Ghrpg: Лукавый бог

Пролог, в котором всё начинается.

В наши дни многие истории начинаются с того, что герой умирает. В целом, это не совсем правильно. Ведь до того, как умереть, герой ещё много чего успевает сделать. Как минимум – родиться. А там и до «рос, вырос, учился, женился» недалеко. С другой стороны, въедливый читатель может заметить, что в таком случае любая история должна начинаться с Большого взрыва или хотя бы слов: «Да будет Свет!». И будут правы. В конце концов, ну умер герой и умер – с кем не бывает. А дальше всё уже зависит от автора, как именно он преподнесёт сие, а также все последующие (или предыдущие) события.

В любом случае, эта история началась с того, что герой родился. Свой первый день Михаил Вениаминович Крутень встретил в июле далёкого 1941 года, в вагоне-теплушке, спешно увозящего беженцев из объятого огнём Киева, подальше от наступающих немецких танков группы армий «Юг». К сожалению, матушка Михаила, по иронии судьбы – врач-педиатр, родов не перенесла, и новорождённый остался на попечении двух старших сестёр, четырнадцатилетней Натальи и десятилетней Светланы. Отца с ними не было – будучи хирургом, он остался в городе, спасая раненых и погиб через несколько дней, во время очередного авианалёта люфтваффе.

Военные годы в голове Михаила не отложились никак, а послевоенные ещё долго ассоциировались со словом «голод». Сёстры о тех временах рассказывать не любили, а сам он никогда на этом не настаивал – хватало рассказов других очевидцев. После окончания войны все трое вернулись обратно в Киев, и, получив от государства комнату в коммуналке взамен утраченного от бомбежек жилья, принялись обустраивать житьё-бытьё. Точнее, обустройством занимались Наталья и Светлана – из Михаила тогда помощник был так себе, а других родственников, как выяснилось, у них больше не осталось. Ни по отцовской, ни по материнской линии.

Рос Миша довольно избалованным, но весьма начитанным и острым на язык ребёнком. Этому поспособствовали две причины. Первая – сёстры баловали своего младшего брата, как только могли. Наташа, научившись за военные годы махать половником, устроилась работать в одну из столовых, в которой прошла долгий путь от обычной посудомойки до, говоря современным языком, «шефа». Неудивительно, что в доме всегда были продукты, из которых девушка постоянно готовила для Миши что-нибудь вкусненькое.

Светлана решила пойти по стопам покойных родителей и стать врачом. Но что в школе, что в институте, первым делом после занятий она мчалась домой, где хлопотала по хозяйству и занималась воспитанием братика. За учебники она садилась лишь после того, как он ложился спать…

Второй причиной, так повлиявшей на характер юного Вениаминыча, послужил сосед, живший в одной из соседних комнат. Бывший военкор [1], потерявший на фронте обе ноги и чувствительность правой кисти, уже потихоньку начал спиваться, когда в его жизнь вошли две сестры и мелкий несмышлёный пацан. Можно сказать, это была судьба. Сёстры категорически не желали отдавать брата в детский сад, а инвалиду требовалась компания и помощь по хозяйству. Неудивительно, что детство Михаила прошло в окружении книг и клубов табачного дыма, а лексикон с ранних лет пестрел всякого рода крылатыми выражениями различной степени цензурности.

Школу Миша закончил с красным дипломом (спасибо соседу-военкору), несколькими приятелями и всего одним другом, Вовчиком. С которым вместе и поступил в Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко на факультет журналистики. Точнее, на журналиста поступил только Михаил – Владимир пошёл по инженерной стезе. А далее история повторилась: красный диплом, несколько приятелей и всего один друг, всё тот же верный Вовчик. Виной тому были острый ум, нелюдимый характер и острый язык, который владелец не умел сдерживать, за что несколько раз ввязывался в драки с попеременным исходом.

Далее последовали пара лет стажировки в «Советской Украине», после которой Михаил Вениаминович Крутень отправился покорять столицу необъятной Родины – Москву. Этому решению способствовали непоколебимая уверенность в своих силах, протекция соседа военкора и рекомендации главреда [2], который, если честно, был немного рад сплавить подальше нахального паренька с завышенными амбициями. Тем более уходил тот не абы куда, а в «Московский комсомолец»!

Иронично, но на новом месте работы Михаил продержался те же два года…

– Миша, твою мать, что это? – риторически воскликнул главред, помахав в воздухе парой напечатанных на машинке листов.

– Статья.

– Я вижу, что это статья! Я спрашиваю, что тут понаписано?

– Правда.

Главред устало вздохнул. Когда у тебя под присмотром стадо молодых, амбициозных и целеустремлённых работников пера и листа, не желающих идти на компромиссы, зато рубящих с плеча и правых и виноватых, жизнь и без того становится нервной. А сидевший напротив парень на сто шагов опережал своих коллег в амбициозности, упёртости и бескомпромиссности.

– Правда – это, конечно, хорошо, – буркнул он, доставая из пачки очередную папиросу. – Только почему ты не можешь эту правду подать более… мягко? Евгений Николаевич – уважаемый человек. Фронтовик, член партии, директор завода. А ты его чехвостишь в хвост и в гриву, как какого-то сопляка.

– Евгений Николаевич, в первую очередь, директор завода, а уже потом фронтовик и член партии! – упрямо возразил Михаил. – А по его вине страна понесла убытки на сотни тысяч рублей.

Главред откинулся в кресле, глубоко затянулся «Беломором» и выпустил в воздух густую струю дыма.

Глава 1, в которой всё начинается ещё раз.

Очнулся Крутень внезапно, в здравом уме, твёрдой памяти и чрезвычайно хорошем самочувствии. Ничего не болело, ни скрипело, ни хрустело и не отдавало на языке желчью. Последний раз такое было лет двадцать назад, если не больше.

Михаил Вениаминович открыл глаза, повертел головой и удивился. Хотя «удивился» – это не то слово, которым можно было охарактеризовать его состояние. Если выражаться нецензурно (но более точно), он ох…ел! Последнее, что помнил старик, как отключился у себя дома перед компьютером в супер-пупер навороченном кресле для геймеров. А сейчас он очнулся на мягком кожаном диване, стоявшим в странного вида коридоре, напротив массивных деревянных дверей с громадными ручками из чистого золота.

Хотя нет, слово «странный» тоже плохо описывало происходящее. Как там говорила одноглазая тётка из «Убить Билла»? «Знаешь, я всегда любила это слово, «колоссальный»! Нечасто удается его использовать в речи», – как-то так [1]… Так вот, коридор был именно что «колоссальным»! Стены и пол сделаны из какого-то серого камня с прожилками, то ли мрамора, то ли гранита, отполированного до зеркального блеска. Ширина – метров пять. Длина – плюс-минус бесконечность. В прямом смысле этого слова! Повертев головой, Михаил Вениаминович так и не смог увидеть окончания коридора – только такие же двери вдалеке, да расплывающиеся человеческие фигурки. Причём сколько пенсионер не вглядывался, но определить расстояние до соседей так и не смог – минимум километр, максимум… Да чёрт его знает!

Потолка у коридора не было. Стены поднимались вверх и где-то метрах в пятнадцати скрывались не то в дымке, не то в тумане. Что интересно, похоже именно эта дымка и служила источником мягкого, но довольно яркого освещения – каких-то отдельно взятых светильников Крутню обнаружить не удалось.

Будучи человеком начитанным (насмотренным и наигранным), Михаил Вениаминович сразу же выдвинул две теории происходящего. Как только перестал ох… в смысле, отошёл от первого шока. Теория первая: он умер и находится в каком-то загробном мире. Вторая: его оцифрованная личность сейчас внутри колоссального (тьфу ты! вот жеж слово привязалось!) суперкомпьютера. Затем добавил ещё две: он в коме и его глючит; его похитили инопланетяне и проводят опыты. Подумал и вычеркнул. Глюки в коме не подходили в силу реалистичности происходящего. Уж что-что, а за восемьдесят лет жизни он худо-бедно научился различать сны и бодрствование – ни в одном сне ты не ощутишь прохладу и гладкость обработанного камня под пальцами и мягкость кожаного дивана под задницей. А инопланетяне… Уж больно всё было… неинопланетно. Пугающе, непонятно, подавляюще – но вполне по земному.

Впрочем, долго ломать голову Михаилу Вениаминовичу не дали. Полыхнув зеленым цветом, над дверями зажглась табличка «Входите». Повертев головой в разные стороны и убедившись, что поблизости никого больше нет, Крутень поднялся с дивана. Подошёл к створкам, помялся, собрался духом и зачем-то робко постучал.

– Входите! – раздался строгий женский голос.

От неожиданности старик аж подпрыгнул – голос прозвучал так, словно его обладательница стояла у Вениаминыча за спиной. Ещё раз убедившись, что в коридоре он один одинёшенек, предположительно покойный пенсионер потянул на себя дверную ручку. Открывшийся его глазам кабинет был под стать коридору – колоссальным (да что ж такое-то?). Минимум квадратов сорок, всё тот же полированный до блеска серый камень стен и пола, всё тот же скрывающийся за дымкой потолок. Из обстановки – широкая администраторская стойка и простенький стул для посетителей перед ней. От дверей к стойке вели красная ковровая дорожка, а слева и справа располагались створки лифтовых кабин. Судя по табличкам, лифт слева ходил исключительно наверх, а лифт справа – вниз. Что слегка настораживало…

– Присаживайтесь, Михаил Вениаминович, – произнесла сидящая за стойкой девушка.

Мысленно пожав плечами, Крутень примостился на стуле, осторожно разглядывая хозяйку кабинета. На вид – ничем (кроме весьма смазливой внешности и бюста не менее третьего размера) не примечательная девица. Типичная администратор, или, как бы выразились любители англицизмов и феминитивов – ресепционистка. Белая блузка, чёрный жакет с бейджиком, на котором крупными буквами написано имя – Дара. Милое личико в обрамлении аккуратно уложенных чёрных волос, маленькие рожки, выглядывающие из причёски… Стоп! Рожки? Старик насторожился ещё больше, начиная потихоньку паниковать.

Пока Вениаминыч бросал осторожные взгляды на выглядывающие из волос аксессуары, пытаясь понять, настоящие они или нет, девушка активно кликала мышкой, что-то внимательно изучая на экране монитора. Несколько минут в помещении царила тишина, прерываемая лишь клацаньем мышки и сухим стуком клавиш. Наконец администратор подняла глаза, смерила посетителя строгим взглядом и произнесла:

– У меня для вас две новости, Михаил Вениаминович…

«Одна хорошая, вторая – плохая», – мелькнуло в голове у Крутня.

– … Обе плохие. Первая – как вы уже могли догадаться, вы умерли. Это факт, зарегистрированный в Приёмной палате Небесной канцелярии. Вторая – учитывая список всех прегрешений, далее вас ожидают мучения в аду вплоть до Судного дня. Возможно и дольше.

– Минуточку! – возмутился покойный (теперь уже вне всяких сомнений) пенсионер, чувствуя, что терять ему больше нечего. – По какому праву, позвольте узнать? Я, вообще-то, атеист. И коммунист! И вообще, где страшный суд и всё такое?

– Хорошо, давайте разберёмся по порядку, – невозмутимо ответила Дара. – Во-первых, в силу увеличенной нагрузки, простые дела подобные вашему, последние сто двадцать четыре года рассматриваются в автоматическом режиме без передачи в суд. Во-вторых, атеизм является тяжким грехом в любой религии. В-третьих, коммунизм это не религия, а идеология. К тому же коммунист из вас, Михаил Вениаминович, тоже так себе.

Глава 2. Генерация персонажа.

Закрыв за собой дверь, Михаил Вениаминович растерянно огляделся по сторонам. За то время, что он общался с Локи, дверных проёмов в коридоре не прибавилось – как было две штуки, так и осталось. Благо, на противоположенном конце зажглась приглашающая зеленая табличка, быстро избавив его от лишних сомнений.

Прошагав по коридору в обратную сторону, старик решительно распахнул дверь и шагнул внутрь. К его небольшому (а чему тут уже удивляться?) изумлению, это был не колоссальный кабинет Дары, а очередное просторное офисное помещение с двумя столами. На том, что в центре размещался большой (дюймов 40, не меньше) монитор, клавиатура и мышь. За вторым сидел очередной администратор: чёрные брюки со стрелками, выглаженная белая рубашка, чёрная жилетка, однотонный чёрный галстук, на груди бейджик с именем «Р’Рааргх». А ещё он был псоглавцем. Кинокефалом, если по научному.

– Присаживайтесь, пожалуйста, Михаил Вениаминович, – дружелюбно произнёс Р’Рааргх, растянув губы во все…

«Сколько зубов у собак?» – отстранённо, подумал Крутень, механически усаживаясь за монитор. «И вообще, кто это? Явно не Анубис, судя по бейджику и морде лица. Один из его подручных? Что тут вообще происходит?».

– Сейчас вам надо будет выбрать игровую расу, – тем временем пустился в объяснения псоглавец, включив монитор и повозив мышкой по коврику. – Учтите, что сменить расу вы сможете ещё нескоро, поэтому выбирать следует осторожно. Во избежание внутренней дисгармонии, мы рекомендуем оставить ту расу, представителем которой вы являлись в последнем воплощении.

– А что, в игре можно будет сменить расу? – осторожно поинтересовался Вениаминыч.

– Конечно! К примеру, развив соответствующий навык, изучив нужное заклинание, накопив деньги на услуги профильного мага или же попав под действие проклятия, – расплылся в дежурной улыбке администратор, демонстрируя снежно-белые клыки. – Но все эти способы требуют значительных усилий и материальных вливаний. Кроме, разве что, проклятия – если вам удастся разгневать какое-то божество или зайти не в то подземелье, то смена расы может случиться довольно быстро. Хотя вероятность этого довольно мала – проклятия на смену расы штука довольно редкая. Обычно практикуется что-нибудь на долгую и мучительную смерть, смену пола или изменение возраста.

– Это… утешает, – пробормотал старик. – А как мне тут?..

– Всё довольно просто и практически не отличается от игр, в которые вам приходилось играть. Сейчас вы на общем экране, где представлены основные семейства. Открываете и попадаете на экран выбора вида. У большинства видов есть возможность выбрать расу. К примеру, в случае людей это европеоидная, монголоидная, негроидная и американоидная. И сразу скажу, данная классификация не имеет никакого отношения к земной биологии.

– Понял.

– После того, как определитесь с выбором, вы попадёте в редактор внешности, где сможете исправить некоторые огрехи в своём облике. Однако мы настоятельно не рекомендуем чрезмерно увлекаться этой функцией.

– Почему? – удивился Вениаминыч.

– Дело в том, что в Игру вы попадёте в теле подростка, биологический возраст которого равен шестнадцати годам – это необходимо для синергии души, разума и новой оболочки. Созданный в редакторе облик вы сможете получить лишь после получения десятого уровня. Учитывая, что базовые характеристики, которые вы получите за это время, будут влиять на внешность, то существует определённый риск получить не совсем то, что вы хотели.

– Хм… То есть если я сейчас создам мускулистого атлета, а потом вкачаю Силу, то на десятом уровне вместо нормального мужика с кубиками буду выглядеть как перекачанный бодибилдер?

– Именно! – ухмыльнулся Р’Рааргх. – И последний нюанс, на который я хотел бы обратить ваше внимание. В редакторе есть возможность смены пола, но мы также не рекомендуем её пользоваться.

– Как нетолерантно с вашей стороны! – делано возмутился Крутень. – А если я чувствую себя женщиной, запертой в теле мужчины?

– Если бы это действительно было так, то сейчас вы бы не сидели здесь в мужском облике. В любом случае, если вы действительно ощущаете себя женщиной, то в любой момент можете воспользоваться этой функцией. Однако хочу предупредить…

– Сменить пол в игре можно лишь развив соответствующий навык, изучив заклинание или попав под действие проклятия, – проворчал старик. – Я понял.

– Приятно иметь дел с разумным человеком, – снова расплылся в улыбке администратор. – В таком случае, я оставляю вас. Если появятся какие-то вопросы – смело обращайтесь.

Дождавшись, пока кинокефал вернётся за свой стол, Михаил Вениаминович углубился в изучение доступных ему игровых рас. Как и говорил Р’Рааргх, основной экран отображал шесть семейств: хомо, зеленокожие, эльфы, подгорные народы, демоны и зверолюди. Открыв первую вкладку, Крутень в задумчивости почесал щёку и кликнул на людей. Полюбовался на себя в молодости, после чего проверил, как бы он выглядел, уродись монголом, афро-африканцем или коренным американцем. Затем проверил то же самое на саэнах – ребятах с голубой кожей и миндалевидными глазами. Потом на рэллах – недалёких родственниках пещерных людей. Графика на экране была выше всяких похвал, так что Вениаминыч сразу понял – неандертальцем ему не быть.

После людишек настала очередь зеленокожих. К его удивлению (и небольшому облегчению) орки в GHRPG оказались не анимешные, со свиными рылами, и не воркрафтовские [1], с клыками на половину физиономии, а вполне себе приличные – линейковские [2]. А ещё они делились на горных, степных и городских. Первых представлял двухметровый суровый тип с тёмно-зелёной кожей и маленькими рожками на лбу. Вторых – мужик под метр семьдесят с бандитской физиономией, чуть раскосыми глазами и кожей светло-зелёного оттенка. Третьих – бугай среднего (между горным и степным собратом) роста, болотного оттенка кожей и почти человеческими чертами лица. Нависающие над глазами брови и массивные квадратные челюсти присутствовали у всех. Последними в списке зеленокожих присутствовали гоблины – носатые, ушастые, небольшого роста и почему-то с печальным выражением лица. Скорей всего потому, что среди Игроков вряд ли пользовались особой популярностью…

Глава 3. Прибытие и первые впечатления.

В Игру бывший пенсионер Михаил Вениаминович Крутень, а ныне городской орк Морган Мэган, попал как самый настоящий погорелец – испуганно хлопая глазами, сжимая в руках потрёпанный сидор и два позвякивающих мешочка. Не успел он сделать и пары шагов, как за спиной раздался звук захлопнувшейся двери. Подпрыгнув от испуга, юный телом и дряхлый душой орк развернулся, но никаких дверей больше не увидел – исключительно вертикально стоящие камни, всеми признаками напоминавшие уменьшенную копию Стоунхенджа [1].

– Сервис просто божественный! – мрачно пошутил Морган, оглядываясь по сторонам.

Увиденное одновременно и потрясало, и радовало. Точка появления Игроков находилась на вершине холма, одного из многих в этой местности. Всюду, куда падал взор, лежало бескрайнее зелёное море, по которому беспокойный ветер пускал шелестящие волны. Вместе с волнами он переносил ароматы свежей травы и полевых цветов, дразнящие нос и дурманящие голову не хуже бокала выдержанного коньяка…

Над всем этим великолепием разлилась глубокая синева летнего неба, в центре которого расположился ослепительно белый круг местного светила, которое осторожно огибали два крутобоких облака. Опасаясь не столько ослепнуть, сколько провалиться в эту бесконечную затягивающую синеву, Морган опустил глаза и вновь принялся изучать округу. С одной стороны вдоль горизонта тянулась тёмная полоса леса. С другой виднелась крепостная стена. Между стеной и кромлехом [2] раскинулись поля и холмы, щедро усеянные разноцветными пятнышками пасущегося крупного рогатого скота. Судя по едва слышному «му-у-у-у!», вполне привычного и земного.

– Такое ощущение, что я в раю, – пробормотал орк, пристально вглядываясь в сторону обещанного населённого пункта. – И это подозрительно.

Вздохнув, он быстро проверил выданные вещи. Псоглавец не соврал, в сидоре действительно находился комплект запасной одежды, точно такой же, что сейчас была на Моргане. Кроме того, там лежал угрожающего вида нож с ножнами, который он тут же прицепил на пояс (точнее, к верёвке, оный пояс представлявшей). Вряд ли ему выдали что-то приличное, но с оружием было спокойнее – мало ли какие кролики водятся в местных зарослях.

В кошеле поменьше оказалось девять серебряных монет, судя по блеску, отчеканенных чуть ли не вчера. Кошель побольше был наполнен пятьюдесятью медными монетками с ноготь большого пальца величиной, такими же новенькими, как и их серебряные собраться. По некоторому размышлению, серебро орк спрятал за пазуху, а кошель с медью повесил на пояс, рядом с ножом. После чего затянул сидор, закинул его на спину и зачем-то попрыгал, слушая, как звякают монетки.

– Ну, поехали! – сам себе скомандовал Морган, поняв, что тянуть дальше не имеет никакого смысла.

И зашагал по вполне утоптанной тропинке, ведущей от кромлеха в сторону, как выяснилось минут через двадцать, широкой каменной дороги. Которая, кстати, привела орка в очередной ступор, ибо представляла собой продвинутую версию древнеримского образца. Строители не только использовали каменные плиты, настолько тщательно подогнанных между собой, что не имели между собой зазоров, но и озаботились рытьём дренажных каналов с обеих сторон. Более того, несмотря на частое использование (о чём свидетельствовали потертости камня и многочисленные навозные кучи), на плитах практически не наблюдалось сколов и трещин. Мысленно поразившись мастерству местных дорожных строителей, орк неспешно зашагал в сторону крепостной стены, морально готовя себя к встрече с аборигенами…

Идти пришлось больше часа, отчего всё восхищение новым миром испарилось, оставив только глухое раздражение и желание дать кому-нибудь по лицу. Во-первых, полуденное солнце ощутимо припекало, отчего новоявленный Игрок жутко потел и отчаянно хотел пить. Какая жалость, что выдать флягу с водой ему никто не додумался. Во-вторых, за то время, пока он плелся по дороге, его обогнали две повозки, одна запряжённая парой коней, а вторая – меланхоличным существом, сильно смахивающим на трицератопса, только без рогов. К сожалению, то ли в силу того самого сниженного штрафа на отношение с другими расами, то ли из-за того, что все разумные – редиски по природе, но юного орчонка никто подбросить не предложил. Неудивительно, что к городским воротам Морган добрался в прескверном настроении. А после того, как на него обратили внимание стоявшие в тени стражники, оно испортилось окончательно.

– Эй, зелёный, сюда ходи!

Вид у представителей местных органов правопорядка особого оптимизма не внушал. Первым был грузный мужик человеческой расы, обряхтанный (иначе и не скажешь) в кольчугу до бёдер, панцирь, простой шлем и наголенники. Второй кольчуги не носил, но при этом выглядел в разы страшнее своего напарника. Ещё бы, зверолюд из семейства медвежьих на страже закона – это вам не панда в зоопарке. Это, можно сказать, пара центнеров воплощённой суровости, крутости и этой… как её… справедливости, взирающей на потенциального правонарушителя взглядом налитых кровью маленьких глазок из-под низко опущенных надбровных дуг.

Несмотря на то, что оба стояли в тени городских ворот, летний зной в данный момент доставлял стражникам гораздо больше проблем, чем вся мировая преступность. И судя по лицам… Точнее, по одному лицу и одной морде… Хотя чего уж там – судя по двум мордам, настроение у них было не самое позитивное.

– Всё в порядке, я не в раю, а это не ангелы, – тихонько пробурчал себе под нос Морган, после чего сделал то, что должен делать законопослушный гражданин любой цивилизованной страны при встрече с сотрудниками правоохранительных органов – состроил физиономию попроще и подошёл поближе, стараясь не совершать резких движений. – Здравствуйте.

Глава 4. Нудная, но зело необходимая.

Если брать механику, то игры RPG жанра можно условно поделить на три категории. Первая обычно называют английским словом «casual». В данном контексте этот термин можно перевести, как «простая», хотя толерантные маркетологи обычно используют словосочетание «для широкой аудитории». В таких играх количество базовых характеристик колеблется в количестве четырёх-пяти штук.

Вторая категория – «hardcore». Она же «хардкор», она же «усложнённая». Хардкорные механики частенько встречаются в настольных играх или творениях небольших студий, фанатов этих настолок. Здесь количество базовых характеристик может доходить до шести, семи, восьми и даже более – всё зависит исключительно от фантазии разработчиков и степени их извращённости.

Третья категория – «ММО RPG», она же «Massive Multiplayer Online Roleplaying Game». В переводе на русский «Массивная Мультиигровая Онлайн Ролеигровая Игра»… Тьфу! То есть «Массовая Многопользовательская Ролевая Игра». Здесь обычно представлен экзотический сплав первой и второй категории, потому издателю нужно сначала завлечь в проект как можно больше народа, а потом доить… эмм… как можно дольше поддерживать к нему интерес. Поэтому базовых характеристик в таких играх, как правило, тоже не очень много, а интерес пытаются поддержать за счёт ста двадцати восьми игровых классов или дерева развития навыков, которое не помещается на экране сорока дюймового монитора в разрешении 8К.

Создатели GHRPG решили не мелочиться, взяв за основу вторую категорию и ничем себя не ограничивая. Поэтому основных (базовых, первичных) характеристик в Игре было пять. Групп. Пять, сука, групп. Двадцать одна штука в сумме.

– Вы издеваетесь? – пробормотал донельзя удивлённый Морган, закончив со вступительной частью и перейдя к «Главе первой: Основные характеристики Игрока».

Первая группа обозначалась как «Телесные» и включала в себя Силу, Телосложение, Пластичность и Рефлексы. Вторая, «Восприятие», объединяла все пять чувств плюс какую-то Эмпатию. Третья, «Ментальные», отвечала за разум – Интеллект, Мудрость, Память, Воображение. Четвёртая явно пришла откуда-то с Востока, ибо носила загадочное название «Ци». Впрочем, для тех, кто не слышал о такой вещи, неизвестный писарь любезно оставил подсказку «Духовная или внутренняя энергия», параметрами которой числились Сила, Объём и Проходимость энергетических каналов. Последней в списке, но первой по экстравагантности, числилась группа «Абстрактные», в которую входили Удача, Вдохновение, Харизма и Сосредоточенность.

Собственно, на пятой группе Мэган поломался в первый раз.

– Интересно, если они абстрактные, то какого хрена имеют числовое значение? – риторически вопросил он, глядя в потолок.

После чего позвонил в звонок и у явившегося худосочного типа с голубой кожей попросил перо, чернильницу и пергамент. Привычка использовать в работе карандаш и блокнот появилась у него ещё в те времена, когда компьютеры были большие, ламповые и занимали целые залы, и с тех пор никуда не делась, превратившись в очевидную профдеформацию. Что сейчас орку играло только на руку – никаких компьютеров под рукой не имелось, а систематизировать полученную информацию было крайне необходимо…

Собственно, числовое значение. Механика числовых значений характеристик явно брала свои корни из DnD [1]. За основу бралось число «20» – средний показатель среднестатистического представителя человеческой расы, как обтекаемо выразились авторы. Показатели выше давали Игроку бонусы, меньше – накладывали штрафы. К примеру, при Силе равной 20, этот самый среднестатистический представитель мог поднять над головой вес порядка 50 кг, а аналогичном значении Телосложения – пройти целый день с десятью килограммами за плечами без риска свалиться в обморок от усталости. На этом примеры закончились, так что было непонятно, сможет ли бедолага сесть на шпагат при двадцатке в Пластичности или увернуться от арбалетного болта при таких же средних рефлексах. Впрочем, на ум сразу приходила мысль, что нет.

Кроме того, основные характеристики имели довольно тесную связь между собой. Да, можно было со временем задрать силу в ущерб пластичности, получив большую грузоподъёмность и значительные бонусы к урону в ближнем бою. Однако со временем перекос мог привести к штрафам в забытой характеристике – оно и понятно, перекачанный бодибилдер просто физически не сможет двигаться с той же скоростью, плавностью и грацией, что профессиональный гимнаст. Более того, если не вкладываться в Телосложение, то в определённый момент рост Силы, Пластичности и Рефлексов попросту остановиться, уперевшись в потолок тщедушного неразвитого тельца. Поэтому Игроку настоятельно советовалось не допускать резких перекосов, а развиваться гармонично, причём не только в рамках одной группы характеристик, но в целом.

– В здоровом теле – здоровый дух, – вздохнул Морган, делая очередную заметку.

Прочитанное его изрядно озадачило, ибо пока что всё выглядело так, словно разработчики божественной игры создали не просто игровую Систему, а Систему максимально приближенную к реальности. С другой стороны, что есть реальность для богов? Отличный вопрос для какого-нибудь коана [2]…

Далее шли нюансы. Во-первых, стартовые значения базовых характеристик давались Игроку исходя из уровня его развития на момент совершения обряда инициализации. Но! Перерождённая душа имела возможность в течении десяти уровней поднять их до максимальных значений, полученных в прошлой жизни за счёт стартового бонуса на ускорение прокачки. Успел – хорошо! Не успел – на десятом уровне бонус пропадает, и теперь развитие характеристик пойдёт наравне с аборигенами.