Гнев. Проклятые дары

Глава 1

Приземление было мягким, мокрым и холодным.

– Черт подери этих псов, – отряхивая снег с невидимого плаща, сыпала проклятия на головы инквизиторов и послушников Ордена.

– Ну и где я? – задала вслух риторический вопрос, ответ на который не знала.

Оглядевшись по сторонам, я убедилась что удовлетворить мое любопытство действительно некому. Вокруг на многие мили был только снег, разбавленный редкими кустарниками, замерзшими деревцами и невысокими ледяными холмиками. Я находилась в центре снежной пустыни. Плащ, к счастью, служил не только отличным доспехом, но и превосходно спасал от неблагоприятных погодных условий.

Грустно вздохнув, я вспомнила мою королеву выводка.

– Спасибо за твои подарки, – прошептала я, натягивая плотнее капюшон на голову.

Придавленные волосы тут же прекратили бешеную пляску в такт порывам проказника ветра. Нащупав карманы плаща, я проверила содержимое, которым успела их набить. Как оказалось, я захватила больше, чем хотела, и это меня, безусловно, радовало.

Огорчало лишь то, что у меня только три кристалла зарождения. При сотворении в этом мире каплей крови я не имею права на ошибку.

Выудив из карманов перчатки и натянув их на озябшие руки, я решила, что двигаться буду ровно в том направлении, в котором вывалилась из портала. Единственное, что меня согревало в эту минуту, это то, что запасов магической силы у меня с излишком, а уж источник для ее пополнения я обязательно найду. Как минимум, создам бестий, питающих меня. Прокручивая в голове свой побег, я вспомнила, что у стен замка раздавались раскаты грома. Я довольно улыбнулась, представляя себе, что моя маленькая шалость с ведьминым пламенем, стоившая мне целого замка со всеми его обитателями, вероятно, забрала жизнь как минимум одного Древнейшего охотника. Улыбка приобрела звериный оскал, а глаза безумно заблестели.

Жаль, что похвастаться такими невообразимыми достижениями мне было некому. Я находилась в неизвестном мире. Более того, если сделала все правильно, еще и в другом времени. Первая неизвестно за сколько затмений ведьма, сумевшая в одиночку прикончить Древнейшего охотника, сумасшедшая, рискнувшая переместить себя так далеко в прошлое.

Путаясь в этих мыслях торжества, одиночества и неизвестности, в сторону последней я и двинулась.

Не знаю, сколько времени я уже была в пути. Дорога казалась бесконечной. Складывалось ощущение, что в этих землях смена дня и ночи не имела никакого значения. Вокруг всегда был одинаковый серо-белый вечер. Не наступали ни темная ночь, ни солнечный день. И метель. Ни на секунду не прекращающаяся метель, через одинаковые промежутки времени перерастающая ненадолго в настоящую бурю. Лишь мои заклинания не позволяли порывам ветра подхватить меня будто снежинку и, разбить как рыбу о лед. Миллионы заполнявших все пространство в моменты бури льдинок, словно иглы, кололи и рвали нежную кожу незащищенного лица. Если бы я не могла заживлять раны и убирать отметины, то уже была бы похожа на закаленную сражениями воительницу, а не молодую ведьму, не прожившую и тысячи лет. Теперь я ненавижу снег и ветер. Как только найду источник для пополнения силы, чтобы даже не задумываться о ее остатке, первое, что я сделаю – устрою этому миру грандиозное терраформирование.

За спиной снова раздалось чавкающее похрюкивание. Оглянувшись, скорее, чтобы убедиться, что моя компания все еще со мной, я отметила, что белых мохнатых шаров, бредущих за мной, стало трое. Каждый раз, когда я поворачивалась к ним, они замирали и всем видом показывали, что они просто большие сугробы. Звери были внушительных размеров, весил каждый, наверно, раз в десять больше, чем я, и, вероятно, были они хищниками. Но почему-то не нападали на, казалось, столь легкую добычу. Да, на первый взгляд я была не то, что беззащитной, я была практически голой, и прикрывали мою наготу лишь шелковые набедренная повязка и перевязь на груди. В окружающий ландшафт я абсолютно точно не вписывалась.

– Я вас вижу, – крикнула сугробам и погрозила кулачком, – того, кто вздумает подойти ближе чем на пятьдесят шагов, сожгу заживо, а остальных сделаю, – начала я и запнулась.

Улыбка снова заиграла на моем лице. Да что же это в самом деле? Первородная ведьма сбивает ноги о промерзшую землю, а свита облизывается, ожидая, когда она споткнется и сломает себе шею.

Полностью развернувшись к мохнатым комкам, я сложила ладони лодочкой и выставила руки в сторону взволнованно захрюкавших зверей.

Самый большой из них, очевидно, осознав, что выслеживание добычи завершено и, хочешь не хочешь, придется приложить какие-то усилия для того, чтобы ей полакомиться, грозно зарычал и оторвался от снега. Поднимаясь на скрытых до этого момента четырех лапах, он вырос, наверно, раза в два. Теперь его мохнатое туловище начиналось почти на уровне моих глаз. У существа не было ни глаз, ни носа. Зато был рот. Все его брюхо было одним большим зубастым ртом. Зубы, словно шипы, торчали во все стороны по всей окружности брюха, а в центре этой мерзости, как змеи, сновали два длинных шершавых языка.

Примеру этого отважного мохнатика последовали два других, поменьше размером и, очевидно, помоложе.

Несмотря на большие габариты, звери оказались очень шустрыми, словно пущенные снаряды, они, вздымая в воздух фонтаны из снега и кусков льда, стремительно сокращали расстояние между нами.

Я любовалась ими не отрывая глаз поверх сложенных лодочкой ладоней и прикидывала расстояние. Пятьдесят шагов, сорок шагов, тридцать…

И вот здоровяк уже оттолкнулся всеми четырьмя лапами и вместе с брызгами снега взмыл в решающем прыжке. Лапы со скрюченными пальцами, увенчанными изогнутыми когтями, были растопырены в стороны и на меня надвигалась огромная бездонная пасть, разбрызгивающая слюни.

Я закрыла глаза. Я наслаждалась этим мигом, буквально растворялась в нем. Когда последний раз мне угрожала реальная опасность, а я не отправляла разобраться с ней чародеек или капли крови, а ведьмачила сама? Как давно это было?

Глава 2

– Довольно неплохо получилось, – похвалила себя, поставив точку.

Новая книга знаний, новая история тринадцатой ведьмы. Я решила, что начну записывать свои подвиги в обратном порядке. Да и впечатления от этих событий все еще будоражили кровь.

– Казалось это было вчера, – вздохнула, дорисовывая на странице рядом с текстом карикатурный замок охваченный огнем, – но сколько затмений теперь пройдёт до этого дня не знает никто.

На лице заиграла злорадная улыбка, я представила как Орден оплакивал своих павших в этом будущем, наступление которого лично у меня вызывало теперь сомнение, и решила перечитать написанное:

“Это был первый турнир, на который я – первородная ведьма Алианна, вошла как равноправная.

Безвременная кончина тринадцатой ведьмы-хранительницы не стала для меня неожиданностью, если так можно выразиться. Никто не смог доказать мою причастность к этому, и поэтому полагаю, время синих ведьм ушло навсегда. Тем более их род не относился к первородным. У них не было поклоняющихся им бестий, именуемых капли крови, и в связи с этим черпать магическую силу они могли лишь за счёт проклятых Даров. Меня же в день трагичной гибели тринадцатой ведьмы питала сила моих арахнидов, устроивших стремительный геноцид слуг и чародеек синих ведьм. Осознав, что боль и страдания её же слуг придают мне сил в нашем поединке, тринадцатая ведьма своей магией убила остававшихся в живых последователей. Конечно, это уже не могло помочь ей выжить, но помогло убедить всех, что безумная ведьма переоценила свои силы и сотворила какое-то заклинание, убившее и её, и слуг.

Как и ожидалось, до правды пытаются докопаться ищейки пятой ведьмы-хранительницы. Пока ее серые губы сомкнуты, а значит, есть время понять, что с ней делать, и главное, как переманить на свою сторону ее ищеек. Эти появляющиеся из тьмы и в ней же исчезающие мастера маскировки просто хозяева ночи. Их ядовитые стрелы с черным оперением решили не одну проблему серых ведьм. Никто не знает, почему они служат им из поколения в поколение. Но их помощь при наличии личного бестиария первородных делает серых ведьм наиболее опасными.

Но позже об этом, время насладиться долгожданным моментом.

Мой проводник воли на арене прекрасен и, кажется, непобедим. Я нашла этот самородок, путешествуя по западным пустошам неподалеку от рыбацкой деревеньки Шухт.

При нашей первой встрече он был само очарование. Опрометчиво заглянув в мои зелёные глаза и осознав, кто перед ним стоит, он упал на колени и молил простить его за эту дерзость. А после того, как я сказала, что ищу проводника воли, льстивый наглец потребовал лишить его зрения, утверждая, что если не он станет им, то не желает более видеть мир вокруг, потому что душа его обрела бессмертие в бездне моих глаз.

Его молодое тело было крепким и мускулистым, от него просто несло каким-то животным магнетизмом. Уверена, он пользовался огромной популярностью у местных девушек. В тот день безымянный юноша получил имя Сирен и стал не только проводником моей воли, но и моим любимым развлечением на ночь.

С того дня прошло ни много ни мало семнадцать затмений. И вот я в числе тринадцати хранительниц проклятых Даров соревнуюсь за право нести один из них в какой-нибудь незащищенный мир. За право следующие тридцать семь лет до нового затмения тыкать всем хранительницам, что именно мой проводник воли нёс в очередной жалкий мирок для ритуала наш Дар. Именно мне все они будут обязаны силой, которую Дар выкачает из этого мира, наполняя его смертью и болью. От этих мыслей я заерзала на троне, предвкушая победу, и приглядевшись к пяти источникам нашей силы, лежавшим сейчас на каменной плите в центре арены, мысленно выбрала тот, который отправится с Сиреном.

Нехотя оторвавшись от притягивающих взгляд предметов, я осмотрела трибуну арены. Тринадцать секторов, каждый из которых окрашен в свой цвет. Вся свита, стража, чародейки и проводники воли носят цвета своей ведьмы-хранительницы. Над каждым троном, на которые взобрались эти двенадцать жаб, развивается свой штандарт с глупыми символами. А внизу на арене у каждого сектора расположены пока закрытые двери, ведущие в выбранный ими мир. Именно через эти двери в случае победы проводник воли и отправится с Даром, чтобы питать нас его страданиями. Снова убеждаюсь, в какие отвратительные цвета окрашена жизнь моих соперниц. Кроваво-красный, иссиня-черный, ярко-золотистый и самый мерзкий – серый. Напыщенные курицы. Мой флаг прозрачен как горный воздух. Он сплетен арахнидами на моих подземных фермах. Все мои слуги на первый взгляд наги, и прикрыты лишь набедренными повязками. Но как бывают порой озадачены убийцы, подосланные моими уважаемыми соперницами, когда клинки упираются в воздух в сантиметре от, казалось, незащищенных тел. А безобидные взмахи пустых рук моих воинов несут смертельные раны, так как все их оружие окутано той же паутиной. Я посмотрела на толстую книгу моих знаний, лежавшую у меня на коленях. Она таила всю мою жизнь, все мои победы, поражения, заклинания. И, конечно, каждая попытка убить меня нашла место на ее страницах. Я ждала, когда как приговор буду зачитывать обрывки записей перед тем, как эти жабы одна за другой отправятся кормить жителей моих ферм.

А вот и Сирен! Испещренный вязью защитных татуировок по всему вроде бы не скованному доспехами телу, гордо восседая на королеве выводка, выезжает на арену. Злая, какая же она злая. Мне приходится тратить непростительно много сил на ее подчинение. Но оно того стоит. Это двухметровое насекомое способно разорвать кого угодно своими восемью конечностями. Естественный хитин покрыт толстенным слоем невидимой паутины, что делает тело просто неуязвимым к физическим атакам. Сирен хорош. Я отсюда вижу, как капают слюни у моих соперниц, все хотят такого проводника воли, и догадываюсь, что не только для усиления армии. Как мне нравится зависть на их лицах. Я открыла книгу и решила увековечить этот момент. Долистав до чистых страниц, я замерла от неожиданности. Последняя исписанная страница содержала текст, написанный моей рукой, только я не помню, чтобы писала это.

Глава 3

Прошло несколько месяцев с момента моего прибытия в этот мир. Я обосновалась со своей вновь приобретенной свитой на Ледяном плато и самое теплое место на нем мой дом – Сокрытая гора. На поддержание тепла в этих пещерах уходит довольно много магии. Но я не готова вечно кутаться в плохо пахнущие шкуры мехозубок, а именно так называют мои предприимчивые невысоклики зверей, на которых охотятся испокон веков и телами которых впоследствии управляют. На то, чтобы мое жилище оправдывало свое название, магии уходит еще больше. Непроглядные метели и сеть ловушек сделали свое дело. Если Сокрытая гора по разгильдяйству невысокликов и значится на чьих-то картах, найти ее теперь смогут лишь довольно сильные волшебники. Пришлось даже искусственно изменить естественные миграционные пути и ареалы обитания местной кровожадной фауны. Проведена большая, трудная работа, но беспокоиться о незваных гостях теперь не приходится.

Невысоклики именовали себя хозяевами бури. Смешно, если учесть, что к возникающим бурям отношения они, судя по всему, не имеют. Кроме мерзких, странных и страшных мехозубок, естественных врагов в этой ледяной пустыне у невысокликов нет. Откуда столько самомнения, непонятно. Я обязательно вернусь на тропу времени и прочитаю всю их никчемную историю, а заодно выясню, кто и зачем создал буйные зубастые шары. Но сначала я должна сотворить себе капли крови, чтобы быть уверенной, что мне хватит сил вернуться с тропы времени.

В общении с маленьким народцем я остановилась на невысокликах, не доросли они до хозяев бури. Бури. Вспышки ярости природы в этих землях беспощадны, цикличны и однозначно являются результатом выбросов какой-то магии. Согласно записям из натасканных невысокликами книг и сведений изловленных караванщиков, весь остальной мир не покрыт вечной ледяной коркой и является очень даже пригодным для жизни.

Я узнала, что он именуется Валес, так же, как и самый большой континент, на котором расположено самое влиятельное королевство, которое также называется Валес. Никакой фантазии. Про другие земли достаточных сведений я пока не получила. На континенте расположились еще три королевства поменьше. Диней, где проживали и учились сильнейшие носители магии Валеса, Ромия – этакий экономический центр, участвующий своей монетой во всех значимых событиях и получающий выгоду из всего. Неудивительно, что имеющие хождение денежные единицы назывались ромы. Третье королевство – Мирн. Самое маленькое и жалкое из всех, основной деятельностью его жителей стало земледелие, охота и скотоводство. Несмотря на это, судя по рассказам невысокликов, жители Мирна казались самыми счастливыми и самодостаточными. Каждое королевство делили на так называемые пояса угодий правителя Валеса. Разумеется, центры королевств с самыми крупными городами являлись первым поясом Правителя. Эти земли находились под защитой Валеса, градоправители согласовывали свои действия с королевским советом, расположенным в Валесе, а любые возникающие между ними значимые конфликты разрешались непосредственно правителем. По удалению от столиц королевств земли переходили в разряд второго и третьего поясов угодий. К слову сказать, населенные пункты третьего пояса интересовали как королевства, так и Валес лишь в виде поступающих податей, помощь по защите населения в силу удаленности практически не оказывалась. Насколько я поняла, пояса появились в незапамятные времена, когда какое-то большое-пребольшое зло чуть всех не уничтожило и лишь разделение на секторы позволило наладить защиту. Подробная и достоверная история этого мира меня интересовала мало.

Лишь зло усмехнувшись, я подумала о том, что третий пояс Мирна, граничащего с Ледяным плато, стал отличным поставщиком припасов, знаний и всего того, чем было обставлено мое жилище. Смириться с аскетизмом и убогим убранством жилищ невысокликов я не смогла. Еще пару набегов моих отважных повелителей сугробов и жители селений третьего пояса Мирна будут отправлять подать в сторону Ледяного плато.

– Первородная, – бесцеремонно перебив мои размышления, в покои влетела Хрюня, – прошу простить меня, но ваши питомцы вылупляются, – Хрюня помолчала и продолжила: – И они напали на смотрителей террариума.

Испепелив взглядом зарвавшегося невысоклика, я закрыла книгу, в которой с недавних пор начала делать записи о происходящих со мной событиях, мыслях и планах.

Если бы ко мне так ворвался кто-то другой, то лишь пыль на полу напоминала бы о его существовании. Хрюня другое. Это она в компании братьев решилась в свое время напасть на меня. К сожалению, ее старший брат, по совместительству лидер невысокликов, не пережил щелчка моих пальцев. Тоже мне, хозяин бури. Хрюня, разумеется, до моего прихода носила другое имя. Гордое по местным меркам Ри-ми-ри, что на родном наречии невысокликов означало “буря внутри бури”. Проблему со взаимопониманием мы решили первым делом. Два дня я потратила на зачарование булыжников, превращая их в вербально-речевые амулеты. Больше двух тысяч амулетов пришлось сделать, чтобы каждый глупый невысоклик мог понять, что я от него требую. Хотя поголовье последних уже сократилось на добрую сотню и виной тому стало лишь непонятное желание отвергнуть дар служить мне. Жалкий мятеж. Надо отдать должное, Хрюня убедила большинство в ошибочности поступка заговорщиков и даже самолично привела большую часть казней в исполнение.

– Госпожа? – напомнила о себе Хрюня. – Вы приказывали незамедлительно сообщить о вылуплении.

– Я не глухая, – отрезала, дав понять, что прекрасно слышу ее бормотание, улыбнулась и продолжила: – Просто вспоминала, как мудро ты поступила, выбрав сторону своей ведьмы, а не жалких предателей.

Лицо Хрюни не выражало никаких эмоций, что меня бесило все больше и больше. Почти каждый день я напоминала ей о маленьком геноциде невысокликов, который мы устроили в кургане, где они раньше поклонялись своим давно глухим богам. Хрюня либо прекрасно маскировала свою ненависть ко мне, либо я действительно получила несколько преданных прислужников.

Глава 4

Земля. Наши дни.

Боже, впереди очередная гора. Очередная, не истоптанная нами вдоль и поперёк, лысая гора.

– Здравствуй, Самара! Самарская лука или что-то такое.

Денис, поднимаясь, фотографировал каждый куст, чуть ли не на зуб пробовал каждый найденный камешек, похожий на черепицу. Бубнил, что наверху, на территории городища, мы ночью точно повстречаем хозяек горы.

Сказать, что я относилась к его обещаниям скептически, не сказать ничего. Я надеялась только, что мы не вытопчем случайно какой-нибудь сорняк из тех сорока восьми доживающих здесь свой век, прикрываясь «Красной книгой».

Жара стояла жуткая. Мои шорты и майка насквозь промокли от пота, а ноги болели от усталости. Но как все же красиво здесь было. Волга извивалась между берегов, то тут, то там по водной глади сновали кораблики и даже виднелись несколько парусников. Вдалеке, развалившись на песочке и купаясь в лучах солнца, покрывались ровным загаром счастливые люди, которым не нужно было карабкаться в горы в поисках ведьм.

Я чуть было не зарычала от злости. Пытаясь найти в кустах Дениса, уже прокручивала в голове свою речь о том, что современные ведьмы вряд ли настолько анахроничны и живут в горах. Скорее уж, их стоило поискать в такую жару в каком-нибудь кафе у расположившегося на набережной Жигулевского пивзавода.

Но тут из кустов буквально вылетел охотник на ведьм и, тыча мне в лицо какой-то веткой, стал с жаром рассказывать, что с помощью таких палок необходимо добывать огонь для ритуального кострища. Огонь, конечно, добывается путем трения.

Что я в нем нашла? В этом свихнувшемся на седьмом месяце наших отношений на магии парне? Не знаю, наверное, его целеустремленность и вера в свою правоту подкупали меня. А ещё…

Денис развернулся и продолжил путь к вершине.

– О да, – я наблюдала за тем, как слаженно и гармонично при ходьбе работает каждая его мышца. Широкие плечи, натянутая как струна спина, не прикрытая одеждой. Взгляд скользнул ниже и – ммм, попа у него тоже что надо. Предвкушая тот момент, когда он, набегавшись ночью с фонариком, окажется в палатке в моей власти, я даже прибавила шаг.

Да и не так уж и плохо здесь. За три года с Денисом я побывала во множестве мест, расположенных как на территории России, так и бывшего соцлагеря.

Хуже всего было, когда я как дура влезла в кредиты, чтобы поехать с ним в Чехию, а конкретно в Свентокшиский национальный парк.

Конечно, отправиться туда нужно было весной, но с романтикой это никак связано не было.

Разумеется, с другими туристами мы поохали над самым высоким деревом в Польше – пятидесятиоднометровой двухсотсемидесятилетней пихтой.

Посетили природный музей Свентокшиского национального парка.

А на закате тридцатого апреля, в преддверии Вальпургиевой ночи, ломая ноги о курумы, лезли рыскать с фонариками по Лыса-Гуре в поисках ковена, приносящего жертвоприношения. Нашли мы, разумеется, только охрану парка и неприятности.

Его фанатизм, с которым он пытается найти следы ведьм и их обрядов, порой действительно пугает. У этого парня в голове живут только старушки с бородавками на носу, самоходные метлы и, надеюсь, хоть немного я.

Сегодня наше третье совместное двадцать третье июня, и мы, вооружившись фонариками, консервами и палаткой, лезем на очередную гору.

Хоть бы самарские ведьмы оказались отзывчивыми. Появились бы ночью, испугали его до полусмерти, крикнули что-нибудь пафосное: «Не ищи нас больше, смертный!», и мы зажили бы спокойной семейной жизнью, мои двадцать пять лет уже не то что шепчут, буквально кричат, что пора повзрослеть и остепениться.

С этими мыслями я и прожила остаток дня, уже со знанием дела помогая устанавливать палатку, искать дрова и готовить ужин. Самая вкусная еда приготовлена на костре. А потом, уверенно затащив своего проводника в палатку, я учила его настоящей магии. Древнейшему волшебству сгорающих от страсти тел. Уснули мы глубоко заполночь, лишь когда все наши магические силы иссякли.

***

Вспышки. Одна за другой словно молнии разрывали покров ночи. Стены палатки были последней преградой, разделяющей нас и ту неведомую борьбу света и тьмы снаружи. Коленки мои тряслись, а зубы стучали. Так страшно не было никогда в жизни. Попытки разбудить Дениса не принесли никакого результата. Он, как впавший в кому, обливаясь потом, лежал на краю надувного матраса, обхватив себя руками, и что-то страшно бормотал про жар любви.

От его бормотания моё сердце, стучащее где-то в горле, колотилось еще сильнее. Если я не сойду с ума и меня не упрячут в лечебницу, первое, что я сделаю, как слезу с горы, разумеется, после того как убью Дениса, куплю краску, чтобы скрыть поседевшие волосы.

Я светила фонариком из стороны в сторону, пытаясь не позволить тьме ни на секунду скрыть хоть сантиметр жизненного пространства в палатке. И вдруг на одной из стен ткань вдавилась, будто пять пальцев пытались проникнуть сквозь эту преграду. Мои руки дрожали, а дергающийся луч света медленно следовал за этой вдавленной в ткань пятерней. Словно на гребне волны, они плавно скользили по периметру палатки, и я не сразу поняла, что они, наконец, замерли. А когда осознала, что их марафон завершился у входа, я уронила фонарик и завизжала от ужаса. В лучах упавшего фонаря виднелось искаженное гримасой боли лицо Дениса, его глаза закатились и сверкали бельмами, губы, вытянутые дудочкой, издавали нечленораздельные звуки, а тело билось в конвульсиях. И тут с улицы послышались голоса.

– Эй, тринадцатая! Как тебя звать-то? Выходи скорее, у нас времени три песчинки.

Первому голосу вторили другие голоса.

– Скорее, девочка, Азария говорит верно, времени нет! За сотни лет впервые мы можем увидеть друг друга. Все волей судеб нашли путь.

– Да выходи же, тринадцатая, – раздался властный голос, – я хочу скорее увидеть тебя, ты из впервые найденных единственная додумалась черпать силы на ведьмино око из своего же проводника!

Глава 5

Тишина. Пустота. Белизна? Нет, туман, все окутано вязкой туманной дымкой. И я стою нагая в этом нигде. А передо мной улыбающаяся высокая женщина. Красивая, черноволосая. Зеленые глаза, словно малахит, сверкают в этом серо-белом мире. Алианна!

– Да, девочка моя, это я, – ее спокойный голос убаюкивает словно мурчание кота, пригревшегося на груди.

– Я не понимаю. Ты приходила ко мне во снах с самого детства и никогда не называла своего имени! В детских мечтах я решила, что ты моя мать, которой я никогда не знала и о которой растившая меня тетка не могла рассказать ничего. Ничего, потому что в приют, из которого она меня забрала, я попала двенадцатилетней девчушкой без памяти! Поиски прошлого не приводили ни к чему. Как будто меня не существовало до того дня, когда я оказалась на пороге приюта.

– Ни имени, ни фамилии. Почему ты ничего не рассказывала мне? Алианна, кто я такая? Кто все эти люди, напавшие на меня? Что с Денисом? Что за глупости про ведьм?

– Прости, – Алианна замолчала и продолжила: – Всему свое время, раньше ты была не готова ни узнать о своей силе, ни управлять ею.

– Сила? О чем ты говоришь? – взорвалась я. – Моя сила в том, что я отличный бухгалтер! Я владею магией цифр! Повелеваю дебетами и уничтожаю кредиты!

Алианна не смеялась. Она печально смотрела на меня и покачивала головой.

– Мира, ты ведьма ненависти. Твоя сила растет, когда это чувство переполняет тебя. Твои прислужники бегут к тебе со всех концов земли, чувствуя, что ты готова питать их своей силой. Они жаждут служить и сокрушать твоих врагов!

– Что за чушь?

– Ты правда так считаешь? Или пытаешься просто забывать неприятные и не укладывающиеся в нормы морали и выходящие за рамки возможного моменты своей жизни? Списывать их на сны, потому что этого не могло быть, так как такого просто не может быть?

– О чем ты? Что за ерунду ты несешь?!

– Не бойся, прими это, – ведьма наклонилась ко мне так, что мы касались друг друга кончиками носов, а в глазах застыл бесконечный калейдоскоп из череды моих и ее отражений.

– Это неправда. Весь этот бред, – всхлипнув, я на мгновение прервалась, – это Денис с его ведьмами, я просто больна, его навязчивые идеи завладели моим разумом.

– Девочка моя, – ласково прошептала Алианна и погладила голову, – Денис – это твой первый последователь в этом мире, он стал тебе проводником к другим ведьмам. Уже давно он охраняет тебя, узрев силу твоей ненависти. А ты не помнишь, что ваши отношения в определенный момент, – она помедлила, – как бы сказать помягче, зашли в тупик?

– Помню, – сказала, продолжая всхлипывать, – но при чем тут это?

Алианна улыбнулась и поцеловала меня в лоб. Обняла и прошептала:

– Давай вспомним это вместе.

Мне кажется, я снова потеряла сознание. Уносясь к новой абстракции, придуманной больным воображением, успела подумать, что потерять сознание в бессознательном состоянии это верх безумства. Мир вокруг снова погас.

***

Я сидела на кровати, обняв колени, и горько плакала. Сколько можно оставаться наивной дурочкой, верящей в принцев? Где та грань, после которой перестают верить людям? Верить в честность? В любовь? Сегодня очередной поселившийся в моём сердце проходимец тихонько съехал. Как и полагается проходимцу, он стащил второй комплект ключей от моего сердца, и я наивно жду, что он вернётся. Обнимет, скажет, что глупышке приснился плохой сон, щёлкнет по носу, а потом приготовит лучший в мире кофе.

Нет. Он не вернётся. Оторвав голову от колен, я осмотрела кровать. Где он? Где этот никчёмный кусок пластика? Телефон как будто прятался от меня. Имея доступ к Интернету, он, кажется, был прекрасно осведомлён о том, что раньше делали с гонцами, приносящими плохие вести.

– Билинь! – раздался сигнал входящего сообщения.

Попался. Скинув на пол плед, я нашла это проклятие человечества.

– Блинь, билинь!

Как-то жалобно пропищал он, представ передо мной.

– Не бойся, – сказала я, – за тебя ещё кредит не погашен.

Писала школьная подруга Лена. Её сообщения сводились к сопереживаниям, имели вопросы к моему невезению и содержали контакты бабки-гадалки, делающей привороты и снимающей порчу. Хотя в последнем сообщении Лена категорично настаивала на том, что нужно не с меня ее снимать, а навести на пятую точку Дениса. Да, обладатель именно этого имени не давал мне покоя последние три месяца.

Ответив на сообщения благодарственными смайликами, я кинула телефон на край кровати.

Опустила голову на колени и продолжила изучать немигающим взглядом шероховатую ткань синих джинсов.

Свет погас. В эту же секунду захлопнулась дверь в комнату и от неё в сторону кровати, на которой я растила свою ненависть, промелькнул силуэт размером с приличную собаку. Стремительный забег сопровождался жутким скрежетом царапающих пол когтей.

Я перевела взгляд на едва различимый в темноте край кровати. Откуда-то снизу раздавались сбивчивое сопение и нетерпеливое фырчание.

Засмеялась. Опять, опять это повторяется. Опрокинувшись на спину, раскинула руки в стороны так, что одна свисала с кровати. Я смеялась как сумасшедшая, тело моё трясло мелкой дрожью, а кто-то из-под кровати неистово вылизывал руку. Тактильные ощущения подсказывали, что нежно покусывающее пальчики "это" имело огромные зубы в два ряда. Я продолжала смеяться, а слезы, скатившиеся по щекам к уголкам губ, уже напоминали, насколько я боюсь моря, на котором не была ни разу. Всего один сон, но уже никто не переубедит меня, что солёные воды морей, это ни что иное, как наши слезы. Я подумала, что пока есть "такие" Денисы, морям не суждено иссохнуть, и засмеялась ещё громче.

– Гррррр! – раздалось из-под кровати.

– Ты ждёшь имя? – спросила я сквозь смех.

– Гррр! Ргрррр! – опять раздалось из-под кровати, и моя рука стала ещё более слюнявой.

– Деее, – протянула я, глядя словно сквозь мокрое стекло на край кровати.

– Нии, – продолжила неожиданно жёстче и спокойнее.

Глава 6

Обожаю Дениса. Во всех известных и неизвестных мне его обличиях. Лишь его неимоверная реакция и фантастическая для таких габаритов скорость снова спасли мою жизнь. Кажется, это становится традицией. Мой монстрик переместил меня буквально за секунду из точки А – портал, к точке Б – жесткая земля у кострищ ведьм. Именно этого времени не хватило новым незваным гостям, чтобы вспоровшие со свистом воздух ножи не встретили на своем пути мою тонкую шею.

– Да что я вам сделала, в конце концов? – кричала я, осознав, что меня пытаются убить второй раз подряд, даже не сказав за что.

Из портала один за одним вышли семеро мужчин, одетых в серые робы с закрывающими лица капюшонами. Они словно копировали друг друга. Одинаковая одежда, веревки со странными узорами, служившие поясами. Каждый имел по два больших обоюдоострых ножа с лезвиями, расходящимися от рукояти в две стороны. Пришедшие в этот мир, очевидно, ради меня, выстроились полукругом напротив нас с Денисом. Они не шевелились, как будто чего-то ждали. Время, казалось, остановилось, я прислушивалась к каждому удару сердца и думала, какой станет последним. Арка вновь засияла и родила этому миру очередного гостя. Одетый так же аскетично, как и ранее прибывшие, он отличался наличием в руках длинного и увесистого посоха. Навершием посоху, впрочем, служили те же самые ножи, связанные крест-накрест.

Его лицо не скрывал капюшон. Бледная кожа указывала, что в тех местах, откуда он родом, солнце не балует теплом. Я боялась его, но не могла оторваться от его лиловых глаз и доброй улыбки. Ну не может человек с такими глазами обидеть девушку. И только я, собравшись с мыслями, решила донести до собравшихся мысль о том, что произошла какая-то страшная ошибка и мы можем все обсудить, как он выставил перед собой руку с каким-то амулетом, прятавшимся ранее в складках одежд.

Денис тут же оказался между нами. Его огромное тело задрожало. Он рычал, скулил, но, казалось, не мог даже пошевелиться. Волшебник, не опуская руку с амулетом, второй начал медленно вращать вокруг своей оси посох. Сталь скрещенных на посохе ножей приобрела багровый оттенок и в эту же секунду Денис завыл от боли. Его могучее, безвольно замершее тело просто взрывалось от мелких порезов и глубоких ран. Считанные секунды и кровавое месиво, только что бывшее самым дорогим человеком, упало к моим ногам.

Пытаясь поймать воздух непроизвольно открывающимся и закрывающимся от шока ртом, я смотрела на тело Дениса. Тяжело, но он дышал.

Подняв голову, я посмотрела сквозь слезы на обладателя посоха. Все тот же невозмутимый вид, те же лиловые глаза и добрая улыбка.

– Вы монстры, – выдохнула я.

Он ничего не ответил, просто навел в мою сторону посох и произнес:

– Печать очищения До.

Секундная вспышка света показала, что вокруг нашей полянки плотным кольцом стоят десятки молодых людей с цепями.

В глазах у меня потемнело, я упала на колени и уперлась руками в землю. Каждый сантиметр тела, касавшийся земли, срастался с ней. Я не могла пошевелить ни руками, ни ногами, лишь туловище да моя ни в чем не повинная головушка дергались из стороны в сторону, не понимая, что происходит. Семеро мужчин, стоявших до этого неподвижно, бесшумной уверенной поступью двинулись ко мне. Приближаясь, они поочередно снимали капюшоны. Казалось, что для них теперь важно, чтобы я видела их лица. Зачем?

– Это не достойно даже вас, собаки! – кричала Азария. – Она еще даже не поняла, кто она!

Я, беспомощно стоя на карачках, смотрела на костры. Азария посылала проклятия на головы окружающих меня людей. Юзия, прикрыв лицо смятой шляпой, всхлипывала, вздрагивая всем телом. Лишь Свена была спокойна.

Казалось, что ее вообще не интересовало происходящее. Она в этот самый момент вела какую-то незримую борьбу с обладателем посоха. Их глаза не отпускали друг друга ни на секунду.

– Это бесчестная победа, – продолжала надрываться, задыхаясь от бессилия, Азария.

Глядя снизу вверх на сплотившихся вокруг меня семерых в рясах, я ненавидела торжество на их лицах. Я ненавидела всех их и каждого в отдельности. За боль, которую они мне причинили, за свою слабость, за Дениса.

Они синхронно занесли над головами ножи, нижние лезвия которых были нацелены точно в меня.

Я зажмурилась, кажется, зарычала от бессилия и в этот момент раздался крик Свены.

– Недобитые собаки, Валес был, есть и будет моим! Ваш лагерь на северных болотах Миракра раздавлен моим роем, – Свена презрительно смотрела на скорчившегося у портала мага, упасть которому не давал лишь посох, на который он опирался. Из его спины торчал десяток стрел. Из портала один за одним выскакивали воины, облаченные в черные одежды, скрывающие их в тени, как только они отбегали от светящейся арки. И со всех сторон в нависших надо мной для казни воинов летели стрелы. Они отбивали их молниеносно, так, будто это не доставляло им особого труда. Вот только у них не оставалось ни секунды, чтобы нанести хотя бы один удар по мне.

Руки и ноги снова принадлежали мне. Похоже, раненый маг больше не мог творить заклинания. Я подползла к Денису, обняла его, уткнувшись носом в его большую красную грудь, закрыла глаза и заплакала навзрыд.

– Тише, Мира, – раздался его приглушенный голос.

Открыв глаза, не поверила им: передо мной снова был он. Не бесстрашный рогатый защитник новоявленных ведьм, а мой жизнерадостный кареглазый Денис. Вот только жизнь его утекала как песок сквозь пальцы.

– Я тебе помогу, – закричала, беспомощно ползая вокруг него, – посмотри, там волшебницы или ведьмы, неважно, они точно знают, как тебе помочь! – выкрикивала я слова, укладывая его голову на свои колени.

– Тише, – совсем шепотом начал Денис, но не смог закончить то, что хотел сказать. Его выпачканное кровью и грязью лицо с застывшей улыбкой навсегда останется в моей памяти. Я не буду помнить, как аккуратно опустила голову Дениса на землю, поцеловала его в лоб. Как встала во весь рост и, не поворачивая головы, вытянув руку, поймала стремящийся к моей шее нож несостоявшегося палача. Под моим взглядом его тело обмякло, ножи упали к ногам и он, безумно вращая глазами, побежал в сторону портала. Туда же, отбивая летящие со всех сторон стрелы, отступали и остальные. Люди с цепями не могли похвастаться реакцией моих палачей и то и дело напоминали о себе сдавленными криками, когда стрелы убийц Свены находили свою цель.

Глава 7

Алианна

– Она, кажется, приходит в себя, – раздался взволнованный юношеский голос.

– Тише, не горлань, испугаешь, – вторил ему размеренный бас взрослого мужчины, – она, можно сказать, из лабиринтов вечности вернулась. Пойдём скорее за мэтром лекарем.

Вслушиваясь в удаляющиеся голоса, я чувствовала, как от боли ноет все тело, которое было плотно чем-то перевязано. Самая острая боль чувствовалась между лопаток. Плотная перевязь ткани сковывала голову, скрывая часть лица. Вокруг было тепло и отовсюду слышался аромат каких-то трав. Глаза открывались с трудом. Представший мне мир оказался половинчатым, так как правую часть лица скрывала перевязь.

Медленно поворачивая голову из стороны в сторону, становилось понятно, что это какая-то лечебница. Бревенчатый потолок, намазанный толстым слоем белой извести, украшали строгие руны. Вокруг кровати, стоящей в центре комнаты, расположились столы с разного рода склянками наполненными зельями. На стенах развешаны охапки сушеных трав да гроздья ягод. Единственное окно в комнате находилось справа от кровати. Повернув голову на подушке, я наслаждалась теплым и светом, пробивающимися сквозь лениво покачивающиеся от легкого сквозняка плотные занавески. Определённо, был день и жизнь за окном кипела. Слух выхватывал обрывки особо шумных разговоров, какого-то звона колокольчиков и много радостного смеха.

Звуки, переполнявшие улицу, смешались с торопливым топотом приближающихся ко мне людей. Эхом вторя друг другу, шаги подсказали, что не менее трех человек движутся ко мне по длинному коридору.

Несколько волнительных глотков воздуха и дверной проем заполнен визитерами.

Как и предполагалось, их оказалось трое. Невысокий юноша с добрым веснушчатым лицом, огромный рыжий великан со смешной, торчащей клоками в разные стороны бородой и очень худой брюнет с проницательным и серьезным взглядом.

Пока великан с мальчишкой топтались в дверях, брюнет уверенно, по-хозяйски подошел к кровати, придвинул стул и, устроившись на нем поудобнее, без прелюдий стал задавать вопросы.

– Как самочувствие? Спина, глаз болят? – сыпал он вопросами, отсчитывая в это время пульс на моей руке.

– Кто вы и как вас угораздило оказаться в гнезде этих проклятых культистов? Они напали на вас, госпожа? Все сопровождающие погибли? – тараторил он, пытаясь сам отвечать на заданные вопросы. – Разумеется, скорее всего, за вас хотели получить выкуп заложниками или ромами.

Слушая его понятную речь, такие простые вопросы и предположения, паника охватывала меня все больше и больше.

– Я не помню, – наконец, проговорила, пока в воздухе не повис еще десяток вопросов, ответов на которые, увы, не было.

Мужчина замер в недоумении, явно не готовый к такому повороту событий. Мальчишка у дверей присвистнул, а борода великана, кажется, растопырилась еще больше.

Брюнет внимательно посмотрел на меня и вкрадчиво, с надеждой спросил: – Имя?

– Нет.

– Ваше положение, семья?

– Нет.

– Да хотя бы откуда вы? – теряя всякую надежду, спросил он.

– Цитрина, – неожиданно уверенно ответила я на его вопрос и с надеждой впилась в него взглядом.

В воздухе повисла неловкая пауза, присутствующие переглядывались.

– Госпожа, – прервал молчание великан, – такого королевства нет, – видать, память ваша немного того, заблудилась в лабиринтах вечности и еще не вернулась к вам.

Великан осекся под недовольным взглядом брюнета.

– Судя по всему, вы потеряли память, госпожа, – задумчиво произнес он, разглядывая мое лицо, – это поправимо, но на это может потребоваться определенное время.

– Почему госпожа? – задала я неожиданно возникший вопрос.

Тут свою сообразительность и эрудированность решил показать мальчик, затараторив:

– Так это, вы же вон какая! Кожа нежная, гладкая, руки и ноги без единой мозольки, волосы, зубы все ухожено.

Сидящий у кровати мужчина повторил процедуру со строгим взглядом, пресекая дальнейшее повествование о том, какой, по мнению мальчугана, должна быть знатная дама.

Мальчик осекся и, казалось, каждая веснушка вспыхнула на его лице.

– Не могу не согласиться с перечисленным Брином, но кроме этого, когда вас нашли, с вами были и некоторые вещи, – мужчина запнулся и, переглянувшись с бородачом, продолжил: – Прошу простить за столь бестактное поведение, наша память при нас и тем невежественнее мы выглядим. Позвольте представиться: я мэтр Дио, главный лекарь в Скирне – городе, расположившемся на границе второго и третьего поясов угодий правителя Валеса в королевстве Мирн.

– Очень приятно, – ответила, размышляя, как невежливо не представиться в ответ.

– Имя моего подмастерья вы уже слышали. Брин обладает всеми задатками лекаря или целитель, но пока его практики оставляют желать лучшего.

Будучи официально представленным, мальчик положил свою правую руку ладонью на левое плечо и немного склонил голову, очевидно, поприветствовав меня.

– Ну а я Дец, – пробасил бородач, – рад, что госпожа пришла в себя. Память вашу мэтр найдет, будьте спокойны, – пообещал он, повторив движение Брина.

Дио рассмеялся:

– Дец мой незаменимый помощник. Не знаю, что бы делал с тяжелобольными, если бы не его помощь. Я просто физически не смог бы провести с некоторыми элементарные процедуры. Его невероятную силу можно сопоставить только с его огромным сердцем.

Видно было, что Дец засмущался, уткнув бороду в грудь.

– Я очень рада знакомству с вами, – начала я ответную приветственную речь, к сожалению, не зная, чем она закончится, и в этот момент из коридора раздался крик, наполненный болью.

– Извините, – быстро вскочив со стула, выпалил Дио, – Ольфу владоскирну требуется помощь. Дец, быстрее со мной. Брин, помоги госпоже. Я обязательно загляну к вам позже. Кстати, именно Ольф вытащил вас из гнезда культистов, – крикнул лекарь, уже скрывшись за дверью.

***

Потянулась череда однообразных дней моего выздоровления. Меня посещал Дио, проверяя, как заживают раны, решал, какие процедуры необходимы. Слава богам за сотворение такого чуда, как Дец. Первые дни, когда я не то что самостоятельно ходить, повернуться на кровати могла с трудом, этот добрейший здоровяк в прямом смысле носил меня на руках для посещения всех назначенных Дио лечебных процедур, и, к моему стыду, для процедур более личного характера. Он без устали возился со всеми больными.

Глава 8

Колокольчики. Снова где-то недалеко звенят колокольчики и слышится детский смех. Нежный теплый ветерок ласкает лицо. Выглянув в открытое окно, я залюбовалась, как споро трудятся лесорубы над ступеньками в больницу.

– Не обманули, – начала я свой монолог, когда дверь в мою комнату скрипнула.

Придерживаясь за подоконник, я обернулась. На пороге, как и ожидалось, стояли Дио и Дец.

Взволнованное лицо последнего вызывало бурю эмоций.

Не успела я коснуться плеча в приветствии, как Дец схватил меня в охапку и крепко-крепко обнял.

Великан всхлипывал и просил прощения. Прощения!

– Госпожа, прости, я не хотел калечить, Сирию в свидетели, не хотел! – всхлипывал добряк.

–Дец, Дец, – выдавила я, пытаясь глотнуть воздуха, скованная его объятиями, – за что ты извиняешься, ты мне жизнь спас! Если бы не ты, то я бы сейчас бродила по лабиринтам вечности, – и потеребив его бороду, добавила: – Но если ты не планируешь отправить меня туда сейчас, дай мне дышать.

Взволнованный Дец облегченно выдохнул и тут же аккуратно опустил меня на край кровати. Но далеко не отошёл, как будто все еще проверял, все ли со мной в порядке.

Взяв его огромную руку в свои ладошки, я прижала её к щеке.

– Со мной правда все в порядке, огромное тебе спасибо, друг.

Дио деликатно покашлял.

– Итак, я рад, что вы идёте на поправку, вчерашние события нас, – он помедлил, как будто подбирая слова, – нас здорово напугали. Весь город на ушах стоит. Стража владоскирна с ног сбилась в поисках этого рубаки, напавшего на вас. Очевидно, это какой-то одаренный культист.

– Он сбежал? – удивилась я, переводя взгляд на Деца.

– Сильно крепкий, хоть и размером невелик, – пробасил Дец, – я им стену во двор проломил, а пока сам в проем выбрался, его уже и след простыл. Если бы не твои крики, госпожа, не было бы у нас владоскирна. Тебе весь город благодарен.

– Это точно, – раздался уверенный голос и в дверном проеме появился Ольф. – Моя спасительница пришла в себя?

Этот высокий крепкий мужчина олицетворял властность.

По-хозяйски оглядывая убранство комнаты, он проследовал ко мне и устроился на краю кровати.

– Дио, мне кажется, в комнатах требуется ремонт, новая мебель, – он потянулся и белоснежная сорочка, украшенная дорогим шитьем, затрещала, намекая на его хорошую физическую форму.

– Ромочей сказал, что на это нет денег, – фыркнул Дио.

– Так он ничего и сказать другого не может, его работа в том, чтоб экономить и никому ромов не давать, – рассмеялся мужчина, – но ты-то вроде взрослый человек, почему ко мне не пришёл, не сказал, что в лекарне есть какие-то нужды? Неужто мы не найдем ромов для лучшего лекаря Скирна?

– Кики, – гаркнул Ольф так, что от неожиданности я вжалась в кровать.

Тут же в комнату влетел опрятно одетый высокий и очень худой юноша.

– Господин, – склонил голову молодой человек, прижимая руку к плечу в приветствии.

– Ромочея сюда, – Ольф помедлил, – главу гильдии лесорубов и посла Миракра, – перевел взгляд на Дио и продолжил: – Заказы на лечебные травы и зелья будешь отдавать послу лично, а потом уведомлять ромочея.

Взволнованный Дио ещё не успел начать свою благодарственную речь, а юноша уже скрылся в дверном проеме, исполнять волю владоскирна.

– Я, мне, спасибо, – начал формировать мысли в слова лекарь, очевидно, очень обрадовавшись обещаниям Ольфа.

– Стоп, – поднеся указательный палец к небритому лицу, прошептал последний, – это меньшее из того, как Скирн может отблагодарить тебя за ежедневно оказываемую помощь, которую, к своему стыду, я раньше недооценивал.

Мужчина повернулся ко мне и только сейчас я заметила его глаза разного цвета. Один глаз был карим, другой зеленым.

– Добрый день, – пискнула я чуть слышно.

Комната заполнилась его хохотом, к которому присоединился Дио, и даже Дец предательски хихикал.

Поджав губы и недовольно засопев, я всем видом продемонстрировала, что не разделяю их бесцеремонного веселья.

Ольф тут же перестал смеяться и со всей серьезностью представился:

– Ольф, владоскирн, хозяин этих земель и спаситель прекрасных дам из гнезд культистов, – на последних словах уголки его губ снова поползли вверх, но он сдержался.

– Безымянная, беспамятная, постоянно гуляющая по краю лабиринтов вечности спасительница беспомощных владоскирнов, – съязвила я в ответ.

Было видно, как Дец перестал дышать, глядя на Ольфа.

Секунда и комнату снова наполнили раскаты смеха этого вызывающего смешанные чувства мужчины.

– Спасибо, – резко прекратив смеяться, неожиданно серьёзно сказал он. – Стража и постояльцы лечебницы подверглись каким-то усыпляющим чарам. Я практически ничего не помню об этой ночи. Лишь разрозненные образы, в которых спасительница владоскирнов гоняет по комнате сектантов. А потом страшная картина того, как один из них, весь испещренный татуировками, пытался убить тебя. Но, – Ольф перевёл взгляд на Деца, – он не дал нам сгинуть.

– Я сделала что должна, – начала было я свое повествование, как в дверях появился очередной визитер и бесцеремонно перебил:

– Господин, стража обшарила каждый закуток, никаких следов, – отчитался закованный в массивные шипастые доспехи, укрытые золотым плащом, воин.

– Замок? – нахмурившись, спросил Ольф.

– Проверен каждый закуток, каждая кладовка, все чисто, – выпалил визитер, перевёл взгляд на меня и, прислонив руку к плечу, кивнул.

– Массимо, – поймав кивок мужчины, сообщил мне Ольф, – глава стражи и моей личной охраны, – подумал и представил меня: – Спасительница владоскирнов.

Мужчина еще раз кивнул в мою сторону.

Не успела я возмутиться пафосности и неприкрытому сарказму, разившим от моего нового имени, Ольф продолжил:

– Дио, Спасительница может получать необходимый уход в замке? В лечебнице небезопасно, и мне кажется, у культа теперь есть личные счеты с госпожой.

Дио, прикинув что-то в уме, согласно кивнул.

Глава 9

Замок, судя по всему, действительно был огромным. Внутри он казался еще больше, чем снаружи, и, похоже, мог вместить бесчисленное количество людей.

Но как пояснила Той, провожая меня до моих покоев, всю эту огромную площадь занимали Ольф, она, Нана, посыльный Кики и Юлиан – ученый волшебник, перебравшийся из Динея для обучения тайным знаниям немногочисленных местных волшебников и магов.

Все остальные жители Скирна предпочитали проживать за защитными стенами замка. Лишь малочисленные постройки в огромном внутреннем дворе были заняты стражей и людьми, чья непосредственная работа была связана с обеспечением жизнедеятельности замка.

Выделенную мне комнату решительно можно было назвать королевской. Внушительные площади наполняли гармонично сочетающиеся между собой предметы мебели. Зеркальный потолок придавал помещению еще больший простор и предлагал взглянуть на некоторые вещи под непривычным углом.

Одну стену полностью занимал шкаф со множеством дверок и ящиков, украшенных золотистыми гравюрами фантастических растений и цветов. Он скрывал в себе все, что могло понадобиться любой девушке для того, чтобы ни в чем не нуждаться. У противоположной стены прикрепленная к потолку четырьмя цепями в метре над полом парила огромная кровать, сокрытая прозрачным зеленоватым балдахином. Напротив входной двери почти вся стена представляла из себя большое полукруглое окно, подоконник которого был заставлен цветами, точь-в-точь такими же, как на гравюрах дверок шкафа. По обе стороны от окна от пола до потолка расположились прямоугольные зеркала, обрамленные лепниной в виде все тех же растений. Посередине комнаты стоял крохотный по меркам помещения столик с графином, вазой и высокими бокалами.

Подойдя к окну, я поняла, почему оно не имело штор. Такой вид просто недопустимо прятать от глаз.

Прямо передо мной почти до самого горизонта простиралась цветущая буйством красок и зелени долина. Лишь ближе к горизонту земля становилась неожиданно белой. Где то там заканчивались земли Скирна и начиналось Ледяное плато. Как мне уже известно, крайне недружелюбное место, которое населяют злобные создания.

За спиной заиграли колокольчики и дверь чуть слышно скрипнула.

Я обернулась и улыбнулась хозяину замка и этих земель.

Его величество изволил почтить меня, облачившись в свободную белую рубаху расстегнутую до груди и такие же белые штаны. И конечно все те же незабываемые мохнатые тапочки, при виде которых я непроизвольно засмеялась, прикрыв рот ладошкой.

– Я войду? – нерешительно поинтересовался Ольф, озадаченный моим хихиканьем.

– Да-да, конечно, – сказала, приглашая его жестом к окну, раздвигая горшочки с цветами на подоконнике, чтобы забраться на него поудобнее.

Мужчина подошел к окну и, упершись руками в подоконник, пристально осмотрел открывающуюся территорию.

– Красиво, – прошептала я, уже устроившись на подоконнике и уткнув щеку в поджатые колени.

– Красиво, – соглашаясь, кивнул Ольф, – если смотреть прямо из окна, то видно земли Скирна. Лишь ближе к горизонту перед самым ледяным плато можно рассмотреть серые земли Ледрама.

– Там правит владоледрам в таких же тапках, как у тебя, – пошутила я, но от моей шутки скулы на лице Ольфа дрогнули.

– Я что-то сказала не так? – быстро уточнила, испугавшись, что обидела хозяина замка.

– Ледрама больше нет. Он не радует нас морозными фруктами и сверкающими в лучах солнца нетающими ледяными фигурами. Теперь это город-призрак, – вздохнул мужчина и продолжил: – Не знаю, как мы такое допустили, но город и все окружающие его мелкие поселения уничтожены. Разграблены.

– Кем?

– Не так давно, со стороны Ледяного плато на мелкие деревушки стали нападать хозяева бури. Такой мелкий, кровожадный народец, обитающий на бескрайних землях плато. Их набегов не было, – Ольф задумался, – не знаю, я даже не помню, когда они выбирались до этого из своих сугробов. Они начали грабить мелкие деревни. Жителей старались не убивать, просто угоняли как скот.

– Зачем? – испугано глядя на Ольфа, спросила я.

– Не знаю, никто из похищенных не вернулся с Ледяного плато. Были собраны три спасательных экспедиции. Воины, маги, следопыты. Скирн тоже отправлял своих людей на поиски. Никаких следов, мы так и не смогли найти лагерь хозяев бури. Зато один отряд угораздило столкнуться с небывалым по размерам стойбищем мехозубок.

– Даже название страшное, – поморщилась я.

– Мерзкие создания, – согласился Ольф, – большущие, мохнатые и о-о-очень зубастые. Но тебе не стоит опасаться, они живут только на Ледяном плато и не выбираются в теплые края. Ну, по крайней мере, не целиком, – улыбнулся мужчина и с гордостью покосился на свои тапочки.

– Ах вот почему столько любви к ним, это твой трофей, – подытожила я и рассмеялась.

– Да, я был в числе тех невезучих, которых метель вывела прямиком на их стойбище. Жаль, что не каждый из нас смог вернуться с трофеем, – вновь переведя взгляд на окно, добавил, – или просто вернуться.

Очевидно, что там, на плато, произошла битва, унесшая множество жизней жителей Ледрама и Скирна. Было видно, как Ольф погрузился в воспоминания, переживая вновь минувшие события.

Я положила руку ему на плечо и как можно мягче спросила:

– Но ведь тут мы в безопасности, владоскирн и его замок защитят нас?

– Да, – решительно кивнул мужчина. – Ледрам – спонтанно появившийся город, вокруг которого разрослись мелкие поселения. Он не строился вокруг магического убежища, подобного этому. Жителям негде было укрыться, когда появились пучеглазые твари.

Его руки на подоконнике сжались в кулаки.

– Пучеглазые, такие, как напали на лесорубов?

– Да, в какой-то момент набеги хозяев бури резко прекратились. Но не успели мы обрадоваться, как на селения Ледрама со стороны Ледяного плато начались нападки этих монстров. Что там творится на этом проклятом плато, непонятно. Но эти новые извергнутые им монстры оказались намного опаснее мелких разбойников с их зубастыми питомцами. Они никого не берут в плен. Они уничтожали целые селения. Кажется, они очень быстро размножаются и незадолго до того как мы нашли тебя, – сбивчивая речь прервалась, Ольф тяжело вздохнул, – их стало достаточно для атаки Ледрама. Скирн, как и другие города, дал приют немногим выжившим. Судя по их рассказам, кровавая бойня случилась ночью. Тише шелеста листьев монстры тенями скользили от улицы к улице, от дома к дому. Лишь к концу их жатвы кто-то из горожан успел с криками выбежать на улицы города, поднимая на ноги оставшихся в живых людей. И тогда там, говорят, весь город стал вратами лабиринтов вечности.

Глава 10

Благодаря подарку Той найти нужную мне комнату не составило труда. Я лишь попросила камушек показать дорогу в столовую и тут же от него потянулась тонкая, чуть заметная голубоватая паутинка, которая привела меня точно к нужному помещению. Признаться честно, если бы не путевик, я бы заблудилась, наверно, в закоулках библиотеки и умерла там с голода в компании пылеедов. Больших мохнатых жучков, которые настолько хорошо справляются со своей работой, что, очевидно, постоянно голодны. Иначе чем объяснить, что не успела я добраться до картинной галереи, как эти существа буквально облепили мою обувь и елозили по ней до самой лаборатории.

Комната для приема пищи в сравнении с другими помещениями замка казалась крохотной. Стены были выбелены какой-то вязкой субстанцией и испещрены причудливыми рисунками, чем-то напоминающими те, что я видела в больнице Дио. Тут разместился камин, в котором сейчас плясал настоящий огонь, прямоугольная доска, возвышающаяся над полом буквально на локоть и, очевидно, являвшаяся столом на десять-двенадцать персон, и множество подушек вокруг.

Ольф, подкинув очередную партию веток в камин, жестом пригласил меня расположиться на подушках рядом с Той.

Около Ольфа у камина пыхтел уже знакомый мне Массимо, не снимающий доспехи, судя по всему, даже во сне. Напротив Той сидел ранее незнакомый мне седобородый старичок в ярко-желтых широченных штанах с синими продольными полосками из гладкой ткани и такой же бросающейся в глаза красной рубахе. На носу его красовался монокль с увеличительным стеклом, делающим его правый глаз визуально сильно больше левого.

Старичок сделал приветственный жест и немного склонил голову. Я последовала его примеру, устраиваясь поудобнее рядом с Той.

– Это Юлий, – представил незнакомца Ольф, – а это Спасита, – перевел он руку на меня, и что-то неразборчиво бубня про сырую горелицу, вернулся к Массимо и камину.

– Очень приятно познакомиться, – начал Юлий, – наслышан о том, как храбро вы повели себя в лечебнице, даже представить не могу, что вам пришлось пережить.

– Ничего особенного, обычное спасение владоскирнов, – хихикнула я, и тут же немного напряглась, почувствовав, что все в комнате смотрят на меня.

– Для кого-то сражаться с культом дело всей жизни, а для кого-то невозможное везение остаться живым после одной лишь встречи с ним, – Юлий пристально смотрел на меня, а в комнате висела гробовая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием веток в огне.

– Вероятно, я не отношусь ни к первым, ни ко вторым, – неуверенно ответила я, переводя взгляд с одного присутствующего на другого.

– Откуда вы, Спасита? – шепотом спросил Юлий. – Или, может быть, кто вы?

– Это допрос? – возмутилась я, глядя на растерянную Той.

А Юлий не унимался:

– Вы магесса?

– Нет, насколько мне известно.

– Волшебница?

– Снова нет.

– Там, где вы жили, тепло или холодно?

– Я не знаю этого, не помню.

– С какой стороны восходит небесное светило?

– Понятия не имею.

– Вы поклонялись одному из девяти защитников Валеса?

– Я ничего не помню о них.

– Одному из двенадцати Привратников Бездны? – буквально кричал Юлий.

– Нее-ее-т, – взорвалась я в ответ и допрос прекратился.

Все молчали и смотрели на меня, а я не могла понять почему. Мне задавали, казалось, простые вопросы, на которые я давала простые ответы, так что так испугало присутствующих?

Я с надеждой посмотрела в сторону Ольфа и только сейчас заметила, что стоявший уже между нами Массимо крепко сжимал рукоять болтающегося в ножнах на поясе ножа.

– В ней нет ни грамма магии, – произнес, глядя мне в глаза, Ольф, положив руку поверх руки командира стражи и надавив на нее, вернул нож до упора в ножны.

– Но кто тогда перед нами? – воскликнул Юлий. – Я не понимаю.

– Да что, пылевиков вам в уши, тут происходит? – зарычала я.

– Все хорошо, – коснувшись моего плеча, уверенно сказала Той, – просто твое обнаружение в гнезде культа само по себе создает много вопросов, а с учетом того, что ты ничего не помнишь, вопросов становится только больше.

– А еще ты не провалилась в сон, как все обитатели лечебницы, и дала отпор культистам, – глядя на огонь, продолжил Массимо.

– И только что мы говорили с тобой на восьми языках, два из которых считаются мертвыми, – подытожил Юлий, – никто в этой комнате, кроме нас, не понимал, о чем я тебя спрашиваю и что ты отвечаешь. А сейчас я говорю с тобой на языке, используемом исключительно для общения высших магов-преподавателей Динея, которых я знаю всех до одного.

– Не знаю, что ты там бормочешь, Юлий, но ты здорово и крайне негостеприимно пугаешь нашу дорогую гостью, – Ольф посмотрел в сторону учёного мага и голос его прозвучал много жёстче, – мою гостью, искренность которой я под сомнение не ставлю.

Не знаю даже, чего мне захотелось больше. То ли провалиться сквозь землю от стыда из-за того, что я невольно становилась причиной конфликта, то ли забраться на шею Ольфа и показывать оттуда всем язык.

Колокольчики. Никогда так не радовалась открытию двери. Спасительницей оказалась Нана. Она возглавляла процессию парящих за ней подносов с приборами и едой. Как бы показывая, кому собравшиеся обязаны ужином, подносы совершили круг почёта вокруг женщины и без суеты, уступая место друг другу, плавно разлетелись по столу.

Последним пристолился поднос с металлическим блюдом, накрытым решетчатой крышкой. Исходивший от него аромат заставил нос непроизвольно повернуться к нему и засопеть в попытках попробовать воздух на вкус. Уловить каждую нотку выверенной симфонии пряных специй и чего-то мясного.

Ели мы практически молча. Обстановка оставалась напряженной, чувствовалось, что двое из присутствующих мужчин мне мягко говоря не доверяют.

Скорее, дело даже не в доверии, они опасаются меня.

Из коротких разговоров я поняла, что Юлий ранее преподавал магические науки в Миракре и даже в самом Динея. Сюда он перебрался для участия в экспедиции, связанной с поисками жителей Ледрама, а потом решил остаться, чтобы изучать изменения, происходившие на Ледяном плато. Из Миракра до плато приходилось добираться по бесчисленным болотам, а пожилой возраст ученого требовал искать более легкий и безопасный путь к объекту исследования. Такой, как ровные дорожки лесов Скирна.