Харам

Пролог

ОН

Ненавистные выходные. Ещё одна суббота, которую так тяжело выносить, зная, что она совсем рядом – за тонкой кирпичной стеной. Лучше бы я был на работе.

Я будто слышу её дыхание, сглатывая слюну, постепенно превращающуюся в застрявший в горле ком. Сердце бешено стучит, не давая продохнуть. «Какого хрена я опять волнуюсь за эту девчонку?» – внутренний голос нарочито хрипит внутри. И снова застываю, прислушиваясь к робким шагам. А вдруг она ждёт от меня каких-то сигналов? Ведь она не может себя выдать, как бы ей не хотелось кричать и выть голодной отчаявшейся волчицей, но вместо этого она тихо огрызается и рычит, показывая недобрый оскал.

Нет, тут нужен план: без него никак нельзя, иначе скоро все начнут догадываться, что творится у меня на уме...

Быстро накидываю мятую рубашку, не застёгивая пуговиц, буквально впрыгиваю в домашние шорты и, спускаясь с винтовой лестницы, спешу в кухню, чтобы сварить любимый кофе. Пряный, густой и терпкий, как Восток. Горячий и дымящийся, как моё сердце. Чёрный, как та ночь, которую мы провели однажды вместе.

***

ОНА

Наверное, я бы никогда не смогла жить где-нибудь в Сибири, потому что напрочь не переношу холод. Как говорил мой отец, а у него за плечами бурная и насыщенная жизнь: «Ничто тебя не согреет так, как воздух Кавказских гор, моя девочка». Он всегда прибавляет «моя девочка», потому что безумно любит меня. Ведь я – его сокровище, младшенькая, красавица и умница – вся в маму Марину. Мой отец – настоящий горец, его предки испокон веков жили в горах, а вот мама – бывшая уфимка, и ей не привыкать к морозам. Когда-то, в свою весёлую и бурную молодость, отец влюбился в девушку славянской внешности и, довольно скоро женившись на ней, увёз на родину – на Кавказ. А потом появились я и мой старший брат Дени – гордость родителей и их настоящая опора в жизни, потому как мне всего лишь двадцать лет, и я учусь на третьем курсе университета.

Мама радовалась тому, что Дени – это не просто красивое и популярное имя на Кавказе, но оно ещё ко всему прочему имеет греческие корни. По её словам, пусть хоть что-то в этой семье будет не глубоко национальным. Хотя мама никогда не жаловалась на жизнь: папа боготворил её, сравнивал с королевой, и не зря – все его друзья ему крепко завидовали, то и дело примеривая маму рядом с собой. Да-а-а... Такую женщину невозможно было не заметить, особенно её яркие аквамариновые глаза, которые буквально свели с ума самого Артура Башарова.

Зато любимая бабушка часто причитала: «Дина, не надевай выделяющую тебя из толпы одежду. Достаточно того, что у ты унаследовала глаза матери. Они горят софитами, а это очень много значит, поверь мне... Дина, сними это, прошу тебя... Как бы не было беды…»

Мама особо не запрещала дочери одеваться так, как ей хочется. Тем более что та никогда не выходила за рамки приличия. Однако её муж, Артур Дамирович, который, кстати говоря, не любил, когда к нему обращались по имени и отчеству, строго следил за тем, что было надето на стройном теле её «маленькой» и единственной дочери. И если он замечал что-то, что не нравилось ему, то тут же требовал снять этот «стыд и срам».

– Моя дочь... – заикаясь, твердил Артур, – моя... дочь... не будет носить это! Мы живём не в Москве, дорогая моя, и здесь другие законы. Так что, будь любезна, пойди в свою комнату, открой дверцу своего шкафа и найди там более подходящий наряд.

– Но, пап, я уже взрослая! – Своим нытьём Дина иногда всё-таки добивалась своего, и отец отпускал её в том, в чём она сама пожелала идти куда-либо. – У нас все девочки так ходят. Как ты не понимаешь, сейчас не середина двадцатого века, и люди стали более современны и раскованны. Их облик тоже изменился. Мы в цивилизованном мире живём или где?

– Мы живем на Кавказе, деточка, и этим все сказано! – подняв указательный палец вверх, деловито выпалил он. – Ты желаешь сплетен в мой адрес? Позора?

– Ой, папа, ну какого ещё позора? – сморщилась Дина. – Перестань. Ты лучше приходи ко мне на занятия и убедишься сам, в каком котле я сейчас варюсь. Это другой мир. Другая обстановка... Короче, давай так... – она хитро посмотрела на отца. – Ты отпускаешь меня в этих потрясающе модных джинсах, а я обещаю, что сдам сессию на «отлично». Идёт?

– Ты вздумала меня шантажировать? – хмыкнул Артур, слегка почёсывая подбородок – так он, как все давно уже поняли, давал знак, что думает над каким-либо вопросом.

– Нет, что ты! Это просто маленький бонус с моей стороны. Хотя ты и так знаешь, что я все равно буду иметь в зачётке одни «пятерки».

– Ты невыносима... – вздохнул отец, подойдя ближе к дочери и обняв её. – Береги себя, ладно? Мы с мамой очень волнуемся за тебя.

– Да брось, пап, всё нормально, – махнула рукой Дина, поцеловав в щёку отца. – Ты лучше о бабуле подумай. Она что-то в последнее время приболела. О, бог мой! – вдруг ахнула она, взглянув на часы. – Всё, пока... Мне, правда, уже некогда!

Глава 1

ДИНА

Вообще-то я сегодня чувствовала себя просто отвратительно. Сначала проспала, а затем последовал довольно неприятный разговор с отцом. Теперь ещё это опоздание на учёбу, и проезжающая мимо машина, которая как назло окатила грязной водой из мутной лужи мои новенькие джинсы! Господи! Я с отчаяньем смотрела на заляпанные грязью коленки и сокрушалась. Правда, меня ожидало ещё одно потрясение, так как оно затмило даже горькое послевкусие от испорченного наряда. Я тотчас забыла о безнадёжно испачканных джинсах, когда увидела, что к тротуару подрулила незнакомая иномарка, едва не окатив меня грязной водой во второй раз. Скрипнув зубами, сдавленно прошипела различные проклятия, какие только знала, надеясь, что больше никогда не встречу в своей жизни этого придурковатого водителя, однако машина затормозила прямо передо мной, оторопевшей от хамоватого поведения незнакомца.

Я чудом успела сдержаться, чтобы не выругаться вслух, потому что передняя пассажирская дверца широко распахнулась, и из салона выглянуло довольное лицо моего одногруппника. Боже, сейчас было трудно поверить собственным глазам. Он дружелюбно смотрел на меня своими тёплыми, похожими на маслины, глазами, так, словно мы общались весь прошлый год как старые добрые друзья. Я была на седьмом небе от счастья: он наконец-то обратил на меня внимание! Да! Моя тайная любовь, предмет воздыханий... Хм, хотя и не только моя... Конечно, когда-то мне хотелось выйти за него замуж, но его жестковатые манеры и развязное поведение, порой, отпугивали как бабочку от огня. Он так и остался в моих сладких грёзах, но не более того, потому как в мужья этот парень явно не годился.

Об этом молодом человеке мечтал весь поток, и даже старшекурсницы не обделяли своим вниманием этого баловня судьбы. Король вечеринок, завсегдатай ночных клубов, отпрыск богатых родителей – он прожигал свою жизнь так, как, наверное, никто другой. Даже то, что Эмин был мусульманином, не мешало вести жизнь любителя выпить и хорошенько повеселиться.

– Привет, – шутливо выдал он бархатный баритон с непередаваемым южным акцентом, а я словно очнулась от приятного сна. Всё, конечно, было удивительным, но мне более чем понятно, что после года молчания его внезапное внимание было слишком подозрительным. Обиженно насупившись, я недружелюбно выдала:

– Чего тебе?

Фантастика продолжалась. Парень небрежно вышел из машины и принял картинную позу, опираясь на капот авто. Эмин очень привлекателен. Среднего роста, подтянутый, элегантно одетый и всегда аккуратный парень, был невероятно весёлым и обаятельным. Я же всегда считала себя ужасно неуклюжей, и весь первый курс мои личные враги подшучивали надо мной, выставляя перед Эмином в самом что ни на есть идиотском свете.

– Поздоровался с тобой, – как ни в чём не бывало сказал Эмин, внимательно оглядывая меня, напряженную в связи со своим неловким положением. – Вижу, у тебя проблемы, Дина.

– Ты знаешь моё имя? – искренне удивилась в ответ на его замечание и уставилась в смеющиеся чёрные глаза. – С чего такое внимание?

– Конечно, очень даже знаю! – самодовольно сказал Эмин. – Я знаю имена всех красивых девушек в универе.

Смущенно вспыхнув, я опустила глаза и очень некстати опять заметила злополучные джинсы в чёрную точечку. Какая красота… Просто прекрасно!

– Тебе нужна помощь, – спокойно заметил одногруппник, указывая на джинсы. – Могу помочь.

– Чем? – обиженно спросила его. – Догнать того урода и надавать по морде?

Эмин сверкнул белозубой улыбкой и отрицательно покачал головой. В этот момент дверца водителя распахнулась, и на улицу вышел очень раздражённый мужчина. Он был выше и намного мощнее Эмина, а его лицо украшала густая курчавая борода. Незнакомец угрюмо посмотрел на меня, словно я была лишь досадной помехой на его пути, и на ум мне тотчас внезапно пришли беспощадные сомалийские пираты. При одном только взгляде на бородатого, стало не по себе, а в груди почувствовался противный холодок.

– Эмин, ты понимаешь, к чёртовой матери, что я опаздываю?! Или тебе опять плевать на всё и на всех?! – на повышенном тоне проговорила «борода».

Моё присутствие угрюмый водитель просто проигнорировал.

– Подожди, – спокойным, но твёрдым тоном заявил Эмин.

Бородатый ещё раз окинул меня неласковым взглядом и поспешно юркнул в салон.

– Прости, просто мой брат опаздывает в больницу, поэтому просит нас поторопиться.

– Нас? – ошеломлённо спросила я.

– Точнее, меня, – смущённо улыбнулся Эмин. – Но… я же не могу оставить тебя без моей помощи, красавица!

– Ну, ты как скажешь что-нибудь!.. – фыркнула, польщённая комплиментом, и покраснела под внимательным взглядом парня.

Чёрные, с поволокой глаза парня с явным удовольствием прошлись по моим ногам, обтянутым узкими модными джинсами, после чего он с видом истинного гурмана причмокнул:

– Чего ты? Отличные ножки! Что бы мне оказаться в раю, и меня окружали такие красавицы, как ты.

– Да иди ты! – нервно огрызнулась я и тут же заметила, что на светофоре зажёгся зелёный свет. – Мне пора. Я лучше домой вернусь.

– Моё предложение всё ещё в силе, – он ещё раз порочно улыбнулся. – Садись, красавица, довезём в лучшем виде.

– С твоим «красавица» ты похож на мужика с базара, Эмин, – проворчала наглецу в ответ. – Но я лучше пешком пойду, чем сяду к тебе в машину. Ты же у нас типа принц. Не пристало нам, простым смертным, сидеть с тобой в одном салоне тачки...

– Брось! – отмахнулся Эмин. – Садись.

– Спасибо, Эмин. Лучше до универа подбрось. Потом я сама о себе позабочусь, – мрачно выдавила я.

– Ладно. До универа так до универа. Садись, иначе к Полторашке на пару опоздаешь, – Эмин использовал последний и весьма веский аргумент.

Любая молва о Мухаммеде Алиевиче, или о Полторашке – такое прозвище дали ему студенты за его высокий рост, – самом страшном преподавателе университета, моментально разносилась по всем корпусам учебного заведения. При мысли о нём мне в один момент стало не по себе, и я всё же решила принять широкий жест одногруппника. Отбросив все сомнения, вздохнула и полезла на заднее сиденье дорогого авто. Конечно, с этой минуты я не стала безоговорочно доверять Эмину, но ведь он просто меня подвезёт… не украдёт же. Тем более что это парень, с которым я учусь, пусть он и со своей придурью.

Глава 2

РУСЛАН

«И зачем я согласился подвезти братца? Если бы только знал, чем всё обернётся, то обязательно бы отправил его пешком», – в голове крутились мрачные раздумья, пока я торопливо пересекал переполненную парковку перед серым зданием городской больницы.

Времени уже в обрез. Уже спешил, опаздывая на работу по милости младшего брата. Нервы натянуты до предела – и не мудрено, ведь на кону стояла моя собственная репутация. Ни в коем случае нельзя было допускать таких вот проколов. Заведующий отделением – очень строгий начальник и не терпел опозданий коллег. Сделав глубокий вдох, а потом выдох, я сжал пальцы, сдерживая тревогу. Мне хотелось быть первым среди врачей, успешно завершить свою практику в городской больнице и получить возможность уйти в своё дело, потому что слишком хорошо знал: я просто обязан оправдать ожидания своего отца. Остальное не обговаривалось. Даже и речи нет.

Кисло поморщившись, тут же вспоминая, как брат уговорил меня остановить машину перед девчонкой в узких джинсах на перекрёстке. Она выглядела потерянно, в огромных сине-голубых глазах стояли слёзы, и, казалось, она вот-вот расплачется навзрыд. В один момент в моей груди что-то неприятно кольнуло, когда её широко раскрытые глаза посмотрели на меня в упор, хотя через тонированное стекло девчонка никак не могла рассмотреть мой силуэт. На короткий миг я даже осознал, что тону в пронзительной бирюзе этих сражающих наповал радужек в обрамлении длинных густых ресниц. Колдовские глаза. Удивительный цвет. А потом отчётливо почувствовал, как из лёгких медленно и со свистом вышел воздух. Хотел было вздохнуть, но в горле застрял плотный ком, мешая нормально дышать.

Я потрясённо замер на месте, с удивлением глядя на незнакомку. Мрачное осеннее утро неожиданно преобразилось, словно из-за туч вышло приветливое солнышко. Хотелось вечно, с тягучей пристальностью наблюдать со своего места, как девушка рассеянно поправила тёмную прядь волос. Затем медленно прошёлся взглядом по невысокой фигурке от самой макушки да чёрных кроссовок и сразу обратил внимание на светлые джинсы, соблазнительно обтягивающие стройные девичьи бёдра.

Шайтан! Внизу живота очень некстати ощутился резкий прилив жара, и мне это, честно говоря, очень не понравилось. Проклятый соблазн! За шесть лет обучения в медуниверситете моё презрение к подобному постепенно трансформировалось в более терпимое отношение. Я никогда не думал, что привыкну к подобному, но…

«Бог мой! Почему женщины так одеваются, вводя в искушение всех мужчин вокруг?» – мысленно простонал, с силой сжимая руль.

Я бы с удовольствием натянул на девчонку длинное платье-тунику, штаны-шаровары и платок на голову, лишь бы эта бесстыдница не щеголяла в таком провокационном наряде.

Спокойно... Вдох... выдох. Вдох… выдох…

Но пока пытался прийти в себя от неожиданного потрясения, Эмин уже выскочил из салона авто и устремился к девчонке. Теперь незнакомка нервно теребила рукав облегающей ветровки. Её аквамариновые глаза смотрели на моего брата с небывалым восхищением, и я никак не мог понять того, что чувствовал в данный момент. Мне хотелось оттащить сопляка от девчонки, защищая её от чар непостоянного братца. Однако её смущение длилось недолго. На удивление она быстро справилась со своими эмоциями и теперь выглядела разозлённой и, к моему удивлению, ещё более эффектной: гладкие оливковые щёки раскраснелись, глаза подозрительно прищурились. Во всём её облике так и сквозило неприкрытое недоверие, отчего я мысленно зааплодировал голубоглазой красавице.

До меня доносились лишь обрывки фраз, и меня уже начинала раздражать эта вынужденная заминка. Хотелось как можно быстрее уехать подальше от этой девчонки, которая теперь смотрела с вызовом на моего младшего брата.

Надо поторопить Эмина, не то я непременно опоздаю на работу – каким-то чудом взял себя в руки, вспомнив о деле.

Но как только я вынырнул из салона, стало ещё хуже. Пронзительный взгляд голубоглазой нимфы больно ударил под дых. Я даже вздрогнул, и только железная выдержка помогла не выказать своего восхищения тем, что девчонка успешно сопротивлялась природному обаянию братца. Это вселяло определённое уважение, ведь мне не раз доводилось видеть, как на моих глазах Эмин без особого труда уговаривал уступчивых девушек пойти «отдохнуть». После нескольких фраз, произнесённых низким чарующим голосом, парочки горячих взглядов и «случайных» прикосновений, любая из них была готова на все. За это я не любил Эмина и сто раз просил его бросить свои замашки, недостойные нормального мужчины.

Впервые мне отчего-то не хотелось, чтобы она стала очередной его жертвой. А вот то, что было дальше, даже в страшном сне не привидится: этот сопляк предложил девчонке подкинуть её к университету.

«Да за что такое наказание?!» – мысленно застонал, когда её фигурка нырнула в салон моей машины.

Она тихо поздоровалась, но я не мог ничего ответить, иначе выдал бы себя с головой. Призвав всю свою выдержку на помощь, молча завёл мотор, и мы понеслись к главному корпусу университета.

Всю дорогу, я чувствовал себя не в своей тарелке. Отчего-то злился именно на неё – за то, что согласилась на уговоры Эмина, села к нему в машину, хотя, по моему собственному мнению, это было вообще недопустимо. В меня словно злой чёрт вселился. Я сверлил её мечтательное личико яростным взглядом, хотя, как в это злополучное утро, никогда так не вёл себя с женщинами. Её присутствие ощущал всей кожей, каждой клеткой, и мне очень не нравилась та странная власть надо мной, которую неожиданно получила эта девчонка...

Усилием воли я стряхнул с себя сумасшедшее наваждение, и образ голубоглазки наконец-то несколько потускнел. Затем торопливо переоделся в раздевалке, накинув на плечи накрахмаленный белоснежный халат. В ординаторской уже сидела Асия – моя коллега, которая своим аккуратным почерком быстро заполняла карточку пациента.

– Доброе утро, Ася! – приветливо поздоровался я с напарницей по работе.

Глава 3

Дома был беспорядок. Нет, бардак. Случалось это тоже крайне редко, так как мама очень тщательно следила за чистотой, а папа терпеть не мог разбросанных вещей в своей «берлоге». Увидев неубранные комнаты, я быстро стала складывать на место то, что попадалось под руку, а затем, налив себе чай, стала ждать маму. Внутри всё равно что-то подсказывало, моя любимая Марина Яковлевна сейчас придёт и непременно объяснит, что произошло. И точно: ровно через пять минут она пришла и села рядом со мной. Уже по привычке я машинально встала и налила ей в небольшую фарфоровую чашечку её любимый чай с бергамотом.

– Как прошёл день? – спросила мама. Она пыталась сказать это спокойно, но дрожь в голосе ей скрыть так и не удалось.

– Замечательно! – ответила я бодрым голосом, чтобы хоть как-то разрядить напряжённую обстановку! Н-да… На тот момент и знать не знала, что потом веселить придётся уже меня. Прежде всего мне подумалось, что произошла ссора с отцом, и из-за этого мама так рассердилась, но я решила не высказывать свои предположения, а послушать версию со стороны. – А ты как провела день? – задала встречный вопрос, намекая маме, что она может мне доверять.

Та молчала в ответ, но когда прошла минута, лишь тогда тихо ответила:

– Доченька, я не хочу тебя обманывать. Это просто невыносимо... Я не сплю ночами, потому что не могу скрывать от тебя… Ладно, буду с тобой честной! Мне надо сообщить тебе одну весть, – она тяжело вздохнула и перевела на меня потухший взгляд.

– Мам! Так что же случилось? – Мне стало очень интересно и любопытно, и я даже придвинулась ближе к матери, чтобы услышать подробности всего происшествия.

– Только пообещай, что сначала меня выслушаешь и не станешь перебивать!

– Да конечно, мам, в чём проблема?

– Нет, ты мне сначала пообещай!

Вызвав во мне смешок, она продолжила смотреть на меня взъерошенным взглядом, ожидая хотя бы утвердительного кивка. Странно, почему у неё вид такой убитый?

– Хорошо, обещаю!

Мама с умом втянула воздух в лёгкие и на одном дыхании выпалила:

– Ты… ты выходишь замуж!

– Чт… что?!

А теперь хотите узнать, как я на это отреагировала? Нет, честно хотите? Я рассмеялась во весь голос. Правда, было очень смешно. Вначале…

Я выхожу замуж. Боже! Я вообще сомневаюсь, что когда-нибудь после всего этого захочу совершить этот шаг. Нет, конечно, я хотела выйти замуж за Эмина, когда была полной дурой и пускала слюни, поглядывая на его мужественный и смазливый профиль во время зачитывания преподавателем лекции. А сейчас… Да мне всего лишь двадцать! Двадцать лет! Какая свадьба? Понимаете, ведь время сейчас не из лучших: на улице всё меньше и меньше хороших и интересных людей. А я такая молодая… Я же ещё не нагулялась. Да я целоваться-то толком не умею, а тут замуж меня отдают!

– Диночка, я говорю вполне серьёзно: ты выходишь замуж!

Серьёзно? Да даже подумать об этом было бы несерьёзно.

Я стала смеяться ещё громче. Это какая-то шутка, что ли?

– Мамуль, ты же не думаешь, что я тебе поверю!

Но в ответ услышала, как она тяжело вздохнула, прошептав.

– Бедная моя девочка…

Мама взяла со стола бумажную салфетку, кстати, очень красивую, ажурную, и вытерла слёзы, выступившие на её глазах.

Улыбка в это же мгновение сползла с моего лица, а внутренняя уверенность стала таять, как лёд на солнце. Я знала, что если бы мама шутила, то точно бы не плакала, не встала бы молчаливо из-за стола и не вышла бы из кухни, вскоре вернувшись с каким-то листочком в дрожащих руках. Она протянула мне его, и я, настороженно взяв клочок бумаги, стала читать.

Это резко отрезвило. Было такое ощущение, будто мне ударили кувалдой по голове.

Оторвав наконец глаза от записи, шокированно посмотрела на маму:

– Чт… что?! – Это единственное, что я могла выговорить.

– Да, ты выходишь замуж через... Мы пока сами не знаем точно... но не меньше, чем через месяц.

– Мам, хватит шутить, а! – всё ещё надеясь, что меня просто разыгрывают, мысленно вспомнила какое сегодня число. Чёрт, двадцать седьмое сентября, самое начало учебного года, а я-то надеялась, что будет первое апреля и второй семестр.

Мама грустно улыбнулась, и по её щеке потекла слеза.

– Ох, Дина, как бы я хотела, чтобы это была шутка, но, увы, это правда!

Тело будто окаменело, меня словно пригвоздили к мягкой обивке стула. Ощущения такие же, как у заключённых перед вынесением пожизненного приговора – убийственные.

Нет, нет и ещё раз нет! Этого не может быть! Такое бывает только в мыльных операх! Или в каких-нибудь остросюжетных книгах! А может, я сплю! Да-да, конечно, я сплю. Вот сейчас открою глаза и… увижу слёзы матери! Это не сон…

– Мама, я тебя не понимаю. Объясни, пожалуйста, почему вы не спросили меня, я что, вещь в этом доме?!

– Ты, правда, хочешь это узнать? – тихо спросила она.

– Что значит, хочу ли я? Конечно хочу! Ещё вчера у меня всё было отлично! Я учусь в университете, у меня подруги, друзья, поклонники, в конце концов! Да-да, не смотри на меня так! Поклонники! …Ой, только не надо говорить, что отец и слышать не хочет ни о каких поклонниках! А сегодня ты мне вдруг заявляешь, что я выхожу замуж! Ты, мама, хоть понимаешь, насколько это неправдоподобно? – За своими взволнованными рассуждениями я чувствовала, как во мне просыпается отчаяние и страх.

– Хорошо, я тебе всё объясню, – заломив пальцы рук, выдохнула мама. – Понимаешь, Диночка, позавчера твой отец пришёл домой с новостью. Он сообщил, что когда-то давно договорился со своим партнёром, с которым он поддерживает дружеские взаимоотношения, что выдаст тебя замуж за их младшего сына, но только когда тебе исполнится двадцать лет.

– Какой друг, мам? У отца нет друзей, чьи сыновья были бы несвободны! Все, кто приходит к нам, уже давно знакомы мне, а их сыновья, повторюсь, и подавно женаты.

– Есть, – мама перешла на шёпот. – Просто тебе о нём не говорили.

Глава 4

ДИНА

У меня что-то упало, и, кажется, это была челюсть! Получается, что я должна выйти замуж за какого-то неизвестного малолетку только потому, что этого хочет мой отец, и ему хочется породниться с пусть и богатой, но чужой нам семьёй? Да мы в каком веке-то сейчас живём? Это Средневековье? Время, когда замуж выдавали по принципу «мне нравится ваша дочь. Заверните её, пожалуйста, и доставьте ко мне во дворец»? Да, конечно, на Кавказе всегда так делали, потому что это традиция, дань истории и корням предков. Но, чёрт побери, на дворе двадцать первый век! И все законы и запреты давно отменены. Спросите Дени, он вам точно скажет. Дени… Где же мой родной Дени? Он ведь юрист и наверняка не допустит этого бесправия. Но когда, наконец, до меня дошёл весь смысл сказанного, я пришла в бешенство:

– Нет! Я не буду! Нет!

– Дина…

– Я не буду выходить за него замуж!

Да как он смеет портить мою жизнь? Менять мою судьбу? Я даже не знаю этого человека, а должна выйти за него… Фу! Какое противное слово! Нет, я не дам ему так поступать со мной! Я не какой-нибудь подопытный кролик, над которым ставят самые смелые эксперименты!

Я посмотрела на мать. М-м-м… да по ней не скажешь, что она в данный момент счастлива. Видимо, это тоже сильно ранило её. И я не должна этого допустить, я должна что-нибудь придумать.

– Дина, посмотри на это с другой стороны. Он богат и, как говорят, очень хорош собой и!.. – начала убеждать меня мама, но не успела договорить, так как столкнулась с открытым непониманием.

– Что? Мама, даже если он будет самым богатым, самым красивым парнем на земле, я не выйду за него замуж! Знаю я этих богачей. Все они эгоистичные надутые петухи, которые считают себя королями и всегда смотрят на всех свысока! Нет! Не хочу!

Я вскочила со стула, по неосторожности опрокинув чашку чая. Как хорошо, что он уже давно остыл: только ожогов мне ещё сейчас не хватало…

«Так успокойся, Дина, не переходи границы дозволенного. Надо сначала уйти с глаз матери, а потом выпускать пар».

– Тебе придётся это сделать: такова воля твоего отца!

Мне не хотелось ничего отвечать на этот счёт, и пока я вытирала салфеткой пролитую жидкость с поверхности стола, мама продолжала молча смотреть на меня.

С этими проблемами из головы совсем вылетело, что я договорилась о встрече с Эмином. Подняв голову к часам, мысленно отчитала оставшееся время. Сейчас стрелки показывали половину пятого – пора собираться, однако настроение куда-либо идти окончательно пропало.

Дрожащими руками убрав посуду и, успев при этом разбить ещё одну кружку, я вышла из кухни. Захлопнув дверь в свою комнату, встала коленями на ковёр и, глядя в окно, стала читать молитвы. В такие моменты я всегда чувствовала себя спокойной. Забывала все свои невзгоды и проблемы.

«Всевышний, пожалуйста, прошу тебя, помоги мне! Дай мне сил преодолеть это! Образумь моего отца или пошли мне того, кто мне поможет».

Открыто о своём неповиновении отцу говорить было нельзя, потому что заранее знала его ответ: «Я в доме хозяин, и ты сделаешь то, что я тебе скажу». Да и, ко всему прочему, это будет совершенно бесполезно. В принципе, я должна была его послушать и выйти замуж за этого человека, но мне столько раз в интернете попадались истории женщин, которые выходили неведомо за кого замуж, а потом в итоге становились несчастными и забитыми, что такая перспектива меня совсем не устраивала.

Для начала я решила всё-таки выйти на улицу и уже там спокойно, без нервов подумать, поэтому схватила свою ветровку и, словно вихрь, выскочила из дома. Выйдя за пределы двора, огляделась вокруг. По тротуарам бегали и смеялись соседские дети, кто-то из них играл в прятки, а некоторые гоняли мяч. Наблюдая за ними, мне очень захотелось стать такой же маленькой и беззаботной. И несмотря на то, что ярость уже немного утихла, на её место пришла полнейшая безнадёжность.

Что я могла сделать? Ведь это мой отец, и его желание таково, что мне необходимо выйти замуж. Душа так рвалась на куски, что мне даже не пришло в голову спросить имя будущего мужа. Но, честно говоря, плевать на это. Какая разница, как его зовут – я всё равно уже ненавидела его.

Вскоре вечеринка у Эмина, и я пойду, однозначно на неё пойду.

***

ЭМИН

Не спеша шагая по коридору учебного корпуса, я старался непринуждённо улыбаться своим университетским друзьям и как никогда раньше чувствовал себя королем этой жизни, хозяином ситуации и, в конце концов, имеющим большое преимущество над остальными. Я привык к повышенному вниманию к своей персоне, а теперь и вовсе не хотел с ним расставаться. И хоть от некоторых слышал, что несколько перегибаю палку, мне ни разу не приходило в голову отказаться быть тем, кем я сейчас являюсь. Зачем терять репутацию, когда она помогает быть на коне в этой жизни? Правильно, незачем.

До начала лекции оставалось достаточно времени, чтобы выловить из-за угла Давида, прижучившего к стене какую-то симпатичную хихикающую девочку.

– Давид, оставь её. Разговор есть, – дёрнул друга за плечо, бесцеремонно прервав их обжимания.

– Что, сейчас? – возмущённо рявкнул тот, явно оставшись недовольным тем, что его оторвали от приятного занятия.

– Да, – твёрдо кивнул я, всем своим видом показывая, что не намерен отступать.

Давид вздохнул, но выполнил мою просьбу. Если, конечно, просьбой это можно было назвать.

– Ну? И?

– Слушай, ты же знаешь Дину Башарову...

– Можешь не продолжать. Я видел, как ты раздевал её взглядом. Хочешь её, что ли?

– Почти.

– А я-то здесь при чём? Ты вроде бы неплохо и один справляешься, – усмехнулся Давид, насмешливо подмигнув мне.

Я демонстративно сделал кислую мину и, стиснув зубы, пояснил тупице:

– Она слишком неприступная. У меня к тебе есть просьба: веди себя так, будто она – моя девушка. Понял?

– И ты из-за этого меня позвал? – Давид, удивлённо подняв брови, деловито засунул руки в передние карманы джинсов.

Глава 5

По приходе в квартиру Эмин тут же представил меня гостям и под хохот компании страстно поцеловал в губы, словно забронировал при остальных парнях. Теперь они все обходили меня десятой дорогой, а девицы достаточно развязного вида, то и дело подсаживаясь ко мне, засыпали вопросами интимного характера. Если подваливала какая-то его бывшая пассия, то к подобной дискуссии прилагалась ещё и куча советов и рекомендаций относительно поведения рядом с Эмином. А он, абсолютно уверенный в себе, нисколько не смущался таких разговоров и лишь пошло ухмылялся, обнимая меня, несколько опешившую от неожиданного интереса к себе со стороны гостей. Однако вскоре его внимание переключилось на остальных, и я вдруг осталась одна-одинёшенька посреди незнакомых мне людей.

А после нескольких хамоватых шуточек девиц, и вовсе забилась в самый тёмный уголок гостиной, мечтая наконец-то уйти из этого шумного бедлама, и лениво потягивала вино, которое в нашем доме вообще никогда не появлялось, лишь за застольем во время праздника, да и то только у мужчин, так как женщинам пить алкоголь, естественно, не разрешалось. Вся квартира была в полном распоряжении подвыпивших друзей и подруг слишком общительного Эмина. Популярные хиты гремели вперемешку с восточными мотивами радушного хозяина. Надо ли говорить, что спиртное лилось рекой, а сам Эмин был уже изрядно навеселе. Нетерпеливые соседи даже не раз просили сделать музыку тише, но кто бы внимал их мольбам…

– Кстати, а твой брат, случайно, не явится? – настороженно спросила одна из девиц. Брюнетка с коротким каре выглядела более трезвой, чем остальные, не считая меня.

– Ага, а то в прошлый раз он нас из хаты выставил, – прогудел мрачный парень с густой бородой, держа в руке неизменную банку пива. – Ещё, кажется, и обматерил!

– Ага, точно-точно! – отозвались ещё несколько взволнованных голосов.

«Да, похоже, что бородатого не жалуют в компании Эмина», – подумала я, с интересом наблюдая, как сам хозяин квартиры пытается перекричать своих гостей.

– Да забейте, – наконец Эмину удалось взять верх над ситуацией. – Руслан сейчас на дежурстве в больнице.

– Руслан – это кто? – шепотом спросила я у сидящей поблизости от меня девушки.

– Это его брат. Жутко мрачный тип, – с готовностью ответила соседка по дивану. – М*дак, одним словом.

Услышав грубое выражение, не свойственное женщине, я резко обернулась и посмотрела в сторону говорившей. На меня воззрились густо подведённые чёрным карандашом серые глаза с презрительным прищуром.

– Кстати, я Алёна, – неожиданно представилась девушка и протянула тощую ладошку. – А тебя ведь Диной зовут?

– Да, верно, – ответила ей и со вздохом покосилась на часы, сверяясь со временем.

К моему огромному облегчению, времени ещё был вагон, хотя, несомненно, узнай родители о том, куда я пошла, то меня бы ожидал последний день Помпеи. Однако, тихо вздохнув и снова пригубив вина, собственный мозг попытался отрешиться от горьких, давящих на него дум.

– Эй, подруга, чего киснешь? – неожиданно раздался над ухом громкий голос Алёнки, которая старалась перекричать музыку и смех остальных гостей. Сама же Алёнка пила янтарную жидкость в низком стакане. Я покосилась на пойло девушки и жалостливо поджала губы. – Видать, у тебя настроение плохое, – констатировала та, не обращая внимания на нескольких изрядно подвыпивших подруг.

Девушки с визгом начали исполнять танец живота, плавно переходящий в стриптиз. Я ошеломлённо наблюдала за происходящим, а потом посмотрела в сторону довольного Эмина, похожего в этот момент на обожравшегося сливок кота, и в который раз задалась вопросом: отчего я и все остальные гостьи так легко ведутся на этого парня?

Настроение окончательно испортилось, отчего внезапно захотелось закрыться в ванной и разрыдаться в диком разочаровании в людях.

– Видимо, да, – Алёна всё ещё сидела рядом и участливо глядела на меня. Светлые глаза затянуло поволокой лёгкого опьянения.

– Хочешь выпить? – поступило неожиданное предложение от парня в белой обтягивающей торс футболке.

Он сидел напротив нас и весело тряс полупустой бутылкой. В полумраке я не разглядела содержимого стеклянной тары и сначала хотела было отказаться, но раздражение на саму себя одержало верх над здравомыслием. Горько вздохнув, тотчас вспомнила, что вот таких вот моментов и боялись мои родители. Они вечно твердили, что сначала запретная рюмка, а потом и до смертельного шприца недалеко. И если девочек это чаще всего обходило стороной, то соблазн парней рос намного стремительнее. Я же была твёрдо уверена в своей моральной устойчивости и попыталась отказаться, однако вскоре передо мной стоял стакан с янтарной жидкостью.

– Что это? Коньяк? – скривилась, обращаясь к Алёнке.

– Ты чего, гонишь? Чистый вискарь! – выкрикнула мне на ухо и ободряюще похлопала по плечу. – Пей, тебе реально полегчает.

Парень тоже что-то сказал, но под последние аккорды трека я краем глаза увидела, как права рука Эмина легла на округлую попку одной девушки, а левая уже путешествовала по груди рядом стоявшей напарницы. Обе девицы извивались и целовали его в шею.

О боги! Моё лицо моментально вспыхнуло, будто кто-то плеснул на него кипятком.

– Ну, за нас красивых, – буркнула Алёна и залпом осушила весь стакан.

Не понимая, как всё произошло, но, сгорая от отчаяния и обиды, тоже опрокинула налитую в стопку жидкость и почувствовала, как язык нещадно обожгло. Я беспомощно замотала головой, пытаясь потушить пожар во рту. Под руку попался лишь мой недопитый бокал вина, и, недолго думая, лишь бы успокоить бушующее пламя на стенках щёк и горла, мне пришлось выцедить всё вино. В голове моментально зашумело, но зато в теле внезапно появилась такая лёгкость, что настроение вмиг повысилось. Парень в белой футболке и Алёна уже совершенно по-другому смотрели на меня и одобрительно гудели:

– Вот это по-нашему! Давай ещё по одной?

– А давай! – Душевное самочувствие однозначно улучшилось, и теперь я с интересом рассматривала своих новых знакомых.

Глава 6

РУСЛАН

Я осторожно уложил девушку на диван и недобро покосился на младшего брата. Эмин хоть и был изрядно пьян, но заметно забеспокоился при виде рухнувшей в обморок гостьи.

– Она хоть дышит? Она жива? – Теперь его веселье и разболтанность сменились истерикой. Он обхватил себя руками, словно пытаясь привести в своей голове мысли в полный порядок, на что было просто жалко смотреть. Жалко и противно.

– Дышит, но сильно перепила, – осуждающе процедил в ответ, проверяя пульс на шее Дины и тонко ощущая, насколько её кожа бархатная, молочная, нежная. – Это же надо столько выпить!

– За весь год я ни разу не видел, чтобы она пила, – пуская хмельную слезу, выдал Эмин.

– Заткнись, пьянь! – зарычал я. – Если бы тебя сейчас видел отец, то ужаснулся твоему недостойному поведению! Твой вид такой позорный... Свали!

– Рус, спаси её! Ты же можешь! Ты же врач!

– Заткнись! Сделаю всё, что смогу. Возможно, девушку надо отправить в больницу, – огрызнулся брату и в первую очередь стал оценивать состояние девушки.

– Она бледная! Сделай ей искусственное дыхание! – всхлипнув, выдавил напоследок Эмин, вытер мокрое от слёз и соплей лицо и, пошатываясь, ушёл из заваленной бутылками и хламом от вечеринки комнаты.

– Урод, – прошипел вслед безмозглому родственнику и наклонился над неподвижной Диной.

Я с тревогой осмотрел её, проверил дыхание и посчитал пульс. Вроде бы ничего серьёзного, и, с шумом втянув носом спёртый воздух, подхватил девушку на руки. Да, пусть моя специальность – кардиология, но меня учили медуниверситете, как привести в чувство человека при алкогольном опьянении. Значит, перво-наперво её надо окунуть в холодную воду.

В ванной я вертел Дину и так, и эдак, но в итоге пристроил её лицом вниз, прямо над раковиной. Убедившись, что голова девушки находится под краном, включил напор, уверенно увеличивая скорость потока воды, которая, кстати говоря, оказалась ледяной, но зато действенной. Ровно через минуту, Дина пришла в себя.

– Чёрт! – взвизгнула девушка, когда очнулась под непрерывной струёй холодной воды.

Её волосы уже давно намокли, косметика поплыла, стекая по щекам чёрными слезами. Знаю, мелкие капли неприятно струились за шиворот, но я ничего поделать не мог – нужно было же как-то приводить её в чувства. Она непонимающе потрясла головой, извернулась и посмотрела на меня с беспокойством и опаской. Я же крепко держал её за талию и спокойно наблюдал за тем, как Дина с писком пытается выбраться из моих рук, но для неё всё было безуспешно. Наконец, поняв тщетность попыток, девушка затихла и жалобно всхлипнула:

– Пустите, а то я жаловаться буду.

Я заметил, как она капризно надула губки и посмотрела на меня через расположенное над раковиной зеркало.

– Стой спокойно: тебе надо прийти в себя, – нажимом велел ей не двигаться.

Но Дина по-прежнему была возмущена тем, что я абсолютно без эмоций наблюдал за тем, как она мокнет под ледяной водой.

– Холодно! – заныла она. – Я же так и менингит могу подхватить! Ещё умру!

*На меня нахлынула странная волна. Я в этот момент почувствовала себя нашкодившим ребёнком, чуть не показав Бородатому язык, но вовремя сдержалась, приказав себе не оказывать ему сопротивления. Конечно… тому, кто стоит за твоей спиной лучше не хамить. Тело пронизывали странные ощущения, когда бёдра мужчины крепко прижимались к моим.

Я был бы и рад отодвинуться, но теснота ванной не давала свободы развернуться. Это было как во сне… Очень некстати разлился жар внизу живота, отчего пришлось поспешно прекратить взволновавшие меня водные процедуры, тем более что Дина уже окончательно протрезвела.

– Зачем вы меня под кран засунули? – обиженно пробубнила она. – Как я теперь домой пойду в таком виде? У меня тушь потекла! И вообще! Я похожа на мокрую курицу.

Я удовлетворённо улыбнулся и, закрутив кран, со смешком заметил:

– Думаю, раз ты начала предъявлять претензии, то тебе стало лучше.

– Мне надо умыться, – лишь на секунду ойкнув от своего вида, вновь задумчиво отозвалась Дина. Она изучала слегка помятое лицо в зеркале и проводила кончиками пальцев по тёмным дорожкам на бледноватых щеках.

Покосившись на её полосатую разметку, я хмыкнул и бросил девушке большое полотенце.

– Умывайся и суши голову. Мыло вот тут, – указав на бутылочку тягучей жидкости с ароматом какао, мельком взглянул на искрящиеся капельки воды на ткани своего пальто, которое так и не снял с момента прихода сюда. – Я буду на кухне.

Затем смущённо улыбнулся и быстро вышел из ванной, предоставив девушке возможность привести себя в порядок.

Я не мог поверить в то, что происходило в данную минуту, что эта девушка находится в моей квартире, рядом, за разделяющей нас тонкой стеной. До слуха приглушённо доносилось её недовольное бурчание, а также плеск воды и ещё какой-то шорох. И эта девчонка с поистине колдовскими глазами вновь так легко вывела меня из привычного отстранённого состояния. С мокрыми волосами и обиженным личиком она была поразительно похожа на ребёнка, и оттого неожиданно для самого себя я почувствовал прилив странной потребности заботиться о ней, однако когда её округлая попка случайно прижалась к моему паху, я ощутил совершенно иные желания, абсолютно неподобающие по отношению к юному созданию.

Потеряла сознания Дины не на шутку испугала меня, и именно тогда мозг абстрагировался от анализа взволнованного состояния, в которое меня, словно по щелчку пальцев, вновь привела пассия Эмина. Но когда опасная ситуация миновала, всем телом невольно ощутил странное беспокойство. Не слишком ли я волнуюсь за незнакомку? Ведь вижу её второй раз... Всего второй раз... Она пришла на одну из разгульных вечеринок моего братца. Она напилась так, как не подобает приличной девушке из хорошей семьи. Эти суждения заставили скривиться от неприязни. Всё-таки странные законы жизни… Девицы в квартире вели себя похлеще проституток, которыми местные девушки по большей части никогда не становятся.

Глава 7

Такси затормозило прямо у калитки нашего высокого кирпичного забора. Хмурый водитель пробурчал, что мы приехали и что платить не нужно: Руслан уже отдал нужную сумму за поездку. В кромешной темноте я не сразу заметила маму, которая куталась в куртку и оглядывалась по сторонам. Вид у неё был обеспокоенный, и оттого в голове сразу промелькнуло – выходить или нет?.. Извозчик при этом посмотрел на меня как-то осуждающе, а потом сказал:

– Ругать будут.

– Да-а-а, – протянула я со вздохом.

– Ещё и перегаром от тебя несёт. – Он как нарочно сгущал краски. – Позор такой женщине.

– Простите, – сгорая от стыда, пробормотала в ответ и спрятала глаза. – Я... Просто я замуж выхожу.

– Тем более, – небрежно бросил он и отвернулся в окно. – Выходи.

Так обидно мне ещё никогда не было. И горько.

Но подумать о своих чувствах и пожалеть саму себя мне не удалось, потому что в этот момент задняя дверь распахнулась, и мама буквально за шкирку вытащила меня из машины.

– Ты где была? Откуда ты приехала?

– Мама, я сейчас всё объясню, – попыталась вставить хотя бы несколько оправдательных слов, но не вышло ничего, кроме этой дежурной фразы.

– Да ты хоть понимаешь, что мы с ума сходим от неведения?! Твой телефон выключен, до тебя мы дозвониться не можем! Что я и отец должны думать?!

На её крик быстро отреагировал отец. Он появился в гуще темноты так внезапно, будто всё это время со стороны наблюдал за происходящим.

– Ты позоришь нашу семью, – прошипел тот, но не в силах сдерживать свои эмоции перешёл на разгневанный рёв, повторяя вопрос мамы: – Что я должен думать? Где ты шаталась?!

– А может, я у своего будущего мужа была! – дерзко огрызнулась я, не предпринимая попыток вырваться из захвата.

Родители переглянулись, но сделали вид, что это сейчас не главная проблема вечера.

– Ну, раз ты уже знаешь, то зачем тебе рассказывать, – безразлично развёл руками отец. – А теперь марш домой и... Стоять! – он резким движением остановил меня и, приблизившись к лицу почти вплотную, жёстко прогремел: – А ну-ка, дыхни! Дыхни, я сказал!

Я инстинктивно хотела отпрянуть, но его рука крепко держала моё плечо. Помедлив, наконец сделала короткий выдох, после чего зажмурилась, предугадывая реакцию уже и так не на шутку разъярённого отца.

– Понятно, – спокойно, но от этого не менее устрашающе вздохнул он. – Заходи в дом. Разговор есть. С женихом она была... Я вот спрошу у Эмина... – договорить папа Артур не успел, потому что, округлив глаза, я бросила на него холодный взгляд.

– Какой Эмин? – спросила вкрадчиво.

– Ты что, не называла имя жениха? – он вопросительно посмотрел на маму.

– М-м-м... Нет, Дина не спросила... Ей было и так сложно принять то, что я ей озвучила сегодня.

– Я не пойду домой, пока вы мне не скажете, за какого Эмина вы отдаёте меня замуж! – вырывая руки и часто моргая, пытаясь понять, что происходит, я упиралась рогом в стену.

– Сейчас это не имеет никакого значения, потому как у нас нарисовалась другая проблема – ты вернулась домой поздно, ты не совсем трезвая, и ты обманула меня и маму, что была у подруги.

– Я была у неё, – подчинившись, поднялась по ступенькам крыльца, небрежно толкая входную дверь.

– Да, Ляна подтвердила, что ты, якобы, находилась рядом с ней, но когда стемнело, то мы отправили Дени за тобой к ней домой.

Тяжело сглотнув застрявший в горле ком, словно внутри образовалась настоящая Сахара, я постаралась срочно придумать оправдание. Не помогло. От сухости во рту вдруг показалось, что сейчас меня лишили не только собственного голоса, но и своей свободы тоже.

– Я... я засобиралась, как только увидела, что за окном смеркается, – хрипло оправдывалась я.

– Тебя там не было, дочь. Дени позвонил нам и сказал, что родители Ляны не видели тебя в их доме. Либо слепые они, либо такая незаметная ты, – серьёзно заключил отец. Всем телом рухнув на диван, в ответ ему лишь закрыла лицо руками. Оно полыхало сумасшедшим огнём, уши горели от осознания собственной беспомощности. – Марина, позвони сыну и скажи, что нашлась наша блудная дочь, – хмуро бросил папа и, придвинув стул к дивану, на котором сидела я, с шумным выдохом опустился на него. Он, сложив на груди свои сильные отцовские руки, ждал. – Ну, так я услышу ответ или нет?

– Папа, сначала ты скажи, о каком Эмине шла речь? – тихо настаивала на своём.

– Эмин Назаров. Ты с ним знакома. Это ведь твой однокурсник, так?

В ушах это имя отдалось отчётливым и громким звоном, несмотря на то, что отец говорил уже размеренным, хоть и по-прежнему твёрдым тоном. Однако я только в этот момент поняла, в какую ловушку сама себя загнала.

Этого не может быть! Эмин... Меня выдают замуж за того, кто теперь вызывает во мне чувство отторжения, словно чужеродный элемент в моей жизни. Если бы всё произошло раньше, возможно, я была бы на седьмом небе от счастья, зная, что один из самых привлекательных парней университета станет моим мужчиной. Да мне бы все завидовали! А сейчас... Сейчас я неожиданно познала его истинное лицо. Лицо, которое он показал сегодня, сдёрнув с себя красивую внешнюю оболочку и открыв гнилую сущность внутри.

– Ты полюбишь его, Дина, – смягчился отец. – Ты нравишься ему. Очень нравишься, а это немало важно. Но теперь давай ещё раз и по порядку. Откуда ты вернулась и кто вызвал тебе такси?

– Я была у Эмина, – я отрешённо усмехнулась возникшей ситуации. – Сама теперь в это поверить не могу, но это правда.

Минуту мы сидели в тишине, каждый осознавая запутанность клубка событий и понимая, что теперь всё станет гораздо проще. Для меня – больше не нужно придумывать каких-либо объяснений, для родителей – их дочь была в компании жениха, что, естественно, принесло облегчение, сбросив тяжёлый груз с души – честь и достоинство нашей семьи не пострадало.

Папа Артур нарушил молчание, встав со стула и строго посмотрев на меня:

Глава 8

Во время подготовки к следующему семинару он подсел ко мне за парту и так обаятельно улыбался, что я даже опешила от верха наглости и бестактности.

– Эй! – я наконец-то обрела голос. – Я тебя не звала! Тут сидит Ляна. Иди на своё место!

– Да, но Ляны сегодня нет, – Эмин тоже достал толстую тетрадь и ручку из рюкзака. – Кстати, где твоя подруга?

– Заболела, – процедила в ответ и добавила: – Но это не твое дело!

– Конечно, – с наглой усмешкой отозвался тот. – Бедная девочка. И когда она только успела...

– В субботу позвонила, – проворчала я и резко отвернулась от опротивевшего мне циника. Боже мой, и это мой жених! С ним мне придётся прожить всю свою жизнь.

И как он только мог мне нравиться? Кажется, образ моего кумира разбился, как хрупкое стекло, столкнувшись с реальной жизнью.

До боли стиснув зубы, медленно посчитала в уме до десяти.

– Дин... – внезапно робко начал Эмин и положил руку на рукав блузки. – Ты сегодня просто очаровательна.

– Спасибо! А то без твоих ценных комплиментов и не знала, – пробурчала я, всё ещё не оборачиваясь на парня.

– Ты злишься, и я тебе нравлюсь, – после нескольких секунд молчания прошептал Эмин. – Признай это!

– Нет, что ты! – так же тихо, но яростно запротестовала. – Я тебя просто ненавижу!

– Это из-за того, что случилось на вечеринке? Или есть ещё какие-то причины?

– Да, мать твою! Если у тебя есть девушка, то ты не лижешься с другими, а проводишь время только с ней, – вспылила я и резко повернулась лицом к нему. Эмин же был на удивление серьёзен, а в его глазах промелькнуло непонимание.

– Ты мне ещё не жена, – твёрдо заявил он. – Даже если бы и была, то всё равно ты мне не указ...

– Что?! – Дыхание тотчас перехватило, заставив хватать воздух ртом. – Да… да пошёл ты! И я всё знаю, понял?! Ничего у тебя не выйдет!

Я разъярённо подхватила свои вещи с целью пересесть на другое свободное в аудитории место, но внезапно прозвенел звонок, и в пороге показался преподаватель. Мне пришлось вынужденно остаться на прежнем месте, а Эмин, прикрыв рот рукой, прыснул от смеха.

Преподаватель призвал всех студентов к порядку и начал практическое занятие.

– Итак, сегодняшняя работа парная, – строгим голосом начала вещать женщина. – Поэтому будем выполнять её, соответственно, по партам, то есть так, как вы все сейчас сидите. – Бродя по аудитории, она в конечном счёте остановилась возле нашей первой парты и улыбнулась нам. – Какая пара: мрачная Башарова и сияющий Назаров – два антагониста. Ляны сегодня нет? Что с ней, Дина?

– Она заболела, – ответила я, отсаживаясь подальше от своего ненавистного соседа.

– Молодцы, ребята, что сели вместе. Я бы всё равно вас пересадила. Может быть, Эмин хоть что-то сможет сделать.

– А как же Ляна будет выполнять эту работу? – робко заметила в ответ педагогу.

– Пусть она ко мне подойдёт. Мы с этим разберёмся, – затем преподавательница подошла к своей кафедре и громко сказала: – Сейчас староста раздаст вам материалы, исходные данные и методички. Начнёте выполнять практическую работу на паре. Работа большая, поэтому все расчеты и графики доделаете уже дома. Срок сдачи – эта пятница. Всем понятно?

– Да! – с недовольными минами гаркнули студенты.

– Отлично! Приступайте!

– Ну что, солнце моё, придётся тебе со мной разговаривать, – Эмин с хитрой улыбкой сообщил мне, удручённой такому несправедливому отношению судьбы.

– Чёрт! Как же не вовремя заболела Ляна! – с досадой прорычала я, отпихивая методичку в руки Эмина. – Давай, открывай на пятой странице.

Тот повертел книжку, повернул её задним форзацем к себе и открыл с конца.

– Что ты делаешь?! – в бешенстве прошипела ему. – Нам надо побыстрее сделать задание! А ты дурью маешься! – Вместо того чтобы помогать, этот придурок задорно улыбнулся, открыл методичку на искомой странице и расслабленно откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. – Ты собираешься работать?! – раздражённо сощурив глаза, поинтересовалась я.

– Конечно, сладкая. Ты начинай – я что-то плохо понимаю условия. Прочти и растолкуй их мне, – нагло заявил Эмин с такой ухмылкой, что я не сдержалась и ткнула локтем под его рёбра.

– Нет уж! Начинаем вместе! – процедила, едва сдерживая порыв очередной злости.

Он мелодично рассмеялся, словно любовался моим лицом, вмиг покрасневшим от гнева.

– Ты даже не осознаёшь, как притягательна в данный момент.

Я тряхнула волосами, неодобрительно покосилась на Эмина и взялась за ручку. Он тоже что-то начал писать в своей тетради на… последней странице.

– Что ты делаешь? – громким шёпотом спросила его, пытаясь посмотреть то, что писал мой несносный напарник, но он ловко закрывал рукой написанное.

Пришлось проявить настойчивость и вскоре Эмин всё же показал листок с текстом, выведенным тонким подчерком. Я, уже порядком остыв и потеряв к этому всякий интерес, мельком посмотрела на нохчаллу.

– Идиот! – выругалась со злостью. – Вместо того чтобы делать практическую, ты что-то строчишь на диалекте!

– И ты не хочешь прочитать, что там написано? – коварно спросил Эмин.

– Нет. Ни капли!

– Ну а всё же... Неужели не интересно?..

– Нет! Сказала же, – вновь прошипела я и красноречиво указала глазами на методичку. – За работу! Быстро! Я помогать тебе не буду.

– Тут написано, что ты свежа, как утренняя роса, твоя кожа как персик, губы сладкие, как мёд... – с чувством продекламировал Эмин, напуская на себя романтичный вид.

– Да ну? Правда? – вдруг опешила, удивлённая его приторными комплиментами.

Щёки отчего-то вспыхнули, внутри разгорелся пожар, но я не подала вида, ведь, по правде говоря, ещё никто из парней не говорил мне таких слов. Эмин тем временем лицезрел мою затаённую радость, открыто наслаждаясь своим триумфом, но из чувства противоречия тут же ляпнул:

– Конечно нет! Я записал для себя условия практической.

Глава 9

РУСЛАН

Глядя в её сияющие глаза, я несказанно радовался тому, что так вовремя оказался дома. И даже не потому, что Эмин пошёл по своему обычному сценарию, а потому, что в этом случае искренне считаю поступок Дины крайне неразумным для приличной девушки. Отчего-то мне была весьма неприятна промелькнувшая в голове мысль – руки и губы Эмина беспрепятственно блуждали по телу девушки, настойчиво вжимаясь в ткань одежды, чтобы почувствовать мягкость и бархатистость её кожи.

Пытаясь сбросить с себя наваждение, я окинул гостью долгим изучающим взглядом и пришёл к неутешительным выводам: девчонка была сегодня на редкость соблазнительна – мягкие тёмно-русые локоны, блузка в тон глазам и соблазнительная юбка, пусть и скрывающая очертания круглых бёдер, но от этого фантазия пробуждалась только сильнее. Захотелось в голос захохотать, видя, как она пнула братца в причинное место, но остановил себя, и на губах замер лишь сдержанный смешок.

Неудивительно, что мужчины не могут устоять перед таким соблазном. Даже я, кстати говоря, неожиданно для самого себя, задержался взглядом на стройных щиколотках Дины и её небольших размеров стопах, обутых в кожаные сапожки на шпильке. Сейчас она нисколько не была похожа на прежнюю девчонку-подростка, которая стояла на перекрёстке. Ещё сегодня утром я обнаружил, что знакомая Эмина выглядела как взрослая роскошная женщина. Она выделялась какой-то неяркой, скорее, внутренней красотой. Мне встречалось немало женщин, и некоторые из них были ослепительно красивы, но ни одна не казалась такой притягательной, как эта девушка с выразительными голубыми глазами.

– Рус, – Эмин настойчиво пытался привлечь моё внимание к себе. – Ты почему дома?

Я не сразу смог переключиться от своих рассуждений и продолжал задумчиво смотреть на Дину, но потом, слегка тряхнув головой, едва пришёл в себя и только тогда заметил, что младший брат говорит эти слова в её присутствии – наверняка, чтобы услышала ответ. Теперь девушка застенчиво водила по моей фигуре своими аквамариновыми глазами, в которых мне удалось прочесть странное, сложно зашифрованное выражение, хотя я даже мысли не допускал о том, что мог бы её хоть как-то заинтересовать.

– Здравствуйте, Руслан, – вежливо поздоровалась Дина. – Извините за вторжение, мы просто пришли выполнить заданную нам практическую работу.

– Здравствуй...те, Дина – в полном замешательстве пробормотал в ответ, потому как совершенно не ожидал, что она помнит моё имя.

– Так почему ты дома? – продолжал напирать Эмин. – Рус, я думал, что ты на смене.

– Это так важно? – я иронично приподнял бровь и насмешливо посмотрел на брата.

Кому-кому, а уж мне ли не знать, что Эмин сейчас очень зол: младший братец не любит, когда его планы внезапно срывались. Впрочем, у меня не было совершенно никакого желания рассказывать сопляку, что заведующий поменял график моих дежурств. В этот момент я едва сдерживался: хотелось, чтобы Эмин наконец оставил в покое девушку, но не мог. Я просто не мог себе позволить вмешиваться в дела своего брата. Тем более что Дина добровольно пришла с ним, и она сама же и защитила себя. Поразительно –эта девушка отнюдь не беззащитна, и именно это качество нравилось мне в женщинах больше всех остальных, ведь я прекрасно понимал, что представительницы слабого пола, исповедующие нашу веру, должны быть более пассивными и покорными, нежели другие. Желание родителей или мужа – закон. Но строптивость Дины вышибала мозги, напрочь закрывая доступ к разумному.

«Не такая, как все, – неустанно вертелось в моей голове. – Не такая, как все».

– Конечно, – Дина с издёвкой посмотрела на разъярённого Эмина. – Вы же спугнули его. Он набросился на меня, как стервятник!

– Как это? – взвился Эмин.

Теперь его задел не только провал, но и то, что Дина спокойно насмехается над ним. Какой кошмар!

Девушка посмеивалась над реакцией моего братца, хотя сама продолжала пристально рассматривать мой пресс, словно смаковала каждый сантиметр нагого тела. По её голодному, заинтересованному взгляду можно было бы подумать, будто ещё ни один мужчина не был так близко в поле её личного пространства, ни одного она не видела без рубашки и с голым торсом. И только в этот момент я вдруг понял, что толком не одет. А потому, спохватившись, пробормотал извинения и нырнул вглубь комнаты, откуда только что вышел. Натягивая джинсы и футболку, до меня долетал шорох снимаемой верхней одежды. Видимо, Дина раздевается в прихожей….

– Идём ко мне в комнату, – донеслось от Эмина, который вновь взялся за своё.

Перед глазами даже предстало, как тот нагло улыбается. От подобного поведения у его девушек, должно быть, перехватывало дыхание, чем мой братец непременно пользовался. Их замешательство – его оружие. Я замер на месте, затаив дыхание и ещё больше поражаясь тому, насколько меня взволновал ответ Дины.

– Ещё чего! – парировала она. – Пусть лучше препод четвертует меня, чем я останусь с тобой наедине.

Это заставило расслабленно выдохнуть и улыбнуться. Как старший в доме, я сейчас обязан проследить за братом и его однокурсницей и, одёрнув футболку, торопливо вышел из спальни. Дина уже была без плаща.

– Вот, наденьте тапочки, – предупредил её движение практически босых ступней в капроновых колготках. – Проходите в кухню.

Тем временем, за спиной гостьи, мы с Эмином обменялись разъярёнными взглядами, и девушка даже не догадывалась о том, что является предметом нашего безмолвного диалога. В конце концов, мне надоела эта бессмысленная игра в гляделки, а Эмин, видимо, на это и рассчитывал, посему и отступил, думая, что я проиграл. Однако просчитался – я просто решил поговорить с младшим братом начистоту, обстоятельно, самым что ни на есть серьёзным образом.

***

ДИНА

Я украдкой наблюдала за тем, как Руслан колдовал над туркой. Пара прядей его почти чёрных волос образовали небольшой завиток около лба и на макушке, когда мужчина стремительно передвигался между плитой и буфетом. Он всё время что-то добавлял в тёмную горячую жидкость и пробовал её аромат, втягивая запах носом. Горький дымок витал в кухне, наполняя воздух непередаваемым благоуханием приправ и специй.

Глава 10

Через час глаза начали неумолимо слипаться, и, сонно протерев их, я подпёрла кулаком голову. Прежняя необыкновенная бодрость сменилась сильной усталостью. Эмин тотчас с превеликим удовольствием захлопнул тетрадь и лукаво подмигнул мне.

– Наконец-то мы сделали это. Надеюсь, обойдёмся без двоек, – он придвинулся чуть ближе и вдохнул аромат моих волос, одновременно притягивая меня рукой за талию и крепче прижимая к своему телу.

– Перестань, Эмин! Что это за приставания? – вяло ответила ему и рассеянно посмотрела на дисплей телефона. – Ё-моё! Уже половина седьмого! Мне пора!

Он с напущенной галантностью помог мне надеть кожаный тренч и вежливо предложил проводить до дома, но я отказалась. Тогда Эмин начал настаивать:

– Уже темно, а ты будешь идти одна. Вдруг тебе встретятся какие-нибудь отморозки.

– После тебя мне уже никто не страшен, – мрачно заметила в ответ, натягивая сапожки.

– То есть? – не понял тот.

– Ты тоже ко мне приставал, – напомнив, спокойно разогнулась и смахнула волосы с раскрасневшегося лица. – Причём с определёнными намерениями.

Обернувшись, я увидела, как из комнаты стремительно вышел Руслан. Мужчина был облачён в обычные джинсы и кремовый свитер.

– Ты меня боишься? – изумлённо произнёс Эмин. – Но я... ведь никогда бы против твоей воли... Между нами даже ничего не было...

Я же в это время, привалившись спиной к стене, с кривой усмешкой наблюдала за тем, как широкая ладонь Руслана легла за плечо его брата, после чего на лице Эмина скорчилось такое выражение лица, что его и без того пухлые, недовольно надутые губы невозможно было оставить без внимания. Гамма эмоций сменилась на каменном лице «муженька», прежде чем он окончательно осознал, что впервые в жизни над ним потешается его будущая жена. Причём, та, с которой до свадьбы так ничего и не вышло. Весь он представлял собой такое смятение, что удивлённо застыл на месте, словно пытался разобраться со своими чувствами, и присутствие Руслана его явно напрягало. При нём Эмин не мог даже и слова сказать, не мог использовать ни единой уловки из своего арсенала, а потому ненавидящим взглядом уставился на старшего брата и буркнул ему в ответ на его намерения меня проводить:

– Я сам.

Но Руслан вскинул брови, иронично посмотрев в его недобро сверкнувшие глаза:

– У тебя есть машина?

– Дина уедет на такси. Я её пригласил – я её и доставлю домой, – не отступал Эмин. – Не вмешивайся в наши дела.

– Не нужно меня провожать, я доберусь сама, – вздохнула я, закатив глаза.

– Нам всё равно нужно кое-что обсудить. Я сейчас оденусь и вернусь за тобой, – настаивал Эмин, уже поднимаясь по винтовой лестнице, ведущую на второй этаж в гардеробную.

Озадаченная поведением Эмина и раздражённо хлопая ресницами, я медленно сползла по стене, сокрушённо прошептав:

– Как он меня достал… Я ведь ещё не так хорошо его знаю, а уже устала от его выходок. – Руслан сдержано улыбнулся и подошел ко мне, сидящей на полу. – Как вы с ним ладите? – растерянно проговорила я и повернулась к мужчине. На его губах появилась едва заметная кривая.

– Эмин не любит, когда над ним смеются девушки. И он привык добиваться своего, что чаще всего происходит без его особых усилий.

– Ну и дела! – выдохнула удивлённо и попыталась встать с отполированной паркетной доски. – Кто бы мог подумать, что Эмин и комплексы существуют рядом.

Очередная попытка подняться увенчалась полным провалом. Да и как встать в тесной юбке изящно и при мужчине? Я смущённо и одновременно умоляюще посмотрела на Руслана.

– Помогите... пожалуйста...

– Да-да, конечно, – пробормотал он, а затем осторожно, помня о категоричном запрете на касания, поднял меня с пола и поставил на ноги.

Я тоже заметила то, как ведёт себя Руслан, и мне это было, в общем-то, понятно. Возможно, он презирает меня за то, что спокойно хожу в гости к неженатым мужчинам. Ведь понятия о приличных девушках были такими, какие закладывали в него его родители.

– Дина, – Руслан обратился ко мне подчёркнуто вежливо. – Я еду в больницу в ночную смену и могу вас подвести домой. Вы не против?

Поначалу я хотела запальчиво отказаться от предложенной услуги, но время бежало неумолимо быстро, а разборки с родителями и тряска в маршрутке – это уже было слишком для сегодняшнего утомительного вечера.

– Ну, хорошо, уже поздно, – ответила мужчине и следом даже благодарно улыбнулась.

Руслан что-то ответил, но его голос потонул в громком рингтоне моего мобильного телефона. Я вздохнула и обречённо прошептала:

– Папа...

– Что? – не понял он, резко обернувшись. Мой провожатый уже надел пальто и вертел в руке ключи от машины.

Я умоляюще посмотрела снизу вверх на Руслана и сделала знак рукой, чтобы тот помолчал. В динамике зазвучал громкий голос отца.

– Алло, Дина! Где ты?

– Привет, пап, – спокойно ответила в трубку и торопливо вышла за дверь. Только спускаясь по ступеням крыльца, мне удалось вздохнуть спокойно. Руслан же остался около входной двери, запирая её на все замки.

В голосе папы Артура вдруг раздались грозные нотки:

– Дина! Ты забыла наш уговор. Уже почти семь часов вечера! Я начинаю волноваться!

– Я делала практическую работу с подругой, – не моргнув глазом, соврала я, оправдывая себя тем, что мой отец не поймёт, если скажу ему правду, и снова осудит меня.

– С какой ещё подругой? Я записал себе номер Ляны и сейчас звонил ей. У неё тебя нет!

– У меня что, кроме Ляны подруг больше нет? – устало вздохнув, окончательно спустилась с крыльца. – К тому же Ляна заболела, и сегодня её не было в университете. А практическую я делала с Ниной! – раздражённо проворчала я, до хруста сжимая корпус мобильного.

– Почём мне знать?! – взбешённо прошипел он. – Хорошо. Придёшь и поговорим. Когда будешь?

– Минут через двадцать, – со вздохом выдохнула в ответ, понимая, что меня ждет неприятное разбирательство.

Глава 11

ДИНА

С тяжёлым сердцем поднимаясь по ступенькам крыльца своего дома, я задумчиво отметила, что как только распрощалась с Русланом, то в душе поселилась какая-то туманная тревога. Конечно, мой отец – мужчина строгий, но так орать он мог только тогда, когда действительно что-то случилось. И подозрения подтвердились. Открыв своим ключом дверь, перед глазами предстал жуткий переполох. Мама, всклоченная, бегала между кухней и спальней бабушки. Папа бестолково слонялся с бутыльком «Корвалола» и блистером «Нитроглицерина».

– Извините, я опоздала, – пролепетала я, устало привалившись к стене.

В этот момент мимо меня как раз пробегала запыхавшаяся мама. Полы её длинного халата разъехались, развеваясь во время быстрого бега, но она просто отмахнулась и понеслась в комнату с тонометром в руках.

– Пап, что случилось? – поймала обеспокоенного отца.

– Бабушка совсем разболелась, – подчёркнуто спокойно сказал он, и этот тон ещё больше напугал меня.

– Как? Что с ней? – засыпая его вопросами, я спешно стала разуваться в прихожей.

– Мама сказала, что когда она пришла с прогулки, всё было нормально. Но уже к вечеру поднялось давление и усилилось сердцебиение.

– Артур, у неё начались головокружение и одышка! Вызывай скорую! – крикнула мама из глубины бабушкиной спальни.

В первые секунды происходящего в доме сумасшествия я растерялась и просто смотрела, как отец с волнением набирал номер скорой помощи. Его голос срывался и дрожал, когда он объяснялся с диспетчером, а мне до сих пор не верилось – мой такой сильный папа теперь выглядел потерянным, словно беспомощный ребёнок. Я торопливо надела домашние тапки и прошла в комнату бабушки.

Худощавое тельце любимой Раисы Валидовны лежало под тонкой простынёй. Глаза были закрыты, щёки пылали, губы потрескались. Из груди вырывались хрипы и стоны. Не нужно связывать свою жизнь с медициной, чтобы понять – дело плохо.

– Машина будет в течение десяти минут, – войдя пошатывающейся походкой, чужим хриплым голосом произнёс отец и придвинулся к кровати бабушки, немного оттеснив меня.

Измотанная мама заохала и обеспокоенно приложила руки к сердцу, а я стояла и смотрела на свою любимую бабулю, всё ещё не веря в происходящее. Когда же приехала бригада скорой помощи, то старалась быть полезной врачам, хотя они сразу настояли на госпитализации.

– Держись, бабуля, – с сумятицей в душе прошептала я, когда два санитара загружали каталку в карету скорой помощи.

И речи быть не могло: мне тоже нужно было ехать в больницу. Папа сначала несогласно качал головой, но потом, тяжело вздохнув, оставил маму дома, под строгим присмотром брата, а мне скомандовал садиться в машину.

Я отчаянно хотела проснуться, но бесконечный вечер продолжался. Всё происходящее воспринималось словно через толстый слой ваты: туманно, невнятно, сдавленно. Сознание едва улавливало минуты приближения к больнице, и как только мы оказались в приёмном покое, то к нам навстречу кинулась перепуганная медсестра. Врачи из неотложки что-то торопливо записывали, а молодой интерн уже куда-то звонил и с кем-то разговаривал.

– Извините, свободных врачей в приёмном покое нет, – медсестра вежливо попыталась объяснить нам ситуацию, но у неё плохо получалось – меня тотчас волной накрыла паника.

– Что?! – оторопев, срывающимся голосом переспросила я. – Это же моя бабушка! А вдруг она умрёт? Она же задыхается! У неё высокое давление и сильно бьётся сердце!

По телу неизбежно разливалась мелкая дрожь. Стоя рядом с каталкой, на которой лежал мой близкий человек, я с болью в душе смотрела в её бледное, осунувшееся лицо и осторожно держала рукой сухую тонкую ладонь.

– Успокойтесь, девушка, – с профессиональной сдержанностью проговорила медсестра. – Вашей родственницей займётся наш врач из стационара. Он сию же минуту подойдёт. Вот, присядьте пока на скамью и попытайтесь успокоиться. Вы её внучка?

– Да, – едва слышно выдохнула в ответ, прикрывая глаза. – Башарова Дина Артуровна.

– А вы кем приходитесь женщине? – повернулась она к начинающему злиться отцу.

– Я её сын, – едва сдерживаясь, прогремел он и расстегнул куртку, нетерпеливо дёрнув собачку молнии вниз. Лицо его покраснело, глаза налились нетерпением, раздражением и распалившимся жаром. – Как это нет врачей? Нам нужен лучший врач! Сейчас же!

– Всё будет хорошо. Вам нужно сейчас привести свои чувства и мысли в порядок. Не надо нервничать, мы ещё никому не отказали в помощи, – девушка в привычном для больницы белом халате приветливо улыбнулась и что-то записала в журнал, который всё это время держала в руках, после чего принялась заполнять формуляр, попутно спрашивая о состоянии бабушки.

– Мама сказала, что она заболела под вечер, – монотонно пробубнила я, поёжившись от гуляющего в помещении сквозняка. Тонкая ветровка нисколько не грела, как и простая чёрная водолазка.

– Вы проводили замер давления? – чётко переспросила медсестра.

– Да, – наконец в разговор вступил отец.

– Назовите его результаты, когда ваша бабушка ещё находилась дома, – тотчас отозвалась она и приготовилась писать, повертев ручку в тонких пальцах.

– Сто девяносто четыре на сто сорок, – вспоминая цифры, лихорадочно ответил он.

– Высокое. Для старушки-то… – со знанием дела кивнула медсестра и быстро отметила данные в полупустом формуляре.

– Да и ещё хрипы, сиплый голос... Где обещанный врач?! – забеспокоилась я, но в этот момент ощутимо вздрогнула, когда дверь резко распахнулась, и в приёмный покой влетел Руслан в белоснежном халате и такой же кипенной шапочке.

– А вот и он, – теперь голос медсестры звучал приглушённо. – Руслан Рахимович – наш лучший врач...

Горящие агатовые глаза мужчины моментально оценили обстановку – насмерть перепуганные родственники, записывающая показания медсестра, два санитара и каталка с тяжело дышащей старушкой. Он тут же бросился к бабушке, осматривая её, вызвав во мне невольное восхищение им. Я прерывисто вздохнула, чем сразу же привлекла к себе его внимание. Руслан резко обернулся и с огромным удивлением увидел меня, напряжённо стоявшую рядом с ним. И, увы, сегодня мой внешний вид не был столь эффектным: обыкновенный свитер под горло, джинсы и удобные кроссовки, а спортивная олимпийка уже была бесцельно смята в похолодевших от волнения руках. Волосы стянуты в конский хвост, а глаза заплаканные, покрасневшие от слёз.

Глава 12

Время тянулось невообразимо долго. Сначала я устроилась поудобнее на жёстком стульчике в надежде на то, что вскоре прилетит хоть какая-нибудь весточка, но в итоге долго вертелась на твёрдом сиденье, высчитывая в уме бегущие секунды. Руслана всё не было. Отец, тоже не в состоянии находиться в длительном ожидании, как заведённый ходил по коридору. Он то и дело бросал недоверчивый взгляд на меня, в котором читалось «ты многое скрываешь от меня», но заговорить так и не решался, видимо, боясь окончательно испортить себе настроение и поселить в душе ещё большую тревогу. Наше бездействие было нестерпимым, а молчание порождало лишь нарастающее напряжение.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я встала и внимательно стала изучать расклеенные на стенах плакаты про инсульт, инфаркт и другие сердечно-сосудистые заболевания. Затем решила размять ноги, прохаживаясь по коридору. Что ещё предпринять, чтобы убить время? Нужно позвонить маме и рассказать о том, что только что произошло в больнице. После третьего гудка, трубку наконец-то сняли.

– Алло! Диночка! – в динамике послышался обеспокоенный голос.

– Да, это я, мам, – прошептала, стараясь не шуметь в пустом холле больницы. – Бабулю уже забрали врачи. Сейчас её осматривают.

– Надеюсь, ей попался хороший врач? – скорее утвердительно, чем вопросительно заметила она, и в её тоне отчётливо послышалась усталость и беспокойство.

– Да, хороший, – тихо ответила я, невольно вздрогнув при мысли о Руслане. Где-то в отделении этот странный человек был с моей бабушкой. – Нам сказали, что самый лучший в больнице.

– Хм, знаю я этих врачей! – мрачно заметила она и пренебрежительно добавила: – Небось, такой же, как Лобанов и Романенко из небезызвестного сериала.

– Мама! – взмолилась, устало закатив глаза при упоминании о героях известного российского ситкома про незадачливых интернов. – Сколько раз тебе говорила, что не надо смотреть эту ерунду!

– Нет, Диночка, не доверяю я этим врачам. Завтра мы снова с отцом приедем в больницу и сами во всём разберёмся, – решительно заявила она. – Ладно, как всё узнаешь точно, перезвони.

Мне оставалось лишь мысленно застонать, представив себе реакцию родителей, когда они узнают правду о знакомстве с Русланом, и что именно он будет лечащим врачом бабули. Как ни странно, но от упоминания о каком-то другом докторе рядом с моей любимой Раисой Валидовной невольно сжалось сердце. Однако в реальность тотчас вернуло появление отца рядом со мной, будто по мановению волшебной палочки. Его стеклянный и холодный взгляд заставил вздрогнуть. Он словно почувствовал, что сейчас наступил тот момент, когда я тоже думаю о нём.

– Я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснила, – его, на первый взгляд спокойный, тон громом отозвался в моей голове.

– Что, пап? – выдавив из себя самую что ни на есть непринуждённую фразу, я медленно повернулась к нему моментально раскрасневшимся лицом.

– Руслан... как там его... Рахимович. Вы знакомы ведь, не правда ли? Что-то и мне это имя кажется знакомым... Где же я его слышал? Это имя и отчество?.. Завтра попытаюсь разузнать, а пока у меня просто нет на это ни времени, ни сил.

Я отвела взгляд, в страхе подбирая нужные слова. Секундная пауза растянулась на вечность.

– Хм... Д-да... Немного, – выдохнула наконец, отчего бровь отца ошеломлённо взлетела вверх.

– Он наш сосед? Я что-то его не припомню. И ему не двадцать, судя по всему…

– Нет, он просто мой знакомый. Мы пару раз пересекались... М-м-м... около университета.

– А что он там делал? – немного ослабив свой напор, он отошёл на пару шагов, дав мне почувствовать некоторое облегчение, будто вокруг образовалось облако спасительного кислорода.

– Он брат моего однокурсника. Только и всего. Он часто подвозит его утром до учебного корпуса, – увильнула от прямого ответа.

– Очень интересно, – ухмыльнулся отец. – А ещё интереснее то, как вы переглядываетесь. Словно между вами есть что-то общее.

– У нас общий знакомый. И ты ошибся – это всего лишь вежливость друг к другу.

– Помни, Дина, сейчас ты уже несвободная девушка и должна соблюдать моральные принципы, иначе напустишь на себя сплетни и неприветные разговоры. А я не хочу краснеть за тебя, как краснел твой дядя Али за свою же дочь, сбежавшую в Москву без его согласия.

Я лишь кивнула, положив ладонь на плечо отца и легонько сжав его похолодевшими от волнения пальцами. И вскоре это тревожное состояние показало свои отголоски. Спустя какое-то время меня охватило странное оцепенение, заставив устало привалиться к стене и прикрыть глаза. Сказывался тяжёлый день в университете, сложные расчёты практической работы и потрясение неожиданной болезнью бабушки. Укутавшись в ветровку, я наконец-то согрелась и незаметно для самой себя уснула.

Мне виделись изумрудные луга под синим небом, а горячее солнце озаряло мои волосы. Я в длинном светло-голубом платье до самых пальцев босых ног. Бежала по свежей траве, словно парила над землёй, и навстречу мне тоже кто-то приближался. Высокая фигура в белоснежной одежде и чёрных очках на переносице. Я невольно напрягала зрение, пытаясь понять, кто это – в этом силуэте было что-то неуловимо знакомое, так жаждала узнать лицо того, к которому стремилось моё сердце.

«Наверное, Эмин?» – мучительно раздумывала, стараясь разглядеть размытое лицо. Но чем дольше всматривалась, тем труднее было сфокусироваться на возникшем мужчине. Я летела навстречу ему, но он удалялся, и даже мой протестующий крик не остановил его – всё было без толку.

«Может, это был и не Эмин вовсе. Человек был так же похож на Руслана», – продолжала размышлять, пытаясь разрешить непосильную для себя задачу, в то время как погожий летний денёк моментально померк и потерял свою прежнюю блистательность.

– Дина, – чей-то мягкий настойчивый голос звал меня.

– Эмин? – тихо пробормотала я, а сердце радостно отчего-то подпрыгнуло. Но, с улыбкой открыв глаза, увидела перед собой уставшее лицо Руслана. – Руслан...

Глава 13

На улице стало ещё прохладнее, даже более влажно и промозгло, отчего моё настроение пропало совсем. Тотчас захотелось плакать как маленькая грозовая тучка мелким, моросящим, противным дождиком. Однако как только на парковку заехал автомобиль Дени, резко затормозивший около приёмного отделения, упадническое расположение духа и пессимизм немного отступили.

– Я тебе сколько раз говорил, что твои игры в гонки на машине до добра не доведут, – пробурчал отец, садясь на переднее сиденье и пристёгиваясь ремнём безопасности.

– Пап, ты всегда пытаешься всё контролировать, но пойми, некоторые уже имеют право самостоятельно решать, как им поступать в той или иной ситуации.

Дени наверняка очень хотел промолчать, но черта нашего папы подминать всех под себя раздражала его больше, чем силиконовая грудь, искусственные ресницы и надутые «уточкой» губы женщин.

Это был чертовски сексуальный молодой мужчина и успешный юрист, имеющий свою, хоть и небольшую, но стабильную и надёжную юридическую фирму. И всё, что касалось прав и свобод человека, Дени с неиссякаемым желанием пытался оспорить или донести до собеседника.

– Дени, не надо, – поморщившись, помотала головой я. – Сейчас это лишнее.

– Ты для начала женись, обрасти потомством, а уж потом мораль читай, – начал отец, но вовремя остановился: – Бабушке уже лучше. Завтра мы снова поедем в больницу и разузнаем, как идут её дела.

Пока мы пересекали одну улицу ночного города за другой, я понуро смотрела в окно и мысленно копалась сама в себе, пытаясь ответить только на один, но очень большой вопрос: как сложится моя дальнейшая жизнь, каким мужем будет Эмин и получится ли у меня полюбить его?

Всю дорогу отец молчал, устало положив голову на подголовник сиденья и смотря куда-то сквозь лобовое стекло. К моему облегчению, он ни разу не заговорил о Руслане и о предстоящем сватовстве, а это значит, что хотя бы сегодня, хотя бы сейчас можно не думать об этом. Пусть всё случится потом, завтра, но не в этот тяжёлый момент.

Бессильно упав на кровать, я закрыла глаза, пытаясь заснуть, как вдруг в дверь комнаты тихонько постучали.

– Я ещё не сплю, – позвала своего гостя.

Дверь сразу же открылась, и в темноту сквозь образовавшуюся щель просунулась голова брата.

– Дина, я к тебе. Как раньше... – улыбается он. – Пробираюсь, чтобы поболтать и вспомнить все страшилки, пока родители уже спят.

Я рассмеялась и села на кровать, скрестив ноги.

– Заходи, тоже как раз хотела тебе кое-что рассказать.

– Страшилку? – Дени сел на край кровати.

– Почти, – слабо улыбнулась ему в ответ.

– Ого. Я думал, что все ужасы на сегодня закончились.

– Этот ужас преследует меня не так давно. Но боюсь, что я буду жить с ним бок о бок всю оставшуюся жизнь.

– Замуж? – коротко и вкрадчиво спросил брат.

– Как ты догадался? – усмехнулась я.

– Это нетрудно сделать. Ну и, если честно, то я краем уха слышал разговор родителей примерно месяц назад.

– Почему мне не сказал? – тотчас набросилась на него. – Дени, ты бессовестный!

– Ну, думал, что это я что-то недопонял, – попытался оправдаться он, пожав крепкими широкими плечами. – Я же не стоял около них, а слышал издалека... Ты хоть его знаешь? Мужа своего…

– Знаю, – буркнув, я поджала губы и увидела, как брат напряжённо смотрит на меня. – Это Эмин Назаров. Мой одногруппник.

– Жесть, бл... – выругался Дени. – Он что, получше не мог найти?..

– Ты знаком с ним? – Я буквально вцепилась в футболку брата, подскочив со своего места.

– Не с ним, а с его отцом. Это очень обеспеченная семья, – а затем он, усмехнувшись и прищурив глаза, стал вспоминать обстоятельства их знакомства. – Помогал я как-то его организации документы в порядок привести, а потом мы вместе с Мухой... Ну... ты помнишь… это тот мой друг, который уехал во Владивосток... В общем, мы его из одного подсудного дела вытащили. А про его сына давно известно, какой он безответственный тусовщик и прожигатель отцовских денег. Ты что, правда, не знала, с кем учишься?

– Нет... – Теперь настало моё время недоумённо пожимать плечами. – Да мне вообще всё равно, кто кем и кому приходится.

– Отец желает тебе добра, хорошей жизни – я уверен. Иначе он бы не стал искать богатого жениха. Вот ты почему на архитектора учишься?

– Папа захотел, – безразлично промолвила я и, поджав коленки к груди, уткнулась в них носом.

– А ты? – Дени подсел ближе и обнял меня за плечи.

Я вздохнула и ответила уже не так уныло:

– И я. Мне интересно учиться.

– Отец неглуп. Я – юрист, ты – будущий архитектор. У него самого строительная компания. Связь улавливаешь?

– Ага. Улавливаю…. Дени... – потёрла холодные руки и сжала их в кулаки, прижав к своей груди. Отчаяние нахлынуло на меня, словно цунами. – Я не хочу замуж. За него. Вообще.

– Понимаю, – он крепче обнял меня и принялся тихонько укачивать, – но я не могу ничем помочь. Если у меня родится дочь, то я, наверное, не стану продолжать здешние традиции. Они устарели и не имеют ничего общего с действующими законами. Хотя ты же знаешь, что есть один выход…

– Какой? – встрепенулись я, а сердце в груди вдруг загорелось синим пламенем.

– Ну неужели ты не знаешь? – каверзно улыбнулся брат.

– Мы думаем об одном и том же?.. Или…

– Угу, – Дени заговорщически ущипнул меня за кончик носа. – Ищи объявления с заголовками «Выкуплю невесту. Дорого», – но, увидев, как увеличиваются мои глаза, поспешил успокоить: – Шучу. Не в такой формулировке, но смысл ты, думаю, поняла.

– Ты серьёзно? Да кто на это согласится? – усмехнулась я, подперев кулаком подбородок.

– Тот, кто тебя полюбит, и ему будет наплевать на всё, что случилось до вашей встречи.

***

РУСЛАН

Открыв своим ключом входную дверь, а потом едва переступив порог своей квартиры, своего личного холостяцкого убежища, я замер в тёмной прихожей. Мои самые худшие предположения подтвердились. У меня, конечно, рождались догадки, что так оно и будет, стоит лишь отсутствовать хотя бы сутки. Эмин, по своему обыкновению, устроил из моей обители тишины настоящий балаган. Даже за плотно закрытыми дверьми я слышал заливистый хохот брата, женский смех и визг, стеклянный звон бутылок и стаканов – всё это было мне уже настолько привычно, что больше не вызывало такой волны гнева, как, например, ещё год тому назад. Но прошедшие сутки так вымотали, что у меня даже не было сил пойти в комнату, где обосновался младший братец со своими дружками-подружками, и потребовать, чтобы эта весёлая компания наконец-то убралась восвояси.

Глава 14

ДИНА

– Нет, ну ты представляешь, уже третий день бьюсь, чтобы перенести переговоры хотя бы на неделю! – гремел на весь дом голос отца.

– Артурчик, ну успокойся. У тебя же не железное сердце! Тебе нельзя нервничать, – послышался спокойный мамин голос.

– А как тут не нервничать, когда свою дочь сосватать не можешь? Обручение назначено, а моя мать в больнице с воспалением почек, а ещё Дина, как выяснилось, не раз оказывалась с Эмином наедине. И не дай бог им… Ай, – он махнул рукой, – даже думать про это хочу. Молчи, Марина, лучше молчи.

– Милый, ну не надо так кричать... Не надо. Ещё давление подскочит, – продолжала увещевать мама. – Хотя лично мне кажется, что наша дочь явно не в восторге от своей пары. Не любит она его, Артур. И не полюбит никогда – попомнишь моё слово.

Открыв дверь своим ключом, я замерла на пороге, нисколько не удивлённая непрекращающимися криками. Послушала спор родителей, вздохнула и обречённо покачала головой, а потом, чтобы унять разгоревшуюся полемику, изо всех сил грохнула входной дверью. Подействовало! В столовой воцарилась напряжённая тишина.

Предки уже третий день спорили из-за того, что сосватать дочь и обручить молодых – это, скорее, тяжкое испытание, чем праздник.

– Что за шум, а драки нет? – спросила я, входя в просторную комнату, наполненную гнетущей тишиной.

Мама мрачно сидела на диване, отец бросал на неё яростные взгляды и нервно ходил из одного угла в другой.

– Ничего, доченька, – процедил он и фальшиво улыбнулся. – Как в университете? Почему-то ты сегодня рано?

– Преподаватель заболел – его занятие отменили, – ответила я и потянула носом аромат, вьющийся над плитой. – М-м-м, как вкусно пахнет... Что варим?

– Куриный суп с лапшой, – лаконично ответила мама.

– По-моему, опять велись разговоры по поводу этого сборища, – заметила я, усаживаясь за стол. – Пап, сколько можно? Я тебе уже говорила: я не пойду за него замуж. И точка.

– Просто не хочу, чтобы ты осталась одна! – поджал губы тот. – А эти твои университетские парни мне совсем не нравятся.

– Я не останусь одна, папа! – возмущённо запротестовала, глядя в глаза отцу. – Да, мне уже двадцать лет, и мне, типа, давно пора замуж!.. И бла-бла-бла!.. Но я не беспомощная и не уродина. Так что, может быть, вы мне всё-таки дадите возможность выбирать самой? Есть парни, которые не хотят следовать нашим законам. Они мечтают уехать в столицу и жить как православные.

– Нет! Не спорь со мной! Мне лучше знать!

– Пап, не думала, что ты такой… трудный! – в сердцах выкрикнула я и вскочила с места. – Может, он человек нехороший, а ты!.. Ты выдаёшь меня за него замуж!

Мне было крайне неприятно негативное отношение отца к снятию традиционных запретов, да и недавняя симпатия к Эмину сменилась ненавистью и неприязнью.

– Дина! А ну прекрати! Вместо того чтобы подумать о своём будущем, ты рьяно защищаешь свои права и оспариваешь решение всей семьи!

В этот момент внутри меня загорелась ярость, я вспыхнула до корней волос, чувствуя, как в то же время странная ледяная боль сжала моё сердце. Как же неприятно, когда отец ругал меня, ни в чём не повинную. Не в силах терпеть неистовое разочарование, я резко развернулась и выбежала из столовой.

– Дина! – крикнула вдогонку мама. – Ты кушать будешь?

– Нет! Не хочу! – гаркнула в ответ, желая поскорее скрыться в свой комнате.

– Сейчас суп сварится, и ты понесёшь ужин бабушке, а то я знаю, как кормят в больнице, – прошептала она, но я хорошо её услышала.

Меня душили злые слёзы, собственная слабость, которую не стоило показывать отцу. Все эти дни я жила как в тумане. После университета приходила домой, обедала, готовилась к завтрашним лекциям, а затем брала еду для бабушки и направлялась в больницу навестить её. Все эти дни Руслан тщательно избегал меня, и я прекрасно понимала почему. Мне было невероятно стыдно за своего отца и за саму себя.

За то, что не сказала ему раньше обо всём…

Позволила относиться к себе так, как не позволено относиться к почти замужней девушке…

Что дала вольность его взгляду скользить по моей фигуре и вдыхать аромат волос там, в ванной, когда он окатил меня ледяной водой из крана.

Что садилась к нему в машину, игнорируя желание Эмина отвезти меня домой, что… смотрела на него так, как смотрят только на понравившегося девушке мужчину.

Промозглый осенний ветер подхватил влажные листья и швырнул их под ноги. Я торопливо шагала от остановки к больнице, куталась в свою тонкую курточку и сильно жалела, что не надела что-то потеплее. Пришлось прибавить шагу, чтобы хоть как-то согреться. На пути мне попадались редкие прохожие, стремительно возникающие из тумана, словно призраки дешёвого голливудского фильма.

Сегодня так резко похолодало, что все стремились как можно быстрее убраться в тепло. Настроение у меня так и не улучшилось: было ужасно неприятно, что родной отец не гнушался совмещать бизнес и мою дальнейшую судьбу. Конечно, Руслан хоть и был очень загадочен, но всё же был даже более понятен, чем Эмин с его замашками придурковатого мажора. Только ведь это не повод говорить моему новому знакомому напрямую «забудь» и «отвали»… Пусть и в мягкой форме.

На влажные улицы города постепенно опустились короткие осенние сумерки. Начали зажигаться огни, окутанные густым липким туманом. Белёсые обрывки, словно паутина, липли к длинным волосам, и оттого мне невольно стало жутко. Была бы моя воля, я бы обязательно осталась дома, но меня с огромным нетерпением ждала бабуля – моя любимка, моя главная советчица и подсказчица.

«Мы словно в Лондоне», – с усмешкой подумала, изумлённо наблюдая, как дома исчезали в фантастических клубах молочного тумана.

Стоянка, освещённая фонарями, была наполовину пуста, и лишь несколько машин всё ещё стояли в ожидании своих хозяев. Среди них была знакомая серебристая иномарка. Она была припаркована в стороне ото всех, словно изолированная от общества других автомобилей. В этот момент я подумала, что это слишком похоже на то, как жил Руслан все эти годы. Такой же СТИЛЬНЫЙ, ДОРОГОЙ, но такой НЕПОНЯТНЫЙ, ОТРЕШЁННЫЙ и ОТГОРОЖЕННЫЙ ото всех...