Группа "Феникс". Камбоджа

Пролог

Единственный свет, пробивавшийся в крошечную студию на окраине города, исходил от пятнадцатидюймового экрана ноутбука. Полина Романова сидела, съежившись на старом диване, окруженная прохладой ноября, которая просачивалась сквозь неплотно закрытое окно. Она была не просто Полиной, студенткой с неоконченным образованием; сейчас она была Волкова Арина Александровна, и этой новой личности предстояло оказаться в самом сердце Научно-исследовательского центра, взламывая его самые защищенные сети. Взлом начался, и каждая секунда становилась осязаемым, тяжелым грузом в груди, требуя невероятной точности и скорости.

– Три минуты, – прошептала она, ее голос звучал жестко и функционально в тишине. – У меня есть три минуты, прежде чем сработает активный сканер.

Ее пальцы, проворные и тренированные годами подпольной работы, летали над клавиатурой, набивая кастомные команды, которые заставляли защитные протоколы центра спотыкаться, но не рушиться полностью. Она не могла позволить себе ошибку, поскольку цель была слишком важна: проникновение в группу «Феникс», ту самую организацию, которая должна была найти следы ее родителей.

Воспоминания нахлынули внезапно, словно холодная волна, несмотря на адреналиновый жар, который горел в ее венах. Ей было всего двенадцать, когда Романов Владимир Григорьевич и Романова Светлана Юрьевна, ее родители, физик и химик, исчезли в джунглях Камбоджи в составе исследовательской группы 'Энигма'. С тех пор ее жизнь превратилась в нескончаемую, монотонную последовательность сиротских домов и попыток выжить в мире, который потерял к ней всякий интерес.

– Вы обещали вернуться к моему дню рождения, – голос Полины дрогнул, когда она вспомнила последние слова матери, сказанные по видеосвязи. – Я иду за вами, даже если для этого придется взломать полмира.

Она не искала мести НИЦ, она искала правду, а правда, как она знала, всегда пряталась глубоко в закрытых файлах, которые никто не должен был видеть. Ее решимость найти их была единственным, что поддерживало ее последние десять лет, заставляя учиться, работать и рисковать всем, что у нее было, включая свободу.

Она быстро нашла раздел «Феникс» – список поисковой группы, состоящий из четырех фамилий. Горный, Грошева, Петров, Шорохов. Она должна была стать пятой, недостающим звеном, которое обеспечит ей доступ в зону поисков. Она быстро загрузила созданный заранее профиль, вводя данные: «Волкова Арина Александровна, 22 года, специалист по кибернетике и анализу данных».

– Система запрашивает подтверждение новой записи. Параметры соответствуют профилю 'Высокая квалификация', – пробормотала она, наблюдая за строками кода, которые стремительно бежали по экрану. Она должна была убедиться, что ее фальшивое резюме выглядит максимально правдоподобно. – Да, подтверждаю. И пусть думают, что я — вундеркинд, которого приняли по срочной квоте.

Она мгновенно привязала новый профиль к свободной ячейке в логистическом плане экспедиции, который был готов к отправке в отдел кадров. Это был критический момент, когда система могла заметить аномалию в списке, но, к счастью, интеграция прошла гладко, будто она была там изначально.

Сложность системы защиты НИЦ была легендарной; они не просто использовали стандартные антивирусные программы, они имели живой ИИ, который обучался на ошибках и любых нештатных ситуациях. Ей нужно было действовать хирургически точно, не оставляя ни малейшего цифрового отпечатка, который мог бы привести к ее фактическому IP или, что еще хуже, к ее прошлому имени.

– Осталось 55 секунд.

В углу экрана мигнул предупреждающий сигнал: `Обнаружена аномальная активность в разделе 5G. Запуск протокола проверки целостности данных`. Это был бот-детектор, и он начинал просыпаться.

– Тише, малыш, это всего лишь я, – она быстро запустила скрипт-обманку, который имитировал рутинную установку патча безопасности от внутреннего сисадмина. – Тебе показалось, возвращайся спать. Нет, я не вирус. Я — новый сотрудник.

Холодная логика хакера всегда брала верх над страхом. Если бы она дрогнула или допустила ошибку, вся ее миссия, каждый год подготовки, был бы перечеркнут, и ее ждала бы тюрьма за киберпреступление. Но цель была слишком важна, чтобы допустить провал сейчас, на финишной прямой. Она чувствовала, как ее ладони потеют, но ее разум оставался ясным и острым.

И вот она увидела то, ради чего рисковала всем, — зеленый индикатор, подтверждающий успешную интеграцию и принятие данных. Система была обманута. Теперь она была частью 'Феникса'.

Профиль 'Волкова' загружен.

Данные успешно изменены. НИЦ принял Арину Волкову как полноценного члена поисковой группы. Ее фальшивая анкета, с тщательно проработанной легендой о досрочном окончании Университета и блестящей работой в сфере криптографии, теперь лежала рядом с данными физика Горного и химика Грошевой. Облегчение было почти физическим, оно ослабило напряжение в плечах, но тут же сменилось новой волной тревоги и ответственности.

– Статус: Утверждено. Дата внесения: 21:03:17, – прочитала она в логах, фиксируя время. – Значит, они увидят меня в списке уже завтра утром. Обратного пути нет.

Она быстро запустила скрипт, который стирал все логи и откатывал изменения в настройках безопасности НИЦ, маскируя вмешательство под рядовое системное обновление. Полина понимала, что начинается двойная игра. Ей придется не только искать следы своих родителей среди загадочных аномалий Камбоджи, но и завоевывать доверие команды, которая, судя по их сухим анкетам, не примет ее легко.

Я — Арина.

Арина Волкова, специалист с блестящим резюме, но без реального опыта полевой работы. Она должна быть убедительной и профессиональной. Завтра — сборы, знакомство с группой и неизбежное тестирование ее 'профессиональных' навыков, чтобы доказать, что она не обуза, а ценный специалист. Она закрыла ноутбук, погрузив комнату в полную темноту, чувствуя себя марионеткой, которая сама натянула на себя нити. Но этот риск был единственным шансом. Она знала, куда идти дальше: в Камбоджу, навстречу джунглям и призракам прошлого.

Глава 1

Яркий, безжалостный флуоресцентный свет конференц-зала НИЦ на Кутузовском проспекте мгновенно смыл ноябрьскую промозглость, в которой еще несколько часов назад жила Полина. Теперь она была Арина Волкова, облаченная в строгий темно-синий костюм, который ощущался неестественно жестким после растянутых толстовок. Она шагнула в зал, который был функционально безупречен, но абсолютно лишен души, и сразу почувствовала на себе четыре пары глаз, которые оценивали ее с разной степенью скепсиса и неприязни. Ее поддельный блестящий диплом и фальшивая репутация вундеркинда, взломавшего криптографию в двадцать два года, должны были говорить сами за себя, но реальность была куда более сложной, чем строки кода.

– Арина Волкова? Прошу. Не опаздывайте в поле, – голос Владислава Шорохова, руководителя группы, был подтянут и резок, как натянутый трос, готовый лопнуть. Он выглядел измотанным, хотя экспедиция еще не началась, его глаза нервно бегали по списку оборудования, разложенному на длинном стальном столе. Ему было двадцать восемь, и он, казалось, нёс на своих плечах не только ответственность за 'Феникс', но и все грехи пропавшей 'Энигмы'.

Ее взгляд скользнул по остальным. Историк Петров Иван Алексеевич, сорокалетний мужчина с задумчивым, спокойным лицом и сединой на висках, едва заметно кивнул ей, словно извиняясь за царящую здесь атмосферу. Он казался оазисом покоя среди технической лихорадки.

Зато остальные двое даже не потрудились скрыть свою неприязнь.

Физик Горный Антон Сергеевич, тридцати двух лет, высокий, с ледяными глазами, скрестил руки на груди, не утруждая себя даже минимальной вежливостью. Его поза кричала: 'Что это за самозванка, и почему она тратит мое время?' Рядом с ним стояла Грошева Анастасия Владимировна, химик, двадцати четырех лет, чье лицо было безупречно, а выражение — абсолютно неприступно. Она выглядела так, будто Арина Волкова была досадной кляксой на ее идеально чистом лабораторном столе.

– Рады видеть вас, – Шорохов не ждал ответа. – Время ограничено. Мы летим в Камбоджу завтра утром. Наша миссия — найти следы 'Энигмы' и понять, что вызвало аномальный скачок энергии, зафиксированный спутниками. Никаких импровизаций. Вы знаете, что на кону.

Арина ощутила, как напряжение в комнате сгущается. Это не было местом для любезностей. Это была высококлассная, узкоспециализированная команда, и ее присутствие, как 'срочного дополнения', явно нарушало давно сложившуюся химию, о чем Грошева, вероятно, пожалела бы вслух, если бы не присутствие Шорохова.

– Да, я ознакомлена с протоколами и имеющимися данными по пропаже группы, – ее голос был низким и профессиональным, без малейшего намека на личную заинтересованность.

Горный фыркнул, и этот короткий звук был громче любой реплики. Он смотрел на нее свысока, с тем академическим высокомерием, которое она ненавидела больше всего. Для таких людей, как он, IT-специалисты были лишь вспомогательным персоналом, который нажимает кнопки, а не двигает науку.

– Владислав Викторович, с учетом срочности вашего 'экстренного найма', позвольте я проясню. Нам нужен функциональный, надежный специалист по системам. Не теория, а практика, – Горный явно вел личную атаку. Он хотел, чтобы она провалилась прямо сейчас, и его доводы были вполне логичными: никто не любит, когда в сложную систему вводят неизвестный элемент. – Мы не можем позволить себе нянчиться с кем-то в джунглях.

Шорохов вздохнул, его пальцы постукивали по корпусу старого, потертого прибора, который лежал на столе – громоздкий, черный параллелепипед, облепленный антеннами и тумблерами.

– Именно поэтому мы проведем небольшую проверку, Антон Сергеевич. Это входило в план. Арина Александровна, – Шорохов указал на прибор, который выглядел как реликвия времен холодной войны, а не современное оборудование. – Это наш резервный GPS-трекер. Модель ГЕО-2003. Знаете такие? Он должен быть установлен на базовый лагерь, но его фирменное ПО снова решило устроить забастовку. Требуется обновление протоколов связи, чтобы он мог передавать данные на наш спутниковый ретранслятор. Он должен работать в автономном режиме в условиях высокой влажности и минимального питания. Сделайте его рабочим. У вас час. Если справитесь, мы забудем о сомнениях. Если нет…

Шорохов не закончил, но смысл был понятен.

Арина почувствовала прилив адреналина, который всегда сопровождал сложную техническую задачу. Этот трекер был настоящим кошмаром любого айтишника: проприетарное железо, устаревшие драйверы и, скорее всего, корявый initialization script, написанный пьяным студентом пятнадцать лет назад. Идеальная западня.

– Он не просто не работает, Владислав Викторович, – вставил Горный с явным злорадством. – Он выдает циклическую ошибку при попытке инициализации. Мы пытались установить стандартный патч — он его отвергает. Возможно, там просто сгорел контроллер питания, или, что вероятнее, у него конфликт с обновленной системой безопасности НИЦ. Для его запуска нужна не просто перезагрузка, а переписывание части ядра ОС. Сможете ли вы работать с legacy-системами, Волкова? Или вы только по модным облачным сервисам?

Арина взяла трекер. Тяжелый, холодный, пахнущий старым пластиком и пылью. Она даже не взглянула на Горного, сосредоточившись исключительно на задаче. У нее было меньше часа, и она знала, что переписывать ядро, конечно, не придется, но обмануть древнюю систему нужно будет виртуозно.

– Ядро трогать не будем, Антон Сергеевич. Это лишний риск. Скорее всего, это ошибка в последовательности загрузки модулей. Я напишу простой, чистый обходной скрипт, который заставит его думать, что он загружается в 'родной' среде, – объяснила она, быстро открывая свой тонкий, но мощный ноутбук, который она принесла с собой.

Горный лишь скептически приподнял бровь. Грошева продолжала молчать, ее руки были сцеплены перед собой, словно она ждала неизбежного провала.

Арина подключила трекер через кастомный адаптер. Мигающий красный индикатор на приборе подтверждал циклическую ошибку, о которой говорил Горный. Она игнорировала присутствующих, погрузившись в цифровой мир, где она была абсолютным мастером.

Глава 2

Самолет группы "Феникс" совершил мягкую, почти бесшумную посадку в аэропорту Сиемреапа. Когда дверь открылась, в салон ворвался плотный, почти осязаемый воздух — не просто горячий, а влажный, пропитанный запахами тропиков, пыли и чего-то сладкого, незнакомого. Этот воздух сразу же осел на коже липкой пленкой, мгновенно стирая все воспоминания о сухом ноябрьском холоде Москвы, будто они прилетели не просто на другой континент, а в другое измерение времени и физических законов.

– Давление, – пробормотала Анастасия Грошева, химик, нервно поправляя волосы, – невероятное. Как будто дышишь горячим супом.

Арина ощутила, как ее легкие сжимаются от непривычной духоты. Она тут же переключилась с ощущений на анализ: резкая смена климата – дополнительный стресс-фактор для неподготовленного организма. Надо держать себя в руках. Ее мозг, привыкший работать с данными, уже заносил в журнал «Местные условия: Высокая влажность, ~90%. Температура выше 30°C. Требуется повышенный контроль за оборудованием». Она крепче сжала лямки рюкзака с техникой.

Шорохов, который казался полностью истощенным в самолете, моментально ожил, стоило им сойти на трап. Он был снова собран, его движения — резкие и командные.

– Не задерживаться! Таможня в курсе, нас ждут, – скомандовал он, не давая никому передышки.

Их быстро провели через все формальности. Зал прибытия был полон хаотичной энергии, свойственной азиатским аэропортам. Среди толпы их ждал человек, чье лицо сразу привлекло внимание своей серьезностью и неподвижностью. Он стоял чуть в стороне, держа небольшую картонную табличку с неброской маркировкой «НИЦ». Это был Сован, местный гид и проводник, чье имя на русский переводилось как Умная Луна.

Он был невысокий, с крепкой, жилистой фигурой и глазами, которые казались очень старыми. Сован не улыбнулся и не предложил традиционного приветствия.

– Вы группа «Феникс»? – спросил он тихо, почти шепотом, но голос его был на удивление твердым. – Я Сован. Пойдемте. Время дорого.

– Владислав Викторович Шорохов, – представился руководитель, протягивая руку, но Сован лишь коротко кивнул, не принимая рукопожатия, что было странно и не соответствовало восточному гостеприимству. – Груз у нас специфический, мы должны его проверить.

– Оборудование уже в машине, – сказал Сован, и в его голосе не было ни капли сомнения или лжи. – Я сам все проконтролировал. Машина ждет на парковке. Это не туристический маршрут, господин Шорохов.

Горный, стоявший рядом с Шороховым, презрительно фыркнул, явно недовольный таким пренебрежением к формальностям и званиям.

– Нам, видимо, придется привыкать к этому стилю. «Груз уже там». Замечательно, – пробормотал он Грошевой.

Арина, игнорируя колкость, сосредоточилась на Соване. Его напряженность была неподдельной. Тревога в его глазах говорила о том, что он ждал их, но не был рад их прибытию. Словно они привезли с собой не решение, а новую проблему.

Они сели в старый, но удивительно чистый джип Mitsubishi Pajero, который, судя по его внешнему виду, повидал не одну камбоджийскую экспедицию. Салон был душным, но кондиционер работал на максимуме, пытаясь справиться с жарой. Сован сел за руль, кинул рюкзаки в багажник и, не теряя ни секунды, тронул машину с места, направляясь по узким, пыльным дорогам, которые сразу же уводили их прочь от центральной туристической части Сиемреапа. Они ехали в сторону, где начинались джунгли, а не фешенебельные отели.

Арина включила свой спутниковый навигатор, замаскированный под часы, и быстро сверялась с маршрутом. Шорохов сидел впереди, его голова была слегка повернута, и он следил за дорогой с напряжением, ожидая, что вот-вот начнется что-то не так.

– Куда мы едем, Сован? – резко спросил Шорохов. – Нам нужен временный лагерь, максимально близкий к зоне поиска. Почему мы не в центре?

– Вы не будете жить в центре, – ответил Сован, его тон был ровным, лишенным эмоций. – База, которую вы просили, расположена ближе к Та Пром. Это лучшее место для начала. У нас там есть маленький гостевой дом, очень тихо. Никто не будет вам мешать.

– Нас интересует логистика и скорость, а не тишина, – вмешался Горный, раздраженный тем, что местные жители, кажется, не признают их научный авторитет.

– В этом месте важна не только скорость, – парировал Сован, не отрывая взгляда от дороги, – но и осторожность. Мы должны быть невидимы. Вы здесь не как туристы, чтобы все знали, кто вы и зачем приехали.

Иван Алексеевич Петров, который сидел рядом с Ариной, наклонился к ней и прошептал, улыбаясь уголком губ:

– Местная школа маскировки. Они умеют растворяться в джунглях лучше, чем кто-либо. У них, знаете ли, многовековой опыт.

Они ехали молча минут десять, пока Сован не притормозил на светофоре. Напряжение в кабине было таким густым, что его можно было резать мачете. Сован внезапно повернулся, и его темные глаза уставились прямо на Шорохова, минуя остальных.

– Господин Шорохов, я должен сказать вам одну вещь, очень важную, – начал он, и его голос стал глубже. – Это не туристический совет. Это требование. Вы должны знать: оставаться ночью около храмов Ангкор Ват строго запрещено. Не просто нежелательно. Опасно.

Шорохов нахмурился. Он явно не ожидал такого прямого, жесткого предупреждения от гида. Он привык к бюрократическим запретам, но не к мистическим ультиматумам.

– Что значит «опасно», Сован? Полиция? Охрана? – уточнил Шорохов, скрестив руки на груди. – Нам необходимо проводить наблюдения в ночное время, если того потребует работа. Мы согласовали это с НИЦ и вашим правительством. Это же не комендантский час.

– Это не полиция, – Сован покачал головой. – Это воля. Воля тех, кого вы не можете увидеть. Невидимые силы. Это наши древние земли. Они спят днем. Ночью они пробуждаются. И они не терпят присутствия людей, которые ищут то, что им не принадлежит.

Тишина. Сован снова тронул машину. Это было не просто предупреждение, это была абсолютная уверенность. Арина почувствовала, как по спине пробежал холодок, не от кондиционера, а от осознания: местное население знает о реальной аномалии, и оно называет это «невидимыми силами» или «волей». Возможно, это был культурный код для обозначения того же явления, что и «Энигма».

Глава 3

Утро в гостевом доме началось с тяжелой, липкой духоты и предчувствия скорого конфликта. Арина проснулась рано, зная, что ей нужно успеть доложить о результатах ночного сканирования, пока Горный не успел восстановить хотя бы часть своего сожженного оборудования и не начал новую волну обвинений. Она упаковала «Глаз Одина» в кейс для фототехники и направилась в небольшую столовую, где уже сидел Шорохов, хмуро изучая карты, разложенные на ламинированном столе. Он выглядел измотанным, но собранным, идеальная мишень для получения директив, которые изменят весь маршрут миссии. Ей нужно было действовать быстро и максимально убедительно, используя исключительно факты и избегая личных оценок, особенно когда речь шла о «микротесла» и «неопознанных амплитудах», чтобы не вызвать у руководителя приступ скепсиса, свойственный всем начальникам. Она подошла к нему, держа в руках свой защищенный планшет, который выглядел скорее как дорогой аксессуар, чем как мощный инструмент, способный пробить защиту любого научного центра. Она знала, что сейчас решает свою судьбу и судьбу поисков своих родителей.

– Владислав Викторович, доброе утро. У меня есть неотложный доклад, – начала Арина, стараясь, чтобы ее голос звучал профессионально и бесстрастно, несмотря на внутреннее возбуждение.

Он поднял глаза, полные недосыпа и подозрительности. Его губы сжались в тонкую линию, пока он ждал продолжения.

– Доложите, Волкова, только кратко. Мы должны выезжать через час по маршруту, – ответил он, не отрываясь от карты.

Арина быстро активировала зашифрованный канал связи, который они условно назвали «Феникс-Эхо», предназначенный для передачи критически важных сведений вне стандартного протокола НИЦ, и вывела на экран результаты ночной триангуляции. Она не стала тратить время на объяснение, как именно ей удалось зафиксировать данные, лишь подчеркнула их силу и уникальность, прекрасно понимая, что Горный уже успел нашептать Шорохову о ее «самопальной» технике.

– Прошлой ночью, в 03:17 по местному времени, зафиксирован мощный электромагнитный импульс. Уровень интенсивности — 1500 микротесла, это в десятки раз превышает естественный фон, – четко доложила Арина, указывая на график вертикальной стены, которая погубила датчики физика. – Я смогла триангулировать точку прихода сигнала. Это не гроза, не военные учения. Это конкретный, точечный выброс. Я назвала файл LILA_01.

Шорохов, услышав цифру 1500, мгновенно напрягся. Он посмотрел на координаты, которые Арина вывела на карту. Точка находилась не на запланированном маршруте, ведущем к периферии Ангкор Вата, а в самом сердце заповедной зоны, в дикой, неосвоенной части джунглей, куда их изначально не пустил бы ни один гид, даже за баснословную плату. Это место было подозрительно близко к тому, где, по последним данным, находилась группа «Энигма» перед исчезновением, и это не могло быть простым совпадением, что именно там произошел такой выброс энергии, способный уничтожить высокоточное оборудование. Шорохов нахмурился, его изначальный план, основанный на анализе спутниковых снимков двухмесячной давности, теперь казался бессмысленным и устаревшим.

– Вы уверены в точности триангуляции? Насколько я помню, ваше оборудование не было сертифицировано НИЦ, – спросил он, его голос был напряженным.

– Вполне, Владислав Викторович. Мои приборы были единственными, которые пережили этот импульс. Думаю, Антон Сергеевич готов подтвердить мощность этого выброса, – парировала Арина, намекая на уничтоженные магнитометры, и позволила себе мгновенную, едва заметную усмешку, которая быстро исчезла, как только она увидела, что Шорохов уже полностью погружен в данные.

Шорохов быстро принял решение. Данные были слишком серьезны, чтобы их игнорировать, а импульс такой силы наверняка был связан с природой аномалии, которую изучала «Энигма». И хотя он не любил, когда кто-то из подчиненных диктовал ему маршрут, эта информация была слишком горячей, чтобы ее упустить, особенно учитывая, что НИЦ требовал немедленных результатов.

– Хорошо, Волкова. Принимается, – его голос стал жестким, рабочим. – План меняется. Мы не можем игнорировать такой мощный выброс. Поиски группы «Энигма» начинаются с этой точки. Мы идем прямо туда.

Он сделал пометку на карте красным маркером, жирной точкой обозначая эпицентр аномалии, который теперь стал их главной целью. Это было первое серьезное отклонение от официального плана, и Арина почувствовала, как по ее спине пробежал холодок удовлетворения. Ее самодельная установка не просто сработала, она переписала миссию.

В этот момент в столовую вошел Сован, камбоджийский гид. Он подошел к столу, заметив, что Шорохов отмечает место глубоко в чаще, и его обычно спокойное лицо мгновенно стало обеспокоенным, его глаза сузились, а руки скрестились на груди. Сован прекрасно знал эту местность и понимал, что такое решение означает только одно — серьезные проблемы с логистикой и, возможно, с безопасностью.

– Господин Шорохов, – его голос был низким и предупреждающим. – Эта точка… вы не сможете проехать. Никакой транспорт не пройдет так глубоко в джунгли. Там нет дорог, только тропы, которые мы используем для охоты. И то они еле проходимы.

Он был категоричен. Сован объяснил, что местность там чрезвычайно плотная, почва болотистая, и в сезон дождей, который вот-вот начнется, даже подготовленный внедорожник застрянет через сотню метров после поворота с главной дороги. Это означало одно: группа должна будет идти пешком, неся на себе все свое тяжелое оборудование, включая генераторы, радиолокационные установки и, что особенно важно, личное снаряжение.

– Нам придется оставить машину у границы национального парка и идти пешком, – резюмировал Сован, покачав головой. – Это будет минимум шесть часов очень тяжелого пути. Может быть, лучше найти обходной путь? – предложил он, явно не желая ввязываться в пешую экспедицию по опасным, почти непроходимым зарослям.

Шорохов посмотрел на координаты, затем на объемные кейсы, в которых хранились приборы, и тяжело вздохнул, понимая, что его ждут не только физические трудности, но и психологическое давление со стороны команды. Но он не мог отступить. Импульс такой силы требовал немедленного расследования. В ту же секунду, будто по команде, в дверном проеме появился Антон Сергеевич Горный, который, очевидно, услышал последние слова Сована о пешем переходе и новом маршруте. Он был бледен от злости и, кажется, еще не до конца оправился от потери своих приборов, которую, как Арина прекрасно знала, он до сих пор целиком и полностью приписывал ей.

Глава 4

Два часа спустя джунгли перестали быть просто зеленым фоном, превратившись в зыбучую, липкую субстанцию, которая вытягивала силы из каждого члена группы «Феникс». Жар стоял такой, что дышать приходилось осторожно, стараясь не вдохнуть слишком много горячего, влажного воздуха, который обжигал легкие. Каждый шаг, сделанный после той судьбоносной находки с обугленным деревом, был актом чистой воли, а не физической необходимости, и Арина чувствовала, как с каждой минутой ее тело требует немедленного отступления.

Рюкзак казался невероятно тяжелым, а прибор «Глаз Одина» за спиной ощущался словно раскаленный камень. Арина упрямо несла его, не позволяя себе даже скользнуть взглядом назад, где, она знала, шел Горный, его шаги были тяжелыми и злыми. Она до сих пор прокручивала в голове идеальные линии кхмерского символа, того самого охранного знака, о котором говорили ее родители в своих записях — эта руна была доказательством того, что «Энигма» не просто заблудилась, а столкнулась с чем-то древним и, возможно, активным.

Шорохов, который шел впереди, вдруг поднял руку, его лицо было изможденным, но глаза горели решимостью.

– Привал. Десять минут, – его голос был хриплым, едва различимым над треском цикад.

Своевременно.

Сован, который бесшумно вел их через непроходимую чащу, кивнул, показывая на едва слышный звук журчащей воды. Это был небольшой ручей, скрытый под плотными кронами, обещавший хоть какое-то облегчение от этого тропического ада. Все члены группы, не сговариваясь, рухнули на землю, даже не заботясь о том, насколько она влажная и грязная, лишь бы сбросить с себя вес рюкзаков и ощутить прохладу тени.

Историк Петров сразу же начал разминать шею, улыбаясь сквозь усталость.

– Если бы я знал, что экспедиция НИЦ требует подготовки марафонца, я бы заменил книги на гантели, – пошутил он, стягивая панаму.

– Гантели не помогли бы от этой духоты, Иван Алексеевич, – пропыхтела Грошева, расстегивая молнию на своем походном жилете, ее лицо блестело от пота.

Арина открыла свою флягу, жадно делая несколько глотков, и затем сосредоточилась на проверке оборудования. Стряхнув влагу с корпуса ноутбука, она быстро просканировала область на предмет остаточных электромагнитных полей. Обугленное дерево было в двух километрах позади, но воздух здесь все еще ощущался тяжелым, насыщенным чем-то чужеродным.

Она чувствовала, что напряжение, вызванное физическим истощением и шоком от первой улики, не спало, а только усилилось, оседая между ними. Никто не хотел смотреть друг на друга, чтобы не сорваться.

– Мы не можем работать как набор отдельных ученых, каждый сам по себе, – внезапно нарушила тишину Анастасия Грошева, ее тон был серьезным и неожиданно мягким. Она сидела на поваленном стволе, потирая натруженные плечи.

– Что вы имеете в виду, Анастасия Владимировна?

– Мы на краю света, в джунглях, где деревья плавятся от непонятной энергии, – Настя обвела взглядом всех присутствующих, включая Горного, который демонстративно изучал лезвие своего ножа. – И мы все еще говорим друг другу «вы» и по имени-отчеству, как в коридорах НИЦ. Это не офис. Это не научный симпозиум. Это выживание и поиск. Нам нужно сплотиться, и формальности этому мешают.

Настя была права.

– Предлагаю всем перейти на «ты», – заявила Настя, не дожидаясь реакции. – Давайте будем просто Настя, Влад, Иван, Арина, Антон. Так будет проще работать в поле. Меньше барьеров.

Шорохов, который только что закончил сверять карту с GPS-трекером, одобрительно кивнул. Он, как руководитель, понимал важность быстрой и неформальной коммуникации в критических ситуациях. Время, затраченное на вспоминание отчества, могло стоить им слишком дорого.

– Согласен с Анастасией, – сказал Шорохов, поднимаясь на ноги. – Влад. Для всех. Командная работа прежде всего. Если мы не будем доверять друг другу на сто процентов, мы не найдем «Энигму».

Петров сразу же поддержал идею с энтузиазмом, видимо, обрадовавшись возможности немного сократить социальную дистанцию. Он повернулся к Арине, которая сидела рядом с ним.

– Отличная мысль, Настя! Арина, как тебе идея?

Арина почувствовала легкий укол радости. Это был еще один шаг к интеграции, шанс стать не просто «хакершей», а членом команды.

– Я только за, – ответила Арина.

Ей впервые показалось, что она действительно часть этого, а не просто тайный агент, подменивший документы. Этот маленький акт смены обращения символизировал начало настоящего сближения с Петром и Настей.

Влад посмотрел на Горного, который сидел, опершись спиной о рюкзак, скрестив руки на груди, и ждал, пока эта «детская игра» закончится.

– Антон?

Физик поднял глаза, и его взгляд был холоден, как айсберг.

– Нет, – отрезал Горный. Его голос был ровным, без единой нотки сомнения или колебания, и прозвучал как выстрел в тишине джунглей.

Все замерли.

– Что значит «нет», Антон Сергеевич? – спросила Настя, тон ее голоса упал, и энтузиазм угас.

– Я настаиваю на сохранении профессиональной дистанции, – Горный небрежно бросил нож в ножны. – Мы здесь для выполнения научной миссии, а не для пикника с новыми друзьями. Наша работа требует максимальной концентрации и беспристрастности. Эмоциональная близость мешает объективности.

Он снова посмотрел на Арину, и в этом взгляде читалось не просто неприятие неформальности, а прямое указание на источник его недоверия. Он, очевидно, считал, что именно Арина, как наименее проверенный и самый непредсказуемый элемент, требует формального барьера.

– Считаю, что профессиональные рамки необходимо сохранить, особенно когда в команде есть люди, которые могут скомпрометировать процесс, – добавил он, не стесняясь в выражениях, явно намекая на Арину.

Арина сглотнула, чувствуя, как внутри закипает обида. Его отказ был демонстративным, публичным унижением, призванным напомнить всем о ее «особом» статусе, о том, что она не является для него равным партнером, даже после того, как ее данные о импульсе были подтверждены оплавленным деревом.