Грех Захарова. Второй шанс

Глава 1

ГРЕХ ЗАХАРОВА. ВТОРОЙ ШАНС

— Беременна, говоришь? — демонстративно поправляет дорогие часы на запястье. — У меня дела. Невеста ждёт. Не хочу из-за тебя иметь проблем. Какой срок?

— Чего?

— Какой, говорю, срок? Четыре недели? — я еле заметно киваю. — Окей, пошли. — Схватив меня за локоть, тянет за собой.

— Отпусти! Что ты делаешь? Куда меня тащишь?

— На аборт. Куда ещё? Ребенок мне не нужен. Тем более от тебя, — цедит равнодушно.

Тимур Захаров. Красивый, сильный, обеспеченный. Я думала он любит меня, но, оказывается, у него была цель. Пришел отомстить моему брату, убившему его семью. У меня нет выбора. Нужно бежать, иначе пострадает наш малыш, от которого он хочет избавиться.

1

Солнечный день. Люди спешат домой. Кто-то на прогулку, а кто-то в магазин. Я же сижу на подоконнике и смотрю на свое отражение в маленьком зеркальце.

Красивая. Мама постоянно говорит, что я напоминаю ей ее в молодости. Но между нами есть одна разница — ее не заставляли выходить замуж за непонятно кого. Не заставляли стать женой какого-то старого мужика. А ведь еще месяц назад я была счастлива со своим мужчиной. Сегодня же все рушится. На глазах. Я падаю в пропасть или же утопаю в болоте все глубже и глубже.

— Мир, смотри! — сестра отнимает зеркало, поворачивает экран своего мобильника в мою сторону. — Ты за него замуж выходишь. Он симпатичный, между прочим! Не такой старый, каким мы его представляли!

Я на секунду перевожу взгляд на снимок. Да, молодой. Красивый. Но не мой. И сестра это прекрасно понимает. Неужели думает, если этот... Тот, за кого брат заставляет меня выйти замуж, красивый, то я буду радоваться? Ничего подобного!

Слезы застревают в горле. Забираю обратно зеркало. Всматриваюсь в каждую частичку своего лица. В голубых глазах нет того блеска, что был раньше. Я бледная как полотно, жду, что меня кто-то спасет. Вытащит из этой клетки, увезет с собой. Но у меня нет такого человека. Был. Я его сама оттолкнула и с того самого дня наплевала на эту несправедливую жизнь. Он не придет. Я ему не нужна. Когда-то нужна была, а сейчас — нет.

— Мир, ну, пожалуйста... — сестра всхлипывает. Сидит рядом, меня не отпускает, пытается хоть как-то успокоить. Но это не так просто. Ведь назад дороги нет. Этой ночью поставят жирную точку над моей судьбой и карьерой. — Я тебя умоляю, улыбнись. Нестерпимо видеть тебя в таком состоянии.

Недоверчиво усмехаюсь. Поворачиваюсь к Маше и заглядываю в ее глаза. Она лучше всех знает, что я сейчас чувствую.

— Я его убью. При первой же возможности! — цежу сквозь зубы, облизываю пересохшие от нервов губы, прикусываю нижнюю. — Подонок! Мразь! Все из-за него!

— Знаю, — качнув головой, сестра вытирает слезы, размазывая тушь по лицу. — Устаканится. Бумеранг, Мира. Бумеранг. Не забывай.

— Пошел на хрен этот бумеранг! — злобно выплевываю, резко встав с места. — Ничего с Матвеем не случится! Ничего! Он деньги зарабатывает! А мы... Мы...

Не могу сглотнуть стоящий поперек горла ком. Дышать становится нечем. Прикрываю глаза, представляя перед собой ЕГО. Любимого. Господи, зачем я с ним так поступила?!

— Они приехали, — тихо сообщает Маша. Приближается ко мне. Схватив за плечи, слегка встряхивает. — Хорошенько подумай, Мира. Я тебя умоляю. Думай! — тычет пальцем у виска и снова возвращает руку на мое плечо. — Если не хочешь, то беги. Я знаю... Ты сильная. Справишься!

Я бы справилась. Обязательно. Если бы знала, что терять нечего. Но у меня есть сестра. Есть мама. Как их оставить?

Дверь резко распахивается. Первое, что приходит в голову, так это наброситься на Матвея, но это не он, а мама.

— Мира, — шепчет она, закрывая рот ладонью. Ее глаза увлажняются при виде меня. — Какая же ты красивая у меня.

Глубоко выдохнув, решаю не отвечать. Каждая девушка красивая. Тем более если она в свадебном платье.

Я приближаюсь к окну и бросаю взгляд вниз. У подъезда стоят три огромных автомобиля. Мужчина в дорогом черном костюме, будто почувствовав мой взгляд, поднимает голову. Красивый... Но я его не люблю. Потому что он не Тимур.

— Мира, — тихо зовет мама. — Мира, выслушай меня, родная.

Маша шмыгает носом, поджимая пухлые губы в тонкую линию. Сглатывает раз за разом. Когда-то мне было очень больно за нее. Сейчас я оказалась точно в такой же ситуации.

— Мира! — обхватив мою голову руками, мама заставляет смотреть на нее. — У тебя есть кто-нибудь за спиной?

До меня не сразу доходит смысл ее слов. Я хмурюсь, а потом выдыхаю. Нет, конечно. У меня никого нет. Только сестра — единственная, кто против этого брака после меня.

— Если есть такой человек, то беги, — неожиданно заявляет мама. Маша ахает, непонимающе рассматривая то меня, то мать. — Если есть тот, кто вытащит тебя из этого всего, — она разводит руками, — то беги.

Эта женщина не сказала ни слова Матвею, когда он решил продать меня. Она не была рядом со мной, и я полностью отстранилась от нее. Вычеркнула собственную мать, а сейчас... Она говорит, чтобы я бежала... Странно...

— Беги! — сунув в мою руку пару купюр, она толкает меня к двери. И мне не нужно повторять дважды. Я мечтала об этом моменте! — Береги себя, родная. Окей?!

— До встречи, — улыбаюсь сквозь слезы. Бросаю взгляд на маму, а потом на сестру. — Маш, береги себя, хорошо?

Глава 2

Месяц назад

— Мира! Ты опять в облаках витаешь! Сюда смотри! — недовольно ворчит фотограф, плотно сжимая челюсти.

Да черт раздери! Он специально так делает! Могу поклясться, что он услышал мой разговор с Настей и из-за этого делает все, чтобы я опоздала!

— Прекращай уже, Никита! Ты цепляешься ко всему без повода. Я спешу. Давай уже, заканчивай, — меня начинает трясти от злости.

Тимур не любит, когда я опаздываю. Он вообще не любит все эти свидания и прочее, но все-таки пошел мне на уступки. Я вчера весь день дулась на него. А у меня есть причина, между прочим! Он постоянно пашет, а мне только ночью время может уделить! Но сколько можно разговаривать по видеосвязи или же переписываться? Так он еще и голосовые сообщения не любит! Бррр!!!

— Давай еще пару снимков, и ты свободна. Сюда смотри, — тычет в объектив камеры. — Улыбнись. Совсем чуточку. Давай, милая, не ворчи.

Закатываю глаза от раздражения. Господи, как же он меня бесит. Почему не понимает слова «нет»? Он мне не нравится! И у меня есть любимый мужчина, которого я ни на кого не променяю! Пусть знают все. Не буду даже скрывать ни от кого! Ну, кроме брата, конечно. Он не должен подозревать, иначе...

— Все, я ушла, — махнув рукой парню, скрываюсь за дверью.

Уверена, он меня не сдаст. Пусть липучка еще та, но любит он меня сильно. И уважает. В обиду начальству не даст, даже если я его и на метр к себе не подпускаю.

— Зря ты с ним так, — Настя злится.

С Никитой они дружат давно, и подруга говорит, что чувства парня ко мне сильные. С серьезными намерениями ко мне лезет.

— Насть, ты же знаешь, по-другому никак, — пожимаю плечами, аккуратно снимая с себя шикарное платье.

Если что-нибудь с этой прелестью случится, мне годовой зарплаты не хватит, чтобы расплатиться за ущерб.

— А так, как делаешь ты, некрасиво. И грубо, Мира. Ты же не стерва, но сегодня ведешь себя именно так.

Слова подруги вызывают улыбку. Тихо смеясь, я надеваю джинсовый сарафан и туфли. Стою у зеркала не менее получаса, пытаясь стереть с лица всю косметику. Тимур не раз говорил, что любит естественность. А я хочу ему еще больше понравиться!

— Я надеюсь, у тебя с ним все будет хорошо, Мира. Ты счастлива, и я не могу это не заметить, но... Что-то мне в нем не нравится. Береги себя, родная, — Настя чмокает меня в щеку и слегка улыбается. Точнее, пытается улыбнуться, но получается так себе.

Она видела Тимура всего разок и с того дня упорно твердит, что он не для меня. Списывает на его возраст, но... Блин! Мне нравится мой взрослый мужчина. Он же старше меня на четырнадцать лет, а не тридцать-сорок. Да и... Какая разница, сколько лет человеку, от одного взгляда которого тепло по телу растекается и сердце в груди бешено стучит? Верно. Никакая!

— В ресторан «Maksimus», пожалуйста, — говорю водителю. — Черт! — чуть ли не рычу, когда автомобиль застревает в пробке, но, к моему счастью, ненадолго.

«Я приехала», — отправляю сообщение Тимуру. Ответ прилетает моментально:

«Третий этаж. Vip-комната номер семь. Жду».

Улыбаюсь на грустный смайлик в конце его предложения. Кажется, мой безумно любимый мужчина расстроен.

Быстрыми шагами поднимаюсь по лестнице, сжимая рукой перила. Коротко постучав в дверь, открываю ее и... Буквально замираю. Боже, но он же реально красавец. Белая рубашка сидит идеально и очень ему идет. Волосы как всегда идеально зачесаны. Эта легкая щетина и ямки на щеках...

— Так и будешь там стоять? Заходи, — усмехается уголками губ. Встает с места и сам приближается, закрывает дверь за нами. Резко обнимает за талию, притягивает к себе. — Ты опоздала, — шепчет на ухо бархатным голосом. — А я это совсем не люблю. Ты же знаешь, — многозначительный взгляд в глаза.

— В пробке застряла. Прости.

Утыкаясь носом в мою макушку, Тимур шумно вздыхает. Его руки поднимаются вверх — от талии к спине, останавливаются на затылке, сжимают.

— Я заждался, — хрипло проговаривает в губы. Боже, у меня каждый волосок на теле дыбом стоит! — Соскучился.

Он целует меня в щеку, а потом... Потом впивается в мой рот. Медленно, не спеша. Прикусывает нижнюю, тянет зубами. И снова целует. Я обхватываю его лицо руками и отвечаю точно так же. Знал бы он, что все это значит для меня. Знал бы он, что я впервые целуюсь с мужчиной...

— Тимур... Остановись, — задыхаясь, отстраняюсь. — Господи...

Он снова ухмыляется, демонстрируя ямочки на щеках. Жестом руки приглашает сесть.

— Я себе голову вчера сломал, — вдруг заявляет он, присаживаясь рядом.

— Почему?

— Ты что-то хотела спросить, — наливает в бокал напиток, протягивает мне. Меня будто током прошибает, когда его пальцы касаются моих. Интересно, он чувствует что-то подобное рядом со мной? — Но промолчала.

— Ну, — тяну я, не зная, как продолжить разговор. — Ты моей семьей интересовался. Вопросы задавал. Вот и я тоже хотела бы о тебе... Поподробнее...

Съеживаюсь от его взгляда. Щеки начинают гореть от стыда. А стоит ли вообще спрашивать? Что он обо мне подумает?

— И почему промолчала? Я не кусаюсь. Говори, — положив руку на мое бедро, скользит вверх-вниз.

— Ты... — сглатываю. — Сам-то о семье думаешь? О детях? Не хотел бы иметь своего ребенка?

Лицо Тимура меняется на глазах, а пальцы впиваются в бедро до боли.

Я сглатываю раз за разом, пытаюсь дышать, но не получается. Воздух испаряется, а в глазах начинает темнеть. Не понимаю, что с ним происходит и почему он так реагирует. Ведь я задала вполне нормальный вопрос, ничего лишнего не сказала.

— Ти... Тимур, мне боль… но... — еле выдавливаю из себя.

Он резко убирает руку, трясет головой. Делает несколько глотков напитка и с грохотом ставит бокал на стол.

— Извини, — переводит на меня взгляд, бросает как-то странно. Неискренне, что ли... — Болит? — поднимает подол платья. Кожа красная, завтра точно будут синяки.

— Терпимо.

Нервно сглатываю ком в горле, где застревают еще и слезы. Не нахожу ни единого слова, чтобы продолжить разговор. Хочется уйти отсюда. Прямо сейчас. Немедленно. Столько месяцев мы уже встречаемся, но сегодня... Он всегда был нежен со мной. Что сейчас произошло? Я же ничего плохого не ляпнула.

Глава 3

Сердце в груди начинает колотиться. По коже пробегает мороз. Я расслышала? Мужика нашел? Свадьба через месяц?

— Долбанулся, ей-богу, — шепчу, не веря его словам.

Оборачиваюсь к маме. Она ахает, закрывает рот ладонью, но ничего не говорит. Не идет против брата, даже не пытается его переубедить. Потому что знает: если он уже что-то решил, изменить его решение невозможно. Легче каменную стену вышибить, нежели до него достучаться.

Маша же вообще уже не в себе. Бледная как полотно. Она все это уже пережила. Почувствовала на собственной шкуре и прекрасно понимает, что у меня творится внутри.

— Че? — ржет как конь. — Ну ты чего, Мир? Хороший мужик. Богатый и успешный. Красавец, честное слово. Он тебе понравится.

— Красивый? Богатый и успешный? Ты его видел, да? Понравился тебе?

— Видел. И да, понравился, — поднимается и скрещивает руки на груди. — Уже договорился!

— Договорился? Раз он такой идеальный, так сам выходи за него, придурок! Мало тебе того, что ты сделал с нами, а? Мало? Катись к черту, псих!

— Чего? Что ты сказала? — улыбка слетает с лица брата, и теперь он надвигается на меня.

— Матвей, не надо, — мама делает шаг вперед, но брат останавливает ее жестом руки.

— Брат, давай спокойно поговорим, а? — предлагает Маша. — Мы же не чужие друг другу люди. Сядем и обсудим все.

Она знает, что сейчас произойдет, поэтому пытается успокоить брата. Но Матвей даже не смотрит на нее. Схватив меня за горло, резко сжимает. Цепляюсь за его запястье, впиваюсь ногтями, царапаю, но он все равно не отпускает.

— Матвей! Ну что ты творишь? Отпусти ее, — сестра пытается оттолкнуть его, но он, как скала, нависает надо мной. Воздуха нет, дышать нечем.

— Сука! Да как ты смеешь мне перечить? Кто ты такая, а? Я сказал, что выйдешь замуж — значит, выйдешь! Поняла меня?

— Хрен тебе! — выдавливаю из себя, ударяя его в лицо. Кажется, пальцем задеваю глаз, потому что он резко отпускает меня, отстраняется и матерится. — Хрен тебе, придурок! — кашляю. — Я лучше покончу собой, чем замуж за пузатого мужика выйду, которого ты выбрал. Которому ты меня продал!

Голос еле слышен. Горло болит так, будто осколки стекла насыпали туда. Сглотнуть не получается. Часто дышу через нос, пытаясь перевести дыхание.

Буквально два года назад случилось то же самое. Он тогда продал Машу, но, к нашему счастью, отец приехал вовремя. Свадьба не состоялась. Папа выгнал Матвея из дома. Он всегда говорил, что лучше бы имел только дочерей, нежели такого сына. Но через несколько месяцев брат снова пришел, попросил прощения, сказал, что пожалел о сделанном. Папа простил. Зря... Мы знали, что он не исправится.

И сейчас на кону моя жизнь. Моя судьба. Но я не такая послушная, как сестра. Я подчиняться не стану. Никогда!

— Ты, сука, что творишь? — снова наступает. В этот раз хватает за волосы, тянет назад. — Я с тобой разговариваю! Ты оборзела? Тварь!

Мама не может ничего сказать, Маша же ревет, просит брата отпустить, прекратить этот спектакль, но ему до одного места сказанные слова. Пощечина выстрелом звучит в тишине. В ушах начинает звенеть.

— Ты кто такая, чтобы... — и еще одна пощечина. Ноги подкашиваются, колени дрожат. Матвей беспощадно врезает одну за другой. — Кто ты такая, чтобы не соглашаться? Ты че, хахаля себе нашла? Из-за него зубки показываешь? На него надеешься? Кто он? — рычит сквозь зубы, сжимая в руках мои волосы до невыносимой боли. — Я спросил, кто он такой? Я же его прикончу! Прикончу, сука!

Как тряпичную куклу, швыряет меня в сторону. Падаю, ударяясь головой в стену. Господи... Что за день сегодня, а?

— Артур! — рявкает брат. Позвонил такому же придурку, как и сам. — У Мирославы хахаль есть. Найди мне его. Срочно! Да! Я его убью!

Я знаю, что для брата убить человек то же самое, что щелкнуть пальцами. А я не хочу терять Тимура. Не хочу, нет. Я не имею права угробить чью-то жизнь. Не имею.

— Ты как? — шмыгнув носом, сестра опускается на колени рядом со мной. — Давай помогу подняться, родная. Не отвечай ему, пожалуйста. Он как собака бешеная. Ты же знаешь его. Не провоцируй.

— Да пошел он! — назло говорю как можно громче, чтобы Матвей услышал. Не боюсь я его. Пусть бьет сколько хочет, оскорбляет, но я никогда не соглашусь выйти замуж за мужика, которого выбрал этот кретин. — Кто-то мечтает о старшем брате. У нас он есть, но скотина редкостная. Родных сестер продает, — невесело усмехаюсь, поднимаясь на ноги. Голова болит невыносимо. Врезалась сильно, черт возьми. — Дай бог, чтобы тебя тоже однажды продали!

Что-то прорычав в трубку, брат вырубает мобильник и прячет его в карман. Надвигается на меня, но Маша делает шаг вперед, прикрывая тем самым меня.

— Не надо, Маш, — подаюсь вперед, гордо вздергивая подбородок. — Ты обещал отцу... Обещал присматривать за нами, заботиться. Но ты забил на свои же слова и снова наступаешь на те же грабли, Матвей. Чего ты хочешь? Ты же в один прекрасный день сдохнешь, и никто за тобой не придет. Мы будем только радоваться! Когда ты начнешь поступать как брат, а не как продажная скотина? Ты сообразить хотя бы можешь, что МЫ ТЕБЕ РОДНЫЕ?! — кручу указательным пальцем у виска, выговаривая последние слова намного громче и по слогам. — Не-а. Не можешь, — качнув головой, убираю прядь с лица.

Он терпеливо слушает каждое мое слово. Не сказав ни слова, достает из кармана звонящий мобильник и всматривается в экран. Уголок верхней губы дергается вместе с кадыком — Матвей шумно сглатывает.

— Это он?! — то ли утверждает, то ли вопрос задает, не могу понять.

Тычет в дисплей, поворачивая телефон в мою сторону. Увидев безумно любимое лицо, впиваюсь ногтями в ладони до такой степени, что еле сдерживаю слезы. Твари! Значит, уже узнали, с кем я встречаюсь, с кем у меня отношения. Как же ты решишь этот вопрос, Матвей? Убьешь его? Да только хрен у тебя получится!

— Кто он? — удается сказать твердо. — Ему меня продал, да? Родную сестру продал! Ему?!

Глава 4

— Алло, — выдавливаю из себя.

Не решаюсь показаться по видеосвязи. Лицо у меня в ужасном состоянии. Тимур начнет расспрашивать, а я с ним говорить на тему отношений с братом не готова. Не по телефону. Нужно просто остыть. Я сейчас не в состоянии трезво что-то оценивать и рассуждать.

— Ты почему не отвечаешь? — раздается грубый голос, действующий на и без того оголенные нервы. — Сказала, что спать ложишься. Но не отвечаешь.

— Я душ принимала, — впервые вру, хоть и не полностью. Есть доля правды в моих словах. — Устала очень. Спать хочу.

Тимур замолкает на минуту, будто задумывается.

— Принимай видеозвонок. Увидеть тебя хочу. Немедленно!

Он не ребенок и, конечно же, понимает, что что-то случилось. Перед сном он постоянно звонил, и я не ложилась спать, не увидев его хмурое, уставшее лицо. А сейчас поступаю вот так... Совсем иначе...

— Тим, я реально устала.

— Мира, ты услышала, что я сказал?

— Да.

— Вот и не тяни кота за хвост. Принимай звонок.

Отключается и набирает снова, но в этот раз видеозвонок. Распускаю волосы, стараясь скрыть красные пятна на лице.

— Ответь, Мира. Да и не стоит лгать ему, если так доверяешь. Может, действительно поможет хотя бы тебе, — поцеловав меня в щеку, сестра садится на свою кровать.

— Привет, — слегка улыбаюсь, всматриваясь в глаза любимого мужчины. — Только вышла из ванной.

— Волосы... — хмурится.

— Сестра высушила. Ты мне не веришь? — усмехаюсь.

В майке он выглядит совсем иначе. Передергивает широкими плечами. Я так делаю, когда отгоняю какие-то неприятные воспоминания.

— Что с губой? — игнорирует мои слова. — Мирослава, что случилось?

— С братом поссорилась, — теперь я передергиваю плечами. — Тимур, мы можем завтра встретиться? На минут пятнадцать. Хочу серьезно с тобой поговорить, обсудить очень важную ситуацию. Не займу много времени, обещаю.

— У меня совещание рано утром. После обеда тоже. Если только ближе к вечеру, и то... — потирает переносицу. — Почему сегодня не сказала ничего?

— Потому что только узнала. Встречаемся или нет? — сама не узнаю свой голос.

Всегда старалась вести себя вежливо, но сейчас меня раздражает все. Даже то, что у него опять совещании и он не может встретиться со мной днем. Не может уделить мне время. Всегда ставит работу на первый план. Раньше меня это не задевало, но сейчас...

Это все нервы! Они же у меня не железные!

— Я не понял, брат тебя бил? — снова игнорирует меня.

Господи, а от него вообще можно что-либо скрыть?

— Завтра я тебе все расскажу, Тимур, если ты найдешь хотя бы пятнадцать минут для меня, — бросаю злобно. — Я спать хочу. Сообщение отправь, сможешь или нет.

— Тссс, — Маша подносит указательный палец к губам. — Тише, Мир. Не надо так.

— Сбавь тон, Мира, — отвечает Тимур, откидываясь на спинку дивана. — И если так важно меня увидеть или же поговорить, то могу приехать к вам прямо сейчас. Но ты будешь против, верно?

— Не надо сейчас никуда ехать, — замучено выдыхаю. — Тимур, у меня проблемы, да. Поэтому хочу с тобой встретиться. Сообщи мне, если сможешь, хорошо?

— Конечно. Ты мне что-то обещала, — подмигивает, улыбаясь уголками губ. — Не забыла?

Я чувствую, как щеки начинают гореть. Машка точно услышала и прекрасно понимает, о чем говорит Тимур, но притворяется глухой. Что-то разглядывает в своем телефоне, чтобы меня не смутить еще сильнее. Она всегда была такой понятливой.

— Завтра все обсудим, — не могу сдержать улыбку. — Спокойной ночи.

Пока сестра не смотрит, я посылаю Тимуру воздушный поцелуй.

— Спокойной ночи, Мира.

Ждать какого-либо жеста от Тимура — глупость. Он сдержанный и все мои действия считает детским поступком. Отключив звонок, я ложусь в кровать. Краем глаза замечаю, что Маша откладывает мобильник в сторону. Подходит ко мне.

— А можно я сегодня с тобой посплю?

После того как папа привез сестру обратно домой, она долго не могла прийти в себя, забыть о случившемся с ней. Да и сейчас она не забыла, но изо всех сил пытается не вспоминать и продолжать жить. Я несколько лет спала вместе с ней, успокаивала, когда она посреди ночи просыпалась и кричала. Просила о помощи.

Несколько месяцев назад я купила ей ноутбук и нашла для нее работу на дому. Зарплата так себе, но ей хватает, а главное — отвлекает. Только после этого сестра немного исправилась, стала спокойно ко всему относиться и трезво рассуждать. Раньше ни на минуту квартиру не покидала, зато сейчас выходит часто.

— Конечно, — она располагается рядом.

— Ты ему все расскажешь?

— Хочу, Маша. У меня нет иного выбора. Как бы поступила ты? — кладу голову ей на плечо.

— Не знаю, Мир. Если я несколько лет назад знала бы, что Артем исчезнет после моих откровений, я бы ему ничего не сказала. Но Тимур влиятельный, обеспеченный. Может, он вытащит тебя из этого дерьма. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Мира. Но в то же время даже не представляю, как я буду жить без тебя.

— Ты тут не останешься, — заверяю сестру. — Где бы я ни была, ты будешь рядом, Маша. Обещаю.

Вибрирует телефон, и я лениво тянусь к тумбочке, отключаю его. Аккуратно поднимаюсь, чтобы не разбудить Машу. Она и так не спала всю ночь, успокаивала меня ласковыми словами. Гладила по голове, как маленького ребенка, настраивала на лучшее.

Сегодня сложный день, и не менее сложный разговор предстоит с Тимуром.

Босыми ногами шлепаю по полу, направляюсь в ванную, но останавливаюсь в паре шагов от кухни, потому что слышу голос мамы и брата. Они что, спорят?

— Отец как?

— Отца нет! — отрезает. — И не будет, если ты не уговоришь Миру, мама! Твоя задача — заставить дочь выйти замуж за того, кого выбрал я. После свадьбы и папа будет в отличном состоянии, и девчонки твои! Я же буду на высоте. Свой объект, дом, тачка. Вы не устали? Отец пашет всю жизнь. И чего он добился? Хочешь, я отвечу? НИ-ЧЕ-ГО! — последнее брат говорит по слогам, и мне уже хочется стукнуть его по голове чем-нибудь очень тяжелым.

Глава 5

Сегодняшний день

Бывает же так, видишь сон не раз и не два. Повторно. Не можешь понять, что он означает, к чему вообще ведет. Вот сейчас я четко понимаю, что той девочкой, которая часто снилась мне, бежала от всех, была именно я. Бежала, да, но была в каком-то тоннеле. Не получалось выйти, но и преследователи меня поймать никак не могли. С одной стороны брат, с другой — какой-то незнакомец. И лишь девичий голос мне показывал путь, диктовал куда надо сворачивать. Это была Маша.

На там я не боялась за нее. Была уверена, что за ее спиной есть тот, кто не даст возможности ей навредить, не даст в обиду.

Боялась только за себя и... За что-то еще. Непонятное. В глубине сердца и души понимала, что, если меня поймают, умру не только я. Мама? Нет. Там ее даже не вспоминала. И отца тоже. Это было что-то другое... Маленькое, хрупкое.

Всматриваюсь в синие глаза Тимура, полные ярости и ненависти, до меня только сейчас доходит смысл слов брата. Возможно, он впервые в жизни говорил правду, что спасает мне жизнь. Этот мужчина, стоящий напротив, явно не ангел, как мне казалось раньше. И именно этот мужчина гнался за мной в моих снах.

Вроде бы взрослая девушка, но, как мелкая девчонка, до сих пор не сняла розовые очки и не посмотрела на жизнь и людей глазами зрелого человека.

На тебе урок, Мирослава!

— За что... За что я должна расплатиться? — впиваюсь ногтями в его запястье, царапаю.

Пытаюсь оттолкнуть бешеного от себя, но у меня не получается. Подол свадебного платья мешается под ногами, голова раскалывается от тупой боли. Тимур сжимает в кулаке мои волосы до темноты в глазах. Еще чуть-чуть — и я просто грохнусь в обморок.

— За что? Ты еще и смеешь спрашивать? У брата не интересовалась? — рычит сквозь зубы, второй рукой сжимая мое горло. — Знаешь, сегодня три года с ее смерти. Сегодня три года ИХ смерти! А ты замуж выходишь. Ты?!

Меня бросает в дрожь. По спине течет холодный пот, голова же идет кругом. Я не понимаю, о чем он говорит и в чем меня обвиняет. Зато отчетливо знаю одну вещь: все это время я была всего лишь игрушкой, пешкой. Тимур использовал меня для своих целей, я же поверила ему, ни разу не сомневаясь. Да, он мог быть грубым и резким, но я так думала, что это его характер. Не все мужчины могут ласково обращаться с девушками. Именно поэтому Тимура я считала требовательным, настойчивым, вспыльчивым.

Но все это чушь. Он изначально ненавидел меня. Если я стану его провоцировать, он просто придушит меня собственными руками не моргнув глазом. А изюминка в том, что избавится от моего тела так, что никто даже не найдет, если вдруг искать станет.

— Прекрати, — выдавив из себя, я опускаю руки вниз.

Пусть делает, что хочет. Даже сопротивляться не стану.

— Знаешь, что случилось в этот день? — тяжело дыша, Тимур бьет кулаком в стену рядом с моей головой. Я зажмуриваюсь, не желая видеть эти глаза полные ненависти. — В этот день умерла моя дочь!

Резко открываю глаза, пытаясь сообразить. Если я верно понимаю, Матвей убил его ребенка... Младенца? Боже, какой же он зверь все-таки! Как он так мог?!

Тимур резко хватает меня за плечо, сжимает. А второй — за локоть. Тащит за собой в гостиную и снова толкает.

— Смотри! — тычет пальцем в белоснежную рамку, стоящую на тумбочке. Молодая девушка, а на руках крошечный малыш. Почему эта блондинка кажется мне такой знакомой? — Она была трехмесячной. Трехмесячной, твою мать!

— В чем ты меня обвиняешь?! — кричу, выдергиваю свою руку и отхожу на шаг в сторону. — В чем, говорю, ты меня обвиняешь?

— Ты, твой братец, мать, отец... Вы за все ответите, поняла меня? Сукин сын слишком скользкий, но как раз ты поможешь вывести его на чистую воды. Иначе нахрен ты мне сдалась? — противно усмехается уголками губ. — Ты благодари бога, что я с тобой терпеливо общался все те несколько месяцев, — снова усмешка и презрительное разглядывание с ног до головы. — Ты же так хотела замуж. Что, не понравился «женишок» и решила смыться? Прямо в брата пошла.

Его слова врезаются хлеще пощечины. Ненавидящий взгляд останавливается на моем платье, а потом снова возвращается к лицу. Так не смотрит любящий человек. Я была слепой, если этого не заметила. Зачем он меня целовал? Видно же, как ему противно от меня.

— Считаешь, что ты лучше моего брата? — вздергивая подбородок, заглядываю прямо в глаза цвета моря. — Чем ты лучше, Тимур? Или... Как там тебя зовут? Может, ты имя свое тоже скрыл, чтобы со мной сблизиться? Чтобы Матвей не был в курсе наших встреч?

— Не смей нас сравнивать, — глухо прорычав, он надвигается на меня, но я даже не стараюсь отстраниться.

Поглаживаю плечо — оно будто онемело от хватки Тимура. Больно-то как, черт возьми!

— Почему же? — несмело усмехаясь, шепчу дрогнувшим голосом. Умом понимаю: нужно стоять твердо, не показывать свой страх, иначе он сделает мне еще больнее. — Ты ему насолил, а он решил отомстить тебе. Убил твоих родных, да? Невинных людей! Новорожденного малыша! Так скажи мне, Тимур, чем же ты отличаешься? Чтобы отомстить ему, ты меня использовал! С чувствами играл! Жизнь угробил! Я же такой же невинный человек, как и они, — киваю на фотографию. — И это только начало. Что же дальше? Я же не стану делать то, что ты будешь приказывать, Тимур! Слабо с Матвеем лицом к лицу столкнуться? Слабо, да, напрямую ему отомстить? Ты же запросто можешь его за решетку посадить. Разве нет? Конечно же, да. Но ты решил поступить так же подло, как и он. Так ответь, Тимур, в чем же ваша разница? Чем же ты от него отличаешься, черт тебя дери?!

Я не из тех девочек, кто будет рыдать, истерить по каждому поводу. Но именно сейчас мне хочется спрятаться от всего мира. Полежать, никого не видеть, не слышать, не говорить. Просто мечтаю о тишине и... Темноте.

Тимур снова хватает меня за плечо, сжимает. Сглатываю ком в горле, всматриваясь в синие глаза и понимая, что потихоньку мой и без того беспокойный мир рушится. Взгляд этого мужчины ставится незнакомым и уродливым. Раньше было иначе. Я видела там нежность, но она, оказывается, была обманчивой. Тимур заслуживает премию «Оскар» за идеально сыгранную роль любящего мужика. А может, и я за то, что была тупой тупицей и ничего не подозревала. Пока он не открыл мне в глаза, зачем он появился в моей жизни. Браво нам обоим. А мне — втройне. Дура!

Глава 6

Я кривлюсь от его слов. Невыносимо больно в области сердца. Душа вдребезги.

Вот так. Еще несколько месяцев назад я думала, что нашла свою первую и... Последнюю любовь. Что буду с ним счастлива всю жизнь, что избавлюсь от брата. Но это была всего лишь сказка. Жестокая и бессовестная. Душераздирающая.

Судьба меня никогда не баловала.

Мне хочется ответить ему хоть что-нибудь, но слова комом застревают в горле. Не могу сглотнуть, дышать становится нечем. Баба есть у тебя, значит? А я даром не нужна? Как раз ты запомни, Тимур, когда-то ты ответишь за свои слова. Обещаю.

Глубоко выдохнув, втягиваю в легкие как можно больше воздуха через нос. Не буду плакать, нет. Он не достоин. Да и что изменят мои слезы? Абсолютно ничего.

Я выхожу из гостиной, иду куда глаза глядят. Ванную нахожу не сразу, но как только оказываюсь внутри, закрываю дверь на замок. Вжимаясь спиной в холодный кафель, скольжу по нему вниз. Падаю на пол.

Мне больно...

Сколько он будет меня тут держать? Что сделает дальше? По его поведению понятно, что это я узнаю не скоро...

— Открой дверь! — Тимур долбит в дверь, я же вздрагиваю. Понятия не имею, как долго я тут сижу, но вставать не хочется. Выходить отсюда тоже. А видеть лицо мужчины тем более. — Мирослава!

— Оставь меня в покое, — выкрикиваю. — Катись к черту!

— Я сказал, дверь открой! — рявкает угрожающим голосом. Умом понимаю, что если не сделаю как он велит, то запросто вынесет эту дверь.

Умываюсь и распахиваю проклятую пластику. Не взглянув на Тимура, покидаю помещение. Останавливаюсь у окна гостиной, откуда весь вечерний город виден. Кто-то торопится домой, кто-то на прогулку. И у каждого свои проблемы. Я же, кроме боли, ничего не чувствую.

Не оборачиваюсь, хоть и слышу тяжелые шаги. Пусть не видит мою слабость.

— В мою комнату ни ногой, — бьет по оголенным нервам приказным тоном. — В кабинет тоже.

— Больно надо, — негромко ворчу в ответ.

— Ты забыла пункт два, Мира. Не вынуждай меня...

— Что ты сделаешь? — резко обернувшись, цепляюсь с ним взглядом. В его голубых глазах ненависть и издевка. В моих — горечь и разочарование. — Может, насильно возьмешь...

— Заткнись, — перебивает, резко хватая меня за локоть. — Не неси чушь, дрянь. Живо в комнату и не выходи оттуда, пока я этого не захочу. Видеть тебя нет желания. Пошла прочь!

В том, что он не хочет меня видеть, я даже не сомневаюсь. Точно так же, как и в том, что я его видеть тоже не хочу! Лучше бы отпустил меня на произвол судьбы. Лучше вообще никогда не появлялся бы в моей жизни и не делал настолько больно. А ведь я ни в чем не виновата. Не заслужила такого обращение к себе, такие слова, такую жизнь.

— Мне нужна одежда, — процедив злобно, отталкиваю его руку. — И телефон. С сестрой поговорить хочу, Тимур. Она будет переживать.

— А мне плевать, — жестко чеканит не моргнув глазом. — Мне до одного места, с кем ты хочешь говорить и что тебе нужна одежда. Ты разве не мечтала стать невестой? Не мечтала о таком платье? — усмехаясь, разглядывает меня. — И о детях вроде бы тоже. Кхм... Скоро у тебя все будет. Не волнуйся. И дети, и муж... И одежда.

Да он издевается! Обращается так, что ни капли желания не остается что-либо у него просить. Поджав губы в тонкую линию, впиваюсь острыми ногтями в ладони. Еле сдерживаю себя, чтобы не ответить ему. Иду в ту комнату, куда он указал пару минут назад. Нет смысла спорить или что-то ему доказывать.

Сегодня был сложный день. Не только физически. И этот день будто вовсе не моя жизнь, а какая-то отдельная. Впрочем, чем она отличается от других? Буду считать, Матвей снова пришел пьяный, начал бить и обзывать. Унизил, растоптал и ушел. Но между братом и Тимуром есть огромная разница. Первого я давно вычеркнула из своей жизнь, а второго пару часов назад. И если я сумела сбежать от первого, от второго не смогу.

Дура! Глупая девчонка, возомнившая, что знает людей, разбирается в них. Ничего подобного.

Открываю шкаф в надежде найти что-нибудь подходящее и снять это чертово платье, но тут все мужское. Наплевав на слова Тимура, достаю одну из его рубашек, швыряю на кровать. Долго пытаюсь снять с себя этот белоснежный наряд, от которого внутренности наизнанку выворачивает. Тошнит, черт возьми! Но мне удается это сделать. Напяливаю на себя одежду Тимура. Пусть орет сколько хочет. Пусть несет ерунду, но я не буду подчиняться ему, его словам. Не тут-то было. Сукин сын! Ты еще пожалеешь, что со мной связался!

Какое-то время сижу на подоконнике, разглядываю город. Хочется оказаться там, внизу, и дышать полной грудью. Но чувствую: Тимур еще долго будет держать меня тут. Есть у него какой-то план, который, даже не сомневаюсь, мне ни чуть не понравится. Ведь не просто так он меня сюда притащил.

Не помню, когда ложусь в кровать, как проваливаюсь в сон, но просыпаюсь от грохота. Такое ощущение, что Тимур ушел и напоследок хлопнул дверью.

— Катись к черту! — ворчу себе под нос.

Хочу снова провалиться в темноту и ничего не помнить, но совсем не получается. Разве голодный человек может спать? Не помню, когда ела последний раз.

Тяну время, ковыряясь в шкафу. Сама не понимаю, что хочу найти, но, быть может, есть старый телефон? Ага, да. Тимур настолько тупой, что оставил его для меня, чтобы я с родственниками поговорила, которых он ненавидит. Наивная...

Выхожу из комнаты. Невыносимо хочется пить. Еле нахожу стакан внутри огромных шкафов и заполняю его водой. Рука сама собой тянется к холодильнику.

— Сукин сын! — рычу от увиденного. Чего тут только нет. — Сукин ты сын!

Захлопываю со всей силы холодильник и иду обратно. Не буду я есть. Лучше с голоду помру.

Ворча себе под нос, хожу из угла в угол. Резко останавливаюсь у комнаты. Мое внимание снова привлекает фотография в рамке. Взяв ее в руки, присматриваюсь. Блондинка... Почему ты кажешься мне такой знакомой? Откуда я тебя знаю?

Время не идет. На улице темно, а Тимура все еще нет. Чувствую себя отвратительно, бессильно. Беспомощно! Матвея я никогда не боялась, но Тимур меня пугает. Потому что я даже не представляю, чего от него еще можно ждать.

Глава 7

— Чего ты боишься? — шепнув себе под нос, я внимательно смотрю на девочку, которую нарисовала на листе бумаги А4. Если Тимур узнает, что я зашла в его кабинет и украла все необходимое для рисования, он меня наверняка начнет унижать, оскорблять. Накажет за непослушание. Но пусть делает что угодно. Эти две недели превратились в несколько бесконечных лет, ставших для меня настоящим адом. — Чего же?

Сны, не дающие мне покоя... Они теперь на бумаге. Девочка бежит, стараясь избавиться от мужчин. Они ее преследуют. Прекрасно знаю, что эта девчонка — я. Бегу от Матвея, не оглядываясь, но с другой стороны есть еще один человек. Тимур. И его я боюсь намного больше. В этом сне единственное, что меня волнует, мой страх. Я не боюсь за себя. Не боюсь за сестру или же за мать. Это что-то другое, чего я никак не могу понять.

— Черт возьми! Чего же? — на глаза наворачиваются слезы.

От бессилия и… беззащитности. Я безумно хочу выбраться отсюда и свалить как можно подальше, но не менее хочу узнать, чего я боюсь в своих снах. Меня убивает безысходность.

Тимур вот-вот придет. Я наизусть знаю, когда он появляется дома и когда уходит. Ничего не изменилось. Тот же жестокий, бесжалостный человек. Ему действительно до одного места моя судьба.

Стараюсь не вступать с ним в диалог и вообще не попадаться ему на глаза. Потому что не могу не ответить на его подкалывающие слова. Это приводит нас к конфликтам, а я безумно хочу спокойствия. Устала...

Голодной не остаюсь. Точнее, Тимур каждый день заставляет меня есть. Утром и ночью, когда он дома, так точно. Иногда у меня складывается такое впечатление, что в его квартире есть скрытая камера. Даже несколько! И он наблюдает за каждым моим шагом. Пыталась найти их, однако ничего подобного не нашла.

— На кухню! — раздается грубый баритон. Я вздрагиваю и быстро прячу рисунок за спину. Тимур прислоняется к косяку двери и внимательно смотрит на меня. Он заметил украденные мною бумагу и карандаш, валяющийся на кровати. Но почему-то молчит, и это меня удивляет. — Не расслышала? На кухню.

Он уходит, я же мысленно ругаю себя. Да, Тимур, я глухая, раз не расслышала, как ты хлопнул дверью, что делаешь каждый проклятый день, чтобы подействовать мне на нервы.

Прячу все под матрас, дабы он не увидел. Не спеша иду на кухню. Не ела с утра, да и аппетита особо нет. Однако Тимур сейчас заставит нажраться. Чертов грубиян! Самодовольный сукин сын! Ррррр!

Мое внимание привлекают пакеты на диване. Цокнув языком, прохожу мимо. Хотя бы без одежды не оставил. Я думала, он действительно принудит меня ходить голой после той ссоры.

Я сажусь на стул, слежу за Тимуром. В руках у него небольшая коробка. Я так понимаю, телефон?

— Твое, — ставит на стол и подталкивает в мою сторону. Я даже не отвечаю, лишь приподнимаю вопросительно бровь и с нетерпением жду объяснений. — Не хочешь с родственниками поговорить? — издевательски ухмыляется.

— Может, сразу скажешь, чего хочешь? Или дикий зверь за одну ночь стал добрым ангелом? — язвлю в ответ, до мобильника не дотрагиваюсь.

Насколько сильно я ни скучала бы по сестре, гордость не позволяет забрать телефон. Пусть не думает, что я упаду к его ногам и буду умолять что-либо для меня сделать. Не дождется!

— Даже не стану тебя уговаривать, — скрестив руки на груди, откидывается на спинку стула. — Хочешь выйти на связь со своими или нет, дело твое. Мобильник тоже теперь твой. Твой, пока я добрый. За одну ночь может произойти все, Мирослава. Зверь может превратиться в ангела. А гордыня в послушную куколку. Разве я не прав? Воспользуйся ситуацией, Мира. Потом может стать поздно. Твои наверняка соскучились.

— Сукин сын! — бросаю злобно и все-таки забираю мобильник. Псих ненормальный. Нужно поговорить с сестрой. Ей наверняка сильно досталось от Матвея после моего побега. — Интересно, что же от меня потребуешь за эту «доброту», будь ты неладен?!

— Мира, — тихо, почти шепотом произносит, кончиками пальцев дотрагиваясь до моей руки, которую я моментально выдергиваю. — Лучше бы ты не теряла времени. Ведь прекрасно знаешь, терпение у меня не железное, — ухмыляется уголками губ. — Завтра приготовишь ужин, сядем за этот же стол и поговорим. У меня есть для тебя сюрприз, — не сводит с меня голубых глаз, смотрим друг на друга в упор. — Телефон останется у тебя навсегда. Я не стану его отнимать, но... — многозначительная пауза. — Пусть совсем чуть-чуть, однако голова у тебя соображает. Иногда. Есть для тебя отличное предложение, от которого отказаться ты не сможешь. Но все это завтра. А теперь иди и звони своим.

Я недоверчиво рассматриваю мужчину. Понятия не имею, что у него за предложение, но в одном уверена: мне оно точно не понравится. Впрочем... Нет ничего, что могло бы мне понравиться. Нужно смириться с этим фактом. Жизнь не будет такой, какой была прежде.

Заставляю себя встать и пойти в свою комнату. Набираю номер Маши, мысленно молясь, чтобы она взяла трубку. Сестра не принимает звонки с неизвестных номеров.

— Алло, — доносится совсем тихо из трубки. Сглатываю образовавшийся в горле ком. Не успеваю я вымолвить ни слова, как она заговаривает снова: — Мира?! Сестренка, это же ты? Мира?!

— Привет, Маш. Да, это я. Как ты, родная?

Она узнает меня по всхлипу. Ждала моего звонка, была уверена, что я выйду на связь. Моя хорошая, любимая сестренка. Кроме нее, никого не волнует моя судьба.

— С тобой все хорошо? Мира! Я столько дней жду! А ведь переживала! Не сплю с того вечера, когда ты ушла! — шепчет она. В голосе чувствуется обида. — Боже, Мира!

— Со мной все хорошо, — еле выдавливаю из себя. Кусаю нижнюю губу, пытаясь сдержать эмоции. Мне нужно быть сильной. Если Маша почувствует мою боль, то переживать будет сильнее. — Честное слово. Прости, совсем забыла набрать. Нас в городе не было. Мы...

Сглатываю несколько раз подряд. Удушающий ком стоит поперек горла. Невыносимо больно врать ей, но иначе я не могу.

— Главное, что с тобой все хорошо! — восклицает она. — Мира, сестренка, я так по тебе соскучилась...

Глава 8

«Почему не спишь?» — прилетает очередное сообщение от Маши.

Она думает, что со мной все хорошо. Так и хочется ответить ей, что между мной и Тимуром ничего не было, что он использовал меня в своих целях, но сдерживаю себя. Сглатываю образовавшийся в горле ком.

«Не спится. Соскучилась», — отвечаю без капли лжи.

Я никогда ничего не скрывала от сестры. Поэтому чувствую себя отвратительно каждый раз, когда я меняю тему и нагло вру, что безумно счастлива с Тимуром. Что у нас очень хорошие отношения. Все тайное рано или поздно становится явным. Маша меня не простит, узнав, что на самом деле произошло со мной после моего побега.

Слышу тяжелые шаги и прячу мобильник под подушку. Тимур не отнял телефон, наоборот, приказал чаще общаться со своей семьей. Для меня это очередная загадка. Интересно, зачем он это делает? Чтобы Матвей узнал его адрес и пришел сюда за мной? Да я брату даром не нужна. Он не придет. Тем более ему своя шкура важна, а на мою плевать. Он прекрасно знает, что Тимур давно охотится на него. Не станет так рисковать.

— Мира, иди сюда. Я в курсе, чем ты там занята, — говорит Тимур.

Он явно собирается на работу, однако еще рано. Странно...

Встаю и натягиваю на себя домашнее платье, которое, кстати говоря, купил сукин сын собственной персоной, и выхожу из комнаты. Я не смотрю на Тимура, сидящего на диване в расслабленной позе. Мое внимание привлекает рация на столе.

— Держи, — протягивает мне синюю кредитную карточку. — Закажи себе что-нибудь нормальное. Я в этом деле профан. О деньгах не думай. И учти... Что ты купишь, в том и будешь по городу гулять, — издевательски ухмыляется. — Без выкрутасов. Чтобы к восьми была готова. А если не закажешь одежду, пойдешь голой. Я не шучу, Мирослава. Однажды ты в этом убеждалась. Помнишь?

Я закатываю глаза и бросаю очередное ругательство сквозь зубы. Тимуру до одного места мои слова. Как бы я его не обзывала, он просто молчит, тем самым действует на мои нервы еще сильнее.

— Ты поняла меня?

— Сам заказать не можешь? — ворчу в ответ.

— На самом деле могу заказать, — задумчиво тянет он, останавливая свой взгляд на моей груди. Усмехается. — Могу заказать нижнее белье. Вопрос в том, сможешь ли ты в нем пойти на прогулку или... На свидание, допустим?

— Сукин сын! Чтоб ты сдох!

Каждый раз я стараюсь не реагировать на его провакации. Пытаюсь остаться спокойной, но этому мерзавцу удается вывести меня из себя.

— Я на работу. Некогда с тобой болтать, — забирает рацию и телефон со стола. — К восьми, Мира. Не забудь.

— Я не глухая!

— Я тебя разве глухой назвал? — вопросительно выгибает бровь, брюки поправляет. Черт возьми! Они же фирменные... Он действительно полицейский?

— Как мент, ты выбрал самый подлый путь, Тимур, — скрещиваю руки на груди и смотрю в упор в синие глаза мужчины. — Неужели за все время... За все эти годы ты никак не сумел найти доказательства и отправить Матвея за решетку? М? Ну теперь ясно... Мужчина из тебя так...

— Заткнись! — отрезает моментально. — С тобой нужно говорить на том языке, который ты знаешь лучше всего, девочка. Давить, унижать, оскорблять. Зря я нянчусь с тобой. А ведь могу найти дело более увлекательное!

Я даже не понимаю, как он оказывается настолько близко ко мне. Как наклоняется и рычит прямо в губы. Так еще и мои волосы на затылке в кулаке сжимает.

— Делай что хочешь, Тимур, — продолжаю, не желая останавливаться. Специально провоцирую. Пусть злится. — Мне пофиг.

— Зря, — цокает языком. — А ведь я хотел, чтобы ты с сестрой увиделась. Очень зря, Мира. Сиди теперь дома. Хрен увидишь своих. А может, и увидишь, но после выполнения моего «особенного» задания. Думай. У тебя две минуты. А потом, — наклоняется еще ниже. Вот-вот наши губы соприкоснутся. Чер-р-рт! Что он задумал?

— Тебе в кайф надо мной издеваться? — я даже не стараюсь отойти от него. Так и стою в сантиметрах.

— Нет. Изо всех сил пытаюсь не давить, — от хриплого шепота мурашки по телу пробегают. — Но ты делаешь все... Абсолютно все, чтобы вывести меня из себя, Мира. Прекрати. Добром это не кончится.

— С тобой ничего добром не кончится, — вздергиваю подбородок. — Ничего. Ты вчера спал тут, на диване. Я как-то неосознанно остановилась и зачем-то смотрела на тебя минут десять, не меньше. Знаешь, я отчетливо поняла, что мы совсем... Да ты совсем из другой вселенной. Как я могла влюбиться в тебя? Как могла так слепо довериться? — усмехаюсь, сглатывая подступивший к горлу комок. — Но теперь, кроме ненависти, ты во мне ничего не оставил. Ничего, — отхожу на шаг и отворачиваюсь, потому что на глаза наворачиваются слезы. Я лучше сдохну, чем покажу свою слабость.

«Он того не стоит», — мысленно произношу раз за разом. То ли себя успокаиваю, то ли смириться пытаюсь, что я всего лишь игрушка для него. Была. Есть. И буду. Пока ему не надоест. Пока он не добьется своего. Пока не достигнет своей цели.

— Глупая ты, Мира, — жаркое дыхание касается кожи уха. — Я передумал. Будь готова к пяти. Скоро ты окончательно снимешь розовые очки. А та «ненависть внутри тебя» станет намного больше.

Я стою на месте неподвижно до того момента, пока не слышу, как захлопывается дверь. Глубоко выдохнув, упираюсь спиной в стену и сползаю по ней вниз. Утыкаюсь носом в колени и даю волю слезам. Я не такая сильная, какой хочу выглядеть. Я не такая терпеливая...

Не знаю, сколько времени тут провожу. Просыпаюсь вспотевшая, трясусь от страха. Как я умудрилась уснуть, сидя на полу? Так еще и снова увидела тот сон... Я бежала без оглядки. Бежала, хоть сестра и просила остановиться. Не понимаю... Раньше такого не было. Маша всегда кричала, чтобы я не теряла ни секунды...

Встаю и иду в комнату, достаю из-под подушки мобильник.

— Чер-р-рт! — выругавшись, швыряю его обратно на кровать. Уже полдень, а у меня нет желания что-либо делать. — Сукин сын!

Телефон начинает вибрировать. Я сразу узнаю номер Тимура. На первый звонок не отвечаю. Сажусь на кровать. Обхватив голову руками, сжимаю волосы в кулаках. Устала я... Устала.

Глава 9

— Да. Сказал, — тихо отвечаю, бросая на этого проклятого оперативника ненавидящий взгляд. — Он от меня ничего не скрывает. Поговорим, когда встретимся, Маш.

— Хорошо, родная. Целую!

Отключив звонок, швыряю мобильник в сторону Тимура, от всей души желая, чтобы телефон врезался куда-нибудь и сломался, но мужчина ловко ловит его. Ухмыляется, демонстрируя ямочки на щеках. Бесит меня. Бесит же!

— Сукин сын, — процедив сквозь зубы, иду в комнату. Тимур заходит следом, ставит пакеты в кресло. Уходит, захлопывая за собой дверь. — Сукин ты сын, Тимур.

Вытаскиваю все, что внутри. Платье, обувь... Даже нижнее белье. Все со вкусом. Как я люблю. Но не верю... Это не Тимур купил. Наверное, та самая «баба» его. Как же унизительно...

Я тебя никогда не прощу...

Одеваюсь, собираю волосы в высокий хвост. Без макияжа. Я в нем не нуждаюсь. Выхожу из комнаты. Тимур одобрительно кивает, увидев меня.

— Подожди, я тоже оденусь, — разводит руками. В одних шортах спортивных стоит, на шее небольшое полотенце, волосы пытается высушить. — Я только из душа.

— Мне все равно. Лучше бы оттуда не вышел.

— Мир, — останавливается напротив, в синих глазах загораются опасные искорки. — Однажды твоя мечта сбудется. Я сдохну. Только... Интересно, тогда ты действительно будешь радоваться или слезы лить? — подмигивает.

Наклоняется настолько близко, что его горячее дыхание касается моих губ.

— От счастья прыгать буду! А еще бога умолять, чтобы ты в аду горел!

— Глупая, Мира, — поднимает руку, костяшками пальцев проводит по моей щеке. Я делаю шаг назад, но тяжелая ладонь моментально ложится на мой затылок, сжимает его, не дает сдвинуться с места. Второй рукой стягивает резинку с моих волос. Длинные светлые пряди падают на плечи. — Вот так гораздо лучше.

— Не тебе решать! — шиплю.

— Пока ты со мной, Мира, — проводит пальцем по шее, из-за я злюсь еще больше. Не на него, а на саму себя и свое тело. Потому что оно опять остро реагирует на его прикосновения. Я должна ненавидеть этого кретина. Что-либо чувствовать к нему — табу. Это просто невозможно! — Я решаю, что тебе делать. Что надевать и куда идти. Когда и с кем общаться. Все решаю я, Мира. Абсолютно все. Скажу не дышать — значит, и дышать не будешь. Ясно тебе?

Тимур остраняется от меня. Не успеваю я ничего сказать, он заходит в свою спальню. Проклинаю его сто раз за то, что появился в моей жизни. За то, что испоганил ее. Теперь я вряд ли кому-либо доверюсь. Даже если он меня отпустит, я буду как Маша... Закроюсь от всего мира и никого к себе не подпущу. Однако... Все это случится, если Матвей не убьет меня раньше времени...

Подхожу к окну и открываю форточку. Внизу есть детская площадка. Детишки играют со своими друзьями, ровесниками. Кто-то — с родителями.

Невольно улыбаюсь, заметив, как маленький мальчик помогает встать светловолосой девочке. Мне на помощь всегда бежала сестра. А когда повзрослели... С недавних пор стало наоборот.

У каждого человека есть свои проблемы, но те дамочки, которые сейчас ругают своих детишек, даже не задумываются об этом. Как же хорошо им на самом деле. Они на свободе... Ни от кого не зависят. Никто их в плену не держит. Никто не пользуется ими ради своих целей.

— Поехали, — раздается голос Тимура прямо над ухом. Я поворачиваюсь к нему лицом, кривлюсь. — Тоже в парке поиграть хочешь? Как-нибудь поведу тебя туда, — кивает вниз.

Ухмыляется, скотина, обнажая ряд белоснежных зубов. Боже, почему меня в нем все раздражает и в то же время я рассматриваю его лицо так, будто впервые вижу?! Будто хочу запомнить каждую морщинку...

— Я тебя ненавижу, — цепляюсь за воротник голубой рубашки мужчины. — Ненавижу.

— Аналогично, — его ладонь оказывается на моем бедре, проводит вверх. Я распахиваю глаза от удивления, резко отталкиваю. — Придется терпеть. Всего пару дней, Мира. Максимум неделя. А потом ты получишь ответы на все свои вопросы.

— Интересно, когда ты планируешь меня отпустить? Я задолбалась! Лучше уж за решетку меня отправь. Чтобы я рожу твою противную не видела каждый день!

— Сразу. Как получишь ответы, так можешь сваливать. Но сначала сделаешь все, что я скажу. Тебе не понравится, конечно же, но иного выбора у тебя нет, девочка. Согласишься в любом случае.

Его взгляд останавливается на мои губах. Усмехаясь, он поправляет свою рубашку, взяв меня за руку, тянет к двери.

Я быстро обуваюсь. На самом деле очень хочу на улицу, поэтому, как только там оказываюсь, останавливаюсь и поднимаю голову к небу. Втягиваю чистый воздух носом глубоко в легкие. Боже... Как же я хочу свою свободу...

Тимур распахивает переднюю дверь своей огромной черной тачки, приглашает меня сесть. Я закатываю глаза, процедив очередные ругательства в его адрес, на которые он никогда не реагирует. Камень, честное слово! Залезаю в салон. Этот сукин сын даже ремень безопасности сам застегивает, обходит машину и садится за руль.

— Ты когда-нибудь была на кладбище? — задает он странный вопрос. Выруливает на трассу.

— Что?

— На кладбище, говорю, была? — даже не оборачивается в мою сторону. Он стал темнее тучи.

— Нет. Заживо меня решил...

— Заткнись! — перебивает. — Сегодня будешь. Сегодня, Мира, ты почувствуешь мою боль на себе.

— Больной, — качнув головой, отворачиваюсь от него. — Ненормальный.

Я не боюсь ничего. Единственное, что меня останавливает от глупых поступков — Маша. Я не хочу, чтобы она постарадала из-за меня. А сейчас я уверена на все сто процентов: Тимур способен на все, в том числе и уничтожить мою сестру, семью. А этого я не позволю никому. Никогда. Только через мой труп. Хотя... Возможно, он давно стер бы нас с лица земли, однако его останавливает цель, которую он преследует достаточно давно. Уже несколько лет!

Автомобиль останавливается у ресторана, где мы постоянно встречались с Тимуром. Я не покидаю салон, жду, когда дверь откроет мужчина и прорычит, чтобы я вышла. Пусть злится сколько влезет, но я не стану отступать. Ты упрямый козел, да, Тимур? Я — еще хуже. Сам задолбаешься в скором времени и будешь мечтать немедленно избавиться от меня.

Глава 10

Вроде двери распахиваются. Захаров подхватывает меня на руки и выводит из этого долбанного ящика. По позвоночнику течет пот, а руки холодные как лед. Я не в себе. Со школьных времен я избегаю этих лифтов.

— Все хорошо, — сглатываю. Глубокий вздох, медленный выдох. Несколько раз. — Отпусти меня. Тимур... Отпусти!

Он распахивает еще какую-то дверь, заходит внутрь и усаживает меня на диван. Возвращается и закрывает ее. Потираю переносицу, потом лицо. Передо мной стоит огромный стол и, что удивительно, уже накрытый. Чего тут только нет... Он что, действительно решил мой День рождения отметить? Ну больной же, разве нет? Лучше бы домой отпустил. Но... Что же будет тогда? Ведь ясно даже тупому, что Матвей это дело безнаказанным не оставит. Хотя... Брата я не боюсь. Почему-то пятой точкой чувствую: я его в один прекрасный день собственными руками прикончу.

— Что это было? — Захаров присаживается рядом, трогает мой лоб костяшками пальцев.

Даже губы в тонкую полоску поджимает. Ведет себя так, будто действительно волнуется. Но во второй раз я на те же грабли не наступлю. Больше никогда не поверю этому человеку. Он лжец. А еще скотина. Будь он неладен!

— Что? — выгибаю бровь. — Я же сказала, отпусти. Неважно себя чувствую. Там же воздуха нет...

— С тобой одни проблемы, Мирослава, — недовольно ворчит он, но в синих глазах действительно пробегает взволнованность.

В дверь коротко стучат. Я поправляю одежду и волосы. Сестра, наверное.

— Заходи, — Захаров отвечает моментально.

Маша заходит внутрь и на секунду замирает. Щеки ее красные, на лице легкая улыбка. Глаза горят огнем. Она рада меня видеть, впрочем, как и я.

— Мира, — она подходит к нашему столу. Я быстро встаю и иду навстречу. Обнимаем друг друга так крепко, будто сто лет не виделись. — Боже, как же я соскучилась!

— Я тоже, — шепчу ей на ухо. — Я тоже безумно соскучилась.

Рассмотрев меня со всех сторон и убедившись, что со мной все хорошо, только потом сестра здоровается с Тимуром.

— Присаживайтесь. Я голодный как волк. Маша, твоя сестра меня не кормит, — говорит Захаров и при этом улыбается на все тридцать два.

У сестры аж брови вверх ползут от удивления. Она садится напротив меня и смотрит вопросительным взглядом.

— Действительно? Прости, но я не верю, — пожимает она плечами. — Мира очень вкусно готовит. Тем более для тех, кого безумно любит.

Как-то неосознанно я глубоко выдыхаю. Сразу же чувствую хватку на бедре. Тимур впивается пальцами в кожу, а потом начинает гладить то же место.

— Ну, если серьезно... — усмехается он уголками губ. — Я только вернулся. Весь день на работе...

— Верю, — грустно улыбается сестра, ковыряясь в своей почти пустой тарелке.

Я ловлю ее взволнованный взгляд. Умом понимаю, что что-то случилось. Но сестра мне ничего не расскажет, я уверена. Дабы настроение не испортить.

Целый час натягиваю на лицо улыбку, стараюсь не подавать виду, как меня тошнит. Присутствие Тимура рядом со мной... Боже, это ужасно. Его ладонь ежеминутно оказывается на моем бедре. Отталкиваю, но через несколько секунд он повторяет свои действия снова. Задолбал!

Телефон Маши, лежащий на столе, вибрирует. Она смотрит на экран, кусает губы. Не отвечает.

— С вами время прямо летит, — проговаривает, грустно улыбаясь. — Не хотелось бы так быстро уходить, но мне пора.

— Ты же только пришла! Что-то случилось, Маш?

— Нет, конечно. Встретимся еще. Да, Тимур? — переводит взгляд на Захарова. Он утвердительно кивает. — Отлично. Сначала подарок отдам.

Сестра достает из сумки маленький пакетик, вытаскивает... браслет.

— Руку дай, — просит она. — Это мелочи, Мир. Ты достойна лучшего. Намного лучшего. Самого лучшего.

Надевает серебряный браслет мне на руку. Сразу замечаю небольшие буквы «М» и »Т». С самого детства я храню каждый подарок сестры, но этот мне безумно хочется выкинуть куда-нибудь. Не видеть больше никогда.

— Спасибо большое, дорогая. Ты сама для меня как подарок. Люблю тебя, родная, — еле сдерживаю слезы.

— А я про свой забыл, — Захаров тянется к внутреннему карману пиджака, достает маленькую коробочку. — Думала, без подарка тебя оставлю? — подмигивает мерзавец.

Мозг отказывается соображать. Понятия не имею, что он задумал. Захаров застегивает золотую цепочку на моей шее. Терплю... Как только Маша уйдет, сниму к черту. Сукин сын!

Бросаю на него ненавидящий взгляд. Он ухмыляется. Тимур уже понял, на что я намекаю глазами. Просто убью! Ну, или ядовитые слова скажу в его адрес.

— Какая красота, — улыбается сестра. Наивная. Какая же ты дурочка, Машенька. Неужели думаешь, что он искренне это делает? Замечательный спектакль! — Пожалуйста, Тимур, позаботься о ней. И... Если вдруг у тебя будет время, то встретимся еще?

— Конечно. Может быть, через пару дней Мира приедет к вам. Как раз маму с братом тоже увидит. Посидите вместе. Вместе время проведете.

— Одна? — очень резко спрашивает сестра.

В ее глазах пробегает паника. Нет, Маша. Не надо подавать виду. Пожалуйста, только не начинай ему рассказывать ничего о нашей семье. Не нужно унижаться перед ним. Захаров того не стоит. Что бы там ни было, он не отступит от своей цели, родная.

— Не надо, — шепчу одними губами, слегка качнув головой.

— То есть... Приезжайте вместе. Мама тоже переживает. Она будет рада познакомиться с тобой.

— Обязательно, — Захаров снова кивает. — Обязательно познакомимся.

Попрощавшись, Маша направляется к двери.

— Я на минуту, — бросаю Тимуру и иду следом за сестрой. — Маш, подожди, — останавливаю ее. — Что случилось, родная? Матвей, да?

— Угу, — подтверждает мои догадки.

— Я надеюсь, он не пытается сделать с тобой то же самое? Маш?!

— Нет, ты чего, Мир? Я же бракованный товар, — нервно смеется она. — Дефектный. Негодный. Я ему не нужна такая. Теперь ты тоже. Просто ругаться будет, если тебя одну увидит. Вдруг руку поднимет и Тимур об этом узнает? Ну ты представь, что будет потом. Не дай бог, вцепятся друг в друга.

Глава 11

Он не отвечает ни через минуту, ни через десять. Смотрит на меня, а потом на памятник. Нервно закуривает одну сигарету за другой, швыряет бычки в сторону. Я тоже молчу, потому что сказать нечего. Его очередь.

Тимур не сводит глаз со своего ребенка. Сцепив плотно челюсти, резко поворачивается в мою сторону, прищуривается.

— Поехали, — сжав мой локоть, тянет за собой, как куклу.

— Куда опять ты меня...

— Увидишь, — перебивает.

Дальше ни слова. Автомобиль трогается с места с бешеной скоростью. Я не боялась там, на кладбище. Потому что бояться нужно живых, а не мертвых. Однако сейчас мне действительно страшно. Тимур нажимает на газ так, будто хочет нас убить. Я решаюсь как-то возразить, но в то же время... Нет, не покажу ему свой страх.

Мы едем долго, и за все это время Захаров ни разу не открывает рот, не заговаривает со мной. Много курит эту гадость, сконцентрировав внимание на дороге. Сжимает руль до побелевших костяшек. Меня же будто вовсе нет рядом. Он в своем мире, в своих мыслях.

Внутри меня творится черт-те что. Смотрю на ночное небо и вспоминаю, как загадывала желание буквально пару месяцев назад, увидев падающую звезду. А ведь я так мечтала быть с этим мужчиной. Связать с ним судьбу, не бросать ни в горе, ни в радости. А сейчас...

Усмехаюсь, нервно сглатывая удушающий ком в горле. Прекрати, Мира. Все осталось позади. Он тебе не пара, поэтому хватит страдать из-за несостоявшихся отношениях.

Да, я была нужна ему. И сейчас, впрочем, тоже нужна. Однако всего лишь для мести. Для своих целей, которые он преследует достаточно долгое время.

Дура! Как же я могла так ошибиться? Как я могла подумать, что он действительно любит меня? Наивная... Слепая!

И снова автомобиль тормозит, но в этот раз у огромных ворот. Фары моргают несколько раз, после чего ворота открываются и Тимур заезжает во двор. Он выходит из машины, опять курит, всматриваясь куда-то вдаль. Только потом открывает дверь с моей стороны и заставляет покинуть салон.

— Где мы? — спрашиваю твердо, но Захаров игнорирует меня. — Я тебя спрашиваю!

Когда оказываемся уже в доме, внутри меня что-то щелкает. Почему-то мне сразу становится ясно, что это за берлога. Мебель прибита пылью настолько, что не угадаешь, какого она цвета. Серого или черного...

Тимур останавливается у лестницы, смотрит снизу вверх. Снова закуривает, присаживаясь на предпоследнюю ступеньку. Затягивается.

— В тот день я был... в другом городе, — прищуриваясь, смотрит на меня исподлобья. Выпускает большое облако дыма. — Должен был наконец найти твоего братишку. Три раза его сажал за решетку. В первый он просидел четыре года, — снова делает затяжку.

Сажусь на тумбочку напротив. Скрестив руки на груди, внимательно слушаю каждое его слово, хоть и уверена, мне совсем этот рассказ, эти откровения не понравятся.

— Помню, — тихо отзываюсь.

Тогда я была маленькой, ничего не понимающей девчонкой. Очень переживала за брата. В те времена у нас была спокойная мирная семья. По крайней мере, я так думала. Оказывается, Матвей уже был криминальным авторитетом, но никто из нас даже не догадывался. Считали его белым и пушистым. Невинным.

— Конечно, помнишь, — усмехается уголками губ. — Когда он отсидел срок и вышел, вот тогда все началось. Сначала просто нападения на невинных людей, воровство. Потом это превратилось в нечто большее... Торговля девушками, например.

Резко встаю с места и внимательно слежу за эмоциями Захарова. Напрягаюсь. Торговля людьми... Матвей? Ну конечно! Это ведь не должно меня удивлять, верно? Он же и Машу продавал, а потом меня... Боже... Родных сестер! Не хочу представлять, что он делал с чужими...

— Удивляешься? Не веришь? — швырнув в сторону недокуренную сигарету, достает из кармана новую пачку. — Таких девчонок, как ты, Мира, твой братишка продавал. Но перед этим он их... — жестко чеканит сквозь зубы. — Я нашел всю их компашку, но твой брат ускользнул. Будто сквозь землю провалился. Его не было нигде. Доказательства, которые я нарыл против него, чудным образом исчезали. Каждый раз. Снова мой промах. Мой косяк. За его спиной стоял... — сжимая плотно челюсти, бьет кулаком в стену. — Кто-то стоит. Тот, кто сообщил ему о местонахождении моих... — Тимур затрудняется говорить. — Адрес этого дома. В тот проклятый день у меня в голове было только одно: достать падлу из-под земли и прикончить. Потому что на его руках была кровь невинных девчонок... Но в итоге получилось так, что сам получил звонок...

Встает с лестницы, приближается ко мне. Смотрю в синие глаза в упор, не свожу с них взгляда. Даже с места не дергаюсь. Я его не боюсь...

— За считанные минуты... Даже не понял, как оказался в этом доме. Марина лежала там, — указывает в сторону гостиной. — Вся в крови. Мертвая.

Захаров очередной раз плотно сжимает челюсти, упирается рукой в стену рядом с моей головой. Смотрит с такой ненавистью, будто перед ним не я стою, а Матвей. Будто это я убила его жену. Нервно сглатываю, но все равно смотрю в глаза, полные ярости и гнева, где раньше я видела свое отражение. Сейчас там темно. Ночное небо без звезд. Или бездна.

— Подумал, что дочь похитили. Ее не было ни в гостиной, ни в комнате, ни в кровати. Нигде, — проговаривает сквозь зубы. По его лицу ходят желваки. — Я бы отдал все на свете ради нее. Ради того, чтобы ее не трогали. Но умом понимал, что в живых не оставят. Будто кто-то меня специально отправил в ванную, — голос становится сдавленным. — Она лежала в ванне, заполненной водой, Мира. Двухмесячный младенец. Ты понимаешь? — рычит мне в лицо. — Понимаешь, черт тебя возьми?

Еле сглатываю стоявший поперек горла ком. Слезы застревают там же. По позвоночнику пробегает холод, как только представляю перед собой ту картину.

Я понимаю твою боль, Тимур. Но при чем тут я? Не враг я тебе, Захаров. Не враг. Но твои глаза уже ничего не видят. Сердце превратилось в лед. И если тебя это хоть как-то успокаивает... Если тебе становится лучше оттого, что ты срываешься на мне... Пусть будет по-твоему.

Глава 12

Едва оказавшись в квартире, я убегаю в свою комнату и закрываюсь там. Не желаю слышать Захарова, вести с ним диалог или же видеть его убивающий взгляд. С меня достаточно.

Однако его слова о брате... Да, я верю Тимуру. Именно в этой теме — верю. Матвей способен на все. А то, что он делает с девушками, а потом их продает...

— Маша, — из горла вырывается сдавленный стон.

Ищу свой телефон, который не взяла с собой в ресторан. Набираю ее номер, но она не отвечает. Ни с первого раза, ни с второго и даже ни с третьего. Мне волком выть хочется от безысходности.

— Господи, пусть с сестрой все будет хорошо. Я тебя умоляю, — шепчу, всматриваясь в ночное небо.

Скоро начнется ливень... Ненавижу такую погоду. В пасмурные дни мне никогда не везет. Всегда что-то случается...

Мобильник вибрирует. Заметив имя сестры, я принимаю вызов и сразу же слышу ее тихий голос.

— Мира? Что-то случилось, родная? Почему так поздно...

— Все хорошо, Маш, — обрываю ее речь. — Ты мне скажи, Матвей тебе ничего не сделал?

В трубке слышится глубокий вздох. Короткая пауза.

— Нет, конечно. Что он должен мне сделать, Мир? Тебе опять что-то приснилось? Это всего лишь сон, моя хорошая. Не обращай внимания. Чего только люди не видят в своих снах...

— Нет, Маш, дело не в снах, — сажусь на подоконник, прикрываю глаза, мечтая выбраться отсюда поскорее. — Я хочу задать тебе вопрос. Возможно, ты не вспомнишь, потому что я тоже особо не помню уже...

— Спрашивай, — отзывается она.

— Однажды Матвей пришел домой с девушкой. Мы еще удивились тогда. Скажи, может, ты запомнила ее имя? Или... Как она вообще выглядела?

— Откуда она тебе в голову пришла, Мир? Явно неспроста. Поделишься?

— Нечем делиться, Маш. Честное слово. Было бы чем, я бы обязательно рассказала.

— Так, — пауза длится несколько секунд. Может, и больше. — Блондинка была. Да, точно! Помнишь, мы еще шутили, что два белобрысых рядом смотрятся так себе? Имени не знаю. Вроде бы несколько лет встречались, а потом девушка исчезла с горизонта. Мир, это было давно. Да и Матвей особо не делился личной жизнью. Никогда. Он больше любит разрушать чужие. Нет у него конца. В один прекрасный день мы получим новость, что его где-то прикончили, — усмехается она. Нервы на пределе. И у меня, и у нее. — Такого брата даже врагу не желаю.

— Аналогично, — потираю переносицу. Как же голова болит. Маша всегда массировала мои виски в такие моменты. А мне было приятно. Сейчас некому. — Ладно, Машуль. Завтра поговорим. Береги себя, родная. Я... Может, скоро приеду.

— С Тимуром приезжай, Мира! — сестра реагирует так же остро, как сегодня в ресторане. — Пожалуйста, Мир. Мне страшно за тебя.

«А мне за тебя...» — шепчу одними губами, чувствуя, как щиплет глаза.

— Если что, ты согласишься поехать со мной, Маш? В этом городе... Матвей безжалостный. Может сделать с нами все, что угодно.

— Я буду третьей лишней, — тихо смеется сестра. Только не поняла она меня. Я имела в виду вдвоем. — Да и бракованные мы, Мира. Ничего он с нами не сделает. То есть не продаст. Но я боюсь, что он руку на тебя поднимет. Всегда поднимал, но в этот раз будет еще хуже, родная. Ведь задолжал он нехило. Деньги сожрал, а выкрутиться не может. Ты же понимаешь меня?

— Понимаю, — киваю несколько раз. —Хорошо. Сладких снов, солнце мое.

— Сладких снов!

Не знаю, что делать. Я горле пересохло. Тошнит невыносимо, а еще пить хочется. Однако выходить отсюда не собираюсь. Пусть сначала Захаров свалит куда-нибудь.

Останавливаюсь у зеркала и изучаю свое отражения. В синих глазах раньше был блеск, сейчас его нет. Под ними образовались темные круги, смахивающие на фингалы. Этот браслет... Дотрагиваюсь до кулона кончиками пальцев. Сердце, покрытое разноцветными камушками. В том, что этот «подарок» стоит целое состояние, я даже не сомневаюсь. Однако не просто так Захаров мне его подарил...

Меня дико клонит в сон, но... Черт возьми! Вода...

Ладно, не буду же я его бояться. Наверняка пошел спать. Да и если он в гостиной... Я всего лишь выпью стакан воды и снова закроюсь в своей комнате. Пусть все разговоры оставляет на завтра, хоть и обещал продолжить сегодня.

По закону подлости, Захаров оказывается в кухне. За компьютером. Беру стакан и открываю воду. Решаю вернуться в комнату, но... Вдруг на глаза попадается папка. Точнее, их на столе несколько, но я не могу не заметить черную, где огромными буквами написано «Абрамов Матвей».

Я буквально швыряю стакан в раковину, но папку забираю молча. Тимур не реагирует, упорно постукивает клавиатурой.

«Два убийства. 2016г и 2018г».

Две девушки, лет восемнадцати-двадцати. Не больше. Изнасилованы, найдены в подвале заброшенного здания.

Значит, он продает девчонок такого возраста. Маше было двадцать. Мне... Мне тоже двадцать.

Чертов засранец! Чтобы ты сдох.

Я бросаю взгляд на Захарова. Он молчит, даже голову не поднимает. Будто меня здесь вовсе нет. Или же специально так поступает. Именно этого хотел, да, Тимур? Чтобы я эти документы увидела. Своего брата еще больше возненавидела? Да только ты не в курсе, что кроме смерти я ему ничего не желаю. Не брат он мне. Давно не брат...

Пробегаю глазами дальше.

«Подозреваемые помощники».

Некий Геннадий Смирнов. Генерал. Фотография мужчины в ментовской форме. И еще один — Валиев Анар.

Перелистываю остальные бумаги, но ничего толком не понимаю. Мозг отказывается соображать.

— Насмотрелась? — аж вздрагиваю от голоса Тимура.

Положив папку на стол, громко хмыкаю. Не отвечаю на вопрос. Тем временем Захаров не сводит с меня синих уставших глаза. Как долго он за мной наблюдает? Опрокидывается на спинку стула и заводит руки за голову. Какой же ты гаденыш все-таки...

Вздергиваю подбородок и выхожу из кухни. Нечего с тобой болтать. Наболтались сегодня. По полной программе. Завтра продолжим эту войну.

В комнату не иду, останавливаюсь в гостиной и беру в руки рамку с фотографией. Снова всматриваюсь.

Глава 13

Я никогда не видела Захарова таким удивленным. Странно пялится на меня. Наверняка считает, что я сошла с ума.

— Ты в совсем уме? Или чокнулась? — крутит пальцем у виска. — Иди в свою комнату, Мира. Немедленно. И не попадайся мне на глаза до завтрашнего вечера, — рявкает сквозь зубы стальным тоном.

— Никуда я не уйду. И завтра никуда не поеду с тобой. Не стану делать то, что ты хочешь. Заставишь? Каким образом? — скрещиваю руки на груди, не свожу с него взгляда.

Капли воды текут по волосам, падают на плечи и сползают еще ниже. Глаза Захарова становятся темнее тучи. Он сжимает пальцами мышку. Еще чуть-чуть — и сломает ее. Сцепляет челюсти так сильно... буквально скрипит зубами.

— Мира, иди в свою комнату, — чуть спокойнее просит он. — Ты не понимаешь, что сейчас вытворяешь. Это не детские игры, девочка. Иди... Иди спать.

— Я сказала, нет. Или ты не способен ни на что? Какой из тебя мужик, м? Девушка перед тобой полуголая стоит, а ты даже не реагируешь. Я начинаю сомневаться... А ты уверен, что тот малыш на фотографии твой?

Бью по больному, провоцирую. Но иного выбора у меня нет. Будет больно, будет невыносимо. Однако так надо. Надо!

— Мира! — рыкает. Резко встает с места. Стул летит в сторону. Захаров подходит ко мне вплотную, берет за подбородок. — Ты... Наиграешься! Иди, я сказал, в свою комнату, — сжимает до боли. — Иначе я за себя не ручаюсь.

— Никуда не пойду! — сглатываю. В горле стоит ком, в глазах — слезы. — Я разговорю брата при условии, что сегодня стану твоей. В противном случае ты от меня ничего не добьешься, Захаров. Клянусь. Лучше уж на тот свет отправлюсь, чем стану действовать по твоим приказам! По твоим правилам!

Синие глаза сконцентрированы на моих. В них недоумение, удивление. Не ожидал? Я тоже. Ведь когда-то действительно мечтала стать его женщиной. Однако буквально несколько дней назад возненавидела этого мужчину настолько сильно, что противно от каждого его прикосновения. Или же нет? Не важно. Но сейчас я обязана это сделать. Добровольно отдаю свое тело ему.

Какая же все-таки жизнь странная штука. Как же она меняется на глазах. Сегодня без ума от него, завтра ненавидишь всем сердцем. А послезавтра просишь от него непредвиденное...

— Мира, — его вторая рука оказывается на шее, сжимает. Гладит большим пальцем горло. Странно смотрит. Очень странно. Обжигает. Опасный взгляд, угрожающий. Меня бросает в дрожь. Нет, я его не боюсь. Однако... Не так я представляла себе первую ночь с мужчиной. — Мира... Мира... — повторяет хриплым голосом.

По телу пробегают мурашки, ладони потеют. Я шумно сглатываю, чувствуя, как хватка на шее ослабевает. Захаров делает полшага назад. Ухмыляется, мерзавец.

— Какой из тебя мужик? — недовольно ворчу, медленно вытирая влагу с шеи. Захаров хмыкает.

— Боишься... — это не вопрос. Скорее, утверждение. — Трясешься так, будто я тебя посреди зимы на улице голой оставил. Иди, Мира. Больше повторять не стану.

— А ты подумай, действительно ли ты отец того малыша, — говорю, вздергивая подбородок.

Тимур вновь сжимает челюсти. Пусть внешне выглядит спокойным, однако по его щеками ходят желваки. А это говорит о том, что он вот-вот взорвется. Как атомная бомба!

— Мелкая тварь, — хватает меня за локоть и больно сжимает. Настолько сильно, что в глазах моментально темнеет. — Пошла вон! — тянет меня за собой. Как плюшевую игрушку, швыряет в комнату и запирает дверь.

Ну уж нет! Я совего добьюсь, Захаров! Людой ценой! Сегодняшная ночь изменит мою жизнь. Перевернет вверх дном. Да, есть плюсы в этом. Но и есть огромный минус! Я хотела бы стать женщиной того мужчины, который действительно любил бы меня. А не как ты...

Я открываю дверь и замечаю, как он заходит в свою спальню. Делаю шаг вперед. Еще и еще...

— Ты меня удивляешь, — честно признаюсь я. Захаров оборачивается, медленно растегивая пуговицы рубашки. Злой как черт. Губы опять же сжаты в тонкую линию. — Очень удивляешь.

Всего одно движение — и полотенце оказывается у моих ног. Тимур не смотрит никуда. Только в глаза. Шаг за шагом сокращает между нами расстояние. Останавливается в паре сантиметров. Его пальцы касаются плеча, проводят до локтя. Раньше мне становилось жарко от его прикосновений. Я чувствовала что-то необычное, невероятное. А сейчас... Сейчас внутри все превращается в лед. По позвоночнику пробегает мороз.

— А ведь я тебя предупреждал, Мира, — в холодном тоне мужчины ощущается недовольство. — Предупреждал. И не раз. Ты же сама сказала, что я ничуть не отличаюсь от твоего брата. А также ты прекрасно знаешь, что он делает с такими глупыми девчонками, как ты. Хочешь, чтобы я тебе показал, что действительно между нами нет разницы? — вопросительно выгибает грудь.

Горячая рука Захарова слегка сжимает запястье и снова поднимается вверх. До локтя, плеча и выше...

— Хорошо, — кивает. За считанные секунды я оказываюсь на кровати. Даже не понимаю, как он меня сюда толкает. — Сейчас ты узнаешь, что такое играть с огнем, Мирослава.

Я часто дышу через нос, пытаясь перевести дыхание. Знаю, время назад не вернешь. Ничего больше не изменишь. Сбежать я отсюда не смогу. Никак... Потому что он стягивает с себя рубашку, швыряет в сторону. А дальше... Расстегивает ремень. Нервно сглатываю и сильно зажмуриваюсь, мечтая раствориться. Оказаться как можно дальше отсюда. Однако уже поздно. Очень поздно.

— Доигралась.