Гибрид для альфы

Глава 1. Идеальная работа

Собственное отражение улыбалось мне из зеркала светло-зелёными глазами.

«Не все способны так встречать каждое своё утро!» – похвасталась мысленно я.

У меня было всё: хорошие родители, самая лучшая в мире крёстная, работа, которую любой оторвал бы с руками, и полная свобода в личной жизни. В отношении последнего имелись кое-какие вопросики, но мне только исполнилось двадцать четыре года. Время на серьёзные знакомства и на создание семьи ещё впереди. Сейчас время такое. Хочешь что-то путное – трудись, как пчёлка. А мимолётные интрижки… кажется, я просто не была под них заточена. Пока всё моё время безраздельно принадлежало карьере!

«Сейчас я самый молодой преподаватель закрытого ВУЗа, а кто знает, что меня ждёт завтра?! Должность аспиранта? Научного сотрудника? Заместителя? Доцента? Проректора?! ФУФ! Всё будет! Или я не Касьянова Филиппа Станиславовна!» – отражение симпатичной рыженькой женщины лучилось энтузиазмом.

Я потянулась за сумочкой, вытащила фирменный флакон духов, который мне подарила крёстная, когда я обрадовала её названием закрытого ВУЗа, куда меня взяли на работу. Крёстная у меня была очень известным парфюмером. Саша каждый год создавала для меня особенный аромат с учётом моих пожеланий. В этот раз подарок нашёл другой повод. Правда, не сказать, что Саша была особо рада моему поступлению на работу. Даже отговаривать меня пыталась, пока не поняла, что я тверда в своих стремлениях. Конечно! Кто откажется от такой работы?! Я отучилась на педагога культурологии, получила красный диплом, и тут такое предложение! А зарплата! Ха! Дураков нет, чтобы отказываться!

Я коснулась колпачка, как мобильный запел на всю комнату популярный мотивчик.

«Наташа Верхова».

Коллега стала первой, с кем я подружилась, переступив порог ВУЗа. Весёлая хохотушка с карими глазами, добрая, немного кажется простоватой из–за своей открытости, но это только на первый взгляд. За дружелюбием Верховой всегда скрывался тайный умысел поиметь кого-то для своей, естественно, выгоды. Такой подход практиковался ко всем, однако я странным образом стала подозрительным исключением из этой практики. Наверное, поэтому не спешила держаться подальше от молодой женщины с пиявочной сутью. Наташа честно исполняла роль подруги, и только время могло рассудить, играет она или взаправду считает меня своим другом.

– Да?

– Филиппа! ЧП!

– Что случилось? – Я улыбнулась. Наташа всегда отличалась эмоциональностью. Это было даже забавно. Преподаватель математических наук на кипише – смех, да и только!

– Ректор в ВУЗе. Зашёл злой весь… взвинченный какой-то…

Теперь напряглась и я.

Бросила на настенные часы взгляд, убедилась, что до начала рабочего дня у меня ещё час и выдохнула.

– И что?

– Как что!? – Наташа яростно зашипела в трубку, переходя на свистящий шёпот. – Он наорал на Маринку. Мы с ней кофе только собрались выпить… И ведь знает же, что из-за расписания автобуса мы всегда приезжаем на работу раньше, так нет! Надо орать!

– Сильно влетело? – Спросила наобум, лишь бы только поддержать разговор.

– Да это-то ладно! Он твоё личное дело потребовал! Представляешь!?

Вот тут я напряглась.

– Зачем? Он же вчера мой испытательный срок закрыл… одобрил… – дыхание перехватило от подозрений, – на дальнейшую деятельность. Четыре месяца мурыжил!

– Филя, ты только не волнуйся! Маринка сейчас понесла твоё личное дело. Скоро выйдет, и я тебе перезвоню. Ты сама тоже давай резче на работу. Ноги в руки и бегом! Нам ещё эту ёлку дурацкую с тобой доделывать…

Костюм ёлки, который по ежегодной традиции надевал преподаватель_тире_счастливчик (здесь понимать, как сарказм) на новогодний бал, чтобы следить за подарками, был почти готов. Сегодня собирались бросить жребий, кому костюм примерять, а тут такие новости.

– Да ладно… – предприняла девушка ещё одну попытку меня успокоить. – Может, он просто так попросил дело… Ну… чтобы совсем букой не казаться. Просто оно лежало на самом верху у Мариши. Она сегодня собиралась отправить его делопроизводителю. Хэх…

– Может. – Я бросила духи обратно в сумочку, так и не использовав дорогой эксклюзивный аромат. Руки дрожали. Надо было ускоряться, чтобы не сойти с ума от волнения. – Встретимся в учительской через тридцать минут.

– Жду.

– Еду.

Закрыв сумочку, дала отбой и вихрем бросилась в прихожую съёмной квартиры.

«Всё будет хорошо! Это просто случайность… – твердила себе всю дорогу, крепко стискивая пальцами руль купленной недавно машины. Естественно в кредит. – А если он передумал?!»

Я поняла, что значит фраза «обливаться потом». Наташа – мастер нагонять жути, и сейчас она вышла на новую ступень саморазвития. Я даже дышала через раз!

Когда машина въехала на парковку, я заглушила мотор, досчитала до десяти, схватила сумку и вышла.

Пронизывающий холодный ветер декабря остудил голову.

Сделав пару глубоких вдохов, распрямила плечи и зацокала каблуками по парковке, держа курс на парадный вход ВУЗа.

На порожках привычно дурачились студенты. Что самое удивительное, старшекурсники. Почему удивительно? Ну… не знаю. В моём универе выпускники выглядели куда сдержаннее по сравнению с дикими первокурсниками. Последние даже смеялись громко, так нам казалось на пятом курсе. А мы, такие взрослые, смотрели на первогодок, только вырвавшихся из-под родительской опеки, и снисходительно улыбались.

Глава 2. Неприятный разговор или спасительный жребий

Роман Григорьевич сидел в своём кресле и с невозмутимым видом перебирал бумажки.

«А, нет. Не бумажки. Листает моё дело».

Ректор был хмур и в целом недоволен. Об этом говорили вытянутые в две тоненькие полосочки губы, а так же сведенные в одну моно линию кустистые посеребрённые временем брови.

Роман Григорьевич выглядел представительно и весьма подтянуто для мужчины пятидесяти лет. А ещё его все боялись. Именно поэтому на секунду, в момент которой я открыла дверь, народ резко замолчал, переставая даже дышать, но как только я вернула её на место, уверена, всё изменилось. С другой стороны точно сказать не могу. Шумоизоляция кабинета не позволяла.

– Филиппа Станиславовна, – мягкий баритон совсем не успокаивал вопящие внутри меня инстинкты, – проходите. Присаживайтесь.

– Да… Роман Григорьевич… – я терпеть ненавидела хождение вокруг да около. Хотелось поторопить мужчину, чтобы он прекратил мои терзания.

Но ректор имел на этот счёт своё мнение.

Роман Григорьевич поднял руку, останавливая моё блеяние, и указал на стул.

– Присаживайтесь. Разговор предстоит непростой.

«Аааааааа! Он из меня все нервы вынет!»

Стиснув челюсти, послушно села. И только потом поняла, что у меня руки пустые.

«Сумочка! Где я её посеяла?! Впрочем, с этим потом разберусь. Наверное, в машине осталась».

– Филиппа Станиславовна, так сложилось, что мнение о преподавателях у нас складывается из нескольких составляющих. Сюда входят заслуги самого работника, профессиональное мнение коллег о нём, естественно, моё… И! Студентов! – Я хлопнула ресницами, не понимая, к чему клонит ректор. – С документами у вас порядок, коллеги души в вас не чают, особенно после того, как вы не отказались принять участие в подготовке новогоднего бала для студентов и педсостава… моё отношение к вас так же высоко. Даже ваши студенты, у которых вы вели лекции, в восторге от вашего стиля преподавания. Отмечу превосходные показатели сдачи сессии по вашему предмету.

«Ох… мягко стелет!»

– Со всеми составляющими проблем не возникло… до вчерашнего дня. – Ректор посмотрел на меня исподлобья.

Я лихорадочно принялась вспоминать, что вчера такого могла натворить!

– Как же это сказать? – Едва слышно пробормотал мужчина, ругнувшись одними губами.

Глаза сами по себе увеличились в размере. Пришлось проморгаться, чтобы не выдать свой идеальный слух.

– Студенты из старших курсов…

– Это из-за того, что я раздала список тем лекций? – перебила ректора, нетерпеливо заёрзав на стуле. Возмущение захватывало меня в свой плен.

Роман Григорьевич уставился в окно, задумываясь над предложенной версией моего увольнения.

«А как ещё!? Чего ты встреваешь!? Язык за зубами не держится!?»

– Нет, – наконец, ответил ректор. – Это было бы возмутительно, коль случись. Раздача тем – обычная практика. Студенты должны знать, что запланировал преподаватель спрашивать у них на экзамене. В начале семестра многих не уловить. Я понимаю ваш порыв. Тут дело в другом, Филиппа Станиславовна. – Ректор опять нахмурился, не находя понимания на моём лице.

Мужчина резко встал и прошёлся до окна кабинета, отвернувшись от меня.

«Спина… ну всё! Тапки! Человек, демонстрирующий спину, в контексте моей ситуации – готов уже помахать мне ручкой. А я квартиру сняла на год вперёд… машину купила…» – чтобы не задохнуться от отчаяния, обняла себя руками.

Роман Григорьевич глубоко вздохнул и продолжил, так и не повернувшись:

– Вы, наверное, заметили, что наши студенты особенные. Помимо поведенческих особенностей, студенты нашего ВУЗа отличаются высокими запросами в отношении… – ректор запнулся, зыркнул на меня боковым зрением и прокашлялся. – Кхе-кхе…

Я была готова взорваться.

– Говорите уже, Роман Григорьевич. Не томите.

– Высокими запросами в отношении внешности нового преподавателя.

Я ожидала услышать всё, что угодно, но не эту возмутительную деталь «отбора».

– ЧТО? – Мысленно наградив себя подзатыльником, сделала успокаивающий вдох и распрямила плечи. И что же с моей внешностью не так?

В вопросе послышалась сталь.

По-моему мнению и мнению многих я выглядела очень даже ничего. Больше чем «ничего»! Светлая кожа жителя северных лесов нашей огромной Родины, у меня на лице смотрелась превосходно, если вспомнить рыжие волосы и светло-зелёные глаза. Длинная изящная шея, которой не всякая балерина похвастаться может, высокий рост почти под сто восемьдесят сантиметров, параметры фигуры почти как у модели (подводили нижние "девяносто").

«Это чем же я не вышла!? И кто меня забраковал?!»

Ректор повернулся ко мне лицом, краснея, как рак. Было видно, что мужчине неприятна ситуация в целом, но он был вынужден гнуть своё. Видимо, забраковавший меня имел "широкую спину" или "мохнатую лапу", как любят поговаривать о папенькиных сынках в народе.

– Всё так, Филиппа Станиславовна. Вы прекрасны… – ректор набрал в грудь побольше воздуха, будто собираясь прыгнуть в пропасть. – Ваш запах неприятен моим студентам.

Глава 3. Странности усугубляются

Преподаватели закрытого ВУЗа разошлись во все стороны сразу, как только ректорат остался за нашими спинами, и основная масса учителей высыпала в коридор.

На лестнице я вспомнила, что сумки у меня как не было, так и нет. Бежать в машину и проверять в единственно-возможном месте, где я могла её оставить, времени совсем не осталось.

«В кабинете есть всё, чтобы провести последнюю лекцию в этом семестре», – успокоила себя и ускорила шаг.

Я никогда не относилась к тем преподавателям, которые лютуют до последней минуты и не дают бедным студентам вздохнуть. А ещё я не считала, что мой предмет – самый главный в жизни разумов, окрепших в силу возраста, но на какие-то несколько процентов. Одно меня радовало: все факультеты должны были пройти мой курс культурологии, будь то юры или физики, или информатики. ВУЗ удивительным образом сочетал в себе множество специалитетов, выпуская в свет и педагогов, и техников, и финансистов с экономистами! Такое я встречала впервые в своей жизни, но очень гордилась тем, что именно мой ВУЗ взялся за подобные нововведения.

Не было у нас только врачей. Зато военная кафедра, говорят, давала фору академии ФСБ. Преподаватели по физкультуре и военному делу в ВУЗе «ГАРОТ» – вот, где работали самые лютые товарищи. Их я даже коллегами назвать боюсь. У трёх Ивановичей (молодые преподаватели-качки ещё и братья родные!), все ходили по струнке. Я – стороной, чтобы даже не попадаться им на глаза. Слишком люто выглядели братья – преподаватели. Их рост и… широта кости (качками Ивановичи совсем не казались) будила инстинкты. Желание уберечь себя, которое учёные называют «самосохранение», вопило так, что впору прыгать на потолок и удирать в иной от физкультурников плоскости! Если бы я училась у них… фуф! Хорошо, однако, что я – преподаватель!

Я почти дошла до кабинета. Оставался один поворот.

И тут начались вторые странности за доброе страшное «сегодня».

Не успела я повернуть за угол, как мои брови взлетели вверх.

Помимо второго курса экономистов, возле моего кабинета толклись юры-выпускники.

Волков, Ткачёв, Ягодкин и остальная кодла пятикурсников.

«… из-за которых меня чуть не уволили».

Я нехорошо прищурилась.

Привычным движением коснулась бедра.

«Чёрт! Ключи в сумке».

– Староста, давай журнал и беги за ключом на вахту. Скажи, что я велела дать.

Стежкина, старательная и очень даже симпатичная шатенка, без разговоров побежала выполнять поручение, пока её одногруппники остались тихо переговариваться, делясь ожиданиями от предстоящего вечера.

«А мне там ёлкой торчать… Может, плюнуть на всё? Отказаться? Слабо верится, что Роман Григорьевич так быстро передумал. Что, если я права, и меня тупо хотят использовать напоследок?!»

«Тринадцатая зарплата и премия… – пропел здравый смысл. – Потерпеть есть для чего. У нас хотя бы будет, чем заплатить кредиты за мебель, которую купили в съёмную квартиру, и машину, да и так, по мелочи на первое время!»

Громкое дыхание студентов, которые упорно продолжали стоять у окна, раздражало, хоть я и продолжала смотреть куда угодно, но не в их сторону. Чисто из раздражения сама сделала глубокий вдох. Блузка пахла подаренными крёстной духами, несмотря на то, что я не обновляла аромат, а как заполошная умчалась на работу.

«Ваш запах неприятен моим студентам…» – вспомнились слова ректора.

Помимо растущего возмущения меня терзал вопрос: «Почему?!»

Дорогущие уникальные духи Александры Северянской даже на европейских рынках имели признание и стоили бешеных денег. Конкретно мои пахли любимыми цитрусами, нотками зелёного чая и цветущего жасмина. Аромат дарил свежесть и поднимал настроение до небес. И тут тебе – не нравится!

«Ой!» – осознав, что смотрю на Волкова… волком, моргнула.

Цокот каблучков помог сконцентрироваться на идущей.

Стежкина возвращалась.

Очень вовремя, надо заметить. От чего-то мне резко захотелось спрятаться в своей берлоге, закрыв дверь с другой стороны от пятикурсников, которые были младше меня на каких-то два года.

«Вот откуда неуверенность! – схватила мысль за хвост. – Практически моего возраста парни расшатывают ту социальную платформу, на которой в силу должности я стою».

– Проходим, – твёрдым голосом пригласила студентов в кабинет.

Дождалась, когда последний из второкурсников переступит порог, шагнула сама и тут услышала движение за спиной.

Пришлось ускориться.

Я взялась за дверную ручку, готовясь закрыть дверь, но остановилась, видя порыв выпускников войти за мной следом.

Прятаться – не вариант. Тут мне выбора не оставили.

– В чём дело, уважаемые?

Ткачев мило улыбнулся.

– Филиппа Станиславовна. Мы хотим поприсутствовать на вашей лекции. Очень уж интересными показались темы, которые вы раздали в последнюю нашу встречу.

– У вас окно? Нет других занятий?

– Есть.

– Нету…

Глава 4. Подготовка к балу

Наташа и Марина вызвались помочь мне облачиться в костюм ёлки, поэтому наша дружная компания быстро перебазировалась из учительской в кабинет технологии, где проводились кружки для самых рукастых и талантливых (по моему мнению) студентов ГАРОТа. Если честно, я бы тоже с удовольствием целыми днями занималась бы созданием всякого рода «безделушек», как говорит моя Саша, но именно крёстная пихнула меня в институт искусств и культуры, который я закончила в Томске, учитывая желание не уезжать далеко от родителей. Пусть они у меня и самостоятельные (странное определение для родителей!) и сильно не давят родительским контролем, но чувствовать семью мне было… будто бы жизненно важно.

Впрочем, это сейчас не важно.

Я стояла, не шевелясь, пока на меня осторожно надевали длинное в пол платье.

– Просто с ума сойти, какое оно красивое, – не уставала вздыхать Марина, с благоговейным страхом распрямляя веточки ели на подоле.

– Дааа… – в который раз прошептала Наталья. – Я такого ещё никогда не видела. Филиппа – ты просто Марья-Искусница!

Я улыбнулась своему отражению в напольном зеркале. Сегодня оно справилось с невероятным – разогнало все мои печали одним своим видом.

Я, действительно, выглядела волшебно.

Платье получилось шикарное. Всем на загляденье!

Чёрный корсет, с умопомрачительный декольте, который громким криком запрещал надевать бюстгальтер, стал моим самым шедевральным произведением. Я сшила его сама из вискозной жатки, которая так и называлась «Чёрная ель» уж не знаю, толи на фабрике нашлась моя родственная душа, толи продавец тканей прониклась духом новогодних праздников… одно могу сказать точно – я была полностью с этим человеком согласна! Мой стан идеально вписывался в образ «Ауреи» – самого распространённого сорта чёрной ели.

Подол был расшит веточками искусственных ёлок. Мне пришлось выпотрошить аж четыре ёлки… учитывая, что кринолинная юбка имела довольно прочную форму, веточки выглядели пышно и весьма богато. Даже несмотря на отсутствие шариков и остальной бешено-яркой аксессуарной мишуры.

– Точно не хочешь навесить пару шариков? – Марина посмотрела на меня умоляющим взглядом.

Я нахмурилась.

– Нет. Это будет… колхоз. Я сделала из маленьких золотых бусин болеро. Этого будет достаточно.

– Да, – согласилась Наташа, осторожно укладывая очередной локон на моё плечо. – С твоими огненными волосами никаких шаров не надо.

– Ага, – захохотала Марина. – Шары сами подкатятся!. Да не одна пара!

– Мариша! – Наталья попыталась возмутиться, но не удержалась и захихикала, как девчонка. – Согласна. Ёлочка в этом году у нас, реально… нереальная.

Когда платье распрямило с помощью марины последние свои иголочки, Ната помогла надеть болеро. Локоны были перекинуты на одно плечо, оголяя шею и левое ушко.

Дверь кабинета хлопнула:

– Ну, где вы… ООООО! – Завуч по учебной части застыла в дверях, ошарашено хлопая глазами. – Филиппушка… какая вы… волшебная! Как есть ёлочка!

– Да, – Марина гордо задрала подбородок. – В этом году у нас волшебная ёлка. Небось, следующий год будет «потрясный», как говорят наши студенты.

Я хотела сказать «вряд ли» (с моим-то увольнением!), но сдержалась, прикусив язык.

«А вдруг!? Сейчас как понравлюсь ректору и этим долбанным стукачам, которым запахом не угодила. И всё! Слава зарплате!»

– Так, – завуч хлопнула в ладоши, – накиньте Филиппе Станиславовне плащ на плечи. Уже половина шестого! Мы опаздываем. Хорошо, что все дети…

«Ага! Дети… конечно!»

– … дети уже в актовом зале. Ректор почти договорил свою речь. Филиппушка, ваш выход через пять-шесть минут.

Девочки послушно подали мне плащ.

Я поморщилась. Сильный запах мужских духов был слишком стойким.

– Нет. Я это не надену. Так пойду. Всё равно вход за кулисы с другой стороны зала. Меня никто даже не заметит. Плащ пахнет духами.

Мариша понюхала плащ и с недоумением посмотрела на меня.

– Ну да. Пахнет. Но не духами, а порошком. Я его вчера сама лично дома стирала. Валик его не надевал. Специально для тебя повесил.

«Валиком» был муж Марины и главный обитатель кабинета технологии, отдавший нам свою обитель на растерзание творческих натур.

Да, запах порошка я тоже слышала, но духи тоже прочно въелись в ткань защитного плаща. Это удивляло. Я никогда не была привередой, а тут носом ворочу!

«Что-то сегодня всех на ароматах закоротило…»

– Ничего страшного. Иди уже так, Филиппа Станиславовна, – отмахнулась Арина Петровна. – О! Чуть не забыла! Я же освежитель воздуха с лесным арома…

– НЕТ! – воскликнула я, ловко отпрыгивая от баллончика освежителя. – Всё прекрасно и так…

– Ладно… – лица у женщин вытянулись, а я насторожилась ещё больше.

«Ничего прекрасного! Что происходит?!»

Мы покинули кабинет технологий и быстро зашагали по пустынным коридорам ГАРОТ.

Я молчала, замкнувшись в себе и своих ощущениях. Что-то опять происходило со мной. Обычно в такие минуты я старалась закрыться в своей спальне и отлежаться. Не сказать, чтобы это происходило часто. Обычно в дни менструационного цикла. Повышенная раздражённость к запахам, обострённый слух… я даже технику в эти три дня не включала. Благо три, а то даже не знаю, что со мной было бы! Крёстная объясняла это особенностью организма, но до месячных ещё две недели.

Глава 5. Кража… реальности

На моей памяти я впервые чувствовала себя не в своей тарелке. Возможно, это связано с тем, что раньше это чувство не обострялось настолько. Я либо уходила, либо меняла условия окружения. Сегодня это было невозможно. Я не могла ни уйти, ни приказать некоторым индивидуумам так на меня пялиться. Тут хочешь – не хочешь, а согласишься на танец! И по большому счёту без разницы, кто на него приглашает. Главное – уйти из-под прицела приятных и не очень взглядов. А тут ещё и подиум! Нет! Это точно не моё! Если бы не вероятность увольнения…

И не сказать, чтобы я была не привычна к такому количеству взглядов. Вовсе нет! Мне часто говорили комплименты, да и я сама реально оценивала свою внешность – она не просто симпатичная. Я на сто процентов соответствую общепринятым идеалам красоты. У меня рыжие, почти бордовые яркие волосы, пухлые губы, фигура спортивная, светло-зелёные глаза, рост высокий. Грудь, правда, подкачала – робкая двоечка. Почему робкая? Потому что некоторые бюстики упорно твердили: «Не льсти себе! У тебя единичка»!

Но, несмотря на всё это я нет-нет да и передёргивала плечами, на подсознательном уровне мечтая сбросить с себя пару липких взглядов.

Когда заиграла медленная музыка, Егор Владимирович нарисовался у подножия моего постамента, не стереть. Но за полчаса пейнтбола глазами я пересмотрела своё решение по танцам. Такой себе вариант побега. Глупо не воспользоваться им и не отдохнуть, раз уж платье позволяет движение. Насколько меня уведомила Наталья, раньше карнавальные наряды Ёлочек отличались своей объёмностью и весом. В них добраться до подиума было не так-то просто. Что уж говорить о танцах!?

Я отдала указание своим Снегурочкам, вызвавшимся покрасоваться на сцене, и подала руку Богданову.

Мягкие ноты фортепиано погрузили в атмосферу танца.

Егор вёл меня, как королеву, чуть отойдя вбок и вытянув руку в сторону. Это вынудило танцующих разойтись, освободив для нас пространство.

«Позёр!» – мысленно усмехнулась и тут же с удивлением вытаращилась на математика.

Я готова была поклясться, он сделал серию из самых простых шагов… ТАНГО!

Статная осанка преобразовала без того изящного мужчину, наделяя его хищной грацией. Композиция современного певца с забавным псевдонимом «NЮ» обостряла без того пикантную ситуацию.

Егор шагнул ко мне, когда проигрыш затих, крепко обхватил мою талию, взял за левую руку:

– Просто расслабься…

Баритон утонул в резком вступлении целого оркестра современных инструментов.

– И бежать мне больше некуда, не к кому, незачем…

«Я знаю эту песню! – послушная умелым рукам математика, который оказался аховским партнёром, охнула, прогибаясь, как только меня слегка наклонили к полу. – "Некуда бежать"… одна из моих любимых»!

Единственное, что никак не укладывалось в голове – как можно под это танцевать танго?! Но оно получалось само собой. Как дышать! Да ещё так красиво, что у меня самой рот открылся от удивления. Мама всегда говорила, что в танце главное – слышать партнёра. Но одно, когда тебе говорят, и совсем другое – убедиться в этом.

Танго получалось очень медленное и нежное. Никакой общепринятой этому виду танца импульсивности. И всё равно общее настроение создавалось невероятно сексуальное! Я чувствовала это внутри себя, и я видела это на лицах наших зрителей, пока бросила глупые попытки смотреть куда угодно, а не на своего соблазняющего партнёра. Удивительно, но за пару па он мне резко понравился! Как это возможно!? Вообще понятия не имею. Говорю, что есть. Мне безумно нравилось танцевать с Егором. В его руках я ощущала себя прекрасной принцессой.

Я подарила Егору широкую улыбку. Оставаться букой стало вдруг сложно. Я будто опьянела.

– Догорит ночь там, на берегу. Уходи прочь, не уберегу…

Вдруг Егора оттеснил внезапно выросший из ниоткуда блондин.

Я растерялась, но новый партнёр оказался не менее искусным. В какой-то степени даже более! За одну секунду он подчинил меня, ведя за собой.

– Это не игра, небо на кону. Лучше убегай, я твой рай не верну!

Движения стали резче, а темп медленнее, проникновеннее.

Я сморгнула пелену и посмотрела в лицо наглецу.

«Волков!?»

Певец перешёл на реп:

– Я смотрю на тебя, и мне кажется, звёзды погаснут от зависти. Ты меня, даже мёртвого, смехом своим легко могла завести…

Кружиться в объятьях студента было очень просто и одновременно сложно. Всё-таки он – студент! Я чувствовала скованность.

А тут мои мысли Никита решил совсем окончательно запутать, прошептав на ухо:

– Понравился Богданов? Не надейся. У Егора есть пара. У тебя, кстати, тоже. Ты точно принадлежишь одному из наших. Ещё час, и твой запах полностью раскроется. Не знаю, чем тебе удавалось сбивать его, но даже не пытайся продолжать это делать. Наш альфа очень жёстко расправляется с такими… осведомлёнными.

– Что ты несёшь?

Бровь Никиты дёрнулась, демонстрируя его сомнения по поводу возможного незнания собеседника о том, о чём он только что говорил.

Я на секунду вышла из рук расслабившегося партнёра и прокрутилась вокруг своей оси.

Глава 6. Когда оживают сказки

Догнать Наташу оказалось не так-то просто. Особенно, когда ты – Ёлка на новогоднем вечере студентов. Меня не остановил только ленивый! Все пытались выразить своё восхищение моим костюмом, поздравить с наступающим Новым годом, признаться, как обожает культурологию, ведь именно её я преподавала! В общем, народ находился в приподнятом настроении и желал одного – поделиться им со мной, возмутительно нервной и перепуганной.

Я старалась улыбаться, но эмоции нет-нет да выплёскивались наружу, когда я вертела головой, выискивая золотую копну кудряшек Верховой.

Когда поиски вывели меня из актового зала, я с облегчением выдохнула.

Острые шпильки Наташи стучали по коридору, вне моей видимости. Видимо, коллега_тире_подруга успела завернуть за поворот.

Я подобрала подол и помчалась догонять пропажу. Хотелось ответов, а их мне могла дать только моя Саша.

Один поворот, второй, третий… меня будто кто-то сглазил! Но я слышала звонкий стук набоек, поэтому упорно продолжала преследовать свою добычу, носительницу жизненно важного сейчас мобильного устройства.

Пятки резко затормозили, когда я почти повернула в коридор математиков.

Голоса. Знакомые голоса остановили меня, дёрнув обратно.

– Ты танцевал с ней наш свадебный танец! – в ярости шипела Верхова.

Я прижалась спиной к стене, вытаращившись от удивления.

Пусть парочка стояла в конце коридора, но я сумела разглядеть собеседника Наташи.

«А после её претензии ещё и прийти к логическому выводу! Богданов! Что он… У Натащи с ним свадьба?! Когда?! Почему я не в курсе?»

– Не причитай, малышка, – лениво протянул Егор, пока я пыталась урезонить гулко бьющееся сердце. – Я просто знакомился с Луной.

– Луной? Ты уверен?! Матвей сказал, что Филька – одна из…

Богданов усмехнулся.

– Неееет… Разве ты не видела Волкова? Он буквально чуть без руки меня не оставил. На рукаве следы от его когтей остались…

– Такой молодой и уже пара… – голос Наташи дрогнул. Женщина, судя по всему, находилась под впечатлением.

– Вот-вот. Я уже позвонил Руслану.

– Альфе? Зачем?

– Он всё равно узнает. Пусть лучше от меня.

– Но зачем?

– Приобретение пары – всегда умножение силы. А если она ещё и пара твоего наследника… У Никиты в венах течёт кровь альфы. Когда мальчишка поймёт это, он станет угрозой власти отца. Тебе напомнить, какие отношения между этими двумя?

– И что теперь будет, Егор? – Наташе было страшно.

Егор шумно вздохнул:

– Идём, расскажу…

Дверь кабинета мягко защёлкнулась за преподавателями, оставляя меня в укрытии целой, невредимой и… и необнаруженной.

«Всё! Это уже не смешно! Это странно! И жутко! – Я сжала в руках ёлочные ветки, бросаясь в обратную от деканата сторону. – «Стая», «альфа»… капец! С меня хватит!»

Я вырулила в холл, когда из стороны актового зала резко перестала доноситься музыка.

– Время подарков! – ректор взял микрофон. – Только где наша Ёлочка?!

Грянул хохот.

Я сцепила челюсти, сбегая со ступеней холла.

«Ёлочка сваливает отсюда! "Увольнение" – значит, увольнение! Нечего тянуть за уши уже высказанный вердикт!»

Ключи от машины были у меня с собой. Я ещё во время переодевания сунула их в чашечку бюстика.

Мне кажется, я даже холода не чувствовала, летя чуть ли не на скорости света по заснеженной парковке.

А мороз на улице был приличный! Не выше минус пятнадцати.

Снег – не ниже тридцати сантиметров, однако даже здесь, на закрытой территории ВУЗа, городские службы исправно расчищали дороги, поэтому мои ноги не устроили истерику.

Я бежала на каблуках в сменных туфлях, и мне было по барабану, что скользко и, я вообще-то могу упасть! Бредовые версии наложились одна на другую, и мне было страшно, что хоть даже один процент из всего подкинутого воображением может стать правдой! Я не хотела этого! Сказки должны оставаться сказками, а не оживать, превращая реальность в подобие кошмара!

«Оборотни существуют…» – отголоском выдавала моя память.

От этого ноги перебирали быстрее, будто за мной сами демоны гонятся!

Я заставила себя остановиться, отдышаться и угомонить буйство адреналина, мысленно призывая одуматься:

«Ну, какие оборотни?! Ты совсем, что ли?! Здоровая дылда, а туда же! Ещё давай в вампиров поверь! Кто там ещё по классике жанра? Драконы? Демоны?! Ха-ха-ха!!!»

Риторические вопросы, не требующие ответов… у здравомыслящего человека, действительно, помогли.

Оказавшись у двери моего маленького «Матиса», я пришла в себя.

Глубокий вдох и выдох завершили комплекс внутренних манипуляций, и я покачала головой, улыбнувшись темноте.

– Совсем свихнулась.

Разблокировав замок, потянула за ручку двери…

Глава 7. Инстинкт хищника

POV Волков Никита

Зверь вышел из-под контроля, как только я сделал вдох.

«Она – моя пара! – Верилось не до конца. Честно говоря, я был в состоянии сковывающего ужаса. Не мудрено, что волк взял вверх и проявил себя в чертах человеческой ипостаси. Осознание того, чем обернётся для меня обретение пары, доводило до исступления. – Теперь у него будет то, чем меня приструнить. То, чем он сможет меня шантажировать, сможет заставить работать на него и всю его кодлу!»

Я старался как можно реже дышать, впитывая в себя дикий страх молоденькой человечки. Это помогало не потерять разум окончательно, не подчиниться животным инстинктам.

Существа вроде меня в романах всегда описывали с налётом на романтизм, любовь, нежность и остальная амурная белиберда недотраханных девиц. Если бы эти дурочки только пораскинули мозгами… хоть раз включили логику! Получеловек или нет, а таких, как я, ведёт отнюдь не человеческое мышление, а природа. Инстинкты – единственное, что подчиняет мою звериную сущность. Зачем животные создают семьи? Правильно, блять! Для продолжения рода. Чем больше детей, тем лучше. Как только ты находишь ту, которая идеально подходит тебе, идеально удовлетворяет все пять органов чувств, размножение – единственное, о чём думает животное.

Волк внутри меня зарычал и против моей воли сделал глубокий такой сладкий и возбуждающий вдох.

«Моя!»

Филиппа задрожала в моих руках, открыла рот и пронзительно закричала.

В голове вспыхнул образ матери, избитой в который раз, уставшей после очередного выкидыша, потерявшей в глазах саму жизнь:

«Сыночек, помни: ты – человек. Пусть наполовину, но человек! Волк живёт инстинктами, но ты… ты – нет! Думай разумом, чувствуй сердцем. Прислушивайся к своей совести и никогда не позволяй природе взять над собой вверх! Ты – не животное! Ты – не твой отец!»

Накрыв рукой рот Касьяновой, выдохнул из себя весь её запах.

– Тише. Ты мешаешь мне…

Глаза Филиппы закатились, и девушка обмякла в моих объятьях.

Это стало той спасительной точкой, после которой волк отступил, растерявшись.

Я подхватил Филиппу на руки.

«Надо убираться отсюда, пока нас никто не увидел. Спрятать её! Объяснить, что нужно молчать… нужно переехать куда-нибудь в большой город. Лучше в столицу! Там наших нет. Оборотни не любят многомиллионники. Мы задыхаемся там от смога, чувствуем себя словно в клетке, теряем силу… Даже если отец и знает о том, что Касьянова – пара одному из стаи, он её не найдёт там!»

Я возвёл глаза к небу, как в детстве, и наивно прошептал:

– Мама, помоги…

Закинув Филиппу на плечо, побежал в лес, что есть мочи.

Я петлял, путал следы. Через десять минут бега остановился у кучи оленьего дерьма.

Измазать себя и обморочную преподшу много времени не отняло. Да, девушке явно не понравится новый аромат, зато теперь можно не морозить её, сбивая след, а сразу отнести в логово, о котором ни одна живая душа не знает.

Минут через двадцать услышал заветный шум реки.

Заваленная ветками пещера встретила нас тишиной.

Я открыл люк, удивляясь глубокому обмороку Филиппы, даже нервничая по этому поводу, и вошёл в грот.

Внутренней отделке моего логова мог позавидовать сам Бэтмен. Я же просто гордился убежищем, сбегая сюда, когда терпеть приказы вожака становилось слишком невыносимо. После смерти матери альфа словно с ума сошёл. Злился на всех и вся, злобно смотрел на женскую половину стаи… меня словно бы и боялся из виду потерять и вместе с тем ненавидел. Но разве в том, что мама умерла, была моя вина?! Нет! Не я насиловал её каждую ночь, не я заставлял плакать, не я… не я вынуждал пить подозрительные травки ведьмы, чтобы скинуть очередной плод! Мне было пять лет! Я ничего этого не знал! Мир взрослых был слишком далёк от меня, а мир животных…

Воспоминания заставили задрожать всем телом. Дыхание участилось…

Я положил Филиппу на кровать, игнорируя испачканное дерьмом платье, лицо и шею девушки. Хотелось забыться, уйти от прошлого, но акцент на прехорошенькой паре мог снова вернуть волку власть, поэтому я просто сбежал в комнату с душевой. Вода там хоть ещё и ледяная, но это даже к лучшему. Мне надо остыть, прийти в себя и подумать!

Я зажёг парочку свечей и оставил девушку в покое. Люк был стальной. Открыть его без ключа невозможно.

Холодные струи вернули мне способность мыслить адекватно. Гель для душа смыл не только оленье дерьмо, но и моё собственное, засевшее в голове.

Я пришёл в себя, расставил ближайшие приоритеты.

«Помочь ей уехать! Сменить имя, документы! Обеспечить на первое время! Объяснить, что другого выхода нет! Что делать самому, решу чуть позже. Сейчас главное – её спасти!»

В комнате что-то разбилось.

Я за секунду перекрыл воду, схватил полотенце и выскочил в пещерную спальню.

Филиппа сидела на полу с испуганным видом на грязном лице. Девушка морщилась, осматриваясь.

Движение привлекло её внимание.

Филиппа резко посмотрела на меня. Глаза учительницы переливались жидким золотом.

Глава 8. Побег от спасителя

POV Филиппа Касьянова

Продираясь сквозь туманы сна и странных видений, я всё-таки проснулась.

Открыла глаза.

Я лежала на спине. Взгляд уткнулся в странного вида потолок. Пришлось пару раз зажмуриться, чтобы убедиться, что зрение меня не подводит.

«Это что? Пещера?»

Окинув взглядом обычный интерьер немного аскетичной комнаты, мотнула головой.

«Где я? Что со мной вообще произошло?!»

Последний вопрос моментально вызвал длинную череду воспоминаний, где перед моим лицом – пасть огроменного волка. Потом темнота… а после темноты начиналась какая-то ерунда! Признать её реальность – значит, признать своё собственное сумасшествие!

«Со мной точно что-то не так!» – резко села, пытаясь вспомнить, что было после того, как я пришла в себя здесь… в первый раз.

Кожа покрылась мурашами.

Я обняла себя и тут с удивлением поняла, что сижу на кровати голая.

«Боже! Неужели это правда?! Я… я…»

Рядом боковым взглядом уловила движение.

Дёрнув головой, посмотрела на источник.

Источник посмотрел на меня.

– Кто ты? – первое, что спросила у Никиты, вальяжно расположившегося на подушке и закинувшего руки за голову.

– Оборотень. Как и ты.

– Нет… – я отчаянно замотала головой, прижимая к себе одеяло сильнее. – Оборотней не существует.

Волков раздражённо поморщился.

– Значит, ты не в курсе… утраченная. Так… Давай проясним кое-что сразу! Мне некогда разбираться с истериками одной из утраченных. Просто вытащи голову из задницы и прими факт существования мира, доступ в который имеет не каждый.

– Я… не… не…

Кубики пресса на торсе парня напряглись, и Никита резко сел, оказываясь слишком близко.

– Ты – оборотень, Филиппа! – рявкнул молодой мужчина так, что я чуть с кровати не свалилась. – Это факт! А разжёвывать тебе факты мне некогда! Хочешь сидеть сутками взаперти и рожать, когда альфа скажет?

Я задрожала от сковывающего холода интонации.

– Нннет…

– Ты – моя пара, поэтому будет только так, пока мой отец – альфа. Тебя будут держать взаперти, а я буду вынужден работать на клан чокнутого папеньки, встречаясь с тобой от одной беременности к другой. Увы и ах, мой родитель убеждён, что на большее ваш бабский род не годен.

У меня не было слов. Ужас давил на любые зачатки иных, кроме страха, эмоций. Я не чувствовала ни возмущения, ни злости, которые обычно должны сопровождать подобные шовинистские высказывания. Мне было тупо страшно! Тут не до сарказма и фраз, пропитанных едкой иронией.

Волков тем временем продолжал:

– Поступим так! Тебе надо оставить всё и переехать в какой-нибудь мегаполис. Попрощайся с теми… теми, кто воспитал себя. Касьяновы – не оборотни, поэтому точно не могут быть твоими родителями. Один – возможно… но это сути не меняет. Затеряться одной всегда проще, чем тянуть за собой всех. Но, прежде чем ты сбежишь, надо кое-куда заглянуть. – Никита поднялся с кровати, совсем не стесняясь своей наготы, и заходил взад и вперёд, запустив руку в свою густую светло-русую шевелюру. – Прошли только сутки… последствий после прерывания не должно быть. Срок слишком маленький.

Бормотания парня не помогали понять смысл его слов. Волков, когда встал, у меня и страх атрофировался, и любые другие порывы самосохранения. Хотелось снова почувствовать тяжесть мужского тела и… и надышаться им.

– Что? – немного пришибленно спросила я.

– Ничего, – отмахнулся Никита, поворачиваясь ко мне во всей своей обнажённой красоте. – Поднимайся. Документы я заказал для тебя ещё ночью у проверенного человека. Пока поедешь в Новосибирск. Я договорился с другом… поживёшь в одном из убежищ. Карточка на новое имя уже готова. Ты…

Тряхнув головой, отогнала от себя все грязные мысли, до этого времени никогда мне не свойственные.

– Спасибо, конечно. Но я сама как-нибудь…

Никита в одно мгновение преобразился.

Волков оказался рядом, схватил меня за руку и больно дёрнул к себе, заставляя подняться и прижаться к нему всем телом.

– Ты ничего сама делать не будешь, – прорычал Никита, яростно сверкая леденистыми глазами. – С этого дня ты слушаешь только меня, поняла?! Тягаться с альфой оборотней – это тебе не лекцию по культурологии вести! Или… или мне даже не пытаться? Может, позволить отцу ввести тебя в наш клан?! Позволить себя прогнуть? Позволить заставить подбирать волкам пары, чтобы наша стая стала самой сильной в Сибири? А вечером, после каждого такого рабочего дня, приходить в твою клетку и трахать тебя до потери пульса?

Злые угрозы логично должны были порождать очередную порцию ужаса, а я почему-то растеряла даже тот, который был.

В горле пересохло от жажды… и вода – совсем не та причина!

Я моргнула, сбрасывая с себя какое-то животное наваждение, и сразу стало по-настоящему страшно.

Глава 9. Единство со зверем

POV Волков Никита

– Вот же дрянь такая, – зажмурившись от боли, провёл пальцами по виску. – Чуть череп не проломила!

Мотнув головой, отчётливо расслышал, как отодвигается люк.

«Демоны! Конечно, она сможет его открыть, раз является оборотнем, как и я!»

Зверь внутри меня притих, не мешая действовать. Видимо, понимал, что в человеческой ипостаси догонять Филиппу будет самым правильным решением. Девушка напугана. Пусть она хоть тысячу раз оборотень, но до сегодняшнего дня ничего не знала об этом, значит, первый зов, моё частичное обращение в волка и слишком резкое объяснение – всё это стало огромным потрясением для интеллигентной молодой учительницы.

Филиппа всегда вызывала у меня странные чувства. Волнение… да, именно так я бы описал своё состояние, когда Касьянова появлялась на горизонте. Как только это случалось, я чувствовал себя обязанным провожать каждый её шаг взглядом, наблюдать, чтобы…

Я зарычал.

«Чтобы что, Никита?! – Снова мотнул головой, ползком поднимаясь с пола. – У нас тут девка в тайгу убежать пытается, а ты рассуждаешь! Твои эмоции далеки от тех, к которым призывает альфа всех своих волков? Но разве это плохо? Руслан – всемирное зло! То, что его приказы далеки от правды и настоящего, ничего плохого в себе не несут!»

Пока себя убеждал, что испытывать симпатию к напавшей на меня девушке – это не идиотизм, добрался до выхода из пещеры.

И тут внутри всё оборвалось!

– Дура! СТОЙ!

Филиппа неслась через кусты прямо к обрыву, даже не представляя, что её ждёт!

Я бросился за ней.

Внутри, в самом центре солнечного сплетения, свело от страха. Я даже не представлял, что могу чего-то так испугаться.

Омут был опасен даже для оборотней. Старики из посёлка говорили, что омут проклят ведьмами, поэтому от него все держались подальше. Именно поэтому я обустроил логово рядом с ним.

– ФИЛИППА! – Я попытался докричаться до разума далеко не глупой девушки. – Там обры…

Касьянова резко пропала из поля зрения, пронзительно завизжав.

Сердце пропустило удар, а потом будто сгустком адреналина запустило в мою голову.

Я обратился и, добравшись до обрыва, сиганул в животной ипостаси следом за своей парой.

Если бы я не был так напуган, наверное, пришёл бы в изумление, осознав, что волк больше не тянет на себя одеяло и не пытается захватить моё сознание. Оно, как никогда, принадлежало нам двоим. Тело волка помогало справляться с давлением воды и ударами об острые камни.

Глазами высматривал любое движение, но ничего за взгляд не цеплялось. Серая растительность дна будто бы насмехалась надо мной, надёжно укрывая попавшую к ней в лапы добычу.

Я упорно продолжал всплывать на поверхность и снова погружаться в реку, пока течение быстро уносило меня вниз по реке. Я не сопротивлялся ему, ведь с упавшей Филиппой должно происходить тоже самое.

Лёгкие пекло, несмотря на холод сибирской зимы.

Течение замедлялось, вынося меня ближе к городу.

Внутри сковал ужас, потому что там, где река переставала бурлить течением, вода застыла толстым слоем льда. Плыть туда – это верная смерть… но если Филиппа там…

Волк заскулил, срывая внутренние блоки. Мне было страшно. Очень страшно. Не за себя!

Я даже думать не стал, ныряя под тонкий лёд. Чувство самосохранения ликвидировал этот самый страх за Филиппу.

Возвращаться каждый раз к месту, где льда нет, было всё труднее и труднее. Я потерялся во времени, выбился из сил, но продолжал искать свою пропажу, только сейчас понимая, КОГО я потерял! И пусть альфа сколько угодно говорит, что пара – это только возможность продолжить род, для меня незнакомка Касьянова, почти не имеющая запаха, ещё тогда, три месяца назад, с первого взгляда стала жизненно важной.

Со стороны берега кто-то вскрикнул, когда я вынырнул в последний раз, понимая, что ещё одна попытка, и я больше не выберусь на поверхность.

Волк выдохся.

Тело снова вернуло себе человеческие формы. Это был первый признак, что всё плохо. Когда раненый оборотень не может обратиться – это смерть. Все наши знали эту простую истину.

Я глубоко вздохнул и нырнул, отказываясь терять надежду.

Мне удалось проплыть не меньше ста метров, когда впереди я сумел разглядеть серые джинсы. Заработал руками сильнее, изо всех сил сопротивляясь туману, который прочно обосновался в моей голове.

Рука почти коснулась грубой материи, как меня подхватили под подмышки и дёрнули в сторону.

Бесшумный крик вырвался изо рта пузырьками.

Я пытался сопротивляться, но хватка неизвестного была сильна. Не в моём теперешнем состоянии давать такому спасителю отпор.

А дальше провал. Я ничего не помню.

Очнулся в больнице. В специальной палате. Один из наших работал в городской больнице хирургом. Иван Рогозин. Отец помог Ивану и отучиться, и на работу устроиться. Всё, как говорится, для стаи.

Глава 10. Спасение

POV Касьянова Филиппа

«Мне не выбраться! – Стучала в голове громким набатом одна единственная мысль, от которой в прямом смысле слова опускались руки. – Нельзя сдаваться, Филь! – Ругала сама себя, сражаясь с подводным течением реки Томь.

В прошлом году после купального сезона к нам, в Северск, приезжала группа аквалангистов-экстримал. Говорили что-то о том, что вблизи берега глубина нашей реки больше, чем на фарватере, и достигает порядочных семи с половиной метра. Объяснили это тем, что река упирается в правый берег и делает поворот налево, соответственно русло реки начинает подмывать, на дне образуются водовороты и ямы.

Кто же мог подумать, что мне лично в этом самой придётся убедиться?! Да ещё и в такую… отнюдь не купальную пору! Кажется, я настолько заледенела, что стала синего цвета!

«О каком цвете ты думаешь?! – Возмутилась я, одёргивая себя. – Мы тонем!!! Вынырнуть не получается уже больше минуты, по ощущениям! Ещё чуть-чуть…»

Я предприняла ещё одну попытку прорваться наверх, и тут случилось невероятное!

Белый яркий свет ударил по глазам, увеличиваясь от размера маленького мячика до прозрачной фигуры человека.

Потребность в дыхании резко пропала. Какое дышать, когда тут видится ЭТО!?!

«У меня глюки… просто глюки, – успокаивала себя я. Потом вспомнила, что из-за застывшего состояния ещё быстрее иду ко дну, и активнее заработала конечностями. – Приди в себя, Филь! Сейчас не время для таких выкрутасов сознания!»

Вдруг… пусть будет «призрак» отчётливо махнул рукой.

В такие моменты старые люди говорят: «Зовёт на тот свет. Ни в коем случае нельзя идти!»

А у меня вариантов других не наблюдалось.

Подо мной пугающе лежало тёмное дно, а над головой больше не наблюдалось выхода. Течением меня вынесло под лёд… и пронизывающий до самого нутра холод. Если бы ни вода, я смогла бы понять, что кроме слёз, ничего тёплого во мне не осталось.

Призрак активнее махнул рукой, устраняя простым жестом мою секундную заторможенность.

«Я хочу жить!» – стучало одно единственное желание в сознании.

И призрак кивнул, будто бы видел меня насквозь!

Я больше не ждала ни секунды. У меня закончилось время. Его остались малые крохи даже для спасения. Об этом кричали криком разрывающиеся от жара лёгкие.

Плыть за призраком пришлось недолго, но эти пять метров были самые сложные в моей жизни! А самое странное, что течение резко сменило направление, толкая меня в нужную сторону. В мистике происходящего больше невозможно было сомневаться.

Когда голова оказалась на поверхности, я жадно принялась хватать воздух.

Призрак исчез.

Я оказалась у самого берега непонятным образом.

– Глупая девка, – ругнулся кто-то ворчливо. – Плыви сюда! Нашла время барахтаться!

Найдя источник звука, моргнула.

Возле порослей молодых можжевельников стояла старушка.

«Откуда в тайге взяться старушкам?!»

– Да не медли, чадушко! Я ждала тебя слишком долго, чтобы упустить! Сейчас сюда набегут оборотни. Надо уходить…

С огромным трудом преодолевая физику, еле-еле удержала вес своего тела, потеряв поддержку воды. Купание ужасно обессилило.

А вот в бабуле сил было море, хоть отбавляй!

Старушка подхватила меня под руки и помогла преодолеть первые десять метров.

Я открыла рот, но бабушка резко осадила меня:

– Береги силы. Путь неблизкий. Знаю, что у тебя много вопросов… могу ответить только на один, самый главный – я тебя спасаю. Не готова ты ещё иметь дело со сверхами. Слаба, как новорождённый котёнок. – Бабушка вздохнула. – Ох, девонька… тяжела твоя доля. Но я помогу! Помогу всем, чем смогу!

Лес становился всё гуще. Мы углублялись в тайгу, но насторожиться у меня уже не было сил.

Меня колотило. Кажется, температура поднялась. Наверное, поэтому пронизывающий холод зимы не убивал на месте.

– … звёзды сказали… видела тебя в своих снах… пришла… духи сказали, где ты появишься… научу…

Сознание уплывало, спотыкаясь синхронно с моими нижними конечностями. А потом я просто потеряла сознание.

Мне было жарко. Очень жарко. Я будто в аду горела.

Всё время хотелось скинуть с себя ужасно жаркую шкуру, воняющую почему-то медведем.

«Какую ещё шкуру? Почему медведем?» – пытался пробиться ко мне разум, но я почти сразу уплывала в спасающий тёмный мрак.

В горле пекло от сухости, но когда мне давали выпить, становилось ещё хуже.

Горькая жидкость обжигала горло, проникая прямо в лёгкие.

И всё это сопровождалось постоянными бормотаниями.

Так плохо мне не было никогда!

А потом жар отступил. Стало легко и свободно. Будь во мне побольше сил, я бы порадовалась, а так меня хватило только на то, чтобы перевернуться на правый бок и погрузиться в глубокий сон.

Глава 11. Табу

Русские бани – это что-то невероятное! Казалось, только минуту назад я напоминала вялый ноябрьский лист, изо всех сил цепляющийся за почерневшую от холода ветку, а стоило посидеть на лавке, подышать распаренным воздухом, получить по спине пару мягких ударов берёзовым веником – и вот я бодра, как никогда! Словно и не было никакой лихорадочной ночи после ледового купания в Томи.

– Садись, – велела старушка, как только мы вернулись обратно в сторожку. – Зови меня бабкой Агатой. Меня все так зовут. Бери ложку, хлеб… Ешь, а я буду рассказывать. Хм… с чего бы начать? Ну… раз ты сделала квадратные глаза, когда я призналась, что являюсь ведьмой, начать, видимо, придётся с самого начала. Только уточни – я не ошиблась? Ты ничего не знаешь о сверхах?

Я замотала головой, так как рот был забит едой. Подумать только! Я настолько проголодалась, что сейчас даже любопытство, мой вечный двигатель, отошло на второй план.

Бабка Агата усмехнулась.

– Всё верно. Твои настоящие родители сработали идеально! Скорей всего отдали тебя простым людям. Так сказать, помогли затеряться. Будь ты в окружении наших, так долго не прожила бы.

– Да в чём дело? – я проглотила ложку бульона и не сдержалась от возмущения. – Что такого я могла сделать сверхам?!

Женщина мрачно посмотрела на меня.

– Родиться.

– Что?!

– Не гони коней, ягодка. Дай начать объяснение путёво. Итак… Сверхи, то есть оборотни и ведьмы, всегда жили рядом с людьми. О нас многие знают, но мало кто в нас верит. Хах! Пока не столкнётся нос к носу, конечно, – женщина рассмеялась каркающим смехом, – да и после такого столкновения мозг прогрессивного человека пытается найти любое другое логическое объяснение правде, предпочитая не верить ни глазам, ни ушам. Это всегда было нам на руку. Человеческое внимание – самое неконтролируемое по последствиям явление. После резни в Европе наши оборотни и ведьмы перебрались в тайгу. Это было последнее совместное дело наших подвидов, ибо именно симбиоз оборотней и ведьм привёл на головы наших предков инквизицию.

Бульон утолил первый голод, и любопытство усилилось.

– Как?

– Гибриды, – просто ответила старушка, пожав плечами, будто бы мне сразу всё должно стать ясно. – Полукровки прекрасно могли сосуществовать с людьми рядом.

– Полукровки?

– Дети оборотней и ведьм. Одно не учли былые. То, что «мочь» и «быть» – два разных определения. Как бы гибриды не старались косить под людей, их двойственная натура могла в любой самый неподходящий момент явить себя миру. Именно так страх людской активировался, явив святую инквизицию миру.

Я будто бы в сказку попала. Однако произошедшее добавило себе мрачной реальности, этим только ещё больше запутывая всё.

– Когда мы пришли на новое место, стаи и кланы решили издать табу. Оборотням запретили создавать пары с ведьмами. А чтобы не смущать зверя оборотней, всех маленьких ведьм и ведьмаков лишали запаха. Обряд не сложный… чем-то похож на крещение, поэтому перед нечаянно зашедшими в клан людьми получилось представить всё, как староверский ритуал.

– Не пойму, чем гибриды так опасны? И почему вы… я что? Гибрид?

– Вот торопыга! – буркнула старушка недовольно. – Поспешишь, людей насмешишь! Слыхала?

– Я хочу понять…

– Да. Ты – гибрид. И довольно дикий, а значит, опасный.

– А вы ведьма… – я скорей не спрашивала, а подчёркивала, расставляя акценты. – И что же? Меня убьют за… за дикость? Или что? Вы… Выдадите меня?

Бабка Агата громко цокнула языком, сдаваясь. Не получилось у неё закошмарить меня длинной сказочкой.

– Не выдам, – ответила старушка и сразу помрачнела на глазах, – хоть я и «Карающая».

– М?

– Дикое ты создание, – женщина возвела очи, выцветшие от прожитых лет, к побеленному потолку сторожки. – Но я тебе помогу. Мой дар позволил искупить страшную вину, направив меня к тебе, и я не упущу этого шанса!

– Сейчас вы меня немножко пугаете, – призналась я дрогнувшим голосом.

– Не бойся, дитя. Я тебя не подведу… – Агата мотнула головой, смахивая с уголков глаз непрошенные слёзы. – Свою Злату не подведу!

Дальше последовал долгий рассказ о личной драме старушки-отшельницы, наказавшей себя одиночеством за следование правилам. История оказалась банальна. Хоть ведьмы и оборотни росли со знанием табу, тайная любовь случалась! Запретный плод – сладок! Не зря это сказали! Это и случилось у красавицы Златы и оборотня Влада.

Агата, когда узнала, что её дочь путается с оборотнем, сразу же бросилась к ковену. Она играла в иерархии ведьм не последнюю роль, но даже должность не смогла повернуть время вспять, когда последствия оказались неизбежны.

Оборотня отправили в северную Америку. Влад был молод… и видимо не сильно против разлуки с юной ведьмочкой. Она была тем самым запретным плодом, которое и надкусить успел, и осознать, что не настолько он «сладок», насколько представлялось.

А вот для Златы всё было куда серьёзнее. Она и любила… и последствий хлебнула огромным половником, а не ложкой. Дочь Агаты оказалась беременной. Совет вынес вердикт – избавиться от ребёнка. Будь Злата такой дикой, как я, возможно решилась бы сбежать, но семнадцатилетняя ведьмочка была воспитана в традициях ковена, поэтому стайный инстинкт сверхов сломал девушку. Но и убить ребёнка она не могла… в общем, утром Злату нашли мёртвой.

Глава 12. Гости в сторожке

Бабка Агата со звонком тянуть не стала. Как только я назвала ей номер Саши, случился достаточно занятный разговор.

– Да? – послышался глухой голос крёстной, как только вызов оборвался на двустороннюю связь.

– Александра?

– Я…

Слыша родной голос, я словно заново увидела Сашу. Её безжизненный голос никак не вязался с образом всегда доброй и улыбчивой молоденькой женщины.

Агата хмыкнула:

– Я тут вашего бельчонка поймала…

– Кого? – сквозь безразличие Сашки пробилось удивление.

– Ага. Живая… – зачем-то старушка покивала, подмигнув мне глазом. – Очень ждёт вас. Животину лесную только боится. Вокруг одни волки…

– Шш… что? Вы… – дыхание Саши перехватило.

– Бельчонок, говорю, ждёт. Где мы можем встретиться?

– Я… – крёстная заволновалась. Я так и видела, как она быстро осматривается в поисках шутника. Но видимо, такие шпионские штучки для крёстной не новы. Она поверила, быстро сказав: – я сейчас в кафе. Это тот, который возле следственного управления. Меня на допрос вызывали… крестница пропала.

– Знаем-знаем, лапушка. Только вот что… ты топай на городское кладбище. В северо-восточную часть. Там я тебя встречу и до бельчонка отведу. Нельзя ему сейчас никуда… И вот ещё что! Загляни по дороге в аптеку. Скупи травы. Список скину тебе по смс.

– У меня для бельчонка есть спрей от запахов всяких, – Саша тихо плакала, отпуская напряжение.

– Славно, деточка. – Агата мягко улыбнулась, будто Саша могла увидеть её добрую улыбку. – Тогда наматывай сопли на кулак и к нам. Я выдвигаюсь…

Агата дала отбой и поднялась.

– Теперь с тобой. Волки как шастали, так и продолжают шастать вокруг. Ищут, понимаешь, тело. Всю речку взбаламутили, охальники! Лёд не успевает затянуться. Но оно и понятно. Сутки только прошли. Наследник альфы без сознания в больничке… альфа делает всё, чтобы убедиться в невозможности скрестить своего щенка с его парой… паскудник поехавший.

Бабушка высказала ещё парочку крепких фраз, обойдя меня по кругу три раза.

– Так! Дух звериный в тебе я сбила на случай внезапного появления гостей. Ведьму выдать печать не позволит. Забирайся на лежанку. Там последние запасы полыньи. Да и морок я навела. Даже самый зоркий не разглядит! Не спускайся оттуда, пока не вернусь с твоей загадочной крёстной. – Ведьма хмыкнула. – Надо же. Сразу поняла, о каком бельчонке речь. Правильно, значит, я зверька для тебя выбрала. С твоими-то бронзовыми волосами! Для лисы слишком… слишком уж ты наивна, золотце. Я пока буду играть в шпиона, будь уж добра, подумай о новых сторонах личности. Нельзя вечно оставаться таким запуганным бельчонком, которым ты сейчас являешься. Съедят тебя сверхи! Даже не подавятся. Всё уяснила?

– Да, – ответила просто, борясь с внутренней дрожью.

«Как тут можно не бояться, когда тебя убить все хотят или использовать?! Про альфу вообще молчу…»

Пробормотав что-то себе под нос, старушка окинула меня хмурым взглядом, покачала головой и насыпала в стакан несколько мешочков с травяной трухой.

Я чихнула.

– Ага, – поддакнула Агата, делаясь сильно довольной. – Тут типа чай, но тебе пить не позволено. Мята перечная, ромашка, кора дуба – самые сильные ингредиенты для отвода духа. Кинуть бы аконит, да подозрений он сможет вызвать, коль зубастые нагрянут. Главное запомни, – бабушка вытянула указательный палец и угрожающе подёргала им в мою сторону, – если переступит порог кто, кроме меня, дышать не смей.

– Как не дышать-то? – Без того всё к чертям летит, так она ещё больше фантастику включает! – А если они надумают дождаться того, кто тут чай заварил?!

– Дыши в полынью, – сдалась старушка, накидывая на себя зимнюю куртку, довольно модную для той дамы, у которой мне пришлось в тулуп кутаться, чтобы до баньки добежать. – Вроде всё сказала. Добираться до кладбища не меньше часа… телефон забираю. Теперь точно всё. Ну… с божьей помощью.

Последняя фраза была встречена мной с конкретным удивлением.

«Ведьма и в Бога верит? Чудно…»

Покачав головой забралась на лежанку, предварительно чихнув, когда мимо «чая» проходила.

Оставаться одной было страшно, особенно с тем учётом, что в любой момент в гости могут нагрянуть оборотни.

А ещё мне было очень тревожно встретиться с Сашей. Я любила своих родителей… ну, тех, которые меня воспитали. Никак не хотелось их воспринимать кем-то другим. Они любили меня, как только умели одни они. В детстве это было более ярко выражено, с возрастом же мне дали то, что не каждый подросток получает – доверие и свободу. Я поступила в колледж в пятнадцать лет. Уехала в другой город, но раз в месяц обязательно приезжала на выходные. Потом институт… заработки, чтобы стать самостоятельной окончательно и бесповоротно. Я стала самостоятельной, сама отделилась от мамы и папы, а они всегда меня ждали, радуясь каждой встречи, как дети. Это воспринималось нормой тогда, но сейчас я вдруг поняла, что… нужно было оставаться в родном городе! Вцепилась в этот ВУЗ… престиж, зарплата, квартиру даже купила… дура! Пользовалась бы дальше услугами личного парфюмера, жила бы в счастливом неведении, знать бы не знала, что меня бросил кто-то, чтобы я живой осталась среди людей.

Глава 13. Запретная связь

Глава 13. Запретная связь

Я уже начала верить, что ожидание сведёт меня с ума, в сенях скрипнула дверь.

– Филя! – ворвалась в комнату крёстная, сопровождаемая неодобрительным взглядом бабки Агаты.

Я слетела с печи словно по волшебству. Даже стул не понадобился!

Оказавшись в до боли знакомых объятиях, с облегчением, наконец, выдохнула.

– Саша…

Женщина была такой холодной с мороза, но я обнимала её самозабвенно, радуясь встречи, как никогда!

– Торопыги, – проворчала моя спасительница-старушка, подходя к печи и подбрасывая в неё пару поленьев, – что одна, что вторая. Даром что не родственники…

– Как не родственники? – разочарование пришло так же быстро, как и радость от встречи. Я же успела расставить все свои соображения по полочкам! В них Саша идеально вписывалась в образ мамы-ведьмы, которая пошла на крайности, чтобы спрятать меня самым надёжным образом от мира сверхов!

– Так, – хмыкнула бабушка, прытко избавляясь от верхней одежды. – Не чувствую я родства между вами, девонька. Как впрочем и того, что не ведьма твоя Шурочка. Я в ковене не зря свой хлеб ела! Меня обмануть сложнее, чем тест ДНК.

– Но… – я моргнула, отстраняясь от Александры Северянской, на которой лица от тревоги не было. – Кто же ты тогда?

– Твоя крёстная, – дрожащими губами прошептала блондинка, и из её голубых глаз брызнули слёзы.

– Но… – выстроенная закономерность в моей голове посыпалась, как карточный домик, – но духи… Ты же не просто так взялась лично обеспечивать меня парфюмерией? Значит, ты всё знала… значит…

– Да. Знала, – хрипло призналась Саша, продолжая держать меня за предплечья. Крёстная заглядывала мне в глаза, боясь потерять контакт. Казалось, ей жизненно важно не моргнуть, не потерять меня из вида. – Я поклялась тебя спрятать… и всё провалила.

– Милочка, – прокряхтела Агата, шумно ставя в печь чайник, – ничего ты не провалила. Спрятать гибрида даже ковену ведьм не под силу, а тут простая человечка… Давай-ка, ты отпустишь нашу ягодку да присядешь на стул. Сейчас заварится чаёк успокоительный, и мы все поговорим. Узнаем, что было, и попытаемся понять, что будет дальше.

Саша расставаться со мной никак не хотела, поэтому разместились мы на потёртом диване.

Наверное, кто-то подумает, почему я продолжаю позволять ей себя обнимать, она ведь всю жизнь, можно сказать, обманывала меня, не договаривала, утаивала правду, но знаете что? Глотнув этой правды по самые гланды, кроме благодарности во мне ничего другого сейчас не было. Кто-то предпочитает получить от судьбы сполна, а я… я – простая. Мне моей фальшивой жизни было достаточно! Я ничего не хотела менять! Меня всё устраивало! А теперь…

Одно покоя не давало: история моих родителей.

Когда Саша перестала дрожать, отпуская ужас, который ей пришлось пережить за эти сутки, эффектная блондинка стиснула большую кружку с ромашковым чаем и, наконец, выдохнула:

– Я познакомилась с твоей мамой на поступлении в институт. Подружились в один миг, будто мы всю жизнь друг друга знали! После зачисления на химфак попросились у коменданта в одну комнату. Так стали соседями… обе были иногородними. – Губы крёстной тронула нежная улыбка. – Ася была необыкновенной. Добрая, открытая, искренняя – она покоряла всех своим внутренним светом. А потом в её жизнь ворвался Алексей. Он учился на последнем курсе. Был весь такой из себя… красивый, популярный. Баловень жизни одним словом. – Агата хмыкнула, шумно отпивая из своей кружки. Саша даже не заметила неодобрительно поджатые губы старушки. Крёстная была вся в воспоминаниях. – Между ними происходило что-то невероятное. «Химия», – Саша горько усмехнулась. – А потом… в один миг всё изменилось. Будто между ними кошка пробежала. Лёша стал мрачным и старался избегать встреч с нашим потоком, а Ася каждый вечер свою подушку обливала горючими слезами. Я тогда была порывистая… и несведущая, конечно, во всём этом мракобесии.

– Сама ты мракобесие, – фыркнула Агата, блеснув глазами, на что Саша лишь тяжко вздохнула.

– В общем, я пошла разбираться с обидчиком моей подруги. За Асю я была готова разорвать его голыми руками… а он взял и обернулся на моих глазах. Такого здоровенного тигра я даже в фильмах ужасах не видела, хотя очень люблю этот жанр… ты же знаешь.

– Стоп! Тигра?

– Ты сказала «тигра»?

– Да. В белого тигра.

Мы с бабкой Агатой синхронно подпрыгнули.

«Всё, как в пророчестве, – набатом нашептал страх у меня внутри. – Не думала я, что поверить в пророчество получится так быстро! Недавно же только сомневалась!»

«Да когда то недавно было?! – хмыкнул сарказм. – Полдня уже прошло. Утром встанем, уже всех бабаек по именам знать будем! Сверхъестественное лезет в твою жизнь напролом, Филя».

Я отмахнулась от едкого голоса, который во мне просыпался достаточно всегда в подобные критические моменты. Другое дело, что таких моментов за всю жизнь – раз, два и обчёлся, ну да ладно.

Мне было интереснее узнать больше о родителях.

– Что было дальше? – поторопила крёстную с повествованием, игнорируя выпученные глаза бабки Агаты.

– Оказалось, я попала в разгар нападения. За моей спиной маячили «каратели», как я узнала позже.

Глава 14. Разлом печати

Саша уехала на следующее утро, получив все необходимые инструкции по успешному укрывательству гибрида. Белого ли? Я сильно сомневаюсь, хоть бабка Агата и стала на меня смотреть, как на активированную бомбу. Пусть вторая ипостась и подала признаки жизни там, в пещере Никиты, но её цвет сущности так и остался для меня загадкой. Я в тот момент вообще не о красоте думала…

В общем, ночь прошла без сна для всех нас, зато утром, как только наш странный тандем проводил человечку за пределы избы, Агата велела забираться на лежанку и отсыпаться.

– Слишком много у нас работы, – ворчала хозяйка сторожки себе под нос, следя за тем, чтобы я послушно выполнила её приказ.

Меня никто не будил до вечера. Как выяснилось, нам предстояла ещё одна бессонная ночь. Разлом печати на силе ведьм – довольно сложное мероприятие, особенно, когда ломает печать одна единственная ведьма. Да ещё и не родственница.

Когда солнце село, позвонила Саша. Крёстная связалась со знакомым бабки Агаты, работающем в морге. Всю кровь, что Саша взяла у меня перед уходом, вкачали многострадальному телу. Одели в мою одежду. Ведьмак, коим оказался старичок, возвращающий Агате должок, наложил на тело морок, поэтому брать грех на душу и увечить тело, не потребовалось.

Что имеем в итоге? Бедные родители, которые даже не в курсе, что теряют уже второго своего ребёнка, опознали в мёртвой девушке меня. Эксперты по телу дали предварительное заключение: утопление. Оборотни всё это дело незаметно проконтролировали. Крёстная данное уточнение практически рычала в трубку, виня во всём только зубастых сверхов. В остальном, всё прошло гладко. Как мы и ожидали.

Следующим шагом была печать, и мы приступили к нему, как только Агата дала отбой.

Собрав большую сумку свечей, мы выдвинулись в путь. Нужно было дойти до какого-то там алтаря.

Топать пришлось очень долго. Удивил лёгкий шаг старушки, а мы вообще-то шли через тёмный ночной лес по большим сугробам! Агата только под нос себе ворчала, к чему я уже начала привыкать, в остальном виду не подавала, что ей что-то не по плечу. Зато я запыхалась, чем рассмешила ведьму:

– Вот тебе и оборотень! Даааа… дохлый какой-то. Эх! С ведьмовской силой я тебя быстро научу обращаться, а вот звериная сущность… тебе бы оборотня-наставника. Эти сверхи стаями не просто так живут. Звериная ипостась быстрее подчиняется человеческой, когда рядом сильный зверь. Обычно это альфа… Как ты понимаешь, тебе альфу искать – я не помощник.

– Так-то я тоже не горю желанием его искать, – переняла ворчливый тон старушки.

– А зря, – продираясь сквозь ветки валежника, громко фыркнула Агата, спугнув тетерева. – Чтобы дать отпор альянсу ведьм и оборотней, ты должна быть сильной по всем фронтам. Сильной и независимой!

Резон в словах ведьмы был, да только снова потерять контроль над своим телом я не хотела. Если бы можно было поставить печать на оборотническую сущность, я бы не преминула этой возможностью воспользоваться!

До загадочной опушки леса мы добрались к рассвету. Я была уже на последнем издыхании, злая и уставшая, как вол, который вспахал в одиночку не один гектар хозяйских угодий.

Только любопытство было неутомимо.

Как только Агата приказала забираться прям в куртке на холодный заснеженный камень, я вся подобралась, внимательно наблюдая за работой специалистки по сверхъестественному.

Ведьма расставила пять свечей, встала в моём изголовье, обхватила руками мою голову, всем этим напоминая процедуру экзорцизма, где, судя по фильмам, изгоняют страшных демонов из людей.

Уже собралась насладиться процессом воочию, как сознание просто отключилось, уступая место одной сплошной боли.

Кажется, я кричала. Потом плакала и снова кричала.

Не могу сказать, сколько это продлилось, но когда смогла открыть глаза, перед взором простиралось светлое северное небо.

В горле было сухо. Язык распух. Лицо обжигал холод. Кажется, слёзы застыли прямо на щеках, превратившись в стылый лёд.

– Ну, вот… – вяло протянула Агата, прислоняясь к камню. – Мы справились. Давай-ка подкрепимся, да нечё рассиживаться боле. Пусть это и ведьмовская сторонка, но оборотни тут тоже часто попадаются. Шныряют паршивцы, будто им тут гормонами самок намазано. Животня!

Я уже успела заметить, что Агата оборотней не жалует, но было как-то… неприятненько при всём моём безразличие.

Это было странно. Будто думаю я, и не я одновременно.

Прислушивалась к себе всю обратную дорогу, но неприятие к ведьме больше не проявляло себя, сколько бы я ни старалась зацепиться за малейший негатив.

Доковыляли до избушки к обеду.

Страшно хотелось есть. Нет. Не так. ЖРАТЬ!

Я даже вызвалась приготовить еду. Бабуля со своим скромным рационом не баловала меня, а на одних бульонах не проживёшь, какими бы вкусными они не были!

Через час у меня был готов наваристый борщ из мяса заводской птицы, которая подозрительно быстро приготавливается, и итальянская паста со сливочным соусом. Готовка – моё хобби, если так можно назвать дикую потребность во вкусной еде.

– Это бесподобно! – оценила по достоинству мои кулинарные навыки бабка Агата, шустро наворачивая вторую порцию спагетти. – Сама я не особо люблю готовить. Зелья – совсем другое. А со стряпнёй у меня вечно что-то случается. То пересолю, то слишком много крупы в кастрюлю кину. Тесто – вообще мракобесие.

Глава 15. Ведьмовская наука

Время понеслось вскачь. С каждым днём Агата погружала меня в недра колдовской науки, которую упорно называла «волшбой». И чем больше я понимала в удивительных способностях чувствовать мир иначе, тем больше соглашалась с ней.

Почему?

Всё очень просто!

Колдовство делало свой акцент на изучении травок и зелий, лёгких манипуляций с миром, типа наслать на веник заговор на чистоту. Волшба же была направлена на трудоёмкую работу с предметами. Волшба – это колдовство, ведовство, ворожба, волхование и действие совершённое Силой Воли вместе взятые. А у кельтских ведьм, присоединившихся когда-то к ведьмам славянским, волшба вообще переводится, как – «то, благодаря чему создан Мир».

Конечно, на область силы самого Создателя ни одной из нас не замахнуться, но свои возможности я уже чувствовала. Сила была такой родной и знакомой, что я понять не могла, как жила всё это время с печатью. Теперь я просыпалась каждое утро и первое, что делала: гоняла частички пыли, которые будто в невесомости парили в солнечных лучах сибирской зимы.

Работать над собой и своими усилиями пришлось со всей отдачей. Особенно над кинетическим контактом с предметами! Агата зверствовала люто, добиваясь от меня результатов. Если для этого я хоть целый день должна просидеть над ложкой, которую требуется сдвинуть взглядом, так и будет! Ни спать, ни есть, пока не получится! И мотивация при этом бешеная!

– Ты должна уметь защитить себя! Как только альянс ковенов и стай чистокровных узнает о тебе…

Вот я и сидела без всяких возмущений!

Поначалу ничего не получалось, естественно. Потом Агата начала поить меня усилителями.

– Это только пока, – хмурилась старушка, уже в полпинка раздражаясь от моих вопросов. – Нужно, чтобы ты почувствовала эпицентр своей силы. Где она прячется, и откуда её нужно брать по крупице. Усиливающие настои направлены именно на это. Мы их нашим детям даём, когда у тех просыпается сила.

И если с активным проявлением своей ведьмовской натуры я откровенно спотыкалась, то с наговорами всё предстояло куда проще. Читать текст и совершать определённые манипуляции с определённой целью, было куда проще, чем заставить столовые приборы плясать под моим пристальным взглядом.

Как только у меня получилось создать защитный контур вокруг избы, Агата вытащила из сундука красивую книгу в кожаном переплёте и протянула её мне.

– Бери. – На глаза старушки набежали слёзы. – Это… моя Злата сама делала её… – бабушка нахмурилась, будто ей говорить больно, – для своей дочери. Каждую страничку зачаровала… моё чадушко.

– Эмм… может, тогда не надо…

Агата коснулась моего плеча и мягко улыбнулась.

– Надо. Злата бы одобрила. Бери. Страницы книги девственно чисты. Чтобы книга стала гримуаром, ведьма должна писать в ней своей рукой и единолично. Никому её не отдавай, никому не позволяй читать. И тогда она верно тебе прослужит. Запомнила?

Я кивнула, принимая необычный подарок.

Пальчики пробежали по кожаной обложке тёмно-коричневого цвета, и я почувствовала тепло.

Так, каждые мои вечера превратились в общение с книгой. Я переписывала за диктующей из своей книги Агатой, и каждая строчка делала меня ближе к гримуару и самой себе.

За месяц обучения волшбе я добилась значительных успехов. Это не мои слова. Так Агата сказала, оценив мои старания – почти целых полчаса «ветерок» из частиц пыли плясал на моей ладони.

– Невероятная концентрация! – не уставала нахваливать обычно строгая наставница, даже не подозревая, что «концентрация» – это не то, что заставляет ветерок завиваться видимыми спиралями.

Наверное, Агата отругала бы меня, прознав, КАК я творю волшбу.

Из книг и науки наставницы всё сводилось к тому, что ведьмы Земли – тиранистые агрессоры. Что женщины, что мужчины с даром ворожбы – все подчиняют себе пространство, выступая в роли… ну, пусть будет «альфы».

Я же скорее сотрудничала с силами природы. Просила, убеждала их помочь и обязательно благодарила: если это неживое, как ветерок, то благодарила от всей души, если живое, типа белочки, которую по приказу Агаты мне было велено заставить принести орех, то бартером. Я стащила у бабки Агаты целую горсть сушёных грибов для рыжей красотули. Белочка вместо одного орешка притащила шестнадцать!

Агата таращила глаза на меня весь вечер, не понимая, как мне удалось выжать столько ресурсов из довольно жадного существа. Потом, подумав немного, решила всё списать на мою животную натуру. Типа, раз я оборотень, то уже одним этим ближе к природе.

Как по мне, так это не совсем верно, но делиться своими соображениями с суровой наставницей не спешила. Пусть думает, что хочет. А то, как я добиваюсь требуемого на самом деле, будет моим маленьким секретом!

Саша приезжала всего один раз. Примерно через две недели после начала наших с Агатой занятий. Я тогда только-только училась работать с концентрацией. Для этого мне было выдано ведро с водой. Я целыми днями сидела над ним, пытаясь уговорить жидкость выделить мне одну малюсенькую каплю, чтобы напиться. Телекинез – самое отвратное задание из всех.

Так вот! Крёстная рассказала о том, что меня, цитирую: «благополучно похоронили». Родители, которые не родители, пустили жильцов в свой дом и мою ипотечную квартиру, после чего отчалили в неизвестном направлении.

Глава 16. Новая жизнь тигрицы-сверха

4 года спустя

– Ма-ма-ська! Мааааа… Ма-му-ли-ська!

Я улыбнулась, но глаза так и не открыла. Не могла не улыбнуться. Мой звоночек в своём репертуаре. Проснулся и давай будить исполнителя всех его желаний.

Потянувшись к звуку, коснулась пухленького тельца невероятно сладкого сыночка и притянула его к себе.

– Женечка, счастье моё, давай ещё чуть-чуть поспим? Мама долго делала дорогой заказ для богатенького дяди… мама поздно легла и очень хочет спать.

У сына на это был приготовлен ответ:

– Мама, соньце стало.

– Мммм... – я несчастно застонала и звонко расцеловала сына в обе щёчки.

Милые ямочки не заставили себя ждать, явив своё очарование миру.

Женя весело рассмеялся, завертевшись в моих руках.

– Кушать хочешь, мой сладкий волчонок?

– Дя! – горячо ответил белокурый ангел, загораясь азартом. – Мяся!

Я потянулась к пульту и включила музыкальный центр. Это уже была наша семейная традиция. Женя обожал музыку, да и я привыкла к ней. Настроение на первом аккорде очередной детской песенки взлетало до небес, несмотря ни на какие невзгоды… а их за четыре года было в нашей жизни предостаточно! Уж поверьте!

Подхватив своего весёлого малыша на руки, снова подарила сладким ямочкам парочку нежных поцелуев, прежде чем направиться со своей драгоценной ношей на кухню.

Разогреть довольно вредный для обычного человека завтрак не составило труда. Уже через десять минут Женя уплетал за обе щеки тушёную с овощами свинину, больше напоминающую добротный шашлык. Что поделать!? Когда у тебя сын – сверх-оборотень, рацион может быть только таким!

Я с умилением наблюдала, как Женя старательно накалывает короткозубой вилкой мясо и жадно его жуёт. Казалось, ради этой картины можно прожить все свои страхи и переживания ещё раз заново!

Сейчас мой побег в столицу, головокружительный поиск себя и помощь Саши казались затёртыми и совсем не страшными воспоминаниями, хотя в своё время они знатно меня пугали своей неизвестностью.

Я вспомнила, как оказалась права, и Агата не захотела меня отпускать, каким-то образом прознав о готовящемся побеге. Уходить пришлось ночью и без гримуара.

Я бежала через тайгу почти до Тюмени. Дальше на попутках через Пермь, Киров… пусть Агата не успела заглянуть в мой паспорт, но логика подсказывала, что она и без этого знает, какое у меня имя теперь, поэтому поезд или самолёт, где регистрация обязательна, отмелись сразу.

Столица встретила промозглой слякотью и… токсикозом. Одно было радостно – Саша обеспечила меня не только новеньким паспортом, но и новым счётом и картой, на которые перевела все мои былые сбережения. Плюсом – деньги от продажи машины, кредит за которую погасили родители перед своей кругосветкой.

Я купила новый телефон, симку, позвонила Саше и вкратце объяснила, куда пропала и по какой причине, стараясь говорить обтекаемо. Пусть нас вряд ли прослушивали, но моя паранойя прогрессировала, и я поддалась её влиянию.

Так, в один момент, новая жизнь захватила меня.

Теперь я звалась Колосова Анна Алексеевна. Родное отчество приятно грело душу, а то, что Ася Власова свою дочку всегда мечтала назвать «Анечкой» стало приятным бонусом к новой личности, которую я приняла практически сразу. Пусть фамилия и не моя, но зато мои года паспорт отсчитал вспять. Вроде как я прожила полноценных четыре года в столице, а мне до сих пор по паспорту числилось двадцать четыре. Всё дело в погибшей девушке. Она ушла из жизни в неполные двадцать. Я не уставала ходить в церковь и ставить за несчастную свечку. Раз уж никто из знакомых не знал, что Анна Колосова убита, а родственников у сироты детского дома номер три не было, я просто обязана помнить того, кому обязана своей спокойной жизнью.

Саша перебралась в столицу через месяц. За это время я успела обжиться на новом месте, снять себе квартиру на пару месяцев вперёд, которые, кстати, не дожила, перебравшись в новенький дом крёстной.

Саша приехала не с пустыми руками… с гримуаром и извинениями Агаты, которая была расстроена моим побегом. Но нужно отдать ведьме должное, она призналась, что заподозрила мою беременность почти сразу… и травки приготовила, чтобы мой организм эту беременность удачно скинул.

Пусть это не стало для меня сюрпризом, всё-таки, я подозревала о нечто подобном с самого начала, но обида долго держалась внутри. Я не подходила к гримуару до самых родов, будто книга тайн виновата в помыслах старой ведьмы.

Практикой заклятий занялась от нечего делать. Новорождённый Женя спал целыми днями, и мне было скучно в доме, который Саша, оказывается, купила на моё имя. Сама крёстная боялась светиться рядом. Избегают оборотни городов или нет, а рисковать нами Александра Северянская не собиралась.

– Не забывай про ведьм, – хмуро заявила Саша, в очередное посещение снимая тугой платок с головы, который почти полностью скрывал её лицо, учитывая очки в пол-лица. – Тем более мне не в тягость. Я привыкла скрывать своё присутствие рядом с тобой.

На это оставалось только кивнуть, тем более что забот мне хватало и без игры в агента 007.

Деньги на счетах медленно, но верно, таяли. Сидеть на шее Саши я решительно отказывалась…

Глава 17. Выгодный заказ

– К чему вся эта загадочность!? – ругнулась я, в очередной раз мельком бросая взгляд на экран навигатора.

– Через сто метров поверните направо, – мягко приказал женский голос.

– Да что ты говоришь!? – едко процедила я, поджимая губы.

Никакого поворота вправо не наблюдалось! Если только просёлочная разухабистая дорога, куда даже на «Газели», на которой мне было велено отвезти оленя, жалко было сворачивать!

– Божееее… – простонала я, выворачивая руль. – И это пригород Москвы! Какой позор!

Сама я хоть и жила в районе Соснового бора Мытищ, но здешний колорит поражал! Не просто многоэтажек нет! Даже домов разглядеть толком не удавалось!

– Закрытая территория, что ли?

Садясь за руль «Газели», которую пришлось нанимать, чтобы отвезти этого долбанного оленя, над которым всю ночь билась, чтобы довести его до совершенства, а себя до ручки, я предположить не могла, что буду куролесить за МКАД так долго! Даже то, что понятно откуда взявшееся поселение находится сравнительно недалеко от родных Мытищ, не поднимало настроения.

Очередной поворот и длинная посадка из вечнозелёных деревьев оборвалась.

На пути вырос первый аванпост.

Я с изумлением подняла брови.

– Ты смотри! Угадала! Территория, действительно закрыта! Интересно, что ведьмаки тут так люто охраняют?

Подъехав к шлагбауму вплотную, нажала на педаль тормоза.

И только опустив окно для сурового вида мужчины, поняла, насколько несостоятельный мой вопрос.

«Это не ведьмак! – Истерично заголосило моё ведьмовское подсознание. – Это сверх-оборотень!»

В горле резко образовалась пустыня Сахара.

– Кто вы? – совсем недружелюбно поинтересовался… по ощущениям моей животной половины волк.

«Волк! Здесь!? На окраине столицы!?»

Мне оставалось молиться только об одном – что моё нервное потрясение никоим образом не отражается на лице… и нигде ещё!

Оборотень шумно вздохнул и усмехнулся, теряя половину враждебного настроения.

– Тигрица? Интересно. Мы думали, что будем здесь одни.

Я позволила себе толику честности:

– Я тоже так думала, пока ты не подошёл.

Оборотень улыбнулся ещё шире.

– Ну, вот! Теперь, когда мы оба убедились в ложности своих непогрешимых суждений, хотелось бы узнать, что такая очаровательная тигрица делает на нашей законно-приобретённой территории?

Я прокашлялась, беря свой первоначальный ужас под контроль.

«Всяко бывает! Чего сразу панику разводить!? Ну, не Волков же эти угодья приобрёл!? Имея под стопой весь северный край, зачем Волкову столица?»

– Я здесь по работе. У меня заказ… эээ… имя не указано. Только заказчика. Туманов.

– О! – Улыбка оборотня медленно сползла, уступив место удивлению. Впрочем его сразу заменила надменность. – Конечно. Наш альфа крут. Альянс давно заманивает его в свои ряды. Значит, Сеня решил подмазаться? Ожидаемо. И что же ты везёшь, красавица?

Тут уж пришёл мой черёд тушеваться.

– «Животное рода», – ответила раньше, чем сообразила.

Клянусь, я не виновата! Этот Туманов именно так озвучил заказ! Скотина, а не ведьмак!

– Оу! – широко улыбнулся страж-оборотень. – Отлично! В резиденции как раз подходящее для даров альянса мероприятие! Альфа пригласил много знати. Ну-ка, подвинься. Я доставлю и тебя, и твой заказ в один миг. Сашка! Открывай ворота!

Я открыла рот, чтобы сказать хоть что-то в своё оправдание, пока не случилось страшного – подарить оборотням рогатого оленя в качестве зверя рода!? Да меня порвут на кучу маленьких тигриц! Но оборотень ловко сдвинул меня на пассажирское сидение и нажал на газ, оставляя хлопать ртом.

Резиденция оказалась слишком близко. Вроде мы только лихо тронулись с места, а уже подъезжаем к гранитным ступеням мини-дворца! И я не добавляла себе уверенности, из всех своих безусловных рефлексов продолжая лишь моргать.

– Борис! Валя! Выгружайте зверя! – от зычного голоса оборотня захватившего меня и мою «Газель» в плен, подскочила на сидении. – Да не боись ты, тигрица! – хохотнул умник. – Лучше присмотрись… мужского запаха на тебе не слышу. Может, пару среди наших оленей присмотришь?

Я истерично хихикнула. Оборотень даже не представлял, как тонко пошутил, учитывая подарочек ведьмака для их альфы.

«Так! Спокойно! – одёрнула себя. – Я же не виновата, что Туманов решил поприветствовать приехавшую на территорию ведьм стаю сверхов таким образом! Моё дело – доставка! Ничего со мной не сделается… Оборотни же не дураки – убивать посла! Тем более, когда этот посол может честно ответить, что понятия не имел о том, куда его втягивают! Всё будет хорошо! Мы и не такое переживали!»

– Я должна предупредить, – выскочила из «Газели» и в один миг оказалась возле «грузчиков» и их «бригадира». – К этому подарку не имею отношения! Моё дело – только доставка. Если бы я знала, кому доставляю…