Хомячий Олимп. Восхождение разведёнки. У подножия.

1

Солнечный зайчик, наглый и целенаправленный, как луч лазерного прицела, поймал ее прямо в зрачок. Катя, не открывая глаз, с наслаждением представила, как идеально отутюженные шторы внезапно вспыхивают синим пламенем. Рука потянулась на другую сторону кровати — навстречу прохладной, гладкой простыне. «Артем уже встал», — констатировал внутренний голос с плохо скрываемым облегчением. Еще несколько минут без необходимости изображать участие в его безупречном утре.

Она заставила себя открыть глаза. Большая спальня в скандинавском стиле — ее личный проект под названием «Счастье по каталогу» — встретила ее стерильным, почти операционным сиянием. Ни пылинки, ни складочки. «Хэштег мечтасбылась, — с горькой иронией подумала Катя. — Только почему-то пахнет не мечтой, а дорогим антисептиком».

В виске застучало вчерашнее вино. Второй бокал, на котором она, пошлая бунтарка, осмелилась остановиться. «Это не женственно, Кать. Держи себя в руках». Фраза Артема отскакивала от стен черепа, как мячик. Она встала, накинула шелковый халат — подарок на прошлый день рождения, подобранный, без сомнения, ассистенткой, обладательницей безупречного, лишенного индивидуальности вкуса. Еще один штрих к портрету идеальной жизни, где даже твои подарки выбирает кто-то другой.

На кухне царила идиллия, выверенная до миллиметра. Пахло свежесваренной арабикой и средством для мытья посуды с ароматом «Успешный цитрус». Артем, уже закованный в костюм, стоивший как чья-то месячная зарплата, поглощал яичные белки и проглатывал новости на планшете. Его телефон лежал рядом, экраном вниз. «Вечный режим «не беспокоить» для собственной жены», — мысленно съязвила Катя.

— Доброе утро, — выдавила она, словно произнося пароль.

— Утро, — бросил он, затем взял телефон и не отрываясь от экрана продолжил. — Ты вчера опять оставила свои следы на кухонном фартуке. Напомни, мы в каком веке изобрели салфетки?

Легкий, привычный укол. Еще одна отметка в невидимом досье ее неидеальности.

— О, великий хранитель гигиены, прости мое недостойное существование, — парировала она с фальшивой почтительностью, но он уже перешел к сути.

— Список продуктов и задач на неделю — Артём четким как у робота движением пододвинул листок формата А4 не отрывая глаз от телефона.

Катя подумала, что для полноты официоза на этом документе не хватает синей круглой печати.

Артём говорил ровным, деловым тоном, словно диктовал секретарше повестку дня. Катя кивнула, наливая себе кофе. Черный, без сахара. «В нашем возрасте расслабляться нельзя, Кать. Мы же команда». Команда. Он — капитан, штурман и главный инвестор. А она —… высокооплачиваемый юнга с функцией декорации?

Она села напротив, наблюдая, как его ухоженные пальцы листают экран телефона. Он был чертовски красив. С этим спорить было бессмысленно. Ухоженный, успешный, словно сошедший с обложки журнала «Самодовольный миллионер». И она, по всем законам жанра, должна была испытывать счастье. Она его и испытывала. Если, конечно, не считать этих странных провалов в тишину, когда казалось, что идеальная картинка вот-вот лопнет, как мыльный пузырь, оставив после себя лишь жирное пятно обыденности.

Артём наконец оторвался от телефона, положил его на стол экраном вниз.

— Каков план на день? — спросил он, отпивая свой сок одобренного диетологом оттенка.

Катя автоматически запустила в голове заезженную пластинку:

— Йога в десять, потом встречусь с дизайнером, который объяснит мне, почему наш текущий светильник в гостиной — это позор для нации, заберу твой костюм из химчистки, подготовлю все к приему в четверг…

Он кивнул, удовлетворенный. Его вселенная была в полном порядке. Все по плану, утвержденному свыше.

Его телефон на столе завибрировал, и перевернутый экран на мгновение осветил столешницу ослепительной вспышкой. Артем молниеносно накрыл его ладонью, поднял, взглянул на экран — и его лицо озарила улыбка. Короткая, подлинная, не предназначенная для посторонних. Улыбка, от которой в животе у Кати похолодело и заныло, как от старой раны.

— Мне пора, — он поднялся, одним движением допил кофе и поставил чашку в раковину. Не в посудомойку, а в раковину. Еще одно немое послание, крошечный ритуал унижения. — Не забудь про списки.

Он поцеловал ее в щеку — сухое, быстрое прикосновение, словно ставя печать на документе. Ритуал, давно выродившийся в пустую формальность.

Дверь закрылась. В квартире воцарилась та самая, оглушительная тишина, которую так обожали фотографы из интерьерных журналов. Тишина выставочного образца, в которой так удобно сходить с ума.

Катя взяла его чашку, чтобы помыть. И замерла. На дне, под темными следами кофе, остался след от ее помады. Ярко-алый, вызывающий мазок. Она смотрела на него, и ее пронзила простая, до цинизма ясная мысль: ее помада на его чашке выглядела как акт вандализма на стерильной поверхности его мира. Как единственное доказательство того, что здесь кто-то есть. Что она существует.

Она сжала фарфоровый борт с такой силой, что пальцы побелели. Потом резко, почти с ненавистью, ополоснула чашку и поставила ее в посудомоечную машину.

Идиллия была восстановлена. Фасад подлатан. До следующей, уже неминуемой трещины.

Чашка с легким стуком заняла свое место среди других безупречно чистых собратьев. Катя вытерла руки и посмотрела на часы. Йога через сорок минут. Нужно было торопиться.

2

Катя сидела на кухне с блокнотом. Рядом дымился остывший кофе. Страница с планом была усеяна набросками, пометками и решительными зачеркиваниями. Это напоминало поле боя.

Она водила кончиком ручки по бумаге, судорожно выискивая в себе хоть что-то, что принадлежало бы только ей.

Идея 1: Открыть пекарню.

Плюсы: Я хорошо готовлю. Артем всегда хвалил мои бискотти.

Минусы: «Артем всегда хвалил…» — фраза прозвучала в голове и тут же была зачеркнута с такой силой, что ручка проехала насквозь. Это было его одобрение, его оценка. Не ее желание. И еще: кондитерские на каждом углу. Нужно вставать в четыре утра. Дрожжи, мука… Нет. Не ее.

Идея 2: Стать персональным организатором.

Плюсы: Я идеально организую пространство, графики, расписания. Мой дом — доказательство.

Минусы: Мысль о том, чтобы и дальше организовывать чью-то жизнь, даже за деньги, вызывала тошноту. Это не побег. Это увеличение тюремного срока с улучшенными условиями. Зачеркнуто.

Идея 3: Пойти учиться.

Плюсы: Получить новую профессию. Юрист, психолог, программист…

Минусы: Годы. У нее не было лет на то, чтобы снова стать студенткой. Ей нужен был кислород сейчас, а не когда-нибудь потом. И главное — она не представляла себя ни в одной из этих ролей. Это были просто слова из списка «куда люди ходят на работу».

Она откинулась на спинку стула, смотря на закапанное кофе и испещренное чернилами поле битвы. Отчаяние подкатывало к горлу комом. Она ничего не умела. Она была профессиональной женой. И это не было навыком для внешнего мира.

Взгляд упал на ее телефон. Она машинально его взяла, чтобы отвлечься, и открыла тот самый закрытый аккаунт в соцсети. Тот, где она написала про «районный люкс» и тоску.

Под постом было несколько комментариев от ее трех подруг. И один из них, от женщины по имени Ира, с которой Катя когда-то ходила на курсы флористики (еще одно мимолетное увлечение, одобренное Артемом для развития вкуса), зацепил ее взгляд:

«Кать, а помнишь, какие ты шикарные букеты собирала на том мастер-классе? У меня до сих пор фото твоего «сумасшедшего гербария» где-то сохранено. Такое чувство стиля!»

Катя замерла. Она помнила тот букет. Неправильный, асимметричный, из сухоцветов, колосков и одного ярко-синего василька. Преподавательница хвалила ее за смелость. А Артем, увидев фото, сморщил нос: «Выглядит как-то… бедно. Как будто с поля набрала. Для интерьера не годится».

Она тогда согласилась с ним. И забыла.

А сейчас эта мысль ударила ее, как током. Она не организовывала чужие расписания. Она не пекла бискотти для чужого одобрения. Она создавала. Что-то новое, уникальное, что шло из нее самой. И кому-то это нравилось. Даже если это и выглядело «бедно».

Она схватила ручку. Рука дрожала. Рядом с зачеркнутыми «пекарней» и «организатором» она с силой, почти выцарапывая, написала:

ФЛОРИСТИКА. НЕКЛАССИЧЕСКАЯ.

А ниже, мелкими буквами:

Создавать не «идеальные» букеты, а эмоции.

Использовать полевые цветы, сухоцветы, нестандартные материалы.

Называть их не «букетами», а… «историями».

Она отбросила ручку и смотрела на эти слова. Сердце колотилось уже не от страха, а от возбуждения. Это было не про доходы, ниши и бизнес-планы. Это было про нее. Про то, что она когда-то закопала и забыла, потому что это не вписывалось в «идеальную картинку».

Это было ее «окно», нарисованное на фольге. Абсурдное, непрактичное, ни на что не похожее.

И оно было идеальным.

Она перевернула страницу. Пора было приступать к Этапу 2.

Катя перевернула страницу блокнота. На чистом листе она снова вывела заголовок, на этот раз с еще большей решимостью:

«ПЛАН ПОБЕГА. ЭТАП 2: КАК ЭТО СДЕЛАТЬ ДЕНЬГАМИ?»

Она вздохнула. Эйфория от находки «своего дела» быстро улетучилась, уступив место холодному, рациональному ужасу. Осознание всей практической стороны вопроса накатило, как ледяная волна.

Мыслительный процесс Кати:

«Хорошо, ладно. Я буду составлять букеты. Необычные. Из сухоцветов и полевых трав. Это звучит как бред сумасшедшей, но ладно, допустим.

Но как на этом заработать? Артем оставит мне какие-то деньги, но ненадолго. Алименты? У нас нет детей. Значит, только на себя.

Вариант 1: Открыть свой салон.

Сразу нет. Это аренда, ремонт, закупка холодильного оборудования, зарплата флористам... У меня таких денег нет и не будет. Да я сдохну от стресса, прежде чем его открою. Вычеркиваем.

Вариант 2: Устроиться работать флористом в чужой салон.

Здесь два минуса. Первый: у меня нет официального опыта, только парочка мастер-классов. Меня возьмут разве что ученицей, а платят там копейки. На копейки я не выживу. Второй, и главный: я снова буду подчиняться чьим-то правилам. Хозяин салона скажет: «Делай розы с гипсофилой, это покупают». А мои «сумасшедшие гербарии» будут не у дел. Это не побег. Это смена надзирателя. Тоже нет.