Господин снегов. История Кай и Гердана

Глава 1. Клятва и обман

Ветер Севера,

Спой мне о доме моём

Что посмела забыть...

Йовин. Ветер Севера.

Жил на свете молодой ярл, в чьих владениях только и было, что фьорд, одна деревушка, стоящая на этом фьорде, да земли чуток. Люди этой деревушки в основном промышляли рыбной ловлей, но порой ходили и на войну. Времена тогда были тяжёлые и непростые... В одном из таких военных походов молодой ярл повздорил с мужчиной из чужого племени, да так повздорил, что когда вернулись они на берег с богатой добычей, затаил тот на него небывалую обиду. Задумал враг подстеречь ярла, когда он будет возвращаться домой, убить всех мужчин, пробраться в крепость ярла и заполучить его богатства и красавицу-жену...

Люди Ольрика устали. Целую неделю они провели в дороге, и теперь, когда до родного дома оставалось менее суток пути, дейхальцы несколько расслабились и потеряли осторожность. Слишком поздно они заметили западню Хеймра, поэтому не могли ни сражаться с врагом на равных, ни отступить. Дейхальцев подкараулили на узкой тропе среди скалистых утёсов, за которыми лучникам и пращникам было так легко скрыться, а со спины их теснили всадники с мечами и копьями. Надежды спастись почти не было. Когда в живых осталось меньше половины отряда, Ольрик принял единственно возможное решение - прорываться с боем. Он не был трусом, но знал, что умри он сейчас - и в этом не будет славы.

Но Хеймр явно не был намерен отпускать свою добычу. Ему не нужны были брошенные повозки с товаром, ему нужна была лишь смерть того, кого он ненавидел и кому завидовал больше всего на свете.

Лишь двоим удалось вырваться из западни. Самому Ольрику и мальчишке Берту. И оба дейхальца были ранены. Сначала Ольрик почти не чувствовал боли от раны в боку, полученной от удара копья, но вскоре потеря крови дала о себе знать. Голова кружилась всё больше, и опасаясь, что явно или поздно он соскользнёт с лошади, Ольрик остановился и оглянулся на своего спутника.

- Берт, как ты?

Юноша был совсем бледен, а на груди расплылось тёмное пятно. Кровь. Древко стрелы всё ещё торчало из спины, явно причиняя чудовищную боль.

- Сложно... дышать.

Раскашлявшись, Берт сплюнул на снег кровью.

- Это конец, мой ярл. Вскоре я отправлюсь на пир к богам. Но пока я жив, я исполню свой долг. Я останусь здесь, чтобы прикрыть ваш путь. Вы должны добраться до дома, вы должны сообщить о случившемся...

- И что мне скажут мои люди, если я вернусь один? - Ольрик нахмурился, скрывая своё беспокойство за маской строгости. - Если я вернусь без Берта? Брось... Мы доедем оба. Мы справимся.

Пусть сил у ярла было и немного, а боль туманила его разум, у него всё же был шанс добраться до родного фьорда, и, возможно, довести Берта до дома живым. Если бы не начавшаяся снежная буря. В другом случае молодой ярл бы даже ей обрадовался. Снегопад смог бы сбить преследователей с их пути и стёр бы следы от копыт лошадей. Но сейчас это означало верную смерть. И всё же, даже когда они потеряли дорогу, а лошади начали проваливаться в снег, даже тогда ярл продолжал упрямо двигаться вперёд. Берт не выдержал первым. Тяжёлым кулём упал на наст, и так и остался лежать неподвижно, заметаемый снегом. Спустя час даже тело нельзя его будет найти.

- Пусть снег станет для тебя самой мягкой периной, мой славный друг, - прошептал Ольрик.

Может быть, ему показалось, но в звуке ветра он услышал тихий смех.

- А ты? Готов ли ты обрести свою смерть здесь, ярл?

Нет, в этот раз Ольрику точно не почудилось. Впереди него, на единственном безмятежном островке, не затронутом бурей, стоял зелиген, одетый в белые сверкающие одежды и босой. Длинные волосы его спускались до самой земли, плащом укрывая спину и плечи. Черты лица его были столь тонки и правильны, что если бы не голос, то Ольрик и вовсе бы принял его за прекрасную женщину.

- Зелиген, дух леса... Ты пришёл, чтобы стать свидетелем моей смерти?

- Боюсь, ярл, ты обознался. Я лишь гость в этих землях, но гость весьма и весьма могущественный. Люди называют меня Господином снегов. Неужели здесь не чтут меня?

Господин снегов... Вот уж от кого не стоило ждать помощи. Если дух леса ещё мог бы смилостивиться и из прихоти спасти человека, то от этого демона не стоило ждать пощады. Даже эта снежная буря его рук дело. Но попытка не пытка.

- Чтут? А как же не чтить? - слабо усмехнулся ярл. Ветер заглушал его голос, но Ольрик был уверен, что Господин снегов отлично его слышал. - А если я выберусь отсюда живым, то я построю храм в твою честь, и все мои потомки до скончания веков будут возносить тебе дары...

Силы окончательно оставили ярла, и он покачнувшись, рухнул вниз. Боль пронзила всё тело, не давая ни вздохнуть, ни двинуть конечностями. Но когда Господин снегов бесшумно подошёл к нему, и с холодным любопытством склонился над смертным, тот ответил ему ясным и решительным взглядом.

- Ты сильный и смелый человек, Ольрик, - насмешливо ответил демон. - Но как и все люди, склонен к пустым обещаниям. До скончания веков? У вашего рода слишком короткая память. Да и не нужны мне подобные дары.

- Зачем... зачем тогда? - прошептал Ольрик, не обращая внимания на холод, пробирающий, казалось, почти до самого сердца. Ветер стих, и смурое небо прояснилось.

Глава 2. Свежевыпавший снег

Свежий воздух пахнет зимой,
Я случайно вдохнула снег.
С каждым вдохом теперь я иной,
Абсолютно иной человек.

Флёр

Когда Адалис пришло время разрешиться от бремени, начался сильный снегопад. Снег валил так густо, что дельхальцы и носа не казали на улицу. Только дом ярла, обычно полный людей, в этот раз пустовал. Всех прочь отправил Ольрик из дома. Осталось лишь трое. Он, Маур, да роженица.

Роды шли тяжело. Тело Адалис сотрясала крупная дрожь, кожа её горела, а сама она жаловалась на непрекращающийся холод. Маур подозревала, что жена ярла не переживёт эту ночь, но не спешила сообщить это Ольрику.

А на рассвете снегопад, наконец, стих. В доме ярла раздался пронзительный крик новорождённой, а ворота Дельхала распахнулись, впуская внутрь Господина снегов.

- Быстрее, мой ярл, вы должны дать ребёнку имя! - поторопила Ольрика Маур.

Адалис приоткрыла тяжёлые веки.

- Дайте, дайте мне её сюда!

С разрешения Ольрика Маур осторожно передала хнычущего младенца его матери.

- Кайлин. Её будут звать Кайлин.

Свечи ярко вспыхнули и потухли. В дверь тяжело постучали. Ярл схватился за меч, хоть и знал, что оружие не поможет против Господина снегов.

- Нет же, глупая женщина! - взвыла Маур. - Мужское имя - ты должна была дать ребёнку мужское имя, не женское! Ярл!

- Что я должен сделать?

- Коснись лба ребёнка и скажи: "я принимаю тебя, мой сын, и нарекаю..."

Ольрик послушно коснулся своей дочери.

- Я принимаю тебя, мой сын, и нарекаю Кайрин.

Холод ворвался в комнату, покрывая стены ледяной изморозью. На пороге стоял Господин снегов.

- Я пришёл за обещанным, ярл.

В голосе его - скрип полозьев о снег, звон льдинок, ярость вьюги... Разве может человеческий голос столько в себя вместить? И разве можно этому голосу противостоять?

Но у Ольрика было что защищать. Прижимая к груди беспокойно хныкающего младенца, наспех завёрнутого в белое полотно, украшенное защитными рунами, он вышел вперёд.

- Мне нечего тебе отдать, Господин снегов. В эту ночь в моём доме родился сын, и нет у меня для тебя дочерей.

Взгляд Фаннора оббежал комнату, задержавшись лишь на Маур. Выражение лица его не изменилось, лишь синие глаза как будто выцвели и подёрнулись изморозью.

- Не ожидал здесь увидеть одну из ведьм севера. - Взгляд его вновь вернулся к Ольрику. - Ты позволишь мне убедиться в правдивости твоих слов?

Ярл был готов к этому. Маур предупреждала, что повелитель зимы не уйдёт так просто. И всё же ему приложить все свои усилия, чтобы не сделать шаг назад. Фаннор склонился над ребёнком, вглядываясь в сморщенное детское личико. Узкая ладонь коснулась тряпицы, укрывающей младенца, но тут же отдёрнулась, наткнувшись на преграду магии. Магии несовершенной, человеческой, и всё же, невероятно могущественной благодаря той силе чувств, что вкладывала мать для защиты своего дитя. Долгими зимними вечерами Адалис вышивала на льняном полотне руны, и те, что знала, и те, которым научила её Маур.

- Сними, - приказал Фаннор.

- Боюсь, тогда Кайрин замёрзнет, - ответил Ольрик.

- Кайрин... - задумчиво повторил за ярлом Фаннор и выпрямился. Взор его скользнул за спину воина, и он бесстрастно отметил: - Твоя жена умирает.

Ольрик вздрогнул, но не обернулся. Страшно было поворачиваться спиной к Господину снегов.

- Я могу предложить ещё одну сделку. Я спасу твою жену, а взамен ты...

- Не верь ему! - поспешно сказала Маур. - Не в его силах даровать жизнь! Но даже если он вылечит Адалис, то ты едва ли после этого узнаешь свою жену!

Фаннор шевельнул кистью, и ведьму отшвырнуло к стене. Она упала на пол, задыхаясь.

- Убьёшь меня, и клянусь, я дарую всю свою силу Кай, и тогда этот ребёнок станет для тебя бесполезен, - просипела Маур, прижимая дрожащие ладони к горлу. - Тебе ведь не нужно дитя, заражённое сейдом, тёмной магией?

Фаннор никак не показал, что услышал ведьму.

- Ну так что, ярл? Дай мне, что я хочу, и мы разойдёмся с миром, а твоя милая Адалис останется в живых.

- Нет, я отказываюсь! Ты незваный гость в моём доме, Господин снегов. Я не приглашал тебя в свой дом и лучше тебе уйти!

Оконные ставни распахнулись, впуская белую пургу, тут же залепившую глаза. Младенец громко заплакал, страшно закричала роженица, и ярл, стараясь прикрыть своим телом Кай, кинулся к своей жене.

Когда снег улёгся, Фаннора уже не было, а Адалис была мертва. А утром выяснилось, что в поселении погиб почти весь скот, замёрзнув в своих стойлах. Дельхалу повезло, что зима уже подходила к концу, иначе до лета жителям фьорда дотянуть было бы сложно.

И может, и сожалел Ольрик, что всё так вышло. Да только что уж теперь? Жизнь продолжалась. Вот только ни радости, ни любви в ней для ярла больше не было. Выморозило его душу, не магией, но и потерей жены, лишив тем самым Кай не только матери, но и любящего отца. И кто знает, какой бы выросла дочь ярла, лишённая тепла родительской заботы, если бы не Маур.

Глава 3. Девочка и мальчик

Безбашенный и легкомысленный Кирт и всегда серьёзный Гердан с тихим и вдумчивым характером, были словно день и ночь. Но именно их непохожесть позволила им довольно быстро сдружиться. Кирту увидел в Гердане того брата, которым так и не смог стать для него Кай. Брата, который сможет встать за его плечом. А Гердан был просто благодарен, что кто-то смог принять его таким, каким он есть. Другие дети, да и взрослые, сначала воспринимали ученика ведьмы с опаской, но вскоре, благодаря Кирту, к нему привыкли.

Неожиданно помогло и то, что наступившая зима впервые за семь лет не принесла с собой беды. Люди зашептались о том, что чужак с 'огненной' кровью смог защитить поселение от Господина снегов. Маур, услышав об этом, предпочла не развеивать выгодный для Гердана слух, хотя отлично понимала, что для Фаннора ни один смертный маг не предоставляет никакой угрозы.

- Судя по всему, Господин снегов успокоился и решил отступить, - заметила как-то Маур при ярле. - Возможно, он нашёл себе другую жертву.

- Ты так думаешь? Значит, Кайрин сможет зажить обычной жизнью?

- Я сказала 'возможно'. Как бы то ни было, мы можем радоваться том, что сейчас стало спокойнее. Если в следующие зимы всё будет так же, можно будет подумать о том, чтобы дать Кайрину немного больше свободы.

- Свободы? - скривился Ольрик. - Меня больше беспокоит, что Кай вырастет, совсем не зная о том, каково быть женщиной.

Кай не учили шить и прясть, заботиться о своей внешности и девичей скромности. Все интересы Кайрин, к ужасу ярла, были совершенно мальчишеские.

- Так и должно быть,- прочтя мысли ярла, мягко сказала Маур. Она уселась на колени ярла и, обвив руками его плечи, подарила ему поцелуй. Они были любовниками уже пять лет. Вначале их отношения были весьма напряжёнными, но со временем между ними возникла близость. - Не бойся. Женщину делает женщиной не красивые платья и длинные косы, а мужчина рядом. Когда придёт время, Кай изменится. Хотя я бы предпочла, чтобы это произошло не раньше, чем исчезнет угроза. Если Кай влюбится, это может стать для нас всех проблемой.

Почти на излёте долгой и выматывающей зимы для ученика ведьмы выдался случай узнать Кайрина лучше. До этого Гердан думал о Кайрине как о назойливом ребёнке, избалованном Маур и родичами. Он не избегал младшего сына ярла специально, но что общего может быть у десятилетнего волчонка, привыкшего в одиночку справляться со своими трудностями, и болезненным малышом?

К концу зимы Кай стал совсем издёрганным и капризным. Необходимость постоянно сидеть дома выматывала и его, и Маур, которая вынуждена была всякий раз придумывать, чем бы занять скучающего ребёнка. Но быть с ним постоянно он не могла, поэтому мальчик нередко просто слонялся по всему дому, мешая слугам. Его не гнали, просто старались не замечать. Не мешает - и ладно. Не удивительно, что в какой-то момент он просто потерялся.

То, что Кайрина нет в доме, обнаружили лишь, когда пришло время ужина. Слуги исследовали все укромные места, в которых обычно прятался Кай, но так и не нашли его. Во дворе его тоже не было, а следы, которые нашли у ворот, уже почти замело снегом, поэтому куда Кай мог пойти, никто не знал. В доме у ведьмы его тоже не было - да и едва ли бы Кайрин дошёл. В домашней одежде, и судя по всему, босой...

Гердан возвращался с тренировки в лесу, и знать не знал о развернувшихся поисках в деревне. Почти половину дня он потратил на самое глупое и бесполезное занятие в своей жизни - попытку растопить лёд, крепким и толстым слоем сковавшем лесную речушку. Но всё, чего он достиг - это лишь окончательно продрог сам. Дурацая магия, которая раньше проявлялась стихийно и мешала ему жить, теперь совершенно отказывалась подчиняться воле Гердана. Уставший и измотанный, он не сразу заметил тусклый свет, мелькнувший между деревьев. Свет был странным - не бледно-жёлтым, как от фонаря или факела, а мертвенно-синим. Колдовским, недобрым.

Герд сразу вспомнил все те страшные истории, что он слышал от других ребят. О духах леса, о потерянных душах умерших, и о те странностях, что происходят здесь зимой. И может быть, он побежал бы домой, не оглядываясь, если бы не услышал знакомый тонкий голос, звучавший сейчас растерянно и испуганно. Гердан погасил магический огонёк, который освещал ему путь - первое, и пока единственное заклинание, которое он полностью освоил, и постарался вглядеться.

Две фигуры легко шли по снегу, умудряясь не проваливаться и не увязать в сугробах. Одна детская, мальчишечья, хорошо заметная благодаря тёмной одежде и ярким рыжевато-каштановым волосам. А другая, высокая и женская, казалось почти прозрачной.

- Кай! - громко окликнул Гердан.

Мальчик оглянулся, но не смог увидеть Гердана в темноте. Вместо этого Гердан почувствовал на себе взгляд женщины. Раздался звонкий хрустальный смех. В нём не было злорадства или превосходства, но Герд почувствовал, как от этого звука в его животе сворачивается плотный клубок страха.

- Эй! Отпусти его!

Проваливаясь в снег по колени, Гердан поспешил вслед за удаляющимися фигурами. Но всё тщетно.

- Кай, Кай! Вернись!

Злость, на себя и свой страх, на глупого Кайя, придавала Гердану сил, не давая ему сдаться. И толкая на отчаянный, безумный поступок.

Нащупав в кармане горсть угольков, которые он брал для занятий, Герд вытащил один. На тонком белом стволе берёзы он поспешно начал чертить те руны, что успел подсмотреть в книгах Маур. Он никогда не использовал их прежде, и не знал, какой результат получит.

Глава 4. Колдун и сын ярла

Кай всегда знала, что она не такая, как другие дети. Её пытались защитить от ненужного знания, но противоречия между тем, что ей говорили, и тем, и что она видела, всё больше и больше накапливались. Кайрин знала, как выглядят мальчики без одежды, как-то подсмотрев, как они купались голышом в реке. Правда, её заметил Кирт, и так страшно наорал, что даже Гердан не смог потом успокоить Кайрин. Но как бы Кай не была расстроена, она успела заметить, сколь сильно другие мальчишки отличались от неё. А значит, с ней было что-то не так. Чуть позже Кирт, чувствующий себя немного виноватым, решил позаботиться о ней, придумав для неё историю, в которой он смешал ложь и правду. Про злого колдуна, заколдовавшего его младшего братишку. И что проклятие это со временем обязательно снимется, нужно только подождать, и никому-никому не рассказывать о себе. А ещё быть хорошим ребёнком и во всём слушаться его, Кирта. И вот тогда всё точно будет хорошо! Кай была доверчивым ребёнком, и поэтому нисколько не усомнилась в правдивости слов брата. Её веры и терпения хватило на несколько лет.

Как-то, когда Кай исполнилось уже десять, Маур обнаружила её спрятавшуюся под одеяло и что-то весьма жалобно бормотавшую. Тихо подойдя к кровати, ведьма прислушалась.

- Вырасти, вырасти, вырасти...

- И что ты там просишь вырасти?

Кай вынырнула из-под одеяла, явив весьма расстроенную мордашку.

- Я урод. Скажи, когда это проклятье наконец исчезнет?

Несмотря на всю серьёзность и даже трагичность вопроса, Маур еле удержалась от смешка.

- С тобой всё в порядке. Про какое проклятие ты говоришь?

Выслушав Кай, Маур сочувственно покачала головой:

- А я-то думала, почему ты меня никогда не спрашиваешь. Даже начала беспокоиться. Хорошо, я думаю, пришло время нам поговорить. Лучше это сделать сейчас, чем когда твоё тело станет меняться.

- Меняться?! - глаза у Кайрин радостно загорелись. - Значит, я тоже стану как Кирт?!

- Ну вот это едва ли. Давай я тебе кое-что объясню... а потом мы позовём Кирта. Разрешаю дать ему несколько тумаков. Тебе, как девочке, это можно.

Кай непонимающе захлопала рыжеватыми ресницами.

Начертав защитные знаки на стенах и оконных ставнях, Маур, тщательно подбирая слова, рассказала Кай то, что случилось более десяти лет назад. Ведьма боялась, что девочка испугается, услышав о Господине снегов, но вместо этого её ум занял совсем другой вопрос.

Дочь ярла, хотя и тщательно оберегалась, всё же не жила в башне из стекла, отделённая от всего мира. Кайрин знала различие между мужчинами и женщинами, и для чего оно нужно. И всё же, признать, что она является девочкой, одной из этих слабых, зловредных, мерзко хихикающих существ, ей было сложно.

- Значит, я никогда не стану воином? - разочарованно спросила Кай.

- Никогда, - подтвердила Маур.

- И буду носить платья и косы?

- Да, когда-нибудь. И я думаю, ты будешь очень красива, став женщиной. Осталось подождать лишь несколько лет.

- Сколько?

- Лет пять или шесть. До тех пор, пока не выйдешь замуж.

Кайрин закрыла глаза и тяжело вздохнула.

- Замуж, - с отвращением сказала она. - Фу, как гадко.

- И у мужчин, и у женщин есть своё предназначение, - мягко сказала ведьма. - Нет ничего стыдного и позорного в том, кто ты есть. Тебе нужно просто время, чтобы привыкнуть к новой себе.

- Но для других всё должно оставаться так же?

- Молодец, ты всё правильно поняла. Мы пытаемся обмануть не только других людей, мы пытаемся обмануть саму реальность, заменить твою судьбу - девочки Кайлин, судьбой мальчика Кайрина. Поэтому твоя истинная сущность до поры до времени должна быть скрыта и спрятана. Но помни, что это только игра, и рано или поздно она закончится. Тебе будет сложно и непросто привыкнуть к новой роли, но я думаю, что ты справишься.

- Почему?

Маур внимательно посмотрела на Кай. В мешковатых штанах и болтающейся на худых плечах рубахе, она ничем не отличалась от своих сверстников мальчишек. Но ведьма видела и другое, пока ещё скрытое и для чужих взглядов, и для самой Кай. Спящую до поры женственность, тонкую и нежную красоту, сквозившую в чертах лица, в отрывистых и резких пока движениях, в звонком детском голосе.

- Потому что ты очень сильная. Тебе ведь было так сложно, все эти годы, но ты не озлобилась и не возненавидела весь мир.

Маур прижала девочку к себе, чувствуя, как сильно бьётся её сердце. Плечо почти сразу намокло от слёз.

Нежность и любовь к чужому ребёнку переполняла ведьму. Когда-то она спасла Кай от Господина снегов. Но сделала это не из благородных побуждений, а лишь для того, чтобы бросить Фаннору вызов, доказать свою силу. Как многое изменилось за это время! Кай стала для неё важна. А ещё у неё появился Гердан. Упрямый и высокомерный мальчишка, обладающей чужеродной силой, которую Маур не понимала и едва ли когда-нибудь сможет понять. Упорный и удивительно талантливый ученик. К своим тринадцати годам он уже взял всё, что только мог получить от ведьмы. Ей больше нечему было его научить. Но он продолжал развиваться и совершенствоваться, двигаясь почти наугад, порой рискуя собой.

Глава 5. Дружба

От твоих мерцающих плеч покой мне в руки,

А из твоих прищуренных глаз в лицо мне ветер,

Я твой голос буду беречь в плену разлуки,

Я подарю тебе про запас вот это лето

(с) Коридор, Хойда.

Ольрик знал Уллу, дочь ярла Вигро, уже несколько лет. Когда они познакомились, она была совсем юной, застенчивой девушкой, краснеющий от его взгляда. Вигро, друживший когда-то с отцом молодого ярла Делхала, не раз делал намёки на то, что не прочь выдать Уллу за Ольрика. Только уж больно молода была тогда Улла, да и Ольрик всё ещё тосковал по своей погибшей жене.

Когда дела в Дельхале пошли совсем плохо, Ольрик вспомнил о предложении Вигро, но тот уже присмотрел для Уллы более выгодную партию, чем ярл деревни, находившейся на грани исчезновения. Тогда отношения двух ярлов окончательно испортились.

Но в одном из сражений, под началом славного конунга Крихе Рыжего, Ольрик со своими людьми выручил Вигро. И тот пригласил дельхальцев в свои владения – Хотгар. И в Хотгаре, спустя почти пятнадцать лет, Ольрик вновь встретил Уллу. Та, к тому времени уже успела овдоветь. Отношения с родственниками мужа у неё были плохими, и не желая быть приживалкой в чужом доме, она вернулась к своему отцу вместе с дочерью. Вигро был рад видеть свою дочь и внучку, но саму Уллу такая жизнь под опекой отца тяготила. Она даже не могла быть здесь хозяйкой - это место заняла жена брата. Поэтому когда в Хотгар прибыл ярл Ольрик, Улла восприняла это как возможность изменить свою судьбу. Тем более теперь она уже нисколько не сомневалась в своей привлекательности.

Да, в ней уже не было той девичей прелести и наивности, которая таилась в совсем юных девах, но зрелая женственность, которую она приобрела, была не менее соблазнительна для мужчин. В ней было привлекательно всё - густые тёмные волосы, синие глаза с поволокой, полная грудь и крутые бёдра.

Но если хочешь, чтобы мужчина на тебе женился, а не просто взял в постель, нужно что-то больше, чем аппетитная фигура и смазливое лицо. Улла знала, чувствовала, какую женщину рядом с собой хочет видеть Ольрик. Ласковую в постели, не перечащую и умеющую управляться со слугами. Смотрящую на него с восхищением, ловящую каждое его слово, но не по-рабски бессловесную. Хозяйку Дельхала, достойную ярла.

Улле не сложно было изобразить всё это, тем более для Ольрика. Он ей на самом деле нравился. Но ещё ей нравилось то положение, которое она получит рядом с ним. Конечно, у него были сыновья, но ведь мужчины так часто гибнут на воинах...

Понадобилось всего несколько дней, чтобы убедить Ольрика, что именно такая жена ему и нужна. Все получили, что хотели. Вигро породнился с Ольриком и приобрёл в его лице союзника, Улла устроила своё будущее, а Ольрик получил себе жену, которая бы смогла родить ему сыновей и помочь воспитать ту дочь, которая у него уже была.

Дочь, выросшей столь же красивой, как была когда-то её мать, Адалис, но при этом рядящуюся в мужские одежды и ведущую себя неподобающе для женщины.

Даже когда Кай была ребёнком, необходимость относиться к ней как к сыну раздражала ярла. Но он смирялся, так как знал, что иного выхода нет. Но теперь, спустя столько лет, страх перед Господином снегов несколько поутих. Да и оставалась ли опасность? Казалось, что Фаннор полностью потерял интерес к Дельхалу и обещанному ему ребёнку. И лишь Кай, всем своим видом напоминала ярлу о той ужасной сделке. О гибели жены, и о жертвах, которые был вынужден принести для спасения дочери.

Теперь ярл задавался вопросом: а стоила ли его дочь всех этих потерь? Возможно, тогда было бы лучше отдать её повелителю зимы. Но что сделано, то сделано. Нужно думать о будущем. В том числе и о будущем Кайлин. Ещё несколько лет назад он сговорился с одним из приближённых людей конунга - славным, отважным Регином. Ольрик открыл тому всю правду, рассказав о проклятии. Ярлу Дельхала не хотелось, чтобы потом его обвинили в обмане. Но Регин был слишком храбр (или точнее, высокомерен), чтобы бояться Господина снегов. А может быть, просто слишком хотел получить себе в жены почти точную копию Адалис. Женщины, которую Ольрик когда-то почти увёл из-под носа Регина.

Но Адалис была мила и скромна, Кайлин же выросла упрямой и своевольной, а Маур это в ней только поощряла. Что если, увидев такую Кай, Регин откажется брать её в жены? Ольрик увидел в Улле ту, что могла своим примером и наставлением, перевоспитать его дочь. Но, как и многие люди, лишком уверенные в себе и своей власти, он не учёл один момент.

То, что Улла и Кай могли и не поладить.

Уллу удивило, но не слишком расстроило, то, что младший сын Ольрика оказался внезапно не юношей, а девушкой. Тем лучше. Дочери выходят замуж и покидают отчий дом, а значит, Улле не придётся долго терпеть девчонку.

Ольрик ясно дал понять, что он хочет от Уллы, и та, желая укрепить своё положение, решила отнестись Кай со всем вниманием. Казалось, что может быть легче, чем войти в доверие девчонке, лишённой материнской ласки? И не беда, что Кай восприняла появление мачехи с недоверием, и всё больше отмалчивалась в её присутствии. Что хмурилась недовольно, дерзко глядя в глаза своей мачехи. Именно она, Улла, была теперь хозяйкой в этом доме, а не северная ведьма, считавшая, что в праве спорить с князем.

- Регин, мой ярл? Вы хотите отдать Кай Регину? - гневно звенел голос ведьмы, стоявшей напротив ярла с жмущейся к его боку женой. Ярл отставил в сторону кубок, опёрся локтями о стол.

Глава 6. Юная невеста

У Кай не было магического дара, да и особой силой и ловкостью она не обладала. Упрямая, чувствительная, доверчивая. Рядом со спокойным и сдержанным Герданом или своим самоуверенным братом она казалась самой себе никчёмной и слабой. Причиняющей одни лишь проблемы для всех.

Поэтому, когда дома для неё стало совсем плохо, Кай не стала искать защиты у Гердана или жаловаться Маур. Тем более что Маур совсем перестала приходить в дом ярла, а таскаться к ведьме ей запретила уже мачеха.

- Ты слишком много общаешься с колдуном. Как невеста уважаемого человека - ты не можешь порочить себя подобной связью, - говорила Улла, заставляя Кай вернуться к шитью, несмотря на исколотые в кровь пальцы или уставшую от непривычки к долгому сиденью спину.

Улла не била и не кричала на Кай, опасаясь дикого и вспыльчивого нрава своей падчерицы. Но девчонка, взбрыкивавшая при прямом давлении, внезапно оказалась совершенно беззащитна перед острым языком мачехи. Улла любила, особенно когда была не в духе, выговаривать что-нибудь Кай. Тихим, ласковым голосом, Улла перечисляла недостатки своей падчерицы, сравнивая её со своей дочерью, гораздо более благонравной и красивой. Не насмехаясь, нет, а как будто сожалея и желая помочь Кай.

После первых, наивных и глупых попыток восстать, Кай смирилась и даже согласилась с тем, что нашёптывала ей Улла. Ведь её отец так много сделал для неё. Разве может она его подводить? И пусть Кай не желала становиться женой Регина, иного пути у неё не было. Разве что только уйти, покинуть Дельхал, но ей, ни разу не видевший мир за пределами фьорда, казалось, что она не выживет там одна. Вот если бы с ней был Гердан...

Ранней весной, когда снег только начал сходить, но дороги ещё не развезло, он зашёл к ней, сказав, что уезжает. Кай смяла в руках рубашку, чей ворот она старательно вышивала уже несколько часов.

- Ты... Куда ты уезжаешь?

- Помнишь, я рассказывал тебе о чародее, что подарил мне эту ленту? Я хочу с ним встретиться, и попросить его научить меня хотя бы части того, что он знает.

- А разве ты не собираешься вместе с моим отцом в военный поход? Говорят, наш конунг намеревается плыть на юго-запад, к новым землям.

Гердан покачал головой.

- Нет. Мне нравится бывать в новых землях, но не так. Маур была права. Я не воин, и не желаю сражаться. Твой отец, конечно, будет недоволен. Но мне не хочется снова проходить через всё это.

- А что такого? - резко спросила Кай. - Ты же не трус, боящийся боя?

- Нет, конечно же нет. Но всё же это не моё.

- А я бы не отказалась от того, чтобы сражаться бок о бок со своими людьми, - вздохнула Кай почти мечтательно, глядя на свои руки. Ещё немного за этой дурацкой вышивкой - и они станут совсем бесполезными и слабыми.

Гердан промолчал. Как можно было объяснить этому ребёнку, что такое настоящий бой? Как это грязно, жестоко, и по-настоящему подло порой. Но хуже всего не сражение. Хуже всего то, что происходит после. Когда они, воины конунга, входят в деревню, чьих мужчин почти всех вырезали. Разве это расскажешь? Как сжигают дома не желающих отдавать своё добро крестьян, как отбирают детей у плачущих женщин, чтобы потом продать их в рабство. И как насилуют девушек едва ли старше Кайрин, А потом, как ни в чём не бывало, возвращаются к своим жёнам и детям, радуя их подарками.

- У всех свой путь, - наконец сказал колдун.

- Я могу поехать с тобой? - спросила внезапно Кай.

- Что? - Гердан искренне удивился. - Конечно же нет! Это опасно.

- Я могу постоять за себя, - обиделась дочь ярла.

- Может быть. Но едва ли я смогу посвятить себя учёбе, если всё время буду о тебе волноваться.

Кайрин опустила голову.

- Я стану для тебя обузой. Я понимаю.

Гердан, неожиданно даже для самого себя, прижал Кай к себе, и с удивлением отметил, как она выросла. Лишь на полголовы его ниже.

- Я постараюсь вернуться к середине лета, - сказал он, касаясь щекой мягких волос у виска Кай. - Но вынужден взять с тебя обещание.

- Какое? - сдавленно спросила девушка, не желая поднимать красное от смущения лицо.

- Не перерастай меня очень сильно. Будет обидно, если я приеду, а ты вымахаешь в такого же верзилу, что и Кирт.

Кай положила руки на плечи Гердана, на мгновение прижимаясь к нему ещё крепче, а затем оттолкнула его.

- Ну кто же виноват, что наш колдун такой коротышка? - растягивая губы в улыбке, сказала она, надеясь, что Гердан не заметит её растерянности. - Но я пообещаю тебе всё, что хочешь. Ты только приезжай. Я боюсь...

Она сдавленно вздохнула, не зная, стоит ли продолжать.

- Чего ты боишься, малявка? - ласково спросил её Гердан.

- Да ничего, глупости всякие.

Кай так и не рассказала Гердану о своём страхе. Летом должен был приехать Регин, для того, чтобы заключить брачный союз и увести Кай с собой. Об этом ей сказал отец на днях. И если Гердан вернётся слишком поздно, её уже не будет в Дельхале и они уже не увидятся.