Грех старшего брата

Глава 1.

Я всегда знала, что у моей подруги есть старший брат.

Но видеть его так близко — другое дело.

Рамиль стоял в дверях, перегородив проход, и я впервые ощутила, насколько он огромный.

Массивная спина, широкие плечи, будто срубленные топором. Талия сужалась к крепким бёдрам, а под футболкой угадывалось мощное тело — не рельефное, как у качков с картинок, а дикое, настоящее. Как у зверя, что привык ломать, а не позировать.

Он смахивал на медведя, которого случайно пустили в дом. И от этого дыхание сбилось.

— Чё, мелкая, заблудилась? — его голос был низкий, глухой, с хрипотцой.

Я сглотнула, пытаясь изобразить равнодушие.

— Я к Мике пришла.

— Знаю, — ухмыльнулся он. — Но Мики нет дома.

Я дернулась. Он явно наслаждался моим замешательством.

— Она же сказала…

— Она сказала, что ты всё равно зайдёшь.

Он медленно подошёл ближе. Каждый его шаг отдавался в моих коленях дрожью.

От него пахло чем-то резким, мужским — табаком, деревом, чуть железом.

— Ты всё такая же малявка, — произнёс Рамиль, окидывая меня взглядом, в котором не было ничего братского. — Но уже не маленькая.

Я сжала кулаки, чтобы скрыть, как кровь прилила к лицу.

Внутри всё протестовало. Но тело… тело само выдавало предательскую искру.

— Отойди, Рамиль, — я сжала ремешок сумки, будто он мог стать щитом.

— А если не отойду? — его тень полностью закрыла свет из окна.

Я подняла голову и уткнулась взглядом в его грудь. Чёртова массивная грудь, будто каменная. Он нависал надо мной, как медведь, и это сводило с ума сильнее, чем хотелось признать.

— Я не собираюсь играть в твои игры, — процедила я.

— В мои игры? — ухмылка тронула его губы. Он склонился ниже, так что дыхание горячо коснулось моей щеки. — Ты сама в них лезешь, малышка.

— Я тебя ненавижу, — выплюнула я, хотя сердце колотилось так, что, казалось, он слышал его удары.

— Ненавидишь? — Рамиль резко перехватил мою руку и поднял над головой, прижимая к стене. Его ладонь была такой большой, что полностью закрыла моё запястье. — Тогда почему у тебя зрачки расширяются, когда я к тебе прикасаюсь?

Я попыталась отвернуться, но он не позволил. В его взгляде было слишком много правды, слишком много того, что я прятала годами. Сколько себя помнила — он всегда был рядом. Недостижимый. Старший. Сильный. И всегда окружённый другими девушками.— Я знаю тебя, — сказал он тихо, почти шёпотом. — Ты думаешь, что можешь врать, что ненавидишь меня. Но я вижу, как ты дрожишь.

Он провёл пальцем по моей щеке, по шее, задержался на ключице. Я замерла, и дыхание перехватило.

— Ты девственница, — выдохнул Рамиль, и я обомлела, как от пощёчины.

— Что?..

— Не притворяйся, — он усмехнулся, глаза хищно сверкнули. — Я чую это. Ты чистая. Никто ещё не трогал тебя по-настоящему.

Я вспыхнула, кровь хлынула к лицу. Хотела возразить, оскорбить, сказать хоть что-то, но слова застряли в горле.

— И знаешь, что это значит? — он прижался ближе, так что я ощутила его силу, тепло и опасность сразу. — Твоя невинность принадлежит мне.

Глава 2

— Отпусти, Рамиль! — я дёрнулась, но его ладонь держала моё запястье так, будто я была ребёнком.

— Тише, нахер, — прорычал он прямо в ухо. Горячее дыхание обожгло шею. — Не дёргайся, Ритка. Ты же понимаешь, что это бесполезно?

Я закусила губу, стараясь не смотреть в его глаза.

— Ты… больной.

— Может, — хмыкнул он. — Но ты, сука, вся дрожишь. И не от страха.

Он резко рванул мои руки выше, прижимая к стене, а сам наклонился так близко, что я чувствовала каждое его движение грудью. Его тело было сплошной массивной стеной. Оттолкнуть его? Даже смешно.

— Слышишь? — он провёл носом по моей шее, медленно, нагло. — Ты вся горячая, блядь.

— Отвали! — я задыхалась, но голос предательски срывался.

— Отвалить? — он ухмыльнулся, прижимая бёдрами к себе так, что я почувствовала, насколько он твёрдый. — Я тебе, нахер, обещаю: единственный, кто сорвёт с тебя невинность, — это я.

Я дернулась сильнее, но он навалился ещё плотнее. Его ладонь соскользнула с моей руки на бедро, грубо сжав его.

— Рамиль… — я выдохнула, и голос дрогнул.

— Вот так, — прошептал он с хрипотцой. — Наконец-то без этой твоей «ненавижу». Скажи мне ещё раз, что ты меня ненавидишь, когда я тебя вот так держу.

Он сжал бедро сильнее, а другая ладонь легла на мою талию. Сердце билось так, что казалось, оно разорвёт грудь.

— Чистая, блядь, девочка, — Рамиль целовал мою шею жёстко, почти больно. — И теперь это всё моё.

Я стиснула зубы, но тело предало. Оно само отозвалось на его хватку, на жар, на хриплый голос, и ненависть растворялась в огне.

— Пусти, — снова выдохнула я, хотя сама понимала — он не отпустит.

Рамиль усмехнулся и резко прижал меня к стене так, что из груди вырвался тихий стон.

— Ты сама охуеть как хотела, чтоб я тебя держал, — прошипел он, глядя прямо в глаза. — Не ври себе, Ритка.

— Ты мудак, — прошипела я сквозь зубы.

— Ага, — он ухмыльнулся, и в следующую секунду его губы рухнули на мои.

Это не был поцелуй из фильмов. Грубый, жёсткий, с прикусыванием губ, с его языком, что без спроса ворвался внутрь. Я упёрлась ладонями ему в грудь, но он только сильнее прижал меня, навалившись всем своим телом.

— Ммм… пусти… — мои протесты утонули в его настойчивости.

Он оторвался лишь на секунду, тяжело дыша.

— Ебать, какая ты вкусная, — прорычал он, и снова вцепился в мои губы.

Его рука легла на мою талию и резко дёрнула ближе, так что я полностью упёрлась в его твёрдое тело. Я задохнулась от жара, пронзившего всё внутри.

— Ты моя, Рита, — его голос был низким, властным. — Слышишь? Моя, нахуй.

— Нет… — выдохнула я, но глаза предали, в них уже плескалось другое.

— Нет? — он ухмыльнулся, скользнув ладонью по моей спине к бёдрам. — Я тебя, блядь, сломаю. Ты ненавидишь меня, но твоё тело уже сдаётся.

Он снова поцеловал меня, ещё жестче, не оставляя шанса на дыхание, на протест, на мысль. Его руки были везде, и в каждом касании слышалось одно: собственность.

— Запомни, Ритка, — прошептал он прямо в мои губы. — Ты моя собственность. Твоя невинность — моя. Твоё тело — моё. И хрен ты от меня куда-то денешься.

У меня дрожали колени. Голова кричала «беги», но сердце и тело знали: я уже в ловушке.

— Отпусти меня, — снова упрямо выдавила я, хотя сама чувствовала, как бесполезно звучат мои слова.

Рамиль чуть отстранился, но не отпустил. Его глаза скользнули по мне медленно, нагло, с той самой жадностью, от которой у меня по спине побежали мурашки.

— Ты себя вообще в зеркало видела, Ритка? — в голосе хриплая усмешка. — Большая грудь, тонкая талия, жопа — мечта, блядь. И эти волосы… тёмные, тяжёлые, как у ведьмы. Ты сногсшибательная, и думаешь, я отпущу тебя просто так?

Я вспыхнула, дёрнулась сильнее, но его хватка на бедре только усилилась.

— Тебя вообще ебёт, как я выгляжу?

— Ага, — ухмыльнулся он, склонившись так близко, что губы скользнули по моей щеке. — Ебёт. Каждую ночь.

Я задохнулась от его слов.

— Ты больной.

— А я тебе скажу честно, — он ухмыльнулся шире. — Я хочу выебать тебя так, чтоб ты забыла, как дышать.

Его пальцы скользнули по моей талии вниз, грубо очерчивая линию бёдер. Я закусила губу до крови, чтобы не выдать, как тело отозвалось дрожью.

— Ты думаешь, я не вижу? — его голос стал ниже, жёстче. — Ты дрожишь, ты краснеешь, ты хочешь, чтоб я сорвал с тебя эту, нахуй, невинность. Ты моя собственность, Рита.

Он снова врезался в мои губы жёстким поцелуем, не оставляя ни воздуха, ни шанса на сопротивление. В этот момент я поняла: я в ловушке. И выхода у меня больше нет.

Глава 3

Его руки держали меня так, будто я уже принадлежала ему.

Грубая ладонь легла на моё бедро, пальцы сжали плоть так сильно, что я тихо всхлипнула.

— Чувствуешь, да? — прошипел Рамиль, прижимаясь ближе, сильнее. — Я разъебу тебя, Рита. Сделаю так, что ты сама умолять будешь.

Я сжала зубы, пытаясь не издать ни звука. Но тело предавало — дыхание рвалось, щеки горели, внизу живота натянулась тугая, мучительная струна.

— Ты, блядь, вся дрожишь, — он ухмыльнулся и скользнул рукой выше, к талии, потом снова вниз, едва не касаясь запретного. — Ненавидишь меня? Так ненавидь. Но ты моя, нахуй. И я заберу тебя до конца.

Я зажмурилась, чувствуя, что если он сделает ещё шаг — всё, я сломаюсь. Никакая ненависть не спасёт.

Вдруг — скрежет шин за окном.

Фары полоснули по стене, и в напряжённой тишине раздался хлопок дверцы.

— Чёрт, — Рамиль рыкнул и отскочил, но не отпустил меня полностью. Он вжал лоб в мой, горячо, тяжело дыша. — Тебе, сука, повезло.

Сердце колотилось так, что я не слышала ничего, кроме собственного пульса.

Голоса за дверью.

И знакомый смех.

— Рита! Ты дома? — раздался звонкий голос Мики.

Я рванулась из его рук, прижимая ладони к раскрасневшемуся лицу. Рамиль только усмехнулся, глядя на меня снизу вверх — голодный, злой, но довольный.

— Иди встречай подружку, — прохрипел он. — Но запомни, малявка: я тебя не отпущу.

— Рита! — Мика ввалилась в квартиру, как ураган, с пакетами и своей привычной улыбкой. — Ну привет! Я думала, ты уже сдохла без меня.

— Привет… — мой голос дрожал, и я тут же закашлялась, скрывая это.

Я ощущала его взгляд ещё до того, как повернула голову.

Рамиль стоял у двери, будто ни при чём. Спокойный. Равнодушный. Но его глаза… чёрт, эти глаза ползали по моей коже, как горячие угли.

— О, Рамиль! — Мика кивнула ему. — Ты тоже тут? Ну, класс, нас теперь будет веселее.

— Ага, — он лениво улыбнулся, но всё это было наигранным.

Только я знала, что в его ухмылке прячется зверь, который пять минут назад срывал с меня контроль.

— Ритка, помоги-ка! — Мика потащила пакеты на кухню. — Я там столько вкусняшек накупила!

Я подчинилась, но ноги подкашивались.

Стоило пройти мимо Рамиля — он едва заметно дёрнул уголком губ. Его рука качнулась, будто собирался коснуться моей талии… но не сделал этого.

И от этого стало ещё хуже.

— Ты чего такая красная? — спросила Мика, заглядывая в пакеты. — Жарко?

— Да… душ горячий был, — промямлила я, глядя в пол.

Рамиль тихо усмехнулся позади. Я слышала этот смех, хотя он даже не пытался сделать его громким.

Мы сидели втроём за столом.

Мика тараторила — про универ, про соседку-дуру, про то, что у неё теперь новые духи.

Я кивала, поддакивала.

Но каждый раз, когда я случайно встречала взгляд Рамиля — он был тем же. Голодным. Хищным.

Как будто он напоминал мне: ты моя, даже если сидишь тут и делаешь вид, что всё нормально.

И я знала — рано или поздно, он сорвёт эту маску.

— Я быстро, — Мика вскочила из-за стола, держа телефон. — Там мама звонит, сейчас перезвоню.

Она скрылась в коридоре, а потом — в ванной. Дверь захлопнулась, и звук воды перекрыл все остальное.

Тишина.

Я замерла, даже дышать боялась.

Но не успела встать, как рядом возник Рамиль. Он двигался так быстро и тихо, что сердце моё едва не выскочило.

Его ладонь упала на спинку моего стула.

Я подняла глаза — и тут же наткнулась на его лицо. Слишком близко.

— Ну что, киса, — его голос был низким, срывающимся на хрип. — Долго ещё будешь играть в правильную?

— Уйди, — прошептала я, но это прозвучало так жалко, что даже сама не поверила.

— Уйти? — он усмехнулся, склонился ближе, так что горячее дыхание коснулось моей шеи. — Ты дрожишь вся. Ты думаешь, я не вижу?

Его рука легла на мою талию.

Я вжалась в спинку стула, но не сдвинулась. Не смогла.

— Ты же понимаешь, Рита… — он прошипел прямо в ухо, — твоя девственность давно не твоя. Она принадлежит мне.

Я зажмурилась, ногти впились в ладони.

— Пошёл ты… — выдохнула я, пытаясь оттолкнуть.

Он резко сжал мою талию, заставив ахнуть.

— Ты ещё дерзишь? — Рамиль усмехнулся. — Но я люблю, когда ты сопротивляешься.

Его ладонь скользнула выше, к моей груди, и я едва не вскрикнула — и от страха, и от того, как тело предательски отзывалось на каждое его прикосновение.

— Твоё тело меня не врёт, слышишь? — он прошипел, прижимая меня к себе. — Ты мокрая от одной мысли обо мне.

Я резко распахнула глаза.

Внутри всё сжалось — от стыда, от возбуждения, от ужаса.

И именно в этот момент звук душа стих.

Мика вышла из ванной, напевая что-то, ничего не подозревая.

А Рамиль, словно ни при чём, отстранился, сел обратно на стул и сделал вид, будто пьёт воду.

Только уголок его рта всё ещё подрагивал в звериной ухмылке.

Я знала — это только начало.

— Ну чё вы как кисляки сидите? — Мика скинула полотенце с головы, плюхнулась рядом и открыла ноутбук. — Давайте кино включим!

Я кивнула, стараясь держать лицо ровным. Сердце до сих пор колотилось после того, что Рамиль вытворял минуту назад.

А он… сидел будто ничего и не было. Спокойный, наглый, расслабленный.

— Давай, — отозвался он, лениво откинувшись на спинку стула. — Только не какую-нибудь сопливую фигню.

Мика засмеялась и ткнула меня в бок.

— Смотри на него, весь такой серьёзный! Ему боевики подавай.

Я улыбнулась наигранно.

Но в этот момент почувствовала, как его нога коснулась моей под столом.

Сначала едва, будто случайно.

Я дёрнулась.

Он, не меняя выражения лица, чуть сильнее прижал свою ногу к моей.

— О, вот этот фильм норм, — Мика щёлкала по экрану. — «Гнев». Давайте?

— Давай, — откликнулся Рамиль, глядя прямо на экран, но его нога уже скользнула выше.

Глава 4

Мика вскочила с дивана:

— Ща, попкорн сделаю! — и вылетела на кухню, громко напевая.

Дверь хлопнула.

Тишина.

Я даже повернуть голову не успела, как Рамиль навалился рядом, прижимая меня к дивану. Его массивное тело закрывало всё пространство, дыхание жгло кожу.

— Ну что, киса, — прошипел он, впиваясь взглядом. — Думаешь, я буду вечно играть в приличного?

— Отвали, — выдохнула я, но голос предательски дрогнул.

— Отвалить? — он усмехнулся, сжал мои запястья и прижал их к дивану. — Ты сама вся дрожишь, блядь.

Ты даже не понимаешь, что сама меня подзываешь.

Я рванулась, но он сильнее прижал.

Его грудь, как стена, придавила меня, массивные руки держали так, что не сдвинуться.

— Рамиль, хватит!.. — выдохнула я, чувствуя, как сердце срывается.

— Хватит? — он склонился к самому уху. — Да ты мокрая уже, слышишь?

Я чувствую это, блядь.

Я закрыла глаза, пытаясь не издать звук.

Но его слова, его дыхание, его близость сводили с ума.

— Ты моя собственность, Рита, — процедил он, впиваясь взглядом в мои губы. — Слышишь?

Не Микина подружка, не «хорошая девочка». Моя.

И твоя невинность тоже моя, нахуй.

Мои губы дрогнули, я хотела что-то сказать, но он не дал.

Резко накрыл рот поцелуем — грубым, жадным, почти болезненным.

От этого внутри всё рвануло, как натянутая струна.

Я билась в его руках, но тело предавало.

Он почувствовал это и лишь сильнее прижал меня, рыча сквозь поцелуй:

— Вот так, киса… дерись, злись… мне только слаще.

И в этот момент за стенкой хлопнула дверца шкафчика — Мика на кухне что-то доставала.

Я дёрнулась от страха, но Рамиль лишь ухмыльнулся, не убирая рук.

— Тише, — прошептал он прямо в губы. — Пусть она думает, что ты святая.

А я знаю правду.

— Слушай, Рит, — Мика вальяжно растянулась на диване, глядя на меня хитрым взглядом. — А давай вечером в клуб? Ну а чё, пятница, посидим, потанцуем, коктейльчики…

— В клуб? — я замерла, не успев ничего ответить, потому что рядом резко двинулся Рамиль.

Он сидел до этого расслабленно, но теперь резко подался вперёд, опершись локтями на колени.

В его взгляде сверкнуло так, что мне захотелось провалиться под землю.

— В клуб, блядь? — процедил он, уставившись на Мику. — Ты ебанулась, что ли, тащить её туда?

— Ты чё сразу орёшь? — Мика скривилась. — Нормально же предложила. Мы вдвоём, я за ней присмотрю.

Он хмыкнул и повернул голову на меня.

Глаза холодные, злые, будто готов прикончить любого, кто подойдёт ко мне ближе, чем на метр.

— За ней присмотришь? — повторил он медленно. — Да ты сама там охуеешь через полчаса.

— Ты преувеличиваешь, — отмахнулась Мика.

Я хотела вставить хоть слово, но не успела.

Рамиль выпрямился и прорычал:

— Ладно. Идите. Но только через мой труп без меня.

— В смысле? — Мика возмутилась. — Мы с Ритой хотели вдвоём…

— Хуй там, — он перебил её. — Если уж вы собрались в это ваше говно-место, то я иду с вами.

Я вас оттуда живыми вынесу, ясно?

Он говорил спокойно, но в голосе было столько жёсткости, что спорить не хотелось.

Я видела, как его челюсть ходила от злости, как вены на руках вздулись.

Казалось, ещё чуть-чуть — и он реально сорвётся.

— Ой, ну ладно, — Мика закатила глаза. — Хоть охрана своя будет.

Она снова уткнулась в телефон, листая плейлист.

А я не могла оторвать взгляда от Рамиля.

Он сидел, сжав кулаки, взгляд в землю, но каждая клетка его тела кричала: «Моя. Попробуй только пойти туда без меня».

И в этот момент я поняла: клубом это не закончится.

Там он не даст мне ни шага ступить без его взгляда.

Почему он так действует на меня?

Я закинула ноги на диван, прижала подушку к груди. В голове закружились воспоминания.

Мика появилась в моей жизни, когда мне было лет десять. Мы жили по соседству, и я сразу прилипла к ней — она была яркой, смелой, всё время что-то придумывала. Она могла сбежать с урока ради мороженого или влезть в драку с мальчишками, если те обидели меня.

А вместе с ней в моей жизни появился и он.

Её старший брат.

Рамиль всегда казался мне взрослым, слишком взрослым.

Он был на пять лет старше, с массивной спиной, широкими плечами. Когда он заходил в комнату, казалось, что стены сдвигаются.

И я — маленькая, худенькая девчонка — каждый раз чувствовала себя на его фоне невидимой.

Я помню, как в детстве боялась его прямого взгляда.

Он мог молча пройти мимо, но мне казалось — он видит меня насквозь.

Я ненавидела этот холод в его глазах, а ещё больше ненавидела себя за то, что внутри от этого холода становилось жарко.

Мика смеялась, когда я признавалась ей, что побаиваюсь её брата.

«Да ладно, это же просто Рамиль, — говорила она. — Он добрый, если его не злить».

Добрый?

Может быть, для неё.

Для меня он всегда был чем-то большим. Чужим. Опасным. Запретным.

Я влюбилась в него ещё тогда, в подростковом возрасте. Но ни разу не призналась.

Я прятала это глубоко внутри, делала вид, что ненавижу его, что он меня раздражает.

Но правда была в том, что с каждым годом он всё сильнее притягивал меня, как магнит.

И теперь… он сам сказал, что я принадлежу ему.

И я не знала — бояться этого или жаждать ещё больше.