Хищник

Пролог

Бальтазар Лаверстейн Айдж длинным закругленным когтем подцепил бретельку моего лифа, слегка оттянул и отпустил. Она жгуче хлестанула по моей коже, отчего я вздрогнула и поморщилась.

— Как, говоришь, ее зовут? — В его волчьих глазах вспыхнул нездоровый блеск: оценивающий, плотоядный, алчный.

— Рокси. Роксана, — ответила моя наставница Кэйя, желая поскорее получить свои деньги и убраться восвояси, в свой пансионат для девочек.

— Умная, — произнес Бальтазар, обходя меня по кругу и принюхиваясь.

— Да что вы! Куда ей?!

— По глазам вижу. — Он кивнул своему бете. — Заплати ей четыре золотых, Клойс.

— Уговор был о пяти! — уточнила Кэйя, от жадности позабыв, что разговаривает с одним из опаснейших оборотней, с убийцей, с лордом наших земель.

— Товар отличается от описания, — фыркнул ей сующий мешочек с монетами. — Не согласна отдать ее за четыре, значит, забирай ее и проваливай в свою дыру. Не думаю, что кто-то заплатит тебе хотя бы одну золотую. Хотя девочка хороша… — причмокнул Клойс, стрельнув в меня взглядом.

Нахмурившись, Бальтазар отвлекся от меня и велел ему убираться с глаз.

Опомнившись, парень толкнул Кэйю к выходу из зала. Больше она не возмущалась. Знала, чем грозит спор с лордом. А я смотрела ей вслед и пыталась смириться с мыслью, что та, кого в детстве я называла мамой, только что продала меня за четыре золотых монеты. Продала стае оборотней, которые будут делать со мной все, что им заблагорассудится.

— Оставьте нас! — приказал Бальтазар остальным своим воинам.

Как только двери закрылись и был слышен лишь треск объятых жаром дров в камине, я натянула на себя свое мешковатое платье, которое пришлось снять для изучения «товара».

Неспешной, уверенной походкой Бальтазар дошел до барной стойки, пугая меня шириной своих плеч, налил янтарного напитка в стакан и развалился в большом кресле. От него за версту несло упрямством, опасностью, смертью. Обладатель широкого лица с густыми изломленными бровями над глубокими, холодными, насквозь пронизывающими глазами, прямого носа, обильной поросли, в которой выделялись пухлые губы, и длинных спутанных волос.

Глотнув из стакана, он повертел его в руке, бултыхая камешки льда, и еще раз оглядел меня с головы до ног.

— По словам Кэйи, ты девственница, — заговорил он, измучив меня своим молчанием.

— А еще я умею готовить, стирать, шить…

— Замолчи, — шикнул он, и я прикусила язык.

Напрасно я надеялась, что Бальтазар отправит меня на кухню или в прачечную. И вряд ли я буду шить ему рубахи.

Он сделал еще глоток, посмаковав его, прежде чем сглотнуть.

— Ты что же, совсем меня не боишься? — улыбнулся он.

— Вы отдали за меня целых четыре золотых. Подозреваю, что будете мной дорожить.

Лорд хохотнул и качнулся в кресле.

— Всего четыре золотых, — уточнил он. — Но как я и сказал, умная. Верно, дорожить буду. Поэтому ты не будешь готовить щи, стирать портки, шить трусы и чистить ночные горшки. Ты сгодишься для другой цели. Заинтригована? — Бальтазар подался чуть вперед и локтями уперся в свои разведенные колени.

Какая уж тут интрига?! Все знают, что делает стая с такими, как я. Нас используют для рождения гибридов — главного ресурса оборотней. Тот парень, Клойс, один из них: рожден обычной женщиной от оборотня. Вот только век у этих женщин недолог. Некоторые и одних родов не переживают.

— Расскажи о себе, Рокси, — попросил Бальтазар, снова откидываясь на спинку скрипучего кресла.

— Я сирота. Воспитывалась в пансионате Кэйи, — коротко ответила я.

— Братья, сестры, близкие родные?

— Не знаю, — убедительно пожала я плечами. — Думаю, никого нет. Иначе кто-нибудь уже навестил бы меня.

— Тебе двадцать?

— Девятнадцать, — честно ответила я.

— Не буду томить, Рокси, — вздохнул Бальтазар. — Я купил тебя для своего сына.

И в этот момент у меня земля ушла из-под ног. Для кого?! Для этого подонка, который насилует женщин, пока они не превращаются в кусок мяса? Для того, который делит своих рабынь с не менее жестокими дружками?! Который до смерти замучил больше дюжины девушек?! А пообещал дорожить мной! Лжец!

Похоже, я выдала свой страх задрожавшим подбородком.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — издевательски спросил Бальтазар, глядя на меня поверх стакана.

— Немного утомилась в пути, — ответила я как можно ровнее, но чувствуя, что страх закладывает уши.

— Ты знаешь моего сына?

— Того, который приковывает девушек к стене и метает в них ножи? — произнесла я немеющими от ужаса губами.

Лорд усмехнулся:

— Это сплетни. — Он поднялся с кресла, медленно приблизился ко мне, поднес к своему носу прядь моих распущенных волос и прошипел: — Реальность еще хуже.

Теперь я затряслась всем телом. В дверь постучались, и Бальтазар позволил гостям войти. За моей спиной послышались тяжелые шаги входящих мужчин. Лорд допил содержимое стакана и, сделав шаг назад, приказал мне:

— Раздевайся!

Глава 1

Бальтазара Лаверстейна Айджа боялись враги, уважали друзья, желали женщины. Много раз он боем отстаивал наши земли, на которые всегда кто-нибудь покушался. Плодородная земля, процветающее производство, сильное духовенство... Бальтазар следил, чтобы условия нашей жизни были высокими. И это вызывало зависть у соседей.

Вряд ли он был верным мужем. Поговаривали, что даже среди гибридов есть его сыновья. Но в целом, он был надежным правителем. За исключением слабости к капризам своего наследника.

Иден Лаверстейн Айдж прославился своей маниакальной кровожадностью и страстью к постыдным вещам. Пусть народ что-то преувеличивал, передавая слухи из одних пьяных уст в другие пьяные уста, но то, что уже тринадцать девушек бесследно исчезли в его рабстве — правда. С двумя из них я была знакома лично. Они тоже воспитывались в пансионате Кэйи. Сколько она выручила за них, я не знаю, но молва о том, что обе были отданы Идену, быстро дошла и до нас.

Приказ лорда пригвоздил мои ноги к полу. Обхватив плечи руками, я молилась, чтобы происходящее оказалось сном. Но слышимое дыхание Бальтазара становилось свирепей, а запах волчьих тел заполонял все вокруг.

Запустив большой палец за горловину платья, я начала оттягивать ткань в сторону, и тут рука лорда остановила меня. Горячая, властная, крепкая, она сжала мое запястье и задержала.

— Умница, — похвалил он меня. — Послушная. Это преимущество. В первую очередь для тебя.

Не веря своим ушам, я робко подняла лицо и взглянула на оскалившегося лорда. За спиной послышались смешки стаи.

Бальтазар вернулся в свое кресло и деловито заговорил:

— Иден возвращается в поместье через три дня. Сейчас он на охоте.

Я облегченно выдохнула, потому что трех дней мне вполне хватит на побег. Но рано обрадовалась, потому что лорд продолжил:

— Сегодня вечером ко мне приедет новый лорд Долины Сна — Реган Аларнис. Слышала о нем?

— Знакомая фамилия, — ответила я, не зная, к чему клонит Бальтазар.

— Его отец Воган Аларнис правил Долиной Сна сорок семь лет. Он скончался при последнем новолунии. Теперь его земли во власти его сына. Нам с ним нужно обсудить наши дальнейшие отношения, чтобы дружеское соседство не превратилось в ненависть и войну. И я хочу максимально гостеприимно встретить его.

— Я готова выполнить любое ваше поручение. Кэйя научила меня делать массаж ног, еще я неплохо танцую…

— Ты с ним переспишь! — перебил меня лорд. — Молодая, красивая девственница… Что может быть слаще такого десерта?

«Волчий аконит», — подумала я, поправляя платье и с опаской через плечо глядя на усмехающуюся надо мной стаю.

— Саломея! — окликнул Бальтазар тут же вбежавшую в зал служанку — низкорослую щуплую женщину лет тридцати. — Приведи Роксану в порядок. Отмой ее, накорми, приодень, причеши. В общем, придай товару ценный вид.

— Поняла, милорд, — закивала она, хватая меня за руку.

— Заодно проследи, чтобы к приезду лорда Аларниса все было на высшем уровне, — добавил Бальтазар, провожая нас взглядом.

Мы протиснулись сквозь плотную толпу тучных парней и вышли на свежий воздух, где я столкнулась с направляющимся в зал Клойсом. Смерив Саломею недобрым взглядом, он коротко сказал мне: «Осторожнее, новенькая!», — и пропустил меня. Напоследок я обернулась, проследив за его спиной, скрывающейся за дверью. Раз он вернулся, значит, Кэйя уже ушла. Получила свои деньги, бросила меня на растерзание волкам и просто ушла…

— Ну, чего встала! — подтолкнула меня Саломея. — Шагай. Милорд рассердится, если ты не явишься на прием вовремя. Ты должна радоваться, что станешь звездой вечера.

К грубому обращению я привыкла еще в пансионате. Кэйя тоже не церемонится с воспитанницами: и выпороть может, и в чулане запереть, и голодом морить. А Саломея просто слишком щепетильно относилась к работе. Суетливая, торопливая, резкая, она вывела меня из дома и через двор проводила к душевым. Здесь она стащила с меня одежду и долго и больно терла мою кожу и выполаскивала волосы. Когда я, по ее словам, блестела от чистоты, она вернула меня в дом.

Бальтазар Лаверстейн Айдж владел двухэтажным особняком с пятью десятками комнат. Здесь было две кухни, обеденный, приемный и танцевальный залы, гостиные, каминные, игровые комнаты, библиотека, спальни. Дом старый: стены обшарпаны, половицы вытоптаны, трещины на оконных стеклах. Я думала, что лорд позволял себе шик, но вмятины в диванах, покореженные ножки столов, побитая посуда говорили о том, что роскошь для него не главный критерий власти и успеха.

Мне выделили комнату на первом этаже. Небольшую, темную и неуютную. Здесь была узкая кровать, сундук и зеркало. К простоте я привыкла, поэтому нос воротить не стала. И на том спасибо, все равно я в поместье ненадолго. Мой побег уже спланирован, и совсем скоро я исчезну.

Саломея приказала мне обсыхать и ушла за обедом. Вскоре меня накормили холодной, но вполне съедобной похлебкой с сухарями, напоили каким-то травяным отваром и занялись моими волосами. Их вычесывали, выстригали какие-то отдельные волосинки, вплетали в причудливую прическу. Потом Саломея растерла мою кожу ароматным маслом и одела меня в лиф и полупрозрачную юбку с монистом на бедре.

— На! — Она сунула мне еще один стакан с отваром. — Пей!

— Не хочу, — отказалась я, разглядывая свое откровенное одеяние в отражении мутного зеркала.

— А я тебя не спрашиваю! Тебя сегодня отдадут ликану. Если не хочешь принести от него, то пей!

— Это противозачаточное? — Я взглянула на мутный напиток.

— Не думала же ты, что у нас такой отвратительный чай!

Уперев руки в бока, Саломея проследила, чтобы я выпила эту гадость, а потом наказала ждать своего часа и ушла.

Расхаживая по маленькой комнатке, больше похожей на коморку, я заламывала пальцы и размышляла о том, получится ли сбежать сегодня? У границы Болот меня должен встретить человек, который отвезет меня так далеко отсюда, что Бальтазару и его сынку Идену десяти жизней не хватит отыскать меня. Остается лишь дождаться, пока мне дадут самую быструю лошадь и откроют ворота. А для этого надо улучить подходящий момент, иначе Бальтазар поймает меня, и тогда несдобровать всем заговорщикам!

Глава 2

Прежде чем нас с лордом Аларнисом проводили туда, где мы могли уединиться, Бальтазар подозвал меня к себе и прошипел на ухо:

— Только попробуй не раздвинуть перед ним ноги. Я проверю. Окажешься неиспорченной, мало тебе не покажется.

Это был конец. Если мгновенье назад я еще верила в чудо, то отныне утратила последнюю надежду.

Клойс отвел взгляд в сторону, когда я проходила мимо него, на непослушных ногах плетясь за гостем — лордом Долины Сна, альфой одной из крупнейших стай, Реганом Аларнисом.

Саломея ввела нас в просторную гостевую на втором этаже. Здесь была большая кровать с чистым бельем, плотные шторы на окнах, картины на стенах, низкий кофейный столик и одна тумбочка.

Пока лорд снимал куртку и сапоги, служанки принесли угощения: кувшин с крепким напитком, фрукты, ягоды. А еще большую чашу с ароматной водой и чистое полотенце.

Едва они ушли и Саломея щелкнула ручкой захлопнувшейся двери, меня прошиб холодный пот.

Я стояла посреди комнаты — безвольная рабыня, утратившая веру в свое скорейшее спасение, — и молча наблюдала, как лорд Аларнис подворачивает рукава своей рубашки, тщательно моет руки, умывается, вытирается полотенцем и, откидывая его в сторону, тихой поступью охотника приближается ко мне. Ослабив верхние пуговицы рубашки, он обходит меня по кругу, принюхивается и, остановившись передо мной, хмурится.

Весь простор комнаты внезапно сжимается, словно лорд Аларнис заполняет собой все вокруг.

— Ты невинна, — произнес он, и я позволила себе взглянуть ему в глаза.

Резко отвела взор и опустила лицо, не забывая наказ Саломеи.

— Простите, — пробормотала я заплетающимся от волнения языком.

— За невинность? — удивился лорд. Его теплые пальцы коснулись моего подбородка. — Посмотри на меня, Роксана.

Прозвучало, как просьба. Я осмелилась нарушить обещание. Снова взглянула в глаза, источающие восхищение… мной?

— Это Бальтазар велел обслужить меня? — спросил он, застав меня врасплох. — Мне можешь сказать правду. Я давно знаю Лаверстейнов Айджей. Их величие построено на людских страданиях. Если твой «подарок» принудителен, я не приму его. Я не зверь.

— Он проверит, — призналась я, почему-то доверившись лорду. — Если я не отдамся вам, значит, он отдаст меня стае.

Лорд Аларнис медленно отнял руку от моего лица, отошел к столику, налил себе хмельного и несколькими глотками осушил стакан. Закинув в рот одну ягоду, он стал задумчиво ее жевать.

Украдкой глядя на него, я не могла не отметить его мужскую привлекательность. Даже в профиль он был хорош собой. Там, откуда меня привезли, таких обаятельных мужчин я не встречала.

— Давно ты здесь? — Лорд повернул голову, и его волосы, казалось, засияли под светом огоньков семи свечей.

— Меня привезли сегодня днем.

Он озадаченно покивал, поджав губы, и с глубоким вздохом сказал:

— Роксана, я не могу взять тебя силой. Не хочу. Это неправильно. Я не насильник. Я прибыл сюда для налаживания подорванных моим отцом отношений с соседями. Мне не нужна война. Поэтому я мог бы обмануть Бальтазара. Однако его угроза…

— Уж лучше вы, чем его неотесанные болваны, — пискнула я, не веря, что говорю это.

— Ты уверена?

— Выбора у меня нет.

Лорд Аларнис выпил еще, дал нам немного времени осмыслить ситуацию и сделал шаг навстречу мне. Я инстинктивно попятилась, и он остановился. Примирительно приподняв ладони, лорд Аларнис произнес:

— Роксана, я не причиню тебе вреда.

Я моргнула.

— Согласен, странно прозвучало. Но я лишь хочу сказать, что не сделаю тебе больно. — Осторожным шагом он стал сокращать расстояние между нами. — Я не изверг, Роксана. И ты всегда можешь меня остановить.

— Нет, — вырвалось у меня, едва он подошел слишком близко. — Пожалуйста, не останавливайтесь.

На его лице появилась горькая полуулыбка. Лорд положил ладонь на мое плечо, скользнул к локтю, ведя за собой дорожку мурашек и сжимая мое сердце, и прошептал:

— Я буду нежен, Роксана.

Задавливая меня своей мощной энергией, лорд Аларнис приблизился ко мне вплотную и, носом зарывшись в мои волосы, глубоко вздохнул. Утробное рычание с довольным оскалом означало его наслаждение запахом моей невинности.

Его теплая рука легла на мою спину и, скользнув вниз, за талию притянула меня к крепкому мужскому телу.

— От твоего запаха голова кружится, Роксана, — прошептал он, придавая мне уверенности.

— Милорд…

— Реган. Зови меня по имени, девочка. — Он заставил меня поднять лицо и встретиться с его опьяненным взглядом. — Целовалась когда-нибудь?

Я мотнула головой, преодолевая жуткую скованность. Лорд погладил меня по голове и большим пальцем провел по моим губам, размыкая их и дыша сбивчивее, тяжелее.

— Тебе понравится, — сказав это, он склонился и губами коснулся моих губ.

Не в силах пошевелиться, я широко распахнула глаза и застыла. Лорд, чуть отстранившись, засмеялся:

— Глаза прикрой.

— Простите, — извинилась я, переосмысливая его пряный вкус на моих губах.

— Роксана, не надо. Не извиняйся. А то я чувствую себя твоим хозяином.

— Простите, — повторила я. — Ой, простите.

Теперь он не смеялся. Напротив, посерьезнел и прошептал:

— Ты такая милая.

Подхватив меня на руки, лорд заботливо уложил меня на кровать и навис сверху. Матрас под нашими телами вобрал меня в свою мягкость, а сверху вместо одеяла меня накрыл лорд. Он подогнул одну мою ногу, погладил меня по бедру и снова приник к моим губам с поцелуем. В этот раз настойчивее, резче, горячее. Он мял и облизывал мои губы, а потом языком проник в мой рот. Я опять распахнула глаза. Но лорд не останавливался. Увлеченный поцелуем, он гладил меня все напористее, и я стала поддаваться его власти.

Вновь прикрыла глаза, обвила его шею руками, запустила пальцы в его волосы и стала отвечать на волнительный поцелуй.

Глава 3

Жадно и самозабвенно целуя меня, лорд подхватил меня под ягодицы и усадил на свои колени. Не отрываясь от меня, он ловким движением вынул шпильку из моей растрепавшейся прически, и на мою спину опустились волнистые локоны.

Завершив поцелуй, Реган чуть склонил голову и улыбнулся:

— Какие длинные у тебя волосы. — Он зацепил прядь и стал наблюдать, как она скользит на его ладони. — Ты очень красивая, Роксана.

Кончики моих пальцев медленно блуждали по его коже на груди, и я робела поднять лицо и посмотреть ему в глаза, хотя мне следовало бы поблагодарить его.

— Красота не самый удачный мотив выкупать меня у лорда Лаверстейна Айджа, — пробормотала я.

— Интуиция подсказывает мне, что внутри ты еще красивее. — Он занес руку под мой подбородок и приподнял его. Распахнув ресницы, я увидела бурю в его серо-голубых глазах, увидела бесконечность. — У тебя отняли все права. Но моего зверя трудно провести. Я же чувствую, сколько в тебе энергии. — Он вопрошающе посмотрел на меня, будто ожидая моего согласия.

— Зачем я вам?

— Понравилась.

— Вы берете все, что вам нравится?

— Не говори о себе, как о вещи, — попросил он, лаская мой слух своим мягким хрипловатым голосом. — Ты прекрасная женщина, достойная лучшего. Пусть тебя растили рабыней, но это не значит, что ты не можешь стать… владычицей.

— Милорд, — заволновалась я, снова покорно опуская взгляд, — о чем вы?

— О своей паре, — вдруг сказал Реган, вглядываясь в мое лицо. — Ты можешь ничего не отвечать. Я понимаю твое смятение. Еще днем мы не были знакомы. Но сейчас я могу с уверенностью сказать, что ты та, которую я искал.

— Это нелепо…

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что альфы женятся только на истинных волчицах. Бывают случаи, когда они выбирают себе в пару обращенную в нашу веру девушку.

— Милорд, вы меня совсем не знаете.

— Я узнал достаточно. Ты честная, скромная, воспитанная. Роксана, оглянись вокруг. Меня окружают подобия Октавии. Волчицы, ведомые алчностью, жаждой власти, кровожадностью. Во мне они хотят видеть любовника, богатство и господство, чтобы вилять хвостом в светском обществе и быть на вершине иерархии. А мне нужна женщина, которая будет любить меня, а не мое положение. На это способно лишь чистое, бескорыстное сердце.

— Почему вы уверены, что я смогу вас полюбить? — пробормотала я.

— Потому что я этого добьюсь, — улыбнулся он, загораясь надеждой на мое согласие. — Сделаю тебя счастливейшей женщиной в мире, и ты ответишь взаимностью.

От неловкости я покраснела. Меня учили исполнять желания господ, а не принимать подарки от них. Это я должна ухаживать за лордом! Но что, если план Клойса провалится? Что, если лорд Аларнис — мое единственное спасение?

— Бальтазар купил меня за четыре золотых, — сообщила я, и от радости Реган буквально стиснул меня в своих объятиях.

Носом зарываясь в мои волосы, он горячо зашептал мне на ухо:

— Я заплачу ему десять, двадцать, пятьдесят, сто, тысячу золотых… Какую бы цену он ни назвал, я отдам за тебя ровно столько и не монетой меньше.

И тут я задумалась, а перепродаст ли Бальтазар меня? Не заинтригует ли его интерес лорда Аларниса ко мне? Выберет ли он тысячу золотых, на которые можно скупить весь пансионат Кэйи вместе с землей? Пусть он пообещал меня Идену, но ведь дружеские отношения с соседями важнее. Разве нет?

Успокаивая себя этими мыслями, я нашла губы лорда и негласно выпросила долгий, страстный поцелуй, поваливший нас в еще неостывшую постель. Но Реган не спешил вновь терзать мое лоно, привыкающее к новым ощущениям. С трудом оторвавшись от меня, он спросил:

— Тебя кормили?

— Немного, — ответила я, пальцами зачесывая его длинную челку назад.

— Тут фрукты. Перекусим?

Я улыбнулась, но тут же посерьезнела. Улыбаться рабыне запрещалось.

— Ну-ка, посмотри на меня, — попросил меня лорд. — Улыбнись еще раз.

— Это считается дурным тоном. Улыбаться меня учили только по приказу хозяина и совсем не тогда, когда это хочется.

— А ради меня улыбнешься?

Я не удержалась. Губы сами дрогнули, и уголки приподнялись. Мои щеки запылали.

— Я с тобой голову потеряю, Роксана, — прошептал Реган. — Нельзя тебе оставаться здесь. Иден чудовище.

Он чмокнул меня в лоб и встал. Подтащил столик к кровати и, налив себе вина, сел. Я тоже приподнялась, принимая у него наливное яблоко.

— Я слышала, что отданные ему рабыни пропадали, — призналась я, крутя плод в руке.

— Иден больной на голову. Поэтому Бальтазар не рассматривает его в качестве своего преемника, и бетой ему служит Клойс. Он знает, что совет альф никогда не примет Идена, даже если у того будет хоть малая стайка. Но как любящий отец, он продолжает потакать его капризам.

Я надкусила яблоко, всосала сок, пожевала и, проглотив, спросила:

— А если Бальтазар откажется продавать меня?

Реган посмотрел куда-то перед собой, чуть нахмурился, отчего его профиль стал напряженным, и произнес:

— Значит, отниму тебя с боем.

Яблоко утратило свою сладость, стало безвкусным, пресным, травяным. Я не та женщина, ради которой альфы должны драться. Хватает того, что сам факт моего существования подставляет под удар Клойса. Рискнуть жизнью еще одного мужчины, которому я вдруг стала небезразлична, я не смогу. Не имею права.

— Бой? — единственное, что сумела вымолвить я.

— Я готов, — убедительнее сказал Реган и сделал глоток вина.

Отвлекшись от угощений, он подполз ко мне, надкусил яблоко в моей руке и, медленно жуя, уложил меня на кровать.

В его глазах полыхала животная одержимость. Он словно был опьянен мной. Нельзя сказать, что я не ожидала чего-то подобного, отправляясь сюда из пансионата, но даже не надеялась, что стану предметом обожания лорда Аларниса.

Проглотив пережеванный кусочек, Реган опустился к моей шее и начал рисовать на ней узоры из поцелуев. Яблоко, выпав из моей ослабленной руки, покатилось по полу, а я закрыла глаза, погружаясь в сладостную негу.

Глава 4

Мое пробуждение было вызвано нежными поцелуями лорда. Он одаривал ими мой лоб, щеки, носик, глаза, губы. Улыбка сама украсила мое заспанное лицо.

— Ты прелестна, — прошептал Реган.

Он уже был одет и причесан. Видимо, встал задолго до меня.

Я приподнялась, прикрывая свою наготу одеялом и вспоминая, как мы уснули. После ужина мы еще некоторое время разговаривали обо мне: лорд искусно вытягивал из меня мое прошлое. А потом я просто уснула от усталости.

— Нам принесли завтрак, — улыбнулся лорд, указывая на свежую ароматную еду. — И я попросил для тебя нормальную одежду.

Я обратила внимание на платье, лежавшее у моих ног. Простое, но длинное и скромное: прикрывало все женские прелести от похотливых волчьих глаз.

— Тебе помочь? — Реган встал, потянув меня за руку, и я не смогла отказать ему. Он одел и обул меня и стал поправлять мои растрепанные волосы. — Расческу забыл попросить, — засмеялся он. — Но ты и так прекрасна.

В его глазах искрился огонь обожания. Он бесповоротно запутывался в моих сетях, и я ничего не могла с этим поделать.

Завтрак немного отвлек меня от тяжких мыслей, а потом мы отправились к Бальтазару. Каждый мой шаг, каждый стук каблуков отражался в моей груди новыми вспышками ужаса. Хаотичные мысли жужжали роем. Вернулся ли Иден? Чью сторону примет Клойс, если развяжется война? Как долго я смогу скрывать свою сущность? Лишь в одном я была уверена: если план лорда Аларниса провалится и мой побег не совершится, и я буду отдана Идену, то я сделаю все возможное, чтобы заставить его обратить меня. И ближайшее полнолуние станет его последним, а в его глазах навеки останется мое отражение.

Бальтазар играл в настольную игру, кидая кости и обыгрывая Клойса, когда нас с Реганом ввели в зал, где воняло псиной. Странно, но в запахе Регана не было и намека на волчью натуру. Тут явно было дело в гигиене.

— Как поразвлекались? — вкрадчиво спросил Бальтазар, не вынимая свою тушу из кресла.

Клойс окинул меня мимолетным виноватым взглядом и быстро отвел его в сторону.

— Нам нужно поговорить, — заявил Реган, стоя передо мной и словно закрывая меня от гнева Бальтазара.

— Что-то не так с подарком?

— Роксана чудесна. И я хочу обсудить вопрос ее выкупа.

Бальтазар прыснул смехом, но тут же посерьезнел. Жестом руки он приказал выйти тем двоим, что стояли у двери, а Клойс убрал игровую доску.

— Вы хотите купить мою рабыню? — напрягся Бальтазар после недолгого, но утомительного молчания.

— Верно. И я надеюсь, что мы с вами по-соседски придем к единому решению, которое не будет грозить нам подорванными отношениями.

Заскрипев креслом, Бальтазар выбрался из него, неспешно подошел к барной стойке и налил себе спиртного. Глотнув, он вместе со стаканом вернулся на свое хозяйское место.

— Я много лет содержал Роксану, чтобы заиметь первосортную рабыню для моего сына. Вы действительно думаете, что я перепродам ее? Труд трети моей жизни?

— Я заплачу вам сполна. Назовите желаемый процент, и вы его получите.

— Чем же она вас покорила? — усмехнулся Бальтазар, снова пригубив напиток.

— Вы же знаете, порой мы, волки, не в силах бороться со своей природой, — крайне тактично ответил Реган. — Вы можете выручить столько золота, что вам хватит на дюжину рабынь для своего сына. Было бы неплохо нам начать сотрудничество со взаимопонимания.

Бальтазар глубоко вздохнул.

— Взаимопонимание — понятие размытое, хрупкое. Сегодня оно есть, завтра нет. Золота у меня достаточно. Мои владения не бедствуют. А хороших рабынь, которые за одну ночь сводят альф с ума, нет. Сейчас Роксана стала еще дороже. Вы увеличили ее ценность в моих глазах. Зачем же мне перепродавать ту, что в дальнейшем может хорошо мне подсобить в налаживании связей с теми альфами, что сторонятся меня?

— Не вынуждайте меня идти на крайние меры, — предупреждающе попросил Реган, вызывая во мне ураган смешанных чувств.

— Что вы сделаете? Похитите ее? — Бальтазар откровенно надсмехался над нами. — Тогда от вас отвернутся альфы других стай. Вы же не настолько глупы, Реган?

Тот помолчал, будто набираясь храбрости, а потом заявил:

— Пусть дуэль решит, кому она будет принадлежать!

Я задрожала. Он сказал «дуэль»? Без шуток? Реган готов биться с Бальтазаром из-за рабыни? Он же погибнет! Вызов на дуэль нельзя игнорировать, иначе альфа будет считаться слабым, неспособным управлять стаей. Его не просто сместят с поста, его выгонят!

Бальтазар встал, подошел к Регану и выпрямился.

— Подставитесь под удар ради девки? — осклабился он, пронзая нас обоих колючим взглядом. — Что ж, я вижу, вы настроены решительно. Поэтому предлагаю вам свой вариант. Я хоть и не молод, но кое-что могу. Однако я проявлю уважение к памяти вашего усопшего отца и к вашей стае. Вы только приняли руководство над своими волками. Нельзя так рисковать. Как насчет бойцов? Вы выставляете своего, я — своего, — он хитро посмотрел на побледневшего Клойса. — Но с жестким условием. Биться они будут насмерть. Победитель получает Роксану для своего альфы. Никаких обид.

У меня перед глазами помутнело. Он что, хочет выставить Клойса?! Только не его!

— По рукам! — согласился Реган, протянув Бальтазару ладонь.

Тот ответил рукопожатием и сказал:

— Сегодня на закате. Ринг во дворе моего поместья. Выставляйте бойца!

Глава 5

Словно издеваясь надо мной за мои жалкие попытки заполучить свободу, Бальтазар разрешил Регану пользоваться своей рабыней до поединка. Из зала я уходила на непослушных ногах, оставляя за спиной плотоядную ухмылку лорда Лаверстейна Айджа и совершенно дезориентированного Клойса.

Какой из него боец? Отец Клойса — вот кто был воином! Не один десяток лет в должности беты ознаменовался для него сотнями побед и лишь одним поражением, принесшим ему смерть. И случилось это всего год назад. Клойс элементарно еще не привык к своим обязанностям, не участвовал даже в массовых драках. На дуэли он погибнет, это бесспорно!

— Волнуешься? — улыбнулся мне Реган, едва мы вернулись в комнату, где прислуга уже закончила уборку.

Заламывая пальцы и покусывая губу, я повернулась к нему и с мольбой попросила:

— Отмени дуэль.

— Почему? — напрягся лорд Аларнис.

— Пожалуйста…

В дверь постучались.

— Прости, это мой бета. Я поговорю с ним и вернусь.

Не дожидаясь моего протеста, Реган вышел из комнаты и долго не возвращался. Во всяком случае, мне показалось, что прошла целая вечность. Конечно, ему ведь нужно обсудить все детали предстоящего поединка, в котором либо его бета убьет Клойса и я получу свободу, либо он помилует Клойса и я останусь у Бальтазара. И интуиция подсказывала мне, что он не будет спускать с меня глаз. Тогда побег останется моей призрачной мечтой.

Как только Реган возвратился и прикрыл дверь, я в приступе паники бросилась к нему с заклинанием отменить бой, принести Бальтазару извинения и забыть обо мне.

— Роксана, да что с тобой? — Обняв меня за плечи, лорд всерьез заволновался. — Мой бета хороший боец. Лучший в моей стае. Сегодня ночью ты станешь свободной, и я заберу тебя в свое поместье.

— Ты не понимаешь, — как в бреду забормотала я, мотая головой. — Не понимаешь… Его нельзя убивать…

— Но почему?

Я подняла лицо, посмотрела Регану в глаза и глухо ответила:

— Клойс — мой брат.

Лорд Аларнис окаменел, даже его глаза стали стеклянными. Безусловно, он знал, что отец Клойса был чистокровным оборотнем, в отличие от сына-гибрида. А во мне волчьей крови нет…

За исключением одного искаженного гена, из-за которого я еще в младенчестве должна была подвергнуться выбраковке. Явление телегонии в нашем мире недопустимо. Я опасна для оборотней, как венерина мухоловка: мой запах манит, а кровь — яд. Меня не надо обращать в веру, я по-своему оборотень. Но я — гроза, гибель, разрушение.

— Как? — шепотом спросил Реган.

Я отошла от него на безопасное, по моему мнению, расстояние и ответила:

— После рождения Клойса моя мама бросилась со скалы в реку. Стая решила, что она утонула. А мама выжила. Сумела скрыться и даже забеременеть вновь. Я ничего не знаю о своем отце. Предполагаю, он был одним из… тех, кто помогал маме скрываться и выживать. Я всегда знала, кто я, но не знала, кто мой брат. Он сам нашел меня пару месяцев назад. Говорит, его отец, умирая, рассказал, что тело матери так и не нашли. Клойс поверил в чудо и решил разыскать ее. Так он вышел на меня.

— Он должен был убить тебя, — произнес лорд, вздрогнув от собственных слов.

— Не смог. Человек в нем оказался сильнее волка. А может, мои энергетические силки сработали, — криво улыбнулась я. — Клойс пообещал устроить мой побег через границу Болот. У него даже нашелся сообщник. Но моя преждевременная продажа Бальтазару порушила наши планы. Сбежать отсюда сложнее, чем из пансионата Кэйи.

Реган опустил лицо и, прикрыв глаза, выдохнул. Я почувствовала себя обманщицей. Все о себе рассказала, кроме главного.

— Ты опасна для меня, — прошептал он.

— Моя кровь. Но ты же не будешь ее пить, а я не собираюсь заражать тебя своим ядом.

Лорд нервно рассмеялся:

— А я, глупец, уже размечтался создать с тобой семью. Думал, сколько детей у нас будет. Не учел, что твой искаженный ген сильнее любого противозачаточного.

Об этом мама мне тоже говорила. По-своему, так, чтобы ребенок мог понять. Но этого мне было достаточно. Я не смогу зачать ни от человека, ни от волка. Подарить ребенка мне сможет только истинная пара. А учитывая, что моя жизнь висит на волоске, ни о чем подобном и речи быть не может.

— Поэтому я прошу тебя отменить бой. Пусть я останусь у Бальтазара. Дождусь Идена, а потом убью его. И пусть это будет последним, что я сделаю в своей жизни, — заявила я, веря, что Реган не выдаст меня.

— Отменив поединок, я выставлю себя посмешищем в глазах своей стаи. Нет, Роксана, назад пути нет. Только вперед.

— Тогда попроси своего бету…

— Поддаться? — Он вздернул бровь, взглянув на меня.

— Нет. Пощадить Клойса. Победа останется за твоим бетой.

— Если Клойс попросит пощады и принесет Бальтазару поражение, тот собственноручно его прикончит.

Меня обуял леденящий ужас. Неужели я подставила Клойса, который несколько месяцев готовил для меня побег? Опустившись на кровать, я обреченно прошептала:

— И что мне теперь делать?

— Ждать, — тяжело вздохнул Реган. — И надеяться, что Бальтазар выставит со своей стороны другого бойца.

— Кого?

Уголок его губ приподнялся.

— Поверь, в стае Бальтазара есть такие чудовища, что тебе в кошмарном сне не приснятся. Ему нужна победа. Значит, он не станет рисковать, толкая в бой необученного Клойса. Он выберет самого сильного и кровожадного противника, — пугающе сказал он и отрывисто добавил: — Самого. Жестокого.

Глава 6

В детстве закат был для меня прекрасным, волнующим зрелищем. Я любила уединиться, поразмышлять и помечтать. Даже когда я попала в пансионат Кэйи, она не запрещала мне по вечерам залезать на крышу амбара и любоваться исчезающими сумерками.

Но этот закат был мне ненавистен. Моя судьба решалась через кровь. Через чью-то смерть. Чтобы я обрела свободу, другая женщина может остаться вдовой, ее дети — сиротами. И как мне после этого жить? Как радоваться полученной свободе? Однако Реган был категоричен. Бой он не отменил. Выведал, что Бальтазар выдвигает на поединок не Клойса, а кого-то другого, и попросил меня успокоиться.

— Вряд ли это получится, — ответила я, глядя в окно и обнимая плечи.

Во внутреннем дворе поместья уже установили помост в форме октагона и через все восемь столбиков протянули звенящие цепи. Вокруг него расставили лавочки, на которых уже собирались волки из стай Бальтазара и Регана. В трепещущем свете множества факелов ринг казался еще страшнее. От его вида и осознания того, что кто-то скоро погибнет на нем, в моих жилах стыла кровь.

— Мой бета победит, — заверил меня Реган, обняв со спины. — Он тренируется каждый день.

— Мы должны быть готовы к любому исходу этой ночи, — ответила я, повернувшись к своему лорду. — Ты совсем не боишься меня?

— Я покорен тобой, — улыбнулся он, держа меня в своих объятиях. — Моя страсть к тебе сильнее страха. Я отниму тебя у Бальтазара и всю свою жизнь буду хранить твою тайну, буду оберегать тебя и любить. Ты не должна думать о бойце противника. Им наверняка окажется тот, кто уже не раз отнимал чужие жизни. Поэтому выше нос. — Реган губами коснулся моего лба и добавил: — Мы будем вместе.

От его слов мне стало чуточку легче. Я прижалась к его груди, вдохнула его освежающий запах и на мгновенье прикрыла глаза, вспоминая нашу жаркую ночь: его поцелуи, ласки, нежный шепот. Да, я хочу принадлежать этому мужчине! Только ему!

В дверь постучались. Не выпуская меня из объятий, Реган позволил Саломее войти.

— Милорд просит вас во двор, — доложила она. — Бой вот-вот начнется.

— Мы идем.

Взяв меня за руку, Реган повел меня за собой. Саломея проводила нас к рингу, окруженному громкими разговорами, и указала на удобные кресла в первом ряду. Три из них уже были заняты Бальтазаром, Октавией и Клойсом, а два пустовали.

— Вам велено сесть там, — сказала Саломея.

— Велено? — Реган озадаченно улыбнулся.

— Простите. Мне так сказали, — ответила сварливая служанка и заняла свое место в самом дальнем ряду, возле других слуг.

Вздохнув, мой лорд пропустил меня вперед, но усадил в крайнее кресло, сам заняв то, что ближе к Бальтазару.

— Боитесь, Реган? — усмехнулся хозяин поместья, широко расставив ноги перед собой.

— Нет. Мне просто некомфортно. Здесь дурно пахнет.

— Моя стая обожает такие мероприятия. Для нас это настоящий праздник. А какой праздник без выпивки?

— Не вижу ничего торжественного в бое насмерть. Танцы на костях? — Реган не изменял своему мнению и не пытался выслужиться перед Бальтазаром, что еще сильнее притягивало меня к нему.

— Не сгущайте краски, Реган. Где ваш зверь?

— Я держу его на привязи, чтобы не превратиться в монстра. Человеческое в нас быстро умирает, если мы даём волю волку. Не согласны?

Бальтазар лишь многозначительно хмыкнул.

Раздавшийся гудок вынудил всех прекратить шумные разговоры и устремить все внимание на ринг, куда поднимался бета лорда Аларниса — коренастый, плотный, со сросшимися на переносице бровями, что делало его лицо слишком суровым.

— Вы не скажете речь? — уточнил Реган у Бальтазара.

— Не вижу в этом смысла. Волки хотят крови, а не пустых разговоров.

— Сегодня может погибнуть ваш боец.

— А может и не погибнуть, — ухмыльнулся Бальтазар, поднося тонкую когтистую ручку жены к своим губам.

Члены стаи Регана стали подбадривать своего собрата, другие же откровенно надсмехались над ним. Бета снял куртку и майку, оголяя свою волосатую грудь, и принялся разминать мышцы. Пока он расхаживал из стороны в сторону, абстрагируясь от воплей вокруг, двое волков отворили тяжелые двери амбара.

Скрежет заржавевших петель отразился от меня мелко пробежавшей волной, взбудоражившей мурашки на спине.

Толпа стихла. Из глубинной черноты строения потянуло холодом.

Загремели цепи, и Бальтазар самодовольно осклабился:

— Мой боец.

Еще двое крепких мужчин цепями вытягивали на волю того, кого лорд назвал своим бойцом.

— Кто он? — едва слышно произнес Реган, замерев в ожидании.

— Его зовут Витольд, — ответил Бальтазар, устремляя взор на появляющийся из темноты силуэт. — Но мы называем его Хищником.

Время затянулось в незыблемую петлю. Хруст соломы под босыми ногами бойца эхом прокатывался в мертвой тишине двора. Даже ночные насекомые умолкли, предчувствуя опасность.

Пляшущий отблеск огня осветил порванные штанины выше щиколотки, и из амбара вышел тот, кого называли Хищником. Высокий обладатель широких плеч и внушительной мышечной массы, покрытой татуировками, свесив голову, неспешно ступал вперед. По всей вероятности, его брили наголо. Последний раз пару недель назад. Жгуче-черные волосы уже отросли и топорщились.

— Неуязвимый, — начал комментировать Бальтазар, — беспощадный, изобретательный. От него не убежать и не спрятаться, его не обмануть и не победить.

Хищника ввели на помост, где с его лодыжек, запястий и шеи сняли металлические кольца, обвязанные волчьим аконитом.

Пока он приходил в себя, парни спустились и закрепили цепи на столбах. Теперь на ринге остались двое. И жизнь одного из них вот-вот оборвется.

Я вцепилась в руку Регана.

— Останови это безумие, — попросила, уверенная в нашем проигрыше.

Этого гиганта невозможно победить. Не только потому что так сказал Бальтазар. Я чувствовала в нем мощь, способную противостоять всем, кто собрался во дворе.

Глава 7

Во дворе становилось свежее с уходом волков. Но мне все равно не хватало воздуха. Страх, обняв меня со спины, сжимал все сильнее в попытке раздавить.

— Бальтазар, оставь ее, — попросила Октавия своего мужа. — Иден сам решит, как ее наказать.

— Прочь от меня, женщина, — шикнул он. — Мой сын не получит бракованную душой рабыню.

Задетая гордость внучки бывшего лорда Лесов отразилась на ее лице кривой улыбкой. Задрав подбородок, она развернулась и, взяв Клойса под локоть, продефилировала к дому.

— Вам что-нибудь нужно, милорд? — спросила у Бальтазара оставшаяся с нами Саломея.

— Ступай, — скомандовал он и кивком указал мне на парадные двери.

Какой-то новый пробудившийся во мне инстинкт вновь направил мое внимание к амбару. Голову не покидал Хищник. Кто он? Почему стая держит его на цепях? Почему его усмиряют ядовитым растением? Почему он беспрекословно выполняет приказы Бальтазара, если имеет право покинуть стаю из-за такого скотского обращения?

— Не испытывай мое терпение, Роксана, — вернул меня в реальность недовольный рык Бальтазара. — Будь благодарна хотя бы за то, что я не выпорол тебя.

Мои ноги, перестав чувствовать опору, вели меня к дому, как во сне, от которого я хотела пробудиться. Если лорд Лаверстейн Айдж решил проверить, насколько качественно я выполнила его приказ, то волноваться мне было не о чем, кроме нескольких неприятных мгновений. Если же он будет выпытывать, чем я завлекла Регана, то причины для волнений резко возрастали.

Он шел позади меня и поравнялся, только когда мы вошли в дом и за нами закрылись двери. Бальтазар выгнал из зала распивающих там хмельное волков и велел до утра нас не тревожить.

Едва мы остались наедине, во мне стал разрастаться приступ паники. Лорд вел себя спокойно, чем еще сильнее нагнетал атмосферу. Он медленно, с некоторой привычной ленцой налил себе выпить и подошел ко мне. Ноздрями втянув воздух, он улыбнулся:

— Пахнешь сладко, несмотря на близость с волком. Или не было близости? — добавил он, глядя на меня поверх стакана. Глотнув, обошел меня и остановился за спиной.

Не успела я свыкнуться с мыслью, что теперь я в его полной власти, и распрощаться с мнимой мечтой обрести свободу и любовь, как рука Бальтазара с подрагивающими от азарта пальцами скользнула вверх по бедру, захватывая ткань платья. Подол постепенно оголял мою ногу, поднимаясь выше колена, обнажая бедро. Лорд шагнул ближе и прерывисто задышал мне в ухо, а его рука уже забродила под платьем.

— Скажи, Реган трогал тебя здесь? — Я ощутила его горячие когтистые пальцы внизу живота, и от его прикосновений меня начало тошнить. Боясь, что меня вывернет, я сглотнула и поглубже вздохнула. — А здесь? — Он спустился чуть ниже, касаясь моего гладкого лобка, но не двигаясь дальше. — Он целовал тебя там? — голос Бальтазара переходил на шепот, а в дыхании крепли алкогольные нотки. — Чем же ты покорила его, Рокса-а-ана? — протянул он мое имя и снова прильнул к стакану. Осушив его, обнял меня за шею и прижал к своему каменному телу.

— У волков такое бывает, — с трудом выдавила я, ртом хватая воздух. — Он же вам объяснил.

— А ты сразу потекла? — усмехнулся он, губами и щетиной касаясь моего уха. — Повелась на сказки о свободе? Решила избавиться от рабских оков? Плохая идея, Роксана. Ты моя. И моей останешься. Смирись.

— Вы же взяли меня для своего сына.

— Побалуется пару дней и вернет мне. Я тебя под нужных мужчин подкладывать буду, раз уж ты так заводишь. Поверь, я быстро перевоспитываю. Придет день — и ты станешь покорным зверьком.

— Как Хищник? Он же тоже раб? — осмелилась спросить я.

Хватка Бальтазара ослабла. Мой вопрос ему явно не понравился. Не желая отвечать, он перестал пробираться к моему самому сокровенному месту. Сделал шаг в сторону и протянул мне стакан.

— Налей мне, — скомандовал, а сам направился к хозяйскому креслу.

Взяв посудину, я подошла к барной стойке и выбрала ту бутыль, из которой Бальтазар наливал до этого. За спиной послышался скрип кресла и тяжелый вздох. Лорд, качнувшись, заговорил:

— А что связывает тебя с Клойсом?

Меня накрыло волной всепоглощающего ужаса. Как он узнал? Что-то услышал? Заметил наши привлекающие внимание взгляды? Клойс навещал меня в отсутствие Кэйи. Она не знала о нашей встрече и рассказать, соответственно, не могла.

— Вы встречались с ним раньше? — продолжил Бальтазар, вызывая у меня хаотичные мысли, как оправдаться.

Обеими руками держа бутылку, я не спешила наливать, чтобы не расплескать напиток и не выдать свое беспокойство.

— В прошлом году он искал свою мать. Эта стерва инсценировала свою смерть после его рождения и сбежала. Он вроде бывал в стороне пансионата Кэйи. Ты что-нибудь об этом знаешь?

Либо Бальтазар хитрил, либо действительно не знал о нашем с Клойсом родстве. В его тоне я не уловила насмешки, зато подметила вкрадчивость. Лорд не доверял своему бете. Следовательно, он его побаивался. Но как много у нас времени до того, как Бальтазар разузнает правду? Месяц, неделя, день? Или кто-то прямо сейчас ввалится сюда и скажет, что мы рождены от одной матери?

Мой взгляд упал на нож для колки льда. Действовать надо было быстро, осмотрительно, решительно. Бальтазара следовало остановить!

— Может быть, мы встречались, — ответила я как можно ровнее, а сама потянулась к прибору. — У людей память притуплена. Не такая хорошая, как у волков.

— Похоже, он тебя запомнил, — мурчаще сказал Бальтазар.

Меня спасало то, что я стояла спиной к лорду, а сам он мыслями был где-то далеко. Действуя инстинктивно, я чуть проткнула подушечку большого пальца острым кончиком ножа и смыла выступившую капельку крови алкоголем, наливая его в стакан лорда. Приглушив тем самым запах крови, я сразу же зажала палец в кулаке, развернулась и уверенной походкой двинулась к своему хозяину.

Страх цепко держал меня за горло, сдавливал грудь и бил по ногам. Но мне удалось передать стакан Бальтазару, глядя ему в глаза и не дрожа. Если он раскусит мое жестокое намерение, но убьет меня прямо здесь и сейчас. Но если мне удастся план, то мы с Клойсом сбежим и успеем скрыться от Идена до его возвращения в поместье.

Глава 8

Я не бессердечная. Конечно, меня тревожила мысль о том, что совершили мы с Клойсом. У Идена была причина мстить, как бы ужасно это ни звучало. Несправедливость всегда была залогом успеха. И я боялась тоже превратиться в монстра, которому безразличны чужие чувства. А на размышления времени у меня хватало.

К полудню я устроила привал. Нанки пощипал траву, напился, отдохнул. Клойс не обманул: конь был послушным. Ни разу не взбрыкнул. А к ночи мы, как и рассчитывал Клойс, добрались до пригорода. В «Ирохе» я сняла себе самый простой номер и попросила накормить коня, объясняясь жестами, как наказал Клойс. Меня сочли немой, внимания особо не обратили и, скорее всего, обо мне забыли, едва я скрылась за дверью тесной комнатушки. В моем распоряжении была низкая кровать, кривой стул и деревянный таз. К последнему я даже прикасаться побрезговала. К счастью, днем искупалась в реке, поэтому совсем грязной себя не чувствовала.

Не раздеваясь, легла поверх покрывала и уставилась в потолок. Сквозь стены были слышны голоса и прочие шумы других постояльцев. Прямо у изголовья кровати кто-то яро занимался любовью, скрипя мебелью, покрикивая и даже ругаясь. Но уснуть мне удалось. Усталость сморила.

Сон в эту ночь был яркий, беспокойный. Иден Лаверстейн Айдж — голубоглазый красавец с кровожадным взглядом и порочной улыбкой. Никогда раньше его не видела, но почему-то ясно представила его образ. Его длинные черные волосы гипнотически переливались в свете огней факелов. В его глазах взрывалась злость. Его оскал не предвещал ничего доброго.

Плотно сжатыми кулаками он бил по стене, разбивая руки в кровь, засаживая под кожу занозы от шершавого дерева, сдирая ее и утробно рыча.

— Найти ее!!! Найти эту тварь!!!

Запрокинув голову, он завыл, вытягивая волчью морду вверх. Он кликом собирал всю стаю, приказывая обыскать каждый угол владений Лаверстейнов Айджей.

И вот его одержимый взгляд вперился прямо в меня, уничтожая и испепеляя. Иден медленно приблизился ко мне, едва поднимая ноги над полом и почти волоча их, выставил через плечо ладонь и дождался, пока один из его волков вложит в нее ключ. Потом решительно снял кандалы с моих рук, ног и шеи и, пристально глядя мне прямо в глаза, прошипел:

— Найди ее. Приведи ее ко мне, Вит…

Вздрогнув, я проснулась и резко села в кровати. Меня лихорадило. Сердце билось так быстро, что я не улавливала его ритм. Ладонью вытерев влажный лоб, я глубоко вздохнула. Пыталась убедить себя, что это всего лишь ночной кошмар, но с трудом в это верила. Между мной и Хищником будто образовалась какая-то связь. И вполне вероятно, я могла его глазами видеть Идена.

Приняв этот сон за знак, я обулась, взяла свою сумку и поспешила покинуть «Ирох». К тому же уже светало, и я хотела как можно скорее отправиться в путь.

По всей видимости, на мой след еще не напали. Никакого волчьего духа я не ощущала. И следующую ночь провела в холмах, о которых упомянул Клойс. Нашла пещеру в заросшем кустарниками ущелье, развела там костер и попыталась поспать.

Опять меня мучили странные видения. Я неслась сквозь поля, луга, леса, реки. Я принюхивалась, ища след. Меня колотило от жажды почувствовать дурманящий запах, вдохнуть поглубже, пропитаться им. Меня разбудил именно он. Запах. Мой запах…

Затушив угольки костра, я вновь взобралась на Нанки и поскакала дальше. Хищник нашел меня. Как скоро он догонит меня — вопрос времени. Кем бы он ни был, за границу он не сунется. Значит, мне следует поторопиться к Болотам.

Третьи сутки в пути дались тяжелее. Я уже не страдала мыслями об убийстве Бальтазара, но жутко утомилась в седле. Днем солнце пекло нещадно, вода нагревалась, а вдоль реки не было тропы. Если бы я каждый раз сворачивала к источнику, то потеряла бы много времени. Но с закатом на долину опустилась прохлада. Даже Нанки повеселел, бодрее скача навстречу моей свободе.

По словам Клойса его друг уже должен был встретить меня. Но на указанной им точке на карте никого не было. Из-за моей спешки я могла прийти на место встречи раньше, поэтому решила дать Виллему и себе шанс. Присмотрела перекресток чуть поодаль и отправилась туда. Если к тому времени меня никто не встретит, сверну на север и пойду к границе обходным путем.

Уже наступила ночь. Нарастающая луна освещала мой путь холодным светом. Она будто лизала дорогу, делая ее скользкой, опасной. Нанки шел медленно. Я дико озиралась по сторонам, в ожидании нападения. Кожей чувствовала, что за нами кто-то следит.

Вдруг из-за высокого валуна показалась тень. Нанки вздрогнул, но не остановился. Я развернула его мордой к приближающемуся к нам человеку, а сама напряглась. Покрепче сжала поводья, чтобы в любой момент поскакать прочь.

— Кто вы? — спросила я, разглядев сапоги, плащ, шляпу. Ко мне приближался мужчина. Остановившись в четырех ярдах от нас, он поднял голову, и лунный свет упал на его лицо под широкими полами.

Улыбнувшись уголком губ, мужчина положил ладонь на рукоять клинка на поясе и произнес:

— А ты быстрая. Я искренне завидую. Ты Роксана? Я Виллем — друг Клойса.

Я бросила мимолетный взгляд на валун, из-за которого вышел незнакомец, и снова посмотрела на него.

— Ты один?

— Нет, — хмыкнул он и присвистнул. В темноте послышалось ржание, и к нам вышла вороная кобылица. Нанки дернул ухом: то ли отгоняя муху, то ли от волнения при виде этой благородной красоты. Виллем взял ее за удила. В ответ она закивала головой. — Мы заметили вас издали и спрятались.

— Умно! — заценила я, разворачивая Нанки к востоку. — Так мы идем или как?

Виллем запрыгнул на свою лошадь и поравнялся со мной. Ближе мне удалось лучше разглядеть его выразительные глаза ниже упавшей на лоб челки, волевой щетинистый подбородок, широкие ладони. Несмотря на свою компактность в плечах, я была уверена, что этот мужчина обладает всеми рельефами. И его тело наверняка давно побеждено развратом столичной жизни: слишком небрежными и беспечными были его манеры. Хотя почему он должен упускать шанс жить в свое удовольствие? Молод, красив, силен, в рабство не продан, сам себе хозяин.