Глас ночного моря

Глава 1. Швартовка к прошлому

Яра завороженно смотрела на горизонт.

Множество оттенков черного, серого и темно-синего смешивались где-то вдалеке, размывая границы между бескрайним морем и неестественно мрачным небом. Ветер вбивал соленые брызги со слабых волн в ее лицо, и она улыбалась, когда щеки начинало покалывать. Аромат пасмурной ночи наполнял легкие, и с каждым новым выдохом Яра чувствовала, как избавлялась от невидимых пут повседневных проблем, оставляя их далеко позади себя – где-то за спиной на берегу, на который она не собиралась оборачиваться.

– Ты веришь в призраков?

Шум ветра и стук весел о воду решетили голос юноши, из-за чего Яра не сразу расслышала вопрос.

– Говорят, там призраки водятся, – голос попробовал вновь достучаться до нее, но спустя пару мгновений взвился лихой раздраженной нотой. – Эй!

Лодка покачнулась. Вслед за режущим слух окликом что-то резко потянуло Яру за плечо назад. Она вскрикнула и чуть не рухнула на дно лодки. Вместо горизонта за одно мгновение перед ее глазами возникло лицо щуплого парня с россыпью веснушек около носа. Его колени спасли затылок от удара, а сам он склонился над ней с виноватым видом.

– Макс, черт тебя дери!

– Прости, извини, не хотел так сильно тянуть, – затараторил он, все больше походя на нашкодившего щенка. – Волна качнула, и вот… Как вышло. Ты не ушиблась?

Яра нахмурилась так сильно, что заболела переносица, и оттого разозлилась еще больше. Она рывком поднялась и пересела, чтобы Макс мог отчетливо разглядеть у нее каждую мимическую морщинку. И это сработало. Он неудобно заерзал на своей скамье-перекладине, почесал коротко стриженный затылок, принял еще более жалостливый вид и опустил плечи, пораженный собственными угрызениями совести.

Да. Вот теперь Яра наслаждалась, хоть все еще и держала лицо суровым.

– Так, о чем ты там спрашивал? – она задала вопрос снисходительно, меняя тему, ведь словесных извинений ей уже не требовалось.

Макс потупил взгляд на свои грязные резиновые ботинки, а после повернул голову в сторону обездвиженных весел.

– Ни о чем таком. Просто вспомнил несколько детских страшилок про этот остров.

– Страшилок! – Яра закатила глаза. – Невероятно. Мы ведь не в школе, чтоб друг друга писаться заставлять.

– Так и знал, что ты это скажешь, – Макс вздохнул и снова взялся за весла.

Не то чтобы течение в этих местах хоть как-то им угрожало, но отклоняться от курса не хотелось даже на толику. Время имело большое значение. Конечно, они уже давно не дети, однако Макс все еще жил с классически строгими родителями, а жених Яры никогда не поощрял ночные прогулки. Так что никто не знал об их маленьком путешествии на заброшенный остров посреди черных морских вод.

Хотя… Громко сказано, «остров». Островок, клочок земли, насыпь с ветхими постройками, которые уже давным-давно никому не нужны. Настоящий огрызок прошлого. Сейчас он пустовал, хотя несколько лет назад город пытался заработать на экскурсиях, словно кого-то мог заинтересовать старый неработавший маяк. Местные активисты, воодушевившись идеей развития туристического потока, даже сочинили несколько историй, как по учебнику: призраки, убитые члены семьи сошедшего с ума смотрителя маяка, тело которого так и не было найдено даже спустя десятки лет, тайна исчезновения его черной кошки и прочие нестыкующиеся с реальностью детали.

Вот только страх – вещь, на которой хорошо заработать может только кинематограф, а потому дело быстро прогорело. Город не стал надеяться на внезапный «бум» заинтересованности после резкого спада и скоро свернул проект, после чего на торгах его выкупил какой-то богатенький иностранец. А спустя какое-то время тот и вовсе запретил посещение острова, сославшись на аварийное состояние построек. В газетах писали, что даже охранников он заменил фото-ловушками, якобы для всеобщей безопасности. Затем возвел высокий бетонный забор с колючей проволокой, развесил множество предупреждающих знаков и безвременно свалил из страны до времен, пока ему не потребуется это – в какой-то степени восхитительное – убежище.

Впрочем, Яре было глубоко плевать как на этого иностранца, так и на сам остров с маяком. Она никогда не бывала на нем ранее, не верила в местные байки и не позволяла себя запугивать никому и ничему.

Но вот море… Перед ним она благоговела до дрожи.

Яра всегда относилась к ночному морю по-особенному. Столь величественное и таинственное зрелище, что способно захватить дух и пробудить самые глубокие чувства, было для нее родным и по-семейному теплым. Ведь отец ее был рыбаком. Она помнила, как он катал ее на своей рыбацкой лодке, пока мама работала в ночную смену. Тогда волны, как исполины, вздымались на высоту, утопая во мраке, а затем с силой бросались на берег, создавая гулкий рев. Это звучание чудилось ей голосами древних богов, которые, будто бы, возрождались в необъятной водной пустыне.

Темнота, окутывавшая море, придавала ему еще более загадочный вид. Казалось, на этом свете не было ничего более таинственного, с его глубинами, полными чудовищных существ и неизведанных тайн. Луна, бросая свой бледный рассеянный облаками свет, раскрывала перед глазами юного гостя неслыханные красоты необъятных водных простор, словно сказку, рассказанную далеко не всем.

Такое зрелище не могло оставить впечатлительную малышку-Яру равнодушной. Это было для нее глубже, чем просто физическая красота. Ночное море отпечаталось в ее сердце и высекло в душе такие сильные чувства, которые она и в нынешние двадцать не в силах описать словами. И стоило ей проникнуться тогда, как с тех пор Яра ощущала себя маленькой и беззащитной перед могуществом природы постоянно.

Глава 2. Тени на острове

Едва протоптанная дорожка вскоре исчезла в зарослях подсохшего кустарника. Макс продолжал идти впереди. Он раздвигал собой ветки и придерживал их для Яры, но даже это не позволило ей избежать нескольких десятков мелких царапин. Она шипела, уворачивалась, кривилась и прикрывалась рюкзаком. Наконец, Макс вывернул на небольшое пространство, напоминавшее сквер в городском парке. Округлой формы, с рассадником всесезонных цветов по периметру, с подстриженным газоном – оно выбивалось из представлений о чем-то старом и заброшенном, каким вообще-то и был весь этот остров. Даже скамья у соседнего куста казалась покрашенной словно пару дней назад.

– Эм. Странненько, – она дернула Макса за рукав, чтобы тот притормозил.

– Что? – он окинул взглядом «сквер» и остановился на побледневшей Яре.

– Я как бы… Будто помню это место. Или что-то такое, – Яру одолел холодный скользкий трепет.

Она сжала рукав Макса сильнее и заставила его шагнуть ближе. Макс, как обычно, повиновался, вот только спокойнее ей все равно не стало.

– Ты вроде говорила, что не была тут ни разу.

Яра неопределенно кивнула. Он нахмурился и закусил губу от задумчивости, однако по его виду все равно не было похоже, что он замечал тут нечто странное.

И от этого спокойнее тоже не стало!

– Может, ты видела на видео? Ден ведь что-то давал посмотреть из своего архива?

– Да… – неуверенно протянула она, пока вдоль позвоночника ползли леденящие сердце мурашки. – Может и на видео.

Признаваться, что Ден никогда не показывал ей ничего сам, было совсем не к месту. Яра поежилась.

– Ну вот. Давай. Пойдем, – теперь уже Макс потянул ее за рукав.

Яра подчинилась и продолжила путь без малейшего сопротивления, хоть при этом никак не могла оторваться взглядом от расписной скамейки. Что-то в ней манило ее, проникало в самые глубины сознания, пытаясь вытянуть наружу забытые воспоминания... Сходства, ассоциации или нечто подобное. Она прищурилась, стараясь рассмотреть каждую деталь в удалявшейся фигуре. Лунный свет, казалось, тускнел по мере того, как они с Максом уходили все дальше и дальше от этого «сквера», пока наконец скамейка вместе с аккуратно подстриженным газоном и цветами совсем не растворились во мраке ночи. Тень острова поглотила их так, будто их здесь никогда и не существовало, если бы не настойчивая, как репейник, мысль о том, что Яра точно уже где-то видела все это.

Она продолжала копошиться в своих мыслях, постоянно оглядываясь назад и спотыкаясь на каждом шагу. Макс тяжело вздохнул, когда она едва не упала прямо ему на руки, но ничего не сказал ей в укор. Хороший парень. Самый лучший парень. Ей следовало бы поблагодарить его за терпение, но голова была занята совсем иными вещами. Бледно-голубые мазки краски, нанесенные неравномерным слоем. Большие застывшие навечно разноцветные капли по краям скамьи. Полинявший узор на спинке… Ей самое место в детском саду, который был закрыт лет двадцать назад.

А ведь когда-то ее водили в сад с очень похожими скамейками. Папа ее отводил...

Яра снова чуть не упала, споткнувшись о собственные ноги. От внезапно врезавшихся мыслей об отце в ее и без того тревожный круговорот раздумий ей почти что стало дурно.

Яра хранила каждую встречу с отцом, как драгоценные камни в шкатулке памяти. Каждый миг их общения был запечатлен в ее сознании с такой точностью, будто мозг обладал магической способностью фиксировать мельчайшие детали и помнить их без малейшего искажения. Как бы много времени ни прошло с того дня, когда они вместе сидели у постели больной матери, стоило лишь закрыть глаза, и перед ней возникало его лицо — каждая линия, каждая складка, каждый волосок. Будто он стоял прямо перед ней, живой и настоящий. Если бы она в свое время научилась нормально рисовать, то без труда бы воспроизвела его точный портрет. И повесила ему на могилу.

Яра не знала, что испытывала по поводу смерти отца. Все чувства к нему будто схлопнулись в тот момент, когда ей сообщили о его пропаже. А затем, через неделю, они взорвались, как вулкан, когда она увидела его в морге. Тело, разлагающееся, раздутое и бесформенное, уже не походило на человека, которого она знала. Оно казалось чужим, но анализы и другие доказательства неумолимо свидетельствовали, что это действительно он. Яра стояла там, неподвижная, как статуя, но не проронила ни слезинки. В отличие от ее матери.

Если Яра и плакала потом, то только из-за мамы. Она не могла заменить ей любимого мужа и помочь с работой, пока ходила в школу. Однако она старалась изо всех сил учиться, стремясь порадовать маму хорошими оценками каждый день. Порой ей приходилось сидеть над учебниками до поздней ночи, жертвуя сном ради учебы. Вот только это не прошло бесследно. В их маленькой семье теперь редко бывали дни без болезней – то одну, то другую постоянно что-то начинало беспокоить, будь то головная боль или обычный насморк. И это было удивительно, ведь Яра вообще не помнила, чтобы раньше болела хоть раз.

Когда проблемы со здоровьем продолжались даже после поступления Яры в университет, где учеба была не настолько сложной и отбирающей силы, она стала беспокоиться. Посещения врачей и обследования в клинике не приносили результатов. С другой стороны, и не сообщали о каких-то серьезных болезнях. К счастью, ее мама постепенно восстановила силы и вернулась к нормальной жизни. Она нашла работу, которая ей нравилась, справилась с финансовыми трудностями, да и стипендия дочери также оказывала поддержку. Мысли о новых отношениях были отложены в сторону; к тому же, Яра вряд ли смогла бы принять кого-либо еще в свою жизнь вместо отца, несмотря на всю обиду, которую испытывала к нему. Все-таки… он Отец. И Муж ее матери.