Хищник

Глава первая

Смотрите: это я. Еду в роскошном синем кабриолете по московскому шоссе. Верх открыт, ветер треплет распущенные волосы, и я даже получаю некоторое удовольствие от этой езды.

Хотя с удовольствиями у меня в последнее время сложновато. После смерти отца, единственного моего близкого человека, радоваться жизни мне стало крайне непросто.

Несмотря на всю ту роскошь, которая мне досталась благодаря ему.

Загорается жёлтый, и я плавно сбавляю скорость. Красный - встаю прямо перед огромным перекрёстком. За мной сразу выстраивается ряд машин.

Пешеходы впереди маленькой толпой принимаются пересекать четырёхполосную дорогу.

Справа вижу заинтересованный мужской взгляд. Смотрю ровно перед собой. Спина прямая, я сама независимость.

Но тем не менее краем глаза замечаю, как опускается мутное стекло грязно-серебристого “Фольксвагена”. Парень, выставив локоть, высовывается из окна.

- Эй! - окликает меня он.

На “Эй” зовут лошадей. Пошёл ты. С нетерпением жду, когда вновь загорится зелёный.

А он всё пялится на меня. Прям чувствую это.

Не выдержав, чуть поворачиваю голову. Вижу самодовольную ухмылку вихрастого парня лет двадцати пяти.

- Насосала? - кивает на мой “Мерс”. - А чё, ротик рабочий! - ржёт.

Молча показываю ему “фак” и, как только включается зелёный, даю по газам.

Мне девятнадцать. Все эти похабные намёки на то, что моя дорогая машина - результат продажной сексуальной жизни - просто признак скудости ума. Я вообще ещё девственница. Более того, никаких отношений я не ищу. Заставляю себя концентрироваться на учёбе. Как сказала одна умная и успешная героиня из остросюжетного фильма - “Мужчины расслабляют женщин”. В моём же случае, учёба - это ещё и дань уважения моему любимому, но теперь покойному отцу.

Благодаря которому у меня есть не только эта машина.

Интересно, что сказал бы этот придурок, узнав, что я живу одна в потрясающе красивом двухэтажном особняке с огромным садом, фонтанами, бассейном и гаражом?

Думаю, что в мои годы на подобное задолбаешься насасывать, даже если ты порнозвезда. А я - вот совсем не она.

В финансовом университете меня вообще считают скромницей и одиночкой. Наверное, и то и другое в какой-то степени верно. Правда раньше я была весёлой и бесшабашной. А с некоторых пор уединение - это моя отдушина. Более того, я до сих пор ношу траур.

Существует легенда, что Коко Шанель придумала своё “маленькое чёрное платье” тогда, когда погиб её любимый мужчина. Насколько уверяют биографы, это не так, такое платье просто хорошо вписывалось в концепцию стиля известной основательницы модного дома “CHANEL”. Довольно быстро оно стало трендом, а затем и вовсе вошло в гардероб любой уважающей себя девушки.

У меня оно тоже есть. Точнее, их три. И уже почти четыре месяца месяца я хожу в основном только в них.

Я и сейчас в нём.

Миновав МКАД, мчу по шоссе домой. Скорость на спидометре чуть за сотню, но когда верх открыт, впечатление что она - все сто пятьдесят.

Перестраиваюсь в крайний правый, сворачиваю на пролегающую через огромный сосновый бор асфальтированную дорогу и чуть снижаю скорость. Всё-таки здесь немало поворотов и надо быть осторожней. В машине играет грустная, но приятная музыка, и я тихонько подпеваю вокалистке. Очень под настроение.

Спустя несколько минут проезжаю мимо огромного аляповатого дворца соседей, каких-то фабрикантов, у которых ни вкуса, ни стиля, но денег намного больше, чем у меня, и проехав ещё триста метров, останавливаюсь у кованых ворот своего дома.

Выхожу и, глубоко вдохнув пахнущий хвоей воздух, на мгновение закрываю глаза.

Здесь тихо и поют птицы.

Солнце близится к закату.

Спустя несколько минут подъезжаю к воротам. Почему-то они приоткрыты. Невольно напрягаюсь. Сегодня вторник, а горничная приходит убираться по понедельникам и четвергам.

Пытаюсь вспомнить, закрывала ли ворота, когда уезжала на учёбу. Да, блин, я никогда не оставляю их открытыми. А может горничная приезжала потому, что что-то забыла, а потом не закрыла ворота плотно? Но почему тогда она мне не позвонила?

В общем, вопросов море, а ответов нет. Ладно, разберёмся.

Забираю сумочку (тоже классика от “CHANEL” - чёрная на серебристой цепочке), и неспешно направляюсь к дому. Сейчас приготовлю еды, поужинаю, потом искупаюсь в бассейне и примусь за учёбу. Машину оставлю сегодня тут. Ночь синоптики обещали ясной, дождя не будет.

Обхожу дом, поднимаюсь мимо колонн по мраморной лестнице и достаю из сумочки связку ключей.

Песня, которая играла по радио, по прежнему звучит в голове. Напевая под нос, открываю дверь и вхожу.

И, включив свет, замираю.

Странное какое-то чувство. Вроде всё по прежнему, везде чисто, но что-то не то.

Спустя пару секунд понимаю - запах. Пахнет как-то странно. Приятно, но странно. Будто мужским парфюмом. Хм. Такого просто не может быть. Из персонала только горничная и садовница. Обе, разумеется, женщины.

В полнейших непонятках прохожу в гостиную, поднимаю взгляд и…

…застываю на месте.

От разом охватившего меня страха по спине пробегает неприятный холодок, а кожа на макушке съёживается, будто я туго затянула резинкой хвост.

В залитой вечерним солнечным светом комнате кроме меня - трое мужчин. Все в чёрных костюмах, серых рубашках, галстуках и с цепкими волчьими взглядами. То, что они опасны - становятся понятно сразу. Просто мгновенно.

- Стоять. Сбежать даже не думай.

Низкий голос грузного блондина стоящего у окна, заставляет меня оцепенеть. Интонации уверенные и угрожающие. Двое сидящих в креслах - усатый брюнет с зализанными назад волосами и лысый с массивной рыжей бородой - чуть подаются вперёд. Нет никаких сомнений, что если я хоть попытаюсь двинуться с места, они в три прыжка меня настигнут.

Во рту пересохло. С трудом сглатываю.

- Кто вы такие? - тихо спрашиваю я. - И что вы делаете в моём доме?

Глава вторая

Блондин с усмешкой кивает.

- Ебабельна, да.

Меня уже просто мелко трясёт от страха.

- Послушайте... - выдавливаю из себя, но меня тут же перебивает сидящий в кресле брюнет с колючим, злым взглядом маленьких чёрных глаз.

- Сядь.

Холодный, жёсткий приказ.

И кивает на софу, стоящую у стены. Она располагается ровно между кресел, где они сидят.

- Я не... хочу...

- Я сказал: сядь! - очень жёстко повторяет он, я даже вздрагиваю.

Он чуть приподнимается, будто собирается схватить меня и усадить на софу силой.

Паника ужасная. Страшно так, что ноги подкашиваются.

- Ты хочешь понять в чём дело? - вскидывает брови стоящий у окна блондин. - Или нет?

- Хочу... - слабо кивнув, шепчу я.

- Тогда делай то, что тебе говорят. Условия тут диктуем мы. И ты очень скоро поймёшь почему.

Нервно пожав плечами, с колотящимся сердцем, медленно прохожу к софе и опускаюсь на её краешек. И губы дрожат и коленки. Сижу, заламывая пальцы, с прямой спиной, будто лом проглотила. Заставляю себя посмотреть блондину в прищуренные зелёные глаза.

- Твой отец, - говорит он, - незадолго до своей смерти занял много денег под крупный строительный проект. По понятным причинам, проект не выгорел. Долг, между тем, остался. И теперь этот долг - твой.

Он умолкает и оценивающе смотрит на меня.

- Я не понимаю, о чём вы говорите, - дрожащим голосом говорю я.

- Тебе говорят, - вставляет усатый брюнет, заставляя посмотреть на него, - что твоя сладкая жизнь закончилась. Финита дольче вита, врубаешься?

Слышу усмешку лысого.

- Решать этот вопрос через суд мы не будем, - щуря глаза, продолжает блондин. - Это муторно, тягомотно, да и долг этот серый. Ты просто подпишешь нужные документы.

Слышу, как лысый встаёт, и, снова вздрогнув, поворачиваюсь к нему.

- Не ссы, - ухмыляется он.

В руках его чёрный кожаный портфель. Он расстёгивает его, достаёт какую-то прозрачную, полную бумаг, папку, и небрежно кидает на журнальный столик передо мной. Затем кладёт на папку шариковую ручку.

- Я не буду ничего подписывать, - качая головой, тихо возражаю я.

- Будешь, - спокойно произносит блондин. - Это в твоих же интересах.

Усатый, играя желваками, сверлит меня взглядом.

- Я хочу поговорить с адвокатом... - робко взглянув на блондина, прошу я.

- С кем? - лысый заливается коротким и хриплым смехом. - Не, ты слышал? Обоссаться. Девочка, заканчивай тупить. Твой батя сильно встрял.

- Мы и так, в силу ряда причин, долго прождали, - говорит блондин. - Считай, мы дали тебе возможность оправиться от горя. Но час настал. Сегодня мы этот вопрос решим. Хочешь ты того или нет.

Он приподнимает полу пиджака и я вижу рукоятку пистолета в кобуре цвета хаки. По спине вновь пробегает холодок. Страшно так, что едва дышу.

- Здесь, - вновь скрыв оружие, блондин окидывает взглядом комнату, - тебе больше ничего не принадлежит. Там, - он кивает на окно, - тоже. Включаю машину. Подписание документов - по сути просто формальность. Но очень для тебя важная. Согласись, это намного лучше, чем если тебя найдут в канаве с простреленной головой.

- Так что не ерепенься, - усмехнувшись, добавляет усатый. - Нам очень хочется применить насилие, но мы постараемся себя сдержать. Просто веди себя, как умничка. И тогда, возможно, всё будет хорошо.

Отрешённо смотрю на лежащую на столе папку. Поверить не могу, что весь этот ужас происходит со мной. Что это не дурной сон, а самая настоящая явь.

- Правда, даже когда ты их подпишешь, - как-то задумчиво произносит блондин, - проблема всё равно остаётся полностью нерешённой. И знаешь почему?

Усилием воли поднимаю на него глаза.

- Потому что у тебя тупо нет столько денег, - холодно заключает он. - Даже если вообще всё, что ты пока имеешь, пустить с молотка. Вообще всё.

Говорить не могу. Зубы мелко стучат друг об друга, губы трясутся. Изо всех сил стараюсь не расплакаться. Пожалуйста, пускай это всё поскорее закончится.

Но мой ответ на это им похоже и не нужен.

- Скажу прямо, - он щурит глаза, и затем достаёт из кармана пачку сигарет, и, щёлкнув золотистой зажигалкой, прикуривает. - Мы собирались продать тебя в рабство.

Выпускает в воздух гостиной струю сизого дыма.

- Покупателей на такую сочную молодую сучку, - ухмыльнувшись, произносит усатый, - нашлось бы немало. Больше скажу: у нас уже есть два предзаказа.

От охватившего меня липкого холодного ужаса и охватившей тело слабости кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Что вот-вот просто отключусь... Перед глазами всё будто плывёт...

- Но, понимаешь ли, - сквозь гулкий стук сердца в ушах продолжает блондин, - тебе, возможно, повезло. Потому что с нами связался один очень влиятельный и серьёзный человек. И сделал нам хорошее предложение. Вот его мы сейчас и ждём. Если он всё это говорил всерьёз, то ты уедешь отсюда с ним целой и невредимой. Если нет... - он тяжело вздыхает. - Ну, тогда значит нет. А бумаги ты подпишешь в любом случае. Даже если сломанными пальцами.

- З... - губы трясутся просто, - за...чем вы меня пуга..аете?

- Мы тебя не пугаем, - сухо отвечает усатый. - Мы тебе говорим, как дела обстоят. Ссышься ты здесь сама. Но я понимаю. Сам бы ссался. Херовая у тебя ситуация, девочка. Херовая, прямо скажем.

- У меня тоже херовая, - ухмыляясь, вставляет лысый. - Еле держусь, чтобы не трахнуть её прямо здесь, на этом диванчике. Соблазнительная, охереть. Но, - вздыхает, - что уж делать. Пока подождём.

Блондин вскидывает руку и смотрит на, блеснувшие в оранжевом солнечном свете, наручные часы.

- И вот пока мы ждём, - затянувшись и выпустив новый клуб дыма, холодно говорит он, - с тобой ничего не произойдёт. Так что сиди ровно и не дёргайся. Повторюсь: это в твоих же интересах.

Ожидание кажется вечностью. Изо всех сил, глотая слёзы, стараясь не плакать. Нос влажный, в горле ком, и я вся дрожу.

Глава третья

Друг моего отца... Когда-то они работали вместе... Он иногда приезжал к нам... Холодный, опасный и закрытый человек. Я всегда побаивалась его. Он никогда не проявлял в мою сторону никакого тепла. Он вообще... больше похож на огромного хищного зверя, чем на человека... Последний раз я видела его года три назад, и несмотря на то, что я помнила его смутно, образ этого сильного, опасного и немногословного человека находился где-то на задворках моего сознания...

Встретившись с ним взглядом, я едва не поддаюсь истерике. Слёзы принимаются литься по щекам. Сами по себе.

- Вечер, - глухо и жёстко произносит он.

Мужчина, вошедший с ним встаёт рядом.

- Э-эм... - усмехнувшись, мычит блондин. - А где, собственно, бабки?

- Бабки вы получите тогда, когда я её заберу.

- Э, нет, - мотнув головой, говорит усатый, - так дело не пойдёт.

Воздух в гостиной мало того, что теперь прокурен, ещё и будто пронизан электричеством. Страшно мне, ужас... Словами не передать...

- При всём уважении, - говорит блондин, - мы действовали согласно договорённости. Её, - он небрежно кивает в мою сторону, - никто и пальцем не тронул. Буквально. Плачет она, потому что боится.

- Если так, деньги вы сегодня получите, - невозмутимо, но всё так же жёстко, произносит дядя Сергей. - Они в машине. Не в моей. И там ещё два парня. При всём уважении, - он сверлит взглядом блондина, - на всякий пожарный.

- Да без проблем, - сухо отвечает тот. - Только вот она ещё пока не подписала документы.

- Она подпишет их в моей машине. И я передам их вам через окно.

- Я... - глотая слёзы, выдавливаю из себя я, - я не буду ничего подписывать...

Бросив на меня взгляд, Сергей ничего мне на это не отвечает. Он вновь смотрит на этих троих.

- Подпишет, - холодно произносит он.

Усатый пожимает плечами и переводит вопросительный взгляд на блондина. Тот, похоже, у них главный.

Вновь возникает тягостная, ужасная пауза.

- Предлагаете всё на доверии? - сухо усмехнувшись, говорит блондин, и качает головой. - Она в вашей машине. Деньги в другой вашей машине. А мы терпеливо ждём снаружи? При том, что вы можете просто её увезти? Нет, парни. Мы и так уже долго ждали. Предлагаю другой вариант.

Дядя Сергей молча ждёт. Они оба сверлят друг друга взглядами.

- Документы она подписывает здесь, - произносит блондин, - а затем мы выходим вместе и меняем её на деньги. Она садится в вашу машину сразу после того, как мы убедимся в том, что вы привезли необходимую сумму. Согласитесь, это резонно. Вы бы сделали так же.

Сергей качает головой.

- Если бы я хотел вас кинуть, а это не в моих правилах, и вам это хорошо известно, я забрал бы её раньше.

- Ну, вы сами понимаете, чем бы это всё кончилось.

- Не надо мне угрожать.

- Ни в коем случае...

- Она подпишет все эти документы, после того, как я их просмотрю вместе со своим юристом, - он кивает на стоящего рядом с ним атлетично сложенного мужчину в тонких очках. - Если всё так, как мы и обсудили, и подводных камней там нет, она их подпишет. Слово моё даю. А слово моё - он делает небольшую но многозначительную паузу, - весит.

- Я понимаю, но...

- Деньги получите сразу, как она сядет в мою машину. В сумке вся необходимая сумма. Затем, после того, как юрист просмотрит документы, она их подпишет, и мы уедем. И вопрос с долгом моего друга будет закрыт.

Новая тяжёлая пауза. Блондин явно взвешивает слова Сергея.

- Окей, - кивнув, наконец говорит он.

Сергей смотрит на меня. Взгляд серых глаз холоден.

- Вставай, забирай все свои документы, и идём со мной.

- Ключи от машины только , документы на неё и техпаспорт оставьте, - добавляет усатый.

Слабость ужасная. Едва поднимаюсь. Надеваю на плечо ремешок, и, обняв себя за плечи, иду на лестницу, чтобы подняться на второй этаж. Давясь слезами, под стук колотящего сердца, нервно собираюсь. Помимо документов, беру с собой маленького и потрёпанного плюшевого зайку, которого как-то подарил мне папа, когда я была ещё ребёнком... Прижав его к груди, тихо плачу... Это был один из самых трогательных подарков моего сурового отца. Я брала его с собой на экзамены... Как талисманчик... А эти... эти ведь всё равно его выкинут...

Слёзы градом капают на мягкую, чуть свалявшуюся шёрстку... Заставляю себя убрать зайку в сумочку, подняться с кровати и продолжить сборы. Наклять обстановку мне совсем не хочется. Все пятеро ждут меня внизу.

На первом этаже дома, который папуля построил несколько лет назад на основе моего подросткового рисунка. Он ведь буквально создал дом моей мечты... Для меня...

Вытирая дрожащими пальцами слёзы с щёк, тихонько спускаюсь на первый этаж. От страха, бессилия и жалости к себе меня просто колотит.

Не говоря ни слова, передо мной открывают дверь и все мы выходим во двор.

Солнце, почти скрывшееся за деревьями вдали, уже совсем закатное. Рыже-красное. Скоро начнутся сумерки.

Сергей подводит меня к огромному чёрному внедорожнику, и открывает передо мной дверь. После того, как я сажусь в прохладный, приятно пахнущий салон, захлопывает её.

Из рядом припаркованного чёрного седана выходят ещё двое мужчин. Они в серых спортивных костюмах. Один из них снимает с плеча большую спортивную сумку и ставит её на газон рядом с дорогой. Вскоре лысый, присев на корточки, в окружении остальных пересчитывает деньги, сложенные в аккуратные толстые пачки. Внимательно просматривает каждую.

Наконец кивает, и, после обмена взглядами и кивков, застёгивает сумку и поднимается.

- Порядок, - доносится до меня.

Сергей кивает, забирает из рук усатого папку с документами и вместе с другом в очках возвращается к машине. Они оба садятся на заднее сиденье, и некоторое время, шурша бумагой, изучают содержимое папки.

Спустя несколько минут Сергей приоткрывает дверь.

- Порядок, - говорит он блондину.

- Ждём, - отвечает тот.

Глава четвёртая

- Ремень пристегни, - жёстко бросает мне Сергей.

Вжимаю голову в плечи и тихонько пристёгиваюсь. Если я ему так не нравлюсь, зачем он заплатил за меня кучу денег? Чего он хочет?

Отворачиваюсь к боковому окну и сжимаюсь в комок. Этот страшный мужчина пугает меня, несмотря на то, что только что избавил от какого-то кошмара.

Некоторое время мы мчим с бешеной какой-то скоростью. Сергей ведёт уверенно, то и дело обгоняя другие машины. Чёрный "Мерседес" перед нами будто задаёт темп. Однако спустя несколько минут мы обгоняем и его.

Мне довольно трудно оправиться от шока. Тихо глотая слёзы, я постепенно впадаю в какую-то прострацию. Заламывая пальцы, пытаюсь понять, как мне теперь быть. Мой мир рухнул, разбившись на мпелкие осколки. Блин, у меня теперь нет даже одежды... Кроме той, что на мне.

До сих пор не могу поверить в произошедшее. Хочется думать, будто это всё какой-то пранк, и мне вот-вот скажут, что меня всё это время снимала скрытая камера. Однако понимаю, что розыгрышем здесь и не пахнет.

Свернув на шоссе, мы едем в сторону Москвы, но не подъезжая к МКАДу Сергей вдруг останавливает внедорожник у обочины, неподалёку от какого-то автомагазина. Робко смотрю на своего сурового спасителя.

Он на меня не реагирует. Глушит зажигание, кладёт руки на руль.

- От души, Костян, - глядя перед собой, хмуро произносит он.

- Да лан, Серёг, - тихо отзывается тот, и открыв дверь, выходит из машины. - Увидимся, - и аккуратно закрывает дверь за собой.

Обернувшись, вижу, как он идёт в сторону чёрного "Мерседеса", садится туда, и затем автомобиль выезжает на шоссе, вливается в ряд машин и вскоре исчезает впереди.

Сергей, играя желваками, остаётся недвижимым.

Боясь спросить, почему мы стоим здесь, украдкой посматриваю на него. Крупная фигура с мощной выдающейся грудью. Короткая стрижка, тяжёлые челюсти, прямой нос, хмурый взгляд из под тёмных бровей. От него просто веет уверенностью в себе и каким-то мрачным обаянием сильного хищника. Пугающее сочетание...

Он вдруг отстёгивает ремень безопасности, разминает шею, поводив из стороны в сторону, будто бы перед боем или тренировкой, а затем, чуть подавшись вперёд, снимает пиджак. Небрежно сложив его, оборачивается и бросает на заднее сиденье. Расстёгивает манжеты и, обнажив накачанные запястья с чёрными татуировками в виде узоров и рун, закатывает рукава. На левой руке сверкают тяжёлые часы из белого золота. Огромные бицепсы, кажутся теперь ещё более крупными.

Спохватившись, что невольно залюбовалась его красивыми и сильными руками, отвожу взгляд в сторону. Мне даже как-то неловко становится. Будто бы я делала что-то постыдное.

Но это молчание заставляет меня вновь посмотреть на него.

Он снова в той же позе. Держа руки на руле, хмуро смотрит перед собой. Не знаю, о чём он думает, но судя по сокращающимся под скулами мышцам, мысли его мрачны.

- Спасибо вам... - тихо говорю я, и закусываю губу.

Никакой реакции.

Чувствую, как подступающие слёзы вновь начинают щипать веки. Выгляжу я сейчас, наверное, ужасно. Потёкшая тушь даже на пальцах. Ну что он такой ледяной-то? Как к нему такому вообще подступиться?

- Я не хочу быть обузой... - тихо выдавливаю из себя я.

Тишина.

Закусываю губу до боли просто, чтобы не зареветь.

- А у меня вариантов ноль, - жёстко произносит он.

Поворачивается ко мне. Взгляд серых глаз будто стальной.

- Я не для тебя это сделал.

Потупившись, смотрю на коленки. Заламываю пальцы и нервно кусаю губу. Слёзы удержать всё сложнее. Мне сейчас безумно себя жалко.

- Твой отец был моим близким другом, - низкий голос вызывает мурашки. - Я не мог допустить, чтобы его дочь оказалась либо на панели, либо...

Он умолкает, но я понимаю, что второе "либо" - это ещё страшнее.

Заставляю себя вновь посмотреть ему в глаза. Это трудно. Это будто в глаза подступающему тигру смотреть. Который нифига вот не дружелюбен...

- Дядя Серёжа, я... - ком в горле не даёт мне продолжить.

Он качает головой. Едва заметно, но я замечаю.

- Я тебе не дядя. Да и ты уже не девочка.

Всё... Слёзы текут сами по себе. Не удержать просто...

Тяжело вздохнув, он вдруг наклоняется ко мне и я, вздрогнув, отпрянываю.

- Спокойнее, - холодно произносит он, замерев. - Вискаря тебе достану.

Открыв бардачок, вынимает оттуда серебряную флягу и выпрямляется. Открутив крышку, протягивает флягу мне.

- На, глотни. Полегчает.

Послушно делаю несколько глотков. Виски обжигает губы и горло, но мне довольно быстро действительно становится чуть легче. Не намного, но всё же...

- Спасибо... - шепчу я, возвращая флягу.

Закрутив крышку, он кладёт флягу рядом с ручкой переключения скоростей.

Снова залипаю на его большие сильные руки. Спохватившись, смотрю ему в глаза и чувствую, как сильнее начинает колотиться сердце. Красивый и грубый, страшный и притягательный, он весь какое-то сочетание дикости, мужества и упорядоченности.

- Лучше?

Кивнув, вытираю пальцами слёзы.

- Тебе бы, конечно, умыться.

Вздохнув, он отворачивается к боковому окну.

Да что же он такой грубый-то?... Господи, ну что я виновата, что ли, в том, что произошло?...

- Короче, - он вновь поворачивается ко мне и сверлит меня взглядом внимательных серых глаз. - Я хуй знает, как жить с девчонкой вроде тебя, но вариантов реально ноль. Я бы снял тебе хату, но пока что это опасно. Так что расклад только один. Поживёшь некоторое время у меня. Сколько, я пока не скажу. Учёбу я тебе оплачу. Шмотки куплю. Обязанность у тебя только одна.

Вопросительно и робко смотрю на него.

- Не еби мне мозги.

Испуганно смотрю на него.

- Я и не собиралась... - лепечу я.

- Вот и славно, - кивнув, он берётся двумя пальцами за ключ и заводит машину. - Тогда поладим. Всё, погнали.

Мотор принимается тихонько урчать.

Глава пятая

Скрестив на груди огромные руки, он хмуро смотрит в окно. Есть в его присутствии довольно трудно. Особенно после того, что совсем недавно произошло. Но как сказать ему о том, что мне некомфортно ужинать так, я просто не знаю. Я ему только должна. Он меня спас. И предъявлять ему какие-то претензии... как-то неправильно, наверное...

В ресторане практически никого нет. Заведение не очень известное, по крайней мере, я о нём впервые слышу, но престижное явно. Интерьер и кухня - говорят сами за себя. Сэкономить на моём ужине Сергей явно не собирался.

Но блин! Как спокойно ужинать, когда мужчина напротив - мало того, что вообще ничего себе не заказал, так ещё и поминутно смотрит на наручные часы, давая понять, что ему этот ужин - вот вообще не в кайф, и единственное, чего он хочет, это чтобы я поскорее поела и мы поехали дальше.

Я уже умылась в туалете ресторана, более-менее, насколько это возможно, привела себя в порядок... Но это вообще не возымело никакого эффекта в плане отношения Сергея ко мне.

Одно я понимаю точно. Он вот вообще не рад тому, что так получилось. Воспринимает меня исключительно, как обузу.

И если бы я не была так сильно голодна, я бы, наверное, не смогла бы есть вообще. Ем только потому, что у меня во рту с утра маковой росинки не было, и от голода меня к моменту приезда в ресторан, меня уже подташнивало. Стараясь не смотреть на Сергея, буквально заставляю себя есть эту телятину с помидорами. Нет, она потрясающе пахнет, очень вкусная, но...

То, что Сергей совершенно настолько не расположен к любому разговору, дико сбивает с толку. Ну, хотя бы просто пообщаться о чём-то можно же? Он же меня домой к себе везёт...

Он будто читает мои мысли. И огорошивает меня совершенно неожиданным и крайне бестактным, на мой взгляд, вопросом:

- Парень у тебя есть?

Едва не давлюсь куском мяса. Посмотрев ему в глаза, жестом показываю, что мне надо прожевать, прежде чем ответить, а сама в это время соображаю, надо ли на этот вопрос отвечать вообще.

- Нет, - проглотив, тихо говорю я.

Он ничего не говорит в ответ. Просто снова отворачивается к окну. Пипец какой-то...

Угрюмо смотрю в тарелку с недоеденным блюдом. В меня теперь больше не влезет, это точно. Аппетит пропал полностью.

- А может мне и правда... - робея, говорю я, и когда он смотрит на меня, буквально заставляю себя выдержать его взгляд, - пожить где-то отдельно?

- Я же сказал, - несколько раздражённо произносит он, - это для тебя опасно. Доедай давай и поехали.

Учитывая то, что я даже не знаю, как к нему обращаться, я в полнейшей растерянности.

- А почему... - робею пипец как, - вы себе ничего не заказали?

- Не хочу, - холодно отрезает он.

Меня прорывает. Положив вилку и нож в сторону, говорю:

- Послушайте, Сергей, я же не просила вас меня спасать. Я вам благодарна, но я не...

Он так на меня смотрит, что весь мой запал выяснить отношения тухнет в одно мгновение.

- Ещё раз, - снова быстро сжав несколько раз челюсти, произносит он. - Единственное условие жизни со мной - не еби мне мозги.

Блин, какой же он... даже слова не подберу... От его манеры общаться и сурового, жёсткого взгляда я теряюсь настолько, что сжимаюсь в комок.

- Я не понимаю, о чём вы... - робко взглянув на него, тихо говорю я. - Что это значит вообще?

- Это значит, - вперив в меня пристальный взгляд, холодно чеканит он, - что ты не лезешь в мою жизнь. Вообще. Никак. Я выполняю свой долг перед другом, которому многим обязан. Но это не значит, что я нанялся быть нянькой. Мы живём вместе, но порознь. Всё, что мне надо знать - твой график и твои контакты. В остальном - я тебе всё покажу в квартире и на этом вопрос мы закроем. Ты занимаешься своими делами, я - своими. Ясно?

- Ясно...

- Славно, - он кивает на недоеденное мясо. - Ты хотела поесть. Ешь.

Отставляю тарелку.

- Я поела.

Он хмуро кивает и подозвав официанта, рассчитывается. Встаёт, и не глядя на меня, бросает:

- Поехали.

Плетусь за ним, как какая-то собачонка. Меня это всё уже начинает бесить. Да что он, в конце-концов, о себе мнит?! Что я просила его, что ли, мне помогать?! Спаситель хренов...

Выходим на улицу и садимся в машину. Он включает зажигание и принимается выезжать задним ходом с парковки.

- Мне завтра на учёбу надо, - глядя перед собой, тихо говорю я.

Опять никак не реагирует. Бесит уже... Он умудрился вывести меня из состояния дикого ужаса и ввести в состояние бешеной раздражённости за какой-то час... Жила себе спокойно, никого не трогала. Нет, блин, свалилось на мою голову это несчастье... Долг отца, о котором я вообще впервые сегодня узнала и... этот...

Он очень уверенно ведёт машину. Однако создаётся впечатление, будто я в салоне автомобиля вообще не присутствую. Я - будто скрытая камера, которая зачем-то снимает холёного, спортивного и успешного холостяка лет тридцати-тридцати пяти, мчащегося на своём чёрном внедорожнике по освещённым фонарями улицам вечерней Москвы.

Спустя минуту, он включает какой-то жёсткий, очень мужской блюз, и я чувствую себя ещё более неуютно. И даже не потому, что он не спросил меня, не против ли я музыки, а потому прежде всего, что он откровенно старается меня не замечать. То есть, ну вот совсем. Будто бы меня тут и нет.

- А почему вы спросили про парня?

Он на меня даже не смотрит.

- Потому что не хочу, чтобы ты водила в мой дом хер знает кого.

- Я и не собиралась... - опешив, тихо говорю я.

Он делает музыку громче, давая понять, что диалог продолжать не намерен, и я окончательно выпадаю в осадок. Были бы у меня варианты куда-то свалить, я бы, наверное, попросила бы остановить машину. Но сколько ни пытаюсь придумать хоть что-то, вариантов у меня нет. У меня, блин, даже одежды запасной теперь нет...

Машина резко тормозит на красный и меня, тряхнув вперёд, отбрасывает назад. Испуганно смотрю на Сергея. Молча играет желваками.

Глава шестая

Кот встречает хозяина сразу, как только тот открывает дверь. Мы только заходим, как он принимается виться вокруг хозяина. Трётся об ноги, мурлычет. Видно, что очень рад.

С изумлением вижу, как суровый взгляд Сергея теплеет, и в уголках глаз появляются милые, едва заметные морщинки. Подхватив кота на руки, он прижимает его к небритой щеке, отчего кот сразу млеет, как ненормальный, а затем тихо произносит:

- Да ты мой славный котяра... Соскучился, малыш?

Охренеть... Я настолько не ожидала подобного, что это, пожалуй, шокирует меня сильнее всего на протяжении всего этого недолгого общения с Сергеем. То, что у этих двоих - любовь, сомнений нет никаких вообще. Это в принципе и странно и завораживающе - такому брутальному мужчине скорее подошёл бы матёрый, покрытый шрамами, бультерьер, чем такой вот короткошерстный коричневый кот с умной, но умильной мордой.

А отношение Сергея к своему питомцу, очень похожему на пантеру из мультика про Маугли, вообще не вяжется с моим уже сложившимся представлением об этом человеке. Не думала, что этот кусок колючего льда вообще способен на проявление нежности... Тем более такой явной...

Несколько шокированная, я как-то машинально сажусь на корточки, протягиваю к коту, которого Сергей поставил на мраморный пол, руку, и тут же спохватываюсь.

- Можно его погладить? - посмотрев на Сергея, спрашиваю я.

Он хмуро кивает.

Том вытянув шею, трётся щекой о мою ладонь. Шёрстка мягкая и окрас какой-то невероятный.... Ярко коричневый. Будто соболиный. Снова взглянув на Сергея, чтобы спросить, что это за порода такая, вижу в его ледяных глазах ревность, и решаю с вопросом провременить.

- Хороший какой, - встав, тихо говорю я.

Сергей не реагирует. Сняв брендовые кроссовки, больше похожие на туфли ии закинув их на полочку этажерки, он проходит в огромную гостиную-студию, освещённую множеством фонариков по периметру потолка. Протянув руку, включает торшер у дивана, и оборачивается ко мне.

- Проходи. Покажу тебе всё.

Разуваюсь и, оглядываясь по сторонам, иду к нему. Кот бежит за мной. Обогнав меня, вновь принимается тереться об ногу хозяина. Мурлычет, как трактор. Соскучился, судя по всему.

- Там, - почесав его за ухом, Сергей выпрямляется и хмуро кивает в сторону двери метрах в двадцати от нас, - ванная первого этажа, - и добавляет: - Моя.

Можно подумать, я собиралась её оккупировать...

- Там, - Сергей кивает в сторону другой двери, - кухня и столовая на веранде. Закрывай дверь, если будешь готовить, чтобы здесь не пахло едой.

- Хорошо, - тихо говорю я.

- Я лично дома готовлю очень редко. Ем в ресторанах. Ты, смотри сама. Там, - Сергей указывает пальцем на большую винтовую лестницу, судя по всему, из морёного дуба, - вход на второй этаж. Пойдём.

Покорно иду за ним. Кот следует за нами. Хвостик, натуральный.

Поднимаемся, и я вижу ещё одну гостиную с двумя диванами и панорамным окном во всю стену. Вид потрясный. Залитая огнями ночная Москва с высоты птичьего полёта. Боже, как же красиво...

- Эта дверь, - продолжает экскурсию Сергей, - в твою спальню. Она большая. Кровать - два на два, матрас средней жёсткости, в общем, думаю, тебя всё устроит. Бельё новое, выстиранное и выглаженное, на верхней полке. Вот эта дверь - ванная с джакузи. Полотенца - в том же шкафу в спальне. Эта - кладовка. Тут всякое барахло типа коробок и щёток. Эта - домашний кинотеатр. Спортзал - внизу, прямо над кинотеатром. Рядом с ней бильярдная.

Он проходит к окну и отодвигает в сторону его часть.

- Здесь - балкон. Ну как балкон... - поправляется он, - дворик, скорее. Качели, шезлонги, беговая дорожка, вот этот вот всё. Пульт вон, у фонтана, в углублении. Здесь за столом можешь завтракать, если любишь на воздухе. Что ещё... - серьёзный и хмурый, он оборачивается. - Там вон, в стене видишь? Гардеробная. Она пустая, я освободил. Потом заполнишь вещами, когда купишь.

Он опускается на корточки и задумчиво чешет мурлыкающего и трущегося об его руку кота.

- В общем, располагайся.

- Спасибо, - тихо говорю я.

Закусываю губу. Не ожидала я подобного...

- Конечно не как у тебя, - продолжает Сергей, - дом там, всё такое, но я предпочитаю жить в городе. Чтобы без пробок до работы. В семь встаю, в девять, после тренировки и завтрака, уезжаю. Приезжаю поздно, - он поднимается и пристально смотрит мне в глаза. - Иногда не приезжаю вовсе, - делает паузу, хмурится. - Иногда приезжаю не один. Это я тебе так, для инфы говорю. Моя жизнь - моя жизнь. Твоя - твоя. Мы не друзья, не приятели и не родственники. Ты живёшь, как жила, только теперь здесь. Я живу, как жил. Вопрос финансов решаем просто. Я тебе утром оставлю карту на тумбочке - пользуйся. Пин-код на бумажке напишу. Купишь себе одежду, обувь, цацки какие надо, я хэзэ. Учёбу, как уже говорил - оплачу, не парься вообще. Что ещё? - он напряжён, видно, что его это всё нервирует. - Да вроде всё. Есть вопросы - задавай.

Оглянувшись, робко пожимаю плечами. Смотрю ему в глаза и робею ещё больше.

- Да вроде всё ясно...

Он взъерошивает пятернёй короткие волосы. Смотрит в глаза. Мурашки... другие совсем... приятные... Я, наверное, даже краснею от этого. Красивый он. И мужественный очень.

- Твой отец был охерительным человеком. Я ему многим обязан.

Ком в горле.

- Я не планировал того, что ты будешь жить у меня. Но иначе поступить просто не мог. Ясно, нет?

- Ясно... - тихо отвечаю я.

Он кивает, и подняв кота, сажает его себе на плечо.

- Всё тогда. Обустраивайся. Если что надо, говори. Решим.

Он направляется к лестнице и я невольно зависаю, любуясь его подтянутой задницей. Поймав себя на этом, краснею жо кончиков ушей.

- Эмм...

Он оборачивается. Внимательно на меня смотрит.

- Я, - сглотнув, робко говорю я, - хотела спросить.

Чуть щурит глаза.

- Как мне вас называть?

Сердце в ожидании его ответа принимается биться чаще.

Глава седьмая

Последующие несколько дней заставляют меня переосмыслить очень многое.

С восьмилетнего возраста я жила только с отцом. Маму помню плохо. В основном у меня сохранились только смутные воспоминания о её улыбках и нежности. Если бы не фотографии, я, наверное, плохо представляла бы себе и то, как она выглядела. Внешне я на неё похожа только глазами и цветом волос, а в остальном - копия отца.

И поскольку проживание в доме с мужчиной для меня всегда было нормальным явлением, я и подумать не могла, что жизнь в одной квартире с Сергеем будет так разительно отличаться от моего привычного жизненного уклада до смерти папы.

Во-первых, Сергею до меня нет никакого дела вообще. То есть, решив те вопросы, которые были связаны с моим бытом, финансовым обеспечением и сопровождением в универ, он просто стал меня игнорировать. Вплоть до отсутствия приветствия, когда приезжает домой.

Как правило, он, войдя в квартиру, сразу включает блюзовую музыку, и принимается заниматься своими делами. В основном, на первом этаже. На второй он поднимается редко.

Всем своим отношением даёт мне понять, что мы другу другу - чужие люди. Проживаем вместе с только в силу того, что это его долг перед другом. Моим отцом. Мир Сергея, такой брутальный и жёсткий, для меня закрыт. И тут работает именно то, что обычно называют "сладким запретным плодом". С каждым часом мне становится всё интереснее, как устроена его образ жизни, что он из себя представляет и почему столь закрыт, холоден и молчалив.

Становится интересно настолько, что уже на второй день я буквально раздираема любопытством. Мысли о нём не дают мне сосредоточиться на чём-либо ином. Я перестала париться из-за учёбы и даже о собственном несчастье с потерей дома почти перестала думать. Хотя первые сутки - это было основной темой моих размышлений.

Например, когда Сергей говорил ещё в машине, что купит мне одежду, я представляла себе это, как совместный поход по магазинам. Наивная! Он просто вызвал трёх стилистов с кучей каталогов, и мне привозили для примерки всё то, что на что я указывала пальцем. Сергей при этом курил внизу сигары с мягким вишнёвым ароматом, слушал блюз и работал за ноутбуком. Ясно давая понять, что ему абсолютно пофиг, что я там выберу.

Понятное дело, это сначала задело меня, а потом только подогрело мой интерес к нему. Оказываясь дома одна, я стала спускаться на первый этаж, чтобы приобщиться к его роскошной и суровой холостяцкой жизни. В том, что он - холостяк, у меня сомнений нет никаких. За несколько дней я не наблюдала ни одной женщины, с которой можно было предположить у него хоть какие-то отношения.

Его тихая, вежливая прислуга, судя по всему, получила указания разговаривать со мной только в случае крайней необходимости. Как с ним. Но она хотя бы здоровается. Две пожилые женщины разных лет посменно приходят для того, чтобы вытереть пыль, пропылесосить оба этажа, постирать вещи и сделать прочие дела, которыми Сергей не занимается. Поддерживают порядок в доме. Еду они не готовят. Сергей действительно в основном питается вне дома, а мне предложил готовить себе самой или заказывать еду на дом.

Огромная двухэтажная квартира в элитной московской новостройке. Везде всё чисто, убрано, аккуратно и расставлено по своим местам. Никакого хлама, никакой пыли, никакого беспорядка. И если бы не кот, уюта тоже было бы немного. Том, своим мурлыканьем и комичными позами, в которых он спит, наводняет её теплом. Со мной он, в отличие от хозяина, подружился довольно быстро. В последние пару дней даже стал приходить ко мне спать. Как я чувствую, Сергей ревнует, но ничего мне по этому поводу не говорит.

Дома успешный хозяин этой роскошной квартиры в основном работает за ноутом, тренируется, ведёт негромкие телефонные переговоры и спит. К дням недели его жизнь не привязана. В выходные он встаёт в то же самое время, что и в будни. Днём в основном отсутствует. Приехав с учёбы (личный водитель Пётр на представительского класса тёмно-синей "BMW"), я захожу в тишину двухэтажной квартиры. Иногда Сергей приезжает раньше, чем обычно. Но только на полчаса-час. Пьёт кофе и работает. При этом он запросто может мне вообще ни сказать ни слова. Потом уезжает, чтобы приехать ближе к ночи. Когда приедет снова, мне не сообщает.

Таинственный, суровый, брутальный, он с каждым днём завоёвывает всё пространство в моих мыслях. Даже на самых интересных лекциях я порой ловлю себя на том, что думаю не о преподаваемой теме, а о нём. О мужчине за тридцать. Стильном, спортивном, жёстком и... притягательном.

Пытаюсь понять саму себя и толком не понимаю. Понимаю только то, что парни-ровесники блекнут на его фоне. Просто неинтересны. Мои однокурсники и до этого не особенно меня интересовали, но я по крайней мере реагировала на самых симпатичных и модных из них. Сейчас же всё по-другому. Я перестала их замечать.

Больше того, я перестала ходить только в чёрном. Мне хочется, чтобы Сергей хоть как-то отреагировал на мой внешний вид, меня подмывает к каким-то то ли шалостям, то ли маленьким провокациям, чтобы ну хоть как-нибудь выдал своё отношение ко мне. К моей внешности. К манере общаться.

Но нет. Он непробиваем. И это злит.

Почему, я не понимаю сама. Это ведь удобно. Я предоставлена самой себе и могу делать то, что хочу. У меня есть на это деньги, потому Сергей сделал всё, чтобы я не почувствовала сильную потерю в комфортном уровне жизни, к которому привыкла. У меня теперь даже водитель собственный есть. Этот Пётр, правда, такой же молчаливый, как и Сергей. Всё, что я знаю о своём водителе, он бывший военный, он женат и у него трое детей. По пути на учёбу и обратно мы практически не разговариваем. Я залипаю в телефоне или смотрю в окно.

С другой стороны, не всё так просто. Игнор Сергеем меня в этой очень мужской квартире с очень мужским бытом совершенно не позволяет мне расслабиться. Я всё время нахожусь в каком-то тягостном напряжении. Это трудно объяснить, потому что у меня стойкое ощущение, что я в полной безопасности, и меня почти не тревожат теперь мысли о тех людях, которые отняли у меня дом и машину. Но при этом мне неуютно. И всякий раз, когда Сергей дома - неуютно вдвойне.

Глава восьмая

Я лежу на огромной двуспальной кровати перед панорамным окном, за которым вдали виднеется много маленьких разноцветных огней. Слушая в наушниках музыку, сосредоточенно готовлюсь к завтрашней контрольной работе.

В какой-то момент чувствую телом какие-то колебания. Приподняв один наушник, слышу глухой стук снизу, повторяющийся с разной частотой.

Меня тут же бросает в жар. Сергей дома? Я не слышала, как он приехал. Судя по звукам, он занимается в своём спортзале.

Мысли о предстоящей контрольной работе улетучиваются вмиг. Сердце колотится. Сегодня днём я твёрдо решила для себя, что попытаюсь пообщаться с Сергеем. Мне очень узнать его поближе. А робею я страшно.

Встав, оглядываю себя в зеркало. Я в домашней одежде - мягких вельветовых штанах и такой же кофточке. Волосы распущены. Хватаю резинку и быстро делаю конский хвост. Кусая губу, слушаю с колотящимся сердцем эти разные по темпу звуки ударов по тяжёлому мешку. Ловлю себя на мысли, что очень хочу посмотреть, как он занимается.

Но страшно мне просто до ужаса. А если грубо прогонит? Он не разу не повышал на меня голос, ни разу не грубил, но... с учётом его брутального нрава, может быть всё что угодно. Особенно в такой момент.

Мне нужен повод, чтобы спуститься. Какой-нибудь. Думай, Дарина, думай!

Я в столовую. Хочу чаю. Нет, кофе! Да, я за кофе!

Выйдя из спальни и пройдя сквозь просторный зал второго этажа к лестничной площадке, берусь за перила и останавливаюсь. Я вся в мурашках. Сердце колотится просто, как бешеное. И ладони вспотели.

Может, не надо? Может дождаться, пока он закончит? Но тогда он, наверное, как обычно уйдёт в свой кабинет... И мой спуск на первый этаж не закончится общением с уже таким интересным мне хозяином дома...

Том, похоже, внизу. Я недавно кормила его и, сейчас он, наверняка со своим хозяином. Этот умильный, любознательный кот ходит за ним по пятам, когда тот дома. Будто хвостик. Только ближе к ночи приходит ко мне. Возможно он просто привык спать на этой кровати, а может ему нравится спать со мной. Мурлычет рядом и это, включая мягкость коричневой шёрстки под пальцами, дополнительно убаюкивает меня.

Так, ладно. Я за кофе. Иду за кофе. Просто иду за кофе.

Ступая босыми ногами, тихонько спускаюсь по лестнице. на какое-то время возникает тишина и я замираю. Но вот снова до меня доносятся частые и сильные удары по тяжёлому мешку.

Странно... Обычно Сергей в это время не занимается в спортзале. Всё-таки уже одиннадцатый час ночи.

А может не лезть? Может действительно сделать себе кофе или чаю и тихо уйти наверх, не заходя на территорию Сергея? Блин... Нет, я всё равно сейчас не смогу заниматься. И не засну, это точно. В мыслях у меня теперь только Сергей...

Хочется глянуть, как он занимается там...

Тихонько, неслышно спускаюсь и, прижав ладонь к груди, робко иду ко входу в гостиную. В воздухе явственно витает аромат парфюма, от которого я вновь покрываюсь мурашками. Приятными...

Интимный свет бра и спортивный телеканал работающий с выключенным звуком, этот аромат и уже более громкий стук ударов - единственные признаки того, что Сергей дома. Пальто и обувь убраны в шкаф.

Ах нет, вот на кресле его портфель.

Сжимаю добела пальцы, тихонько иду ко входу в спортзал. Дверь приоткрыта. Потому так и слышны эти звуки.

Осторожно, робея невероятно, я подхожу ближе и заглядываю в проём. Мурашки волной...

Сергей, взмокший от пота, темпераметно избивает тяжёлый спортивный мешок. Тот, принимая жёсткие сильные удары, только качается из стороны в сторону, тихонько поскрипывая цепью, на которой висит.

Поразительно, но Сергей не в спортивном костюме... Он в чёрных брюках и белой сорочке, с закатанными по локоть рукавами. Ткань её практически прозрачна от того, как он спотел, и за ней читается мощь рельефных мышц.

Фигура у него - просто отпад... Такие мощные плечи, такие сильные мускулистые руки, такая широкая спина и тонкая талия... А в сорочке этой мокрой это ещё и выглядит... безумно сексуально...

В какой-то момент Сергей, будто почувствовав моё присутствие, замирает, оборачивается, и я понимаю, что, зачарованная этим буйством темпераментного мужчины, засмотрелась. Пунцовея, нервно закусываю губу. Чувствую, что коленки дрожат. Пытаюсь успокоиться, но не могу.

Его взгляд вопросителен и хмур. Типа "Что тебе надо здесь?"

Посколько я не в силах вымолвить ни слова, бровь его взлетает вверх. Тяжело дыша, он останавливает ладонями качающийся мешок и идёт ко мне.

- А вы всегда тренируетесь так? - облизнув губы, тут же нервно спрашиваю я. Просто, чтобы хоть что-то сказать. - В сорочке и брюках?

Голос мой дрожит, и я понимаю, что это слышно.

- Я не тренируюсь, - следует жёсткий глухой ответ.

Сергей просто проходит мимо меня в гостиную.

- Как это? - повернувшись к нему, не понимаю я. - А что вы делаете?

Расстёгивая перед диваном пуговицы сорочки, он оборачивается.

- Просто снимаю напряжение.

Он скидывает мокрую от пота сорочку и кидает её на диван. Безумно рельефный, потрясающе красивый мужской торс заставляет меня невольно распахнуть глаза. Боже, какой же он охрененный... Настоящий атлет...

Я впервые вижу его полуголым, и от этого зрелища у меня просто дух захватывает...

Сергей, между тем, проходит мимо меня, давая понять, что разговор окончен. Уходит в ванную и спустя несколько секунд я слышу, как в душе принимаетсятихо шуметь падающая вода.

Воображение принимается рисовать такие картины, которые невольно вгоняют меня в краску и я, позабыв про кофе, спасаюсь позорным бегством на второй этаж.

Закрыв дверь, падаю на кровать, сворачиваюсь на боку калачиком. Сильно колотится сердце. Кожа в мурашках.

А секундой спустя, чувствуя приятное потягивание между ног, касаюсь там пальцами и понимаю, что...

... что в трусиках у меня влажно...

Глава девятая

Прерывисто дыша, я позволяю себе проскользнуть пальцами в трусики. И едва не задыхаюсь от удовольствия, родившегося в результате простого прикосновения.

Это какое-то сумасшествие...

Понимание того, что я сильно возбуждена просто потому, что видела Сергея, стояла с ним рядом и любовалась его потрясающим телом, возбуждает меня ещё сильнее.

Я никуда не тороплюсь. Дверь заперта на ключ. В тишине огромной спальни, лёжа на спине, я легонько касаюсь тёплой, липкой влаги кончиками пальцев. Запускаю один тихонько меж припухших, гладеньких губ... Скольжу сверху вниз... И балдею от того, что чувствую....

Глаза закатываются от удовольствия... Я прикрываю их, чтобы ярче прочувствовать то удовольствие, которое дарю самой себе. И тут же перед моим внутренним взором всплывают яркие образы сурового мужчины, бьющего в промокшей сорочке, тяжёлый боксёрский мешок... Перекаты мышцы мощной спины... Стремительные движения сильных, мускулистых рук... Врезающиеся в плотную ткань мешка сжатые кулаки... Капельки пота в стороны с кончиков мокрых волос...

Средний палец скользит меж губ всё чаще, даря вспыхивающие на клиторе яркие, приятные ощущения...

Запрокинув голову, прогибаюсь в спине. Подбородок вверх, глаза закрыты, я тихо и прерывисто дышу удовольствием... Чувствую, как теку... Пальцами чувствую... И мне безумно хочется погрузить один в себя, чтобы унять тянущее желание, которое заставляет меня крепко, до боли, сжимать бёдрами собственную ладонь...

Вижу, как Сергей, расстегнув пуговицы красивыми длинными пальцами с аккуратно подстриженными ногтями, снимает с себя сорочку и небрежно бросает её на чёрный диван... Груда мышц.... Мощный торс гладиатора... Широченные, округлые плечи, татуированные чёрными узорами красивые, сильные руки... сужающаяся талия, узкие бёдра... Чёрные брюки.... Серебристая пряжка чёрного ремня...

Внимательный взгляд стальных серых глаз... Чуть приоткрытый рот... Бледно-розовые губы в окружении тёмной и колкой щетины... Губы... Красивые, более полные, чем обычно из-за того, что рот немного приоткрыт... Тяжёлое дыхание уставшего спортсмена... Капельки пота, стекающие по вискам и щекам...

Вздымающаяся мощная грудь с двумя выступающими плитами мышц... Рельефный пресс... Так и хочется провести кончиками пальцев по этим выпуклым упругим мышцам...

Переворачиваюсь на бок, зажимая руку бёдрами ещё сильнее... Мокрая подушечка среднего пальца дрожит на пульсирующем удовольствием клиторе.... Истекаю удовольствием... Тереблю тихонько, но всё чаще и чаще... Нажимаю сильнее....

- Ммммм... - тихо вырывается у меня.

Стоны удовольствия сдерживать всё труднее. Я знаю, что это не слышно внизу, но всё равно побаиваюсь выдать себя... Заливаюсь краской только от одной этой мысли, вспыхиваю жаром до кончиков ушей, и... возбуждаюсь ещё сильнее...

Рациональность и логика отключаются... Фантазия работает уже не взирая на них...

Сергей взяв меня своими мощными крепкими руками за колени, раздвигает их и я едва не задыхаюсь от фантазии о том, как он ныряет головой между моими бёдрами и целует мои мокрые губы... Погружает тёплый - нет горячий! - язык...

Я вот-вот кончу... Пальцы в безумстве яркого удовольствия бешено теребят чувствительный к ласкам клитор... Уперевшись макушкой в кровать, страстно дышу в потолок... Вся дрожу от превкушения скорого оргазма...

Негромкий стук в дверь заставляет меня распахнув глаза, резко усесться на кровати. Вынув руку из трусиков, быстро прячу её за спиной. Сердце так колотится, что едва не выпрыгивает из груди. Облизываю пересохшие губы... Распахнутыми глазами смотрю на дверь и, дрожа, пытаюсь убедить себя в том, что мне показалось...

О Боже мой... Сергей, что поднялся ко мне сейчас?! Что он хочет? Панически смотрю на время: пять минут двенадцатого... Поздно же! Он обычно не поднимается сюда, когда уже стемнело...

И если бы хотел просто пройти на балкон, то не стал бы стучать ко мне в спальню...

Услышав повторный стук, вздрагиваю. Обняв себя руками, таращусь на дверь, мечусь взглядом по комнате, и пытаюсь успокоить прерывистое дыхание...

- Да-да!

Боже, какой стыд... Я красная, наверное, вся.... Уши пылают просто...

- Ты не легла ещё?

Нервно облизываю губы. Встав с кровати, смотрю на себя в зеркало. Взволнованная, испуганная, с растрёпанными волосами, обнимаю себя и дрожу. Глаза распахнуты, рот чуть приокрыт.

- Ещё нет, - тихонько отзываюсь я.

Понимая, что дальнейший разговор через дверь будет напрягать только больше, к тому же не только меня, заставляю себя, быстро поправив причёску и одежду, подойти к двери и приоткрыть её.

Вся дрожу от возбуждения, стыда и страха. Всеми силами стараюсь этого не показать.

Сергей в синих джинсах и свободной голубой рубашке навыпуск. Верхняя пуговица расстёгнута.

Внимательно смотрит в глаза.

- Ты точно ещё не ложилась?

Сглотнув, быстро мотаю несколько раз головой.

Заламываю за спиной пальцы рук. Сердце бешено стучит в груди.

Он не проходит. Пристально смотрит мне в глаза. Будто в душу. С учётом того, что я только что делала и о чём фантазировала, я готова под землю от стыда провалиться.

- Поужинаешь со мной? - чуть нахмурившись, предлагает он.

Это настолько неожиданно, что на пару секунд, наверное, я теряю дар речи.

- Что? - наконец тихо и растерянно спрашиваю я.

- Суматошный был день, - взглянув в сторону, Сергей снова смотрит мне в глаза. - И сложный. Некогда было поесть. Ты как-то упоминала, что умеешь готовить. И я подумал, что приготовить ужин вместе - идея хорошая. Ты как?

Нервно сглатываю. Знал бы ты, Сергей, что я стою перед тобой в мокрых трусах, ты бы, наверное, офигел. А я бы действительно провалилась бы от стыда в подвал этого многоэтажного дома.

- Мне надо переодеться тогда... - едва дыша, тихо отвечаю я.

- Хорошо, - кивает он. - Я тебя внизу подожду.

- Ладно...

Глава десятая

Если в спальне я, после прихода Сергея, дрожала, то в душевой кабине меня просто колотит. Буквально трясёт от переизбытка эмоций.

Во-первых, я подобного не ожидала. Ну никак вообще!

Во-вторых, сколько я ни стараюсь думать об этом предложении, как о попытке просто поужинать дома с моей помощью, у меня это не получается. Он будто бы пригласил меня на свидание. Просто неявно. Ну как так? Он неделю почти игнорировал меня, не поднимался после десяти вечера на второй этаж ни разу, а тут, в двенадцатом часу ночи не просто поднялся, а ещё и позвал ужинать вместе!

И, в-третьих, я ведь почти кончила, когда он постучал. И я бы, пожалуй, завершила начатое, здесь в душе, но... думая о том, что Сергей ждёт меня внизу, я просто не могу...

При том, что сильное возбуждение никуда не делось... Более того, это неутихающее волнение перед предстоящей совместной готовкой ужина и непосредственно самим ужином, только усиливает его. Потому что всё это очень похоже на свидание наедине.

Какие глупости... Никакое это не свидание. Он просто решил наладить контакт. Вопрос - почему сейчас? Тем более, что уже ночь.

В мыслях - сумбур. Телом - дрожу. Кожа - в мурашках. Желание поласкать себя, чтобы унять эту тёплую, приятную, но такую беспокойную пульсацию между ног, не утихает. Я буквально заставляю себя этого не делать.

Боже мой, ну что ж меня так трясёт-то... Вода-то тёплая. А я будто на улице зимой замёрзла.

Спустя минуту принимаюсь наскоро вытираться полотенцем. Сердце так стучит в груди, что мне кажется, будто это слышно и на первом этаже. Быстро иду в спальню, причёсываюсь, наспех сушу волосы феном, и, держа щёточку дрожащими пальцами, крашу ресницы. Волнуюсь ужасно.

Как бы не опозориться перед ним с этой готовкой. Я не настолько классно готовлю, как он, наверное, решил. Когда я предлагала, я просто хотела быть ему хоть немного полезной.

И я не понимаю, что надеть... Раскидав на кровати одежду, которую Сергей оплатил, понимаю, что у меня нет ничего такого, что подошло бы для подобного ужина. Я ведь не заказывала ни коктейльных, ни вечерних платьев, а моё чёрное в стиле Коко Шанель вообще не подходит.

Запускаю пальцы в волосы. Они чуть влажные.

Так, спокойно. Он в джинсах. Тогда и я буду в джинсах. Вот эти обтягивающие с низкой талией - нравятся мне больше всего. Блин, а не слишком ли откровенно? Может лучше "бананы" или вообще юбку? Нет, юбку точно нет. А "бананы" эти - они скорее для прогулки. А сверху что? Эту белую блузку? Слишком нарядно, наверное... Да и готовить в ней как-то стрёмно... Она дорогая очень, обидно будет, если масло попадёт или ещё что. А может эту? А что, нормальный вариант. Простая белая блузка. Не, она хоть и подешевле, но тоже для готовки еды не подходит никак. Пожалуй лучше вот эту серую водолазку. Да, оптимальный вариант. Тем более, что я босиком, а не в туфлях. Надену носки серые и всё.

Наверное, нужны ещё украшения, но... Почти всё осталось в доме... В прежнем... В моём...

Накатывает щемящая тоска. Гоню её прочь изо всех сил.

Разволновалась уже так, что если вытянуть вперёд руку, пальцы мелко-мелко дрожат, как у алкоголички какой-то.

Духи. Немножко, чтобы он не подумал чего. Так, чуть за мочки, чуть на запястья. Как японки, безымянным пальцем.

И всё, хватит тянуть. Сколько он меня уже прождал там внизу? Двадцать минут? Сорок?

Смотрю на настенные часы. Мама дорогая... Полночь без пяти...

Ничего себе я прокопалась. Сергей, наверное, злится уже.

Сажусь на кровать. Сложив пальцы в замок, прикладываю его к губам. Мне надо успокоиться. Я просто слишком уж сильно волнуюсь. А как тут не волноваться? Тем более, что он едва не застал меня за...

Вспыхиваю, представив на секунду, что было бы, если бы он не постучал, а вошёл. Это глупость, конечно, он так себя не ведёт, но... снова начинают пылать уши.

Так, всё, вперёд. Иди. Он адекватный, он не будет насмехаться, если что-то не так... Правда ведь?

Набрав воздуха, встаю и медленно выдыхаю. Аккуратно закатываю рукава. Бросаю взгляд на себя в зеркало. Нет, распущенные волосы - это слишком. Достав из косметички резинку, быстро делаю конский хвост. Волосы ещё немного влажные.

Всё, тянуть больше никак нельзя. Иду к двери. Решительность моя тает с каждым шагом. По лестнице спускаюсь так, будто внизу меня ждёт жёсткий нагоняй. Как минимум за то, что я столько прокопалась.

Робко, заламывая пальцы, вхожу в гостиную.

Сергей сидит в массивном кожаном кресле у раскрытого окна. Закинув ногу на ногу, он расслабленно курит сигару и чешет за ухом трущегося об его руку кота.

Его привычно жёсткий, холодный взгляд чуть теплеет, когда мы встречаемся глазами.

- Извините, что так долго... - потупившись, говорю я.

- Ничего, - он кладёт сигару в углубление на краю белой пепельницы, и встаёт.

Том тут же спрыгивает с бортика кресла на пол. Задрав голову, трётся о ногу хозяина. Обвивает её хвостом. До меня ему сейчас дела нет.

Сергей направляется ко мне, и чувство такое, будто душа моя то взмывает вверх, то в пятки уходит. Кот бежит за ним, будто собачка.

Энергетика у этого мужчины какая-то невероятная. У меня снова чувство такое, будто я в вольер к тигру зашла.

Высокий, плечистый атлет с умным, внимательным взглядом делового человека, привыкшего жёстко руководить. Одет вроде просто, но выглядит потрясающе. Впрочем, с такой фигурой, наверное, ему много что идёт.

Замечаю его скользнувший по моей фигуре взгляд. Заливаюсь краской. Наверное, водолазка была не самой лучшей затеей. Она слишком обтягивающа. И хоть грудь под ней скрыта бюстгальтером, я всё равно на пару мгновений чувствую себя будто топлес.

Том подходит ко мне и трётся теперь об мою ногу. Чуть склонившись к нему, глажу его. Выпрямляюсь.

Вижу оценивающий взгляд Сергея.

- Идём, - он кивает в сторону столовой.

- А сигара? - посмотрев на пепельницу на столике, над которой тонко струится дымок, смущённо спрашиваю я.

Глава одиннадцатая

Просыпаюсь я оттого, что по мне топчется кот. Мурлычет, как бешеный и лапами своими то на живот наступает, то на грудь.

Зажмурившись от яркого света, спихиваю Тома на кровать.

- Блин, Том... - морщась, сонно бормочу я. - Суббота же, у меня выходной, ну что ты...

Обрадовавшись, что он меня всё-таки разбудил, кот ныряет головой мне под подбородок, и разве что не извивается весь, так трётся. Тарахтит, как трактор.

Сквозь сощуренные глаза смотрю на настенные часы. О Боже, без десяти семь...

Жопа мохнатая... Не дал мне выспаться нормально...

Заставляю себя сесть на край кровати. Том тут же спрыгивает на пол и вытирается об мои щиколотки, давая понять, что он очень рад тому, что ему удалось меня разбудить.

Это засранец умеет прыгать на дверные ручки и тем самым их открывать. Пару дней назад он меня уже так будил. Проголодался, а миска, похоже, пуста. Но, блин, ну не в выходной же день... В этой двухэтажной квартире будни и выходные только у меня... А этим двоим, плевать, какой день недели...

Тем более, что в прошлый раз Сергея утром дома не было, а в этот он вполне мог разбудить своего хозяина, а не приставать ко мне...

Вздохнув, встаю и, потянувшись, иду к двери. Том тут же увивается за мной. Обгоняет и к лестнице подбегает первый. Оглядывается. Мурлычет.

- Да иду я, иду... - бурчу я.

Спустившись, сразу заворачиваю в коридор, ведущий к столовой. Насыпав в пустую миску сухого корма, подливаю отфильтрованной воды в соседнюю. Активное чавканье с хрустом говорит о том, что голодный котик очень долго терпел.

Иду назад, намереваясь снова забраться под одеяло и подрыхнуть ещё часа три минимум.

Но спустя пару мгновений встаю, как вкопанная на пороге залитой солнечным светом гостиной.

Всю сонливость, как рукой снимает.

Диван разложен и заправлен белоснежной простынёй.

Раскинувшись на спине, на нём спит Сергей.

Тонкое белое одеяло скомкано и лишь частично закрывает мощное бедро. Больше оно не прикрывает ничего.

А стоило бы, наверное...

Зачарованно смотрю на вздыбленный в белых-синих трусах-боксёрах член. Он оттопыривает их так, что кажется, будто они вот-вот лопнут. Ткань плохо скрывает то, какой он толстый и большой. Настолько большой, что я не в силах отвести от него взгляд.

Хотя вся эта картина - солнечный свет заливающий комнату, большой сильный мужчина, спящий на спине, ткань свёрнутого одеяла, едва прикрывающая ногу - выглядит так, будто я попала в какой-то волшебный мир, в котором увидела, как спит атлант. Подложив под голову согнутую руку, он будто специально демонстрирует мощный бицепс, расслабленный, но всё же довольно рельефный.

Это просто красиво. Но взгляд мой, скользя по этому атлетичному телу, всё равно то и дело останавливается на оттопыривающем трусы члене.

Офигеть... Честно говоря, я и не думала, что он такой огромный...

Где-то в глубине души я понимаю, что стоя здесь и глядя на спящего Сергея, я веду себя бесцеремонно и бестактно, но я не в силах взять и уйти. Больше того, мне хочется подойти и посмотреть на это притягивающее взор великолепие поближе.

Не отдавая себе толком отчёт в том, как рискую, я тихонько делаю пару шагов к дивану. Босая, я ступаю очень тихо, почти неслышно. И мысленно уверяю себя, что только гляну чуть-чуть и уйду.

В конце-концов, когда ещё представится такая возможность? Я впервые вижу утреннюю мужскую эрекцию, о которой только читала, и я понятия не имела, насколько это, оказывается, завораживающе...

Осторожно ступая, я боязливо смотрю и на глаза Сергея. Они закрыты. Дыхание ровное, тихое. Он спит, это точно. Он не узнает о том, что я видела его спящим, причём видела тогда, когда ему, наверное, снилось что-то очень эротичное... Интересно что?

Замираю. Стараясь не дышать, чуть-чуть подаюсь вперёд. Какой огромный... Он задран вверх и головка чуть оттопыривает синий край трусов. Если ещё немного податься вперёд, я её увижу...

Коснуться бы... Просто, почувствовать кончиками пальцев, какой он твёрдый и упругий...

Конечно, я не буду этого делать. Я вообще сейчас уйду. Ещё немного посмотрю и уйду...

И я уже почти заставила себя оторвать взгляд от этого огромного члена, как вдруг лежащий рядом с подушкой смартфон вспыхивает экраном и взрывается громкой мелодией будильника.

Вздрогнув, я едва не подпрыгиваю на месте.

И к своему ужасу вижу, как Сергей открывает глаза и тянется к этому смартфону, чтобы выключить звуковой сигнал.

Пячусь назад, спотыкаюсь о край журнального столика, и едва не падаю на него.

Полыхая от стыда, вижу, что Сергей, прищурившись, смотрит на меня.

Нервно облизнув губы, с пылающими щеками и громко бьющимся сердцем я панически пытаюсь придумать, как объяснить то, что в момент его пробуждения я здесь, в гостиной, причём совсем рядом с разложенным диваном... Но бешеный рой панических мыслей не рождает ничего хоть сколько-нибудь вразумительного.

Мне кажется, что я сейчас просто сдохну от стыда и позора под этим суровым ледяным взглядом.

Я уже готова сигануть к лестнице, чтобы потом упорно делать вид, что меня тут вообще не было, но низкий и спросонья хриплый голос Сергея заставляет меня оцепенеть.

- Что ты здесь делаешь? - холодно интересуется он.