Grey Justice

ГЛАВА 1

Меня зовут Ханни Пхам, и мне двадцать четыре года. Моя жизнь разделена ровно пополам, как расписание дежурств в моем дневном аду.

С десяти до семи я — Ханни-ним. Улыбчивая и немного заторможенная кассирша в круглосуточном супермаркете «У Мартина». Моя главная задача — пробивать товары, кивать на жалобы про цены и изображать интерес к историям пьяниц о вчерашних скачках. Я мастерски делаю вид, что живу самой скучной жизнью на свете. Это лучшая маскировка.

После семи… после семи я просыпаюсь по-настоящему.

Сейчас восемь вечера. Я сижу за своим потертым стальным столом в каморке, которую организация называет «операционный пункт №7». Это не «Голливуд» с блестящими экранами. Здесь пахнет пылью, старым кофе и напряжением. Прямо передо мной лежат три папки. Три жизни, которые кто-то оборвал. Три головоломки.

Дело №1. Судья Гордон. Открываю папку. Фотография человека в мантии, улыбающегося на какой-то благотворительном приеме. А следующее фото — тот же человек, но уже в переулке, в луже, которая от дождя была не только воды. В деле отметка: «Подозревался в организации сети детской порнографии. Нехватка доказательств. Дело закрыто».

Дело №2. Мистер Вайт. Бизнесмен. Фотография с яхты. А следующее — его тело в собственном кабинете. Официальная версия — ограбление. Но в отчете нашего патологоанатома мелким почерком приписка: «На руках микрочастицы промышленного нейлона. Следы связывания. Удар нанесен с хирургической точностью».

Дело №3. Даже имя говорить противно. Мелкий торговец наркотой, известный тем, что насиловал своих «должниц». Система его поймала, судила и… отпустила по сделке со следствием. Нашли его в канализационном коллекторе. Частями.

Я откидываюсь на спинку стула, закрываю глаза. Город за окном гудит глухим, мрачным шумом. «Маньяк», — сказал мой куратор. Но маньяки не выбирают таких целей. Маньяки действуют по зову хаоса внутри.

А здесь… здесь есть паттерн. Жестокий, кровавый, но паттерн.

Я снова смотрю на фотографии. Что их связывает? Не социальный статус. Судья, бизнесмен, отбросы общества. Не место. Не способ.

Я правда верю в правосудие и в то, что делаю правильную вещь. Эта мысль — мой якорь, единственное, что не дает мне потеряться между двумя жизнями.

Прямо сейчас этот якорь испытывается на прочность. Я стою за кассой в «У Мартина», насквозь пропитанная запахом вчерашнего кофе и фальшивой улыбкой. Пять часов утра, я заспанная, разбитая, а в голове крутятся только они — Судья Гордон, Мистер Вайт, и тот, чье имя даже думать противно. Три призрака. Три головоломки.

Как черт возьми они связаны? Что между ними общего? — этот вопрос стучит в висках навязчивым ритмом.

Передо мной нервная женщина с ребенком. Мальчик капризничает, дергает ее за рукав, а она лихорадочно пересчитывает мелочь в кошельке. Я пробиваю ее скромные покупки: пачка макарон, баночка детского пюре, молоко.

"С вас пятнадцать долларов" монотонно выдавливаю я, с трудом фокусируя взгляд.

"Пятнадцать?! Черт…" — ее голос срывается от напряжения. Она проводит картой. Терминал издает резкий, неприятный звук. «Недостаточно средств, мэм».

Женщина замирает, на ее глазах проступают слезы бессилия. Ребенок, чувствуя ее панику, начинает плакать громче.

"Проваливай уже, копейщица!" раздается сзади грубый голос какого то деда. "Люди ждут!"

Мне стало до боли жалко ее. Она как потерянный котенок под дождем. Я уже мысленно примеряю, сколько у меня наличных в сумочке, чтобы незаметно подкинуть. Но тут сзади возникает высокая фигура.

"Я оплачу."

Голос был низким, спокойным и… сексуальным. В нем была странная, магнитная сила. Женщина обернулась и начала захлебываться благодарностями: «Спасибо! Спасибо, добрая девушка! Я вам отдам!»

Та, что предложила помощь, лишь чуть тронула губы в легкой, почти невидимой улыбке.

"Не нужно. Вам нужнее."

И вот тогда я увидела ее лицо. И ее глаза. Она была прекрасна, какой-то холодной, отстраненной красотой. Но глаза… Они меня смутили до глубины души. Они были пустые. Как стеклянные. Как будто за ними никого нет. Мертвые глаза, если вы понимаете, о чем я.

"Может, помочь вам донести пакеты?" предложила она, и в ее интонации не было ни капли подобострастия, лишь простая констатация.

"Не стоит, не стоит! Вы уже сделали достаточно!"

"Ну тогда хорошо. Хорошего вам дня."

"И вам, добрая душа!"

И вот она стоит передо мной, следующая в очереди. Кладет на ленту несколько банок дешевого кошачьего корма. Интересно… любит кошек? Мысль проскочила сама собой, такой резкий контраст с ее ледяным взглядом.

Я молча пробиваю товар, не в силах отвести от нее взгляд. Она не смотрит на меня, ее внимание будто обращено внутрь себя. Но она чувствует мой взгляд.

"Пялиться некультурно."

В ее словах не было упрека или зла. Не было вообще ничего. Это была просто констатация факта, безразличная и оттого еще более отрезвляющая.

Я вздрогнула, словно меня окатили холодной водой. Черт! Сорвалась!

"Прошу прощения, я не хотела…"

"Ничего страшного. Вам тоже хорошего дня."

"И вам…"

Она взяла пакет и ушла, ее силуэт растворился в утренней толпе. А я осталась стоять с горящими щеками и комом тревоги в горле.

Что за странная девушка?

Вся ночь прошла в бесплодных попытках сложить разрозненные факты в единую картину. К утру голова гудела от недосыпа и перегруза, а загадка лишь стала еще запутаннее. И вот я снова на своем посту, пробиваю бесконечную ленту товаров, чувствуя, как веки наливаются свинцом. Какая тоска.

Но вдруг мой взгляд, скользивший по залу вполглаза, на чем-то зацепился. Точнее, на ком-то.

ГЛАВА 2

POV: МИНДЖИ

За мной следят.

Это не паранойя. Это факт, такой же осязаемый, как холодный металл в моей руке. Вчера, на старом заводе, я чувствовала её присутствие. Призрачное дыхание за спиной. Следы, слишком аккуратные для бомжа. Да и эта кассирша… её взгляд был слишком внимательным, слишком изучающим. Не таким, как у обычных людей. Она видела не просто покупателя. Она что-то искала.

И, наверняка, видела моё вчерашнее правосудие.

Я курила на балконе своей маленькой, почти пустой квартиры. В голове — ничего. Та самая благословенная пустота, которая приходит после тяжёлой работы. Не чувство выполненного долга, не торжество.

Просто тишина. Я уже привыкла. Очередной день. Очередной мусор, вынесенный за пределы этой прогнившей системы.

Нужно сделать обычные вещи. Наведаться в супермаркет.

И снова я увидела её за кассой. Ту самую девочку-агента. Ханни Пхам. «Правосудие? Закон?» — вспомнились её вчерашние слова. Уверенные, наивные. Слепые. Девочка, ты так веришь в черно-белый мир, нарисованный теми, кто сам давно живёт в оттенках серого. От этой слепоты мне хочется… спасти тебя. Не от меня, а от них. От грядущего разочарования, которое неминуемо придёт, когда ты увидишь, как твой «закон» покрывает самых настоящих монстров.

Мой привычный закуп. Хлеб. Кошачий корм. Перчатки. Ритуал, который успокаивает. В нём есть порядок.

«Здравствуйте.»

«Здравствуйте.»

Она сегодня выглядела особенно нервно. Взгляд бегал, пальцы чуть подрагивали, когда она брала банку с кормом. Я даже могу догадаться, почему. Завод. Крики. Тишина после. Первая встреча с настоящим мраком всегда бьёт по нервам. Добро пожаловать в реальный мир, Мисс Пхам.

«Мисс Пхам…» — обратилась я к ней, и она вздрогнула, услышав своё имя. Интересно, она поняла, что я его знаю? — «Почему вы не верите в бога?»

Она задумалась. Не стала отмахиваться стандартной фразой. Видно, что вопрос её задел.

«Бог не пришёл ко мне, когда я так в нём нуждалась. Он подвел меня и потерял моё доверие.»

Я промолчала. О, как же мне знакомо это чувство. Не гнев, не бунт, а глубокая, леденящая обида. Как на родителя, который обещал защитить, а сам отвернулся в самый страшный момент.

«А вы верите в бога?» — спросила она, и в её голосе был вызов. Она пыталась понять меня, найти ключ.

«Нет. Не верю.»

«Почему же?»

Я посмотрела прямо в её глаза. В эти ещё живые, полные смятения глаза.

«Наши причины схожи. Но боюсь, мне нужно идти. Хорошего дня.»

Я увидела, как она будто хотела что-то сказать — остановить, спросить, крикнуть. Но промолчала. И это был правильный выбор. Слишком рано.

Пока она верит в закон, наш разговор будет бессмысленным. Её вера должна быть разбита. Не мной. Теми, кому она служит.

И я позабочусь о том, чтобы она увидела это своими глазами. Это и будет моим ответом. Не словами, а делом.

Следующая жертва уже выбрана. И она будет особенной. Не просто мусор, а тот, кого её драгоценная система защищает особенно рьяно.

Пора показать агенту Пхам, на чьей стороне на самом деле сражается её «правосудие»

POV: ХАННИ

Ночь. Я снова одна в своей квартире, и тишина давит на уши оглушающим гулким звоном. В голове стучит одна и та же мысль, как заевшая пластинка: имя, имя, имя. Как я могла быть такой глупой? Сколько дней я за ней наблюдаю, а спросить имя — самое очевидное — не додумалась! Глупо, Ханни! Профессионал так не поступает!

Тут снова зазвонил телефон. Чёрный, холодный, как оружие в руках. Я вздрогнула, словно пойманная на месте преступления.

«Да, сэр.»

«Агент Пхам, есть продвижения по делу маньяка в твоём районе?» — голос босса был ровным, но я уловила в нём лёгкое нетерпение.

Я застыла. Горло пересохло. Что мне ответить? Правду? Что маньяк — это высокая девушка с мёртвыми глазами, которая покупает кошачий корм и заговорила со мной о Боге? Что я видела, как она… как она…

«Нет, сэр. Пока безрезультатно,» — мой собственный голос прозвучал чужим, фальшиво-бодрым.

Слово «безрезультатно» повисло в воздухе тяжёлым, ядовитым облаком. Я только что солгала. Намеренно. Своему начальнику. По делу, которое считаю важным.

«Печально. Ждём новостей от вас, агент.»

«Есть, сэр.»

Я опустила трубку. Рука дрожала. Я выпустила дыхание, которое неосознанно держала, и почувствовала, как по спине бегут мурашки. Я наврала ему. Я точно знаю, кто этот «маньяк». Знаю, кто стоит за этими убийствами. Но… я не сказала. Почему? Почему я укрываю убийцу?

Ответ пришёл мгновенно, тихий, но твёрдый, как удар стали о камень: Мне нужно убедиться самой. Убедиться не в её виновности — в этом я уже почти не сомневалась. Убедиться в чём-то другом. В том, что её «правосудие» — не просто безумие. В том, что система, которой я служу, лжёт. В том, что я на чьей-то стороне. И это «самой» было самым страшным. Это означало, что я больше не доверяю никому, кроме собственных глаз и инстинктов.

На следующий день я снова за кассой. Каждый звонок входной двери заставлял меня вздрагивать. И вот она. Мистическая девушка. Её привычный закуп: хлеб, кошачий корм. В этот раз — ещё и большая упаковка обезболивающего.

Я заметила, как она всегда идеально складывает пакеты, аккуратно, с математической точностью. И ещё — как она на секунду приложила ладонь к своему правому плечу и слегка потёрла его, будто разминая старую боль. Жест уставшего человека.