Хорошая Девочка

Пролог

Вот он, мой личный ритуал: я проскальзываю в боковую дверь института ровно за пять минут до начала лекции по теоретической физике. Мой ежедневник, если бы я его вела, представлял бы собой жалкое зрелище: пустые клеточки на неделе, кроме двух, густо заштрихованных ярким маркером – «СР, 10:00» и «ПТ, 12:00». Физика. Только физика.

Не подумайте ничего такого. Я не прогульщица по натуре. Просто остальные пары – это фон, белый шум, обязательная программа. А лекции Антонина Валерьевича – это… мой побег. Мой собственный «Интерстеллар», портал в другую реальность, где всё подчиняется изящным, пусть и сложным, законам. Где есть ответы. Где хаос мироздания уложен в стройные ряды дифференциальных уравнений.

Я успеваю занять своё место – первый ряд, у прохода – как раз когда он входит в аудиторию. Антонин Валерьевич. Не профессор, не преподаватель. Именно Антонин Валерьевич. Он не просто красив. Он – точность. Его движения, его голос, манера, с которой он выводит на доске формулы, – всё выверено, лишено суеты. Он – олицетворение той самой физической гармонии, которую так красиво описывает.

По спине пробегают мурашки. Я чувствую, как щёки наливаются румянцем, и тут же ненавижу себя за это. Я не из тех вздыхающих девочек, что шепчутся о нём на переменах и томно закатывают глаза. Я здесь ради физики. Чёрт возьми, я здесь ради науки!

Он начинает говорить – низкий, бархатный баритон, который будто бы резонирует у меня где-то глубоко в груди. Он объясняет квантовую запутанность, и я ловлю каждый его взгляд, обращённый в зал, каждый жест. Но когда его глаза на секунду останавливаются на мне, я тут же опускаю свой взгляд в конспект, делая вид, что с упоением вырисовываю греческую букву «пси». Сердце колотится где-то в горле. Глупо. По-девичьи глупо.

Я – Мария. Я серьёзная студентка. Немного замкнутая, возможно. Ответственная. Мама называет меня «моя разумница». Но мои юбки часто бывают короткими. Потому что у меня неплохие ноги, и потому что... почему бы и нет? Но я не пытаюсь никому ничего доказать или привлечь внимание. Я просто следую своему стилю. Бабушка часто повторяла, что девочки должны носить юбки, чтобы выглядеть женственно. И я с ней согласна.

После пары я спешу уйти первой, стараясь не задерживаться, не попадаться ему на глаза один на один. Сегодня у меня есть причина задержаться – я должна сдать ему проект. Я нервно нащупываю флешку в кармане, чувствуя её прохладный пластик кончиками пальцев. Готово. Всё готово. Я аккуратно протягиваю её ему, пока он собирает свои материалы.

– Мария, – его голос заставляет меня вздрогнуть. – Проект?

– Да, – мой собственный голос звучит пискляво и неестественно. – Всё там. До свидания.

Я не смотрю на него, лишь киваю и почти бегу к выходу, чувствуя, как его взгляд жжёт мне спину. Он, наверное, считает меня странной. Застенчивой зубрилкой. Ну и пусть. Я ведь и правда застенчивая зубрилка. Хорошая девочка.

Если бы я только знала, что на той флешке, которую я только что отдала, нет ни строчки кода, ни графика, ни формулы. Там только я. Другая я. Та, о существовании которой я сама даже не подозревала. Та, что вышла на свет прошлой ночью под вспышки камеры и хмельное головокружение.

Но я этого не знаю. Я просто тороплюсь домой, с лёгкостью на душе. Проект сдан. Всё позади.

Какое же это было заблуждение. Всё только начиналось.

1.

Воздух в квартире Саши пах свежей краской, кофе и чем-то сладковатым – видимо, предвкушением того самого дорогого вина, что она теперь могла себе позволить. На полу, прислонённые к стенам, стояли её последние работы – чёрно-белые портреты с глубокими, пронзительными взглядами. А посреди этого творческого хаоса, на разобранном диване, сидели мы с ней, и я пыталась объяснить квантовую электродинамику так, будто это был сюжет захватывающего сериала.

– То есть, если я правильно понимаю, – Саша сделала глоток из бокала, прищурившись, – твой профессор – это этакий Шелдон Купер, только сексуальный и без социальных проблем?

Я фыркнула, откладывая в сторону распечатанные графики.

– Нет! Ну то есть да, он очень умный. Но он… другой. Он не сумасшедший гений. Он… строгий. Сдержанный. Как лёд. Но когда он говорит о физике, лёд тает, и сквозь него видно самое ядро звезды.

Саша покачала головой, ухмыляясь.

– Маш, ты влюблена. Это диагноз. И лечится он только одним. – Она многозначительно подняла свой бокал.

– Я не влюблена! – запротестовала я, но румянец на щеках выдавал меня с потрохами. – Мне нравится, как он преподаёт. Мне нравится предмет. Всё.

– Ладно, ладно, твоя правда, – Саша поднялась и потянулась. – Но твой звёздный проект мы почти победили. Осталось всё это великолепие записать на флешку и отдать завтра мистеру Льду. А теперь – время праздника! Я закрыла тот адский заказ! Три месяца нервотрёпки!

Она вскрыла бутылку вина с таким торжественным видом, будто это было шампанское на победном параде. Звук вылетающей пробки был похож на выстрел, возвещающий начало чего-то нового. Запретного.

Первый бокал разлил по телу приятную теплоту. Второй – сделал мир чуть более размытым и дружелюбным. К третьему я уже смеялась над своими же шутками про волновые функции и с удовольствием слушала Сашины байки о невменяемых моделях.

– Знаешь, чего не хватает этому вечеру? – вдруг спросила Саша, её глаза блеснули озорством.

– Ещё одной бутылки? – предположила я, чувствуя, как расслабленно растекаюсь по дивану.

– Нет. Арта! Настоящего, живого, дерзкого! Ты же моя муза, Маш! Давай снимем тебя! Прямо сейчас!

Идея показалась мне гениальной. Безумной, но гениальной. Вино шептало на ухо, что нет ничего невозможного, что стыд – это глупый пережиток, а я – прекрасна и свободна.

– Только не ню! – с хохотом выдохнула я, уже поддаваясь её напору.

– Конечно нет! – Саша уже тащила из гардероба чёрный бархат для фона. – Что-то элегантное… пикантное! У меня как раз есть пара идеальных комплектов.

Всё произошло как в тумане. Лёгкость, смех, ощущение, что это не я, а кто-то другой, моя двойница, позволила надеть на себя кружевное чёрное бельё, которое Саша назвала «минималистичным и художественным». Вспышки камеры ослепляли, превращая меня в серию световых пятен, в образ. Я закидывала голову, закрывала глаза, пыталась изобразить томную страсть, а потом срывалась на смех. Это была игра. Кукольный театр для взрослых, где я была и куклой, и зрителем одновременно.

– Боже, Маш, ты просто огонь! – восторгалась Саша, щёлкая затвором. – Смотри какая линия! Какая пластика! Твой профессор… ой, то есть, твой предмет просто обзавидуется!

Мы валились на пол, хохоча, допивая вино и рассматривая получившиеся кадры на экране фотоаппарата. Я краснела, но внутри пело что-то тёплое и пьяное. Это была не я. Это была какая-то другая Мария – смелая, раскрепощённая, сексуальная. Ненастоящая.

– Вот это я понимаю – проект! – Саша умильно вздохнула, перекидывая файлы на компьютер. – Ладно, муза, иди одевай свою розовую пижамку в зайчиках, а я сброшу твой научный труд и твои порношедевры на две разные флешки.

Я побрела в ванную, умываясь прохладной водой, пытаясь вернуть себе хоть толику трезвости. В отражении в зеркале смотрела на меня девушка с растрёпанными волосами, блестящими глазами и алым румянцем на щеках. Чужая.

Когда я вернулась, Саша уже засыпала на диване, укрывшись своим же бархатным фоном. Рядом с ноутбуком лежали две одинаковые флешки – чёрные, без опознавательных знаков.

«Надо не перепутать», – мелькнула у меня сонная мысль.

Я аккуратно взяла одну из них, ту, что была ближе к краю стола, и положила в свою сумку. Ту, что с проектом. Научным. Серьёзным.

Ту, что для хорошей девочки.

2.

Сознание вернулось ко мне не плавно, а рухнуло, как бетонная плита. Голова раскалывалась на части, за каждым веком пульсировала отдельная, злая боль. Язык прилип к нёбу, а во рту был стойкий привкус винного перегара и стыда.

«Боже, что мы вчера творили…»

Я лежала на Сашином диване, укрытая каким-то пледом, и по фрагментам памяти собирала вчерашний вечер. Праздник. Фотосессия. Смех. Мои нелепые позы перед камерой в том самом чёрном кружеве. Жар стыда разлился по щекам, таким горячим, что, казалось, можно было поджарить яичницу.

Саша уже копошилась на кухне, громко гремя посудой.

– Живая? – донёсся её весёлый голос. – Кофе будет готов через пять минут! И таблетка от головы уже ждёт тебя на столе, героиня!

Я с трудом поднялась, мир поплыл перед глазами. Надо было собираться. Лекция. Проект. Антонин Валерьевич. Мысль о нём заставила меня внутренне сжаться. Как будто он уже всё знал и смотрел на меня с холодным осуждением.

– Твой проект я скинула, как и обещала, – крикнула Саша из кухни. – Флешка в твоей сумочке, проверь. И твои… э-э-э… художественные исследования тоже там, на отдельной. Не перепутай, когда будешь показывать профессору! – она фривольно рассмеялась.

Я, шатаясь, подошла к столу. Рядом с ноутбуком лежала моя сумочка, раскрытая. Внутри, среди привычного хлама – ключей, помады, смятых салфеток – болтались две абсолютно одинаковые чёрные флешки.

«Господи, Саша, ну нельзя что ли было найти разные…» – с раздражением подумала я.

Рука сама потянулась к той, что лежала сверху, на самом виду. Я почти не глядя сунула её в карман куртки. Мозг отказывался работать, каждая мысль давалась с трудом. Главное – передать. Сдать и забыть. Забыть вчерашнее, забыть эту глупую, пьяную игру, вернуться в нормальное, трезвое, безопасное русло.

– Спасибо за всё, Саш! Я побежала! – сделав глоток кофе, крикнула я, на ходу натягивая куртку и едва не спотыкаясь о разбросанные по полу объективы.

– Удачи соблазнить мистера Льдину! – донеслось мне вслед.

Я только закатила глаза, выскакивая на лестничную площадку. Холодный утренний воздух немного прочистил голову, но тревожное чувство, смутное и необъяснимое, не отпускало. Я списала его на похмелье и общий стресс.

В институте я двигалась на автопилоте. Ноги сами принесли меня к нужной аудитории. Лекция уже началась. Отсидеть её до конца с пульсирующими висками, оказалось отдельным видом пытки.

Я постояла у двери, дожидаясь, когда студенты начнут расходиться. Вот вышел последний и я направилась к нему. Антонин Валерьевич. Безупречный, холодный, собранный. Стоял с папкой в руках. На его фоне я чувствовала себя помятым, невыспавшимся существом из другого мира.

– Антонин Валерьевич, – мой голос прозвучал сипло и неестественно тихо. – Я… проект. Принесла.

Я судорожно полезла в карман куртки, нащупала прохладный пластик и протянула ему флешку. Мои пальцы дрожали.

Он взял её, его пальцы на миг коснулись моей ладони. Взгляд его скользнул по моему лицу, задержался на, вероятно, помятых чертах и синяках под глазами. В его глазах читалось лёгкое, почти незаметное удивление, возможно даже лёгкая брезгливость. Мне показалось, что он на секунду замер, изучая меня, будто видя впервые.

«Он всё видит, – пронеслось в моей голове панической мыслью. – Видит, какая я на самом деле развратница».

– Спасибо, Мария, – произнёс он своим ровным, бесстрастным голосом, пряча флешку в карман пиджака. – Завтра посмотрю.

Я кивнула, не в силах выдержать его взгляд, и, бормоча что-то невнятное про «не за что», развернулась и почти побежала прочь, по коридору, на улицу, к метро.

Облегчение накатило волной. Сделано. Готово. Теперь можно выдохнуть, прийти в себя, стереть вчерашний вечер как досадное недоразумение.

Я была уверена, что отдала ему именно то, что нужно. Флешку с кодами, графиками и формулами. Флешку хорошей девочки.

Я даже не могла вообразить, как же я ошибалась.