Хочу быть (с) тобой

Глава 1

ISBN 978-5-6052597-7-0

- Я беременна!

Огромные, бирюзовые глаза были полны непролитых слез. Маленький, чуть вздернутый носик слегка покраснел. Полные розовые губки были плотно сжаты в героическом порыве «быть сильной».

Но предательские сопли уже подло щекотали нежные пазухи, а соленая влага была произведена в стратегических запасах с переизбытком. «Перестарались»- наверное, пожав плечами, подумал девичий организм и, смачно всхлипнув, пустил по упругим щечкам первые потоки слез.

Корнеев, если откровенно, в этот романтически прекрасный момент был как никогда далек от идиом и поэтических сравнений. Его брутальный, закаленный экономическим кризисом и прошлыми, трехлетними отношениями организм (кстати, немало способствующими теперяшнему экономическому кризису) просто слегка взбледнул и, не утруждая себя производством лишних жидкостей и размышлений, произнес:

- Бл…ть….

Собственно, краткость брошенного комментария как нельзя лучше описывала и всю силу его внутренних переживаний, и безысходность свершившегося факта, и всю несправедливость бытия.

Но вот утруждать себя философскими измышлениями не готов был уже Олин организм.

- То есть, ты не рад?- хлопая просто феерически пушистыми черными ресницами, дрожащим голоском уточнила она.

- Ну…как тебе сказать…- морщась и потирая в раз вспотевшую шею под колючим зеленым шарфом, протянул Корнеев.

Рад он не был абсолютно. И если есть в мире тот самый АБСОЛЮТ, прям большими такими буквами, то это точно был он.

Да и чему было радоваться? Радовался Леха целых четыре месяца до этого. Два раза в сутки. Иногда, три. Как-то, в пятницу, после отличного ужина и неожиданной премии, даже четыре. Но последний раз дотягивал из принципа. Да и Оля уже явно устала и не менее принципиально стонала просто для проформы, разглядывая то отросший маникюр на своих длинных розовых ноготочках, то новую люстру, которую, совершенно неожиданно для Корнеева, уговорила его купить.

Короче, полноценно и систематически свою радость он имел по паре раз в день. И его все устраивало. Покуда радость не решила забеременеть.

Это решение Леха считал совершенно несвоевременным.

Во-первых, сейчас было не самое спокойное время в стране. Зарплата все не росла, а икс-боксы все дорожали. Мечта о новом смартфоне с яблочком оставалась голубой и малодостижимой, а кредиты страшными и рождающими ночные кошмары о скребущих когтями под кроватью коллекторах, которые сипло шипели : «Отдай свою печень!».

Как в таких условиях можно было заводить ребенка? А если коллекторы под колыбелькой поскребут? Вот тебе и поломанная детская психика. Отсюда и не складывающиеся отношения с женщинами в последствии. Потому что на все нужны деньги, которые можно взять в кредит. Особенно, на женщин. А потом эти женщины нагло беременеют, совершенно не посоветовавшись! Не принимая во внимание его детские страхи и комплексы. И то, что жить втроем в его однушке с новой, на кой-то фиг купленной царской люстрой, будет совершенно не «камильфо».

И это было очень обидно. Потому что Оля с ним как раз совсем не посоветовалась, зарождая в себе эту новую, пугающую жизнь. Вот про люстру, бл…ть, она посоветовалась ( «Розовый хрусталь брать, или золотистый?»), а про ребенка, почему-то, нет!

- Просто, мне кажется, это немного… не вовремя- проскрипел Корнеев, еще в процессе произнесения этих слов понимая, что тут ему и хана.

- Не… не вовремя- чуть отступая от него прошептала Оля, все сильнее хлопая своими нереальными ресницами- Но… Но, Леш…ОН уже есть, понимаешь? Никто из нас этого не планировал, но так случилось.

«Ага… Не планировала она»- ухмыльнулся про себя Корнеев.

В то, что женщины все и всегда делают по плану он верил, как в теорию квантовой физики. Даже истерики у них по ежедневнику намечены. Прям так и пишут: «Тридцать первое декабря, двадцать три часа, пятьдесят минут. Истерика по поводу : Ты меня не любишь! Ты не хочешь нашего ребенка!».

И, судя по всему, Оля как раз шла точно по графику.

- Леш..

- Оль, ну реально!- не выдержал, наконец Леха- Чего ты от меня хочешь?

- Я?- девушка так сильно побледнела, что крупные хлопья снега, мягко ложащиеся на ее укутанные пушистым шарфом плечи, практически ровнялись с цветом лица.

- Да! Ты!- крикнул Корнеев, запрещая себя обращать внимание на несчастные женские глаза, ножом резавшие ее ни разу не черствое сердце- Мы стоим тут, на площади. Тридцать первое декабря, бля..ть. Оль! Новый год! Я, как дебил, с этой бутылкой шампанского в руках. Вокруг толпа! Сейчас куранты пробьют. И ты такая: «Я, бл..ть, беременна!» Охуе…ный подарок, Оль! Спасибо!

А, меж тем, толпа на площади гудела разноголосым смехом и волновалась, как разноцветное море. Мелькали вспышки камер, отражаясь искрами от блестящих боков огромных стеклянных шаров, украшавших главную городскую елку. Атмосфера всеобщего веселья накрывала лавиной и гасла, разбиваясь об ошарашенный взгляд хрупкой блондинки, зябко кутающейся в голубую вязаную шерсть.

- Я только утром узнала…- отрешенно прошептала она- Пять недель, Леш…

- Да хоть двадцать пять!- рявкнул он- Оль, такие решения надо обговаривать. Ты… Я… Твою мать! Мы всего четыре месяца вместе!

Глава 2

Голова раскалывалась, будто по ней топтался слон. Даже от одной мысли, что можно открыть глаза, в этой самой голове начинал набатом звучать гонг. Тело затекло и ощущалось, будто чужое.

Но самой неприятной новостью была тошнота.

Леха едва успел осознать себя в пространстве, как она накатила шквальной волной, поднимаясь от желудка и толкаясь в мир, путем быстрого заполнения пищевода.

- М-ммм- хриплым, словно сорваным голосом простонал он, всеми силами пытаясь удержать рвущийся наружу завтрак.

Хотя… завтрак ли?

Нет, Леха отчетливо помнил, что пытаясь разгрести перед новогодними выходными все залежи незавершенных дел он как раз только и успел, что с утра забросить в рот сосиску. Которую даже не удосужился сварить. И теперь желудок вовсю намекал на совершенно противоположные позывы. Во первых, он упорно урчал о том, что никто его не любит и, соответственно не кормит. А, во-вторых, грозился явить наружу все, что у него накопилось. И речь шла точно не о психологических проблемах.

«Может, сосиску, все-таки, стоило хоть как-то термически обработать?»- рвано подумал Корнеев, прежде чем с поразившей самой его прытью буквально упасть с кровати и опрометью кинуться в приоткрытую дверь, моментально опознанную, как вход в санузел.

Над унитазом его выворачивало знатно. С чувством, толком и расстановкой. Покуда он, обессилев, не опустился на пол прямо там же, устало прислонившись холодным лбом к фаянсовому ободку, плевав на нормы гигиены.

- О! Кто тут у нас очнулся? Только вот это не дело! Ну-ка, поднимайся осторожно и в постель. На полу сидеть не надо!- и чьи-то теплые, мягкие руки аккуратно, но неожиданно сильно оторвали Лехино тело от холодной плитки, будто оно ничего не весило.

- Где я?- каким-то тихим и неестественно тонким голосом просипел он.

- Так в больнице!- хмыкнул женский голос обладательницы сильных рук- Третий день уже.

- Третий?- нахмурился Леха- Так сегодня…

- Ага! Третье января уже. Вас первого привезли. В час ночи. Подогнали нам новогодний подарочек- хохотнула женщина, аккуратно помогая Корнееву устроиться на кровати и подтыкая ему одеялко- Сейчас Игнат Сергеевич освободится и подойдет. Все расскажет.

- А где…- попытался Леха сформулировать вопрос, но тут же умолк.

Как спросить, где Оля? По идее, они расстались. Значит какой смысл ожидать, что она будет сидеть в больнице, ожидая его выздоровления? Конечно, ее тут нет. Сам виноват. Теперь он ей чужой человек…

С другой стороны, последнее, что помнил Леха был залп праздничного салюта, подпрыгнувшая от неожиданности Оля и взмах руками, с которым она приготовилась встретиться с промерзшей землей.

Корнеев помнил, как вместо того, чтобы наблюдать, как поскользнувшаяся на своих тонких каблучках девушка ожидаемо грохнется на пол, он молниеносно выбросил вперед руку и намертво вцепился в женский пуховичок, дергая его на себя. И тут же поскальзываясь сам на ледяном насте площади.

Еще миг, и оба они, с совершенно обескураженными лицами, начали заваливаться прямо на елку, не в силах остановить бесконтрольное движение лишенных опоры тел.

Вспышка очередного залпа фейерверков, боль удара и… летящая прямо на него бутылка дорогого шампанского, так и не вскрытого должным образом по нужному поводу. А, затем, острый запах хвои, звон десятков разбитых шариков и, словно в замедленной съемке, падающая сверху огромная елка, щедро присыпавшая ошеломленные лица зелеными иголками.

« Вроде, я успел на Олю сверху упасть. Значит елкой только мне по макушке попало»- слегка морщась и ощупывая затылок, подумал Леха- «Но шишки нет. А если шишки нет, то получается, что и по ней попало! Значит Оля и сама может быть в больнице!»

- Она…- и голос Лехи треснул совсем высокими нотками.

Черт. Если она здесь и не около него, то возможно с ней все еще хуже. Или вообще произошло самое страшное… И она…

- С ней все в порядке?- практически забывая дышать от страха, сглотнул Корнеев- Она… Она жива?

- А женское предчувствие, значит, уже говорит, что у нас девочка?- вдруг как-то слишком весело и ласково отозвался от дверей стремительно влетевший в палату мужчина в белом халате.

- У нас?!- напрягся Леха, с удивлением обнаруживая, что голос никак не хочет восстанавливаться, и прокашлялся.

- Ну, не у нас с Вами, конечно- тут же разулыбался врач- Хотя, если что- я не женат!

- Соболезную- буркнул Корнеев, подозрительно разглядывая моложавого мужчину с первой сединой в черной шевелюре и мелкой сеткой морщинок возле добрых, смешливых глаз- Болеете?

- Лечу- совершенно не обидевшись, рассмеялся медик- Но, видимо, слишком усердно. Раз такие симпатичные пациентки в упор во мне только врача видят.

И доктор подмигнул, одновременно сверяясь с записями в медицинской карте.

Леха, на всякий случай, обернулся назад.

За спиной, на второй кровати, заинтересованно пялилась на всю эту сценку пожилая тетка с бигуди на челке.

Корнеев пожал плечами. В конце концов, комплиментов достойны все женщины в любом возрасте. Почему бы и нет?

Глава 3

- Нет, нет и еще раз нет!- уверенно мотал головой врач- Вы с ума сошли, молодой человек? Вы хоть понимаете, что это может угрожать здоровью ребенка? Нет?

- Я все понимаю, доктор- как-то неестественно мягко кивал мужчина, жеманно поправляя челку и порхая на эскулапа ресницами- Но и Вы поймите. Дома ему… ей будет спокойнее.

- А если не будет?- стараясь не раздражаться на неуместное кокетство гендерного брата, огрызался медик- После такой-то истерики? Да мы еле ее в чувство привели! Нет и еще раз нет! Только покой, только постельный режим в стационаре и круглосуточное наблюдение. В том числе у клинического психолога. Кстати, я его уже вызвал.

- Как вызвали? Зачем?!- ахнул молодой человек, совершенно по девчоночьи прижимая ладошку к скрытой свитером груди- Ну вот зачем Вы? Он… Она терпеть не может психологов. Да. Особенно клинических. Опять нервничать начнет… А это очень вредно. Для ребенка.

- О! Смотрю, теперь мы начали думать о ребенке- фыркнул доктор- Вот этот бы прогресс да до того, как Вы пациентку до истерики довели. Вот, если речь о ребенке, то для его же пользы мамочку нужно привести в норму. Нервный срыв снимем в условиях стационара. И чтобы мы могли точно проконтролировать, что больше Вы… никто ее до такого состояния не доведет!

- В смысле «Вы»?- возмутился парень.

- В смысле, что покуда Вы в палату не влетели она была вполне спокойна- отрезал врач- И именно на Вас отреагировала неадекватно. Уж не знаю, что там у вас с ней произошло, но я вообще склоняюсь к мысли запретить Ваши визиты к пациентке. Вы ей, кстати, кто? Родственник?

- Не родственник- огрызнулся уже тот- Пока что.

- Вот пока что и передавайте ей витаминчики через постовую медсестру. С одиннадцати до часа- припечатал стол рукой доктор, одновременно поднимаясь с места- А Ольга Леонидовна остается у нас.

- Надолго?- напряженно спросил парень.

- На неделю точно. А там посмотрим- холодно ответил медик- Я бы вообще на сохранение положил. Она, пока что, упирается. Но с ней сейчас пообщается психолог, а там видно будет.

- Понятно- медленно протянул молодой человек, что-то обдумывая- Можно к ней сейчас зайти, перед уходом?
- Я бы не рекомендовал- поморщился врач.

- Мне нужно согласовать с ней, что из дома привезти- возмутился собеседник- У нее ни зубной щетки, ни тапочек… Зарядку для телефона, книжку какую-то… тем более, что Вы планируете ее надолго положить. Кстати, скажу, чтобы не отказывалась от перевода на сохранение.

-Ну… - замялся доктор, сладко политый медом обещаний- Если скажите… Хорошо. Но не долго. Ей нужно отдыхать и ни в коем случае не нервничать!

Лёха полулежал на кровати, обложенный подушками, утыканный капельницей и отрешенно пялился в стену.

В голове все никак не укладывалось то, что теперь весьма уверенно укладывалось в руку, стоило только приложить ее к груди. И Корнеев приложил. А затем зажмурился и всхлипнул, не в силах сдержать слезы.

- Новая?- заинтересованно спросила соседка с бигудями.

- Я?- не понял Лёха, все еще сжимая в руке родной третий.

- Грудь- покачала головой тетка.

- В смысле?- напрягся Корнеев.

- В смысле сделала недавно?

- Вы что?- возмутился Леха- Это все родное! Натуральное!

- Ну да, ну да- понимающе закивала соседка- У меня подруга когда «родное- натуральное» сделала, тоже первые полгода чуть что, щупала не лопнула ли. Но ты не переживай! Сейчас так ставят, что ничего с ней не сделается. Даже если сверху штанга упадет!

Корнеев с испугом возился на содержимое больничной ночнушки. И даже, на всякий, аккуратно помацал его со всех сторон. Штангу, конечно, сверху он не ронял. Но елка тоже не ватная была. Мало ли…

Прорех и трещин, на первый взгляд, он на груди не обнаружил. Вроде, ничего ни от куда не лезло и не вытекало. Грудь ощущалась как родная. Хотя, откуда он мог знать, как бы ощущалась силиконовая? Да и много ли он вообще знал о судьбе этой груди до их судьбоносной встречи?

И Лёха снова всхлипнул.

- Видишь?- уверенно улыбнулась соседка- Все на месте! Не переживай так!

-Ты чего грудь мне мнешь?- возмущенно ахнул в этот момент Лёхин родной голос, и в палату на всех парах влетело его оккупированное тело- Совсем охренел?!

-О как у вас!- заинтересовано всплеснула руками соседка, придвигаясь ближе к сцене- Не, ну правильно! Кто оплатил- того и тапки, получается!

Лёхино лицо брезгливо скривилось в сторону не в тему влезающей в разговор женщины, а затем снова перевело взгляд на занятую неучтенным мужиком девичью фигурку на кровати и наткнулось на полное трагизма расстроенное личико:

- Они натуральные?- надтреснувшим голосом, прошептал Корнеев, полными слез глазами глядя снизу вверх на собственную неулыбчивую физиономию- Скажи мне правду! Я все вытерплю… Но я должен знать…

И по его щекам бесконтрольным потоком полились слезы.

- Ты серьезно?!- вскинул брови мужской вариант Корнеева- Это все, что тебя сейчас волнует?

Глава 4

Лёха понуро и вполуха слушал врача, который монотонно втолковывал что-то о пользе постельного режима, систематичности принятия витаминов и отсутствия стресса. А так же еще раз пытался убедить его, что квинтэссенция всех вышеперечисленных благ находится именно на гинекологическом отделении этой самой больницы, в рамках двухнедельного пребывания на сохранении.

Корнеев молчал и нервно запихивал в пакет только что выданные ему вещи: блестящее зеленое платье, капроновые колготки и сапожки на десятисантиметровой шпильке. Собственно то, в чем это тело и доставили сюда первого января, прибитое елкой.

Он даже представлять не хотел, как бы теперь натягивал на с себя все это безобразие. Благо хоть Оля передала заранее сумку с теплым спортивным костюмом и это похабное невнятное безобразие, столь обожаемое женским полом и именуемое загадочным словом «угги». Кстати, натянув на озябшие ножки пушистые меховые валенки, Лёха с грустью подумал, что и эта любовь теперь ему тоже вполне понятна.

Собственно, понятно всего за двое суток стало слишком многое. И от этого было прямо нестерпимо обидно.

Например поголовный стервозный характер женской половины человечества. Да Лёха бы умом тронулся, если бы жил в таком эмоциональном хаосе постоянно. А они ничего так, вроде даже, иногда, вполне адекватные. Внешне. Потому что внутренне… О, теперь Корнеев точно знал, что происходит в тот момент, когда неожиданно отпускает слезливое настроение.

Именно тогда просыпается ненависть к мужскому населению. Видимо, на фоне зависти. Еще бы! Мужики-то не задумываются трижды в день о несчастных брошенках собачьего приюта ( скотская вирусная реклама на телефоне!) и тенденциях моды на зиму ( и что теперь делать, если в голубом я бледнее смерти?!).

А еще нестерпимое желание похудеть и отрастить волосы.

Последнее захватило Лёху так сильно, что он провел у зеркала минут пятнадцать, пытаясь представить, как будет выглядеть, если белокурые локоны упадут до самой попы. По всему выходило, что не плохо. Хотя, с другой стороны, их потом хрен промоешь. Да и сушить перед работой часа два… То ли дело сейчас, когда они не достают лопаток. И укладки можно делать. А там что? Коса да хвост. Ну, распущенные по праздникам…

И лишь потом пришел в себя, плюнул и обиженно ушел в палату. Жалеть сданных на передержку котиков.

Короче, четвертое января он провел настолько продуктивно в плане познания глубокой женской сущности, что уже к концу дня дружный больничный персонал был готов на что угодно, лишь бы эта, отдельно взятая женская сущность эту больницу поскорее покинула.

Собственно, разочаровывать Лёха никого и не стремился.

Результаты анализов оказались отличными. Если бы не убийственная тошнота утром, можно было бы смело сказать, что беременность протекает идеально.

Поэтому, не смотря на стоны доктора ( а Игнат Сергеевич был единственным, кто твердо решил быть героем и терпеть капризную пациентку назло врагам и в память о Сталинграде), Лёха со спокойной душой подписал отказ от дальнейшей госпитализации и приготовился к возвращению домой.

Так и не добившись ответственного решения от замучившей всех больной, доктор, под радостные возгласы остального персонала, обреченно махнул рукой и ушел. Хотелось верить, что не пить по этому радостному поводу.

А молодой человек послушно сел на кровать и принялся ждать.

Шло время, а Оли все не было. Корнеев слегка напрягся.

Сегодня она вообще не пришла. Правда, передала пакет с вещами и сетку мандаринов.

От мандаринки становилось радостно и ее запах отбивал приступы тошноты. Лёха сразу умял всю сетку. Потом пол дня чесался и жалел об этом, но даже воспоминание цитрусового запаха делало утреннее пробуждение легче. Поэтому, Корнеев решил, что оно того стоило и даже подумал, что выйдя из больницы затарится мандаринами под завязку.

Однако, купить новогодний фрукт можно было только «на воле». А забирать Леху никто не спешил.

Смеркалось. На улице уже зажглись первые фонари и тихо началась метель.

Наконец, Лёха не выдержал и, с трудом сдерживая раздражение и желание устроить скандал, набрал девушку.

- Ты где?- едва она успела поднять трубку, сухо бросил он.

- Жду такси- устало отозвался Лёхин голос в телефоне- Через полчаса буду. Позвоню, как буду подъезжать, чтобы ты спускался.

- Почему не на моей?- поджал недовольно губки Корнеев.

У Лёха был удобный «паркетник», ревностно им взлелеянный и бережно хранимый от чужих рук. Однако, в свете сложившихся обстоятельств, парень уже успел почти смириться с необходимостью доверить любимый руль телесному оккупанту. И тут на тебе! Все его порывы коту под хвост. Она такси ждет, вместо того, чтобы рассыпаясь в благодарностях экстазически подкатить на его «Марсике».

- Потому, Лёш- терпеливо отозвалась Оля- Что я не умею водить.

- Зато я умею- отрезал Корнеев- Возьми «пьяного водителя» и пригони машину. А тут уже я за руль сяду.

- У тебя, Леша, прав нет- язвительно фыркнула девушка- Потому что их нет у меня. Зато права теперь есть у меня. В плане, что с них на меня смотрит твое серьезное лицо. Но зато я не умею водить машину.

- Да твою-ж мать- простонал мужчина- То есть мы еще и без машины теперь?

Глава 5

Леха проснулся рывком и даже сперва не понял, что именно буквально подкинуло его на кровати. Рядом с ним, отгородившись диванной подушкой, сладко сопело его собственное бывшее тело. В окно тускло светил фонарь, разгоняя сумерки раннего зимнего утра. На электронных часах выключенного телевизора мигала совершенно невменяемая цифра «пять утра». Корнеев недоуменно похлопал ресницами. В такую рань Леху могла поднять разве что катастрофа мирового масштаба.

И тут катастрофа дала о себе знать. Тошнота поднялась шквальной волной, прихватив за собой, кажется, весь желудок целиком. Несчастный едва успел влететь в ванную, обняв холодный фаянс самого близкого в эту минуту предмета.

Ад продолжался минут десять. Но за это время сон окончательно покинул его изможденное тело и, уставший и обессиленный, он поплелся на кухню, пить какой-то шаманский сбор из трав для беременных, заблаговременно заваренный с вечера Олей. Как ни странно, ведьминская смесь с тошнотворным запахом, еще вчера вызывающая стойкую ассоциацию с недельной свежести носками, сегодня наполнила нос ароматом тропического леса и напрочь отбила токсикоз, полностью подтверждая успех возложенной на него миссии. Через пару жадных глотков Корнеев уже пришел в себя, воспарял духом и окончательно проснулся.

Часы безжалостно продолжали намекать на совершенно нечеловеческую рань. Занять которую было решительно не чем. И тут Леха вспомнил, что на календаре пятое января. А, следовательно, именно сегодня Оля должна была бы явиться на работу.

Молодой человек задумался. С одной стороны, девушка была права. Появляться у нее в офисе полностью не подготовленным в профессиональном плане было, по меньшей мере, опасно. С большой долей вероятности, какой бы элементарной не была ее работа, он все равно что-то напутает. И, соответсвенно, подставит девушку. А с другой…

Слишком уж заманчивой была идея доказать, что он легко справится с ее таинственными должностными обязанностями, которые она считает такими уж неоценимыми по своей важности.

« А если, все-таки, накосячу?»- мелькнула было в беременном мозгу тихая мысль.

« Прям с чего бы?!»- тут же отмахнулся от нее остаточный тестестерон- « Максимум, буду чуть менее расторопным чем она. Сошлюсь на плохое самочувствие и недосып после праздника. А за день однозначно вникну!»

И Леха уверенно приволок на кухню Олину сумку, выданную ему в больнице накануне.

Вытряхнув содержимое на стол, парень с облегчением обнаружил магнитный пропуск с фотографией. Ключи от ее квартиры он нашел в собственной куртке, в которой Оля как раз теперь ходила по морозу. Стараясь не шуметь, Корнеев быстро почистил зубы, собрался и вышел из дома.

Олина квартирка встретила его тишиной и терпким запахом корицы. Парень на миг замер, блаженно прикрыв глаза и погружаясь в убаюкивающий аромат. А затем упорно тряхнул светлыми локонами и уверенно прошел в спальню.

Костюм для работы был заботливо вывешен на плечиках на дверь шкафа. Девушка готовилась заранее.

«Как знала»- злобно подумалось Лёхе, покуда он, чуть не плача, натягивал уже третьи капроновые колготки подряд.

Первые он бездарно порвал, слишком сильно вцепившись пальцами при натягивании. Вторые прорвал насквозь длинными ногтями, подтягивая их по ноге. Слава яйцам, хоть последняя найденная в комоде упаковка сжалилась над ним и послушно окутала стройные ножки тонкой паутинкой, выжав, однако, перед этим из парня последние соки.

Бюстгалтер нещадно давил на ребра, стринги безжалостно давили на самомнение. А попытка нанести хоть какую-то косметику по многочисленным роликам в интернете быстро доказала, что в любом деле нужна многочасовая практика.

« Вообще, девушки без косметики привлекательнее»- обреченно заключил Корнеев, седьмой раз подряд смывая с глаз то, что должно было стать аккуратными тонкими стрелками и с матюками пытаясь оттереть окраску панды из под глаз, натертых уже до красноты - «Кстати, акцент можно сделать на губах, а не на глазах. Везде так говорят! Сейчас это даже в тренде»…

«Всегда ненавидел накрашенные губы»- злобно швырнул он в ящик помаду еще через сорок минут и закинул туда же остывающий «утюжок» и косметичку с заколками— « И эти их прически! Все. Хватит! Пойдет на работу вся «натюрель» и с распущенными. Сослуживцы переживут. В конце-концов, она туда работать приходит, а не для селфи позировать и мужиков клеить! И вообще, она в положении. Косметика, по некоторым данным, для ребенка вредна»

Последнее Леха вообще услышал чисто случайно, пока учился аккуратно, но безуспешно рисовать контур губ по одному из роликов. Утверждение показалось ему откровенно высосанным из пальца, но как оправдание пришлось весьма кстати. Как и упомянутое там же вредоносное воздействие высоких каблуков на здоровье будущей мамы и малыша. А, поэтому, Корнеев со спокойной душой натянул на ноги все те же удобные угги, пихнул в пакет черные балетки на совершенно плоской подошве, вовремя попавшиеся ему на глаза и быстро выскочил из дома в ожидающее его такси.

Следовало признать, что первый же пункт- внешнее сходство с оригиналом- начинал трещать по швам. Ольга никогда не позволяла себе прийти на работу без аккуратного макияжа. Да и порхала по офису исключительно на шпильке- Леха видел это много раз, когда завозил ее туда с утра или забирал после трудового дня.

« Лишь бы не накосячить еще больше»- напряженно кусал губки Корнеев, еще три четверти часа спустя выползая из машины перед стеклянными дверьми и неуверенно переминаясь с ноги на ногу- «Черт… Может все-таки просто поехать домой и вызвать врача, пока не поздно?»