Холод. Сага. Часть 28. Паутина тишины

Пролог

«ХОЛОД»

Часть 28.

ПАУТИНА ТИШИНЫ

«Как научиться жить нам без вины,

Чтобы как все смотреть цветные сны,

И просыпаться чтобы без войны,

Без липкой паутины тишины…»

ПРОЛОГ

Москва. Аэропорт «Домодедово», 1986 год.

Она аккуратно выглянула из-за спинки кресла. Прямо возле нее стояла женщина в огненно-рыжем парике и огромных черепашьих очках, скрывающих верхнюю половину бледного лица. В руках женщины нервно подрагивал пистолет:

- Я сказала, проваливайте отсюда! – охрипшим от волнения голосом крикнула она, - Проваливайте, а не то… - она перевела пистолет с кучерявого мужчины на его спутницу с распущенными блондинистыми волосами и ткнула ей пистолет прямо в центр лба.

- Что ты с ними церемонишься? – спутник рыжей, мужчина в картонной маске новогоднего зайчика, попытался вырвать у блондинки ребенка, сидящего на коленях. Блондинка истошно завопила. Вслед за ней громко навзрыд заплакал ребенок, - заткнитесь, твари! Самолет летит в Турцию! – он приставил оружие прямо под нос кучерявому и повернулся к двоим крепким мужчинам в черных костюмах, стоящим в носу самолета, - оружие бросьте, - из-под маски злобно блеснули его глаза, - иначе мы тут всех завалим! – дуло обреза приплюснуло нос кучерявого к лицу, - из самолета проваливайте! Чего там надо? Заправить? Пилотов? Быстро! Иначе всем здесь…

- Да не нервничай ты так, - один из «черных костюмов» поднял вверх руки, в одной из которых блеснул ПМ, - куда ты лететь собрался? Головой подумай. Вас здесь всего трое. Вы и ваш клоун в кабине. Знаешь, что вам за угон самолета будет? Так что давайте спокойно опустите оружие, и будет просто попытка, за которую вы не пойдете под «вышку». Вы нарываетесь на очень серьезные неприятности. Это дипломатический борт. Так что давайте все подумаем и не будем сгоряча пороть глупости.

- Вы чего, ничего не поняли? – «зайчик» вскинул обрез и выдернул из-под куртки ТТ, - мы летим… Корявый! – крикнул он в сторону кабины пилота.

Дверь в кабину распахнулась, и оттуда, как пробка из бутылки, вылетел напуганный летчик в белоснежной рубашке. В спину ему ударил мощный заряд картечи, и он лицом вниз рухнул прямо к ногам «черных». За его спиной мелькнула картонная маска медвежонка, и дверь в кабину тут же захлопнулась.

- Мы летим, - повторил «зайчик» и направил обрез на сидящую напротив кучерявого и блондинки невозмутимую старушенцию с огромными кольцами-серьгами в ушах, - летим в Турцию. Пилот нам не нужен. Наш Мишка за штурвал сядет. Нужна заправка. И коридор до Ташкента. Там, если не будет глупостей, мы выпустим заложников и полетим только со вторым пилотом. У вас на все… - «зайчик» посмотрел на часы на запястье, - сорок минут. И давайте обойдемся без штурмов. Мы настроены серьезно, - он повернулся к рыжей, которая еще сильнее вдавила пистолет в лоб блондинке, - вам же не нужно, - «зайчик» оглядел салон, - восемь дипломатических трупов.

- Ты знаешь, кто мы? – не опуская рук, посмотрел вначале на своего коллегу, а потом на «зайчика» «черный костюм».

- Не иначе, как родная госбезопасность, - раздался голос из-под маски, - поэтому сделайте все быстро и точно. Ну?

- Подождите, - начал было второй «черный», - нам же надо связаться…

- Вот и связывайся побыстрее, - «зайчик» рассмеялся и всадил дуплет картечи в старуху, размазав ее по креслу, - не сорок минут! Двадцать! Заправщик к борту и коридор до Ташкента! – проорал он и отбросил обрез, крепче сжав ТТ двумя руками.

Она испуганно прижалась лбом к спинке кресла. Ребенок на руках у блондинки истошно вопил. Какой-то мужчина в дорогом костюме в коричневую микроклетку поднялся с места и что-то хотел сказать рыжей, но та убрала ствол ото лба блондинки и сухим выстрелом уронила его в проход прострелив грудь.

«Черные костюмы» прижались к кабине пилота и с ненавистью поглядывали на бесполезное оружие в своих поднятых руках.

- Ладно, - нарушил молчание главный из них, - сейчас я отсюда спущусь, и будет вам и заправщик, и коридор, только давайте поговорим…

- Поговорим! – снова рассмеялся «зайчик» и рывком вырвал с кресла худого очкарика. Прижав его к ковру ногой, он помедлил ровно секунду и выстрелил ему в голову, - потом поговорим. А то у тебя заложников не останется. Смотри. Было восемь, осталось пять. Три ушли погулять, - он рассмеялся и посмотрел на рыжую, которая снова нажала на курок.

Пуля рыжей намертво приклеила похожую на актрису девушку в джинсовом сарафане к креслу.

- Половины у тебя уже нет! – «зайчик» направил на «черного» пистолет, - Тебе сейчас думать вредно, гражданин начальник, - он снова нажал на курок…

Первая пуля отрикошетила от ручки кресла и прошила насквозь борт самолета рядом с иллюминатором. Вторая, взвизгнув, разворотила коленную чашечку коллеги «черного костюма». Тот зарычал от боли и, обливаясь кровью, рухнул, как подкошенный.

1 глава. Черный ящик из прошлого - 1

Москва. Высотка на Котельнической набережной. Весна 2019 года.

- Я дома, - Холод звякнул ключами в двери и захлопнул за собой дверь, - я дома, - повторил он, убирая вешалку с курткой в шкаф.

В ответ подозрительно молчала тишина. Холод уже собирался влезть ногами в тапки, как увидел стоящие на коврике мужские замшевые ботинки.

- Понятно… - Холод вздохнул и направился на кухню, - опять гадаете? – он кивнул Науму и, посмотрев на Тею, с улыбкой подошел к холодильнику, откуда вытащил пакет молока, - я вот только не пойму, к чему так все сложно? – он шмыгнул носом и, сделав глоток прямо из пакета, повернулся к Тее, которая крутила в руках часы, - а вы их разбирать пробовали?

- Зачем? – Тея подняла на него удивленный взгляд.

- Ну вдруг там внутри кто-то прячется, - Холод поставил пакет обратно и закрыл холодильник, - маленькие такие человечки. Днем они стрелочки крутят, а по ночам за всеми следят. Или это… - Холод прислонился к подоконнику, - там кукушка живет. Или белочка.

- Между прочим ты сам их мне дал, - укоризненно посмотрела на него Тея.

- Лыжи я тоже Марку принес, но их же ты так не изучаешь, - остановил ее Холод и повернулся к Науму, - ну а тебе-то чего надо? Ты когда в теорию заговоров поверить успел?

- Между прочим, - вступилась за брата Тея, - то, что произошло в Полярном, действительно находится за гранью понимания, и научного объяснения этому нет.

- Все. Телевизор пора выкидывать, - вздохнул Холод, - слушай, - он посмотрел на Тею, - а давай на «Битву экстрасенсов»? Они там точно все знают.

- О! – заржал Наум, - заметь, это не мы про «Битву экстрасенсов» сказали. Посматриваешь втихаря? – Наум потянулся к пачке сигарет.

- Ага, - кивнул Холод, - с Вовой с мое покатайся, всю программу телепередач узнаешь с шутками, песнями и экстрасенсами. Он тут крайний раз сообщил, что в одном выпуске какая-то баба странная с бубном одного из «Солнцевских» искала. Ходила, бубном трясла, землю нюхала и говорит: «Здесь его убили, а потом утопили».

- И чего, угадала? – Наум зажал зубами сигарету.

- Конечно, - кивнул Холод, - угадала. В Испании он уже пять лет живет по соседству с Владленом. Так что ни менты, ни экстрасенсы эти искать ничего не могут. Собаки у нас быстрее их найдут. Чего вам от этих часов надо? – он снова посмотрел на Тею.

- Ну там отец, - начала было Тея, - и Чернов.

- Отца ты уже не вернешь, - Холод подтянул к себе пачку сигарет, но курить передумал, - а у Чернова и спросить можно. Только вот что это тебе даст? Еще одна тайна семьи Наумовых? Мы же вроде как говорили – живем, как живем, - Холод все-таки закурил и посмотрел на Наума, - ладно она, ну а ты чего?

- Честно? – Наум выпустил струйку дыма, - я тоже считаю, что это никому не надо. Извини, - он взглянул на Тею, - мне сейчас лишние приключения ни в одно место не уперлись.

- А, ну да, конечно! – Тея положила часы на стол, - у всех своя личная жизнь. Хотя, - она посмотрела на Холода, - эти часы появились, когда кто-то Дыма спасал.

- Вообще-то кто-то кому-то сказал, что спасать его надо, когда кто-то очень не хотел этого делать, - Холод затянулся.

- Правильно, - кивнула Тея, - потому что этот кто-то…

- Все, хватит, - Наум тихонько хлопнул рукой по столу, - как будто вот ни у кого дел никаких нету. Или я только один занятой, чтобы ребусы разгадывать. Давайте доедем до этого Чернова и поинтересуемся. За спрос, я думаю, денег никто не берет. Ну если попросят – заплатим. Интересно если тебе, - Наум посмотрел на Тею, - давай узнаем, если это так для тебя важно. Просто я одной вещи не пойму, - Наум взял со стола часы, - ладно я в прошлом копаться любил, но ты с каких пор археологом давно минувших дней стала? Тебе вроде есть чем заняться. Все у тебя как у людей. Вон, - он кивнул на Холода, - он бизнесом занимается, у тебя клиники, Марк учится, Гена Крокодил где-то с новой пассией шлындает, Дворецкий с утра лучше любого яндекса новости рассказывает, отвезет, привезет. Миру мы с Викой забрали. Сивый бубен свой увез, Вова посреди ночи теперь детям сказки рассказывает, а не к вам катается, Кирюха вроде вообще ни о чем не парится. Суши свои жрет и всем доволен. Ряху отожрал, глазки узкие, сам уже, как японец. Тебе-то что не живется? Вон, даже Доцент, - Наум поднял палец вверх, - этот «следствие ведут знатоки» себе бабу нашел и меня только на новый год поздравил, а больше я его и не слышал. Владлен, Хосе, Баир, Левчик… Все при делах.

- Ты же вроде этого хотела? – Холод посмотрел на Тею, - Чтобы мы жили, как люди. Теперь все как у людей, а у тебя что-то не так.

- Ну это отец, - Тея вздохнула, - я его слишком хорошо знала.

- Да ни хера ты его не знала, - Наум затушил сигарету в пепельнице и достал вторую из пачки, - у нас с тобой что папа, что мама мутные, сестренка. И всю свою мутоту они на тот свет утащили. Я тебе скажу одну вещь, а ты подумай. К Чернову мы съездим, да? – он посмотрел на Холода, и тот кивнул, - Только скажи, оно тебе надо? Поверь, все не так просто окажется.

- Капнем еще один муравейник, - согласился Холод, - и после этого не надо говорить, что это я авантюрист.

- Нет, ну конечно, - Тея по очереди посмотрела на Холода и брата, - вы взрослые умные мужики, а я дура, которой скучно. Не угадал, - она пристально взглянула на Наума, - я хочу понять, что произошло в этом Полярном и почему именно я так нужна была Додырину.

1 глава - 2

Москва. ЦАО. Подземная парковка. Весна 2019 года

- Не очень это хорошая история, - мужчина в дорогом черном костюме протянул часы Тее, - не уверен я, что она вам нужна, - он посмотрел на сидящих напротив него на сиденье Лимузина Тею, Холода и Наума, - но если очень хочется…

Холод тяжело вздохнул, посмотрел на Тею, и обреченно кивнул.

- В восемьдесят шестом году все это началось, - Чернов поудобнее уселся, скрипнув кожей дивана, - произошел захват самолета. Никто не выжил, кроме маленькой девочки. И этой девочкой была ты, - он пристально посмотрел на Тею.

- Я не помню ничего такого… Такого не было… Восемьдесят шестой… - Тея закусила губу, - я была в Америке…

- Вы хотели историю? – перебил ее Чернов, - тогда извольте дослушать до конца. Вы действительно были в Америке с Вашей мачехой и прилетели в Союз к отцу как раз в этом самолете. Это был кошмар. Террористы захватили дипломатический борт. Восемь работников посольства, два члена экипажа. Они выдвинули требование дозаправить самолет и выпустить их в Турцию. В операции по освобождению принимали участие гэбэ и спец отряд милиции. Террористы должны были быть ликвидированы, но что-то пошло не так. На борту началась перестрелка. Результат. Пятнадцать трупов. И вы – единственная выжившая, - он посмотрел на Тею, - но это было только начало кошмара.

- Подождите… какой самолет? – вмешался Наум, - ничего вроде не говорили такого. Даже я не знаю.

- А никто не знает, – Чернов открыл бар и достал оттуда бутылку «Курвазье» и четыре миниатюрных стопочки, - такие вещи нашим людям было знать не положено. Милиция провалила операцию. Они начали штурм, не убедившись в том, что заложники в безопасности. Но это версия КГБ. Если вы не забыли, я как бы имею отношение к этой организации, - Чернов поставил бокальчики на столик и хлопком выдернул из бутылки пробку, - что было на самом деле, понять сложно, - он разлил коньяк, - взрыв уничтожил все улики. Погибших опознать было фактически невозможно. Кто эти террористы и откуда они взялись, неизвестно до сих пор. Личности дипломатов установлены только по билетам.

- А как же я… Получается, я все видела, - непонимающе посмотрела Тея на протянутый ей бокальчик с коньяком и взяла его из руки Чернова.

- Это уже другая история, - тот кивнул на коньяк на столике Науму с Холодом и те тоже взяли бокальчики, - я был знаком с вашим папой. Мужчина он был общительный, и поделился он со мной своей бедой. Вы, - он посмотрел на Тею, которая двумя руками обхватила коньяк, - вас мучали ночные кошмары. Вы не помнили, что произошло. Это понятно – шок, стресс и куча фобий и страхов. Постоянное напряжение… Ваш отец обращался к врачам, невропатологам, психиатрам, но все становилось только хуже, - Чернов выпил свой коньяк и посмотрел на Наума с Холодом, - это ребенок. Они забывают плохое, но рано или поздно это плохое начинает догонять. Наумов был упорный товарищ, и готов он был на многое ради своей дочери. Он уже собирался ехать в одну клинику Израиля, хотя ему это грозило увольнением с должности. А история, сами понимаете, на слуху не была, поэтому приходилось все делать партизанскими методами. Он очень Вас любил, - Чернов перевел взгляд на Тею, - и готов был заплатить любую цену, только бы Вы забыли тот кошмар, о котором даже не могли толком ничего вспомнить. Так я появился в этой истории… Совершенно случайно.

1 глава - 3

Москва. Площадь Дзержинского. Здание КГБ СССР. 1987 год

- Святослав, ты опять пьян, - Чернов встал из-за стола и усадил покачивающегося мужчину на диван, - смотри, люди у нас такие, стуканут, куда надо.

- Да и срать, - Наумов неуклюже попытался сползти с дивана, - вот скажи честно, вот тебе было хоть раз срать на всё?

- Извини, но я не такой, - Чернов закрыл лежащую на столе бордовую папку, - хотя, тебя понимаю. Но это не повод, Свят, так поступать с собой. У тебя дети.

- Ага, дети… Которые сами по себе растут, - Наумов пьяно икнул, - я дал детям деньги, но я не могу дать им отца. У меня не получается. Старший… - он махнул рукой, - шпана. И закончит он плохо. Смотрит на меня так, глазками своими и мышцами играет. Мол, смотри, какой я, и твое, папа, слово для меня ничего не значит. Младший… Хрен знает, что с ним будет. Я ему одну игрушку, а он: «А где еще одна?» Эгоист… Давай нажремся, Чернов, - Наумов посмотрел на молчащего собеседника, - вот просто возьмем и нажремся. Сам не хочешь – пойму. Налей мне.

Чернов вздохнул, подошел к сейфу, открыл его и поставил на стол бутылку «пятизвездочного» «Арарата» с серебряной стопкой.

- Сейчас прикажу, чтобы закуску соорудили, - он потянулся к телефону.

- А не надо, - Наумов приподнялся с дивана и, загробастав бутылку, сделал глоток, - дети. Чернов, это что? У тебя их нет. Тебе не понять. У тебя жена – это работа. А мне нельзя. У меня дети. Дети, Чернов. И какой же я им отец, если она просыпается по ночам и кричит, а потом накроется одеялом, и ее трясет мелко-мелко… А мне говорят: «Вы никуда, товарищ Наумов, обратиться не можете. Дело засекречено. Она ребенок. Само пройдет. Вот вам. Бумажку подпишите, что ничего не было и забудьте. И дочке своей скажите, чтобы забыла. Вы же отец!» А я столько денег потратил… Да и черт с ними, с деньгами, - Наумов снова глотнул коньяк прямо из горла, - терапии, шмарапии… Не работают вместе с пилюлями их хреновыми! Говорят: «У вас нестандартная ситуация. Можем госпитализировать». А ты знаешь, что такое госпитализировать? – Наумов пьяно уставился на Чернова, - это в психушку закатать. А я им говорю: «Она не больная. Она просто боится». А они: «Страх не лечится, но у нас самое передовое лечение. Принимайте таблетки. Водная терапия – пожалуйста. Валерьяночкой на ночь попоите и демедрольчику дайте – уснет. На юг съездите – море, солнце, песочек». Какой к черту песочек, Чернов? – Наумов обнял бутылку, - она воет в голос по ночам. Соседи на меня каждый день смотрят и сочувственно кивают, а за спиной шепчутся: «Вот, Наумов, хреновый отец. Женился на дуре молодой и ребенку психику испортил». Им же не объяснишь ничего. А они… - он поднялся с дивана и поднялся бутылкой по столу, - стук-стук наверх: «У товарища Наумова дочка больная психически». А эти вызывают и говорят: «Примите меры. Если больная – надо лечить. Ни о чем не переживайте, товарищ Наумов. Будет лучшая больница и лучшие врачи». Хрен им а не больница, - Наумов сложил пальцы в фигу, - Тея здоровая. Не нужен ей психиатр, он психов лечит, а у нее с головой все в порядке.

- Может все-таки правда положить? – Чернов присел напротив него на стуле, - обследовать…

- Себя положи… и исследуй, - Наумов поднес бутылку ко рту и остановился, - знаешь что, Чернов? Я вот с одним американцем на приеме посольском пошептался. Есть такая штука, гипноз называется. Типа вроде как человек засыпает…

- Я знаю, - перебил его Чернов.

- Ну вот… Спит, - словно не заметил Наумов и продолжил, - а этот… как его… гипнотизер его лечит. Вроде как человек, когда в своем уме, боится о многих проблемах сказать, и как улитка в панцирь закрывается, а во сне искусственном он не боится. В общем даже можно плохие воспоминания стереть. Как будто их не было вообще. Вот бы мне такого найти.

- Это тебе в цирк к братьям Кио надо, - усмехнулся Чернов, - шарлатанство это все, Свят, фокусы.

- Только ты мне про фокусы не рассказывай, - взгляд Наумова стал осмысленным, - я к тебе по делу пришел.

1 глава - 4

Москва. ЦАО. Подземная парковка. Весна 2019 года

- И действительно по делу пришел, - вздохнул Чернов, - время такое действительно было. Михаил Сергеевич у руля был, но рулил сами знаете кто. Добрая тетя Рая. Вот она в чудеса очень верила. Особенно когда на закрытый прием одного чародея из Штатов привезли. Он и в гипноз всех вогнал, и вещи находил и даже будущее предсказывал. И цирком это не казалось. Вот тогда Раиса Максимовна и сказала: «Нужны пророки и чудотворцы нам в своем отечестве. Причем, свои, родные, не приезжие. Жизнь у народа не сахар, а чудеса забыть о многом помогают». В Союзе тогда все уже так себе было, - Чернов поморщился, - и очереди уже выстраивались, и недовольные на улицах бубнили. Закон сухой, перестройка, жирные кооператоры и начинающие бандиты. А у людей жрать нечего, а из зрелищ только телевизор с двумя каналами, где каждые полчаса о гласности, перестройке и ускорении рассказывают. Сергеич-то мужик деревенский был, простецкий. В чудеса особо не верил, но жену любил. Правда понял он ее по-своему и велел нам искать советских чудотворцев. У нас же в стране даже вроде как институт был научно-исследовательский, где разные феномены человеческие изучали. Ну мне это дело и поручили. Сколько я дурачков насмотрелся, - Чернов вздохнул, - лет на сто наперед. Некоторые что-то могли. Коробки спичечные двигали, ложки к телу приклеивали. Но все шибанутые были, и никак на пророков не вытягивали. У одного глаза навыкате, другой по документам шизофреник, третий эпилепсией страдает и вроде как во время припадков видит. А Михаил Сергеевич, если что себе втемяшил, то уже не успокоится. Он уже и слово выучил модное, экстрасенс, - Чернов хмыкнул, - в общем, начали мы списки чудиков со всего Союза составлять и отбирать надежных, чтобы лишнего чего не болтнули и выглядели прилично. А потом поняли, что это гиблое дело. Хотели уже одного из Кио туда предоставить, а Михаил рубанул, как отрезал: «Мне клоуны не нужны». Вот тогда меня и осенило. Настоящий клоун нужен. Ну и нашли мы двоих. Одного на Украине откапали с буркалами бешенными. Врач-психиатр. С психами переобщался и сам таким стал. С голосом таким зычным. Кажется, крикнет: «Всем срать!» и все полные штаны наложат. Он тогда под Киевом шустрил. Отсасывал все и рассасывал за деньги не малые. Ну мы его тогда за шиворот взяли и предложили поработать. Срок так-то ему светил за мошенничество, поэтому рад был стараться. А второй… - Чернов на секунду задумался, - человек-розетка. Журналист из Москвы. Все норовил заряжать. То воду, то крем, то мыло. Его из спортивных комментаторов нагнали – странный был, но мы его и подобрали, тем более идея уже крутилась – вытащить их на телевизор. Первый колоритный, а второй вроде как при делах – знает, как себя перед зрителями вести. А чтобы Михаил Сергеевич с Раей ничего не поняли, мы с голубого экрана их и показали, мол не мы их нашли, а сам народ, который в их чудеса и верит. Поглядела Рая, ручками похлопала: «То, что надо», и все про это забыли. Несколько лет они наш народ развлекали, пока Михаил Сергеевич со своей властью не кончился. Но дело не в этих клоунах телевизионных. Мы-то реальные списки по началу отбирали. И. как я сказал, там действительно были и те, кто и гипнозом владел, и телекинезом, и с миром духов общался. Смотришь на таких – аж жуть берет, - Чернов поежился, - только вот они в телевизор не попали. Зато в списках комитета оказались. Да еще и с пометкой «Опасен». Некоторым, конечно, не понравилось, что не они в телевизоре. Таких в психушку затолкали, кого-то из страны выслали. Вот среди них Додырин и оказался.

- То есть вы его знали? – Холод исподлобья посмотрел на Чернова.

- Ну как знал? – Чернов пожал плечами, - громко слишком сказано, что знал. Скажем так, встречался. Вообще он от комитета на скважине работал. Сами понимаете, какие мы исследования тогда курировали. И не всегда научные.

- Скважина – это одна сплошная фикция, - кивнула Тея.

- Считайте, вроде того, - согласился Чернов, - это же тоже комитетский проект, только другого отдела. А мы всегда между собой не очень были, так что я не в курсе был, что они там делали. Да и отдела этого уже нет, и архивы все уничтожены. Скажу одно – вроде как цель была изучать способы влияния на людей в замкнутом пространстве. Вроде как с целью улучшения взаимодействия армейских подразделений, и чтобы зэков контролировать. В общем, чтобы приказы беспрекословно выполняли и верили в то, что делают это сами. Эдакая модель человека подконтрольного и контролируемого. А где как ни на глубине такие исследования скрывать? Этот Додырин вроде даже какой-то научный труд писал. Правда, сколько там науки было, не скажу. По мне, так фантастики больше.

- Чудес на той скважине много было, - усмехнулся Холод, - нам там побывать удалось.

- Да я уж наслышан, - кивнул Чернов.

- От кого? – удивился Наум.

- От Додырина, - Чернов положил руку на кожаный подлокотник, - и не стоит удивляться. Он со мной связывался, переговорить хотел.

- Он жив? – Тея округлила глаза.

- А что с ним должно было случиться? Вылез из-под земли. Живой и здоровенький, - Чернов удивленно взглянул на Тею.

- Вы знаете, что он там натворил? – Тея гневно сжала кулаки.

- Верите, даже не интересно, - отмахнулся Чернов, - хотя, поговорить он хотел о вас.

- А что именно? – насторожился Холод.

- Без понятия. Мы не встретились, - Чернов пожал плечами, - я ему посоветовал в другое место обратиться. Я – точно ему не по адресу. Комитета в том виде давно уже нет, и чудеса мне его не очень интересны. А потом воспоминания после встречи с ним не очень приятные. Скажу так, человек этот очень себе на уме. С виду вроде к себе располагает. Эдакий дурачок-простачок. А глазенки-то злые. Видно, что власть любит, которой у него никогда не было. Но давайте к вам вернемся. И этому, - он кивнул на часы, которые Холод сжимал в руках, - в общем, он вроде как этот Додырин гипнозом владел каким-то особым. Правда, я во все это не вникал. Вот я сдуру вашему отцу и пообещал Вас ему показать, - Чернов посмотрел на Тею.

1 глава - 5

Москва. Высотка на Котельнической набережной. Квартира Наумовых. 1987 год.

- Значит я все-таки понадобился, - Додырин оглядел залитый солнечным светом зал и остановил взгляд на напольных часах работы Павла Буре, - да… Коллизии в жизни бывают разные. И что вы от меня хотите? – он по очереди посмотрел на Наумова и Чернова.

- Моя дочь оказалась в неприятной ситуации. Она еще совсем ребенок, - Наумов поставил на стол бутылку коньяка с тарелкой тонко нарезанных лимонов, - врачи бессильны. Вся надежда на Вас.

- Значит вам нужно чудо, - Додырин усмехнулся и перевел взгляд на Чернова, - когда вам надо, вы готовы поверить даже в чудо. У меня к вам только один вопрос – почему ко мне? Почему вы не пошли к вашим клоунам из телевизора?

- Не очень хорошее время ты выбрал обижаться, - Чернов откупорил бутылку коньяка и разлил по рюмочкам, - я тебя понимаю. Но так легла карта. Стране нужно было чудо, а не наука. Наука для нашего человека – это слишком сложно, Додырин. Все решалось наверху. И, да… В телевизоре клоуны. Я даже не буду с тобой спорить.

- Если дело в деньгах… - Наумов подошел к резному шкафу и вытащил несколько тугих пачек сторублевок, - здесь пятьдесят тысяч. Если надо будет больше – не проблема, - он положил деньги на столик рядом с лимонами.

- Деньги… - Додырин взял одну пачку в руки и провел пальцем по ее ребру, - разве деньги имеют смысл? Чудеса за деньги не делаются. А вот наука…

- Что ты хочешь, Додырин? – остановил его Чернов, - давай не будем ходить вокруг да около. Если у тебя все получится, говори, что тебе надо.

- Вот это уже деловой разговор, - Додырин положил пачку на стол и залпом выпил коньяк, - деньги я, конечно, возьму. Но мне нужно кое-что большее. Наш проект собрались свернуть. Вы со своими телевизионными клоунами попортили репутацию своим же коллегам, и нас признали бесперспективными, а я хочу, чтобы опыты продолжались. Я сейчас работаю над одной очень интересной темой – ретрансляция. И Сверхглубокая – идеальное для этого прикрытие.

- То есть ты мне предлагаешь пойти в разрез со своими? – Чернов взял в руки рюмку, - честно говоря, мне плевать, что вы там делаете, но это финансирование. И, я так понимаю, деньги не малые.

- Деньги не проблема, - вмешался Наумов.

- Да подожди ты с деньгами, - остановил его Чернов, - тут нужно прикрытие. Так – это яма, в которой неизвестно, что ищут. Ищут уже давно, но почему-то ничего не находят. А когда впустую прокапывают народные деньги, задается много вопросов, и главный – что же вы там нашли? А народу не интересны ваши липовые диаграммы из самой глубокой жопы мира. Наш народ и сам скоро в жопе окажется. Он уже перестроился и ускорился, и ему самая туда дорога. Так что ваши исследования, Додырин, накроются медным тазом по любому.

- Вот надо, чтобы они держались как можно дольше, - Додырин взял в руки лимон и, поморщившись, его закусил, - ретрансляция – это будущее. Вы правильно сказали. Когда не будет вождей, народу будет некому подчиняться, и он должен будет подчиняться идее, которой уже не будет. Я создаю идею. И вожди не нужны будут вообще. Человек будет уверен, что это его решение и его выбор. Человек будет делать то, что ему внушат, будучи полностью на сто процентов уверенным, что все это он решает и делает сам.

- Химера все это, - махнул рукой Чернов, - ты же, Додырин, вроде человек науки. То, что ты требуешь от меня, увы, выше моих полномочий. Ты предлагаешь мне убедить людей в том, во что я не верю сам. Возможно, ты что-то умеешь и чего-то добился. Но одно дело загипнотизировать одного человека и ловить его несуществующих бабочек среди сугробов, а совсем другое дело – убедить в этом всю страну.

- Количество не имеет значение. Главное – устойчивая связь и психологические волны, - Додырин полез в портфель, - Сверхглубокая – это только учебный полигон, где мы уже достигли определенного результата, и если исследование остановится…

- Ладно, - Чернов взял бутылку коньяка, - давай мы поступим так. Я помогу забыть там наверху о твоих опытах над человеческими мозгами. О тебе больше не будут вспоминать. А ты изобрети какую-нибудь историю, мол Сверхглубокая – это страшное место, паранормальное. Вас прикроют. Формально. И ты выйдешь из-под опеки комитета. А когда все успокоится, ставь свои опыты дальше. И у тебя будет целый город, построенный около этой дырки в земле. А вопрос с финансированием, - Чернов посмотрел на Наумова, и тот кивнул, – я думаю, мы можем решить. Откроем несколько «липовых» счетов. Можно даже в зарубежных банках. Например, оформим это, как кооператив «Тишина». Как это по-английски будет? – он повернулся к Наумову.

- «Сайленс», - ответил тот и взял коньяк.

- Ну, пускай будет «Сайленс», - согласился Чернов, - как тебе такой вариант?

- А вы знаете, вполне! – оживился Додырин, - если мы выйдем на целый город…

- Да выходи ты куда хочешь из своей дыры, - Чернов поднялся с кресла, - понимаешь, то, что ты делаешь, я не знаю, кому это может понадобиться. Наши люди верят в партию, а не в гипноз.

- Пройдет время, и не будет партии. Вы сами сказали, - Додырин улыбнулся, - старые герои останутся в прошлом, а новых не будет. И тогда люди не захотят идти за новыми вождями, которые возьмутся ниоткуда.

- Любая система рано или поздно падет, - Чернов подошел к окну и, открыв его, вдохнул чистый воздух, - мы все рабы этой системы. Не будет ее – не будет нас.

1 глава - 6

Москва. ЦАО. Подземная парковка. Весна 2019 года

- Ну, в общем, - Чернов посмотрел на часы в руках Холода, - у него тогда все получилось. Святослав остался доволен. Вы, - он повернулся к Тее, - просто все забыли, как дурной сон.

- Этого вообще ничего не было, - Тея покачала головой, - хоть что-то я же должна была бы помнить…

- Значит он хорошо отработал, - улыбнулся Чернов, - Додырин – профессионал своего дела. Тогда он справился. Ну а мы с товарищем Наумовым выполнили то, что обещали мы. А Святослав расчувствовался и подарил ему от нас эти часы. Вот, в принципе, и вся история.

- Но у этой истории есть продолжение, - Холод сверкнул глазами, - Додырин со своими опытами и дружками чуть не угробили нас в Полярном. Они там на весь город жути нагнали.

- Значит у него действительно получилось, - Чернов пожал плечами.

- Зачем он Вас искал? – заговорил молчавший до этого Наум.

- Да он толком не объяснил, - Чернов посмотрел на потолок «Лимузина», - говорил что-то про диаграммы, об успехе, что опыт в пределах города получился, надо продолжать исследования, нужны деньги, люди… Нашел тех, с кем можно работать. Кстати, кажется, и Вас вспоминал, - Чернов повернулся к Тее, - но, если честно, я его не слушал. Для меня это все хоть и научная, но по большому делу чепуха. Если бы его проект имел ценность, наверняка его бы развивали.

- Но тут можно поспорить, - начала было Тея, - есть научные обоснования…

- Да пусть они есть сколько угодно, - остановил ее Чернов, - эти обоснования слишком много есть просят. А это огромные деньги. И взять их просто так из ниоткуда, как раньше, не получится.

- Вы что-то пообещали Додырину? – спросил Холод.

- Я пообещал подумать, - ответил Чернов, - а еще лучше, предложил найти тех, кого это заинтересует больше, чем меня. У нас теперь наверху в Бога верят, а не в чудеса в решете. Нет, народ, конечно, на всяких «Битвах экстрасенсов» помешан. Но это народ. Он с этим интернетом скоро писать и читать разучится. Вон, историю уже всю переписали. Ну да ладно, - Чернов махнул рукой, - я так понимаю, Додырин нашел того, кому это интересно. Так что вот вам вся история, о которой можно забыть. Лучше забыть, - поправил сам себя Чернов.

- Почему? – Тея оглядела Чернова.

- Да как сказать? – Чернов посмотрел на свои до блеска начищенные ботинки, - я примерно догадываюсь, кому интересно его чудотворство. Кое-кому из комитета очень не понравилось, когда этот проект закрыли.

- Комитета уже давно нет, - усмехнулся Наум.

- Люди-то остались, - улыбнулся в ответ Чернов и тут же стал серьезным, - и поверьте, им очень не понравится, если вы будете копаться в их делах. Так что вам лучше ничего не искать. Даже я, - он посмотрел на Холода, - постоянно нахожусь у них под прицелом, и, разговаривая с вами, по-своему очень рискую. Вопрос только в том, насколько для них важны исследования Додырина. Если они имеют какую-то цену, - Чернов задумался, - эти люди ни перед чем не остановятся. Вам лучше все это забыть. Не ворошите прошлое. Вы уже знаете, насколько это опасно.

- Но Додырин уже говорил про меня, и он, видимо, что-то знает, - Тея тяжело вздохнула.

- Возможно, - Чернов похлопал рукой по сиденью, - возможно все. Только подумайте, что он знает? Ну допустим захват самолета. Я допускаю, что, погрузив Вас в гипноз, он получил истинную картину произошедшего. Но Вы были ребенком. Напуганным ребенком. И прошло слишком много лет. Или Вы хотите отомстить Додырину за то, что произошло в Полярном? – Чернов перевел взгляд на Холода, - ну тогда вы должны лучше меня понимать, что месть – дело очень неблагодарное. Я не призываю вас прощать. Просто забудьте и живите дальше. А если Додырин появится в Вашей жизни, Вы лучше меня знаете, что делать.

- А если он приведет своих новых хозяев? – перебил Чернова Наум.

- По об-сто-я-тельс-твам, - по слогам произнес Чернов, - я думаю, Вам нечего бояться, - он улыбнулся Тее, - с такой надежной охраной. А потом эти люди шума не любят, а вы слишком громкие. Но осторожность не помешает.

- Понятно, - ответил Наум и распахнул дверь Лимузина, - пошли, Тея.

- Всего хорошего, - ответил Чернов и, дождавшись, когда Тея с Наумом выйдут из машины, задержал за руку Холода, - не лезь во все это. Можешь пожалеть. Я так тебе, по-дружески говорю. Ты знаешь, что есть Додырин. Он знает, что есть вы. С этим уже ничего не поделать. Полезешь – ввяжешься. И тогда тебе никто не поможет.

- Почему? – Холод выдернул рукав куртки из руки Чернова.

- Потому, что это паутина из лжи и молчания. Липкая, противная и цепкая. И сплел ее ох какой большой паук.

- Ладно, разберемся, - кивнул Чернову Холод и вылез из машины, - спасибо, что встретились.

- Да не за что, - ответил Чернов, - главное, чтобы из этой встречи ничего плохого не получилось.

- А… Подождите, - Холод повернулся к Чернову, - как Додырина найти?

- Я понял, - вздохнул Чернов, - ты меня не услышал. Ладно. Я позвоню ему и назначу место встречи. А дальше делайте, что хотите, но, чтобы моего имени там даже рядом не стояло.

- Я вас услышал, - Холод захлопнул дверь Лимузина, который тут же исчез, и подошел к курящему возле новой БМВ «семерки» Науму с Теей.

1 глава - 7

Москва. Комплекс «Москоу Сити». Весна 2019 года

- На, держи, - Холод запрыгнул в БМВ «семерку» и протянул Науму пластиковый бокс.

- О, котлетосы! – Наум выковырял из коробки котлету, положил ее на ломоть батона и поднос к носу, - божественно!

- Чего в рестике-то не пожрал? – Холод выложил из кармана на торпеду пачку сигарет.

- Да это… - Наум откусил хлеб с котлетой и продолжил с набитым ртом, - у Вики нюх, как у собаки. Сразу в обидки уходит, мол не нравится тебе, как я готовлю… Я старалась, ты меня не любишь, - Наум махнул рукой и снова вцепился зубами в котлету.

- Так зачем ты Степановну уволил? – Холод вытащил из пачки сигарету и закурил.

- Ничего я ее не уволил, - Наум стряхнул крошки с дорогого пиджака, - сидит вон в интернете копается да сериалами промышляет. Божественная котлета!

- Да ладно, - Холод, рассмеявшись, выпустил дым, - что, так все плохо?

- Совсем, - кивнул Наум, - она уже третью яичницу подряд испортила. А вчера мы лазанью на ужин… Короче, плоскогубцами отдирали от противеня. И при этом надо есть и лыбиться на всю морду. Я, прикинь, уже к садовнику бутерброды жрать хожу. Говорю ей: «Давай что ли шашлыков пожарим?» А она мне: «Тебе что, вог не понравился?» Ты когда-нибудь ел сопли с сырой курицей?

- Может она просто назло тебе это делает? Привез ее, на зону закатал, а теперь еще готовить заставляешь? – Холод повернулся к Науму.

- Прикинь, а я как-то об этом не подумал, - Наум запихал в рот остатки котлеты с батоном и почесал затылок, - ладно, куда едем?

- В Бескудниково, - Холод затушил окурок в пепельнице. Место, конечно, странное. Дома там под снос. Но Чернов вроде о встрече договорился с этим долбоящиком. Так что… Ты все прихватил?

- В бардачке, - кивнул Наум и завел машину.

Холод открыл бардачок и вытащил оттуда «Стечкин».

- А потише ничего не было? – он повертел пистолет в руках.

- Потише самим быть надо. Ствол здесь не при чем, - Наум вырулил из «Москоу сити», стараясь не зацепить припаркованные возле небоскребов дорогие иномарки, - я знаешь что думаю, может мы зря все это затеяли? Тея, конечно, накрутить кого угодно может. Что, в Полярном жопа полная была?

- Аж с двумя «п», - ответил Холод, - они столько народу там переколбасили…

- Ну вы-то тоже расстарались, - перебил его Наум и влился в поток машин, - просто ни к чему сейчас все это. Вообще никак не ждет?

- Нет, - покачал головой Холод, - Тея себе в голову крепко вбила, что от нее что-то хотят. А теперь, когда узнала, что Додырин живой… У нас теперь Сивый с Владленом по очереди дежурят. Даже Вова приезжать стал. И я им ничего не скажу. Тея-же попросила.

- Да… Женщины бывают убедительными, - поморщился Наум, - кстати, а что мы от этого Додырина хотим?

- Думаешь я знаю? – пожал плечами Холод, - по уму шлепнуть его надо, и все закончится. Но я Тее обещал. Ей правда нужна.

- Знаешь, всегда удивлялся, на фига людям эта правда? Вот как раньше бывало, - Наум аккуратно перестроился в правый ряд, - набрешешь что-нибудь и прокатит, а правду начнешь говорить, и никто не верит.

- А людям вообще не особо правда нужна, - Холод надавил на кнопку и прикрыл окно, - помню, мы как-то с Вовой приехали с людьми нехорошими пообщаться, там вообще отморозки конченные были, ну мы им стрелку забивали и говорили, как есть. Либо мы вас завалим, либо вы нас. Вот и вся делюга. Как есть говорили, а они не велись. А потом Вова их набрал и базарит: «Подъезжайте, мы вам бабки отдадим и на счет дел наших потележим, чтобы по-вашему все порешалось». И, прикинь, они ведутся. А мы на ножах стоим и по определению нам не о чем разговаривать. Они знают, чего мы можем, что мы хотим, но едут почему-то за бабками!

- Вы их, по ходу, свинцом-то и накормили, - рассмеялся Наум.

- Да не без этого, - Холод снова потянулся за сигаретами, - вот и вся правда. Правда – это то, что мы себе придумали. А ложь…

- Слушай, а ты Тею обманывал? – Наум на секунду задумался.

- Не, пиздеть – это как-то не мое, - покачал головой Холод, - недоговорить, да, могу. А ты к чему это?

- Да я вот про Вику всё, - Наум тяжело вздохнул, - она как-то ничего не спрашивает, а я молчу. А сам думаю – вдруг спросит? Что отвечать-то?

- Молчание – самая лучшая правда, - ответил Холод, - верни Степановну обратно на кухню и отведи Вику в ресторан. Ты кого себе привез? Кухарку или женщину? Я с тебя удивляюсь. Стоило при таких раскладах в Париж ехать?

- Вот и я тоже думаю… Что-то где-то я перегнул, - Наум щелкнул языком, - и теперь она мне этой лазаньей мстит. Я-то могу долго выдержать, а вот гастрит мой…

- Ладно, давай что ли новости послушаем. Меня Вова попросил за курсом следить. Он так какими-то биткоинами увлекся, - Холод потянул руку к магнитоле, - на какой волне тут за экономику разговаривают?

- Сам ищи, - Наум надавил на клаксон, - да давай уже, проезжай, гробовоз хренов! – он недовольно поморщился, видя, как старенький «Рендж Ровер» с рассадой на багажнике совершает маневр посреди дороги, - дачники эти гребанные.

1 глава - 8

Москва. Бескудниковский бульвар. Весна 2019 года

- Так себе местечко, - Наум осмотрел двор из нескольких замызганных хрущевок с заколоченными фанерой окнами, - слушай, - он повернулся к Холоду и взял с сиденья автомат, - каждый раз себя на мысли ловлю – какого хрена мы в таком Закрокодилье все время с кем-то встречаемся? Посмотришь на такой пейзаж… - Наум повесил «ксюху» на плечо и еще раз оглядел двор, - и уже так четко мозгами понимаешь – ну ни хрена ничего хорошего не будет! Можно же где-то в нормальном месте встретиться…

- Точно, - Холод убрал «Стечкина» под ремень, - в «Третьяковке» напротив «Черного квадрата». Ил чего там тебе больше нравится?

- Да ничего мне не нравится, - Наум посмотрел на единственное горящее на пятом этаже окно, - телевизор дома мне нравится. Старый я уже для всех этих стрелок и поскакушек стал…. Ладно, пошкандыбали. Пойдем, чем-нибудь тряхнем, пока совсем не рассыпались.

Аккуратно переступая через лужи и битый кирпич со стеклами, они добрались до подъезда. На двери болтался замок. Наум секунду посмотрел на него, откинул приклад и сбил вместе с петлями. Из подъезда пахнуло сыростью и почему-то борщом, старым и слегка подкисшем.

- О, реновация, - вздохнул Наум и стряхнул со ступеньки очень похожую на дохлую кошку проеденную молью шапку-ушанку, - люди уехали, а запах борща оставили. Вот почему всегда, - он повернулся к Холоду, - если без лифта, то этаж обязательно последний?

- Давай, жиром тряси наверх, - подтолкнул его Холод, - если не хочешь, чтобы песок посыпался.

- Ладно, - вздохнул Наум, - пойдем в нашу новую сказку, - на всякий случай он снял автомат с предохранителя и зашагал за Холодом, который уже держал в руке пистолет, по пыльным ступенькам.

Дерматиновая дверь на пятом этаже была открыта. Наум на всякий случай подергал за ручки соседние, и они вошли в квартиру.

- Почему-то не удивлен, - раздался скрипучий голос и откуда-то из-за шкафа вышел Додырин и, не обращая внимание на оружие в руках Холода и Наума, прошел и уселся на старенькую продавленную тахту, - а ведь я еще тогда говорил, что надо обдумать все и поговорить. Можно же было все решить по-хорошему, и нашим, и вашим.

- Мы вообще сейчас все решим, как умеем, - Холод направил на Додырина «Стечкин», - я вот одного не пойму, Додырин, ты либо совсем дурак, либо совсем без головы.

- На счет головы спорный вопрос, - улыбнулся Додырин, а Холод почувствовал, как ему в затылок уперлось дуло автомата, - ну что, может все-таки поговорим? – Додырин поднялся с тахты, скрипнув всеми ее пружинами, - или будем считать, что вам голова точно не нужна и закончим все и сразу без лишних реверансов?

2 глава. Кто друг, кто враг - 1

Москва. Бескудниковский бульвар. Весна 2019 года

- Браво, Додырин! – Холод услышал за своей спиной голос и попытался обернуться, но автомат сильнее вжался ему в шею, - а я вам в начале не поверил даже. Присаживайтесь, молодые люди.

Холод с Наумом не успели обернуться, как получили толчок в спину и оба оказались на тахте. Перед ними стоял невысокий мужчина в черном плаще и надвинутой на глаза кепочке.

- Я все сделал, как надо, Николай Семенович? – Додырин преданно посмотрел в глаза мужчине.

- Да, - кивнул тот, - а сейчас ты свободен, - он кивнул одному из парней, положившему руки на висящий на шее автомат, и тот вместе с Додыриным исчез, - понимаю ваше разочарование, - «Кепка» повернулась к Науму с Холодом, - давайте, чтобы без нервов, отдайте свое оружие. Нас больше, - он взглянул на стоящих за ним крепких ребят в спортивных костюмах, - так что в этот раз ситуация не в вашу пользу. Еще раз простите, что разочаровал вас. Вы пришли убить Додырина, а вместо этого перед вами какой-то идиот в кепке ломает комедию. Если честно, я бы его тоже с удовольствием грохнул. Мне это хочется сделать не меньше вашего! Поверьте на слово, - мужчина приложил руку к груди, - вам он обосрал месяц жизни, а мне всю жизнь. Если быть точным, тридцать последних ее лет. Так что давайте попробуем договориться.

- О чем? – Холод кинул к ногам мужчины пистолет и повернулся к Науму. АКСу бухнулся рядом со «Стечкиным».

- Хотя бы о том, чтобы не наделать лишних глупостей, - ответил «Кепка», - вас же сюда Чернов отправил. И с ним глупость случилась. Смертельная. Но мы здесь не при чем. Я с удовольствием отдал бы вам этого Додырина. Безумный гений с манией величия, который все время что-то просит. Но так уж получилось, что он нужен мне, - мужчина посмотрел на одного из ребят, и тот, стряхнув со стула пыль, поставил его перед мужчиной. Тот уселся на него и продолжил, - для начала, чтобы было полное понимание того, что происходит, небольшая экскурсия в прошлое. Вы, наверное, уже догадались, откуда я.

- Кровавая «гэбня», - хмыкнул Наум.

- Ну если нравится, то можно и так, - улыбнулся «Кепка», - так вот. Тысяча девятьсот восемьдесят шестой год. Одному нашему разведчику удалось перехватить очень ценные документы. Нет, не военную тайну. Из Союза утекла очень интересная информация, и ему удалось ее вернуть. Разведчик работал в США под прикрытием, и было принято решение вернуть его на родину дипломатическим бортом. Мне было поручено встретить его и обеспечить безопасность. Но борт захватили террористы. Их правда тогда называли по-другому, но это не столь важно. Операция по освобождению заложников изначально была провалена. Но, я думаю, Чернов Вам раскрыл некоторые детали. Никто не выжил, кроме маленькой девочки, Вашей жены и Вашей сестры, - мужчина посмотрел на Наума с Холодом, - она была единственным свидетелем того, что там случилось. А потом товарищ Додырин, говоря простым языком, просто стер ей память какими-то своими околонаучными штучками. Так единственного свидетеля не стало. С трудом добытые нашей разведкой документы исчезли. Мы имели смутное представление, что там было. Скажем так, компромат на детей наших чиновников, трудящихся на благо родины в капиталистических странах. Но взрыв все уничтожил. По крайней мере, мы так думали. Но спустя более тридцати лет кое-что из этого досье стало всплывать. Вопрос - как? На нас вышел Додырин и пообещал помочь вернуть эти документы.

- Чернова убили, - Холод поднял глаза, - ваша работа?

- Я же сказал, что нет, - ответил мужчина, - Чернов – один из нас. Но, я думаю, я знаю, кто это сделал. В штурме самолета принимали участие сотрудники спец отдела милиции. Именно их неаккуратные действия и спровоцировали бандитов взорвать самолет. Я думаю дело в этом.

- А Чернов здесь при чем? – нарушил молчание Наум.

- Понимаете ли… Мы конкуренты, - «Кепка» на секунду задумался, - я более чем уверен – за Додыриным после его приключений могли следить. О его контактах с Черновым было тоже известно.

- Как это связано с самолетом и моей женой? – усмехнулся Холод.

- Допустим тот момент, что Наумов старший обращался ко всем, чтобы избавить свою дочь от кошмаров, мучающих ее после того захвата. И наверняка о его контактах с Черновым знали. Соответственно, участие Додырина в этой истории скрыть было невозможно. Так что Тея Наумова по-прежнему остается единственным живым свидетелем. У них тоже погибли люди. МВД не знало о нашей миссии. Но и мы не знали, почему они там оказались. Так что вот что у нас получается. Додырин на сто процентов уверен, что может вернуть Тее Святославне воспоминания. В самолете было всего восемь человек. Все были на виду. Она могла видеть, что и как произошло с этими документами. Может она сама их и вынесла. Хотя, этот момент можно исключить. Документы опубликовывает неизвестный источник, ни коим образом с вами не связанный. Ну а теперь, что называется, ближе к телу. Нам нужно найти этого человека. Ваша жена с помощью Додырина может что-то вспомнить. Любая информация будет полезна. Ну что, мы договорились?

- Что-то я предмет договора не очень вижу, - Холод пристально посмотрел на мужчину, - то есть Тея вспоминает и все?

- А вы хотите большего? – «Кепка» усмехнулся, - вы, наверное, не поняли, о чем я вам говорил. Чернов просто постоял рядом с этой историей и получил пулю. А у вас, насколько я знаю, несмотря на пару знакомых, работающих в органах, с ними очень натянутые отношения. Поэтому не факт, что у вас хоть какой-то разговор получится. Из двух зол лучше выбирать меньшее. Что вам будет, молодые люди? Вам не будет ничего. Если все получится, мы просто забудем об этой встрече. Только вот извините, Додырина я вам отдать не смогу. Но он из вашей жизни исчезнет. Вот это я вам обещаю наверняка.

2 глава - 2

Москва. Бескудниковский бульвар. Весна 2019 года

- Да… Тея Святославна могёт, - Наум поудобнее уселся на диван и вытащил из кармана пачку сигарет под пристальным взглядом двух парней в спортивных костюмах.

- Это у вас семейное, - Холод бесцеремонно выдернул из рук Наума пачку сигарет и закурил, после чего протянул парням, - угоститесь?

- Нет, - качнул головой один из них.

- Делать-то чего будем? – Наум вернул пачку.

- Что скажут, то и будете делать, - ответил второй парень.

- А я смотрю, ты грозный какой, - Холод поднялся и подошел к окну, - мы же вроде как не спорим.

- Вот и не спорьте, - ответил первый и вышел из квартиры, звякнув автоматом за спиной.

- Мы что, так и будем сидеть? – Наум стряхнул пепел в кучку мусора на полу.

- Ну лежать бы на этой тахте я точно не стал, - Холод стряхнул с древнего подоконника газеты, - блох можно нахвататься. Ну давай дождемся. Правда, я так и не пойму чего, - он повернулся к парню, - ждем-то чего, родимый?

- Ждём чего надо, - парень уселся на стул, на котором сидел «Кепка», - вам все сказано.

- Ну ладно. Позвони, скажи, что мы согласны, если дело в этом, - Холод повернулся в его сторону, - только давай из этого сарая куда-нибудь переедем. Звякни там своему начальству.

- Сейчас, - ответил парень.

Холод повернулся к окну и увидел, как возле дома остановилось два джипа.

- Слышь, воин, глянь, что там у тебя за окном творится, - Холод облокотился на подоконник.

Парень подошел к окну, сжимая автомат, и выглянул:

- Это не наши… Петрович! – крикнул он своему напарнику, и тот вернулся в квартиру, - там кто-то подъехал, глянь.

Отозвавшийся на имя «Петрович» аккуратно выглянул в окно и посмотрел на Холода с Наумом:

- Это не по вашу душу кореша приехали?

- Не, не угадал, - Наум посмотрел на десяток крепких ребят, которые вылезали из машин с оружием в руках, - на ментов больно похожи.

- Ну-ка, Володь, выгляни с балкона, шугани их там, а я пока наших в подъезде предупрежу. Хотя нет… Кто за этими присматривать будет? Валидол! – крикнул Петрович, - ну-ка зайди-ка к нам!

В квартире появился краснорожий здоровяк с двумя автоматами на плечах, своим и Наумовским, и с пистолетом Холода, торчащим из-под кожаного ремня дешевых джинсов.

- Сторожи их, - отруководил Петрович и исчез.

Володя тем временем сдернул автомат с плеча и, скрипнув дверью, вышел на балкон. Он успел крикнуть «Эй!», и автоматная очередь тут же распорола его триколорную спортивную грудь с двуглавым орлом посередине. Звякнув балконным стеклом, он, окровавленный, ввалился в квартиру.

- Это чего? – недоуменно уставился на Холода и Наума красномордый Валидол.

- Да ни хера ничего, сторож. Убивать вас приехали, - прошипел Холод и с размаху воткнул ему кулак в живот.

Валидол хрюкнул и свернулся на грязном полу в клубочек спортивным котенком. Наум с размаху воткнул нему в голову ботинок и сдернул с него автомат, после чего выдернул из-за пояса пистолет и протянул Холоду. Холод аккуратно подошел к окну, в которое тут же заливисто ударила автоматная очередь.

- Сейчас в подъезд полезут. Дверь ломают, - Холод повернулся к Науму, который копался в карманах у Валидола.

- Во. Фонд ветеранов государственной безопасности «Армада», - Наум уставился на красную морду в бордовой корке, вытащенной из кармана, - ксива так себе. Они даже не комитетчики, - он засунул ксиву в задний карман джинсов и снова залез в куртку Валидола, вытащив оттуда «лимонку», - валить надо, Холод.

- Да я уже понял, - Холод прокрался вдоль стены к Науму, прячась от автоматных пуль, которые колошматили в квартире на пятом этаже.

Они аккуратно вышли в коридор и услышали пальбу в подъезде. Наум высунулся из квартиры и заглянул в лестничный проем. Трое спортсменов, вжавшись в батареи и почтовые ящики, расстреливали входную дверь в подъезд. Пока они перезаряжали опустевшие рожки, в подъезд ворвалось двое стриженных крепышей. Громкая дуэль продолжилась уже на втором этаже. Пропустившие их спортсмены, стали карабкаться по ступенькам выше. Несколько точных выстрелов свалило одного из них, и он, перевесившись через перила, громыхнул на первый этаж, свалившись в неизвестно зачем поставленную там ванную.

- Жопа полная, - Наум повернулся к стоящему за его спиной с пистолетом в руках Холоду, - они там друг друга не по-детски колошматят.

В эту же секунду по перилам полоснула очередь, и Холод, высунувшись из-за Наума, выстрелил в одного из стриженных. Словив пулю в грудь, тот скатился вниз по ступенькам, но спортсмены тут же понесли еще одну потерю – косая автоматная очередь через плечо прошила одного бойца, и он, выронив помповое из рук, сел задницей на ступеньки, обильно полив их своей кровью из груди.

- Наверх, - Холод кивнул в сторону лестницы, ведущей на крышу.

- Походу, - ответил Наум и, дав очередь вниз, вскарабкался на нее.

Стриженные тем временем добивали оставшихся в живых спортсменов. Последнего из них здоровяк в зеленой ветровке толкнул очередью в живот в дверь на третьем этаже. Старенькое фанерное сооружение не выдержало веса, и тот ввалился в опустевшую квартиру, из которой на весь подъезд пахнуло кошачьей мочой, перебив запах пороха, крови и прокисшего борща.

2 глава - 3

Москва. Станция метро «Беговая». Подземная парковка. Весна 2019 года.

- Ну да… Какой прикид, такая и тачка, - Наум посмотрел на перемазанные грязью джинсы и провел пальцем по пыльному капоту Кадиллака «Девиля».

Холод усмехнулся и открыл багажник. Откинув одеяло, он вытащил из-под него два «Тульских Токарева».

- Думаешь, еще постреляем? – Наум взял один из них и вытащил обойму.

Холод уже хотел ответить, но раздался визг тормозов. Прямо возле старенького Кадиллака выстроились в одну шеренгу три тонированных «Газели», из которых вылезли коротко стриженные с автоматами.

- Продолжение нашего бандитского сериала, - вздохнул Наум и крепко сжал в руке «Токарева».

- Подождите! Пострелять успеем. Уже попалили, - из микроавтобуса вылез седой крепкий мужчина и, прихрамывая, направился к Науму и Холоду, - волыны опустите, ребята. Давайте попробуем все-таки поговорить.

- Да как-то у нас разговор не сложился, - Холод положил палец на спусковой крючок, - там ваши кореша в Бескудниково третью мировую устроили.

- Команды вас ликвидировать не было, - ответил Хромой.

- И кто ж ты такой, умывальников начальник и мочалок командир? – рассмеялся Наум, - чьей команды не было? И чего вы сами за команда. А… подожди, подумаю, - Наум почесал пистолетом щетину, - команда ветеранов МВД. Скамейка запасных. Не, разговариваете вы, конечно, конкретно, базаров нет. Только я вот шум очень не люблю, особенно не по делу, - Наум опустил руку с пистолетом, - так что давай пошепчемся. Я так думаю, ты нам про самолет хочешь рассказать, мой Додыр.

- Если вы знакомы с ситуацией, так даже будет лучше, - Хромой потоптался на месте, - нам нужен Додырин.

- А где ты здесь Додырина увидел, Додыр? – снова рассмеялся Наум.

- Вы его нам поможете найти, - не поняв иронии, ответил мужчина.

- Это с какого такого перепугу? – вмешался Холод, - вы нас завалить хотели.

- Давайте по порядку, - мужчина стряхнул с капота «Девиля» пыль и присел на него, - мы знаем, что Додырин устроил в Полярном. И знаем, что ваша родственница была свидетелем произошедшего в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. Додырин стер ей память. Теперь нам нужен Додырин и ваше желание помочь Тее Святославне вспомнить, что тогда произошло. Вот и все. Это не так уж и много. Вам же тоже нужен Додырин.

- Нам лично нет, - усмехнулся Холод, - так же, как и вы вместе с комитетом, которого уже нет. Неубедительно как-то у вас получается.

- Вы даже слушать не начали, - мужчина посмотрел себе под ноги.

- А что слушать, если вы ничего не рассказываете, а только говорите, что должны мы, - Наум обхватил пистолет обеими руками, - или вы разговаривать не умеет.

- Хорошо, - мужчина вздохнул, - еще раз сначала. В тысяча девятьсот восемьдесят шестом году произошел неприятный инцидент. Спец группа МВД выехала по сигналу, что в самолете находится человек, отвечающий за трафик героина из Афганистана в Союз. Кто этот человек – информации не было.

- Это ж кто вам так посигналил? – Наум закатил глаза.

- Ну, допустим, - мужчина посмотрел на тусклую лампочку под потолком, - сигнал поступил из аппарата нашего министра Власова. Группа прибыла на место. Ну а дальше вы, наверное, слышали. Заложники, КГБ и трагическая развязка. А потом, что называется, разбор полетов, в ходе которого выяснилось, что мы помешали операции Гос Безопасности, обеспечивающей безопасное прибытие на родину разведчика. Наши люди, погибшие при штурме, вместо героев оказались чуть ли не врагами. Теперь мы хотим восстановления справедливости.

- Героин что ли собрались найти? – не удержался от смеха Наум, - так его за тридцать с лишним лет уже давно либо торчки снюхали, либо он протух и ни копья не стоит. Опоздали вы, ребята. И мы вам ничем помочь не можем. Нам плевать, кто из вас тогда герой был, а кто враг.

- Ты это… шурши потише, - звонко рявкнул один из парней, - у товарища генерала сын при этой операции погиб. Это дело личное.

- Правильно! Молодец! Возьми себе пирожок, - ответил ему Холод, - ваше личное, а не наше. Вы и разбирайтесь между собой. Без нас.

- Резонно, - после минутного молчания ответил мужчина, - но не логично. Давайте еще раз попробуем… Дочка Наумова видела всю операцию. Додырин помог ей забыть этот кошмар. Спустя тридцать лет вы отправляетесь в Полярный, и ваша родственница сталкивается с Додыриным. Додырин устраивает там кровавый цирк и инсценирует свою смерть, после чего оказывается в Москве и связывается с Черновым, который помогал Наумову вылечить дочь. Чернов, на секунду, бывший сотрудник КГБ. Мы ведем Додырина с момента прибытия его в Москву. Мы знаем, что он работал на Комитет. Чернов встречается с Додыриным. После этого с Черновым встречаетесь вы. Мы продолжаем вести Додырина, который едет в Бескудниково на встречу с вами в сопровождении бывшего офицера КГБ, руководившего той злополучной операцией. После Додырин уезжает, а вы остаетесь, и мы отправляем команду вам на помощь.

- Хорошо помогли так, - покачал головой Наумов, - еле ноги мы унесли. А как вы Чернову помогли умереть, так вообще замечательно! Или у вас помощь такая – шлепнуть человека.

- К смерти Чернова мы не имеем никакого отношения, - Хромой поморщился, - а с вами мы думали, что вы тоже на их стороне.

2 глава - 4

Новорижское шоссе. Весна 2019 года

- Ну всё. На сегодня приключений точно хватит, - Наум посмотрел на Холода, сжавшего руль, - прикинь, какие мы популярные. Все с нами работать хотят, сотрудничать хотят. Давай прикинем, чья крыша надежнее, комитетская или конторская.

- Ну их всех в Заднепроходск, - Холод кашлянул, - по-любому ничем хорошим не закончится… С теми, с этими… Навалили столько, что не разгрести. Сейчас домой, нажраться и спать.

- Не судьба тебе выспаться, - Наум кивнул в сторону бокового зеркала, - вон за нами третья серия едет. Интересно уже даже, кто на этот раз? Ветераны-подводники или космонавты? – Наум сжал ТТ в руках.

Перед «Девилем» со скрипом тормознул старый «шестисотый Кабан» и ослепил светом ксеноновых фар.

- Снова здравствуйте, - «Кепка» уселся на переднее сиденье и посмотрел на Холода, - извините за навязчивость и причиненные неудобства. Я так понимаю, с нашими коллегами из МВД вы уже пообщались. Странные они люди.

- Не страннее ваших, - пробубнил Холод, - вы вообще в курсах, сколько в Бескудниково трупов нарисовалось? Нас там чуть не грохнули, а вы нам канарейкой про сотрудничество и безопасность чирикали. Стыдно так врать, гражданин начальник из Комитета.

- Это на их совести, - «Кепка» прищурился, - и поверьте, так просто им это с рук не сойдет. Мы усилим меры безопасности.

- Не надо! – прохрипел Наум, - трупов больше получится, товарищ из Комитета. Давайте мы со своей безопасностью как-то сами разберемся. А с вашей вы сами разруливайте. На людей, я так понимаю, вам срать… На Родину тоже. Одни амбиции, что у вас, что у них.

- Амбиции – не худшее, что нами движет, - философски заметил мужчина. Давайте конкретно. Вы интересовались, что вы получите. Черт с вами, уговорили. Вы можете перебить всю Москву и вам за это ничего не будет. Правда, к пункту договора добавим еще один. Эти ребята из МВД должны быть мертвы. Вам за них ничего не будет, если будете действовать аккуратнее.

- Вот ты насмешил мои носки, дядя, - не выдержал Наум, - чего ты можешь-то, хрыч пенсионерский? Ты своих людей уберечь не смог, что в самолете, что сейчас. Тебе Родина что велела? Шпиона встретить, а ты даже этого не смог. Ты, дядя, обосрался по самые уши, а теперь хочешь, чтобы мы тебе говнецо под носом утерли. Что ты можешь, Кепка с ушами? – Наум приставил к затылку мужчины пистолет, - сейчас пальчик дрогнет и из тебя мозги вывалятся.

- Что я могу? – невозмутимо ответил «Кепка», - Не так много, как раньше. Но арестовать зарубежные счета, прикрыть вашу лавочку в Москоу Сити… На это у меня еще сил хватит. Жаль, конечно, Чернова, но и его связь с вами распутать можно. И пойдете вы под этот закон лес валить до конца жизни. Или вы забыли, кто вы такие? А… Еще мы машины взрывать умеем неплохо, дома. Так что свою пукалку убери, - он повернулся к Науму, - и повзрослей. Ты глухой или дурака включил? Я же тебе сказал – разведчик вез документы, которые всплывают сейчас. Какой-то хренов оппозиционер выплевывает их в сеть дозированно, порциями. Да, в восемьдесят шестом мы облажались, но сейчас можно все исправить. Есть свидетель этих событий, и есть тот, кто поможет ему вспомнить. Мы исправим ошибку. Тебе, конечно, насрать, в какой стране ты живешь. Чем тут больше беспредела, тем для тебя лучше, - мужчина злобно округлил глаза, - ну тогда давай по-твоему. Ты оказываешь услугу. Неоценимую услугу… Тем, кто сейчас с этой моросью борется, которая со времен СССР сохранилась. Думаешь, тебе это не зачтется.

- Ладно, не шурши дядя, - примирительно сказал Холод, - тебе слава и награды, а нам деньги. Только вот как ты бороться будешь со всем этим? С себя начать придется.

- Точно, - согласился Наум и посмотрел на Холода, - мы эту историю, кажется, уже раз кушали. Стимулов маловато, дядя. Додырина ты нам не отдаешь, а все твои обещания – это сопли на воде.

- Макароны хочешь? – рассмеялся мужчина, - тогда смотри. Один звонок, - он достал из кармана телефон, - и ты окажешься виноватым в том, что произошло в Бескудниково. Там твоя тачка. У тебя замечательное прошлое, до которого, если захотят, то докапаются. У тебя дома любимая женщина, дочь… Я, конечно, по доброте душевной дам тебе уехать из страны, чтобы ты страдал на южных берегах, зная, как тут пакуют и дуплят твоих друзей. Но выбор за тобой. Можешь меня грохнуть, но от этого ничего не изсенится. Итак, принципиальное согласие. Если я слышу слово «да»… - мужчина еще раз посмотрел на закипающего как чайник на плите Наума.

- Ну давай попробуем «да», - ответил за Наума Холод.

Мужчина улыбнулся и прислонил трубку к уху:

- Вечер добрый, Сергеич, извини, что беспокою. У тебя там по сводкам прошла пальба в Бескудниково? Информация у меня есть. Кавказцы с рейдерами сцепились. Реновацию не поделили. Да, знаю, что постреляли хорошо. Ну вот тебе подарочек. В сводке можешь подать. Некто Хусейнов, Фантомасом кличут. Его рук дело. Да не за что, родной. Да, еще. В Новогиреево его ищи. Он с «Алькаидой» связан.

- Хороший ход лошадью, - рассмеялся Наум, - не впечатлил, «Кепка».

- Да подожди ты, - усмехнулся мужчина, - музыка, я смотрю, у тебя старая? – он повернулся к Холоду и включил магнитолу, - про «красную волну» слышали? Не мне вам рассказывать. Наверняка на нее приседали, - Кепка покрутил ручку магнитолы и дождался, когда сквозь шум и треск пробился грубый голос: «Гвоздика, прием. Это Астра. Скидываю информацию. Хусейнов Азис Али оглы, Фантомас. Находится сейчас в Новогиреево. Координаты уточню. Да, вооружен. Перестрелка в Бескудниково. Высылайте опергруппу. Может оказать сопротивление, поэтому не церемонтесь», - Ну что? – «Кепка» победоносно посмотрел на Наума, - и нет никакого преступного авторитета Наумова. Смотри завтра во всех криминальных хрониках, как наши доблестные бойцы антитеррора ликвидировали преступника, устроившего перестрелку в Бескудниково. Я же говорил, что кое-что мы еще можем. Ну как?

2 глава - 5

Новорижское шоссе. Элитный коттеджный поселок А. Дом Наума. Весна 2019 года

Тея прислонилась лбом к стеклу и смотрела, как капли дождя стучат по кованному подоконнику. Уже в который раз она пыталась вернуться в прошлое, в тот проклятый тысяча девятьсот восемьдесят шестой год. Был Вашингтон и была Москва. А то, что было между, куда-то испарилось из памяти, как дым сигарет, которые Владлен в коридоре курил одна за другой.

Было все. Замечательное лето в Вашингтоне, посольские дачные домики на заливе с маленькими черепашками, барахтающимися в теплом океанском песке и смешными бурундуками, то и дело пытающимися заскочить на крыльцо уютного домика с телевизором, в котором никогда не кончались мультики с Томом и Джерри и Микки Маусом. Потом было жирное «не помню» и Москва с музыкалкой и прогулками в Нескучном саду с гордым и довольным папой, который покупал ей эскимо, не забыв обвязать ей шею теплым красным шарфом. «Между» никак не хотело возвращаться.

Тея вспомнила даже Наума, который, несмотря на протесты отца, прилепил на дорогие финские обои плакат Шварценеггера из «Конана Варвара», а в дверях повесил боксерскую грушу, набитую песком.

Тея вспомнила пельмени, которые они лепили с приходящей каждый день домработницей и огромного коричненосого медведя, которого отец приволок на Новый год, засунув в его плюшевые лапы шоколадку «Аленка». Но «между» не хотело возвращаться. И Тея по волнам памяти снова возвращалась в Штаты с Нью-Йоркской экскурсией, где огромные небоскребы, подпирающие облака. Туда, где в магазинах было всё, и можно было обжеваться жвачками, обпиться «Кока-Колой» и увидеть много настоящих негров. Она вспомнила маленького Кирюшу, который вдруг забыл русский язык и каждое утро, зевая, здоровался с ней словом «Хай».

Тея вспомнила машины отца – черную «Волгу» в Москве и огромный, похожий на корабль «Линкольн» там. Она вспомнила Москву без пробок, улыбчивых москвичей и гостей столицы. Она даже вспомнила американского копа, к которому подошла в Калифорнийском «Диснейленде», когда потерялась, засмотревшись на парад мультяшных героев. Тот подарил ей огромный «Чупа-чупс» и помог найти папу, не поняв ни слова из того, что говорила Тея.

Может это плохое «между» растворилось в том хорошем, что было до и после? Тея тяжело вздохнула и, присев на подоконник, стала рисовать пальцем на стекле квадратики, треугольнички и кружки.

Допустим, Додырин действительно смог убрать плохие воспоминания, стерев их из памяти. Она своими глазами видела в Полярном, как он управляет людьми. Но управлять это одно, а вот так вот взять и выдернуть из памяти кусок жизни – совсем другое. Она не узнала Додырина, но выходит, что он узнал ее. Тея отмотала время на несколько часов назад, когда к ней явился Владлен с Кармен, отправил дядю Гену с собаками и котом на дачу, а их с Марком увез в Наумовский дом-крепость. Постоянно куря за рулем, он сказал, что Чернов погиб.

Странно. Выходит, Чернов тоже часть ее прошлой жизни, но она его не помнит. Очень странно. Можно забыть события, но людей? С ней такого не бывало. Тея узнавала своих одноклассников на детских фотографиях даже когда они выросли. «Фотографическая память», - любил хвастаться перед друзьями папа и даже отдал ее в художественную школу.

Тея задумалась и вспомнила все свои рисунки – натюрморт, дача, лошадка и… портрет взрослого парня с холодными глазами, который как-то с братом приходил к ее отцу. Потом, конечно, этот портрет превратится в Холода. Но для этого понадобится время. Тея вспомнила даже тот день, когда первый раз увидела его, наглого, презрительного и уверенного в себе, бесцеремонно разглядывающего их квартиру и, видимо, сильно гордящегося своим дорогим фирменным спортивным костюмом, из-под «мастерки» которого торчала рифлёная рукоятка ТТ.

Тея не раз заглядывала на кухню. То ей хотелось попить, то взять яблоко, пока они о чем-то с братом и отцом говорили за столом. На самом деле она хотела еще раз увидеть его. Она даже вспомнила, как Холод вытащил из потертой спортивной сумки тугой пакет, набитый долларами, и бухнул на стол. «Здесь триста тысяч, и их надо обналичить, - вспомнила Тея слова брата, - и давай, бать, только по-тихому. Мы не на заводе их наколотили».

Тея вспомнила, что она сама закрывала за ними дверь и, прощаясь, сказала Холоду: «До свиданья», а он посмотрел на нее глазами, в которых почему-то уже не было льда, и улыбнулся.

Но куда улетел тот проклятый самолет из этого «между»? Ну не было его! Может Чернов соврал? Хотя, какой ему смысл? Он не раз помогал им. Просто он, видимо, очень тактичный человек, если никогда не говорил с ней об этом.

Она вспомнила, как Холод однажды ей сказал: «О прошлом нельзя говорить сегодня, потому, что завтра оно может стать твоим будущим». И, как всегда, он оказался прав. Они поехали в Полярный спасать Дыма, а привезли с собой страшную тайну. Тайну, из-за которой она не будет спать по ночам, пока ее не разгадает. Но мозг взрослого человека не может стать мозгом ребенка, с которым произошла трагедия больше тридцати лет назад. Чем больше она думает о восемьдесят шестом, тем больше путается и начинает забывать о дне сегодняшнем – покормила ли она Марка, как дядя Гена доехал до своей дачи? Она забыла об этом, и сидит теперь и тупо пялится в окно, за которым поливает весенний дождь, очень похожий на осенний.

Она понимала, что случилось что-то очень нехорошее, но вот что именно, она так и не решила. Она даже забыла поздороваться с Вованом, держащим на руках близнецов, который улыбнулся ей в тот самый момент, когда она пыталась вспомнить, что было в этом забытом ей навсегда «между». Но она должна вспомнить без этого Додырина! Додырин – это не то.

3 глава. Кто поверит единожды солгавшему - 1

Новорижское шоссе. Элитный коттеджный поселок А. Дом Наума. Весна 2019 года

- Да лбами их надо столкнуть, - Холод, сидя за столом, покрутил в руках красного Бургундского из погреба Наума, который тот передумал опустошать с тех пор, как в его доме появилась Вика.

- Не, Додырина валить нужно, - прищурился Наум и посмотрел на сидящих за столом Вову, Владлена, Сивого и Доцента, - завалим его – и нет проблемы. От нас отстанут. Он же им нужен, чтобы в Теиных мозгах покопаться.

- Одного Додырина завалишь – они другого найдут, - Сивый постучал сигаретой по столу, - я с Холодом согласен. Сказать, что на тех и на тех работаем, типа согласны, и замануху им устроить. Мол, это все ваше дело, мы тут не при делах, помочь рады, но у вас вон как ситуация вывернулась.

- Правильно. И для этого надо завалить Додырина, - Наум плюхнулся в кресло, - вот и пускай решают – комитетчики, что мусора их надежду завалили. Они им этого полюбас не простят, и будут цапаться, как кошка с собакой, а мы в это время… Кстати, а что мы в это время? – Наум посмотрел на Холода.

- Кольцова надо вытащить, - Холод на секунду задумался.

- Не, ну Кольцова полюбому надо вытаскивать, - нарушил молчание Вова в дорогом костюме, и покрутил на столе пепельницу, - курить вот бросаю, а с этими волнения ми никак не получается.

- На, Вов, ириску пожуй, - Холод кинул Вове конфету из коробки на столе.

- Уже три таких коробки сожрал – не помогает. Короче, я вот что думаю, - Вован засунул конфету в рот.

- Оба-на! Вован думает! – рассмеялся Наум, - скоро еще так и решать что-то начнет!

- Насмешил, - обиделся Вован, но продолжил, - короче, как получается. С виду вроде как Додырин попытался… ну короче гэбэ шантажнуть, а по факту-то это не так. Они вроде как над ним сжалились. Мусора его дуплят за Полярный. Ведь по любому, но там выяснили всё менты местные, что живой он. А за ним преступлений воз и маленькая тележка. В общем он крышу понадежнее выбрал.

- Тогда скажи мне, умный Вова, - Наум склонил голову и посмотрел на Вована, - почему мусора нам его отдают, а комитетчики нам сразу лыжи завернули – хрен вам, а не Додырин. Ты тот момент учти, Вовик, что Додырин платину на северах копал. И я так понимаю, - Наум посмотрел на Холода, - было у него ее немеряно.

- Да вот не угадал, - Вова выудил из внутреннего кармана пиджака, простроченного тонкой серебряной ниткой, последний «огрызок», - вот смотрите. Тут сложно все, я не до конца разобрался, но у нас же с Холодом инвестиционная контора. Ну мы как бы еще и на бирже редкоземельных металлов играем. Когда официально, а когда так… не очень. Вот смотрите. На той, что неофициальная, любая сделка проходит, начиная со ста граммов и это влияет на курс металлов. Естественно, на официальную Додырин никогда бы не пошел. У него нет официального источника ее происхождения и лицензии на добычу и торговлю. А вот чем торгуют на подпольной бирже. Смотрите. Ни одной вспышки. График ни разу не скакнул. А это о чем говорит? Торгуются индусы, попуасы… И все в пределах нормы прошлого года. Значит там Додыринской платины нет. А значит нет у него денег.

- Не, ну допустим он мог втихаря впарить какую-то часть нелегально, - не унимался Наум, - прямо твой компьютер все знает. Впарил втихую граммов двадцать, а это целое состояние.

- Не такое уж это и большое состояние, - Вова переключился на калькулятор, - значит курс сегодня… - забубнил он себе под нос, - и вот, что у нас получается в сухом остатке… если по курсу Лондонской биржи, он самый реалетивный… Забьем процент с вывода и обналичивания… Вот, что твои двадцать граммов стоят, - Вова ткнул Науму под нос телефон, - сорокет.

- Ты пошутил? – Наум недоуменно уставился на цифры, - да это ж, блядь, в ресторан раз сходить.

- Не ко мне вопрос, а к бирже, - Вова положил на стол телефон, - не мог он комитет такими цифрами заинтересовать. Ну допустим он там всю жизнь копал. Ну нарыл килограммов тридцать. Это учитывая то, что лопатой рыть приходилось. Ну есть там несколько самородков. Для комитета это точно не деньги.

- Это вот ты к чему сейчас все сказал? – Сивый подошел к Вове и похлопал его по плечу, - молодец, конечно, математику ты выучил.

- Да может и не было там никакой платины, - Холод снова посмотрел на бокал вина, - в Сверхглубокой в мозгах копались, а не в земле. Платина - это так, для отвода глаз. Он же всех своих людей этой сказкой загипнотизировал. А по факту мы только два самородка видели, и то не факт, что они оттуда. Олежек, что думаешь? – Холод повернулся к Доценту.

- Каждый прав и не прав по-своему, - Доцент почесал подбородок, - Холод прав, что надо столкнуть их лбами, но тогда вместо одного врага получится два. С другой стороны, если принять чью-то сторону, когда все закончится, та сторона врагом и окажется.

- Ну это как дважды два четыре, - хмыкнул Наум, - а четырех врагов мы точно не вывезем. Валить Додырина и баста.

- Ну завалим мы его, - Доцент постучал пальцами по столу, - но, как сказал Михаил, появится новый, и мы замучаемся этих Додыриных убивать. С другой стороны, этот Додырин никто. Таракан, который под ногами путается. Полярный – это была его территория. Здесь он никто. Поэтому и пошел к тем, кого считает более сильными. К Комитету. В принципе, это так. И Вова прав. Ему нечего предложить, поэтому он сделал ставку на Тею. Если она не вспомнит, не получится не у нее, а у Додырина. И ему оторвут голову. Выходит, он играет с огнем и неизвестно, на что надеется.