, геомагнитными бурями, даже с теми же лунными циклами, которые так неожиданно «выстрелили» в моем предыдущем анализе для «ГГЭСЗ». Хотя Орлов и говорил, что здесь природа энергии «непонятна», но вдруг есть какие-то общие закономерности для всех «аномальных явлений»?

Мысли текли, обгоняя друг друга, и я не заметил, как такси подъехало к знакомому зданию из красного кирпича.

— Приехали, молодой человек, — сказал таксист, останавливая машину. — Надеюсь, не слишком утомил вас своими воспоминаниями.

— Что вы, очень интересно было, спасибо, — вежливо ответил я, когда смартфон пикнул, подтверждая оплату. Хотя, если честно, большую часть его рассказа я пропустил мимо ушей, полностью поглощенный своими мыслями о предстоящей работе.

Я вышел из машины и посмотрел на здание НИИ НАЧЯ. Сегодня оно уже не казалось таким чужим и пугающим, как вчера. Наоборот, было в нем что-то притягательное, как в неразгаданной тайне, к которой мне предстояло прикоснуться.

Дождь все еще накрапывал, но я его почти не замечал. Внутри меня горел азарт исследователя, жажда новых открытий и сложных задач.

***

Войдя в кабинет СИАП, я первым делом поздоровался с Людмилой Аркадьевной. Она уже была на своем рабочем месте, в окружении безупречно организованных стопок документов, и выглядела так, будто и не уходила отсюда с вечера.

Глава 10: Обед

Пока я думал, к кому дальше обратится, в кабинете СИАП наметилось некоторое оживление.

Анатолий с характерным кряхтением поднялся из-за своего стола, потянулся так, что хрустнули кости, и громко объявил:

— Ну что, коллеги, не пора ли нам подкрепиться? А то на голодный желудок ни одна база данных не поднимется, и ни один интерфейс не нарисуется.

Степан Игнатьевич, как по команде, отложил свои распечатки и тоже начал собираться.

— Давно пора, давно пора, — поддержал он. — А то я уже начинаю путать биты с байтами, а пиксели — с вокселями. Это верный признак того, что организму требуется пополнение энергетических запасов.

Они оба посмотрели на Людмилу Аркадьевну, которая, казалось, и не заметила этого призыва.

— Людмила Аркадьевна, вы с нами? Или сегодня снова «работа не ждет»? — с легкой иронией спросил Анатолий Борисович.

Она оторвалась от своих бумаг и вздохнула.

— Ох, господа, я бы с удовольствием, но у меня тут комплексный отчет для безопасников, да еще и срочный. Если я его сегодня не сдам, Стригунов вряд ли будет этому рад. Так что я, пожалуй, сегодня обойдусь чаем с бутербродами.

— Ну, как знаете, — не стал настаивать Анатолий Борисович. — А вы, Алексей? Составите нам компанию? В нашей столовой, знаете ли, кормят очень даже прилично. Не ресторан, конечно, но для поддержания умственной деятельности — самое то.

Я как раз размышлял о том, как бы мне еще раз подобраться к вопросу о загадочных данных, и предложение пойти на обед вместе показалось мне очень удачным. В неформальной обстановке, за тарелкой супа, люди иногда бывают более разговорчивыми, чем в рабочем кабинете.

— Да, с удовольствием, — кивнул я. — А то я с утра только кофе и пил.

— Вот и отлично! — обрадовался Степан Игнатьевич. — Тогда не будем терять времени. А то самые вкусные котлеты могут и разобрать.

Мы вышли из кабинета и направились по уже знакомым мне коридорам. Столовая оказалась довольно далеко от нашего сектора, пришлось пройти несколько лестничных пролетов и пару длинных переходов. По пути мы встретили несколько сотрудников НИИ, которые уже возвращались с обеда. Атмосфера была гораздо более расслабленной, чем утром. Люди перешучивались, обсуждали какие-то рабочие моменты, но уже без того напряжения, которое я ощущал во время своей «экскурсии» с Орловым.

Сама столовая представляла собой большое, светлое помещение с высокими окнами, через которые, несмотря на пасмурную погоду, проникало довольно много дневного света.

На стенах, выкрашенных в приятный светло-желтый цвет, висело несколько больших плоских телевизоров, по которым транслировали какой-то научно-популярный канал — про жизнь морских обитателей. В помещении было чисто, и пахло не казенной столовской едой, а чем-то очень домашним — свежей выпечкой, наваристым супом, жареным мясом.

У линии раздачи стояла небольшая очередь — всего пара человек перед нами. Пока мы продвигались, Анатолий и Степан затеяли оживленный разговор с каким-то мужчиной в белом халате, который, видимо, был их старым знакомым.

— …Иван, ну ты пойми, нам для СИАПа стабильное электроснабжение — это вопрос жизни и смерти! — горячился Анатолий Борисович. — У нас там серверы с уникальными архивами, если опять скачок напряжения будет, как на прошлой неделе, я за последствия не ручаюсь! А вы, со своей алхимией, опять хотите нашу линию подрезать в пользу вашего этого… нового алхимического реактора!

— Да не переживай ты так, Толик, — успокаивал его Иван из, как я понял, Отдела Квантовой Химии. — Никто вашу линию трогать не будет. Это Грановская опять со своими идеями носится, хочет дополнительную мощность под новый эксперимент с трансмутацией. Но ей уже объяснили, что серверы СИАП — это святое.

Я слушал их перепалку вполуха, больше занятый своим телефоном.

Кирилл снова атаковал меня сообщениями в мессенджере, настойчиво предлагая все тот же стартап по предсказанию настроения котиков. «Лёха, ну ты где пропал? У меня тут инвесторы уже почти созрели! Команда собрана, питч почти готов, только CEO не хватает в штат! Ты же шаришь в управлении проектами, ну хоть немного! Возглавь нас, озолотимся!» Я усмехнулся и отправил ему короткий ответ: «Кир, я сейчас немного занят другими… котиками. Очень большими и очень аномальными. Позвоню позже».

На выдаче работала классическая «раздатчица» советского образца, пышная, в белоснежном халате и с неизменно строгим, но, как мне показалось, совершенно не злым взглядом поверх запотевших очков.

По фразам остальных, я узнал ее имя — Зоя Петровна.

Выбор блюд действительно был очень обширным: несколько видов супов, горячее — от мясных котлет и гуляша до рыбы и курицы, разнообразные гарниры, салаты, компоты, выпечка. Еда выглядела простой, но очень аппетитной. Я взял себе борщ, пюре с куриной котлетой и стакан компота из сухофруктов. Без выпечки.

Зоя Петровка кинула несколько дежурных фраз о молодом и растущем организме. Я же, с улыбкой, просто кивал ей в ответ, и благодарил за еду.

Мы устроились за одним из свободных столов. Столы были пластиковые, с алюминиевыми ножками, на каждом — чистенькая клеенчатая скатерть с каким-то незамысловатым цветочным узором, небольшой пластиковый стаканчик с такими же пластиковыми, но на удивление симпатичными цветами, и стандартный набор специй — соль, перец. Стулья тоже были классические, столовские, из гнутой фанеры на металлическом каркасе.

Глава 11: Лабиринты

После разговора с Людмилой Аркадьевной я еще некоторое время пытался копаться в данных, но информация, полученная от коллег, скорее запутала, чем прояснила ситуацию.

Стало очевидно, что без более глубокого понимания контекста, без той самой «сопроводительной документации», о которой говорила Людмила Аркадьевна, я буду просто блуждать в потемках. Время уже близилось к вечеру, голова гудела от обилия новой информации и безуспешных попыток «раскусить» загадочные данные. Я решил, что на сегодня, пожалуй, хватит. «Утро вечера мудренее», — как говорится. Нужно было переварить все услышанное и увиденное, дать мозгу немного отдохнуть.

Я собрал свои вещи, попрощался с коллегами и вышел из НИИ — на этот раз охранник даже не посмотрел в мою сторону, видимо, я был для него уже обычным сотрудником — и вышел на улицу. Дождь все так же накрапывал, и перспектива добираться до дома общественным транспортом снова показалась мне удручающей. «Ладно, гулять так гулять», — подумал я и снова вызвал такси. Не хотелось сейчас толкаться в метро, хотелось тишины и возможности спокойно подумать.

Машина приехала довольно быстро — черный «кореец» эконом-класса.

За рулем сидел мужчина средних лет, с темными волосами, смуглой кожей и умными, немного грустными глазами. Я мельком глянул на его имя в приложении — Мажорбек.

«Какое необычное имя», — подумал я, усаживаясь на заднее сиденье. Водитель поздоровался со мной с легким акцентом, и мы тронулись.

Первые несколько минут мы ехали молча. Я смотрел в окно на проплывающие мимо огни вечернего города, а Мажорбек, судя по всему, был сосредоточен на дороге. Но потом, когда мы остановились на светофоре, он неожиданно заговорил, и его речь, хоть и с явным акцентом и на не совсем идеальном русском, оказалась на удивление глубокой и интересной.

— Вы знаете, молодой человек, — начал он, повернув голову ко мне, — я вот сейчас слушал по радио передачу про Шекспира. Про «Гамлета». И там говорили про разные переводы на русский язык. Как много, оказывается, зависит от переводчика, от его понимания, от его… души, да?

Я немного удивился такому началу разговора, но кивнул:

— Да, конечно. Перевод — это всегда интерпретация.

— Вот-вот, интерпретация! — подхватил Мажорбек. — А я вот думаю… я читал «Гамлета» в нескольких русских переводах. И Пастернака читал, и Лозинского, и Кронеберга даже нашел, старый такой перевод, еще до революции сделанный. И знаете, они все разные! Как будто это разные пьесы, да? У Пастернака Гамлет такой… нервный, рефлексирующий, почти наш современник. У Лозинского — более трагический, более монументальный, такой… классический, да? А у Кронеберга — он какой-то… более приземленный, что ли, слова проще, понятнее, но глубина как будто теряется.

Он говорил увлеченно, жестикулируя одной рукой, а другой уверенно ведя машину по мокрым улицам. Я слушал его с растущим интересом и удивлением. Водитель такси, рассуждающий о нюансах перевода Шекспира — это было что-то новенькое.

— А я вот еще что подумал, — продолжал Мажорбек, — что самый лучший перевод — это, наверное, когда ты сам читаешь в оригинале. Но ведь и оригинал… он тоже не такой простой, да? Шекспир ведь писал на староанглийском, который сейчас даже англичане не все понимают без словаря. Там же слова другие значения имели, обороты речи другие были. И чтобы по-настоящему понять, что хотел сказать Шекспир, нужно не просто язык знать, а нужно… нужно ту эпоху чувствовать, да? Ту культуру, те нравы.

Он вздохнул.

— Я вот, например, пытался читать «Гамлета» в оригинале. Нашел в интернете текст, со словарем сидел. И знаете, это совсем другое ощущение! Как будто ты прикасаешься к чему-то… живому, да? Даже если не все слова понимаешь, но вот эта музыка языка, этот ритм… оно завораживает. И вот знаменитый монолог «Быть или не быть» — «To be, or not to be, that is the question». Вроде бы просто, да? А сколько там смыслов! У Пастернака — «Быть или не быть, вот в чем вопрос». У Лозинского — «Быть иль не быть — вот в чем вопрос». А ведь даже это «иль» — оно уже что-то меняет, да? Какую-то интонацию другую дает. А в оригинале… там же еще и пунктуация другая была, и ударения в словах. И вот эта запятая после «to be» — «To be, or not to be» — она же не просто так стоит, да? Она же паузу какую-то создает, какое-то… сомнение, да?

Он говорил так увлеченно, с таким неподдельным интересом, что я невольно заслушался. Его акцент и некоторые грамматические ошибки совершенно не мешали воспринимать суть его рассуждений. Наоборот, они придавали его речи какую-то особую искренность и глубину.

— А еще, знаете, — Мажорбек снова повернулся ко мне, — я вот читал, что во времена Шекспира слово «question» оно не только «вопрос» означало, но и «проблема», «трудность», «судебное разбирательство» даже. И тогда этот монолог — он же совсем по-другому звучит, да? Не просто философский вопрос, а какая-то… жизненная дилемма, да? Какое-то… испытание, которое нужно пройти. И вот когда ты все это начинаешь понимать, когда ты вникаешь в эти детали… тогда и Шекспир становится ближе, и Гамлет его понятнее. А просто прочитать перевод, даже самый хороший… это как смотреть на картину через мутное стекло, да? Краски вроде те же, а вот… чего-то не хватает. Души, может быть.

Мы как раз подъехали к моему дому. Я был так увлечен его рассказом, что даже не заметил, как пролетело время.

— Вот, приехали, молодой человек, — сказал Мажорбек, останавливая машину. — Спасибо, что выслушали. А то я со своими книгами, наверное, всех своих пассажиров достал.

Глава 12: Гена

После нескольких безуспешных попыток пробиться сквозь барьеры неизвестных протоколов и чужеродных настроек, я окончательно понял, что в одиночку мне эту «сетевую крепость» не взять. Мои стандартные IT-шные отмычки здесь были абсолютно бесполезны. Нужно было искать кого-то, кто знает секретный код или, по крайней мере, умеет обращаться с местными «замками».

Я снова оглядел кабинет. Анатолий и Степан были по-прежнему погружены в свои дела и вряд ли обрадовались бы очередному моему «теоретическому» вопросу, тем более по такой специфической теме, как настройка «Транс-Эфирных Протоколов Связи». Оставалась Людмила Аркадьевна. Она, конечно, не сисадмин, но как «хранительница всех инструкций и регламентов», должна была знать, к кому обращаться с подобными проблемами.

Я подошел к ее столу, стараясь выглядеть как можно более растерянным и нуждающимся в помощи. Что, в общем-то, соответствовало действительности.

— Людмила Аркадьевна, извините, что снова вас беспокою, — начал я. — У меня тут возникла небольшая… э-э-э… техническая проблема. Я пытаюсь получить доступ к внутренней сети, чтобы найти какую-нибудь документацию по измерительным комплексам, но… у меня ничего не получается. Настройки какие-то совершенно непонятные.

Людмила Аркадьевна оторвалась от своих бумаг и посмотрела на меня с таким видом, будто я спросил у нее, как запустить ядерный реактор с помощью спичек и веревки. Она тяжело вздохнула, как будто на ее хрупкие плечи только что взвалили еще одну непосильную ношу.

— Ах, Алексей, Алексей… Сеть, говорите? Ну, этим у нас, конечно же, Гена занимается. Это его… епархия.

Она махнула рукой в сторону той самой неприметной двери в углу общего зала, рядом с серверной, на которой красовалась грозная табличка «НЕ ВХОДИТЬ! УБЬЕТ!!!».

— Вот туда вам и дорога, — сказала она. — Это его, так сказать, вотчина. Берлога. Но я вас должна предупредить: Геннадий у нас парень своеобразный. Если он там, то стучаться надо три раза. Именно три, не больше и не меньше. А потом — подождать ровно минуту, прежде чем открывать дверь. И не факт, что он вообще вам откроет или будет в настроении разговаривать. Иногда он так увлекается своими… процессами, что не реагирует ни на какие внешние раздражители.

Я посмотрел на дверь с некоторой опаской. «Стучаться три раза, подождать минуту…» Это что, какой-то ритуал для вызова духа сисадмина?

— Спасибо, Людмила Аркадьевна, — сказал я. — Только вот… я сегодня утром столкнулся с Геной в коридоре, он как раз бежал куда-то в сторону серверной, говорил про какие-то проблемы с датчиками. С тех пор он, кажется, в кабинет и не заходил. Его же нет на месте?

Людмила Аркадьевна посмотрела на меня с какой-то очень хитрой, загадочной улыбкой. На мгновение она стала невероятно похожа на Чеширского Кота, который вот-вот исчезнет, оставив после себя только эту улыбку и еще больше вопросов.

— А вы все-таки попробуйте, Алексей, — сказала она с той же загадочной интонацией. — Геннадий у нас… он как Карлсон. Иногда улетает, но всегда обещает вернуться. И никогда не знаешь, где он окажется в следующую минуту. Может, он уже давно там, в своей «берлоге», просто мы его не заметили. У него свои, особые пути перемещения по институту.

«Особые пути перемещения», — хмыкнул я про себя. Кажется, в этом НИИ НАЧЯ все было «особым» — и техника, и сотрудники, и даже их пути перемещения.

Ну что ж, выбора у меня особо не было. Если я хотел получить доступ к сети и найти хоть какую-то информацию по загадочным данным, мне предстоял визит в «царство Гены». Надеюсь, он будет в более благосклонном настроении, чем грозная надпись на его двери.

Я поблагодарил Людмилу Аркадьевну еще раз и, собравшись с духом, направился к заветной двери. Три стука, минута ожидания… Звучит как начало какого-то квеста. Посмотрим, что ждет меня за этой дверью.

***

Я подошел к двери с грозной надписью, чувствуя себя немного как герой сказки, которому предстоит войти в пещеру дракона. Вдохнув поглубже, я постучал три раза — не слишком громко, чтобы не разозлить «дракона», но и не слишком тихо, чтобы он все-таки услышал. Потом, как и велела Людмила Аркадьевна, я засек на часах минуту. Она тянулась невыносимо долго. За дверью не раздавалось ни звука. Никаких шагов, никаких голосов. Может, его действительно нет на месте? Или он просто игнорирует мой стук?

Когда минута истекла, я осторожно взялся за ручку двери. Она поддалась легко, без скрипа. Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

То, что я увидел, превзошло все мои ожидания. «Берлога» — это было еще мягко сказано. Это был настоящий хаос, святилище компьютерного гения-отшельника. Небольшая комната без окон была до потолка завалена какими-то невероятными вещами. Повсюду висели спутанные клубки проводов всех цветов и мастей, на полках громоздились разобранные системные блоки, мониторы с треснувшими экранами, какие-то непонятные платы с торчащими из них микросхемами.

В углах валялись горы пустых кружек из-под кофе и энергетиков, упаковки от чипсов и лапши быстрого приготовления. А на столах, полках и даже на полу были разложены какие-то самодельные устройства, собранные, казалось, из всего, что попалось под руку — старых дисководов, деталей от бытовой техники, каких-то трубок и проволочек.

Многие из этих устройств были снабжены мигающими разноцветными лампочками, которые создавали в полумраке комнаты какую-то совершенно фантасмагорическую атмосферу.