Горький вкус миндаля

Глава 1.

Уже не знаю какой по счёту коктейль, но сегодня настроение такое, что домой возвращаться трезвой совершенно не хочется. Отец снова затянет свою волынку про необходимость вести себя, как подобает дочери известного политика. Но главное даже не это. Его основная цель — выдать меня замуж за сына своего партнера, в целях укрепить и расширить политические связи.

В мои же планы совершенно это не входит, поэтому ежедневные гулянки и тусовки, пока единственный действенный способ избежать этой участи, представ перед потенциальными мужем и свекром, так сказать, не в лучшем свете. И пока мой план работает безотказно. Я все еще не замужем, а отец по прежнему метает гром и молнии.

— Лиль! — голос лучшей подруги заставляет вынырнуть из, порядком уже, надоевших мне раздумий, — Ты уже дошла до нужной кондиции?

Она говорит очень громко, практически кричит, пытаясь переорать громыхающую со всех сторон музыку.

Залив в себя очередной Лонг Айленд, я медленно, виляя бедрами, двигаюсь в сторону танцпола.

— Танцевать хочу! — кричу ей в ответ и начинаю двигаться в такт музыке.

У меня прекрасная фигура и пластика. Это оценивает добрая половина мужчин в этом зале, не скрывая похотливых взглядов. Но мне абсолютно все равно на их откровенные намеки, сейчас алкоголь делает свое дело и жаркой волной разносится по организму, полностью расслабляя.

Я двигаюсь так, как-будто родилась в танце. Кошачья грация, бесподобная пластика и плавность движений делают свое дело, и вот уже рядом появляется парочка смельчаков, которые, если что, естественно получат отворот поворот.

Они приближаются, вроде как просто танцуют, но окружают с двух сторон, словно хищники. Зажимают, сужая кольцо, и личного пространства практически не остается. Кто-то из них тянет руки, затем их становится больше и они обжигают кожу через тонкую ткань платья, на шее и бедрах.

— Лиль! Ты с ума сошла?!

Из порочного круга меня выдергивает подруга. Одним резким движением тянет в свою сторону. А у меня голова кружится, и это явно не от танца. Все выпитые за сегодняшний вечер коктейли, одномоментно всасываются в кровь и берут верх над разумом и телом. Сил сопротивляться уже нет.

Да и какой смысл в этом протестующем жесте, если я сама этого добивалась.

— Я тебя закодирую, подруга! — сквозь громкие биты, доносящиеся отовсюду, различаю голос Марго.

Она ведет меня в туалет, наклоняет над раковиной и включает воду. Брызги холодной воды на какой-то момент отрезвляют и меня начинает тошнить.

— Ну вот, твой отец снова будет в бешенстве, как ты и хотела! Теперь поехали уже домой!

Марго на скорую руку пытается привести меня в порядок. Поправляет мне, выбившиеся из прически волосы, салфеткой вытирает следы от потекшей туши и, достав из своей сумочки пудру, маскирует красные пятна. Что бы я без нее делала?

— Ты лучшая, — икнув, пытаюсь обнять Марго, но по итогу просто висну на ее шее всей тяжестью тела.

— Эй, подруга! Если ты хоть немного не возьмешь себя в руки, то мы даже до такси не дойдём!

Собираю всю волю, какая есть, в кулак и, вцепившись в руку Марго, выхожу вслед за ней из дамской комнаты. Но, помимо девушек, собравшихся уже в небольшую очередь возле дверей туалета, нас ожидают те самые два парня, которые нагло зажимали меня на танцполе.

— Девочки! — окликает нас один из них. — Как насчёт того, чтобы продолжить вечер в более тихом месте?

— На хер пошел! — сразу посылает его Марго, и мы движемся в сторону выхода.

— Ты совсем берега попутала, соска?! — доносится нам в спины.

Идем дальше, не обращая внимания на кинутую нам претензию и на то, что теперь на нас пялится большая часть присутствующих.

— Завтра я тебя собственноручно придушу, Лиль! — на ходу цедит Марго. — И твой папаша скажет мне только спасибо!

Но уйти из клуба спокойно нам не дают все те же два потенциальных ухажёра, которые, как оказалось, не отставая следовали за нами.

Один из них хватает меня за плечо и резко разворачивает к себе лицом. Я же, машинально поднимаю руку и отвешиваю ему звонкую пощечину, которую уж точно слышали как минимум те, кто стоял рядом.

Глаза парня темнеют, наливаются гневом и я понимаю, что сейчас самое время делать ноги. Вот только мои меня совершенно не слушаются и я, оступившись на высоких каблуках, грациозно падаю прямо перед ними.

Марго тут же подлетает ко мне и помогает подняться, а я краем глаза вижу, как этот обиженный уже двигается прямо на нас, и его разгневанный вид не предвещает абсолютно ничего хорошего.

— Уходи отсюда! — бросаю подруге, хотя прекрасно знаю, что она меня не оставит.

— Ага, щас! Только посмотрю на то, как тебя сейчас размажут по танцполу и сразу пойду! — язвит она и прижимает меня к себе, будто это поможет.

— Сука! — слышим над головами голос парня. — Я тебе сейчас прям тут засажу, тварь!

А дальше все происходит настолько быстро, что я не успеваю даже толком понять, что произошло.

Чья-то огромная фигура нависает сверху, и несостоявшийся насильник отлетает в сторону. Со всех сторон доносятся ахи и вздохи, а меня, словно пушинку поднимают крепкие мускулистые руки и несут в сторону выхода.

Чувствую стальные мышцы, к которым сейчас прижимаюсь и отмечаю, что мне это безумно нравится. Я таких никогда не видела, если только у бодибилдеров по телевизору.

Легкие забивает свежий древесный аромат, с ярко ощутимым запахом миндаля. Хочется еще больше вжаться в это мощное тело и балдеть от головокружительного аромата.

Понимаю, что мужчина выходит на улицу, потому что меня обдает ночным холодом, пробирает до костей и немного начинает потряхивать. Наверное, отходняк начинается, но мой спаситель не отпускает, а лишь сильнее вжимает меня в себя. Его тело такое горячее, и кажется, что на тех местах, которыми я прижимаюсь к нему, останутся ожоги.

Перед глазами все плывёт, словно вся кровь из головы спустилась в район солнечного сплетения, не давая ни мыслить, ни дышать.

Глава 2.

Грохот выбитой двери заставляет меня подскочить на кровати. Но видя, что это отец пришел “пожелать мне доброго утра”, я спокойно ложусь обратно и отворачиваюсь к стене.

—Лиля! Ты вообще с ума сошла?! Как понимать то, что было сегодня ночью?!

Выглядываю из-под одеяла одним глазом и вижу, что отец просто взбешен! Его ноздри раздуваются как у быка, скулы напряжены, а руки сжаты в кулаки. Внутри меня все ликует от моей очередной победы, и я прячу улыбку за одеялом. Еще парочку таких вылазок и никакой свадьбы точно не будет. И хорошо, если отец меня просто не убьет или не запихнет в какую-нибудь лечебницу для алкоголиков. Но это все равно лучше, чем выйти замуж за Карецкого.

Мой отец, Евсеев Андрей Сергеевич, довольно известный политик, депутат, и один раз даже баллотировался на пост мэра города, но проиграл самую малость. Ему тогда не хватило совсем чуть-чуть, и все прекрасно понимали чего именно. Не признания избирателей, как по факту говорили в СМИ, а денег и влияния для своей предвыборной компании, от которой, в общем-то, и зависело то самое признание.

После чего, раздумывая долгими зимними вечерами над этим вопросом, мой папаша не придумал ничего умнее, как выдать меня замуж за сына своего друга и компаньона Карецкого Александра Петровича, таким образом, укрепив свое и его, в том числе, положение, встав еще на ступень выше.

Только вот нас, с его сыном Ильёй , никто не удосужился спросить.

Я знала Илюху с детства, так как наши семьи дружили уже много лет и не воспринимала его больше, чем друга. Да и с его стороны было аналогичное ко мне отношение, но почему-то нашим отцам казалось другое, и после провальных выборов они додумались решить этот вопрос, используя нас.

Поначалу, сопротивлялись мы оба. У Илюхи даже была девушка, которая, не выдержав давления со стороны Карецкого-старшего, все же решила оставить его сына. До сих пор неизвестно, дал ли отец Ильи ей денег, или девчонка действительно сдалась, но довольно быстро она уехала куда-то в другой город, а может и страну, и больше мы о ней ничего не слышали.

Илья тогда сильно переживал, я его поддерживала как могла, но в итоге он сдался. Точнее ему стало все равно. Ведь за него всегда все решали, и этот раз не стал исключением. Переть против своего отца он не захотел, слабак. И вот, на этом поле боя осталась я одна.

— Что ты творишь вообще?! — орет на меня папа. — Что подумает Илья, его отец и наше окружение в целом?! Совсем умом тронулась? Хочешь разрушить мою карьеру? Я же ради тебя все это делаю!

— Что именно? — я вскакиваю на кровати после последней фразы. — Что именно, я тебя спрашиваю? Выдаешь меня замуж за нелюбимого? Тешишь свое политическое эго?

— Думай, что говоришь, Лиля! — его тон становится жестче, чем был до этого.

— А что не так, папочка? Я разве неправду говорю? Ты готов на все пойти, только чтобы выиграть эти чертовы выборы! Даже дочь родную дьяволу продать, но доказать свою значимость и власть. А обо мне ты подумал? Конечно нет, тебе плевать, чего хочу я! Мама, наверное, в гробу вертится уже от твоих выходок!

— А от твоих нет?! — подходит ближе ко мне. — Марго тебя привезла вчера никакую. Ты напилась и вела себя как непотребная девка! Что люди подумают, Лиля?!

— Да плевать мне, что они подумают! Мне на всех вообще плевать! И на Карецкого тоже! Так же, как и тебе на меня, папочка!

— Это неправда! Я люблю тебя и хочу для своей дочери только самого лучшего! Тебе через месяц исполнится двадцать. Уже о браке пора думать, Лиля, и о детях, а ты все по клубам шатаешься...

— Какие дети, пап! Ты совсем уже из ума выжил? Я доучится хочу, получить профессию, в конце концов!

— Какую, Лиля?! Архитектор? Это не женская профессия, дорогая!

— Мне нравится, и я мечтала об этом! По твоему сидеть дома при муже, это женская профессия? Деградировать во благо его успехам? Нет, папа! Не будет этого! И я не выйду за Илью, как бы хорошо к нему не относилась!

— Так значит? — отец взбесился ни на шутку и у меня даже промелькнула мысль, что я перегнула немного. — Тогда больше ты из дома не выйдешь! По крайней мере одна!

Дверь за ним также громко захлопнулась, как и открылась. Вот и поговорили. В общем, как и всегда. И то, что я совершеннолетняя девушка, который через какой-то месяц должно уже исполниться двадцать, не влияло ни на что. Когда ты дочь известной личности, а тем более в политических кругах, возраст не имеет значения. Ты обязана держать лицо, марку и следовать правилам, что я категорически отказывалась делать.

И сейчас мне очень не хватало мамы, которая умерла пять лет назад от, никого не щадящей, онкологии. Мне было пятнадцать, и я уже в полной мере могла осознавать всю боль и тяжесть утраты. Тогда папа был другим и наши отношения с ним были куда лучше нынешних, пока он не ударился в работу и не заболел этой политической карьерой окончательно.

Сегодня утро субботы, на часах уже почти полдень и я усиленно пытаюсь вспомнить, чем же закончился прошлый вечер. Помню лишь то, что после очередного, не знаю какого по счету коктейля, меня потянуло танцевать. Дальше провал в памяти, и вот меня уже тошнит в туалете. А Марго прикладывает максимум усилий, пытаясь привести меня в чувства.

Но с этой проблемой прекрасно справляются двое особей мужского пола, с которыми вроде бы мы даже успели поскандалить. А дальше в моем мозгу всплывает очень приятное воспоминание мужчины, который нес меня на руках до такси и это точно был не один из тех парней. Я совершенно не помню его лица, потому что мое состояние было максимально приближено к отключке. Но почему-то сознание запомнило самые мелкие детали этого мужчины, такие, как стальные мышцы, приятный гортанный голос и яркий запах миндаля.

Интерес свербит в моей пятой точке, заставляя схватить телефон и набрать Марго. Уже заранее знаю, что услышу в трубку, но не думаю об этом, потому что мне нужны вопросы на мои ответы и дать их может только она.

Глава 3.

— Тоха, чего там?

Я стою на балконе рядом с нашей Vip-ложей и наблюдаю, как шикарная шатенка на танцполе собирает вокруг себя похотливых мужиков. Красивая до безумия, но видно, что уже сильно пьяная. Интересно, не рассчитала свои силы или она всегда так напивается?

Мягкая пластика расслабленной девушки завораживает. Тонкая шея так и манит, чтобы к ней прикоснуться, и я, отчасти, понимаю этих «голодных» мужланов. Фигурка точеная, грудь сочная, ноги стройные. Вроде бы, как и у многих девушек, присутствующих сегодня в клубе, но она как-то особенно выделяется среди них.

Мы с друзьями довольно долго тут сидим, и я уже смог оценить практически всех красавиц сегодняшнего вечера, но ни одна из них не заставила задержать на себе мой взгляд. Кроме этой, пьяной, еле стоящей на ногах красотке.

— Да вот, смотрю...

— Грязные танцы? — Вадим встает рядом и смотрит на танцпол.

— Скорее, пьяные.

По взгляду Вадика видно, что и его девушка явно заинтересовала, а мне в этот момент захотелось спуститься вниз, подойти к ней и увести оттуда, пока эти двое, которые уже начали распускать руки, не перешли к более решительным действиям.

— Красивая, кукла! Жаль шалашовка. С такой внешностью могла бы многого добиться и без этих выкрутасов.

Отчего-то становится обидно, за эту девочку. Сам над собой охреневаю, но стараюсь подавить в себе это чувство. Ведь мозгами понимаю, что Вадик прав, скорее всего, ведь приличные себя так не ведут. Но отвести взгляд от кошачьей грации невозможно. Она словно гипнотизирует своим танцем.

— Вот, смотри! Сейчас начнется! — раздается радостный возглас Вадима.

Один из парней уже по-хозяйски кладет руку ей на бедро, а второй зажимает в танце между собой и своим другом. И в этот самый момент, к троице подлетает еще одна девушка. Становится вообще интересно, это ее подруга или, приревновавшая девушка одного из этих парней?

Жгучая брюнетка хватает девушку за руку и резко выдергивает ее из кольца этих двоих. Та, в свою очередь послушно, но очень неуверенно, идет за ней в сторону туалета.

Подруга! Почему-то чувствую облегчение от этой мысли.

— Ну вот! — Вадик явно расстроен тем, что не увидел ожидаемых разборок. — Даже неинтересно. Пойдем выпьем, Тох. Девчонки заждались уже.

Возвращаемся к своему столику, за которым все также сидят Борька и Стас в компании четырех девушек, одна из которых предназначена в этот вечер для меня.

Сегодня мы собрались отмечать день рождение Стаса, и приглашенные красотки оказались его очередными подругами, которых у него было пруд пруди. Но, даже не присматриваясь, сразу, в общем-то, понятно, откуда он их притащил. У Стаса достаточно бабла, чтобы заказать на вечер девочек из эскорта.

Как на подбор, модельной внешности, красивые, но все одинаковые какие-то. Отличить их можно лишь по цвету волос. Две блондинки, брюнетка и рыжая. Они даже сидят все в одной похожей позе и фразы у всех четверых заученные, до противного. Но девочки, надо сказать, молодцы, деньги свои отрабатывают на все сто.

— Тоша! Ты куда пропал? Я уже успела соскучиться!

Одна из блондинок виснет на моей шее и чмокает своими накаченными губами мои.

— Выходил проветриться, Кристин.

— Я Карина! — обиженно дует губы.

А мне, если честно, вообще фиолетово как ее зовут. Да и ей тоже, думаю, не принципиально. Одноразовые девки никогда не привлекали мое внимание. Наверное, именно поэтому, меня задело поведение той девчонки на танцполе. Ну никак она не вяжется у меня с шалашовкой, несмотря на уверенное заявление друга.

Навязчивые приставания этой Карины, или Кристины, не помню как ее там, уже порядком надоедают, и я снова поднимаюсь из-за стола.

— Ты куда? — она единственная из девушек, лишенная должного внимания сегодня.

— В туалет.

Ловлю осуждающие взгляды друзей. Наверное, я сейчас не прав и завтра, возможно, об этом пожалею, но даже несмотря на праздник Стаса, мне сегодня совершенно не хочется такого женского внимания, а особенно этой Карины... Или Кристины... Да по хер, вообще!

Иду в сторону туалетов, мимо танцпола, на котором уже яблоку негде упасть. Но нигде не вижу ее. И зачем я ее высматриваю, сам не понимаю.

Прохожу мимо дамской комнаты, и тут мое внимание привлекают эти двое. Те самые, которые еще недавно пытались облапать мой объект восхищения. Отхожу немного в сторону, чтобы сильно не светиться и наблюдаю. Тут явно интереснее, чем в нашей ложе сейчас.

Они явно чего-то ждут, или кого-то, и мои ноги намертво прирастают к полу. Не уйду отсюда, пока не увижу кого они тут караулят. Их лица не предвещают ничего хорошего, оба заведены во всех смыслах, а у меня внутри пламя загорается, чтоб его.

Дверь туалета открывается, и из нее выходит та самая брюнетка, ведя за собой свою пьяную подругу. Сразу замечаю, что ей плохо и они явно собираются на выход. Но внезапно, до моих ушей доносится голос одного из ожидающих их в стороне парней.

— Девочки! — кричит он как можно громче. — Как насчёт того, чтобы продолжить вечер в более тихом месте?

— На хер пошел! — сразу посылает его брюнетка, не останавливаясь.

А она смелая, явно не из робкого десятка, чем вызывает на моем лице улыбку.

— Ты совсем берега попутала, соска?! — снова мужской голос.

Эти двое и не собираются отставать от девушек. Довольно быстро догоняют их, и один из них хватает, еле стоящую на ногах красотку, и разворачивает лицом к себе.

У меня сразу же сводит скулы и руки сжимаются в кулаки. Иду следом, словно чувствуя грядущую проблему, в которую придется непременно вмешаться. Но перед глазами уже пелена, и я вижу и слышу лишь звонкую пощечину, прилетевшую охреневшему в край обидчику.

Ух ты! Не хило она ему зарядила! Она еще и постоять за себя может, оказывается! И это, отчего-то, жутко заводит.

Вижу, как глаза парня наливаются злостью и понимаю, что вот сейчас точно придется вмешаться. Девушки разворачиваются, пытаясь побыстрее уйти, но, внезапно, эта симпатичная шатенка подворачивает ногу и грациозно падает на пол. Подруга тут же оказывается рядом, что-то шепчет ей на ухо, но не уходит, не бросает.

Глава 4.

— Он не может так со мной поступать! Я уже не маленькая! И я не хочу, и не буду плясать под его дудку!

Я меряю шагами периметр своей комнаты, отчего у Марго уже начинает кружиться голова.

— Лиль, остановись уже! Я тебя предупреждала, что такими методами ты ничего не добьешься, только еще больше разозлишь отца.

— Я не выйду за Карецкого, сдохну лучше, но свадьбы не будет!

— Ну тоже вариант, так себе...

Я падаю на кровать и закрываю лицо руками. Все мои планы, все старания в один миг летят в пропасть. Надо срочно что-то придумать, потому что когда мне исполнится двадцать, а это уже довольно скоро, мой родитель вместе со своим другом начнут рьяно готовиться к нашей с Ильей свадьбе.

— Марго! А если мне просто сбежать? Спрячусь где-нибудь, где он меня не найдет!

— Сама-то в это веришь? У твоего отца такие связи, что тебя через час не то, что найдут, но и домой привезти успеют.

Да что ж такое! Марго права, я это понимаю, но от этого еще хуже становится. Неужели совсем нет никакого выхода? И неужели только я одна так отчаянно борюсь за свою свободу и право выбирать самой?

Илья уже давно лапки сложил, перестал брыкаться и воевать со своим папашей, но я не отступлюсь, ни за что! Я не воспринимаю Илью больше, чем друга. А если он станет моим мужем, то ведь мне придется спать с ним!

Нет, нет, нет! Даже думать об этом не хочу! Меня сейчас стошнит от одной мысли об этом. Я не лягу с Ильей в одну кровать, ни за что! И если даже он подыграет мне, изображая счастливую пару, то пойдут разговоры о детях, а это уже будет нерешаемой проблемой.

Точно, надо все-таки бежать, раз вариантов больше не остается никаких.

— Мне не нравится твое такое выражение лица, Лиль!

— Какое? Рит, ну что мне прикажешь делать? Отец меня не слышит, считает, что это все ради меня, а мне это не нужно! Я сама хочу выбирать за кого выходить замуж!

— Не знаю, Лиль. С твоим отцом реально тяжело, он какой-то непробиваемый. Хорошо еще со мной не запретил общаться.

— Это уже будет край, Рит! Если он и это мне запретит, то отца у меня не будет. Он умрет для меня сразу же!

Мы смотрим друг на друга и на глазах у обеих наворачиваются слезы. Ближе Марго у меня никого нет вот уже много лет. И особенно, после смерти мамы.

Иногда нам даже просто молчать вместе хорошо и комфортно, и расставание с самой лучшей, самой близкой подругой, да практически сестрой, будет для меня сродни конца света.

— Ладно, не дрейф! Может еще все образумится?

— А ты веришь сама в то, что говоришь? Думаешь, скала Евсеев рухнет к моим ногам и изменит свое решение? Очень сомневаюсь в этом...

Марго как-то загадочно смотрит перед собой, словно меня и нет вовсе рядом, закусывает нижнюю губу, что говорит о запуске ее мозговых процессов. И, если уж начистоту, то иногда ее идеи бывают похлеще моих собственных, после чего мой собственный пыл моментально угасает.

— Слу-у-у-шай! — восклицает Марго, а у меня от ее тона поджилки начинают трястись. — А у тебя нет парня на примете, который бы тебе нравился? Ну прям очень нравился! Такой, чтобы хотелось с ним девственности лишиться!

По спине холодок пробегает, а затылок моментально становится мокрым. Нет, я конечно знаю, что у нее бывают кардинальные идеи, но чтобы настолько!

— Ты сейчас о чем, Рит? Можно как-нибудь яснее выражаться, раз уж разговор о моей невинности зашел?

— Да все просто, как дважды два, Лиль! Тебе надо забеременеть!

Мне кажется, что Ритка сейчас просто не в себе. Все-таки нельзя так нагружать ее мозг, а то он выдает самые дурацкие и бредовые идеи, а у мыслительного процесса происходит сбой.

— Ты что несешь? Что мне надо сделать? — на всякий случай, уточняю еще раз.

— Если бы у тебя был на примете какой-нибудь красавчик, которому ты тоже нравишься, то можно было бы хотя бы наврать про беременность, справку бы я тебе нашла. У меня есть отзывчивая гинеколог на примете. Тогда, Евсееву деваться было б некуда и замуж бы ты вышла не за Илюху. Ну а потом что-нибудь придумали бы...

— Нет! И еще раз нет! Я вообще замуж не хочу, а тем более рожать детей! Я учиться хочу!

— Ну тогда тик-так, подруга. Я уже слышу, как часики отсчитывают минутки до грандиозной свадебной церемонии Лилии Евсеевой.

— Я знала, что ты в беде не бросишь, Рит. Но, прости... Боюсь при таком варианте, гора по имени Евсеев не рухнет, а просто взорвется в непосредственной близости от меня.

Спустя еще час наших раздумий и идей, каждая из которых была более идиотской, чем прежняя, мы сдаемся. Я просто плюю на все, потому что выхода, кроме как действительно бежать из дома, я не нахожу. Но, учитывая, что теперь за мной следят все охранники в доме, не выпуская меня одну даже во двор, это затея также стремительно приближается к нулю.

Я спускаюсь со второго этажа, провожая подругу до выхода, и сразу чувствую пристальное внимание со стороны охраны, и меня уже это раздражает. Они словно коршуны, неотрывно следят за каждым моим шагом и действием. Отец отлично им платит, и они стараются по-максимуму отрабатывать свои деньги.

— Я не представляю, как так можно существовать, — шепчу Ритке на ухо. — Такими темпами, надо будет разрешение на подышать спрашивать.

— Да уж... — подруга окидывает взглядом стоящих вокруг охранников. — Церберы, ничего не скажешь... Слушай, а может...

Не даю ей даже договорить, затыкая ей рот рукой и бросая на нее свирепый взгляд.

— Даже не думай! Хватит с меня твоих грандиозных идей!

Марго кивает, и я убираю ладонь. Она начинает громко смеяться.

— Ладно, Лиль. Я побежала, а ты держи меня в курсе событий. Завтра постараюсь забежать.

Мы целуем друг друга в щеку, и моя единственная отдушина скрывается за огромными массивными дверьми дома. Становится сразу одиноко и тошно. И я разворачиваюсь, чтобы подняться обратно в комнату, но меня останавливают какие-то громкие крики с улицы.

Глава 5.

Целый вечер я бью грушу в спортзале, спуская пар и злость на самого себя. Впервые в жизни я так лоханулся и упустил такую девчонку! Даже телефон у нее не попросил, и у подруги не додумался взять, хотя бы ее номер. Сейчас бы набрал ей под предлогом узнать, как дела у красавицы.

Меня словно околдовала эта ведьма. Закрываю глаза и снова она, ее, с ума сводящие танцы и бездонные глаза. Даже то, что девчонка надралась, как последняя пьянь, я не могу выкинуть ее из головы.

В тот вечер уехал с той блондинкой домой и трахал ее, представляя перед собой ту самую, которая из башки не вылезает. Карина неплохо справлялась со своей задачей эскортницы, извиваясь подо мной и прося еще и еще, но после первого же раза, она меня перестала вставлять.

Отправил ее в душ, и пока она плескалась там, громко и довольно напевая какую-то хрень, вызвал ей такси и, под недовольные возмущения девушки, отправил за дверь.

И вот сейчас, истекая потом и кровью, добиваю остатки своего разума в спортзале.

— Тоха! Ты уже не меньше двух часов колотишь бедную грушу! Она уже еле держится! — Вадим стоит в дверях, сложив руки на груди.

— Прям как я... — отвечаю себе под нос, но у Вадика очень хороший слух.

— Если ты так по Каринке скучаешь, так ты скажи! Мы ее в миг найдем и организуем! У Стаса остались контакты.

— На хер мне эта шалава? Я даже имя ее не запомнил!

— Тогда в чем проблема? — лицо друга принимает серьезный вид. — Тох, если проблемы какие, так ты скажи, мы в миг с ребятами поможем и порешаем!

Вот не люблю я это все. Я взрослый мужик и сам могу свои проблемы решить, только пока у меня это хреново получается, а точнее вообще не получается.

Месяц назад я подшофе избил пару подонков, которые приставали к девочке на улице. Неплохо так им навалял, дело даже до суда дошло. У них же на лбу не написана родословная, а папашей одного из них оказался какой-то крутой дядька, который и замутил эти судебные разборки. И если бы та девушка отказалась прийти в суд, то сейчас, возможно, я бы на нарах чалился. А так, мне, можно сказать, повезло и я отделался условным сроком на два года.

С работы меня естественно поперли и больше никуда не брали. Подрабатывал у Стаса в охранной фирме, которая специализировалась на личной охране бизнесменов и влиятельных людей.

— Да нет, Вадим, все нормально, — пытаюсь заверить друга, хотя прекрасно понимаю, что это дохлый номер.

— Ага, как же! А я королева Великобритании! Колись, Тох, кто тебя так за живое задел?

Смотрю на друга и молчу. Думаю, рассказать или не стоит, учитывая то, что Вадим назвал ее шалашовкой и сейчас будет чистить мне мозги. Но его взгляд сейчас явно говорит, что он не отстанет, пока не вытянет из меня все, что нужно.

— Девчонка та из головы не выходит.

— Какая?! Та шалашовка из клуба что ли?! Тоха, ты сбрендил? Да ее, небось, пол клуба перетрахало уже! Думаешь она на утро вспомнила как ты ее от тех пацанов спас?

— Не перегибай! — почему-то стало обидно за девочку и за себя тоже. — Мы не знаем про нее ничего, чтобы делать выводы. А вот те, кого Стас притащил в клуб — реальные шалашовки, как ты выражаешься.

— Так я же не предлагаю в них влюбляться! Они и существуют для того, чтобы хорошо время проводить.

— А кто тебе сказал, что я влюбился в ту девчонку? — пытаюсь оправдаться, причем, скорее больше перед собой, чем перед Вадиком.

Друг смотрит на меня и его взгляд говорит о том, что он вот вообще не верит не единому моему слову.

— Кто мне сказал? — смеется нервно. — Вот эта груша потрепанная и твои кулаки в крови! Тоха, ты залип! И если хочешь знать мое мнение, то кандидатура, на мой взгляд, не лучшая. Да, не спорю, она красивая, я тебе еще в клубе об этом сказал. Только вот такие, как эта кошка, ластятся ко всем подряд! Что мы с тобой и наблюдали!

Мне нечего ему ответить. Возможно, Вадим прав, и мне нужно просто выкинуть эту девку из головы, только вот совсем не получается, а главное, не хочется. Перед глазами ее лицо, болотного цвета глаза с длиннющими ресницами и губы, в которые хочется впиться сию же минуту. Кошка чертова!

— Тоха! Алло! Ты меня слышишь вообще? — голос Вадика возвращает в реальность. — Ты домой едешь?

— Позже. Хочу еще в душ сходить и переодеться. Не жди меня.

— Ладно. Тогда завтра в офисе у Стаса увидимся. И кончай херней страдать, Тох! Столько девок классных вокруг!

И громко насвистывая, Вадик уходит, оставив меня в гордом одиночестве, наедине со своими мыслями.

Размотав кровавые бинты с ладоней, выкидываю их в урну и иду в душ. Прохладная вода отлично приводит в чувства и уже через полчаса, я готов ехать домой.

Выхожу на улицу и иду через двор в сторону дороги, вдыхая полной грудью вечернюю прохладу. Как до меня доносятся глухие выстрелы, затем крики и снова выстрелы. Замедляю шаг и отхожу за ближайшее дерево, стараясь рассмотреть то, что происходит впереди.

Район тихий и в это время тут практически нет никого. Как вдруг, из-за угла дома, прямо в мою сторону бежит мужчина, держась за плечо и прихрамывая на одну ногу. А следом за ним, уверенным шагом идет другой, держа в руках пистолет.

Не надо быть дураком, чтобы понять, что должно произойти, но вот разбираться сейчас кто плохой, а кто хороший, времени нет. И быстро оценив ситуацию, я принимаю единственно, как мне кажется, правильное на данный момент решение.

Первый мужчина пробегает мимо, не заметив меня, стоящего в тени, и ко мне приближается второй. Но как только он проходит пару шагов мимо, я хватаю его сзади и одним движением вырубаю, аккуратно опуская на землю и откидывая ногой оружие в сторону.

Раненый оглядывается и, заметив, что преследователя нет, замедляет шаг и вертит головой по сторонам. Испуганный, ничего не понимающий взгляд, и тут он замечает меня.

— Вы кто такой? — сразу пятится назад.

— Со мной пойдемте, пока этот не очнулся. Я помогу, — тут же отвечаю и увожу мужчину за собой в сторону спортзала.

Глава 6.

— Лилия Андреевна, все нормально! Успокойтесь! С Андреем Сергеевичем все хорошо! — охранник, приставленный ко мне, уже десять минут пытается меня привести в чувства.

— Где он? Отвезите меня к нему! — страх ушел, уступив место волнению и переживаниям.

— Пока нельзя. Его отвезли в клинику и сейчас делают операцию. Нам сообщат, когда все закончится.

— Операцию?! — глазами, размером с блюдца, смотрю на охранника.

— Его ранили в плечо и сейчас достают пулю. Это все, что мне известно.

Боже мой! Пулю! В голове не укладывается! Кому папа мог так помешать, что его решили убить?!

Мечусь по первому этажу дома, не зная, чем себя занять. Мне срочно нужно увидеть папу. Я должна быть сейчас в клинике, рядом с ним. Мысль о том, что я могла еще потерять и отца, приводит в ужас. Это все какой-то страшный сон, не иначе!

— Отвези меня в клинику! Сейчас же! — подхожу к этому здоровяку и поднимаю на него полный злости взгляд.

— Лилия Андреевна! Такого указания не поступало! Давайте дождемся новостей.

— Ты совсем тупой?! — срываюсь на крик. — Мой отец в больнице, а ты предлагаешь мне сидеть здесь и просто ждать? Отвези меня, живо!

— Не вынуждайте меня запереть вас в комнате. Единственное, что я могу сейчас для вас сделать, это позвонить и попросить, чтобы Андрей Сергеевич вам перезвонил когда придет в себя.

С этими словами, он набирает номер в своем телефоне и передает просьбу. Я же от безвыходности падаю на диван и листаю ленту новостей в своем. И уже на первых страницах светиться новость о покушении на жизнь Евсеева Андрея Сергеевича. СМИ у нас работают быстро, нечего сказать. Уже и об этом пронюхали. Не удивлюсь, если возле клиники еще дежурят.

Тут же вижу входящий звонок от Марго и снимаю трубку.

— Лиль! Это правда? — слышу ее взволнованный голос.

— Да, но подробностей пока не знаю. Меня даже к нему в больницу не пускают! — бросаю злобный взгляд на своего охранника, но ему, похоже, все равно.

— Лиль, ты там не психуй, главное, что Андрей Сергеевич жив. Я не могу к тебе приехать, но завтра обязательно встретимся. Будут новости, звони.

— Хорошо. Спасибо тебе.

Вешаю трубку и снова листаю ленту. Новости все те же, ничего нового, а сердце все равно не на месте. Пока папу не увижу, не успокоюсь, наверное.

Проходит еще час, потом еще, а новостей все нет. Мне кажется, что время никогда еще так долго не тянулось. И вот, наконец, мой телефон вибрирует от входящего звонка, и я хватаю трубку.

— Папа! Папочка! Как ты?! — слезы из глаз сами текут в два ручья.

— Все хорошо, родная, — его голос хриплый, еле слышный. — Я в порядке.

— Пап, они меня к тебе не пускают. Скажи им!

— Солнышко, завтра увидимся. Сегодня уже поздно, да и я устал. А завтра ребята тебя привезут ко мне и мы поговорим.

— Пап, новость о покушении на тебя на первых полосах. Ты знаешь кто это мог быть?

— Нет, Лиль. Я не знаю, но тебе нужно быть очень аккуратной, особенно сейчас. Я, надеюсь, ты меня понимаешь? Сейчас не до шуток совсем, солнышко. Хоть сейчас послушай меня, пожалуйста! — в его голосе реальное беспокойство, отчего становится не по себе.

— Хорошо, пап. Я поняла все. Но завтра утром я все равно приеду к тебе и это не обсуждается! Тебе что-то привезти нужно?

— Нет, мне ребята все привезли уже. У меня есть все необходимое. Ты не переживай, ложись спать.

— Я люблю тебя, папочка! Прости меня за все!

— И я тебя очень люблю, дочь! И не за что тебе извиняться. Все нормально.

Поговорив с отцом, стало немного спокойнее. Только теперь у меня закралось подозрение, что у него возникнет желание ускорить свадебный процесс, тем самым предоставить мне еще большую защиту. И как бы я этого не хотела и не сопротивлялась, мне придется подчиниться отцу. Теперь уже окончательно и бесповоротно выйти замуж за Илью.

Слезы снова катятся по щекам и теперь уже от безвыходности и жалости к самой себе. Все, о чем я мечтала, постепенно утопает, словно в вязком болоте. И чем больше я пытаюсь из него выбраться, тем больше увязаю в нем. И некому подать мне руку, чтобы вытащить из этой топи, под названием брак.

Вспоминаю маму. Как же мне ее не хватает сейчас! Она бы не позволила всему этому случиться, это точно. С ней папа был совсем другим. Живым, счастливым, не таким, как сейчас. Он конечно любит меня, я знаю, и пытается делать все, чтобы защитить и быть для меня хорошим отцом, но после того, как мамы не стало, он изменился.

Да что там папа, изменилось все. Жизнь стала другой. Отец ударился в политику, уверенно поднимаясь по карьерной лестнице. Теперь в доме, возле дома и рядом с нами полно охраны. Иногда мне кажется, что они и в туалете следят за нами, создавая чувство дискомфорта. Моя жизнь стала как на ладони, под пристальным взглядом совершенно чужих мне людей. Хотя, кажется, я уже перестала обращать на это внимание.

И завтра я поеду к отцу в больницу. Он сказал, что у него ко мне серьезный разговор, а я практически уверена о чем он хочет со мной поговорить. И раз выбора у меня не остается, значит придется наступить себе на горло и принять этот брак, как должное.

Беру телефон и, несмотря на позднее время, набираю Марго. Она сразу же отвечает на звонок.

— Лиль, что-то случилось? Что-то с папой?

— Нет, Марго. С папой все нормально. Готовь платье невесты. Скорее всего, оно скоро тебе пригодится.

Как думаете, смирилась наша девочка или все-таки повоюет еще? А может все не так, как она думает? Совсем скоро узнаем! МУЗ что-то замышляет, это точно!

А пока подписывайтесь на страничку автора, нажимайте кнопочку «Мне нравится» и жду вас в комментариях, чтобы поболтать!

Глава 7.

Евсеев еще битый час мертвецки спал после проведенной ему операции.

Охрана сейчас повсюду. На улице, при входе в здание, в коридоре и в самой палате тоже. Все были в полной боеготовности защищать своего босса, как они его называют, до последнего. Все соблюдают гробовую тишину, в ожидании, когда он проснется.

Евсеев, наконец, открыл глаза и тихо застонал.

— Пи-и-ить... — прохрипел он, и тут же, начальник его охраны поднес стакан к его пересохшим губам.

— Как вы, Андрей Сергеевич?

— Нормально, Кость. Хорошо, что жив остался. В курс дела меня введи. Что-нибудь стало известно?

— Толком практически ничего, Андрей Сергеевич. Все очень грамотно было спланировано. Такое ощущение, что они знали обо всем. Охраны немного, позднее возвращение со встречи. Да и место прекрасное для такого нападения. Нелюдное, почти темное. Наших прилично положили, а они все свалили. Ни одного не взяли. Слава Богу, хоть вам удалось спастись.

— Меня спасли, — выражение лица Евсеева приняло задумчивый вид. — Парень отлично сработал, просто бесподобно. Если бы не он, не лежал бы я сейчас тут, а червяков кормил уже.

— Хотите отблагодарить?

— Обязательно, Константин! Это даже не обсуждается. Но сейчас меня волнует совсем другое — Лиля. Я не могу находиться с ней рядом все время, а под замок ее запереть тоже не вариант, лишь обозлится еще больше. Ей нужен человек, который будет находиться только с ней, двадцать четыре на семь, и тот, кому я могу реально доверить свою дочь.

— Андрей Сергеевич, на данный момент наших ребят поубавилось, да и к вам я теперь приставил почти всех, усилив охрану. С Лилей Андреевной будет кто-то из ребят, но они будут меняться. Пока по-другому никак.

— Я знаю, Костя. От этого не легче. Меня не отпускает какое-то паршивое чувство, как-будто я чего-то не замечаю во всем этом дерьме. Вы записи с камер смотрели? Там же должны были быть хоть какие-то, хоть где-нибудь?

— Должны и есть, Андрей Сергеевич, — Костя утвердительно кивает. — Только ни одна из них не работала в этот момент. Они точно готовились, сомнений нет.

Евсеев все больше уходит в задумчивое состояние, больше похожее на транс. Его мозг пытается сложить весь этот пазл, но словно не хватает одной какой-то детали, и все летит к чертям. Слишком все очевидно и от этого еще больше непонятно.

Встреча, с которой он ехал, проходила в закрытом формате с Карецким, мужем и женой Решетниковыми, которые являлись родителями Марго — подруги его дочери, и Плаксиным, адвокатом Карецкого, который всегда помогал разгребать юридические проблемы обоих и грамотно составлял всю рабочую документацию. Очередная подготовка к предвыборной программе хранилась в тайне от конкурентов, поэтому и проходила в скромном ресторанчике почти на окраине города.

После ужина, все разъехались на своих машинах, оставшись относительно довольными прошедшим вечером.

— Андрей Сергеевич! — голос Константина возвращает его в реальность. — О чем думаете? Есть какие-то мысли на этот счет?

— Пока только предположения. Надо бы аккуратно проверить Ивашова и Сергеева, но только так, чтобы никто ничего не узнал.

— Думаете ваши конкуренты?

— Я ничего не думаю, Костя. Но этот вариант самый логичный на данный момент. С чего-то же надо начинать!

— Хорошо, Андрей Сергеевич, сделаем! Еще будут какие-то указания?

С минуту Евсеев молчит, а потом уверенным тоном, не терпящим возражений, распоряжается.

— Парня мне этого найди! Срочно! Знаю, что зовут его Антон и ходит он в спортзал в том районе, где меня подобрали.

— Я скажу ребятам. Сделаем.

— Нет, Костя! Сам его найди и пригласи ко мне. Именно пригласи, а не привези насильно. И не говори ему, кто я!

Удивленное лицо начальника охраны заставило Евсеева улыбнуться.

— А он что, не узнал вас?

— Нет. И я ему об этом не сказал. Так что помягче с ним, я хочу сделать ему предложение и очень надеюсь, что он на него согласится. А то, что не узнал меня, так еще лучше. Значит бескорыстно помог.

Константин молча кивнул, а потом добавил.

— Ваша дочь узнала о случившимся из новостей. Теперь рвет и мечет. Обещали, что вы ей позвоните, как только сможете. Думаю стоит это сделать, пока она чего не выкинула.

Евсеев довольно улыбнулся. Он знал свою дочь и не сомневался в ее способностях. Но несмотря на все, любил ее до безумия, очень многое прощал и закрывал глаза практически на все ее выходки. После смерти жены, Лиля, практически единственная, кто держала его на плаву, не считая работы.

Евсеев потянулся за телефоном, включил его и набрал номер дочери.

— Папа! Папочка! Как ты?! — услышал в трубке родной голос сквозь слезы.

— Все хорошо, родная. Я в порядке.

— Пап, они меня к тебе не пускают. Скажи им!

— Солнышко, завтра увидимся. Сегодня уже поздно, да и я устал. А завтра ребята тебя привезут ко мне и мы поговорим.

— Пап, новость о покушении на тебя на первых полосах. Ты знаешь кто это мог быть?

— Нет, Лиль. Я не знаю, но тебе нужно быть очень аккуратной, особенно сейчас. Я, надеюсь, ты меня понимаешь? Сейчас не до шуток совсем, солнышко. Хоть сейчас послушай меня, пожалуйста!

И кажется, ситуация сыграла ему на руку, потому что дочь действительно приняла всю серьезность происходящего. И сейчас, как никогда, он был уверен, что стоит усилить ее безопасность насколько это возможно.

Попрощавшись до завтра, он спокойно выдохнул, но, как оказалось, ненадолго. Телефон снова и снова разрывался входящими звонками. Евсеев ответил лишь на вызов от Карецкого.

— Андрей! Слава Богу! Ты в порядке?! — коллега и просто друг, по голосу, явно нервничал.

— Саша, все хорошо. Сам как?

— По сравнению с тобой, можно сказать, отлично.

— Что ты имеешь ввиду? — Евсеев напрягся.

— Андрей, мою машину преследовали. Гнали почти до самого дома, еле оторвались. Премию своему водителю выпишу. Какого черта происходит, Андрей?

Глава 8.

Утром, как отец и обещал, меня везут к нему в больницу. Фотографы и репортеры круглосуточно дежурят, кто возле входа, кто рядом со зданием, но не трудно догадаться, что увидев меня, они тут же себя выдадут. Хотя особо они и не прячутся.

Мы останавливаемся перед задним входом в клинику и, по договоренности с администрацией, меня сразу же впускают в здание, не задавая лишних вопросов. Да и сейчас, зная кто находится в этой клинике, их вообще ни у кого не возникает.

Один охранник идет за мной следом, как и всегда теперь, собственно, а приятной наружности медсестра проводит меня в палату к отцу.

— Папа! — бросаюсь к нему, как только вижу его.

Он полулежит в кровати, рука в согнутом положении прификсирована к груди. Бледный немного, но завидя меня, сразу же улыбается и обнимает свободной рукой. А потом нежно целует в макушку, как в детстве.

Раньше он часто это делал, когда была жива мама. И мне так хорошо сейчас, потому что он в этот момент такой, как тогда. Заботливый, любящий меня отец.

— Я очень испугалась! Очень!

— Ну что ты, родная! Уничтожить Евсеева — надо постараться! — тихо смеется.

— Не смешно. Совершенно, — дую губы и смотрю ему прямо в глаза. — Чуть круглой сиротой меня не оставил!

— Лиля! Прекрати нести чушь! Просто теперь нам надо быть более аккуратными и внимательными.

— Нам? — вскидываю брови.

— Да, Лиля. Мне и тебе. Пока я до конца не разберусь с этой ситуацией,ты будешь под постоянной охраной, хочешь ты того или нет.

— Я и так уже только в туалет и душ хожу одна. Все остальное время со мной твои церберы. Они так часто меняются, что я не успеваю их имен запоминать!

— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Отнесись, пожалуйста, к этом серьезно!

Отец смотрит на меня таким взглядом, что я понимаю, шутки и правда кончились. Кто-то явно хочет закончить то, что у него не получилось, и в этой ситуации папа не сдвинется с места.

И я понимаю, что вот сейчас, как бы я не хотела, рухнет вся моя жизнь. Разговор о предстоящей свадьбе неизбежен, и я готова слушать. Молча киваю в ответ и отворачиваюсь, глядя в окно. Слезы так близко, и я стараюсь максимально сдерживаться, чтобы не разреветься.

— Свадьбу придется отложить, Лиля! Мы с Карецким не можем так рисковать. Ни тобой, ни Ильей. Эти уроды могут начать охоту и за ним, и никто не дает гарантий, что под раздачу не попадете вы. Так что все откладывается пока на неопределенный срок.

Господи! Меня слух подводит? Или это правда? Я впервые в жизни благодарна судьбе за то, что произошло, хоть и нельзя так говорить, грех ведь. На кону была жизнь родного отца, а я радуюсь, что у меня появилось время, возможно еще один маленький шанс, и пока еще свобода.

Я стараюсь сдержать радостный крик, изобразив на лице понимание всего, о чем говорил отец, но он по взгляду оценил уже степень плескающегося внутри меня счастья. И, усмехнувшись ехидно, уточняет.

— Лиля! Это временная мера предосторожности. Ты же понимаешь это?

— Конечно, пап. Временно...

Пусть так, пусть ненадолго, но все же.

— И еще! — его голос приобретает еще более жесткий тон. — Раз тебе не нравится ни один из моих церберов, как ты выражаешься, то у тебя будет личный телохранитель, Лиля! Один и постоянный!

И только я открываю рот, чтобы возразить, как отец тут же пресекает во мне это желание.

— И это не обсуждается! — почти переходит на крик. — Если хочешь и дальше вести, более менее, свободный образ жизни, тебе придется принять это, иначе...

— Я согласна! Пусть будет один! Я смогу ездить в институт?

— Думаю, да. Как только меня выпишут и я окажусь дома, мы обсудим все детали и обговорим твое расписание.

Спасибо тебе, Всевышний! С одним тупоголовым охранником справиться куда проще, чем с оравой. Главное, не перегнуть палку, а то точно лишусь всех привилегий и окажусь под строжайшим домашним арестом. Надо знать моего отца. Если его разозлить, то можно не ждать ничего хорошего.

— Договорились. Скажи, а ты уже знаешь кто за этим всем стоит? — интересуюсь я.

— Лиля, если бы знал, то не беспокоился бы так о тебе и остальных.

— А полиция уже занимается этим вопросом, ведь так?

— Да, но ты же знаешь, что быстрого результата от них ждать не стоит. Мы тоже будем искать, сами.

Конечно хочется, чтобы того, кто за этим всем стоит, побыстрее нашли. Тогда не придется везде таскаться со своим новым провожатым, которого в ближайшее время ко мне приставит отец. Но с другой стороны, пока существует опасность — я остаюсь свободной, насколько это возможно.

Просидев у папы почти до самого вечера, я собираюсь домой.

— Лиля! Я надеюсь на твое понимание и терпение, дочка! А еще благоразумие.

Да уж. С этим у нас явно натянутые отношения.

— Я правда поняла, пап. Выздоравливай поскорее. Хоть ты и ворчун, но я тебя очень люблю. И у твоей дочери скоро день рождения, если ты не забыл. У тебя две недели, чтобы поправиться и вернуться домой.

— Это я помню! Ты плохого обо мне мнения! — смеется.

Целую отца в щеку, крепко обнимаю и в сопровождении все того же охранника, выхожу из палаты.

Мы снова идем по тому же маршруту, к черному входу, только сейчас нас не сопровождает никто из медицинского персонала.

Сейчас я немного успокоилась, потому что увидела папу, убедилась, что с ним все в порядке, и все-таки отчасти, получила хорошие новости. Внутри что-то приятно клокочет, словно должно произойти что-то хорошее или это просто такая реакция на переживания и измотанные нервы. В любом случае, чувствую я себя гораздо лучше, чем накануне.

Подходя к выходу, дверь передо мной резко открывается, и я практически сталкиваюсь лоб в лоб с молодым мужчиной. Мой провожатый тут же встает между нами, рукой отодвигая его в сторону.

— Ты кто такой? — задает ему вопрос, но не успевает получить ответ, как его руку одним быстрым движением заламывают, заставляя тихо застонать от боли.

Глава 9.

У вас когда-нибудь было ощущение дежавю? У меня оно возникло сразу же, как только до меня донесся аромат, шлейфом тянущийся от этого мужчины. Миндаль!

Единственная ассоциация, возникшая в моей голове, что это тот самый спаситель из ночного клуба. Я практически не помню его лица в силу определенных обстоятельств, но и в такие совпадения не особо верю. Не может быть, чтобы из миллиона людей в городе, именно его я встретила вновь, да еще здесь и сейчас. А пахнуть ведь так может от многих, такая туалетная вода есть у кучи других мужчин.

Сажусь в машину на заднее сиденье, закрываю глаза, но мысли предательски возвращаются к молодому мужчине.

Сколько ему? Тридцать? На вид примерно столько. Но кто он? И зачем его привели в палату к моему отцу? Ведь ясно сразу, что ничего общего между ними нет.

Я никогда не лезла в дела своего отца, и особенно в те, что касаются его работы, но почему-то именно сейчас мне хочется узнать об этом парне больше.

Первое впечатление? А почему меня вообще он так интересует?

Симпатичный, даже очень. Темноволосый, с глубокими карими глазами и красивыми губами. Атлетического телосложения. Он явно либо спортсмен, либо не вылезает из спортзала. Но сказать, что он один из этих перекаченных тугодумов, никак нельзя. Не вяжется он с ними. Да и слишком быстро для тугодума он среагировал на папиного человека, заставив его согнуться пополам. А такого, признаться, я не видела никогда.

При этом он так на меня смотрел, как будто я его собственность и, если быть честной с самой собой, в этом взгляде хотелось пропасть.

Красивые губы лишь уголками приподнялись, напоминая подобие улыбки, а сердце заколотилось как сумасшедшее. Ни слова не сказав, он прошел мимо, бросив на меня многозначительный взгляд, заставив при этом перевернуться все мои внутренности.

Достаю телефон из сумочки. Сначала возникает желание позвонить Марго и спросить, как выглядел наш спаситель из клуба. Но потом резко передумываю, предугадывая заранее ее реакцию. Подумает еще, что я свихнулась и слишком уж заинтересовалась им, учитывая то, что он мне везде теперь мерещится.

На секунду мне даже показалось, что он действительно меня знает. Но это ощущение прошло так же быстро, как и возникло.

Нет, Лиля! Все! Кто бы он там ни был, это не может быть он! Да и какая, в общем-то, разница? Это дела отца, и меня они не касаются!

Лучше надо подумать о новом охраннике, которого отец приставит ко мне, как только его выпишут из больницы. Надо постараться втереться к нему в доверие и, если понадобится, воспользоваться этим при необходимости. Потому что я все еще не намерена выходить замуж за Илью, как бы не врала сама себе и не успокаивала отца. И мысль, как избежать, временно отложенную свадьбу, до сих пор не выходит из моей головы.

Машина заезжает во двор дома и я жду, пока ворота наглухо закроются и мне разрешат выйти. Теперь меры предосторожности усилились еще больше и приходится с этим мириться.

Мне открывают дверь и сопровождают прямо до входа в дом. Войдя внутрь, я прохожу мимо еще пары охранников и иду прямиком к себе в комнату.

Наконец-то, я остаюсь одна. Но не надолго. Телефон разрывается входящим вызовом и, видя улыбающуюся Марго на экране, снимаю трубку.

—Лиль! Как папа? — голос подруги немного взволнован.

— Да ничего вроде... У меня относительно хорошие новости, Рит, — спешу поделиться с ней. — Свадьба откладывается на неопределенный срок, представляешь?

— Да вы издеваетесь! Я платье уже в химчистку отдала! — смеется она. — Ладно, шучу, подруга. Поподробнее с этого момента. Евсеева по голове ударили или что случилось, что он резко передумал?

— Просто они с Карецким не могут рисковать в такой период. Ты знаешь, что мне глубоко до их дел, но походу, ситуация и правда серьезная. Я отца таким давно уже не видела. Не знаю, как поступит Карецкий-старший с Ильей, но у меня теперь личный поводырь появится, как только папа вернется домой.

—Так с тебя и так глаз не спускают все кому не лень! — Марго явно не понимает о чем я.

— Теперь у меня будет личный цербер, а вот кто именно из них, понятия не имею.

Немного помолчав, Рита выносит свой вердикт.

— Да уж... Похоже, что дела реально не шуточные. Мои родаки тоже нервные ходят, все время интересуются где я и что делаю. На них хоть и не нападали, но раз уже третьи переживать начали, то может и правда, лучше пусть так?

— Не знаю, Рит. Я мало, что понимаю, да и не особо хочу во все вникать. В любом случае, перемирие с отцом скорее временное, потому что когда все уляжется, он снова вернется к теме моего замужества. Он ясно дал мне это понять.

— Тогда у нас есть время, чтобы что-нибудь придумать, подруга!

А меня прям распирает спросить у нее по поводу того парня и, все-таки, я набираюсь смелости.

— Рит, а как выглядел тот парень из клуба? Ну который за нас заступился тогда.

Тишина на том конце провода только подтвердила мои догадки по поводу реакции подруги. Но к моему великому удивлению, она довольно спокойно отреагировала на мой интерес.

— Я не буду задавать вопрос зачем тебе это, но как по мне, он красавчик! Причем, во всех смыслах! Высокий, глаза такие пронзительные, темные, и фигура отпадная просто. Повезло тебе, Лилька, что он тебя на руках нес.

У меня мурашки по коже побежали. Уж слишком он по описанию смахивает на того, кого я встретила в клинике. И если это правда, то тогда, что может связывать моего отца с ним? Если только...

— А все-таки, если не секрет, почему интересуешься? Ты еще в прошлый наш разговор как-то нараспев о нем говорила. Лиль, он что, так тебе понравился, что забыть не можешь?

— Не неси ерунду, Марго! — стараюсь говорить как можно серьезнее. — Ты только не смейся и не думай, что у меня паранойя, но мне кажется, что сегодня я видела его у отца в больнице.

— Да ладно!!! — даже через трубку чувствовался какой-то восторг подруги. — А с чего ты решила, что это именно он? Ты же его не помнишь толком!

Глава 10.

— Слышали? Вчера на Евсеева было совершено покушение! И самое веселое, что в том районе. Куда мы в спортзал ходим.

В отличие от нас, Стас всегда в курсе новостей и особенно политических. Работа подразумевает такого рода осведомленность, да и клиенты, частенько, у нас именно из этих кругов.

— Евсеев... Что-то знакомая фамилия какая-то... — мямлит Вадим.

— Известный довольно политик, кто интересуется этой темой, — добавляет Стас. — Баллотировался даже на пост мэра однажды, но чуток не добрал.

— Говорят, что нападавших не поймали ни одного, а он отделался только ранением в плечо. Охрана какая-то пошла никчемная.

Стас посмеивается, а у меня словно озарение наступает.

— Покажи мне новости, Стас! — встаю со своего места и иду к нему.

— В политику решил удариться? На, смотри! — он протягивает мне телефон.

На мгновение я замираю, потому что передо мной фотография человека, которого я вчера спас. Такого поворота я никак не ожидал! И даже не знаю, радоваться мне этому сейчас или нет. Я уверен, что тот, кого я вырубил, меня не видел, но всегда есть риск, а в этом случае, его предостаточно. И мне совершенно не улыбается вся эта ситуация, если честно.

— Чего напрягся, Тоха? — спрашивает Стас, который внимательно смотрит прямо на меня.

— Да так... Это все новости по этому делу? Других нет?

Уж очень не хотелось мне засветиться в СМИ.

— Пока нет, — отвечает Стас, все так же наблюдая за мной. — А должны быть?

Отдаю ему телефон и возвращаюсь на место.

— Ты чего молчишь? — тут уже не выдерживает Вадик. — Тоха, мы тебя как облупленного знаем, давай колись, пока мы не охренели окончательно от возможных новостей.

Среди нас четверых, Вадим знает меня лучше всех, может потому, что мы чаще и больше общаемся. Стас очень внимательный и проницательный в нашей компании. Он все чувствует на каком-то непонятном нам уровне. А Борька молчун, каких поискать. Из него слово вытянуть нереально, особенно если он этого не хочет. Но Боря — это мозг. Он грамотно переваривает все, а потом выдает реальные советы, к которым действительно стоит прислушиваться.

Все взгляды устремлены на меня, будто вытягивая из меня то, о чем я говорить не особо хочу.

— Ты был там? — Боря, как всегда, выдает результаты своих умозаключений.

— Ты о чем, Борь? — брови Вадима поднимаются, и он переводит взгляд с одного на другого.

Борис молчит, но его вопроса стало достаточно, чтобы убедиться в правильности его догадки.

В этот момент, в кабинет стучат и дверь сразу открывается. Не дождавшись разрешения войти, в проеме появляется мужчина, внешний вид которого явно дает понять, что ему охрана точно не нужна, он сам себе охранник, еще какой.

Он внимательно, даже оценивающе осматривает каждого из нас и его взгляд останавливается на мне. А я почему-то уверен, от кого именно он пришел.

— Вы по какому вопросу? — интересуется Стас.

В помещение витает напряжение и каждый готов сорваться на защиту любого из нас. Кроме меня, который практически ожидал чего-то, наподобие этого.

— Мне нужен Збруев Антон Владимирович! — четко произносит мужчина и продолжает буравить меня глазами.

— Зачем он вам? — Вадим явно нервничает, но старается не показать вида.

— А вот это вас не касается. Я буду разговаривать только с Антоном Владимировичем.

— Вы от Евсеева, — Боря снова попадает в точку.

Спокойный кивок головы подтверждает его слова. Мужчина спокоен и от него не исходит никакой опасности, кроме того, что он сам выглядит довольно серьезно.

— Это я, — прерываю молчание, потому что глупо врать человеку, который скорее всего уже знает о тебе все.

— Андрей Сергеевич хотел бы с вами встретиться, прямо сейчас. Советую поторопиться.

Я спокойно поднимаюсь, беру куртку и иду на выход. Вадим мгновенно вскакивает с места, но мужчина, пришедший за мной, преграждает дорогу, вставая прямо на его пути.

— Тоха, ты чего, реально поедешь? Отойди с дороги! — Вадик толкает мужчину в грудь, но тот, словно скала.

— Ничего с вашим другом не случится, успокойтесь, молодой человек! Вернется целым и невредимым!

После этих слов, он разворачивается и выходит вслед за мной, оставляя остальных в полном недоумении.

Меня сажают в машину представительского класса, полностью тонированную и, наверняка, пуленепробиваемую. Никто не произносит ни слова. Ни водитель, который смотрит исключительно на дорогу, ни мой сопровождающий, сидящий впереди рядом с ним.

Спустя некоторое время, машина останавливается у черного входа клиники, из чего я делаю вывод, что Евсеев все-таки находится в больнице, а чрезмерная осторожность необходима, чтобы избежать назойливых репортеров.

Мы выходим на улицу и я замечаю рядом еще один автомобиль, но рассмотреть его не получается, потому что меня сразу зовут за собой. Прохожу первым и сразу же сталкиваюсь с ней. Сердце сразу ухает и начинает колотиться, как сумасшедшее. Это она! Никаких сомнений!

В этот момент, ее провожатый вырастает между нами и прет на меня буром.

— Ты кто такой? — слышу вопрос, но быстрым движением заламываю его руку, заставляя тихо застонать от боли.

— Вы что делаете?! — слышу ее голос и не свожу глаз с красавицы. — Отпустите его немедленно!

А я язык словно проглотил. Не может быть! Судьба второй шанс мне дает, не иначе!

В этот момент с улицы заходит тот, кто привез меня сюда и, быстро оценив ситуацию, моментально вмешивается.

— Отпусти его, он дочь его охраняет, пока. Иди за мной.

Дочь?! Она дочь Евсеева?! Да ладно!

Отталкиваю от себя ее охранника и пристально смотрю прямо на нее, а потом губы сами приподнимаются в улыбке и меня уводят внутрь больницы.

Пока шли, не мог никак осознать то, что узнал. Вопросов столько, что мозг закипает. Перед глазами лишь ее испуганные глаза, в которых даже сейчас можно утонуть. Пульс зашкаливает, только что теперь делать с тем, что я узнал, не представляю.

Глава 11.

Отец запретил к нему больше приезжать. Слишком опасно, как он считает, да и необходимости никакой в этом он не видит. А я схожу с ума, сидя дома, практически запертая в четырех стенах. Об институте мне было приказано забыть, хотя бы на то время, пока не решится вопрос с моей охраной.

Прошло еще два дня с момента покушения, и сегодня папа должен вернуться домой. Решив помочь с приготовлением ужина в честь его приезда, заняв себя хоть чем-то на это время, я спускаюсь и гордо шествую на кухню под пристальным контролем, стоящего возле входа охранника.

Наша домработница, и по совместительству повар, Лариса Викторовна, является женщиной в годах и работает у нас с того самого момента, как не стало мамы. Строгая, но справедливая, она никогда ни во что не лезет, занимаясь исключительно своими прямыми обязанностями, за что отец ее очень любит. Иногда он даже может поговорить с ней по душам, сидя за чашкой чая или кофе, и в такие моменты, мне кажется, что ему очень не хватает мамы.

— Лиля! — увидев меня, женщина заулыбалась. — Ну как ты, девочка? Выглядишь немного замученной.

— Это от безделья, Лариса Викторовна. Уже не знаю даже, чем себя занять. Папа категорически не пускает в институт. Марго, в отличие от меня, на учебе, а я вот решила помочь вам с ужином, если вы не против конечно.

— Ну что ты! Конечно же нет, проходи!

Я подхожу к ней ближе и слежу, как слегка морщинистые руки умело чистят рыбу и разделывают ее на одинаковые ровные кусочки. Перфекционист бы точно пришел от этого в восторг.

— Достань овощи из холодильника, помой и порежь салат, — Лариса Викторовна пододвигает ко мне разделочную доску и нож.

Я, конечно, не ас кулинарного дела и не успела в свое время научиться у мамы чему-то глобальному в приготовлении пищи, но какие-то примитивные вещи делать умею. Поэтому, с удовольствием принимаюсь за то, что мне поручили.

Сначала мы делаем все молча, но потом Лариса Викторовна решает нарушить тишину, видимо, неуютно себя чувствуя в обстановке, в которой дочь хозяина бойко орудует ножом.

— Лилечка, ты какая-то не такая последнее время. У тебя что-то случилось?

— Не знаю даже, — пожимаю плечами. — Все слишком сложно, теть Лар. Папа совершенно не слышит меня, а главное, он не хочет этого делать. Что в закрытые ворота долблюсь, безрезультатно все.

Женщина внимательно окидывает меня взглядом и, вернувшись к своему занятию, продолжает.

— Ты не злись на отца. Он тебя любит и хочет для своей дочери только самого лучшего. Поверь, все образуется.

Отодвигаю в сторону миску.

— Он не отменит свадьбу. А я не хочу выходить замуж за Илью. Я не люблю его. Да и он не горит особым желанием становиться моим мужем. Теть Ларис, почему они нас не слышат?

— А когда свадьба-то? — посмеивается тихо, тогда как мне совершенно не весело.

— Пока не знаю. Планировалась после моего дня рождения, но теперь, в связи с последними событиями, папа с Карецким решили отложить это событие на неопределенный срок.

— Ну так чего переживать раньше времени? Все может измениться. Каждую секунду в этом мире что-то меняется. Вот посмотри на часы, — показывает рукой на стену. — Время с каждой секундой неумолимо бежит, а ты тратишь его на глупые мысли и переживания. Надо наслаждаться им, хватать каждую минуточку. Ты молода, красива. Уверенна, все образуется.

— Будто папу не знаете... — выдыхаю я, но доля правды в ее словах, конечно же, есть.

— Божечки мои! — восклицает Лариса Викторовна. — Время-то сколько! Когда Андрей Сергеевич приезжает?

Снова пожимаю плечами, одновременно доставая телефон и набирая его номер. После пары гудков, слышу голос отца.

— Да, дочь! Что-то случилось?

— Пап, ты когда приедешь? Мы с тетей Ларисой ужин готовим, вместе, — специально захотелось сделать акцент на последнем слове.

— Да что ты! Тогда придется поднажать, родная моя! Скоро буду! И да, передай Ларисе, чтобы накрывала на троих. У нас будут гости.

— Хорошо. Ты с Александром Петровичем приедешь? — уточняю, чтобы сразу быть готовой к встрече.

На самом деле, мне не очень нравится Карецкий. По сравнению с моим отцом, он более жестокий и расчетливый тип. Достаточно вспомнить, как он постарался избавиться от невесты своего сына, что у него, великолепно просто получилось. Да и все его лестные слова в мой адрес, до невозможности мне противны. В общем, одним словом, я ужасно некомфортно себя чувствую, когда он приезжает к нам домой. Но он партнер отца, такой же политик и, наверное, только такие, с пробивным характером, как у Карецкого, выживают в этом мире. Поэтому я стараюсь с ним не общаться, а просто ухожу к себе.

— Нет, Лиля. Я приеду с другим человеком. До встречи, дорогая! — и он вешает трубку, вынудив меня только догадываться о том, кто наш сегодняшний таинственный гость.

Откладываю телефон в сторону и сообщаю тете Ларе, что отец скоро будет.

— Накрыть просил на троих, — сухо добавляю.

— Судя по твоему лицу, к нам пожалует твой потенциальный свекор?

— Нет. Сказал, что это не Карецкий.

Лариса Викторовна приподнимает удивленно бровь, но ничего не отвечает на это. Ей, по сути, все равно кто приедет. Она параллельно относится к тому, кого мой отец приглашает на ужин.

— Спасибо, что помогла, дорогая. Дальше я уже сама. А ты беги, переоденься и приведи себя в порядок. Мало ли с кем Андрей Сергеевич приедет. Надо выглядеть достойно всегда, а тем более сегодня. Твой отец пережил такой стресс!

Тетя Лара начинает тут же суетиться, раскладывая готовые блюда и сервируя стол. Я же возвращаюсь к себе в комнату и открываю шкаф. Как там она сказала? Надо всегда выглядеть достойно?

Надо — значит, надо!

Снимаю с вешалки одно из любимых платьев и надеваю, стоя перед зеркалом. Длинное, почти до пола, облегающее, и усыпанное стразами. Золотисто-бежевый цвет прекрасно оттеняет мою кожу и глаза.

Собираю волосы в тугой пучок так, чтобы ни один волос не выбивался из прически. Из украшений — длинные крупные серьги в тон платью.

Глава 12.

— Лиля, познакомься, — бодрым голосом говорит папа, поворачиваясь лицом к гостю. — Это Антон Збруев. Он, скажем так, помог мне выжить в том покушении.

Горло будто в тиски зажало, поэтому молча киваю, не сводя с «нового» знакомого глаз. И снова этот запах, пьянящий и проникающий под кожу.

— А это, собственно, и есть Лиля, моя дочь! — гордо произносит Евсеев.

— Очень приятно, Лиля, — Антон делает акцент на имени.

— А вы что? Уже успели обо мне поговорить? — интересуюсь, а у самой колени дрожат.

Интересно, что они обсуждали и в каком контексте?

— Только то, какая ты у меня умница и красавица! — смеется Евсеев. — Ну что мы тут встали, как три тополя на Плющихе! Пойдемте ужинать!

— С возвращением, Андрей Сергеевич! — доносится голос Ларисы Викторовны.

Спустя несколько минут, мы уже сидим в гостиной за столом, и тетя Лариса суетится вокруг нас, принося все новые и новые закуски и блюда. Папа, как и всегда, во главе стола, я справа от него, а Антон расположился напротив, чтобы было удобнее сверлить меня своим прожигающим взглядом.

Чувствую себя, словно не в своей тарелке, кусок в горло не лезет. Я на девяносто девять процентов уверена, что Антон именно тот парень из клуба и очень надеюсь, что отец не узнает о том инциденте, особенно от него.

— Лиля, я хотел бы, чтобы вы с Антоном познакомились лично. Именно поэтому и пригласил его сегодня к нам!

Я перевожу взгляд с одного на другого, совершенно не понимая, для чего мне с ним знакомиться. Дела отца меня не касаются, зачем тогда все это.

— А мы с вашей дочерью уже знакомы, Андрей Сергеевич. Правда, так сказать, заочно, — смотрит на меня и нагло так улыбается.

— Да?! Лиля мне ничего об этом не говорила! — папа смотрит на меня с удивлением. — И где же вы познакомились?

Сердце ухает в пятки, по спине холодный пот льется и хочется пнуть хорошенько этого красавчика, чтобы не думал даже рот открывать. Представляю лицо отца, когда Антон поведает историю о его пьяной дочери в клубе, которую хотели отыметь двое мужиков, а он — герой, спасший ее. Останется лишь медаль ему вручить, вместе с почетной грамотой.

Смотрю на Антона исподлобья убийственным взглядом и долей надежды, уповая на его сообразительность. В ответ получаю довольную улыбку и чертят в глазах.

— Мы столкнулись с ней пару дней назад в клинике, в которой вы лежали. Просто нас никто не представил друг другу, да и Лилия Андреевна куда-то очень торопилась.

Фух! Спасибо тебе, Господи!

— Ну тогда еще проще, — отец поворачивается ко мне. — Дорогая, с завтрашнего дня, Антон — твой личный телохранитель, охранник или цербер, называй, как хочешь.

Вилка останавливается прямо возле открытого рта, и я замираю.

— Это шутка какая-то? — на всякий случай уточняю. —До первого апреля еще далеко.

— Нет, Лиля! Это уже не шутки! С завтрашнего утра Антон будет с тобой двадцать четыре часа в сутки, так что вам придется подружиться, хочешь ты этого или нет.

Смотрю на Збруева и понимаю, насколько серьезно я попала. Этот точно не тугодум и, чтобы обмануть его, придется постараться, если это вообще возможно сделать.

— Его комната будет соседней с твоей, — продолжает папа. — Все предстоящие планы на день обговаривать с ним заранее, а об остальном информировать меня сразу же! И да, моя дорогая, можешь вернуться в институт, но Антон будет присутствовать на твоих лекциях.

Мысленно пытаюсь сообразить, что ответить, но все, на что меня хватает, это просто встать из-за стола, чтобы уйти. В данный момент переполняют смешанные чувства. С одной стороны, я обещала отцу, что буду слушаться его, с другой — слишком быстро и крепко он затянул удавку на моей шее. И хоть я и понимаю, что Антон совершенно тут не при чем, и он просто будет выполнять свою работу, мой протест непроизвольно распространяется и на него тоже. Нужно хорошенько все обдумать.

— Мне нужен номер вашего телефона, Лилия Андреевна, — оживляется Збруев.

— Лекция в институте начинается в девять. В восемь я буду готова. Спасибо за ужин.

И окинув сидящих за столом мужчин взглядом, грациозной походкой удаляюсь к себе, чувствуя спиной прожигающий взгляд.

С грохотом захлопываю дверь своей комнаты, чтобы внизу слышно было, с облегчением выдыхаю и падаю на кровать, сбросив с себя туфли. Ну и попала ты, Лиля! Такого я явно не ожидала! И что теперь со всем этим делать, ума не приложу.

Помимо того, что мой новый надзиратель очень хорош собой и не похож ни на одного из предыдущих папиных дуболомов, он еще и, наверняка, умный. С таким будет очень непросто. Но где, как говорится, наша не пропадала.

Беру в руки телефон и звоню Марго, но к моему великому сожалению, она не берет трубку. А меня аж распирает от нетерпения поделиться «хорошими» новостями.

И в этот самый момент, раздается негромкий, но очень настойчивый стук в дверь. Папа, не иначе. Сейчас начнет снова отчитывать за непристойно-непозволительное поведение за ужином.

Ступая босыми ногами по мягкому ковру, подхожу к двери и неохотно открываю, уже заранее представляя недовольное лицо отца. Но вместо него, вижу перед собой Антона, который одним быстрым движением заталкивает меня внутрь комнаты и закрывает за собой дверь.

— Ну здравствуй, Лиля! — от него веет такой энергетикой, что я теряюсь. — Вот и познакомились, а то как-то некрасиво получилось тогда в клубе, согласна?

Боже мой! Теперь я точно уверена, на все триста процентов, что Антон именно тот самый спаситель. И теперь я совершенно не знаю, что с этим делать. Смотрю в его темные глаза и, кажется, таю. Ноги подкашиваются, в ушах звенит, но слова в горле застревают.

— Так это был ты? — наивно хлопаю глазами, изображая удивление.

— Лиль, не катит. Ты давно меня узнала, еще в больнице. Или по крайней мере догадывалась. Я это за столом сразу понял по твоей реакции.

Резко отступаю на пару шагов назад, создавая пространство для, так называемого, диалога.

Глава 13.

—Какая тебе вообще разница?! — меня просто трясет от возмущения. — Это мое личное дело, моя жизнь, и я не собираюсь делиться ее подробностями, а тем более с тобой!

Антон сверлит, буравит меня взглядом, но я не сдаюсь. Если сейчас уступлю, то покажу свою слабость.

— К твоему великому сожалению, теперь меня и это касается. Твой отец явно дал понять, что шаг вправо, шаг влево — расстрел. С этого момента, нам придется найти друг с другом общий язык, Лиля. В переносном смысле, естественно.

Вскидываю гордо голову, словно бросаю вызов этому самовлюбленному и уверенному в себе парню.

— Не с этого момента, а только с завтрашнего дня! Не торопи события!

— Суть дела не меняет, Лиль. Мы будем находиться друг с другом двадцать четыре на семь, поэтому придется привыкать.

— Может ты и спать со мной в одной кровати будешь?! Вдруг я решу ночью в окно вылезти и сбежать?

Кажется, я сейчас брякнула лишнего и уж точно, не в свою пользу, потому что глаза Антона загораются и на лице появляется довольная улыбка.

— Буду, Лиля! Обязательно буду, но позже, — он словно ласкает взглядом. — Но за идею спасибо.

— Пошел вон из моей комнаты! — толкаю его в грудь. — Уходи! Дай мне хоть до завтра насладиться свободой!

Антон отступает к двери и берется за ручку.

— Завтра в восемь буду ждать тебя. Постарайся не опаздывать, ведь ты же не хочешь опоздать в институт.

После этих слов он открывает дверь комнаты и уходит, плотно ее за собой закрыв и оставив после себя лишь аромат миндаля, который уже плотно въелся в мой мозг.

Щеки горят от возбуждения и эмоций. Открываю настежь окно, впуская прохладный воздух в комнату, пытаясь тем самым привести себя и свои мысли в порядок.

В этот момент звонит телефон. Хватаю сотовый и слышу родной голос подруги.

— Лиль, что-то случилось? Я в душе была, не слышала.

— Случилось, Ритка! — почти ору в трубку. —Збруев случился!

Небольшая заминка в разговоре, а потом недоумение в голосе Марго.

— Так, подруга, стоп! Збруев — это кто у нас будет? Что-то не припомню в твоем окружении такой фамилии.

— Антон Збруев — мой новый телохранитель, которого мне обещал отец. И по совместительству тот самый мачо из клуба!

— Да ладно! — выдыхает Марго. — Не может этого быть!

— Может, Рита! Может! Теперь он круглые сутки будет ошиваться рядом, даже на лекциях в институте. И комнату ему отец выделил соседнюю с моей, представляешь?!

— А чего ты истеришь-то? Не худший же вариант! Или ты предпочитаешь мужчин постарше? — смеется она.

— Да не в этом дело! Он уже лезет в мою личную жизнь, пытаясь докопаться до причины моего поведения в клубе. Типа, я не такая, и он в это не верит. Вот зачем ему это нужно? Еще посмел сказать, что спать со мной будет в одной постели, если понадобится!

— Вот это, я понимаю, мужик! Лиль, я бы на твоем месте присмотрелась к парню. Чувствую будет именно так, как он говорит.

Мне кажется, что я схожу с ума или моя подруга белены обожралась.

— Совсем с ума сошла?! Я еще не отказалась от своего плана сбежать. Только с этим, шансы уменьшаются в разы. Ты же поможешь мне?

— Даже не знаю, Лиль... А стоит? Я бы лучше к этому Антону присмотрелась. Хорош, засранец!

— Ты, Рита, действительно не в себе! Пока в душе мылась, вода в уши затекла? Вообще меня не слышишь? Я не собираюсь ни к кому присматриваться, ни за кого замуж выходить и, уж точно, не откажусь от своего решения!

— Ну хорошо, хорошо... Тогда завтра встречаемся в институте и обсудим дальнейшие планы. Все, целую крепко, твоя репка!

Только сейчас ощущаю сумасшедший холод. Вскакиваю и закрываю окно, потирая голые плечи, а затем, иду в душ.

Стоя под горячими струями воды, обдумываю дальнейший план действий. В голову приходит только одно. Надо сделать так, чтобы Збруев сам отказался от этой работы, а для этого надо включить режим сучки.

Выхожу из ванной комнаты, кутаясь в теплый банный халат, и забираюсь под одеяло. Настроение немного улучшилось в предвкушении предстоящих планов. Но на телефон приходит сообщение с незнакомого номера. Открываю его и не верю своим глазам.

«Спокойной ночи, кошка дикая. Завтра в восемь, не проспи.»

Перечитываю несколько раз эти несколько слов и, наконец-то, до меня доходит, кто автор послания. Черт! Наверняка, отец дал Збруеву мой номер, больше некому. И как он меня там назвал? Дикая кошка?

Легкая улыбка трогает губы, и чего греха таить, мне понравилось сравнение. Есть что-то в этом. Но показывать это я не собираюсь. Думаю, отвечать или нет, и в итоге, пишу такое же короткое послание.

«Даже не пытайся больше. У кошки слишком острые коготки.»

И снова приходит ответ.

«Не пугай. У меня хорошая заживляемость.»

Выключаю телефон, иначе этот самоуверенный тип решит, что заинтересовал меня. Не на ту напал. Не один ты у нас крепкий орешек. И с довольной улыбкой, предварительно заведя будильник, поворачиваюсь на бок и быстро засыпаю.

Ух, как жарко становится! Как вам наша сладкая парочка? Чувствую, Марго права окажется))))

А пока жду ваших мнений на этот счет!

Глава 14.

Просыпаюсь я раньше будильника часа за полтора, не меньше. На удивление, того малого времени, что я спала, оказалось достаточно, чтобы даже выспаться. Или просто я так нервничаю, что это чувство затмевает все остальные?

Вылезаю из-под одеяла и прямиком в душ. Волосы, как по приказу, сразу закручиваются в крупные спирали. Мне всегда они нравились, единственное, что раздражает все время, это то, что я не могу их уложить как надо, особенно после душа.

Закручиваю их в полотенце и с тюрбаном на голове выхожу из ванной. Открываю шкаф, и тут приходится столкнуться с выбором, что, собственно, надеть.

Ловлю себя на мысли, что никогда особенно об этом не задумывалась. Надевала то, на что глаз первым ложился или вообще, первое, что под руку попадалось. Но сегодня залипла на куче шмоток, болтающихся на вешалках.

Все-таки я еду в институт, поэтому стоит придерживаться более менее строгого стиля, соблюдая регламент заведения, но как говорит Марго, на меня хоть мешок из под картошки натянуть, все равно красотка. Эта мысль заставила улыбнуться.

Выбираю светлый костюм, состоящий из короткой юбки и пиджака, кофту, эффектно подчеркивающую мою грудь, и полусапожки на невысоком каблуке. Волосы сушу феном и оставляю распущенными. Тушь на ресницы, пудровая помада и легкие румяна. В завершении, пару раз брызгаюсь любимой туалетной водой с запахом жасмина и оценивающе смотрю на себя в зеркало.

— Впечатляет! — мужской голос заставляет подскочить на месте от неожиданности. — Ты в таком виде на лекции собралась?

Облокотившись на дверной косяк и скрестив руки на груди, на меня пристально смотрит Збруев.

— Ты что тут делаешь? И как сюда вошел? — шиплю я.

— Эй, кошка, тише! Ты опоздала на три минуты, поэтому, как твой личный сопровождающий везде и всюду с сегодняшнего дня, посчитал, что имею право зайти. Тем более, дверь была не заперта.

— Ты сейчас серьезно?! — моему возмущению нет предела. — Три минуты! Всего три! А ты уже вламываешься ко мне в комнату! Если ты не в курсе, то девушки могут опаздывать!

Тихий смешок, и он хищной походкой идет прямо на меня. Сейчас он очень близко, нависает надо мной, наклоняется к лицу, заставляя замереть, и тут же нежный запах жасмина теряется за горьковато-миндальным.

— Это на свидания девушки опаздывают, а я пока тебя никуда не приглашал. Но если ты хочешь...

— Нет! — отскакиваю от него в сторону, приходя в чувства от откровенной близости. — Еще чего! И не мечтай даже! Я никогда не пойду с тобой на свидание!

— Значит сразу поженимся. Тем более, что времени узнать друг друга теперь будет предостаточно!

Не успеваю я и рта открыть, чтобы в очередной раз возмутиться, как он быстрым шагом выходит из комнаты, выкрикивая на ходу.

— Быстрее, Лиля! А то опоздаем! Пробки никто не отменял.

Вот козел! Самоуверенный, наглый козел! Но, почему-то, отмечаю для себя, что мне это начинает нравится! А еще я, зачем-то, сейчас сравниваю его с Илюхой. Они настолько разные, как белое и черное, как север и юг, как сладкое и горькое.

Бред! Тряхнув копной волос, выкидываю эти мысли из головы и бегу вслед за Збруевым, уже и сама понимая, что реально могу опоздать.

Но на улице нам снова приходится вступить в противостояние. Антон ждет меня возле совершенно другой машины, не моей. И это для меня тоже сюрприз.

— Поедешь на заднем сиденье или рядышком со мной? — улыбается он.

— Где моя машина? Я не хочу ехать на этой и, тем более, если за рулем будешь ты!

Видимо, Антон ожидал такого поворота, потому что совершенно спокойно отреагировал и на это.

— Лиль, давай договоримся сразу. Есть вещи, которые не обсуждаются, потому что так хочет твой отец, и это его условие. Но есть и то, в чем я не согласен с ним и готов пойти тебе на уступки. Но если ты и дальше будешь продолжать упрямиться и выставлять себя последней истеричкой, то я тоже поменяю свое отношение и поверь мне, Лиля, это тебе точно не понравится.

Смотрю на него обезумевшим взглядом и понимаю, насколько я попала. С этим мужчиной никакой обман не прокатит и думаю, что все мои старания полетят коту под хвост. Слишком умный и слишком проницательный. Свалился на мою голову совсем не вовремя.

Молча открываю заднюю дверь и, со всей присущей мне грацией, усаживаюсь на сиденье, успев заметить, как Антон демонстративно закатил глаза и широко улыбнулся.

Почему-то от этого у меня внутри, как будто зашевелилось что-то. Словно микроскопические иголочки закололи в районе солнечного сплетения, вызывая приятные ощущения.

— Твой кофе! — Збруев протягивает мне еще горячий напиток, и я только сейчас вспоминаю, что даже не успела позавтракать. А он предусмотрительно позаботился.

Интересно, когда он успел его купить?

— Капучино? — смотрю на него, в надежде, что промахнулся с выбором, и у меня появится шанс повредничать, ну хоть чуть-чуть.

— Латте! Бери давай, а то уснешь еще на парах!

Снова промах. Откуда он знает? Но все-таки принимаю из его рук стакан и делаю глоток.

Дальше мы едем в полной тишине. Я лишь чувствую, как он периодически смотрит на меня в зеркало заднего вида и от этого взгляда ощущения, возникшие чуть раньше, только усиливаются.

Машина тормозит возле главных ворот и, только я собираюсь выйти, как двери сразу блокируются.

— Почему?! Что еще не так?!

— Сейчас нам откроют, и я припаркуюсь за зданием института. А потом спокойно пойдем на лекции.

Боже! Я до последнего надеялась, что это шутка! Но нет, Збруев действительно собирается присутствовать и на них.

— Ты серьезно?! Что обо мне подумают друзья?

— Можешь сказать им, что я твой парень... — снова улыбается. — С ума по тебе схожу, ревную и боюсь оставить одну. Вот и приходится везде с тобой ездить.

— Дурак! — выкрикиваю я.

— Зато нравлюсь тебе!

— Самовлюбленный идиот! — продолжаю я.

Антон поворачивается в мою сторону, уперевшись одной рукой на соседнее с водительским кресло, и снова я ловлю этот взгляд.

Глава 15.

Не сразу понимаю, о чем она, но ловлю на себе хитрый, полный удовлетворения взгляд. Знаете, такой бывает у обожравшегося сметаной кота, и именно так сейчас на меня смотрит Збруев.

— Убила бы... — цежу сквозь зубы и поворачиваюсь к Марго. — Пойдем!

Хватаю ее за руку и тяну в сторону лестницы на второй этаж, где у нас совмещенная пара по истории культуры.

— Да что у вас происходит? Ты мне можешь объяснить? — спрашивает тихо Ритка когда мы садимся в аудитории.

— Ничего. Вместо того, чтобы меня охранять, он флиртует со студентками! Как думаешь, папе это понравится?

— Папе не знаю, — улыбается она. — А вот ты от этого явно не в восторге, Лиль. Хотя я понимаю Ивашову, если бы он тебе не нравился, я бы точно с ним замутила.

— Рита! Что ты несешь? — краснею и отвожу глаза в сторону.

Аудитория быстро заполняется другими студентами, которые рассаживаются кто по парам, как обычно, а кто один, но среди них я не вижу Збруева, который клялся и божился, что будет присутствовать даже на лекциях.

Почему-то ищу глазами Ивашову. Но ее тоже не нахожу, и внутри все медленно закипает. И в этот самый момент, за секунду до звонка, в аудиторию входят они оба.

— Наверное, сбежать получится куда проще, чем я предполагала, — шепчу подруге на ухо.

Антон очень быстро находит меня глазами среди всех студентов, но проходит мимо и садится на задние ряды так, чтобы его присутствие не особо было заметным. Наивный! Все девчонки только и обсуждают кто он такой и что тут делает, практически сломав себе шеи.

Тут заходит наш преподаватель и сразу все умолкают. Слышу лишь тихое хихиканье и шушуканье с разных мест. Поворачиваю голову туда, где сидит Збруев. Развалился вальяжно и улыбается, периодически что-то просматривая в телефоне.

Господи! Я так мечтала вернуться в институт, с огромным желанием учиться, а теперь даже не слушаю преподавателя, который, кстати, один из любимых нами всеми. Вместо этого, мои мысли заняты этим кретином, чтоб он провалился.

— Лиль, ты где витаешь? С тобой все нормально?

— Да, — нагло вру, что Марго, естественно, сразу же понимает.

— У меня обман зрения или ты втюхалась, подруга? Ты не подумай, я на твоей стороне. Но если он будет ходить с тобой в институт вот так, то поверь, его кто-нибудь да уведет. И это я уже молчу про Ивашову.

Внезапно, в голове рождается безумная идея. Я так хотела, чтобы Антон оставался в тени, чтобы мне было комфортно, а теперь хочется, чтобы все знали с кем он сюда пришел. Я тебе устрою райскую жизнь, Збруев!

Поднимаю руку и наш препод, Олег Иванович, сразу же это замечает.

— Да, Лиля? — он знает по имени практически каждого в институте, за что его любит большинство студентов его курса.

— Олег Иванович, можно выйти?

Короткий кивок и лекция продолжается. Я же встаю, и под пристальным взглядом Марго направляюсь на выход.

А дальше что? Иду в туалет, закрываюсь в кабинке и просто сижу, прислушиваясь к любому шороху. Вот что за порыв, Евсеева? На кой черт тебе эти игры?

Но ничего не происходит. Ни звука, ни шороха и, выждав пару минут, выхожу из кабинки.

И сразу же вижу его. Стоит, прислонившись спиной к стене и скрестив ноги. По телу горячая волна побежала от удовольствия, что я все-таки вытащила его за собой, по другому и быть не могло, и теперь каждая будет знать, что, а точнее кто является причиной присутствия этого красавца в институте. Но на деле стараюсь сохранить твердость характера.

— Ты что, и в туалет будешь со мной ходить?

— Конечно, тем более, что ты именно этого сейчас хотела.

Его слова вводят меня в ступор.

— Збруев, мне кажется, местные девушки вскружили тебе голову, и ты не понимаешь, что несешь.

— Ну, голову вскружила мне только одна. А в том, что ты сделала это специально, я практически уверен.

Он движется на меня медленно, тихо, словно зверь перед прыжком. Отступаю назад, но тут же упираюсь в раковину. Холодный мрамор заставляет вздрогнуть, а его темный взгляд — замереть. Воздуха катастрофически не хватает, а в груди начинает все гореть и плавиться.

— С чего ты вообще это взял? Что за чушь? — на последнем издыхании произношу.

— Не трудно догадаться, для чего девушка идет в туалет и просто сидит там в ожидании, — наклоняется ближе. — Хоть бы воду спустила для приличия.

Чувствую себя полной дурой. Хотела выпендриться, но снова проиграла. И кажется, что не только ему, но и себе тоже. Ноздри забивает его запах, который уже настолько стал родным, что страшно. Он будто дурманит, голова кружится, ноги становятся почти ватными. И так всегда, когда он настолько близко.

Делаю титаническое усилие над собой, чтобы не растаять окончательно.

— Иди к той, что голову тебе вскружила, а от меня отстань! — грудь вздымается при каждом вдохе.

На лице появляется королевская улыбка и Антон касается большим пальцем моей губы. Проводит грубо по ней, надавливая, заставляя приоткрыть рот, а я стою и ничего не делаю. Меня словно парализовало. Губы мгновенно загораются, а внизу разливается тепло.

— Ревнуешь?

— Пытаюсь избавиться от твоего назойливого присутствия! — отталкиваю его со всей оставшейся в организме силой. — Ивашова прекрасная кандидатура, Збруев. Не упусти свой шанс!

— Шипишь, кошка? Бесишься? — ухмыляется.

— Иди ты! К Ивашовой! — бросаю в его сторону, но в этих словах даже пренебрежения нет, лишь сожаление и боль.

Не дождавшись ответа, резко толкаю дверь и выхожу из туалета. Уже через три минуты я снова вхожу в аудиторию, где на меня устремляется сразу несколько десятков пар глаз, включая Олега Ивановича.

Весь институт, конечно же, в курсе произошедшего с моим отцом, и он заранее позаботился о том, чтобы вопросов о том, кто будет присутствовать рядом со мной, не возникло. Но сейчас, даже Олег Иванович смотрит на меня с некоторым недоумением.

— Лиля, у вас все хорошо?

— Вполне, — сухо отвечаю и иду на свое место.

Глава 16.

Я не могла дождаться, когда мой первый день в институте после продолжительного отсутствия наконец-то закончится. Такого напряжения я не испытывала давно. И вот после последней лекции я наконец-то могу выдохнуть спокойно.

Иду на выход, когда меня догоняет Марго. Сегодня у нас совпала лишь одна пара, а все остальные мы уже не виделись.

— Ну ты как? — ровняется со мной, оглядываясь назад, словно за ней кто-то гонится.

— Это самый ужасный день! Я так мечтала вернуться к учебе, а теперь представить сложно, как я буду каждый день вот так ходить в институт.

— А где Збруев? — Ритка ищет глазами моего соглядатая.

— Понятия не имею. Наверное, радует своим вниманием Ивашову или еще кого-то...

Мы уже подходим к выходу, как передо мной вырастает фигура той самой Алисы. И судя по ее выражению лица, настроена она не очень дружелюбно.

— Не радует... — Марго издает тихий смешок, а я и сама не могу сдержать улыбку.

— Евсеева! Нам надо поговорить! — сразу подходит к делу Ивашова. — Это касается того парня!

Мои брови сразу взлетают вверх. Во как! Очень интересно.

— Это ты Антона имеешь ввиду? А что не так?

Мне настолько хочется ее позлить, что удержаться невозможно. Впервые вижу, что Алиса в ком-то увидела соперницу и, черт возьми, это только добавляет азарта.

— Не строй из себя дуру, Евсеева! Антон будет моим и советую тебе не лезть к нам!

К нам?! Это она за несколько часов так решила или Збруев ей уже что-то пообещал? Но тут уже дело принципа. Я не из тех долбанных куриц, которые по любому ее требованию складывают лапки и выполняют все ее приказы.

— Будет? — закатываю глаза и поправляю волосы. — Значит пока еще не твой, Алис. А это значит, что ты теряешь хватку, дорогая!

Вижу злющий взгляд Ивашовой и довольное до невозможности лицо Марго.

— Я тебя предупредила, Лиля! Не стоит вставать у меня на пути. И твоему отцу тоже не видать победы, можете не надеяться! Проиграете по всем фронтам, дорогая.

А вот это уже перебор. Подхожу к ней вплотную и хватаю за плечо так, что мои ногти до боли впиваются в ее кожу даже через дорогой брендовый пиджак.

— Не смей даже говорить про моего отца, курица. И не приплетай его сюда, иначе это ты пожалеешь. Не советую мешать мух с котлетами.

— Антон будет моим, — не отступает Ивашова. — И я тебя предупредила.

— Если я захочу, то он прямо сегодня окажется в МОЕЙ постели, а не в твоей. И не надо меня ни о чем предупреждать, Алиса. Я этого не люблю. Я тебе не одна из твоих долбанных подружек.

Отпускаю ее, брезгливо оттолкнув от себя, и, обменявшись с ней тяжелыми взглядами, словно бойцы на ринге, Ивашова уходит.

— Ну ты, мать, даешь! — слышу голос Марго позади себя. — У нас аж дар речи пропал!

— У нас??? — в недоумении уточняю и тут же замечаю за спиной Риты Збруева.

Господи! Он что, все слышал? Ну за что мне все это?

— Не знал, что ты настолько дикая кошка, — подходит ближе с довольным лицом. — Но я тебя понял.

— Что ты понял, интересно мне знать? — снова из меня прет сарказм.

Антон наклоняется к моему уху и кожу сразу же обдает жаром, а по телу мурашки бегут. Интересно, я всегда так буду на него реагировать?

— Понял, что надо сделать так, чтобы ты захотела!

После этого, он поворачивается к Марго, которая завороженно смотрит на нашу перепалку с глупой улыбкой на лице.

— Тебя подвезти?

— У меня идея получше! — от ее слов меня передергивает.

Все идеи Марго всегда внезапны и спонтанны, как и она сама. И даже она не в силах контролировать их. Что уж мне говорить.

— Предлагаю прогуляться и пообедать где-нибудь! Все-таки первый день Лилькиной свободы стоит отметить! Лиль, ты согласна?

Пожимаю плечами, хотя уже и так понятно, что мы едем гулять. Отговорить подругу от того, что она придумала, практически нереально. А глядя на Збруева, которому эта идея явно понравилась, сопротивляться вообще смысла нет.

— Ладно, поехали... — обреченно вздыхаю и иду в сторону выхода.

Антон обгоняет и идет впереди в сторону машины, мы же плетемся сзади. В отличие от Марго, мое настроение оставляет желать лучшего.

— Ты же сама хотела наладить контакт со своим новым охранником, так что поменялось, Лиль? Так сказать, втереться в доверие. Прекрасная возможность, тебе не кажется?

— Да все не так, Рит! С ним невозможно даже нормально поговорить! Ты же видела! Диалога не получается! — возмущаюсь как можно тише, чтобы Збруев ненароком не услышал.

— А ты пробовала? — парирует она. — Мне кажется, он достаточно адекватный. И ты ему нравишься, между прочим.

— Не говори ерунды! Ему просто нравится меня доводить, злить и смотреть на то, как я бешусь.

— Можешь меня возненавидеть сейчас за мои слова, но ты сама бесишься на пустом месте. Ничего подобного с его стороны я не заметила. В отличие от тебя, он спокоен, как танк.

— Ага, и прет тоже напролом, как тот самый танк!

— Дура ты, Лиль! Такой мужик! Уж точно лучше твоего Илюхи!

Бросаю на подругу наигранный злобный взгляд.

— Во-первых, Илюха никакой не мой! Во-вторых, у Збруева есть Ивашова, не забывай!

— Да ты ревнуешь! — смеется она. — Ты ей даже не сказала, что он твой охранник?

В этот момент подъезжает машина. Мы усаживаемся на заднее сиденье и сразу слышим довольный голос Антона.

— Куда едем, красавицы?!

Встречаюсь с ним взглядом в зеркале заднего вида и он подмигивает мне, улыбаясь при этом своей голливудской улыбкой.

Марго называет адрес ресторана, и Антон выруливает с территории института. По пути он включает музыку, предварительно спросив о наших предпочтениях, и Марго тут же выдает ему список наших любимых исполнителей.

Напряжение постепенно сходит на нет, и я даже немного расслабляюсь. А через какое-то время уже громко подпеваю Ритке, вызывая у Антона неподдельный восторг и улыбку.

Но тут музыка стихает, а на лице нашего водителя-охранника появляется серьезность и озабоченность. А еще через минуту в нашу сторону летит его крик, который можно расценить не иначе, как самый настоящий приказ.

Глава 17.

Антон все сильнее давит на газ, а нас с Ритой так сильно вжимает в сиденье, что становится тяжело дышать. Но и ослушаться Збруева даже мысли не возникает.

— Да что происходит?! — вскрикивает Марго.

— Я сказал лежать и не высовываться, если не хотите дырку в голове! За нами хвост!

Боже мой! Среди бела дня! Кто-то вообще ничего не боится!

— Они что, стрелять по нам будут? — кричу я.

— Надеюсь, что нет! Но лучше заглохнете там обе!

Чувствую, как машина несется на бешеной скорости, петляя и виляя из стороны в сторону. Хватаю Марго за руку и молюсь про себя, чтобы не убиться на такой скорости.

Сердце стучит, ладони сначала потеют, а затем руки становятся ледяными.

— Да чтоб тебя! — сквозь визг колес и рев мотора слышится голос Збруева. — Приставучий какой попался!

Не знаю сколько по времени мы еще играем с преследователями в эти догонялки, но кажется вечность. А дальше я замечаю, как Антон хватает одной рукой телефон и кому-то звонит.

— Стас! Да я, твою мать, я! Помощь нужна и желательно побыстрее! Хвост отрезать мне надо! Потом объясню... Геолокацию в режиме лови!

Мы переглядываемся с Риткой, не понимая ровным счетом ничего. Снова поворот, слишком резкий, и меня отбрасывает вниз под сиденье. Боль пронзает губу и во рту сразу появляется резкий металлический вкус.

— Лиля! У тебя кровь! — вскрикивает Марго.

Провожу рукой по губам и понимаю, что разбила.

— Ничего страшного. Дай платок.

— Что у вас там?! — орет Збруев.

— Все нормально! — отвечаю. — Просто ссадина! Вытащи нас побыстрее!

— Стараюсь, но в городе не развернуться особо. Сейчас помощь подъедет!

В этот момент звонит его телефон и Антон врубает громкую связь.

— Тоха! Мы тебя видим! — какой-то мужской приятный голос разносится по салону автомобиля. — Впереди перекресток! Поднажми, я перекрою.

— Понял! — отвечает Антон. — Девочки, держитесь крепче!

Хватаемся друг за друга, вжимаемся в сиденье и зажмуриваем глаза. Что сейчас произойдет остается только догадываться.

Машина снова набирает скорость, еще больше, чем раньше, а через несколько секунд слышится громкий хлопок с улицы, а затем удар. Почти сразу же в салоне слышится тот же голос. Оказывается, телефон все еще был включен.

— Тоха! В яблочко! Ты как?!

— Нормально! Все целы вроде! — отвечает он.

— Все? Ты что, не один там?

— Не совсем. Нам тут помощь небольшая нужна.

— Ну тогда дуй в офис! Мы первоклассно оказываем помощь! Встретимся там. Все!

Збруев отключает телефон и мы чувствуем, как машина замедляет ход.

— Можете вылезать, красавицы.

Мы с Марго медленно поднимаемся, оглядываясь по сторонам и выглядывая в окна. Вроде бы все спокойно, погони уже никакой нет и Збруев выглядит более менее расслабленным.

— Что это было? — трясущимся голосом спрашиваю я. — Нас что, хотели убить?

Антон смотрит в зеркало и начинает хмуриться.

— Что с губой? — вопрос явно адресован мне.

— Ничего. Ответь мне, что это было? — у меня начинается что-то, похожее на истерику.

Марго сидит молча, не шевелится и смотрит в окно.

— За нами гнались. Кто, пока не знаю, но узнаю.

— И куда мы сейчас едем?

— Надо поблагодарить ребят, которые помогли, а тебе обработать рану.

Больше я вопросов решаю не задавать. Обнимаю Риту за плечи, и мы так и едем молча, пока машина не останавливается возле каких-то ворот. Антон сигналит, и они тут же открываются.

Заезжаем на просторную территорию, где припарковано еще с десяток машин, половина из которых битые, и останавливаемся возле входа в довольно приличное с виду здание.

— Что это за место? — задаю я вопрос.

— Охранное агентство моего друга. Выходите.

Антон вылезает из машины первым, открывает заднюю дверь и помогает выйти нам. Заходим внутрь здания и Збруев ведет нас по длинному коридору в самый конец. Открывает перед нами дверь в какой-то кабинет и пропускает вперед.

Мы с Марго заходим и сразу замечаем троих парней, вальяжно развалившихся кто на диване, кто в кресле. Их взгляды впиваются в нас так, что становится не по себе, но вошедший вслед за нами Збруев, разряжает обстановку.

— Проходите, знакомьтесь! — подталкивает нас в спины. — Это Стас, Вадим и Боря. А это Лиля и Маргарита.

Нас усаживают на свободные места, а Антон по очереди подходит к каждому из ребят и жмет руки.

— А мы знакомы, кажется, с девушками! — довольно ухмыляется Вадим. — Тогда в клубе не вы покоряли танцпол, случайно?

Я сглатываю подступивший к горлу комок, и лишь тяжелый взгляд, брошенный Антоном в сторону Вадима, заставляет его замолчать.

Симпатичный парень, но видно, что рот на замке у него не держится.

— Ну рассказывай, Тоха! Как ты в такое дерьмо вляпался? Номера на той тачке блатные были. Кому дорогу перейти успел? — спрашивает тот, который Стас.

Этот, судя по всему, и есть хозяин конторы. Выглядит чуть старше остальных, практически бритый наголо, а руки и грудь полностью забиты татуировками. Правда глаза у него светлые, серые и довольно добрые.

— Это все из-за меня... — тихо произношу я и опускаю глаза. — Наверное, папа был прав, когда говорил, что и за меня взяться могут.

— Так ты, значит, дочь Евсеева? — с дальнего кресла слышится голос третьего парня.

Хмурый, небритый, взгляд серьезный исподлобья. Он словно мысли считывает, когда так смотрит. Крупного телосложения, что еле в кресле помещается. С таким лучше не ссориться, однозначно.

— Да. А это моя подруга.

Замечаю, что Стас не сводит с Марго глаз, а затем встает, подходит к шкафу и достает оттуда два бокала и бутылку какого-то алкоголя. Наливает в каждый по паре глотков и протягивает нам.

— А теперь, подруги, быстро выпили! А то чувствую, сейчас нервная система даст сбой.

Мы переглядываемся с Ритой, а затем подносим стаканы ко рту и терпкий запах сразу ударяет в нос, заставляя поморщиться.

Глава 18.

— Мне надо сегодня же поговорить с ее отцом. Нас, как и его пасут, и ощущение такое, что знают, сука, каждый наш шаг. Слишком крепко взялись.

Мы со Стасом стоим на заднем дворе и обсуждаем случившееся. Он курит, медленно выдыхая дым, о чем-то глубоко задумавшись.

— Выборы скоро... — тихо произносит он. — Не дают ему развернуться, боясь, что в этот раз он точно не проиграет. Конкуренты кто?

— А это вообще интересно! Их двое — Ивашов и Сергеев. И дочь одного из них учится с Лилей в одном институте. Сегодня девчонки повздорили прямо в холле первого этажа, и Ивашова прямо заявила, чтобы Евсеев забыл про кресло мэра, — вспоминая слова Лили обо мне, по телу пробегает приятная волна.

— А из-за чего ссора вышла? Бабские разборки? Мужика не поделили? — усмехается Стас.

— Типа того...

— Только не говори мне, что этот мужик ты!

Закатываю глаза, изображая святую невинность и непонимание, чем вызывая искреннее веселье друга.

— Ты в своем репертуаре, Збруев! Решил всех дочерей потенциальных мэров охмурить?

— Громко сказано... Эта Ивашова, как банный лист просто. Амбициозная блондинка одним словом. Только потому что она дочь конкурента Евсеева завязался с ней, на всякий случай.

— То есть, блондинки тебе не нравятся, так? — ржет он.

Смотрю на него исподлобья, но другу и так все уже понятно. Им всем троим давно вся ясно.

Пока сидели в кабинете, я глазами эту кошку пожирал просто. С ее взгляда испуганного, с раскрасневшихся после двух глотков виски щек и пухлых губ. Сам лично обрабатывал ее разбитую губу, никого не подпустил к ней, а она, впервые за все время, даже не огрызалась. Молча сидела и смотрела на меня так, что думал с ума сойду от счастья. Хотел в тот момент прям впиться в эти губы, рану языком зализать, и как только сдержался, не понимаю.

— Да понял я, понял. Не смотри так. Красивая девка, правда. Хоть мы с Борькой и не видели ее тогда в клубе, но Вадик достаточно красочно описал ее. Да и по тебе все сразу понятно было. И подруга у нее тоже ничего так, огонь девка, сразу видно.

— Понравилась Марго? Орлов, она тебе руку по локоть отгрызет, осторожнее!

— Ладно, разберемся. Я вот, что думаю. Конкурентов, конечно, проверить не мешало бы...

— Этим уже занимается сам Евсеев и его личный начальник охраны.

— Но ты же понимаешь, что они тоже не дураки там сидят. Догадаются, что сразу на них подумают. Смысл им так подставляться?

— Думаешь крыса завелась?

— В этом гнилом политическом мире, Тоха, любой может предать. Вопрос цены! И мотивы могут быть разные.

Стас выкидывает сигарету щелчком пальцев и попадает четко в урну, стоящую в нескольких метрах от нас. И в этот момент к нам на задний двор выходит Вадим.

— Я, конечно, дико извиняюсь, но дамы скучают и скоро, кажется заснут прямо на диване. Их бы домой отвезти.

— Ты прав. Мне еще переговорить с ее отцом надо.

— Вот одного понять не могу, Збруев! — удивляется Вадим. — Как тебе по жизни так везет? Такую красавицу отхватить и к папаше подмазаться? Кстати, беру свои слова обратно по поводу Лили. Хорошая девчонка, не шалашовка никакая!

— Сейчас тебе Збруев харю твою смазливую начистит! — ржет Стас.

— Не кипятись, Тоха! Я на чужой хлеб рот не разеваю! Тем более, что ты мой друг!

Идем внутрь, подходим к двери и останавливаемся, слыша громкий голос Лили. Сразу напрягаю слух, потому что все, что касается этой девчонки меня интересует. Каждое ее слово, каждое движение и даже чих.

— Наверняка, это ее папаша! Больше некому! Он за свою Алису ненаглядную, всех порвать готов!

— Я не думаю, что это дело рук Ивашовых, Лиль. Слишком быстро, не успели бы хвост приставить. Тут кто-то другой.

Больше ничего не слышно. Тишина.

— А у Марго-то мозги работают неплохо! — Вадик толкает в бок Стаса.

Тот довольный, как обожравшийся сметаны кот, поворачивается и уточняет.

— Как ты там говорил, на чужой хлеб рот не разеваешь?

Ну все, кажется Стасян тоже поплыл. Никогда не замечал за ним такого, но ведь и на старуху бывает проруха.

Открываю дверь и снова залипаю на ней. Красивая, блядь, до невозможности. Природа Лилю явно не обделила ни в чем, даже наоборот, перестаралась. Смотрит на меня своими кошачьими зелеными глазами, а у меня все внутренности переворачиваются от такого ее взгляда.

— Поехали! — беру себя в руки. — Еще Риту надо отвезти домой.

Девчонки встают и послушно идут за мной на выход. Садятся в машину, и тут возле задней двери вырастает Орлов. Стас наклоняется внутрь и что-то говорит, после чего захлопывает дверь.

— Если что, звони. Но будем надеяться, что обойдется. И да, намекни Евсееву про крысу. Пусть покопается среди близкого окружения.

Пожимаю всем троим руки, сажусь за руль и выезжаю за ворота.

Сначала завозим домой Марго, которая живет в том же поселке, а уже через полчаса, примерно, заезжаю на территорию дома Евсеевых. Андрей Сергеевич нервно расхаживает перед домом и как только видит машину, сразу идет навстречу.

Лиля выскакивает и бежит к отцу.

— Лиля, с тобой все нормально? Где вас черт носил? Что у тебя с губой?

— Пап, за нами была погоня... и я... — тараторит она. — В общем, все нормально, не переживай!

Внимание Евсеева переключается на меня и строгий голос произносит.

— Иди в дом, Лиля. Нам с Антоном нужно поговорить.

Обернувшись и одарив меня благодарным взглядом, за который я готов еще раз все это пережить, уходит в дом. Подхожу к Евсееву и пожимаю руку.

— Что произошло, Антон?

Рассказываю все, что случилось и вижу, как ходят мышцы на его лице. Кулаки сжимаются от злости, а губы вытягиваются в тонкую линию. Понимаю, что он безумно любит свою дочь и готов пойти на все, лишь бы с ней ничего не случилось. Только вот не хочется до этого всего доводить.

— Андрей Сергеевич, простите меня за то, что, возможно, влезаю не в свое дело, но раз я личный охранник вашей дочери, то мне кажется имею на это право.

Глава 19.

Меня немного отпускает, лишь когда мы въезжаем в поселок. Возле дома Марго я крепко ее обнимаю.

— Меньше всего сейчас хочу, чтобы обо все этом узнали родители, — расстроено произносит она. — Иначе меня из дома не выпустят. Посадят, как и тебя, под домашний арест.

— Так не говори им. В конце концов, ты случайно оказалась в машине, Слежка явно была не за тобой! — пытаюсь вселить в нее надежду.

— Думаешь их это волнует?

— Я попрошу папу ничего им не сообщать, но ты же знаешь моего отца...

Марго улыбается какой-то безнадежной улыбкой, а потом поворачивается к Збруеву.

— Спасибо, красавчик! Если бы не ты...

— Если бы не Стас... и ребята... — резко перебивает Антон, а Марго при этом смущенно опускает глаза.

— Да, ему передай от меня отдельное персональное спасибо.

— Непременно! — улыбается он.

После этого Марго выходит из машины, и дверь за ней захлопывается. Теперь мы едем к дому, периодически переглядываясь в зеркале заднего вида.

Почему-то от его взгляда у меня все время ноет в районе солнечного сплетения. И это происходит каждый раз, когда Збруев вот так на меня смотрит.

Побывав в сегодняшней ситуации, я взглянула на него с другой стороны. Точнее сказать, внешне-то он и так мне симпатизирует, но вот его крайняя самоуверенность, а порою даже наглость заставляет выходить из себя.

А сегодня я даже не смела ему перечить, более того, мне этого и не хотелось. Антон взял ситуацию под свой контроль, а я осознала, что в тот момент он поступил правильно. Грубо, резко, но правильно. Так, как должен поступать настоящий мужчина в моем понимании.

А когда он обрабатывал мне рану, то от этой агрессии и следа не осталось. На мгновение мне даже показалось, что у него тряслись руки, но точно не от страха, это было что-то другое.

Его миндальный запах проникал в нос, въедался через все слои кожи, и я дурела от него. Он напоминал мне море, куда мы с родителями ездили когда я была еще маленькой, и мама была жива. Там всегда так пахло. Мне казалось, что так пахнет именно море, а теперь так пахнет мой спаситель, который уже второй раз вытаскивает меня из передряг.

Мы подъезжаем к дому, ворота открываются, и я вижу отца, нервно расхаживающего перед домом.

— Папа! — вылетаю из машины и висну на его шее.

— Лиля, с тобой все нормально? Где вас черт носил? Что у тебя с губой?

— Пап, за нами была погоня... и я... — пытаюсь подбирать слова. — В общем, все нормально, не переживай!

Отец кидает взгляд в сторону Збруева и его голос сразу же меняется.

— Иди в дом, Лиля. Нам с Антоном нужно поговорить.

Делаю, как он говорит, но перед дверью оборачиваюсь, и мы встречаемся с Антоном взглядами. Я мысленно его благодарю за все и исчезаю внутри дома.

Ужасно хочется смыть с себя этот день, начиная от конфликта с Ивашовой и заканчивая сумасшедшими покатушками по городу. Иду в душ, и долго стою под горячими струями воды, которые тут же успокаивают.

Ловлю себя на мысли, что Збруев не выходит из моей головы. Черт, да он оттуда не вылезает с того вечера в клубе! Тот момент, когда он нес меня на руках, а я только сильнее вжималась в его мощное тело, врезалось в мозг навсегда. Даже алкоголь оставил мне именно эту часть вечера в памяти, исключив все остальное, как ненужное.

Обернувшись полотенцем, выхожу из ванной комнаты и сразу бегу к окну. Внизу, кроме охраны, уже никого нет, а я даже не знаю, уехал ли Антон или нет. Его комната должна быть за стеной, как говорил папа, может он там?

Вскакиваю на кровать и прикладываю ухо к стене, как какая-то шпионка. Вид у меня сейчас обхохочешься: замотанная в полотенце, с тюрбаном на голове, стою враскоряку на кровати, держась руками за стену, чтобы не упасть, и прижимаясь к ней, в надежде услышать хоть что-то.

Но все, что я слышу, это как открывается дверь в мою комнату, и я от неожиданности падаю прямо на кровать, заковырявшись в подушках.

— Меня ждешь, кошка?

Вот ничему меня жизнь не учит! Когда я научусь закрывать за собой дверь?

— Что ты здесь делаешь? — бесполезное оборонительное поведение меня не спасает.

Его лицо сразу меняется, становясь при этом каким-то напряженным и даже злым.

— Пришел поговорить с тобой. Уточнить, так сказать, кое-какие детали.

Он быстро закрывает дверь, проходит и садится прямо на мою кровать. Так нагло, по-хозяйски, будто так и должно быть.

— Не лучшее место и время для разговора, тебе не кажется? Если ты про завтрашнюю поездку в институт, то она состоится, несмотря на сегодняшнюю ситуацию. И, как обычно, в восемь.

Мне кажется, что его глаза скользят по моему телу, раздевая, сдирая с меня это полотенце, наполняясь каким-то звериным желанием. Я машинально поправляю махровый узел на груди, обхватывая себя руками и понимая, что сейчас не в лучшем положении, чтобы спорить с ним.

— Я не в том сейчас настроении, кошка! Почему ты не сказала, что у тебя свадьба на носу?!

Ошарашенно смотрю на него, пытаясь понять, кто мог проболтаться.

— Лиля, твою мать, отвечай! — слишком нетерпеливо и со злостью требует он. — Или твой отец врет?

— Ты почему на меня орешь?! Ворвался в мою комнату, уселся на мою кровать и чего-то требуешь! По какому праву?!

Я начинаю нервничать, грудь вздымается с каждым вдохом, щеки краснеют от нервного напряжения, но Антон не отступает. Он лишь ближе наклоняется к моему лицу, и сейчас мы напоминаем больше двух мартовских котов перед схваткой. Глаза в глаза, наше дыхание и сердцебиения заполняют комнату, а ставший еще более ярким аромат миндаля туманит разум.

— Отвечай мне, Лиля! — уже сквозь зубы, с нетерпением цедит Збруев.

У меня словно язык к небу прилип, ладони вспотели, а к глазам начали подступать слезы. И я не выдерживаю.

— Да! Правда! — практически кричу ему в лицо. — Но я не хочу этой свадьбы! Это не мое решение! За меня, как обычно, все решил отец! Теперь ты доволен ответом?!

Глава 20.

Мне кажется, что в легких сейчас закончится кислород, мне становится нечем дышать, но Антон не дает мне возможности вдохнуть. Он словно одержимый, который дорвался до лакомого куска и не готов теперь отпускать.

А у меня отказывает все, начиная от тела и заканчивая разумом. Я будто горячий пластилин в его руках, поддаюсь ему, тая еще больше и вообще, переставая что-либо соображать.

И Антон это чувствует. Хватка на затылке заметно слабеет, и теперь его рука стягивает с моей головы полотенце и зарывается в копну еще влажных волос.

Поцелуй моментально становится глубже, откровеннее, и меня словно уносит куда-то. Я понимаю, что отвечаю ему, а главное, хочу это делать. Мурашки табунами бегут по телу, сменяясь сразу же горячими волнами удовольствия и желания. Внизу живота образуется непонятный мне узел, тянущий, требующий разорваться, лопнуть. И кажется, что это принесет мне облегчение.

У меня не было мужчины в постели, но я уже целовалась с парнями, и не раз. Точнее, мне так казалось, до поцелуя со Збруевым. Все, что я чувствовала до этого, не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытываю в данный момент.

Сейчас это больше похоже на какое-то волшебство, от которого все нутро переворачивает, заставляя взлететь разом всех бабочек внутри. Мое тело и разум никогда не испытывали такой эмоциональной встряски.

И вот он останавливается, отрывается от моих губ, а я жадно хватаю ртом воздух, одновременно осознавая, что хочу снова окунуться в этот водоворот эмоций.

Антон все еще перебирает рукой мои волосы, а другой касается моей разбитой губы.

— Болит? — хриплым голосом спрашивает.

Наверное, мне бы надо наорать на него, оттолкнуть или даже врезать ему пощечину, но я лишь молча мотаю головой.

— Кошка... дикая и такая отзывчивая... с ума меня свела...

От его слов кружится голова, пальцы колет иголочками, а сердце стучит так, что готово сломать ребра, чтобы выскочить наружу.

— Ты не выйдешь замуж! — от этих слов я вздрагиваю. — Не отдам тебя никому!

— Ты что такое говоришь?! — отскакиваю от него на другой край кровати. — Отец от тебя мокрого места не оставит.

Антон смотрит на меня таким взглядом, что сразу понятно, что он не шутит.

Внезапный стук в дверь заставляет практически прийти в ужас.

— Лиля, открой! Это я, папа!

Я тут же вскакиваю с места, понимая, что если он застанет в моей комнате Збруева, то вопросов не избежать. А учитывая мой внешний вид, то, возможно, и скандала. Хватаю Антона за рукав и толкаю его в сторону ванной комнаты.

— Лиля! У тебя все в порядке? Открой дверь! Нам надо поговорить!

— Сейчас! — кричу в сторону двери.

Хватаю с вешалки халат и закрываю за Антоном дверь в ванную.

— Сиди тихо и не высовывайся, если не хочешь, чтобы у нас были проблемы! — тихо говорю ему и плотнее закрываю дверь.

Поправляю волосы, завязываю халат и иду открывать. На пороге стоит отец, который окидывает меня пристальным взглядом и, кажется, вопросы у него пропадают сами собой.

— Я была в душе. Что-то случилось? — стараюсь изобразить спокойствие, улыбаясь родителю.

Попа проходит в центр комнаты и останавливается, внимательно осматриваясь, словно ища что-то или кого-то. Я же пытаюсь унять дрожь во всем теле.

— Как ты? Успокоилась немного? — почему-то его интонация настораживает.

— Все нормально. Что случилось, пап?

Немного помолчав, он все-таки заводит этот разговор, от которого заранее веет ссорой и скандалом.

— Лиля, мне не нравится все, что происходит. А еще больше не нравится то, что я не могу понять, откуда растут ноги.

— К чему ты сейчас клонишь? — мне становится не по себе.

— Мы поговорили с Александром Петровичем и пришли к выводу, что вам с Ильей надо пожениться как можно быстрее, а затем сразу уехать в свадебное путешествие до тех пор, пока все это не уляжется. Это разумное и лучшее решение.

Я теряю дар речи. Мне хочется зажмуриться, а потом открыть резко глаза и убедиться, что этого разговора сейчас не было.

— Пап, пожалуйста... — шепчу я. — Ты же обещал...

— Что? Я говорил тебе, что это вопрос времени, Лиля. Сейчас это лучший момент. Пышной свадьбы не будет, конечно, но мы отметим это событие после.

— Папа! — слезы сами льются из глаз. — Я не люблю Илью! И он меня тоже! Вам настолько на нас наплевать?

—Дочка, я забочусь о твоем будущем и твоей безопасности!

— Ты заботишься только о себе! Все, выйди из моей комнаты! Я не хочу больше с тобой разговаривать! — кричу сквозь слезы.

— Лиля!

— Выйди!!! — сама распахиваю дверь, стараясь не смотреть на родного мне человека, который сейчас делает мне больно.

Отец выходит, но резко разворачивается.

— Мы не закончили, поэтому вернемся к этому разговору позже. Но учти, тебе придется выйти замуж за Илью.

— Я лучше сдохну, понял?! — и со всей силы захлопываю за ним дверь.

Руки трясутся, ноги подкашиваются, и я опускаюсь прямо на пол, закрывая лицо руками, совершенно забыв о том, что в ванной комнате прячется Збруев. И теперь он уже точно в курсе того, что происходит в моей жизни.

Сотрясаясь от рыданий, я даже не слышу, как Антон выходит из своего укрытия и садится передо мной на корточки. Обхватив мое лицо руками, он большими пальцами вытирает текущие по щекам слезы.

— Ты не выйдешь за него замуж! Я обещаю тебе! — успокаивает он меня.

— Ты не понимаешь...

— Это ты не понимаешь, красавица. Теперь я тебя точно никому не отдам! Хочешь ты того или нет, но ты моя, кошка. А своим я делиться ни с кем не привык.

Почему-то его слова кажутся мне самыми честными и откровенными за последнее время, которые я от кого-либо слышала. И снова в его руках я таю, и мне хочется верить в лучшее. А еще я поняла, что бесповоротно влюбилась.

— Поцелуй меня еще раз, — смущенно, но с надеждой озвучиваю свое желание.

В его глазах загорается огонь, и он тут же исполняет мою просьбу.

Глава 21.

Просыпаюсь в состоянии какой-то эйфории. Знаете, когда девушка влюблена, все вокруг выглядит прекрасным, в ярких тонах, и кажется, ничто и никто не может испортить это состояние.

Антон с такой уверенностью говорил о том, что не позволит мне выйти замуж, что не поверить ему было просто невозможно. И я поверила, потому что другого выбора у меня не было.

Збруев ждал меня за дверью ровно в восемь утра, и как только я вышла из комнаты, сразу же окинул меня голодным взглядом. После того, как и сколько он целовал меня накануне, мои губы, наверное опухли и выглядели, как у утки. Но я была впервые настолько счастлива за последнее время, что не замечала ничего вокруг, а о губах я думала лишь в одном контексте.

— Привет, — тихо прошептала я, опуская взгляд в пол.

— Как спалось? — явно с намеком интересуется он, подходя ближе.

Я отстраняюсь, с ужасом оглядываясь по сторонам.

— Антон, нас могут увидеть! Если папа узнает...

— И что? Раньше или позже, какая разница. Лиль, ты не выйдешь замуж ни за кого, кроме меня. Я свое слово держу.

От этих слов жар приливает к лицу, а сердце бешено стучит в груди. О том, что я должна буду выйти за него, речи не шло. Но, глядя сейчас на него, я понимала, что это не шутка, Антон действительно настроен серьезно и внутри меня все радостно трепещет.

— Только сейчас не время. Пойдем, а то в институт опоздаем.

Спускаюсь по лестнице вниз, Антон не отстает от меня ни на шаг. А внизу нас встречает отец все с тем же серьезным, озабоченным видом. Но как только он видит меня, его выражение сменяется явным удивлением.

— Доброе утро, дочка! — он старается изображать, что ничего вчера между нами не произошло и никакого разговора не было.

— Доброе утро, пап! Мы торопимся. Не хочу опоздать на лекции.

Антон здоровается с ним за руку и снова подходит ко мне.

— Лиля, вчера мы не договорили...

— Я поняла тебя, пап, — резко прерываю его слова, потому что совершенно не хочу сейчас продолжения. — Вечером поговорим. Пока!

Оставив отца так и стоять посредине холла, мы с Антоном выходим во двор и садимся в машину. Замечаю, что в окне зашевелилась штора, а это значит лишь одно — папе явно что-то не понравилось, и он присматривается ко мне и моему поведению. Нужно постараться стереть со своего счастливого лица хотя бы улыбку, иначе папа начнет копать и тогда мне несдобровать, это точно.

Антон выруливает из ворот, отъезжает на приличное расстояние от поселка и, сбрасывая скорость, съезжает на обочину.

— Что-то опять случилось? — в недоумении верчу головой по сторонам.

Тут же спинка моего кресла резко падает вниз и мощное тело Збруева в одну секунду нависает надо мной, а его лицо настолько близко, что в его глазах я вижу свое отражение.

— Еще не случилось, но обязательно случится, если я сейчас же тебя не поцелую!

После этих слов, я даже не успеваю ничего подумать, как его губы накрывают мои, и я снова тону в круговороте этих сумасшедших ощущений. Руки сами тянутся к нему, обвивают шею, прижимая к себе мужчину еще ближе. Не отрываясь от поцелуя, Антон перебирает рукой мои волосы, а затем по-хозяйски спускается ниже, нежно проходя пальцами вдоль пульсирующей вены на шее, пока не касается груди. Даже через тонкую ткань блузки ощущения от его прикосновений настолько сильные, что заставляют меня тихо застонать, поддавшись навстречу его рукам.

— Черт тебя подери, кошка! — выругивается Антон. — В спецназе нас учили выдержке, но сейчас даже она полетит ко всем чертям!

— Это была твоя идея, — тихо шепчу я, внутри ликуя от того, что вызываю в мужчине такое желание.

— Я не ожидал, что меня настолько зацепит девушка, да еще с первого взгляда. Колдунья! — улыбаясь, бросает в воздух, но не отпускает. — У тебя в роду таких не было, случайно?

— Нет, — смеюсь. — Но я способная и быстро учусь! Так что...

— Не продолжай! — кресло поднимается в обратное положение, а Антон снова усаживается за рулем. — Надо ехать, а то и правда опоздаем.

Пока едем в институт, достаю зеркало и поправляю макияж и волосы. Смотрю на себя, глаза горят, щеки розовые, губы припухшие от поцелуев, и это все выдает меня.

— Лиля, мне нужен номер телефона Ильи! — эти слова выбивают меня из колеи и я роняю зеркало. — Мне просто нужно с ним поговорить.

— Антон, что ты задумал?

— Ничего такого. Просто поговорим и все, по-мужски.

От этой фразы меня в дрожь бросает. Я прекрасно знаю, что значит «по-мужски» в их понятии, и мне совершенно это не нравится. Илья против Збруева, что муха против слона, и как бы я не хотела этой свадьбы, рисковать здоровьем друга тоже не собираюсь.

— Нет, это плохая идея, Антон! Илья тоже заложник этой ситуации, ты многого не знаешь. У него и девушка была, пока его отец не вмешался.

Антон внимательно смотрит вперед, молчит и явно о чем-то думает.

— И где сейчас его девушка? — прерывает молчание.

— Никто не знает. Карецкий сказал, что она уехала за пределы страны с новым женихом, но честно говоря, мало в это верится. Если хочешь знать мое мнение, то скорее всего он либо до смерти чем-то напугал девушку, либо хорошо заплатил за ее исчезновение из жизни сына.

— Очень интересно... Все равно, я хочу встретится с Ильей.

— С одним условием! — сразу ставлю свое условие. — Я буду присутствовать при вашем разговоре!

Немного поразмыслив, Антон соглашается и мы решаем в ближайшее время назначить Илье встречу.

Въезжая на территорию института, замечаю стоящую возле главного входа Ивашову. Она внимательно смотрит по сторонам и когда замечает нашу машину, явно оживляется.

— Смотрю, тебя заждались уже, Збруев! — ехидно бросаю и киваю в сторону Ивашовой.

— Лиль, стоит тебе только захотеть... — смеется он, намекая на то, какую фразу я бросила вчера в лицо Алисе.

— Не забывай, Збруев, я быстро учусь. Приворожу и заставлю страдать!

Антон продолжает смеяться, а у меня от этого смеха внутри все сжимается. Никогда не испытывала чувства ревности ни к кому, и сейчас мне оно совершенно не нравится. Мерзкое, противное ощущение, заставляющее злиться.

Глава 22.

Я практически не спал всю ночь, зная, что за стенкой сейчас она. Одна, и если я захочу, то меня никакие стены и двери не остановят. Но нельзя, сейчас так подставляться, да и обмозговать все нужно хорошенько.

То, что я услышал, сидя в ее ванной комнате, не укладывалось в моей голове, вызывая отвращение к Евсееву, как к отцу. Глядя на то, как он любит свою дочь, никогда бы не подумал, что он способен так с ней поступить. И теперь я понимаю ее. Она просто пытается бороться с этим неизбежным решением родителя разными методами, даже самыми глупыми и неразумными, не думая уже о том, чем ей может это аукнуться.

Но теперь, когда у меня появилась надежда на то, что мои чувства взаимны, хрен кому я позволю к ней приблизиться! Моя она! Никому не отдам! Даже статус ее папаши меня мало волнует.

Не выдержали нервы, когда услышал от нее заветные слова о том, что не хочет моя кошка замуж за какого-то там Илью. Впился в эти пухлые, манящие губы, о которых мечтал с тех пор, как увидел ее в первый раз. И только убедился в том, насколько они сладкие, сочные, вкусные. Готов был зубами вгрызться в них, благо вовремя вспомнил, что нижняя губа у нее разбита и до конца не зажила.

— Болит? — интересуюсь у нее.

А она глазищами своими колдовскими хлопает и только головой мотает.

А потом эта истерика после ссоры с отцом... Если бы она его не выгнала, сам бы сорвался и предстал перед Евсеевым. И несмотря на то, что он ее единственный родитель, несмотря на его положение, я бы постарался объяснить ему, что так не поступают по отношению к любимой и единственной дочери, и куда ему заткнуть это слияние влияний двух известных фамилий.

Четкого плана, как сделать так, чтобы свадьба не состоялась, у меня нет. Для начала нужно раздобыть побольше информации об этом Карецком, который почему-то на подсознательном уровне, мне вот вообще не нравится.

Утром жду свою кошку под дверью ее комнаты, и ровно в восемь она выходит. Глаза светятся, это сразу заметно, взгляд опускает стыдливо и краснеет, что для нее не свойственно, а значит это только одно. Она влюблена! И этот факт меня, пиздец, как вставляет!

— Как спалось? — подхожу к ней ближе, пытаясь обнять, потому что не могу сдерживаться.

Лиля чуть ли не отскакивает в сторону, оглядываясь по сторонам и боясь, что кто-то может нас заметить.

— Антон, нас могут увидеть! Если папа узнает...

— И что? Раньше или позже, какая разница. Лиль, ты не выйдешь замуж ни за кого, кроме меня. Я свое слово держу.

Я не обещал ей жениться, но слова сами слетели с языка. Но самое интересное, что я ни капли о них не пожалел. Более того, мне стало охренительно хорошо от той мысли, что Лиля может стать моей женой.

— Пойдем! Опоздаем в институт! — вырывает меня из своих мыслей.

Мы спускаемся вниз по лестнице, а я глаз не могу отвести от ее аппетитной задницы, и не только... Я и так тихо сходил с ума по этой девчонке, а после вчерашних поцелуев совершенно лишился разума.

И лишь стоящий посреди холла первого этажа Андрей Сергеевич, заставляет меня отбросить свои похотливые, и не только, мысли.

— Доброе утро, дочка! — видно же, что он тоже переживает, так зачем ему все это?

Подхожу к нему и жму руку. Лиля же, полностью игнорируя отца, но обещая вернуться к незаконченному разговору вечером, просто открывает дверь и выходит из дома, оставив его так и стоять в недоумении.

Мы садимся в машину, стараясь вести себя как обычно, не привлекать внимания окружающих, но я четко засекаю, как Евсеев из-за шторки внимательно наблюдает за нами. Догадывается?

Машина трогается с места и выезжает с территории. Понимаю, что лучшего момента не будет, поэтому без предупреждения торможу на обочине и смотрю на испуганную Лилю, которая вертит головой по сторонам в ожидании чего-то страшного.

— Что-то опять случилось? — тихо шепчет она.

Одно нажатие рычага внизу ее сиденья и кресло с силой падает в горизонтальное положение. И я нависаю над ней, дурея от этой близости.

— Еще не случилось, но обязательно случится, если я сейчас же тебя не поцелую!

Она тут же обвивает мою шею своими тонкими руками и подается вперед, а я мечтаю только об одном — развернуть эту чертову машину, надавить газ до упора и увезти ее к себе, туда, откуда я родом.

Перебираю ее волосы, сжимая через раз в кулаке, представляя, как это будет выглядеть, когда я буду любить эту кошку сзади, и тормоза отказывают. Опускаюсь по ее тонкой шее ниже и касаюсь ее груди. Даже через шелковую ткань ее блузки чувствую, как напрягаются ее соски, призывая, чтобы их немедленно коснулись, хотя бы рукой. Что я и позволяю себе сделать, получая взамен умопомрачительный стон желания.

Словно кто-то возвращает меня в реальность, и я понимаю, что не так, не сейчас и не здесь! Но, твою мать!

— Черт тебя подери, кошка! В спецназе нас учили выдержке, но сейчас даже она полетит ко всем чертям!

— Это была твоя идея, — довольно подначивает.

— Я не ожидал, что меня настолько зацепит девушка, да еще с первого взгляда. Колдунья! У тебя в роду таких не было, случайно?

— Нет, — смеется. — Но я способная и быстро учусь! Так что...

— Не продолжай! — возвращаю ее кресло в исходное положение. — Надо ехать, а то и правда опоздаем.

Пока едем дальше, вспоминаю про сына Карецкого, с которым было бы неплохо поговорить и хоть немного прояснить ситуацию с той стороны. Прошу Лилю дать мне его номер, но она категорически против нашего общения тет-а-тет, поэтому приходится согласиться на то, что она тоже будет присутствовать на нашей встрече.

Но сюрпризы на этом не заканчиваются. Подъехав к зданию института, я раньше Лили замечаю эту прилипалу Ивашову, заранее предугадывая, что сейчас меня ждет. Хотя я ничего ей не обещал, даже номер своего телефона ей не давал, намеренно взяв только ее. Теперь же, зная, что Ивашов и Сергеев с большой вероятностью не замешаны в покушении на Евсеева, надо слать эту девчонку куда подальше.

Глава 23.

Время на парах тянется невозможно медленно. Антон сидит, как и всегда, на самом дальнем ряду, но я прям чувствую, как он сверлит взглядом мой затылок. Но я все еще злюсь, поэтому ни разу не оборачиваюсь в его сторону.

Внезапный тычок в спину заставил не только обернуться, но и выругаться, за что получаю гневный взгляд и замечание от преподавателя.

— Простите... — извиняюсь и снова оборачиваюсь.

— Это тебе, — одногруппник Женя протягивает мне какую-то бумажку, сложенную в несколько раз.

Беру ее в руки и сразу же отворачиваюсь. Уверенна, что это Збруев развлекается, поэтому демонстративно кладу ее перед собой, не читая. Пусть еще помучается.

Снова тычок в спину, но в этот раз я сдерживаюсь, не реагируя. Еще один, и еще...

— Да что еще надо? — поворачиваюсь и одариваю Женьку злостным взглядом.

— Если ты сейчас же не прочитаешь, что написано в записке, после лекции мне разобьют нос, — шепчет он и смотрит на меня взглядом кота из мультфильма «Шрэк».

Господи, Збруев как всегда! Возможно, он и пошутил, но рисковать довольно симпатичным лицом Жени не хочется. Разворачиваю под партой сложенную бумажку и пробегаю глазами по красивому ровному почерку.

«Готов позировать для твоей куклы Вуду лично, лишь бы доставить тебе удовольствие. Но только после того, как ты согласишься сходить со мной на свидание. Выбор места оставлю за собой, как последнее желание подсудимого»

Не могу сдержать улыбку. Ну почему он одновременно такой бесящий, и такой желанный? Я даже злиться на него долго не могу, хотя так и не знаю, решил он вопрос с Ивашовой или нет. Но глядя на ее недовольное, злющее лицо в соседнем ряду, становится ясно, что Збруев не оценил ее внезапно нахлынувших эмоций.

Беру ручку и на коленке карябаю ответ, стараясь, чтобы препод не заметил моей полной незаинтересованности его предметом.

«Обещаю тебе ни с чем не сравнимые мучения»

Складываю бумажку по уже заложенным сгибам и прошу Женю отправить ответ по тому же маршруту.

— Тоже мне! — возмущается он. — Нашли почтальона! Буду с вас плату брать...

— Будешь много возмущаться, и заработанные деньги придется откладывать на пластику носа, — ехидно над ним посмеиваюсь.

Женя закатывает глаза, но все-таки передает записку по рядам.

А я все-таки стараюсь сосредоточиться на материале, который уже второй час нам вещает преподаватель по истории культуры. В конце концов, архитектура — моя любовь с детства, и я поступила в институт с целью получить эту замечательную профессию, чтобы сделать в будущем наш город еще чуточку красивее.

Звенит звонок и я стараюсь побыстрее выскочить из аудитории. Еще две пары, а потом, зная Збруева, он потащит меня на свидание. И, если честно, я безумно этого хочу! Одна только мысль, что это серьезно, по настоящему, приводит в трепет и кровь начинает бурлить в жилах. Но и проучить этого самоуверенного мачо тоже не мешает. Поэтому продолжаю делать вид, что дуюсь на него, хотя это просто невозможно.

Иду в туалет, понимая, что для Збруева и это не преграда. Он с легкостью войдет и туда, наплевав на крики и возмущение других девушек, половина из которых даже будет рада блеснуть перед ним своим упругим задом. Но все же...

Мою руки, поправляю макияж, как в зеркале вижу его. Он, словно привидение, появляется из ниоткуда и так тихо и незаметно, что заставляет дернуться.

— Испугалась, кошка? — обнимает меня сзади за талию, прижимая к себе и зарываясь носом в мои волосы.

— Ты вообще с ума сошел? Нас увидят и слухи поползут, не дай Бог да отца дойдут! — выкручиваюсь из его крепких объятий, но получается так себе.

— Увидят?! В туалете?! — закатывает глаза. — Слушай, может тебя просто украсть на хер, а? Задолбался я уже прятаться!

Внутри что-то екает от его слов, переворачивается и приятное тепло медленно растекается по телу. Что происходит в моей бедовой голове я понимаю плохо, но то, что я предлагаю дальше, даже для меня становится нонсенсом.

— Укради, Збруев! Давай сбежим, вместе, прямо сейчас! — шепчу ему, прижимаясь сильнее и глядя прямо в его глаза.

Взгляд мужчины темнеет, уголки губ приподнимаются, напоминая подобие улыбки и он впивается в мои губы поцелуем. Звонок уже давно прозвенел, а я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме этого мужчины.

Я таю под его напором, растекаюсь, готовая на все, наверное. Я влипла по полной, влюбилась слишком быстро и сильно, видя в нем своего защитника, друга и мужчину, которого безумно желаю. Вспомнила слова Риты о том, чтобы подарить свою невинность тому, кто мне сильно нравится, и сейчас эта мысль не дает мне покоя, потому что никого больше не представляю на этом месте, кроме Антона.

— И ты готова вот так сбежать? Со мной? — оторвавшись от меня, спрашивает прямо в губы.

— Спаси меня, Збруев, пожалуйста! Ты же обещал! — практически умоляю его. — Он выдаст меня за Илью, и тогда я умру, понимаешь? Он мой друг, но не более того. Это же неправильно!

Он смотрит на меня и меняется в лице. Становится серьезным, злится и это очевидно.

— Пора познакомиться с твоим другом, Лиль. Звони ему и назначай встречу на сегодня.

Достаю телефон, пролистываю записную книжку и нахожу нужный контакт. Ответ не заставляет себя долго ждать и на другом конце провода слышится знакомый голос.

— Привет, Евсеева! Сколько лет, сколько зим! Только не говори мне, что у тебя созрел новый план. Я уже сдался, с моим отцом воевать бесполезно.

Сколько мы не общались с Ильей? Несколько недель точно. Ровно с того момента, как он понял, что его любимая не вернется и вся его жизнь зависит лишь от решения Карецкого-старшего. Но я правда рада слышать его. Как друг, он замечательный, а с другой стороны пусть его оценивают все кто угодно, но только не я.

— Илюш, нам надо встретиться!

Брови Збруева ползут вверх от услышанного и ему явно не по душе наше такое общение. А мне в кайф, что он так реагирует, что злится и ревнует даже, а я имею на этого мужчину такое влияние. Улыбаюсь в ответ, продолжая лебезить в трубку.