Холод между нами

Глава 1

В моей семье никогда не было ведьм. Даже бабушкины сказки обходили эту тему стороной — будто сама судьба старалась оградить меня от намёка на магию. Я, простая девушка из деревни у подножия Ледяных гор, и подумать не могла, что однажды стану одной из них.

Моя жизнь казалась прозрачной, как лёд в горном ручье: работа горничной в замке Северного князя, скромная комната, утренний скрип половиц под ногами служанок. Многие завидовали моему месту — драконы славились не только могуществом, но и красотой. Их благородные черты, холодные глаза, переливающиеся, как самоцветы, и крылья, отбрасывающие тени на стены замка, будоражили сердца юных девушек.

Я тоже мечтала.

Глупая, наивная мечта — что один из них взглянет на меня, простую служанку, и влюбится. Но я не знала тогда, что некоторым мечтам лучше оставаться несбыточными.

Его покои я убирала каждое утро. Лорд Вейский — полукровка, удостоившийся крыльев по милости богини — был избалован вниманием. Высокий, с волосами цвета воронова крыла и взглядом, от которого у меня холодела спина, он прекрасно знал, что хорош собой. И, кажется, считал, что любая женщина должна пасть к его ногам.

В замке Северного князя никто не смел принуждать женщин — будь то знатная дама или последняя кухонная девчонка. Князь не прощал таких вещей. Но лорд Вейский нашёл обходной путь.

— Сегодня ночью ты придёшь ко мне, — его голос прозвучал у меня за спиной, когда я вытирала пыль с каминной полки — или завтра в твоей комнате найдут драгоценности, которые ты украла.

Я обернулась, не веря своим ушам.

— Я ничего не брала!

Но он лишь усмехнулся, будто уже знал, чем это закончится.

Какая же я была глупая. Вместо того чтобы пойти к князю, я покорилась. Не из страха перед кражей — а потому что знала, что мне поверят. Простая горничная против знатного лорда? Смешно. Если бы я тогда знала, что князь Мироэль чувствует ложь...

Он не был жесток. Но это была самая ужасная ночь в моей жизни.

Я возненавидела всех мужчин. Их смех, их взгляды, их уверенность, что мир принадлежит им. И как в насмешку, судьба подарила мне сына.

Когда я осознала, что ношу под сердцем жизнь, мир перевернулся. Все знали: без воли дракона зачать невозможно. Это был закон.

Я пришла к лорду Вейскому.

Он взорвался от ярости. Оказалось — полукровка не умел контролировать эту часть своей природы. И стыдясь своего изъяна, он отправил меня к ведьме — той, что могла избавить меня от ребёнка.

Я не смогла. Несмотря на страх, на позор, на дрожащие руки — я не хотела убивать невинное создание.

Если бы не Юстиния, моя сестра… Не знаю, как бы я выжила. Она работала за меня, приносила еду, Договорилась со старшей горничной, чтобы я осталась отдавала большую часть своего жалования ей.

Вернуться домой? Смерти подобно. Отец высек бы меня и выгнал — не желая носить клеймо позора.

День, когда начались роды, я не забуду никогда. Боль скрутила меня, как ледяной вихрь. Я металась между забытьём и явью, умоляя богиню Эрфин:

— Пусть живёт только он…

Я чувствовала, что умираю. Но богиня света, видимо, сжалилась. Элири. Она появилась из ниоткуда — женщина преклоного возраста, которую духи привели в замок. Её руки светились тёплым золотом, когда она приняла моего сына.

А потом ворвался он. Лорд Вейский почувствовал рождение ребёнка. Его тень затмила дверной проём, глаза пылали холодным гневом.

— О чем мы договаривались? — он сделал шаг вперед.

— Я... я не смогла... — слезы покатились по щекам.

— Не смогла, — повторил он, и его лицо стало каменной маской.

Он потянулся к ните привязки — магической связи, что питала жизнь новорождённого дракона. Без неё малыш умрёт. Моё сердце замерло.

И тогда случилось невозможное. Элири рванула нить — и перенесла её на меня. Лорд Вейский остолбенел. Его взгляд метнулся от меня к ведьме, и впервые за всё время я увидела в его глазах… страх. Он исчез — будто испарился в предрассветном тумане.

Дальше события были стремительны. Госпожа Наталья, решила уйти из замка, не желая быть как она говорила "игрушкой для двух идиотов" и взяла меня с собой, пожалев. Когда она сварила зелье, выпив которое, я перестала быть видимой я снача испугалась, а после в душе поселилась робкая надежда, что всё может получиться. Она тоже выпила зелье, став намного моложе. Я не хотела бросать сестру здесь, но... это мои клятвы верности снесла пробудившаяся сила ведьмы, а она не могла уйти.

Выйдя из замка мы шли ведомые её фамильяром, встретили смешное существо фиолетового цвета и отдалённо напоминающего дракона, только какого-то смешного. После был перелёт на увеличившимся в размерах фамильяре, заповедный лес и дом в котором я смогла выдохнуть и немного успокоиться.

Здесь было много нечести. Нас с детства пугали страшными кровавыми историями о них, но со временем я привыкла к тому что рядом всегда находяться нечистики. Госпожа Наталья стала новой хозяйкой Северного леса. Первой ночью что мы провели здесь случилось странное. Сквозь сон я чувствовала чьё-то ледяное касание, но проснуться не получалось.

А следующим утром, Элири практически ничего не помнила, даже своего имени, её имя и я не могла вспомнить, как и ночь которая подарила мне сына. Мы продолжили жить в этом лесу, словно так было всегда. Пока новая хозяйка леса училась владеть своей силой, я всё время посвещала ребёнку и быту, а в один из дней идилия закончилась.

Хозяйка леса должна была пойти к Хранителю, и взяла меня с сыном с собой. Ведь только хранитель, способен провести имянаречение, так что его отец не узнает, где мы находимся. Но всё случилось не так как я себе представляла. Вокруг меня закружилась метель унося в ледяные чертоги Хранителя.

Я ещё не знала — после этого ничто не будет прежним.

Глава 2

Мне было жарко. Невыносимо. Будто в моей груди разверзлось жерло вулкана, расплавленная лава текла по венам, выжигая всё на своём пути. Каждый вдох обжигал лёгкие, каждый выдох вырывался клубами пара.

"Ещё мгновение — и я расплавлюсь изнутри" — пронеслось в помутневшем сознании.

Перед глазами плясали чёрные пятна, сливаясь в причудливые узоры. Звон в ушах заглушал всё — даже собственные стоны. Я уже не чувствовала тела, только боль, бесконечную и всепоглощающую. В отчаянном порыве я попыталась вцепиться в ледяной пол, но пальцы лишь бессильно скользили по гладкой поверхности.

Я была готова молить богиню света Эрфин, чтобы она забрала мою душу и положила конец этим мучениям. Но потом вспомнила. Сын. Моё сокровище. Моя единственная причина держаться.

Не знаю, сколько времени я пылала, сражаясь с подступающей тьмой. Часы? Дни? Время потеряло всякий смысл в этом ледяном аду.

И вдруг — блаженный холод.

Он накрыл меня, как шелковое покрывало, проник в каждую пору, затушил внутренний пожар. Холодные пальцы коснулись лба, и я застонала от облегчения. Боль отступала, уступая место дрожи — но это была благая дрожь, дрожь выздоровления.

Когда я наконец смогла открыть глаза, передо мной склонился он. Хранитель.

Его лицо было безупречным — резкие скулы, бледная кожа, почти прозрачная, будто выточенная изо льда. Губы — тонкие, слегка синеватые. А глаза... Глубокие, синие, как озеро в середине зимы, когда лёд становится таким толстым, что сквозь него едва проглядывает вода. В них не было ни капли жалости, но и равнондушия тоже — только холодная, расчётливая сосредоточенность.

— Выпей — его голос был тихим, но не допускающим возражений, словно скрип льда под ногами в безмолвном лесу.

Он поднёс к моим губам ледяную кружку, вырезанную из цельного кристалла. Вода оказалась горьковатой, с лёгким привкусом мяты и чего-то ещё — магии, древней и могучей. Я выпила жадно, чувствуя, как прохлада растекается по телу, затушая последние очаги пламени внутри.

— Я не знаю, кто так сильно хотел твоей смерти, — сказал он, отставляя кружку. Звук кристалла, касающегося ледяного стола, прозвучал, как колокольчик. — Но на тебя наслали проклятие огня. Одно из сильнейших.

Следующие дни слились в туман слабости. Я была настолько беспомощна, что даже не могла держать Ириона на руках. Хранитель приносил его мне только для кормления, бережно поддерживая мои дрожащие руки, а потом забирал, оставляя меня одну — слабую, но бесконечно благодарную.

Он ухаживал за мной с ледяной методичностью — приносил еду, лёгкие бульоны, травяные настои, менял простыни, шёлковые, невероятно холодные. Даже вытирал мой пот влажными полотенцами, пропитанными травяным эликсиром. Его прикосновения были точными, без лишних движений, но в них не было ни капли отвращения или брезгливости.

Никто, кроме сестры, никогда не заботился обо мне так.

А он...

Он не просто выходил меня.

Когда силы начали возвращаться, Хранитель начал пробуждать во мне силу, о которой я даже не подозревала. Он водил моими руками, когда учил создавать ледяные узоры на стенах. Его голос, обычно такой безэмоциональный, терпеливо объяснял, как управляться с магией холода, что теперь текла в моих венах.

— Это дар Хозяйкие Леса, — говорил он, наблюдая, как я пытаюсь заморозить каплю воды в воздухе. — она отказалась от него. А тебе он спасёт жизнь, заглушая жар проклятия.

Однажды, когда я наконец смогла создать крошечную снежинку, он впервые назвал моего сына.

— Ирион — произнёс он, и имя зазвучало в воздухе, как колокольный звон, наполнив комнату лёгким морозным сиянием.

На следующую ночь, уложив Ириона, я не смогла уснуть. Сердце стучало так громко, что, казалось, его слышно даже сквозь ледяные стены чертогов. Его комната была напротив. Я постучала, не дав себе времени передумать, следя, как моё дыхание превращается в лёгкий пар перед лицом.

— Войди — его голос пробил меня насквозь, заставив содрогнуться.

Он сидел в кресле у камина, огонь в нём был ледяным, синим.

Холодный и недосягаемый, как всегда. В свете пламени его профиль казался вырезанным изо льда — совершенным и неприступным.

— Ты что-то хотела? — спросил он, даже не повернув головы.

— Да.

Я подошла, чувствуя, как дрожь пробегает по спине. Села ему на колени, он даже не дрогнул под моим весом, и поцеловала. Его губы были холодными, но под ними скрывался огонь. Он не оттолкнул. Но и не ответил.

— Мне не нужна такая благодарность, — сказал он сухо, когда я оторвалась.

— Как... — я задохнулась, чувствуя, как кровь приливает к лицу, — как тебя зовут?

Я спрашивала его об этом много раз. Но сейчас... сейчас он ответил.

— Элдрион.

— Элдрион — прошептала я, прижимаясь к нему, чувствуя, как холод его тела проникает сквозь тонкую ткань ночной рубашки. — Позволь мне принадлежать тебе. Хотя бы одну ночь...

Я всегда знала, что лёд может обжигать. Но не думала, что он бывает таким горячим. Его руки схватили меня, прижимая к себе с силой, от которой перехватило дыхание. Холодный воздух чертогов смешался с жаром моего тела. Он целовал жадно, словно пытался выпить из меня всю страсть, всю жизнь.

— Ты уверена? — спросил он, и его дыхание коснулось моих губ.

— Да.

Он сорвал с меня одежду одним движением, швырнув её на пол. Его пальцы скользили по моей коже, оставляя за собой мурашки и лёгкое жжение — будто он рисовал на мне узоры из инея, которые тут же таяли под моим жаром.

— Ты дрожишь, — заметил он, проводя ладонью по моей спине.

— Не от холода...

Он усмехнулся, и в этот момент казался почти человечным. Потом поднял меня и посадил на себя. Его холод проникал в меня, смешиваясь с внутренним жаром, создавая странную, опьяняющую смесь ощущений.

— Смотри на меня — приказал он, и я посмотрела, потерявшись в его глазах — теперь они казались глубже, темнее.

Мы провели вместе три сладкие ночи. А потом пришёл лорд Вейский. Хранитель уничтожил его и ведьму, что помогла ему проникнуть в чертоги, за секунду — лёд сомкнулся вокруг них и разбился на тысячу осколков, унеся с собой последние следы моего прошлого.