Горячий профессор

Глава 1

Николь!

Пьяная в стельку!

Всего несколько часов назад она читала мне лекцию о вреде алкоголя, а теперь сама в дрова!

Обычно, в первую неделю обучения в университете, или, как нам, британцам, нравится ее называть, в неделю первокурсников, - студенты напиваются в стельку. Очевидно, моя соседка по комнате в полной мере пользуется этой традицией.

― Я не пропущу тебя с ней, милая, ― говорит вышибала у входа в ночной клуб, как какой-нибудь высокопоставленный агент.

― Приятель, ты не Джеймс Бонд. Ей нужна вода, ― настаиваю я.

Пока я это говорю, Николь стошнило прямо под ноги.

БЛЯТЬ!

― Вода ей не поможет, ― отвечает вышибала.

Николь начинает плакать, за чем вскоре следует обещание отказаться от алкоголя на всю оставшуюся жизнь. Тушь стекает по ее щекам вместе со слезами, делая ее похожей на героиню фильма ужасов. Тем не менее, она великолепна. Удивительно, как можно в таком состоянии иметь идеально уложенные волосы.

Как только я познакомилась с ней, я сразу поняла, что Николь относится к типу людей, которые гордятся своей внешностью. Ее длинные светлые волосы ненатуральны, но они ухожены настолько, что не догадаешься. В ее календаре на кухне отмечены визиты к мастеру маникюра каждые две недели, парикмахеру и даже шугаринга. Я живу с ней всего три дня, а уже знаю состояние ее интимных зон.

― Оливия! Мне нужна моя кровать!

Ее голова безвольно опускается, и я осторожно прижимаю ее к стене, чтобы поддержать.

― Где твой телефон, Николь?

Она что-то вяло бормочет в ответ.

― Хэй! Не смей засыпать! ― умоляю я, обдумывая возможные варианты.

Я приехала в Оксфорд три дня назад и пока знакома только с Николь. У меня нет знакомых, кто бы нам помог, и я сомневаюсь, что таксист посадит ее в салон в таком состоянии.

Бред какой-то!

Я хватаю ее сумочку и начинаю рыться в ней в поисках ее смартфона.

Есть!

Буквально вчера она рассказывала мне, что выросла в соседнем районе. Возможно, нам повезет? И за нами приедут ее родные.

Я провожу пальцем по ее телефону и радуюсь, что он не защищен паролем. Она производит на меня впечатление доверчивого человека, и я делаю мысленную пометку обсудить с ней это. Ей следует беречь свои личные данные.

В ее контактах я не нахожу ни мамы, ни папы, и это в значительной степени ставит мой план под угрозу. Я могу попробовать связаться со случайным ее контактом, но в два часа ночи маловероятно, что кто-то ответит на звонок.

Я продолжаю прокручивать список, и в конце концов останавливаю свой палец. Джейми Хадсон, за которым следует куча сердечек. У них одна и та же фамилия, значит ли, что это ее брат?

Надеюсь.

Я нажимаю "Вызов" и с тревогой жду, когда начнутся гудки.

― Ники, я по уши в работе. Надеюсь, ты по серьезному делу?

Его голос.. это был южный британский акцент с оттенком хрипотцы и сарказма.

― Привет. Э-эмм, это Оливия. Соседка Николь.

Следует молчание.

― Она изрядно пьяна, и у нас нет возможности добраться домой.

― Где вы? ― спрашивает он.

― У ночного клуба Бункер.

― Ладно, буду там через десять минут.

То, как он не удивлен, наводит меня на мысль, что это обычное явление Николь.

― Спасибо. Вы ее родственник?

― Я ее старший брат, ― я слышу шорох на другом конце провода. ― Скоро увидимся, Оливия.

От того, как он произносит мое имя, у меня по спине пробегают мурашки, и я заставляю себя взять себя в руки. Джейми Хадсон может оказаться старым придурком, но я уже фанатею по нему из-за одного-единственного телефонного звонка.

Николь сползает вниз по стене, и я сажусь рядом с ней на бордюр, кладя ее голову себе на плечо. Я замечаю, что она дрожит, поэтому отдаю ей свою куртку, надеясь, что это поможет ей справиться с внезапным ознобом.

Через несколько секунд меня саму начинает знобить и я ругаю себя, что не надела что-нибудь более подходящее для сентября. Мое атласное черное платье без рукавов и длиной до середины бедра не очень-то меня согревает, хотя я должна сказать, что выгляжу в нем неплохо.

Как брюнетка с бледной кожей, у которой только-только выросли сиськи, я изо всех сил пытаюсь найти одежду, в которой мне комфортно. В школе меня дразнили за мои веснушки и грудь "или ее отсутствие", и по сей день я подвергаюсь ежедневным битвам со своей самооценкой.

Пока я занята своими мыслями, перед нами останавливается черный внедорожник, и водительское стекло опускается.

― Оливия?

Я киваю.

Джейми выходит из машины, демонстрируя то, что является откровенно говоря "сексом на палочке". Он совсем не похож на Николь. У него волосы насыщенного каштанового оттенка, а глаза подобны полуночному небу. Я нахожу их милыми и опьяняющими. Хотя нет ничего более сексуального, чем взрослый мужчина, проявляющий заботу о своей младшей сестре.

― Сколько она выпила? ― спрашивает он.

Его голос гладкий, как шелк.

― Довольно много, ― признаю я.

Он хмурится, и, я клянусь, от этого он выглядит симпатичнее.

― Не могли бы вы открыть мне дверь, пожалуйста? ― спрашивает он, наклоняясь над обмякшим телом Николь.

Я жду, пока он аккуратно возьмет ее голову с моего плеча, прежде чем подхожу к дверце машины и открываю ее. Там я наблюдаю, как он поднимает ее на руки и усаживает на заднее сиденье своей машины.

― Извините, что заставила вас приехать сюда, ― говорю я, чувствуя необходимость оправдать свой поступок.

― Все в порядке, ― уверяет он, пристегивая Николь ремнем безопасности. ― Я не спал.

― Точно, ― отвечаю я, как раз в тот момент, когда он отступает от машины и выпрямляется. ― Вы были по уши в работе.

Он улыбается.

― Итак, вы ее соседка?

― Да.

― Вас подвезти или вы останетесь здесь?

Он указывает на вход в клуб, где довольно уверенная в себе группа девушек бесстыдно флиртует с группой мужчин постарше.

Глава 2

Я готовлю нам с Николь на завтрак блинчики с черникой и кофе, полагая, что ей понадобятся полезные вещества, если она хочет пережить сегодняшние лекции.

Наша кухня представляет собой идеальное сочетание деревенского стиля и современности, и я просто в восторге, что она укомплектована всем необходимым.

Столешницы из белого мрамора обеспечивают идеальное пространство для приготовления пищи и создают атмосферу премиум-класса. Это открытая планировка, и единственное, что отделяет кухню от гостиной, - это барная стойка для завтрака с двумя табуретами по обе стороны.

― Я больше никогда не буду пить, ― стонет Николь, выскакивая из своей спальни как ошпаренная.

Она все еще во вчерашнем платье.

― Ага. Ты уже говорила мне это ночью.

― Я говорю правду. У меня так раскалывается голова.

Я переворачиваю блинчик и достаю из сумочки пачку аспирина.

― Вот, возьми.

― Спасибо, ― говорит она, и быстро запивает его водой. ― Тьфу! Как мы вообще добрались домой?

― Я позвонила твоему брату и он забрал нас из клуба.

Она съеживается.

― Который из них?

Их больше одного?

― Джеймс.

Ее лицо мгновенно расслабляется.

― Ну, по крайней мере, ты не позвонила Фредди.

― Почему? Что такого плохого во Фредди? ― спрашиваю я, раскладывая нашу еду по тарелкам и протягивая ей вилку. Она тут же отшатывается, но я стою на своем. ― Ешь!

Она смягчается, накалывая блинчик.

― Он офицер полиции, ― ой. ― Джейми ведь не разозлился? Может, он и лучше Фредди, но временами он чрезмерно опекает меня.

Я не знаю почему, но именно эта черта характера приводит меня в восторг.

― Он не разозлился.

Она некоторое время прожевывает свой кусок и в конце концов оставляет свою тарелку практически нетронутой.

― Нужно позвонить ему до работы, чтобы он не беспокоился, ― она соскальзывает с табурета и плетется обратно в свою спальню.

Я ничего не говорю, но для Николь становится привычным недоедать свою еду. Я знаю, что она страдает от сильного похмелья, но я беспокоюсь, что она недостаточно ест. Во всяком случае, важно много есть после ночи обильной попойки.

Я быстро собираю тарелки и складываю их в раковину, слыша приглушенный голос Николь.

Интересно, что Джеймс говорит ей?

Я полагаю, что это сочетание братской заботы и благонамеренной лекции. Он производит на меня впечатление человека, который мудро подбирает слова. Мне так и не удалось выбросить его образ из головы. Я бы все отдала, чтобы снова оказаться с ним в той машине.

Мой послужной список с мальчиками довольно неубедителен из-за того, что мне не хватает каких-либо социальных навыков. На самом деле, если подумать, я никогда ни с кем так себя не вела. Джеймс раскрыл мою кокетливую сторону, и это очень важно, учитывая, что обычно я уклоняюсь от такого рода общения.

Может быть, это потому, что он старше?

Или, может быть, это потому, что он цитировал Лоуренса Картера?

Мысли о Джеймсе исчезают, когда раздается звонок моего телефона. Я бегу в свою спальню и отвечаю на звонок, улыбаясь, увидев, что это мой папа.

― Папа!

― Привет, магистр.

Я смеюсь.

― Как у вас дела? Как мама?

― У нас все хорошо, ― уверяет он. ― Валерия по тебе очень скучает.

― Она там? ― спрашиваю я. ― Дай мне ее!

На другом конце провода раздается приглушенный звук, за которым следует милое приветствие моей сестры.

― Ливи!

― Что у вас нового?

Валерии шестнадцать лет, и она борется с тяжелым артритом. То, что должно было стать ее последним годом в средней школе, является бесконечными поездками в больницу и постоянными процедурами. Врачи говорят, что она боец, и я с ними согласна.

― Папа решил завести огород, ― жалуется она, заставляя меня смеяться. ― Говорит, что собирается сам выращивать овощи.

― Вау. Это... что-то новенькое.

Наш папа всегда придумывает новые увлечения. В прошлом месяце это было шитье.

― Как у тебя сегодня с болью? ― спрашиваю я.

― Холодная погода всегда усугубляет ситуацию, и с уходом лета я беспокоюсь за нее. Но все не так уж плохо, ― она лжет. ― Ты с нетерпением ждешь занятий?

Ей и в голову не пришло бы обременять меня своими проблемами в такой день, как сегодня.

― Да, я очень нервничаю.

― Не нервничай! Ведь ты закончила Имперский колледж с отличием! ― восклицает она. ― Ты - следующая лучшая вещь со времен Джейн Остин!

― Ну, я бы не стала заходить так далеко, ― поддразниваю я.

Она хихикает.

― Ливи?

― Мм?

― Я тоже хочу поступить в университет.

― Да? И что изучать?

― Моду!

Мое самое приятное воспоминание о Валерии - это, как она создавала всевозможные странные и чудесные наряды из кусочков материала. К счастью, ее вкус к одежде распространился не только на кухонные занавески. В прошлом году она сшила платье для выпускного вечера нашей кузины. Она невероятно талантлива, но я знаю, что ее артрит часто может сдерживать ее. Она никогда бы в этом не призналась, но ей очень больно, и иногда это просто невыносимо.

― Это замечательно! Тебе придется усердно учиться, чтобы получить высший балл.

― Стараюсь, знаешь ли! ― поддразнивает она.

Я питаюсь ее энергией и улыбаюсь про себя. Валерия - самый жесткий человек, которого я знаю, и я не сомневаюсь, что каждая ее мечта сбудется.

― На что похожа твоя комната?

― Не похожа на ту, что была в Лондоне.

― Слава Богу!

Хотя эта спальня немного меньше, чем в общежитии Имперского колледжа, зато, в ней нет ни дыр в потолке, ни признаков плесени. Стены выкрашены в простой кремовый цвет, который служит прекрасным нейтральным тоном. Я уже добавила нотку своей индивидуальности, добавив в пространство как можно больше розового золота, покрывала, подушки, картины, но при этом оно не было подавляющим. Мой рабочий стол белый и придвинут к окну, я люблю смотреть в окно и придумывать новые идеи. У меня есть так же книжная полка в дальнем правом углу, где в основном хранятся классические книги, и фотографии моей семьи в рамках.

Глава 3

Поверить не могу, что я нахожусь в великолепном, винтажном здании. Здесь находится огромная библиотека, где хранятся практически все книги, которые могут мне понадобиться, а также самые современные технологии. Maкбук можно взять напрокат по первому требованию, и даже можно оставить себе на срок до месяца. Моему личному макбуку миллион лет, так что я определенно скоро воспользуюсь их предложением. Написание диссертации на устройстве, загрузка которого занимает тридцать минут, звучит как ад.

― Оливия Джексон?

Я делаю шаг вперед и улыбаюсь в объектив, остро осознавая, что это удостоверение личности с фотографией будет преследовать меня целый год.

Мое старое было ужасным. Я моргнула и скорчила рожу, о которой даже не подозревала, что способна на такое. Будем надеяться, что этот вариант намного лучше!

― Добро пожаловать домой, Оливия, ― улыбается парень, работающий в фотостудии. ― Тебе понадобится это удостоверение при входе, и мы просим тебя носить его на шее. Мы очень серьезно относимся к безопасности наших студентов, и это лишь один из способов обеспечить ограничение доступа в наш университет.

― Классно!

― У тебя есть какие-нибудь вопросы?

― Не могли бы вы указать мне направление к моей первой лекции? ― я показываю ему свое расписание, и он радостно выдает указания.

Это относительно просто, и через несколько коротких минут я оказываюсь возле ЛЗ14. Лекционный зал 14, я полагаю!

― Вы рано, ― замечает знакомый голос.

Я оборачиваюсь и вижу, что Джеймс стоит всего в шаге от меня. Он еще более великолепен, чем прошлой ночью, в темно-зеленом кашемировом свитере и, блин,это очки для чтения?

― Вы пришли раньше учителя.

Я не утруждаю себя, чтобы скрыть свое удивление.

― Вы тоже посещаете эту лекцию?

Он делает шаг вперед и набирает пять цифр на клавиатуре, расположенной прямо над моей головой. Все время, пока он это делает, он ни на секунду не сводит с меня глаз.

― Я веду лекцию.

Раздается звуковой сигнал, и прежде чем я успеваю ответить, Джеймс обходит меня и заходит внутрь. Лекционный зал огромен и так же удивителен, как и все остальное здание, но я не могу сосредоточиться.

Он только что сказал, что он ведет лекцию?

Я собираюсь расспросить его подробнее, но прибывают несколько студентов и занимают свои места. Я наблюдаю, как он опустошает свою сумку и незаметно подхожу к его столу, понижая голос до шепота:

― Вы ведете лекцию? ― спрашиваю я.

Похоже, ему нравится мой дискомфорт.

― Верно. Ходят слухи, что я профессор-любитель, о котором никто не слышал, но могу заверить вас, что я более чем способен.

Осознание дает мне пощечину.

Джеймс Хадсон.

Профессор Джеймс Хадсон.

Я, блин, так и знала, что мне знакомо это имя!

― Ой? ― убейте меня! Убейте меня сейчас же! ― Я.. я просто... несла всякую чушь.. Извините!

Он смеется.

― Не стоит, мне показалось это довольно забавным.

Я рада, что кто-то находит меня забавной, но...

― Вы не сказали мне, что вы мой профессор! ― обвиняю я его.

― Вы не спрашивали.

― Я предложила вам кофе! ― кричу я шепотом, возмущенная.

Он смеется чуть громче.

― Что ж, теперь вы знаете, почему я отказался.

Я выхожу из своего оцепенения, когда девушка случайно врезается в меня.

― Извини, ― бормочет она, неохотно занимая свое место.

Я решаю последовать ее примеру и практически вжимаюсь в свой стул, желая, чтобы земля поглотила меня целиком. Я не могу поверить, что Джеймс Хадсон - мой чертов профессор английского!

Сексуальный и кокетливый Джеймс Хадсон!

Достаточно плохо, что он старший брат Николь, но это!

Иметь сексуальные фантазии о моем учителе - это что-то новенькое, даже для меня.

― Привет, это место занято? ― спрашивает парень в толстовке с капюшоном Оксфордского университета.

Его рыжие волосы выделяются на фоне темно-синего материала, а глаза, скрытые под очками, расширяются от страха.

― Нет, здесь свободно, ― отвечаю я, отодвигаясь влево, чтобы освободить для него место.

Есть еще около двадцати свободных мест, но я не обращаю на это внимания. Это наш первый день, и он, вероятно, просто пытается завести друзей.

― Джереми.

Я улыбаюсь, улавливая едва уловимый шотландский акцент.

― Оливия. Мне нравится твоя толстовка.

― Тебе не кажется, что это слишком для нашего первого дня?

― О, даже чересчур, ― отвечаю я.

Он улыбается, к счастью, видя забавную сторону моего легкого поддразнивания.

Слава Богу! Я ненавижу людей, которые не понимают шуток.

― Ты тоже расстроена, что профессор Картер уволился?

Я киваю, больше чем когда-либо желая, чтобы он был здесь и вел занятия вместо Джеймса.

― Я кое-что слышал об этом новом профессоре.

― О, да?

― Он, видимо, жестокий.

Я пытаюсь представить Джеймса кем-то иным, кроме как очаровательным.

― Он печально известен тем, что заваливает экзамены, и даже выгоняет студентов с курса, если они не соответствуют его стандартам.

Ебена мать.

― Однако он приятен на вид, ― говорю я и искоса смотрю на Джереми, улыбаясь.

― Скажи мне, что ты шутишь, ― бросает он вызов.

Я качаю головой.

― Я не шучу, он определенно красавчик, ― шепчу я.

― Добро пожаловать, класс 2022 года! ― прерывает меня гулкий голос Джеймса. ― Я надеюсь, что вы прочитали все книги из списка, предоставленного университетом. Если нет, я предлагаю вам уйти. Этот урок не для вас.

Джереми толкает меня локтем в бедро.

― Жестоко, ― шепчет он.

― У меня очень специфический подход к преподаванию. Некоторые говорят, что я строгий. Другие говорят, что я придурок.

Я смеюсь, и мне становится стыдно, когда я понимаю, что я единственная, кто смеется.

Глава 4

Дверь за Николь закрывается, и, клянусь, атмосфера на нашей кухне меняется. То, что я считала просторной комнатой, внезапно стала слишком тесной.

Слишком интимной.

― Что это? ― спрашивает Джеймс, указывая на стопку бумаг, зажатую у меня под мышкой.

― Мое эссе, ― с гордостью заявляю я, радуясь, что разговор перешел на учебные темы.

Возможно, болтовня о мертвых авторах успокоит мое бешеное сердце?

― Могу взглянуть?

― Нет! ― настаиваю я, крепче прижимая его к груди. ― Что заставляет вас думать, что вы имеете право на особое обращение?

― Разве нет? ― спрашивает он, приподнимая бровь.

Его полуночные глаза сверкают, а его блестящий рот ухмыляется так, что невозможно думать ни о чем другом. Я сжимаю бедра в попытке притупить боль между ног, но это мало что дает для облегчения.

― Джеймс..

― Профессор Джеймс, ― поправляет он, подходя ближе.

Я инстинктивно делаю шаг назад и натыкаюсь на стойку.

И оказываюсь в ловушке!

― Я н-не могу делать этого с вами, ― выпаливаю я.

― Что делать? ― спрашивает он, большим и указательным пальцами приподнимая мой подбородок.

Он прижимается своим лбом к моему, и я теряю всякое самообладание. Его запах - это все, что я знаю, и пока я вдыхаю его, ни одна рациональная мысль не приходит мне в голову.

― Мы ничего не делаем, Оливия, ― настаивает он, кладя руки по обе стороны от моих бедер. Я резко вдыхаю, чувствуя настоящий эффект от его прикосновения. ― Это просто флирт.

― Пока, ― протестую я, избегая его взгляда.

Он находит его и смотрит своими великолепными глазами в мои.

― Проявляй сдержанность, Оливия, ― требует он, вдавливая в меня свою эрекцию. Это неожиданно и восхитительно, заставляя меня затаить дыхание. ― Пока мы не целуемся, мы не делаем ничего плохого, ― инструктирует он, еще сильнее прижимаясь ко мне своей твердой выпуклостью.

Я запрокидываю голову и стону, наслаждаясь ощущением его возбуждения. Он несколько раз трется о мои бедра, и я ловлю себя на том, что встречаю каждый его толчок. Трахать моего преподавателя на кухне - это не то, что я планировала на сегодняшний день, но я бы солгала, если бы сказала, что мне это не нравится.

У Джеймса такой взгляд.. единственный способ описать его - чистая, животная потребность. Это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видела, и я ничего не могу с собой поделать. Я встречаюсь с его лбом своим и пытаюсь завладеть его губами.

― Никаких поцелуев, ― шепчет он, уклоняясь от моих губ в последнее мгновенье. Я игнорирую его и пробую снова. ― Оливия! ― предупреждает он, дергая меня за хвост.

Моя голова запрокинута назад, и я потрясена тем, насколько сильно мне нравится его грубость. Со мной никогда так не обращались, и до этого момента я не думала, что мне это понравится.

Его дыхание касается моей шеи, и я стону, когда оно щекочет мою чувствительную кожу. Я думаю, что если я не могу поцеловать его, то есть другие способы вызвать у него реакцию, поэтому я протягиваю руку ему за спину, хватая его за задницу и вжимаюсь в него сильнее.

― ОЛИВИЯ! ― его мольба - это не требование остановиться, скорее одобрительный рык.

Его бедра жестко прижимаются к моим, и я сжимаюсь, одержимая звуками, которые издает этот мужчина.

― Произнеси мое имя еще раз, ― я шепчу ему на ухо свое требование.

Для пущей убедительности я нежно покусываю мочку его уха.

Он поднимает меня и усаживает на столешницу. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и, поскольку он такой высокий, наши глаза теперь на одном уровне. Он ухмыляется и впивается ногтями в мою талию, ожидая реакции в виде новых стонов.

― Оливия, детка, мне нравится, какая ты на вкус, ― говорит он, проводя языком по всей длине моей шеи.

Да-а-а!

Я обхватываю ногами его бедра и прижимаю его ближе, нуждаясь, чтобы снова почувствовать его. Я постоянно стону его имя, пока он трахает меня через одежду, ни на секунду не отводя от него глаз. Я чувствую, как нарастает мой оргазм, но как раз в тот момент, когда я на грани, звук поворачивающегося замка в двери прерывает нас.

― Я вернулась! ― кричит Николь. ― Вам двоим лучше снова стать друзьями!

Джеймс улыбается и делает шаг назад, по пути хватая мое эссе. Я остаюсь точно там, где нахожусь, настолько ошеломленная, что не могу пошевелиться.

Что только что произошло?

― Мы снова друзья, ― говорит Джеймс, бегло просматривая мое эссе. ― Даже, лучшие друзья.

Я спрыгиваю со стойки и хватаю эссе, полная решимости продемонстрировать свою силу.

― Никакого особого отношения.

Он надувает губы.

― Даже в этот раз?

― Даже в этот раз. Вы получите его завтра.

Входит Николь, неся пачку яиц. Она подозрительно смотрит на нас, без сомнения, принимая нашу сексуальную неудовлетворенность за поддразнивание. Пытаясь остыть, я наливаю себе стакан воды.

― Ну что, вы поцеловались и помирились?

Я давлюсь водой, и вода стекает по моему подбородку.

― Да, ― смеется Джеймс. ― Оливия извинилась и попросила у меня прощения.

Я закатываю глаза.

― Это очень хорошо. Потому что вы оба будете часто видеться, и вам придется дружить, ― предупреждает она, возвращаясь к замешиванию смеси для торта.

― Отлично, ― говорю я, вытирая подбородок.

Это именно то, что мне нужно.

Дружба.

Постоянное искушение нависает надо мной, как дождевая туча. Я осознаю, что то, что мы только что сделали, является нарушением, и если кто-нибудь узнает, его могут уволить, а меня отчислить.

Я не для этого надрывалась годами и многим жертвовала, чтобы позволить какому-то горячему придурку сбить меня с толку. Джеймс может быть очаровательным (когда он не ведет себя как придурок) и чертовски сексуальным, но он не стоит того, чтобы из-за него я рушила карьеру.

Этого больше не повторится.

Глава 5

Благодаря макбуку Джеймса мне удается потратить приличное количество часов на исследование своей диссертации. Я сохраняю свой документ в папке с именем "ОСТОРОЖНО! РАБОТА ОЛИВИИ ДЖЕКСОН" и отправляю себе копию по электронной почте.

У меня еще есть пять минут до того, как нужно будет отправиться на индивидуальную беседу, и непреодолимое желание пошариться в его макбуке берет верх. Джеймс Хадсон остается загадкой, и я хочу раскрыть его самые сокровенные секреты. Тем не менее, у меня есть свои пределы, и нарушать его частную жизнь таким образом кажется неправильным. Поэтому я выключаю макбук и решаю отправиться на поиски его кабинета раньше, чем нужно.

Он был прав. Кабинет расположен недалеко от входа в здание, но о чем он не упомянул, насколько он роскошный. Вдоль стены напротив его двери стоят кожаные диваны, но главным фокусом является книжная полка с классической литературой. Я беру в руки "Гордость и предубеждение"...

― Спасибо, что пришли. Увидимся завтра на занятиях, ― голос Джеймса пугает меня, и я роняю книгу, отчаянно стараясь не выругаться, когда она приземляется мне на ногу.

― До свидания, профессор Хадсон, ― Кларисса прижимает папку к груди и улыбается мне, выходя из его кабинета.

― Разрушаешь это место, Оливия? ― улыбаясь, спрашивает Джеймс.

Я быстро возвращаю "Гордость и предубеждение" на ее законное место и следую за ним в его кабинет. Как и зона ожидания, он великолепен. Рабочий стол из красного дерева размером с мою спальню стоит посередине комнаты, а диван, такой же, как и тот, что снаружи, стоит у окна, за которым открывается захватывающий эркерный вид на центр города.

― Милое местечко, ― говорю я, отмечая, что помещение впитало его запах.

Лемонграсс и сандаловое дерево быстро становятся моими любимыми ароматами.

― Спасибо.

Я оглядываю его огромный стеллаж.

― Это работы прошлых студентов.

― О. Вы не врали о результатах, ― говорю я, присаживаясь на диван. К моему удивлению, он садится рядом со мной.

― Ты провела исследование?

― Да, спасибо, ― я возвращаю ему его макбук.

― Тебе он больше не нужен? ― спрашивает он, не решаясь взять его обратно.

― Я могу взять один в библиотеке, ― уверяю я его.

Он кивает и ставит макбук на столик рядом с нами.

― Кстати, ты была права.

― А?

― Насчет Клариссы. Ее отец умер две недели назад.

― Вот блин!

― Я извинился перед ней за свое поведение, и она согласилась вернуться к занятиям завтра.

По его напряженной позе и скулам я могу сказать, что он чувствует себя ужасно из-за того, как обошелся с ней вчера.

― Вы не знали, ― успокаиваю я его.

― Но ты была права. Я должен был предположить, что что-то не так, ― я пожимаю плечами. ― Мне очень жаль, ― говорит он, понижая голос до нежного шепота.

Я подстраиваюсь под его тон и чуть-чуть приближаю свою голову к его:

― Вы прощены.

Он улыбается и берет мое эссе из стопки бумаг на своем столе.

― У тебя есть потенциал, Оливия, ― моя улыбка появляется незамедлительно. ― Но тебе предстоит пройти долгий путь.

Ой.

― Твоя тема и аргументы были интригующими, но твой голос... посредственный.

Я прищуриваю взгляд.

― Посредственный?

― Это было прекрасно, ― уточняет он. ― Но я знаю, что ты можешь больше.

У меня нет ответа. Никто никогда не называл мою работу посредственной.

― Какие у тебя планы на будущее? ― спрашивает он, доставая очки для чтения из внутреннего кармана блейзера.

Я облажалась!

― Я хочу издавать книги.

― В каком жанре?

Я пожимаю плечами.

Он вздыхает.

― Это твоя проблема, Оливия. Ты не знаешь.

Я сижу молча, застигнутая врасплох его критикой.

― Писала ли ты какие-нибудь книги в свободное время?

Я киваю.

― Да.

― В каком жанре?

― Детская литература. Исторический роман. Фантастика.

Он улыбается.

― Что тебе больше всего понравилось писать? ― спрашивает он, пристально глядя на меня. ―Какой из них вызвал у тебя наибольший отклик?

Я понятия не имею.

― Э-эм... ― я ломаюсь под его пристальным взглядом. ― Я бездарна, да? ― я закрываю голову руками, злясь на себя. ― Я так усердно трудилась, чтобы попасть сюда, и теперь я собираюсь все испортить.

― Ты ничего не испортишь, Оливия.

Я поднимаю глаза и вижу его доброе и уверенное лицо.

― Я уже все испортила! Обжиматься с профессором на своей кухне - это определенно порча!

Он смеется.

― Неужели наступил конец света?

― Что?

― После того момента, что мы провели на твоей кухне, наступил ли конец света?

― Нет.

― Кто-нибудь пострадал?

Я делаю паузу.

― Нет.

― Тогда прекрати подвергать себя огромному давлению. Это твоя проблема, Оливия. Авторы опираются на свой опыт. Они пишут то, что знают. Ты не можешь этого сделать, потому что не позволяешь себе испытать то, что может предложить жизнь. Ты предпочла учиться, чем пойти выпить кофе с друзьями. Ты бы предпочла сбежать, вместо того чтобы вести себя неподобающим образом со своим профессором.

Я смеюсь.

― Вы думаете, я должна вести себя неподобающе со своим профессором?

― Да, я так считаю, ― начинает он. ― Ведь тебе нужно чем-то зарабатывать на жизнь, Оливия.

Я на мгновение обдумываю это.

― Твое домашнее задание на этой неделе - совершить что-нибудь безрассудное и написать об этом. Максимум тысяча слов.

Я беру свой ежедневник и ручку, готовясь записать свое задание. Джеймс, видя это, мягко кладет свою руку поверх моей, чтобы остановить меня и забирает мой ежедневник.

― Ты получишь его обратно на следующей неделе.

Я не могу в это поверить.

Вся моя жизнь в ежедневнике, и теперь он находится в плену у моего сексуального профессора, с которым у меня могут быть неподобающие отношения.