Губы

Глава первая

МАКС
Похоже, день не задался. Сначала проспал — будло забыл поставить с вечера, потом почти час провозился у зеркала. Хах! Как баба! Потом пробка. Потом дождь, хотя не предвещало — декабрь не время для дождя. Бежать от машины до спортклуба минуты две, но прическа, из-за которой я и торчал у зеркала, развалится, к чертям, сразу. А сидеть и ждать, пока закончится — не варик, опаздываю. Когда он кончится… Небо заволокло, и похоже, на долго. Зонта нет. Лядь!
Выскочил из "Мерса", натянул куртку на голову,и понесся, огромными скачками к заведению, мимо мокнущей под дождем большой наряженной елки.

Уф—ф! Зря спешил. Та, что была мне нужна, еще плавала в бассейне, и уходить, пока, не собиралась.
Меня она не заметила, и, что бы исправить эту несправедливость, я присел у дорожки, по которой женщина плыла. Вынырнув у самого бортика, она смогла лицезреть мое лицо, и мою улыбку, самую обаятельную, которую только смог изобразить. И отшатнулась, будто призрака увидела.
— Привет, Эстер! — ласково сказал я — Поздравляю! Такую жирную птичку поймала! Жду приглашения на свадьбу!

Лицо женщины исказилось гримасой ненависти, она протянула руку, попыталась цапнуть меня за одежду, и стащить в воду. Я быстро вскочил, и отшатнулся.
Потом мы мирно сидели в кафешке, и Эстер — вернее, Танюха — угощала меня завтраком — не успел перекусить.
— Люди ужинают, а ты еще не завтракал! — сказала Танька, взглянув на время в телефоне.
— Работа такая! — пожал плечами я, уплетая сочный бифштекс.
— Макс! — отложив мобильник, просительно произнесла Танюха — Ты же понимаешь… Пока не жена — денег нет. Ну нет денег! — с отчаянием воскликнула эта актрисуля — Не мешай ты мне, а? Потом расплачусь, сполна! Подожди, прошу!
— Не! — отвечаю, отодвигая тарелку — Мне сейчас надо! Или, твой жених, один из богатейших людей страны, узнает, как ты, во времена юности, зарабатывала. И про клуб узнает, где ты плеткой мужиков охаживала. А потом они тебя.
И я рассмеялся. Противненько так… С презрением.

Лицо бывшей Эстер скукожилось, и покрылось красными пятнами.
Зря я решил, что день плохой… Естественно, Танька заплатила. Знал, чувствовал, что врет, и деньги есть! Но — нам еще встречаться и встречаться… Ей платить и платить… Не отстану.
Следующее место — богатый квартал, где дома имеют огороженные дворы, в которые можно попасть, если не живешь в доме, только по приглашению. Я приглашен. И охранник это знает — бываю здесь, время от времени.

… Мирослава. Стройная и жгучая, словно перчинка. И такая же острая на язык. Стерва. Но — не со мной, меня она обожает. Едва переступаю порог квартиры, с изысканным и шикарным интерьером, как Мира набрасывается на меня, и не отрывая жадного рта от моих губ, торопливо помогает раздеться. Идти до спальни ей не можется — надо здесь, сейчас, и немедленно. Сама Мирослава в накинутом на голое тело шелковом халатике, который сразу летит на пол. Мира поскуливает от нетерпения, хватает меня за член, и быстро дрочит, не отрываясь от моих губ. Я тоже сую руку ей между ног, и двигаю пальцами во влажному, набухшему от возбуждения лону. Мирослава прижимается ко мне, трется всем телом, привстает на носочки, и нанизывается на член — я помогаю рукой, вставляю его в мокрую дырочку — и начинает движения вверх — вниз. Мне не удобно держать женщину на весу, и я сажаю ее на тумбу. Мира стонет, выгибается, а я двигаюсь навстречу, как можно быстрее, сильнее и глубже, продолжая ее целовать, и гладить гладкое, дрожащее от страсти тело. Перед тем, как кончить, Мира запускает пальцы в мои волосы, треплет и дергает — довольно больно, и кусает мои губы, сильно, и тоже больно. Но, мне все нравиться, и мы кончаем одновременно.

…Спальня чуть позже. Потягиваю, полулежа на огромной кровати, Совиньен Блан, почти за шесть тысяч долларов бутылка. И думаю — зачем Мирославе вся эта роскошь, которую никто, кроме меня не видит? И, зачем такая огромная кровать, для одинокой женщины "чуть за тридцать"?
Хотя… Понимаю. Мы похожи. Мира, обожающая секс, и имеющая годовой доход пятьсот тысяч долларов, любит деньги и красивую жизнь, но, делиться этой красотой ни с кем не желает. Она не была замужем, и, насколько я знаю, не собирается. И любовник у нее, уже года три, только один — я. Потому что, не претендую на ее доходы, квартиру, и бизнес.

Мира, лежащая рядом, приподнимает голову, и смотрит, загадочно улыбаясь. Что бы это значило?
— Какие планы на Новый Год? — спрашиваю я.
— Уеду, на несколько дней! — продолжает улыбаться Мирослава. Куда и зачем — она не скажет, просто не считает нужным. И правильно — мне все равно, спросил из вежливости.
— У меня есть подарок. Хотя заранее не дарят, но… на Новый Год не увидимся! — говорит Мира, берет меня за руку и надевает на запястье часы. Ого!
— Они лунные! — говорит Мира, наслаждаясь произведенным эффектом.
Я знаю… И знаю, что стоят эти часики. Прижимаю Мирославу к себе, и целую, долго, и нежно… Она отстраняется, облизывается, как кошка, и произносит, задыхаясь от страсти:
— От твоих поцелуев можно умереть!
Надо же… Романтично… И на Миру не похоже.

Видимо, она сама устыдилась своего порыва, отстранилась, и произнесла:
— Я вспомнила! Рассказывали — одна женщина намазала свои губы ядом, поцеловала мужа — изменника, и тот умер!
— А она? — спрашиваю я.
— Что она? — не понимает Мира.
— Женщина, чьи губы убивают, тоже должна умереть! От яда!
Мирослава смеется, и говорит, что это городская легенда.
Придвигаю ее ближе, но она выскальзывает, и скользит губами по моему животу…И ниже…
Мира мне нравиться — она стройная и гибкая, с безупречной гладкой кожей, пахнущей зноем…

Мирослава зажимает член своей маленькой ручкой, и проводит по нему языком, вызывая во мне вспышку желания. Еще раз, и еще. Потом аккуратно забирает губами головку, играет языком по самому кончику, и погружает этот жезл любви в рот. Она касается только губами, позволяя члену свободно двигаться во рту, делает все медленно и осторожно, будто стоящий колом жезл сделан из хрусталя. Движения ее губ, и руки ускоряются, она засовывает член все глубже и глубже, и сосет все сильнее. А я двигаюсь быстрее, заталкиваю его дальше, и это уже для Миры не хрусталь, а твердое, набухшее орудие наслаждения. При этом, с самого первого прикосновения губ, Мира смотрит мне в лицо, не отрываясь, и не мигая, глазами, затуманенными похотью. И этот ее взгляд, заводит больше всего.

Глава вторая

Стелла вышла из машины, и топталась возле нее, похоже, нисколько не волнуясь — значит, я не первый ее хост. Невысокая, пышненькая, за пятьдесят.

Подхожу, смотрю с удивлением и восхищением, здороваюсь, целую руку, и, утыкаюсь носом в волосы — дорогой парик, каре до плеч. Под ним, наверняка, короткая стрижка или даже "химия".
Все мои движения, действия и слова, доведены до автоматизма. Глажу по волосам, касаюсь норки, и начинаю ее снимать. Стелла насторожилась и напряглась.
— У тебя такие красивые плечи!— произношу с придыханием, и оглядываю бесстыжим жадным взглядом ее фигуру, задержавшись глазами на пышной груди. При этом, снимаю шубу, и, не отрывая взгляда от тела женщины, открываю "Фиесту", и кидаю норку в салон. Не хватало еще, что бы над клиенткой смеялись!
— Украдут! — шепчет она, округлив глаза.
— Здесь хорошая охрана! — говорю я. Стелла, торопливо, нажимает на брелок ключей, машина пищит и мигает фарами, я приобнимаю женщину за талию, и мы направляемся в клуб.

…Немного (да много!) выпив, Стелла разоткровенничалась, и рассказала, что все ее состояние — от сына. Когда он основал свое дело, то подарил маме часть акций, и теперь она полноправная совладелица. Фирма процветает, развивается, и, неожиданно разбогатевшая, учительница бросила работать и сорит деньгами. Благо, делить доходы не с кем — ее алкаш муж давно умер. Обычная история — шальные деньги от сына или мужа, или случайное наследство… Надо немедленно потратить — на всякий случай. А то вдруг, это сон, и в полночь карета станет тыквой, а деньги фантиками.

Я смотрю на клиентку с нежностью, " случайно" касаюсь ее тела — при этом она млеет и задыхается от желания — шепчу на ушко комплименты, пошлости, и нежности, и задаю наводящие вопросы. Сам не пью — только изображаю. Стелла кокетливо хихикала, и уже не помнила, сколько ей лет. В эти минуты женщина казалась себе юной, прекрасной, любимой… и счастливой.
Еще выпив, Стелла полезла целоваться. Ну — клиент всегда прав… Между лобызаньями Стелла(Маша) сообщила, что не против еще раз выйти замуж, за молодого и красивого парня.

Потом в ее программе моего соблазнения произошел сбой. Ела Маша тоже много, и, видимо, у нее приключилось расстройство желудка — женщина стала часто бегать в туалет. Или с почками проблемы.

В одну ее отлучку ко мне подсел Майкл, и показал на компанию девушек, расположившихся недалеко от моего столика.
— Знаешь, кто это? — спросил он — Полина, дочка…
— Да ладно! — не поверил я.
С глазами, в которых светились доллары, рыжий показал мне экран своего телефона — в светских новостях рассказывалось, в чем была одета Полина — на открытии чего—то, и присутствовали фотографии.
— Она это, она! — шипит, в волнении Майкл — И с ней эти…
Смотрю на соседний столик более внимательно. Да, рядом с высокой темноволосой Полиной мельтешат узнаваемые медийные лица. Причем с одной из них, Анютой, я знаком.
— Эх! — вздыхает рыжий — У меня нет шансов! Давай ты! А мне процент, за наводку.
— Не могу! — отвечаю — Я с клиенткой!
— Да брось ты ее! — морщиться Майкл — Нельзя упускать шанс! Не часто таких баб увидишь, в таких клубах.

Действительно! Что Полина делает здесь? Даже со своего места вижу — бледная, расстроенная, злая, и поглощает коктейли один за одним, старательно напиваясь. Понятно! Поругалась с парнем — так себя ведут женщины после ссоры с любимым. Кто бойфренд Полины — не знаю, как не помню и точную цену девушки. Несколько миллионов, примерно. Смотрю не таясь, нагло и бесцеремонно — так надо. Меня замечает Анютка, машет, я приветственно поднимаю руку, демонстрируя часы. Анюта наклоняется к Полине, и, поглядывая на меня, что-то рассказывает. Судя по плотоядной улыбке — пошлое. Мы с Анькой не спали, значит, пересказывает слухи, которые, обычно, преувеличены. И это хорошо. Брюнетка поворачивается, и смотрит в мою сторону.

А я замечаю возвращающуюся Стеллу и вздыхаю. С Полиной может и не выйти, а портить репутацию надежного партнера не хочется. Одно дело — когда женщины из-за меня дерутся, другое — разочаровать клиентку. Такого позволить не могу.
— В другой раз! — говорю Майклу, и он отчаливает.
Стелла плюхается на стул, и неуверенно улыбается. Видать, совсем плоховасто.
— Может, уйдем?— улыбаюсь и я. И офигеваю — подошла Полина, и говорит, игнорируя мою спутницу:
— Отвези меня домой!
Будто сто лет знакомы!

Полина хороша! Высокая, с длинными волосами, нежной кожей и большими глазами. Темно—зеленое платье обтягивает ее тело, словно вторая кожа, не скрывая ничего. И того, что девушка без белья. Но, платье в пол, рукава длинные, ворот закрывает горло. Манящая, притягательная и запретно — закрытая. В ушах сверкают брюлики, больше украшений нет. И девушка очень пьяная — еле стоит.

Стелла напряглась и гневно набычилась. Кладу ладонь на ее руку, отвечаю Полине:
— Простите, миледи, я немного нетрезв.
— Такси вызови! — капризно требует она.
— Милая, — нежно воркую Стелле — вызовем девушке такси?
Маша — Стелла расслабилась, заулыбалась, и победно посмотрела на Полину.
Но та не унимается — не привыкла, видимо, к отказам.
— Дай свой номер! — требует она, протягивая мне телефон.
— Да отвали уже! — истерично кричит Маша.
Я игнорирую Полину, поднимаю Стеллу, и шепчу ей:
— Пойдем, милая!
Она кивает, шатается, я ее поддерживаю, что бы не упала. Маша хватает сумочку, и мы уходит, оставив разгневанную, и еще более расстроенную Полину.
— Ты! — кричит она вслед.

До выхода мы добираемся не сразу — Маша опять забежала в туалет. Плохо дело!

Выйдя на улицу, моя спутница направилась к "Фиесте".
— Стелла! — пытаюсь ее остановить — Ты выпила, поэтому такси…
— Шубу надо забрать! — отвечает она, и действительно, вытаскивает норку,едва не рухнув в салон, и семенит к такси.
Иду следом, но…
— Пока! Созвонимся! — кричит мне клиентка, машет ручкой, садится в машину и уезжает.
Вот сука! Значит,заплатила только в агентство, и я с этого поимею не много. Сверху ничего не добавила, и ничего не подарила.

Глава третья

Где я? Умер? Продолжаю задыхаться, но от того, что мне в нос и рот затекает вода, которая кругом, и над головой тоже. Рванулся вверх — и вынырнул. Я в бассейне, в том самом, где плавала Эстер, а она сама бежит к двери в раздевалку. Что случилось— я обдумаю потом, пока надо поймать три тысячи долларов. Вскакиваю из воды, бегу за женщиной, и настигаю в раздевалке. В женской.

Потом мы мирно сидим в кафе, я поглощаю бифштекс, и соображаю, что произошло. Эта сучка все же свалила меня в воду, я потерял сознание, и мне привиделось… приснилось?
— Люди ужинают, а ты еще не завтракал! — сказала Танька, взглянув на время в телефоне.
— Работа такая! — пожал плечами я, и замер — мы повторяем слова из сна! Сейчас она скажет…
— Макс! — отложив мобильник, просительно произнесла Танюха — Ты же понимаешь… Пока не жена — денег нет. Ну нет денег! Не мешай ты мне, а? Потом расплачусь, сполна! Подожди, прошу!
— Не! — отвечаю, отодвигая тарелку — Мне сейчас надо!
И показываю экран своего телефона, где в контактах ее жених…Это блеф, его номер не знаю. Но Танька верит, ее лицо бледнеет, и покрывается красными пятнами.
— Еще, — говорю я — ты мне должна за испорченный костюм и испорченную прическу.
И улыбаюсь.

… — Какие планы на Новый Год?
— Уеду, на несколько дней! — улыбается Мирослава, и продолжает — У меня есть подарок!
Берет меня за руку и надевает на запястье часы.
— Они лунные! — объясняет Мира.
Пожалуй, у меня не получилось искренне удивиться. Прижимаю Мирославу к себе, и целую, долго, и нежно…
Она отстраняется, облизывается, как кошка, и произносит, задыхаясь от страсти:
— От твоих поцелуев можно умереть!
И добавляет:
— Я вспомнила! Рассказывали — одна женщина…
— Иди сюда!— перебиваю я ее, обнимаю, и продолжаю целовать. Слушать про женщину с ядовитыми губами не хочется.

Вернувшись домой, долго не мог уснуть. Что это все таки было? Предупреждение? О чем? Перед глазами, то и дело, встает картина — струйка кровь, летящая из моего рта на бледное лицо девушки. А когда засыпаю — снятся ее губы.

…Припарковался у клуба, минут за десять до назначенного времени, и, не спеша, пошел к его дверям, высматривая клиентку.

Кто-то дернул за рукав. Оглядываюсь — рыжий, лыбится во весь рот.
— ЗдорОво! — кричит он, и тянет лапу.
— Привет, Майкл! — пожимаю в ответ, и иду дальше.
— Помнишь меня? — радуется парень, и следует параллельным курсом — Сейчас работаешь?
Киваю.
— Не знал, что ты еще работаешь! — продолжал рыжий — Думал, какая—нибудь баба, тебя уже зарезала!
Посмеялись…
— Я скорее умру от поцелуя… — начал я, и замолчал.
— Кстати, я теперь тоже в "Капризе" работаю! — похвастался Майкл.
— Поздравляю! — бросил я, и пошел к серебристой "Фиесте".

…Этим вечером я не выкладывался по полной. Потому что, все было, как в видении. Клиентка уже начала бегать в туалет — значит, не заплатит. И я ждал Полину — придет, или нет? — и отвлекался, поглядывая на соседний столик, пока пустой. Теперь я знал о ней если не все, то многое. Чего не нашел в интернете — спросил у Аньки — просто позвонил, и спросил. "У тебя нет шансов!" — сказала она. А я попросил познакомить нас с Полиной, если представиться случай. Анюта хмыкнула, но согласилась — за определенную услугу. Не, не сексуальную — просила познакомить с Мирославой. Это ей нужно для бизнеса мужа. Я тоже согласился, хотя посмеялся, про себя — опасно знакомить мужей с Мирой. Можно остаться и без мужа, и без штанов.

Полина пришла! Анютка с ней, улыбается, машет. Приветствую, подняв руку, и демонстрируя часы. Анька, за спиной брюнетки, делает знаки — подойди, мол! Отворачиваюсь — рано! Полина еще не напилась.

Клиентка отлучилась, Майкл подсел, показал на девушек, тычет мне телефон. Отмахиваюсь:
— Да знаю я, кто это!

Стелла возвратилась, я предложил уйти — чего тянуть. Все как раньше — женщина забежала в туалет, потом забрала шубу, потом помахала ручкой.

Возвращаюсь, убеждаюсь что Полина не ушла — сегодня я отправил клиентку раньше, сажусь за свой столик. На нем опять бутылка вина. Наливаю, пробую — та же гадость.

Хочу отлить, но боюсь заходить в туалет. Какая глупость! Это был сон! Но, зайдя в уборную, проверяю кабинки. Пусто!

Смотрюсь в зеркало, поправляю волосы, иду к выходу… Дверь открывается — она! Только одета, не как обслуга.
Шарахаюсь, кричу:
— Че тебе надо? Зачем преследуешь?
И чувствую, как туманится сознание, и немеют ноги. Из последних сил делаю рывок к выходу, едва не падаю, девушка подхватывает, удерживает, и целует. Как и прежде — долго и страстно. Не могу шевелиться, вишу на ней, как безвольная кукла. На этот раз, она отскакивает вовремя,
и моя кровь не долетает до ее губ.
Падаю на пол, девица наклоняется, и, последнее, что я вижу — ее губы, произносящие:
— Вино отравлено, дурачина

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Где я? Умер? Продолжаю задыхаться, но от того, что мне в нос и рот затекает вода, которая кругом, и над головой тоже. Рванулся вверх — и вынырнул. Я в бассейне, в том самом, где плавала Эстер, а она сама бежит к двери в раздевалку. Что случилось— я обдумаю потом, пока надо поймать три тысячи долларов. Вскакиваю из воды, бегу за женщиной, и настигаю в раздевалке. В женской.

Потом мы мирно сидим в кафе, я поглощаю бифштекс, и соображаю, что произошло. Эта сучка все же свалила меня в воду, я потерял сознание, и мне привиделось… приснилось?
— Люди ужинают, а ты еще не завтракал! — сказала Танька, взглянув на время в телефоне.
— Работа такая! — пожал плечами я, и замер — мы повторяем слова из сна! Сейчас она скажет…
— Макс! — отложив мобильник, просительно произнесла Танюха — Ты же понимаешь… Пока не жена — денег нет. Ну нет денег! Не мешай ты мне, а? Потом расплачусь, сполна! Подожди, прошу!
— Не! — отвечаю, отодвигая тарелку — Мне сейчас надо!
И показываю экран своего телефона, где в контактах ее жених…Это блеф, его номер не знаю. Но Танька верит, ее лицо бледнеет, и покрывается красными пятнами.
— Еще, — говорю я — ты мне должна за испорченный костюм и испорченную прическу.
И улыбаюсь.