Хегг. (не) Злодей для шестой сестры

ГЛАВА 1. Подслушивания и подглядывания

Леди Лиллианна

Это основа выживания. Если жить, как я, приживалкой на птичьих правах, то поневоле освоишь науку передвигаться бесшумно, прятаться в толстых портьерах, находить вентиляционные шахты и учить наизусть тайные переходы между апартаментами. Очень полезно быть в курсе всего и всех. И не так скучно жить, к слову.

Мой папаша женился на племяннице моей покойной матери по доверенности. Но до новобрачной не доехал: съел что-то не то по дороге. Он постоянно норовил питаться в трактирах и харчевнях, поэтому его кончина никого особенно не удивила. Его вдова унаследовала пятую и самую большую провинцию нашей прекрасной страны, а ко мне перешел родовой замок покойной маменьки и титул Шестой сестры-герцогини. Наследство бешено аристократическое и разоренное до тла. Вот и вся внутренняя политика.

– Надо тебя откормить и выдать замуж, – говаривала, глядя на меня за завтраком Пятая Герцогиня Елизавета, – лучше всего за какого-нибудь мильонщика торговца, помешанного на дворянских регалиях.

– Человек хочет поступить в университет, – трогала ее тихонько за руку мадемуазель Марина, ближайшая подруга и медиум, – в семье полно денег, почему бы девочке...

– Ерунда какая! – всегда перебивала эту тему наместница, – Блажь! Дикость несусветная! Университет! Что там делать? Ее мать утверждала, что у Лили должны проклюнуться магические способности. Почему до сих пор не проклюнулись? Надо отвезти ее в волшебную школу, путь поищут. Ты представляешь, насколько это было бы полезно?

– Но у нас в провинции нет таких, Лизавета! Если только в Обители Всеблагой имеются специалисты.

Тут они всегда начинали спорить и перебирать варианты. Женщины делили и кроили мою судьбу, словно я вышитый бисером портрет на стене. Бессловесный и безмозглый.

Я давно перестала встревать в трескотню герцогини и ее личной предсказательницы погоды. Скорей бы мне исполнился двадцать один год! Я сразу пошлю этих жирных напыщенных дур куда подальше. Главное, увернуться от монастыря и замужества, а там я сумею взять судьбу в свои руки. Университет меня манил.

За окном шел дождь. Конец января не желал радовать солнышком. Хотя трава давно проклюнулась и вызеленила долину. Первоцветы пестрели тут там. Едва заметные в туманном утре предгорья Северной Гряды надежно прикрывали здешнюю зиму от минусовых холодов. Я никогда в своей жизни не встречала по-настоящему снежной и ледяной погоды.

В столовую вошла Марта и провозгласила как бы шепотом на ухо Елизавете:

– Доставили в малую гостиную, мадам.

Тучная домоправительница незаметно показала мне кулак.

Это означало, что идти подглядывать нельзя ни в коем случае. Марта вырастила меня. Я ей безоговорочно доверяю. И люблю. Ну в том случае, если герцогини вообще способны на теплое чувство. Вот только в советах ее давно не нуждаюсь.

Герцогиня и ее медиум вспорхнули с мест, забыв про кофе.

Я подождала, когда стихнут шаги в толщине ковров коридора и просочилась в дверную створку. Белая и зеленая юбки дам уже скрылись за поворотом. Быстро они летят! Что ж там такое доставили?

Я прибавила шагу и чуть не напоролась на подруг. Они перешептывались, по пояс зарывшись в портьеры. Я со скоростью звука нырнула в желтые драпри оконного проема. Похоже, что старшие дамы подглядывают за кем-то. Кончик носа невыносимо зачесался от любопытства. Я живо ухватилась за нос и надула щеки, чтобы не чихнуть. Что может быть там такого, что сама хозяйка замка вынуждена рассматривать тайно?

Наконец обе женщины скрылись в малой гостиной. Я облегченно выпустила воздух и громко икнула. Этого еще не хватало! Снова набрав воздуха и задержав дыхание, ринулась следом. Ни за что не пропущу.

На полу рядом с креслами лежал мужчина. Его верхняя половина была накрыта белой тканью, расшитой райскими птицами. Скатерть? Судя по раскиданным по ковру чашкам-блюдцам, очень похоже на то. Нижнюю половину человека скрывали пижамные штаны в зеленую полоску.

– А он не очнется? – проговорила Елизавета, склоняясь над неподвижным мужиком.

– Очнется, но не сейчас.

Медиум усмехнулась и присела корточки по другую сторону от молодого человека. Длинным ярко-красным ногтем Марина потянула за шнурок и спустила штаны несчастного чуть ли не к коленкам. Я растопырила глаза как следует.

Дядя был отнюдь не мелкий, но и дамы хрупкость не страдали. К тому же у обеих имелись пышные волосы до пояса, совершенно не убранные к завтраку. Они своими густыми патлами, как занавесками, скрыли от меня обзор. Я скрипнула зубами и подалась вперед.

– Ну что я могу сказать, – ухмыльнулась предсказательница после минутной паузы, – зрелище весьма пристойное. Хотя, сама знаешь, дорогая: пока лично в деле не испытаешь…

– Как бы узнать наверняка, что это действительно он? Есть какие-то особые приметы? – взволнованно проговорила госпожа наместница. Взгляда от картины жизни не отлепляла.

Я судорожно пыталась углядеть, что они там рассматривают. Не мужские же причиндалы, в самом-то деле!

– Есть масса пророчеств и упоминаний в источниках, дорогая. Есть прямые указания в храме Всеблагой. – хмыкнула непочтительно Марина, – есть моя интуиция медиума, наконец! А тебе родинку в виде короны на причинном месте подавай! Говорю я тебе, Лиза, это он. Последняя кровь. Тебе очевидно везет, госпожа наместница, раскрасавец хоть куда!

ГЛАВА 2. Герцогиня номер пять

Лейтенант Хегг

Я шел быстрыми шагами по коридору. Зол был так, что попадись мне навстречу неважно кто, убил бы на месте. Тупо ткнул кулаком в лоб и амба, у меня силенок хватит.

За кого меня принимают в этой пыльной норе?! Сначала облили какой-то дрянью, отобрали одежду и мыться заставили. Потом опоили, чуть не отравили, три часа без сознания провалялся. В конце концов, выдали обратно обмундирование, благоуханное розами и чистейшее. И отправили в поход по дворцу. Все без малейших объяснений, дюжая прислуга талдычит одно: «Приказ начальства». Какого начальства? Бред!

Да! За кого меня принимают? Я на ходу обернулся. Секретарь, он же телохранитель, шел в полушаге сзади. Я вздернул бровь вопросительно.

Мой слуга человек редкий: все знает и всегда. Я иногда невольно задумываюсь, человек ли он? Единственный недостаток парня – способен вести свою игру.

– Что происходит? – я отвернулся, продолжая топать, куда глаза глядят. Понятия не имею куда ведет безлюдный коридор.

– Минутку терпения, – негромко объявил слуга. И показал рукой вперед.

Там желтым прямоугольником на малиновом ковре светила открытая дверь. Я вошел.

Большая теплая комната с невысоким потолком. Рабочий стол с бумагами, книги в шкафах, золоченые статуи-светильники и куча всякой дорогой обстановки. Шикарно до невозможности. Кабинет государственного деятеля и не средней руки, к гадалке не ходи. Я бы от такого не отказался.

В жестком кресле во главе стола сидела женщина в зеленом платье.

Я посмотрел в отражение стекла шкафа. Мой человек остановился в дверях. Здоровенный местный в ливрее встал, загородив собой проход. Неприятно.

– Рауль, подождите за дверью.

Мягкое контральто прозвучало в тишине. Зеленые глаза, как пруд в солнечный день, смотрели с интересом. Где-то в глубине омута плескалась насмешка.

– Присаживайтесь, лейтенант.

Приятной полноты рука указала мне на неудобную банкетку. Человеку моего роста тут совершенно некуда девать колени. Задираются к подбородку. Я сделал шаг и опустил зад на край стола.

Красиво изогнутые брови слегка приподнялись то ли в возмущении, то ли еще как. Скорее блондинка, чем рыжая. Хороший бюст и попа. Тонкостью стана не поражает, да я не люблю худых. Прелестный носик, розовый ротик, ямочка на подбородке. От тридцати до тридцати пяти. Понюхаю ближе, скажу точно. Что ей нужно? Перепихнуться? Так для этого в кабинет не приглашают. Я не люблю возиться с сановными дамами. Командовать норовят и в постели ленивые.

– Ты кто? – спросил я без затей.

Она рассмеялась. Звонко, как девчонка. Закидывая назад голову с хитрой прической, демонстрировала ласковую кожу на шее. Там нитка морского жемчуга тепло звала к себе. Манила. Если ее перекусить, то жемчуг разбежится и запрыгает везде, по столу, кружевам, зеленому атласу. Закатится в интересные места. Поискать его языком было бы забавно. Я заглянул прямо в лукавую зелень глаз. Да, я романтик!

– Елизавета, Пятая герцогиня и Госпожа Наместница этой земли, лейтенант, –горделиво и с правильной долей снисходительности представила себя зеленоглазая красавица.

– О! – тут романтика с эротикой мгновенно покинули мою служивую башку, – ты-то мне и нужна!

Я обошел стол и присел без затей на подлокотник кресла вельможной дамы. Обхватил ее за плечи доброй левой рукой.

– Ты получила мою служебную записку, пупсик? Мой секретарь должен был отправить целых две!

Герцогиня заметно прифигела под напором армейской прямоты. И пока наместница приходила в себя, елозя в моем железном объятии, я изложил суть проблемы. Прошлой осенью я поступил на имперскую службу. Охрана государственных рубежей в высокогорье Северной Гряды. В пограничной стене уже тогда зияла здоровенная дыра. И, судя по ее состоянию, никто за последние лет сто не интересовался этим.

– Послушай, солнышко! Надо как-то напрячься и помочь погранслужбе. Я же не для себя стараюсь, малышка, государственное дело, сама понимать должна.

Я беспардонно лизнул зеленоглазку в ушко. Взял пухленькую ладошку со стола и погладил себя по губам. Планировал опустить женскую конечность ниже. Готов был собой пожертвовать ради общего дела. Ждал реакции на аванс. Куда повернет?

– Лейтенант Хегг! Немедленно встаньте и ведите себя уважительно! – неплохим командным голосом выступила герцогиня. Забыл, какая по счету, – или я позову охрану. Обзор вершин Северной Гряды из-за решетки тюремной башни я вам гарантирую.

Я пожал плечами и встал. Нет так нет. Не очень-то хотелось. Среди горничных и камеристок я найду развлечений без проблем. И живее, и вполовину свежей. Сказал напоследок:

– Будьте любезны, ваша светлость, все же изыскать средства для ремонта участка стены и двух фортов. Драконьи площадки там полностью рассыпались. Пока снег лежит на перевалах, моя граница на замке. Но наступит лето…

Я сделал многозначительную паузу. Никакого ответа не родилось.

Я потерял к тетке всякий интерес. Сделал пару шагов по кабинету.

Как же мне провал залатать? Ведь лето и в самом деле не за горами. Я водил глазами по золочёным корешкам толстенных книг, словно там прятался совет. Интересно, в замке принято кормить гостей? Или здесь только насильно моют и пичкают наркотой? От воротника френча несло синими цветами и розовой пудрой. Я чихнул и поморщился.

ГЛАВА 3. Что?

Леди Лиллианна

Я опоздала. Когда примчалась узким ходом между апартаментами, в кабинете Лиз никого не осталась. Последним ушел высокий человек в черном костюме и черной шляпе-котелке. В руке, затянутой в черную перчатку, он держал сложенный вдвое лист бумаги.

Бумага от герцогини, только у нее имеется зелено-золотой обрез края. Что там? Что-то личное. Объясняется этому пограничному мужлану в любви? брр! Неотесанное чудовище! Я лично видела час назад, как он отлил в трехсотлетнюю китайскую напольную вазу с розами. Это ж надо до такого додуматься! Даже не попытался искать туалет! Животное. Не говоря уж о том, что ни он, ни его похожий на ворона, слуга не снимают головных уборов. Ни перед дамами, ни перед статуей Всеблагой. Даже кончиков пальцев к полям-козырькам не прикладывают. Говорят, что у них на Гряде нет совершенно женщин. Это заметно: совсем одичали.

Я скользнула в полутемный кабинет. Вытащила из ящика стола папку-бювар и заменила там лист-подкладку на новый. Потом насыпала немного песка на прежний лист и добавила толченого грифеля из склянки. Потрясла как следует и ссыпала смесь в цветочный горшок.

Были бы у меня хоть мизерные способности к колдовству, я бы проделала этот фокус щелчком пальцев. Но чего нет, того нет. Приходится прибегать к древним шпионским лайфхакам.

Я проложила тонкую промокашку между листом и кожаной столешницей и плотно провела ладонью несколько раз. Ну вот. Тайна переписки мадам наместницы и пограничного хама мне доступна. По мере того, как глаза бежали по строчкам, они бессознательно полезли на лоб.

Самое ужасное, что мне совершенно не с кем посоветоваться. Единственный человек, который хотя бы делает вид, что разбирается в местной подковерной жизни – это сама Пятая герцогиня. Она творит события, она же их истолковывает.

Что мне делать с секретной дурацкой инфой? Собрать по шкатулкам все более-менее ликвидные побрякушки и уносить ноги? Пока не упаковали замуж. Тогда уж лучше в монастырь! Я терпеть не могу мужчин! Особенно откровенных самцов вроде амбала-пограничника. Повально у всех у них ровно одна извилина и та прямая и в штанах. Кстати!

Я спрятала промокашку в карман юбки и понеслась потайным коридором в приватное крыло Елизаветы. Вдруг удастся подслушать продолжение истории?

Зря я угробила пылью кружева на нижних юбках. Никто нигде не обсуждал ничего интересного. Ни среди гостей – постоянных субботних прилипал, ни среди их горничных и камердинеров. Похоже, новейшая новость еще не успела просочиться в ближний круг.

Я вышла на свет и спустилась на один лестничный пролет. Здесь в известной малой гостиной я с налёта наткнулась на черного слугу пресловутого лейтенанта. Он сидел удобно в кресле и пил кофе с пирожными. Перчаток он при этом не снял, шляпу сдвинул на затылок, ногу на ногу положил и читал толстую столичную газету.

Из апартаментов доносились громкие хлопающе-чавкающие звуки. Когда я догадалась что к чему, мои туфли мгновенно покраснели до самых кончиков бантов, не говоря уже о щеках и шее. Ничего членораздельного мокрые шлепки не транслировали. По некоторым восклицаниям я угадала двух подавальщиц из обеденной прислуги. Надо отдать должное отвратительному солдафону – ведет он себя соответственно заявленному образу. Сначала нагадил в розы, теперь так развлекается с прислугой, что слышно во всем замке. Письма он, что ли, не читал?

На лестничную площадку пришуршали пышные юбки. Я шустро ввинтилась в бархат портьер.

– Н-да-а, – заметила медиум.

– Что он там делает? – недогадливо вопросила герцогиня.

– Испытывает удовольствие, судя по всему, – проговорила лучшая подруга наместницы.

– Ты думаешь… – до хозяйки замка стало доходить, – он не смеет!

Громкий мужской стон как нарочно озарил гостиную. И еще один. Потом хриплый смех.

– Батлер, откройте двери.

Голос Елизаветы замерз, заледенел.

Я осторожно высунула край лица. Такое пропустить невозможно! Черный человек встал, поклонился дамам и театрально распахнул высокие двери.

Строго говоря, я даже не поняла, где заканчиваются девицы и начинается мужчина. Это было похоже на многорукую и многоногую тварь, удивительно сросшуюся в невообразимом порядке. Я таких штук и не видала никогда. Я понятия не имела, что так возможно. Уловила только, что мужик в одних армейских сапогах, а женских голов в белых чепчиках три.

– Прикажете закрыть? – спросил черный слуга во внезапно возникшей паузе.

– Да, – выдавила из себя Елизавета, не в силах отлепить глаз. Да никто не мог оторваться от фантастического зрелища.

– Хорошо, – четко кивнул мужчина в черном, неожиданно повернул голову вбок и подмигнул.

Я осознала, что это мне и спряталась обратно. Захлопнула рот. Сердце билось в грудной клетке, как пойманное врасплох. Слюна стекла по подбородку и оставила мокрый след на корсаже. Вот это номер!

– Как ваше имя? – раздалось буквально в шаге от моего укрытия. Медиум очухалась?

– Гердт, мадам, – четкий ответ черного слуги.

– Вашему хозяину назначена встреча. Вы в состоянии обеспечить его присутствие? – госпожа наместница никому не позволит взять инициативу из своих красивых рук. Пришла в себя.

ГЛАВА 4. Чертова бумага

Лейтенант Хегг

Вода в ванной была не горячая, ни холодная. Ровно такая, как надо. Как удается моему камердинеру всегда угадывать с температурой?

– У вас четырнадцать минут, господин, на все про все, – сообщил слуга.

– Перечисляй.

– На бритье, одевание, чтение документа, принятие решения и аперитив.

– Погнали, – кивнул я.

Приподнялся в корыте и положил голову на полотенце. Подставил лицо и горло человеку с опасной бритвой в руке. Уничтожить меня не просто. Проще всего отрезать голову. Я доверял своему камердинеру жизнь легко.

Через четыре минуты я встал из воды и получил горячую сухую простыню. В который раз за сегодняшний день пожалел, что поленился сбрить волосы на голове. Но делать это в походе, в чужом доме – плохая примета. Я не суеверен, но есть привычки, выстраданные годами.

Я обмотал бедра белой тряпкой, разглядывая себя в большом ростовом зеркале. Интересно, оно просвечивает с обратной стороны? Меня давно не отпускает ощущение чужого присутствия. Я моюсь и одеваюсь в этом клятом замке уже во второй раз, словно нанятый. Даже жалко, если никто не подсматривает. Я красивый парень, без дураков. Сказал:

– Читай эту чертову бумагу, Зиновий.

Батлер кивнул. Развернул лист, глянул ровно один раз в текст и стал декламировать какую-то напыщенную фигню про местные дела, раскладывая невозмутимо одежду по оттоманке. Я с изумлением отметил высочайшего качества белье и штатский костюм. Не понял.

– Я не понял?

Я взял в руку батистовую рубашку длиной до пят и с кружевами и протянул слуге. Никогда в жизни не носил таких бессмысленных вещей.

Тот закатил глаза к потолку и перевел их на лист с золотым обрезом. Вздохнул. Я, как любопытный школьник, напялил чудо-рубаху, покрутился у зеркала и приготовился слушать. Через пару минут мои глаза стали закрываться. Я ничего не понимал в витиеватых фразах. Они нарочно меня хотят усыпить?

– Зина! – заорал я, хотел сделать шаг и чуть не запутался в долгополой ночнушке, которой меня наградили, плюхнулся на оттоманку, разбросав предметы гардероба, – переведи, что нужно от меня!

– Госпожа Елизавета, впечатленная вашей мужской силой и красотой, хочет, чтобы вы, лейтенант, подарили ей три ночи, считая от сегодняшней, – несколько буднично «перевел» Зина.

Я понятливо кивнул. Такое случалось со мной и не редко. Особенно в прошлой, до лейтенантской жизни.

– А взамен? – я ждал продолжения.

– Про это нет ни слова, – мне показалось, или в голосе батлера проскочила насмешка?

– То есть надо идти на встречу и торговаться? Я не хочу. Я накувыркался по уши и хочу ужинать. Зачем мне разговоры о делах?

– Кто знает? Само по себе предложение – это великая честь для неизвестного никому офицера младшего состава, прибывшего из северного захолустья, – проговорил равнодушно камердинер, выбирая на вычурном дюссельподе гребень для моей прически.

– Ты в своем уме? – опешил я от такой наглости, – я – младший состав из захолустья?! Тупо красивый член для перезрелой красотки бесплатно и на трое суток?

– Да. Предлагаю и вам, господин, перестать орать опасные глупости, включить мозг и поискать-таки способ раздобыть средства для ремонта пограничной стены.

Зина с интересом вертел в руках даже на вид приятные кальсоны с жемчужными застежками у щиколоток.

– Замечательная вещь, если вдуматься, – проговорил он, – и теплое белье и финансовый НЗ.

Средства для ремонта? Мысль богатая. Почему три ночи? Да я ухайдакаю толстушку еще до полуночи! А, впрочем, попить-поесть-поспать на герцогских перинах – дело приятное, как ни крути. Когда еще выпадет такая удача служивому человеку?

– Я хочу ужинать и сигару, – сказал я.

– Само собой, господин, все давно готово, – Зина развернул длинный теплый халат, отороченный черно-бурой лисой по краям.

– И все? – я хмыкнул, суя руки в рукава, а ноги в расшитые золотой нитью мягкие тапки, – это весь мой наряд для официальной встречи с герцогиней?

– Есть еще зимний ночной колпак, но вы обычно не любите спать в головном уборе…

Спокойствием моего батлера можно гвозди забивать. Он распахнул двери и слегка наклонил голову в поклоне.

Я сунул руки в карманы по самые локти и шагнул в коридор.

-------------------------------------------------------------------------------------

Друзья! Предлагаю вашему вниманию новую историю

"Под колпаком у злодея 18+"

https://litnet.com/shrt/ryrY

Аннотация:

Могла ли я подумать, что одна единственная ночь с незнакомцем обернется тем, что он окажется моим новым преподавателем? Точно нет. Дериан властный, деспотичный собственник, который не терпит отказа. И он вознамерился всеми возможными способами меня заполучить. Теперь мой отец в шаге от тюрьмы, а я на пороге отчисления. Сдамся ли я, чтобы спасти свою семью? Или попробую установить свои правила в этой игре? И что делать, если я люблю другого?